Тысячу кубометров снега накатило на первый выступ горы, и будто отскочило от него трамплином, разлетевшись в разные стороны, создавая широкую снежную завесу, увлекая за собой всё на своём пути. Каменные глыбы, вырванные деревья, и снег, слились в одну смертоносную белую стену, шириной приблизительно в двести саженей. Шум заполнил голову до отказа. Снежный вал с грозным ревом гнал перед собой воздушную волну с чудовищной для людей разрушительной силой.
Почти достигнув подножья, снежные вихри явственно сложились в подобие лица бородатого колдуна с грозно сведенными бровями и разинутым в крике ртом. Люди с криками разбежались. Ноги воинов сами понесли их в боковые стороны, в надежде пробежать рубеж края лавины. Андар со своими новыми друзьями и воеводой почти выбежали на рубеж, но мальчик споткнулся о присыпанный ветками камень.
Шума больше нет. Только легкое шуршание. Никто больше не кричал. Кричать уже было некому, всё войско погребено живьём. Через минуту тишина стала ещё глубже, утихла и лавина где-то внизу. Наступила звенящая 6тишина.
Когда белая пыль улеглась, Андар очнулся от забытья. Понадобилось время, чтобы прийти в себя окончательно и вновь начать внятно соображать. Глаза увидели обступившие его плотно насаженные старые дубы, что будто совещались друг с другом как поступить с чужаком. Тело слегка привалило. Боль волнами перекатывалась по мышцам. Морозный снег, будто ножом резал щёки, и забрался за воротник морозными пальцами. Если бы не шкура медведя, которую любезно одолжил Хилдефонс, мальчик бы уже замерз насмерть. Оставшиеся силы организм пустил в руки в попытках выкарабкаться. А выкарабкавшись, он не сразу поборол отдышку. Оглядевшись, мальчик мысленно поймал отголоски сна, глаза увидели те самые бугорки на снегу, теперь он знал - это были люди. Андара спасло и то, что он был поставлен в конце строя, поэтому его зацепило лишь краем лавины. Не теряя ни минуты, парень бросился к первому попавшемуся снежному насыпу. Ковырнув, перебирающими снег пальцами, там оказался человек, лежавший на боку. Из-за медвежьей шкуры не сразу и разберешь, зверь то, или человек.
Ноги грузли в снегу, сердце сбилось с ровного ритма, силы давно иссякли, но Андар не мог бросить ещё живого человека на произвол судьбы (и не важно, какой у него ранг). Шея пошла венами. Выпучив глаза, надрывая спину, он всё-таки вытащил тело из снежного капкана. Это был Раджинмар. Он вдруг пришел в себя, и вдохнул полной грудью, провентилировав лёгкие. А затем резко накинулся на спасителя, подняв над ним краеугольный камень, о который перед лавиной споткнулся Андар.
- Я тебя закопаю там, где тебя не увидят и не услышат даже боги.
Внезапно рука Сандалфа легла ему на плечо.
- Не нужно. Зачем?
Воевода замер и, сместив взгляд на обладателя гнусавого голоса, отбросил булыжник в сторону.
- Я думал, что он тяжело ранен,- якобы оправдался воевода.
Убедившись, что парень в безопасности, Сандалф ушел искать своего закадычного друга.
- Почему ты не предупредил?- шепотом произнёс Раджинмар.
- Я увидел это за секунды до случившегося,- ответил Андар,- Но, всё равно, за что вы меня хотели убить?
- Хотел проверить - видел ли ты эту угрозу?- со злобой спросил воевода и добавил,- Тебе повезло, что ты меня спас. Но в следующий раз моя рука не дрогнет.
Шантаж оказал действие обратное ожидаемому.
- Это решать не вам, а Тиудорикусу. И только я смогу вас предупредить об опасности, если увижу.
- Помогите вытянуть Хилдефонса! Я сам эту тушу не потяну!- послышался издалека голос Сандалфа, тянущего товарища из сугроба.
