И если нам судьба не умереть за вашу благодать, Что делать с вами, мы еще увидим! (Скади).
Эту старую рукопись своего покойного тестя я нашёл, спрятанную на чердаке, среди уже поржавевших доспехов. Там же был островерхний шлем со стрелкой, щит каплевидной формы, очень добротный, покрытый вмятинами и царапинами, оставшимися после былых сражений. И был меч... Длинный, прямой, с широким лезвием, он просто притягивал к себе, так и просился, чтобы его взяли в руки. Я не мог устоять... Он оказался хорошо сбалансированным, удобная рукоять, отменная сталь. Вдоволь намахавшись своей новой игрушкой, я сел читать эту рукопись...
- Мам, мама! - Ну что? - отвлеклась от своих мыслей женщина. - Мам, а кто такие Воины Света? - Зачем тебе? Где слышал? - мать явно была не в настроении. - Бабка одна в очереди сказала. Что опять Тьма прёт и что много Воинов Света опять погибнет. А правда она прёт? - Она всегда прёт, - рассеянно ответила мать. - Ну а кто они, мам? - Ладно, скажу. Ты же знаешь, что у нас в мире не все так гладко, правда? Что у нас мир такой, что все время Тьма стоит на его границах и хочет войти, и все здесь разрушить? - Ну да, и что тогда будет все плохо, а может даже ничего не будет... - Верно. Да и сейчас не все гладко... То есть Тьма, она постоянно врывается в наш мир то тут, то там, и когда это происходит, бывают моры, неурожаи, войны, люди болеют и умирают.. ссорятся... расстаются ....как вот мы с папой... расстались. - Ага... ясно. - Ну вот... а Воины Света, это такие люди... которые специально выбраны... призваны Светом... защищать нас от Тьмы. И когда их достаточно много, когда они на своем месте... Тьма не проникает в нашу жизнь, люди живут мирно и спокойно... - Значит, если вы с папой поссорились... и разошлись... это значит Воины Света... не спасли? - Ну... можно сказать и так.. их же мало. - Почему? - Ой, сынок... Не рано ли тебе все это... - Ну мааам!
- Ну хорошо. Знаешь соседа нашего? - Ну который еще вечно пьяный? Знаю... Песни орет. Про Великую Битву. - Вот.. это - это... Сломавшийся Воин Света. - Как сломавшийся? Как игрушка что ли? - Ну... типа того. Они часто ломаются. Очень тяжело это, сынок... Быть Воином Света... - Почему? - Потому что... Эти люди всегда имеют дело с Тьмой. Они смотрят прямо ей в лицо... А за спиной у них - простые люди. Которые живут легко, просто, безбедно... Благополучно. Они не видят Тьмы. - Это - мы так живем, да? - Да, мы, и все, кого мы видим. Нас защищают воины Света. Но я говорила о том, как тяжело быть таким. Ведь весь удар Тьмы приходится на тебя. Те, кто за твоей спиной, даже не знают... - Но ведь они - герои, да? - Герои! Кому нужен этот героизм... то есть понятно, он нужен простым людям.... Нам... чтобы жить благополучно... А им! Что им с того, что они герои! Когда Тьма день за днем смотрит на тебя... высасывает твою жизнь... опустошает твою душу... ложится тяжким грузом на плечи... твоя жизнь проходит в противостоянии Злу, и ты видишь зло, зло, зло... и свою борьбу с ним. А там, за спиной - будни и праздники, люди ходят по лавкам, покупают и продают, любят друг друга, у них появляются дети... Ну, я не знаю как объяснить... - А что, у воинов света не бывает детей? Они не женятся? - Ну... лучше не делать этого. Пока война. Все заберет Тьма. Они же - на переднем краю... Голос у матери уже давно слегка дрожал. Было странно: она то забывала, с кем разговаривает, и словно продолжала какой-то неоконченный, вечный разговор то ли с собой, то ли с кем-то, кто был далеко (по крайней мере, она почему-то смотрела вдаль), - то вспоминала, что говорит с ребенком, и начинала упрощать речь до "детского" уровня. - Ну не знаю... все равно... они герои... Мать молчала.
