Аннотация: первые пара странц - немного скучновато, а затем оно раскочегаривается:-)))
Часть 3
...Зал был набит до отказа. Внештатный сотрудник журнала "Футурология и прочее мракобесие" Дж. Клапка Дж. уже в третий раз исполнял на бис свой беллетристический опус "Ода осторожности", за который ему был присужден титул "Национальное сокровище" и премия Оскара Уайльда в области защиты прав меньшинств. Более того, несмотря на исключительную литературную направленность опуса, нахал Клапка отхватил еще и Нобелевскую премию в области биологии "За грандиозный вклад в ниспровержение эволюционной теории выскочки дАРВИНА".
Аплодисменты наконец-то стихли, Дж. Клапка Дж. любезно раскланялся, и для всех тех, для кого сокровенный смысл выдающегося творения остался несколько туманным после первых трех попыток понять, что к чему (а таких в зале было большинство, как и всегда на публичных лекциях), Словоспрягатель и Фразосшиватель Мирового Масштаба в четвертый раз принялся декламировать избранный отрывок из "Оды осторожности" - главу "День Безымянного".
"Достоин удивления тот неопровержимый, хотя и изумительный и абсурдный факт, что в таком зловредном месте, как наша старушенция Земля, в этой юдоли опасностей, зародилась жизнь, да еще и смогла достичь такого уровня, что живые существа наконец осознали, до чего же это все-таки рискованная штука.
Дом Безымянного был построен с размахом и с беспрекословным подчинением последним рекомендациям экологических архитекторов. Стены отсутствовали, поскольку асбестовая пыль вызывала рак легких, пластик способствовал возникновению саркомы Капоши, да и вообще без притока свежего воздуха задохнуться рисковали даже те, кто благополучно перенес замену атмосферного кислорода на радон (смертельно опасный кислород в воздухе, сжигавший легкие и образовывавший с азотом ядовитые окислы, включая веселящий газ, был заменен на неактивный изотоп радона - многие к этому быстро привыкли и через пару месяцев уже не задыхались, или задыхались совсем чуть-чуть).
Какой-то умник вполне резонно подметил, что потолок в отсутствие стен может неожиданно рухнуть, даже без каких-либо видимых причин. Поэтому он тоже отсутствовал. Пол разделил их участь отчасти из солидарности, а отчасти потому, что профсоюз строителей обнаружил несомненный риск в строительных работах, после чего все они были прекращены.
Отсутствие потолка вызывало опасения, так как ультрафиолет, обладающий отвратительным действием на кожу, не имел никаких преград. Кроме того - проклятые кислотные дожди, вызывавшие раннее облысение - от всего этого невыразимого кошмара спасал только зонтик, воткнутый в песок.
Жизнедеятельность планеты поддерживалась роботами и автоматическими предприятиями, несомненную вредность которых для здоровья приходилось терпеть, скрипя зубами и глотая слезы.
Безымянный сидел на жутком подобии стула - единственная конструкция, по мнению вертебрологов, не искривлявшая позвоночник. Правда, сидящий постоянно падал с этой диковинной штуки, но для этого вокруг были наложены кучи подушек. Безымянный в очередной раз с каким-то молодецким взбрыкиванием конечностями сверзился с безвредного стула, и решил больше не вставать - самым безвредным считалось лежание."
В зале раздалось громкое храпение - отсутствие сюжета вконец кого-то разморило. Дж. Клапка Дж. тихо подкрался к бескультурью и внезапно заорал ему прямо в ухо:
"Канализацию прорвало! Да здравствуют штурмовые отряды!"
Спящий красавец испуганно вытаращился на Клапку округлившимися глазами, побледнел, схватился за сердце и принялся хватать ртом воздух, сползая с кресла на пол. Клапка оглушительно чихнул, и на еще подрагивающую грудь проштрафившегося стек механический секундомер, включенный в режим обратного отсчета. Как только стрелка застыла на нуле, несчастный перестал подавать признаки жизни.
Наказав невежу, оратор вернулся к месту своего ора.
" Как известно, человек заплатил страшную плату за прямохождение: в вертикальном положении душились и деформировались межпозвоночные диски, что в итоге приводило к сколиозам, защемлению нервов, ишиасам и остеохондрозам. О ходьбе вообще и речи быть не могло - ходить в обуви было вредно, а босиком чрезвычайно опасно. Кроме того, возникало проклятое плоскостопие - всему виной стопохождение, то самое наступание на всю стопу, а не на кончики пальцев, которое, как мне до сих пор помнится из школьного учебника зоологии, вкупе со "слабой дифференциацией зубов", кроме людей было свойственно только ежам и служило, по мнению авторов учебника, несомненным признаком ежиной дегенерации и примитивизма.