Раджинмар огляделся, внимая - масштабы происшествия. Он много чего повидал за свои прожитые года. Но такого не видел никогда. Многих удалось откопать. Многим оказать первую помощь. Но были и такие, которых пришлось добить, чтоб не мучились. Все прекрасно понимали, что домой их никто не отнесёт на себе. Одним из таких тяжело раненных был солдат с испещренным лицом, что вчера бросался на Андара. Среди бурелома раненый корчился, извивался от боли в жутком танце.
- Добей его,- послышался приказ Раджинмара, который посмотрел парню прямо в лицо, чтобы его восприняли всерьез.
Андар поежился от его слов, словно от морозного февральского ветра, но подошел ближе к раненному. Белая кость с красными подтеками торчала из кровавой раны в районе рёбер. В рану проник снег и стал прижигать её холодом, но тёплая кровь, что иногда вытекала, растапливала снег вокруг раны. Это было похоже на маленькое противостояние холода и тепла. Увидев, что лук сломан, воевода протянул парню свой меч.
- Я не могу,- мальчик ответил и услышал, что его голос предательски дрожит.
- Давай! Если хочешь стать воином ты должен почувствовать, как это отнимать чью-то жизнь.
- Бей засранец,- выдавил слабеющим голосом и сам потерпевший,- Я не хочу, чтобы меня ещё живьём сожрали волки.
Сердце дернулось судорогой. Андар сжал скулы и отвел руку, метя под углом в область сердца. Далее, прищурив глаза, точечным движением вонзил меч. Плоское железо вошло с влажным хрустом чуть левее в грудь и глухо ткнулось в кость позвонка.
Операция по внезапной атаке провалилась, потеряв сотни душ. Здесь сегодня похозяйничала смерть. Мирквид выучил очередные имена, чтобы шептать их следующим поколениям.
Спустя три недели остаток войска в количестве - пять сотен, вернулось в родные пенаты. После трагичной новости Тиудорикус отстранился. Он уперся локтями в колени и закрыл ладонями горесть на лице. А Раджинмар нервно отстукивал пальцами по столу тревожный ритм, понимая, на ком на самом деле лежит вина, которую он никогда не признает.
- Лавину создали штучно. Несколько наших воинов клянутся всеми богами, что видели на пике горы группу людей. Это видно было по следам камней, сброшенных сверху. Противник просто нас поджидали,- отрапортовал воевода.
- Может у них тоже есть свой "дегустатор"?- намекнул Андар.
Тиудорикус и Раджинмар переглянулись. Никто из них не ожидал такого предположения, но и подтвердить это было нечем.
- Значит, нам не избежать войны. Небось Теодахад уже готовит полк, чтобы наказать нас за вероломство,- озвучил свои размышления воевода.
- Нужно переночевать с этой мыслью, а завтра я жду вас снова на совещание,- заключил правитель.
Только Андар понимал, что его сон про войну оказался последствиями лишнего похода. Той войны и не должно было быть.
Утром выдалось пасмурным, как и настроение Андара. Но на самом деле к ним дотянулись последствия извержения Кракатау. Никто ещё из горожан не догадывался, что солнце теперь будет появляться лишь изредка. Пепел укрыл всю планету, начался малый ледниковый период.
Низко стелющиеся черные тучи дотянулись и к Византии. Шиван также видела, как тьма медленно укрывала небо. Течение ветра изменилось. Солнце стало бесформенным, медленно растворяясь в черных тучах. Тепло и свет теряли свою власть прямо на глазах. Темнота и в бочке давила со всех сторон, но Шиван спасали ночные прогулки на свежем воздухе. Она уже успела добраться до Константинополя, где за товар заплатили мзду, чтобы доставить его через Бессарабию и Килию в земли Данпарстадира.
В провальной кампании обвинили не Раджинмара, и даже не оракула, а какую-то ведьму, что якобы прокляла их поход. Женщину под конвоем вывели на плац для всеобщей демонстрации. Её локоны тяжелой волной легли на плечи, раскрыв лицо. Увидев черты лица, Андара будто снова окатило лавиной. В лице "ведьмы" он узнал мать Чудика. Она напомнила ему ту ведьму, которую бросили в колодец на острове.
В какой-то неожиданный момент ноги женщины подкосились. Её едва успели подхватить охранники. Она осознавала, грядет последний час. А её встревожено-молящий взгляд случайно пал на Андара. Он знал правду. Он знал, что она точно не виновата. У Андара сегодня на многое открылись глаза. Парень осознал то, что во сне не увидишь, то, чему в видениях не научишься.
