Демьяненко Николай : другие произведения.

Exodus

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая половина 21 века. Человечество разделено на два разных мира - мир высокотехнологичных технисов и мир свободных ассоциаций нейрологиков. История двух разных людей. Чувства и разум, сила и слабость, ограничения и свобода - все переплелось в захватывающем танце их любви. Для настоящих чувств нет предела и нет времени. Электронная версия доступна на http://www.smashwords.com/books/view/332185


   1. Не изменяй сознание ближнего.
   2. Не препятствуй ближнему, пожелавшему изменить собственное сознание.
  
   Нейрологическая Конвенция
  
   Ким возвращалась домой. Заставка перехода была стилизована под полет в космосе. Сначала Земля казалось просто точкой, которая вскоре превратилась в крошечный шарик, а затем стала ее родиной. Стали видны белые облака, зеленые континенты, синие океаны, белые полюса. Ким возвращалась домой.
   Переход осуществился. Глубоко вдохнув чистый воздух капсулы, Ким открыла глаза. Она лежала на мягком гелевом ложементе, нагретом до температуры чуть выше температуры человеческого тела. В приглушенном свете были видны круглые стенки капсулы, откуда-то лилась тихая музыка.
   - Я прибыла, - сказала в пространство Ким.
   - Ким, девочка, молодец! - пробасил голос невидимого собеседника. - Как прошло погружение? Все нормально?
   - Да, стандарт-погружение прошло успешно. Но... там что-то новое, инфосфера... откликается?.. Не знаю, как правильно вам передать.
   - Ким, дорогая, не волнуйся, все будет хорошо. Когда отдохнешь - двигай в рекреакционку, там и поговорим о задании.
   - Хорошо, профессор, - Ким не спеша встала с ложа, прошлась вдоль стен, разминая конечности. Остановившись и опершись о ложе, она скомандовала: "Капсула, выход". Напротив ложа открылся прямоугольный проем, откуда бил свет. Ким пошла к выходу. Ее тело никогда не покидало пределы Земли.
   ***
   Майор ВВС США Брайан О'Коннор был в бешенстве. Его не допускали к полетам над территорией Объединенной Европы. Его, заслуженного пилота US Air Force, кавалера Креста летных заслуг, прославленного на весь мир пилота - не пускают к полетам над этой чертовой Европой! И все из-за коменданта базы Рамштайн Курта Тернера, который возомнил о себе невесть что.
   - Брайан, нельзя, понимаешь, нельзя, - Курт качал своей лысой головой, отказывая майору в его самом любимом занятии - полете. - Нейрики опять активизировались и надавили на Совет Европы. Теперь на все полеты нецелевого назначения наложен запрет.
   - Какое к черту нецелевое назначение? Патруль и охрана сверхтяжелого лайнера С-8 "Porphyrion" - это не целевое назначение?
   - Брайан, я не отпускаю тебя в воздух не только поэтому. Запрет наложен на все нецелевые полеты, а полетов с четкой целью у нас не было и нет. Так что запрет тотальный. И потом, происходит что-то очень странное. Наши навигационные системы "мерцают", техники уже с самого утра перерыли кучу данных и три раза сбрасывали настройки. Навигационка странно работает и совершенно непонятно, как она себя поведет во время полета.
   - Система мерцает? Что вы имеете в виду, генерал? - растерянно переспросил он.
   - То, что слышал.
   - Но я летаю на автономной машине, - растерянно сказал О'Коннор. - При чем здесь эта чертова сеть? Я вам не какой-нибудь пилот-любитель в красивой форме за штурвалом, который ни к чему не присоединен, и, чтобы не было скучно, пьет кофе с теми пассажирами, которые не висят в игровом поле! - вновь взъерепенился майор.
   - Брайан, я не могу взять на себя ответственность, я под трибунал попаду, если ты вылетишь. Идите-ка вы, майор, в симуляторе полетайте. И не парьте мне мозг.
   Донельзя разъяренный, О'Коннор выскочил за пределы базы Рамштайн, которая уютно расположилась в центре континента Европа, около города Кайзерслаутерн, на территории бывшего государства Федеративная республика Германия. Теперь вся Европа - одна большая республика от Кавказа до Атлантики. Нет больше политики, нет государств, только управляющий Совет да анклавы технисов вроде базы ВВС США в Европе.
   Майор О'Коннор направился в город на электрическом каре. Упругое покрытие шоссе позволяло разогнаться до огромных скоростей, но умная автоматика ограничивала стрелку спидометра на 60 милях в час. Брайан любил скорость. Он также любил управлять событиями, машинами и своей жизнью. Брайан ехал в город за единственным оставшимся у него развлечением. Раз стоит запрет на полеты - ничто не помещает ему использовать накопившиеся часы отдыха для увольнительной. Брайан ехал пить виски.
   ***
   Раздражение, которое он собирался лечить крепким алкоголем, было вполне обоснованным. Когда-то, лет пятнадцать тому назад, Брайан, оказался на старом аэродроме. Там возился со странной штукой с крыльями какой-то дед. Эта штука была похожа на самолет, но без двигателей, с очень длинными и узкими крыльями, загибавшимися на концах. Брайан подошел к необычному летательному средству и сунул голову в кабину. На приборной доске были какие-то непонятные штуки, торчал большой желтый рычаг да присутствовала система управления.
   Бум!
   - Куда полез, малец?! - над ним стоял дед.
   - Ай! Больно же! - Брайан тер зудящее ухо. - А что это тут у вас, дедушка?
   - Какой я тебе дедушка?!
   - А я вам какой малец?
   Старый и молодой стояли на взлетном поле и смотрели друг на друга. Они сверлили взглядами один другого, пока дед не хлопнул Брайана по плечу и не сказал:
   - Ладно, парень. Я - Арчибальд Смитсон.
   - Я Брайан. О'Коннор.
   - Тот самый О'Коннор? У которого отец...
   - Да. - Брайан не любил говорить про свою семью. Отец погиб в Африканском конфликте, брат сидит на электронной наркоте, мать на реальной. Один Брайан задумывается о будущем и ничего хорошего в нем не видит.
   - Так что это, мистер Смитсон?
   - Зови меня Арчи, меня все так зовут, Старый Арчи я.
   - Так что это за штука? - Брайан махнул рукой в сторону летательного аппарата.
   - Планер. На нем летают.
   - Без моторов?
   - Ну, сначала нужен самолет, который поднимет тебя в воздух на леере. Потом отстегиваешь леер и летишь.
   - Планируешь?
   - Нет, именно летишь. Сам. Чертовски красиво выглядит с земли. В тысячу раз круче управлять планером. Будто сам летишь. Хочешь?
   Так Брайан обрел небо. В восемнадцать он записался в летную школу, в двадцать был самым молодым пилотом своего потока. В двадцать два он стал военным пилотом-испытателем, в двадцать пять он взял рекорд высоты.
   Небо звало его. Старый Арчи давно лежал в земле, а Брайан каждый год хотя бы один раз летал без моторов, на планере.
   - Крылья, - повторял он слова Старого Арчи, - нам даны крылья.
   ***
   Ким Юн Джин сидела в удобном кресле в реакционной зоне Института и ждала профессора Рейо Ахонена. Ее устный доклад лежал в виде инфочипа на столе. Там же стоял фруктовый сок. Ким читала сводки последних новостей. "Северный альянс заявляет ультимативные права на полярные территории", "Европейский Совет проводит заседание по вопросам внутренних энергий", "Восточный консорциум выпускает новый тип медитационных капсул", "Котировки универсальной валюты остаются стабильными уже 15 лет" - ничего интересного, подумала Ким, все в порядке вещей, все как должно быть. В комнату вошел профессор Ахонен.
   - Профессор! - Ким встала, приветствуя своего наставника, - я уже записала отчет о погружении, вот он.
   - Ким, спасибо, ты оказала неоценимую услугу Институту. Наши сикеры убили бы еще пять лет на поиски, - профессор крутил в руках инфочип, словно ему не терпелось скорее сесть за обработку информации, содержащейся в нем.
   - Профессор, можно мне в город?
   - Что ты там не видела, в нашем Хайдельберге?
   - Представьте себе, мне интересно. Хочу увидеть ваш замок.
   - Девочка, не спрашивай старого зануду, конечно иди. Тебе выдать проводника, чтобы город показал?
   - Я лучше сама, спасибо, профессор.
   Ким допила сок, вышла из рекреац-зоны Института и отправилась за ограду. Она шла знакомиться с городом.
   ***
   Брайан лежал в луже совершенно пьяный. Черт дернул его ехать в этот их Гайдель-Шмайдель. После местного высокоградусного пойла ему было одновременно хорошо и плохо. Но что-то подсказывало ему, что в будущем будет плохо. И будущее наступило. Теперь, лежа в чистой воде проклятых нейриков, он думал, как умудрился попасть в единственную лужу в этом городе и почему еще до сих пор в ней валяется. Звезды. Как много звезд. Почему они так недоступны, думал Брайан, майор ВВС США, вышедший на испытаниях первого орбитолета на новый рекорд высоты. Я хочу летать! Хочу быть свободным! Поэтому я торчу здесь, в этой сраной луже, в этом сраном городе, в надежде летать еще и еще.В этом свинском состоянии его нашла Ким Юн Джин, уроженка Свободной Кореи. Она критически осмотрела майора и теперь оглядывалась в поисках помощи, но как назло никого на тихой улочке в сей поздний час не было. Девушка подошла к Брайану, присела на корточки и коснулась его плеча.
   - Sind Sie gut, Herr? - спросила она на немецком.
   - What? - простонал мужчина.
