НАЧАЛО ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ А.М. ГОРЬКОГО
На рубеже нового революционного подъема в середине 90-х годов, когда началось "массовое рабочее движение с участием социал-демократии" в России, на поприще журналиста-профессионала вступил М. Горький. Ранняя публицистика великого пролетарского писателя продолжала лучшие традиции революционно-демократической печати. Работая в 1895-1896 гг. в провинциальных газетах Поволжья и Юга России - "Самарской газете", "Нижегородском листке" и "Одесских новостях", - он неизменно защищал интересы народа. Правда, в то время его мировоззрение окончательно еще не сложилось; отвергая помещичье-буржуазный строй, Горький не видел реальных путей его замены. И, тем не менее, появление Горького в легальной печати явилось важным событием в русской журналистике.
"Самарская газета" представляла собой типичное либерально-буржуазное провинциальное издание. В ней были широко развернуты отделы хроники, обозрений (столичной и провинциальной печати, местной жизни), печатались корреспонденции, фельетоны, беллетристика. В 90-е годы в газете сотрудничали: Н.И. Ашешов, С.С. Гусев, Н.Г. Гарин-Михайловский, С.Г. Петров (Скиталец). Тираж газеты составлял две-три тысячи экземпляров.
В "Очерках и набросках", к написанию которых Горький приступил тотчас по приезде в Самару весной 1895 г., он впервые получил возможность непосредственно обратиться к читателю и дать публичную оценку ряду явлений общественной жизни. "Очерки и наброски" строились главным образом на материалах провинциальной прессы.
Почти одновременно Горький под псевдонимом Иегудиил Хламида стал вести один из самых боевых отделов газеты - фельетон на местную тему под заглавием "Между прочим". Обыденные факты он использует для серьезного разговора по важным вопросам, подмечает типическое, переходит к широким социальным обобщениям. В отличие от многих провинциальных газетчиков Горький не раболепствует перед фактом: он для него важен не только сам по себе, сколько в качестве повода для беседы с читателем по острым проблемам жизни. Горький глубоко верил в великую прогрессивную силу печати и рассматривал газету как "арену борьбы за правду и добро", называл ее "бичом обывательской совести, благородным колоколом, вещающим только правду".
Общий характер выступлений Горького-публициста - протестующий, обличительный. Его материалы свидетельствуют о глубоком недовольстве автора всем строем жизни помещичье-буржуазного государства. Фельетоны писателя с необычайной смелостью вскрывали многие язвы провинциальной жизни: издевательство над человеческим достоинством, бесправие женщины, дикость, бескультурье, внутреннюю пустоту жизни обывателей и пр.
Самое большое внимание уделено эксплуатации трудового народа. Не страшась административных и цензурных преследований, Горький разоблачает самарского фабриканта Лебедева, применяющего на своей фабрике детский труд ("Между прочим"). О положении рабочих говорится в зарисовках "Нечто о наборщиках", "Совсем как у нас" и др. Симпатии Горького целиком на стороне рабочих. Он радуется проявлению солидарности среди них, тяге к культуре, "зарождению у некоторой части рабочей среды самосознания и сознания своих человеческих прав" (XXIII, 106).
Ряд очерков и фельетонов посвящен положению крестьян. Горький не идеализирует мужика, он видит его неразвитость, забитость, подавленное чувство человеческого достоинства и понимает, что в этом виноват общественный строй, обрекающий народ на бесправное, полуголодное существование. Чиновники и купцы обходятся с крестьянином грубо, обворовывают его при сделках, корыстно пользуются его безвыходным положением. Особенно возмущает Горького цинизм людей интеллигентных профессий - адвокатов, врачей - по отношению к простому народу ("Операция с мужиком"). Он осуждает нравы буржуазной провинциальной прессы, которая беды и несчастья одних людей делает развлечением для других.
Большое место в фельетонах отводится контрастам большого капиталистического города, критике отсталости провинциальной жизни, бескультурья. Ясно выраженные симпатии Горького к рабочим, крестьянам и мелким служащим вызывали злобу местных заправил, но это не пугало его. "...Газета! Я ею доволен, она не дает спокойных дней здешней публике. Она - колется, как еж. Хорошо! Хотя нужно бы, чтоб она колотила по пустым башкам, как молот", - заметил Горький в письме Короленко 15 марта 1895 г. (XXVIII, 8-9).
Самарские темы под пером Горького звучали социально широко, далеко выходя за границы города и губернии. В фельетонах писателя, опубликованных в "Самарской газете", ясно проглядывает лицо всей самодержавной России.
Пребывание в Самаре - чрезвычайно важный этап в идейном и творческом росте Горького. Наряду с публицистикой здесь были созданы "Песня о Соколе", "Старуха Изергиль" и другие произведения. Работа в "Самарской газете" дала писателю обильный материал для разработки темы мещанства, "окуровщины".
