...Я почувствовал себя всемогущим. Сила, точнее мощная энергия наполняла каждую клеточку моего тела... Когда, наконец, я понял, что не могу больше сдерживаться, я легонько щелкнул пальцами, освобождая потоки воды, с такой тщательностью накопленные природой и призванные моей волей в скромное жилище простых смертных.
Стихийный маг первой степени, маэстро Петерик, прозванный горожанами Мастер Туча за виртуозное умение управлять погодой, стоял с миской в руках, ожидая, пока я окончу заклинание. Вероятно, он надеялся успеть поймать капли воды, вызванные усилиями моей скудной воли до того, как они коснутся пола, поэтому вся мощь стихии (а была именно мощь!) вылилась водопадом прямехонько ему на голову. Выливалась она минуты полторы, по истечению которых жилая комната превратилась в плавательный бассейн.
- Пошел вон! - Трясущимися от холода губами пробормотал маг, дрожащим пальцем тыкая в дверь.
- Но, мастер Туча, я не хотел, просто...
- Вон, я сказал!!
И я пошел... Не в первый раз все-таки. А если быть точным - в пятый. Да, мастер Туча был моим пятым несостоявшимся учителем.
А первым, если хотите знать, был обычный фокусник.
Однажды, посетив цирковое представление под большим ярким куполом, окруженным разноцветными воздушными шариками, я загорелся желанием стать таким же непревзойденным "творцом чудес", как и Мефистофель - именно этот псевдоним выбрал себе мой первый учитель. Его громкое и грозное имя не меняло того факта, что он был "замыливателем глаз", как выразилась бы моя мама - ловкость рук и никакого шарлатанства! Однако то, что он мог творить при помощи своих рук, действительно можно было назвать чудом. Голуби из кармана, кролик в цилиндре, цветы из пустой ладони, карточные фокусы - это только минимум из того, что Меф умел. А как насчет огненных шаров из воздуха, плавающих по залу, или летающих зрителей? А еще чтение мыслей, спасение из горящего шкафа и т.д. и т.п. У Мефистофеля была широкая программа, и я, признаться, был немного разочарован, когда узнал, что это - обычные трюки. Ну, конечно, очень хорошо продуманные и отрепетированные, но все равно - фокусы.
Так вот, я попросился, и меня на удивление быстро приняли. Родители были шокированы, когда узнали, что их двенадцатилетний сын сбежал с бродячим цирком.
Мефистофель придирчиво оглядел меня и бросил:
- Этого - чистить мои костюмы.
Благодаря этим четырем словам я продержался в труппе целых два года. Мой труд использовали все, кому не лень... Впрочем, как раз все, кому лень. Я не только чистил костюмы, но и стирал их, и чинил. Потом меня отправляли к лошадям - сказать по правде, в то время это были мои единственные друзья. Затем я помогал старой кухарке готовить еду, мыть посуду, убирать в актерских вагончиках. В общем, мне доставалась вся грязная работа.
Уже через пару месяцев, начиная раскаиваться в своем выборе, я не раз задумывался над тем, чтобы напомнить Мефистофелю, зачем я, собственно говоря, увязался следом за ним, но, зная скверный нрав вздорного иллюзиониста, все же не решался исполнить задуманное.
Многочисленные гастроли, аплодисменты, восхищенные возгласы зрителей - все это доставалось не мне. Засыпая на куче грязного тряпья, я мечтал, что однажды тоже стану знаменит.
Проснувшись однажды утром, я принял решение и отправился искать Мефистофеля. Жилье иллюзиониста было самым роскошным (конечно, в том случае, если такое слово можно применять по отношению к цирковому вагончику), так как он был владельцем труппы. Не успев даже постучать, я шарахнулся в сторону - дверь широко распахнулась.
- Ты! - Ткнул Мефистофель в меня пальцем, и у меня возникло сильное искушение куда-нибудь спрятаться. Великий фокусник был довольно высоким мужчиной крупного телосложения. О его пудовых кулаках ходили легенды, поэтому, когда он сердился, все прекрасно знали, что лучше переждать в укромном месте. Мне такого шанса немилосердная судьба не предоставила.
- Сегодня настал твой звездный час! - Торжественно объявил фокусник. - Ты будешь учиться в самого великого мастера иллюзии всех времен и народов! - Продолжил он, явно имея в виду себя. Я поспешно закрыл рот и поклонился, готовый повиноваться ему во всем.
С этой минуты начались наши совместные занятия и тренировки. Позже я узнал, что Мефистофель придумал новый номер, для которого нужен был опытный, но в то же время, не вызывающий подозрения помощник.
Все шло превосходно. У меня получалось делать несложные трюки, и судьба, наконец, улыбнулась мне, лишив изнурительной работы. Однако добра без худа не бывает (уж мне поверьте!), в чем я убедился, когда начал разучивать сложные номера.
В одном номере с мечами и вонзанием оных в тело добровольца из зрительного зала я должен был принимать участие в качестве - о, да! - в качестве вышеупомянутого добровольца. Вы скажете, что в наше время это вполне заурядный трюк. И я соглашусь с этим, но тогда этот номер появился впервые и произвел настоящий фурор. Суть фокуса: иллюзионист выбирает из зала человека, который согласится ему помогать. Тот становится в высокий ящик-кабинку, его там закрывают, а ящик начинают протыкать настоящими мечами вдоль и поперек, пока он не начинает походить на подушку для булавок. Затем "маг" открывает его, и зрители видят, что человек чудесным образом испарился. Затем снова закрывает и начинает вынимать мечи. Когда последний меч извлечен, дверца ящика распахивается и появляется материализовавшийся, живой и невредимый "доброволец". Зрители аплодируют.
