Ад-8(3): Дело об огурцах
Журнал "Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
ВОСКРЕСЕНЬЕ
...
Чудесное утро в середине сентября.
Красота.
- Пашенька, солнышко, медленно отойди на середину комнаты.
- А? Что? - зазевавшийся великовозрастный обалдуй завертел головой.
- Пашка, зараза!!! - Дашуня с нечеловеческой быстротой выхватила конспект из-под потока густой коричневой жижи, носящей в просторечии название "чай с сахаром". - Что теперь делать?
Павел Ильин посмотрел на расстроившуюся сестричку, потом перевёл взгляд на стол. Увы, подвиг Дашуни оказался напрасным, белоснежную скатерть было не спасти.
- Дурак, не мог на кухне выпить? - Дарья Ильина, студентка первого курса юридического института, быстро освобождала столешницу от книг, надеясь всё же привести пострадавшую тряпочку в божеский вид. - Ты сколько туда сахара вбухал? Семь или восемь ложек?
- Слова "вбухал" не существует, - назидательно заявил будущий выпускник филфака.
- Какая разница. Вечером не будет существовать нас, мать живьём съест за это безобразие. Ты не ответил, почему в комнату еду принёс? Дашуня наконец сграбастала мокрую материю и повернулась к дверям.
- Только не на кухню, там баба Вера бушует, у неё кто-то...
- Потом расскажешь, - отрезала спасательница скатертей, но маршрут благоразумно изменила, побежав в сторону ванной.
Павел пожал плечами и занялся поиском тряпки, чтобы вытереть натёкшую на стол лужу и после этого не получить по шее за очередную испорченную вещь, которая кому-то показалась нужной.
- Так чего Вера Степановна ругается? - спокойный и довольный голос вернувшейся Дашуни сообщил, что операция по спасению скатерти удалась.
- Банку с огурцами у неё украли, прямо из комнаты, - Павел отжал в герань намоченный в разлитом чае носовой платок. Свой собственный, естественно, за него точно никто не отругает.
- Серьёзно. А почему не слышно? - Дашуня присмотрелась к действиям старшего братца, переставила цветок и отвесила шутливый подзатыльник.
- Ой! Наверное, всех разогнать успела.
- Тогда пошли завтракать. Я тоже чаю хочу, - Дашуня поправила причёску и одёрнула светлый халатик.
- Пошли, - согласился Павел и храбро повёл сестру по коридору большой коммунальной квартиры, рассчитанной на проживание десяти семей. Правда, сейчас здесь, несмотря на выходной, находилось значительно меньше народа. Относительно дружную коммуну расселяли, выдавая ордера на новенькие квартиры в роскошных девятиэтажных домах с отдельными кухнями, собственными санузлами и огромными балконами. Ордера раздавали, в основном, на одну или две комнаты, но двум большим семьям повезло и им полагались трёхкомнатные. Каждому по комнате получалось...
С таким блаженным настроем Ильины и преодолели длинный коридор, чтобы выяснить: шум не утих. Это кухня в кои-то веки оказалась плотно закрытой. Так что Павла, неосмотрительно открывшего дверь, почти смело звуковой волной.
Баба Вера самозабвенно гоняла подвернувшийся под руку коммунальный народ, не забывая при этом мешать кипящее на газовой плите варево.
- Совсем совесть потеряли! Мало вам того, что на кухне стоит?! Только позавчера повидло открыла! Или к сивухе закуски не хватило? Петров, куда пополз, когда я говорю?
- Дык, это, - собравшийся вставать плюгавый мужичок в засаленной футболке замер, наклонившись.
- Что "это"?!
- Не брал я твоих огурцов! - Петров уселся прямо, но несчастный взгляд показал всю глубину обиженной души.
- Тёть Вер, ну что вы так убиваетесь, - в разговор встрял завтракающий яичницей верзила.
- Говоров, тебя не спрашивают, - крепкая женщина лет шестидесяти недобро прищурилась: - Или ты их на пару с Петровым воровал? Тоже закусочки захотелось...
Под аккомпанемент неумолкающих обвинений брат с сестрой тихо просочились к своему уголку и занялись всем сразу. Начали с чайника: налить, поставить на конфорку, подготовить заварку. Затем следовало сделать по бутерброду с колбаской.
- Жаль, хлеб закончился, - посетовала Дашуня, пластая сухую охотничью колбасу.
- Угу, - буркнул Павел, сражающийся с подсохшей коркой, которую, кровь из носа, требовалось разрезать вдоль на две половины. - Надо в булочную иди.
