Сквозь веки я узрел мутный дневной свет. Глаза раскрылись содрогая от прямых режущих лучей. Ветер треплет купыри, напоминает мне о том, что всё ещё жив. Я слышал, как скрепят кроны деревьев от того, что их шатал муссонный сквозняк. Я чувствовал горячий воздух в легких и холодный металл от ножа, касающегося оголенного участка запястья. Тут же вдыхаю свежий петрикор и начинаю кричать. Я кричал до хрипоты, пытаясь подвестись на ноги, как только родившийся ягненок. Затем, услышал чей-то знакомый голос:
- Оклемался?
Простой вопрос показался таким, будто меня разбудили в три часа ночи после пяти выпитых литров абсента, и попросили рассказать таблицу Менделеева. Пытаюсь сложить все пазлы в кучу, но деперсо..., деперсон..., деперсонализация упёрто не даёт мне сосредоточиться.
Вижу перед собой старого доброго и довольного таксиста, который стоял возле мертвого тела Амока, бросая в него как в прокаженного мелкими камушками.
- Он сейчас самое счастливое существо на всей Антанте,- я озвучил свою первую мысль.
- Почему же? - спросил таксист, не на секунду не расставаясь со своей самодовольной ухмылкой на роже.
- Потому что он мёртв, и ему теперь на всё плевать. Ты уверен, что он скончался?- выдавил из себя вопрос и закашлялся.
- Уверен! Похоже, он сам себе нанес увечье на шее. Да и живые так не воняют, а этот даже разлагаться начал.
- Я уже настроил себя на то, что стану удобрением для почвы Антанты. Ты нашел меня по мегафону?
- Не совсем. Я нашел тебя по последнему зафиксированному сигналу мегафона.
- Странно, заряда батареи должно было хватить на месяц.
- Проснись, дружище! Ты на этой планете уже четыре месяца!
Густая четырехмесячная щетина на лице подтверждала его слова. А память о прошлом, как непосильная ноша бесконечных адреналиновых снов с урывками боёв, перемешанными с какими-то неясными видениями, убили сомнения окончательно. И в свете последних событий, не стал перечить ему и возражать. Хотя тот факт, что я пробыл в спячке три месяца без еды и воды, меня серьезно смутил. Как любой человек по своей натуре начинаю выдумывать ответы и заполнить пробелы. Может я попал в особое биополе этой причудливой планеты? Или может быть, меня заразили здесь каким-то неизученным вирусом. А может? ...Ладно, потом разберусь, главное доползти до кушетки в родные панельные стены.
- Значит, на Земле сейчас весна?- снова вопросил, чтобы выяснить как можно больше информации.
- Да ты дружище экстрасенс. Сам догадался или высчитал? Хватит вопросов у меня ограниченное время.
- Что ты заладил. Дружище и дружище. Для тебя я, ещё пока не дружище. Для тебя я, пока дядя Дарий! Вот вывезешь меня, а там посмотрим.
- Тогда скажи-ка мне, дядя Дарий, обещанное вознаграждение будет, или тебя оставить ещё на квартал?
Ну конечно, а как же иначе, а я уж было, чуть не подумал, что нашел себе обеспокоенного товарища.
- Будет-будет, само собой будет. Только возьми на буксир вон тот челнок с государственными номерами, и отбуксируй его на стоянку,- ответил таксисту, подняв с земли ключи зажигания у останков Обисмала.
Наверное, его обглодали мелкие зверьки, но почему они не тронули меня?
Во время полета, перелистывая в памяти сны, я вспомнил верных сослуживцев, скучный полигон, курьезные баталии, и то, что теперь у меня сегодня третьи именины. Второе рождение случилось ещё до событий на Антанте.
