Я закончил этот марафон. Нет, не так... Я закончил этот чёртов марафон!!! Последний экзамен позади, а впереди, как минимум, две недели отдыха. Без зубрежки, без мандража и "боёв" с экзаменаторами, вспоминая которые, я то и дело жалую недобрым словом мстительность директора. Нет-нет, меня никто не "валил", и сданные письменные работы принесли свои законные "превосходно", но вот с устными экзаменами... это было что-то. Обошлось, правда, без особых каверз и разбора тем до последней запятой, но... такое впечатление, что преподаватели, все без исключения, решили "обкатать" на мне, как минимум, по половине от всех имевшихся в их распоряжении экзаменационных листов! А вторую половину отрабатывали на Михаиле. Хорошо ещё, что у него, как у курсанта, экзаменов меньше... но всё равно круглыми отличниками мы сессию не закрыли. Четыре "хорошо" у меня и пять у Горского. Чёрт, да мы с ним похудели за эти полторы недели килограммов на десять, не меньше... в общем зачёте, так сказать. На нас даже мастер Фенг без жалости смотреть не мог. Но занятий не прекратил. Эх... Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается. И первая сессия тому доказательством. Вот теперь можно немного расслабиться.
- Кирилл, ты не забыл о своём обещании? - вкрадчивым голосом поинтересовалась Хельга. Что-что я там говорил об отдыхе? М-да...
- Помню. Но, может быть, ты мне дашь хоть пару дней, чтобы прийти в себя после экзаменов? - со вздохом ответил я. - У меня до сих пор перед глазами штурманские карты с алгебраическими формулами чардаш отплясывают!
- Я же не предлагаю тебе прямо сейчас заняться исполнением обещаний. - Ну, слава богу, кажется, у Хельги ещё не совсем ум за разум зашёл. - Но ведь тебе наверняка нужно как-то подготовиться?
М-да, зря надеялся. Ладно, попробую иначе.
- Этим я займусь не раньше, чем провожу Горских в Китеж.
- Хельга, отстань от Кирилла. Забыла, как сама сессии сдавала? - нарисовавшийся в гостиной дядька Мирон зыркнул на дочь так, что та подавилась очередным уже явно готовым сорваться с язычка вопросом.
Ну и замечательно. А то, того и гляди, речь зайдёт о предстоящем как раз накануне Мишкиного отъезда Большом Зимнем бале, ежегодно устраиваемом Ладожским университетом. А эту тему я не хочу обсуждать ещё больше, чем предстоящий вскоре эксперимент с добычей "сырья" для накопителей. Хватит и того, что глава клуба потребовал моего непременного присутствия на этой "дискотеке". Впрочем, не один я такой счастливчик. Требование касается всех неофитов, принятых в клубы с момента последнего университетского бала. Собственно, поэтому Горские и отложили свой отъезд в Китеж, поскольку Михаила приняли в Веди-клуб аккурат на следующий день после Осеннего бала.
Кстати об отъезде Михаила...
- Хельга, не знаешь, Святослав Георгиевич сейчас в Новгороде?
- Ветров? - зачем-то уточнила сестрица.
- А ты знаешь другого Святослава Георгиевича? - удивился я.
- А-хм... должен быть на верфи. Присматривает за "Фениксом", пока идёт обслуживание.
- Значит, в Новгороде. Это хорошо.
- Кирилл? - в унисон заговорили, надо же!
- Да?
- Ты что задумал? - спросил дядька Мирон. Хельга же промолчала, но глянула о-очень выразительно. Пытать будет?
- Не надо на меня так смотреть, - попросил я, поднимая руки. Понимаю, в полулежачем положении такой жест выглядит странно, но мне так лень вставать с дивана... - Что? Я всего лишь хочу освежить свои навыки пилота! А кто мне даст порулить дирижаблем, кроме второго помощника капитана "Феникса", владеющего собственным шлюпом? Заодно и Горских на Китеж доставили бы. Да и просто прокатиться...
- Мальчишка, - вздохнула Хельга и, неожиданно оказавшись рядом, потрепала меня по волосам. - Перед какой барышней хвастаться-то собрался?
- Пока не знаю. На балу вы... беру... - Язык мой - враг мой! Ведь зарёкся же! А!!!
- На балу, значит... - глаза Хельги недобро сверкнули... Ну а как ещё назвать этот предвкушающий большой п взгляд?! Уж точно не сияющим добротой и лаской... - На балу - это хорошо. И то, что ты собираешься на нём присутствовать, тоже неплохо. Хуже, что я почему-то узнала об этом только сейчас. Но этот вопрос мы можем решить позже, а пока, ответь мне, дорогой братец, в чём ты собираешься на него идти?
- У меня костюм есть. Хороший. "Тройка"! - заверил я сестрицу.
Сейчас, ага! Она уже встала на рельсы, теперь хрен остановишь! У этого экспресса тормоза конструкцией не предусмотрены... Один стоп-кран, и тот сроду не ремонтировали. Я попал.
- Нет, дорогой мой. Позориться в костюме-тройке на твоём первом официальном балу я не позволю! - припечатала дочка моего опекуна. Вот, я же говорил... - Даже старики появляются на балах, как минимум, в смокинге, и то поздним вечером, а приличные молодые люди приходят исключительно во фраках. Собирайся!
- Попал, Кирюша, - расхохотался Завидич и воздел указательный палец к потолку. - Не быть тебе настоящим разведчиком. Болтаешь много.
- Да я и не собирался, - обречённо пожав плечами, пробормотал я, нехотя вставая с дивана. А может, ну его, этот бал?
- И не мечтай, - прочёл мои мысли дядька Мирон, прислушиваясь к грохоту, донёсшемуся со второго этажа, куда уже успела сбежать его дочь. - Раньше думать надо было. А теперь терпи. Как говорится, попала мышь в колесо - пищи, да беги. Вот и ты беги одеваться. А то до бала, насколько мне известно, осталась неделя, портной может и не успеть подогнать одежду по фигуре.
- И неумение танцевать меня не спасёт, да?
- У-у... что, совсем не умеешь? - протянул дядька Мирон.
- Только вальс. Мама учила... - честно признался я.
- А больше и не нужно. Три тура покрутишься - и свободен, - успокоил меня опекун и кивнул в сторону холла. - Иди, одевайся. А то Хельга тебя за шиворот к портному потащит.
- Дядька Мирон, а это вообще обязательно? - я жалобно взглянул на опекуна.
- Приглашение ты принял, неявкой оскорбишь хозяев. Нехорошо. Фрак - обязателен, как форма и фуражка у капитана "кита" на мостике, так что тоже не отвертишься. Хотя... можешь, конечно, прийти в форме. Думаю, матросская роба произведёт фурор среди присутствующих, - протянул опекун с усмешкой, но тут же посерьёзнел. - Танцы, Кирилл... Запомни, на балу не танцуют только старики, а сидеть в танцевальном зале имеют право только старухи. И хоть в лепёшку разбейся, но три тура вальса ты оттанцевать просто обязан. Захочешь отдохнуть - выйдешь в сад или в игровые комнаты. Там можно и присесть, это не зазорно. Да, к банкетным столам раньше девяти вечера можешь подходить, только чтобы горло промочить. Сельтерской или шампанским - не так важно, но крепкие спиртные напитки идут только под закуску, а значит, опять же до девяти вечера даже рук к ним не тяни... Да и вообще - узнаю, что коньяк или ещё что-то крепкое на балу пил, - отхожу розгами. Ясно?
