В прокуренном кабинете за рабочим столом раскинул своё упитанное тело человек с гордой фамилией Н. Е. Доходчивый. Назар Ефремович был важной персоной на фирме по обслуживанию лифтов. Все обращались к нему на 'Вы' и пытались всячески ему угодить. Только один электо-механик Василич мог позволить себе говорить с ним так, как ему соблаговолит. Потому как уважительный возраст, стаж работы и бесценный опыт, позволяли эталону мастерства, игнорировать сей 'рубеж'. Про таких как Василич говорили - человек, у которого обе руки правые, родился с отвёрткой или просто гуру ампер. Именно он и зашел без стука в кабинет мастера, чтобы выпросить себе очередную новую деталь для замены изношенной.
А дальше, всё по делу...
- Ефремович! Я всё понимаю! Экономия, кризис, поставщики. Но без нужных запчастей техника работать не может. Нашим лифтам уж скоро за сорок перевалит, обрезание пора делать! Пожалуйста, выпиши, что просят.
- Понимаешь Василич, это же совсем не от меня зависит. Как там,- указав пальцем вверх,- соизволят, так я и сразу. Ведь, как известно, всё начинается с искры.
- Так это же для одной важной персоны!
- Ничего страшного. Все мы перед Богом равны, обойдемся без привилегий.
- Понятно! А я думал, что всё начинается не с искры, а с пожалуйста. В общем, из такого барахла, даже я не в силах слепить "пулю". За все последующие поломки, я снимаю из себя всю ответственность,- ответил знатный механик и ушел, не закрыв за собою дверь.
Назар Ефремович пошевелил усами, словно таракан, и глянул на часы.
- О! Шабаш! Пора идти на обед!
Закрыв кабинет, начальник направился домой, купив попутно по просьбе супруги сельдь на популярный салат 'Шуба'. После того, как он сел в кабину лифта, техника дала сбой и при старте остановилась.
'Парадокс' - подумал Доходчивый и в голос добавил:
- Начальник по лифтам застрял в лифте!
Первым делом Ефремович начал жать все кнопки подряд. На этом его умение справлять технику исчерпалось. Диспетчерская связь не внушала доверия, кнопка была запавшей, которую можно было вжать только втроём. Да и вообще казалось, что над прибором кто-то проводил обряд жертвоприношения. Мобильная связь наотрез отказывалась принимать сигнал в блочной десятиэтажки, и как назло на ближайших этажных площадках царила гробовая тишина.
Через полчаса Ефремович ощутил селёдочное зловоние, которое оккупировало всё воздушное пространство тесной кабины. Так как вентиляция была услужливо заклеена жевательными резинками по всему периметру, вонь только усугублялась. Ещё через двадцать минут он услышал чьи-то шаги.
- Ну, наконец-то. Эй! Вы! Там! Я застрял! Позвоните в аварийную службу!
'Эйвытамом' оказалась его пожилая соседка, которая подымалась пешком по ступенькам и с каждым усилием шагов вспоминала всю лифтовую службу, пенсионный фонд и правительство.
- Кто здесь?!- спросила женщина, устремив взгляд вверх, словно там разверзлись небеса и к ней сошел на площадку с небес сам апостол, чтобы побеседовать о бытие.
- Позвоните в аварийку! Я застрял!- продолжил паниковать заключенный поневоле.
- А номер не междугородний?!- на всякий случай уточнила женщина, и на всякий случай перекрестилась.
- Конечно же, нет!
- Тогда, ждите! Я живу на десятом этаже!
В этот миг, Доходчивый Назар выглядел так, будто Робинзон Крузо на безлюдном острове, но с маленькой, совсем крохотной надеждой.
Битый час коренной обитатель лифта бесчисленные круги по квадратной кабине наматывает, высоту и ширину кабины спичечным коробком измеряет. Как оказалось, высота кабина из тридцати семи спичечных коробок состоит, а ширина из восемнадцати. Такая статистика совсем его не радовала. Ведь он начал понимать, что сходит с ума.
- Дураку, не скучно и одному, но я-то не дурак,- невесело в голос произнёс невольник, ощущая конвульсию левого глаза.
