Аннотация: В общем о девушке, которую любят боги. Первая запись, надеюсь что не последняя.
Запись первая.
Абортаж.
Стоял ясный солнечный день. С востока дул устойчивый ветер, который выгибал паруса навстречу сияющему солнцу. Благодаря этому команда получила возможность поесть почти в полном составе: не пришлось оставлять никого на веслах, чинить корму или сворачивать паруса. Здесь были все: и одноглазый Билли, помощник капитана, и болтун Чарли, первоклассный новигатор, а по совместительству второй помощник капитана, и даже Куджо, корабельный кок, умеющий приготовить даже башмаки, если сильно понадобится, не говоря уже о тридцати профессиональных моряках, дюжине профессиональных воинов (первые могли заменить вторых или наоборот) и даже двух пленников. Вообще-то последние уже не были таковыми довольно давно, так как в карты выиграли у лоцмана его каюту (теперь он вынужден жить с матросами, которые тоже, впрочем, уже много чего проиграли этой парочке), а у кока питание. Эта весьма интересная парочка светских джентльменов попалась при предпоследнем абордаже и были взяты в плен из-за обещания выкупа в Англаи, который якобы за них должна была выплатить тетушка Стенли, смышленого малого с приятным баритоном, но совершенно не запоминающимся лицом. Его друг и компаньон Артур был практически полной его противоположностью: высокий, статный блондин с очень мягкими чертами лица, голубыми глазами и звучным тенором. Когда эти двое начинали петь дуэтом, одноглазый Билли плакал (это было единственное, что заставляло Билли плакать, а он не плакал даже когда лишился своего именитого глаза). Но в принципе, эти чертовски везучие ребята выиграли в карты столько, что могли не только выкупить себя, но и годовой пансион на корабле "Старый ворчун", на котором по сей день назывались пленниками по прихоти отсутствующего капитана - Стеллы. Она упорно заставляла их залезать в трюм, когда они попадались ей на глаза, периодически заставляла их прогуливаться по рее, затем вылавливала их обратно и снова забывала об их существовании на несколько дней. Все это происходило не из-за того, что ей претила мысль о выкупе: денег и без того хватало, нет, просто Стелла считала, что на любом уважающем себя пиратском корабле должны быть пленники, а шумных пленников Стелла не уважала. Один Посейдон знает скольких таких она "пустила на корм акулам", хотя акул в ее любимом Сайрдорском заливе отродясь не водилось. В общем она просто отказывалась упускать таких образцовых пленников и все. А сегодня... Сегодня на нее напало такое настроение, как говорили матросы. Иногда на нее нападает такое настроение. В этот момент лучше просто не подходить к ней, иначе разразится буря, но если ее оставить в покое, то на корабле можно даже устроить праздник, каковой и был сейчас в разгаре. Впервые, за все пребывание Стенли и Артура на Стеллу нашло такое настроение, и они, как и все новые матросы начали задавать вопросы, на которые никто не мог дать точного ответа, так как никто не мог забраться в голову к Стелле, а точнее, никто и не пытался.
Она стояла широко расставив ноги и упершись руками в тяжелый штурвал. Ее сильные пружинистые ноги были обуты в легкие кожаные туфли без каблуков, которые она сняла с одной очень интересной особы, на корабле из Издэаля. Коричневые обтягивающие штаны нисколько не смущали движений, и оставляли открытой верхнюю часть ступни, так как сапог Сейри носить не любила, но щиколотку полностью закрывали. Сверху она накидывала очень свободное платье без рукавов на лямочках, которое оставляло на обозрение половину спины и очень эффектный вырез. Оно ниспадало до колен, а когда дул сильный ветер, ей приходилось завязывать пояс, чтобы подол не поднимался выше головы. Но все это было сделано не ради впечатления, а из практических побуждений: широкое платье не стесняло в движении, зато в драке отлично скрывало силуэт, что несколько раз спасло Стелле жизнь. Рукава могли бы лишить ее знаменитые своей скоростью руки подвижности, поэтому Стэлла их просто игнорировала. Вся ее жизнь была подчинена решению практических задач, кроме двух моментов: на правой руке Сейри всегда носила жемчужные бусы, во много витков намотанные до самого локтя и периодически находящее такое настроение. Когда на нее находило такое настроение, ей всегда хотелось побыть одной. Она вставала за штурвал, выгоняла всех с мостика и оставалась наедине с ветром и Посейдоном. Даже "Старый Ворчун" переставал ворчать в такие моменты. Глядя в синюю даль и озорно улыбаясь самой себе, она мысленно упивалась спорами с Посейдоном или наоборот, вспоминала свое далекое детство, где-то совсем в другом мире. Неровная прядь огненно рыжих волос закрывала один из ее ярко-зеленых глаз, остальные волосы были стянуты на затылке в растрепавшийся хвост, который больно колотил спину по загоревшей коже из-за порывов сильного ветра. На небе не было ни облачка, солнце было немного впереди и Стелле казалось, что этот мир, в котором она стоит на палубе собственного пиратского корабля, не существует и никогда не существовал, что солнце, море и Посейдон всегда были единственными обитателями вселенной.
