ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Марина присела к нижней полке стеллажа, делая вид, что старательно выравнивает кусочки мыла и поправляет сбившиеся в сторону ценники. Краем глаза она видела ноги директрисы, стоящей у неё за спиной, и нервно ожидала, что та в очередной раз придерётся к какой-нибудь мелочи. Наконец ноги развернулись и исчезли. Марина осторожно повернула голову – директриса скрылась за дверью, ведущей в подсобные помещения. Девушка вздохнула с облегчением и посмотрела на часы – до конца смены осталось пять минут. Она вздохнула ещё более облегчённо и отправилась в отдел бакалеи, где её подруга заканчивала выкладывать пакетики с приправами.
– Райка, бросай это чёрное дело, домой пора, – сказала Марина и подала подруге последние пакетики.
– А Горгона где? – спросила Рая, имея в виду директрису.
– Торчала у меня в отделе полчаса, всю душу вынула, – пожаловалась Марина. – То ей не так, это не эдак. Ушла наконец...
– Пошли домой, – Рая подхватила подругу под руку. – Ты поговорила насчёт поездки?
– Сегодня поговорю.
– На этой неделе надо билеты покупать, а то потом не будет. Решайся, чего ты думаешь? У нас красиво, Волга, природа, не то что в вашей белокаменной – белокаменные джунгли...
Девушки уже переоделись и вышли на улицу.
– Чего ж ты тогда сюда приехала? – усмехнулась Марина.
– А я замуж хотела за москвича выйти, – нимало не смущаясь ответила Рая. – А получается, что тут и парней нормальных нет, у всех какие-то странности. А как кто нормальный попадётся, так приезжий...
Взявшись за руки, подруги перебежали через дорогу и вскочили в отъезжающий троллейбус.
– А зачем мне приезжий? – продолжила начатую речь Рая, протолкавшись к окну и подтаскивая к себе Марину. – Я тогда лучше за своего Ивана Викторовича замуж выйду.
– Почему ты его так официально называешь, если даже замуж за него готова выйти?
– Так он старше меня на пятнадцать лет, я к нему на "вы" обращаюсь и по имени-отчеству... Он, правда, расстраивается из-за этого, но я не могу по-другому, хотя мы с ним уже три года встречаемся.
– Как же он тебя в Москву отпустил?
– Попробовал бы он меня не отпустить! – фыркнула Рая. – Давай, пока. Моя остановка.
Рая чмокнула подругу в щёчку и выскочила из троллейбуса. Марина грустно посмотрела ей вслед. Хорошо Райке, вон какая боевая. Она была старше Марины на три года. Ей ничего не стоило после десятого класса сорваться из дома и поехать за тридевять земель, в Москву, поступать в институт. Завалив экзамены, она сняла крохотную комнатушку на окраине города, устроилась в магазин продавщицей и подала документы на заочное отделение торгового колледжа.
Марина родилась и выросла в Москве, была домашним послушным книжным ребёнком. Родители придерживались строгих моральных принципов, и Марина, впитывая эти принципы, дичилась компаний одноклассников, стала домоседкой. Её лучшими друзьями стали книги и компьютер. После школы она благополучно поступила в колледж, но бросила его, разочаровавшись в выбранной профессии. Родители долго уговаривали её закончить учёбу хотя бы только для того, чтобы получить диплом, но Марина упрямо твердила, что не хочет больше тратить время, раз работать по специальности всё равно не будет. Наверное, это был единственный раз в жизни, когда Марина настояла на своём. Родители махнули рукой, и Марина устроилась в тот же магазин, где уже работала Рая. Девушки сразу сдружились.
Их дружбе многие удивлялись – они были совершенно разные, дружба между ними казалась невозможной. Шебутная вертлявая болтушка Райка, думающая только о том, как бы выйти замуж за молодого красивого и непременно состоятельного, но при этом безумно любящего её москвича, и активно занимающаяся его поисками, и тихая молчаливая Марина, смущающаяся от нескромных мужских взглядов и совершенно не задумывающаяся о замужестве, – двух более разных девушек было трудно найти. Однако уже спустя неделю после знакомства они души друг в друге не чаяли. Подруги работали в одну смену, жили в одном районе и выходные часто проводили вместе. И только когда Рая отправлялась в какой-нибудь клуб в поисках очередного потенциального жениха, Марина твёрдо отказывалась составить ей компанию.
