Где-то далеко на западе еле тлел закат, уступив власть ранним декабрьским сумеркам. На востоке взошла огромная красная Луна и своим ликом навеяла на комиссара Штромберга, смотревшего в окно своего кабинета, нехорошие предчувствия.
- Вот чувствует моё сердце, не управимся мы до Нового Года, завязнем мы с этим убийством, - заговорил он со своими подчинёнными после короткого молчания. - Ну почему в конце года? Нет чтобы, если уж на то пошло, сделать это в начале следующего... или в этом, но пораньше. Так нет, именно в конце нынешнего! Если мы не справимся с этим делом в этом году, а осталось меньше недели, то у нас получится... падение раскрываемости в сравнении с прошлым годом. Конечно же, если бы мы смогли его раскрыть в эти последние дни, то... у нас получился бы рост раскрытий! - и, понизив голос. - А это сулило бы повышенные рождественские премии, ну и..., "виновникам" раскрытия..., возможно, повышение в звании. Всё как раз удачно складывается: оперативность раскрытия и при этом рост раскрываемости... а сегодня уже 28-е. Ох-хо-хо, - с безнадёжностью выдохнул он и продолжил:
- Мне кажется, единственный подход к вычислению виновного лежит через третьего родственника. Только ему было выгодно убить старуху, получившую наследство. Ну, надо же, - убийство в больнице! Почему было не подождать, пока она вернётся домой? К чему такая спешка? Нет, ей богу, какой-то вывих в жизненном сюжете. И то, что первые поиски в базе данных ведомства регистраций не выявили ныне живущих родственников убитой, не говорит о том, что после смерти её двоюродной тётки она осталась одна на этом свете.
- Теперь и её нет, - поправил шефа младший инспектор Буш.
- Да-да, и её. Сержант Зоммер, напрягитесь, потрясите уж, как следует архивы, - комиссар Штромберг хлопнул ладонью по столу. - Мотив, я думаю, сомнений не вызывает. Надо искать родственника. И, похоже, это долгая песня. Инспектор Ульф, а вы, что вы думаете?
- Я тоже думаю, господин комиссар, что смерть фрау Шарф была выгодна лишь тому, кто сможет заявить права на наследство, - ответил Ульф и, чуть помолчав, добавил. - И хоть этот персонаж не виден, что может указывать на очень далёкое родство или на разрыв нити из-за утраты регистрационных документов, она, эта персона просвечивается. Она находится где-то рядом, потому как была в курсе событий. Я имею в виду, она знала, что мадам Шарф получила наследство и что родственников у мадам Шарф нет, кроме неё - этой тайной персоны.
- Эта персона "Х" работает в больнице, где лежала фрау Шарф, - высказал идею младший инспектор Буш.
- Значит, вы все согласны, что подозреваемая номер один - медсестра, делавшая обход пациенток перед врачебным визитом? Да и способ - ткнуть чем-то тонким в ухо, в мозг! Какая изощрённость... и анатомические познания! - комиссар обвёл взглядом подчинённых.
- Тогда она должна быть идиоткой, чтобы хладнокровно убить старуху за несколько минут до прихода врачебного визита. Затем спокойно продолжать обход других палат и изображать невинную овечку, когда врачи обнаружат убитую. Мне не верится в это, - сказав, старший инспектор Ульф, как и комиссар, обвёл взглядом коллег.
- Тогда кто, по-вашему, мог бы это сделать?
Ульф пожал плечами:
- Кто-то из работников больницы, не с этого отделения или...
- Или?... - поторопил старшего инспектора комиссар.
- Кто-то из больных... являющийся её далёким родственником и случайно, а может и умышленно оказавшийся в больнице.
- Боже, если мы будем отрабатывать эту версию - проверять всех больных, хотя бы только урологического отделения, на котором лежала убитая, то... - комиссар Штромберг махнул рукой. - Ладно, на сегодня всё. Завтра жду вас всех в десять часов с идеями и предложениями.
Беззвучно кружили у оконного стекла редкие белые мухи, бились в него и, ложась на карниз, успокаивались. Мороз был зол и умудрился нарисовать по краям окна витиеватый узор. Луна, поднявшись выше, уменьшившись в размерах и остыв, озарила своим светом небольшой город, в котором, несмотря на поздний час, то там, то тут проезжали машины, помахивая парообразными хвостиками. Спешили редкие прохожие, втянув головы в воротники. Озорливо помигивали лампочки в витринах, неподвижно улыбались гирлянды в окнах. Город был готов к приходу Нового Года. А на высоте десятого этажа в небольшой квартире сидел Герман Спилсэн и, удобно устроившись в кресле, потягивал шерри. С интервалами в несколько минут поднималась то правая его рука, то левая. Левая подносила к губам фужер с вином, правая брала ручку и записывала некие слова на листке бумаги. В углу комнаты мягко светил торшер. Лазерный проигрыватель постоянно повторял "Later from Spain" группы ELO. Эта медленная песня омывала хозяина квартиры волнами уютной грусти, которая набегала порой без всякого повода. Но повод был: приближение праздника, который он в последние годы разлюбил. Вот придёт Новый год, думал он, и принесёт с собой новое число, которое будет означать, что он, Герман, станет в этом году на год старей. Его мысли были грустны и ленивы, двигались в голове медленно и вот совсем встали, их остановил мягкий бой настенных курантов, возвестивший о девяти часах. В следующее мгновение кто-то позвонил в дверь.
