Железная щеколда беззвучно сместилась в бок и в оружейную комнату палаца заглянула смазливая мордашка Файоны. Намериваясь сыграть злую шутку, её глаза детально проанализировали обстановку. Внутри никого. Пусто.
'Нужно действовать оперативно',- промелькнули подлые помыслы.
Схватив колчан, она принялась вытягивать стрелы по одной и с энтузиазмом надламывать их, но делать это так, чтобы трещина не бросалось в глаза. Хрусь, первая... Хрусь, девятая... Хрусь, пятнадцатая... До победной двадцать четвёртой осталось немного.
В коридоре послышались шаги. Файона быстро вернула колчан на место, отошла от него на три локтя и стала на ходу выдумывать правдоподобную причину, которой бы могла оправдать своё присутствие в оружейной. Сильно напрягать извилины ей никогда не приходилось. Фантазия у девушки работала безотказно.
Шаги прошли мимо. Подкравшись к двери и задержав дыхание, Файона выглянула в приоткрытую щелку. Перед поворотом коридора мелькнул худенький силуэт Эрменехильдо. Когда он скрылся за углом, Файона вернулась к своим коварным делишкам. А как только она взяла очередную стрелу в руку и снова совершила 'хрусь', сзади послышался голос матери.
- Ты тут? А я тебя всё утро найти не могу. Почему ты постоянно сбегаешь от Вермандо?- запричитала рассерженная Алприка.
Файона от неожиданности дернулась, а затем медленно обернулась, держа одну руку за спиной. Готовые вырваться новые упрёки матери задержались на выдохе.
- Показывай, что ты там прячешь,- без возражений приказала бдительная мать.
Девчонка часто заморгала и нехотя вытянула перед Алприкой надломленную стрелу.
- Зачем? Это отцовское?- преждевременно осудила женщина.
- Нет. Конечно же, нет. Стрелы отцовского дегустатора..., забыла как его там...
- Откуда знаешь?- хмыкнула Алприка.
- Видела, как он лично занес этот колчан. У отца не такой, у него расписной, я ему лично пришивала свою аппликацию,- внесла ясность Файона, всецело понимая, что ей не влетит от матери.
Алприка отнеслась к действиям дочери скептически, но возражать не стала.
- А что ты собственно хотела от меня? Зачем искала?- вспомнила Файона.
Но Алприка никак это не прокомментировала, оставив дочь в покое, чтобы та продолжала своё сомнительное занятие.
Вскоре пешие колоны прошли маршем по центральной улице, и вышли за пределы ворот на большак. Шаг воинов был разный, беспорядочный. Но ровный строй передвигался с одинаковой скоростью, никто не отставал и не перегонял. Половина из всех новых участников похода никогда не воевали. Единственным преимуществом операции считался статус неожиданности, что в разы должен снизить эффективность остготов.
Опытному путешественнику Андару было не привыкать к походам, поэтому он весь путь держался молодцом, даже когда ему натёрла новая обувь.
Через три недели войско достигло гор Харвади. Впереди показался ельник и дубы, видавшие ещё взлёт и падение Аттилы. Равнины то опускались, то подымались. Но в целом местность стала повыше, а ночи прохладнее. От холода не помогала даже зарядка. Стойкий Андар ненароком вспомнил холодный Непал.
За время похода, мальчика продолжали учить обращаться с мечом его новые товарищи, помогая ему ежедневно оттачивать мастерство. Обогащаясь свежими знаниями, Андар с поразительной легкостью вникал в новые приёмы и даже преуспевал.
Вскоре отпечатки подков больше не оставляли отметины на почве, которая сменилась промерзлым грунтом. По ночам Андар постоянно щупал и пытался согреть замерзающий нос. Он часто тер лицо ладонями в надежде разогреть начинающее, как ему казалось, обморожение. А когда колючий ветер ворвался за пазуху, вызвав приступ дрожи, Андар стал подозревать, что воевода нарочно умолчал о тёплой шкуре под кольчугу. Сам же Раджинмар вместо плаща нацепил медвежью шкуру, а обычные доспехи сменил на латы обтянутые черной кожей, укрепленной заклепками.
Световой день заканчивался быстрее обычного, а холод ранней осени опускался всё ниже и ниже...
В строю Андар был замыкающий. Так решил Раджинмар, который и сам держался к нему поближе, ведь если что не так, мальчик предупредит.