Но что-то в этот день пошло не так. Что-то мешало Стелле сосредоточиться на своем настроении. Она с трудом оторвала взгляд от сплошной сине-голубой глади, и повернулась налево. Ветер еще сильнее встрепал ей волосы, откинув непослушную прядь назад и открыл тонкий шрамик от угла правого глаза к виску - тот самый, за который она получила целую коллекцию столь любимых ею туфель. Улыбка исчезла с ее лица. На нее нагло смотрели эти пленники, которых так обожала ее команда. Она вальяжно приподняла левую бровь (жест, производящий на пиратов неизгладимое впечатление).
- Вас опять выпустили?
- Да мадам, - поклонился Стенли, - с вашего позволения, нас выпустили покормить.
- Во-первых капитан, а во-вторых какого черта вы делаете на мостике, если вас выпустили пожрать?! - голос Стеллы уже сорвался на крик, так что вся команда была в курсе, что праздник отменяется, - Билли, старый черт, топай сюда, пока я не приказала спустить тебя акулам!
- Да капитан, - Одноглазый Билли отлично понимал, что обещание скормить его акулам пустые слова, но однажды, когда Куджо пережарил Стелле лазанью, его привязали за корму, спустили в воду и тащили таким образом часа три, так что спасти их всех мог только...
- Корабль! Корабль по правому борту! - послышалось сверху.
- Слава Посейдону! - про себя подумал Билли, ведь на такое чудо он не смел и надеяться.
- Билли, акула ты беззубая, закрой этих крыс сухопутных в трюм и предупреди чтоб не рыпались. Чарли, курс на корабль, Если ты как в тот раз пройдешь мимо на десять метров, пеняй на себя! Чуви, барабан, если хоть кто-то будет отлынивать, ты знаешь, что будет с тобой. Куджо, готовь лазанью, вечером будем праздновать... - это была традиция, никто в команде не любил лазанью кроме Стеллы, но как можно перечить такому капитану...
Стелла все еще что-то кричала с капитанского мостика, хотя место у руля уже занял Чарли. Билли флегматично вел Стенли и Артура к трюмам. Они незаметно переглянулись и Стенли так же незаметно кивнул.
- Слушай, Билли, ты помнишь те замечательные часы из Дарии, которые ты нам проиграл?
- А как же, те часы были настоящим произведением искусства, я берег их на тот случай, если когда-нибудь влюблюсь по-настоящему...
- Ты же сам говорил, что в каждом порту влюбляешься "по-настоящему", - перебил Била Стенли.
- Твоя правда, Стен, правда, - он тяжело вздохнул.
- Я отдам тебе эти часы, если ты не запрешь нас в трюме.
- Ты чего, спятил совсем малый? На абордаже бывает опасно, я не хочу отвечать перед капитаном за ваши жизни. Я уже говорил за что вы ей нравитесь?
- Да-да говорил. Просто мы решили, что попасть на пиратский корабль и не увидеть абортаж будет пустой потерей нашего времени.
- Ну не знаю...
- Хорошо, часы сейчас, - Артур помахал великолепными золотыми часами как маятником, - и пятьдесят рут после того, как вернешься на корабль.
- По рукам, но не вздумайте попадаться Стелле, иначе убьют меня, а не вас, вы же знаете.
- По рукам, - Артур опустил часы в руку Билли, и они со Стенли пошли прятаться от зорких глаз Стеллы за бочки с пресной водой.
