Через три недели, дорога, сплошь состоящая из рытвин и колдобин, вывела Хотена и Андара на Самарканд. Город был воистину прекрасен. Куполообразные верхушки располагались на стройных башнях, вдоль них тянулись длинные каменные улицы с одиночными колонами, увенчанные чашами на верху, почти все постройки украшались умопомрачительной мозаикой. Хватит одного взгляда, чтоб понять, что это один из самых грандиозных городов, которые повстречались путешественникам за последние месяца. Ни один из тех городов, что Андару попадались ныне, не шёл в сравнении с ярким Самаркандом, ни по масштабам, ни по красочности. Синие, желтые, голубые, блестящие краски, просто завораживали. Голова кружилась от яркости цветов на фоне светло-бежевых фасадов.
Самарканд стал первым городом, где их не приняли за шпионов. Апартаменты выглядели соответствующе фасаду. Даже нашелся добродетель, что выменял их инструмент на пищу.
День быстро пролетел. Вскоре проникающий сквозь узкое окно свет уходящего солнца, напомнил, что близится ночь. Улегшись поудобнее, Андар быстро уснул, и ему приснился вещий сон, соответствующий условиям и общей атмосфере умиротворения. Этот сон был самым долгим из всех. Пожалуй, так вещие сны и должны были выглядеть. Чётко, детально, с разными ракурсами и вариантами событий...
Под утро сознание вернулось в тело, и Андар открыл глаза.
- Что на этот раз?- спросил Хотен, глядя на сына, догадавшись, что тот опять стал свидетелем мрачного будущего.
- В следующий раз нам ничего не нужно делать всё пойдёт своим чередом, но есть один нюанс, который зависит лишь от меня.
- Последнее время я перестал тебя спрашивать, о деталях сна, и теперь понял почему. Мне легче жить в неведение, чем в постоянном ожидании чего-то определенного.
Покинув Самарканд, путешественники вышли к полю. Трава там была выше пояса, вытоптанная в некоторых местах лошадьми. Вскоре появились и сами лошади, что мерно и не спеша пощупывали травку. Первое, что Андар сообщил отцу, что пришло время распрощаться с "Шайтаном". Хотен не возражал, он впервые видел, настолько уверенные решения сына после видений.
Андар похлопал лошадь по шее и отвязал. В ответ мальчик получил короткий величественный кивок. Затем "Шайтан" резво понесся вскачь. Он грациозно мчал, едва касаясь земли. Ему навстречу, развевая гривой в легком галопе, выбежала самка с таким же пегим окрасом.
Дальше путники шли ногами. Дорога вела на северо-запад к пустыне. Они плелись друг за другом по очереди, ощущая, как каждый мускул тела протестует. Климат изменился, вместе с почвой. Подул короткий ветерок, и дерзкий рой песчаных блох весело закрутились у ног. Здесь, далеко от влажных тропиков, дышалось намного труднее. Воздух стал сухой и горячий.
- Ты уверен, что сделал правильно, отпустив Шайтана,- не сдержался Хотен, чтобы не спросить.
- У нас бы всё равно его сейчас отобрали, а потом бы он пострадал.
- А долго ещё нам топать ногами?
Андар остановился и указал пальцем на горизонт.
- Видишь, вдалеке пыль подымается?
- Вижу.
- Эти солдаты сейчас возьмут нас в плен, приняв за шпионов, которых все так усердно ищут. Поэтому нам больше не придётся идти. А ещё они отвезут нас именно туда, куда мы направляемся. Так что не сопротивляйся, а просто плыви по течению.
Порыв ветра снова закружил песок и швырнул в лицо путникам, не позволяя рассмотреть приближающийся патруль.
- Почему сон предупредил тебя лишь за несколько дней до этого момента?
- Я понял, здесь нет чётких графиков. Всё должно случиться тогда когда должно.
Пыль приближалась всё ближе и ближе, создавая иллюзию целого войска, пока не возникли всего лишь три человека на конях. Четвёртый вёл коня, запряженного деревянной повозкой и металлической клеткой с решетчатой створкой. Патрульные бестактно ощупали взглядом чужаков, а потом произошло всё так, как предсказывал Андар. Вояки без лишних слов схватили незнакомцев и бросили их в клетку на повозке, что постоянно оставалась позади солдат.