Когда воины стали еле волочить ноги, воевода на минуту остановился и достал карту. Из-за порывов ветра карту пришлось придавить камнями с четырех углов. Тщательно осмотрев маршрут, Раджинмар скомандовал приказ, мигом разнёсшийся по группам:
- Ещё один холм и отдохнём на перевале.
После приказа, Андару даже показалось, как воины ускорили шаг, лишь бы побыстрее расслабиться и поужинать. На перевале солдаты первым делом добыли искру и приступили к готовке *бограча. Двадцать семь казанов. Один казан на тридцать ртов. Когда горячее жидкое блюдо почти доварилось, в утварь окунули тлеющие дрова для пикантного вкуса. Андар втянул носом аромат. Пахло одуряющи. Кто-то сыпал всё подряд, кто-то с эгоистичной разборчивостью тянул из котла только само мясо и тут же получал по рукам, а кто-то готов был пить саму юшку, лишь бы согреться. Горячая жидкость изнутри и костёр снаружи хоть немного оттопили парня.
Плотно поужинав, к нему подсели Сандалф и Хилдефонс.
- Ты что, э-э, не взял тёплых вещей?- удивился крепыш, обращаясь к Андару.
- К сожалению, меня никто не предупредил,- дрожащим голосом проговорил Андар, держа ладони над языками костра.
- Эти места не терпят мерзляков,- предупредил Сандалф,- Если обнажил страх перед холодом, считай проиграл. И поминай, как звали.
- И что мне делать?
- Как что? Спустись в лес, э-э, пока не стемнело, и добудь шкуру. Кстати, здесь много, э-э, волков.
- Не бойся. Чучело мы не брали в дорогу,- подстегнул Сандалф, и на его лице зависла улыбка.
Недолго размышляя, Андар переключился от прокрастинации к мгновенному решению. Он с бодрым вздохом поднялся и ушел.
Спускаясь ниже по лесу, деревья стали тесниться, уже и лагеря не видать. С каждым шагом он всё сильнее сомневался, что сможет потом определить направление обратно в расположение. Иногда приходилось переступать через поваленный ельник, который не спешил умирать, не все корни отлучились от почвы, что позволило дереву ещё немного пожить. Всё это было покрыто вездесущим мохом. Под ногами захрустела земля, покрытая сосновыми иголками и шишками. Андар смотрел во все глаза, пытаясь объять взглядом сразу всё. И кое-что он всё-таки приметил. На крючковатых зарослях кустарников, встречающихся, куда не глянь, краснели свежие капельки крови. Увидев рога сохатого, сброшенные ещё весной, стало ясно это точно не лосиная кровь. Мальчик остановился, прислушиваясь к тишине. Где-то вдали ухала сова. Лес шептал ветром и листьями - забытые имена некогда погибших здесь славных воинов.
Простреливая лучами-стрелами сквозь листву, солнце торжественно начало опускаться до критической линии горизонта. В петлях ветвей спуталась вечерняя тьма. Следопыт уже собрался вернуться, как вдруг, прозвучала какая-то звериная грызня, сопровождаясь неясной волокитой, что почти сразу резко оборвалась. Любопытство не стало за собой ждать и потянуло Андара к источнику шума. Потянувшись за стрелой и приставив её к тетиве, мальчик замер. Недоумение смешалось со страхом. Стрела была обломана, как и все остальные, которые он тут же проверил. Кто и зачем испортил стрелы, его пока интересовало меньше всего. Больше всего его тревожило нынешнее уязвимое положение. Один в лесу с опасными зверями и без оружия, не учитывая нож.
Достав ножик одной рукой, зачерпнув ком рыхлой земли во вторую руку, чтобы ослепить ею глаза волка, мальчик медленно пошагал дальше.
К счастью Андара, он обнаружил уже полумертвого волка. Прямо на глазах, хищник медленно издыхал после короткой схватки с вожаком за первенство. Единственое о чём следовало беспокоиться - как добить раненого. Это было не честно, но времени оставалось мало. Нужно успеть до полной темноты. Да и не выносимо наблюдать, как животное мучается, даже если это хищник.
- Прости,- с почтением вслух произнёс Андар и, приложив лезвие к груди зверя, надавил. Ещё тёплая кровь потекла меж пальцев. Волк даже не пискнул. Затем парень быстро приступил к обдирки кожи.
- О! Быстро же ты справился,- воскликнул Сандалф, завидев парня с трофеем в красных руках.