По одной теории, собственно, человек и произошел от ежика, от этого милого и симпатичного во всех отношениях существа. Под воздействием космической радиации (убийственная штука! Враг номер один!) еж увеличился в размерах и иголки с него осыпались.
Это предположение всяко приятнее, чем досужие дарвиновские домыслы о том, что твой прадедушка, глядящий с даггеротипа добрыми дальнозоркими глазами - макака или, того хуже, какой-нибудь гамадрил.
Один из фанатиков теории Дарвина охрип во время спора, и диспут признали чрезвычайно опасным для здоровья занятием, а Дарвинизм - продажным дедушкой генетики."
Голос Дж. Клапки Дж. приобрел окраску дребезжания медного таза, в который уронили чугунный утюг. Это означало, что приближается драматическая кульминация. Зрители уже в четвертый раз навострили уши и приготовились постигать Онтологическую Мудрость.
"Толкни меня, Джек, если он начнет говорить что-то путное!" - выразил всеобщее настроение какой-то тянущийся к знаниям фермер.
"...Безымянный вспомнил о своей жене - она жила где-то далеко. Совместное проживание неизбежно травмировало супругов. Половое влечение было общепризнанной причиной депрессий, мигреней, сифилиса и СПИДа, а наличие половых органов вообще неотвратимо вело к таким тяжелым заболеваниям, как импотенция, менструация, беременность и климакс.
Поэтому еще в младенчестве из человека иссекались источники всех этих напастей, вкупе с профилактическим удалением аппендикса, крайней плоти, гланд и корней зубов мудрости."
-А где же мораль? - недоуменно поинтересовался кто-то в передних рядах.
-А он что - собирается и в пятый раз это читать? - проявлял все признаки беспокойства кто-то еще.
Дж. Клапка Дж., широко раздув ноздри от ощущения собственной значительности, собрал бумаги в папку из крокодиловой кожи (в ту самую папку), и гордо прошествовал к выходу, где ему открыл дверь Дональдсон, бывший судья, разжалованный в швейцары за хамское обращение с Литературным Самородком.
Когда Творец неудобоваримых откровений растаял вдали подобно белому пароходу, бывший любимец Фемиды швейцар Дональдсон сплюнул.
Исполнительный Директор Сомнамбулического Эмулятора удалялся не спеша, давая возможность догнать себя журналистам, охочим до интервью с Гением. Но те проявили поразительную вялость, и походили на хомячков, еще окончательно не впавших в спячку, но уже зевающих. Дж. Клапка Дж. Снизил темп до скорости парализованной улитки, и, в конце концов, интервью у него все-таки взяли.
* * *
...Дверь широко распахнулась, и на пороге кабинета появился сияющий Рэнд с двумя чемоданами в руках - излучающий счастье и радость, что долгая вынужденная разлука наконец-то кончилась.
-О, Дезди! - возопил он театрально, так, чтобы было слышно даже на галерке. - Я уже потерял надежду увидеть тебя, услышать твой нежный голос, уткнуться в твои золотые кудри - все из-за этой чертовой командировки. Но даже в тот момент, когда меня спустили с лестницы, все мои мысли были только...
Капитан Дездеммонс, с каким-то виноватым выражением лица, нервно продолжая пудрить прыщ на подбородке, пятился в сторону шикарного шифоньера. По пути он зацепил зеркало - оно грохнулось на пол и разлетелось на мелкие осколки.
-Дезди, ты мне не рад? - Рэнд не мог поверить в подлость друга. - Когда я кубарем катился по лестнице, выполняя задание ГРУ, даже в тот момент все мои мысли... - Я не поверю в это! - внезапно заорал он и, оттолкнув Дезди от дверцы, распахнул ее настежь. И увидел смущенного мальчика-лифтера в экваториальной униформе.
-Какое бесстыдство! - вне себя от бешенства выл Рэнд. - Какое коварство!! О, как после этого верить самым дорогим людям!!! Дуэль! - он ткнул пальцем в голое пузо гарсона, и у того с грохотом выпал пистолет - рухнул прямо на ногу гнусному сатиру. Гарсон запрыгал на одной ноге и плаксиво запричитал.