- Мам, мам, а мам... - снова стал дергать ребенок. - Ну что еще, - отрывая взгляд от заката, вздохнула женщина. - Мам, а нельзя, что ли... чтобы... Почему они должны так жить и защищать нас? Это Свет так сделал? Он что, не любит их? Он жестокий, что ли? - Нет, - поспешно возразила мать. - Ты ничего не понял, ну рано тебе... рано! Не жестокий. Просто если бы они не защищали нас... ну, простых людей... то Тьма давно прорвалась бы к нам ко всем... И всем бы было плохо, очень плохо. Тьма разрушила бы жизнь каждого, и не было бы никакой помощи... А так... - А так - только ИХ? - Что - только их? - Жизнь. Разрушает. Тьма... Да? - Ну, получается... не знаю, как сказать... может, хватит об этом, а, сынок... Рано тебе, да и не тот это разговор.. ничего в нем нет радостного... - Нет, мама! Ну, скажи... а если так плохо быть Воином Света.. и так все несправедливо... то почему они становятся ими? Идут туда? Их Свет заставляет? - Откуда у тебя такое странное представление о Свете... ну, если узнаю, что это няня!.. - Мать на минуту замолчала, переводя дыхание, потом начала терпеливо втолковывать: Свет не заставляет. Он их призывает. Он делает так, что они... не могут не быть Воинами. Они видят то, что называется Прорывы Тьмы: горе, смерть, болезни, разрушения в жизни простых людей... и.. не могут... идут защищать... - Значит, заставляет! Ну заставляет же... зачем? - Не заставляет! Призывает. - Ну пусть так, ладно.. зачем?
- Ну как, сильные должны защищать слабых. - А нельзя так, чтобы все сами себя защищали? Чтобы не одни других...? - Сынок... ну как тебе объяснить? Не могут все защищать себя. Одни - их большинство - слабые. Совсем. Они сразу погибнут. А другие, кто посильнее.... знаешь, в глазах Воинов Света, чем дольше они сражаются со Тьмой, - в их глазах Тьма и пустота. Тьма истощает их душу, их силы, их жизнь. Если бы все защищали себя, все смотрели бы Тьме в лицо, и жизнь всех людей ушла бы на защиту... И у всех, кто выжил бы, была бы в глазах Тьма.. - Правда, мама? Это правда? - Что? - Что у них Тьма в глазах. - Правда. И от них все шарахаются. Когда надо спасать - спасите, помогите, защитите... а так, в лавках, трактирах, на улице... в гостях.. ну, шарахаются... не могут с ними... Простым людям, им жить надо... а тем... Мать опять замолчала. - Мам... а разве нельзя взять и победить Тьму? Совсем? - Совсем? Они не могут. Их мало. - Почему мало? Свет не может заставить.. . то есть это,.. призвать... много? - Может... только они не выдерживают. Ломаются. Очень многие перестают быть Воинами. Хотят быть простыми. - И... могут? - Посмотри на нашего соседа, пьяницу... кто - как. Слышала я одну историю... Сказка, даже, наверное...
- Сказка? Про Воина Света? Мам, ну расскажи... - История про Сломавшегося Воина Света. Один Воин Света был на службе, на своей незримой войне вот уже 20 лет. С радостью вступил он в бой, когда услышал в юности призыв. Много с тех пор воды утекло, и все потерял за эти годы Воин. Была у него семья, - Тьма разрушила ее очень быстро, так как Воин был ее прямым врагом. Были силы - Тьма истощила их в вечных вылазках и столкновениях. Были мечты, надежды, увлечения - все это иссякло, осталось только пристальное и напряженное внимание к Тьме и ее козням. Она была его врагом, которому он смотрел в лицо. Все чаще казалось ему, что жизнь прошла напрасно. Всякий раз, когда он видел прорывы Тьмы в жизнь простых людей, казалось это ему. Потому что, сколько ни стой Воинов на рубежах, их все равно очень мало, а Тьма прорывается и прорывается, несмотря на то, что они кладут все свои жизни, чтобы остановить ее...
