Плохие новости разносятся быстро в отличие от хороших новостей. Всё потому, что в плохие вести верят сразу. Люди ещё не осознавали, что вскоре их главной задачей станет одно простое задание - выжить и не потерять рассудок. Ведь трудно не сойти с ума, когда понимаешь, что всё, нажитое тобой честным тяжелым трудом имущество, пришло отобрать зло, цинично притворяясь святошами. Но вскоре люди осознают, что не так и страшно потерять дом, если на кону стоит сама жизнь. Всё, о чём они будут по-настоящему мечтать, это не умереть слишком жёсткой и болезненной смертью.
- Никогда не думала, что при своей жизни застану войну,- с гримасой ужаса громко произнесла одна из пассажирок соседке по креслу в полупустом маршрутном такси,- Ведь только сюда переехали.
- Опять верхушки 'чубятся', а у нас шапки будут лететь,- съязвила её оппонент.
Став невольно свидетелем разговора о войне, Вероника не придала этим словам особого значения, но и не могла выбросить их из головы, так как с четырех утра слышала какие-то странные хлопки. Неясная тревога заставила её обеспокоиться об отсутствии мужа. Богдан так и не вернулся ночевать. Замешательство превратилось в кошмар наяву, когда Вера прибыла на биржу, где ей сообщили, что в связи с войной, биржа не работает.
Подтверждённая информация моментально перенесла Веру из наполненного планами будущего в пропасть отчаяния и обречённости. Будто на неё в погожий день на пляже одновременно налетел ледяной шторм и неистовое цунами. Мир для Веры всегда был безнадёжно болен. И надежда на выздоровление также напрасна, как и надежда на будущее без войны. Бесполезно пытаться объяснить человечеству, почему оно не желает развиваться и умнеть, а вместо этого упивается кровью и горем. Нет смысла хоть кого-то перевоспитывать, доказывая ему, что убивать друг друга это не хорошо. И тщетно убеждать себя, что когда-то настанет точка невозврата. Невозврата к бессмысленной насильственной жизни.
А Богдан тем временем разгребал завалы на месте происшествия. В частном доме взорвался бытовой газ, и под обломками всё ещё находилась пострадавшая. Пробираясь сквозь сердце пожарища, ступая по тлеющим уголькам, Богдан обнаружил металлическое полотно напоминающее лаз в погреб. Осколки впивались в подошву траков, изнутри маски пот заливал глаза, а снаружи дым затуманивал обозрение, но спасатель ни на секунду не оставлял надежду найти потерпевшую.
Почему-то дверца оказалась заперта изнутри, и с обратной стороны никто не отзывался. Пришлось идти на крайние меры.
- Отойдите от люка! Я сейчас попробую его разрубить топором! Если с каких-либо причин вы не можете это сделать, сообщите сейчас! Если вы не можете говорить, постучите чем-то звонким, создайте шум! Это всё нужно для того, чтобы я вас не травмировал!- требовательным тоном разъяснил Богдан и размахнулся острым орудием над головой.
За всю пройденную службу, Богдан ни разу не встречал на задании друзей или знакомых, но сегодня через погребной люк ему послышался до боли знакомый женский голос:
- Бодя? Это ты?- распознав голос, удивлённо откликнулась пострадавшая через люк.
- Вы не ранены? Сами можете открыть?- продолжил спрашивать спасатель, проявляя полнейшее равнодушие к услышанным вопросам.
Внезапно шпингалет отодвинулся, и дверца приоткрылась. Мало-помалу оттуда выбралась женщина, что смотрела на спасителя, словно на бога. Богдан ответно вглядывался в её кофейные глаза, но не мог вспомнить, где он ранее мог с ней пересекаться. Да и ни важно это было сейчас.
- Ты совсем меня не помнишь?- разочарованно удивилась незнакомка.
Голос пострадавшей был низкий и приятный, гармонично сочетался с её внешностью, но Богдан так и не вспомнил свою старую студенческую любовь, ни по знакомому голосу, ни по внешности. Первый разговор после стольких долгих годов, получился коротким и каким-то односторонним.
- Возможно после нашей последней встречи, я стала более женственной. Потому ты и не вспомнил меня?
Богдан лишь пожал плечами.
- Но ты должен помнить наши ночные прогулки по мосту Патона и гостиницу, в которой мы впервые...
