Пролог: В давние времена, на пороге глобальных перемен, юноша Андар увидел пророческий сон о надвигающейся катастрофе, которая коснётся каждого на планете. Но отец мальчика запретил ему об этом упоминать. Ведь всё, что людям чуждо, тяжело принять за истину. Никто бы не поверил, что вулкан Кракатау снова пробудился и, в этот раз, нанесёт непоправимый ущерб всему живому.
"С эволюцией человеческая биологическая антенна утратила свою силу присущую животным. Лишь иногда некоторые из нас могут видеть будущее в феномене вещих снов. Зачастую, это сны-предупреждения надвигающейся угрозы"
Глава 1
Яркая искра от пылающей убогой лачуги прытко метнулась на незажженный факел, и тот неотвратимо всполохнул желтым мерцающим пламенем, дополнительно разгоняя тьму на несколько локтей вокруг. Вскоре свет эстафетой передался на дюжину таких же жаждущих огня факелов. Местные постройки на деревянных коротких сваях представляли собой коробки из бамбуковых высушенных стеблей, которые накрывала соломенная крыша. Поэтому лачуга сгорела достаточно быстро. Но и этого времени было достаточно, чтобы светящихся факелов уже стало полсотни, не меньше, осветив поселок, словно предрассветное тропическое солнце.
В дверь одного из десятков домов, разительно отличающегося от других, загромыхали кулаком. Хозяин дома, зная цель визитёров, выглянул через щель и не спеша вышел на призыв. Он имел хмурые черты лица, высокие скулы, щетину с прожилками седины, а его волосы от чела были зачесаны назад. Мужчина окинул беглым взглядом беспокойную толпу. У входа столпилась добрая половина соплеменников, во главе старейшины Магавати, низкорослого бородача, с множеством мимических морщин. Ошкуренная метровая палка во второй руке, заменяла ему клюку.
- Собирайся Хотен. И бери сына, он должен знать, что будет с каждым, кто осмелиться преклоняться перед демонами,- отчётливо заявил старейшина, не желая принимать отказ.
Хотен мельком глянул на связанную спятившую неопрятную тётку с мешком на голове, и сразу же озвучил ответ:
- Ему только пятнадцать солнцестояний. Зачем ему смотреть на казнь живого человека?
- Она не человек!- неожиданно для всех повысил голос старейшина, который почти всегда был скован и воздержан,- Она черная ведьма, а твой сын уже достаточно взрослый.
- Почему вы просто не изгоните её?
- Ты же знаешь, мы мирный народ. Была бы она ведьмой-целительницей никто бы и пальцем её не тронул. Её бы даже почитали. Но она связала себя со злом. И если мы публично не накажем эту скверную отступницу, тогда другим будет повадно ей подражать.
- А если я откажусь?- сложив руки в замок, поинтересовался Хотен.
Магавати лишь прищурил глаза и через вдох тихо произнёс:
- Мы тебя всегда ценили и уважали, Хотен. Но, кто не снами, тот, заодно с ведьмой.
- Если идти обязан каждый мужчина, то где тогда наш главный толстосум Ставрос?
- Он захворал и не в состоянии сейчас передвигаться,- ответил Магавати, не веря собственным словам.
- А может он просто откупился, чтобы вы его не донимали?
- К чему эти споры? Он поселился здесь, лишь на несколько лет? Достроит свой корабль и уплывёт.
Совсем внезапно из дома послышался бодрый юношеский голос:
- Я уже собран!
На улицу мимо отца проскользнул беловолосый паренёк. Белокурые волосы считалось редкостью для здешних черноволосых жителей. Андарий был жилистый и подтянутый, волевые черты лица, тонкие бесцветные губы терялись на бледном лице, рот выделялся лишь благодаря легкому изгибу горизонтальной щелки. Молодчик протянул руку с незажженным факелом в сторону Магавати и с почтением запалил его.
- Молодец, Андар! Нужно смолоду закалять характер и ничего не бояться.
- Я просто пытаюсь стать частью взрослой общины, и буду проявлять уважение к любым местным правилам. Даже если мне это не будет нравиться.
