Держ : другие произведения.

Пес

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В таком виде "Пес" вышел в сборнике "Иду на мы! Дранг нах..." Из-ва "Яуза".
  ПЕС
  
  Тысячелетний рейх.
  Берлин. Рейхстаг.
  
  - Вольф Путилофф! - звонкий девичий голос заставил вздрогнуть бывалого офицера-Пса, затерявшегося в большой приемной рейхсляйтера среди истинных арийцев.
  - Я! - хрипло выкрикнул Вольф.
  - Следуйте за мной, - отрывисто приказала девушка, - фюрер примет вас лично!
  Покидая приемную, Вольф чувствовал, как за спиной вытягиваются от удивления холеные лица аристократов - не каждый высокородный удостаивается личной встречи с фюрером. А уж чтобы этой чести удостоили Пса, которого и за человека-то не считают - вообще нонсенс. Шагая следом за девушкой, Вольф тщетно старался успокоиться, подавить страх: шутка ли, первое лицо планеты, почти Бог, снизойдет до встречи с ним, неполноценным, славянином. Страх, поселившийся где-то в районе живота, заставлял сердце биться в истерике. Липкий пот холодной струйкой сбегал по позвоночнику. Руки тряслись. Он, прошедший огонь, воду и медные трубы, бравший штурмом Пекин и Вашингтон, усмирявший дикие народы Кавказа, волновался, словно необстрелянный рекрут перед первой боевой операцией. Путилофф незаметно взглянул на провожатую: не заметила ли она его подавленного состояния, - но девушка шагала не оборачиваясь. Вольф помимо воли оценил соблазнительно оттопыренную попку и стройные ножки аристократки. Строгая черная форма оберштурмфюрера SS не могла скрыть её точеной фигурки. Как ни странно, созерцание прелестей девушки отвлекло Вольфа от мрачных мыслей.
  Миновав многочисленные посты, они, наконец, приблизились к святая святых - личному кабинету фюрера. Приемная вождя против ожидания оказалась маленькой: два обшитых черной кожей кресла, диван и стол, заставленный многочисленными телефонными аппаратами.
  - Дора, - неожиданно раздался голос из селектора, - Пес прибыл?
  - Да, мой фюрер! - отчеканила в микрофон секретарша.
  - Пусть войдет! - раздраженно произнес вождь.
   Дора распахнула тяжелую резную дверь в кабинет главы Тысячелетнего Рейха. У Вольфа вмиг вспотели ладони, а ватные ноги отказались подчиняться, но он заставил себя сделать шаг. Переступив порог, Вольф быстро обежал глазами просторный кабинет, нашел ежедневно мелькающее в сводках новостей знакомое лицо. Истово выбросив в приветствии руку, Вольф с фанатичным блеском в глазах проревел:
  - Хайль Гитлер!
  - Хайль, - отозвался Карл Лепке, первый после Бога - канцлер и фюрер Великой Германии.
  Глава Рейха с одобрением пробежался взглядом по подтянутой фигуре Вольфа.
  - Доннерветтер, - выругался он, - если бы не регалии Пса, я бы сказал, что передо мной истинный офицер-ариец! Слишком долго мы прибываем в мире: настоящие арийцы, опорный стержень Рейха, все чаще и чаще начинают прятаться за спины неполноценных!
  С задумчивым видом Лепке прошелся по кабинету. Он остановился напротив гигантского полотна, вольготно раскинувшего во всю стену. Изображенный на нем Адольф Гитлер, отец-основатель Третьего Рейха, попирал зеркально начищенными сапогами земной шар. Взглянув на Великого Вождя, фюрер горестно вздохнул.
  - Учитель не предполагал, насколько далеко мы зайдем. "Дранг нах остен" - лозунг, служивший верой и правдой со времен Карла Великого, сегодня не актуален! Нет больше ни востока, ни запада! Вся планета у наших ног... но я боюсь, - фюрер понизил голос, - боюсь, что в таком положении Рейху не выжить! Уже среди истинных арийцев бродят пацифистские настроения! Да, Рейх растоптал всех врагов... Больше не с кем воевать... Это победа... А быть может - поражение? Армия не может жить без врага, без внешней угрозы! Даже если угрозы нет - нужно её выдумать! Но есть еще светлые головы, - фюрер кивнул в сторону маленького лысого человечка, восседающего в большом кресле, - и благодаря им, Рейх незыблемо простоит не одну тысячу лет. Тебе, Пёс, выпала уникальная возможность послужить Фатерлянду! - торжественно произнес фюрер, пристально глядя в серые глаза Вольфа. - Тысячи арийцев без колебаний заняли бы твое место, но... Доктор Штрудель объяснит тебе специфику. Вы знакомы?
  - Да, мой фюрер! - отрапортовал Вольф, - Научная группа доктора Штруделя проводит исследования в районе вверенного мне блока.
  - Ах, да, - запоздало вспомнил фюрер, - ты же блокляйтер, Пес. В случае удачного выполнения миссии тебя ждет повышение - примешь под командование весь дальневосточный гау.
  - Гауляйтер - неполноценный! - не сдержавшись, ахнул Штрудель, - Но это же невозможно...
  - Да, - холодно подтвердил Лепке, - но ради процветания Рейха я готов на все. Исполняйте свой долг!
  Пес понял, что аудиенция закончилась.
  