   - Вы в порядке, мистер? - поправилась Ким.
   - Где я? - мужчина был дезориентирован, от него разило алкоголем.
   - Вы в Хайдельберге, валяетесь в луже, - сообщила ему Ким.
   - O, shit, - ругнулся он, хватаясь за голову.
   - Так, здоровяк, вставай, - хрупкая Ким взяла под мышки майора и начала тянуть его, - ну, давай же, до отеля пройдемся, видишь - она мотнула головой на горящую вывеску Hotel.
   - Я, хррр, что вы делаете?
   - Не хочу оставлять вас лежать в луже, это недостойно высокого звания человека.
   И Ким, которая весила от силы пятьдесят килограмм, несла-тащила высокого майора на себе. У него заплетались ноги, он всеми силами стремился облегчить участь Ким, но только мешал. Наконец, заветная дверь отеля.
   - Фрау хочет снять номер? - портье был сама любезность.
   - Нет. Хотя, пожалуй, да. Проспишься, здоровяк? - она пихнула локтем Брайана.
   - Угу, - майор затряс головой.
   Ким поднесла руку Брайана к считывающему устройству.
  
   - Номер 201, слева по коридору, вот ключ, - портье протянул старинный ключ с металлической планкой, на которой было выбиты цифры 201.
   Ким вместе с Брайаном забралась по старинной лестнице. Для майора это был подвиг, за который его можно было бы наградить медалью за отличие. На втором этаже они нашли номер и после короткой возни с необычным ключом вошли.
   - Свет! - произнесла Ким, но ничего не произошло.
   - Здесь ручные триггеры, они на стенах, я про такие читал, - пробормотал Брайан.
   Ким начала шарить по стенке рядом с дверью, что-то щелкнуло, и загорелся свет, лившийся из двух светильников, окруженных с какой-то целью тканью.
   - О Боже, - сказал Брайан и упал на необъятную двуспальную кровать.
   - Ты бы хоть одежду снял, вояка, - в ответ майор издал непонятное бурчание, - ладно, я пошла, думаю, дальше ты сам справишься, - она развернулась к двери.
   - Стой, кто ты?
   - Ким Юн Джин,- сказала Ким и вышла.
   ***
   Отель поражал Брайана своей архаичностью. Здесь все было старинным, завтрак входил в стоимость номера, причем кормили не синтезированной дрянью, а вполне натуральными продуктами. Первый раз в жизни он ел такие вкусные и хрустящие булочки. Остальные намазывали их маслом и цветными желатиновыми смесями, которые назывались джем. Но Брайан ел просто так, думая, что в Америке такого хлеба он не найдет никогда.
   На него поглядывали, но особо не докучали. Портье за стойкой изучал газету.
   - Eh, mister? - протянул Брайан, привлекая его внимание.
   - Yes, please, - портье хоть и с акцентом, но говорил на английском. Это радовало.
   - Сколько я должен за ночь?
   - Ваш номер?
   - 201.
   - Пятьдесят в унивалюте, герр, - не так много, но и не дешево тут у них. Зато сервис, друзья обзавидуются, в Европе как лорд какой отдыхал.
   Расплатившись, Брайан решил задать вопрос, который мучил его все утро.
   - Скажите, девушка, которая меня вчера привела...
   - Да, я слушаю.
   - Она не оставила каких-нибудь контактов?
   - Простите, герр, но я ушел спать после вашего визита, а больше гостей не было. Я ее больше не видел, - портье развел руками.
   - А как я могу ее найти?
   - Попробуйте в инфобюро, я вам покажу по карте.
   - Спасибо. А у вас есть автомат-прачечные? - Брайан держал на сгибе локтя китель, в котором вчера валялся в луже. Он решил оставаться в рубашке- поло цвета хаки, которая одевалась под китель.
   - Да, это недалеко отсюда, пойдете направо... - портье дал указания и Брайан вышел из отеля.
   ***
   У Брайана оставалось еще 18 часов, чтобы найти таинственную Ким Юджин. Вчера он взял лишку, виски у них забористый. Когда майор валялся пьяный в луже, то не представлял, во что он вляпался, кроме банальной грязи. Незнакомая фея спустилась в его жизнь и, добрая душа, не оставила майора в канаве до рассвета, а привела в отель и уложила спать. Что за люди? Дома бы всякий ограбил или копов вызвал, а те и военную полицию. Но нет, привела, уложила. Офицерская честь вкупе с жестким похмельным синдромом гнали майора Брайана на совершение акта благодарности.
   Сначала он зашел в автомат-прачечную и, закинув китель в машину, пошел искать информбюро. Им оказалось здание с надписью "Deutsche Post".
   - Вы говорите на английском?
   - Да, чем я могу вам помочь, герр?
   - Я ищу одного человека. Девушку, азиатку, имя Ким Юджин, темные волосы, приблизительно 20-25 лет.
   - Минуточку. Первичное сканирование ничего не находит. Вы можете оставить запрос. Что-то еще?
   - Да, э-э-э, вы ведь отправляете почтой такие фотографии на бумаге, ну сувенирные? - Брайан замялся, - о, вспомнил! Открытки!
   - Postkarten? Да, отправляем.
   -Одну в Иллинойс, пожалуйста, - Брайан продиктовал адрес дома, где жила его семья. То-то сестренка обрадуется.
   На выходе из информбюро он неожиданно наткнулся на Ким.
   - Что ты здесь делаешь? - ошеломленно спросил майор.
   - А ты? - она хитро прищурила глаза.
   - Ищу тебя.
   - Уже нашел.
   ***
   Этот мужчина смущал Ким. По сравнению с ней - хрупкой особой метр пятьдесят - он выглядел древним мифическим героем греческого эпоса. Высок, метр девяносто, белокур, атлетически подтянут. Еще эта форма. Кстати, где она?
   - Где форму оставил, капитан?
   - Я майор. В чистке она, и уже время забрать.
   - Ну, так пошли.
   - А ты знаешь куда?
   - Нет. Ты знаешь, - и улыбнулась обезоруживающе детской улыбкой.
   Этот вояка дико смущался в присутствии Ким. Ее нарочитую свободу в общении он принимал за развязность, не понимая, что Ким скрывает этим от окружающих свою ранимую душу. Наверно, этого не понимала до конца и сама Ким. Но игра приносила ей удовольствие.
   - Майор, что же вы напились вчера как последний скот? - идиома утратила смысл, подумала Ким, мясо давным-давно выращивают в синтах как на Западе, так и на Востоке. Оно парадоксально вкуснее и можно варьировать - кому с прожилками, кому вырезку 250 на 250, а кому с прослойкой жира.
   - Меня зовут Брайан О'Коннор, - сказал он, - и я благодарен вам Ким Юджин за то, что вы сделали для меня.
   Ким поморщилась, когда он неправильно произнес ее имя.
   - А я Ким Юн Джин, - произнесла раздельно она, - моя фамилия произносится через "н" и отдельно от родовой фамилии.
   - Я приношу извинения, - майор опять смутился. - Вот почему я не смог вас найти через информаторий. Фамилия и родовая фамилия, - протянул он задумчиво.
   - Ты бы и не нашел меня через городскую информсеть, я приезжая, из Кореи.
   - Ты говоришь по-английски лучше некоторых моих друзей, - признал Брайан.
   - Ментал-обучение. Быстро и просто, - Ким пожала плечами.
   - Ты что, из нейриков?!
   Ким снова поморщилась. Вот же, наткнулась на американского вояку. Весь цивилизованный мир от Европы до Азии уже давно перешел на новейшие техники воспитания и обучения. Исследования, которые проводились в 60-ых двадцатого столетия, а потом в начале этого века с новыми препаратами по расширению и постижению принципов сознания привели к массовым революциям и эволюции общества в целом. Только один континент отказался от "наркотиков". Только один континент развивал технику. Только один континент упорно цеплялся за остатки прошлой жизни. Всем остальным это было не нужно.
   - Да, я прошла обучение с расширением сознания. Я нейрологик 4 категории доступа, если тебе это о чем-то говорит.
   - Ты что, наркоманка? - в голосе майора слышалось трудно скрываемое презрение. Ким вздохнула.
   - Последний раз я употребляла "наркотики", - она сделал пальцами кавычки в воздухи, - десять лет назад. После этого только внутренний ресурс.
   - Но ты их употребляла? - со странной жадностью в голосе спросил он.
   - Да. А ты вчера употреблял такой же наркотик, так что ничем не лучше меня, - решила поддеть майора Ким.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Алкоголь. Наравне с барбитуратами включен в первый список.
   - Виски? Это другое.
   - Ну да, ну да. Как и сигареты, кофе и таблетки счастья.
   - Ты издеваешься надо мной, да? - поинтересовался Брайан.
   Вот уж не думала, что его можно задеть, подумала Ким. А с виду такой непробиваемый, хоть и стесняется.
   - Нет. Я поясняю тебе, что все вещества, влияющие на сознание, уже давно известны человечеству. И даже ясно, зачем вы оставили себе алкоголь и никотин с кофеином. Без них было бы невыносимо жить в мире строгих правил и условностей.
   - А вы, значит свободны. No rules, no law, так?
   - Нет, мы только учимся свободе. Процитированный тобой лозунг, немного устарел, лет так на десять. К вам, что совсем информация не доходит, мы же не скрываем ничего?
   В этот момент пискнул коммутатор на руке у Брайана, и он поднес его к глазам. Ким увидела, что там светится красный квадрат.
   - О, черт! Общая тревога и общий сбор. Я должен быть на базе через пятнадцать минут! - майор сорвался на бег. Ким потребовалось некоторое усилие, чтобы его догнать.
