Аннотация: Зип файл, зип файл, мы построим новый рай! Быть палачом - вот истинное предназначение человека.
"Двуликие мерзавцы! Расовые предатели! Нету им прощения и во веки вечные, как завещали Вожди - давить, давить и давить не щадя стали и плоти нашей!" - железобетонный, сдавленный до рычания сиплый крик оглашал район застройки Презрение 17-Ц-5, изливался на темные и безлюдные улицы-трещины, симметрично разрезавшие однотипные серые здания-блоки - шахматная доска, сотрясаемая лязгающим воем.
Небо светлело. У горизонта, зарешеченного темными контурами вздыбившихся домов, начало набухать розоватое свечение, словно в талую весеннюю воду окунули окровавленный нож. Утро. Я затушил окурок о лицевую перегородку противогаза, с сожалением выдохнул остатки дыма, наблюдая, как бычок, теряя кусочки пепла и бумаги, летит вниз, в темный узкий зазор между двумя домами.
Край балконной решетки заледенел и скользил под пальцами. Въедливая промозглая погода, блядь. Будто все открытые участки кожи обложили мокрым холодным металлом. Ходят слухи, что так и живут операторы Штурмфальке - не вылезая из своих замороженных, истекающих азотом кабин. Наверное, в том чтобы бегать в робоконструктах по красным пустыням, отстреливая унтерменшей, есть своё удовольствие. Правда, операторы вряд ли могут его испытывать, но, наверное, в этом есть свой смысл. Его не может не быть - смысл есть, был и пребудет, слава Рейху. Интересно бы на них посмотреть. Раскуроченные черепные коробки, лопающиеся от обилия электроники, синюшная кожа, выдернутые из тела позвоночники, закрепленные в железных скобах. И глаза - наверняка белые, слепые, затянутые клубами холодного газа.
"И все наши усилия, будут совершенны и эффективны только в том случае, если все как один подымемся и скажем наше коллективное "НЕТ!" прогнившей оппозиционной ячейке кровосмесителей!"
Я поежился в шинели, и пожалел, что у меня нет шарфа. Сырой индустриальный ветер забивался между воротником и неплотно прилегавшей резиновой кромкой противогаза, неприятно грыз шею. Шарфа не было потому, что на положенные сто дензнаков, что выдали на зимнюю экипировку, я выписал газетопродукцию "Функционирование" с приложением каталога "Твоя ячейка" и новый штык-нож. Вообще-то штык-нож мне должны были выдать в казарме, но дежурный оружейник, древний старик с выбеленным морщинистым лицом, наотрез отказался выдавать мне новое оружие. Старый дерьможор, блядь - десны черные, глаза мутные, шамкает не разбери что своими челюстями как мясоперфоратор дробилками. Я ему показывал сломанный в драке старый нож - ровно пополам, кстати, раскололся от удара по бетонной стене - ни в какую. Говорит, дескать, настоящий, уберменш должен владеть своим телом и винтовкой настолько, что и обломком всем кишки повыпускает. Столько лет дисциплинарной подготовки в мордерюгенде, методик и прочего, неужто я без ножа не обойдусь? Да только эта с-с-сука уже столько лет в бункере торчит, не видя света земного, что не знает, во что сейчас унтеры рядятся. Комбезы - хуй пробьешь даже штыком, облитые новым бронереагентом ХЦ045н. Реагент этот дензатратный, даже не у всех секторальных штурмбанов есть, что уж говорить про нас, контроллеров. Пару недель назад сообщили, что отряд непереработанных каким-то образом захватил в восточном секторе химзавод, теперь новые шкурки нацепили - а нам лишняя головная боль, из этих самопальных шинелей их мяско выковыривать. Всё-таки уже не та сталь, что вот хоть десять лет назад. Хотя нет. Это я неподумавши подумал.
Думать на темы, для которых тебя не приспособили чревато, потому что мало ли к каким выводам приведут каскадные выкладки. Неэффективно и требуется блокация. А тут ведь как, если при медосмотре с унификатора считают, что блокаций было больше чем надо...
Вон, лентопрокатчик из двенадцатого субсектора, повесился на днях. Привязал веревку к решётке на балконе и перемахнул. Жаль, веревка толстая, башку ему не отрезало - так и болтался, ловил пыль языком. Потом, конечно, оранжевым завыло, затрубило - приехали орлы наши из Утилизации, вынули урода из петли, закатали в полиэтилен и был таков. Даже запаха смерти не осталось, только ржавчина с решётки отвалилась, там, где он верёвку прикрутил. Как будто это что-то изменило. Впрочем, надпись на фронтальной стене ячейки "Унтерменш Сам Себя Раскроет" предостережёт следующего жильца, вселит в него ощущение преданности. Два раза в сутки она моргает, складывается в крест и хорошо поставленным, вибрирующим контральто какой-нибудь женщины из Аудиосектора Соцразвлечений выдает "Гимн Плотской Стойкости".