Хотен и Андарий были единственными жителями посёлка, кто имел внешность *венедов. Это никогда никому не мешало, учитывая тот факт, что в индонезийских широтах давно смешивались несколько наций воедино. На этих землях обитали: индусы, китайцы, арабы... Оставив пятнадцать лет назад родительский дом на хуторе Археймар вблизи города Данпарстадире, они обосновались на здешних широтах. Отец и сын ничего друг от друга не утаивали. Врать и секретничать, между ними было не заведено. Это были настоящие доверительные отношения, в которые и когда-то была посвящена супруга Хотена и мать Андара. Но однажды, после укуса ядовитой змеи, её время остановилось, и отец с сыном остались вдвоём. С тех пор изгоревавшийся мальчик поклялся изничтожить всех рептилий на острове.
Растущая луна вышла из-за туч. Ведьму тянули вперёд через пробудившиеся джунгли, что вели себя неестественно шумно. Вслед за толпой невесело шагал Андар. Он низко держал факел, так как был змееловом и хорошо усвоил, что змеи спят, только насытившись или когда становиться холодно. Дойдя до заброшенного поросшего лианами колодца, толпа остановилась, обступив арестантку. Кто-то стянул мешок с головы и по лицу ведьмы замерцали желтоватые отблески от огней.
Поднеся факел вверх, призывая к вниманию, Магавати указал им на ведьму, делая акцент на своих обвинениях:
- Мы приговариваем тебя на казнь за то, что ты отравила наши колодцы, обрекла на смерть трёх людей и целое поголовье телят.
- Глупцы! Зачем мне травить колодец, из которого я и сама пила?!
- Только чёрная сила способна на такое!- возразил Магавати,- А ты единственная, кто освоил ремесло тёмных духов из глубин ада.
Внезапно женщина рассмеялась гадким смехом и заговорила замогильным голосом:
- Врата в ад намного ближе, чем кажется. Колодцы это предупреждение. Я видела вещий сон. Сон-пророчество. В том сне случился потоп на выжженной земле. Беда растянется по всему суходолу. Небеса укроется тёмной пеленой, солнце перестанет испускать свет, теряя свою силу. Свет будет появляться лишь четыре раза в день и урожай истлеет. Крысы и суслики разнесут чуму, моровые язвы покроют тела. Обрушатся болезни, голод и войны, много кровавых войн. Но ты Магавати этого не увидишь. Ты умрёшь в агонии от яда.
- Если ты ведунья, то почему же ты не предвидела собственную смерть?- неожиданный вопрос Андара, шокировал не только отца, но и всю толпу.
Спрятавшаяся за тучи непривычно красная луна вновь погрузила всю округу в кромешную тьму. Ведьма пристально посмотрела в глаза мальчику и ответила ему с какой-то, никому не объяснимой, ухмылкой:
- Ведом провидцам день увяданья, но я смерилась со своей судьбой. А ты скоро сам всё прочувствуешь на себе. Скоро. Очень скоро.
Факел Андора тускло закоптил, перед тем как потухнуть. Его огонь будто задул кто-то невидимый. По лесу пронесся странный едва уловимый шепот. Стража снова натянула ведьме мешок на голову и приговорённую сбросили на дно колодца. До того как ведьму казнили она успела через мешок проклясть местный люд:
- Вы все здесь умрёте! На островах камня на камне не останется! Сначала вы сгорите в адском пламени, затем ваши тлеющие тела поглотят воды! Никто не выживет! Слышите! Никто! Это обречённая земля!
От её стенания по спинам палачей прошла дрожь. Все ясно понимали, что слова проклёна, особенно перед смертью, самые сильные и они обязательно сбудутся.
После глухого удара, где-то в тёмной глубине каменного круглого сооружения, голос ведьмы всё ещё доносился эхом, а затем плавно стих.
Народ вернулся в посёлок с унылыми лицами. Избавление от ведьмы не принесло им желаемого облегчения. Скорее наоборот, вселило в их сердца новую неотвратимую тревогу.
Той же ночью, никто не смог заснуть из-за шума. Подземный гул не был редкостью в здешних краях. Все привыкли, что одна из ближайших гор - Кракатау время от времени издаёт странные звуки. Каждый по-своему расценивал этот гул, но уж точно не связывал его с назревающей бедой.