- Кто пойдёт? - Дашуня разлила свежезаваренный чай и быстро завладела своей частью горбушки, а то с братца станется забыть, что один из кусков он уже сгрыз.
- Жребий бросим, - Павел вздохнул, провожая взглядом хлеб насущный, и стал скорбно обгрызать кусочек колбаски, не забывая запивать его сверхсладким чаем.
- Что здесь за галдёж?! Даже в воскресенье покоя нет! Верка, постыдилась бы, - в дверях кухни появилась Ангелина Михайловна. Колоритная матрона в новом цветастом халате, красуясь, прошлась, воспользовавшись тем, что внимание Веры Степановны было поглощено перемещением горячей кастрюли с плиты на стол. Но ничто не вечно. Пауза закончилась и...
- Гелька, куда лезешь?..
Дашуня торопливо допила чай.
- Пашка, пошли вдвоём, заодно Жужелку выгуляем. Сегодня наша очередь.
- Пошли, и как можно скорее.
Дожёвывая на ходу колбасу, Ильины по стеночке, но очень быстро, сбежали от зарождающегося торнадо.
...
Через два часа беглецы от коммунального шторма вернулись в родные пенаты.
- Скорей бы уж переселяться, сил больше нет. Как думаешь, на кухне успокоились?
- Надеюсь, хотя польза от скандала оказалась громадной.
- Да, кто ж думал, что в гастрономе снова колбасу выбросят, да ещё и в воскресенье? Жужелка молодец, учуяла.
- Ты тоже молодец. Вдвоём пошли, на двоих и дали, - Павел довольно облизнулся и ласковым взглядом окинул добычу, пока Дашуня открывала дверь.
Вернее, Дарья отперла замок, а саму дверь носом и лапами отворила собачонка. И вскоре радостное беспородное тявканье возвестило, что всеобщую любимицу на кухне приветили и теперь стараются накормить.
- Слушай, я подумал, а с кем Жужелка останется? - Павел, идущий за собачкой, разулся, занёс покупки на кухню и замер.
- Не с Петровым, точно. Ему Васька не позволит. А остальные... Точно придётся жребий бросать. Ой.
Дашуня оторопело смотрела на небывалое зрелище. Баба Вера, сгорбившись, сидела на табуретке, держала в руках вафельное полотенце и плакала.
- Вера Сергеевна, что случилось? С родителями Семёна беда?
- Да что с ними станется? - женщина воспользовалась полотенцем как носовым платком. - Отпуск у них. Колобродят на морях, вертопрахи. Едва Семёна отбила. С собой в Ялту уволочь хотели. В сентябре! А школа!
Опустилась тишина, сопровождаемая редкими всхлипами и чавканьем Жужелки. Дашуня не знала, что предпринять, а Павел растерянно поглядывал на сестру.
В конце концов девушка решилась:
- Вы всё из-за огурцов расстраиваетесь? - Дашуня протянула стакан с водой.
- Попросили бы - дала. Что мне, жалко? Вон повидло стоит. Бери - не хочу. Ну зачем так? - глоток, новый всхлип и яростное вытирание покрасневшего носа.
- Рассказывайте, - девушка, решительно занялась дознанием, установив чайник на плиту. - Никогда не поверю, что пропажа банки вас так огорчила.
- Хотя, да, огурчики у вас обалденные. Запах на всю квартиру от них стоит, - подхватил тему Павел, намазывающий на свежие, хрустящие горбушки яблочное повидло.
- Вот! Значит, банка где-то целая стоит, и есть шанс её найти, - поддержала Дашуня.
- Наследство Сёмкино там лежало. Брошка, серёжки, цепки с кулонами.
Павел присвистнул, а Дашуня оторопела. Дело оказалось далеко не мелочным.
- Вам милицию вызывать надо. Срочно! Сколько времени потеряно!
- Так ведь свои все. Ошиблись, взяли. Я же всегда даю, - женщина снова всхлипнула. - А милиция она и есть милиция. Человеку всю жизнь испортит.
- Хорошо. Мы попытаемся найти, - решилась Дашуня. - Мне в институте уже рассказывали, как и что делать надо. Сейчас я принесу тетрадь, и вы расскажите, когда и как обнаружили пропажу.
Павел вздохнул вслед убежавшей сестре и занялся заваркой и чашками, осторожно переставляя ноги, вокруг которых вилась неугомонная Жужелка.