Через месяц обе девушки уходили в отпуск. Рая собиралась навестить свою многочисленную семью и звала подругу с собой. Марина колебалась. С одной стороны, очень хотелось поехать. Во-первых, тогда можно было бы не расставаться на три недели с подружкой, во-вторых, она никогда никуда не ездила одна, без родителей. Но с другой стороны, именно это её и пугало – ехать куда-то одной, без мамы с папой, к чужим незнакомым людям. Так и не склонившись ни в одну сторону, Марина пришла домой и за ужином сообщила родителям о Раином приглашении. Рая часто бывала у подруги. Мама и папа ничего не имели против их дружбы, скорее, она их радовала, потому что Марина наконец стала хоть немного выходить на прогулки, в кино и в театр, а не просиживать целыми днями дома с книжкой или у компьютера.
– А куда ехать? – спросила мама.
– Это на Волге, небольшой городок, – ответила Марина.
– Там дом или квартира?
– У Райкиных родителей дом в деревне, её брат с ними живёт, а сестра старшая – в том самом городке, в квартире...
– Ну... взяла да съездила, – заметил папа. – Посмотришь на Волгу, на природу. Хоть чистым воздухом подышишь.
– Действительно, – подтвердила мама, – а то сидишь целыми днями дома. Только веди там себя прилично.
Марина немного удивилась, что её так легко отпустили, но решила, что так тому и быть.
Через месяц, стуча колёсами, поезд вёз подруг в далёкие края. Рая радовалась в предвкушении встречи с родителями и, конечно, Иваном Викторовичем, и без умолку рассказывала о своём кавалере. Марина кусала губы и привычно отмалчивалась, уже жалея, что решилась на эту поездку.
На станции девушек встретили Раина сестра с мужем и, разумеется, Иван Викторович. Рая тут же повисла у него на шее, он прижимал её к себе и целовал в светлые волосы с такой нежностью, что Марина невольно подумала, что подруга гневит судьбу, меняя в столице поклонников, как перчатки.
– Галя, – представилась Раина сестра, – а это Павел, мой муж.
Марина растерянно пожала протянутую ей руку и, смущаясь, выдавила:
– Очень приятно, меня зовут Марина...
– Да не пугайтесь так, – рассмеялась Галина, – мы же вас не съедим!
Иван Викторович наконец отпустил Раю и представился Марине, слегка поклонившись. Он был высокий, ходощавый, с высокими залысинами и очень мягкими глазами. Мужчины подхватили сумки и чемоданы, и вся компания направилась к стоящему неподалёку автомобилю.
– Сегодня переночуем у нас, – сказал Павел, – а завтра поедем в деревню.
– Марина, может быть, перейдём сразу на "ты"? – спросила Галя.
Марина торопливо кивнула. Сразу на душе стало немного легче, всё-таки обращение на "вы" предполагало некоторые границы. Но, глядя в спину идущего впереди Ивана Викторовича, она поняла, что к нему обращаться сможет только на "вы".
Квартира, куда они пришли, оказалась крошечной "двушкой". В одной комнате стоял накрытый стол. Мальчик лет пяти старательно расставлял тарелки, а девочка, года на два старше, нарезала хлеб.
– Наконец-то! – воскликнула она, встречая входящих родителей и гостей. – Мы с Витьком уж вас заждались.
Девочка с интересом взглянула на Марину, от чего та совсем растерялась и не знала, куда деться.
– Проходите, – девочка радушно повела рукой, – руки мойте и к столу. Всё уж готово.
– Оксанка! – Рая вцепилась в девочку. – Ты здоровая какая уже вымахала! Замуж пора!
– Успеется, – степенно заметила девочка, вызвав взрыв смеха у взрослых.
Все расселись за столом, Павел разлил по бокалам вино, вопросительно посмотрел на Марину, она кивнула, он налил и ей. Иван Викторович произнёс тост. Только принявшись за еду, Марина почувствовала, как скованность и смущение начали её понемногу отпускать.
Подруг уложили на диване в детской. Оксана и Витёк спали там же, вдвоём на кровати.
– Как-то неудобно, мы так их стесняем, – прошептала Марина.