-О, Дезди, как ты мог? Здесь, в тиши своего рабочего кабинета... Да, мы работаем по разные стороны баррикад, мы как Ромео и Гамлет, чья любовь...
Дезди потянулся к кнопке включения сирены, и это не ускользнуло от тренированного взгляда Рэнда.
-Гнусный Иуда! Хочешь сдать меня своим за тридцать баксов? - Рэнд протянул руки к шее изменника.
-Нет, Отти, я все объясню... Этот парень - его здесь поставили по указанию шефа...
-Ври больше! Пока я рисковал жизнью ради идеалов пролетариата, вы предавались порочным игрищам!
-Нет!!!
-Да!!! - тут Рэнд обратил внимание на свои руки. Точнее, на их цвет. Они были черными. Они торчали из черного тела. Рэнд отпустил Дезди и поглядел в крупный осколок зеркала, валявшийся на полу. На него смотрел Мумба собственной персоной, Мумба с распухшей от вчерашнего удара челюстью.
Рэнд вцепился ногтями в чужое лицо, стараясь сорвать его с себя, как срывают маску. Толстые губы-вареники искривились и затряслись, не переставая, однако же, механически шлепать привычное "мум-бум-мум-бум", расцарапанная кожа сочилась кровью.
-Мама! Мамочка!!! - стонал Рэнд и продолжал царапать лицо. Задушенный Дезди принял облик замученного до смерти инженера Пиквика, а из шкафа, где скрывался мальчик-лифтер, вышел судья Дональдсон. Рэнд приготовился к тому, что ему сейчас вынесут суровый, но справедливый приговор.
-Успокойся, сынок! - тихо сказал Дональдсон. - Я больше не судья, я теперь разжалован в швейцары, так что просыпайся и прими холодный душ - это успокаивает. И знай, пока этот бесталанный выродок Клапка жив, я буду швейцаром, а тебя будут мучить по ночам кошмары. И, что бы ни случилось, помни, я на твоей стороне! - швейцар Дональдсон протянул руку в профессиональном жесте, и Рэнд торжественно, с ритуальной многозначительностью, подал ему доллар чаевых.
-Благодарю, сэр! - с достоинством изрек экс-судья и чинно удалился. В это время замученный то ли Дезди, то ли Пиквик добрался до кнопки сигнализации, и все помещение наполнилось нестерпимо громкими звуками сирены.
Рэнд проснулся, и обнаружил, что телефон на его столе захлебывается истошным улюлюканьем. Рэнд поднял трубку.
-Алло! - это был голос судьи, точнее, швейцара, Дональдсона. - Я рад, что ты проснулся, сынок! Я так понимаю, у тебя были некоторые трудности с возвращением, и после того, как вернулся сам, решил разбудить тебя телефонным звонком...
-Спасибо! - от всей души поблагодарил его Рэнд и только сейчас, проведя по лицу рукой, обнаружил, что по щекам стекают тонкие струйки крови. В трубке раздались короткие гудки. На часах было только пол-пятого, но Клиффорд в эту ночь больше не спал. Он до утра торчал под холодным душем.
* * *
Из состояния медитации его вывел голос генеральского племянника:
-Э-э-эй! Вставай! Для тебя дело есть! Нужно кокнуть одного врага американской нации и вообще всего светлого и чистого, что есть в этом...
Клиффорд, памятуя случай с чемоданом, решил ничем в мальчишку не кидать. В конце-концов, тот еще совсем ребенок.
...Клиф снова прошел по знакомому коридору, возложил скромный букет гвоздик к портрету секретарши в траурной рамке, вошел в кабинет, и совершенно механически рявкнул:
-Привет, Дезди!
-Чего-чего? - опешил хозяин кабинета, и помада вывалилась из его рук. - Только ОН меня называл этим ласковым именем... ОН просил Вас что-то передать? ОН ранен? - капитан Дездеммонс заискивающе, снизу вверх, вглядывался в лицо Рэнда, упав на колени и обеими руками отчаянно вцепившись в брюки Клиффорда. - Его схватили? Эти мерзавцы его пытали?!
Рэнд не мог сообразить, как это из него выскочило. Ему стало очень неловко, и он скрылся за дверью лифта - а хозяин кабинета все еще хватал его за полы пиджака и ныл.
В лифте Рэнд старался удерживать на лице выражение, какое бывает у жареных поросят - вежливая улыбка, но без фамильярности. А то, похоже, с этим парнем шутки плохи.
-А вы знаете, что тип, сидящий наверху, тайно встречается с русским негритянским шпионом Мумбой? - с порога огорошил Шварцентохеса Рэнд.