Один раз он в таких вот невеселых раздумьях, в печали о своей прошедшей жизни, о разрушенной семье, одинокий и уставший, зашел в гости к своему другу, - простому человеку. Жена друга сразу начала жаловаться на жизнь. Она говорила, что ее муж совсем не заботится о ней, что у её подруг у всех по пять-шесть ожерелий, а у нее всего три, и что у ее сестры уже десять пар туфелек, а у нее всего семь, и что жизнь так тяжела, когда нет денег на новый загородный дом. Друг молчал. Воин попытался рассказать о Тьме, о ее кознях и натиске, и тут жена друга взорвалась: "Как надоели эти разговоры! И так полно трудностей, да еще приходят эти мрачные типа с Тьмой в глазах, говорят непонятно о чем. Нам жить надо, нормально жить, понял? Еще не хватало, чтобы у нас, как у тебя, Тьма из глаз смотрела. Ни жизни, ни радости, ни дома, - нет, уж спасибо, даже рядом не хочу с такими, как вы, стоять. У нас тут - жизнь"... И долго она говорила, возмущаясь, что-то подобное. Воин встал и вышел из дома друга, который все так же молчал. И начался у Воина Слом. Слом - это такая болезнь Воинов. Они ломаются и ничего уже не хотят слышать о Тьме и Свете, стыдятся имени Воина Света, как будто это клеймо изгоя, и изо всех сил стараются слиться с обычными людьми. Начинают много есть, много пить, много спать, занимаются всякой ерундой - коллекционируют фигурки или старые рукописи, словом, пытаются как можно меньше походить на Воинов и как можно больше - на тех, кого они призваны защищать. Они стараются быть слабыми, стремятся стать благополучными, беззаботными и милыми, как все люди. Вот и у этого Воина начался слом. Он стал увлекаться игрой в кости, решил снова жениться, занялся живописью. И вот к этому Воину, бывшему... пришла худая, забитая жизнью, очень бедная с виду женщина. Опытным взглядом воина он определил сильнейший прорыв Тьмы, такой, что, даже оставайся он Воином, помочь ей было бы уже невозможно.
Она с порога поглядела ему в глаза, нехорошо прищурилась, и со всей силы, с размаху, ударила его по лицу. Потом дико зарыдала. Сквозь рыдания, долгие и бессвязные, Воин понял одно: она вдова, и недавно у нее умер сын-подросток. Она ненавидит теперь всех воинов Света, которые, как она считает, не смогли защитить ее семью от Тьмы... А уж Воин, оставивший свое служение... - Я давно на тебя смотрю! Давно! - кричала она. - Как ты тут поселился... Что я, не вижу: Тьма в глазах?! Значит, сбежал, бросил нас всех, чтобы ОНА нас тут сожрала! Моего сына Тьма взяла из-за таких, как ты... вы тут прохлаждаетесь! Хорошо устроились! Воин молчал. Долго. Когда бедная женщина успокоилась, он взял ее за плечи. Глядя в глаза, спросил: - А ты бы хотела, чтобы твой сын остался жив и пошел бы.. в Воины Света? Пожелала бы ему такого? Женщина резко вырвалась... повернулась... и выбежала вон. Воин закрыл лицо руками.
- А потом что, мама? - спросил ребенок. - Потом.. ну, он женился.... некоторое время жил как все... но совесть его мучила... что вот, дети умирают... что конечно, есть дуры, которых мучает только то, что нет у них пятого драгоценного ожерелья... и ничтожества, которым все равно, что за них кто-то стоит перед лицом Тьмы... и что потерявшая сына женщина обвиняла его в том, что он ушел с места, которого она бы не пожелала никому из своих близких... Но при этом, он думал и о том, что если он снова станет Воином Света... может быть, меньше детей будет умирать, болеть, и меньше будет бедных и озлобленных женщин. И.. - И что?! - Ушел он.... Дальше воевать. С Тьмой... - Странно как...
Мать смотрела в сторону Заката... - Что же делать, раз такой мир? - сказала она. - А ты бы, мама, пошла бы в Воины? Мать долго молчала. Потом, явно собираясь закончить разговор, ответила: - Я думала об этом. Знаю одно. Я пошла бы защищать - например, тебя. Даже если бы на это ушла вся жизнь. - Даже если бы тебе было так плохо, как всем этим Воинам Света? - Ну, если иначе нельзя... И добавила: - Ну, а теперь иди, через полчаса - спать.