– Да брось, – фыркнула Рая, – чем стесняем-то? Какая разница, одна я буду на этом диване или с тобой? Скажи лучше, как тебе мой Иван Викторович?
– Да я не знаю, нормальный вроде. Только старый.
– Я тебе про то и говорила. Всё-таки ему тридцать семь, поэтому я и сомневаюсь, идти мне за него или нет.
– Не знаю, Райка... Зато он тебя любит.
– Да, любит – это точно. Я из него верёвки вить могу. Может, выйти за него, да в Москву ехать вместе?
– А ты с ним говорила об этом?
– Говорила один раз. Он не хочет в Москву. Там, говорит, каменные джунгли.
– Может, он и прав.
– Не знаю, – Рая заложила руки за голову, – конечно, ему в Москве трудно будет привыкнуть. А я пока нигде не привыкла. Но что-то мне сомнительно.
– Тогда не спеши.
– А вдруг он тут женится, пока я там? – после долгой паузы пробормотала Рая.
– Не женится, – уверенно сказала Марина, – он тебя хоть всю жизнь ждать будет.
– Откуда ты знаешь? – протянула Рая. – Мужики, знаешь, какие...
– Он не такой... видно.
– А ты в него сама не влюбилась? – Рая даже приподнялась на локте.
– Нет, – твёрдо ответила Марина, – во-первых, он твой, я так не могу. А во-вторых, он кроме тебя никого не видит.
– Это верно.
Утром всей компанией уселись в автомобиль, детей усадили на колени пассажиров заднего сидения и отправились в деревню. Марина смотрела на мелькающие за окном деревья и поля и не замечала особой разницы между этими местами и подмосковными деревушками. Только когда автомобиль выехал на шоссе и помчался вдоль Волги, она прилипла к стеклу, поразившись её ширине. Через несколько минут дорога повернула в сторону, и Марина с досадой снова уставилась на бесконечные поля.
Наконец машина въехала в деревню, медленно проехала по пыльной улице и остановилась у высоких ворот. Тут же створки ворот широко распахнулись и к гостям подбежали сухонькие шустрые старичок со старушкой. Рая вышла из машины к ним навстречу.
– Рая, Раечка... – дрожащим голосом выговорила старушка, и та прижалась к ней.
Старичок топтался рядом, сдвигая брови, но было видно, что он только старается показаться суровым, а на самом деле ждёт не дождётся, когда же наступит его очередь обнять дочку. Тем временем прибывшие достали из багажника сумки и пакеты, дети побежали во двор, мужчины поздоровались со старичком и понесли сумки в дом. Галя подтолкнула вперёд оробевшую Марину и представила её старичку:
– Это Марина, Райкина подружка. А это наш папа, Николай Николаевич.
Старичок протянул Марине руку, та смущённо пожала шершавую сильную ладонь.
– Ну, добро пожаловать... – он сделал приглашающий жест в сторону дома.
– Спасибо, – пролепетала Марина и покосилась на подругу.
Рая обняла отца и снова повернулась к матери:
– Мамочка, это Маришка, она мне как сестрёнка, а маму зовут Галина Семёновна, – последние слова относились уже к Марине.
Старушка обняла её и, легонько подталкивая в спину, повела в дом. Но к Марине тут же подскочила Оксана, схватила за руку и потащила показывать двор, сараюшки, курятник и огороды. В дом они зашли только после того, как гостья была познакомлена с каждой из десяти хозяйских куриц, с пёстрым петухом, с трёхмесячным поросёнком, с дворовой собакой и с сидящей на перилах крыльца кошкой.
Марина опять смутилась, оказавшись в комнате, но Оксана бесцеремонно протащила её к накрытому столу и усадила на стул:
– Это будет твоё место, – заявила она. – Я рядом с тобой сяду, а то ты стесняешься, как маленькая. Побоишься со стола взять что-нибудь.
Все расхохотались, даже Марина не удержалась от улыбки, и расселись за столом. Оксана действительно внимательно следила за тарелкой гостьи, постоянно подкладывая на неё салаты, картошку и мясо...
В самый разгар застолья открылась дверь, и в комнату вошёл молодой человек. Марина подняла на него глаза и почувствовала, что медленно заливается краской. Он смутился не меньше неё и нерешительно держался за дверную ручку.