-Как?! С самим Неуловимым Супер-Мумбой?! - у всех присутствующих случился микроинфаркт. - Финнеган! Финнеган!!! - это генерал Шварцентохес выкликал мальчика-лифтера.
Тот незамедлительно явился и отдал честь, при этом левой рукой поддерживая сползающие трусы.
-Проследите за капитаном Дездеммонсом через щель между дверцами шкафа. Если к нему придет Супер-Мумба, примите меры к задержанию.- Лицо гарсона приобрело перепуганное выражение.
-Ага, а если он, как в прошлый раз, закатит сцену ревности и примется душить всех, кто под руку попадется? Я Оператор Лифта, интеллигент и работник умственного труда, я не намерен подставлять свое лицо и свою шею! - не дав сказать покрасневшему Шварцентохесу ни слова, гарсон умственного труда укатил наверх.
-Вот так и живем... - задумчиво выдал генерал свою коронную фразу.
-Вот так и живем... Пока еще, - грустно согласился с ним Рэнд.
* * *
Фата И Белые Тапочки Как Признак Девичьей Невинности.
Женитьба - всегда кошмар для мужчин, но то, что пришлось пережить Клиффорду Рэнду... Просто жуть.
Во сне к нему явилась покойная мисс Дуллитл - покойная, надо заметить, не по своей воле. Происходило действо в методисткой церкви городка Флиттсбург, где почившая уборщица бракосочеталась с Клиффордом Рэндом, который должен был во всем потакать этому кошмару, потому как это был сон.
Вместо марша Мендельсона исполнялся реквием Моцарта, молодоженов подвезли к алтарю на орудийном лафете, и старый патер Мартин Лютер Кинг, чем-то подозрительно напоминавший Дж. Клапку Дж., если, конечно, негр-священник может хоть чем-то напоминать бледнолицего шизофреника с бюрократическим уклоном, бесстыдно ковыряясь пальцем то в носу, то в пулевом отверстии
на лбу, совершал глубокомысленное таинство.
Мисс Дуллитл сжирала Клиффорда Рэнда похотливым взглядом. Глядя на нее, Клиффорд с печалью думал, что у некоторых женщин болезнь Альцгеймера явно опережает климакс.
-Мисс Дуллитл, - обратился к старушке патер Кинг. - Согласны ли вы взять в мужья присутствующего здесь Клиффорда Рэнда?
-Да-а-а! - прогудела мисс Дуллитл загробным голосом и машинально поправила подвенечное платье с застежками на спине.
-Мистер Клиффорд Рэнд, согласны ли вы взять в жены девицу Дуллитл?
Уборщица в белой фате и белых тапочках так страстно взглянула на Клиффорда, что он с перепугу издал какой-то писк, как подыхающая мышь. Писк был истолкован как радостное согласие.
-А теперь в знак взаимной любви, дети мои, обменяйтесь вашими вставными челюстями!
Миссис Дуллитл резво вытащила из своего слюнявого рта потрепанную, видавшую виды челюсть. Зубы Клиффорда присутствующий на церемонии дантист методично выбивал по одному.
-Обязуетесь ли вы, дети мои, любить друг друга в радости и горе, здравии и хвори, и сгореть на погребальном костре своего супруга, почившего во бозе первым?
-Да! - радостно и с энтузиазмом подтвердила мисс Дуллитл, которой все равно терять было нечего. Церемония близилась к концу.
-А-а-а! - сказал Клиффорд Рэнд, которому как раз выбивали нижние резцы.
-...А поскольку мисс Дуллитл на данный момент является в некотором смысле покойной, то церемония венчания завершается актом кремации молодоженов. Мы думаем, безутешный супруг, еще не успевший насладиться прелестями своей возлюбленной, сам жаждет скорейшего воссоединения со своей суженой на небесах, - чрезвычайно печальным голосом завершил Мартин Лютер Кинг обряд бракосочетания.
Все присутствующие организованно, согласно висящему на стене плану эвакуации при пожаре, покинули церквушку, сохраняя на лицах траурное выражение. Патер вышел последним, поджег церковь, и уехал в Нью-Йорк требовать из федерального
бюджета субсидий на строительство новой - из стеклобетона, с арками в виде трубопроводов и куполами в форме последней модели "Шаттла" - он давно уже искал повод для строительства, а тут как раз такая оказия. По его прикидкам, новое здание должно было быть ставосьмидесятиэтажным, сейсмостойким, с дансинг-холлом для молодых прихожан, курсами кройки и шитья, обязательно должен был присутствовать подземный гараж с охраной - а то все смиренные пасомые, вместо того, чтобы полностью отдаться в мыслях молитве, думают о том, как бы им уличная шпана шины не проколола или стекла не побила.