- Так точно, - выдал я, ошеломлённый лекцией Завидича. Вот откуда он всё это знает?
- Хех. Ладно. Об остальных премудростях вроде правил приглашения на танец, бальных книжек и прочей... иллюминации тебе Хельга расскажет. Дуй, юнец. Да... о деньгах за фрак можешь не беспокоиться. Считай это моим подарком за первую сданную сессию. - Опекун подмигнул и, развернувшись, потопал на кухню. Хм... и, судя по донёсшемуся оттуда нежному рокоту его голоса, с покупками и возвращением домой нам лучше не торопиться. Дабы ненароком не ввести дядьку Мирона и тётушку Елену в конфуз...
Но, к моему удивлению, надолго в портняжной мастерской мы с Хельгой не задержались. Уже знакомый мастер лишь уточнил мерки, сестрица ткнула пальцем в понравившиеся ей ткани - и всё, "ждём вас через два дня".
Пришлось уговаривать Хельгу съездить на верфь, раз выдалась такая возможность. Ну в самом деле, не портить же отдых опекуну!
Та сопротивлялась недолго, так что спустя полчаса наша "Изотта" притормозила у въезда на территорию Новгородских верфей. Бродить меж гигантских эллингов можно, наверное, не один час, если не день, но, к счастью, нам это не понадобилось. Во-первых, потому что нас пропустили на территорию верфей на машине, а во-вторых, как оказалось, Хельга прекрасно знает, где нужно искать как сам "Феникс", так и второго помощника его капитана. Так что вскоре мы шагали по скрипучим полам первого этажа конторы. Длинное трёхэтажное здание из красного кирпича, вытянувшееся вдоль одной из окраинных улиц Новгорода, казалось абсолютно пустым. По крайней мере, за то время, что мы шагаем по его коридорам, нам не встретилось ни одного человека. Но это ощущение оказалось обманчивым. Стоило приоткрыть одну из дверей, как в уши ударил стрёкот пишущих машинок, гул голосов и резкий трезвон телефонных аппаратов.
- А я думал, сегодня выходной день, - протянул я, пробираясь следом за Хельгой меж конторок, за которыми сидели клерки, не обращающие на гостей ровным счётом никакого внимания.
- Не на верфи, Кирилл, - не оглядываясь, бросила уверенно шагающая вперёд сестрица.
Ветров отыскался в кабинете управляющего третьего эллинга, в сугубом одиночестве. Хозяина кабинета здесь не было и в помине. Может быть, сбежал из газовой камеры, в которую Святослав Георгиевич превратил его владения?
- Кхем... По-моему, здесь пора проветрить, - помахав перед лицом ладошкой, в попытке разогнать табачный дым, проговорила Хельга.
- Может быть... - задумчиво протянул второй помощник, не отвлекаясь от чтения какого-то документа.
- Святослав Георгиевич! - окликнул я увлёкшегося офицера.
- А? Кирилл? Хельга... вы что здесь делаете? - подняв на нас взгляд, удивился Ветров.
- Это моя идея, Святослав Георгиевич, - признался я, заметив, что сражающаяся с не открывающейся форточкой Хельга не намерена отвечать на этот вопрос.
- Решил навестить скучающее начальство? - отложив в сторону лист, поинтересовался Ветров.
- Ну... можно и так сказать, - согласился я. Действительно, последний раз мы с куратором виделись, когда я получал жалованье за рейс. - Но это не единственная причина.
- Вот как? Ну что ж, внимательно тебя слушаю, Кирилл. - Второй помощник выбил потухшую трубку и, водрузив её на небольшую подставку, с интересом уставился на меня.
Я замялся. Ну в самом деле, не могу же я внаглую заявить своему куратору и учителю: дай дирижабль погонять!.. Или могу?
- Святослав Георгиевич, у меня к вам просьба... - глубоко вдохнув, заговорил я. - Мой друг через неделю отбывает в Китеж учиться в Воздушных классах по обмену от нашего училища...
- И? - заметив мою заминку, поторопил меня Ветров.
- Я бы хотел доставить его в парящий город на "Резвом". - эту фразу я выдал на одном дыхании. Куратор невозмутимо молчал, и я поторопился объясниться. - Дело не в хвастовстве. Просто мне показалось, что это удобный случай потренироваться в пилотировании... без убытка.
- Без убытка, говоришь... - медленно произнёс Ветров, окинув меня долгим взглядом, и усмехнулся.
- Ну... да, - я смутился, но постарался объяснить. - Билет на пассажирский рейс в Китеж стоит десять гривен, багажный билет - ещё две. А Михаил отправляется в Китеж с отцом.
- Только стоянка в Китеже для "Резвого" будет стоить десять гривен в сутки, - заметил Ветров. - Да пять гривен за вывод шлюпа с палубы "Феникса". Плюс оплата газа, ещё пара гривен. Это на "ките" он у нас бесплатный, а на верфи конденсаторов нет. Вот и считай.
- Но ведь нам больше и не нужно, - ответил я. - В ноль выйдем. А я потренируюсь.
- А работу наставника кто оплачивать будет? - прищурился Ветров.
- М-м... Простите... - Куратор прав. Это в рейсе об оплате его труда голова болит у капитана, а сейчас... Пф. У меня что, денег нет? - Я могу из своего кармана заплатить. Это будет честно.
- Дурак ты, Кирилл Миронович, - констатировал Ветров и улыбнулся. - Шучу я. Не нужно никакой оплаты. Если в ноль выйдем, уже хорошо, ну а если расходы будут выше дохода, поделим их пополам. И не спорь... ученик. Не один ты по небу соскучился.
- Спасибо, Святослав Георгиевич! - Спорить с куратором, когда он говорит таким тоном? Ха! Нашли идиота!
- Но учти: предполётная подготовка и работа с портовыми... то есть с властями верфи - за тобой. Регламент я пришлю, - Ветров спустил меня с небес на землю.
- Понял. А сколько времени примерно это займёт? - поинтересовался я.
- Часа за три управишься. У вас всё? - В ответ мы с Хельгой, переглянувшись, дружно кивнули, и Святослав Георгиевич вновь взялся за отложенный при нашем появлении документ. - Тогда свободны... Да, ученик, не набирай много "пассажиров". Шлюп не резиновый.
Неделя подготовки к балу выдалась насыщенной. С утра - выматывающее занятие у мастера Цао, всерьёз решившего переселиться вместе с младшим Горским в Китеж и потому основательно насевшего на меня. Советы и поучения старого мастера вливались в мои уши непрерывным потоком, подкрепляемые ударами бамбуковой трости в те моменты, когда катайцу казалось, что я слишком невнимателен. Учитывая, что лекции Цао Фенга шли без отрыва от процесса тренировки... м-да. Это было жёстко! Но качественно.