Секрет был прост. Ящик в дне имел скрытую панель, как и пол сцены. Мой наставник так хорошо все замаскировал, что только тот, кто видел, как вся эта система открывается, мог заметить что-то подозрительное. Мефистофель вызывал добровольца, коим оказывался я, замаскированный под обычного зрителя. Как только фокусник захлопывал дверцу, я должен был быстро нащупать ногой и отодвинуть панель в дне ящика, затем в полу сцены, проскользнуть в небольшой проем между нашей перевозной сценой и землей, задвинуть панель ящика, панель сцены и затаиться, пока Меф проводил свой спектакль. А потом проделать всю процедуру в обратном прядке, когда уже почти все мечи извлечены.
Этот номер никак мне не давался - я не обладал достаточной расторопностью.
Сотни часов прошли в бесконечных репетициях, прежде, чем я смог, наконец, худо-бедно укладываться в необходимое время и не натыкаться на острые мечи. И, хоть до совершенства было очень далеко, Мефистофель решил поставить этот номер в Рождественском представлении. Я мог его понять: денег катастрофически не хватало, а есть надо было всем. Но полной уверенности в том, что все получится, у меня не было, и, как оказалось, не зря.
Яркие костюмы, шумная толпа зрителей - все встретило меня в состоянии полной неготовности, и настроение у меня было совсем не такое, с каким я мечтал в первый раз выйти на сцену.
- Э-э, господин Мефистофель, - нерешительно начал я, - я вот что хочу сказать... Может, не стоит нам сегодня показывать номер с протыканием...
Меф грозно посмотрел на меня и сказал:
- Не хнычь, просто делай все, как надо. А не то я из тебя сделаю рождественский пирог с почками! Ты меня понял?!
- Д-да, учитель...
И вот наступило время моего выхода. Сначала все шло неплохо: ослепительная улыбка зрителям, отрепетированная походка, поклон. Захожу в кабинку.
Так... дверца закрыта... Где ж эта чертова панель... ага, есть. О! Первый меч...Теперь пол сцены... Готово! Все закрываю.
В скорченном положении я лежал и ждал, пока Мефистофель пронзит ящик мечами, пока покажет его пустым. Нетерпение покрыло кожу холодным потом. Еще чуть-чуть. Мой наставник начал вытаскивать мечи. Надо ждать... Нет, пора.
Я испугался, что пропустил необходимый момент и слишком поспешно рванулся вверх. Моя рубашка зацепилась внизу за что-то острое и не дала продвигаться дальше. Я рванулся сильнее и наткнулся шеей на меч. За пазуху потекли теплые струйки крови. Выругавшись про себя, я полез обратно в нишу, надеясь отцепиться. Освободившись, как оказалось, от ржавого гвоздя, я снова просунул голову в лаз и... в этот момент Мефистофель открыл дверцу.
Зрителям представилось уникальное зрелище: окровавленная голова добровольца на полу кабинки (лаз можно было разглядеть не сразу). Какой шум поднялся! Добропорядочные граждане небольшого городка, где мы давали представление повскакивали со своих мест и принялись кричать - кто что: дамы просто визжали от испуга, мужчины выкрикивали что-то насчет полиции...
Мефистофель, поняв, что произошло на самом деле, разозлился не на шутку и, схватив один из лежащих неподалеку мечей, рванулся ко мне, скорее всего, намереваясь действительно отрубить мне голову.
Я естественно не стал ждать дальнейшего развития событий и нырнул вниз. Проползая под сценой, я все еще слышал возмущенные и испуганные крики зрителей.
Мне удалось перевести дух, только оказавшись за пределами циркового шатра.
Вот так и закончилось мое обучение у мастера иллюзии Мефистофеля (я слышал, что настоящее его имя было Муффентий) - талантливого фокусника, однако очень вспыльчивого человека.
А потом было еще четыре учителя.
Я подумал, раз мне не удается изображать волшебника, пускаясь на различного рода ухищрения, то, возможно, я смогу научиться делать настоящие чудеса, и ловкость рук здесь не понадобится.
Поэтому моим вторым учителем стал настоящий маг-практик. Его звали Лучезар, и он был сильным стихийным магом. Больше всего господин Лучезар любил экспериментировать с огнем - он считал его единственной пока еще не оскверненной человеком стихией.
Этот могущественный волшебник был магистром белой магии и на редкость привлекательным мужчиной. Правильные черты лица, стройная мускулистая фигура и восторженный открытый взгляд делали его похожим на сказочного героя, рыцаря без страха и упрека. Но более всего Лучезар гордился своей шевелюрой. Прекрасные длинные золотистые волосы молодого волшебника всегда были аккуратно заплетены в косу и тщательно оберегались владельцем.
Я просился в ученики, и маг великодушно согласился обучить меня своему искусству. Это очень обрадовало меня, ибо со дня позорного бегства с последнего места работы, я очень отощал, и возможность поесть чего-нибудь более приличного, чем объедки из мусорного ведра, прельщала меня в тот момент больше, чем пресловутое могущество магии.
Итак, я стал учеником волшебника... И пробыл им полгода.
Я честно старался: мне пришлось изучить множество заклинаний. Занятия поглотили все мое внимание - не поверите - я перестал замечать окружающий меня мир. Все сливалось в один яркий калейдоскоп.
Когда Лучезар похвалил меня за успехи, заметив, что у него в моем возрасте так хорошо не получалось, я страшно возгордился. Задрав нос кверху, я ходил мимо ребят моего возраста, не снисходя до общения с ними. Думаю, вы достаточно хорошо представили себе мое состояние, чтобы понять по какой причине я полез на стеллаж с запрещенными книгами, который скромно притулился в темном углу роскошно убранной комнаты учителя Лучезара.
Это был изрядно потертый книжный шкаф из красного дерева с потемневшей от времени загадочной резьбой на скрипучих дверцах. Я помню, что именно резьба привлекла мое внимание. Окольными путями выведав у волшебника тайны хранящихся в нем книг, я тайком стащил одну и принялся ее усердно изучать.