Всё началось с того, что я однажды родился. Ещё когда мне было пять лет, я не мог спокойно смотреть, когда незаслуженно кого-то обижают. Особенно слабых, которые не могут постоять за себя. Я заступался, бил обидчиков и был нередко бит ими. Но мои синяки не прибавляли мне жизненной "мудрости", гласящей, что тот, кто не высовывается, живёт дольше. Эта позиция тогда казалась мне крайне неинтересной. Это сейчас я начал задумываться, что гораздо проще быть, как все. Друзья и девчонки далеко не всегда понимали меня, поэтому у меня было мало товарищей и с девушками не особо ладились отношения. Мои романы были короткими, но перерывы между ними были ещё короче, так природа наградила меня высоким ростом, крепким телосложением и открытым лицом.
Однажды, идя с трактира, изрядно выпивши, я узрел в подворотне картину: двое малолеток приставали к одной девчонке. Она была бойкая, отбивалась, как могла, но было видно, что силы не равны и долго она не продержится. Я подошёл и произнёс заплетающимся языком речь со следующим смыслом: "Пацаны, я тоже не против поприставать к девушке, а если она выпендривается, надавать ей пендалей. Но сейчас явно не тот случай. Никого из вас она не хочет". На это я услышал ответ, чтобы я шёл туда, куда собирался идти. В частности, трахнуть свою корову и проспаться. Багровая ярость застлала мои и без того мутные очи. Пришёл в себя тогда, когда стоял, сплёвыя кровь и ощупывая порядочный фингал, наблюдал, как эти парни выползали из переулка. Я размышлял, не наподдать ли им ещё, но тут эта девчонка уцепилась в меня и попросила её проводить. Я поинтересовался, есть ли у неё что-нибудь выпить для поддержки сил, услышал утвердительный ответ и мы пошли. Жила она одна с больной матерью, отец погиб в одной из войн с Тёмными, про которых я много чего слышал. Так поздно она шла с ткацкой мастерской, где одеревеневшими от усталости руками зарабатывала на хлеб насущный и на лекарства для матери. Всё это она рассказала мне, пока вела меня, потому как меня снова развезло. Когда мы подошли к её калитке, она выразила желание позаботиться о моём фингале и о порванной рубашке. Я не стал возражать. В эту ночь я уже больше не пил, рубашка осталась незашитой и я остался до утра, так как мы нашли занятие поинтересней. Через месяц мы сыграли свадьбу.
Примерно на втором году нашей совместной жизни я обнаружил на чердаке доспехи и оружие отца жены, который был Воином Света. Я начистил доспехи, подправил меч, изредка доставал их из сундука, любовался ими. Так бы я и жил простым пахарем, если бы я не встретил Мстислава...
Произошло это довольно-таки прозаично. Был выходной, я сидел в таверне, прихлёбывая красное винцо и тут зашёл незнакомец, внешне ничем не примечательный, если бы не его глаза. Было в них что-то нечеловеческое и тоскливое одновременно. Зайдя, он окинул этим своим взглядом таверну, остановился на мне и почему-то кивнул. Сам не знаю почему, но я тоже кивнул в ответ. Он подсел ко мне и заказал кружку вина. Потом представился - Мстислав. Я ответил - Святозар. Постепенно разговорившись, он начал расспрашивать меня, как я отношусь ко всё более частым прорывам Тьмы и не надоело ли мне пахать землю, когда вокруг столько зла. Я допил вино, задумчиво посмотрел на дно кружки, вспомнил меч и доспехи тестя и сказал, что мне поднадоела тихая семейная жизнь и я не против приключений. Он засмеялся и сказал, что их у меня будет с избытком. После пятой кружки Мстислав поведал мне, что является предводителем Воинов Света, у него есть отряд из 29 человек, одного из них недавно убили и он ищет ему замену. Я ответил, что не очень хорошо владею мечом, всё больше плугом и кузнечным молотом, на что он ответил, что научит.