В моей ячейке тоже есть такая надпись. Свежая, пахнущая слегка подогретой резиной. Очень приятный запах, навевает покой и уют. Когда я смотрю на неё, на надпись - я понимаю, что всё правильно.
Я узнал, мой предшественник по ячейке засунул голову в поэтический сшиватель. Однажды, когда мы с отрядом грузили туши в секторе МинЛита, мне довелось увидеть эту машину. Их ставят в отдельных загонах, эти огромные серые глыбы - по одной на каждого поэта. Сшиватель квадратный, с одного торца специальное углубление-кресло с вмонтированным церебральным переходником, с другого торца - оптораздатчик. Обычно писатели, они в кресло залезают, а дальше - хромированные сочленения к хромированным разъемам, и всё. Полная отключка, комнатная температура тела, сознание похерено в массивах чисел и иллюзий. Твори на благо народа. А оптораздатчик - широкая щель, усеянная изнутри стальным ковром из игл. Штампует поэтические литпро, и тут же выдает на конвейер. Ну и вот. Щель-то широкая, если извернуться и сунуть голову туда под определенным углом... Наверное, кучу литпродукции забрызгало кровью и осколками - череп раздробило в момент. Производственный брак, подумать только, этот эгоист испоганил кучу бумаги своими бездарными протухшими мозгами. Богема, эмпаты нестабильные. С другой стороны - хорошо. Одним бездарным стихоплетом и мозгоебом меньше. "Саморегуляция - во благо нации".
Я усмехнулся. Свесился с края балкона, оглядел дома. Идеально ровные вырезы бойниц, каждое окошко оборудовано роботизированной турелью - надо бы и мне запас патронов пополнить.
Из-за горизонта выкатывалась пылающая кровью Хакенкройзе, и я, отдав ей честь, повернулся и пошёл в свою ячейку.
Вчера произошел странный случай. Когда я возвращался с Комбината, я решил зайти в столовую, ту, что на пересечении Ненависти-У-18 и Синхронизации-У-5. Там чисто, очень вкусно кормят, не то, что в столовке Комбината, да и обслуживают хорошо - с уважением, как положено. Значит, сел я, стал рассеяно тыкать пальцем в экран на столе, но аппетит всё не просыпался. Немного подташнивало, скорее всего, после вчерашнего ненормированного потребления спирта. Поборов тошноту, выбрал ягодичный эскалоп. Людей в столовой было много, и поэтому, когда из затора, образовавшегося возле одного из столов, выбрался затертый мужчина в униформе хранителя и сел за мой стол, я никакого несанкционированного действа не заподозрил.
Униформа у него была грязная, сплошь вся в прорехах, будто он через колючку продирался, под глазом наливался синяк - мне не понравилась эта неаккуратность, да и лицо - помятое, нервное, с выпуклыми водянистыми глазами, приязни не внушало. Человек сплел руки и горячо сказал, наклонившись ко мне:
- Геноссе, у вас очень умное лицо! - Это в противогазе-то. Тут в стене рядом со мной образовался провал, и я взял тарелку с дымящимися эскалопами. Не обращая внимания на мою еду, он продолжил. - Геноссе, вы никогда не задумывались над тем, что так нельзя?
- Нельзя что?
- Людей жрать.
Я, только начав сглатывать кусок мяса, застыл. "Не функционален", решил я. Естественно, в столовой стоят экраны контрлкомы, но в такой толчее невозможно что-то разобрать.
- Вот. - По телу моего собеседника прошла дрожь. - Я нашел в одном из Головных Архивов листовки столетней давности. Тогда это считалось преступлением, и правильно. Я только теперь это понял.
По столу рассыпались стеклянные отпечатки.