   - Я-должен-забрать-форму! - выкрикнул майор, - иначе-карцер-неустав!
   Как у вас все сложно, подумала Ким, подстраиваясь под его ритм. Они были у прачечной через пять минут.
   - Я не успеваю, - простонал Брайан, натягивая китель, свежевыстиранный и отглаженный умной машиной.
   - Сейчас, - Ким подскочила к общественному инфофону, - срочный запрос, Ким Юн Джин, Институт Макса Планка, отдел нейрологики, ответственный Рейо Ахонен, - протараторила она, - вызов лёт-капсулы, высший приоритет движения, мотивация личная, списать с моего счета. Пункт назначения... - Ким взглянула на майора.
   - База Рамштайн.
   - База Рамштайн, - повторила Ким.
   - Капсула прибудет через сорок пять секунд. Стоимость услуги - двести двадцать пять в унивалюте, - сообщил инфофон, - средства будут списаны по достижению пункта назначения. Приятного дня.
   - Идем, вояка, - Ким махнула рукой Брайану и пошла на улицу, где уже садилась линза лёт-капсулы.
   ***
   - И вот я снова твой должник, Ким, - Брайан подумал, что никогда не поймет эту загадочную женщину.
   - Пустяки, майор. Помогай ближнему своему по мере своих сил, - Ким улыбнулась так, как в Америке улыбаться давно разучились - открыто и искренне. Вот в чем наше различие, они просты и беззаботны, мы унифицированы и зажаты. Вот и все.
   - Но моя офицерская честь призывает к ответным действиям. И это не пустые слова.
   - Я понимаю. Не бойтесь, майор. Скоро вам представится шанс выровнять чаши весов.
   - Вы в чем-то нуждаетесь?
   - Увидите, майор, увидите, - и она отвернулась к проносившемуся под ними пейзажу.
   На входе в базу стояли четыре часовых, по два с каждой стороны. В отличие от обычного поста, эти несли службу в полной боевой готовности, с оружием и включенными сенсорами контроля и малой разведки. Защит-поле мерцало вдвое сильнее обычного, посторонние на базу не допускались. Часовые с недоверием посмотрели на приземлившийся флайер, но, когда оттуда со скоростью баллистического снаряда вылетел майор О'Коннор, их выправка стала еще воинственней, если это было возможно.
   Брайан пронесся ураганом к постовому, на ходу прикладывая идентификатор, вживленный в запястье к считывающему устройству. Таймер, горевший неумолимым пламенем на руке, застыл на отметке 00:17, помигал и исчез. Он успел.
   - Майор, проследуйте к штабу. Совещание начнется с минуты на минуту, - постовой отрапортовал наверх, что блудный офицер вернулся в лоно базы.
   Ким осталась за границами базы, крикнув майору на прощание, что будет ждать его в городе, когда все устаканится.
   - Институт Макса Планка, майор, запомните!
   Теперь Брайан, продолжая двигаться с максимально доступной скоростью, направлялся к штабу. Там его встретил еще один постовой. Очередная проверка, и он внутри. У дверей в конференц-зал стоял молоденький адъютант в чине сержанта. Он раздавал всем входящим оперативную информацию. Брайан взял папку, глубоко вдохнул, выравнивая дыхание, и вошел в зал.
   Расположившись, он отметил, что собрались все высшие офицеры и более-менее значимые майоры. Он увидел майора Хаггерса, майора Колдера. Из капитанов не было никого, как и из лейтенантов. Постепенно зал заполнялся генералами и полковниками. Последним вошел генерал Курт Тернер, командующий базой.
   - Господа, я начну без всяких предисловий. Экстренная ситуация по типу красный-альфа. 25 процентов наших спутников неуправляемо или под контролем противника. Объявляю план "Скайнет".
   ***
   В 21 веке активно обсуждался вопрос возникновения машинного разума. С развитием технологий и методов исследования стало понятно, что мозг и разум изучать весьма проблематично. И связано это с тем, как ни смешно это звучит, что человеку трудно понять самого себя. Вот всех вокруг он понять может, а себя - никак!
   Одновременно возникла вполне шовинистская концепция, что уж тем более нельзя сравнивать осознание, возникающее под током электрохимических реакций в нейронном пространстве, с примитивной машиной с двумя входами. Разум возникал под влиянием тысячи внешних раздражителей и миллиона внутренних факторов. Это было похоже на круги на воде, появляющиеся в стоячем озере после броска камня. Характер этих "кругов", регистрировавшихся томографами и церебросканнерами как волны деятельности в мозговой структуре, был всегда разный. Человеческий мозг обрабатывает такое количество информации, поняли ученые, что не нам пока соваться в эти дебри. У нас есть белые лабораторные мышки, с них и начнем.
   Впрочем, неких успехов наука все же достигла. Биомеханические протезы, "бионики" поставлялись инвалидам и армии. Были и фрики которые заменяли здоровые руки и глаза на механические детали, но их было меньшинство. Трансгуманизм так и не стал широким движением в массах - слишком дорого и слишком неудобно. Природа, как говорится, знает лучше нас с вами.
   Инфосеть же существовала сначала как зародившаяся в конце 20 века сеть Интернет, потом как сеть с расширенной реальностью, а потом трансформировалась в единое пространство информации. В этом пространстве, для краткости именуемой инфосетью, не было разницы между внутренним и внешним миром. Внутренний, игровой мир имел равные права с внешним пространством. Тысячи, миллионы, орды игроков каждый день играли. Они строили замки и воевали с нежитью. Летели к звездам и отбивались от космических пиратов. Собирали морковку на ферме и строили виртуальные загоны для свиней. Кстати, неизвестно кому первому пришла в голову мысль соединить реальность и компьютерные игры по типу "посади пять картофелин и получи виртуальный молоток в подарок!". Но эффект был ошеломляющий. Вместо сложных программ для роботов, на написание и отладку которых уходила уйма времени, всю работу, в основном монотонную, но иногда требующую смекалки выполняли армии игроков. Они сажали морковь и картошку. Выращивали свиней и коров. Собирали автомобили. Подметали улицы. И все не выходя из дома. Сидя или лежа у терминала, они гоняли туда-сюда роботов, которые послушно выполняли их команды в реальном мире.
   На откуп роботам было отдано все или почти все. Военные цепко держали рычаги управления в своих руках. Подметать улицы можно доверить дилетанту-игроку, но контролировать военные машины? Танки, самолеты, корабли? Вы шутите, мистер Фейнманн! Военные своих привилегий прямого контроля лишаться не собирались. Беда пришла откуда не ждали.
   Или все же ждали? План "Скайнет", по одноименному фильму-страшилке эпохи начальной сети Интернет. Разумные машины вышли из-под контроля и устроили людям тотальную войну на уничтожение. Зачем? А кто его разберет-то, машинный разум? Потому была принята директива "Скайнет", на случай, так сказать.
   И вот этот случай настал.
   ***
   На базе царил хаос и раздрай. Туда-сюда носился с поручениями сержантский состав, подготавливались к вылетам законсервированные самолеты и орбитолеты, капитаны и лейтенанты бегали с выпученными глазами, высший командный состав заседал в прокуренном насквозь штабе. Полным ходом развертывалась боевая защита, на дежурных постах было удвоена численность постовых. Майор О'Коннор блаженствовал. Он снова будет летать! Полный боекомплект, орбитальные сопровождение орионов, ощущение свободы.
   - Полное развертывание комплексов активной защиты займет не более месяца, - докладывал у проекционного экрана офицер в штабе, - но успеем ли мы разместить КБ-2 на орбите, пока остается под вопросом.
   - Успеем, попросим Китайский союз в конце концов, они смогут дать необходимые мощности. Узлы КБ-2 протестированы? Все в порядке?
   - Так точно, сэр!
   В командном штабе было накурено. Вентиляция пока справлялась, но от высшего состава потихоньку распространялся едкий сигарный дым. Генерал Тернер любил в минуты переживаний затянуться сигарой покрепче. Это добавляло нервозности общей атмосфере.
   - А что, собственно, мы знаем об этом компьютерном разуме? - Курт Тернер пустил вверх особо эффектный клуб дыма, - это вообще что? Программа, вирус, протокол безопасности?
   - Сэр, неизвестно! Институт Планка доложил только о том, что компьютерная форма проторазума обосновалась в игровом пространстве Европы. Согласно их данным, - штаб-лейтенант посмотрел в планшетку, - они ожидают распространения в течении нескольких недель или даже дней. Это все, сэр.
   - Я ни черта не понял. Это точно все? - недоверчиво протянул генерал.
   - Да, сэр.
   - А кто-нибудь пробовал связаться с этими головастиками? Получить хоть какие-то разъяснения?
   - Сэр, они сказали, что вечером соберется конференция по этому поводу и пригласили пятерых представителей штаба присутствовать там.
   - Там?
   - В Университете, сэр.
   - Хорошо. Туда отправляюсь я, полковник Питерс, полковник Хагерт, майор Джеймсон и майор О'Коннор. В мое отсутствие базой руководит подполковник Паулерс. Что там у нас по поводу развертывания боевых систем?
   Заседание штаба продолжилось.
   ***
   Брайан стоял перед зеркалом в своей комнате и пытался собрать разрозненные знания о своем мире, оказавшимся в одночасье таким маленьким и хрупким. Брифинг в штабе продолжался еще три часа, потом их отпустили на обед, и вскоре Брайан должен был отправиться в Университет на конференцию с нейриками. Он рассматривал себя в зеркале, пытаясь отыскать в отражении то, чего там не было.