Дым наполнял все помещение, мисс Дуллитл с хищным оскалом на лице лезла целоваться, складывая трубочкой губы, покрашенные фиолетовой помадой - такой цвет напоминал о смерти от цианистого калия и общей кислородной недостаточности. Сиреневые ногти царапались и впивались в кожу, Клиффорд орал
благим матом, точнее - визжал как поросенок, на которого охотится маньяк с электродрелью.
-Мы теперь НАВСЕГДА связаны узами брачного обета! - возбужденно хрюкала свежеокольцованная старушка - она так возбудилась, что от нее нестерпимо понесло мертвечиной.
-А-а-а-а-а! - орал Рэнд, поскольку пламя подобралось к его стильным белым тапочкам. Лафет орудия раскалился как сковорода. Но тут взвыли сирены - прибыла пожарная команда, и первым, кто прошел сквозь дымовую и огненную завесу, был, конечно же, Верный Швейцар Дональдсон, член добровольной по-
жарной дружины. Тюкнув пожарным топориком по темени похотливой новобрачной, Дональдсон схватил Клиффорда Рэнда на руки, и вынес его из огня. Его подвиг живописали все газеты, а известный гуманист и поборник нравственности патер Мартин Лютер Кинг провозгласил, что этот героический поступок - наглядный пример для всех истинных католиков - маленький черный
священник поцеловал героического швейцара в лоб, дал ему доллар чаевых, благословил его, и подарил самую дорогую в мире вещь - Библию в переплете из кожи Шиннейд О'Коннор, в свое время сильно проштрафившейся перед католической церковью.
Благочестивый Дональдсон прослезился - "Это от дыма!" - пробормотал он сконфуженно, вытирая скупую мужскую слезу. На следующий же день его избрали общественным пожарным инспектором, и он этим ужасно гордился. А еще в его
честь назвали городскую водонапорную башню.
* * *
Медики были поглощены установкой какого-то адского агрегата, мальчик-лифтер баловался, катаясь на лифте туда-сюда, Шварцентохес заливался соловьем о французской кухне, а все из вежливости делали вид, что им интересно. Вобщем, жизнь особо секретного отдела кипела ключом. А генерал Пудинг тем временем посвящал Клиффорда Рэнда в подробности предстоящей операции.
-Вот, что, Клиффи. - Изрек Пудинг. - Это дело чести нашего департамента. Когда кто-то по пьянке или чтоб перед девушками повыпендриваться, выбалтывает какой-нибудь секрет, мы ему это прощаем. В конце-концов, мы же не злодеи какие-нибудь! Если кого-то поймают и он под угрозой пыток все расскажет - мы тоже к нему не в претензии. Сами не герои и все бы как на духу выложили, - генералы одобрительно закивали в знак согласия. - Но если кому-то захочется без ведома центра, а то еще и не уплатив подоходный налог, за солидную мзду продать кому-нибудь БОЛЬШОЙ СЕКРЕТ, и после на эти денежки жить припеваючи - должны же мы эту лавочку прикрыть, а? - генералы захлопали, им неописуемо понравилась речь их коллеги.
-Из-за этого негодяя я попался в Маниту-ту и лишился правой ноздри, - гневно топнул костылем Скользкий Брэгг.
-Из-за него укокошили моего самого лучшего посыльного, самого любимого племянника, младшенького, - запричитал генерал Шварцентохес, доставая из кармана фотографию и поливая ее слезами.
-А меня он один раз надул в карты на десять баксов, - вспомнил Пудинг и тоже воспылал праведным гневом.
-А сейчас этот мерзавец околачивается в Кот-д`Писуар, - всхлипнул мальчишка-посыльный, оплакивая судьбу своего младшего брата, уткнувшись в плечо дяди Шварцентохеса.
-Хорошо-хорошо, - поспешно согласился Рэнд. - Только без слез, пожалуйста! - Ему уже надоела эта коллективная истерика. Медсестры в белых халатах с глубоким декольте давали всем понюхать нашатырь, а знакомый уже док, большой поклонник мескалина и РСР, вообразив себя стюардессой, грациозно перемещаясь по салону, декламировал:
"Дамы и господа! Наш дирижабль оторвался от земли, и, если не взорвется водород, то мы, может быть, долетим до Вашингтона, хотя, если ветер сменит направление, то мы, возможно, прибудем в Хельсинки. Сейчас для поднятия духа Вам будут предложены прохладительные напитки!" - при этом он навязчиво предлагал всем желающим "Испить чашечку резерпина для снятия нервного напряжения".