Затем поездка в училище на отработку вступившего в силу наказания, где заведующий хозяйственной частью вечно ворчит на идиотов, разменивающих призвание арт-инженера на "глупые полёты под пузырями". Это стало у него своеобразной традицией с тех пор, как я умудрился починить давно почившую систему внутреннего оповещения, очень похожую на "вопилку", установленную на "Фениксе".
А после отбытия наказания я возвращался домой, где у меня было несколько свободных часов до приезда Хельги, которые я тратил на вычисления и составление рунных цепей, частично для будущего дирижабля, частично для его приборов. Но не только. Первый же день, проведённый мною в качестве уборщика в училище, навёл на идею, благодаря которой в будущем можно было бы расширить ассортимент нашей пока ещё даже не существующей мастерской. Бытовая техника! В той моей жизни, людей постоянно окружали десятки механизмов и приборов, от стиральной машины и утюга до мультиварки и кухонного комбайна. А здесь ведь нет и десятой части тех устройств. Так что мешает мне наладить их выпуск? Ну ладно, утюги здесь имеются, но тех же пылесосов, например, и в помине нет.
Вот и сидел я в своей комнате, пытаясь создать рабочие рунные схемы для будущей продукции. А потом, стоило Хельге вернуться из конторы домой, как все мои занятия тут же прекращались и начинался тренаж по бальным танцам, мало уступавший по жёсткости тренировкам у мастера Цао. Никогда не думал, что можно так учить танцевать! Но Хельга справлялась, так что даже дядька Мирон, однажды увидев, как мы кружимся в гостиной, танцуя под шипящий и хрипящий граммофон, одобрительно покивал.
- Вот не думал, что можно научиться танцевать за какую-то неделю, - произнёс он, когда мы собрались за столом в ожидании ужина.
- Ну, до настоящего танца Кириллу ещё далеко, - отмахнулась Хельга. - Но движения он заучил хорошо, да и ритм чувствует. А скорость обучения... Полагаю, здесь сыграли свою роль занятия у нашего соседа. Я права? - Хельга повернулась ко мне.
- Наверное, да. По крайней мере, если бы я не занимался у мастера Фенга, мне было бы куда труднее запоминать все эти связки, переходы и повороты, - согласился я.
Так, за делами и заботами, я и не заметил, как настал день бала. Честно говоря, я очень рассчитывал на то, что Хельга подбросит меня до главного здания университета, но не вышло. Несмотря на то что день был выходной и сестрица никуда не собиралась уходить, от подработки моим личным водителем она отказалась. А мою попытку сэкономить и отправиться на бал вместе с Мишкой пресекла на корню. Дескать, мы не родственники, чтобы ехать на торжество в одном экипаже. Пришлось нанимать "емельку"... Кто бы знал, как я не люблю этот долбаный этикет! Мне его и в той жизни хватало. Как вспомню Агнессу, так вздрогну, честное слово. Правда, после лекций Хельги на ту же тему у меня появился ещё один преподаватель, методы которого я ещё долго буду поминать незлобивым матерным словцом!
Университет поразил меня размерами и... стилем. Новгород в плане архитектуры вообще представляет собой сборную солянку самых разных направлений. От белокаменных палат Детинца и владений старых фамилий, ещё хранящих в сокровищницах знаменитые золотые пояса своих родоначальников, до аккуратных бюргерских домиков Загородского конца и классических особняков Немецкой слободы, но даже на фоне этой архитектурной феерии здания университета, выстроенные по всем канонам высокой готики, выглядят просто ошеломляюще. Поневоле поверишь, что именно этот архитектурный изыск шестнадцатого века, подаренный Новгороду королём Арагона в благодарность за военную помощь, и положил начало зодческому раздолью в древнем торговом центре Севера.
Да и сам университетский городок, выросший за прошедшие столетия вокруг основного комплекса зданий, стоил того, чтобы потратить несколько часов на прогулку по его улочкам и скверам. Жаль, что у меня пока нет на это времени.
В общем, в торжественный зал я входил изрядно пришибленный увиденным, и потому не сразу сообразил, что именно нужно от меня возникшему рядом человеку в старомодной ливрее.
- Простите? - тряхнув головой, я обратил внимание на встречающего. - Вы что-то сказали?
- Кхм, велено передать, что членов Веди-клуба ожидают на балконе, - "ливреистый" повёл затянутой в лайковую перчатку рукой в сторону высоких застеклённых дверей, ведущих на открытую галерею.
- Благодарю, - кивнув встречающему, я дождался, пока тот исчезнет из виду, и только потом позволил себе оглядеться по сторонам.
Очевидно, ввиду раннего времени людей вокруг было немного. Редкие парочки, двигаясь по часовой стрелке, дефилировали по залу от одной компании к другой, но из-за размеров торжественного зала даже та сотня человек, что здесь сейчас присутствовала, не производила впечатления толпы. И это хорошо. Никогда не любил больших скоплений людей. Даже на городских праздниках в Меллинге я всеми силами старался отвертеться от посещения пира на ратушной площади... Мама, помнится, даже обижалась, когда я удирал прочь, вместо того чтобы помочь разложить приготовленные ею угощения на столах выставлявшихся от нашей улицы. Кхм...
Но долго предаваться воспоминаниям о родителях и Меллинге мне не дали. Я едва успел осмотреться, как рядом возник только что прибывший Михаил. Здороваться по десять раз на день ни у меня, ни у него привычки не было, так что, кивнув друг другу, мы молча отправились на открытый балкон, ограждённый от зимней стужи тонкой плёнкой рунного щита. Сказано же было, что там ждёт глава клуба. Правда, подозреваю, что речь идёт лишь о главе студенческой его части... И я оказался прав.
- Илья Борецкий, - почти шепотом проговорил Михаил, обратив моё внимание на молодого человека лет двадцати расположившегося рядом с Гревским. Они стояли у перил балкона и, слегка облокотившись на них, о чём-то тихо беседовали. Нас эти господа пока не увидели, кажется, слишком увлечены разговором. А может и расстояние сказывалось: всё же до них не меньше полусотни метров... - Четвёртый курс университета, факультет правоведения. Возглавляет студенческую часть клуба уже полтора года. Рекорд, если можно так сказать. Обычно в главы выбиваются курсе на четвёртом, чаще на пятом.
- И как? - таким же приглушённым голосом поинтересовался я у Мишки. - Своим трудом должность получил, или...
- Хм. Как посмотреть, - протянул Михаил. Расстояние до цели нашего "променада" было довольно большим, да и мы отнюдь не неслись со всех ног, так что времени, чтобы перекинуться парой фраз, не боясь, что нас услышит предмет интереса, было достаточно. - Отец Ильи, Владимир Борецкий, уже не первый год занимает в клубе почётную должность, но я не слышал, чтобы кто-то из старших настаивал на назначении для его сына. По крайней мере, отец ничего такого не упоминал.
Ну, немного зная Ивана Фёдоровича, ничуть не сомневаюсь, что такую информацию он своему отпрыску непременно сообщил бы. Просто во избежание неудобных моментов или эксцессов. Что ж, будем считать, что Илья Владимирович просто достаточно выдающийся молодой человек... Чёрт, уже как старый хрыч Громов рассуждать начал. Тьфу. И чего он мне вспомнился?