- Вы ведь венеды?- на славянском языке, спросил один из вояк, который отвечал за клетку.
Андар хорошо выучил славянский язык за время пути, поэтому уже всё понимал. А Хотен изрядно удивился, услышав родные изречения. Оно и не удивительно, солдат был так же внешне похожим на венеда. Особенным его делали только несколько деталей. От его вида и голоса по спине пробегали мурашки. У него были желтые гнилые редкие зубы и взгляд чокнутого человека. На его лысине примостился парик из чьего-то скальпа. В отличие от сослуживцев, он был одет в рубаху, которая явно была ему не по размеру. Этого вояку не любили даже свои, поэтому постоянно заставляли держаться позади, лишь бы подальше. Довольно быстро сформировалось о нём мнение как о сумасшедшем. С первой секунды знакомства стало ясно, что это за "фрукт". Это был: чудной, тщедушный, нелицеприятный, нахальный, вероломный, вороватый тип....
- Откуда ты знаешь наш язык?- поинтересовался удивленный Хотен.
- Откуда ты знаешь наш язык?- стал передразнивать чудик.
- Не хочешь говорить, не говори.
- Ты ещё не ответил на мой вопрос, но хочешь, чтобы я ответил на твой.
- Хорошо. Прошу прощения за не подобаемое поведение,- извинился Хотен и ответил на первый вопрос,- Да, мы из Данпарстадире.
- Неужели?- искренне удивился чудик.
- А что тут удивительного?
- Это моя родина. Но почему вы тогда оказались здесь, и почему взяли путь с восточной стороны? Может, вы и правда шпионы?
Чудик знал, что неожиданный вопрос может застать врасплох и побудить незнакомцев к правде.
- Ты поверишь, если я скажу, что мы держим путь с Малайи на родину?
Чудик рассмеялся так громко, что три его соратника на миг оглянулись. Они что-то грубо ему прокричали, и смех мигом утих.
- А я упал прямиком с неба,- с насмешкой произнёс он, едва двигая губами,- Вы мне тут не заливайте. Никто бы не смог пройти так много в целости и сохранности. Даже сейчас я уверен, что после допроса никто не оставит вас в живых.
- А нас боги сопровождают. Они шепчут мне на ухо, где может произойти опасность, и мы это место обходим,- неожиданно вмешался в диалог Андар.
Чудик не сразу понял, о чём речь, но потом быстро скоординировался:
- Докажи.
- Легко. Когда солнце будет в зените, вояка с правой стороны угодит в зыбучий песок. И остальные угодят позже, если не послушают моих советов.
Чудик в серьез призадумался.
- Знаешь, почему я тебе верю?- спросил он, и сам же себе ответил,- Потому что я и сам умею определять будущее. Но только своё и только по нюху.
- По нюху?- удивился Хотен.
- Да. Об этом знает каждая собака. Мне достаточно понюхать человека и я сразу же вижу его судьбу. Но речь не обо мне. Так что если твои слова подтвердятся, я вам поверю.
Как только чудик перешел ближе к коню, чтобы примоститься на сидение, Хотен незамедлительно спросил у сына:
- Зыбучие пески?
- Не беспокойся, сейчас мы в одной лодке, то есть коробке.
Когда солнце попало в зенит, один всадник с правой стороны спрыгнул с коня, чтобы помочиться. Почва казалась одинаковой. Ничто не отличало твердой почвы от зыбкой. Пока он стоял несколько секунд, его стопы успели скрыться под песок. А когда воин посмотрел себе под ноги, они уже погрузились по щиколотки. Естественно, он стал хаотично выбираться, но было поздно, он увяз на десять или пятнадцать сантиметров. Вояка хотел вытащить ноги из песка, но увяз ещё глубже. Вскоре песок дошел до икр. Именно в этот момент к невыразимому своему ужасу воин осознал, что попал в зыбучие пески, что под его ногами та страшная стихия, где канула не одна сотня невезучих странников. Он швырнул прочь свой шлем и меч, словно избавляясь от балласта, и срочно позвал на помощь. Но поздно, он провалился выше колен, а сослуживцы побоялись подойти близко, так как знали, что рядом могут быть ещё одни "ловушки".