Один из немногих, кто смог сомкнуть глаза это Андар. В силу своей наивности возраста, парень считал, что ведьма заслуживала наказания, и старейшина не может ошибаться. Парень был адаптирован к жизни на чужих землях, но не к духовности местного населения. Он обладал подвижным умом - живым, ловким, любознательным. Воображение опережало жизненный опыт, что и выделяло его между своих ровесников. Стоический тип полон оригинальных идей, который тяготеет ко всему новому. Он будто кот, разрывающийся между любопытством и страхом. Но вопреки непоседливости, у парня есть удивительная способность дисциплинировать себя. Самым главным его минусом было то, что Андар часто позволяет недооценивать собственные возможности, эксплуатировать, получать меньше чем заслуживает.
На ряде с теми, кто не сумел заснуть был и Хотен, который пытался осмыслить слова ведьмы. Целая ватага мыслей не давала ему покоя. Интеллект Хотена обычно побеждал эмоциональную сторону натуры, но здесь было что-то слишком личное, тщательно скрываемое. Тем не менее, все эмоции оставались в пределах стен дома. Среди людей Хотен использует лишь умеренность и сдержанность в качестве внутренней системы самосохранения. Он уравновешенная натура, что любит прокладывать собственную тропу жизни. У него есть элемент "себя", самоутверждения, но также и жажды ответственности, самодраматизации, самоотречения. Зачастую Хотен сам себя вводят в заблуждение, предполагая, что все напасти, которые с ним приключаются, это наказанием за незаслуженную человеческую радость.
Ближе к середине ночи, Хотен заметил, как у его сына под закрытыми веками забегали глазные яблоки, значит, прямо в этот момент ему что-то сниться.
А снилось Андару та самая шумная гора. Сон соединял в себе пространство и время, память и забвение. Он чувствовал всё вокруг, словно наяву. Песок босыми ногами, утренний бриз, дуновение южного ветра... Парень стоял лицом к горе и наблюдал за белым дымом, исходящим из неё. Вдруг вместо белого дыма резко выбросило чёрный, густой, до самых небес. Тьма поглотила утро. В какой-то момент всё стихло. Затем земля под ногами задрожала, и произошел мощнейший взрыв, невиданных доселе масштабов. На мгновение тьма рассеялась. Глаза Андара заслепило ярким светом, а взрывная волна, пылевой стеной рванула к мальчику.
После воздушной волны сон оборвался. Андара будто выбросило отдачей из сна. Видение было настолько реальным, что парень всё ещё ощущал жар на собственной коже. Понадобилось некоторое время, чтоб унять бьющееся сердце и выровнять дыхание. Пульс отдавался в барабанных перепонках, а носом шла кровь.
Отец увидел на гримасе сына истинный ужас и попытался его успокоить:
- Повторяй за мной. Куда ночь туда и сон. Куда ночь туда и сон.
- Что? Зачем?- в недоумении спросил Андар, вытирая рукавом потёки крови под носом.
- Так говорила твоя мать. Поверь мне, это помогает.
Андор не стал больше спорить. Он повторял эту фразу до тех пор, пока его сердце не унялось.
- А теперь сядь, успокойся и сосредоточься на воспоминании. Что тебе приснилось?
Острые слова резали язык, но Андар поведал отцу всё до мельчайших деталей. Он всё ещё находился под ярким впечатлением, что придавало рассказу реалистичности. Выслушав сына, иногда перебивая уточняющими вопросами, Хотен помрачнел.
- ...Поверь мне. Это будто уже произошло,- после паузы добавил мальчик.
- Когда именно это произойдёт, то есть произошло?- прозвучал странный вопрос из уст отца.
- Что? Когда? Не знаю, но жара ощущалась, как в конце лета.
Внезапно вода в чашке пошла круговыми амплитудами от центра, земля слегка на миг задрожала. Это только подтвердило опасение его сновидения.
Хотен смотрел на сына с плохо скрываемым удивлением. У него было много причин для того, чтоб поверить сыну. Какое-то неуловимое ощущение прошлого заставило Хотена принять решение. Собравшись с мыслями, он озвучил кое-какие наставления:
- Никому об этом не рассказывай, даже своей невесте. Мне нужно немного времени, чтобы обдумать наше с тобой дальнейшее пребывание в этом посёлке. И впредь я хочу знать все твои тревожные сны.
