За месяц до смерти Артём уволился с работы. Начальник лишь понимающе кивнул и молча подписал его заявление "по собственному желанию".
Порвать с работой было проще, чем порвать с женой. С ней Артём развёлся за полгода до этого. Следовало бы раньше, но он не смог... Да и жена рыдала, умоляла не делать этого, но Артём был непреклонен. Пусть больно будет сейчас, пусть она запомнит его таким - ещё живым, не думающим о смерти (точнее - не так часто думающим о её неизбежности), а не в тот момент, когда почтальон принесёт повестку, или в дверь постучит бригада ликвидаторов.
Прощальная вечеринка в редакции чем-то напоминала празднование дня рождения. Неизменное вино, речи о том, каким хорошим Артём был сотрудником и каким хорошим он является журналистом. "Вернее, - подумал Артём, - уже тоже "был"... Надо говорить - "был журналистом"".
Люди перед повесткой всегда выглядели как-то странно. Только теперь, когда это коснулось его, Артём понял, что они и чувствовали себя странно. По крайней мере, он себя чувствовал именно так.
Все смертны, но в этот момент Артём чувствовал, что некоторые более смертны, чем другие. Он смотрел на своих бывших сослуживцев, вглядывался в их лица и читал по ним, как по открытой книге... Вот начальник - ему уже под пятьдесят, а официально ему позволено жить до шестидесяти пяти. При этом, по редакции упорно ходили слухи, что в своё время он прикупил ещё лет пятнадцать. Скорее всего умрёт естественной смертью, да ещё сколько-то лет внукам в наследство оставит... Вот пара совсем молодых девчонок. Поступили на работу недавно. Лет им по двадцать. В любом случае - окончательная дата ещё не близко. Из расчёта средней продолжительности жизни меньше сорока лет никому не давали. Веселы, хотя...
Артём вспомнил свой первый нервный срыв. Как раз в день рождения, когда ему исполнилось двадцать. Тогда он понял, что половина жизни прожита... Было очень страшно. Но всё равно, впереди ещё была надежда, что что-то изменится. Была надежда, что его дело пересмотрят, а то и вовсе отменят Систему, по которой жизнь граждан лимитировалась с рождения.
Артёму было дозволено прожить до сорока. Срок истекал...
Артём встретился глазами с сослуживцем из отдела. Тот выглядел подавленным. Такой же бедолага. Сейчас ему то ли тридцать семь, то ли тридцать восемь, а срок опять же - до сорока. Можно понять - смотрит на Артёма, а видит самого себя через пару лет. Ну а пару лет - сущая ерунда. Пролетят, как одно мгновение, а там...
Артём зажмурился. Всё это время, как ему казалось, он держался молодцом, но теперь страх стал подступать к горлу. "Только б не расплакаться... - подумал Артём, - А то будет не только страшно, но ещё и стыдно".
Он вновь открыл глаза. Вокруг улыбающиеся лица бывших сослуживцев. Правда, каждая вторая улыбка какая-то напряжённая, неестественная... "Интересно, - подумал Артём, - начальник уже поручил кому-нибудь написать мой некролог? Или напишет сам? А, может, некролог уже давным-давно написан и лежит сейчас где-нибудь в недрах редакции?"
Артём криво улыбнулся вышеозначенной мысли и долил себе в бокал вина. Праздновать, так праздновать!..
"Вообще же, - Артём непроизвольно вернулся в своих размышлениях к теме некролога, - начальник мог бы мне самому поручить написать этот эпохальный труд. Ведь я, скажем так, знал покойного лучше всех остальных..."
Нельзя сказать, что Артём не боролся за жизнь. Может, конечно, делал это не так активно, как следовало бы, но и, с другой стороны, особых возможностей не было. Его родители полностью прожили свой срок и дополнительных лет в наследство ему не оставили. Купить хотя бы один дополнительный год? Он думал об этом. Конечно - бешеные деньги, но ей-богу, не пожалел бы... Только вот поздно спохватился. Последние лет десять квот на покупку продления срока жизни гуманитариям не выделялось.
Прощальная вечеринка быстро подошла к концу. Ничего удивительного. Все её участники чувствовали абсурдность ситуации. Фактически это были те же поминки, только в присутствии покойника. Не самая приятная ситуация.
Артём шёл домой... У него в голове крутилась только одна фраза: "Вот и всё...".
***
Целую неделю Артём пил. Пил с горя... До тошноты...