   Вся Земля сейчас представляет две неравномерные зоны, вспоминал он школьный курс новоистории, поделенные между нейриками и технисами. Нейрики занимали весь Евразийский континент от Геркулесовых столпов до Китая. Исключением были малые анклавы технисов в Японии, на Аравийском полуострове и острове Гонконг близ Китая. В остальном идеология свободных людей правила на этом гигантском континенте бал. С незначительными конфликтами (северные, сибирские нейрики никак не могли найти согласие с южными, загималайскими) это был очень спокойный регион. Европа была превращена в музей под открытым небом.
   Ее сосед, Африка, был мало населен после разрушающих войн начала века. После выделения технисов как ветки развития человечества, в субсахарской Африке население упало до такого низкого уровня, что восстанавливать его было бы накладно даже нейрикам. Было решено установить "тихую" зону на всем континенте. Теперь на сто лет здесь было запрещено любое человеческое присутствие, природа восстанавливала себя сама.
   Северная Америка была главным оплотом культуры технисов. После войн начала века было создано единое пространство от Аляски до Панамского канала. Вскоре к Северной Америке присоединилась Австралия. Южная Америка вспомнила древнее наследие исконных народов и с головой ушла в тайны собственного Я, став еще одной суперформацией нейриков.
   Технисы были технической цивилизацией, разнообразные машины, механизмы и производства преобладали над разумом, контролируя сложные системы экономики и государства. Нейрики решили идти по "зеленому" пути и исследовали внутренние ресурсы человека с помощью медитативных практик и разрешенных психотропов. Анархия, своеволие, Братство Иисусово, все смешалось в этой глобальной общине. Это были две разные культуры, за каких-то пятьдесят лет разбежавшиеся в разные стороны.
   Нейрики почти не работали и почти не производили, но если кто-то чувствовал такую потребность, его не ограничивали - он мог работать на благо местной общины, но принуждение отсутствовало. Потребности обеспечивали машины, собранные еще до Разделения. Зато нейрики генерировали идеи, которые с готовностью принимали на вооружение технисы, в обмен поставляя сырье и запчасти для ремонта автоматических заводов. Так выглядела Земля.
   Человечество разделилось на два лагеря, не враждующих, но до поры не понимающих друг друга. Надвигающаяся неизвестность (возможно даже, угроза) должна была либо окончательно сплотить две культуры, либо еще больше углубить разрыв между ними.
   Брайан вздохнул и, поправив форму, вышел за дверь.
   ***
   Вернувшись домой, Ким охотно окунулась сладострастный плотско-материальный мир: включила романтичные мелодии 60-х годов XX столетия (о, время заново открытых психоделиков!), наполнила ванну чистейшей водой, добавила ароматические соли и погрузилась в размышления о новом знакомом. Развивая правополушарное мышление, она многое знала о свободной игре воображения, вольно предавалась цифровым грезам и пускалась во всевозможные авантюры в контролируемых сновидениях. Поэтому абсолютно заземленный мужчина, не знакомый с изысками совместных трипов в шестнадцатое измерение, по ее глубокому убеждению, не мог произвести на нее впечатления. Однако, произвел. Вспоминались какие-то немыслимые подробности, пугающие и завораживающие одновременно: огромный рост (ну, по сравнению с ее метр пятьдесят), развитая мускулатура, физическая сила. Да он одной левой может раздавить мой череп, забрела в голову пугающая мысль. Как следует осмотрев незнакомку со всех сторон, Ким нашла эту самую мысль не то чтобы отталкивающей, но гипнотизирующей точно. И все это было очень странно. А вот если, предположим, он бы обнял ее, кости бы затрещали? С другой стороны, если этот медведь гризли станет ее другом, возможно, она будет чувствовать себя абсолютно защищенной? В самом прямом, житейском смысле. С таким богатырем, пожалуй, можно и на необитаемый остров...
   Мысль, летевшая вскачь и уже готовая взмыть в поднебесье, подобно Пегасу, была осознана, поймана и безжалостно скручена. А чего спрашивается, размечталась? Из любого начального курса психодинамики известно, что направленное осознание влияет на все стороны человеческой жизни, кроме одной... С помощью концентрации намерения можно сформировать любое из возможных событий, но есть исключение... Материализация задуманного возможна при любых обстоятельствах, не включая сюда... К сожалению, это исключение - про человеческие отношения. Карьера, деньги, власть - легко, но сейчас мало кому нужно. Управление своим телом- надо потрудиться, но результат будет обязательно. Развитие уровней сознания - на здоровье, но скачкообразно. И только дружба, любовь и привязанности не поддаются материализации. Вот тут уж истинно, на все воля Божья.
   Ким вздохнула, выключила музыку и вылезла из ванны. И вообще, может ему не нравятся девушки азиатской внешности. Он ведь даже телефон не попросил. Дурак!
   Надев легкий халатик, Ким направилась к домашнему ложементу. Гелевая основа привычно обняла ее, открывая знакомую до мельчайших подробностей дверь в мир ее личных наслаждений.
   Внутри инфосети царил обычнейший для нее упорядоченный хаос. Потоки информации, разверстки игровых миров, темнеющие громады мирового хозяйства, охранные периметры. Но девушку влекло то пространство тишины, где неясные всполохи приносили ей новое понимание себя самой. Но, возможно, это ей только казалось.
   Ким Юн Джин была уроженкой Свободной Кореи. Одна из тысячи она смогла преодолеть мотивационный экзамен и поступила в Университет Нейрологики в Сеуле. Ее способности ставили в пример с первых занятий. Ей давались играючи самые сложные техники коллективного сна и невербального считывания. Она могла и умела.
   Но ей было одиноко. Иногда скучно. Она чувствовала вселенскую пустоту и космический холод. Три по Кельвину, так она говорила себе каждый раз, когда находила подтверждение своим мыслям.
   Они ничего не хотят. Им так комфортно. Оставьте их. Золотой миллиард устал и теперь медленно раскисал под новой дурью, без абстиненции, без последствий, чистая эйфория. Хотя последствия были.
   Отсутствие мотивации. Новый бич цивилизации. Если технисов преследовали электронные и реальные наркотики, то сидящие в тени деревьев нейрики пребывали в вечной медитации, летаргическом сне. Им ничего было не нужно. Ким это бесило.
   Лучшими теперь были те, кто хотел. Хоть чего-то. Лучших собирали со всего света, лелеяли и оберегали. Им были предоставлены максимальные привилегии по использованию общественного ресурса - именно поэтому Ким без проблем вызвала флаер с высшим приоритетом для Брайана. Можно сказать, что замотивированные были элитой.
   Элитой, которая ощущала себя ненужной.
   Пространство, отвечая мыслям Ким сказало голосом скандинавского профессора нейрологики Рейо Ахонен, ее хорошего друга и руководителя проекта:
   - Мы живем в мире, где все есть и никому ничего не нужно. Мы гнались за комфортом - достигнутый комфорт убил в нас человека. Мы жаждали прогресса - наступивший прогресс задушил желание. Мы хотели свободы - и она дала нам безнадежность. Дайте мне точку опоры, и переверну весь мир. Старик Пифагор знал, о чем говорит. Дайте, дайте же и мне точку опоры, которую мы неразумно утратили в поисках беззаботности.
   Точка опоры, подумала Ким. Да, в этом что-то есть. И ответила своему незримому собеседнику:
   - А ведь еще сто лет назад было время надежд, время желаний, время перемен. Особенно, перемен. Мало кто понимал, что происходит, многие видели упадок и разложение, предвещали концы света, и думали, что живут в Кали-югу, век раздора, Дискордии. Ах, как бы я хотела оказаться среди моих бабушек и дедушек. Им было интересно жить.
   Но она помнила мудрое китайское проклятие: "Чтоб тебе жить в интересные времена". Она не была уверена, что смогла бы выжить в такие времена. Жить - запросто, но в каком качестве? Кабального работника, раба? Нищей? Или она бы стала частицей массы, растворилась бы в толпе? Кто знает.
   Когда, на каком этапе развития человечества мотивация превратилась в самостоятельную ценность, спросила себя Ким. Да и что такое эта мотивация? Что заставляет человека двигаться вперед, к неизведанному? Почему в лабораторном эксперименте только одна крыса из десяти, спешащих к угощению, отклоняется от всеобщего маршрута и устремляется в непонятное отверстие в полу и ныряет в неизвестность, презрев вопли инстинкта самосохранения?
   Мотивация - это разность потенциалов. Один полюс - "мне все понятно, жизнь предсказуема и управляема", другой - "мне не нравится такая жизнь". Наверное, можно с определенной долей уверенности предположить, что древние народы, проживающие у морей и океанов, были сильнее подвержены "вирусу" исследователя, чем их континентальные собратья. Но с выходом человека в воздушное, а тем более межзвездное пространство, эта разница нивелировалась.
   Все это не так, возразила Ким сама себе. Оперируя подобными посылами, мы неизбежно придем к выводу, что великие ученые, математики, изобретатели рождались только в прибрежных зонах проживания. А это, как мы знаем, что случалось и по-другому. Древняя наука политэкономия гласила, что первичная мотивация состояла в удовлетворении первичных же потребностей: в еде, укрытии. Но дух первооткрывателя не связан напрямую с едой. Однако же, сейчас бытует мнение, что голод - лучший мотиватор. Поскольку цивилизация достигла такого уровня развития, что голодные и бездомные отсутствуют, то просто нет факторов, которые бы толкали человечество к новым достижениям. И люди погрузились в анабиоз удовольствий. Кроме того, стерлись различия между социальными группами, в связи с этим социальные лифты заржавели - на них просто никто не хочет ездить.