В конце 1895 г. Горький в качестве корреспондента газеты "Одесские новости" выехал в Нижний Новгород на Всероссийскую промышленную и художественную выставку и одновременно начал сотрудничать в газете "Нижегородский листок".
По замыслу царского министра Витте выставка должна была показать успехи русского капитализма, достигнутые за последние 10-12 лет. Но рекламный характер выставки не обманул Горького. Он оказался среди тех немногочисленных русских корреспондентов, которые сумели справедливо оценить ее, несмотря на шумиху, поднятую либеральными и монархическими газетами вокруг "нижегородского чуда". Трезвый голос Горького прозвучал на всю Россию: "Выставка поучительна гораздо более как правдивый показатель несовершенств человеческой жизни, чем как картина успехов промышленной техники страны" (XXIII, 237). Молодого журналиста не отуманили размах и пышность, с какими она была устроена.
Горький сразу отметил решающий недостаток экспозиции: в павильонах и на стендах совершенно не были отражены жизнь и труд народа, производящего все ценности, выставленные для обозрения. Как, кем, в каких условиях добыты тонны железа, угля, хлопка, построены машины, изготовлены вещи - узнать было невозможно. Выставка не показывала великую созидательную силу народа.
Писатель пользуется любым случаем, чтобы напомнить о жестокой эксплуатации, которая царит на отечественных предприятиях, о чем, разумеется, умолчали организаторы выставки. Он говорит о нищенском заработке, о полурабском труде рабочих в условиях капитализма. Ненормальна жизнь, когда железо первенствует, а человек ему рабски служит (очерк "Среди металла").
Описывая последние приготовления к открытию павильонов, Горький отмечает, что даже здесь картины эксплуатации встречаются на каждом шагу: "Со всех сторон вас окружают разные архитектурные деликатесы..., а между ними, на той же самой земле... согнувшись в три погибели, грязные и облитые потом рабочие возят на деревянных тачках и носят "на хребтах" десятипудовые ящики с экспонатами. Это слишком резко бьет в глаза... Неприятно видеть на художественно-промышленной выставке - выставку изнурительного поденного труда чернорабочих" (XXIII, 142).
Горьковские очерки и корреспонденции, составившие цикл "С Всероссийской выставки", полны глубокого возмущения против нелепого, ничем не оправданного преклонения ее организаторов перед иностранщиной, пренебрежения своим, отечественным. Обидно видеть Запад постоянно и всюду в роли нашего учителя, говорит он. Машинный отдел поражает отсутствием русских имен - кругом только Бромлеи, Лагарпы, Нобели, Циндели, и это оскорбляет патриотическое чувство Горького.
"Я не националист, не апологист русской самобытности, но, когда я прохожу по машинному отделу, мне становится грустно. Русские фамилии отсутствуют в нем почти совсем - все немецкие, польские фамилии. Но, однако, какой-то, кажется, Людвиг Цоп вырабатывает железо "по системе инженера Артемьева"... Это производит колющее впечатление. Говорят, что почва промышленной деятельности всего скорей сроднит человечество. Это бы хорошо, конечно, но пока мне все-таки хочется видеть инженера Артемьева самостоятельно проводящим в жизнь свою систему обработки продукта" (XXIII, 226).
Писатель с тревогой присматривается, как иностранный капитал прибирает к рукам при попустительстве царского правительства одну за другой ведущие отрасли национальной промышленности: машиностроительную, нефтяную, текстильную. Ему чужд казенный патриотизм. Он осуждает организаторов выставки за попытку представить как образец русской сметки, как национального гения кустаря-самоучку Коркина, который пытался вручную изготовить велосипед и пианино, иронизирует над теми, кто лишь ради выставки вспомнил Ползунова и Яблочкина.
Труд талантливых и трудолюбивых русских людей, хорошо организованный и умело направленный, мог бы действительно дать великие результаты, но в царской России этого нет и быть не может.
Правдиво рисует Горький вырождение буржуазной интеллигенции, тлетворное ее влияние на все стороны общественной и культурной жизни. Все, к чему прикоснется буржуазия своими грязными руками, опошляется: кино, живопись, музыка, театр. На выставке особенно ярко проявилось стремление буржуазии превратить искусство в пикантное развлечение. Буржуазному интеллигенту, как и сибирскому купчику, оказались доступны лишь кафешантанные удовольствия ("Развлечения").
Острота очерков и корреспонденции Горького была такова, что городским газетам было запрещено печатать его статьи во время посещения Нижнего Новгорода царем.