Его жизненным девизом стало: "Кто не курит и не пьёт - тот здоровеньким помрёт". С утра до ночи он распевал на разные мотивы эту песенку-фразу. Было ли ему легче? Скорее всего - нет. Просто, если он не пил, то волей-неволей думал о приближающейся смерти.
Впадая в отчаянье, Артём всерьёз подумывал, не покончить ли с собой, завещав кому-нибудь оставшихся дней двадцать. Но, в конце концов, отказался от этой мысли.
Ещё Артём много думал о Системе... В конце концов, о чём же ещё оставалось думать.
Утверждают, что Система появилась лет сто назад. Постепенно она, как раковая опухоль, расползлась по всей планете. Лишь немногие уголки на Земле отвергли её. В целом же, по официальным сводкам, процесс контроля популяции населения вполне себя оправдал.
Система была очень проста. Специальная комиссия устанавливала каждому новорождённому срок жизни. Учитывалось здоровье младенца, опасность наследственных заболеваний и ещё дюжина разнообразных факторов. На основании этого и выносился вердикт. Самый короткий срок - сорок лет, максимальный - восемьдесят.
Не запрещалось покупать дополнительные годы жизни. Однако вскоре стали устанавливать квоты. Покупать годы жизни человек мог только сам и только для себя. Внимание обращалось и на социальный статус человека, а также его род занятий, положение в обществе и т.д. Так уж получилось, что гуманитарии всегда получали меньше всего квот. Поговаривали, что власть им не доверяет, даже - боится, как потенциальных мракобесов и врагов Системы.
Годы также могли быть оставлены по наследству, ведь от несчастного случая, или тяжёлой болезни никто не был застрахован.
Общество смирилось (хотя исторически без большой крови, конечно же, не обошлось). Система работала... и с каждым годом, как утверждали, работала всё успешнее.
За две недели до срока (читай - за две недели до своего последнего Дня рождения) каждый человек получал повестку, где указывалось, когда и куда ему следует явиться для добровольного прекращения своего земного существования. Обычно человеку давали возможность отпраздновать свой последний юбилей и ещё оставляли пару дней на то, чтобы тот мог окончательно смириться со своей судьбой. Если же человек в положенное время не являлся на пункт ликвидации или пускался в бега - за дело бралась специальная служба. Официально люди из этой службы именовались ликвидаторами, в народе же просто - палачами.
Артём размышлял о том, что он почувствует, когда в его руках окажется повестка? Хватит ли у него сил и воли, чтобы самому явиться на пункт ликвидации? С каждым днём он ощущал всё больший страх и безнадёжность своего положения.
Была правда одна зацепка... Один вариант, который предлагало спамерское письмо, пришедшее на электронную почту пару недель назад... Но - нет. Точнее, скорее всего нет...
***
Выйдя из запоя, Артём серьёзно задумался. Что-то делать, или ничего не делать - было равнозначно. Полная безнадёга...
Артём включил свой компьютер, к которому не прикасался с тех пор, как ушёл с работы. Электронная почта была пуста. Все уже вычеркнули его из списка живых. Только висело то самое случайное письмо. Артём вновь открыл его и уставился на текст послания:
ВНИМАНИЕ СОРОКАЛЕТНИМ! БЛИЗИТСЯ ИЮЛЬСКИЙ ПРИЗЫВ!
- гласил заголовок письма. Далее следовал текст, который Артём вновь внимательно прочитал про себя.
Такие письма не были новостью. Послания, подобные этому, приходили Артёму на электронную почту и ранее. Обычно он стирал их, даже не открывая. Но теперь то, что было здесь написано, напрямую касалось его.
Это письмо разослал по сети человек, срок жизни которого тоже был ограничен сорока годами. Более того, этот срок также истекал в июле этого года, как и у Артёма. Человек, отправивший письмо, не обещал никаких чудес, или вариантов безоговорочного спасения. Он просто предлагал всем сорокалетним, чей срок истекает в ближайшее время, собраться и бежать. Пытаться спастись всем вместе...
Предложение было довольно-таки туманным и более чем сомнительным. Артём не знал ни одного человека, которому удалось бы спастись таким образом. Уж лучше бежать в одиночку. Хотя, как гласило древнее поверье, вместе люди - сила. Впрочем, лишь одно то, что Система продолжала существовать и действовать, означало, по мнению Артёма, её превосходство над всем родом человеческим. Что ей стоит справиться с жалкой кучкой обречённых сорокалетних?..
И всё же... Может, рискнуть?
