Капитан Бекетов пришел в себя от тряски. Нет. Она не была ему в новинку. Просто, он привык просыпаться от тряски, когда десантный модуль входит в плотные слои атмосферы. Перед стартом, когда вся десантная команда в сборе, и когда остаются секунды до сброса, капитан Бекетов засыпал.
Опыт десантных сбросов говорил, что в процессе приземления десантник не имеет возможности повлиять на посадку и посему не стоит суетиться. Собьют тебя ПВОшники или нет - не тебе решать, а случаю и пилотам поддержки. Поэтому, лети и не дергайся.
Капитан огляделся, насколько мог в скафандре, на свою роту. Молодняк, или "слоны", как их звали во все времена в десантуре, само собой, тряслись, то ли от страха, то ли от вибрации. Скорее первое. Те, кто постарше, ветераны, мать их, глазели в потолок. Кто-то матерился в голос, кто-то молился - не разберешь. Старлей, замкомроты, япона мать, блюет, как рядовой первого года службы. Не рота, а кавардак какой-то.
Разумеется, Бекетову было тоже страшно. Он боялся, что противоракеты не сработают, или сработают не так, как надо. Или пилоты поддержки проворонят очередную ракету. Или, вообще, грохнутся они о какую-нибудь скалу, а их тут навалом, и привет...
Но ничего не происходило. Десантный модуль шел своим ходом, и никаких проблем не было.
Бекетов еще раз напомнил бойцам основные правила поведения при выброске и через несколько минут модуль сотрясся от соприкосновения с землей.
Открылся люк и бойцы с криком и матом побежали наружу, а там...
...А там вовсю работали пулеметы противника, выкашивая первые ряды десантников. Как назло первыми побежали "слоны" и Бекетову было больно смотреть на разрываемые двенадцатимиллиметровыми пулями тела новичков. Ветераны - они умные. Вон - залегли за холмиком и огрызаются короткими очередями. Они-то выживут. Более того, они и решат судьбу операции. Всегда так: новых косит, а старики отлеживаются. Потом, когда герои кончатся, "деды" пойдут в дело. Те из "слонов", кому повезло, присоединятся и, если совсем уж подфартит, станут такими же ветеранами. Смертность в ДШБ (десантно-штурмовой батальон) почти 80 процентов только за одну операцию.
Капитан поймал момент перезарядки пулеметов и, рывком подняв тело с камней, бросился к следующему укрытию - поваленному на бок джипу. Сбоку затрещали автоматные очереди. Добежав, капитан посмотрел, кто стрелял. Увиденное, сильно удивило Бекетова. Группа молодняка, человек пятнадцать, врукопашную схлестнулась с оборонявшимися. Пулеметы врага не могли поддержать их, так как могли задеть своих и с их фланга, к тому же, начали атаку ветераны, снайперски вышибая пулеметчиков.
Капитан, огрызаясь короткими очередями, побежал к молодым - ветераны и сами справятся. Прапорщик Мышкин, знает свое дело.
Вломившись в кучу дерущихся тел, капитан вонзил штык-нож в оголенную шею врага, душившего молодого белобрысого парня. Тот уже перестал сопротивляться, а только пучил глаза и краснел от нехватки кислорода. Парень с трудом выбрался из-под трупа, стер с лица вражескую кровь и благодарностью посмотрел на капитана. Бекетов ободряюще хлопнул бойца по плечу и бросился на следующего врага - широкоплечего бородатого мужика в усиленной броне. Увернувшись от чудовищного удара левой, Бекетов ухватил противника за ногу, благо тот был выше его почти на голову, и сильно дернул на себя. Враг даже не шелохнулся. Он схватил капитана за ворот скафа, откинул назад и со всей силы ударил в стекло шлема. Бекетов ясно услышал, как лопнула оболочка шлема, перед тем, как грохнуться на пулемет. Бугай был без шлема и капитан видел злобную ухмылку на его лице.
Бекетов навел на него автомат и выпустил длинную очередь. Часть пуль отскочила от брони, но некоторые все же попали, и выражение лица здоровяка из злорадной ухмылки сменилось на удивление. Из последних сил он бросился на Бекетова, обхватил его шею необъятными ладонями, но получил удар тяжелой перчаткой в глаз. Это на мгновение ослабило хватку и Бекетов, оттолкнув его, вонзил штык прямо в лицо врагу.
Поднявшись, капитан увидел, что рубеж взят и решающую роль в этом сыграли не ветераны, а молодежь. Кто-то из "слонов" уже бросился помогать ветеранам, молодецки круша оставшиеся укрепления противника с тыла.
- Назад. Без нас справятся, - осадил он, ринувшегося было в атаку бойца.
Сняв поломанный шлем, Бекетов глубоко вдохнул.
- Спасибо, господин капитан! Если бы не вы, мне бы... - сказал спасенный солдат.
Комбат приказывал выдвигаться к центру городка, для соединения с остальными - ожидалась контратака противника.
- Зама ко мне, - скомандовал Бекетов.
Вскоре подбежал старший лейтенант Юсупов с перебинтованной головой.
- Собирай бойцов и к центру, комбат ждет. Оставь несколько бойцов, пусть медкоманду ждут. Какие потери?
- У меня 19 двухсотых и трехсотых почти в два раза больше, командир, - сказал Юсупов.
- Плохо. Почти сорок человек... Выполняйте.
- Есть.
Бекетов сел на землю и закрыл глаза...
... Старший лейтенант Бекетов проснулся от хлопка двери. На пороге стоял младший сержант Мамаев, виновато глядя в пол.
- Товарищ старший лейтенант, младший сержант Мамаев по вашему приказанию прибыл! - промямлил он.
Старлей почесал щеку, вспоминая, зачем его вызвал.
- Мамаев, ты оборзел! - вспомнил он. - На глазах у комбата ударил рядового! Ты что, дурак, в дисбат захотел? Так пойдешь! Тебе только военпрокуратуры дождаться! Или ты думаешь, я забыл, что у тебя в том месяце боец удавился? А? Чего молчишь?
- Т-товарищ старший лейтенант, он... он меня оскорбил? - оправдывался Мамаев.
- Тебе до дембеля сколько?
- 34 дня...
- И ты думаешь, я поверю, что дух посмел оскорбить дембеля? Ты за кого меня принимаешь, солдат? Я что, ваших порядков не знаю? Не знаю, что у вас по ночам тут творится? Мудак! Вон отсюда! В дисбат пойдешь, сука!!!
- За что? - младший лейтенант изменился в лице.
- За все, гад, за все!!! А теперь вон отсюда!!! Жди следователя! Дежурный! - крикнул он.
Ввалился, едва не сбив Мамаева, сержант Курочкин.
- Вызывали?
- Арестовать.
- Товарищ... - начал Мамаев.
- Молчать! На губу, сукиного сына!
- Есть!
Когда они вышли, Бекетов сел на стул и закурил. Проблемы с дедовщиной давно волновали молодого ротного. Постоянные синяки на лицах молодых бойцов, два самоубийства за последний месяц, и многое другое уже стояли костью в горле не только у Бекетова, но и у комбата. А после вчерашнего случая, терпение командования кончилось. Старшему лейтенанту было приказано срочно разобраться с этим, иначе... про иначе лучше не думать.
Бекетов открыл ящик стола. Последний сон не давал ему покоя. Вот бы вся служба проходила так. Никаких разборок, все на своем месте, никто никого не бьет, не издевается.
В столе лежал табельный пистолет Макарова. Бекетов достал его, дослал патрон, взвел курок и приставил ствол к виску.