   ***
  - Итак, - инструктировал Вольфа Штрудель, перебравшись в собственный кабинет, - основная твоя задача - разведка.
  - Куда меня забросят? - поинтересовался Путилофф.
  - Как тебе сказать... Ты слышал что-нибудь об альтернативных мирах?
  - Профессор, - едко ответил Вольф, - неполноценным не запрещено читать фантастику, я...
  - Зер гут! - беспардонно перебил Пса Штрудель: церемониться с неполноценными он не привык, - Это существенно облегчает задачу. Параллельные вселенные - реальность! В посмертно разобранных записках Эйнштейна - этого, нужно признать, гениального еврея, - было несколько прозрачных намеков. Потратив двадцать лет, я воплотил эти намеки в жизнь. Но для открытия портала в параллельный мир требуются колоссальные затраты энергии! Человечество еще не научилось добывать её в таком количестве, но... - Штрудель сделал многозначительную паузу. - На планете существуют так называемые аномальные зоны, где межмировая ткань настолько тонка... Одним словом, в таких местах мы можем создавать порталы, затрачивая минимум ресурсов. Но все равно затраты очень велики. На сегодняшний день мы имеем портал, через который легко может пройти человек. Тебе выпала уникальная возможность первым оказаться в чужой вселенной!
  - Но почему я? - задал Вольф давно крутящийся на языке вопрос.
  - Есть одно обстоятельство, - не стал скрывать профессор. - В девяносто пятом году одна из подопытных собак, принесла охотничий патронташ... - Профессор кинул на стол кожаную папку, предлагая Вольфу ознакомиться с её содержимым. - Вместо пыжей в гильзах были использованы обрывки старой газеты.
  В папке, запаянные в прозрачный пластик, лежали мятые клочки газеты. На пожелтевшей бумаге красовался звездный орден почившей страны Советов. С ордена лукаво усмехался в усы раскосый лысоватый мужчина с куцей бородкой-эспаньолкой.
  - Газета "Правда", - сказал Штрудель. - Дата выпуска - 1989 год! В нашем мире последний тираж этой газеты был в 1961 году... Звучит как крамола, но там до сих пор, - Штрудель скривился, - русишшвайн, коммуньяки. Это твоя миссия. Ты - русский. Никто из истинных арийцев не желает мараться, изучая язык и обычаи неполноценных только для того, чтобы разведать обстановку. К тому же твою кандидатуру одобрил фюрер. Лично!
  - Когда в путь? - по-военному коротко осведомился Путилофф.
  - Сегодня в двенадцать будь на аэродроме, - бросив беглый взгляд на часы, ответил Штрудель. - На операцию отводится ровно месяц. Если не вернешься, в следующий раз дверь будет открыта ровно через два месяца. Затем через три. Если ты не вернешься через полгода, значит, не вернешься уже никогда. Постарайся оправдать оказанное тебе доверие!
   ***
   Самолет разогнался и мягко оторвался от земли. Развалившись в большом кожаном кресле, Вольф прозевал момент взлета. И только когда заложило уши, он, выглянув в иллюминатор, понял, что самолет стремительно набирает высоту. Потягивая из высокого стакана, украшенного вензелями Рейха настоящую русскую водку, Вольф блаженно расслабился и принялся рассматривать окружающую его роскошь личного самолета фюрера.
  - Не очень-то налегай! - сварливо окликнул Вольфа Штрудель. - Завтра ты должен быть в форме!
  - Яволь! - поспешно отозвался Вольф, залпом допивая водку. - Меня одним стаканом не пронять!
  Штрудель презрительно фыркнул, но к Вольфу больше не приставал.
   Это вполне устраивало Пса. Он нацедил себе еще стаканчик и вновь развалился в кресле. Под воздействием алкоголя мысли бежали вяло. Он вновь и вновь проигрывал в мозгу встречу с фюрером. Неполноценный - гауляйтер! Судьба всегда относилась к Вольфу благосклонно, невзирая на его происхождение. Сколько раз она выводила его живым и невредимым из таких заварушек, что... Но судьба судьбой, а жизнь унтерменша в Рейхе тяжела. Родителей своих Вольф помнил смутно: их разлучили, когда ему исполнилось семь. Все дети мужского пола, достигшие семилетнего возраста, согласно Генеральной Генетической Директиве определялись в специальные детские интернаты. Волею случая Вольф попал в "Хундюгендс". "Псарня" была первым военизированным интернатом для неполноценных детей. Из них растили воинов-псов, готовых по взмаху руки хозяина рвать врага на куски. Выпускники "Псарни" не раз оправдывали вложенные в них средства: Азия, Африка, Австралия, Америка, Япония - где только не воевали фанатически преданные хозяевам Псы. Они служили пушечным мясом: поднимались первыми на штурм, прикрывали отступления элитных войск, обороняли заведомо проигрышные позиции... Умирали сотнями и тысячами, но на освободившиеся места тут же прибывали новые воспитанники многочисленных "Псарен". После мировой победы Рейха их отряды бросали на подавление мятежей в диких провинциях Новой Германии. Свирепые, с детства натасканные на убийства, они не знали жалости. После их профилактических рейдов вероятность рецидивов восстаний в ближайшие пять-десять лет сводилась к нулю - взрослое население мятежных областей истреблялось поголовно. Их эмблема - собачья голова над скрещенными метлами, карикатурно повторяющая элитную эмблему "тотенкопф", стала символом насилия. Их ненавидели. Их боялись. Неполноценные народности приходили в ужас, едва заслышав, что за порядком в регионе будут наблюдать Псы. Именно карательные отряды собакоголовых уничтожали последних евреев, выискивая их по всему миру, уменьшали многочисленные поголовья китайцев, вьетнамцев и корейцев. После утверждения Рейхом мирового господства, Псы остались единственными по настоящему боеспособными подразделениями, ибо элитные части уже давно не участвовали в боевых операциях, превратившись в атавизм военной машины Вермахта. И опасения фюрера по поводу вырождения боевого духа в рядах настоящих арийцев имели под собой твердую основу.
  Поэтому сейчас Рейху как никогда нужен реальный враг. Враг, который поможет не рассыпаться под гнетом внутренних проблем.
  А тот, кто поможет фюреру, вправе и сам рассчитывать на вознаграждение...
  С этой приятной мыслью Вольф заснул. Спал он крепко и без сновидений.
  
