В 23 с минутами исчез поезд Светланы. Я, Ербол и Алеся вышли на площадь Киевского вокзала. Оставив Ербола в салоне самобеглой коляски до Кунцево, мы сошли под землю.
С Алесей я расстался на Менделеевской на время до воскресного вечера на перроне Белорусского. Пропал в тоннеле эшелон Алеси, и я вернулся на Кольцо на Новослободскую в том сладком состоянии, когда всякая встречно-попутная прелестная особа представляется существом высшего порядка, и ты готов войти в её положение, предварительно поделившись мыслями о достоинствах тех, с кем только что расстался.
До Проспекта Мира мне одну остановку, и взгляд, обежав вагон, застыл на сидевшей наискосок пассажирке. То было существо на пороге лучших дамских лет, причём весьма стильное:
- незаметная, а значит качественная косметика;
- брюнетка, стрижка а-ля корнет Азаров;
- во всём чёрном с изящным намёком на военный стиль, скорее от кутюр, нежели от бутик.
Как водится, интуиция не подвела, на переход мы вышли вместе. Походка лёгкая, ни пакета при ней, ни дамской сумочки, по перрону она скользила, как по подиуму.
В тупике последних вагонов в сторону Медведково незнакомка обошла пустую скамью и присела на корточки, прислонившись спиной с стене. В ней было что-то от пантеры.
Итак, нам было по пути. В вагоне она устроилась в кресле в углу спереди, я, как и прежде, встал наискосок напротив, увлечённо разглядывая сей перл создания. Она смотрела перед собой, едва заметно улыбаясь. Красотка давно приметила меня периферийным женским зрением и иногда дарила взгляд в ответ.
С вечера в Подвале на Мытной у меня щедротами дьяка-казначея завалялась пара экземпляров "Поцелуя Эрато" - последнего прусского сборника. Прежде, чем сойти на Алексеевской, я подарил ей один "Поцелуй":
- Почитайте, скрасьте скуку.
Девушка взяла книгу и улыбнулась широко и обворожительно. Мы расстались. Там есть ссылка на Пруссию, авось найдёт в Инете.