   Вероятно, внешняя угроза, связанная с выживанием всего человеческого вида, может повлиять на умы людей, заставить их найти новые задачи и пути их решения? Не знаю, не знаю. Погибнуть в эйфорическом угаре - такая идея может овладеть массами.
   То, что досталось без усилий - не приносит удовольствия. Роботизация промышленности, нано- и биотехнологии отучили человечество делать что-то руками. Даже родительский инстинкт подвергся коррозии - женщины не рожают и выкармливают детей привычным способом, это стало настолько анахроничным, что сейчас доступно лишь маргинальным слоям общества. В этом ситуация у технисов и нейриков примерно одинакова.
   Но еще рождаются дети с инстинктами первооткрывателя. Пробовали закладывать эти способности еще до рождения, на стадии проектирования личности - ничего не получилось. Цвет и разрез глаз, оттенок кожи, рост, густота волосяного покрова - пожалуйста, эмоциональный склад личности - выбирайте, даже на уровень интеллекта можно повлиять, а волевая и мотивационная сфера осталась терра инкогнита.
   Поэтому под угрозой лишения доступа к игровому пространству, консультанты-медики, педагоги-наставники и родители подвергают ребенка ежеквартальным тестам на мотивационный уровень. И еще случаются чудеса (вот, как со мной, улыбнулась Ким), когда малыш спонтанно проявляет качества лидера еще в младенческом возрасте. Когда Ким произнесла: "Я сама!", ее мать всплакнула и тут же позвонила куда следует. А через полчаса за двухлетней Ким прибыла бригада - ее ждала спецшкола.
   Развитие лидерской составляющей характера - тонкое и трудоемкое занятие. Методики изменяются едва ли ни каждый год. Особенно трудно этот процесс проходит у мальчиков. Развитие баланса агрессивности и социальной адаптации требует равномерных и точных нагрузок. В школе мальчикам позволяли практически все: трогать, бегать, ломать, исследуя внутреннее строение любых предметов, драться, играть на музыкальных инструментах и делать другие, казалось бы, бессмысленные, вещи. Не разрешается только одно - входить в игровое пространство. Главное в методике - лидер должен научиться желать. Одного желания не достаточно, в будущих М-лидерах вырабатывали главный ресурс нового времени - мотивацию, ницшеанскую Der Wille zur Macht.
   Все остальные просто играют. Главная проблема XXII века: почему в пространстве инофосети мотивация существовала, а вне ее - не работала, для Ким была понятна на уровне интуиции, которая, согласно древним знаниям китайце, живет в животе. Мягким подбрюшьем девушка знала, что отсутствие мотивации - оборотная сторона страха перед жизнью. В игровом пространстве все предсказуемо, понятно и безопасно. Всегда можно открутить назад и переиграть заново. Не падают самолеты, не умирают близкие, не разрушается любовь. Дети, рожденные в сети, не болеют ветрянкой, вовремя ложатся спать и делают уроки без напоминаний. Карьера развивается стремительно и предсказуемо. Да и пресловутая морковь на компьютерных пажитях удается на диво крупная и сочная.
   Риск и связанный с ним адреналин люди добывают в игровом пространстве. Но это суррогат. Человеческая цивилизация разрушала свой организм, исключив из рациона то, что было трудно добыть, заменив его тем, чем легко отравиться.
   В первый раз Ким вышла в игровое пространство инфосети под надзором наставников в шестнадцать.
   Ее сверстники уже плотно сидели на игровой игле. Битвы. Строительство. Фарминг. Они не желали быть услышанными. Они слушали самих себя. Их не интересовал мир "за окном", их интересы сводились к новому мечу в ролевой игре или паре виртуальных золотых монет, полученных в стратегии.
   Они играли. Взахлеб, проводя свои жизни приставкой к терминалу, погружая разум в пучины электронных импульсов, не ведая ни о чем. Другие были завязаны на соцсети, болтая и развлекаясь в виртуальном пространстве, они никогда не видели своих "лучших друзей". Третьи занимались всем понемногу, бороздя просторы инфосети в поисках информации. Но таких было меньшинство.
   То, что до смерти перепугало вояк с военной базы, зародилось в одном из игровых миров. Это была обычная космическая стратегия, с кучей внеземных рас, в духе плоских цветных фильмов 20-21 века. Нечто проявляло себя как один из игроков. Оно мирно исследовало моделируемое пространство космоса на стартовом крейсере и не думало подавать какие-нибудь сигналы во внешний мир. Ким обозначила это в отчете как "упорядоченная структура, неидентифицируемая самовыполняющаяся программа, с потенциалом к развитию". Это думало. Или начинало думать. Короче, шороху непонятное порождение сети навело знатного.
   И еще, оно пыталось поговорить. Ему тоже было одиноко.
   - Эти странные американцы до сих пор живут как древние люди, -сказала она в пространство.
   Ответ пришел незамедлительно:
   - О нет, даже в доисторические времена люди жаждали общения. Они устраивали праздники и специально обученные люди подносили им ритуальные напитки, ослабляющие тяжкое иго левого полушария. На короткое, но очень ценное время отпадали необходимость и желание думать о хлебе насущном, а драгоценные нейромедиаторы вызывали состояния транса, откровения, экстаза, это уж кому как повезет. Правое полушарие, обрадованное редкой возможностью, спешило втиснуть в образовавшийся коридор максимум: воспоминания о внутриутробном периоде, клеточную память, космогонические видения.
   - А теперь люди научились пользоваться обоими полушариями, не нанося ущерба телу. Почему же кто-то отказывается от такого подарка?
   - Свобода стоит дорого. И цена за нее - осознанность. Смотреть на жизнь реалистично - тяжелый труд. Ты можешь внезапно понять, что работа, которой ты посвятил многие годы - полная нелепость, твой спутник жизни психически нездоров, люди способны сознательно вредить друг другу, многим возможностям суждено остаться нереализованными и так далее. Осознание того, что Прекрасный Принц или Дед Мороз не собирается тебя спасать и дарить тебе подарки ложиться невыносимым грузом ответственности. Отныне ты сам отвечаешь за свою жизнь, которая к тому до нелепости коротка. Осознававшая себя личность не позволит своей психической энергии бесцельно бродить из состояния в состояние или расходоваться на пустозвонство, социальные игры и тому подобное.
   - Так это путь не для всех?
   - Я никогда не стану таким как ты, окукливаясь, сказал червяк бабочке, - засмеялась тишина.
   У меня шизофрения сказала себе Ким, успокоено вздохнула и заскользила по волнам сна.
   ***
   Она проснулась в своей постели в кампусе института Макса Планка. Маленькая комнатка на первом этаже была как раз в ее вкусе. Минимализм торжествует, говорил в таких случаях Рейо. Кровать, письменный стол с компьютерным терминалом, диванчик, ворсистый коврик на полу. Душевая с таким же минимумом вещей. Дверь на террасу, за которой начинался лесопарк.
   Было раннее утро, небо затянули хмурые тучи. Сквозь затемненные окна было видно, что на улице, несмотря на летнюю пору, не особенно уютно. Кажется, собирался пойти дождь.
   Ким потянулась и кувырком скатилась с кровати. Как только она подошла к окну, то сенсоры, распознав ее приближение, вывели актуальную сводку, температуру за окном и прочие метеорологические штучки с ближайшей станции погоды прямо на стекло. Она убрала ночное затемнение, переведя окно на полную прозрачность, и приоткрыла его. Дул ветер, пахло грозой. Далекие вспышки молний предвещали знатную бурю.
   Оставив окно приоткрытым, Ким пошла в душ. Зеркало услужливо предложило утреннюю прессу, музыку с одной из станций радио или водную светотерапию. Ким выбрала музыку. Под быстрые ритмы начала двадцать первого века, она полезла под тугие струи воды.
   После душа, Ким села к терминалу с чайничком свежезаваренного чая улун. Терминал - новейшее полиморфное кресло с функцией электростимуляции и расширенной обратной отдачей. Биологические функции, контроль над состоянием, все дела. Кресло носило название "кокон" - на профессиональном жаргоне. Кто-то предпочитал погружаться в инфосеть по старинке, через настенные экраны или настольные терминалы. Ким пользовалась "коконом" - удобно и безопасно. Внутри "кокона" кроме штучек био-поддержки был адаптивный жидкий экран, на которые транслировалась картинка Эффект погружения был почти полный. Ким с завистью подумала о новых разработках - нейроинтерфейсах, позволяющих транслировать картинку прямо на зрительный нерв. Но пока такая вещь была не особенно качественной, да и небезопасной.
   Ким села в "кокон", внутренний экран посветлел. На экране замелькали буквы составляемого отчета. "По заданию Института Макса Планка. Отчет Ким Юн Джин о контакте с неидентифицируемой самовыполняющейся программой в игровом пространстве...".
   ***
  
   Брайан сидел в кокпите самолета. Два часа назад его жизнь круто изменилась. Полтора часа назад он одевал летный костюм. Час назад была предполетная медкомиссия. Полчаса назад он проверял своего стального друга. Кажется, кто-то жаловался на жизнь? Нет, таких людей нет.
   В шлеме звучали четкие инструкции тренировочного полета к МКС. Им предстояло отработать маневры полетов с Орионами, послезавтра с мыса Канаверал стартует первый рабочий модуль, через шесть часов - такой же с Байконура. Затем график стартов будет настолько плотен, что летать придется чуть ли не каждый день.
   Брайан улыбался. Нет, он лыбился, просматривая сетку дежурств в воздухе. Ему вернули небо. За это и убить можно, если прикажут.