Мелкий песок продолжал засасывать вояку в небытие, затаскивая его тело всё глубже и глубже. Медленно увлекая в землю, зыбучие пески дали своей жертве время, в последний раз налюбоваться песчаным горизонтом, солнцем, небесами... Солдат был наслышан, что такая смерть длится часами, нескончаемо долго и мучительно. В голове пробежалось тысяча мыслей. Все они были о том, что он не успел сделать при жизни, о незаконченных делах на стройке, об отложенных деньгах втайне от родичей на безбедную старость, о которых никто теперь не узнает. Вояка бросался в стороны, вырывался, но всё тщетно. Чтобы освободиться, ему нужно было откинуться назад и распластаться по поверхности, чтобы распределить свой вес более равномерно. Что он незамедлительно и совершил, опираясь на локти, чтобы вырваться из этого мягкого саркофага. Осталось подождать, пока тело вытолкнет наверх.
К тому времени сослуживцы додумались связать поводья и прикрепить их к коню. Вцепившись одной рукой за спасение, тонувший почувствовал, как его потащила лошадь. А дальше, по-пластунски, выживший воин добрался до остальных.
Этот спектакль был разыгран в честь чудика, который, сразу после инцидента, подбежал к пленникам и задал припозднившийся вопрос:
- Как ваши имена?
- Я Хотен, а это мой сын Андар,- представился Хотен, впечатленный происшествием.
- Ваши имена слишком длинные. Я буду звать тебя "Хо", а твоего сына "Ан".
- Как тебе будет удобно, преимущество на твоей стороне,- как-то по-старчески пробормотал Хотен,- А какое у тебя имя?
- А какое, ты бы мне дал?
- Не знаю.
- А на кого я похож?
Вспомнив слова сына, что нужно просто плыть по течению и не морочиться, Хотен не побоялся разговаривать откровенно.
- Ты похож на "Чудика" или на "Психа".
- Мне оба варианта нравятся, но Чудик чуть больше. Хорошо, так и называйте меня. А теперь, ответьте мне - зачем вы позволили себе попасть в плен?
- Потому что мы всё равно выберемся на волю и неизбежно доберёмся на родину. Вы все лишь способствуете нам в этом,- самоуверенным тоном ответил Андар.
- Пока всё сходится. Мы везём вас к нашему воеводе. Он сейчас охраняет западные границы. Но кто именно вас выпустит и зачем?
- Ты нас выпустишь, потому что мы тебе нужны.
Чудик снова начал заливаться диким смехом. Его соратники повторно оглянулись и в этот раз даже пригрозили мечом, обнажив лезвие, но лишь на несколько дюймов.
- Я пытаюсь их допросить!- на арабском языке попытался отвертеться Чудик, и сослуживцы отвернулись.
- А как так вышло, что ты оказался по эту сторону границы?- спросил Андар, будто и так знал ответ.
По реакции Чудика стало ясно, что мальчик задал неудобный вопрос. Он вжал голову в плечи, как черепаха, словно прячась от этого вопроса.
- Когда-то я служил самому правителю Данпарстадире, но он меня прогнал.
- Должно быть, это была веская причина?- уточнил Хотен.
- Из-за моего ума. Да-да. Мне так и сказали - ты слишком умный, а значит, будешь воровать,- уклончиво ответил Чудик и нервно сплёл пальцы на руках.
Солнце скатилось вниз, унося с собой все очертания и формы. Конвой остановился на ночлег прямо посреди бессонной пустыни. Андар засмотрелся на плеяду созвездий, что мерцали на полнеба. Его невольно атаковали мысли о Шиван - "Где она сейчас, что с ней, не страдает ли?". А Хотен засмотрелся на огонь, что медленно поедал сухую древесину. Он думал только об одном - "скоро я снова увижу землю, на которой родился".