Поселок Батем провинции Джамби государства Малайя был самым южным от экватора на острове Суматра, что находился недалеко от линии будущего Зондского пролива, выводившего на государство Тарума острова Ява. Это был кусочек рая, омывающийся водами величественного индийского океана. Бирюзовая вода, дальше от берегов пляжа, плавно перемещалась в лазурь, а у самого горизонта становилась ещё темнее. Совсем скоро вдали острова выплывет солнце, и тёмный горизонт озолотится миллиардами слепящих драгоценностей, которые нельзя ни продать, ни обменять, ими можно только любоваться. Первые лучи освещали продольный пляж поселка, что обрывался у джунглей около горы Раджабаса, расположившейся на далёком шатре лесов. Ещё одна ближайшая гора Кракатау, расположилась прямо в океане, словно островок. С обратной стороны этой задумчивой горы, каменистый пляж начинался от обрывистого берега вровень с океаном, и наклонно шел на подъем, заканчиваясь кратером, где на вершине уходила в небо струйка белого дымка. Ветер периодически менял направление белого столбика. На самом деле это был действующий вулкан, что высился над селениями как проклятие. От горы его отличали - остатки пемзы предыдущего извержения и вогнутая полость с рваными краями, что окольцовывала пик, охватывая всю дымящуюся верхушку. Никто не рисковал селиться у подножья беспокойной горы, боясь непредсказуемых последствий. За многие поколения так никто и не смог разгадать, когда гора по-настоящему проснется. Редкая наивность островитян не позволяла им всецело осознать, что последствия могут оказаться такими, что с легкостью достанут до их острова и даже гораздо дальше.
В какой-то волшебный момент, разрозненные лучи света вырвались на волю из-за горизонта. Но на острове это зрелище видели не все, так как солнце восходило чуть позже из-за края восточной горы Раджабаса.
Люди в Батеме работали с рассветом, чтобы успеть больше сделать до палящего солнца. "Убежище", созданное тенью величественной горы, позволяло им продержаться до полудня. Первыми просыпались дети, чтобы скорее поиграть в *чонгкак. Некоторые встречали рассвет, исполняя мелодию на *сулинге. Дни не отличались разнообразием, но в поселении доминировало единство и гармония. Такова была жизнь местного поселения.
Единственный кто отличался уникальным родом занятия, был Андарий. Никто кроме него не осмелился работать змееловом. Он не только мстил за смерть матери, но и оберегал местных рабочих от "внезапной смерти". Последнее время, по просьбе его невесты Шиван, парень больше не охотился за рептилиями, а лишь обезвреживал, помечал и отпускал обратно на волю. В отдельных случаях, змеелов мог поймать одну мелкую змею своему работодателю Ставросу для приготовления уникального самогона. А добытый яд парень собирал для Магавати, чтобы он изготовлял на их основе лечебные бальзамы. Никто не мог отговорить змеелова от его опасной затеи, даже отец. Остановить его могли только две вещи: дождливая погода и священный праздник Ньепи - день тишины.
После ночного кошмара, Андар быстро позавтракал *мартабаком, привязал к рукам и ногам латы из плотной коры дерева, послушно сообщил отцу, где именно сегодня будет работать, и ушел к горе Раджабаса, на одну из самых высоких равнин острова. Коварность обманчивой горы была в том, что кажется, будто она рядом, но идти к ней очень долго. Парень поднимался между деревьев по склону старательно на совесть протоптанным тропинкам, совсем не чувствуя усталости. У Андара была своя схема отлова. Он делил джунгли на сектора, и каждый рас выбирал их по определенной очереди.
Достигнув очередного участка, юный змеелов надел коническую шляпу, чтобы перестраховаться, ведь некоторые змеи имеют дурную привычку падать с деревьев без предупреждения, и наносить непоправимый вред человеку. Но попадая на скос шляпы, змеи просто соскальзывают на землю. Эту "моду" на конусы местные переняли у китайского народа, считая её весьма эффективной. Заприметив хвост рептилии, выглядывающий из-под куста, Андар замер, будто изваяние. Змея явно отдыхала после плотного завтрака, наслаждаясь наступающей жарой. Окрас чешуи был не пёстрый, а скорее одноцветный - тёмно-серый. Одним точным выпадом рогача Андар прижал остальную часть змеи, у основания головы. Парень будто на каком-то интуитивном уровне мог предугадать движения рептилий. Изучив улов поближе, он разглядел эллиптическую широкую голову, что была немного отдалена от шеи. Морда змеи: короткая, округлая, ноздри большие. Капюшон светлый с брюшной стороны, состоящий из рёбер. Отсутствие тёмной полосы означало, что змея совсем не молодая. А на её внешней стороне капюшона расположился тёмный рисунок в форме лошадиной подковы. Сомнений не осталось. Определённо это Яванская кобра. Далеко же она заползла.