Потом за чайком и бутербродами Вера Степановна поведала, что произошло:
- В пятницу, точно, всё на месте было. Видела, когда сервант открывала. В субботу на рынок с утра ходила, дверь заперта была. Потом за хлебом. В булочную. Пять минут делов. Вечером смотрю - на полке место пустое, да поздно было. Все спать уже легли. Только Татьяна с суток пришла, на кухне возится, с Жужелкой говорит. - Баба Вера комкала полотенце, но чаёк прихлёбывать не забывала. Для успокоения нервов. - Ну, я сразу на Петрова подумала. Пьянь старая. Не зря дочка от него сбежала. А потом сомнения взяли. Оно ведь и Гелька взять могла. Да и Говоров не отказался бы от закуски, особенно если Петров подбивает, а Татьяны нет. А больше в квартире никого и не было.
- А мы, Семён и Лёша Говоров?
Баба Вера только рукой махнула:
- Жужелку с Васькой ещё посчитайте. Хотя насчёт котяры не уверена. Мог утянуть для хозяина.
- Он поднять бы не смог, - улыбнулась Дашуня, представив в красках Ваську с баллоном в обнимку. - Кстати, а как вы поняли, что банка та самая?
- Так примета была: крышка двухцветная. Специально выбрала из всех, что на кухне были.
Надо же заметить, чтоб самой не открыть.
- Понятно. Значит, до обеда дверь была заперта, так? - Дашуня дождалась кивка и продолжила: - Получается, банку украли после обеда субботы. А больше вы ничего не заметили? Например, неприкрытую дверь или чьи-то слишком торопливые шаги.
Баба Вера помотала головой и снова всхлипнула.
- Больше ничего не пропало?
- Нет, деньги я храню в друго...- Вера Степановна, не договорив, принялась сморкаться и тереть нос мокрым полотенцем.
- Не расстраивайтесь, мы обязательно найдём пропажу, - девушка встала и потянула за собой брата. Требовалось немедленно всесторонне исследовать огурцовое дело в свете знаний, полученных в институте, и начать расследование строго по канонам криминальной науки.
...
- Итак, - Дашуня расстелила на столе высохшую скатерть и села расчерчивать на тетрадном листе план квартиры, попутно рассуждая: - У нас сейчас заселены семь комнат. В двух, самых дальних, - мы, Ильины. Родители с пятницы в деревню к бабуле уехали, мы на лекциях торчали, а потом в библиотеку пошли. Дальше Говоровы. Муж в субботу дома был, сын - полдня в школе, жена - на сутках. Рядом пустая, Фёдор её под склад себе приспособил. Затем, кухня. Потом идёт комната Веры Степановны и Семёна, а напротив Ангелина Михайловна с дочерью. Михайловна точно дома была. Насчёт Ани - не знаю. По-моему, она жаловалась, что у них на фабрике чёрная суббота.
- А разве секретари в таких случаях работают? - засомневался Павел.
- Ну, если директор приходил, то и она тоже, - пожала плечами Дашуня. - Дальше пустая, в которую родители Семёна перебрались, потом Пётр Петрович. Петров весь день должен был быть дома, но вряд ли. Зато его кота точно не было. Жужелка вечером не жаловалась. Ну и всё. Осталось две пустых и разное стирально-помывочное. Лишние вычеркиваем.
- Подожди, а комнату бабы Веры зачем? Семёна надо обязательно расспросить. Вдруг он кому-то отнёс вкуснятину.
- Он только вечером придёт. Футбол у него сегодня, а вчера - кружок моделизма. Кстати, кто Жужелку выгуливал? - Дашуня аккуратно, чтобы не испортить причёску, почесала затылок карандашом.
- Должна была Анечка.
- Понятно, но неважно. С утра комната заперта была. Вера Сергеевна всегда на рынок едет прямо к открытию. Ладно, с расстановкой подозреваемых закончили. Теперь мотивы. Их может быть два. Первый - позарились на огурцы, второй - прослышали про золото.
- Второй вряд ли. С такой точность забрать именно ту самую банку - это колдуном надо быть.
- Почему? - Дашуня ткнула остриём грифеля в схему. - Подглядеть могли. Петрову, например, проще всего. У него дверь напротив кухни, и оправдание есть: закусон-то первейший. К тому же Петрович почти всегда дома, подловить может пока бабкина комната открыта, и тётя Геля не видит. Или Говорова подговорить за пьянку. Фёдор - слесарь, замок всегда откроет.