– Колька! – взвизгнула Рая, вылетела из-за стола и вцепилась в молодого человека. – Маринка, знакомься, это мой младшенький любимый братишка! Коль, моя подруга, почти сестра. Не вздумай её обижать!
Коля смутился ещё больше, молча подошёл к Марине, пожал ей руку и сел за стол рядом с отцом, наискосок от гостьи. Она уставилась в тарелку, изредка взглядывая на молодого человека, и смущалась всё больше, потому что каждый раз встречалась с его глазами. Марина уже готова была расплакаться, но положение спасла Оксана. Она вскочила и важно сказала:
– Во время еды полезно воду пить, я за водой схожу.
– Чего идти, вон, из ведра зачерпни, – улыбнулась Галина Семёновна.
– Она тёплая уже, я холодной хочу. Марина, пойдём со мной. Я тебе колодец покажу, и воды принесём, она знаешь какая в колодце студёная!
Марина обрадованно поднялась из-за стола и направилась к выходу. И не видела, как Рая многозначительно посмотрела на брата, а потом, убедившись, что он этого взгляда не заметил, пнула его под столом по ногам.
– Пошли-пошли, – пропела девочка уже на крыльце, схватив Марину за руку, – тут рядом совсем.
– А ведро? – спросила Марина.
– О! Я забыла! – Оксана забежала в дом и вернулась с громыхающим ведром.
Опять схватив Марину за руку, она потащила её к воротам и дальше на улицу.
– Ты смешная, – Оксана говорила без умолку, – сидишь за столом, как не родная. Если бы я за тобой не следила, ела бы один хлеб. Ты не смотри, что бабушка и дедушка такие сердитые кажутся, они на самом деле добрые, и ты им нравишься очень.
– Ты откуда знаешь? – спросила Марина.
– Уж знаю... Я слышала, как бабушка дедушке сказала, что Кольке такую невесту надо, как ты!
– Ерунду ты болтаешь, – вспыхнула она.
– И ничего не ерунду. И Колька в тебя влюбился! – тараторила Оксана.
– У вас в семье все мужчины Николаи? –Марина попыталась перевести разговор на другую тему.
– Почти, – Оксана легко поддалась на её нехитрую уловку. – Так принято, что старших детей называют как отца и мать. Поэтому моя мама – Галя, как бабушка. А Коля – один сын, поэтому он Коля, как дедушка.
– А почему ты не Галя и Витёк не Павлик?
– А мама с папой сказали, что это пережитки. Бабушка с дедушкой всё время ворчат на них за это.
За разговором они подошли к колодцу. Оксана принялась крутить ручку, опуская ведро вниз. Марина заглянула внутрь. Где-то глубоко сверкали матовые блёстки. Когда ведро гулко шлёпнулось о воду, Оксана сказала:
– Теперь ты крути. А то с водой ведро тяжёлое.
Едва Марина взялась за ручку, как кто-то мягко тронул её за плечо. Она резко обернулась и увидела Колю. Он быстро взглянул ей в лицо и сказал:
– Давайте-ка лучше я...
Она молча посторонилась. Коля быстро крутил ручку, витки цепи с лёгким позвякиванием наматывались друг на друга. Марина стояла у него за спиной и не могла отвести взгляд от его сильной руки. Наконец он подхватил полное воды ведро и направился к дому. Марина шла чуть позади, разглядывая его спину, Оксана вприпрыжку скакала в десяти шагах от них. Всю дорогу они молчали. Только на крыльце Коля, глядя куда-то выше Марининой головы, сказал:
– Хотите, вечером прогуляемся? Я покажу вам нашу деревню.
Марина кивнула и мышкой проскочила в дом.
Они шли по тёмной улице. Фонарей не было, только кое-где на воротах горели тусклые лампочки да неярко светились вечерние окна домов. Колю то и дело окликали, звали в компанию, он отмахивался, отшучивался и только один раз отошёл от Марины к кучке парней, когда кто-то из них отпустил сальную шутку. Марина даже не слышала, что сказал Коля, но шутник, сделав несколько шагов вперёд, извинился перед ней и вернулся к своей компании. Коля оставил их и взял Марину за руку. Они молча пошли дальше.