  Тысячелетний Рейх.
  Дальневосточный гау.
  Блок Терехоффка.
  
  Самолет фюрера технично приземлился на маленьком аэродроме. Высоких гостей возле трапа встречал заместитель и бывший однополчанин Вольфа Петер Незнански. Путилоффу пришлось приложить немало усилий, чтобы пристроить соратника на это теплое местечко. Незнански поприветствовал прибывших неизменным "Хайль Гитлер", затем они все вместе уселись в черный казенный лимузин и через секунду уже мчались по трассе. Прибыв в местную блокканцелярию, Вольф передал бразды правления заместителю. На том они и расстались.
  Возле канцелярии профессора поджидал тяжелый военный вездеход - исследовательская лаборатория Штруделя находилась где-то глубоко в тайге. Во время тряски в вездеходе по старой просеке, Вольфу пришлось выслушивать многочисленные проклятия Штруделя в адрес всех русских, которые не удосужились проложить нормальные дороги. За несколько десятилетий правления Рейха в бывшей России немцам тоже не удалось решить дорожную проблему, но Штрудель как-то упускал этот момент из виду, а Вольф рылом не вышел, чтобы указывать истинному арийцу.
  
   ***
  
   Когда в глазах погасли разноцветные сполохи, Вольф нашел в себе силы оглядеться. Переход оказался болезненным: был момент, когда Путилофф думал, что его в прямом смысле слова разорвет на части. Но все закончилось благополучно.
  Он огляделся. Вокруг не было ни души: ни доктора Штруделя, ни его адской машинки. Лес альтернативного мира ничем не отличался от родного: те же деревья, тот же запах преющей листвы, словно Вольф никуда и не перемещался. Даже дуб, на поляне возле которого Штрудель устроил лабораторию, в этом мире стоял на том же месте. Только здесь могучий исполин был расщеплен вдоль ствола ударом молнии, а в родном мире Вольфа гроза обошла дерево стороной.
  Эх, сигаретку бы... Но сигарет Псу с собой не дали, резонно опасаясь, что таких марок в альтернативном мире не выпускают.
  Вольф определил направление и зашагал на восток. Но далеко отойти от места переброски не успел. Земля под его ногами неожиданно разверзлась - и Пес ухнул в черную неизвестность.
  Сознание вернулось с тупой головной болью. Вольф попытался сесть, но, треснувшись обо что-то твердое, со стоном повалился обратно.
  - Оклемался, кажись, бедолага, - сквозь гул в ушах донесся до Пса дребезжащий старческий голос.
  Вольф затравленно огляделся. Над ним нависал грубо обработанный бревенчатый потолок, слева - стена из точно таких же бревен, справа обзор закрывали плотные занавески. Неожиданно они распахнулись, и перед Вольфом появилось лицо крепкого седого старика.
  - Как я сюда попал? - жмурясь от яркого света, спросил Путилофф по-русски.
  - Я тебя на собственном горбу притащил! - не без гордости ответил старик. - Угораздило же тебя в старую берлогу провалиться, да еще головой об корень... Ты давай, слазь с печки, если могешь. Бульончика мово похлебай. А то почитай вторые сутки без сознанки валяешься.
  Вольф скинул босые ноги с печи, в задумчивости пошевелил пальцами. Срочно нужно было выбирать модель поведения. Самой перспективной Вольфу показалась симуляция амнезии. Ударился головой - ничего не помню.
  Определившись, Пес с трудом слез с печи и уселся за стол. Старик поставил на стол закопченный чугунок. Запахло одуряюще. Вольф непроизвольно сглотнул слюну.
  - Ты это, сынок, не серчай, - проскрипел старик, - я твоего рябчика съел вчерась. Ты где его подстрелил?
  - Не помню, - напряженно выдавил Вольф, - а что?
  - Странный он какой-то был, - задумчиво почесал седой затылок дед, - жирный, словно куря бройлерная, мериканская. И вкуса никакого - как будто кусок картона приготовил.
  Вольф опешил: этих рябчиков разводили на ферме рядом с Терехоффкой и навязали ему таки одного. Дескать, охотник, заплутал...
  - А ты сам-то, паря, откедова? - разливая благоухающий бульон по тарелкам, по-свойски поинтересовался старик.
  Вольф изобразил на лице крайнее смятение:
  - Не помню!
  - Эк, - изумился старик, - А хоть как зовут-то тебя, помнишь?
  - Во... Вова.
  - А меня Степанычем кличут. - Старик протянул Вольфу узкую сухую ладонь. - Будем знакомы.
  Пес пожал протянутую руку, удивившись крепкому рукопожатию.
  - Ну, ты, Володька, не тушуйся, пройдет, - добродушно улыбнулся Степаныч. - Можно сказать, контузило тебя.
  - Точно, - согласился Вольф, - похоже.
  - А ты что, воевал? - осведомился у незваного гостя Степаныч. - Ранений пулевых, гляжу, у тебя несколько... Где воевал-то?
  - Не помню... - Пес мучительно соображал, что же сказать, - Кажется, Кавказ (русские там всегда воевали), Китай (граница должна быть рядом, может, какие столкновения и случались)...
  - Ну, насчет Китая, это ты, паря, загнул! - рассмеялся старик. - Чечня, значит. Это надо спрыснуть! - Невесть откуда он вытащил большую запотевшую бутыль. - К тому ж завтра праздник!
  - Какой? - поспешно спросил Вольф.
  - Ну, Володька, ты себе всю башку отбил! Девятое завтра - День Победы! Ну, вспомнил?
  - Нет...
  - Ладно, за победу! - торжественно сказал Степаныч.
   Местный аналог шнапса оказался на удивление крепким, но душистым.
  - Хороша, зараза! - выдохнул старик. - Ты огурчиком, огурчиком солененьким закуси! Неужто и это забыл?
  - Здорово! - на секунду перестав хрустеть огурцом, с удовлетворением произнес Вольф.
  - То-то же! - подмигнул старик. - Эх, а какие моя старуха огурцы мариновала...
  - А где она? - спросил Путилофф.
  - Почитай, седьмой годок, - вздохнул старик, - как представилась, голуба моя. Давай помянем, - Степаныч налил еще по одной. - Пусть земля ей пухом!
  Они выпили не чокаясь, помолчали, погрузившись каждый в свои мысли.
  - Че горевать, - прервал затянувшееся молчание старик, - праздник все же! Я ить до Берлина дошел!
  - Так здесь Рейх пал?! - Вольф, словно ужаленный, подскочил со своего места, уронив табурет.
  - Да, ты точно не в себе, - посочувствовал старик, явно списав непонятное "здесь" на ушиб головы. - Уж больше полувека, как побили мы фрица. Ну, давай еще по одной - и на боковую. Завтра в район поедем, авось тебя уже ищут.
  
