Судья
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Игорь Денисов
Судья.
Часть I. Начало.
Глава 1. Господин Убийца.
- Пусти, мне больно!
Воробьи, синицы и дятлы расселись по ветвям деревьев, как важные персоны в ложе театра. Вычистив клювами перья, птицы встречали новое утро радостными трелями.
Лес пробуждался. Он тяжело вздыхал, качая деревья, стряхивал с себя листву, корнями жадно пил земные соки.
Один из воробьев распустил хвост, дернул крыльями, перелетел на соседнее дерево. Уставился на происходящее стеклянным черным глазом.
В нескольких шагах от опушки, на заброшенной просеке стояли два автомобиля - черная "лада" и красный "мерседес". Водительские дверцы были распахнуты.
- Пусти, сволочь! - Инна вырвала руку и отступила на два шага, потирая запястье. Бедром уткнулась в капот "лады". Остановилась, не сводя расширенных, как у обжегшейся кошки, глаз с грузного мужчины в черной кожаной куртке.
- Тварь неблагодарная! - плевался Вадим Нестеров, прижимая племянницу - сероглазую блондинку лет двадцати - к борту "лады". - Отвечай, где ты шлялась всю ночь? Я все морги обзвонил. Опять Илья? Еще раз притронется к тебе - рожу ему разобью. Поняла?
Стальная рука крепко сжала ее плечо.
- Не твое дело! Отвали! - Инна совершила безуспешную попытку вырваться. - Ненавижу тебя. Ненавижу!
Дядя грубо схватил Инну за руку.
Отдернул до локтя рукав ее белой блузки.
На запястье, где проходили тонкие синие вены, две красные точки. Одна совсем свежая, с воспаленными припухшими краями.
- Ты кололась, - прошипел Нестеров. Грубо встряхнул племянницу. - Кто продал?
- Ты знаешь. Твой дружок, Баринов!
Нестеров отвесил девушке звонкую пощечину.
Инна прижала к пылающей болью щеке ладонь. Светлые пряди волос упали девушке на лицо.
- Ублюдок, - она зарыдала, шмыгая носом.
- Ты опозорила меня. Если бы не я, ты бы сгнила в детдоме!
Он вновь попытался взять девушку за руку.
- Не трогай меня!
Инна отшатнулась. Он вновь приблизился.
- Тихо, девочка, тихо. Кричать бесполезно. Нас все равно никто не услышит.
- Не трогай, - прошептала девушка, отступая за открытую дверцу "лады".
Дядя захлопнул дверцу. Положил руки девушке на плечи.
- Я... я расскажу... - сквозь слезы просипела Инна.
- Да? И кто тебе поверит? Все знают, кто ты такая.
Нестеров потянулся губами к губам племянницы. Инна застыла в его руках, как слабый котенок.
Дядя поцеловал девушку. Ладони огладили Инну от плеч до бедер.
Отстранился. Облизнул губы. Его глаза блестели.
- Так-то лучше. Хорошая девочка.
Инна смотрела на дядю огромными серыми глазами.
Вадим вновь приблизил свое лицо, выпятив губы.
Она ударила коленом в пах. Вадим согнулся, с шумом выдохнув воздух. Инна оттолкнула дядю. Зашарила по карманам джинсов в поисках ключей от "лады".
Нестеров выпрямился.
Сцена, подобная этой, повторялась между ними почти каждый день. Дядя всегда побеждал. Сейчас Инна как никогда чувствовала свою неспособность дать отпор. Она действительно провела ночь с Ильей, занимаясь черт знает чем. Инна понимала, как выглядят в глазах других она и Вадим Нестеров. Она - сирота безродная, стерва, чуть не проститутка. Крупный бизнесмен Нестеров поступил очень благородно, когда взял опеку над ней. Без его покровительства и денег она действительно могла оказаться на помойке.
Обычно драка заканчивалась примирением со слезами и взаимными обещаниями. Но сейчас девушка чувствовала - он разозлен очень сильно. Может, его злость усиливал страх из-за последствий темных делишек, которые они проворачивали с Бариновым. Может, все дело в красных точках у нее на запястье. Нестеров впервые понял, что дрянь, которую он через посредников толкает в Высоких Холмах, коснулась его горячо любимой племянницы.