- Чёрт, кого несёт в такую ночь глухую? - ругнулся Герман, ставя на стол фужер и как бы прислушиваясь. - Опять разносчики рекламных листков! И что им так полюбился мой звонок? Пусть звонят в другую квартиру, не стану подходить к домофону, надоели! И приподнявшись в кресле, вновь опустился в него, подумав, что к почтовым ящикам их впустят другие. А в моей квартире никого нет. Пусть они это запомнят и не трогают мой звонок в дальнейшем.
Но звонок прозвучал вновь и Герман понял, что кого-то несёт именно к нему. Разносчики реклам не столь настырны.
- Ну кому, кому я нужен на ночь глядя? - с этими словами он снял трубку внутреннего переговорного устройства. Оказалось, что в гости к нему пожаловал инспектор Ульф - его знакомый.
- Неспроста это, неспроста, - пробурчал Герман, открывая дверь.
- Скучаешь, пьёшь, балдеешь, - произнёс инспектор, входя в квартиру. - У тебя всё по-прежнему.
- Да... - вздохнул Герман. - Чего это ты, инспектор, на ночь глядя? Или сухой закон ввели и ты меня брать пришёл?
- Где-то ты угадал. Да, я пришёл тебя брать, но для дела. У нас странный случай - убийство. Нет, само по себе убийство для нас случай привычный, но... умышленное убийство старухи в больнице...
- Старухи? В больнице? Кому она помешала?
- В том-то и дело, что помешала.
- Потрясающе, но я-то тут причём?
- Я смотрю, ты всё кроссворды составляешь, - инспектор указал на столик, на котором лежали листы, исписанные словами, перекрещивающимися под прямым углом.
- Да вот подрядился в двух журналах. Лишняя пара десяток не помешает.
- А это что за шрифт такой, кириллица?
- Совершенно верно. Этот кроссворд я составляю на русском для русскоязычного журнала.
- А ты знаешь хорошо русский?
- Тебе же это известно. Мой отец русский, а мать немка.
- А... - Спилсэн - это что за фамилия такая? Мне кажется что она и не немецкая и не русская.
- Верно, инспектор. Мой отец взял фамилию жены. А моя мать полу немка полу шведка. Мой дед по матери - швед.
- Ну, Герман, у тебя в роду крутая смесь.
- И не говори. Как в королевских семьях. Ведь раньше принцы женились на принцессах, невзирая на страну, на границы.
- Ладно, Герман, к делу. Я потому и решил к тебе обратиться, что ты кроссворды составляешь. Следовательно, ты их и решать умеешь. Помоги решить криминальный кроссворд.
- Ты так говоришь, будто я частный сыщик и у меня богатый опыт.
- Ну, опыт ты имеешь. Ты так ловко вычислил тогда в лесу страшное захоронение. Я сразу понял, что ты склонен к расследованиям, у тебя есть, что называется, нюх. Будь я на твоём месте тогда в лесу, мне бы и в голову не пришло заподозрить случайного прохожего в преступлении. Да, а насчёт частного сыщика - это отличная идея, я представлю тебя именно как частного сыщика с лицензией, которого я подключил к расследованию. Расследование поручено мне.
- Забавно. А гонорар? А вдруг я раскрою твоё убийство, если соглашусь?
- Какой я могу тебе гонорар заплатить? Мне средства на это не отпущены.
- Из своего кармана, - Герман взглянул на инспектора, - сто евро... лишь в случае успеха... потому что по дружбе. Ведь в этом случае ты наверняка рождественскую премию получишь в размере месячного оклада, а?
- И всё-то ты знаешь... и должен тогда знать, что налоги съедят почти половину премии, тебе ж известно какие у нас налоги на премии. И это ещё потому, что у меня жена и двое детей, а если б был как ты, холостой, так и одной трети не осталось бы. Но, я согласен, что поделаешь! Шеф нажимает, требует напрячься. Вот и подумал я, может, ты сможешь помочь, взглянув на это дело свежим глазом.
- Глаз и взгляд у меня как раз не свежий. Ты же знаешь. Я вырос на детективной литературе и продолжаю оставаться её приверженцем.
- Вот именно ещё и поэтому я к тебе и обратился.
- Но ведь понятно же - беллетристика это одно, а жизнь - другое. Хотя, Конан Дойл однажды на самом деле раскрыл преступление, его описал Джон Диксон Карр в документальном рассказе "Тайна Грейт Вирли".
- Ну, вот видишь.
- Вижу. Ладно. Уговорил... за сто евро. Давай рассказывай, как там и что, а завтра поедем смотреть место.
