Devil Cat. Забытые земли Канто

- Мама, мама, я тебе и Джессибель котлетки приготовила!

Мама застегнула свое черное платье со странной красной картинкой на груди и посмотрела на нас, двух сестренок, играющих в снегу.

- Джесси, спасибо. Жаль только это всего-то снег.

Я грустно посмотрела на 3 комка мокрого кантийского снега. Я так хотела кушать, что съела бы все три снежка. Я взяла в руку самый большой комок и быстро, пока он не растаял у меня в руках, засунула его целиком в рот. Парализующий холод охватил мои щеки и зубы, я чуть-чуть простонала отболи и проглотила холодный комок.

Мама собрала свой залатанный со всех сторон рюкзак и взяла за руку Джессибель.

- Ты... - в задумчивости протянула мама, - Ты, Джесси, останешься здесь, сторожить нашу коробку от телевизора.

- Вы не выживете вместе, дети. Джессибель придется подождать маму с работы у папы. Она болеет и может умереть в коробке.

И мама с Джессибель ушли. Больше я маму не видела, а сестренку встретила только через много-много лет. Я, пятилетняя девочка, Джесси Мусаси, стояла на заснеженной дороге и смотрела вслед уходящим в никуда моим самым близким людям.

Кто мой отец, я не знала, я никогда его не видела, и поэтому в тот день я очень завидовала сестренке, что именно ей доведется увидеть папу... Мама же была очень красивой женщиной с длинными вьющимися волосами. Единственной ее одеждой было черное платье с белой меховой отделкой и красным знаком на груди, длинные белые перчатки и сапоги, такие длинные, что похожи на чулки. Мама говорила, что красный знак на груди означает букву "R", она говорила, что работает в некоей Команде R, что в сокращении от слова "ракета" и зарабатывает деньги для нашего нищенского существования.

В тот день, когда я видела маму в последний раз, она собиралась отправиться надолго в горы, чтобы заполучить для начальника какого-то большого и страшного покемона. Интересно, а зачем начальнику этот покемон? Для коллекции, что ли?

Короткие зимние ни сменялись длинными холодными ночами. Снег лепил по улицам. Коробка от телевизора, в которой я жила, промокла и начала ломаться. Я понимала, что мама ушла надолго, я ела котлетки из снега и каждый раз при еде вспоминала маму и Джессибель. Им, наверное, было намного теплее, чем мне, и ели они котлетки из настоящего коровьего мяса. Коровы, кто не знает, - очень вкусные создания из непокемонского мира. А Джессибель жила у папы. Моя коробка от телевизора совсем расклеилась, соседи, которые жили в похожих ящиках, отыскали мне новенькую, облепленную со всех сторон скотчем и, тем самым, водонепроницаемую.

Я не знала, как я выжила в эту зиму. Еще один холодный день, и меня бы не стало. Холодно мне было, а кушать хотелось все сильнее и сильнее. Я ела снежные котлетки с заплесневелым хлебом на завтрак, обед и ужин, а о разнообразии мне оставалось только мечтать. Мне снились настоящие коровьи котлетки, спелые алые яблоки, сочные бананы, спагетти, политые кетчупом... Как жаль, что все это я видела только на картинках и ни разу тогда не пробовала. Я только чувствовала, что все это очень, очень вкусное.

Так бы я и жила хранительницей коробки, если бы...

Однажды теплой весенней ночью, когда я по обыкновению спала в своей коробке на соломе, ко мне пришла мама. Она потом еще много раз ко мне приходила, а в последний раз даже чуть не увела за собой. Она была какой-то странной, неживой, волосы ее больше не вились, глаз вообще, не было, а вместо ее костюма Команды R, на ней была белая клеенчатая роба.

- Мамочка, - повторили мои губы, - Я устала, возьми меня с собой.

Она ничего не ответила, она растворилась в воздухе. Я вскочила с соломы. В висках у меня колотило, по лбу тек холодный пот, руки и ноги тряслись. Кажется, я еще что-то кричала.

- Она больна, она больна, у нее припадок! Белая горячка! - вдруг послышались мужские голоса вокруг.