"Хуже, пожалуй, не будет... - размышлял Артём, - Но и лучше, скорее всего, тоже". Он подумал о том, что это послание, скорее всего, успешно перехватили соответствующие органы, а может, - они сами подстроили эту провокацию. Стоит только явиться в указанное время на место встречи, как тебя схватят. Одним словом, досрочная ликвидация обеспечена...
-Ну, уж нет, - пробормотал себе под нос Артём и выключил компьютер.
Впрочем, сомнения остались. Даже если досрочная ликвидация, то что он теряет? Почти ничего. Ну, недели три. Это, конечно же, ценность. Но он даже не знает, как этой ценностью толково распорядиться. Пропить точно так же, как те первые дни после увольнения? Бессмысленно... Однако, что вообще в его положении может иметь какой-то смысл?
Артём встал. Прошёлся по комнате. С отвращением посмотрел на батарею пустых бутылок около стены. Затем прилёг на кровать и уставился в потолок.
Конечно же, покинуть место своего проживания без разрешения меньше чем за месяц до окончательного срока было нарушением закона. Но, опять же, что теперь для него значит закон?
Совершенно неожиданно Артём почувствовал свободу. Это было странное чувство, о котором он, возможно, догадывался, но которого ещё никогда до этого не ощущал. Он очень удивился. Артём никогда бы раньше не подумал, что внутри Системы можно ощущать себя настолько свободным. Конечно же, это была свобода обречённого, но всё-таки свобода...
Это вполне объясняло то, что многие перед последней чертой сходили с ума и совершали самые невероятные и безрассудные поступки. Например, бывало, что самые тихие, спокойные и респектабельные люди, получив повестку, выходили на улицу с ножом и либо демонстративно кончали с собой, либо, что хуже, бросались убивать случайных прохожих. Ну и что с того, что в конце концов приезжал наряд полиции, который без особых церемоний отправлял самого новообращённого убийцу в мир иной. Им было уже всё равно... Артём лично писал о нескольких таких кровавых драмах.
Это была свобода безумцев... Свобода...
С этой мыслью Артём незаметно сам для себя задремал.
***
Сон был тяжёлый, без сновидений, но когда Артём проснулся посреди ночи, он понял, что за эти несколько часов сна внутри него созрело решение.
Он встал и вновь включил компьютер. В электронной почте за это время ничего не изменилось. Артём открыл письмо и в очередной раз внимательно прочитал его. Взял блокнот и ручку - выписал место и время встречи, а также условные знаки, по которым "заговорщики" должны были друг друга опознать. Затем Артём стёр письмо.
Он вытащил на середину комнаты чемодан, с которым в последнее время мотался по всяким командировкам. Стал собираться... Правда, сразу же возникла проблема - что взять?
На что он рассчитывал? Убежать и жить долго и счастливо. Вряд ли. Скорее можно только попытаться это сделать, но успех крайне сомнителен. В принципе, он решился на эту авантюру, чтобы придать своим последним дням хоть какой-то смысл. По крайней мере, пить ему уже надоело... Надо было придумать какое-то новое занятие.
Но если он не собирается жить долго, то и вещей ему особо не надо. Тем более, что на дворе лето. Взять зубную щётку, блокнот с ручкой (профессиональная привычка), да все свои сбережения (для того, чтобы их взять с собой чемодан точно не понадобится).
Артём обвёл взглядом комнату. Что же это за момент такой, когда всё теряет смысл?! Вещи теряли смысл, крыша над головой теряла смысл, надежда на будущее теряла смысл (но может всё-таки не окончательно, раз он собрался бежать). Жизнь теряла смысл... Теряла его, пожалуй, с самого рождения. Только никто об этом особо не задумывался...
2.
Артёму показалось, что в тот момент, когда он вошёл в помещение небольшого кафе на окраине города, на него уставились глаза всех присутствующих в этом заведении. На самом же деле мало кто удостоил его хотя бы мимолётным взглядом. Никому не было дела до него. Ну, может быть, почти никому...
За плечами у Артёма болтался полупустой рюкзак. В руке у него была белая гвоздика - условный знак.
Артём занял столик, заказал у подошедшей официантки кофе и осторожно огляделся. Больше людей с гвоздикой он не увидел. Сразу же закралось подозрение, что письмо было только шуткой, а может, просто, всех организаторов этой акции бегства уже вычислили и арестовали силы безопасности. Предположим, сейчас двери откроются и внутрь войдёт отряд ликвидаторов, который безошибочно вычислит Артёма по белой гвоздике и... Что последует дальше - нетрудно догадаться.