- Спасибо, Герман, - Ульф улыбнулся. Ему нравилось общаться с Германом, тот был знатоком детективной литературы, и почти всегда приводил на случай из служебной практики, схожий литературный пример, рассказывая, как поступил литературный персонаж в подобном случае. - Так вот, Герман, случилось это в больнице "Санта Пауль"... которая недалеко от центра. После завтрака, который начинается в восемь. А примерно в девять, совершается ежедневный врачебный обход, в больницах это называют "визит", имея в виду врачебный. Но перед этим визитом, все палаты обходит медсестра, подготавливая эти палаты к приходу, как правило, двух врачей и старшей медсестры. Подготовка заключается в основном в том, чтобы убрать поднос с остатками завтрака у не ходячих больных, чуть постель прибрать, приоткрыть окно... Комнату фрау Шарф медсестра покинула примерно в 9.08, а в 9.22 пришёл врачебный визит и обнаружил её мёртвой. И хоть она была в возрасте семидесяти лет, на тот свет она не собиралась. Медсестра, побывавшая у неё перед "визитом", в своих показаниях утверждала, что та чувствовала себя превосходно, была в хорошем настроении и была активна. Врачи обнаружили её лежащей на полу у кровати. Первое предположение было, что у фрау Шарф случился инсульт или инфаркт. Но, так как медсестра утверждала, что фрау Шарф была только что в прекрасном здравии, заставило главврача отделения усомниться в естественной смерти. Было сделано вскрытие, которое показало, что фрау Шарф была убита: ей ткнули в ухо чем-то вроде шляпной булавки, вязальной спицы и проткнули мозг. Мгновенная смерть. И, видимо, тело умышленно положили так, чтобы проткнутое ухо смотрело вверх.
- Понятно, чтобы кровь не вытекла из уха и не раскрыла причину смерти, - прервал Герман рассказ инспектора.
- Да, убийца пытался выдать насильственную смерть за естественную. В общем, после того как выяснилось, что фрау Шарф умерла не своей смертью, сообщили в полицию. Мы осмотрели комнату, но... обнаружить там что-то было не возможно: столько побывало там народу - врачи, медсёстры. А показания дежурной медсестры, находившейся в это время в дежурке, которая расположена в середине коридора и чуть выступает, для возможности видеть коридор урологического отделения в обоих направлениях, дали нам такие факты: медсестра начала обход в 8.50 с правой половины отделения, с одиннадцатой палаты. Если представить, что мы находимся в дежурке. Фрау Шарф лежала в одноместной палате номер шестнадцать - это на чётной стороне коридора, на которой находится и дежурная комната медсестёр. Врачебный визит начал обход в девять часов с той же одиннадцатой комнаты. За время прохождения "визита", который прервался в девять двадцать две на комнате номер шестнадцать, обнаружив мёртвой фрау Шарф, в коридоре появлялась только медсестра, а примерно в девять часов восемь-девять минут, в левой части коридора из палаты десять в палату семь прошла фрау Линд. Одним словом, в промежутке времени, когда было совершено убийство, в правой части коридора появлялся лишь врачебный обход да медсестра. Получается, что кроме медсестры, убить фрау Шарф было некому. Но, есть одно "но". Мы допросили фрау Линд, может, она кого видела в коридоре, и оказалось, что она побежала в палату номер семь к фрау Биберман потому, что та ей позвонила из своей комнаты и попросила срочно прийти, так как у неё упали петли. Фрау Биберман начала только-только учиться вязать с тремя цветными нитками. Фрау Линд показала ей этот способ. Этот способ вязки сложен и при падении петель может случиться, по словам фрау Линд, катастрофа. Фрау Линд помчалась немедленно к фрау Биберман, в коридоре никого не было. Но всё это оказалось лишь чьим-то розыгрышем. Фрау Биберман в это время не вязала и, естественно, петли у неё не падали.
- Розыгрыш или умышленный звонок с отвлекающей целью?
- Не знаем. Может быть отвлекающий манёвр, но с какой целью? Комната фрау Линд находится в левой части коридора, а убийство произошло в правой. Между ними дежурная комната, в которой находилась медсестра, и никто в этот промежуток времени из левой части в правую не проходил.
- А мотив? Как говорил Шерлок Холмс - ищите мотив преступления.
- Мотив? За неделю до убийства, фрау Шарф получила письмо от нотариуса о том, что она унаследовала после смерти сестры её бабушки дом и двести тысяч евро.
- Наследство?! Старуха?!
- Да.
- А сколько лет было фрау Шарф?
- Семьдесят.
- Подожди, какая тогда может быть сестра её бабушки?!
- Может. Та умерла в возрасте девяносто шести лет. Она была младшей сестрой бабушки фрау Шарф.
- Живут же люди. А что ещё произошло в этот промежуток времени на отделении, пусть даже совсем незначительное, обыденное?
