Вудхауз Пелем Гренвилл: другие произведения.

Книги об убийстве

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
 Ваша оценка:


   П.Г. Вудхауз
   ЛИТЕРАТУРА И ХУДОЖЕСТВА
   (фрагмент)
   Перевод Н.Л. Трауберг (5.VII.1928--1.IV.2009)
  
   3. Книги об убийстве
  
   Люди вдумчивые полагают, что самые страшные напасти вползали в мир тихо, без предупреждения. Никто ничего не замечает, а потом проснутся и -- и на тебе!
   Скажем, в Средние века все шло тихо-мирно -- рыцари сражались, свинопасы пасли свиней, землевладельцы занимались землей, как вдруг утром, во вторник, за шесть недель до первого августа, один оружейник встретил между Саутхемптоном и Уинчестером (там, где сейчас бензоколонка) одного смерда и вступил с ним в беседу, по обычаю тех времен.
   -- Привет, -- сказал оружейник.
   -- Наше вам, -- вежливо ответил смерд.
   После чего они молчали минут двадцать, как обычно бывает, когда беседует низкий люд.
   -- А у нас что было! -- заметил в конце концов смерд. -- Одно слово, чудеса. Старый Билл вышел погулять, а он весь черный.
   -- Черный? -- удивился оружейник.
   -- Ну!
   -- Дела-а... Там, у нас, Джордж-пастух тоже почернел.
   -- Да ты что?!
   -- То.
   -- С чего бы это?
   -- Не знаю. Я не здешний.
   А через неделю чума охватила всю страну и тот, кто не выглядел, как негр из джаза, поистине был белой вороной.
   Примерно также, исподволь, затопили нашу страну детективные романы. Недавно их было совсем немного, теперь от них спасенья нет.
   По-видимому, появился вирус, побуждающий писать в таком духе. Это бы ничего, если бы не заразились и плохие писатели.
   Результат не радует. Престол царей, священная земля, второй Эдем, оплот несокрушимый, природой созданный, чтоб мор и враг не тронули счастливейших из смертных, алмаз в серебряной оправе моря, подобного ограде или рву, надежно защищающему замок, -- словом, Англия превратилась в сумасшедший дом, где пациенты читают друг другу страшные истории. Причем девяносто девять из ста -- истинный хлам.
   Да, неприятно.
   А хуже всего то, что в девяносто шести есть девушка и любовь.
  
