На дальней планете, в глубокой пещере
Я вырезал имя на влажной стене,
Исполненный сокрушительной веры,
Что сделал я это отнюдь не во сне.

На шарике том нет и не было жизни,
И вряд ли она там возникнет когда-то.
Спокойно, с седой простотой механизма
Там мертвый рассвет в смене с мертвым закатом.

Она не открыта, а, может, и вовсе
Её людской взор никогда не найдет.
Кружащая странница в вечном морозе... 
На это и был гениальный расчет.

Когда твои веки сомкнутся в забытьи,
Среди городских неуемных огней -
Твой разум последует, словно по нити,
К планете, к пещере, и к имени в ней.

Увидев его, распознаешь мой почерк,
Представишь, как буквы рука выводила,
На лбу капли пота, как нож камень точит,
И как для любви прилагалась вся сила.

И средь холодов и безумных кошмаров,
Ты вдруг обретешь и тепло, и покой,
Узрев в тишине, как вселенная старой,
Свой знак, сотворенный любимой рукой.