Хотя ничего удивительного. Вспоминая сборы рода и редкие приёмы, которые устраивал глава Громовых в моём прошлом мире... в общем, очутившись в схожих условиях, я, кажется, автоматически перешёл в режим "смотри, следи, молчи и думай". Вот ведь! Дело было хрен знает когда и где, а установка до сих пор работает. Арргх.
- Кирилл, ты в порядке? - Мишка аккуратно дёрнул меня за рукав фрака, и я, поймав его настороженный взгляд, постарался успокоиться.
- Да, Миш. В полном, - усмирив, казалось, давно утихшие, потерявшиеся где-то в завалах китового кладбища боль и гнев, я растянул губы в лёгкой улыбке. - Просто вспомнилось кое-что. Не обращай внимания.
- Тогда сделай лицо попроще, а то девушки на балу перепугаются, - хихикнул Горский. Ну спасибо, что напомнил, друг дорогой!
Впрочем, чёрт с ним со всем. Надо расслабиться...
- Господа... - Вовремя я пришёл в себя. Мы как раз оказались в паре метров от Гревского и его собеседника. Кивок. - Добрый вечер... - глава клуба окинул нас с Михаилом внимательным взглядом и повернулся к задумавшемуся о чём-то Гревскому. - Нил?
- О? Прошу прощения, - встрепенулся тот и, заметив нас, смущённо кашлянул. - Да... Илья, позволь представить тебе наше пополнение. Михаил Горский и Кирилл Завидич. Господа неофиты, это наш глава, Илья Владимирович Борецкий.
- Рад знакомству.
Никаких рукопожатий. Просто чёткий кивок. Что ж, ответим тем же.
- Взаимно, Илья Владимирович, - коротко переглянувшись с Михаилом, произнёс я.
- Без отчеств, пожалуйста. В клубе это не приветствуется. Разве что со старшими... то есть, с уже выпустившимися членами клуба, - заметил Борецкий.
- Учтём, - в один голос ответили мы. Нечаянно получилось, но... удачно. Илья и Нил улыбнулись такой слаженности, да и мы не сдержали ухмылок. В общем, ледок официоза был сломан, и уже через минуту мы довольно свободно трепались с Борецким, рассказывая ему об особенностях моего вступления в клуб, да и Нил не остался в стороне, с улыбкой описывая реакцию директора училища на провёрнутый с участием Гревского финт с наказанием.
Вообще Борецкий оказался довольно позитивным, располагающим к себе человеком. О таких говорят "душа компании", но... нет, он не держался с нами запанибрата и не пытался казаться этаким "рубахой-парнем", зато внимательность, с которой Илья слушал собеседника и искренняя улыбка, да и вообще живая реакция на рассказы... Чёрт, да я через десять минут после знакомства с ним чувствовал себя так, словно знаю этого парня лет десять! Вот что называется харизма!
Опасный тип, что тут ещё скажешь... Именно это я и сообщил Михаилу, когда мы наконец покинули общество Борецкого и Гревского, в ответ на вопрос приятеля о моих мыслях по поводу главы "младшей ветви Веди-клуба".
- Почему ты так решил, Кирилл? - удивился Горский.
- Почему... - Я огляделся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, ответил: - Суди сам. Он амбициозен и умён. Мастерски держит дистанцию, причём не в режиме "я князь, вы - быдло", а скорее, как авторитетный старший товарищ в неформальной обстановке, к тому же, он умеет расположить к себе собеседника и делает это непринуждённо. Но самое главное, он абсолютно искренен.
- Не понимаю, - нахмурился Мишка. - И что тут такого?
- Как бы... - я замялся, пытаясь точнее сформулировать свои мысли. - Ну вот смотри. Парень на втором курсе становится главой клуба в университете. Сколько в этом достижении от влияния отца, а сколько от его собственных качеств - вопрос десятый. Главное, он хотел и стал главой клуба. А значит, не лишён ума и амбиций... а если говорить честно - тяги к власти. Ты согласен?
- Допустим, - медленно кивнул Горский.
-Идём дальше. Власть эту он воспринимает как должное. В отличие от того же Нила, который уже через пять минут разговора перестал держать дистанцию, Борецкий сохранял её до самого конца беседы. Да, "дистанция" была невелика, но достаточна для того, чтобы сохранить тон беседы старшего с младшими, пусть и симпатичными ему людьми. Это ты заметил?
- Спорить не буду. Но при чём здесь искренность? Чем она так плоха?
- Ум, умение расположить к себе и разговорить собеседника, вкупе с амбициями, это черты политика. А вот умение быть искренним - это уже признак очень хорошего политика.
- И?
- Путь власти - это путь предательства, - я пожал плечами. - И самые лучшие политики не те, которые смогли убедить других в своей лжи, но те, что способны убедить в ней себя самих. Иными словами, сегодня такой вот Илья искренне считает тебя другом, а завтра изменится ситуация, и он точно так же легко переведёт тебя в разряд противников. И будет ИСКРЕННЕ убеждён в своей правоте... а значит, с лёгкостью убедит в том же своих сторонников.
- Ну, навертел, - даже чуточку восхищённо протянул Горский. - Но с чего вдруг у тебя возникла уверенность в том, что Борецкий именно такой человек?
- А у меня её и нет. И именно отсутствие такой уверенности делает Борецкого в моих глазах опасным типом. Знаешь, как пролежавший десять лет на складе пушечный снаряд. Выстрелит, пшикнет или рванёт в стволе - неизвестно, но мандраж пробирает...
Глава 2. Какая дискотека без мордобоя?
Может быть, мне и не стоило вываливать на Мишку плоды своих размышлений и подозрений, но и смотреть на восторженную мордаху друга, которому наш новый знакомый явно импонировал, я тоже был не в силах. В голову опять полезли воспоминания о прошлой жизни, и... Я не хотел, чтобы вот этот умный и весёлый парень вляпался со всей своей доверчивостью в неприятности так же, как когда-то угодил в них я, поверив доброй улыбке своего деда... Всесильный боярин Громов преподал мне очень хороший урок, и разочарование в кровной родне оказалось слишком горьким.
Впрочем, взглянув на шагающего рядом со мной вдоль освещённых высоких окон Михаила, я только порадовался. Судя по выражению лица, он, как минимум, услышал сказанное мною и... не отмахнулся. Уже хорошо! Пусть думает. Мозги у Мишки светлые, разберётся. А если ещё и с отцом посоветуется... Заметив мой взгляд, Горский вздохнул и вдруг растянул губы в широкой улыбке.
- Чёрт с ним со всем. Мы на балу, или где? - рубанув рукой воздух, проговорил Михаил, словно закрывая тему.
- По-моему, на балу, - согласился я.
- А на балах нужно развлекаться, - не терпящим возражений тоном заметил Горский и, глянув в окно, за которым уже можно было рассмотреть кружащиеся в танце пары, довольно потёр ладони. - И именно этим мы сейчас и займёмся.
- Чем? - не понял я.
- Развлечением, - хохотнул Мишка. - Идём-идём. Знаешь, сколько людей хотят с тобой познакомиться? Нет? О, сейчас узнаешь, ручаюсь! Вперёд, кузины не простят нам долгого отсутствия.