Корабль несся со всей возможной скоростью, рассекая пенистые гребни волн, и немного подпрыгивая, натыкаясь на особенно большие. Оставшаяся на корме часть команды повязывала на шею скрученные платки красного цвета. Это значило, что каждый член команды готов ко встрече со смертью от ножа или на виселице. Одноглазый Билли никогда не снимал его, тогда как Болтун Чарли одевал его с большой неохотой и спешил снять, как только "старый ворчун" отплывал от ограбленного судна. Стелла же всегда повязывала платок с изображением волны, набегающей на песок, что означало, что ее жизнь, как жизнь капитана пиратского корабля, принадлежит Посейдону, и что скорей Посейдон выйдет на берег, чем она умрет не в морской пучине. Эти традиционные пиратские амулеты были непременным атрибутом каждого грабежа, и соблюдались не только командой "Старого Ворчуна", но любым, уважающим себя пиратом.
Болтун Чарли громогласно объявил, что чешарский корабль будет справа по борту, и вся чертова дюжина (если считать Одноглазого Билли) головорезов выстроилась, не сговариваясь прикрыв своего капитана, вооруженного одним, но очень длинным ножом. Наконец "Старый Ворчун" поравнялся с "Чеширским Медом" на расстоянии всего двух метров. Со "Старого Ворчуна" полетели абортажные крюки, которые были привязаны крепкими канатами. Канаты тут же начали перепиливать матросы "Чеширского Меда", но у них мало что выходило, так как канаты были действительно очень крепкими. По счету три, команда Стеллы притянула "Чеширский Мед" на расстояние прыжка. Чертова дюжина посыпалась на вражескую палубу. Последней запрыгнула Стелла со словами: "Никого не убивать! Та сухопутная крыса, что зарежет человека, пойдет ко дну жертву Посейдону за удачный налет!". На корабле оказалось всего пятеро охранников, трое из них оказались явными новичками, или просто очень умными людьми, так как не особенно сопротивлялись, и их очень быстро удалось накрыть сетью и связать. Команда тоже не сильно сопротивлялась, так что ее довольно-таки быстро удалось поместить в трюмы. Но двое охранников оказали довольно-таки сильное сопротивление. Они стояли спиной к спине, а вокруг них кружило семь человек из тринадцати, один ловко отбивался кривым ятаганом, а второй огромным кинжалом. Когда последний, в пылу битвы, полоснул по ребрам беззубого Олофа (на самом деле парень уже давно поставил себе вставную челюсть), к этому месту подлетела окончательно растрепавшаяся Стелла. Одним махом руки она отогнала сразу троих своих пиратов от парня с кинжалом, полуприсела, сделала резкий выпад, отступила, увернулась от такого же выпада в свое сердце, в повороте нацелила нож на печенку противника, тот заслонился, попытался нацелить кинжал ей прями в глаз, открылся всего на секунду, но этого оказалось достаточно. Она поднырнула под его руку и он получил последний в своей жизни взгляд женщины, вместе с ножом в сердце. Не останавливаясь, чтобы он ненароком не задел ее, падая на палубу она нырнула влево, дернула свой нож из его сердца и, пока второй не успел опомниться просто перерезала ему горло от уха до уха, как делают это берсеркеры, улыбаясь. В ее команде никому не разрешалось убивать кроме нее самой. Одного ослушавшегося головореза она таки пустила связанным ко дну, с тех пор никто не смел ослушаться этого ее приказа. Из всей ее команды только ее портреты были расклеены во всех портах с объявлением о вознаграждении. Поэтому она редко сходила на берег и только по очень важным делам.
- Выкиньте этих в воду, пока еще бьется кровь в их венах, иначе придется принести в жертву Посейдону кого-то из вас, - вообще-то все знали, что она чаще предпочитала жертвовать Посейдону драгоценности, чем человеческие жизни. Но при случае не упускала возможности выкинуть за борт парочку досаждающих ей пленных матросов, и об этой ее привычке знали все по обе стороны от Сайердорского залива.
- Итак, мальчики, вы знаете правила: женщин и детей не трогать, не отбирать специй, ковров, еду, воду и магических амулетов, призраки нам ни к чему. Тащите всю добычу на палубу, там разделим, кто спрячет хоть один медяк, прогуляется по волнам. А теперь за дело! Быстро! Быстро!