Он толкнул калитку во двор одного из домов и пропустил Марину вперёд:
– Проходите... Этот дом тоже наш, нашей семьи. Он... у нас так принято, что семья строит дом, в котором будет жить сын... когда женится.
Марина растерянно топталась у калитки.
– Я ничего плохого не сделаю, – усмехнулся Коля, – и в дом мы не будем заходить, он пустой пока... Я вас привёл в сад. Здесь отец посадил особую малину. Райка мне нашептала, что вы малину любите. Не обманула?
– Не обманула, – улыбнулась Марина.
Он опять взял её за руку и повёл в глубину сада, к густым зарослям малинника.
– Он разросся здесь, за ним же ухода нет, – оправдывающимся голосом сказал Коля, – в доме никто не живёт... за садом пока смотреть некому. Так, иногда за урожаем заходим... Но малина хорошая здесь, крупная. Вы ешьте, с куста же вкуснее. В Москве вашей, говорят, малина продаётся такая, что даже не пахнет. Это правда?
– Почему же... пахнет, – возразила Марина, – но не так сильно, как здесь.
Она с удовольствием вдыхала густой запах малины. Коля щёлкнул кнопкой карманного фонарика, и узкий луч осветил среди резных листьев огромные ягоды. Марина, забыв обо всём на свете, обеими руками срывала малину, нежные ароматные ягоды таяли во рту. Она пожалела, что у неё нет с собой какой-нибудь посудинки, куда можно было бы насобирать малины для Оксаны.
– Завтра с мелкими приходите сюда, – Коля словно прочитал её мысли, – насобираете домой. Мать молока вам даст. Малину с молоком вкусно есть.
Домой они вернулись уже за полночь. Коля, стараясь не шуметь, провёл Марину в комнату, где на одной кровати уже спали дети, а на другой лежала с журналом в руках Рая.
– Спокойной ночи, – тихо сказал он, остановившись в дверях и держа Марину за руку.
– Спокойной ночи, – прошептала она.
Он ещё на несколько секунд задержал её руку в своей, скользнул взглядом по её лицу, быстро развернулся и скрылся в тёмном коридоре.
– Ложись давай, гулёна, – зашептала Рая, – рассказывай.
Марина разделась и легла рядом с подругой.
– Что рассказывать?
– Слушай, Маринка, ты мне тут можешь не вешать лапшу-то. Рассказывай, как погуляли. Целовались?
– Ты что? Нет, конечно, – вспыхнула Марина.
– Ой, подруга, ты неисправима... Для тебя поцелуй – это словно в постель запрыгнуть. Что ты комплексуешь?
– Я не комплексую, – буркнула Марина.
– Ага, я вижу! Ну хоть разговаривали о чём?
– О малине...
– Господи! – Райка упала головой на подушку. – Иногда мне кажется, что тебе десять лет... Ну скажи хоть, он тебе понравился? – она пытливо заглянула Марине в лицо.
– Отстань, я устала, спать хочу, – отрезала та, отворачиваясь от неё.
– Значит, понравился, – удовлетворённо вздохнула Рая, – только вот беда – Колька у нас такой же скромник, как и ты.
Марина промолчала, притворившись, что уже начала засыпать.
Отпуск пролетел незаметно. Рая и Марина жили то в деревне, то в городе, в субботу и воскресенье всегда устраивались пикники с шашлыками на берегу Волги. Коля появлялся очень редко. Рая пошептала Марине на ушко, что он по ней сохнет, но у него в этом месяце почти все смены на работе ночные, поэтому днём он отсыпается у друзей, а домой ходить спать стесняется, когда там Марина. Но несколько раз он всё-таки приглашал Марину на прогулки, водил её по деревне, по окрестностям, держал за руку. Они почти всё время молчали, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими словами.
В день отъезда Коля задержал Марину у вагона.
– Мне будет вас не хватать, – тихо сказал он.
– Мне вас тоже, – неожиданно для себя призналась она.
– Можно, я буду вам звонить иногда? – спросил Коля, сжав её ладони.
– Я не люблю говорить по телефону... Может быть, вы лучше будете мне писать? Часто.
– Хорошо, буду писать... А вы будете ждать моих писем?
– Буду...
Они помолчали.
– Послушайте, – он с мольбой взглянул её в лицо, – вы... вы ведь обо мне и не вспомните в своей Москве, но я буду всегда о вас помнить, никогда не забуду вас... И буду вас ждать. Всегда, слышите?
