Капитан Стрельников откинулся на спинку стула. Устало потер лоб.
Сейчас бы чашку кофе. Нет. Сначала закончить допрос свидетеля.
Капитан посмотрел на мальчика с недоверчивым раздражением... и тревогой. Модно одетый двенадцатилетний подросток. В лице ни кровинки, глаза широко раскрыты.
Когда Илью привели в отделение, он казался парализованным. Не моргая, смотрел в одну точку.
Переглянувшись с сидевшим у стены Марковым (следователь откровенно зевал, поглядывая на часы), капитан обратился к мальчику:
- Расскажи еще раз, что ты видел. Что произошло на квартире твоей подруги?
Илья посмотрел на Стрельникова.
- Я ведь уже рассказывал.
- Расскажи еще раз.
Дрожащим голосом мальчик слово в слово повторил сказанное им ранее.
- У нас в школе появился парень. Сын чиновника. Вадик узнал, он может наркоты достать. Доза стоила пятьсот баксов. У меня было восемьдесят. Вадиму родители на прошлой неделе выдали двести, но у него осталось меньше половины. Мы подключили Макса и Лизу - им тоже хотелось попробовать. Но все равно на четверых еле набиралось четыреста.
Мы с Вадимом курили в туалете. Он сказал, что достанет недостающую сумму.
- Откуда?
- Есть музыкальный магазин с отделом антиквариата. А у моей матуши до фига всякого барахла. Отец ее возит по Европам. Она там покупает себе какие-то шкатулки, кувшины. Сдвинулась на этом.
- И что?
- У матери этих вещичек уже накопилось столько... она сама не помнит все до единой. Я сопру что-нибудь.
- Классно. А если заметит?
- Ну и что? Предки на меня надышаться не могут. Если что, свалю на горничную. Я уже так делал. Стянул у отца из кошелька пару сотен. И девицу, которая у нас пылесосила, рассчитали. Видел бы ты ее рожу!
Вадим рассмеялся. Я тоже - без особой радости.
Он отбросил сигарету.
- Лизка сказала, у нее родители в отъезде. Встречаемся у нее на хате.
Мы сидели на кухне. Ждали Вадима. Наконец он явился.
- Где ты шатался, недоумок? - спросила Лиза, сложив на груди руки.
- Заткнись, - бросил Вадим. Поверх ее плеча улыбнулся нам. - Всем привет!
- Привет, - я недоверчиво смотрел на его сияющее лицо.
- Привет, - нахмурившись, отозвался Макс.
- Где бабки? - спросила Лиза.
Вадим махнул рукой в сторону гостиной.
- Пошли. Кое-что покажу.
В зале расселись на полу.
- Что ты хочешь показать? - спросила Лиза (Макс сидел рядом, обняв ее за плечи).
Задрав подол рубашки, Вадим достал из-за пазухи свиток.
- Вот, - голос Вадима взволнованно дрогнул.
- Что это?
- Это, - он потряс свитком. - Ценная вещь. Ей тысяча лет, а может, больше.
- Да, похоже, - неуверенно сказал Макс, с подозрением глядя на ценную вещь.
- Совсем свихнулся, - сказала Лиза.
Вадим поморщился.
- Не ссыте. Завтра мы за нее столько выручим - на год хватит.
- Вадим, - осторожно сказал я. - Тебе лучше вернуть его.
- Да ну тебя! Дело сделано. Вы со мной или нет?
Мы переглянулись.
- С тобой, - вздохнула Лиза. - Покажи хоть, что это.
Вадим развернул свиток. Материал чуть плотнее бумаги. С одной стороны - пурпурный, с другой - странного, кирпично-рыжего цвета. И на этой стороне покрыт письменами, похожими на китайские иероглифы.
- Миленькая вещица, - сказала Лиза.
- Похоже на бумагу, - сказал Макс. Вадим скривился.
- Это пергамент, идиот!
- Чего?
- Пергамент, - закивала Лиза. - С бычка кожу сдирают, сушат, и получается бумага. Люди раньше на таком писали.
- Да? - хмыкнул Макс. - А задницу они чем подтирали? Корой дуба?