   Почему решили, что в разгаре сюжета под ногами должна мотаться девушка, я понять не могу. Никто не ценит девушек больше меня, но на своем месте. На скачках -- пожалуйста, на крикетном матче между Итоном и Харроу -- просим, в ночном клубе без них вообще не обойтись, а вот в портовом притоне ласкара Джо им делать совершенно нечего. Кроме всего прочего, они теряют свое царственное достоинство, если сунуть их в шкаф, надев им на голову мешок. Как ни крути, с героиней детектива это рано или поздно случится.
   Дело в том, что, несмотря на серые глаза и волосы цвета спелой ржи, героини эти умом не блещут. Я не преувеличу, сравнив их интеллект с интеллектом таракана, причем не среднего, а такого, которого уронили в младенчестве. Девушка из детектива прекрасно знает, что за ней гонится прославленная банда. Но если глубокой ночью явится посланник с запиской "Приходите немедленно", она тут же хватает шляпу и пускается в путь. Одноглазому рябому китайцу со зловещей усмешкой она верит, как родному, даже когда он сажает ее в машину со стальными шторками на окнах и везет в халупу на болотах. Когда же герой, рискуя жизнью и удобствами, приходит ей на помощь, она не хочет иметь с ним дела, ибо безносый мулат сказал ей, что это он убил ее брата Джима.
   Хватит! Мы, читатели, требуем, чтобы девушек убрали. Конечно, издатель так хочет, чтобы в романе была героиня, что готов связать ей руки и, хищно сверкая глазами, поместить ее на суперобложку, но мы стоим на своем. Лучше суперобложка с субъектом в маске, вонзающим нож в миллионера, чем такие дуры, как Миртл, Гледис или, скажем, Элейн.
   Шерлок Холмс тем и хорош, что относится к ним, как надо. Да, иногда он позволяет им зайти на Бейкер-стрит и рассказать о странных поступках отчима или дяди, мало того -- он разрешил им выйти за Ватсона, но когда сюжет развернется, он ставит их на место. Нам бы так!
   Конечно, легче всего с ними справится злодей, и, отдадим ему должное, он не дремлет. У него есть и пыл, и мастерство слова -- буквально все, что нужно; но по той или иной причине он терпит поражение. Даже когда девица надежно прикручена цепями, а в подвал течет вода, мы в глубине души надеемся на счастливую развязку. Опыт учит, что злодей что-нибудь да упустит; слишком часто это с ним бывало, и он утратил наше доверие. Поистине, надломленная трость.
   Можно сказать, что злодей в детективе слишком сложно мыслит. Должно быть, наивные родители уверили его в том, что он мальчик умный, чем сделали непригодным к будущему ремеслу.
   Если обычному человеку надо убить знакомую, он берет револьвер, патроны и оборачивается за пять минут, в свободное время. Какие там хитрости, какие козни! Задумано -- сделано.
   Злодей простоты не понимает. Долго и нудно заманивает он жертву туда, где кинжал или револьвер быстро сделали бы свое дело, а потом, несчастный глупец, сам все губит. Ему не приходит в голову просто застрелить девицу. Мало того, если мы ему это посоветуем, он решит, что мы шутим. Сам он решает привязать ее к стулу, соорудить треножник, приспособить на нем револьвер, прикрепить тесемку к курку, протянуть эту тесемку по стене, зацепить за крюк, присобачить к ней шнур, подвесить на нем кирпич и зажечь под ним свечку. Мысль его движется так: свечка подпалит шнур, кирпич упадет, натянув тесемку, спустит курок, и вот вам, пожалуйста. Потом кто-нибудь приходит и задувает свечу, разрушив тем самым всю систему.
   Однако не стоит сердиться на несчастных -- что могут, то и делают. Чего вы хотите? Работа сложная, а подготовки не хватает. Злодею надо бы забыть все и начать с самой основы. Школы, школы у него нет. Поверьте, он ее получит, как только мы уберем девиц.
   Программа будет нацелена на максимальную простоту. Начинаем с детского садика. Будущий злодей бьет мух. Потом, неспешно поднимаясь по лестнице живой природы, он совершенствуется. Когда он получает аттестат, Миртл и Гледис, завидев его издалека, мгновенно лезут на дерево. Он уже опасен.
   Самое трудное -- обуздать его хитроумие. Сам по себе, чтобы пришибить муху, он подпилил бы балки, на которых держится пол, протянул шнурок в коридор и послал мухе анонимку, побуждающую ее немедленно явиться, чтобы узнать хорошую новость. По его замыслу, она споткнется в спешке, упадет на пол, провалится и сломает шею.
   Лучших способов он не знает. Следовательно, учитель, не щадя сил, должен объяснить ему, что гораздо эффективней скрученная газета, скрепленная чем-нибудь клейким.
   Больно думать, что хитроумный злодей проявляется только с девицами. С представителями своего пола он прост и прям. Дайте ему баронета, и он его тут же заколет. А вот чтобы убить девицу, он подвешивает змей на люстры или заводит граммофон и подкладывает бомбы, которые откликаются только на верхнее "до".
   Я знавал злодея, который посадил героиню на бочонок с порохом и стал ждать, пока в него ударит молния. Ну, что это, честное слово!
   Надо бы запомнить, что золотоволосых девиц лучше и проще всего стукнуть по золотоволосой макушке. Совать тарантула в сумочку или подмешивать в помаду малоизвестный яд -- просто бессмысленно, одна морока. Пусть они усвоят эту нехитрую истину, и посмотрим, что будет.
   Но даже если мы предположим, что когда-то удастся изгнать девиц, значит ли это, что наступит тысячелетнее царство? Навряд ли. Средний роман этого рода достаточно плох и без них.
   Конечно, исключения есть. Хороша Дороти Сэйерс. Хороши Антони Беркли, Филип Макдонадд, Агата Кристи. Старый добрый Оппенгейм тоже ничего. У Эдгара Уоллеса девятьсот книг из каждой тысячи стоят своих денег. А вот другие...
   Обычный человек, видимо, не понимает, как трудно писать хорошо в этом жанре. Не понимает он и того, что если детектив написан плохо, он ужасен. Если бы у меня был сын, собирающийся их писать (научившись держать в руке перо, он бы непременно об этом подумал), я бы отвел его в сторонку и попытался ознакомить с грозящими ему трудностями.
   -- Джеймс (или Джон), -- сказал бы я, -- подумай хорошенько! Время еще есть. Пиши о нечастных браках и внебрачных связях в интеллигентной среде. Говоришь, все обдумал? Пришла пора узнать правду жизни. Открою тебе, что в писании детективов есть загвоздка, и не очень приятная. Над каждым "Делом" витает тень читателя, который говорит, зевая: "Ну и что?" Ты сообщаешь ему, что сэра Грегори Булстрода убили в его библиотеке. "Да-а?" -- равнодушно, даже устало откликается он. Дело в том, что он знает сотни, нет -- тысячи библиотек с трупами самых разных типов -- простыми, тощими, средними. Библиотека есть -- значит, жди трупа.
   Немного опешив, вы прибавляете, что окна и двери заперты.
   -- Ах, всегда они заперты! -- говорит он.
   -- Подозреваемых -- с полдюжины.
   -- Но убил-то один? -- парирует он.
   Видите, как сложно? Поле подозрений невелико. Читатель знает, что герой или героиня совершить убийство не могут. Практически он уверен, что не совершил его и Реджи Бэнкс, персонаж комический, ибо малейший след юмора автоматически исключает из числа подозреваемых. Не совершил и дядя Джо, поскольку он любит собак. О нервных гувернантках и мрачных дворецких нечего и думать, так как они с самого начала ведут себя подозрительно.
   Словом, остается предположить, что убийца -- неприметный субъект, который появляется под самый конец и оказывается сыном ученого, обманутого убитым сорок лет назад. Или кто-нибудь в этом роде.
   Если бы я писал детектив, я взял бы курс на сенсацию. Преступление совершил бы тот, кого в книге нет. Предлагаю финал одной вещички, которую я обдумывал, когда сам стал жертвой эпидемии.
  
