Поднимаясь по парадной лестнице в новеньком смокинге, Эрих искал хоть одно знакомое лицо, но тщетно. Разодетые и благоухающие Панкратовы встречали гостей на втором этаже у распахнутых дверей обновленного зала для приема. Гипнолога они поприветствовали сдержанными кивками. Эрих на большее и не рассчитывал. С этим семейством его связывал только поиск убийцы. Как только расследование закончится, тонкая связь порвется, как перетянутая струна. Эрих представил, какое облегчение испытает, достигнув конечной цели, и с кривоватой улыбкой взял с подноса официанта бокал шампанского.
Краузе, стоя позади залитых светом софитов Эдуарда Филипповича с супругой, наблюдал, как поток гостей, с улыбками, похожими на оскалы, тянется из холла к лестнице. Хозяйка встречала приглашенных заимствованными из книг хорошего тона приветствиями, а глава семейства то и дело выцеплял из потока гостей близких друзей и кичливо спрашивал какую-то ерунду.
Гости делились на две категории: иностранцы - партнеры по бизнесу, консультанты и эксперты, женившиеся на представительницах российской элиты, - родня и друзья хозяев дома. Иностранцы держались вместе, вопреки этикету, говорили надменно и нарочито громко, подчеркивая, тем самым, свое истинное отношение к россиянам.
Самым учтивым среди них оказался Гектор, жених Николь Аврориной. Увидев Эриха, он приподнял бокал и почтительно склонил голову. Эрих понял, что это не дружественное приветствие, а благодарность за оказанную помощь его невесте. Можно было подойти и поддержать беседу, но рядом с зятем внезапно возник сам Аврорин, и желание познакомиться мгновенно потонуло в омуте отвращения. Вспомнилась перепалка с отцом, из-за которой Эрих съехал из родительского дома. Эта ссора навсегда вбила клин между отцом и сыном. Старший Краузе умер, когда Эрих с друзьями восходил на Монблан. Вернулся в Россию уже после похорон, так и не простившись с отцом, за что до сих пор себя корил.
Когда в холле второго этажа стало тесно, прислуга распахнула двустворчатые массивные двери и разодетая толпа хлынула в просторный зал. Кто-то похлопал Эриха по плечу. Обернувшись, гипнолог увидел Симагина и широко улыбнулся.
- Савелий, не ожидал вас здесь увидеть!
- Добрый вечер! Признаться, я вас тоже.
- Вы здесь один?
- Нет, с супругой, - Симагин показал на броскую блондинку, говорившую с Ларисой.
Краузе одобрительно кивнул.
- А вы?
- Один...
- Предупреждаю сразу: не советую здесь ни с кем флиртовать, - шутливо предупредил Симагин. - Дурной тон. Можно обменяться контактами, но не более.
- Эта часть жизни далеко позади, - с горечью подметил Эрих, подозвал официанта и взял с подноса второй бокал.
Они отошли к окнам, из которых виднелся гостевой домик. Эрих увидел, как две горничные поставили перед входной дверью перекатной мусорный бак и огромный пылесос.
- Как продвигается расследование? - с любопытством разглядывая гостей, Симагин сделал глоток шампанского.
- Похвастаться особо нечем. Вы так быстро покинули здание школы... Мы искали вас...
- Извините, что ушел не попрощавшись. Жена ждала в машине. Мы опаздывали на свадьбу. Позже я намеревался зайти к вам, чтобы поделиться соображениями, но меня отправили в тьму тараканью ловить серийника.
- Ваша супруга, наверное, не в восторге от ваших ко...
Симагин не дал доктору договорить:
- Что вы! Она меня за это и полюбила!
Поток гостей не убывал, зал заполнился до отказа, и официанты открыли малую гостиную. Не сговариваясь, Краузе и Симагин проследовали к креслам, где за ширмой на софе восседал мужчина средних лет, одетый во все черное. Гладко зачесанные назад волосы были обильно покрыты гелем. Его жгучие черные глаза цепко ощупывали каждого входящего. Эрих сразу обратил на него внимание. Было в нем что-то мистическое и мрачное. Он намеренно держался от всех в стороне. Когда гости стали заполнять и малую гостиную, мужчина что-то пробормотал и величаво прошагал на выход, рассекая толпу надвое. Примечательным и даже немного странным было то, как реагировали на него гости: с перекошенными от ужаса лицами отворачивались или отходили на безопасное расстояние.
Заметив интерес Эриха к таинственной персоне, Симагин с видом знатока выдал:
- Чую трупный запах разложения и печаль, возведенную в бизнес. Не иначе как слуга смерти.
- Что вы имеете в виду? - Эрих вспомнил, как Симагин лихо разобрался с уликами и сорокадневным циклом.
- Бьюсь об заклад, поле его деятельности лежит в плоскости смерти.
Краузе подумал о киллере. Ничего другого, с учетом затянувшегося расследования, ему в голову не пришло.
- Надеюсь не моей.
Реплика вышла вымученной, и Симагин, садясь в кресло, предложил доктору еще раз обсудить расследование. Эрих продекламировал стихотворение Уильяма Блейка, найденное в пустом гробу, и вполголоса рассказал о новых уликах и о похищении останков жены.
- Стихотворение - это своего рода карта, подсказка о месте захоронения.
- Почему вы так думаете? - оживился Краузе.
- Записка была в гробу. Это прямое указание. Сомнений нет.
- У меня голова идет кругом. Не могу сосредоточиться.