- Кто?
- Что? - Мишка состроил невинную физиономию.
- Кто не простит? - уточнил я, с подозрением глядя на друга. Тот хмыкнул.
- Язык мой - враг мой... - констатировал он, но тут же улыбнулся. - Но тебе это уже не поможет... если, конечно, не рискнёшь удрать с бала прямо сейчас. Только туфлю оставить не забудь, а уж принцесс по следу я тебе обеспечу!
- Миша... на спарринг нарываешься? - поняв, на что намекает друг, прошипел я.
Но тот лишь осклабился, хотя, казалось бы, куда больше-то?!
- Хех. Послезавтра в Китеже, договорились? - чуть ли не мурлыкнул этот гадёныш.
Я угадал. Негодник когда-то успел сговориться со своими троюродными сёстрами, и три мои законных вальса теперь превратятся в... сколько-сколько?!
Восемь. Восемь обещанных танцев с двумя родственницами Мишки и двумя их подругами! И ведь не отвертишься. Невежливо... даже не так, оскорбительно это будет для девушек, в чьих бальных книжках появилось моё имя. Ну, Горский... Хм, интересно, как он их уговорил?
* * *
- И как тебе наш кавалер? - чуть прикрыв лицо веером, поинтересовалась Ирина у сестры, дождавшись, пока Кирилл покинет их компанию.
- Он... интересен, - чуть задумчиво произнесла Светлана. - Хотя и слегка неотёсан. В общем, никаких изменений с нашей последней встречи.
- Вот как? - удивилась Ира. - По-моему, он был отменно вежлив и у Горских, и сейчас.
- Я не о том. Ты просто не слишком любишь танцы, чтобы понять партнера. Как и Кирилл.
- Ох, ты опять о своём! - закатила глаза Ирина. - Можно подумать, что весь смысл твоей жизни заключён в балах, вальсах и мазурках.
- А разве нет? - с лукавой улыбкой хлопнула длинными ресницами её сестра.
- Сестрёнка, не надо при мне играть, пожалуйста. Если ещё и я поверю в твою ветреность, то в семье у тебя не останется ни одного защитника, - с лёгким вздохом сообщила Ирина.
- Должна же я на ком-то тренироваться? - деланно надулась та.
- По-моему, Михаил уже предоставил тебе великолепный объект для оттачивания мастерства, разве нет? - осведомилась Ирина.
- Увы и ах... Кирилл оказался весьма неразговорчив на личные темы. Хотя в декольте заглядывал с явным интересом, да... чисто практическим.
- Вот как? - с улыбкой протянула сестра. - И тебя это задело?
- Что именно? - сделала непонимающее лицо Светлана.
- Что твоя грудь победила в соревновании с твоим умом... - уже отчётливо насмешливо произнесла Ира.
- Ну, у меня, по крайней мере, есть чему и с чем соревноваться, - вздёрнула носик сестра.
- Ты уверена? - приподняла изящно очерченную бровь Ирина, но тон её изрядно похолодел.
- Ой... а что там происходит? - Светлана попыталась отвлечь внимание сестры. Удачно. Почти. Ирина действительно заинтересовалась шумом с балкона, доносящимся через двери, рядом с которыми стояли сёстры, но выпада Светланы не забыла. Она вообще обид не забывала.
Когда любопытные кузины Михаила оказались на балконе, их взглядам открылась картина, от вида которой Светлана тихонько охнула.
- Ну, Лена! Я же её просила!
Сёстры переглянулись и одинаково обречённо вздохнули. Подруга, которую они уговорили внести в бальную книжку приятеля их младшего братца, опять выступила в своём репертуаре, вертихвостка! И вот, пожалуйста, итог. Картинка маслом, что называется.
Изящная блондинка с чуть растрепавшейся прической, лихорадочно горящими щеками и припухшими от поцелуев губами спряталась за спиной такого же растрёпанного Кирилла, а напротив них возвышалась почти двухметровая фигура, на которой уставной мундир смотрелся бы куда уместнее, нежели фрак... что неудивительно. Старший брат Елены, двадцатитрёхлетний Андрей лишь полгода назад оставил службу в кавалергардах, вынужденно приняв дела семейства Долгих вместо захворавшего отца.
- Не уследили, - заметила Ирина, расстроенно покачав головой, и, повернувшись к сестре, больно ткнула её веером в бок. - А я тебе говорила, что надо было Веру просить!
- Она с родителями и женихом убыла в путешествие, - тихо проговорила Света и печально взглянула на сестру. - Ну что, идём разнимать? Пока они до дуэли не договорились.
- Поздно, - онемевшими губами прошептала Ирина, кивнув в сторону рычащего Андрея и застывшего перед ним Кирилла. В этот момент голос братца Елены взмыл вверх, а сжатая в кулак рука устремилась на встречу с лицом стоящего перед ним юноши. Девушки дружно зажмурились... но, услышав испуганный вскрик подруги, открыли глаза. Вовремя.
Тело Андрея вздрогнуло и, словно подрубленное дерево, рухнуло аккурат у их ног. В ту же секунду Елена, отпихнув Кирилла, рванула к упавшему брату и, не переставая причитать, упала на колени рядом с ним, ничуть не беспокоясь о чистоте своего платья. Сбивший Андрея юноша попытался подойти и что-то сказать Елене, но был тут же засыпан ею целым градом оскорблений... и отступил. Сёстры перевели взгляд с распростёртого у их ног тела на Кирилла и вздрогнули. Юноша с совершенно холодным, ничего не выражающим лицом обошёл Андрея с сестрой и, замерев на миг рядом с кузинами Михаила, кивнул им.
- Ничего страшного, Кирилл, - справившись с собой, заметила Ирина.
- Что ж, тогда прошу извинить, но я вынужден вас покинуть, необходимо сообщить распорядителю, что одному из гостей стало плохо, - тем же невыразительным тоном проговорил Кирилл. - Благодарю за этот вечер. Всего хорошего.
- Бежишь, мерзавец? - голос Елены, раздавшийся из-за спины, заставил юношу обернуться. Положившая себе на колени голову потерявшего сознание брата девушка сверлила Кирилла злым взглядом. - Беги, беги. Андрей тебя всё равно отыщет и прибьёт как собаку!
- Если ему этого захочется, то бегать и искать меня не придётся. Мой адрес можно узнать в Веди-клубе. Всего хорошего.
- До свиданья, Кирилл, - отозвались кузины Михаила.
А вот Елена промолчала и лишь проводила своего недавнего партнера по танцам неприязненным взглядом. И не скажешь, что несколько минут назад она с ним целовалась на этом самом балконе. Кирилл же склонил голову в коротком "кавалергардском" поклоне и, развернувшись на каблуках, скрылся за дверью.
Сёстры переглянулись и одновременно шагнули к подруге, умудрившейся своими играми поставить их в очень неудобное положение. Ирина уже хотела было начать отчитывать подругу, но была одёрнута.
- Ира, оставь, - Светлана легко коснулась локтя сестры и, смерив Елену недовольным взглядом, покачала головой. - Ей сейчас не до того. Давай лучше поможем привести Андрея в чувство. А разобраться с Леной можно будет и позже...