Дверь кафе действительно открылась, но внутрь вошли не ликвидаторы, а неброско одетый мужчина. Он непринуждённо вертел в руках белую гвоздику.
Мужчина прищурился, привыкая к полумраку кафе, а затем уверенно направился к столику, за которым сидел замерший от напряжения Артём.
Подойдя, незнакомец молча опустился на соседний стул и положил свою гвоздику рядом с гвоздикой Артёма. Он выглядел вполне уверенным в себе.
-Нет, - ответил Артём, - я просто получил письмо...
Игорь понимающе кивнул.
-Со мной та же история, - признался он.
Продолжение разговора прервало появление миниатюрной женщины, которая незаметно подошла к их столику. В руках женщина держала белую гвоздику - символ их общей надежды.
Артём с Игорем переглянулись и поднялись со своих мест.
За столиком в глубине кафе их уже ждали двое мужчин, очень похожих друг на друга. Отличались они только причёской. У одного из них были длинные волосы, другой же был стрижен коротко. Тут же в вазе на столе красовались белые гвоздики.
Когда все устроились за столом, инициативу в свои руки взял мужчина с короткой стрижкой.
-Меня зовут Иваном, - представился он, - Это мой брат-близнец Антон, - он кивнул в сторону второго мужчины, - Собственно говоря, всё это - начиная письмом и кончая встречей - устроили мы. В июле нам исполняется по сорок лет, и это наш крайний срок. Как понимаю, вы находитесь в том же положении...
Все присутствующие кивнули.
-Мы предлагаем бежать вам вместе с нами... - сказал Иван.
-Куда? - спросил Игорь.
-Есть одно место, - уклончиво ответил Иван, - Место, в котором мы можем обосноваться и, при необходимости, держать оборону.
-Ладно, - Игорь сделал вид, что такой ответ его вполне устраивает.
-Давайте для начала представимся, - предложил Иван, - Имя, фамилия - не обязательно, чем занимаетесь... Занимались в жизни. Я, например, был преподавателем философии в университете.
-Я филолог, - представился вслед за братом Антон, - тоже преподавал в университете.
Женщину звали Ренатой, она была театральным режиссёром.
-Не очень известным театральным режиссёром, - уточнила она.
Представился и Артём. Очередь была за Игорем.
-Я работал в Службе ликвидации... - признался он.
-Простите? - подался вперёд Иван.
-В той самой, - криво усмехнулся Игорь.
У Артёма внутри всё похолодело. Он увидел, как меняются в лице Иван и Антон. Рената побледнела. Над столом повисло напряжённое молчание.
-Понятно, о чём вы все сейчас думаете, - грустно улыбнулся Игорь, - но через неделю я, как и все обычные люди, получу повестку, а затем, в установленное время, буду ликвидирован. И я, как и все вы, ещё хочу жить...
-Разве для работников Службы ликвидации не выделяются большие квоты на приобретение дополнительных лет? - осторожно спросил Иван.
-Выделяются, - кивнул Игорь, - многих бойцов - тех, кто участвует в операциях по принудительной ликвидации - ими даже премируют. Но я оказался за бортом...
-В чём дело? Недостаточно многих ликвидировали? - с презрением в голосе спросила Рената.
-Практически все бойцы службы ликвидации умирают своей смертью на пенсии. Конечно же, кроме тех, кто погибает на задании или в результате несчастного случая. Правительство одаривает их дополнительными годами жизни, т.к. боится, что в противном случае бойцы могут поднять бунт. Это же грозит не просто большими неприятностями... Это грозит гибелью самой Системе. Поэтом бойцы службы безопасности не боятся призыва. Многие из них могут спокойно дожить и до ста лет, если здоровье позволит... Ну, а ребята они, конечно же, крепкие... Но всё это не относится к техническим работникам - водителям, техникам, операторам специальных компьютеризированных систем. Последним был и я... Думаете, я не пытался бороться за жизнь? Ещё как пытался... Но мне вполне доходчиво объяснили, что на меня квоты не хватает. Т.е., моё дальнейшее пребывание среди живых для общества нерентабельно. Проще говоря, меня с почестями уволили и отправили домой дожидаться повестки... И вот я здесь.
За столиком вновь повисло молчание. Все недоверчиво смотрели на Игоря.
-Если вы не захотите меня взять с собой - я всё пойму, - продолжил Игорь.
Вновь молчание. Только Иван с Антоном переглянулись между собой.
-Ну, почем же, - после минутного размышления сказал Иван, - мы приглашали всех желающих.