Моряки разбежались по каютам, в поисках сокровищ, которыми славятся чеширские корабли. Одноглазый Билли и еще парочка головорезов остались на корме и стали выводить связанных моряков по одному, расставляя их в ряд. В целом это были обычные матросы, за одним исключением. Обходя этих матросов и тщательно разглядывая их, Стелла остановилась напротив совсем еще юного юнги, глаза которого горели так, что казалось, что все его мечты сбылись разом. Она внимательно осмотрела этого юношу с ног до головы, наклонилась к самому его уху и громко прошептала:
- Пойдешь за мной?
Глаза юнги еще больше разгорелись, но он только кивнул головой, не сказав ни слова. Стелла лукаво улыбнулась и тоже кивнула, а затем повернулась к своему помощнику и, кивнув в сторону юнги, крикнула:
- Отвести в мою каюту! - среди ее моряков пробежал удивленный, а иногда и возмущенный ропот, - Быстро! А остальных обратно в трюм. - Затем она стремительно развернулась и пошла в каюты. К концу экскурсии она обзавелась парочкой новых браслетов и целым тюком с какой-то одеждой. Затем она вернулась на корабль, велев всем возвращаться с добычей и отплывать по прежнему курсу. Она заперлась изнутри в своей каюте вместе с тем самым юнгой, но никто не знал, что именно они там делали, так как каждый раз, когда кто-то пытался подслушать, что именно творится в капитанской каюте, дверь незамедлительно открывалась и рискнувшему приходилось лезть проверять паруса, идти помогать коку или вить очередной канат для абордажа. А Одноглазого Билли Стелла и вовсе заставила драить палубу к вящему удовольствию всей команды. Наконец все было готово к праздничному ужину и дележке награбленного, не хватало только капитана. По такому случаю, было даже велено выпустить пленников, так что они сидели и весело болтали с командой.
- Это было великолепно! - восхищался Стенли, - она сражалась как вихрь, было видно только рыжую молнию!
- Да уж ребята, теперь понятно почему вы не рискуете бросить ей вызов! - чуть не кричал Артур, - как она перерезала глотку тому парню! При этом улыбалась, просто улыбалась!
- И не говори, никогда бы не подумал, что женщина, пусть даже пират, сможет вызвать у меня дрожь в поджилках!
- Да ребята, - зачастил Болтун Чарли - каждый юнга, попадающий на этот корабль чувствует примерно то же самое. Многие из нас пришли на "Ворчуна" чтобы посмотреть на подвиги легендарного капитана, но никто не смог уйти по своей воле. Все мы зачарованы ее темпераментом, а теперь и вы тоже. Влипли вы по самые уши...
- Все это конечно очень хорошо, - перебил его Билли, - но за удовольствие надо платить!
- Ах да, прости Билли, я чуть не забыл, - Стенли вынул маленький мешочек и кинул его через стол, - Спасибо Билли, здесь ровно, я давно приготовил, можешь даже пересчитать.
- Поверю тебе на слово, - добродушно ухмыльнулся он, - Ох, ну где же капитан, есть же хочется!
- С каких это пор ты ешь лазанью Билли? - хихикнул малыш Джо.
- Лазанью я по-прежнему не ем, как и ты, но чем быстрее капитан насытится своей лазаньей и уйдет спать, тем быстрее я смогу нормально поесть!
- Слышу бубнеж старика Билли, - послышался голос Стеллы от капитанской каюты, - Чем ты опять недоволен, старый морской черт? Говори пока я добрая, - она вышла на свет, лукаво улыбаясь. Юнга скромно держался в ее тени.
- Все в порядке капитан, просто мы все чертовски проголодались, - матросы дружно загоготали.
- Что ж, в таком случае, прежде чем мы преступим, позвольте представить вам Сейри, мою приемную дочь, - юнга вышел на свет, и оказался молодой девушкой, с тяжелыми темными волосами, которые раньше скрывались под косынкой. Девушка была одета в широкие льняные штаны и глухую обтягивающую рубашку ниже пояса и с длинными рукавами. Когда она подняла правую руку в приветственном жесте, на запястье показалась тонкая нить брильянтовых бус, обмотанных три раза. - Я буду учить ее всему, что знаю, вы будете учить ее всему, что знаете сами, она будет полноправным членом команды, но если ее хоть кто-нибудь обидит, он будет иметь дело со мной, всем ясно?