Моя гордыня росла изо дня в день. И однажды я решил покрасоваться перед учителем. Выбрав момент, когда он не смотрел на меня, я переместился на нарисованную посреди комнаты пентаграмму и прочел одно из заклинаний, обнаруженных в украденной книге.
Ничего не произошло. Я подождал несколько минут, разочарованно глядя по сторонам.
Становилось жарко. Внезапно воздух вокруг меня задрожал и из одного из лучей пентаграммы, по левую руку от меня вырвался ослепительно белый сгусток пламени, похожий на огромную шаровую молнию. Он резко взлетел вверх и завис в нескольких футах от моей головы, распространяя от себя горячие потоки воздуха. Лучезар обернулся и изумленно уставился на меня.
- Что это ты делаешь? - Сипло пробормотал он.
Я занервничал и пламя, угрожающе пыхнув, начало приближаться. И в этот момент "могущественный волшебник" во мне запаниковал. Я принял одно из наиболее неправильных решений в моей жизни - повернулся и бросился наутек.
- Не-е-ет!!! Не выходи из пентаграммы!! - Орал мне вслед Лучезар. Напрасно - в тот миг я соображал не больше чайника.
Лишь только моя нога переступила черту охранного знака, сгусток пламени, материализованный мной, словно сошел с ума и принялся гоняться за мной по всей комнате. Он уже почти достиг меня, когда Лучезар подтвердил свою славу героя и, не успев предпринять что-либо более практичное, просто заслонил меня собой.
Пламя обрушилось на его стройную фигуру, как на сноп соломы. Первыми вспыхнули прекрасные золотые волосы моего учителя, затем загорелись расшитые золотом роскошные одежды волшебника. Придя в себя от шока, я трясущимися от ужаса руками принялся делать в воздухе пассы и бормотать все заклинания, которые смог вспомнить, не надеясь, впрочем, на успех.
Нам повезло: по чистой случайности мне пришло на ум простенькое заклинание, вызывающее дождь. Не имея возможности контролировать свои эмоции, я обрушил на Лучезара мощный ливень.
Через несколько секунд у моих ног лежал плод моей творческой деятельности: черное дымящееся, трясущееся от боли, жалкое подобие великолепного красавца Лучезара...
Молодой волшебник выжил. Его долго лечили самые опытные маги-травники страны. Но они не смогли вернуть ему былую красоту, которую безжалостно отняло волшебное пламя.
Самым невероятным в этой истории было то, что он не сердился на меня. С потусторонней грустной улыбкой Лучезар обещал, что когда выздоровеет, научит меня правильно обращаться со стихиями.
Я не мог жить с этим. Глотая слезы отчаяния и раскаяния по поводу загубленной мною судьбы человека, который будет вынужден всю жизнь скрывать свое изуродованное лицо и носить парик, пряча страшные шрамы, я направился к речке с твердым намерением утопиться.
Перед тем, как прыгнуть с моста, я мысленно попрощался с Лучезаром и попросил у него прощения... Холодные волны неумолимо сомкнулись над моей головой, и мир окутала тьма...
Когда свет снова вернулся в мою жизнь, оказалось, что я лежу на мягких белых простынях в небольшой светлой комнатке. По тому, как болела голова, я понял, что не умер.
Надо мной склонился невысокий беловолосый и белобородый старичок в такой же белой мантии. Увидев, что я открыл глаза, он грустно улыбнулся и тихо произнес:
- Ну, вот ты и вернулся.
Я непонимающе уставился на него, и он пояснил:
- Вернулся к жизни. - Старичок устало вздохнул и добавил:
- Мы уж было думали, что ты слишком далеко зашел тропой смерти. Ведь ты пробыл без сознания целых десять дней.
Я закрыл глаза. Из моей груди вырвался стон: вместе с жизнью вернулась старая боль.
- Зачем вы вернули меня? - Едва сдерживая слезы, прошептал я.
- Это не мы, это речка. - Улыбнулся незнакомец. - Когда ты поправишься, я расскажу тебе обо всем.
Старичка, как я узнал позже, звали Элимас. Он был магом-травником высшей категории. Именно благодаря его мастерству и терпеливому спокойствию я довольно скоро начал поправляться. Однако спасла меня действительно речка. Если быть точным, то речной дух Сильф. Он вытащил меня уже полумертвого из холодных речных вод и отнес к самому лучшему магу-лекарю, какого знал.
Когда я оправился, Элимас попросил меня помогать ему с лечением больных. Я согласился, надеясь тем самым когда-нибудь искупить содеянное мной зло.
Добрый волшебник щедро делился со мной секретами своего ремесла, и очень скоро во мне затеплился луч надежды на то, что из меня все-таки выйдет толк в магическом искусстве. Вместе с мастером Элимасом я бродил по лесам и лугам в поисках целебных трав, затем под его руководством готовил из них лекарственные снадобья.
Старик сказал мне однажды:
- Из тебя выйдет замечательный травник! Я вижу: это твоя судьба. - Элимас улыбнулся и добавил:
- Не пытайся найти другое призвание, этим ты только навредишь себе.
Но прошли недели, и я почувствовал, что такое времяпровождение угнетает меня. Старые душевные раны никак не хотели заживать. Поиски скрытого смысла всего, что я делал, о чем думал, во что верил, так утомили меня, что в один прекрасный день я решил уйти из просторного светлого дома моего наставника на поиски своего истинного призвания.
Не имея смелости сказать Элимасу о своем решении, я тайком, как полуночный вор выбрался из окна своей спальни и пошел, куда глаза глядят. Тогда я не знал, что старый добрый волшебник глядит мне вслед из открытого окна кухни и грустно улыбается своим мыслям.