Лицо Богдана изменилось удивлением. По глазам стало ясно, что он таки вспомнил.
- Ну, здравствуй, Лара. Теперь я тебя припоминаю. Что ж ты шороху такого навела? А главное, зачем? Неужели всё так плохо в твоей жизни?- шатая головой, вполголоса спросил Богдан.
- С чего ты взял, что это я натворила?- голос её предательски дрогнул, речь её осеклась.
- У тебя все конфорки открыты и ни одной посудины рядом нет. Я давненько тут работаю и способен различить умышленный подпал от не нарочного,- сняв каску, уверенно ответил Богдан.
Всматриваясь в предосудительные глаза спасителю и, подавив страстное желание разрыдаться, Лариса проникновенно ответила:
- Уже не важно.
- Где ж ты жить-то теперь будешь?- размышляя в голос, Богдан защемил пальцами подбородок.
- У меня есть загородный дом. Может, как-нибудь в гости заглянешь? Вспомним былое.
Богдан прочитал в её словах то, чего он не мог ей дать, а именно взаимности.
- Вижу тебе уже получше. Я, пожалуй, пойду. Меня ждёт семья.
Услышав слово семья, Лариса покосившись на пол и поникла.
- Постой!- неожиданно воскликнула женщина в спину уходящего спасителя.
Не успев отреагировать на призыв, их потревожил взбудораженный молодой коллега Богдана. Он буквально огорошил присутствующих страшной новостью.
- Нашу страну атаковали. Горят аэропорты. Число погибших уточняется.
А где-то в движущимся автобусе, навстречу приключениям направлялась дочь Богдана и Веры. На комфортабельных креслах дремали все, кроме неё. Весть о беде так и не успела застать Анжелу в ночной дороге. Ещё час назад самоуверенная девушка посеяла единственный источник информации. Телефон на тот момент либо уже был утерян, либо кем-то похищен прямо на дозаправке автобуса, что направлялся в Херсон. Именно эту деталь в разговоре, бунтарка забыла упомянуть родителям. Адрес в чужом городе, как и обещала, она оставила. Но только тот, который ей накануне скинули сообщением. А был ли он верным, оставалось лишь гадать.
В одночасье, без смартфона на пироне вокзала остался и её нерасторопный брат. Пытаясь скоротать путь, парень попытался перелезть через железнодорожные пути, случайно выронив телефон под рельсы. Гаджет разлетелся об металлическую кромку на части и уже не подлежал никакому ремонту. Страшные слухи дошли до Мирона уже в купе поезда, но он не воспринял их в серьез, так как не верил, что такое вообще возможно. Парень направлялся в Харьков, по правильным координатам. Но работа была совсем не та, на которую он рассчитывал.
К обеду Богдан вернулся домой, дабы решить с Вероникой, как поступить в данной сложившейся ситуации. Как только их взгляды пересеклись, первым делом супруги крепко друг друга обняли.
- Ты почему не отвечал на звонки?- с мокрыми глазами спросила Вера.
- Ты же сама знаешь, я не беру на вызов телефон. Мы всю ночь разгребали обломки дома. Ещё и ждать пришлось, пока энергетики уберут оборванную высоковольтную линию.
- Что будем делать с детьми? Мирон и Анжела не отвечают на звонки. Почему их угораздило уехать именно вчера?
- Видимо у судьбы на нас свои планы.
- Бодя ...мне страшно.
Богдан закрыл глаза, чтобы сосредоточиться и ровным тоном дал указания:
- Значит, вот как мы поступим. Зови Тихона Кирилловича, пусть он берёт Еву и едет во Львов. А потом ты обзвонишь всех друзей Мирона и Анжелы. Должны же они знать хоть что-то. Не представляю, как раньше люди жили без мобильников.
Взгляд Веры стал рассеянным.
- Я не смогу вот так просто отпустить Еву. Она же ещё маленькая. Да и за плечами у папы восемьдесят лет. Ему уже тяжело будет нести эту ношу.
Застряв в петле многочисленных мыслей, Богдан на мгновение сдавил ладонями виски.