- А у тёти Гели дверь напротив бабы Веры. Вряд ли бабуля золото в огурец на кухне прятала. Но как могли так точно определить банку?
- Вот! - Карандаш стал торчком, как жезл постового. - Она, конечно, помечена, но это нужно знать. А то мало ли, брак и всё. Банка вряд ли в первом ряду стояла, значит, время было только у Михайловны и Говорова.
- Только у Михайловны или они добычу поделили.
- Ты ещё заговор империализма приплети. - Дашуня разрезала чистую тетрадку поперёк, соорудив из неё подобие блокнота. - Пошли показания снимать.
- С кого начнём? - Павел с улыбкой посмотрел на решительную сестрёнку.
- Конечно, с Ангелины Михайловны и Анечки. Они ближе всех к месту преступления находились.
- Разумно. Начнём от печки, вернее, от входной двери.
...
От двери не получилось. С Ангелиной Михайловной Ильины столкнулись сразу, как вышли в коридор. Так что разговор начался с ходу:
- Тётя Геля, мы Вере Степановне помочь хотим. Неправильно это. Сегодня банку, а завтра? Коробки с сервизами и люстрами? У всех запасы для новых квартир имеются.
- Верно, - Ангелина Михайловна пропустила гостей в ухоженную комнату, где в углу, действительно, стоял штабель коробок, стыдливо прикрытый покрывалом. - Но эта кража нас с дочкой не касается. Я Веркины закатки на дух не переношу. Там чеснока и перца больше, чем огурцов. Анечке так их вообще нельзя. У неё работа ответственная. С людьми.
- Мы вас не подозреваем, но вы же в субботу весь день дома находились, а ваша комната так удобно расположена, что могли видеть или слышать, как кто-то в дверь к Вере Сергеевне ломился.
- Да я, собственно, и не заглядывала. То одно, то другое. Анечка с утра Жужелку выгуляла, потом на работу побежала, а я делами занялась. Стирка, обед. Так время и пролетело. Верка где-то в час вернулась. Не задался у неё торг, - "посочувствовала" Ангелина Михайловна. - Чёрствые, видать, продавцы попались. Потом я в булочную пошла, ну, а там Анечка вернулась, ужин и фильм. Мы его всегда с Говоровыми смотрим, но вчера Татьяны не было. Вот и всё, в общем. Разве что Петрович у дверей постоянно крутился, Ваську своего подзывал, да Фёдор возился с замком на входной, а то он неделю как заедает.
- Спасибо, большое, - Дашуня закрыла "блокнот", - вы очень нам помогли, а где Анечка?
Ангелина Михайловна замялась, но ответила:
- Её помочь попросили. Так, ничего сложного, но отказать моя девочка не могла.
- Ничего, её всё равно вчера не было, - улыбнулся Павел и почти вытолкал сестричку, желающею выяснить всю подноготную.
- Ну и зачем? Вдруг что-то важное узнали бы?
- Затем. Даже если Анечка пошла на свидание с кем-то, к краже огурцов это отношение не имеет.
- Ладно, - успокоилась Дашуня, - к кому теперь?
- Давай к Говоровым, Петрович наверняка после утренней опохмелки отдыхает.
- Да, точно, - Дашуня прислушалась: радио у Петра Петровича не работало. Верный признак, что хозяин спит. - Только, давай ты с Говоровым говорить будешь. А то я не определюсь: Фёдором - неудобно, а дядей Федей - разница в возрасте у нас не так велика.
- Ну-ну. Поэтому ты его уже тринадцать лет никак не называешь. Разгадка тайны века, - Павел, посмеиваясь, постучал в дверь и сразу получил громогласное разрешение входить.
Гостей встретил сам Фёдор, ну и Лёшка, само собой. Правда младший Говоров поздоровался из-за шкафа, где переодевался для улицы.
- Лёш, задержись на пару минут, нам кое-что уточнить надо, а Татьяна где? - выпалил одним духом Павел.
- В пустой отсыпается. Медицина - она такая. Сменщица не пришла - кукуй на посту, пока найдут другую. Это не на заводе: смену отпахал, и хоть трава не расти. А у вас что за дело?
- Баба Вера расстроилась из-за огурцов. Говорит, что нечестно из комнаты тырить, когда она всё просто так отдаёт.
- Правду говорит. Нежадная бабка. А вы чо хотите-то?
- Выяснить: кто, где был. Вдруг ты видел, как баллон тащили.