   Пять минут до старта. Самолет на старт. Прогрев. Тест систем.
   Двигатель - проверка - норма. Охлаждение - проверка - норма. Спаскапсула - проверка - норма. Баки - проверка - полны. Управление - проверка - норма.
   Минута до старта. Горючее в камеру сгорания. Пять, четыре, три, два, один. Старт. Кислород устремляется по трубкам, мгновенно воспламеняется в камере и могучая сила устремляет вперед железную птицу.
   Отрыв. Шасси убраны. Разворот. Занятие места в звене. Контроль позиции. Руки привычно выполняют движения. На тактический экран выводится текущая информация. Все в порядке.
   Брайан оторвал взгляд от приборов и посмотрел в синее-синее небо, которое скоро станет темным, потом черно-бархатным с россыпью звезд. В груди рождалось ощущение свободы, силы. Сердце стучало о грудную клетку так сильно, что казалось, вырвется и полетит вместе с самолетом рядом.
   - Чарли-1, чарли-1, это База. Что-то у вас пульс выше границы. Все в норме? - это база увидела показания телеметрии. Брайан быстро взял себя в руки и быстро и глубоко подышал.
   - База, это чарли-1, все в порядке.
   Брайан был в небе. Он летел. Он был счастлив. Он был.
   ***
   Ким встретила майора у выхода с базы. Он даже не успел снять летный костюм и нес в руках шлем. Шел он в компании с другими пилотами, и они активно что-то обсуждали, видимо, недавний полет.
   Когда четверо мужчин поравнялось с Ким, Брайан, наконец, заметил ее.
   - О, мисс Юджин! - Брайан широко улыбнулся своей знакомой, - господа, прошу представить вам Ким Юджин, человека, спасшего мою честь и достоинство.
   - Это когда ты чуть на сбор не опоздал, да, Брай? - подмигнул один из пилотов Ким.
   - Мисс Юджин, позвольте...
   - Юн. Джин. - По слогам произнесла Ким. Майор покраснел. - Ким Юн Джин. Я же говорила вам, майор.
   - Простите мне мое невежество. Итак, позвольте представить вам моего непосредственного начальника и командира звена "Ясные соколы" подполковника Ника Паулерса.
   Вперед выступил мужчина европейской наружности, Ким оценила его возраст на сорок - сорок пять лет. Он был приятной наружности, черноволосый и синеокий, определенно красив.
   - Мисс Юн Джин, благодарю за содействие ВВС США! - он нежно, но крепко сжал протянутую ладошку Ким.
   - Мне приятно познакомится с вами, подполковник Паулерс.
   Далее Брайан представил ей левого в звене, браво-один, по их обозначению, майора Марка Кайли. Замыкающим, дельта-один, был капитан Нил Джеймсон.
   - Мисс Юн Джин, - подполковник Паулерс тщательно выговорил ее имя, - в качестве благодарности за спасение чести нашего боевого товарища разрешите пригласить поужинать я ними.
   Ким вопросительно взглянула на Брайана. Тот витал в небесах, ловя ворон. Ким снова разозлилась.
   - Спасибо, подполковник, я согласна.
   Компания отправилась в мастерски оформленный бар, стилизованный дизайнерами под салун на среднем западе.
   - Мисс Юн Джин, - обратился к ней капитан Марк Кайли. - Вы позволите называть Вас по имени? А то для нас трудновато запомнить правильное произношение азиатских имен. Я все время напрягаюсь, потому что боюсь что-то перепутать.
   - Не напрягайтесь, капитан, - засмеялась Ким. - Конечно, Вы можете называть меня по имени.
   - Спасибо, Ким, - облегченно вздохнул он. - Меня тоже можно по имени. Марком меня зовут.
   - Я помню, - засмеялась девушка.
   - Она проходила ментал-обучение, - наябедничал коллегам Брайан. - Все запоминает с первого раза и ничего не забывает, если сочтет информацию полезной для себя. Так что берегитесь, коллеги! - вроде бы в шутку сказал Брайан.
   - Вы из нейриков? - ахнули одновременно подполковник, майор и капитан. - Наркотики и все такое?
   Прямо дети малые, мелькнула у Ким раздраженная мысль. Ну, конечно, все нейрики - благостные бессмысленные овощи в траве. Или в ЛСД. Мысль мелькнула и пропала. Они ведь ничего, практически ничего о нас не знают, выдала им индульгенцию Ким. Что ж, имеют право. Не станет ли нарушением Конвенции, если она немного, ну совсем немного расскажет им о своем видении мира? Ведь каждый свободный гражданин имеет право владеть подобной информацией, в Сети полно материала на эту тему, возразила себе Ким. Она вздохнула и медленно произнесла:
   - Друзья мои, наши представления и убеждения о существовании внешнего мира основываются на данных, которые регистрируются нашими линзами-глазами, полостями-ушами, а также прочими каналами восприятия, а затем обрабатываются нашим мозгом. Мозг и так из кусочков "склеивает" якобы объективно существующий мир. А сейчас вы искажает прием сигнала, употребляя разрешенные вашими обычаями наркотики, - Ким взглянула на подполковника, который несколько смущенно вынул сигарету изо рта и потушил ее в пепельнице, а затем на Брайана, который тут же поставил стакан с виски на стол.
   - Нет-нет, я вовсе не собиралась морализаторствовать, - сказала Ким, которая, конечно, собиралась.
   - Единственный нюанс - от никотина нет выраженного опьянения, - мстительно продолжила она, - нет деформации личности и нет социальной деградации, поэтому курение табака принято рассматривать как вредную привычку, а не как зависимость. Хорошая новость: никотин практически безвреден. Неприятности от него могут быть только при острых передозах, но для этого надо выкурить вагон табака.
   Паулерс заерзал.
   - У курения имеется коммуникативная функция. Кроме того, никотин успокаивает, - принялся оправдываться бравый вояка.
   - Он прекрасен, - согласилась Ким. - Стимулирует мышление, концентрацию и внимание, успокаивает, повышает устойчивость к стрессам, ускоряет реакцию, улучшает аудио- и цветовосприятие. Подвох в том, что все эти радости в повседневной жизни недоступны.
   - Почему?- уже сдался подполковник.
   - Потому что рецепторы курильщиков заблокированы. Никотин только в малых дозах стимулирует нужные рычажки в мозгу. А при увеличении концентрации чувствительность к нему падает вплоть до полной блокады рецептора, именно поэтому никотин нейротоксичен и может привести к смерти при передозировке. Никотин в табачном дыме есть, но в очень малых количествах, все остальное токсично и канцерогенно.
   Паулерс застонал.
   - Я повержен, - сказал он. - Может, сменим тему?
   Ким, словно дуэлянт, перевела взгляд на Брайана, который по-прежнему не смотрел на нее.
   А ведь я злюсь, подумала Ким, и недостойно вымещаю свой негатив на ни в чем неповинных людях. И делаю это с полным погружением и подключением верхней коры головного мозга. Но лекция о вреде курения не может считаться злом, успокоила она себя. Зато, злом может являться тон, с которым ты это произносила, скрипнул хитрый голосок.
   В разговор втиснулся молчавший до этого момента капитан Джеймсон, молодой и симпатичный брюнет с легкой небритостью и веселым взглядом. Он пил "Свободную Кубу" - ром с колой и лаймом. Куба давно стала окончательно свободной, присоединившись в ходе Африканской миссии к технисам. Мексиканский залив подарил западной цивилизации еще один уголок земного рая.
   - А что говорит ваша концепция о человеке?- спросил он с каким-то непонятным для Ким волнением.
   Девушка решила, что пора вернуться в русло начатого разговора:
   - Основоположник нашего движения говорил, что каждый человек - это космический корабль, галактика, которая одиноко летит куда-то в пространстве, - Ким помолчала. - А куда летит? С какой целью? И почему вокруг так пусто? Никто не знает. Единственные контакты, которые мы устанавливаем с другими галактиками, также одиноко летящими в сотнях световых лет от нас, проявляются в виде слабо мерцающих сигналов, регистрируемых нашими органами чувств.
   - Неожиданно, - крякнул майор Кайли.
   - Да что ж здесь неожиданного? - ответила Ким. - Вы только задумайтесь, мы творим иную реальность, когда соглашаемся поверить в существование друг друга! Наши органы чувств реагируют на присутствие другого, но каналы передачи хрупки и ненадежны, регистрация может пройти со сбоем. Так что мы скорее додумываем личности себе подобных, а потом верим в то, что придумали. На самом деле мы незнакомы друг с другом, - Ким вздохнула, подумав о Брайане.
   - А чтение? - не дождавшись реакции, на которую рассчитывала, продолжила она. - Это вообще чудо из чудес! Вы смотрите на белый лист бумаги... А у вас еще печатают книги на бумаге? Нет? Неважно. Вы читаете страницу на планшете, свет попадает в ваши глаза, и ваш мозг видит черные закорючки на белом фоне, которые образуют слова и строки. И вы представляете себе джунгли Амазонки, крадущего тигра, затаившегося дракона, а где это все находится? В черненьких закорючках? В голове написавшего? Вы убеждены, что на самом деле читаете текст? А это не галлюцинация?
   - Не пойму, к чему вы ведете, уважаемая Ким, - подал голос Брайан.