   ***
   Приютивший Вольфа дед оказался егерем. Утром он выкатил из-под навеса видавший виды мотоцикл с коляской:
  - Сейчас переоденусь - и по коням.
  Когда старик вновь появился на крыльце, Вольф присвистнул от удивления: вся грудь Степаныча была завешена многочисленными орденами и медалями. Иные из них выглядели известными, но в Рейхе их можно было встретить разве что у коллекционеров. Одна только звезда Героя дорогого стоила.
  - Ну, как иконостас? - довольно произнес старик, позванивая наградами.
  - Нет слов, - развел руками Вольф, - герой!
  - Ерой... - с горечью произнес старик, - Только на праздник эти побрякушки и цепляю.
  - Как так? - удивился Вольф. Его, солдата, покоробило такое отношение к наградам: своими он гордился. - Ты ж кровь проливал, жизни не жалел!
  - То-то и оно, что не нужны ерои этой нонешней сране, - старик помрачнел лицом и вздохнул.
  - Постой, - оторопел Вольф, - разве Союз не гордится своими героями?
  - Ну, паря, - тихо проворчал Степаныч, - и вправду надо тебя врачу показать. Нет Союза уж десяток лет - развалился. Немцы сломать не смогли, а буржуи мериканские за пачку жвачки, булочку с котлетой и газировку с потрохами купили! А эти и рады стараться, ух... - старик скрипнул зубами в бессильной ярости. - В телевизор глянь - срамота одна! Молодежи мозги запудривають! У мово правнука, знаешь, мечта какая? Мильон или найти, или выиграть, чтоб потом всю жизнь ничего не делать. А, - он махнул рукой, - чего раны бередить.
  Мотоцикл завелся с первого толчка. Дороги до поселка не было никакой, та же просека, но старик как-то ухитрялся ехать по ней с довольно приличной скоростью, ловко объезжая ямы и рытвины, с ходу проскакивая грязевые кашицы луж. Табличку "Тереховка" Вольф заметил издалека. От непривычной надписи, выполненной на русском языке, ему от чего-то стало легко и весело, словно он попал в сказку. Казалось, что сейчас из-за поворота выскочит на разгоряченном скакуне святой Илия Муромский или не менее чтимый Урий Длиннорукий и восстановит попранную справедливость.
  "Да уж, - мысленно одернул себя Вольф, - Рейх не остановят никакие святые!".
   А мотоцикл уже мчал по узким улочкам поселка. Вскоре начали попадаться кирпичные дома - и Вольф понял, что они приближаются к центру Тереховки. Мотоцикл с ревом пронесся мимо здания районной администрации. Путилофф с удивлением узнал в облупленном строении очертания собственной блокканцелярии: только в его родной Терехоффке на фасаде красовался Имперский Орел с позолоченной свастикой, а здесь - наполовину отбитые серп и молот. Да и вообще все здесь было каким-то неопрятным и грязным: мусорные контейнеры никто не удосужился вывезти даже в честь праздника, кусты не подстрижены, деревья не побелены, центральная улица вся в рытвинах и колдобинах, словно здесь проводились танковые учения. Явно за порядком никто не следит.
  Мотоцикл, проскочив центр поселка, опять углубился в частный сектор. Наконец егерь остановился напротив небольшого аккуратного дома, утопающего в гроздьях распустившейся черемухи. Вольф полной грудью вдохнул чудесный аромат весны.
  - Пойдем, Володька, - сказал старик, слезая с мотоцикла. - Товарищ мой здесь живет фронтовой.
  - Федька! - окликнул кто-то Степаныча, - Балашов! Жив еще, курилка!
  - Да и ты, Николаич, - весело отозвался егерь, завидев сидящего на веранде старика, - тож помирать, гляжу, не собираешься!
  - Обижаешь, - делано огорчился старик, - я еще на твоих поминках спляшу!