- Сам ты дуб, - ответила Лиза, с нежностью глядя на Макса. Я рассмеялся.
Вадим обвел нас взглядом. На губах появилась загадочная улыбка.
- Хотите посмеяться? - спросил он.
Мы замолкли. Возникла неловкая пауза. Вадим странным голосом продолжил:
- Я знаю, для чего нужен этот документ.
С изумлением мы наблюдали, как Вадим накладывает пергамент себе на лицо - той стороной, которую усыпали древние письмена. Сквозь пергамент проступили очертания его лица - нос, губы, подбородок.
- Вадим, - позвала Лиза. - Что ты?
Вадим начал тереть лицо пергаментом. Тот сухо шуршал. При этом Вадим издавал странные звуки: "Н-н-н, н-н-н..."
Мы вытаращились. От изумления никто не издал ни звука.
Вадим остановился. Опустив руки, оглядел наши лица. Рассмеялся.
- Видели бы вы свои рожи! Это же шутка!
- Фу, напугал, - выдохнула Лиза.
- Не смешно, - сказал Макс, крепче прижимая к себе Лизу.
Смеясь, Вадим свернул пергамент. Положил на журнальный столик.
- Чем бы заняться? - спросил он наигранно-веселым тоном.
В холодильнике нашлось пиво. Мы сидели на полу, потягивали холодное. Болтали, шутили. Вадим казался самым оживленным... пожалуй, даже чересчур. Он то и дело поглядывал на журнальный столик. Глаза его находили свиток, и в них появлялся тревожный блеск.
Макс все крепче прижимал к себе Лизу. Та сладко потянулась.
- У меня в субботу день рождения. Я всех приглашаю.
- И меня? - спросил Макс.
- Всех, - Лиза высвободилась из его объятий. - Вадик, придешь?
- Приду, - глухим голосом ответил Вадим, глядя на пергамент.
Мы с Максом отправились на кухню взять еще пива.
На кухне Макс повернулся ко мне.
- Сидим еще полчасика, потом хватай Вадима, и уматывайте.
- А ты?
- Я останусь с Лизой.
- Ты ей нравишься.
- Думаешь? Черт, я уверен, она меня хочет!
Я хлопнул его по плечу.
- Удачи.
Макс кивнул. А я в глубине души завидовал.
Мы вернулись. Лиза встретила нас встревоженным взглядом.
Вадим стоял в центре комнаты. Снова держал в руках развернутый свиток.
Лицо его исказила широкая ухмылка.
- Хотите посмеяться? - прошептал он.
Макс поморщился.
- Вадик, хорош, а? Ты уже показывал. Не смешно.
Вадим сузил глаза.
- На этот раз будет смешно, - сказал он. - Обхохочешься.
Вадим повернулся к нам спиной. Снова начал тереть лицо пергаментом, издавая заунывные монотонные звуки. Пока он этим занимался, Макс раздал всем по банке пива. Мы успели сделать по глотку и даже переброситься парой фраз, когда Вадим вдруг замолк.
Он стоял в сгорбленной позе, высоко подняв плечи. Руки его повисли плетьми. Свиток с тихим шелестом упал на пол.
- Вадим, - позвал я. Он не ответил. Вдруг начал монотонно раскачиваться из стороны в сторону.
Лиза, нахмурившись, встала. Подошла к Вадиму.
- Вадим! Хорош придуриваться! Не смей нас пугать!
Она схватила Вадима за плечо. Он развернулся.
Лицо Вадима сморщилось, как кожица сушеного яблока, приобрело пепельно-серый оттенок. Глаза налились кровью.
Он хищно оскалился, обнажив острые зубы, с которых на ковер падала зеленая слюна.
Издав сдавленный всхлип, Лиза отшатнулась...
А мы с Максом... засмеялись! В первые секунды напряжение от странного поведения Вадима разрядилось нервным, истеричным смехом... Так же Вадим смеялся, когда в туалете рассказывал мне, как свалил вину за кражу на горничную. Так же я смеялся - вместе со всеми, когда на школьном дворе издевались над слабыми.