Инна знала одно - теперь синяками и сломанным носом дело не ограничится
На этот раз он ее убьет.
Дядя приближался. И хромающая походка, вызванная ноющей болью в промежности, не делала его менее опасным.
Отступив на шаг, Инна схватилась за голову и что есть мочи завопила:
- ПОМОГИТЕ! ПОЖАЛУЙСТА, СПАСИТЕ МЕНЯ ОТ НЕГО! ПОМОГИТЕ МНЕ КТО - НИБУДЬ!
Девушка бросила взгляд поверх дядиного плеча. Нестеров обернулся.
Человек в черном плаще с капюшоном стоял в трех шагах от них. Полы плаща спускались до земли. Ладони и запястья высовывались из широких, как жерла пушек, рукавов плаща. Инна заметила, что руки у него бледные, как у мертвеца, пальцы тонкие и длинные. Солнце так странно освещало его со спины, что казалось, под капюшоном совсем нет лица - сплошная чернота.
Незнакомец стоял твердо и неподвижно.
- Ты еще кто такой? - спросил Нестеров.
Незнакомец молча смотрел на него.
На лице дяди появилось выражение испуганной злости. Он фальшиво-небрежным тоном спросил:
- Давно здесь стоишь?
Странный человек не ответил. Инна тоже не заметила, как он здесь появился. Но почему-то ее не отпускало чувство, что незнакомец появился на просеке сразу, как только она позвала на помощь. Причем появился ниоткуда. И с его появлением ей стало холодно.
- Парень, - Нестеров облизнул губы. - Лучше тебе уйти.
Человек в черном склонил голову набок, словно прислушиваясь к безмолвным голосам, и негромко сказал:
- Что ты говоришь? Убить их? - и сам себе ответил, более низким и грубым голосом: - Неважно. Устрой им Айлатан.
Инна похолодела. Именно так он и сказал. АйлАтан, с ударением на второй слог.
- Что вам нужно? - закричала она. - Уходите! Оставьте нас в покое! Вы сумасшедший!
Незнакомец выпрямился, и, хотя лица его девушка по-прежнему не видела, готова была поклясться, что под тенью капюшона его губы скривились в зловещей усмешке.
Он сунул руку под плащ и достал деревянный судейский молоток, вдвое больше обычных молотков, которыми пользуются на судебных заседаниях.
- Дядя! - закричала Инна. - Убери его!
Вадим Нестеров подошел к незнакомцу и попытался нанести сокрушительный удар кулаком. Незнакомец небрежно, изящно и, как показалось Инне, величественно скользнул в сторону. Дядя промахнулся и, потеряв равновесие, упал лицом вниз. Тут же попытался подняться. Незнакомец подскочил к нему и ударил молотком по затылку. Раздался хрустящий стук. Ноги дяди подогнулись, он со слабым стоном повалился на живот, Пальцы его, сжимаясь и разжимаясь, судорожно царапали песок. Из уха потекла тонкая струйка крови.
Внутренний голос кричал Инне, что нужно бежать. Но она застыла на месте, не в силах пошевелиться, и смотрела на распростертого дядю.
Он снова слабо застонал, и поднял голову. Лицо его заливала кровь, в рот набился песок. Дядя протянул к Инне дрожащую руку, и попытался что-то сказать, но из его горла вырвался только невнятный сдавленный звук.
Человек в черном плаще поставил ногу на распростертое тело. С молотка на макушку дяди капала кровь.
- Ты позвала меня, - сказал он. - Ты должна решить его судьбу. Убить его или оставить в живых?
Инна с ужасом посмотрела на незнакомца.
- Если я уйду, - продолжал незнакомец. - Он встанет на ноги. Снова будет тебя унижать. До конца жизни. Сама ты никогда от него не освободишься.
Инна, прикусив губу, затрясла головой.
- Нет... прошу. Я не могу решать такие...