Ирина сделала глубокий вдох и, смирив гнев, принялась рыться в небольшой сумочке в поисках нашатыря, флаконы с которым прочно прописались среди женских бальных аксессуаров ещё с тех времён, когда дамы даже помыслить не могли о том, чтобы появиться в свете без корсета, и падали в обморок от нехватки воздуха, по малейшему поводу и без такового.
А через несколько минут рядом с застонавшим, приходящим в себя Андреем уже крутились слуги и медик. Кирилл сдержал обещание и сообщил распорядителю о "несчастном случае". Впрочем, кузины Михаила этого уже не видели, поспешив покинуть балкон. Но стоило Елене выйти в зал следом за уже пришедшим в себя, хотя и всё ещё чуть покачивающимся при ходьбе братом, опирающимся на плечо одного из слуг, как Ирина и Света подхватили подругу под руки и, невзирая на лёгкое сопротивление, увлекли в дамскую комнату, старательно изображая оживлённую беседу. Ну да, им только скандала не хватает!
* * *
- Кирилл! - Мишка перехватил меня уже на ступенях главного входа. Один из служащих вызвал по моей просьбе "емельку" и только что доложил, что экипаж подан. Так что я, честно говоря, рассчитывал, что мне удастся покинуть этот чёртов бал незамеченным. Не вышло.
- Да? - я обернулся к другу, одновременно надевая перчатки
- Ты что, уже уезжаешь? - удивлённо спросил Михаил.
- Ну, это же вы будете завтра пассажирами, так что можете себе позволить танцевать до рассвета, а мне нужно выспаться перед полётом, - натянуто улыбнулся я.
- Жаль... - расстроился Мишка. Хм, кажется, он не в курсе происшедшего. Ну и замечательно. Надеюсь, девицам хватит ума и впредь молчать о нашем столкновении с этим медведем.
- Да ладно тебе, - я хлопнул друга по плечу. - Говорил же, что не люблю подобных мероприятий. А за шутку с сестрами прими мою благодарность.
- Э? - Михаил опешил.
- Что? Танцевать с хоть немного знакомыми девушками куда интереснее, чем с абсолютно неизвестными дамами, - пояснил я.
- О, кстати! - Мишка хлопнул себя ладонью по лбу. - Чуть не забыл... Кирилл, мои кузины хотели бы сопроводить меня в Китеж... ты не будешь возражать, если пассажиров будет больше запланированного?
Вот как...
- Миш, ты же понимаешь, что "Резвый" мне не принадлежит, - начал было я отказываться, но Горский перебил:
- Кирилл, пожалуйста. Они очень просили! - воскликнул он.
Да чёрт с ними. Объяснять Михаилу, почему я не хочу видеть его кузин, сейчас мне совершенно не хочется. Да и настроение другу портить... на фиг. В общем, если хотят, пусть провожают. Всё равно времени на разговоры с девицами во время полёта у меня не будет.
- Ладно, уговорил. Завтра в полдень буду ждать вас на поле за верфью, - вздохнув, ответил я, и Мишка просиял.
- Спасибо! Ты меня выручил, - с улыбкой проговорил Горский. - Ну, тогда до завтра, да?
- Удачи, Миш, - пожав ему руку, я кивнул и, развернувшись, потопал вниз по лестнице.
Уже сидя на заднем сиденье "емельки" и посматривая в окно, за которым проносились сияющие тусклыми огнями фонарей и окон новгородские улицы, я размышлял о происшедшем на балу и никак не мог понять, зачем кузинам Горского нужно было так зло шутить? Вроде бы в те несколько раз, что мы встречались с ними в доме Ивана Фёдоровича, я не давал повода для обид... Или это Елена решила за что-то отомстить своим подругам? Но почему так? А может, не им, а брату? Или Мишке? М-да, а ведь хороша Лена... фигурка, личико... и целуется... м-мм... стоп, что-то меня не в ту степь понесло.
Так и не придя ни к какому решению, я тряхнул головой, чтобы избавиться от накативших воспоминаний о нежных губах моей несостоявшейся пассии, уставился в окно, за которым уже замелькали знакомые улицы. А вот и мой дом... Расплатившись с водителем, я вышел на улицу и, глубоко вдохнув морозный воздух, шагнул к крыльцу. Спать, спать, спать...
Полёт! Вот не думал, что так соскучился по нему... А если учесть, что в этот раз Ветров полностью устранился от управления "Резвым"... М-м!
Нет, во время наших тренировочных вылетов он не раз поручал мне "вести" дирижабль, но сейчас - сейчас было совсем другое дело. Я не просто пилотировал "Резвого", я был его капитаном... а Святослав Георгиевич взял на себя роль остальной команды. Этакая игра в "киты".
И то, что у комингса рубки стоят две симпатичные девушки и наблюдают за тем, как я командую, парой слов заставляя дирижабль совершать самые разные эволюции, здесь совершенно ни при чём, точно... Ну, если только самую малость. А вот Мишку мне даже немного жаль. Ветров выставил его с мостика и даже слушать не стал. В принципе, правильно. Посторонним здесь делать нечего, даже если эти посторонние уже умеют кое-как читать карты и слышали кое-что о прокладке курса. Эх, плюсы-минусы... зато и девчонкам сюда хода нет, а болтать с ними мне не хочется, от слова "совсем". Вчерашнее феерическое завершение бала как-то не способствует продолжению общения.
- Кирилл, Китеж на одиннадцать, превышение двадцать шесть. Расстояние триста, - прервал царившее в рубке молчание Ветров.
- Сообщите на привод, - откликнулся я, и Святослав Георгиевич отошёл к телеграфу, тут же застрекотавшему. Ну да, всё по-взрослому. Сейчас Ветров обозначит "Резвый" для порта Китежа, а ещё через двадцать-тридцать минут нас поведут на посадку.
Так и вышло. Ветер сменился, и уже через пятнадцать минут порт Китежа откликнулся. Засверкали огни причального сектора, телеграф начал выплёвывать ленту с указаниями, и я сбросил ход до малого.
- Есть привод! Расстояние восемьдесят, высота сорок шесть, скорость под конусом сорок узлов. Снос ноль, дифферент ноль, крен ноль, - доложил Ветров.
Понеслась. Начался самый сложный этап. Китеж идёт со скоростью сорок узлов и, в отличие от Высокой Фиоренцы, ложиться в дрейф не собирается. Моя задача: подвести "Резвый" под подъёмный конус, уравнять скорости и позволить ему втянуть нас на швартовочную площадку. Ну, хоть в ручном режиме поднимать шлюп не придётся. Пилотский минимум уже сдан, а значит, и рисковать ни к чему.
- Подъём на десять, - облизнув внезапно высохшие губы, проговорил я.
- Есть подъём на десять, - откликнулся мой единственный помощник и экзаменатор. Мерно защёлкали риски высотомера, отмеряя десятые доли кабельтовых. Шлюп начал подъём на высоту.
- Есть дорожка. - Ха, вышли на уровень конуса.
- Прекратить набор высоты. Средний вперёд, - откликнулся я.
- Есть прекратить. Высота тридцать. Есть средний вперёд. Скорость сорок восемь, расстояние шестьдесят.