- Примерно в 9.12 - 9.13 дежурной медсестре позвонила фрау Пехлер из четырнадцатой палаты и попросила что-нибудь от головной боли. Медсестра взяла из шкафчика лекарство, прибор для измерения давления и отправилась в палату номер четырнадцать. Примерно через пару минут туда подошёл и "визит". Медсестра, так сказать, передала больную им и вернулась в дежурку. Это всё что вообще произошло на отделении в промежутке времени 9.08 и 9.22.
- А кто на отделении знал, что фрау Шарф получила письмо от нотариуса и что она унаследовала?
- Об этом знал, можно сказать, весь медперсонал отделения, она была настолько рада, что прожужжала этим ему все уши, а так же знали четыре женщины, с которыми она успела подружиться, так как и она и те находились на урологии уже три недели.
- А кто эти женщины?
- Это фрау Линд, Биберман, Пехлер и Гульм.
- Смотри как интересно: три из них приняли участие в действии происходившем с 9.08 до 9.22. А где лежит фрау Гульм?
- У неё, как и у убитой, одноместная палата номер 18.
- Потрясающе! Фрау Пехлет ?14, фрау Шарф ?16, фрау Гульм ?18 - палаты по одной, по чётной стороне и все рядом.
- Куда ты клонишь? - удивился инспектор. - А медсестра, делавшая обход первой, тебя совсем не интересует?
- Мне не верится, что это она. Она должна быть тогда потрясающей актрисой и действовать по принципу "хочешь хорошо спрятать - положи на видное место". Надеяться, что полиция не заподозрит её, так как не сможет поверить, что это сделала она, потому что слишком открыто. Нет, это сверх наглости. Я не верю.
- А комиссар подозревает именно её, думая, что она действует по этому принципу.
- Нет-нет, это ерунда. Как же она тогда предъявит права на наследство, ведь всё тогда раскроется. Ладно, давай до завтра.
- Когда заехать за тобой?
- Нам надо попасть в больницу к началу утреннего обхода больных.
- Ты уже что-то задумал?
- Пока только произвести хронометражные наблюдения.
Утром следующего дня, пока старший инспектор Ульф и Герман ехали в больницу, Герман проинструктировал инспектора:
- Первым делом представь меня медперсоналу как своего сотрудника, чтобы они воспринимали меня всерьёз. Потом попроси медсестру, которая будет делать обход перед врачебным визитом и самих врачей сделать обход в той же последовательности что и тогда. А я сделаю хронометраж, чтобы знать, как они все перемещались и какие паузы возникали в коридоре.
- Решил произвести реконструкцию того утра?
- Да. Этой ночью я хорошо подумал и решил подойти к преступнику поближе, скажем так, механическим путём. Вычислить, как практически это можно было бы осуществить. Потому что теоретический путь, то есть, через нахождение тех, кому это в принципе было выгодно, займёт действительно много времени. Вы на этом пути уже столкнулись с трудностями.
- Это точно, - вздохнул инспектор.
Приехав в больницу и поднявшись на четвёртый этаж, в отделение урологии, Герман осмотрелся. Перед глазами предстал длинный белый коридор, выстланный серым пегим линолеумом. В середине коридора виднелся застеклённый выступ - дежурная комната медперсонала. Справа и слева от дежурки находилось по десять палат: пять дверей в правой стене, пять в левой. Инспектор представил Германа персоналу, собравшемуся в дежурной комнате перед началом обхода, и попросил врачей и медсестру начать обход в той же последовательности, что и в день убийства.
- Ну, что? - тихо спросил Ульф своего непрофессионального сыщика, когда они вышли в коридор.
- Ничего. Пусть начинают, - ответил тот, доставая из кармана блокнот, ручку и снимая с руки электронные часы с секундомером. Быстро зарисовав план отделения урологии и пронумеровав палаты, Герман увидел медсестру входящую в палату номер одиннадцать. Часы показали 8.50. Пройдя четыре палаты, медсестра спросила у него, стоявшего посреди коридора, надо ли ей заходить в шестнадцатую палату, где лежала фрау Шарф, в данный момент туда никого ещё не положили. Герман попросил сделать всё так, как было тогда. Ровно в девять "визит" зашёл в первую палату своего маршрута, - в палату номер одиннадцать. В этот момент инспектор вновь поинтересовался продвижением дела.
- Надо бы расспросить фрау Биберман о том, кто мог знать, что она начала вязать сложным способом с несколькими разными нитками. Я думаю, что об этом знал небольшой контингент, в состав которого входит и убийца. Ведь получается так, что он, убийца, ловко применил это знание.
- Пойду выяснять, - ответил Ульф и направился в палату номер семь.
Когда врачебный визит подошёл, наконец, к палате номер шестнадцать, где произошло убийство, Герман, глянув на часы, несколько удивился. Может быть, это было естественно, что визит запоздал к палате фрау Шарф на две минуты, это же не конвейер, всё-таки, не могут же врачи двигаться по палатам с точностью до нескольких секунд, но решил всё же спросить. Оказалось, что задержка произошла из-за того, что теперь на пройденном ими участке находилось на одного пациента больше чем тогда. Это была фрау Шваб, лежавшая в палате номер четырнадцать вместе с фрау Пехлер.