   Опираясь на палку, он с трудом поднялся:
  - Ну, хватит зубоскалить, милости просим в дом. Таисья уже все приготовила в лучшем виде.
  Старики степенно расселись за столом.
  - Знакомься, Николаич, Владимир! - представил Вольфа егерь. - Тоже фронтовик. В Чечне воевал. Я его третьего дня недалеко от кумовой заимки подобрал. Провалился, бедолага, в старую медвежью берлогу. Да неудачно - головой о корень. Два дня лежал у меня словно покойник, а сейчас кроме имени ничего не помнит.
  - Да, тяжелый случай, - согласился Николаич, - у моей золовки муж - врач по ентой части. После праздников попрошу, пусть посмотрит. А чего, документов с собой не было? - полюбопытствовал старик.
  - А на кой в тайге паспорт? - неожиданно пришел на помощь Вольфу Степаныч. - Но парень не наш, городской. Ладно, поживет пока у меня, а после праздников пошлем запрос, авось, кто признает. Не пропадет! Ну, хватит лясы точить, - опомнился егерь, - Николаич, наливай! За победу!
  Этот шнапс оказался на диво забористым, крепче, чем у егеря. После нескольких стопок в голове Пса зашумело и он "поплыл". Разговор тек легко и непринужденно.
  - Ты вот что скажи, Федор, - ехидно спросил егеря Николаич, - думал ли ты в сорок третьем, сидя в промозглой грязи, что за такую жизнь воюем? Что на пенсию, которое нам родное государство положило за все заслуги, не то что жить, а помереть по-людски невозможно?
  - Не лучше ли бы, - вдруг встрял в разговор подвыпивший Вольф, - под немцами? Они люди серьезные - вмиг бы порядок навели.
  - Тю на тебя, - шутливо отмахнулся от Вольфа егерь, - мы хоть в дерьме, да в своем, отечественном! А быть фашистским холуем не по мне. Точно, Николаич?
  - Чужой земли мы не хотим ни пяди... - пропел захмелевший старик.
  - ...Но и своей - вершка не отдадим! - подхватил егерь.
  Вольф слушал стариков в пол уха - по старенькому телевизору с непривычным названием "Рекорд" транслировалась кинохроника пятидесятилетней давности. Бравые парни в форме Красной Армии бросали к подножию мавзолея регалии поверженного Рейха. Вольф с изумлением узнавал штандарты и знамена победоносных подразделений Вермахта, втаптываемые на экране в землю коваными сапогами русских солдат. На мавзолее почему-то красовалась лишь одна надпись - Ленин, тогда как в мире Вольфа имен было два: к началу войны с СССР Сталин был мертв и покоился в мавзолее вместе с Лениным. Немцы после победы сохранили сие архитектурное сооружение, превратив мавзолей в музей павшего величия, куда со всего Рейха съезжались туристы, чтобы позубоскалить над телами некогда великих унтерменшей. Картинка на экране переместилась на трибуну мавзолея. С изумлением среди прочих руководителей страны Вольф увидел знакомое усатое лицо.
  - Это что, Сталин? - спросил он стариков, тыча пальцем в экран.
   - Он, - подтвердил Степаныч.
  - А когда война началась? - не успокаивался Вольф.
  - Летом сорок первого, - усмехнулся егерь.
  - Вот, значит, как... - судорожно сообразил Вольф.
  В его мире Гитлер начал войну с Россией в сорок третьем, сразу после смерти Сталина. А здесь - поспешил!
  - А закончилась когда? - спросил он вслух.
  - В сорок пятом, девятого мая, - ответил Николаич. - Не вспомнил?
  Вольф удрученно покачал головой.
   - Ну, ничего, - утешил его старик, - вспомнишь! Хочу выпить за то, чтобы не забывали этот день наши потомки! - торжественно сказал Степаныч, поднимая стопку.
  - И не дай Бог, чтобы этот ужас повторился! - промакивая платком глаза, тихо добавила Таисья.
  