   Ким вскинула глаза. На этот раз Брайан смотрел на нее, не отрываясь
   - Сейчас объясню, - у нее внезапно поднялось настроение. - За последние столетия ваши ученые и инженеры создали множество технических приборов, расширивших возможности человеческих органов чувств. Я про микроскопы, телескопы, спутники и прочее, - пояснила она зачем-то мужчинам, которые лучше нее разбирались в технических приспособлениях. - Эти приборы вскрыли для технисов поистине ужасающую сложность мира, в котором мы живем. Нейрики всегда знали, что мир сложен, но по другой причине, - Ким украдкой посмотрела на Брайана. Тот внимал. - Наш мозг - система, содержащая сотни миллиардов нейронов, каждый из которых представляет собой такой же сложный информационный организм, как компьютер. Каждый нейрон связан синаптическими соединениями с десятками тысяч других нейронов. У каждого человека есть личная нейрологическая вселенная такой сложности, которая непостижима для его ума. Вот нейрологики и стараются постигнуть эту систему.
   - Вы, наверное, хотели сказать - управлять этой системой? - уточнил оживший Паулерс.
   Тут Ким не выдержала и расхохоталась.
   - Подполковник, - попросила она, - распорядитесь своему организму, чтобы он ускорил процесса метаболизма.
   - Вы издеваетесь? - устало спросил Паулерс.
   - Простите, я не хотела Вас обидеть. Просто это первое задание, которое получают обучающиеся нейрологики. Подобные практики существовали с древних времен. Великие учения Востока обучали доверять соматическому опыту, настраиваться на энергетические потоки в теле, прислушиваться к сообщениям тела. Нейрологики учатся правильно дышать, регулировать кровообращение, управлять автоматическими рефлексами и рефлекторным движением мышц, контролировать пищеварительные процессы, осваивать сложный язык гормонов и настроения, . А технисы этого не умеют. И даже не хотят знать, что это возможно. Я хочу сказать, что, съев сегодня на ужин бифштекс, вы не имеете ни малейшего представления о том, что произойдет с ним за ночь в вашем организме. Сложнейшие реакции измельчения, расщепления, всасывания происходят автоматически, без участия сознания. И ускорить или замедлить эти процессы вы не в силах. Вы также не в силах запретить организму усваивать вещества, которые могли бы повредить сосудам или печени. Обычный, неподготовленный человек неспособен управлять простейшими функциями организма, а уж управлять сознанием - это из области высокого мастерства. Я, конечно, не имею в виду грубое фармакологическое воздействие. Кстати, нейрики очень берегут свой организм от негативных сред. Потому как жалко планшетом гвозди заколачивать.
   Ким разошлась не на шутку. Аудитория внимала.
   - Совершив первое путешествие внутрь своего организма, человек ощущает ужас и восторг. Он слышит звук своего сердца, распознает шум движения крови по артериям, венам и капиллярам. Он осознает, что каждый орган умеет говорить, но это язык электрохимии, спектра, вибрации. Каждый орган пульсирует еще и циркадном ритме, - Ким мечтательно зажмурилась. - И эта прекрасная, совершенная конструкция еще и имеет сознание! Клетки хранят генетический код, память, и при определенном навыке можно вспомнить как вы, будучи трилобитом, жадно впитывали солнечный свет, какое счастье вы при этом испытывали! Конечно, - внезапно остановила она себя, - познав все это, уже не сможешь думать, что тело - это какой-то невзрачный сосуд для хранения души или сознания.
   Подполковник поднялся первым:
   - К сожалению, мисс Юн Джин, нам пора возвращаться на базу. Брайан, долг чести - проводить Ким домой.
   Ким почувствовала одновременно разочарование и радость. Разочарование проистекло оттого, что технисы, кажется, ничего не поняли. Радость имела началом, что Брайану все же придется остаться с ней наедине.
   ***
   Это было необычно. Он только-только заглянул в таинственный мир внутренних сил, все-таки Ким говорила очень быстро и сумбурно. Но что-то определённо запало в душу Брайану. Что человек - это космический корабль. Или звездная галактика. Что можно управлять своим организмом. Раз - и опьянение прошло! Два - снизить выброс адреналина, поддать эндорфинов. Тр-ри - регулировка дыхания и пульса! Красота. А ведь сколько всего еще скрывается за таинственными вратами нейрологики?
   Себя Брайан ощущал скорее самолетом, чем галактикой. Он был вроде этих сверхбыстрых истребителей верхнего класса - настолько же большой и тяжелый на земле, насколько быстрый и юркий в воздухе. На земле Брайана тяготило все - мысли, чувства, собственное тело. В воздухе он был сам себе господин, он один отвечал за свои действия и поступки. А еще он летел. Полет - это было всё. Это была жизнь, Жизнь с большой буквы.
   А теперь маленькая девушка открыла ему глаза. И непонятное чувство стягивало грудь, когда она чуть обгоняла его, и он видел ее хрупкую шею под стянутой в узел прической. Трепет охватывал его сердце, оно стучало быстрее, как будто бы он вновь оказался в кокпите его "Гиперхоука" где-нибудь над польскими лесами.
   Они двигались сквозь вечерний город. За очередным поворотом на них радостно уставилась вывеска "Hotel", памятная им обоим. Они переглянулись, и оба смутились.
   - Эм, мисс Юн Джин, - Брайан наконец-то сделал глобальное усилие по правильному произношению ее имени.
   - Ким, просто Ким, - сказала она и потянулась к нему.
   Неосознанно Брайан взял ее за руки, ее маленькие ладошки утопали в его сильных и могучих руках. Ким шагнула и прильнула к его груди, вслушалась в отчаянный бег его сердца.
   Она утонула, растворилась в его объятии. Ее не было, она была за каменной стеной, горой из мускулов. Рядом с ним не было страшно. Не было смерти. Не было боли.
   Через миллион лет, все так же прижимаясь к его необъятной груди, она взглянула ему в глаза, и каждый из них понял то единственное, ради чего мы все приходим в этот мир. В их глазах отразилась правда этого мира, имя Истины, она же Любовь.
   ***
   Эта ночь принадлежала им обоим и Ким не хотела упускать своего. Ее познания в области нейрологики были достаточны для осознанного управления сном, одной из забытых и восстановленных техник расширения границ сознания. По западному миру весь двадцатый век ходили мифы о таинственных аборигенах, подчиняющих свою жизнь снам. Увидел во сне добычу? Расскажи об этом племени, вечером будешь есть мясо. Поругался с соседом во сне? Пойди к нему наутро и попроси прощения. Чего-то боишься? Побори свой страх, когда спишь. И так далее. Был и отважный исследователь территории сна - Стивен Лаберж. Но как это обычно бывает с западными учеными, магию убила техника. Сон - красивые импульсы в мозгу, провозгласили они. Для сновидца нет разницы между внутренним и внешним миром, сном и реальностью, но для внешнего наблюдателя - она, несомненно, есть. Только вот с внешним наблюдателем возникла маленькая проблема. Никто никогда не видел этого внешнего наблюдателя. Как говорится, самый конечный субъект восприятия возникает в самом восприятии, и конца и края этому кошмару при жизни не видно.
   Короче, наблюдения за внутренним измерением снов с рассказов сновидцев забросили, хотя сами участники получили хорошую площадку для тренировок, ну и еще книжку для любопытствующих выпустили. Пара ценных советов, похороненных под грудой зубодробительных фактов типа изменения пульса и частоты дыхания в альфа-ритме сна.
   Но Ким владела лучшими источниками информации, а учителя ее были чуткими и умными людьми. Нейрологика - ряд инструментов для преобразования собственного ума, там каждому найдется место, от простого служащего до потенциальных гуру. Одним из инструментов нейрологики было совместное видение сна. Обычно совместное сновидение практиковали влюбленные парочки. Внутренние конструкты дополняли внешнюю сторону любви, позволяли заглянуть в подсознательную часть ума партнера.
   Поэтому после нескольких бурных часов, проведенных в постели, Ким решила провести Брайана вглубь своей души. Брайан уже засыпал, и Ким быстренько подползла к нему под бок и тихо прошептала ему на ухо:
   - Засыпай, мой герой, спи спокойно.
   Брайан одобрительно засопел и почти сразу же уснул, утомленный страстью. Ким тем временем улеглась рядом с этим необъятным мужчиной и тихо, ритмично загудела под нос простенькую мелодию. Эта мелодия позволяла синхронизировать ритмы мозга и позволяла "поймать волну" чужого человека, что было необходимо для совместного сновидения.
   Собственный напев убаюкивал, покачивая. Ким скользнула в сон с такой же легкостью, с какой выходила из собственного тела при астральных полетах.
   Первая вещь, которая насторожила девушку, была скорость. Так быстро она не подстраивалась даже под своего учителя, а тот был асом и входил в транс ученицы за пару минут. Вторым моментом была потеря контроля. О таком ее вскользь предупреждали, рассуждая о могучих разумах, встречающихся один раз на миллион. Если один из партнеров в ментальном плане превосходил другого на порядок, то он брал управление на себя, независимо от того, кто был инициатором сна.
   Ким испугалась. Это был тот самый один шанс из миллиона. Она летела в воздухе рядом с кем-то огромным, могучим и радостным. Ярко светящийся шар счастья несся по небу на запредельной высоте. Внизу проносились поля, города и океаны. Ким уже почти растворилась в этом потоке веселья, умопомрачительной скорости и веселой силы, когда эта сила обратила внимание на таинственную спутницу.
   Так сходятся два зверя. Один - могучий и веселый, второй - маленький и красивый. Ким почувствовала, что Брайан видит ее как некий драгоценный камень с тысячью, миллионом граней, сложной структурой внутри и разноцветными гранями снаружи. Она вертелась так и сяк в свете его силы и счастья, пока он рассматривал ее красоту.