- Да ладно, что от меня увидишь? А как день прошёл, расскажу. Позавтракал да с Петровичем словом перекинулись. На стройку съездил. Уже под крышу подвели. Потом в мебельный заглянул. Два стула и тумбочку купил да в пустышку положил, а то народ ушлый, сразу налетят, как дом сдадут. А мне ещё два шкафа и комод покупать надо. И для нас с Татьяной, и для Лёшки. Жаль, денег маловато. Вот у Сергеевны точно есть. И пенсия за мужа хорошая, и Сашка с Витькой зарабатывают. Да ещё Петрович говорил, что от матери у Сергеевны что-то осталось. Короче, ей на обстановку точно хватит. Потом Лёшка из школы пришёл. Пообедали. Малой сел уроки делать. Я газетой занялся. Потом ужин, телик у Михалны. То да сё. Спать сами укладывались.
- И ничего особенного за весь день не видели и не слышали?
- Ну, Михална телик на всю катушку врубала, пока Петрович ей втык не сделал.
- А что за передача была?
- Кино. Мы его вместе с Лёхой вечером у неё смотрели, а с утра повтор был. Я музыку узнал. Потом Сергеевна вернулась и Ваську на кухне гоняла, чтоб Жужелку не трогал. Всё, в общем.
- Лёша, а ты ничего не видел?
- Видел. Как Сергеевна Ваську шуганула. Так нёсся, что я в её дверь влип. Михайловне тоже хорошо видно было.
- И дверь не открылась?
- Не-а.
- А больше ничего не было?
- Не-а. Я после уроков к Вовке со второго этажа убежал и до вечера там в хоккей играл.
- Вот и всё, - Фёдор развёл руками. - Можете для верности в пустушке посмотреть, но не сейчас, а когда Таня проснётся.
Ильиным осталось только поблагодарить за щедрое предложение и покинуть дружное семейство.
...
- Татьяна утром пришла. - Дашуня захлопнула дверь Говоровых и сразу сделала пометку. - Кто тогда на кухне шумел?
- Да кто угодно, - отмахнулся братец.
- Нет, там находилась женщина.
- Ангелина Михайловна чаю зашла попить. Проще простого.
- У тёти Гели с Анечкой режим. После десяти - на кухню ни ногой, - веско возразила Дарья.
- А ты сама ничего не слышала? Ты же с книгой сидела.
- Верно, до одиннадцати, а когда за водичкой пошла, то баба Вера точно спала. И все остальные... Свет очень хорошо видно в щелях под дверями. Нет, мы так никогда не разберёмся.
- Да. Странно всё. Давай Семёна дождёмся и его расспросим, а пока с Петровичем поговорим. Дядя Петя, - позвал Павел, - можно к вам?
Из комнаты донеслось согласное кашлянье. Дашуня открыла дверь и замерла. Прямо у порога последнего (или первого?) подозреваемого сидел Васька. Рыжий одноглазый котяра дёрнул рваным ухом и нагло мякнул: пропустите, мол. Пришлось уступать дорогу, да ещё и на выход, как барина провожать, выпуская вальяжного гуляку на улицу.
- Чего застряли? - поторопил голос из комнаты.
- Идём! - выкрикнул Павел и прямо из коридора начал: - Мы кое-что уточнить хотели!
Парень замолчал и втянул густой запах перегара и не очень чистого белья.
- Верка, значит, послала. Понятно. Вчуялись, что не воняет её погаными огурцами!
- Да, не пахнет, - сразу вступила в разговор Дашуня. - Но мы пришли уточнить, не видели ли вы чего-нибудь подозрительного. Всё же ваша дверь напротив кухни.
- Не видел, - Пётр Петрович явно не собирался сбавлять тон. - Жадоба старая, за грош удавится! Замки у неё как в сейфе стоят, не продавиться. Калоша драная. За крошку душу вытрясет!
- Повидлом она никого не укоряла, хотя там почти всё съедено, - Павел вклинился в поток обвинений.
-Так сама она и схарчила. С вечера пятницы там по стенкам тока полбанки оставалось. И вообще, где это видано, чтоб из-за поганых огурцов хай на весь дом поднимать. Ну, взял кто полакомиться, так что теперь уср.. - Петрович замолчал, сообразив, что ругается при девушке. - Короче, не брал и не видел. У Михайловны ищите, а то её Анька повадилась директора своего ублажать. Всё на двушку надеется, а вот дуля ей. Одна на двоих и всё, как по закону! Кстати, и к Верке она залезть могла. Точно знаю, когда карга в сортир идёт, комнату не запирает.