  ***
  После праздников Степаныч сдержал обещание - помог с документами: муж золовки Николаича - врач-психиатр выдал справку о тяжелой амнезии, которой страдал "Иванов Владимир Иванович". Справку заверили в местном отделении милиции, где тоже сидел чей-то родственник.
  - Ты пока что у меня живи, - предложил Степаныч. Куда тебе податься? Со временем, может, чего вспомнишь!
  - Спасибо, Степаныч! - обнял его Вольф. - Век твоей доброты не забуду!
  - А! - отмахнулся старик. - Чего уж там! Слушай, а давай я тебя устрою помощником егеря в нашем лесхозе? Деньга, какая-никакая идти будет! Ну?
  - Согласен, - расплылся в улыбке Вольф.
  - Вот и ладушки! - от всей души обрадовался старик.
  Первым делом Вольф выяснил у Степаныча, есть ли в Тереховке библиотека. Библиотека была - правда, маленькая и запущенная. Пес с рвением принялся штудировать здешнюю историю, сравнивая её с событиями своего мира. До двадцать третьего года Вольф не нашел сколько-нибудь существенных расхождений, а вот после...
  "Пивной путч", в результате которого Гитлер пришел к власти, в этой альтернативной вселенной провалился с треском. Баварскому правительству, арестованному в пивной, странным образом удалось спокойно уйти от штурмовиков Рема, оцепивших здание. Генерал Людендорф, возглавивший вместе с Гитлером правительство после путча, в этом мире почему-то не поддержал пламенную речь фюрера. Хотя на следующий день они рука об руку шагали в колонне протеста - которую шутя разогнала горстка полиции...
   В родном мире Вольфа во время шествия вооруженные штурмовики СА устроили грандиозную перестрелку с полицией и подтянувшимися войсками Рейхсвера. Силы были несопоставимы: национал-социалистическая революция в Германии свершилась в двадцать третьем году. Эту дату знал каждый гражданин Третьего Рейха, даже неполноценный.
  Людендорф не оправдал надежд Гитлера, и в тридцать третьем Адольф единолично занял пост канцлера и фюрера Германии. Впрочем, и здесь Гитлер, пускай и при других обстоятельствах, стал канцлером именно в тридцать третьем. Далее в событиях разницы практически не было: и тут и там была "Ночь Длинных Ножей", начало военных действий в Европе, подписание договора о мире и дружбе с СССР... Даже даты оказались близки, словно некая стабильная система после небольшой встряски пыталась вновь прийти в равновесие.
  Историческая развилка возвращалась в старую колею. Но здесь, в отличие от родного мира Вольфа, Гитлер перешел границу в сорок первом. Сталин же в этом мире, оказывается, пережил своего двойника на добрый десяток лет и умер победителем Великого Рейха...
  Вполне возможно, что в мире Вольфа он стал жертвой тщательно спланированной диверсии, но как было на самом деле, Пес не знал, а имперские учебники истории обходили это событие стороной. Так или иначе, немцы, воспользовавшись неразберихой, блестяще воплотили в жизнь план "Барбаросса". Руководство СССР погрязло в склоках и не имело на тот момент явно выраженного лидера. Русская армия, обескровленная, лишенная высшего кадрового эшелона, долго сопротивляться не могла. Москва пала, а следом за ней рассыпался и весь Союз.
  Партизанская война не затихала еще лет сорок: сопротивление было сломлено лишь усилиями карательных отрядов Псов, изначально сформированных именно для этих целей. Но пока на территории России шла затяжная партизанская война, железная машина Вермахта уверенной поступью шагала по планете. Дольше всего, исключая Россию, сопротивлялись китайцы, но устоять против Рейха, на который работал уже практически весь мир, не смогли. Последним Рейх проглотил своих союзников из страны восходящего солнца...
  Конечно, всего этого Великий вождь и Учитель уже не увидел, он умер в преклонном возрасте зимой шестьдесят пятого. И только в восемьдесят девятом году четвертый канцлер и фюрер Великой Германии Карл Лепке объявил о завершении формирования Тысячелетнего Рейха. В мире более не существовало границ, кроме территориальных административных областей Новой Германии. Гербовый орел теперь крепко держал в когтистых лапах маленький земной шарик, над которым безгранично реяла свастика.
  Здесь же, в этом мире, Германия оказалась втоптана в грязь, поделена и разорвана на куски победителями. Даже Берлин был разбит на секторы и перегорожен Брандербуржкой стеной. На мировой вершине после войны утвердились два государства: Советский Союз, истинный победитель Рейха, и Америка, которую война обошла стороной.
  Америка! Вольф криво усмехнулся. Это уж не та ли изнеженная Америка, которую танковые дивизии Рейха прошли за три недели, которая не рискнула бросить в бой свой мощнейший на планете флот и не посмела использовать ядерное оружие даже в тот момент решалась её судьба?!
  Но больше всего в этом мире Пса поразил тот факт, что старики-ветераны, которых собственное государство заставило влачить жалкое существование, до сих пор не отчаялись и не сломались. И если вновь вторгнутся захватчики, они без лишних разговоров возьмут в руки оружие и пойдут защищать Родину, которая, несмотря на свою несостоятельность, не успела превратиться для них в пустой звук.
  Из этих стариков еще не выветрился боевой дух тех давних сражений. Его не смогли вытравить ни продажные власти, ни годы нищеты. Они так и уйдут в мир иной настоящими мужчинами, воинами, которых не смогла сломить беспощадная судьба.
  Возможно, там, у сверкающего престола Всеотца им наконец-то воздастся по заслугам.
  