После второго часа заточения, узник прогресса цивилизации исправил все грамматические ошибки слов, кем-то написанных на стенах, выучил наизусть все рекламные номера, и также выяснил, что жвачек на потолке было ровно столько, сколько ему дней до отпуска, а именно триста пятьдесят девять единиц. Неожиданно в лифтовую шахту заглянул механик и спросил:
- Вы ещё там?!
- А куда ж я, по-вашему, могу деться?! Я тут скоро припишусь, как на постоянное место жительства.
- Не советую,- отшутился механик.
- Постой-ка. Василич! Это ты?!- признав знакомый голос, спросил Доходчивый.
- Ефремович! Ты ли это?!- в недоумении ответил механик, тоже на знакомый голос.
- Святые лифтёры!- ругнулся арестант,- Мои молитвы были услышаны. Освобождай меня поскорее!
- Я бы рад! Да вот только застрял ты Ефремович на втором этаже, а в вашем доме второй этаж заложен кирпичом!
- Ну, так поднимай кабину вручную!- вспылил начальник.
- А ты Ефремович сильно не шуми, ты сейчас не на работе, ты сейчас мой пациент!- с юморным тоном произнес Василич.
- Я тебе сейчас поумничаю! Только вот выберусь, отшлёпаю тебя селёдкой!
В кабине погас свет. Василич больше не отвечал на призывы. Время шло, а кабина как стояла колом на одном месте, так и осталась стоять. Селёдка уже явно не годилась для салата, её тухлый запах сигнализировал о бесцельно потраченном времени в неуютных стенах. Вдруг родимый голос Василича снова дал о себе знать:
- Ефремович! Ты ещё здесь?!- снова подстегнул начальника бесценный работник.
- Это даже уже не смешно! Кажется, у меня появляется клаустрофобия!
- Я понял! Сочувствую! Но как бы я не пытался, а ручка тормоза, ну никак не поддается.
- А фамилию не пробовал называть!- подшутил условный руководитель.
- Пробовал! Не помогает! А вообще, именно эту ручку утром, я у тебя и пытался выцыганить!
- Так что же ты мне сразу не сказал, что та деталь нужна была для моего лифта?!
- Ты же сам говорил, что все мы перед Богом равны, и обойдемся без привилегий.
- Сапожник без сапог,- промычал себе под нос, уставший от всего этого каламбура почётный лифтовой домовой,- И что теперь будим делать?!
- Я попробую кое-что замкнуть и подниму тебя в обход схеме! Жди!
- Это не по инструкции!
- Ну, тогда я позаимствую ручку из соседнего лифта!
- А сколько тебе понадобится времени?
- Не знаю, примерно двадцать минут!
- Пять!- внезапно прозвучало из кабины.
- Пятнадцать!- продолжил Василич.
- Десять!- закончил торг безутешный пассажир.
- Постараюсь! Но гарантий не даю!
- Нет! Стой! Я думаю, разок можно нарушить правила! Будем считать данный случай форс-мажором!
- Вот это другое дело!- ответил Василич, который чудом сдерживал смех, чтобы не обидеть начальника.
Ещё через сорок минут появился свет, и лифт всё-таки тронулся прямиком на десятый этаж.
- С вещами на выход,- послышалось откуда-то из машинного помещения.
Створки распахнулись и на свободу, как ошпаренный, выпорхнул товарищ Н. Е. Доходчивый, жадно глотая свежий кислород.
Внеурочный начальник не знал, что в первую очередь будет делать с Василичем, либо он его казнит без суда и следствия, либо обнимет как героя-освободителя.
Когда появился спаситель, свободный гражданин решил не горячиться и сразу спросить:
- Почему ты так долго меня поднимал?
- Ты не поверишь Ефремович, но я забыл...
- Про меня, наверное?- перебил устную объяснительную освобожденный.
- Нет, конечно! Я же выключил рубильник, когда хотел тебя вручную поднять, а потом не мог понять, почему нет питания. И только спустя некоторое время многочисленных тщательных поисков новой поломки, я вспомнил, что всё начинается с искры.
Доходчивому наконец-то дошёл намёк. И с тех пор он научился выбивать у тех, на кого показывают пальцем вверх, всё то, что было нужно для старого и хитрого Василича.