- А больше ничего не видели?
- Нет. Васеньку моего зашугала, дура старая. Едва дозвался маленького. Пришлось по подъезду бегать, хорошо, ключи с собой взял, а то замкнули и не достучаться, - горестно заявил Петрович и продолжил изливать душу, перемежая жалобы проклятьями на головы всех вредных старух.
Пришлось Павлу соглашаться со всем сказанным и отступать, прикрывая сестричку собственной спиной.
- Вырвались, - с облегчением выдохнула Дашуня. - Пошли чаю попьём.
Девушка первая нырнула в царство вкусностей. Павел, предвкушая нажористый перекус, последовал за сестрой, но мечтам не суждено было исполниться.
- Жужелка, Жужелочка! Да что ж это?! - Дарья стояла возле стола Ильиных и заламывала руки. На полу валялись обрывки позабытого Павлом пакета, а рядом страдала, поскуливая, псина.
Голова с поникшими ушками едва оторвалась от пола, несчастные глаза посмотрели на девушку, и всё. Сил на большее не хватило. Жужелка откинулась в "обмороке", но дрожащая лапа продолжала прижимать к полу огрызок охотничьей.
- Что с ней? - Дашуня, присев, приподняла голову собачонки.
- Похоже, верёвкой подавилась, - Павел, присоединившись к сестре, аккуратно раскрыл пасть и действительно нашёл застрявший между зубов хвостик колбасной обвязки. - Держи её.
Началась операция по спасению. Дашуня держала Жужелку и аккуратно массировала ей грудь, а Павел осторожно, по миллиметру вытаскивал длинную бечёвку, которой колбасники увязали такое аппетитное и пахучее мясное лакомство.
Возились долго и громко. Так, что на кухне собралось всё наличное население квартиры, остро переживающее за бедную животинку. Даже Петрович стоял в уголке и не возмущался, что всё внимание отдано какой-то шавке, а не его умному и благородному коту.
- Вот и всё, - "ветеринар" рассмотрел кончик с узелком. - Как больная?
- Уже лучше, - улыбнулась "медсестра" и отнесла Жужелку на её подстилку.
- Что ж, будем считать, что она свою долю съела. Как ни как, а это Жужелка нас на колбасу навела.
- Истинно так, - Дашуня, довольная спасением собаки, навела порядок и подобрала свёрток с ещё одним нетронутым кругом.
Остальные жильцы поддержали решение, и жизнь покатилась своим чередом. До вечера.
...
Семён вернулся незадолго до ужина распаренный и перемазанный глиной. Так что бдительная Дашуня успела перехватить паренька сразу после умывания, не дав ему пообщаться с сильно огорченной бабушкой. Впрочем, при упоминании ценностей, тон внука тоже был далеко не доброжелательным:
- Да она уже запарила этим золотом. То оно в чулке, то в трубе, то в огурце. Главное, никто его не видел. Правда мать говорит, что оно действительно есть.
- А отец верит в это?
- Отца достало всё, - Семён примерился по-взрослому сплюнуть, но вспомнил, что не на улице. - Бабка ноет и ноет, каждой копейкой попрекает, что на походы потратили. Задрала уже.
- Понятно, - в блокноте появилась новая пометка. - А вчера ничего подозрительного не заметил?
- Да ничего. В школе был, потом на кружок пошёл. Бабка весёлая с обеда была. Напевала. Вечером с наставлениями полезла, как правильно деньги тратить. Я плюнул, ушёл к родителям. Ну и всё, в общем.
- А когда ушёл?
- После девяти, вроде. Да, у Михалны телик гудел. Кино смотрели. Хотел тоже напроситься, но подумал, что первые серии не видел, а так неинтересно.
- Да? Жаль, похоже, мы в тупике, - рука Дашуни вместе с блокнотом опустилась. - Мы так и не могли никого отсеять.
- Ты, главное, не паникуй. Вспомни, чему тебя учили...
- И начни с начала. Так? - девушка едва не заплакала, но сразу себя одёрнула. - Сначала, так сначала. Как там на лекции говорили: с чьей помощью, почему, как и когда? Когда - мы примерно установили. Почему - знаем. Сообщники у нас отсутствуют по определению. Пошли выяснять "как". Семён, зови Веру Степановну, будем следственный эксперимент проводить.