Конечно, Ветрову было совершенно необязательно сообщать всё это, учитывая, что мне отлично видно приборы, но если уж играть в большие дирижабли, то до конца и по всем правилам. Медленно потекли минуты, и вот "Резвый" едва заметно качнулся, а я буквально кожей ощутил, как напор ветра за бортом стих. Вошли в конус.
- Стоп машина!
- Есть стоп машина.
Теперь идём на инерции, заодно выравнивая скорость со скоростью движения Китежа.
- Подъём десять щелчков, - я замер. Если расчёт правильный, то уже через минуту нас должен подхватить конус, и его плотные "стенкы" не дадут уйти "Резвому" из створа. Шлюп вновь чуть дрогнул, и щелчки высотомера ускорились. А у меня заложило уши. Получилось! И тут же раздался голос Ветрова:
- Мы в створе. Есть захват конуса. Подъём... превышение на три. Давление... штатно.
- Отключить вспомогательные.
- Вспомогательные отключены. Подъём - штатно... давление - штатно.
Ну, вот и всё. Осталось дождаться, пока конус, сохраняя давление внутри, поднимет наш дирижабль вверх и зафиксирует на "языке"... Минута, другая... Под нами загрохотала швартовочная площадка и втянула вставший на неё "Резвый" в док.
- Вошли, как кортик в ножны, - довольно проговорил Ветров и, покосившись на меня, хлопнул ладонью по плечу. - Кирилл, ты меня слышишь?
- А? Да... да, слышу, - кивнул я, с усилием отдирая ладони от поручня, в который вцепился с удивившей меня самого силой.
- Поздравляю со штатной швартовкой... "капитан", - не скрывая усмешки, произнёс Святослав Георгиевич, а от входа на мостик раздались довольно жидкие, ввиду малого количества зрителей, но дружные аплодисменты. Только тогда я нашёл в себе силы обернуться и сойти с центрального возвышения перед обзором. И то ноги у меня были словно деревянные. Но в душе... в душе разлилась такая радость, что свихнуться можно, честное слово! Я сделал это!
И не сказать, что работа была проще, чем во время первой моей швартовки. Тогда я вёл дирижабль как пилот, лично контролируя приборы и держа руки на рукоятях управления, а сейчас ориентировался лишь на поступающую от Ветрова информацию и не прикасался к управлению вовсе. Да и Высокая Фиоренца, в отличие от Китежа, находилась в дрейфе, что тоже упрощало работу... Зато в этот раз не пришлось возиться с минимизацией энергопотребления, и не было нужды трястись от того, что "Резвый" в любой момент может развалиться на куски. И всё равно я считаю, что эта швартовка была сложнее. Не на порядок, конечно, но намного, намного сложнее, чем предыдущая... хотя, конечно, со швартовкой "Феникса" не сравнить, м-да...
- Господа, наш корабль совершил посадку в порту Китежграда. Температура за бортом восемнадцать градусов, время шесть часов пополудни по средне-ладожскому стандарту. Благодарим вас за то, что воспользовались услугами нашей компании. Наш полёт завершён, экипаж желает вам приятного отдыха и хорошего дня, - разлепив ещё не слишком послушные губы, с дурацкой улыбкой сообщил я нашим пассажирам. Жаль, здесь некому оценить эту шутку по-настоящему.
- Неплохо, юнец, - проговорил Ветров, едва край платья последней из зрительниц скрылся из виду. - Но в следующий раз подводи дирижабль под конус, а не врывайся в него, словно матрос в пивную после рейса.
- Я ошибся? - нахмурился я.
- В этот раз нет. Ты подвёл шлюп к конусу на самой границе его образования, но в будущем лучше так не рисковать и подводить к нему дирижабль снизу... если не хочешь платить портовым службам за перерасход энергии, разумеется, - ответил наставник и кивнул в сторону выхода из рубки. - Иди, провожай своего друга. Здесь я и сам сейчас управлюсь.
От души потянувшись и до хруста покрутив головой, чтобы расслабить основательно затёкшие мышцы шеи, я миновал узкий коридор "Резвого" и, оказавшись в кормовом салоне, обвёл взглядом собравшихся здесь уже готовых к выходу пассажиров.
- Ну что, на выход? - улыбнулся я, и народ, довольно загомонив, потянулся на выход. - Миш, не терзай взглядом свои вещи. Мы пришлём за ними позже.
Младший Горский кивнул и, пристроившись в хвост покидающей дирижабль маленькой очереди, потопал на выход следом за мастером Цао. Первым на металлический настил дока шагнул Иван Фёдорович, и он же помог спуститься Ирине и Светлане, не прекращавшим щебетать о чём-то даже на крутом трапе "Резвого". Следом за ними сошёл катаец, потом Михаил, ну а я оказался замыкающим.
У выхода из дока нас уже встречали. Двое затянутых в "шкуры" обалдуев под предводительством лощёного хмыря с лейтенантскими погонами остановили нашу компанию и потребовали документы. Я отделался матросским жетоном, старший Горский предъявил свой паспорт и два "листа доверия", в которые были внесены Ирина и Светлана. Ну а мастер Фенг, ничтоже сумняшеся, сунул под нос лейтенанту свою дипломатическую бумагу, от одного вида которой хлыща передёрнуло словно от удара током. На заполнение журнала у слегка сдувшегося представителя порта ушло несколько минут, после чего он пожелал нам хорошего дня и устремился в док, в гости к Ветрову, наверное...
Несмотря на разницу в проектах, все парящие города похожи своей компоновкой, и чтобы попасть из портовых секторов в жилую или присутственную часть любого из них, нужно подняться на несколько десятков, а то и на сотню метров вверх. К счастью, наследие шумеров известно и сейчас, так что нам не пришлось пересчитывать тысячи ступеней, чтобы выйти под ажурный прозрачный купол Китежа, хотя в лифт наша компания еле поместилась. Впрочем, тут скорее нужно винить Свету с Ирой: барышни нарядились словно на прогулку по парку, а учитывая, что нынче в моде шляпки размером с тележное колесо, которых к тому же так просто не снять и не надеть без каких-то там ухищрений... В общем, девушки смущались, Горские, прижавшись спинами к стенкам лифта, на пару давили ухмылки, а я, вспоминая Хельгу и её наряд для прогулки по Высокой Фиоренце, размышлял о причинах, по которым мода в парящих городах коренным образом отличается от "земной". Ничего удивительного, оказывается. Широкие юбки в переходах и галереях неудобны, то и гляди зацепишься за что-нибудь, в туфлях на высоких каблуках легко переломать ноги, спускаясь или поднимаясь по крутым трапам или просто застряв на решётчатых фальшполах, ну а шляпы... В тесноте служебных коридоров удобнее ходить в берете или "таблетке", чем с тележным колесом на голове. И только нашему катайцу было всё по фиг. Ну да, с его ростом, шляпы наших дам не причиняют ему ровным счётом никакого беспокойства. Они попросту не задевают мелкокостного невысокого старикана.