Я не знала, что такое они говорят, я не знала и что со мной творится.

- Мама, мама, я видела тебя, куда ты исчезла? - шепотом сказала я, но передо мной вместо мамы появилось лицо совершенно незнакомого мне мужчины с противными, словно сопли, желто-зелеными волосами и красными, как у вампиров, глазами.

Кто-то снял с меня рубашку, что-то острое вонзилось мне под лопатку, и все исчезло. Где я?

Я очнулась в большой белой комнате. В комнате! Как я была счастлива в это первое мгновенье. Я захотела широко раскинуть руки в стороны и крикнуть что-нибудь радостное во весь голос. Но... руки мои были крепко привязаны к дужке кровати, на которой я лежала. Передо мной на стуле сидел тот самый противный мужчина и еще один какой-то совсем молодой с длинными кудрявыми красными волосами.

- Слушай меня, практикант Кьюринг, пациент после припадка чувствует себя отлично, состояние удовлетворительное, запишите это в медецинской карте девочки. И еще запишите: "Пациент за два дня пребывания в клинике оправился от пищевого истощения. О душевном состоянии пациента пока ничего не ясно, возможно, склонен к суициду."

Интересно, что бы значил этот набор слов? Не буду у них спрашивать, а то опять на два дня усыпят. Но, вроде, Кьюринг сам решил поговорить со мной, а его старший коллега, что-то начал писать и ворчал себе под нос. Он меня много не стал спрашивать, да я много и не могла ответить на его вопрос: "Джесси Мусаси, 6 лет, у меня потерялась мама, а папа и сестренка - не знаю где. А мама недавно приходила..."

- Наверное, определим ее в приют, - заключил тот, что постарше.

- Но у меня же есть папа, есть Джессибель, - промямлила я, - правда, их надо искааааать!

- Ничего, Джесси, милая, - начал успокаивать меня старый доктор с сопливой зеленой шевелюрой. - Как только найдем твою маму или твоего папу, мы тебя им сразу же отдадим. Пойми, маленькая, не в коробке же тебе жить под дождем. Ты там можешь умереть, даже если ты и сильная очень. А в приюте ты найдешь себе друзей, может, и на всю жизнь...

Это, наверное, все, что я помню до десяти лет. Мне много раз являлась откуда-то мама и говорила про какую-то страшную высокую гору, на которой живет неведомый покемон, хранитель Канто, или просто Повелитель Гор, и что мне суждено будет дойти до этой горы и увидеть ее вершину. Что это была за гора, я не знала. Я знала одно: если я скажу о горе и о маме врачу с зелеными сопливыми волосами, то он мне поставит укол под лопатку и я многое забуду, но забывала я совсем не то, чего хотели врачи, совсем не то...

Я жила в огромном приюте в родной Фуксии. Там детей не любили. Их одевали в одинаковые синие рубашки до коленок и вели так гулять. Да-да, в сереньких тапочках и рубашках. Или это был приют при больнице. Однажды я оттуда сбежала летом на пляж. Даже купальник где-то стащила. А что было потом... не помню, совсем не помню... потому что мне опять говорили про гору. Это единственное, что я забыла про гору. У меня после этого побега только четвертинка какого-то хрустального шарика осталась. Зачем она мне? Не знаю. Храню, вдруг кому-то пригодится. И тогда я поняла, где нахожусь.

Выйдя из здания, где я жила уже почти четыре года, я прочитала вывеску над дверью:

Вот вам и приют! Больница для душевно больных. Теперь понятно, почему меня кололи какой-то гадостью, когда я говорила о том, о чем они не ведают! Все понятно! Но все же проболталась тогда после пляжа и меня снова напоили лекарствами. Но я не забыла эту надпись на дверях "приюта", не забыла эту синюю табличку с толстой красной каемочкой и салатовыми буквами. Совершенно некрасивую, но яркую и броскую, чтобы прохожий понимал, что этот дом надо обходить за несколько кварталов.