***
С белой гвоздикой в кафе больше никто не пришёл. Они подождали ещё полчаса, а затем двинулись в путь. Все гвоздики, само собой, достались единственной женщине в их импровизированном отряде - Ренате.
Около кафе они погрузились в старый военный джип, принадлежавший Ивану и Антону. Сидеть было не очень удобно (машина явно не предназначалась для увеселительных поездок), но хотя бы просторно. За руль сел Иван.
-Ну, что - отправляемся? - спросил он.
-В последний путь, - мрачно пошутил Игорь.
Иван на это ничего не ответил - только хмыкнул.
Повинуясь повороту ключа, натужно загудел мотор машины. Дорога обещала быть долгой.
Артём уставился в окно. Он задумался. В принципе, Игорь пошутил вполне удачно. Целая машина потенциальных мертвецов отправляется в путь. Для Системы они уже почти не существуют. Система уже перевела их в графу "подлежащих ликвидации". Вполне возможно, что где-то в типографии Государственной учётной комиссии уже отпечатана повестка с именем Артёма и остальных его попутчиков. Они отправлялись в путь, который вполне можно было рассматривать как последний. Даже если произойдёт невероятное, и они смогут остаться в живых, то для Системы, которая определяет всё в этом мире, они в любом случае будут мертвы (их вычеркнут из всех официальных списков, разве что кроме списка подавшихся в бега). Так что это действительно их последний путь, который они могут объективно оценить, как люди всё ещё принадлежащие этому миру.
На улице стояла жара. Кондиционера в машине не было. Ехали с открытыми окнами.
Лишь после того, как удалились на довольно приличное расстояние от города, братья раскрыли, куда лежит их путь.
-На бегство мы окончательно решились полгода назад, - рассказывал Антон, повернувшись с переднего пассажирского сиденья лицом к сидевшим сзади Игорю, Ренате и Артёму, - Я продал свою квартиру и переселился к Ивану. Плюс, у каждого из нас были кое-какие накопления. Мы даже не пытались купить себе дополнительные годы. Нам не раз намекали на самых разных уровнях, что на это даже не стоит надеяться... Вот мы и решили взять инициативу в свои руки.
-На наш взгляд, это самый лучший выход, - подтвердил слова брата Иван.
-На полученную сумму купили дом в провинции. Купили довольно-таки дёшево, т.к. дом находится в глуши. Добраться до него не так-то просто, именно поэтому его и выбрали. Туда сейчас и едем...
-Думаете, что ликвидаторы там не объявятся? - с лёгкой иронией спросил Игорь.
-Мы об этом особо не думали, - ответил Антон, - хотя, впрочем, конечно же, у нас есть надежда, что нас там найдут не скоро, а может, просто поленятся за нами ехать. Посудите сами, ну кому мы там можем мешать? Будем жить, - не высовываться. Считай, что умерли.
Игорь покачал головой.
-Что-то не так? - с некоторым вызовом спросил Антон.
-Нет, - ответил Игорь, - всё нормально. Здравая мысль.
-Могу привести простой пример, - продолжал Антон, - Я - филолог, так что, простите уж, пример будет из, скажем так, литературной области. Кто-нибудь из вас слышал про такого писателя, как Шолохов?
Артём помнил, что это имя упоминалось в университете. На заре появления Системы, это вроде бы был знаменитый писатель. Этими своими знаниями Артём и поделился с Антоном.
-Примерно так, - согласился Антон, - В тридцатые годы двадцатого века этот писатель жил на отдалённом хуторе, до которого было очень трудно добраться. Существует предположение, что именно это и спасло его от политических репрессий. Он, проще говоря, отсиделся...
Стоит отметить, что про политические репрессии тридцатых годов слышали все. Эти исторические события преподносились как первый, возможно не очень удачный, но, несомненно, достойный внимания, эксперимент по контролю людской популяции ради политической и экономической стабильности всей страны. Своеобразный предвестник Системы.
-Времена изменились, - сказал Игорь. В его голосе вновь было сомнение.
-Но человеческая психология осталась той же, - ответил Антон.
Некоторое время все молчали.
-Честно говоря, - продолжил Антон после паузы, - мы тоже не особо рассчитываем, что Система оставит нас в покое. Найдёт нас команда ликвидаторов сейчас или позже - разница не очень большая. Думая об этом, мы попытались подготовить дом к обороне. Трудно сказать, насколько хорошо это у нас получилось... Ну, по крайней мере, в доме есть продовольственные запасы и оружие.