- Так у фрау Пехлер двухместная палата? - поднял брови Герман.
- Да... а что вас так удивляет? - в свою очередь спросил старший врач отделения.
- А... с какого дня она там?
- С восемнадцатого, кажется, - врач взглянул на старшую медсестру. Та подтвердила.
- А убийство произошло двадцать седьмого. Выходит, фрау Шваб в тот момент находилась в палате? - спросил Герман с удивлением. - А мне о ней ничего не известно.
- Нет. Дело в том, что двадцать шестого фрау Шваб была сделана операция и двадцать седьмого утром она находилась ещё в послеоперационной палате, - пояснил врач.
- Её привезли сюда на отделение только в начале одиннадцатого, - добавила старшая медсестра.
- Спасибо, - сказал Герман и направился в палату номер девять, в другую половину отделения. Медсестра, обходившая палаты перед визитом, была уже там. От неё он узнал, что на одного больного при этом обходе она тратит в среднем 2 - 2,5 минуты. Двадцать седьмого, в день убийства, в палате номер четырнадцать находилась только фрау Пехлер, и медсестра делавшая обход тогда, потратила столько же времени, что и при посещении одноместной палаты. Герман внёс в свой хронометраж дополнительную информацию с поправкой на две минуты в сторону уменьшения. Выйдя в коридор, он столкнулся с инспектором Ульфом. Глаза того блестели.
- Ты закончил свой хронометраж?
- Да, - Герман показал свои записи.
- Да тут чёрт ногу сломит, в твоих цифрах! Ты сам-то разберёшься в этом?
- Разберусь. Здесь всё примерно, как в кроссворде. Всё взаимосвязано. Надо теперь расшифровать это, разобраться, как кардиологу в кардиограмме. А у тебя улов?
- Да! - Ульф извлёк из кармана прозрачный пластиковый пакетик, в нём была вязальная спица. - Я думаю, это орудие убийства. Накануне убийства у фрау Биберман, у той, что вяжет, пропала спица, но она думала, что спица просто завалилась куда-то и при разговоре с нашим инспектором не сказала об этом. А вчера вечером она её нашла на полу у тумбочки. Пусть пожилая фрау Биберман не видела её, когда специально искала, но палату каждый день убирают уборщицы. Они тоже её почему-то не находили! Её явно подбросили. Спица на вид чистая, но кровь смыть полностью очень не легко, экспертиза должна обнаружить её частицы. У тебя здесь всё или ещё есть что спросить, проверить? Давай быстрей. Меня поджимает время, в десять совещание у комиссара.
- А кто был у неё в палате?
- У Биберман? Спросил. Заходили, естественно, медсёстры: утренняя, дневная, вечерняя, ночная; был днём врач и подруги заходили: фрау Линд, Пехлер и Гульм.
- Опять, ты смотри, всё те же лица. Послушай, а кто лежит в комнатах напротив комнаты жертвы.
- Мужчины. В тринадцатой два, в семнадцатой один, но они на тот момент были не ходячими: после операций... с катетерами, с капельницами. А прямо, напротив, в пятнадцатой, господин Шмидт. Не старый и ходячий. Но... мы же пришли к выводу, что телефонный звонок к фрау Линд был отвлекающим манёвром, а звонил женский голос. Или ты думаешь, что это всё же был розыгрыш, который случайно совпал по времени с убийством?
- Ниро Вулф в повести "Ловушка для убийцы" сказал примерно так: "Природа, конечно, капризна и допускает мириады совпадений, так что отмахиваться от этого мы не в праве, но анализировать их нам не возбраняется". Я пытаюсь анализировать и всё дальше и дальше ухожу от предположения, что это был просто розыгрыш. Да, это был розыгрыш, но он был частью плана убийства. Да, вот ещё что, ты с твоими людьми хорошо опросил участников обхода больных в то злополучное утро?
- Что за вопрос? Что за камни в огород полиции? Мы выжали из них всё.
- Это может быть и не так, - Герман поднял указательный палец правой руки, и покачал им. - Я вот гляжу в мой план хронометража и вижу, что медсестра, шедшая впереди визита, к моменту обнаружения трупа успела обойти все комнаты правой половины отделения, а это значит, что она появлялась в коридоре, переходя из палаты в палату, десять раз. Визит к тому моменту пересёк коридор шесть раз. Мне хотелось бы быть уверенным, что они действительно никого не видели в коридоре в эти моменты.
- Все показали, что никого в коридоре не было.
- Никого?
- Тебе предъявить протокол допроса свидетелей?
- Подожди. Из моего хронометража я вижу, что хотя бы один раз они должны были одновременно оказаться в коридоре при переходе из палаты в палату. К примеру, визит при переходе из палаты двенадцать в палату тринадцать, а медсестра в это время из семнадцатой палаты в восемнадцатую. Они должны были видеть друг друга, но это было настолько естественно, что они полностью упустили это из виду. У Честертона в рассказе "Невидимка" описан такой пример, когда никто не видел убийцу, который был в нескольких шагах от свидетелей. Убийцей был почтальон. "Почему-то никто никогда не замечает почтальонов". Это слова отца Брауна. Я это к тому, что, может быть, в коридоре был кто-то, кто был привычен их глазу настолько, что они его просто не видели, ну, например, уборщицу или дежурную медсестру.