- Спасибо,- среагировав на похвалу, парень мысленно поздравил себя.
Не найдя ничего лучшего, Андар решил солгать, что убил волка самолично. Возможно, мальчик решил таким образом поднять себе репутацию, но кое-что не учёл.
- И чем ты убил волка? Тетивой от лука?- проницательно укорил один из воинов, у которого на изрытом, словно после ветрянки, лице, проявилась откровенная насмешливая улыбка,- Где твои стрелы?
Проигнорировав вопрос, Андар понял, что опростоволосился. Видимо оставил колчан с бесполезными деревяшками где-то на мшистой земле.
- Какая разница, как он его добыл,- вдруг вмешался Сандалф.
- А ты чего вступаешься за него? Нашел себе товарища по интеллекту?- спросил солдат со шрамиками и сделал шаг навстречу Сандалфу.
Андар молчал, будто ему язык вырезали по самое горло. Момент был упущен.
- Некоторые и в сорок лет, могут быть тупее, чем в пятнадцать,- подметил Сандалф, сжав кулаки.
- А тебе, э-э, шлем не жмёт?- став рядом с товарищем, Хилдефонс подключился к беседе, поигрывая своей именной дубиной, как прутиком, после чего подойти ближе к Сандалфу уже никто не решился.
В мелкий конфликт вмешалась третья сторона.
- Вы хотите покалечить себя ещё до предстоящей битвы? Вам некуда деть энергию?- отозвался Тиудорикус,- Тогда я сейчас найду, куда её применить.
Никто не осмелился перечить воеводе, все просто разошлись спать.
- Шкуру ещё высушить нужно после вычинки. Бери мою шкуру медведя,- глянув на парня с сочувствием, предложил Хилдефонс,- Одну ночь как-то переживу.
Продрогший Андар и не думал скромничать. Он с почтением принял шкуру и быстро перепоясался. А потом, в тепле в добре, выбрал укромное местечко для мирного сна.
Округа потонула в многочисленном храпе мужей. Усталость быстро сморила Андара. Он провалился в сон, падая сквозь тернии дремотных видений. Начало сна выглядело странным. Как только первый осенний лист коснулся земли, всё вокруг вмиг побелело, а обширный участок под горой был устелен небольшими белыми брюшками. Затем голос караульного вырвал Андара из мира грёз, извещая о подъёме. Караульным на эту ночь, Раджинмар назначил того самого воина со шрамированным лицом.
Рассвет уже наступил над верхушками дубов, растянув их тени в продолговатые линии.
Андар сфокусировал взгляд на ближайший дуб, и уловил, как сорвало с верхней ветки одинокий лист, который плавно принесло ему под ноги. Дыхание почему-то ускорилось от недостатка кислорода. А в сердце засел безликий страх. И как только тихий лист соприкоснулся холодной земли, послышался нарастающий шелест щебня. Мальчик оглянулся на шум застав, катящийся по склону камушек. Далекий грохот зазвенел в холодном воздухе. Карниз вечно заснеженной вершины горы обрушился вниз, со скоростью 150 километров в час, помчавшись, будто стадо снежных освирепевших буйволов.
Кто-то из воинов проорал дурным голосом:
- ЛАВИНА!!!
Тысячу кубометров снега накатило на первый выступ горы, и отскочило от него трамплином. Разлетевшись в разные стороны, лавина создала широкую снежную завесу, увлекая за собой всё на своём пути. Каменные глыбы, вырванные деревья, и снег, слились в одну смертоносную белую стену, шириной приблизительно в двести саженей. Шум заполнил голову до отказа. Снежный вал с грозным ревом гнал перед собой воздушную волну с чудовищной для людей разрушительной силой.
Почти достигнув подножья, снежные вихри явственно сложились в подобие лица бородатого колдуна с грозно сведенными бровями и разинутым в крике ртом. Некогда бравые воины с криками разбежались. Ноги сами понесли их в боковые стороны, в надежде пробежать критический рубеж края лавины. Андар со своими новыми друзьями и воеводой почти выбежали за этот рубеж, но мальчик споткнулся о присыпанный ветками камень. В секунду столкновения он зачем-то вцепился в медвежью шкуру руками, будто она могла ему как-то помочь.
Шума больше нет. Только легкое шуршание. Никто больше не кричал. Кричать было некому, со стороны Андара почти всё войско погребено живьём. Через минуту тишина стала ещё глубже, утихла и лавина где-то внизу. Наступила идеальная тишина.