Все, хотя и ценили его высоко как специалиста-нарколога, но, будучи научены горьким опытом, воротили нос от подозрительной жидкости.
А Рэнд тем временем, переборов страх перед ночными кошмарами, все-таки решился заснуть. В том часовом поясе, где располагался Кот-д`Писуар, сейчас была ночь, и гнусный Иуда и предатель всего светлого и чистого, включая Скользкого Брэгга и генеральского любимца, спал беспокойным сном человека, у которого совесть нечиста.
Рэнд почти бесшумно вошел в комнату, - но Павлик Каинович Морозов тут же вскочил, проснувшись от легкого шороха первого же опрокинутого в темноте кресла, и Клиффорд увидел его перепуганное лицо.
-У всех планов имеются недостатки, - заметил Рэнд назидательным тоном, - никогда нельзя считать, что игра идет в одни ворота, Господин Исполнительный Директор! Не только вы можете достать меня своими грязными лапами! Мы тоже кой-чего умеем...
Паршивец Клапка судорожно схватил обеими руками подушку, защищаясь ею от взбешенного Рэнда. А тот, преисполненный сладкого чувства мести, швырял в Лауреата Всяческих Премий попавшимися под горячую руку пресс-папье с набалдашником в виде Идола Продажности с лисьей мордой и съехавшимися к носу глазками, мраморные накаминные часы с тьмой назидательных надписей, которые у Рэнда не было времени разглядывать, затем бронзовые канделябры, вымазанные чем-то жирным - в припадке ярости Клиффорд бросился к стенным часам с кукушкой, чтобы и их одеть на голову Любителя Хлипких Хронометров.
Но дальше произошло нечто совершенно иррациональное. Стоило Рэнду протянуть руки к ходикам, как оттуда донеслось хриплое:
-Только дотронься своими вонючими лапами! - после чего из кукушкиного гнезда вылетел огромный зеленый попугай с ядовито-желтым хохолком. По ночам, пока никто не видел, он за неимением попугаихи топтал часовую кукушку. Порочная птица принялась клевать Рэнда в темя, тот прикрывал лицо руками и старался схватить бестию и свернуть ей шею.
Внезапно из клоаки попугая вылетел стервятник средних размеров, и тоже принялся орудовать клювом, после этого из попкиной попки на голову Рэнда посыпались целые полчища дятлов, которые, заняв позиции на теле Клиффорда, принялись долбить в нем дупла.
- В попке бар-р-рда-а-ак! В попке бар-р-рда-а-ак! - одурело вопил попугай, сам, по-видимому, впавший в ступор от такого развития событий.
Последней выпорхнула кукушка (уточним, что появилась она естественным путем, из часов) и принялась методично описывать круги.
- Р-р-рубли! Р-р-рубли! - орал явно невменяемый попугай, когда-то подаренный Клапке знакомым русским космонавтом, которого Дж. Клапка Дж. фамильярно называл "Йурка". - Р-р-ракета р-р-рухнула! Стар-р-рт накр-р-рылся! Комар-р-рову кр-р-ранты! Кор-р-ролев тор-р-рмоз! Кор-р-ролев тор-р-рмоз! - вопила птица когда-то подслушанные слова, глубоко засевшие в ее маленькой головке.
-Ку-ку! Ку-ку! Местное время - три часа ночи! Всем спать, суки, всем спать!!!
Остальные звуки и вовсе не поддавались описанию. Клиффорд из последних сил отбивался от стаи, и теперь уже в него полетели канделябры и пресс-папье - а каминные часы Дж. Клапка Дж. гладил по стеклышку и плаксиво приговаривал:
-Бе-е-едненькие! Плохой дядя вас уда-а-арил!
После того, как прямо около уха Рэнда просвистела пуля, выпущенная подоспевшими на шум охранниками, он понял, что пора смываться.
-Куда же ты? - возмущенно вопил Дж. Клапка Дж., осторожно выглядывая из-за спины дюжего бодигарда. - Трус! Нашкодил - и убежал! А кто будет платить за разоренное гнездо?!
-Обратись в профсоюзную кассу взаимопомощи, - сказал напоследок Рэнд, перед тем как исчезнуть.