- Пф, - выдохнул инспектор. - Ты о полиции слишком уж плохого мнения. Начитался детективов, где нас почти всегда выставляют если не дураками, то тугодумами...
- А я тебя предупреждал, что я литературный детективщик, а вовсе не следователь, сыщик, инспектор. Так что ты хотел сказать, выразив своё возмущение звуком пф?
- Допросы проводились с наводящими вопросами, учитывающими этот психологический фактор. Мы знаем, что некоторые люди при ответе на вопрос "не видели ли вы кого-нибудь там-то или там-то?" пытаются припомнить, не видели ли они какого-нибудь чужака, незнакомца. Так вот ты прав: они видели друг друга и больше никого другого.
- Хорошо. Поезжай на ковёр к комиссару, а я ещё побуду здесь.
- Что хочешь ещё предпринять?
- Поговорю с фрау Гульм и Пехлер и мужчиной из пятнадцатой палаты. Как его... господин Шмидт, кажется? А так же с фрау Биберман и Линд. Домой доберусь сам, звони вечером.
- Герман! Завтра уже тридцатое декабря!
- Знаю. Понимаю. Ты проверяй свою спицу на кровь, а я проанализирую свои записи. Спокойно. Вечером, возможно, я скажу тебе кто.
- Но сейчас у тебя есть уже хоть кто-то на прицеле?
- Успокойся - есть. Но, это ещё смутные подозрения.
- И всё же, скажи! - не унимался инспектор.
- Хорошо. Трое, из тех с кем я хочу сейчас поговорить. Всё! До вечера.
Старший инспектор Ульф позвонил Герману в четыре часа.
- Я предлагал позвонить вечером. Шестнадцать часов лишь с натяжкой можно назвать вечером. Но для декабря это подходит, - иронизировал Герман.
- Ну, решил мой кроссворд? - с нетерпением спросил Ульф.
- Да, приезжай, - и Герман повесил трубку, чтобы не слышать вопроса "Кто?"
Через двадцать минут инспектор уже сидел в кресле в квартире непрофессионального сыщика.
- Начну по порядку. После того как я переговорил с четырьмя пожилыми женщинами и мужчиной я выдвинул одну персону на первый план. Но... всё по порядку. Господин Шмидт оказался вообще далёким от этого дела. Его знакомство с покойной фрау Шарф заключалось лишь в том, что они здоровались, когда случайно встречались в коридоре. Все, с кем я поговорил, указали на это. Четыре женщины, подруги покойной, рассказали мне понемногу о ней: все сходились на том, что фрау Шарф была баловнём судьбы, что она всю жизнь не работала, всю жизнь её обеспечивал ныне покойный муж. В последние годы денежные запасы её истощились, так как она любила пожить красиво, и ей пришлось затянуть пояс, так как доходы ужались до размеров вдовьей пенсии. И тут вдруг наследство. Фрау Шарф была настолько рада, что только и говорила с подругами о том, как опять раскрасит свою жизнь. Все женщины, кроме... фрау Пехлер, рассказывали об этом легко с теплом в воспоминаниях, а фрау Пехлер ретушировала серыми красками свои отзывы о покойной. И даже слегка покритиковала её, назвав рантье и бросив фразу: "Чем выше ум, тем тень длиннее ляжет, отброшенная им на дольный мир". Она имела в виду, что покойная была пуста хоть и при деньгах, но следа в этом мире никакого не оставила, а человек с головой, хоть и бедный оставить сможет, проделав что-то, что-то провернув. Приведённая ею цитата Браунинга из романа Рекса Стаута "Слишком много клиентов", навела меня на мысль, что она увлекается детективами, а, следовательно, черпая подсказки из них могла построить план убийства. Само по себе пристрастие к детективам ещё ни о чём не говорит, но наводит отдалённо на эту мысль, тем более что ей 68 лет и придумать такое хитросплетение без подсказок весьма и весьма сложно.
- А ты случайно не знаешь, где она, если это действительно она, могла отыскать такую подсказку, такой изощрённый способ?
- Где? Ну... например, в рассказе Дэвида С. Кука "Шляпная булавка". Далее. Она водила дружбу с фрау Линд и Биберман и была в курсе их вязальных дел. Как передвигается медсестра и визит при утреннем обходе ей, как лежащей на этом отделении, было хорошо известно. Нужно было только заметить время. Твой комиссар, как ты мне рассказывал, непроизвольно намекнул, на спешку убийцы: дескать, почему было не подождать выхода из больницы. В то утро Пехлер была в своей двухместной палате одна, но вот-вот должны были привезти её соседку из послеоперационной палаты. И тогда появился бы свидетель её приходов и уходов. Надо было действовать, как говорится, сейчас или никогда. Приехав домой, я проанализировал записи хронометражных наблюдений и полностью понял, как она всё проделала.