Спустя минуту лифт наконец остановился и, звонко щёлкнув фиксаторами, позволил открыть двойные, забранные матовым стеклом двери. Вот мы и под куполом. Подъёмник вынес нас на крышу портовой управы, возвышающейся над городом на добрых пять этажей. Можно было бы, конечно, выйти в холле, но встретивший нас у дока лейтенант настоятельно советовал "пройтись по городу верхами", при этом бедняга так косил взглядом на Ирину со Светланой, что мы с Мишкой еле сдержали смех. Но к совету хлыща наша компания прислушалась, и мы не прогадали...
Хм, компоновка парящих городов, может быть, и одинакова, а вот подкупольная архитектура у каждого своя, это совершенно точно. Белый и зелёный. Такое впечатление, что других цветов здесь нет вообще. Белые стены "домов", соединённых меж собой мостами и галереями, и бликующие остеклением купола "подземных" помещений утопают в парковой зелени, за которой невозможно даже рассмотреть линии улиц и проспектов. И только ближе к центру города зелёное море отступает перед "скалами" построек, кучкующихся вокруг уходящего к куполу шпиля энерговода. И всё равно это удивительно. Всего в нескольких милях под нашими ногами царит суровая северная зима с вьюгами и сугробами, люди ходят по улицам в шубах, зябко кутаются в пальто и шинели, а здесь лето... самое натуральное лето.
Замерев у ограждения смотровой площадки, мы ещё несколько минут молча любовались открывающимися с неё удивительными видами, пока Иван Фёдорович не подал голос.
- Так, господа. Красоты Китежа - это замечательно, но... время к вечеру, а нам ещё нужно отыскать гостиницу, в которой я забронировал номер. Идёмте?
И мы пошли. Найти гостиницу оказалось несложно, так что уже через час Горские принимали доставленные из дока в номер вещи, а мы с Ириной и Светланой сидели в небольшом ресторанчике на крыше отеля, угощаясь кофе. И ведь никто из персонала и слова не сказал о возрастном запрете... Словно в другую страну попали.
- Кирилл... - молчание за столом было прервано Ириной.
Я поднял взгляд на барышню.
- Да?
- Я... мы... хотели бы извиниться за инцидент на балу, - глубоко вздохнув, протараторила девушка и выжидающе уставилась на меня. Нет, всё же Горскому чертовски повезло с кузинами. Красавицы, что и говорить. Светловолосые, высокие, статные...
- И зачем же вам понадобился этот фарс? - поинтересовался я, прогоняя лишние мысли и напомнив себе, что мои кузины в той жизни, тоже отличались красотой и умом, что не ничуть не мешало им быть настоящими тварями.
- Кирилл, ты неправильно понял, - сказала Светлана. - Мы ничего подобного не затевали. Лена... понимаешь, до недавнего времени отец позволял ей очень многое, но он заболел и вынужден был передать дела и хозяйство своему сыну, старшему брату Лены. Андрею пришлось оставить службу в гвардии и... в общем, официально он сейчас глава семьи, но с младшей сестрой общего языка они не нашли. Лена привыкла к большей свободе, а Андрей ей многое запрещает.
- Они уже год воюют... - добавила Ирина.
- Понятно. Значит, она таким образом решила брата позлить, да? - вздохнул я.
- Ну, ты ей и в самом деле понравился, Кирилл, - проговорила Светлана. - Иначе бы она...
- Угум, - перебил я девушку. - А "собака" и "мерзавец" - это такие ласковые прозвища... Ладно, я понял, что вы здесь ни при чём, и обиды не держу.
- Значит, мир? - нерешительно улыбнулась Ирина, и я кивнул.
Мир. До первого прокола.
Глава 3. В брильянтовом дыму
В Новгород мы вернулись лишь на следующий день, и даже Ветров не возражал против небольшой задержки в Китежграде. Так что мы успели вдоволь погулять по тенистым аллеям парящего города, нашли здание Воздушных классов, где Михаилу предстояло отучиться, как минимум, год, и даже успели посмотреть на практические занятия курсантов в одном из доков портового сектора.
Возвращение домой прошло быстро и без каких-либо неожиданностей. Всё-таки посадка на поле и швартовка в воздухе - это совершенно несопоставимые по сложности задачи. А вот "на берегу" было неспокойно. Уже на подлёте к полю за верфями мы с Ветровым обнаружили какую-то совершенно сумасшедшую суету вокруг эллинга, где находился "Феникс". Правда, разузнать, что к чему, мне не удалось. Едва "Резвый" был заякорён, Святослав Георгиевич выразительно указал взглядом на кузин Михаила, вернувшихся с нами в Новгород, и мне пришлось осадить своё любопытство. Нужно проводить дам домой, а поскольку Горские и мастер Цао остались в Китежграде, то кроме меня заняться этим некому. Нет, теоретически, конечно, можно было бы скинуть это дело на Ветрова, но... что бы ни случилось с "Фениксом", присутствие в эллинге одного юнца совершенно не изменит ситуацию, тогда как второй помощник капитана лишним там явно не будет. Ну и ладно.
Дождавшись в конторе вызванного "емельку" и так ничего и не узнав о причинах поднявшегося вокруг эллинга шума, мы погрузились в мобиль, который и развёз нас по домам.
Ни Хельги, ни дядьки Мирона дома не оказалось, а потому, пообедав тем, что приготовила перед уходом тётушка Елена, и порадовавшись выходному дню, а следовательно, и отсутствию необходимости ехать в училище, я отправился в свою комнату. Обещание надо выполнять, а значит, пришла пора заняться кое-какими вычислениями. Примерная схема рунескриптов для создания алмазов мне известна ещё с той жизни, но чтобы применить её здесь, придётся изрядно потрудиться. Отсутствие необходимости запитывать рунные схемы от эгрегора иногда играют дурную шутку. Вот как в данном случае. А значит, придётся повозиться, чтобы заставить одну такую схему работать. Да и вспомнить её во всех деталях, чую, будет непросто.
За работой над адаптацией старой полузабытой системы рун я не услышал, как вернулся опекун, и отвлёкся от расчётов на стрекочущем подарке Боргезе, только когда в дверь моей комнаты постучалась Хельга. Надо же, и как она вернулась домой, я тоже не слышал, оказывается. Ужин? Я прислушался к своему завывающему желудку и кивнул. Да, поесть не мешает.
За ужином сестрица была рассеяна и явно чем-то недовольна. Настолько, что это было заметно, наверное, даже тётушке Елене.
- Дочь, ты совсем не ешь... что-то случилось? - не выдержал наконец дядька Мирон.
- А? Да не то чтобы... - вынырнув из размышлений, протянула Хельга и, тряхнув головой, объяснила: - Рейс откладывается.
- Почему? - опекун недоумённо приподнял бровь.
- Что-то с "Фениксом"? - встрял я, вспомнив суету вокруг эллинга, замеченную мною во время посадки "Резвого".
- Да, - резко кивнула Хельга. - По чьему-то недосмотру проверка купола и его рунескриптов совпала по времени с проверкой работы насосной системы. Результат - смещение восьми шпангоутов, два лопнувших бимса, и как следствие - искажение геометрии купола.
Мы с Завидичем аж присвистнули. Починка таких повреждений займёт не меньше пары месяцев. А это значит, что как минимум до конца апреля рейсов не будет.