- Выделяется совокупность подсказок: врата, часовня, надгробие, цветы и плющ. Скорее всего, речь идет о старом кладбище, там есть небольшой храм, либо часовня. В детстве он бывал там не раз. Поспрашивайте его родню, место будет не трудно найти. Кладбище отделено воротами с художественным оформлением. На самой могиле не просто надгробие, а скульптурная композиция или гробница в романтическом стиле. Поймите, это не кульминация их отношений, а его фантазия о ней. Тот факт, что он выкрал тело вашей жены, красноречиво говорит о том, что она никогда ему не принадлежала и не отвечала взаимностью. Я сомневаюсь, что он ее насиловал. Это не тот тип. Он слишком романтичен. Ему за глаза хватало суррогата.
- Возможно, он нанял кого-то.
- Такую версию нельзя исключать, но для этого он должен был сильно на нее разозлиться. На вас он тоже зол.
- Из-за того, что я не играю в его игру? До сих пор не разгадал его подсказки?
- Пока не разгадали, но я вам помогу. Как насчет...
Оживленная беседа прервалась из-за появления Ларисы. Она бесцеремонно осведомилась, не скучно ли Эриху, да таким тоном, что его пронзила догадка: Симагина пригласили сюда для того, чтобы тот составил ему компанию. По реакции профайлера было понятно, что он пришел к такому же выводу.
- После ужина не уходите, вас пригласят в кабинет Эдуарда Филипповича, - с этими словами она исчезла так же быстро, как и появилась.
- Нас обоих или только вас? - спросил обескураженный Савелий.
Эрих пожал плечами и покраснел.
После ухода Ларисы беседа протекала вяло, оба чувствовали неловкость. Наконец Симагин не выдержал, пожелал доктору удачи в расследовании и пошел разыскивать супругу.
Эрих встал перед распахнутой дверью и наблюдал за семейством Панкратовых и их гостями. При жизни Елены он частенько бывал на званных ужинах. Ради жены ему приходилось поддерживать светские разговоры и делать вид, что посещаемые мероприятия ему интересны. Сейчас же он не видел причины натягивать на лицо фальшивую улыбку, слушать пустые и никчемные речи, общаться с людьми, имена которых сотрутся из памяти с первым лучом солнца. В этот момент он четко осознал, что все его жизненные пути обрублены неведомой рукой. Жену убили. Новых отношений он не приемлет. Работу отняли, ведь после назначения Петрасевича исполняющим директором Эрих не сможет вернуться в школу гипноза и работать как прежде. Из дома, который он строил пять лет и так скрупулезно оснащал, ему пришлось бежать.
В просторную гостиную вошли виновники торжества. Жених - полноватый брюнет лет тридцати пяти - вел будущую жену под руку. Эриху показалось, что Зоя не просто похудела, а истощала. И без того тоненькая шея, заключенная в ошейник из нескольких рядов жемчуга, издали казалась хрупкой веточкой, на которой крепилась неестественно большая голова. Бледная кожа теперь походила на прозрачный пергамент. Очарование, исходящее от нее в дни их знакомства, бесследно улетучилось, сейчас она напоминала ему изможденную пленницу. Гости окружили пару и наперебой что-то расспрашивали. До Краузе долетали отдельные фразы. Последним к паре подошел мужчина в черном, его речь была короткой, что вызвало у всех присутствующих облегчение.
Гостей пригласили к столу. Эрих обнаружил табличку со своим именем рядом с привлекательной брюнеткой лет тридцати по имени Яна. Задумку Ларисы он понял, когда узнал, что Яна ее племянница.
За ужином жених Зои вел себя как хозяин поместья: раздавал приказы прислуге, позволял скабрезные шуточки в сторону ошалевшей от такой наглости родни, а когда с большим опозданием прибыли его уже далеко не трезвые друзья, обстановка и вовсе перешла в разряд провокации. Это не укрылось от Эдуарда Филипповича. Прервав беседу с партнерами, он что-то прошептал жене на ухо, и та грозно вспорхнула из-за стола как орлица. Через минуту она уже выводила будущего зятя и его друзей под предлогом какого-то сюрприза. По ее решительному виду и переглядкам с адвокатом, Эрих понял, что Лариса намерена поставить дебошира на отведенное ему место и зорко проследить, чтобы он оставался на этом самом месте, пока смерть не разлучит его с дочерью. Вернулась хозяйка поместья через полчаса и успокоила гостей фразой: "Вся компания укатила тестировать новенький спорткар". Конечно, все понимали, что происходит, но вида никто не подал.
Напористая Яна призналась, что она археолог и, стараясь произвести на Эриха впечатление, сыпала рассказами о раскопках и путешествиях. Делала она это мастерски, и в какой-то момент Эрих понял, что ее слушает не только он, но и все гости. В тишине образовавшейся паузы, пока Яна переводила дух, отчетливо послышался переливистый храп. Эрих обвел взглядом гостей и понял, что храпит тот самый странный мужчина в черном. Откинувшись на спинку стула, он сидел, запрокинув голову назад, при этом его длинные руки были сомкнуты в замок и покоились на столе. Он был уже без галстука, с расстегнутыми пуговицами на рубашке. На груди поблескивал серебряный медальон в виде раскрытой книги. Рядом с ним был единственный пустующий стул.
Примечательно, но никто мужчину в черном не разбудил, наоборот, присутствующие старались храпящего не беспокоить, лязг столовых приборов стал немного тише, а голос Яны опустился почти до шепота. Через пятнадцать минут гость в черном открыл глаза и обвел всех присутствующих пустым взглядом. Глаза были мутными, уголки рта подрагивали. Отойдя от сна, он потянулся к столовым приборам и набросился на рыбные деликатесы.
Ужин закончился всеобщим пожеланием Зое счастливой семейной жизни, будто она уже вышла замуж. Жених к этому моменту так и не вернулся и, похоже, никого это не смущало. Треть гостей разъехалась, среди них были и Аврорины, остальные разбрелись по великолепному парку, где на специально возведенном помосте, окруженным цветочными гирляндами, играл джазовый квинтет.