У инспектора, смотревшего с интересом на Спилсэна, заблестели глаза.
- Примерно в 9.08 медсестра из палаты 16, где находилась фрау Шарф, переходит в палату 17. Визит в это время находится в двенадцатой палате и будет там ещё, примерно, пару минут. Пехлер звонит фрау Линд и зовёт её на помощь: "петли упали". Линд, зная, что это такое и у кого это может случиться, тут же бежит из своей десятой палаты в седьмую к фрау Биберман. Дежурная медсестра сразу же обращает на неё внимание, наблюдая, куда она направилась, ведь врачебный обход ещё не завершён. И если та вовремя не вернётся к себе, чтобы знать, где её найти, когда подойдёт визит. Эти события происходят в левой части коридора, а в правой, фрау Пехлер быстро переходит из своей палаты в соседнюю, к фрау Шарф. Чем-то заговаривает той зубы и, оказавшись сзади, ведь фрау Шарф ничего опасного не замечает, незаметно прицелившись, вгоняет спицу в ухо. Подхватывает падающую женщину и укладывает её так, чтобы проткнутое ухо оказалось наверху. Потом вынимает спицу, оборачивает, допустим, салфеткой и кладёт в карман. Спицу она похищает накануне у фрау Биберман, она приходила к ней в палату пользуясь дружескими отношениями. Теперь ей нужен отход. Как это сделать, как отвлечь дежурную медсестру? И тут фрау Пехлер опять применяет хитрость. Она звонит из комнаты убитой дежурной медсестре и просит чего-нибудь от головной боли, называя при этом номер своей палаты, в которой в данный момент никого нет. Расчёт верен, ведь медсестре нужно пойти и взять лекарство, да и ещё прибор для измерения давления. Минута отсутствия сестры от обозрения коридора гарантирована. Время звонка выбрано такое, когда сестра делающая обход, находится в восемнадцатой палате, а визит в тринадцатой. Фрау Пехлер переходит в свою комнату - в коридоре в этот момент никого нет, и ждёт медсестру с лекарством. Та, придя, не замечает ничего подозрительного. Но, подозрительное есть. Обычно, да пожалуй, всегда, медсестру вызывают кнопкой вызова. В дежурке загорается сигнал с указанием номера палаты.
- Кстати, это нас смутило, мы это заметили, - очнулся инспектор Ульф, - но, медсестра дежурившая тогда, пояснила нам, что фрау Пехлер оправдалась перед ней тем, что хотела побыстрее получить лекарство, чтобы не ждать пока сестра придёт, узнает в чём проблема, потом сходит за каплями и т.д.
- Хм, она опять поступила логично. - Спилсэн повёл головой, водимо от восхищения, но тут же продолжил. - В заключение скажу, что при анализе хронометража, я увидел: практическую возможность незаметно перейти туда и обратно имела только, подчёркиваю, только фрау Пехлер из палаты номер четырнадцать. Господин Шмидт, после этого, сам по себе выпадает. Да и вызвать медсестру к себе мог только убийца. Прошу это учесть как неоспоримое доказательство. А с орудием убийства просто. В тот день, когда фрау Биберман нашла утерянную спицу, фрау Пехлер заходила к ней в палату. Она среди тех, кто побывал в тот день у Биберман. Кстати, как твоя спица?
- Положительно! На ней обнаружены частицы крови.
- Так оно и есть. А мотив преступления, я думаю, - зависть. Хотя... Это довольно редкий и необычный мотив. Фрау Шарф почти всю жизнь прожила сладко; не успев, как следует победствовать, получила наследство; этим ездила изо дня в день по ушам своим подругам. А фрау Пехлер, вероятно, всю жизнь стремясь к благополучию, старалась, тянула из себя жилы, но фортуна ей так и не улыбнулась. Последней каплей, которая в конец обозлила фрау Пехлер, была новость от фрау Шарф: та наметила, когда оформит завещание на себя, сделать пластическую операцию, подтянуть кожу, омолодится и отправится в круиз. Такое фрау Пехлер могло только сниться. Но это лишь мои гипотетические выводы, которые я сделал после моих бесед с женщинами, бывшими больничными подружками бедной фрау Шарф. Мотив "зависть" не слишком уж распространённый мотив умышленного убийства. Но и основных мотивов не так уж много придумано человечеством, их всего шесть или семь: месть, деньги, ревность, страх разоблачения, карьера, зависть и, возможно, ненависть. Хотя, её можно отнести и к мести, и к ревности, и к зависти.
- Браво! У меня нет слов! - вскричал инспектор. - Но... только, мотив выглядит каким-то сомнительным. Пойти на убийство малознакомого тебе человека лишь из-за зависти. Что-то тут, мне кажется не так.