Четвертым моим учителем, а вернее учительницей, была деревенская знахарка Риста. Прескверная старуха, должен вам сказать. Однако, поскитавшись по стране в поисках работы, я уже был согласен на все, что мне могли предложить. Поэтому, огласив весь свой послужной список, я нанялся к ней пасти коз. Она была довольна, что в помощниках у нее бывший ученик настоящих магов. И хоть сама она не пользовалась никакими мощными силами, у нее было кое-что получше - умение разговаривать с животными.
Я загорелся желанием овладеть этим, как мне показалось, безобидным даром. Риста согласилась, с условием, что я в обмен поделюсь с нею теми знаниями, которые приобрел у предыдущих учителей.
Мне не хотелось ей ничего рассказывать, однако искушение было слишком велико, и я не смог устоять.
Итак, Риста узнала все, что знал я сам, включая мастерство фокусника. Разумеется, я умолчал о том заклинании, которое вычитал в книге мастера Лучезара.
Однако, как оказалось, сказанного мной хватило, чтобы наделать бед. Старуха начала экспериментировать со стихиями и вскоре у многих ее односельчан, чем-то умудрившихся ей не угодить, сгорели дома, утонуло в неожиданном наводнении все имущество, начали пропадать дети. Однако ведьме оказалось этого мало. Она распространила свое влияние на окрестные села, шантажируя ни в чем не повинных людей, устраняя конкурентов.
Я был поражен тем, как хитрющая старушенция умудрилась максимально прибыльно использовать те немногие знания, которые я, к несчастью сумел ей передать.
А потом случилось событие, которое заставило меня пойти на решительные меры.
Как-то раз, когда я сидел на опушке леса возле старого обрушившегося дерева и слушал торопливую пустую болтовню сорок высоко вверху, мне послышался плач ребенка. К тому времени мне уже исполнилось пятнадцать лет, и я считал себя взрослым и ответственным, а потому обязанным защищать слабых и нуждающихся в моей защите. Поспешив на звук безутешного детского голоса, я обнаружил маленькую девочку, сидящую на старом пеньке. Она громко рыдала и размазывала пополам с грязью сбегающие по красному личику крупные слезы. Светло-каштановые кудряшки были усыпаны древесной корой и совершенно спутаны. Девочка была похожа на обиженного лесного духа.
- Эй, малышка, кто тебя обидел? - Негромко поинтересовался я.
Девочка доверчиво посмотрела на меня большими серыми глазами, полными слез и невнятно проговорила:
- Папа не хочет со мной играть.
Я облегченно вздохнул и примостился рядом с ней. На вид крошке можно было дать не больше трех лет. Доверительно наклонившись к малышке, я спросил:
- Почему это? Ты его чем-то расстроила?
- Нет! - Обиженно засопела та в ответ. - Мама сказала, что папа устал и скоро уйдет к ангелам. А я не хочу, чтоб он уходил! - И ребенок опять разрыдался.
Когда я понял, что скрывалось за словами девочки, я внутренне похолодел. Мне стало очень жаль бедняжку, ведь, хоть и не признавался себе в этом, тем не менее, очень скучал по родителям. Я не собирался возвращаться к ним, не достигнув ничего, и оставаясь нищим бродягой, однако я и думать не хотел о том, что с кем-нибудь из них может что-то случиться.
Сидя рядом с плачущей девочкой, я размышлял о той судьбе, которая уготована каждому из нас и о том, можно ли ее изменить, и стоит ли это делать. Оглядываясь на свой горький опыт, я понял, что все-таки стоит. Поэтому, сам того не осознавая, произнес слова, которые положили начало концу моего очередного ученичества:
- Я думаю, что смогу помочь тебе. Мне кажется, я сумею уговорить твоего отца не уходить к ангелам.
В тот момент я познал одно из самых прекрасных таинств в своей жизни - я увидел, как рождается детская улыбка. Сначала где-то в самой глубине глаз вспыхивает теплый луч надежды, который, постепенно превращаясь в сияние веры, освещает каждую черточку маленького личика, касаясь и вас и оставаясь навеки в вашем сердце, как драгоценный камень, тепло и сияние которого будет освещать вам дорогу всю оставшуюся жизнь.
Я попросил девочку, которую, как оказалось, звали Корин, отвести меня к своим родителям.
Она жила в большом просторном доме на краю леса и оказалась дочерью богатого землевладельца, которому принадлежали все окрестные земли, включая и мою деревню.
Его жена очень удивилась, увидев меня в моей крестьянской одежде, в которой я обычно пас коз, ведущего ее маленькую дочку за руку.
Когда я объяснил, что знаю о недуге ее мужа и очень хочу помочь, несчастная женщина расплакалась.
- Я уже совсем потеряла надежду, молодой человек. Эдварда осматривали лучшие лекари, и никто из них не смог определить, что с ним. Не заставляйте меня и его надеяться снова - это приносит такую боль, какую я не пожелаю пережить никому.
- Но миледи, позвольте мне осмотреть его, я учился у лучшего мага-травника нашего времени.
Она посмотрела на меня, потом на свою дочку, с надеждой взирающей на нее, а затем медленно повернулась и пошла вглубь дома. Я расценил это как согласие и поспешил следом.
Лорда Эдварда я обнаружил лежащим в темной душной комнате, покрытого мокрым потом и в беспамятстве. Лицо этого некогда, скорее всего очень красивого темноволосого мужчины было мертвенно бледным, с ввалившимися глазами и дряблой кожей.