– Я не забуду вас, – прошептала Марина, – никогда не забуду.
Он неловко обнял её, клюнул в щёку и почти бегом пошёл прочь.
Марина зашла в вагон. Поезд тронулся. Она залезла на верхнюю полку и отвернулась к стене, чтобы Рая не увидела, что она плачет. Но та всё прекрасно поняла. Тронув подругу за плечо, она тихо спросила:
– Созваниваться договорились?
– Переписываться... – помолчав, всхлипнула Марина.
– Тоже можно.
– Ой! Райка! – подскочила Марина. – Я же ему адрес не дала.
– Не реви, – улыбнулась Рая, – я ему буду писать и твой адрес тогда дам. Главное, не забывай почту проверять. Он тебе каждый день строчить будет. Я его знаю.
И он действительно писал каждый день. Марина теперь летела домой после работы чуть ли не бегом и включала компьютер. На почте её всегда ждало письмо. Колины письма не отличались разнообразием. Он передавал приветы от родных, потом писал о погоде, о работе, о домашних делах. И завершал письмо самыми важными для Марины словами: "Очень скучаю, жду новой встречи".
Шло время. Марина по примеру подруги поступила на вечернее отделение того же колледжа, который уже заканчивала Рая. После зимней сессии они на оставшиеся семь свободных дней учебного отпуска отправились на Волгу.
На этот раз их встречали только Иван Викторович и Коля. Рая опять висела на шее своего жениха, а Коля сначала только смущённо пожал Марине руку, но тут же, вдруг осмелев, обнял её обеими руками, прижав к себе так сильно, что она только слабо пискнула. Но в его объятиях ей было хорошо и уютно, поэтому она уткнулась носом в его куртку и мысленно умоляла не разжимать рук.
В деревню съездили только на один день, остальное время прожили в городе. Рая каждый день по вечерам уходила на свидания со своим Иваном Викторовичем. Марина в это время играла с Оксаной и Витьком.
Несколько раз и она ходила на свидания с Колей. Они уже не молчали, разговаривали о работе, об учёбе, делились планами на будущее и постепенно эти планы начали становиться для них общими. В один из таких вечеров, стоя под медленно падающими огромными хлопьями снега, Коля обнял Марину и так же, как при встрече, прижал её к себе. Она подняла к нему лицо и встретилась с его глазами.
– Мариша, – прошептал он, – Маришка моя... как же я без тебя буду тут... Я же тебя люблю. Я тебя с того самого дня люблю, как первый раз увидел. Кареглазка моя хорошая...
Он осторожно коснулся губами её лица, и Марине показалось, что мир качнулся и поплыл куда-то вдаль. Коля целовал её в глаза, в щёки, в губы и шептал, шептал ей о своей любви. Марина в тот вечер вернулась домой с сияющими глазами, и Рая, пришедшая со своей встречи на полчаса раньше, тут же всё поняла, утащила подругу в комнату и принялась допытываться:
– Маринка! Никак поцеловались наконец?
– Не болтай ерунду, – попробовала отвязаться от неё Марина.
– А, ничего не ерунда! – нисколько не обиделась Рая. – Ты в зеркало на себя посмотри, ты же светишься вся! Любишь его, сестрёнка? Любишь?
Марина помялась и едва заметно кивнула. Рая кинулась к ней, обняла, закружила по комнате. Но Марине вдруг стало так грустно, что она совсем по-детски всхлипнула и расплакалась. Рая тут же усадила её на кровать и пристроилась рядом с ней.
– Это нормально, – прошептала она Марине в самое ухо, – я, когда первый раз влюбилась, три дня ревела.
– Правда? – недоверчиво спросила Марина.
– Правда, сестрёнка, – Рая поцеловала её в мокрую от слёз щёку, – ну, может быть, не три дня, а один, но ревела белугой. Не вру, у Галки спросить можешь, она тогда меня вот так же утешала, на этой же кровати.
Так до утра подруги не сомкнули глаз, шептались, хихикали, вздыхали, плакали, делились мыслями и чувствами.
Коля с того дня зачастил в город. Так же как Рая, теперь и Марина оставшиеся до отъезда вечера проводила на свиданиях. Иногда они ходили вчетвером, Рая под руку с Иваном Викторовичем и Марина, держась за руку с Колей.