Печатным шагом следователь Ильина направилась к месту преступления. Брат пошёл следом, но по дороге всё же заскочил на кухню. Надо же помочь пацану оторвать бабу Веру от приготовления очередного блюда. К счастью, голубцы были уже готовы, а пирог с потрошками только-только угнездился в духовке. Так что баба Вера, старательно вытирая руки свежим полотенцем, достаточно быстро появилась у своей комнаты и следствие двинулось по проложенному веками руслу.
Осмотр двери в общем и замка в частности на наличие свежих царапин (отсутствуют). Осмотр комнаты: сервант, комод, трюмо, две кровати, три стула, вешалка (чисто, уютно, всё на местах и так было всегда). Уточнение: что, где стоит и лежит (банки только в серванте, зато на всех полках). Осмотр серванта.
-...Дверцы прилегают плотно, не шатаются, царапины и сколы отсутствуют, верхняя остеклённая часть разграблена не была, - Дашуня старательно заполняла протокол осмотра. -Теперь нижняя часть.
Павел, честно исполняющий роль помощника, с готовностью взялся за дверцы, открывая ровные ряды закаток. С огурцами. С помидорами. С компотами. Ну и с повидлом, конечно. И с вареньем.
Порхающий по блокноту карандаш замер. Дашуня смотрела на полку серванта и медленно зверела. Дура набитая с девичьей памятью. Так попасться! Её же учили! На самой первой лекции был озвучен порядок, а в её голову лишь половина попала, да и та со свистом вылетела. Начало процессуального ряда: что, ГДЕ, когда! А она?! Кто место преступления осматривать будет?!
- Вера Сергеевна, а теперь честно, что у вас пропало? Извините, но именно та украденная банка с огурцами, о которой вы так печётесь, здесь никогда не стояла. Ей просто не хватит места. Дверца серванта разобьёт ещё один трёхлитровый баллон.
- Это литрушка была.
- Быть того не может. Вы в маленьких огурцы не храните. Так что украли? И вообще, сам факт кражи был?
- Бабуль, а действительно, тут лишь пол-литра влезет, - подтвердил Семён, заглядывая в недра серванта и примеряясь к баночке с малиновым вареньем.
- Много ты понимаешь, - махнула бабка, - точно говорю...
Продолжить Дашуня не дала:
- Именно что точно. Даже замерить можно. Павел, переставь баллон с нижней полки. Видите? Вот. И время обнаружения пропажи вы назвали неверное. С девяти до пол-одиннадцатого у Ангелины Михайловны кино смотрели. После одиннадцати все спали, я тому свидетель, а Татьяна Говорова только утром с дежурства вернулась и слышать её разговор с Жужелкой вы никак не могли. Так была пропажа или нет? А может, вы сами у себя украли, а всех обвинили? Это же ваше золото, зачем всю квартиру в воры записывать? Теперь люди друг на друга косятся. Завтра что, скажете, что у вас вдобавок к огурцам деньги пропали? Из повидла.
Баба Вера, гневно пыхтящая на страстные обвинения Дашуни, неожиданно сникла.
- Так что случилось? - Дарья почувствовала слабину и изменила тон. - Вас кто-то за что-то укорял или угрожал чем? Или вы боялись, что у вас всё отберут?
Вера Степановна окончательно пала духом.
- Баб, расскажи, может, мы правда чем-то помочь сможем, - Семён с сожалением отставил малину и подвинул бабушке стул.
Участие внука возымело действие, и баба Вера начала рассказ.
- Садитесь, чего уж там. Расскажу. Не было той банки с огурцами. А вот золото было. И деньги. Права Дарья, в повидле лежало. - женщина тяжело вздохнула. - Мне это постоянно снилось: приходит кто-то и крадёт. А Сёмке что? Прячу, прячу, да разве тут спрячешь? Двор проходной. Кто хошь - заходи, что хошь - бери. А потом Витька приставать стал с дочкиной подачи, не иначе. Всё им мало, не иначе как на гульки денег не хватает. Всё ходят, бродят. Природу им подавай. Так ежели природу любите - заявление на участок подавайте. Тогда всё будет. И природа, и помидоры с яблоками. Нет, им "простор надо". Бездельники, хоть бы раз с этого самого простора лукошко грибов привезли. Вот я ему и сказала: в огурец солёный спрятала, пусть лежит, золото не ржавеет. А на душе всё не спокойно. Вдруг ещё и за деньги спросят. Я ж свою пенсию за погибшего деда почти не трачу.