Подойдя к нему и стараясь не обращать внимания на рыдания его измученной жены, я попробовал максимально сосредоточиться, как меня учил учитель Элимас, и осмотрел больного сперва на предмет обычных человеческих болезней, как наставлял старый волшебник. Как ни странно, я помнил все, чему меня обучал учитель. Быстро перебрав в памяти известные мне по книгам травника симптомы болезней и сопоставив их со всем увиденным мной здесь, я, к своему удивлению, пришел к выводу, что действительно, ни один из обычных недугов не подходит. Оставалось единственное объяснение: его отравили волшебным снадобьем. Еще раз осмотрев лорда Эдварда, я к своему ужасу узнал действие одного из известных мне зелий. Это было лекарство против бессонницы, которое изобрел учитель Элимас. В маленьких дозах оно было поистине чудодейственным, однако если хватить лишку, могло стать причиной долгой и мучительной смерти, в том случае, конечно, если не знать противоядия. Именно поэтому лекари и не смогли определить причину недуга лорда, ведь все ингредиенты сами по себе были совершенно бесполезны и лишь в сумме давали эффект. А о рецептуре приготовления зелья знали только три человека. Первым был непосредственно изготовитель - учитель Элимас, вторым - я, ну а третьим...
Порывшись в карманах, я извлек маленький сверток, который был при мне всегда. Это были рецепты всех возможных противоядий. Список этот заставил меня написать и носить на всякий случай с собой мой старый наставник: "Никогда не знаешь, что может случиться!" Найдя нужное мне противоядие, я побежал в поле, крикнув напоследок:
- Не волнуйтесь, я знаю, как помочь лорду Эдварду. Ждите меня через три дня.
Три дня я собирал травы и готовил из них настойку. Когда все было готово, я рискнул, и, вспомнив одно из заклинаний Лучезара, вызвал одного из мелких духов огненной стихии, чтобы очистить зелье огнем.
Придя в дом лорда, я увидел бледное заплаканное лицо его жены Катрины (на этот раз у меня было больше времени для разговора, и я смог, наконец, узнать ее имя), которая неожиданно тепло меня приветствовала. Она рассказала мне после, что и не надеялась на мое возвращение, поэтому, когда я появился на пороге их дома, сердце ее снова наполнилось надеждой.
Я напоил хозяина дома холодной водой с добавлением противоядия и распорядился открыть все окна в его спальне, дабы впустить свежий воздух. Моей радости не было границ, когда уже через несколько часов лорду стало лучше, и он пришел в себя. Это был мой первый настоящий успех на поприще волшебства. Лорд Эдвард, продолжая принимать мое снадобье, быстро поправился и через несколько дней рассказал мне о том, что произошло.
Как я и думал, его отравила ведьма Риста, которой я так глупо выболтал все свои знания. Однажды она пришла к нему и стала требовать отдать ей малышку Корин. Естественно Эдвард отказался это сделать, тогда ведьма пригрозила ему смертью и дала неделю на раздумье. Когда я встретил Корин в лесу, истекал уже третий деть отведенного срока, так что я чуть не опоздал, ведь на приготовление противоядия необходимо три дня.
Как Риста подлила снадобье лорду, я мог только догадываться, однако к тому времени у старухи накопилась значительная сума денег, и она запросто могла подкупить кого-нибудь из прислуги.
Как бы там ни было, ведьму надо было срочно остановить, пока она не перебила половину населения страны.
Я пришел домой, как ни в чем не бывало, и уселся на пороге чистить свои сапоги. Риста выскочила из дома через несколько минут и принялась поносить меня всевозможными ругательствами. Оказалось, кто-то уже донес ей, что я вылечил лорда.
- Кто тебя просил совать свой немытый нос не в свое дело?! Да ты знаешь, сколько времени я потратила на все это?! - В пылу она, сама не осознавая, выложила мне все свои планы. - Мне нужна была эта девчонка, чтоб обрести былую молодость, я собрала одиннадцать детей благородных кровей, и лишь одной не хватало!
Осознавая с ужасом, какого я создал монстра, я, тем не менее, старался не подавать вида, что меня что-то тревожит. Напротив, я сделал слегка пристыженный вид и покорно пробормотал:
- Простите меня, госпожа Риста! Я виноват, но ведь я не знал, что это ваших рук дело. Поверьте, если я хотя бы догадывался, я бы ни в коем случае не стал мешать...
Ведьма недоверчиво меня оглядела и фыркнула:
- Чего еще ждать от безголового подростка.
Удостоверившись, что старуха заглотнула наживку, я продолжил осуществлять свой замысел.
- Позвольте, госпожа...
- Что еще?
- Позвольте в искупление раскрыть вам еще один секрет волшебного могущества.
Риста заинтересованно выслушала мой туманный рассказ об одном чудодейственном заклинании, которое позволит править могущественной стихией огня. Битый час я распинался о том, что лишь такая могущественная и талантливая ведьма, как она в силах использовать его.
А после этого я нарисовал пентаграмму. Точно такую же, как в доме у Лучезара.
После тщательных приготовлений Риста стала в самый центр магического знака и прочитала написанное мной на клочке бумаги заклинание. Прошло некоторое время, прежде чем из луча пентаграммы вырвался знакомый мне сгусток пламени. И когда наступил решающий момент, я громко крикнул:
- Освободи свою силу, Риста, выйди из пентаграммы!
Ведьма послушно шагнула за охранную черту... Я думаю, вы догадываетесь, что с ней случилось потом.
Может, это было неправильно, но я не смог придумать другого решения, чтобы избавить мир от жестокого хладнокровного убийцы и отравителя, каким была Риста. Я должен был исправить свои промахи, ведь именно я наделил ее теми волшебными знаниями, которые искалечили столько судеб. И я исправил их, пусть даже ценой греха на душу. Зато теперь я мог поручиться, что ведьма больше никогда не станет использовать магические знания во зло. И, хоть отчасти я был виноват в творимых ею злодействах, особых угрызений совести я не испытывал.
Когда ведьмы не стало, я снова пустился в странствия, отклонив предложение лорда Эдварда жить с ними. Я не был свободен. Прошлое теперь цепко держало меня, и что бы я ни делал, постоянно ощущал за спиной прерывистое дыхание опаленного огнем Лучезара, грустный взгляд учителя Элимаса и каждую ночь просыпался от гневных криков Мефистофеля и Ристы, неотступно преследовавших меня даже во сне.