Да, в этот раз он потерпел полное фиаско.
* * *
-Ну, как, сынок? - поинтересовался Пудинг.
-Ничего не вышло, папаша, - огрызнулся Клиффорд.
-То есть как это?! - генеральское общество снова охватило предыстерическое состояние, и обкуренный док настырно предлагал всем "симпатичный укольчик в мягкие ткани бедра".
-Тогда придется повторить, - рубанул рукой воздух Брэгг, звереющий на глазах. Если бы в мире существовали львы с протезами ног, он был бы похож на такого экзотического хищника.
-Доктор, пусть он еще немного поспит!
-Сейчас-сейчас! - доктор обворожительно улыбнулся, закатывая рукав Рэнду, который извивался и кусался. - Пять тысяч мышиных единиц верональчику, самую малость люминальчику, псилоцибинчик - это как грибы в супе, залить водкой "Черная Смерть" до половины фужера, добавить тоника, украсить долькой лимона, посолить, поперчить, пококаинить...
Рэнд впал в небытие. Но очнулся он не в доме Искариота Стаховича, а в маленькой бамбуковой хижине, и Клиффорд ощутил над своим ухом дыхание Лаоа, о которой он уже успел позабыть. Он обнял ее за талию, девушка прильнула к его груди, и они продолжили то, от чего их, помнится, отвлек мальчишка-курьер.
Прошло два часа. Действие коктейля "Кровавая Мэри Склодовская-Кюри", как называл эту смесь док, кончилась, но Рэнд не просыпался. Шварцентохес стал проявлять нетерпение, а затем и беспокойство. Сначала он похлопал Клиффорда Рэнда по щекам, затем пнул армейским ботинком. Никакой реакции.
-Док, поднимите его на ноги! - заорал генерал Пудинг.
Тонкий ценитель галлюцинаций засуетился, куховаря над новым зельем, временами, как заправский шеф-повар, пробуя получившуюся дрянь и причмокивая от удовольствия.
-Эй-эй! - заволновался Пудинг. - Не шалите, док! Капля никотина убивает лошадь!
-А разве вы видите, что я сюда что-нибудь капаю? - задумчиво отозвался эскулап.
Он зажал Рэнду нос, и влил смесь в рот спящего.
-Этот напиток я называю "бодрость", - гордо сообщил док. - Я сам разработал рецепт. Рекомендую!
-А я всю жизнь считал, что "Бодрость" - это напиток из ячменных зерен и цикория, - признался генерал Шварцентохес, после чего Изобретатель Психоделических Коктейлей одарил его таким взглядом, что тот предпочел отойти в другой конец комнаты - на всякий случай.
...Рэнд почувствовал, что выскальзывает из объятий своей подруги. Та тоже поняла, что он сейчас исчезнет, и вцепилась в него обеими руками. Клиффорд схватился судорожно за циновку и ножку грубо отесанной табуретки.
-Ну, что, коновал? - прошипел генерал Пудинг.
-Впрысните ему кофеин, нитроглицерин, пурген, фуросемид! - суетился Брэгг, когда-то давно заочно окончивший курсы спасения утопающих и считавший себя большим специалистом по вытягиванию людей с того света.
-Живо сюда энцефалоконнектор! Я отправлюсь туда сам и притащу дезертира обратно! - на Брэгга был одет блестящий шлем, док просверлил ему в черепе несколько дырок и просунул туда электроды.
-Э, батенька, - промычал он озадаченно. А где же ваши, извиняюсь, мозги?
-Мне их отрубили за воровство Священных Порток Далай-Ламы в Тибетской республике. А что, это имеет какое-нибудь значение?
Место Брэгга занял самоотверженный генерал Шварцентохес, и вскоре электроды были воткнуты, их свободные концы уже торчали из головы Рэнда, и Шварцентохес погрузился в полубред.
...Он стоял на широкой мраморной лестнице, напоминавшей ту, что вела в знаменитый ресторан "Креола", только вместо роскошных стеклянных дверей на самом верху лестницы располагался небольшой бамбуковый домик, а у входа, завешенного циновкой, стоял в роскошной ливрее швейцар Дональдсон и протягивал руку, желая получить причитающиеся ему чаевые.
-Отойди, папаша, мне не до тебя, - отодвинул его генерал Шварцентохес.