- Значит, так. Старик упрямый и с твердым характером. Он справится!- решительно ответил муж, но Вера всё же расплакалась,- Не время расклеиваться! Нужно мыслить объективно. Ничего с Евой не случится. Она же будет с твоим отцом, а не с соседкой. Я знаю, он не допустит, чтобы с её головы упал хоть волосок. А ты, если звонки не принесут результатов, жди тех двух оболтусов до семи часов. Если они не появятся, я отпрошусь, и мы вместе пойдём на их поиски.
- Погоди-ка! Ты снова уходишь?
- Мне дали время лишь на то, чтоб привести себя в порядок и снова бегом в часть. Чрезвычайная ситуация требует моего непосредственного присутствия.
Вера обреченно кивнула головой и, взяв себя в руки, слегка успокоилась.
Через час, ответственный Тихон Кириллович помогал собирать вещи для Евы. Об ужасах, что происходили, пожилой мужчина узнал от дочери, так как редко смотрел телевизор и ещё реже слушал радио. Тихон не верил до последнего, пока не увидел суету на улице через квартирное окно.
- Не переживайте. Всё уладиться. Мир изменился, сейчас мало кто считается с силой, в цивилизованных странах сильнее дипломатия. Так что договорятся. Вот увидите,- пытался успокоить детей Тихон, но, похоже, и сам не очень верил в собственные утешения.
- Трудно вериться, когда танки пересекают границы чужой страны,- с дрожью в голосе ответила Вера, собирая документы в тревожный рюкзак.
- А танки, это такие носатые тракторы?- поинтересовалась малышка, услышав знакомое слово.
- Да, зайчик, но они очень опасные для людей,- ласково ответила мать и принялась укутывать ребёнка.
- Я не хочу уезжать без мамы,- внезапно заплакала Ева и от того Вере стало ещё сильнее щемить сердце.
- Не плачь моя хорошая. У мамы и так сердечко не на месте,- еле сдерживая эмоции, ответила Вера.
- Я не поеду без тебя,- упрямился ребёнок.
Немного всё обдумав, взвинченная женщина выдохнула и успокаивающим голосом продолжила говорить.
- Смотри. Что у нас сегодня за день?
- Кажется, четверг,- неуверенно ответило дитя, пытаясь угадать, что за собой скрывал этот вопрос.
- В пятницу, мы уже с тобой увидимся. Тебе лишь нужно немного подождать. Тем более ты же не будешь сама. С тобой будет деда. Ты же любишь играть с дедушкой?
- Люблю,- промямлила дочь.
- Вот видишь, нечего переживать. Мы расстанемся всего лишь на сутки. А в пятницу, я при встречи обниму тебя крепко-крепко.
- Ты обещаешь?- успокоившись, спросила Ева и пристально посмотрела в глаза мамы.
Вероника потянулась рукой за заколкой на своих локонах, чтобы снять её и заколоть волосы маленькой вредине.
- В пятницу я заберу у тебя свою заколку обратно. Даю тебе слово матери, а его нарушать категорически нельзя.
Довольная ответом, Ева улыбнулась и взяла дедушку за руку.
Спустя некоторое время Вера попрощалась с отцом и дочкой, пытаясь сдерживать крик души, чтобы не волновать Еву. Вскоре очередь провожаний пришла и к мужу. Женщина что-то чувствовала, словно небесные силы ей подсказывали, что супруг уходит надолго. Поэтому не выпускала его с объятий до тех пор, пока у Богдана не зазвонил треклятый телефон.
- Пришло время быть сильной,- сказал муж напоследок и крепко поцеловал Вере руку.
- Это ты сильный, я не такая сильная как ты,- дрожащим голосом прошептала женщина.
- Запомни. Всё в твоём сознании. Отбрось эти мысли и сосредоточься. Унывать будем после неприятностей. А сейчас сосредоточься на главном и дождись Мирона с Анжелой,- ответил супруг, и после его слов где-то на другой стороне города что-то разорвалось настолько мощно, что оконные рамы, будто качнуло.
Вера силилась сказать что-то важное на прощание, но боялась, чтобы это будет не выглядело как прощание навсегда. Но когда Богдан садился в машину, его глаза будто сами безмолвно надолго прощались. Словно супруг и сам что-то чувствовал. Ведь он осознавал, на его работе может случиться всякое. Такая у спасателей работа, других спасают, а сами ходят по краю пропасти.
Вечером того же медленно тянущегося дня дети так и не вернулись.