Женщину привели на мост и накинули петлю удавки на шею. Толпа вдов напрасно погибших солдат бросилась оскорблениями пошлостями и проклёнами. Ужасней всего был не гул толпы, а то, что они все этим наслаждались. Цинично позабыв о собственной ущербности народ желал обвинить кого угодно в порочности, чтобы на чужом фоне выглядеть не таким уж моральным уродом и дальше притворятся святошей. Со стороны это выглядело так, будто над ягненком стояла толпа шакалов с окровавленной пастью. Из-за несправедливости, которую видели глаза "ведьмы", потекли слезы. Она начала взывать к небесам, но небеса безучастно молчали.
К "ведьме" подошел оракул и поднял руку. Толпа устремила взгляд вслед за жестом и стала назидательно требовать немедленной казни. Оракул зачитал приговор. Его пухлые щёки заходили ходуном. Одно движение и женщину повесили на мосту прямо над речкой. Тело сверзилось и повисло. Предсмертный жалобный крик обвиняемой умерил их пыл. Андар отвернулся, чтоб никто не видел его слезу. Затем, взяв себя в руки, он снова принял свой уже привычный грозный вид.
Солнце вдруг нащупало в бесформенной туче щель и бросило через неё одинокий луч. Косой луч света упал из щели прямо на повешенную, ноги которой слегка касались водной глади. Толпе уже не так было радостно. Все умолкли, обдумывая каждый своё.
В завершении оракул перерезал верёвку, и обездвиженное тело рухнуло в реку. После бескровной казни толпа разошлась по домам, продолжать вести свой ежедневный быт, словно ничего не произошло.
Раджинмар не пришел на казнь. У него были другие заботы, он пришел к городскому ковалю и потребовал свой индивидуальный заказ. Кузнец отдал ему два меча. Тщательно их разглядев, воевода попросил мастера взять одно из изготовлений обеими руками. Затем Раджинмар достал из ножны свой личный меч и, одним молниеносным ударом переломал лезвие другого меча, что находилось в руках коваля.
После хищной улыбки, воевода расплатился с кузнецом, приказав ему помалкивать, и забрал с собой второй целый образец меча. Позже Раджинмар отдал его Андару для предстоящей битвы. Но мальчик не обрадовался. В сердце почему-то закатилась тревога и стала прорастать изнутри. Именно этот меч, он видел во сне перед своей гибелью. Появился, отнимающий надежду к выживанию - страх. С тех пор, как Андар узнал, что войны не избежать, каждый раз закрывая глаза, он видел это событие. Дзынь! Половины меча нет. И боль...
Не было на казни и правителя. В это время он натирал свои доспехи к предстоящему бою. После покушений, Тиудорикус больше никому не доверяет свои индивидуальные вещи. И на этот раз он не станет отсиживаться.
- Зачем вы её казнили?- послышался сзади голос Алприки.
- Людям нужна была жертва. И я им её дал. Им нужно демонстративно убить свой страх, а точнее повесить, чтобы перестать бояться.
- Нужно бояться не ведьм, а тех, кто их вешает.
- В этом мире правит не только сила,- скупо, но по-философски ответил Тиудорикус.
- Но в этом всём виновен Раджинмар. Разве ты не видешь, как он тобой помыкает?
- Ты ошибаешься! Я никому не позволяю манипулировать моими принципами. Методы Раджинмара хоть и радикальны, но сейчас он прав! Мне нельзя в априори проявлять слабину перед народом, иначе съедят и не подавятся,- поправив полосу короны, констатировал Тиудорикус,- И впредь больше не смей втягивать меня в подобные дискуссии. Я не просто так запретил тебе вмешиваться в мои дела.
- Как знаешь, но ты недалеко отошел от Раджинмара,- ответила супруга и, с какой-то обидой, покинула оружейную комнату.
Непредсказуемым для всех стало решение владыки - немедленно проехаться по всем племенам. Даже Раджинмар не смог его отговорить. За Тиудорикусом устремились не только его воевода со своим заместителем одноглазым Алево, а и Андар, который перед боем хотел наведать семью, так как первым пунктом в списке племен был Археймар.