-Мы, швейцары, не любим жмотов, - как бы между прочим заметил Дональдсон. - А еще больше мы не любим тех, кто не может заплатить за обед. Всяких подозрительных субъектов вроде тебя кормят за углом, и чтоб больше я тебя здесь не видел! - швейцар Дональдсон приемом джиу-джитсу швырнул нахала и жмота через бедро, и тот покатился вниз по бесконечной лестнице. Ударившись особенно болезненно об одну из ступенек, генерал проснулся.
К этому времени тело Рэнда стало медленно растворяться в воздухе, и через минуту исчезло на глазах у потрясенной публики.
-Да... - почесал лысину Шварцентохес и отправился в свой кабинет пытать шпионов - это как нельзя лучше успокаивало нервы. С собой он прихватил племянника - пусть с малых лет привыкает к суровой мужской доле.
Брэгг смахнул слезу с единственного глаза и тоже вышел.
А Пудинг, красный от злости, прижал эскулапа к стенке и остервенело тыкал в него шприцем.
* * *
...Рэнд и Лаоа уже третьи сутки не выходили из хижины, наслаждаясь обществом друг друга. Верный слуга Дональдсон, сбросив мешавшую ливрею, уходил в джунгли, взбирался на пальму и рвал кокосы, а затем приносил их влюбленным, предварительно по пол-часа кашляя за дверью и дожидаясь, пока стоны утихнут.
Лаоа, лаская Клиффорда, шептала ему на ухо своим низким, бархатистым голосом:
-У нас с тобой будут детишки - девочка и мальчик...
-И мальчик... - эхом повторил Рэнд. Почему-то ему вспомнился мальчишка-курьер с рогаткой, оплакивающий своего брата, погибшего при исполнении.
...-Какая дешевая мелодрама! - с омерзением крикнул Дж. Клапка Дж., и, наступая на ноги зрителям, демонстративно вышел из зала, не забыв плюнуть в сторону будки киномеханика.
Рэнд потерял способность путешествовать во сне - ему и здесь было неплохо. Возможно, настанет время, когда сюда доберутся туристы, превратят девственно-чистые пляжи в помойку, а шершавая лапа цивилизации украсит остров Рододендронами, памятниками и канализационными люками.
Возможно, к тому времени жена Клиффорда Рэнда превратится в сварливую старуху - и он снова научится путешествовать во сне. Но он надеялся, что это время никогда не наступит. О, санкта симплицитас!
Философские вопросы были чужды его практическому, жизнелюбивому уму. Он не интересовался проблемами, высосанными из пальца, он жил сегодняшним днем и добычей хлеба насущного, тем более что скоро на свет должен был появиться его первенец - как он надеялся, Клиф-младший.
Если бы кто-нибудь озадачил Дж. Клапку Дж. вопросом, по зубам ли Клиффорду Рэнду решение глобальных философских проблем, он бы рассмеялся в лицо этому глупцу. Сидя перед гигантским стеклянным лабиринтом, он мог наблюдать, как носится от стимула к стимулу, от электрошока к электрошоку смышленая крыса по кличке Клиффорд Рэнд - и лишь пучок вживленных в ее голову электродов дает ей ощущение, что она - человек. Впрочем, как Верный Швейцар Дональдсон с обвислыми бульдожьими щеками и не догадывался о том, что он и на самом деле был старым, выжившим из ума бульдогом с пучком проводов, воткнутых в его заскорузлые извилины.
Плюгавый мэр был всего-лишь маленькой неопрятной морской свинкой, его новая секретарша была симпятичной пушистой белой мышью - я мог бы продолжать до бесконечности. Но не будем спешить с выводами - взгляды Клиффорда Рэнда на мир были, несомненно, субъективны, но он был счастлив. Возможно, представление о мире Дж. Клапки Дж. Было также ошибочно - и он тоже был жирной свиньей, копошащейся в хлеве под неусыпным наблюдением зоотехника.
И кем бы ни были они все на самом деле, а кто-то мне говорил - уже и не помню, кто, что Клиф прожил свою жизнь на тропическом острове (ну пусть даже воображаемом) - весело и беззаботно, оставив многочисленное здоровое потомство, а Клапка, отмечая получение Нобелевской премии, спился и умер, упав в лужу и захлебнувшись. Впрочем, я в этом не уверен - просто кто-то его терпеть не может (ведь у него действительно невыносимый характер!) - вот и распространяет про него такие дешевые сплетни. Могу лишь обещать, что если у меня появится точная информация о том, что же произошло дальше с Дж. Клапкой Дж. и Клиффордом Рэндом - секрета из этого я делать не буду.