  ***
  Месяц пролетел незаметно. Информация собрана. Отчет ляжет на раны фюрера чудодейственным бальзамом.
  Эту страну можно было брать сейчас голыми руками: победоносная Красная Армия, некогда сломавшая хребет Третьему Рейху, влачит жалкое существование; военная промышленность умерла; заводы стоят, персонал распущен. Для Вольфа все это означало лишь одно - смерть государства. Но почему-то с приближением намеченной даты на его душе становилось всё тяжелее и тяжелее.
  Одна половина Вольфа, натасканная на "Псарне", четко знала, что надо делать. Однако другая, ранее неизвестная, проснувшаяся в чужом мире, протестовала и мешала ему до конца выполнить свою миссию...
  Он должен вернуться. Но как же не хотелось возвращаться! Ему нравилась размеренная и тихая жизнь егеря, отсутствие презрительных взглядов, бросаемых истинными арийцами. Здесь никто не называл его неполноценным, ублюдком и недочеловеком. И пускай в этом мире не все гладко, но он ближе и роднее того, в котором посчастливилось родиться.
  Он понял, что хочет остаться здесь. Навсегда.
  - Чего, Володька, так и не ложился?
   Задумавшись, Вольф не заметил подошедшего старика. Утвердительно мотнув головой, Вольф подбросил в костер немного дров.
  - Светает, - Степаныч бросил взгляд на окрасившийся алым небосклон и присел на бревно рядом с Вольфом. - А я проснулся, глядь - тебя нет. И костерок во дворе горит... Чего не спится-то? Это я по-стариковски - бессонница, мать её туды! Чего смурной - не заболел, часом?
  - Нет! - глухо ответил Вольф. - Вспомнил кое-что.
  - Вижу, не сахарные воспоминания.
  - Не сахарные, - согласился Пес.
  - Неужели плохо так?
  Вольф в ответ лишь понуро кивнул.
  - Ты это, Володька, не тушуйся, - сказал Степаныч, доставая кисет с табаком. Новомодных сигарет он не признавал, а курил лишь собственный самосад. - Расскажи мне - все полегче станет!
  - Ты не поверишь... Да и не поймешь...
  Вольф замолчал и уставился в костер.
  - А ты все ж попробуй, - сказал он, смахнув прилипшие к губам крошки табака.
  - Вот ты представь на секунду, Степаныч, - неожиданно произнес он, - что вы проиграли ту войну...
  