   -- Судя по вашим словам, -- удивился я, -- вы разгадали неразрешимую загадку. Неужели вам и впрямь известно, кто прикончил сэра Ральфа?
   Трэверс Джернингем кивнул. Я снова удивился, заметив, что он не проявляет вполне понятной гордости. Чело его омрачила скорбь. Губы сжались в тонкую линию.
   -- Знаю, -- ответил он.
   -- Почему же вы так мрачны?
   -- Потому что преступников нельзя осудить.
   -- Преступников? Их много?
   -- Двое. Один держал баронета, другой закалывал.
   -- Если вы в этом уверены, почему не воздать им по заслугам?
   Трэверс Джернингем горько засмеялся.
   -- Потому что, друг мой, их нет в романе. Они слишком хитры, и не пошли дальше титульного листа. Сэра Ральфа Рэкстроу убили издатели.
  
   Неплохо, а? Но тут же пойдут подражания. Кто-нибудь напишет роман, где преступниками будут Отис и Гудж (отделения -- в Лондоне, Харринге и Глазго), а потом затронут и лучшего моего друга, Дж.Б. Стокса, без чьей неустанной поддержки эта книга не была бы написана. И так далее. Копирайт не касается замыслов. А времена для детективщиков тяжкие, и они пожирают любую выдумку, как голодные волки.
   Понимаете, убийцу просто неоткуда брать. Было все, что только возможно. Теперь не положишь даже на того, кто дружит с сыщиком. После "Роджера Экройда" такой персонаж очень подозрителен. Доктору Ватсону повезло, он жил в докристианскую эру.
  