Почувствовав опасность, рептилия попыталась воспользоваться законным правом на защиту и выстрелила ядом из миниатюрных отверстий клыков в глаза змеелова, стараясь ослепить его. Молодость и реакция, помогли Андару изловчиться. А дальше дело за малым, осталось выдавить остатки яда, вырвать ядовитые зубы, поставить метку и отпустить заложницу.
Когда Андар зафиксировал рукой заднюю часть головы кобры и с помощью самодельного деревянного пинцета раскрыл ей рот, в кустах послышался шелест. Оглядевшись, парень никого не заметил. Продолжив процедуру, он начал массировать ядовитые железы, расположенные по бокам головы. Остатки яда выдавились во фляжку с выдвинутых вперёд клыков на верхней челюсти. В кульминационный момент совсем близко затрещала сухая ветвь. Змеелов дрогнул, отвлёкся, и его запястье пронзили два серповидных клыка. Где-то на границе болевого порога возник пожар, обжигая всю кисть руки. Кобра воспользовалась положением и попыталась скрыться от бесстрашного человека.
Андар не растерялся и снова отточенным движением прижал вёрткую кобру рогачом, словно острогой. Пресмыкающееся извивалось и шипело, но змеелову это видеть не впервой. Угрозы змеи не имели на него никакого влияния, он таки вырвал клыки.
Зажав ногой хвост, Андар нанёс кисточкой орнамент специальной краской. Кисточки и краски достались ему от матери. Затем парень наконец-то отпустил возмущённую невольницу на все четыре стороны джунглей. Главное, что теперь она никому не принесёт вреда.
После завершения операции, появился источник шума, который и отвлёк змеелова. Это была девушка с данным ей при рождении именем - Шиван. Она имела: бездонные карие глаза; маленькие, прижатые к голове уши; симпатичные ямочки на щеках; длинная челка; и гладко зачесанные волосы назад, которые девушка стянула лентой на затылке. Также она была на несколько лет старше Андара, но его это абсолютно не волновало. Шиван всегда доверяла своему восприятию и внутреннему убеждению, основанном более на чувствах, чем на умозаключении.
- Прости, я старалась не шуметь, чтоб тебя не отвлекать,- виновато произнесла она.
- Виновата не ты, а я. Я должен был подготовиться к различным ситуациям,- с заминкой внёс разъяснения Андар и засмущался,- В следующий раз я не стану обращать внимание на посторонний шум в самый ответственный момент.
- А вдруг ты выдавил не весь яд?- забеспокоилась Шиван.
- Не переживай, отец с детства приспосабливал мой организм к яду, капая его мелкими порциями на царапины,- поторопился обрадовать Андар и улыбнулся.
Не дожидаясь продолжения рассказа, Шиван продолжила сама:
- Ты хоть и стал неуязвим к яду, но твою кожу всё также можно легко поранить.
Смягчив боль ласковым прикосновением и промыванием чистой воды из кожаной фляжки, без которой вдаль и в жару никто не выходил, Андару стало легче. Затем Шиван медленно провела пальцами по губам парня, будто любопытствуя, какие они на ощупь. Её руки пахли травами и специями. Прядь челки свисла девушке на глаза, и она её застенчиво поправила. Глаза Шиван были так близко, взгляд её тёмных глаз был внимателен и сосредоточен. Со взглядом полным доверия был и Андар, который мечтал об этом моменте, как только подружился с Шиван. Кровь бросилась в лицо, щёки зардели. Черты лица у обоих подростков смягчились, и состоялся их первый сакральный поцелуй. Им хотелось, чтобы это длилось вечно. Птицы на деревьях, будто подыгрывая, разразились благодарным пением, восхваляя новый райский день.
Сегодняшний день был не для всех райским. Судьба подкинула островитянам нового жителя в не совсем обычный способ.
Крутанув напоследок притопленное обездвиженное тело, привязанное к полотну стола, морская мощная волна выбросило человека на песок, в полусознании, без грамма сил, словно обломок корабля. Это определенно был мужчина, далеко не местный мужчина.
*Венеды (анты, склавины) - самое давнее название славян, под которым они упоминаются в антических источниках