- Думай быстрее, - нетерпеливо сказал незнакомец. Склонив голову, брезгливо оглядел Нестерова. - Еще минута - и я уйду. Твой единственный шанс избавиться от этой мрази.
Инна с ужасом ощущала, что таинственная и холодная воля незнакомца заставляет ее делать то, что он велит.
Дядя смотрел на нее, и лицо его искажала боль, а в глазах застыли страх и мольба.
Но из глубин памяти всплыло другое лицо. Похотливое лицо сопящей пьяной свиньи. Таким он пришел в спальню одиннадцатилетней девочки.
Его кислое, вонючее дыхание...
Грубые, жадные руки, рвущие на ней белье...
Боль, слезы, унижение...
Инна подняла блестящие от слез глаза.
Темнота под капюшоном холодно и, как казалось, со скрытым весельем, смотрела на нее.
- Да, - прошептала Инна, почти не слыша себя. - Избавь меня от него.
Она закрыла глаза и села на песок, прижавшись затылком к борту машины.
Душа девушки словно опустела.
С закрытыми глазами она слушала мерзкие звуки ударов молотка и хруст ломающихся костей. Дядя несколько раз слабо вскрикнул, потом захрипел.
А после уже не издавал никаких звуков.
Глава 2. После.
Шатаясь, Инна поднялась на одеревеневшие ноги.
Реальность, чудом спасшая ей жизнь, врывалась в сознание резкими яркими картинками.
Птицы на деревьях. Чистое небо. Две машины с распахнутыми дверцами.
Незнакомец исчез. После того, как дядины крики стихли, наступила тишина. Инна несколько минут просидела, закрыв глаза, но звука удаляющихся шагов так и не услышала.
Девушка упала на колени.
На четвереньках поползла к мертвецу.
- Дядя, - прошептала она. - Дядя, вставай, стыдно же.
Тело окаменело, налилось мертвой тяжестью. Инна со стоном перевернула его.
В бессмысленном отупении животного девушка разглядывала изуродованное лицо Нестерова. Можно сказать, что лица не было - кровавая каша с осколками костей.
"Господи. И это все деревянным молоточком?"
"Что же делать? Не оставлять же здесь... Нужно забрать его. Тяжелый, правда. Как шкаф дубовый. Когда я в последний раз шкаф передвигала? Три года тому. Да, его нельзя трогать. На месте преступления шкафы не двигают".
Инна встала. Громко рассмеялась от внезапного прилива душевных сил.
Глава 3. Чуть позже.
Она наделала кучу ошибок, сделала все, чтобы погубить себя.
Ей показалось необыкновенно важным поехать домой, а потом - на квартиру Ильи. Почему, она не знала. Ничто не могло изменить, как казалось Инне, ее собственного решения. Если бы кто-то стал возражать или мешать ей, она бы разъярилась.
Инна выехала на трассу Москва - Санкт-Петербург. Влилась в поток машин. Поехала в сторону Высоких Холмов.
Всю дорогу девушку что-то грызло, неприятно примешиваясь в ее спокойствие. Она должна была сделать нечто очень важное, но никак не могла вспомнить, что.
Нестеровы жили в поселке неподалеку от озера. Все нувориши Высоких Холмов, маленького городка на юго-востоке Новгородской области, жили здесь. Владельцами особняков были мужчины, разделившие городок на сферы влияния. Судьба города решалась именно здесь, а не в муниципалитете. Мэр часто заезжал сюда.
Особняк Нестерова бежевого цвета, в два этажа, с пристройкой и гаражом. Двор вымощен красной плиткой. В садике - вишни и яблони. Ограда - стальные прутья.
Инна вышла из машины. Воровато огляделась. Никого.
Поселок имел любопытную особенность: он был невидим для посторонних. С севера и запада его закрывала окружавшая озеро лесополоса. С востока и юга - нагромождение "хрущевок", складов и гаражей. Поселок мог разглядеть только тот, кто жил здесь и знал о нем.
Инна пересекла двор. В бассейне спустили воду. На дне плавали опавшие листья.
В холле девушка огляделась. Направо - кухня, гостиная, подсобка. Слева - винтовая мраморная лестница на второй этаж. На стенах - безвкусные картины современных художников.