- Да капитан - прозвучал недружный хор голосов.
- Итак Сейри, знакомься, это Одноглазый Билли...
Когда процедура знакомства с командой и пленниками закончилась и первое удивление улеглось, все наконец-то сели за стол. В этот вечер за праздничным столом было целых трое удивленных людей. Такого не было целых три года, с тех пор как Стелла последний раз набирала юнцов на "Ворчуна". Дело в том, что праздничный ужин - это единственная трапеза, которую Стелла разделяла с командой. И вся команда была ей за это жутко благодарна, так как в своем присутствии она заставляла пиратов пользоваться столовыми приборами, чтобы они не портили ей аппетит своим обычным способом потребления пищи. Сейри, Стенли и Артур очень долго не могли понять что именно происходит, когда голодные пираты взяли в руки вилки и ножи и начали пытаться подцепить хоть кусочек ускользающей лазаньи. При этом ни один не пытался помочь себе рукой или даже пальцем. За столом стоял ужасающий грохот посуды, лазанья быстро превращалась в страшное месиво, но вряд ли хоть один кусочек попал в желудок пиратам, гораздо больше повалилось на стол, на пол и даже на пиратские бороды. Первой опомнилась Сейри. Она внимательно посмотрела на Стеллу, взяла в руки вилку и наж, и стала тщательно копировать все ее манипуляции. Из ее неуверенных движений следовало, что девочка тоже никогда до этого не держала приборов в руке. Но тут надо отметить, что ученицей она оказалась способной, так как все-таки умудрилась, не прибегая к помощи рук запихнуть лазанью в рот, правда при этом все лицо ее было вымазано соусом, но этим дело и ограничилось. Стенли и Артур непонимающе переглянулись, но рот так открыть и не решились: ведь Стелла молчала, а пока капитан молчит, его матросы предпочитают наслаждаться тишиной, как гласил один из самых мудрых пиратских законов. К слову сказать, самым мудрым считался закон, который гласил, что женщине на корабле нельзя давать власти, так как Посейдон имеет дело только с мужчинами. Правда Стелле об этом нечасто напоминали, а те языкастые парни, которым этот закон не давал покоя, быстро успокаивались в царстве Посейдона. Когда Стелла наконец наелась и отложила приборы, все вздохнули с облегчением. Цирк закончился, так как следующая часть ритуала требовала полной сосредоточенности каждого члена команды.
- Итак Билли, что ты оставил Малышу Джо? - Стелла всегда начинала проверять с конца стола.
- Пятьдесят чеширских дукатов.
- Все ли согласны?
- Да, согласны, - послышался нестройный хор голосов.
- Хорошо, тогда что ты оставил Молчаливому Уно?
Так продолжалось около получаса, Стелла удовлетворилась практически всеми решениями Билли, только Беззубому Олофу добавила кольцо за ранение, да Сизому Эндрю, за то, что он нашел Дарийские напольные часы, отдала серьгу с брильянтом.
- Отлично, со всем покончили, всем хорошо выспаться, завтра мы пребываем в Ташер, все знают чем это чревато? Вот и отлично. Ах, да, последнее, принесите ту, чеширскую кровать из трюма в мою каюту, раз уж эти двое - она кивнула головой в сторону Стенли и Артура, - все равно там не спят. Сейри, пошли.
Она встала из-за стола, и направилась в сторону капитанской каюты. Сейри семенила следом. Когда в темноте громко хлопнула дверь, на столе начали появляться запеченная свинина, семга, курятина по Ташерски и другие деликатесы, а пираты наконец получили возможность вдоволь наесться и наговориться. Артур повернулся к Болтуну Чарли и с трудом выдохнул.
- Она не перестает меня удивлять.
- Нас, тоже парень, нас тоже. Небось интересно, откуда она узнала, что старик Чарли вынужден из-за вас спать с матросами?
- Ну, в общем да.
- А этого, парень, никто не понимает, но, видишь ли, она знает обо всем, что творится на этом корабле, как будто он сам ей все рассказывает...