Следует отметить некоторую разницу подхода к теме выставки между очерками и корреспонденциями Горького в "Нижегородском листке" и в "Одесских новостях". Нижегородцы были более полно информированы о выставке и выставочном быте, поэтому их интересовали не описания торжества, а оценка и комментарии публициста. И наоборот, одесский читатель хотел узнать обо всех достопримечательностях выставки, о том, как и чем живет Нижний Новгород. Горький учитывал это в своей корреспондентской работе, никогда, однако, не поступаясь ради занимательности серьезными заключениями. Он умел на страницах "Одесских новостей" контрастом настроений, пейзажем, иносказанием, репликами собеседников подчеркнуть недостатки существующего общественного строя.
Статьи, очерки и корреспонденции Горького о Всероссийской выставке 1896 г. помогли русскому читателю уяснить показной характер "этой универсальной лавочки" (XXIII, 237), прикрывавшей антинародную суть политики царского правительства. Они сыграли немалую роль и в творческом росте самого писателя.
Выставка дала Горькому новый материал для резкой критики упадочной буржуазной культуры, искусства и литературы. В ряде статей и очерков писатель раскрыл реакционную сущность натурализма и декадентства - течений в искусстве, порожденных эпохой капитализма, перерастающего в империализм.
По поводу оценки новых течений в русской живописи, особенно картин Врубеля и Галлена, Горький вступает в полемику с художником Карелиным, писавшим в газетах "Нижегородская почта" и "Волгарь", и публицистом Дедловым из "Недели". Он критикует не только модную живопись импрессионистов, но и поэзию декадентов, символистов, чуждую людям труда. "...Господа художники и поэты, пораженные декадансом, модной болезнью, смотрят на искусство как на область свободного и никакими законами не стесняемого выражения своих личных чувств и ощущений. "Искусство - свободно", - твердо помнят они и с уверенностью занимаются гайдамачеством в искусстве, выдвигая на место кристально чистого и звучного пушкинского стиха свои неритмичные стихи, без размера и содержания, с туманными образами и с дутыми претензиями на оригинальность тем, а на место картин Репина, Перова, Прянишникова и других колоссов русской живописи - колоссальные полотна, техника которых вполне родственна угловатым и растрепанным стихамmadame Гиппиус и иже с ней. Какой социальный смысл во всем этом, какое положительное значение может иметь эта пляска святого Витта в поэзии и живописи?" (XXIII, 183). Сам писатель защищает ясность и простоту в искусстве, его тесную связь с жизнью. Задача литературы и живописи - облагородить дух человека, идейно воспитать его, показать правду жизни. Искусство должно учить человека думать, в нем не может быть места глупым и вредным "чудачествам".
Горький высоко ставит реализм живописи Маковского, игры актеров Малого театра, программной музыки, утверждает неизмеримое превосходство художников эпохи Возрождения и русских мастеров XIX в. над живописью импрессионистов. Особенно ценит он подлинное искусство самого народа, в каких бы оно формах ни проявлялось. С восторгом отзывается писатель о безымянных русских камнерезах, придающих камню "легкие воздушные формы" и обладающих "тонким вкусом", "уверенной рукой" и "хорошо развитым чувством меры" (XXIII, 154). Симпатии Горького отданы "бабушке Ирине", знаменитой сказительнице Ирине Андреевне Федосовой (очерк "Вопленица").
К выступлениям Горького, затрагивающим вопросы искусства, примыкает его статья "Поль Верлен и декаденты", опубликованная "Самарской газетой" в 1896 г. В ней наиболее полно вскрываются корни и социальный смысл декадентства как искусства, порожденного загнивающей буржуазией. Пессимизм и полное безучастие к действительности - вот характерные черты творчества французских и русских декадентов (Рембо, Маларме, Сологуба, Мережковского и др.). "...Декаденты и декадентство - явление вредное, антиобщественное, - явление, с которым необходимо бороться", - пишет Горький (XXIII, 125). В борьбе против попыток увести искусство от действительности он вновь выступает как продолжатель лучших традиций революционно-демократической критики.
От статьи к статье крепнет публицистическое мастерство Горького. Выходец из народа, много видевший "в людях" и во время странствований по Руси, писатель неустанно работает над собой и все ближе подходит к классовой правде пролетариата, к шедеврам своего творчества - "Песне о Буревестнике", роману "Мать" и другим лучшим произведениям. До конца жизни не прекращал он публицистической деятельности. Школа профессионального журналиста оказалась чрезвычайно полезной для будущего роста писателя. Непосредственно на газетной работе сблизился он с лучшими представителями рабочего класса - революционерами-ленинцами. С конца 90-х годов все творчество Горького развивалось под прямым влиянием коммунистической партии и лично В.И. Ленина, чрезвычайно высоко ценившего великого пролетарского писателя.