На территорию пригорода вошло три всадника, словно вестники апокалипсиса. Андар сидел позади Алево. Когда лошади остановились, их быстро обступила толпа. Мальчик спрыгнул вниз и подошел к родным. Теперь у него на поясе созерцал меч.
- Жители Археймара! Вы готовы к переменам!- правитель повысил голос, чтобы его услышало как можно больше людей, но никакой реакции не последовало,- Грядёт война, которая затронет и вас! Мне нужны добровольцы, чтобы отразить атаку недруга.
- Мы сами в силах отстоять свой дом!- послышался голос из гущи толпы.
- Но чем?! У вас нет оружия и доспехов! У вас нет опытных военных, которые бы могли выстроить стратегию обороны!
- Мы как-нибудь сами разберёмся,- прозвучал другой голос из толпы,- Если придется, возьмём в руки вила.
- Может, вы и сумеете защитить свой дом, не стану сомневаться в ваших возможностях! Но что потом?! Оракул предсказал длинную, и холодную зиму! Урожая почти не будет! Что вы предпримите, когда тьма не отступит, которая уже скрыла солнце на годы?! К кому вы обратитесь за помощью, чтобы не умереть от голода?! И как вы думаете, я отвечу вам взаимностью?!
- А если оракул ошибается?!- прозвучал третий голос инкогнито.
- Не ошибается!- в этот раз сказал Хотен,- Я знаю оракула! И он ни разу не ошибся!- старейшина всецело понимал, что другого выбора нет, чтобы выжить, нужно поддержал правителя.
Тиудорикус благодарно кивнул Хотену, и взглядом намекнул ему, чтобы тот не говорил лишнего.
- Я же не предлагаю вам воевать задарма. У вас есть возможность хотя бы заработать золота, чтобы потом закупить зерно и запастись до следующего урожая!
Из всех мужчин согласилась воевать только третья часть, среди которых были тройнята. Первыми наперед вышло трое добровольцев. Один был повыше всех Гандизалв, второй среднего роста Одовакар, и третий, самый грозный Аларис, был ниже остальных. Они вышли не только ради денег, они поверили в слова о тьме.
Тиудорикус был и тому рад. Эти люди были для него чем-то большим, чем будущие воины. Владыка радовался тому, что они были первыми, кто станет в один ряд с другими племенами. До этого дня ещё никому не удавалось их объединить.
Затем правитель услышал звук чьего-то быстрого топота. Он обернулся ровно в тот момент, когда на него свиноколом замахнулся какой-то молодчик. Но его вовремя схватил за руку ставший на пути Виталиан. Покушение сорвалось.
- Почему ты бросился на меня?- искренне удивился Тиудорикус, глядя прямо в глаза нападавшему.
Внезапно воевода выстрелил из лука прямо в горло парню, до того как тот мог что-то произнести.
- Что ты творишь?!- вскипел правитель в сторону своего воеводы,- Он же ещё ребенок!
- Никто не имеет право покушаться на вас, мой властитель. Будет уроком для остальных.
Торжественный момент был испорчен бесповоротно. Тиудорикус развернул коня и умчал к остальным племенам, агитировать их стать в один ряд против врага.
В Археймаре царила какая-то невеселая обстановка. И даже не из-за убийства нападавшего молодчика. Все понимали, пришел конец долгосрочного мира. Плач чьего-то младенца и лай собак только угнетали обстановку ещё сильнее.
- Я думал, что мы отошли достаточно далеко от острова, чтобы вулкан нас не достал,- Хотен озвучил крамольные мысли.
- Мы всё правильно сделали, здесь нас меньше затронет,- утешительно ответил Андар,- Но я думаю, что моей основной миссией был Тиудорикус. Поэтому я и вижу его гибель.
- Ты тоже хочешь стать частью его высокомерия и глупости?- спросил Виталиан у внука, бросив взгляд на его меч.
- Государственные дела не моего ума дела, но я чувствую, что должен ему помогать. Это что-то невероятное, инстинктивное, совсем не видение сна,- вдохновленно ответил Андар и тут же поинтересовался,- А почему тот парень напал на Тиудорикуса? Он был младше меня.