У моего пятого учителя я пробыл всего неделю. Это был заклинатель погоды - мастер Туча - самый скучный из всех людей, которых мне доводилось встречать. Ему не нравилось во мне все - как я хожу, разговариваю, убираюсь по дому. Я думаю, он нанял меня просто, чтоб было кому выполнять черную работу. Мне в то время было все равно, что делать. Я работал честно, хоть и без должного энтузиазма, просто, чтоб заработать себе на пропитание. И заклинания я учил со всем безразличием, на какое только был способен.
Мастеру Туче не был нужен такой ученик, поэтому после моего небольшого промаха - я случайно перевернул ведро с водой на пол гостиной - он указал мне на дверь.
Итак, у меня было пять учителей. И в итоге я снова стоял на улице.
Что делать дальше? В тот момент мне было решительно все равно. И я уселся прямо на холодные камни мостовой.
Дом мастера Тучи находился в престижном квартале небольшого, но богатого городка на севере страны, в который меня занесло во время моих скитаний. Так что, сидя рядом с маленьким фонтаном, я мог наблюдать людей, беспрестанно спешащих по своим делам - успешных людей, бросающих в мою сторону презрительные взгляды. Глядя на них, я на секунду представил, что мог бы быть одним из них, если бы не ушел от мастера Элимаса. И от этих мыслей на лицо шестнадцатилетнего юноши навернулись горькие слезы стыда и раскаяния. "Что имеем, не храним, а, потерявши, плачем", - так часто говорил мне мой отец. Только теперь я смог понять значение этих слов.
В таком жалком состоянии меня увидел случайный прохожий - высокий красивый мужчина в дорогом, расшитом серебром и золотом плаще из черного бархата. Его иссиня черные волосы небрежно спадали на надменное смуглое лицо с тонкими аристократическими чертами. Однако, к моему удивлению, мужчина не стал отпихать меня с дороги или бросать на мою согбенную фигуру презрительные взгляды, как все остальные. О, нет, наоборот, внимательно поглядев на меня, он протянул мне руку в черной перчатке и приветливо улыбнулся.
- Поднимайтесь, друг мой! - Воскликнул он приятным звучным голосом. - К вам пришло избавление в моем лице.
Его черные жгучие глаза обладали необъяснимым гипнотическим свойством, так как, поглядев в них один раз, я уже не мог оторвать своего взгляда.
- Пойдемте со мной, юноша. Я помогу вам!
- Но, мой господин... - Нерешительно пробормотал я, не понимая с чего бы это ему мне помогать.
- Правильно, - одобрительно кивнул незнакомец, - не стоит доверять кому попало!
Я нерешительно топтался на месте, не зная, что делать в этой ситуации. В голову мне пришли воспоминания обо всех моих учителях. Как бы поступил мастер Элимас?..
- Однако могу вас успокоить на свой счет. - Странно глядя на меня, продолжал тем временем мужчина. - Меня послал мастер Элимас.
Подобное утверждение выглядело настолько невероятным, что я открыл рот от изумления.
Незнакомец рассмеялся и продолжил:
- Однажды мой старый добрый друг Элимас за чашечкой чаю с горечью упомянул своего несостоявшегося ученика, говоря, что он был очень талантливым и со временем смог бы стать его преемником. Я спросил его, что стало с мальчишкой, и старый маг, не тая печали в голосе, рассказал мне, что тот покинул его в одно прекрасное утро... Э-э, или он сказал ночью... Ах да, ночью! Так вот, Элимас говорил, что очень бы хотел его отыскать, но по состоянию здоровья не может этого сделать. Тогда я заверил своего старого товарища, что, если встречу мальчика в своих странствиях (а путешествую я, надо сказать, постоянно), то непременно уговорю его вернуться! И вот, свершилось!
Мысли разбегались в моей голове. Незнакомец рассказывал очень правдоподобно, да и откуда он мог знать такие подробности, однако...
- Но как вы узнали, как я выгляжу? - Спросил я, наконец.
- Разумеется, Элимас подробно описал вас, хоть и предупредил, что вы, вероятно немного подросли за то время, что он вас не видел. Поэтому я рискнул. И в шестой раз не ошибся. - Глаза незнакомца сверкнули непонятной насмешкой, однако через секунду это выражение пропало, и я подумал, что мне показалось. - Вы шестой юноша, которого я принял за ученика мага-травника, и на этот раз я действительно не ошибся!
Я поверил ему. Не знаю, почему, но поверил. И пошел следом, вскинув на плечи свои скудные пожитки.
Мой новый знакомый, которого звали Адриан, сказал мне, что будет лучше, если я останусь у него, пока он не закончит свои дела и не сможет проводить меня к дому своего старого друга Элимаса.
Сначала, я подумал, что обрел, наконец, свое счастье. Адриан дал мне богатую одежду, сытно кормил меня и первые две недели я чувствовал себя на вершине блаженства.
Однажды он пришел ко мне в комнату и, пронзив меня своим гипнотическим взглядом, обратился с просьбой:
- Мой юный друг! Мне крайне неловко, однако так получилось, что мой ассистент заболел, и я вынужден просить о помощи вас.
Я отложил книжку по травоведению, которую усердно изучал, дабы произвести впечатление на учителя Элимаса и искренне выразил согласие посодействовать своему благодетелю.
- Вот только в чем заключается моя роль? - Спросил я.
Адриан загадочно улыбнулся и сказал:
- Видите ли, юноша, я тоже маг. И мне необходима помощь, чтобы закончить один ритуал.
Меня передернуло при слове ритуал, но я уже дал свое согласие, к тому же тон Адриана был настольно небрежным, что все мои страхи испарились.
- Что ж отлично, приступим завтра же. - Торжественно провозгласил мой новый временный учитель, поставив точку моим сомнениям.