Наконец-то Андар очнулся от забытья. Понадобилось ещё время, чтобы прийти в себя окончательно и вновь начать внятно соображать. Глаза увидели обступившие его плотно насаженные старые дубы, что будто совещались друг с другом как поступить с чужаком. Тело слегка привалило. Боль волнами перекатывалась по мышцам. Морозный снег, будто ножом резал щёки, и забрался за воротник морозными пальцами. Если бы не шкура медведя, которую любезно одолжил Хилдефонс, мальчик бы уже замерз насмерть. Оставшиеся силы организм пустил в руки в попытках выкарабкаться. А выкарабкавшись, он не сразу поборол отдышку.
Мальчик огляделся и мысленно поймал отголоски сна, глаза увидели те самые бугорки на снегу, теперь он знал - это были люди. Мрачный пейзаж не оживляла даже белая пыль, которая до сих пор не улеглась. Андара спасло то, что он был поставлен в конце строя, поэтому его зацепило лишь краем коварной лавины.
Не теряя ни минуты, парень бросился к первому попавшемуся снежному насыпу. Ковырнув пальцами снег, под ним оказался лежавший на боку человек. Хотя из-за медвежьей шкуры не сразу и разберешь, зверь то, или человек. Парень начал очищать тело перебирающими движениями. По случайным прикосновениям угадывались части тела: рука, плечо, шея, затылок. Ноги грузли в сугробе, за воротом таял набившийся туда снег, силы давно иссякли, но Андар не мог бросить ещё живого человека на произвол судьбы (и не важно, какой у него ранг).
Шея пошла венами, а сердце сбилось с ровного ритма. Выпучив глаза, надрывая спину, мальчик всё-таки вытащил пострадавшего из снежного капкана. Это был Раджинмар. Его правая рука выглядела то ли сломанной, то ли вывихнутой. Вдруг он пришел в себя, и вдохнул полной грудью, провентилировав лёгкие от углекислого газа, накопившегося в 'кармане'. А затем, ни с того ни с сего, воевода накинулся на своего спасителя, подняв над Андаром краеугольный камень уцелевшей рукой.
- Я тебя закопаю в этом снегу так глубоко, где тебя не увидят и не услышат даже боги.
Пронзительный взгляд у Раджинмара был настолько безумным, что парень невольно поверил, это отнюдь не пустые угрозы.
- Не нужно. Зачем?- внезапно рука Сандалфа легла воеводе на плечо.
Раджинмар застыл и, сместив взгляд на обладателя гнусавого голоса, небрежно отбросил булыжник в сторону подальше. Андар выдохнул, чувствуя облегчение от подмоги Сандалфа.
- Я думал, что он тяжело ранен,- якобы оправдался воевода.
Убедившись, что парень в безопасности, Сандалф похромал искать своего старого закадычного друга.
- Почему ты не предупредил?- шепотом произнёс Раджинмар.
- Я увидел это за секунды до случившегося,- пояснил Андар,- Но я не могу понять, за что? За что вы меня хотели прибить тем камнем?
- Хотел проверить - видел ли ты эту угрозу?- со злобой спросил воевода и добавил,- Тебе повезло, что ты меня спас. Но в следующий раз моя рука не дрогнет.
Шантаж оказал действие обратное ожидаемому. Андар больше не страшился взгляда воеводы.
- Это решать не вам, а Тиудорикусу. И только я смогу вас предупредить об опасности.
- Если так предупредить, как сейчас, то такая помощь и даром не нужна...
- Помогите вытянуть Хилдефонса! Я сам эту тушу не потяну!- послышался издалека голос Сандалфа, тянущего товарища из сугроба.
Раджинмар огляделся, внимая - масштабы происшествия. Он не решился бы даже предположить, сколько погибло солдат. Воевода много чего повидал за свои прожитые года. Но такого не видел никогда. Многих удалось откопать. Многим оказать первую помощь. Но были и такие, которых пришлось добить, чтоб не мучились. Все прекрасно понимали, домой их никто на себе не отнесёт. Одним из таких тяжело раненных был караульный с испещренным лицом, что вчера бросался на Андара. Среди бурелома, раненый солдат корчился от боли, извивая конечностями в каком-то жутком танце.
- Добей его,- послышался приказ Раджинмара, посмотрев парню прямо в переполошенное лицо, чтобы его слова воспринялись всерьез.