За несколько дней до отъезда Коля и Марина остались дома одни. Галя ушла в поликлинику с детьми на какой-то осмотр, Рая с Иваном Викторовичем – в кино, а Павел работал в ночную смену. Коля усадил Марину на диван и сел рядом. Она уютно устроилась ему под бочок и поджала ноги.
– Так грустно, что завтра уже уезжать, – сказала она.
– Ты действительно меня любишь? – спросил Коля.
– Конечно, – улыбнулась Марина.
– И никого там в своей Москве не заведёшь себе?
– Нет, мне никто не нужен, у меня же ты есть.
– Выйдешь за меня?
– Да-а...
– Кареглазка моя, – Коля обнял её, прижал к себе, – я хочу, чтобы кое-что сделала для меня.
– Что? – она доверчиво подняла к нему глаза.
Он долго смотрел на неё молча, потом притянул ближе и поцеловал в губы. Марина переместилась к нему на колени и обняла за шею. Колины руки гладили её по спине, по плечам, скользнули под свитер и поднялись к груди. Марина испуганно отшатнулась.
– Коль, не надо... – с мольбой прошептала она.
– Почему? – спросил он, продолжая ласкать её.
– Потому что... у меня не было ещё никого... и я не хочу до свадьбы...
– Я хочу быть уверен, что ты любишь меня.
– Разве тебе недостаточно моих слов? – Марина снова села на диван и по-детски положила руки на колени. – Ты мне не веришь?
– Если ты сейчас... уступишь мне, я буду уверен, что ты вернёшься ко мне, – тихо сказал Коля, снова пытаясь обнять её.
– Коля, Колечка, прости меня, пожалуйста, – в голосе Марины послышались слёзы, – но я не могу... Если ты любишь меня, пожалуйста, не требуй от меня этого!
– Мариша, кареглазка моя... чего ты боишься? Что тебе будет больно? – Коля покрывал её лицо поцелуями. – Я всё сделаю так, чтобы тебе было хорошо, милая моя... Ты ведь тоже этого хочешь, я же вижу.
Его рука снова скользнула под свитер Марины, и она вскочила, заливаясь слезами:
– Я прошу тебя! Не могу я так!!! – в отчаянии выкрикнула она.
Коля встал и обнял её, успокаивая:
– Хорошо-хорошо, прости меня... раз это для тебя так серьёзно, я не буду настаивать... Но, если после свадьбы окажется, что мы не подходим друг другу... в постели... это будет на твоей совести.
Марина пристально взглянула ему в лицо, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно. Он смотрел на неё с мягкой улыбкой, и Марина успокоилась, уткнулась ему в грудь носом и замерла, счастливая в своей первой любви.
Только в поезде Марина призналась подруге:
– Райка, ты знаешь, мне Коля предложение сделал...
– Да ладно! – взвизгнула Рая. – И ты согласилась? Ведь согласилась?
– Да.
– А-а! – Райка запрыгала по вагону, пугая пассажиров.
– Тише ты, – заметила Марина.
– Слушай, а вы говорили, где жить будете? – Рая наконец успокоилась и уселась рядом с подругой.
– Говорили, но ещё так и не решили ничего... Коля хочет в Москву, а я лучше бы тут, у вас осталась. В деревне.
– А ты сможешь в деревне? – усомнилась Рая. – В деревне трудно, это только кажется, что всё так романтично...
– Да знаю я всё, – перебила её Марина. – Я справлюсь. Мне Галина Семёновна сказала, что будет помогать и учить меня, и Николай Николаевич тоже...
– Ну... почему бы и нет, – пожал плечами Рая, – главное – дом есть, а хозяйство уже дело наживное... А если честно, Маринка, я бы хотела, чтобы ты здесь осталась... – она замялась.
– У тебя тоже какие-то новости? – насторожилась Марина.
– Да, – кивнула Рая. – Я заканчиваю учёбу и возвращаюсь сюда, домой. Надоели мне эти каменные джунгли...
– И?
– И – да... я выхожу за Ивана Викторовича.
– А давай в один день? – спросила Марина.
– Давай... Слушай, а твои как к этому отнесутся?
Марина нахмурилась и уставилась в окно.
