Тяжкие думы одолевали великого князя Данилу. Новый татарский темник Бурундай приказал готовить рать и дружину в поход на Миндовга. Нет, не забыли татары жестокие поражения Шейбака под Лидой и Койдана в Крутогорье. Сами идти боятся, так посылают Данилу. Хотят жар чужими руками загребать. А как идти на Миндовга, ежели тот союзник, а Роман сидит на княжеском столе в Новогрудке? Тут Данилу осенило. Ежели Миндовг для татар пуще беса, то надобно Миндовгом их и припугнуть. Великий князь велел кликнуть посла и снарядил его к Бурундаю с такой речью: "Один Миндовга не сдюжу, нужна твоя помощь". Ответ не заставил ждать: "Иду с тобой".
Ещё больше закручинился Данила и созвал на совет сынов, старшего Льва и младшего Шварна, кои на то время пребывали в Холме. Затею Бурундая они восприняли по-разному.
- Надо идти, - хмуро, но твёрдо рёк Лев.
- Как идти? - вспылил Шварн. - Это же предательство!
- Думаешь воевать с Бурундаем? - криво усмехнулся старший брат.
- А что! Сбросим с плеч ненавистное иго. Сколько можно платить дань и ползать на коленях перед погаными?
- Все думы мои о том, - вздохнул Данила, - да только в одиночку с татарами не управиться. Пожгут и разграбят наши города, как Киев, Суздаль, Чернигов...
Великий князь не стал продолжать печальный перечень, чтобы не бередить душу.
- Позовём Миндовга, - горячился Шварн. - Татары боятся его, как огня.
- Тоже нашёл союзника, - презрительно хмыкнул Лев, - да он мать родную продаст за полушку. Веру меняет, как рукавицы. Лишь бы на княжеском столе усидеть.
- Да, Миндовг ненадёжен, - согласился Данила, - а Александр против татар не пойдёт. Ему бы от шведов и крестоносцев отбиться. А от Батыя у него ярлык, право дань собирать.
- И у тебя ярлык, - напомнил отцу Лев. - Неразумно лишаться его из-за Миндовга.
- Тут ты прав, - кивнул великий князь. - Будем собирать рать на Литву. Ничего иного не остаётся.
- А как же Роман? - не унимался Шварн. - Миндовг его не пощадит, как проведает про наши замыслы.
- Зря мы Войшелка упустили, - с горечью крякнул Лев. - на Романа бы поменяли.
- Романа надо предупредить, - молвил Данила. - Пусть будет начеку.
- Он нам и поможет: ударит Миндовгу в спину, - сверкнул Лев очами, словно молниями.
- Думаешь, сохраним поход в тайне? - удивился Шварн.
- Ежели ты жёнушке не проболтаешься, то сохраним, - зло расхохотался Лев.
Шварн смутился. Рассказать Полине о походе он не мог, но не мог и молчать. Как в глаза ей смотреть?
Лев заметил растерянность брата и с угрозой предупредил:
- Не вздумай языком молоть, а то всё дело загубишь.
- За кого ты меня принимаешь? - вспылил Шварн, но тут же спохватился. Он вдруг понял, что одним словом может погубить и себя, и Полину. Тем паче, что и великий князь посоветовал:
- Да, сынок, не болтай лишнего.
- Сам знаю, - огрызнулся, словно волчонок, Шварн, и совет продолжился.
ШВАРН
Полина сразу заметила тревогу мужа и мягко спросила:
- Скажи, что печалит тебя?
Как тут скрыть правду? Шварн поведал всё начистоту. Полина молча слушала, все ниже опуская голову, и нежданно разрыдалась. Княжич бросился перед ней на колени, пытаясь успокоить.
- И что теперь нам делать? - глотая слёзы, промолвила дочь Миндовга.
Шварн собрался с духом и выдавил:
- Предупреди отца.
- Зачем?
- Чтобы спасти.
- А себя погубим. Данила, как узнает, не пощадит ни тебя, ни меня.
- Зато у Миндовга будет время собрать силы. Пусть Литва никогда не будет под татарами. Хуже ничего нет, чем быть в рабстве у поганых.
Полина вытерла слёзы и задумчиво покачала головой:
- Мой отец прежде отомстит Даниле. Жизнь твоего брата Романа повиснет на волоске.
Княжич обхватил голову руками:
- Горе, мне горе! Надо самому предать, чтобы не предали другие.
Он взял себя в руки и уже более спокойно молвил:
- Думаешь, будет лучше, ежели Роман ударит в спину Миндовга на радость татарам и нам на горе? Нет, этому не бывать. Пусть Литва останется Белой Русью, свободной от поганых. Рано или поздно она освободит всю Русь. Для этого Литва должна быть вольной.
Шварн в раздумье зашагал по горнице, подсел к Полине, взял за руку и, проникновенно глядя ей в глаза, спокойно, но твёрдо молвил:
- Шила в меше не утаить. Рано или поздно Миндовг всё одно узнает. Лучше раньше. Посылай отцу весточку.
Полина не стала перечить. Достав из ларца маленький кусочек бересты, она нацарапала на нем: "Татары и Данила идут на тебя". Они вместе поднялись в голубятню. Княжна протянула руку, и белоснежный голубь вспорхнул на неё. Шварн привязал бересту тонкой шёлковой нитью к ноге голубя и по деревянному переходу вынес его на забрало крепостной стены. Полина не отставала ни шаг.
- Лети до дома! - выкрикнул княжич и подбросил голубя в небо. Белый сделал над градом несколько широких размашистых кругов, поднимаясь все выше и выше, пока не превратился в едва заметную точку, а потом взял курс на север.
- Найдёт ли дорогу? - озабоченно спросила княжна, пристально следя за полётом птицы.
- Найдёт,- убеждённо ответил Шварн, - голубь с пути не собьется.
- Хватит ли сил долететь?
- Долетит с божьей помощью, ежели дело правое.
- А правы ли мы?
- Время покажет.
Они прижались друг к дружке и долго смотрели вдаль, хотя голубь давно скрылся из вида.