-А когда мы приедем на место? - поинтересовалась всё больше молчавшая до этого Рената.
-Путь не близкий, - отозвался из-за руля Иван, - Примерно - сутки. Где-то надо будет переночевать. У нас есть на примете место, где можно разбить палатки. Надеюсь, вы не против такого ночлега.
-Мертвецам особый комфорт ни к чему, - грустно пошутил Артём.
Все с ним согласились.
***
Вскоре они свернули с главной дороги. Дальше путь лежал какими-то просёлками. Пейзаж за окном был однообразным до уныния. По большей части все молчали. Каждый ушёл в свои невесёлые мысли.
Джип съехал с дороги, подмяв мощными колёсами сочню летнюю траву.
-Там на пригорке церковь, - несколько смущаясь сказала Рената, - Давайте туда заглянем... Хотя бы на минуту...
-Что ж, - сказал Иван, - я не возражаю. Кто-нибудь против?
Игорь лишь пожал плечами. Возражений не было.
Они вылезли из машины и под тяжёлыми лучами клонившегося к заходу солнца стали взбираться по склону пригорка, на котором стояла церковь. Точнее - то, что от неё осталось.
Фактически это были только полуразрушенные стены церкви. С появлением Системы религия как таковая погибла. Христианство, мусульманство, иудаизм - слова из далёкого прошлого.
Они вошли в развалины церкви через брешь в стене. Внутри церковь, как и снаружи, утопала в обильной растительности. Крыши не было, - над головой синело небо с лёгкой дымкой облачков.
-Бог мёртв и храм Его разрушен... - задумчиво произнёс Иван, оглядывая развалины.
-Бог не мёртв... - тихо ответила ему Рената.
-Может и не мёртв, но вера умерла... А это почти одно и то же, - сказала Иван.
-Посмотрите... А это что? - Антон указывал куда-то в угол.
Все подошли ближе.
В одном из углов полуразрушенной церкви кто-то устроил импровизированный алтарь. На двух старых ящиках аккуратно лежали цветы, какие-то самодельные амулеты. На самих ящиках были выведены странные знаки.
-Вот она - вера. Жива, - сказала Рената, кивнув в сторону алтаря.
-Вижу, - согласился Иван, - местечковое язычество в развалинах христианской церкви. Что и требовалось доказать...
-Всё равно... - тихо сказала Рената, и на лице у неё отразилось упрямство.
Они не спешили уходить из церкви. Даже в крайнем запустении, без крыши и с полуразрушенными стенами, она вселяла в душу своеобразное умиротворение.
Рената сбегала к машине и принесла оттуда букет белых, уже заметно увядших, гвоздик. Его она оставила на алтаре, предварительно что-то над ним прошептав. Было видно, что Иван хотел прокомментировать это её действие, но сдержался.
От церкви обратно к машине спускались не спеша. Артём с Иваном несколько отстали.
-Понимаете, - говорил Иван, - религия действительно умерла. Христианства нет. Ничего нет. Религия стала настолько, скажем так, не опасна, что Система даже не старается с ней бороться. Вот, поверьте мне, по всей стране стоят церкви подобные этим. Никто на них не обращает внимания. Им позволяют просто развалиться. Если бы Система боролась с религией, то она в первую очередь сравняла бы все строения культа с землёй, что, к слову, было бы на руку самой религии. О ней тогда многие говорили бы - хоть и шёпотом. Возник бы новый интерес... А так религии просто дали возможность тихо умереть.
-А как же секты? Как же алтарь, который мы только что видели? - спросил Артём, который в своё время интересовался новыми культами и даже написал на эту тему несколько статей.
-Думаю, тут замешана человеческая природа. Необходимость верить. Порой даже не важно - во что верить. Главное - верить! - ответил Иван, - Я изучал деятельность некоторых сект. Интересные мысли приходят в голову, когда сравниваешь новые культы со старыми традиционными религиями...
-И какие же это мысли? - поинтересовался Артём.
-Боги стали слабее... - ответил Иван.
-Простите? - не понял Артём.
-Произошёл своеобразный виток. Возвращение к язычеству, - ответил Иван, - В основе старых традиционных религий, если говорить очень грубо и обобщённо, стоял один всемогущий Бог. В новых же культах божества больше похожи на античных богов, т.е. - похожи на людей, со всеми их страстями и слабостями... В новых культах боги стали капризны. И это - понятно. Самый главный их каприз - они не хотят защищать людей от Системы... Бог традиционной религии не смог этого сделать (а ведь был всемогущ!), поэтому его и списали. Пошли по пути чудака-философа Ницше из XIX века, который заявил, что "Бог - мёртв". С новыми же богами сложнее. Трудно сказать, всемогущи они, или нет. Ясно только одно - не они создали Систему и не они нас от неё избавят...