На следующий день Адриан провел меня в небольшую темную комнатку и, указав на странный балахон, чем-то напоминающий погребальный саван, велел надеть его. Сам он облачился в точно такой же. Затем, достав из шкафчика две потрепанные книжонки похожие на молитвенники, открыл их на определенной странице и одну протянул мне. Я уставился на мелкий текст, написанный знакомыми мне буквами, но на явно незнакомом языке, так как я не понял ни слова из того, что там было написано. Адриан подошел ко мне и, ткнув пальцем в слишком большой пробел между словами в тексте, произнес:
- А здесь ты должен произносить свое имя. Я в этом месте буду произносить свое. Не забудь.
И больше ничего не прибавив, опустился на колени посреди темной комнаты и принялся читать текст. Помедлив немного, и не понимая решительно ничего из происходящего, я последовал его примеру, строчка за строчкой прочитывая непонятные слова, вставляя в нужном месте свое имя.
Мы прочитали текст три раза, затем мы прочитали другой текст, опять вставляя свои имена в месте пропущенного слова.
Когда у меня уже начали болеть колени, и появились первые признаки голода, Адриан объявил, что пора подкрепиться.
Обед оказался неординарным. Мы ели мясное жаркое, отдававшее странным привкусом и пресную черную лепешку, запивая все это сладким виноградным соком. Затем опять читали тексты. Ужин состоял из того же жареного мяса, лепешки и виноградного сока.
Адриан пояснил, что все это необходимо для создания нужной атмосферы. И еще он никуда не выходил из дому и запретил выходить мне. Он также запретил открывать дверь, кому бы то ни было. Так что все свое время мы проводили в маленькой душной комнате за чтением непонятных текстов. Ели мы все время одно и то же и никогда, даже ночью не снимали свои странные наряды.
Так прошло девять дней. Вечером девятого дня Адриан велел мне взять три факела и сумку с благовониями (принюхавшись, и по праву гордясь своим умением распознавать травы, я различил, что это были белена, болиголов, древесина алоэ, шафран, опий и мандрагора) и следовать за ним.
Мы вышли из дома через тайный ход и в полной темноте пошли по безлюдным улицам полуночного города.
Я начал беспокоиться, только когда понял, что мы вышли за черту города. Мое беспокойство возросло, когда на мои попытки узнать, куда же мы движемся, Адриан ответил нетерпеливым взмахом руки, призывая к молчанию.
Я то и дело спотыкался о неровную холмистую почву, по всей видимости, усыпанную большими камнями.
Наконец, маг остановился и велел мне зажечь факелы. Каково же было мое изумление, когда я к своему ужасу увидел, что мы стоим на кладбище, да еще и возле относительно свежей могилы.
Адриан тем временем взял два факела из моих онемевших рук и воткнул их в землю возле могилы - по одну сторону могилы в верхнем и нижнем углу погребения. Меня он поставил по другую сторону, дав мне в руки третий факел, так что образовался своеобразный светящийся треугольник. Затем он очертил вокруг могилы круг и поджег в металлической курильнице принесенные благовония. А потом, к моему безграничному ужасу, маг начал раскапывать могилу. Я не мог выносить ужаса происходящего, но когда рванулся, было, с места, Адриан с перекошенным от гнева лицом прошипел изменившимся до неузнаваемости голосом:
- Еще раз дернешься, гаденыш, и тоже будешь лежать в этой могиле. И не смей выпускать факел из рук!
В моей голове беспорядочно вертелись мысли. Я думал о том, как у такого доброго человека, как Элимас, мог оказаться друг, занимающийся такими мерзкими делами, и о том, что скажет мой старый наставник, когда узнает обо всем этом.
- А ничего он не скажет, малыш, потому, что ничего не узнает. - Вкрадчиво прохрипел Адриан, не мигая, глядя на меня жуткими черными глазами. - К тому же, так вышло, что старина Элимас никогда не был со мной знаком.
Маг противно захихикал, видя мое недоумение.
- Видишь ли, я не только великий некромант, но и еще неплохой телепат. Во время нашей первой встречи ты первым делом начал думать о своем ненаглядном учителе, поэтому для меня не составило труда прочитать твои не в меру громкие мысли и сочинить правдоподобную историю. Твои легковерные мозги не способны качественно анализировать ситуацию, поэтому, если хочешь остаться на этом свете, делай, что тебе велено.
И он продолжил свое жуткое занятие. Когда лопата стукнулась о крышку гроба, на лице некроманта заиграла торжествующая улыбка. Проломив доски сильным ударом, Адриан откинул остатки крышки в сторону. Затем маг достал из складок плаща короткий жезл и, пробормотав какие-то слова, три раза коснулся трупа.
Сначала, как это всегда бывает, ничего не произошло. Однако через некоторое время труп начал шевелиться.
Я почувствовал, что волосы у меня на голове встали дыбом, а когда мертвое тело начало подниматься из гроба, я понял, что это самое страшное, что могло со мной случиться.
Некромант торжествовал. Он начал нараспев произносить какие-то слова. Когда труп начал что-то невнятно отвечать ему, мои нервы не выдержали, и, позабыв об угрозе Адриана, я бросил факел на землю и пустился наутек.
Когда я добежал до границы кладбища, то услышал за своей спиной леденящий душу крик Адриана и дикий потусторонний вой.
Оглядываться и узнавать, что произошло, я не стал, впрочем, я и так догадывался...
Я не возвратился в дом некроманта, чтоб забрать свои вещи. Той же ночью я стащил сушившиеся у кого-то во дворе потертые штаны и рубашку и, скинув ненавистный балахон, ушел из города.
Оправиться от пережитого кошмара самостоятельно я не мог. Я не ел, не спал и сам практически превратился в ходячий труп. Страх гнал меня вперед, и я бежал, лишь изредка останавливаясь передохнуть. Однажды ночью, под действием паранойи я, чтоб хоть как-то отвлечься от терзавших душу страхов, решил записать свою историю в назидание всем, кто ищет легкой славы. И вот теперь, когда на небе не осталось ни единой звезды, я сижу и жду, когда, наконец, ужас придет, чтобы забрать меня с собой. Берегитесь, друзья мои, ибо есть на свете вещи, способные принести несчастья намного страшнее смерти...