Хотен и Виталиан переглянулись, и дед решил, что пора сказать правду:
- Может ты и почитаешь своего властителя, но до того как вы появились в этом пригороде, он изымал с нас непомерные налоги. Бывало и такое, что некоторые голодали.
- Это клевета. Я не верю. Этого не может быть,- возмутился Андар.
- Ты оберегаешь настоящего монстра,- осторожным шепотом, произнёс Виталиан.
Оглядевшись по сторонам и выглянув в окно, Андар вдруг поинтересовался:
- А где павлин?
Дед присел за стол и тихо признался:
- Кто-то украл его. По всей видимости, не от злобы, от голода. Сожалею Андар, но я не обманываю. А теперь нам нужно сберечь тех, кто остаётся, кто не будет воевать, когда к нам придут в следующий раз. И не важно, придут ли наши за налогами или придут остготы по наши души. Нужно пометить чуму на всех дверях, как предупреждение. Враги побояться войти в население, где возникла короста. А правды они никогда не узнают.
Андар прошелся по улице. Там он увидел голод и страх, что лишний раз подтвердило слова деда. Затем, мальчика будто осенило, и он вернулся в дом.
- А Тиудорикус лично хоть рас объявлял вам о поднятии налогов? Приезжал сюда?- Андар сразу с порога задал вопрос.
- Нет. К чему ты клонишь?- удивился Виталиан,- Послания обычно передает Алево, он же и забирает налоги в палац.
- Алево правая рука Раджинмара. А значит, они обманывают Тиудорикуса за его спиной. Правитель и не знает об их махинациях.
Вечно правый Виталиан призадумался.
- Возможно, ты прав. Возможно, именно поэтому перед совещаниями старейшин с правителем налоги каждый раз снижают до минимального уровня.
Андара будто отпустило из зажатых тисков. Он устало рухнул на лавку и, чтобы меч ему не мешал, снял его, чтобы положить на стол. Оружие привлекло внимание Виталиана, который был с молодости знаком с делом кузнеца. Дед не удержался, дабы не взять оружие в руки.
- Что за дилетант его тебе выковал?
- Какой дали, такой и взял.
- Эх, был бы у меня хороший материал, я бы тебе выковал достойный меч.
Андара снова осенило, уже дважды за день. Он наконец-то выяснил предназначение найденного им меча в лесу. Достав старое оружие, которое было у Хотена, мальчик отдал его Виталиану. Трогая ровный гладкий металл, дед тщательно осмотрел его и, молча, повел Андара за собой в кузню.
В помещении размещался глиняный горн для плавки металла, наковальня, точильный камень, инструмент развешенный на стене. Вскоре появился терпкий запах дыма из печи.
- Не разрушив старого, не создашь нового,- пробубнил Виталиан и приступил к переплавке. Правильно подбирая нужные детали и инструменты, он, в огнеупорных перчатках, работал со знанием дела.
Трудоемкий процесс и звенящий фон потихоньку утихал. Лицо Виталиана стало в черных размазанных полосах от печного дыма, он с воодушевлением плющил кувалдой основу, раскаленного добела однородного материала. Затем старик отпустил в чан железную заготовку, и металл зашипел, вскипятив воду до состояния пара. Вскоре кувалда больше не ухала по натруженной наковальне.
Спустя некоторое время, Виталиан протянул внуку готовое изделие, рукоятью вперед. Меч был идеальной формы. Андар бережно взял в руки остывшее орудие боя, которое удобно вместилось в ладонь, словно для его руки было ковано. Первое что он ощутил это его легкий вес. Парень повертел мечом, любуясь, как играет свет из печи на гладкой поверхности лезвия. Затем он детально ощупал рукоять и её рыхлые выступы. Провел ладонью по плоскости лезвия, ощущая его прохладу, и наконец, разрубил клинком куст сухой смородины, проверив на остроту. Осталось спрятать его в ножны, которые когда-то Андар приобрёл на рынке в Пешаваре.
- Отличная римская ковка, береги его,- напоследок сказал Виталиан.
- Смотри не порежься,- Хотен так же напоследок подбодрил, то ли сына, то ли себя,- И пусть он тебя бережет.