Самое ужасное - мы все еще хохотали, согнувшись пополам, когда чудовище схватило Лизу (она тоже хихикала, когда в школе над кем-то издевались) за горло. Встряхнуло, как тряпичную куклу. Хруст шейных позвонков.
Голова Лизы повисла на сломанной шее. Девушка рухнула на пол.
Смех застрял у меня в горле. Хохот Макса перешел в икающие звуки. Он побледнел, остекленевшими глазами вытаращившись на Вадима. Банка выпала из его руки. Упала на пол, расплескивая пиво.
Злобно рыча, чудовище повернулось к нам. В этой твари уже не осталось ничего от нашего друга. Волосы его огрубели до шерсти. Челюсти с хрустом вытягивались, а нос провалился в середину лица. На волосатых руках отрастали длинные когти.
Оборотень ринулся на нас.
Истошно крича, мы бросились вон из квартиры. Выскочив в подъезд, кубарем скатились по лестнице. Выбежали на улицу. Темно. Никого.
Макс в панике полез на деревце, которое росло у скамейки. Я спрятался за машиной, которая стояла напротив подъезда. Почти не дыша, выглянул.
Макс сидел на ветке, вцепившись в ствол мертвой хваткой. Он так трясся от страха, что с деревца на клумбу сыпалась листва.
- Макс, - шепотом позвал я. - Слезай, слышишь?
Вздрогнув, Макс посмотрел в мою сторону. Я замахал рукой.
Побледнев, Макс начал спускаться.
Он добрался до нижней ветки, когда из темного подъезда в лужу холодного света вышел оборотень.
Если бы я не позвал Макса, монстр его бы не увидел. Но теперь, когда Макс почти спустился, оборотень сразу обратил на него свои красные глаза-семафоры. Макс закричал, и от страха в доли секунды забрался на самую верхушку.
Мне казалось, на дереве Макс в безопасности. Какой ужас охватил меня, когда оборотень, подойдя к деревцу, обхватил ствол когтистыми лапищами и начал трясти. С чудовищной силой. Дождем посыпались листья. Макс с криком полетел вниз. Упал на клумбу.
- Нет, - прошептал я.
Чудовище с рычанием кинулось к Максу.
Скорчившись за машиной, я слушал вопли друга, и сладострастное рычание оборотня, который раздирал его когтями и пожирал живьем.
Вскочив, я побежал.
Через несколько кварталов я упал, крича от приступа невыносимой головной боли. Это все из-за того, что я, прячась за машиной, почти не дышал, и кислород не поступал в мозг.
Из-за угла ко мне метнулась тень. Вскочив, я снова побежал - через глухие дворы, к заброшенной текстильной фабрике. Спрятался в бетонный колодец. Вылез оттуда только на рассвете.
Стрельников вызвал дежурного. Велел отвезти мальчика домой.
Закурил. Встретился взглядом с Марковым.
- Ты ему веришь? - спросил следователь.
- Не знаю, - сказал Стрельников. - Думаешь, он врет?
Марков пожал плечами.
Капитан покачал головой.
- Девочку нашли на квартире. Шея сломана. Следы пальцев указывают - ее убил сверстник. Хотя непонятно, как подросток мог...
- Мог, если был под наркотиком.
- В крови жертвы и свидетеля следов наркотических веществ не найдено. А Максим Соколов? Труп до сих пор не обнаружен.
Да, труп Макса они не нашли. Не нашли ничего, кроме испачканного кровью обрывка рубашки... и откушенного пальца.
- Наркоторговец натравил на Соколова собаку, - предположил Марков. - Помнишь, как в прошлом году, в деле с героином?
Следователь встал. Взял портфель.
- В любом случае, я тебе не завидую. В этом деле фигурируют сыновья крупных бизнесменов. Убита дочка депутата областной Думы. И связано это все с кокаином, который продает школьникам сын чинуши. Желаю удачи... капитан.
Следователь вышел. Докурив сигарету, Стрельников позвонил в отдел криминалистики. Эксперт, обнаруживший на квартире вещдок - пергаментный свиток - обещал к десяти утра сообщить первые результаты.
- Олег, ты?
- Я, - голос эксперта показался капитану странным. Наигранно-веселым. - Я всю ночь изучал эту... вещь.