***
Девлин остановился, в нерешительности глядя на маленькую аккуратную дверь большого светлого дома. Однако, едва он протянул руку, чтобы постучать, как она сама распахнулась и перед юношей предстал невысокий белобородый старичок.
- Чем могу быть полезен, молодой человек? - Спросил он. - Вы, вроде, выглядите здоровым, чтоб обращаться за помощью к лекарю Элимасу.
- А, так значит, я пришел туда, куда нужно! - Обрадовался Девлин, услышав имя старика.
- Я рад за вас, юноша. Так чем я все-таки могу вам помочь?
Вместо ответа Девлин протянул травнику потрепанную стопку исписанных листов, перевязанных простой бечевкой. Взглянув на заглавие и подпись, старый волшебник улыбнулся и пригласил молодого человека в дом.
- Так, значит, речь пойдет о моем ученике Стефане. - Медленно проговорил он, наливая в чашку чай и протягивая ее гостю. - Где вы нашли эту рукопись?
- Как-то я гулял в окрестностях моего города... Ну, вы должно быть, знаете город Саент-Хилл, что на юге страны?
Когда Элимас кивнул, юноша продолжил:
- Так вот, подхожу я к речке, сажусь на плоский камень, и что, вы думаете, я вижу? - Выдержав драматическую паузу, Девлин продолжил. - А увидел я, что из-под камня торчит кусочек исписанного листа. Очевидно, ваш ученик положил свою рукопись под камень, когда проходил мимо нашего города.
- Да, скорее всего, так оно и есть. - Согласился волшебник. - Я благодарен вам за то, что вы принесли эти бумаги.
Девлин поспешно допил чай и нерешительно посмотрел на лекаря.
- Скажите, господин Элимас, вы что-нибудь знаете о судьбе вашего ученика Стефана? Я, признаться, подумал, было, что он вернулся к вам и остался здесь в качестве вашего ученика... Но, очевидно, это не так? - Молодой человек с надеждой посмотрел в глаза старого волшебника, и его плечи печально поникли, когда Элимас произнес:
- Нет, это не так.
В этот момент в дверь постучали, и травник, извинившись, пошел открывать. Вскоре он вернулся, но не один, а в сопровождении двух мужчин: высокий светловолосый красавец казался старше второго - совсем еще молодого невысокого брюнета, лишь немногим старше самого Девлина.
- Ну что ж, юноша, позвольте вам представить мастера Лучезара. - Проговорил Элимас, показывая на высокого блондина.
Девлин на мгновение потерял дар речи.
- Но как же... - Начал, было, он, но тут же был остановлен Элимасом.
- Прежде чем вы спросите еще что-нибудь, позвольте также представить вам моего ассистента и самого талантливого мага-травника, которого я когда-либо встречал - Стефана, героя тех многочисленных бедствий, о которых вы прочитали в найденной рукописи.
При этих словах темноволосый молодой человек элегантно поклонился Девлину.
- Ваш покорный слуга. - Проговорил он мягким голосом. - Мастер Элимас рассказал мне, что вы нашли мои записи и, тревожась о моей дальнейшей судьбе, приехали сюда с далекого юга.
Девлин, не имея возможности сказать что-либо, просто кивнул.
- В таком случае смею заверить вас, что, к несчастью, все написанное в рукописи, истинная правда. - Продолжил Стефан.
- Но в таком случае, что случилось с вами дальше? И как мастер Лучезар снова оказался здоров? - Торопливо спросил Девлин. - И почему мастер Элимас меня обманул?..
- Все очень просто. - Горько усмехнулся Стефан. - Разочаровавшись в жизни, я во второй раз совершил попытку утопиться - как раз в той речке, возле которой вы нашли мои записки. И опять речной дух Сильф (я в неоплатном долгу перед ним) по доброте своей вынес меня из воды и переправил к Элимасу. Мой добрый наставник не солгал вам, юноша, так как я остался с ним не в качестве ученика, а в качестве друга и помощника, к тому же к тому времени я успел накопить достаточно знаний для этого, изучая библиотеку некроманта Адриана. - Произнося это имя, Стефан слегка вздрогнул, однако очень скоро пришел в себя и продолжил. - Что касается мастера Лучезара, то я сумел излечить его от страшных шрамов, так как мое искусство лекаря к настоящему времени намного усовершенствовалось.
- О, да! - С гордостью молвил Элимас. - Даже я не смог бы сделать того, что сделал Стефан. Он не только вернул Лучезару его прежний облик, но и сделал его на несколько лет моложе.
- Я не сожалею о моем последнем приключении, так как сам положил ему начало, когда хотел покрасоваться перед Лучезаром. - Пробормотал Стефан. - Не встреть я Адриана, я никогда не ознакомился бы с его бесценной коллекцией книг по Травологии и не смог бы вернуть мастеру Лучезару его прежнюю красоту. Это было мое искупление.
- Да, но не забывай, что не сотвори ты тогда у меня глупость, ты никогда не познакомился бы с мастером Элимасом и не раскрыл бы свой несравненный талант! - Воскликнул Лучезар, обнимая Стефана за плечи. - Так что все взаимосвязано, мой друг.
Девлин внимательно посмотрел на молодого человека и тихо произнес:
- Но себя вы все же не смогли излечить.
Стефан улыбнулся, однако в его глазах темнела застывшая грусть.
- Я понес наказание, которое заслужил. - Просто сказал он. - Не бывает дыма без огня.
- Да, в нашей жизни все имеет свой смысл. - Пробормотал Девлин, окидывая мысленным взором всю эту историю, невольным участником которой он стал. - Нужно только вовремя его заметить.