Андар поежился от такого приказа, словно от морозного февральского ветра, но всё-таки подошел ближе к раненому. Белая кость с красными подтеками торчала из кровавой раны из-под задранной кольчуги в районе рёбер. В рану проник снег и прижег её холодом, но тёплая кровь быстро растопила его. Это было похоже на маленькое противостояние холода и тепла. Увидев, что у Андара остался только захудалый ножик, воевода протянул ему личный меч. Красивый, лёгкий, блестящий.
- Я не могу,- мальчик ответил и тут же услышал, что его голос предательски дрожит.
- Давай! Если хочешь стать воином ты должен почувствовать, как это отнимать чью-то жизнь.
- Бей... засранец,- выдавил слабеющим голосом и сам потерпевший,- Я не хочу..., чтобы меня..., ещё живьём сожрали волки.
Сердце дернулось судорогой. Андар сжал скулы и отвел руку, метя под углом в область сердца. Теперь перед ним не волк. Одинаково испуганные они смотрели друг на друга. Караульный боялся собственной смерти, Андар боялся первого убийства, даже если оно во благо. Далее, прищурив глаза, точечным движением парень вонзил меч. Плоское железо вошло с влажным хрустом чуть левее в грудь и глухо ткнулось в кость. Шея караульного расслабилась, голова откинулась назад, а руки безжизненно вытянулись и повисли.
Операция по внезапной атаке провалилась, утратив сотни душ зазря. Здесь сегодня похозяйничал Чернобог. Мирквид выучил очередные имена, чтобы шептать их листьями и ветром следующим поколениям.
Спустя три недели остаток войска в количестве - шесть сотен, вернулись в родные пенаты. После похода Андар часто молчал. В нём что-то изменилось навсегда. Теперь он стал ответственным, решительным, одним словом - взрослым.
Выслушав трагическую новость, Тиудорикус отстранился, ушел в себя. Он уперся локтями в колени и закрыл ладонями нарастающую горесть на лице. Андар видел, что правитель воспринял трагедию, как свою личную. А Раджинмар в это время, будто ни в чём не бывало, нервно отстукивал пальцами по столу тревожный ритм, понимая, на ком на самом деле лежит вина, которую он никогда не признает.
- Лавину создали штучно. Несколько наших воинов клянутся всеми богами, что видели на пике горы группу диверсантов. Это было видно по следам камней, сброшенных сверху вниз. Противник уже нас поджидал,- воевода продолжил рапортовать.
- Может у них тоже есть свой 'дегустатор'?- неожиданно намекнул Андар, чем вынудил правителя убрать ладоши от лица.
Лицевые мышцы Тиудорикуса и Раджинмара, будто растянулись в удивлении. Никто из них не ожидал такого предположения, но и подтвердить это было нечем.
- Значит, нам не избежать войны. Небось Теодахад в данный момент готовит полк, чтобы наказать нас за вероломство,- озвучил свои размышления воевода.
- Нужно переночевать с этой мыслью, а завтра я жду вас снова на совещание,- заключил правитель.
Только Андар понимал, что его сон про войну оказался последствиями этого треклятого похода, которого и не должно было быть.
На кухне Андара одолела слабость, ломило голову, появился озноб и першение в горле, все признаки начинающего заболевания.
- Что-то ты плохо выглядишь,- подметил Эрменехильдо, насыпая мальчику вечерю.
- Кажется, я слегка переохладился.
- Если ты мне доверишься, я смогу сделать так, что на утро ты будешь выглядеть, как свежевыкованный меч,- вкрадчиво произнес слуга и ушел варить лекарственные травы, не дожидаясь одобрения.
Спустя короткий срок, Эрменехильдо презентовал отвар, пахнущий всевозможными цветами.
- Только не пей много. В больших количествах он не лечит, а вредит,- сказал слуга, но Андару и не хотелось больше, горький напиток оказался на вкус хуже, чем на запах.
Прибегнув к методу фитотерапии, Андар мирно уснул, зная, что хуже уж точно не будет. И возможно, он завел себе нового союзника в этих чертогах полных - интриг, крамол и недоверия.
Течение ветра изменилось. Помимо всех бед, тьма, сформированная из пепла Кракатау, близко подобралась к странствующей Шиван и её главной цели путешествия - Андару. Словно свершилось старое ведьминское проклятье Кари.