Но как-то судьба мне в этой жизни улыбнулась. Однажды, когда мы нарезали круги по улице неподалеку от корпуса, а за нами следила "воспитательница", ко мне с забора спрыгнул какой-то сильный мужчина с алыми волосами, обросший щетиной. Он взял меня на руки и пока никто, кроме больных, не видел, перепрыгнул со мной через забор. Как он это сделал? Очень просто: перекинул меня , словно полотенце, через шею и придерживал меня одной рукой, чтобы не упала. От этого человека сильно пахло тем, что врачи у нас в клинике называют спиртом. Но я его не боялась. Он меня нес подальше от клиники и так, чтобы врачи этого не видели, словно в приключенческой книжке, которую нам читала одна тетенька, которая лечилась в клинике, потому что считали, она называет себя покемоном.

Мой спаситель еле-еле держался на ногах, видно, был болен. Он посадил меня в свою машину на переднее сиденье и поехал куда-то... Но куда.

Я читала по слогам вывески на дороге, все, которые успевала читать. В клинике была школа, но нас там учили очень плохо.

- Ты кто? - шепотом спросила я, когда мы проехали вывеску "Лавандер 10".

- Джесси, я твой папа, одинокий и непоправимый пьяница и картежник.

Что это такое - я знала из своей жизни в коробке.

- Папа, - чуть слышно губы сами сказали за меня это слово.

В это я не могла поверить! На глазах моих проступили слезу. Я посмотрела ему в глаза. Папа тоже плакал... Неужели? Неужели это случилось? Я наконец-то нашла близкого и дорогого мне человека! Я крепко обняла папочку. Я тогда много, очень много чего не понимала, в том числе и того, как люди водят машину.

- Джесси, Джесси, потом, - крикнул папа пьяным голосом.

Раздался скрип колес. Яркий свет каких-то фар в лобовое стекло. Шум, боль и больше ничего...

- Твой папа умер, его больше нет... - так ответила на мой вопрос медсестра, которая лечила меня после аварии в больнице Лавандера.

Он умер из-за меня. Из-за того, что сильно меня любил, из-за того, что хотел побыстрее увезти меня от этой ужасной лечебницы. Нет, это неправда: "погиб в катастрофе, т.к. был за рулем в нетрезвом виде". Это отговорка, он умер из-за меня, точно так же, как и мама. Из-за меня. Неужели я пришла в этот мир, чтобы люди из-за меня умирали?

Когда я вылечилась, меня поместили в местный Лавандерский приют для сирот. Правда, до этого я еще целый год провела в клинике, лечась от депрессии.

Лавандер - небольшой город к северо-востоку от Фуксии, расположенный в тихой бухте, куда почти никогда не заходила непогода, в отличие от огромной Фуксии, где природа бушевала на полную катушку. В Лавандере было не так жарко, как в Фуксии, и еще очень красиво. Это была чарующая красота маленького города. Городок был похож на маленький парк, сплошь усеянный белыми мраморными фонтанами в форме Вапореонов и Гуарадосов. А еще там с гор стекали маленькие хрустальные ручейки, сверкающие так ослепительно, что даже в очках от солнца можно глаза закрывать. Одним словом, Лавандер - райский уголок Канто.

Приют там, в Лавандере, был небольшой. Не сравнишь с клиникой в Фуксии, где была одна большая палата на всех. Все в этом приюте друг друга знали и были друг другу друзьями. Большой дом, где жили сироты, располагался на мыске, прямо над морем, а внизу был тихий городской пляж. Мы, дети, жили там, не зная горя, у нас каждый день был большой радостью.

Никто и никогда не убегал из приюта до выпуска в 15 лет. Тогда молодой человек в Канто мог самостоятельно поступить в колледж и получить паспорт. Такой синенький с большим покеболом на обложке. Но я оказалась исключением из правил.

- Ребекка, - обратилась я к своей самой любимой учительнице, - Я хочу стать медсестрой для покемонов.

Ребекка странно посмотрела на меня и сказала:

- Джесси, но это дано лишь Ченси, люди не могут быть медсестрами для покемонов. Ты можешь поступить в медецинский и выучиться на главного врача покецентра, сменить имя в паспорте и всю жизнь называться Джой...