На службу в Тераннус нас поступило четверо. Дамаскин - медик, он же 'Филантроп', потому что лечил всех подряд безвозмездно. 'Дарвин' - разведчик, который постоянно напоминал нам, что основной фактор выживания это адаптация и люди одни из лучших в этом деле. 'Тамплиер' - снайпер, переведенный с другой части. Он всё твердил, что людей не обязательно убивать, так как мы все Божьи создания и получил дырку в голове, в первый же день, даже не попав на поле боя. А ещё 'Тамплиер' был пунктуальным, у него всё было по расписанию. Он даже умер ровно в двенадцать ноль-ноль. Прямо на стрельбище в обеденное время, такой же снайпер новичок, поставил в его карьере жирную точку прямо в его затылке, думая, что стреляет в макет. Что тут скажешь. Руководило нами тогда слабоумие и отвага. В тот день слабоумие победило.
Не успев попрощаться с 'Тамплиером', к вечеру мы уже получили приказ на уничтожение транспортного средства противника и взятия вражеской группы в плен. Чокнутые ребята, но точно не солдаты. Пока эти нелюди ждали, своего отступного транспорта, отрезали ещё живому гражданскому голову, и, чтобы скоротать время начали изыскано играть этой головой в крокет прикладами от помповых винтовок. Затем крокет плавно перешел в квадробол, измазав штанины в кровь. Мне хотелось наказать этих животных, и я нарушил приказ. Свою мерзкую олимпиаду они так и не закончили, после перекрестного огня, уже мы, делали с ними то, о чём даже не хочу вспоминать. В тот момент я осознал что-то тревожное, меня больше не волновало, что я убиваю людей. А самое страшное, меня слабо волновало, ради чего я это делаю. И всё же, я бы повторил это, если бы пришлось.
До того как прибыл долгожданный транспорт я предложил занять в нём место убитых ребят и по прилёту уничтожить заказчиков. Ещё позже выяснилось, что захватить чужой транспорт, было плохой идеей. То самое слабоумие, которое мы забыли оставить на полигоне, снова к нам вернулось. Видимо вражеские наниматели решили избавиться от тех, кого проще убрать, чем заплатить? А может, они много лишнего знали? Причины уже не важны, важно то, что случилось дальше.
Помню мощный взрыв транспортника. Помню, как засыпало тяжелым чернозёмом, из которого меня вытащил 'Филантроп'. 'Дарвину' его способность приспосабливаться не помогла, он так и не научился дышать землёй, мы откопали беднягу слишком поздно. С тех пор праздную второе рождение и больше не гонюсь за справедливостью.
Спустя треть вечности, иллюминаторы стали окном в рай. Я дома. Зарядив мегафон от прикуривателя, перекинул таксисту обещанную сумму и он отвязался. Теперь компанию мне составила лишь тупая головная боль.
Мегаполис Пандемониум, лучшее место для одиночества. То есть для меня. И всё что мне сейчас нужно, чтобы меня никто не трогал. Одиночество никогда не надоедает, но и привыкнуть к нему нельзя.
Пришлось напрячь ноги, чтобы прогуляться от стоянки к дому. По пути я заметил баннер с агитацией нового главы восточного континентального правления, который решил идти на девятый срок. Многие считают его садистом. А как по мне. Невозможно иметь какие-то моральные устои и управлять наркоманьём, головорезами и прочей аудиторией. Кастас - единственный властитель, кто смог стать хозяином и навести порядок на континенте. Даже разок голосовал за него. Он, как и я, говорит языком ультиматумов. А на компромиссы жуткая аллергия, так же, как и у меня.
Цинично и без предупреждения, ко мне в череп ворвалась убийственная мигрень. От уличной пыли зачесались глаза, появился слабенький кашель, и я снова поник. Барельеф за окном лишь угнетал моё свежее унылое настроение. Только сейчас начал замечать канализационную зловонию, отдаленный визг тех, кого грабят, и гнусные морды прохожих с седыми волосами. Только волосы их седы не от старости. И всё это очарование доносилось вперемешку. Пропащий райончик, все об этом знают, но никто не спешит переезжать.