К Византии дотянулись низко стелющиеся черные тучи, что словно дым медленно поедали небесное светило. Солнце стало бесформенным, затухающим. Тепло и свет теряли свою власть прямо на глазах у Шиван. Тьма упрямо сползала по вертикальным мачтам и у палубы растекалась по доскам черной лужей. Раньше темнота в бочке давила на Шиван со всех сторон, но её спасали ночные прогулки под луной на свежем воздухе. А отныне тьма с ней надолго, ведь исчезло не только солнце, на долгих три года пропали звёзды и луна.
Стойкая Шиван уже успела добраться до Константинополя, где за товар заплатили мзду, чтобы доставить его через Бессарабию и Килию в земли заветного Данпарстадира.
Утро в Данпарстадире выдалось пасмурным, как и настроение Андара. Его не радовало даже отличное самочувствие, которое ему подарил Эрменехильдо. Его угнетала предстоящая война. Да и погода на самом деле была не пасмурной, к ним также дотянулись последствия извержения Кракатау. Никто из горожан ещё не догадывался, что солнце теперь будет появляться лишь изредка. Пепел укрыл почти всю планету, начался малый ледниковый период.
На площади, Андара привлекло необычное скопление людей, будто здесь произойдёт что-то выдающееся. Любопытство заставило его протолкнуться сквозь толпу. Там он увидел женщину, которую вывели под конвоем на мост для всеобщей демонстрации. Это была жертва. Жертва трусости всемогущих. Ведь в провальной кампании обвинили не Раджинмара, и даже не оракула, а какую-то сомнительную ведьму, что якобы прокляла их неудачный поход.
Люди сторонились 'ведьму', брезгливо отшатывались, лишь бы случайно к ней не коснуться. Её взор направился в тёмное небо. Спутанные локоны тяжелой волной легли на опущенные плечи, раскрыв лицо. Сотни скользких от любопытства взглядов осуждающе поползли по лицу несчастной женщины. Увидев знакомые черты, Андара будто снова окатило лавиной. В лице 'ведьмы' он узнал Нуалу сестру Чудика.
'Как? Как они её нашли? Я же был осторожен и никому ничего не говорил. Да и отцу это незачем',- Андар вёл внутренний диалог.
В какой-то неожиданный момент ноги женщины подкосились. Её едва успели подхватить охранники. Она осознавала, грядет последний час. И вдруг её встревожено-молящий взгляд случайно пал на Андара. Мальчик оцепенел. Он знал правду. Он знал, что Нуала точно не виновата. У Андара сегодня на многое открылись глаза. Парень осознал то, что во сне не увидишь, и то, чему в видениях не научишься. Нуала напомнила ему тот инцидент, когда ведьму бросили в колодец.
'Может и Кари была не виновна?',- подумал Андар, разочарованный своей предвзятостью.
Женщину привели на мост и накинули петлю удавки на шею. Толпа вдов напрасно погибших солдат бросилась оскорблениями пошлостями и проклёнами. Ужасней всего был не гул толпы, а то, что они все этим наслаждались. Цинично позабыв о собственной ущербности, непричастный народ желал обвинить кого угодно в порочности, чтобы на чужом фоне выглядеть не таким уж моральным уродом и дальше притворятся святошей. Со стороны это выглядело так, будто ягненка окружила стая шакалов с окровавленной пастью. Из-за несправедливости, которую видели глаза 'ведьмы', у неё потекли слезы. В последней отчаянной попытке она начала взывать к мрачным небесам, но небеса безучастно молчали.
К 'ведьме' подошел оракул и поднял руку. Толпа устремила взгляд вслед за жестом и стала назидательно требовать немедленной расправы. Оракул лаконично зачитал приговор. Его пухлые щёки заходили ходуном. Одно движение и женщину повесили на мосту прямо над речкой. Тело сверзилось и повисло. Предсмертный жалобный крик обвиняемой умерил их пыл.
Андар отвернулся, чтоб никто не видел его глаз, влажных от обиды. Затем, взяв себя в руки, он снова принял свой уже привычный грозный вид. От прежней юношеской наивности не осталось и следа.
Солнце вдруг нащупало в бесформенной туче щель и бросило через неё одинокий луч. Косой свет упал из щели прямо на повешенную, ноги которой слегка касались водной глади. Толпе уже не так было радостно. Все умолкли, обдумывая каждый своё.
В завершении оракул перерезал натянутую верёвку, и обездвиженное тело упало в реку, создав тяжелый всплеск. После бескровной казни толпа разошлась по домам, продолжать вести свой ежедневный быт, словно ничего не произошло.