Аннотация: Мы часто не держим обещания, ведь в следующий раз мы обязательно загладим свою вину. Ведь так?
- Что вы будете?
- Простите что?
Растерявшись, Петр поспешил выключить планшет, тем самым оказавшись один на один с голосом из полумрака. Ни черта не видно! Вот за это он и недолюбливал ночные рейсы.
- Я спрашиваю, Вы что будете - рыбу или курицу?
Наконец-то привыкнув к скудному освещению, ему удалось разглядеть юную девушку в форме авиалиний. Признаться, это только усугубило и без того глупую ситуацию. Возможно, авиакомпания стремилась сэкономить, а может, это была смелая идея дизайнера, но такой глубокий вырез категорически мешал наладить зрительный контакт со стюардессой. Полностью обеззараженный, он с трудом поднял взгляд чуть выше, где натолкнулся лишь на самодовольную ухмылку. Чертовски привлекательная бестия! Однако, так и не успев насладиться очередной победой, ее взгляд в ужасе замер, застряв где-то за его спиной.
- Две рыбы, а моему мужу курицу.
Холодный и твердый, словно сталь голос жены, произвел на обоих быстрый отрезвляющий эффект.
- Х-хорошо.
- Вы меня поймите. - Убедившись, что все внимание теперь приковано лишь к ней, она нарочито потянулась в кресле, будто после долгого сна. - От рыбы его мучают газы.
Приняв подносы и дождавшись пока стюардесса отойдёт вглубь салона, Петр осторожно обернулся к возлюбленной.
- Солнышко...
- Ты пялился.
- Да у меня и в мыслях не было! Ты же знаешь...
- Да ешь уже, донжуан.
С облегчением услышав в голосе жены игривые нотки, он поспешил вскрыть коробочку с горячим блюдом. Еще с армии у него остался проверенный способ борьбы с любым стрессом - вкусно поесть. К не малому удивлению, курица оказалась весьма вкусной. Быстро проглотив первое, он попытался открыть салат, как вдруг самолет ощутимо тряхнуло, от чего содержимое коробки высыпалось прямо на него.
-Мама?
Мгновенно включившееся освещение позволило без труда разглядеть страх в маленьких детских глазках. Как же она боялась летать!
- Все хорошо, маленькая моя.
- Все нормально мелкая. - Сняв с галстука лист салата, Петр хитро подмигнул дочурке. - Вот прилетим домой, и будем до утра смотреть футбол.
- Обещаешь?!
- Да за кого ты меня держишь?
Страх как языком слизало. Однако, жена не разделяла ее энтузиазма.
- Нам завтра рано вставать. Мы обещали заехать к маме.
- Но папа уже пообещал!
Мигом нахмурившийся ребенок обижено переводил взгляд с отца на мать и обратно. Она любила ездить к бабушке, но это не сравнится с ночными посиделками у телевизора! Он так редко бывал дома, а тут они могли беситься целую ночь, выкрикивая всякие глупости.
- Дорогая?
Мгновенье она сомневалась, но все же сдалась.
- Хорошо, я разрешаю. - Но не успела радостная дочь завизжать от счастья, как она продолжила. - Но никакого попкорна. Поняли?
- Да за кого ты нас держишь?!
Хором возмутившиеся отец с дочкой, тут же рассмеялись. В этом весь он. Сильный. Добрый. И очень громкий. Устало улыбнувшись, она сняла с его воротника ломтик огурца, и, продемонстрировав его, невозмутимо ответила:
- За маленьких хрюшек.
Аргумент оказался весомым, но Петр тут же возразил:
- А мы и без попкорна найдем, чем похрустеть.
- Да!
Быстро согласившись с папой, она наигранно подмигнула ему, на что получила столь же наигранный ответ.
- Это заговор! - Потеряв инициативу, она неожиданно бойко перешла в контрнаступление. - Маленькие заговорщики!
Жутко боявшаяся щекотки дочка забрыкавшись, тут же опрокинула поднос мамы, осыпав ее содержимым с головы до ног.
- Ну и кто теперь "маленькая свинка"?
Вставив свои пять копеек, с трудом сдерживая смех, Петр спешно увернулся от подзатыльника жены. Поняв, что девочки и сами развлекутся, он расстегнул ремень и привстал, чтобы окликнуть стюардессу, но замер. Рубашка мгновенно прилипла к спине от выступившего холодного пота.
В проходе между рядами кресел никого не было. Как и во всем остальном салоне. Здесь не было ни одной живой души. Пусто. Холодно. Тихо.
- Дорогая...
Медленно он обернулся к своей семье, но в мерцающем свете его встретил лишь остекленевший взгляд жены. В ее глазах не было упрека, или обиды, ведь, если быть честными, это она настояла на ночном рейсе. Но не это главное. Пустые и безжизненные, они глядели куда-то слишком далеко, чтобы заметить его.
- Прости...
Слезы из его глаз текли нескончаемым потоком. Аккуратно дотронувшись дрожащей рукой до ее щеки, он вздрогнул, почувствовав, сколь ледяной была кожа.
- Как же я мог забыть...
Его слова тут же растворились в приглушенном гуле моторов. Выпрямившись, он осмотрелся по сторонам, и уже через несколько мгновений поднял с соседнего сиденья кем-то заготовленный парашютный рюкзак. Так было всегда.
- Папа! - Раздавшийся по громкой связи обиженный голос дочери прервался на горький всхлип. - Ты же обещал! Ты обманул?
Мощно содрогнувшись, самолет со скрежетом развалился на две части прямо под его ногами. Внизу была бездна.
- Простите! Простите, что выжил!
Как когда-то его учили в армии, он дернул за кольцо.