Дом мертв. Ни садовника, ни уборщицы, ни повара. Вадим Нестеров не держал постоянной прислуги. Инна не знала, что тому причиной - жадность Нестерова или его подозрительность.
Девушка обошла все комнаты, бессвязно обдумывая будущие действия. А они не обдумывались. Чем больше она тянулась мыслью в будущее, тем ярче восставало из праха прошлое.
"Ты должна решить его судьбу".
Инна прошла в гостиную. И первым делом направилась к мини-бару. Опрокинув в себя два стакана вина, счастливо вздохнула. Можно жить.
Рухнула на диван, накрыла голову подушкой. Страх сковывал ее разум, терзал сердце, грыз кости.
Во сне Инна лежала на диване в темноте и не могла пошевелиться, вздохнуть, позвать на помощь. На грудь давил металлический сейф. Потом пришел дядя с красными глазами и длинными грязными ногтями. Он призывал Инну и манил ее к себе. Возбужденно шепча, он одной рукой гладил грудь племянницы, другой доставал из сейфа пачки денег и бросал их в огненную яму слева от дивана.
Потом возник незнакомый мужчина с красивым тонким лицом. Руки и одежды забрызганы кровью. Мужчина начал грызть угол сейфа. Пришел Илья в черном плаще. Он тоже выгребал из сейфа и бросал в яму пачки денег, которые на лету превращались в опавшие листья. Илья заплакал. Незнакомый мужчина обнял его. Судорожно дыша, они начали душить друг друга.
Подошли к Инне. Принялись доставать у нее из живота грязные тряпки. "Чудненько", шептал Илья, "Все это будет чудненько". В гостиной пошел дождь. За стеной громыхнуло, словно уронили шкаф, и возникший ниоткуда Баринов сказал: "Конец". Незнакомец просочился сквозь пол, и Инна проснулась.
Посмотрела в окно. Действительно, начался сильный ливень с грозой.
Она вспомнила все, что было, и застонала. Нужно действовать, а для нее даже встать с дивана - подвиг.
Инна встала. Рядом было то, ради чего она преодолевала страх и вставала каждое утро - мини-бар. Инна жила, чтобы пить, и без этого не начинала дня.
Достала сотовый. Проверила время. Она спала менее часа.
Девушка выпила полстакана вина. С тоской взглянула на почти допитую бутылку.
- Нет, - отставила стакан. - Мне сейчас нужна ясная голова.
Она прошла в комнату. Переоделась вплоть до нижнего белья.
Взглянула в зеркало. Вздрогнула.
"Ну и рожа", подумала она, разглядывая потеки туши на щеках, искусанные губы. Собственный взгляд - безумный, затравленный - поразил ее.
Инна торопливо умылась, подвела глаза, накрасила губы. Отражение в зеркале ее удовлетворило.
Что дальше?
Дядя лежит мертвый под дождем. Рядом с машиной. Нужно вернуться и забрать машину. То есть тело. Инна подошла к окну, обняла себя за плечи. Она знала, что думает не о том.
Нужно думать не о том, как забрать тело. Черт с ним. Нужно хорошенько обмозговать, что она скажет ментам. Тщательно взвесить каждое слово.
Проблема эта казалась Инне абсолютно неразрешимой. Говорить, как все было, нельзя. Во-первых, ее имя не должно попасть в газеты в связи с убийством. Во-вторых, Инна чувствовала, что словами передать произошедшее невозможно. Это так невероятно. Ее рассказ прозвучит как бред сумасшедшей. Инна ясно увидела себя в смирительной рубашке, среди белых халатов, белых стен.
"Туда мне и дорога", подумала она.
В-третьих - Инна уже не помнила, что именно произошло. Мысли путались. Событие мелькало перед глазами аляповатыми обрывками: черный плащ, изуродованное лицо дяди, голос убийцы. Образы, образы, образы... Никаких деталей, примет, никакой последовательности. Как девушка ни напрягала мозги, она не могла восстановить цепочку событий.
В-четвертых...
Инна закатала рукав голубого спортивного джемпера. Точки на запястье побледнели. Но опытный глаз заметит их без труда.