Однажды ночью ко мне прискакал всадник и сказал, что Мстислав меня призывает. Посмотрев в печальные глаза жены, я оседлал коня, облачился в доспехи, взял оружие и всадник повёл меня. В лесу расположился отряд Мстислава. Разные люди... Но их объединяло одно - фанатичный блеск в глазах и отменное оружие. Оказалось, что в этом месте и именно этой ночью ожидается прорыв Воинов Тьмы. Стало быть, я тоже буду с ними воевать. Твою мать, подумал я, и, уняв дрожь в коленках, спросил, нет ли у них во флягах чего-нибудь покрепче воды. Ребята дружно заржали, один из них протянул мне свою. Ополовинив её, я почувствовал себя несколько уверенней и спросил Мстислава, как же так, я же неважнецки машу мечом. И услышал ответ, что учиться некогда и придётся делать это в бою. Взошла полная луна и мы услышали отдалённый топот Солдат Тьмы. Стали в три ряда, по десять в каждом, причём меня поставили в последний. Что касается самого боя... Был он короткий и беспощадный, я старался помочь, чем мог, но больше мешал нашим бойцам. Был момент, когда Тёмники прорвались через два первых ряда и я уже начал читать молитву про себя, собираясь умереть достойно и прихватить с собой хотя бы парочку врагов. Но Воины Света встали впереди меня, оттеснив назад своими спинами. Признаюсь, я был уязвлён. Это уже после боя, когда мы зализывали раны, Мстислав объяснил мне, что новичков всегда берегут первое время. Впоследствии я сам делал то же самое. В эту ночь мы потеряли двоих, но Тьма не прорвалась.
Таких сражений было много, постепенно я стал неплохим воином. Часто во время боя меня накрывала безумная ярость, я рычал и рубил, орал матом и колол. Я стал замечать, что остальные воины не против, чтобы я их вёл в бой. Я стал правой рукой Мстислава. У тебя талант лидера, задумчиво глядя на меня, сказал он. И ещё добавил негромко - будет кому меня заменить, когда убьют. Я ему сказал, что таких как он, не убить простым оружием. Усмехнувшись, Мстислав предложил отпраздновать очередную победу и нанести визит в местный кабак. Там отличное вино и ласковые девчонки, добавил он. Ведь быть Воином Света ещё не значит быть святым. Отнюдь.
Так продолжалось десять лет, многих товарищей я потерял. Но Мстислав всегда находил им замену, хотя и жаловался, что делать это всё труднее и труднее с каждым годом. Меньше стало рождаться воинов, всё больше обыватели, которые прячутся под юбкой жены, сетовал Мстислав. Так мы и веселились, пока однажды не попали в засаду. Тёмники опередили нас и напали с двух сторон, когда мы только подъезжали к месту их прорыва. Застали нас врасплох. Но ненадолго. Было их больше раз в пять...
И машу я мечом, как заведённый, и выскальзывает он из рук, потому что залит кровью по рукоять. Тяжёлый щит стал ещё тяжелее из-за того, что утыкан стрелами. В двойной кольчуге всё труднее уворачиваться от вражьих клинков. Я убиваю воинов Тьмы, но их не становится меньше. И тянет к земле смертельная усталость, кровь струится из нескольких ран. Бьюсь, а в воспалённом мозгу пульсирует мысль: "На хрена я это делаю...". И чувствую, долго не продержусь. Устоять бы на ногах... Скоро рассвет, силы у Тьмы уменьшится...
И будет утро. И увижу я красными от недосыпа глазами поле боя, усеянное телами моих товарищей, ведь трупы воинов Тьмы исчезают под утро, чтобы возродиться следующей ночью. Из моего отряда остался один я. Жаль, что судьба так добра ко мне. Теперь мне одному хоронить 29 моих товарищей, включая Мстислава, с которыми только вчера пил вино в таверне, любил женщин, играл в кости и делился планами о том, что буду делать, когда избавим мир от нечисти и война закончится. Я давно разучился плакать, а жаль. Что я скажу их матерям, жёнам и детям... Размышляя обо всём этом, я копал мечом братскую могилу. Что дальше? А дальше уже мне искать и убеждать воевать Воинов Света, которые, как и я, такими родились и не знали о том, кто они. Также учить их оставаться живыми на поле боя, убив сотню врагов. Но это всё потом. Сначала я хочу увидеть жену. И не только увидеть...