Стараясь не делать резких движений, я взял один динамический отпечаток. Негритянский детеныш прижимался к заляпанной грязью коряге. Дальше пошел ролик с участием этих же недочеловеков, и взволнованный истеричный голос вещал, что несмотря на то, что после планетарной войны животных, годных в пищу, не осталось, это не повод есть несчастных унтерменшей. Пару секунд я позволил себе подумать, как было бы интересно попасть в эту эпоху и посмотреть на людей, которые действительно всерьез склонялись к такой линии поведения, ещё одну секунду я поразмыслил над тем, как же этому больному ничтожеству удалось вынести материалы из Архивов, а потом мягко сказал:
- Вы ошибаетесь, геноссе, это не люди. - И, схватив стоявшую рядом со стулом винтовку, размашисто ударил нефункционала прикладом по лицу. Брызнули зубы, кровь. Мне стало радостно. Я ещё пару раз, уже рукой, схватив преступника за волосы, приложил его головой о металлическую кромку стола и услышал, как череп проломился внутрь себя. Потом вызвал Утилизацию.
Сейчас, когда я отжимаюсь на полу своей ячейки, я думаю, почему люди сходят с ума, откуда их мозг генерирует все эти бредовые идеи? Нельзя есть унтеров. А что тогда нам есть? Красную марсианскую землю?
- Замечательно, и раз, и два, выдох. Контроллер Сидоров, вы прекрасно справляетесь. Корпсинтендант Комбината "Фобос" и Рейхсфюрер лично будут весьма довольны, видя такую целеустремленность. И раз, и два, выдох. Ваши параметры обязательно будут занесены в личное дело, не забудьте их присвоить.
- Оберствиртфюрерин, сколько мне ещё осталось пунктов для завершения регистрации? - Пыхчу я, мельком взглядывая на контрлком. Белобрысая голова районной оберст кивает кому-то другому, поэтому я встаю в полный рост и жду. Мне жарко, под противогазом преет шея.
- Контроллер С-18. Поздравляю! - Её лицо озаряет уставная улыбка. - После вашего вчерашнего поступка Гражданской Бдительности, от возможности пройти кастинг в Вермахт вас отделяет всего лишь один дисциплинарный пункт. Удачи!
Стою и думаю. И понимаю, что за звук не давал мне покоя всё это время. За моей перегородкой кто-то пыхтит.
Поступок Гражданской Бдительности.
Я рожден, чтобы всегда быть начеку.
Перегородка между ячейками, выполненная из хрупкого пластика, не может устоять перед контроллерскими берцами - ведь ими мы проверяем трупы на признаки жизни. Прямо передо мной - широкая белая задница, которая ритмично колышется и сверкает прыщами. Я верчу штык-нож между пальцами, и наблюдаю, как мой сосед, медтех с невнятной фамилией, ебёт малосимпатичную бабу.
Сотрясаются жировые складки, на восковой коже проступает пот.
Медтех наконец соображает, что в его пространство вторгся чужак. Он выскальзывает из бабы, которая от его пинка отлетает под стол, съеживается и стоит, смотрит. В глазах - ужас. Аннигиляция будущего. С его члена, зарывшегося в редкие лобковые волосы, каплют коричневые капли.
- Сидоров? Я думал ты на кастинге... Нет, это не то, что ты подумал. - Он поднимает руки, пятится. - Нет.
- Как же. Совокупление в неустановленное время. Брехин, я же знаю расписание для нашего сектора.
- Но. Но. Это же как-то может... И какая тебе разница, ты же все равно в армию идешь? - Взвывает медтех. От обуявшей его неумолимости рока, он сереет и мочится.
- Нет. Мне одного дисциплинарного пункта поощрения не хватает. Спасибо. - Говорю я, и открываю защелки на раструбах противогаза.
Брехин падает на колени. Женщина визжит, и её дряблая грудь прыгает вверх-вниз.
Я выдыхаю зарин, он ползет к своим жертвам, окутывает, и их лица текут в его тумане, разрываясь криками. Пусть кричат, лишь вдохнут больше газа. Я выдыхаю зарин.
Мне так надоело грузить туши унтерменшей на крюки конвейеров Комбината. Мне надоел Марс. Я смотрю на этих предателей, содрогающихся в предсмертной агонии, выхаркивающих свои легкие, и чувствую радость - я всё-таки попаду на Землю, на Родину, на войну.
И ещё я чувствую гордость. Гордость за то, что я выполняю свой долг, как идеально отлаженный механизм, и это наполняет меня ощущением превосходства, дарует гармонию с окружающим миром.
Завтра пойду смотреть на корабль, который унесет меня на Фатерлянд, где я и дальше продолжу уничтожать недочеловеков во славу своей расы.
Встав напротив окна, я отдаю честь сияющей в блеклых небесах Хакенкройзе.
![аватора [Sardukar Wda]](/img/d/deathwisher/maninabarrfck/mann.jpg)