   Можно заметить, что до сих пор я говорил об обычном, расхожем романе. Трэверс Джернингем -- еще один из сыщиков-любителей с ястребиным профилем. Нет, дело не в том, что мне лень придумать другого; просто, если нам нужен сыщик-любитель, такой вполне годится. Отойдите от образца, и вы только запутаетесь. Альтернативы ему три:
   1) Сухарь,
   2) Зануда,
   3) Эксцентрик,
   и не одна из них мне не нравится.
   Сухарь немолод. Он носит пенсне и смешную шляпу. Он часто покашливает. Он суетлив и чопорен. Конечно, загони его в угол, и он себя покажет, но пока не загонишь, с ним скучно.
   Но не настолько, как с Занудой. Он раскрывает преступление благодаря тому, что скрупулезно изучил токсикологию или, скажем, вычислил убийцу, потому что тот брахицефал. Держитесь от него подальше.
   Эксцентрик -- довольно новая выдумка. Он молод, независим, богат, и сыск -- его хобби. В Скотланд-Ярде к нему относятся неплохо, он же над ними подшучивает. Иногда инспектор Фарадей качает головой, но рад признать, что Тони Далримпл зря не скажет.
   А он так легок, так беспечен. В его устах немыслимы слова: "Холмс, кто совершил это страшное дело?" Насилие над кем-нибудь другим он переносит прекрасно, вид мертвого тела стимулирует его остроумие.
   -- Значит, это наш добрый старый труп? Так-так-так ... Черепушка -- к собакам? Ай-я-я-яй! Мамочке бы это не понравилось. Конечно, инспектор, вы заметили, что убийца -- торговец, левша, с прямым пробором? Однако наделал он дел!
   Неприятный субъект, мне кажется. Но, как ни жаль, популярный. Куда ни взгляни -- он.
   Лучшие авторы детективов, скажем -- Эдгар Уоллес, держатся Скотланд-Ярда. Когда тебя измучил любитель, приятно отдохнуть среди профессионалов. У них есть фон, есть основа. Им веришь. Если бы я не смог отговорить сына, я бы посоветовал ему дать сыщику официальный статус. Тогда за ним (сыщиком, не сыном) стоит Отдел отпечатков, а чтобы злодей не отбыл из Лондона, он может поставить на дорогах три тысячи полисменов.
   Конечно, злодей, если надо, ускользнет, но моральная поддержка трех тысяч -- тоже не шутка.
   Итак, я объяснил Джеймсу, а если хотите -- Джону, как быть с сыщиком. Но главное -- впереди. Как быть со злодеями?
   Разделить их, грубо говоря, можно на три подвида:
   1) зловещая личность из Китая, Сиама, Индии (словом -- любого места, кроме английского города), которая интересуется сокровищами, похищенными из храма;
   2) человек, тридцать лет лелеющий досаду;
   3) профессионал.
   Что до 1), я посоветовал бы Джеймсу избегать его, пока можно. Мне кажется, зловещие азиаты перенасытили раствор. Кроме того, порождающие их народы стали уж очень обидчивыми. Опиши китайца, и через неделю в издательство посыплются письма, подписанные "Возмущенный кули" или "Многодетная мать из Гонконга". Куда ни ткнись, тебя поджидает Отец семейства с Явы или Любитель честной игры с Тибета.
   Однако и 2) не подарок. Наше время так практично, так деловито и трезво. Нам уже не верится, что можно лелеять обиду четверть века. Раньше -- другое дело, им не хватало развлечений, а сейчас -- и тебе гольф, и теннис, и кроссворды, и машина, и собака, так что маловероятно, что вы таите дурное чувство с ранней весны 1904 года.
   Тем самым мы подходим к 3-му подвиду, Профессионалу, или Мастеру.
   Душу этого субъекта мне понять не дано. Доводы человека, который скучным дождливым днем отравит дядю, застрелит кузину-другую и подделает завещание, вполне ясны. Он делает дело. У него здравый коммерческий рассчет. А профессионалу просто неймется. Деньги у него есть -- изумруды Деланси и жемчуг Стойвезантов, похищенный у Монтрезоров, принесли не меньше миллиона. Что же ему нужно? Почему бы не отдохнуть?
   Однако не надейтесь вбить ему это в голову. Куда там! Недавно я читал повесть о таком недоумке. Верный ремеслу, он жил в протекающем подвале, у вонючей реки, притворясь, что держит захудалую гостиницу, и с утра до вечера колол дрова на заднем дворе, хотя, если вычесть жалованье служащим, то есть одноглазым китайцам, рябым мексиканцам и глухонемому метателю ножей, у него оставалось два-три миллиона.
   Казалось бы, купи яхту, целый флот моторных лодок, дом в фешенебельном квартале, недурную усадьбу, охотничий домик в Шотландии, виллу на Ривьере, конюшню. А хочешь, заведи газету, вдохни новую жизнь в английскую оперу, ставь Шекспира для малоимущих. Так нет же, он жил в каморке, которую заливало каждой весной, только потому, что любил свою профессию.
   Просто не знаю, смеяться мне или плакать. Помню одного Мастера, который послал весь штат копать подкоп. И что же? Проникнув в банк, он похитил 12 000 фунтов. Нет, не гиней; фунтов.
   12 000! Ну, что это? Примерно столько я получу за этот очерк.
  
   Так что, любезный Джеймс, избегай всех трех подвидов и держись Истинного Чудища. Хорошо оно тем, что от него не надо ждать осмысленных действий. Он -- психопат, и способен на все. Человеку с давней обидой можно сказать: "Одумайтесь. Ну, заколете сэра Джорджа, а дальше? Что вы будете делать зимними вечерами?" Мастеру можно указать, что денег и так хватает, зачем зря беспокоиться? Ему самому неприятно, наклеив фальшивые баки, мерзнуть у героя под окном, пуская в щелочку ядовитый газ, или, скажем, лезть на скользкую крышу, чтобы сунуть кобру-другую в каминную трубу. Чудище же можно, похлопав по плечу, напутствовать словами:
   -- Ну, старик, валяй! Сам разберешься.
   Что с ним еще делать?
   Зарычав и приветливо скрипнув зубами, оно займется, чем хотело.
  • Комментарии: 6, последний от 11/08/2009.
  • © Copyright Вудхауз Пелем Гренвилл
  • Обновлено: 17/02/2009. 17k. Статистика.
  • Очерк: Детектив, Юмор, Переводы
  •  Ваша оценка:

    Все вопросы и предложения по работе журнала присылайте Петриенко Павлу.

    Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
    О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

    Как попасть в этoт список