- Но я буду первым людем! - я была наивна и настойчива.

Ребекка тогда надо мной по-доброму посмеялась, но просьбу мою выполнила и записала меня в школу для медсестер покемонов. Почему Ребекка смеялась, я поняла уже через два дня, когда меня выставили из этой школы. За что? Нет, училась я не плохо. Очень старалась. Просто я уснула на уроке пения для Ченси. Эти покемоны такие же точно, как и Джиглипуффы, которые поют нам в приюте колыбельную на ночь: не хочешь, а уснешь!

Там, в школе, я познакомилась с одной Ченси и поклялась ей, что обязательно выучусь в медицинском, сменю имя на Джой и возьму ее к себе в покецентр. Только до этого должно было пройти ой как много лет... Наверное, 10, если не больше.

Мне надо было закончить школу, потом выучиться в покетехническом колледже, и лишь потом поступать в Вертанский медицинский. Сколько же лет мне будет, когда я закончу? Наверное, 25... Дождется ли меня малышка Ченси. Столько лет ей придется быть безработной... Все! Решила! Кончаю школу и иду в покетехнический вместе с моим лучшим другом Джонни.

Как, я не рассказала еще о Джонни? Это чудо-мальчик, который живет в соседней комнате. Он не похож на людей из Канто. У него каштановые волосы, коротко обстриженные на затылке и маленькие карие глаза. Он говорил, что он летел с родителями из какой-то Аргентины в какую-то Японию и их самолет потерпел крушение над Канто. Все погибли, а маленького мальчика унес к берегу какой-то покемон. Как говорил Джонни, это был Фироу. Он попал сюда, в приют, недавно, но никому из детей не понравился, потому что он был не такой, как они, хотя говорил свободно на том же кантийском. Только называл его английским.

Мне он сразу понравился. Мы с ним часто сидели где-нибудь и болтали обо всем на свете. Я говорила о Канто, он - об Аргентине. Это, оказывается, в непокемонском мире так страна называется. У них этих стран там, почти как у нас покемонов было. Некоторые маленькие - как Канто и Джото, а некоторые - огромные...

Подружки дразнили меня, что я влюбилась в ненормального и даже стишки-дразнилки сочиняли, но Джонни был нормальным, просто необычным мальчиком.

А к покемонам он скоро привык. Отучился называть Мяута котом, Спироу - воробьем, Батерфри - бабочкой, а на мой 13-ый день рождения подарил мне Иканса и сказал:

- У нас змею дарят сильным и красивым людям, надеюсь, у вас так же поступают с Икансами, Джесси...

Я улыбнулась ему в ответ. Иканс обвил меня с ног до головы. Не хотела я говорить, что у нас просто-напросто ловят покемонов. Но сама переняла от него эту привычку и один раз подарила покемона одному человеку. А тогда я лишь сказала:

У меня день рождения осенью. Это самое лучшее время в Лавандере, когда маленький городок населяется туристами. Конечно, были Фуксия и Циннибар, но Лавандер, я же говорила, был просто раем.

Обожаю макароны! особенно длинные такие, которые "спагетти" называются. Берешь в рот кончик и резко вдыхаешь. Извиваясь, макаронина, словно маленький червячок, вползает в рот, разбрызгивая кетчуп на салфетку и на рубашку. Опять Мария будет стирать все это... Бедная служанка! А сама-то, я видел, тоже так макаронами питается! Зато как вкусно и как прикольно! Как вдруг...

Опять этот писклявый девчачий голос. Познакомьтесь, люди, моя невеста Джессибель. Ничего смешного. Ей, как и мне 11 лет, и родители нас обручили еще когда нам было по году от роду, сказав, что она моя судьба. Да уж, врагу не пожелал бы такой судьбы. А родители мои утверждают, что я должен жениться на ней, потому что так гласит какое-то древнее предание. Они, вообще, на преданиях помешались! В родословном дереве, что в гостиной у нас, каждое поколение числом каким-то помечено. Я тринадцатый. Значит, счастливый. Ну да ладно с перданиями. Джессибель уже оттащила меня от стола, в какой уже раз оставив наслаждаться моими макаронами моего любимого покемона Гроули, которого подарил мне дядя на день рождения.