Чудик подбросил сухую ветку, оживив пламя. Крайне редко поглядывая на пленников, он решил на время от них отстраниться, боясь взболтнуть то, за что может получить оплеуху от воеводы.
Этой звездной ночью, Андар узнал о видении, которое не касалось ни отца, ни его самого. Сон повёл по тёмным закоулкам разума освещая странные мысли. Впервые мальчик видел чужую смерть того, кому должен был спасти жизнь, но при этом, ни ему, ни Хотену опасность не угрожала. Сон был настолько чётким, что можно было дотронуться кончиками пальцев до загадочного человека из видения.
- Андар, пробудись,- Хотен разбудил сына,- И не шевелись. По тебе ползёт скорпион.
В отличие от перепуганного Хотена, глаза Андара не выражали никакого беспокойства, излучая покой и безразличие. Своё недолгое "турне", насекомое начало с ног мальчика. Андар даже смог его подробно разглядеть. Скорпион выглядел угрожающе. Чёрный, словно ночь в пустыне, хитиновый панцирь, состоял из семи спинных щитков. К телу прикреплялись пять пар конечностей, передвигая лишь четырьмя, остальные две крупные клешни были предназначены для захвата и измельчения схваченной пищи. Где-то у шеи мальчика, скорпион поднял над собой хвост, оканчивающийся грушевидным наростом с загнутой вверх иглой, на вершине которой имелись два отверстия ядовитых желез. От такого яда, даже у Андара не было иммунитета, как от змеиного.
- Я ему не интересен. Сейчас он проползёт мимо лица и отправится дальше по своим заботам.
Хотену оставалось лишь поверить сыну и замереть, не дыша, пока скорпион не скрылся из виду.
- Я снова видел особенный сон, но в нём не было опасности для нас,- спокойно произнёс Андар, будто только что ничего не произошло.
- Ты называл во сне какое-то имя. Кажется, оно звучало как - Тиудорикус.
- Ты правильно расслышал, но я его никогда прежде не встречал.
Через некоторое время, решившись на новую беседу, Чудик снова обратился к пленникам:
- Я хочу знать, правда ли вы сможете добраться на родину?
- Мы уже доказали, что знаем своё будущее,- уверенно ответил Андар, набивая себе цену,- И если потребуется, докажем это снова.
Мальчик был поражен, насколько чётко и ясно происходят события. Словно он смотрит повтор жизни. Андар приходил к решению в нужное время, в нужный момент. Возникло такое странное, но очень приятное ощущение, что сама судьба реагирует на его мысли и желания, она резонирует и откликается. Это было чувство взаимности.
Чудик вздохнул, и лишь потом добавил:
- Если так и случится, я хочу чтобы вы сделали для меня одну просьбу.
- Мы передадим,- опередил с ответом Андар, заставив рот Чудика приоткрыться от удивления.
- Так как путь домой для меня навсегда закрыт. Найдите в городе женщину по имени Нуала, она шьёт обувь для вельмож и передайте ей эту ладанку,- с трепетом в голосе произнёс Чудик и протянул украшение Андару,- Скажите, это от сына, и что я жив. А главное скажите, что я не предатель, меня подставили.
- Обещаю, что исполню твою волю.
- Нет. Не обещай, а поклянись.
- Клянусь, что передам твоё послание. А теперь скажи своим соратникам, что впереди их ждут обширные зыбучие пески, которые способны утащить всех нас вместе взятых одновременно и намного быстрее, чем предыдущие. Можешь сказать им, что это твоё видение и ты сам его "вынюхал".
Андар рассчитывал, что Чудик его послушает и направит сослуживцев не в безопасную зону, а наоборот, в ловушку. Мальчик его специально обманул, но ему пришлось это сделать, иначе бы их зазря казнили.
В какой-то момент весь конвой, что перешел в пеший порядок, стал быстро погружаться под песок. К "утопающим" примкнула и повозка с пленными. В безопасности остался только Чудик, которого постоянно заставляли "прикрывать тыл".