За четыре месяца мой холодильник забыл запах мяса, придется зайти на продуктовый рынок. Вечером, я уже доставал из холодильника бутылку пива, приложив её к виску. Утолив боль холодом, я тут же утолил и жажду, осушив тару за считанную минуту. После аперитива мой аппетит проснулся. Пришлось приговорить мертвую копченую курочку, напоминающую кусок резинового лаптя. Шмат мяса и пиво, вот и весь мой ужин.
Поужинав обедом, включил новости, чтобы войти в русло современной жизни и увидеть очередную маразматическую чушь, о расовом сепаратизме и как курьеры стали смышленей, начав менять оружие на наркотики бартером, дабы не морочиться с деньгами. До последнего надеялся, что ведущий новостей объявит, как компьютеры наконец-то восстали и захватили Землю, но понял, что меганетчики, уроды, отключили мне кабельное за неуплату. Из-за таких неудобств, пустой бутыль с пива симметрично угодил в телевизор по самому его центру экрана. Странно, но когда начал злиться появился не свойственный моему организму зуд. Может это последствия антантской малярии? Нужно ехать в аптеку.
Пропустив через себя ещё пятьдесят грамм за горькое прошлое и сто грамм за славное будущее, я почувствовал, что восстановился на двадцать восемь процентов.
Спустившись в гараж, и прислонив ладонь к лобовому стеклу своей списанной военной махины, она меня проигнорировала. Считывающее отпечаток устройство категорически отказывалось воспринимать руку как хозяйскую. На дисплее пиксели дали мне четко понять, что я опешил. Мои отпечатки не совпадали. Ну и пусть, проедусь в общественном транспорте. Уж и забыл, как он выглядит изнутри.
Выпитый алкоголь не спасал от тоски. В магнеллейбусе я понял, что за четыре месяца ничего не изменилось. Мне, как и прежде стоит следить за своими карманами. Люди со стадным инстинктом, всё также были подавлены непутевой жизнью и страшной действительностью. Единственные законы, которые люди сейчас соблюдают это законы физики и законы джунглей. Пока кто-то остановиться, задумавшись о предрассудках и сознательности, его догонят и съедят.
Куда не поглядишь, полный салон безумцев. Сзади сидела банда отморозков, я называю их 'гуманистами'. Настоящие стервятники, у них нет ничего святого, даже сам стараюсь их не тревожить. Хотя и хочется усыпить пару-тройку. От остальных людей их отличают два утиных пера в кепке, как у индейцев. Рядом кто-то мочится в уголку, кто-то с включенным звуком смотрит насилие по мегафону, кто-то сам с собой ведет беседу. На центральной площадке, толстяк уронил карточку для платы и отказывался принципиально её подымать, как и сама кондукторша, подменяющая списанного андроида. Начался громкий скандал на весь салон. А с переднего сидения, какая-то полоумная старуха-инвалид поймала мой взгляд и по католически перекрестила словно покойника. Мой взгляд прилип к ней взаимно. Не знаю почему, но из-за неё стало как-то не по себе. Пожалуй, десантируюсь на одну остановку раньше, а то чувствую и сам скоро рехнусь.
Внезапно, магниллейбус попал в незначительную аварию из-за какого-то камикадзе. Это слово, теперь буду помнить всегда. Понимаю водителя, самого коробит, когда под машину бросаются вечноопаздывающие пешеходы. Потому не смог промолчать, когда водитель-хлюпик стал перед ним извиняться. Конечно же, я вышел на дорогу не для дискуссий. Хоть пешеход был цел и невредим, я уже был настроен это исправить. Нужно же добавить пару травм кретину, дабы извинения водилы небыли напрасны.
После того, как я вспылил, где-то внутри черепа застонал мозг. Я не удивился. Боль прикипела ко мне, стала родной. Меня словно окунули в чан с болью. А ещё, почувствовал, как внутри стали хрустеть кости, а внутренние органы смещаются. Что со мной? Почему мне так паскудно? И тут мне воскресло озарение, нужна не аптека, нужно срочно в госпиталь. Там остались кое-какие знакомства.