- Значит, ты неправильно умеешь! Правильно - это брать вилку и наматывать макароны на нее, словно нитку на катушку[2].

- Но это девчачья работа нитки на катушки наматывать! Мне надо прикольно и по быстрому!

Джессибель разозлилась от моего ответа, и со всего размаху по... ой, больно сидеть будет. Хорошо, что не плеткой. Она и плеткой умеет!

Как всегда после этого она потащила меня к маме и плачет перед ней, что я не слушаюсь ее и ем макароны по собственной технологии, а потом еще хуже: тащит меня обратно на кухню и начинает меня как маленького из ложечки кормить:

- Ешь, Джеймси, за мамочку, за папочку, за Марию, да за Гилберта дворецкого, да за счастье наше...

Как она меня достала! Набрал я полный рот макарон на вилке Джессибелью скрученных да как выплюну прямо перед ней. Знаю, она меня сейчас плеткой начнет воспитывать! Мамаша нашлась! Она меня вообще ничему не научит! Потому что я не хочу! Потому что я Морган[3], а у нас в роду гордые и смелые короли были, а она-то кто? Сирота из приюта! Девочка, чья мать в преступной организации Команде R работала. Вот преступную организацию и устраивает тут.

- Морган, называется, поросенок[4]! - с насмешкой сказала она, взяв салфеткой макароны с полу и размазав их мне по лицу, - Да ты неизвестно что, которое не хочет воспитываться как настоящий король, да ты ничего не умеешь, кроме как сосать макароны, напускать на меня Гроули и плавать в бассейне. Да и никогда не научишься, потому что ты меня не слушаешься!

Ню-ню, молчу, а на самом деле наш дворецкий Гилберт прекрасно знает, ЧТО я успел сделать в кабинете. Что это, скоро и вы узнаете, потому что я им, пожалуй, сегодня воспользуюсь, если Джессибель меня не будет сильно пороть. Короче, придумал я "Антиджессибель".

Кажись, она кончила меня унижать. Пора бежать, пока она к моей мамочке за советом ходит. Как больно! Моя спина! Мне 11 лет, а спина болит как у старика какого! А если в зеркало посмотреть - зебра какая-то. Ну зачем она сегодня еще рубашку задрала на мне? Хорошо, что догадалась штаны не спустить, а то бы и сесть невозможно было... Единственной спасение сейчас - закрыться у себя в комнате. Фу, больно-то как, даже плакать хочется. А кто пожалеет, обнимет и по головке погладит:

- Джеймси, бедненький, за что тебя так до полусмерти?

Никто. Никто меня не любит. Мама с Джессибель заодно. А папе все равно. У него акции, валюта, еще акции и еще акции... Ему даже не до мамы, не то, что до меня. Мария, она тоже с мамой заодно. Гилберт... Он мирно спит в гостиной. Не буду его будить. Пойду наверх и поплачу в подушку.

- Джеймс, что с тобой? - окликает меня мама и бежит за мной.

Ну уж нет, ничего со мной особенного. А кровь полосами на рубашке, это не кровь, это Джессибель училась роспись по ткани делать. Сколько я на эту ужасную девочку не жаловался, Джессибель всегда права была, а я... а меня пороли еще больше.

- Ничего особенного! - крикнул я ей в ответ, и слезы сами собой полились из моих глаз.

И я бросился бежать в свою комнату с Гроули под мышкой. Мама за мной. Только я успел закрыть за собой дверь на замок, она дернула за ручку.

Сейчас, так я ей и открыл. Там, наверное, уже Джессибель со всем своим оборудованием дрессировщика стоит. А правда, почему бы ей быть не дамой из высшего общества, а дрессировщицей покемонов. Била бы своей плеткой Чаризардов. Ха-ха! Посмотрел бы я на то, что после этого останется... от Чаризардов... и от Джессибель... и от кого больше: костей от Чаризардов или пепла от Джессибель! Я знаю, Джессибель всегда права, а я как всегда дебил! Я снял кофту и посмотрел на свою спину в зеркало. Да уж, опять к врачу надо идти. А врач спросит, где это я так, а мама наврет какую-нибудь фигню. Как я ненавижу этих врачей. За то, что они этой фигне верят, и за то что больно швы накладывают.