Остальные уже ждали Артёма с Иваном около джипа. Пора было ехать дальше.
На сей раз за руль сел Антон.
***
До места ночлега добрались уже в темноте. Разбили палатки и развели костёр. Поужинали консервами.
Спать не хотелось. Они все сидели вокруг костра.
Артём подумал, что это, вполне возможно, последний хороший момент в его жизни. Впервые за последние несколько недель он почувствовал умиротворение. Приятно было смотреть на огонь. Артём словно вернулся в детство. Славное детство, когда до окончательного срока ещё так далеко... Ещё так далеко до этого срока всем - и родителям, и дедушкам, и бабушкам. Хотя, может дедушкам и бабушкам не так уже и далеко, но всё равно - в детстве время бежит медленнее. Целый год - это целая вечность, не то, что сейчас... Славное детство, когда об окончательном сроке возможно даже и не слышал, а если и слышал, то ещё полностью не понимаешь, что это такое...
Рената расплакалась. Внезапно - ни с того, ни с сего.
Все кинулись её успокаивать. В конце концов решили отправить Ренату спать, но она разревелась ещё больше.
-Я не хочу в палатку... Не хочу спать... - объясняла она сквозь слёзы, - Как вы не понимаете! Если я пойду сейчас спать, то проснусь утром... Утром я буду на день ближе к смерти... Не хочу спать...
Ренату успокаивали, как могли, но особых результатов это не приносило. Иван с Антоном выглядели смущёнными. Они не знали, что делать. Игорь держался чуть в стороне. Похоже, он тоже не имел ни малейшего представления о том, как поступать с рыдающей женщиной. Инициативу пришлось взять на себя Артёму. Он обнял Ренату и крепко-крепко держал её в своих объятиях, пока она немного не успокоилась.
Вновь сидели у костра.
-Всех нас ждёт смерть... - внезапно сказал Игорь. Он сплюнул в костёр.
-А, может, никакой смерти и нет? - отозвался Антон.
-То есть? - удивился такому ответу Игорь.
-Нет логики... - ответил Антон, - Нет логики - ни в жизни, ни в смерти, ни в Системе. Нелогично рождаться для смерти, так я думаю. Поэтому Система изначально алогична. А раз она алогична, значит её нет. Теорема доказана, не так ли? - Антон грустно усмехнулся.
Игорь недоверчиво повёл плечами, но спорить не стал.
Разговор как-то не вязался. Рената задремала в объятиях Артёма. Он перенёс её в палатку. Она даже не проснулась, а может быть и проснулась, но только не подала вида.
Уложив Ренату, Артём и сам на всякий случай лёг тут же. Кто может знать, не повторится ли с ней та же истерика ночью или под утро.
Игорь, Иван и Антон ещё оставались у костра.
***
Артём проснулся от странного шума. Сначала он никак не мог понять, что это такое. Какие-то непонятные, громко звучащие голоса... Внезапное его осенило - рация!
-Господи... - прошептал Артём. Его прошиб холодный пот.
Это был шум переговоров полицейской рации, а значит - их засекли, их накрыли...
Артём посмотрел на Ренату. Она ещё спала.
Что делать? Разбудить Ренату и постараться вместе с ней убежать... Но куда и как?
Мысли бешено метались в голове.
Артём осторожно выглянул из палатки. Рядом с их джипом стояла патрульная машина. Тут же были двое полицейских, которые со скучающим видом слушали Ивана. Тот пытался им что-то объяснить.
"Может всё ещё обойдётся?" - с внезапной надеждой подумал Артём. Но, честно говоря, на положительный исход событий надеяться было глупо. Меньше чем за месяц до получения повестки они, не получив на то надлежащего разрешения, покинули место проживания. Это было наказуемо, а учитывая их статус, наказуемо вплоть до ликвидации...
Артём решил всё-таки разбудить Ренату. Только бы она не запаниковала...
На этот раз Рената держалась молодцом.
Теперь они уже вместе осторожно следили за тем, что происходит за пределами палатки. Ситуация там пока особо не менялась.
Было видно, что Иван пытался что-то доказать патрульным, но их это мало волновало. Положение было - хуже некуда.