Маринины родители встретили девушек на вокзале.
– Так-так, что-то у вас обеих с лицами? – спросила мама. – Рассказывайте, что у вас там стряслось?
– Да ничего особенного, – весело отозвалась Рая, – просто я замуж выхожу.
– Поздравляем, – в один голос воскликнули Маринины родители.
– А как у тебя с Колей? – спросила мама у дочери.
– Всё хорошо, – она не решилась сказать правду.
Но дома за ужином не удержалась:
– Мама, папа, мне Коля тоже предложение сделал, – сказала она, опустив глаза в тарелку.
Родители переглянулись.
– Мариш, а ты уверена, что ты его любишь? – спросила мама.
– Ну конечно, уверена! – воскликнула Марина.
– Может быть, он сначала приедет с нами познакомиться?
– Да, приедет. На майские праздники.
– И вы уже обсудили всё? – спросил папа.
– Да... Свадьбу лучше сыграть там, потому что у них родственников много, а у меня только вы. Нам легче будет туда поехать и разместиться, чем им здесь.
– А жить где?
– Это мы ещё не решили...
– Марина, а вы не торопитесь? – спросил папа.
– А чего ждать? Мне уже двадцать лет, не до старости же сидеть, – в отчаянии прошептала Марина.
– Ну... если ты его действительно любишь, и, что не менее важно, он тебя тоже любит...
– А с учёбой как?
– Я переведусь туда, мы уже всё узнали, там есть такой же колледж.
– Да, вы серьёзно подошли к делу, – покачал головой папа.
Перед сном мама зашла к Марине. Она отложила книгу.
– Марина, я всё-таки боюсь, что ты торопишься, – мама села на край кровати и поправила одеяло, – ты же его совсем мало знаешь, вы виделись-то всего ничего... Ну, переписка-перепиской, тут ничего не скажешь, вы каждый день общались, но письма ведь его, ты сама говорила, все какие-то одинаковые... Может, ещё подумаешь?
Марина молчала.
– Или... у вас было что-то? – мама пристально посмотрела Марине в глаза.
– Нет, мама... я сказала, что не хочу до свадьбы, и он не настаивал, – ответила Марина, – он всё понял...
– Мне неспокойно что-то, родная, – сказала мама, – я хочу, чтобы ты была счастлива, а эта твоя скоропалительная любовь... Впрочем, может быть, так и должно быть. Просто в наше время всё было иначе.
– Так ты не против?
– Девочка моя, как я могу быть против твоего счастья? Но я волнуюсь за тебя. И знаю, что даже если бы ты выходила за самого идеального во всех отношениях мужчину, я всё равно сомневалась бы в том, что ты сделала правильный выбор.
Марина считала дни до Колиного приезда. Его письма становились всё длиннее, но по-прежнему большей частью состояли из приветов. В каждом письме он осторожно пытался убедить Марину, что после свадьбы им лучше было бы перебраться в Москву, а не оставаться в деревне. Марина же в своих ответах убеждала его в обратном.
Наконец наступил долгожданный май.
Марина летала как на крыльях. Уже перед самым Колиным приездом она вдруг сообразила, что не сможет быть с ним всё время, ведь на праздниках никто её с работы не отпустит. И она решилась на хитрость. За день до встречи Марина притворилась больной и вызвала на дом врача. Тот осмотрел пациентку, с сомнением покачал головой, но оставил ей несколько рецептов и самое главное – бюллетень на пять дней. В том, что позднее она сможет его немножечко продлить, Марина даже не сомневалась.
На вокзал Марина поехала вместе с Раей, родители оставались дома. Марина повисла на шее Коли и долго не отпускала его, пряча на его плече слёзы радости. С вокзала втроём поехали домой к Марине, где Коля совершенно официально попросил у Марининых родителей её руки. Потом он долго разговаривал на кухне с её отцом. Марина с мамой и Рая сидели в комнате и вели свои женские разговоры.
Мужчины вернулись в комнату весёлые, отец сразу же поднял тост за счастье обручённых. Засиделись допоздна, Рая и Коля едва успели на последний автобус, чтобы доехать до её дома.
Когда Марина, полная самых радужных надежд, уже залезла под одеяло, в её комнату вошла мама:
– Дочь, ты ведь не спишь ещё?