Говорить правду нельзя. Нужно лгать. Ловко и умело.
Она не справится. Для этого нужно знать, какие факты и улики скрывать, а какие - нет. Она же не знает, какие из них важны, а какие несущественны. Еще менее она знает, что эксперты найдут на просеке, какие вещдоки будут на руках у следователя. Ей не выиграть в борьбе умов, в игре лжи.
- Илья? Это Инна.
- Чего тебе? - в трубке слышались пьяные голоса, резкий смех, грохот музыки.
- Можешь заехать на БМВ-ухе?
- У тя че, своей лошади нет?
Инна прикусила губу. На "ладе" сейчас нельзя светиться.
- Мотор барахлит.
- Возьми дядину.
- Нестеров уехал. По делам. Вернется... - Инна потерла лоб. - Завтра утром.
"Ну да. В кошмарном сне разве что".
- Такси вызови.
- Я думала, ты подъедешь, - мягко надавила Инна. Подошла к бару с трубкой. Достала стакан.
- Ты думала? А в суп не попала? Посмотри в окно.
- Посмотрела, - Инна разрезала пополам лимон. Взяла половину. Сжала в ладони над пустым стаканом. По стенкам потекла остро пахнущая жидкость.
- Ну?
- Что "ну"?
Она плеснула в стакан водки.
- Мне че, в такую дождину к тебе мчаться?
- Не кричи, пожалуйста. Ты прав. Я эгоистка. Прости.
Она взяла стакан. Осушила. Закашлялась.
- Ты там бухаешь, что ли? Алкоголичка.
Инна поставила стакан.
- Я сама приеду.
- Нужна ты мне бухая! Ладно, подваливай. И закусь тащи.
- Я приеду. Скажи, какие нужны закуски.
Илья сказал. Инна записала.
- Запомнила? Ладно, не пять лет, сообразишь, чего как.
- Кто там с тобой?
- Все. Болт, Мигунов. И Вероника, - с удовольствием прибавил Илья.
Инна вздрогнула.
- С чего вдруг? Неужели папочка отпустил? - она расхохоталась.
- Я ее позвал. Ради меня она послала его к Е. М.
- И как? - Инна улыбалась, вертя пальцами стакан.
- Да никак. Сидит в углу, лыбится. Та еще коза.
- Ну ладно. Я выезжаю. Буду через полчасика.
- Жду с нетерпением, моя прекрасная Анни`.
Инна дернулась, чуть не выронив стакан.
- Ильюша, сколько раз просила тебя - не называй меня так! У меня от этого имени мурашки по коже.
В трубке послышался злорадный хохот.
Инна вдруг выпалила:
- Я люблю тебя.
Она была пьяна.
- Что?
- Нет. Ничего. Пока.
Илья оборвал связь.
Девушка посмотрела на сотовый. Ее лицо исказилось. Она закричала. Швырнула телефон в окно.
Осколки стекла со звоном посыпались во двор. Холодный ветер с дождем ворвался в комнату. Узорчатые занавески взметнулись паутиной.
Инна села на пол. Зарыдала.
Спустя некоторое время поднялась и начала одеваться.
Глава 4. Отзвуки эха.
Поздоровавшись в коридоре с учителем труда, Павел отворил дверь в класс.
Королев, откормленный сын владельца супермаркета, ударил в лицо Диму Сотникова. Мальчик упал на колени. Класс грохнул от смеха. Некоторые от хохота свалились под парты.
В изумлении Павел смотрел, как Дима плачет, стоя на коленях. Верхняя губа опухла и сочится кровью.
Когда вошел Павел, Королев обернулся. Выражение жестокой радости на его лице сменилось испугом.
- Он первый начал, - быстро сказал он.
- Королев, - еле сдерживая дрожь в голосе, сказал Павел. - К директору! Бегом!
Некоторое время Королев нагло смотрел в глаза. Покосился на Диму, который стоял в углу, вытирая рукавом сопли.
Потом вышел из класса.
- Класс! Открыть страницу сорок восемь. Упражнения 19, 22, 23. Приду, проверю.