- И вы решили всё упаковать в повидло? Так? Петрович сказал, что повидло в банке по бокам размазано было, а середина пустая. Я сразу не поняла, а сейчас догадалась. Как вы только не побоялись, что бумагу зальёт.
- А чего бояться? Повидло густое. В полиэтилен замотала, утюгом запаяла, залила, закатала полосатой крышкой, - баба Вера слегка улыбнулась. - Радости, правда, ненадолго хватило. В сервант все кому не лень лазили. Вот и придумала: на Сёмку срочный вклад положить. Всё вызнала в сберкассе. Ежели после пятнадцати положить, то родители власти над деньгами не имеют. Главное, до шестнадцати успеть, пока паспорта нет. Достала и в субботу пошла с утра. В скупку золото сдала и всё до копейки с деньгами положила.
- Хорошо. А про огурцы врать зачем?
- Так глаза Витьке с дочкой отвести. Они же, жадины, на Сёмку насядут, а он, добрая душа, все проценты отдаст на походы да турбазы. Только деньги потеряет. А так десять лет лежат, копятся. - Вера Степановна встала, поковырялась в ящике комода и торжественно вручила внуку новенькую голубую книжечку. - А в двадцать пять как раз к свадьбе денежка будет.
- Баб, ну ты придумала! К свадьбе! Мне эти девчонки даром не нужны.
- А сейчас о них разговор и не идёт. Школу закончишь да отслужишь, потом и думать будешь, - мудро подняла палец Вера Степановна.
- А как... - начал Семён, но паренька прервал шум от входа.
Вернулись старшие Ильины.
- Чем у нас сильно поджаренным пахнет? - с ходу задал вопрос громкий мужской голос.
- Пирог! - моментально взбодрилась Вера Степановна и побежала спасать печиво, попутно давая указания: - А ну быстро умываться и за стол. Голубцов и пирога на всех хватит. Сёмка, малину не забудь. Будем праздновать.
...
А вечером, после сытного ужина и долгого чаепития, когда у Ангелины Михайловны вовсю шумел телевизор, показывающий совершенно новый фильм про сыщиков, Павел, сидящий в последнем ряду импровизированного кинозала на десять мест, пристал к сестрёнке:
- Дашунь, про повидло и Татьяну я понял, но как ты догадалась, что баба Вера вообще эту кражу выдумала?
- Просто. Это как озарение, - шёпотом ответила Дарья. - Вспомнила рассказ Петровича про повидло и слова Фёдора про деньги. Потом всплыло, что Татьяна спит, а уже полдень, значит утром пришла, а не вечером. Припомнилось, что баба Вера была недовольна поездками и тратами дочери с зятем. Затем, лавиной другие факты посыпались. И вафельное полотенце на коленях (им проще всего нос натереть) и Жужелкино тявканье. Собака явно не к миске подбежала, Вера Степановна сама давала корм, вот Жужелка и радовалась. А если так, то не сидела баба Вера, горюя, а делами занималась. Наш разговор услышала и что-то себе придумала. И этот поход на рынок: Михайловна отметила, что сумки у бабы Веры пустыми были, значит, не на рынке она была или нагружаться сильно не стала, но пришла при этом поздно. К часу. Куда-то же она ходила? Что-то такое важное делала, если вечером радостная была. Всё вместе сложилось и вышло: перепрятано золото надёжно, а остальное пыль и дымовая завеса. Так, кажется, говорят. И вообще, не мешай смотреть.
ПОНЕДЕЛЬНИК
...
Чудесное утро в середине сентября. На плите кипит чайник.
- А где колбаса? - Дашуня заглянула в разодранную обёртку, ещё хранящую притягательный аромат копченого мясца.
- А что, вашей Жужке можно, а моему Васеньке нельзя?
Павел и Дарья дружно обернулись. Петрович стоял в дверях кухни и поглаживал жмурящегося кота, растёкшегося на руках.
- Понятно. А у Васи харя не треснет?
- Не-е. Васенька хороший, он со мной поделился, но и я в долгу не останусь. Вот, - Петрович опустил на пол сытого кота и достал из кармана два шоколадных батончика. - Свежие, "Красный Октябрь"! В субботу купил, когда Васеньку искал. Думал, на новоселье оставить, а тут Вася добычу принёс. Пришлось откуп нести.
Ильины посмеиваясь взяли виру и от души поделились с Петровичем горячим чаем. Сладким и густым.
Все вопросы и предложения по работе журнала присылайте Петриенко Павлу.