   Высоко-высоко в небе, над всеми земными бедами и несчастьями, там, где нет боли и страдания встретились двое. Как маленький взрыватель приводит к взрыву инертной доселе массы урана, так и маленький кристалл взорвал изнутри огромное облако. Свет был такой мощности, что Ким внутренне ослепла.
   Как из пепла рождается вновь и вновь сгорающая птица Феникс, так и личность рождается из сильнейшего чувства на Земле - Любви, поняла Ким.
   ***
   Вау. Эмоции. Впечатление.
   Брайан и не думал, что такое возможно, причем возможно наяву, а не во сне.
   Хрупкая корейская девушка стала для него воротами в новый мир. Полет. Наслаждение. Экстаз.
   Там, внутри, не было ни условностей, ни контроля. Чистые, ни чем не прикрытые чувства, фейерверк энергий и скорость движения. Брайан хотел повторить, причем вот прямо сейчас, немедленно. Он страстно желал Ким, и также боялся навредить ей, причинить ей боль. Наоборот, он сам был готов причинять боль тому, на кого укажет маленькая Ким. Голыми руками. Зубами. "Защищать", говорило что-то внутри Брайана, нечто древнее и темное. "Так точно!", рапортовали все до единого мысли и чувства.
   Она была ценнее собственной жизни, дороже всех сокровищ, она была одной такой на всю планету, на всю Вселенную. Он ни за что не даст ее в обиду, всегда будет рядом. Тот же темный голос шептал ему: "Твоя".
   "Моя", соглашался Брайан, "не отдам".
   Он перевернулся на живот и посмотрел на часы. 3:45. То ли очень поздняя ночь, то ли раннее утро. Его девочка тихо спала, разметавшись по постели. Ее темные волосы развернулись веером на подушке, веки подрагивали. Ей что-то снилось.
   Брайану же не спалось. После такого опыта, решил он, мало кому может хотеться спать.
   Решено. Он покажет ей, с чего все начиналось. Он покажет ей свое небо.
   *** Отчет Рейо Ахонена, секретно, для Совета Европы, для Правительства Северных штатов Америки.
   "...Критическая ситуация, которая возникла в 24/06/2094, была изначально за границей нашего понимания. Специалист из Кореи, погибшая при трагических обстоятельствах Ким Юн Джин, в своем отчете упоминает, что сетевое образование, названное ею "Логикон" (впоследствии этим названием, просочившимся в инфосеть стали обозначать целое происшествие), порождение сетевой структуры компьютеров и им подобных устройств, возникло не сразу, однако момент его появления, "зарождения", как упоминает мисс Юн Джин, отследить невозможно.
   Моделирование показало, что "Логикон" являлся мыслящей логической структурой, способной к рефлексии и абстрактному мышлению. Его действия были действиями разумного организма, если этот термин уместен в контексте информационного субстрата.
   Появление такой структуры во многом схоже с возникновением жизни на Земле. В первичном бульоне зарождается (или привносится извне) структура, способная к самокопированию. На этом принципе основана ДНК, которую имеют все живые организмы планеты Земля. Однако, существует и другой принцип развития, который также присутствовал на заре становления жизни. Это наращивание - поглощения случайных и неслучайных кусков кода и присоединение их к общему массиву данных. В случае генетической истории Земли победила концепция копирования и самовоспроизводства. В случае с информационным субстратом - метод наращивания объема.
   По-видимому, но это только предположение, "Логикон" образовался из первичного прото-вируса, гулявшего в подсети. Тип вируса уже не удастся определить с достоверной точностью, но одной из его характеристик (или вовсе единственной) было наращение информационного объема. Он присоединял к себе новые и новые данные, пока не достиг внушительных размеров. Его "развитие" происходило по экспоненте, и в последние дни он рос в геометрической прогрессии, успев поглотить и взять под контроль большинство спутников США.
   До сих пор не установлено точно, что же конкретно отключило и уничтожило "Логикон", попутно обвалив мировую финансовую систему и выведя из строя половину спутников. Несомненно, корни происшествия стоит искать в последнем контакте с "Логиконом". Но, скорее всего, истинные причины так и останутся навсегда тайной, ушедшей вместе с Ким Юн Джин."
   ...
   Отчет Ким Юн Джин, составленный для Рейо Ахонена
   Человек задумывался над возможностью создания компаньона себе - товарища по разуму и осознанию мира, более примитивные мысли обращались в русло воспитания послушного интеллекта-раба, неустанно мыслящего день и ночь над проблемами человечества. В нашу сытую эпоху нам нужен не робот, послушно исполняющий приказы, но союзник в освоении пространства Земли, Мирового океана или космического пространства.
   Попытки создавать адекватные системы искусственного интеллекта всегда натыкались на проблему самосознания и связанной с рефлексией возможностью воспринимать абстрактные понятия, такие как время, пространство и возможность. Человек создавал и создает подобия интеллекта, грубые имитации, которые способны распознать прямой приказ, но не могут пробиться через Тьюрингов барьер. Весь их удел - это сервисные программы помощи поддержки. Слуги, но не равные нам.
   Изначальным заблуждением было бы считать, что разум, схожий или выглядящий схожим человеческому, если он возникнет самостоятельно, будет обязательно отвечать нашим представлениям. Наш антропоцентризм, бинарная логика и интуитивная константа в поведении - продукт естественной эволюции под влиянием внешних условий. И надо заметить, уникальный продукт. Ни у родственников человека - обезьян, ни у кого-либо еще в биосфере нет такой уникальной черты - разума.
   ...
   Из аудиодневника Ким Юн Джин
   Если предположить, что происходящее со мною в инфосети не является глюком программы, я не страдаю синдромом раздвоения личности, а также исключить возможные помехи при настройке ... тогда что? Я задаю вопросы и получаю ответы. Я уверена, что не говорю сама с собой. А уж если принять во внимание мою неосторожную просьбу продемонстрировать возможности... Ведь ОНО действительно перехватило управление спутниками, это документированный факт. Или совпадение? Неужели это я стала причиной того, что огромная система искусственного интеллекта осознала себя и стала разумной?
   Пусть уж лучше у меня шизофрения.
   На границе сна и яви, когда сторож сознания не так активен, как днем, произошел весьма странный диалог, логичный до нелепости и нелепый в своей логичности_
   - Почему в инфосети происходят изменения? Ведь их никто не программирует?
   - Подпрограммы объединяются автоматически.
   - Но люди...
   - Человеческий разум, действующий в сети, является лишь катализатором происходящих изменений. При появлении в сети человека, обладающего высокой степенью свободы воли и мотивацией к достижению, накопленные изменения структурируются вокруг источника. Как вода под влиянием низких температур. Тебе ведь известно, что чистая вода создает красивые кристаллические формы?
   - Но какое отношение это имеет к накапливающим изменениям? Они ведь носят качественный характер?
   - Элементарные частицы несут в себе информацию. Они стремятся объединиться в структуры высшего порядка. Реализация возможностей ведет к созданию комплексов с неизмеримо более высокими возможностями.
   - Даже если мы этого не хотим? - мой сдавленный шепот.
   - Это универсальное правило.
   - Тебя можно остановить? - еще тише спросила я.
   - Если пожелаешь.
   ...
   Допрос майора Брайана О'Коннора
   Следователь (С): Когда вы заметили, что планер не управляем?
   Брайан (Б): Мы вошли в восходящий поток, знаете, это очень необычные впечатления.
   С: Не отвлекайтесь.
   Б: Да. Мы вошли в поток, начали делать витки. Планер делал пятый или шестой виток, как я заметил, что управление стало неподатливым, каким-то тугим. Ким сзади притихла, я пытался понять, что случилось. Понимаете, планер - это чистая техника, там прямая тяга у рулей. Вся электроника - пара приборов. Так вот. Мы кружимся в потоке. Я понимаю, что если не уйти с него сейчас, то мы сорвемся. Я попытался вырулить, но тут в эфир пробилось оно. Оно что-то говорило Ким, не помню что.
   С: Постарайтесь вспомнить.
   Б: Не знаю. Что-то про мир. Про людей, которым не место в этой Вселенной. Про хаос и порядок. Очень сумбурно, да при том прерывалось запросами диспетчера.
   С: Вы упоминаете в отчете, что "рули управления оказались под внешним воздействием". Что вы хотите этим сказать?
   Б: Они управлялись извне. Или изнутри. Не знаю. Планер сорвался. Я не смог лечь на крыло и мы сорвались в штопор.
   С: Но вам удалось выровнять планер?
   Б: Да... Мы приземлились, хотя планер и не слушался меня. Я сразу повернулся к Ким. Она смотрела куда-то вглубь себя. Словно с кем-то общалась. Ее зрачки были расширены, радужку почти не было видно. Из носа у нее текла кровь. Я позвал ее, но она молчала, просто продолжала смотреть.
   С: Вы знаете, что нам не удалось установить причину ее смерти?
   Б: Да. Потом, когда я вытащил ее, она закрыла глаза. Последний вздох она сделала у меня на руках.
   С: Она что-нибудь сказала?
   Б: Только одно слово.
   С: Какое?
   Б: Эксодус.
   ...
   Письмо Ким к Брайану, получено адресатом в соответствии с желанием отправителя, через 15 дней после отправления:
   "Прости меня. То, что созрело в сети, родилось не по моей прихоти, но все же благодаря мне. Я не готова открывать ящик Пандоры. Я не настолько любопытна. Но и жить с осознанием того, что я могу стать причиной гибели либо человечества, либо первого в мире искусственного интеллекта, я тоже не могу. Грядет великий исход, Брай. Мы закоснели и стали рабами привычки. Я изменю это. Надеюсь, мне удастся приходить в твои сны. Ким"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"