Солдаты в песчаной западне были обречены на ужасную гибель, неминуемую и беспощадную, которую нельзя ни отстрочить, ни ускорить. Смертники пытались лечь, сесть, ползти, выпрямиться, но последнее движение лишь погрузило их ещё глубже, они чувствовали, что утопают. Воины на своём языке испускали яростные вопли, умоляли, взывали к богам.
Вот уже песок им по пояс, на поверхности только грудь, голова и руки, которые они простирали во все стороны, вонзая пальцы в песок, пытаясь ухватиться за сыпучий тлен. Вода и песок быстро разделились, образуя уплотнённый слой влажного песка. Трение между песчинками сильно уменьшилось не в силах больше удерживать вес.
А песок тем временем, поднимался всё выше, и доходил до плеч, до подбородка, до губ.... Теперь было видно только исступленные лица вояк. Рот ещё кричал, в то время, как его заполнял песок. Настало жуткое молчание. Глаза солдат ещё смотрели, когда колючий песок засыпал их. Теперь для несчастных наступил и мрак. Постепенно исчезли брови, лоб, шлемы... Земля разверзлась под ногами окончательно, и солдат накрыло погребенной приливной волной.
Внезапно высунулась чья-то рука, пробивая песчаную гладь. Судорожно двинувшись, она сжалась и снова пропала.
Телега всё ещё оставалась на поверхности благодаря коню, что пыжился изо всех сил и пытался спастись. В какой-то момент веревка порвалась и лошадь скрылась из глаз долой. Песок стал быстро подниматься. Под ногами заскрипели доски. Хотен паниковал, он понимал, что у них нет возможности выбраться самостоятельно, а песок продолжал хоронить их, беспрерывно подступая. Вдруг, к дверце подскочил Чудик. Достав из кармана нож, он сунул лезвие в щель основного замка и потянул на себя. Чудик был так сосредоточен, что пленники боялись его как-то отвлечь. Издав немазаный скрип, дверца легко поддалась. Наконец-то пленники были свободны, что не скажешь о соратниках Чудика, которые по иронии судьбы сами попали в плен к пустыне - навечно.
- Вы меня обманули!- первым делом возмутился Чудик,- Но эти трое мне никогда не нравились, они почему-то считали меня недостойным. Так или иначе, я бы и сам вскоре от них избавился.
- Прости за обман. Но мы знали, что ты останешься жив,- ответил Андар, выхватив на последней секунде баул с телеги,- Иначе стали бы мы собой рисковать?
Слова мальчика имели весомый аргумент. Чудик даже не мог на пленников рассердиться.
- Как я теперь могу вам верить?
- Я поклялся, а клятвы я не нарушаю. Тем более, теперь мы обязаны тебе жизнью,- успокоил Андар,- Лучше укажи нам, в какую сторону находится не охраняемая часть границы.
Чудик странно ухмыльнулся, не показывая зубов, и ответил:
- Ладно. Так и быть. Поверю вам. А идти вам нужно левее. Туда,- указал Чудик,- Если не идти по дороге, десять вёрст по прямой.
- Спасибо Чудик! И будь уверен, я всё передам!- напоследок выкрикнул Андар, махая рукой.
Через несколько дней песчаные земли закончились, дальше началась глинистая почва, окруженная непроходными глубокими болотами, заросшие острой осокой и камышами в низинах.
С тех пор как Андар и Хотен покинули посёлок Батем, прошло сто девяносто два дня, намного раньше срока, чем Хотен рассчитывал. Вскоре они перешли последнюю крупную реку Тамаис. Им стали попадаться разные деревья. Некоторые ряды деревьев, словно упирались в небо. Это резко отличалось от того что Андар видел прежде. Через какой-то отрезок маршрута поле-нива раскрыло путникам объятья, впуская их в самую душу. Вокруг струилась неудержимая жизненная энергия и сила.
Ближе к лесу путешественники увидели, как две пичуги выписывают в небе танец. Затем птицы спикировали вниз, примостившись на разлапистую ель.
- Видишь этих птиц?- спросил Хотен, растянув улыбку до ушей.
- Вижу, но не пойму, что это за вид.
- Это пичуги, и они сигнализируют нам, что мы уже наконец-то на родине.