- Согласен, мотив преступления выглядит сомнительным. Но, что я хочу сказать с уверенностью, почти стопроцентной - убийца - фрау Пехлер, только она могла это осуществить практически, за исключением медсестры конечно. А медсестра, мы пришли к такому выводу, не делала этого. И как бы там ни было, убийцу я нашёл, а доказать её вину и выяснить причину поступка, это уж ваша обязанность, инспектор, или суда.
- Так-то оно так, но может... - Ульф задумался.
- У меня есть ещё одна гипотеза, - растягивая слова, сказал Спилсэн. - Возможно, у убитой имелось что-то ценное при себе в больнице и тогда это будет убийством с целью ограбления.
- Если бы это было так, то я бы вздохнул с облегчением. В одноместных палатах, как дополнительный комфорт, имеются маленькие сейфы. Так сейф фрау Шарф был открыт и в нём ничего не было. Она, видимо, ничего не взяла с собой в больницу. Несколько ювелирных изделий мы нашли у неё дома. Фрау Шарф поступила, как советуют в больницах, с собой дорогие украшения не брать.
- А могло быть и так, - Спилсэн подошёл к бару, открыл его и предложил инспектору. Тот отказался. Герман налил себе бренди, отпил и продолжил. - Что-то из украшений фрау Шарф всё же взяла с собой. Она обеднела, но это не значит, что она должна была всё продать. Может быть, что-то памятное она взяла с собой, например, как талисман, кто знает? А какое устройство запирания имеют эти сейфы?
- Как в камерах хранения на вокзалах - задаёшь четырёхзначный код и закрываешь.
- Вот! Она могла побояться, что забудет комбинацию и вообще сейф не использовать. А у неё имелась какая-нибудь подруга, близкий человек?
- Подруга есть, живёт в том же доме.
- Надо бы вам привести её в квартиру, показать драгоценности и спросить, все ли на мести, и не брала ли покойная что-либо с собой в больницу?
- А это идея! - инспектор поднялся.
- А сто евро у тебя есть?
- Что, прямо сейчас?
- Потом лови тебя, а на носу Новый год.
- Ладно... держи свой гонорар... а я лечу к комиссару, и надо успеть проверить версию с подругой убитой. Ну вот, Герман, ты уже, можно сказать, детектив действительно со стажем.
- Беги, беги к комиссару, а мне надо сходить в магазин и... осилить не составленный до конца кроссворд.
В квартире фрау Фишер раздался звонок. Она глянула в окно - были уже глубокие сумерки. Кого несёт? На пороге стояли двое мужчин. Они представились, как инспектор Ульф и инспектор Буш.
- Фрау Фишер, не смогли бы вы сейчас пройти с нами в квартиру фрау Шарф?
В квартире фрау Шарф, Ульф спросил:
- Фрау Фишер, вы были с фрау Шарф близкими подругами?
- Да, на сколько это возможно. Мы обе одиноки и уже стары, в любой момент может случиться... вы меня понимаете - уснул, например, и не проснулся. Так, когда тебя одинокую найдут, когда спохватятся? У меня был ключ от её квартиры - у неё от моёй. Ходили друг к другу ежедневно.
- Скажите, а не говорила ли вам фрау Шарф, что собирается взять с собой в больницу что-либо ценное, да и имела ли она что-то очень ценное вообще?
- Ну, как же, у неё был великолепный ансамбль - жемчужное колье и серьги с жемчугами. Подарок её мужа к десятилетию их свадьбы. Она этим так дорожила, что всегда, если куда-то уезжала в период предстоящих праздников, которые она всегда встречала вместе с мужем и на которых всегда надевала его подарок, брала эти украшения с собой. Она попала в больницу в преддверии рождества и Нового года, и я думаю, что колье и серьги она взяла с собой.
Фрау Фишер открыла шкатулку, потом выдвинула несколько ящиков трельяжа,развела руками и сказала:
- Да, она взяла их в больницу, чтобы там одеть в праздники: рождество и Новый год она встречала всегда с мужем, всегда. Эльза соблюдала эту традицию строго, она так его любила.
Инспектор Ульф взглянул на своего коллегу и тихо сказал:
- Надо произвести обыск на урологическом отделении.
Вечером первого января у Спилсэна зазвонил телефон.
- Твоя вторая версия попала в точку, - делился новостью инспектор Ульф. - У фрау Шарф при себе в больнице было жемчужное колье и серьги. Она не хранила это в сейфе, так как боялась забыть код, который ей самой предстояло назначить. Она как-то призналась в этом фрау Пехлер. И та её убила, чтобы завладеть украшениями стоимостью, примерно, в пятнадцать тысяч евро. А спрятала их фрау Пехлер в сливном бачке туалета для посетителей, который находится в конце коридора.
- Но, теоретически, это мог сделать и кто-нибудь другой?
- Мог бы! Но фрау Пехлер наследила своими пальчиками и на бачке и, что
самое главное, внутри его! И, когда мы её прижали фактами - призналась. Она пожилой человек, сил противостоять фактам у неё не было.
- Нет, главное, вторая версия! А первая - нет? Я же тебе сказал, что это она, а ты сомневался, - ответил Спилсэн и довольно улыбнулся.