Неожиданно со стороны второй палатки раздался голос Игоря:
-Иван, пригнись!..
Иван отреагировал на это мгновенно, - кинулся плашмя на землю и прикрыл руками голову. Артём с Ренатой увидели, как изменились лица патрульных. Они потянулись к своему оружию, но в следующее же мгновение два точных выстрела свалили их на землю...
"Вот теперь нам точно крышка", - обречёно подумал Артём и полез из палатки наружу.
Иван уже успел подняться с земли. Он отряхивал пыль со своих штанов. Около второй палатки стоял Игорь с пистолетом в руке. За ним виднелась фигура Антона.
Артём лишь развёл руками. Ему было нечего сказать.
-Что будем делать? - спросил Иван, посмотрев на убитых полицейских. Внешне он был спокоен, но было заметно, что это спокойствие даётся ему нелегко.
Игорь помотал головой, словно сгоняя с себя наваждение.
-Тащим трупы в палатку... - скомандовал он.
Времени рассуждать о причинах и следствиях не было. Артём с Иваном быстро оттащили тело одного из патрульных в палатку. Вторым занялись Игорь и Антон.
-Так их и оставим? - спросил Иван, кивнув на палатку, в которой были спрятаны трупы.
-Думаю, да... - ответил Игорь, - Ведь палатки нам больше не понадобятся?
-Не понадобятся... - согласился Иван.
Артём оглядел своих попутчиков. Все они были растеряны, как и он сам... Кому-то надо было брать инициативу в свои руки. Лучше всего подготовленным к этому теперь оказался Игорь.
-Делаем так, - предложил он, - Я сейчас сажусь в полицейскую машину и гоню её отсюда по дороге... Вы через минут пять садитесь в машину и едете вслед за мной... Нет, лучше сразу поезжайте за мной, а потом немного отстаньте... Я отгоню полицейскую машину хотя бы на пару километров отсюда, а вы меня тогда подберёте...
Никто не стал возражать, тем более, что более дельного плана не было.
***
Джип трясло на ухабах. Они несколько отстали от Игоря, который умчался на полицейской машине вперёд.
Артёма била нервная дрожь. Рядом с ним, бледная как смерть, сидела Рената. Антон, сидевший за рулём, полностью сосредоточился на дороге. Иван отстранёно смотрел куда-то вбок.
-Откуда у Игоря взялся пистолет? - наконец спросил Артём, - Почему он нам о нём не сказал?
- Это наш пистолет, - отозвался Иван, - Мы ему его дали... Когда подъехала патрульная машина, стало ясно, что придётся стрелять... Он сам вызвался.
-Вам не кажется, что для технического работника он слишком хорошо стреляет? - спросила Рената.
Иван и Антон ничего не ответили...
-А если он агент Службы ликвидации? - не унималась Рената.
Иван с Антоном синхронно вздохнули, словно давая понять, что сами ни в чём не уверены.
-Давайте не будем его подбирать... - попросила Рената.
Антон оторвал свой взгляд от дороги и вопросительно посмотрел на Ивана.
-Нет... - после небольшого раздумья ответил Иван, - Так нельзя. Агент, или не агент - он стрелял в патрульных. Мы в одной связке.
-Но мы рискуем... - подал голос Артём, которого тоже начали мучить сомнения.
-Без риска всё равно ничего не выйдет, - ответил Иван.
Минут через десять они подобрали Игоря.
-Какого быть убийцей? - с явным вызовом спросила его Рената.
-Страшно... - глухим голосом ответил Игорь. Он был бледен.
3.
Скандал назревал. В конце концов он разразился. Уже на месте.
В дом они приехали под вечер. Когда вылезали из джипа, Артём вновь внимательно посмотрел на своих попутчиков и отметил, что они (да что уж душой кривить - он, наверное, тоже) хорошенько постарели за этот день. Словно и не по сорок лет каждому, а под шестьдесят.
Дом не особо походил на крепость. Старое, пожалуй даже - ветхое, строение. О том, что братья пытались подготовиться к обороне, свидетельствовали разве что решётки на окнах первого этажа.
Поужинали в гнетущей тишине. Ну, а после ужина Рената сцепилась с Игорем. Началось всё с какой-то мелочи, а в результате получилась целая буря.
-Убийца! - Рената словно бы выплюнула это слово в лицо Игоря.
-Если бы я не выстрелил, то сейчас мы все были бы мертвы... - старался оправдаться Игорь.
-Тот, кто хочет сохранить жизнь, не должен убивать! - настаивала Рената.