  ***
  
  Выговорившись, Пес замолчал. Молчал и старик, изредка попыхивая самокруткой.
  - Не знаю, Володька, почему, но я тебе верю! Значит, в твоем мире фрицы правят? И Гитлер живой?
  - Адольф Гитлер умер в шестьдесят пятом году. Его тело было предано огню, а прах и по сей день хранится в специально выстроенном для этого городе-храме "Адольфгроссефюрер".
  - Так почему же вы не сопротивляетесь?
  - Всякое сопротивление сломлено! - пояснил Вольф. - Я сам приложил к этому руку! Немцы занимаются подрастающим поколением унтерменшей, им с детства закладываются понятия высшей и низшей расы...
  - Значит, и до нас хотят добраться? - подытожил старик.
  - Да, - подтвердил Вольф. - Если я передам информацию...
  - А если не передашь? - хитро прищурился егерь.
  - Тогда они пошлют следующего!
  - А если и он не вернется?
  - Тогда, скорее всего, пошлют штурмовую группу...
  - А если не вернется и она?
  - Тогда... Для открытия врат нужно очень много энергии. Если результаты каждый раз будут нулевыми... Тогда, возможно, фюрер свернет проект.
  - То-то! - расплылся в улыбке Степаныч. - Ну что, боец Путилов, отстоим Родину-Матушку еще разок?
  На следующий день они отправились к приметному дубу.
  
  Два года спустя
  
   Вольф издалека услышал утробный рокот дизельного движка.
  - Гости пожаловали. Не вовремя, растудыть твое туды! - выругался он любимой присказкой Степаныча.
   Закинув рюкзак в кусты, Вольф, вышел на тропинку, ведущую к хижине егеря. Возле дома стоял, сверкая никелированными дугами, дорогой джип. В его вместительном багажнике рылся крепкий рыжеволосый детина. Заметив Путилова, он добродушно оскалился.
  - А! Вольфыч! Здорово, братела!
  - Здорово, Паша! - улыбнулся в ответ Вольф. - А я-то думаю, кто это ко мне на огонек заглянул.
  - Да, отдохнуть вот решил. Заодно и ружьишко опробовать!
   Он продемонстрировал Вольфу новую вертикалку.
  - Вот и ладненько! - Вольф изобразил на лице радость. - А-то я все один, да один... Одичаю скоро!
  - Так ты бы это, - посоветовал парень, - хоть собаку бы завел.
  - После смерти Степаныча, - лицо Вольфа омрачилось, - его пес тоже недолго прожил... К тому же я сам - Пес.
  - Это как? - озадачился детина.
  - Не бери в голову, - рассмеялся Путилов, - располагайся. Я скоро.
  Подхватив рюкзак, Вольф обежал небольшое заболоченное озерцо и оказался возле старого омшаника. Открыл низенькую дверку и вошел внутрь. Переставив пустые пчелиные ульи, освободил люк в подпол.
  Развязав рюкзак, Вольф выудил из него автомат Калашникова, несколько рожков и связку гранат. Спрыгнув в подпол, достал из кармана фонарик. Бледный луч выхватывал из темноты полки, заваленные гранатами, противопехотными минами, щедрой рассыпью патронов...
  Вольф удовлетворенно оглядел свой арсенал - с таким богатством можно воевать! Вынул из-за голенища нож и сделал на прикладе несколько продольных рисок. Теперь, вместе со старыми зарубками, их стало семь: Штрудель, видимо, увеличив мощность оборудования, начал посылать разведчиков группами. Сегодня их прибыло пятеро.
  Долго ли еще удастся сдерживать этот натиск? Будь что будет, но он не сдастся!
  Ведь он - Пес. А главная задача Пса - охранять родной дом.
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"