Да уж, если меня в конце-концов заставят жениться на Джессибель, когда мне будет 17, я повешусь в тот же день. Знаю, самоубийство - это грех, но тот, кто такое сказал, не жил с Джессибель и дня. Я лег на кровать и заплакал, рядом со мной лежал мой Гроули и подвывал, как бы понимая мое горе, а в дверь ломились мама, Джессибель и Мария. Папа как всегда торговал акциями в Саффроне или в Фуксии. Он, вообще, достал всех своими акциями. По всему Канто ездит и продает, будто кому-то эти бумажки нужны.

- Слушай, Гроули, - шепнул я своему покемону, - Не пора ли нам сбежать отсюда? Тебе нравится Джессибель?

Гроули покачал головой в мою поддержку, и мы начали готовиться. Гроули и Джессибель были врагами с тех пор, как мой покемон пару раз прокусил ее Оддиша. Оддиш чуть не умер. Мама свезла его быстро в покецентр, и там его вылечили, а Гроули отец хотел пристрелить, но я его спрятал в тот день в шкафу, а на следующий день у отца гнев прошел. У отца, потому что он уехал акции продавать, но не у Джессибель. Она меня так же по голой спине выпорола, что маме пришлось теперь не Оддиша, а меня к врачу вести. Вот так.

А теперь, я надел быстро шерстяную водолазку и самый теплый пиджак, чтобы на улице было не холодно, и мы с Гроули рвали мою простыню на множество веревок. Чтобы хватило из окна вылезти и до земли. Те, кто ломились ко мне за дверью, если бы перестали вопить мое имя и слово "открой", то услышали бы, чем я занимаюсь, а мы с Гроули уже сделали длинную веревку и вылезли из окна.

А потом, вообще, комедия была! Я опять в дом зашел, прошел в кабинет отца. Туда, вообще-то, ни мне, ни Джессибель заходить было нельзя. Там меня ждал Гилберт, единственный человек, который хоть чуть-чуть мне сочувствовал. Мы с ним из кабинета тайный ход прокопали до канализации! Ждал я только повода большого, чтобы этим ходом воспользоваться. А план был такой, каких не во всех фильмах показывают!

После того, как я закрыл за собой ход, Гилберт с ключом от моей комнаты должен был подняться наверх к тем, что ломились в мою дверь, открыть дверь в мою комнату и... их ждал бы сюрприз! Прикольно! Они бы бросились разыскивать меня в округе, потому что у нас большой сад и я далеко уйти не мог, а я на самом деле по канализации, потом там отверстие одно нашел, что в туннель метро ведет, на крышу поезда, до конечной на крыше, потом с крыши спрыгнуть и вот Джеймс Морган на окраине родного города Целадона. Дотуда ни одна Джессибель не дошла еще, когда я там был. Вот так я сбежал! Правда, так и не узнал я, что было тогда с ними всеми, когда они об этом узнали, и что им сказал отец.

А на свободе, куда я сбежал, меня ждала нелегкая жизнь! Тогда, в 11 лет я этого не осознавал. К счастью, наверное. Я долго потом карил себя за то, что сбежал именно зимой, но уж лучше так, потому что судьба моя могла сложиться совсем по-другому и всего того хорошего, что она дала мне пережить и чему научила меня, могло и не быть. Я бросил все: теплый дом, богатых родителей, невесту, богатства и роскошь, как бы отрекся от своего рода, а преобрел взамен неопределенность! Неужели это и есть свобода? Неужели?

Мы с Гроули уже 2 дня брели на восток из Целадона. Не останавливаясь и не оборачиваясь назад. Это другая жизнь. Наследник богатой фамилии Джеймс Морган умер. Я - совсем другой Джеймс, я просто его однофамилец, бродяга, у которого нет родителей. Теперь я буду жить на вокзале в Саффроне, никогда не кончу школы, даже 9 классов, не то, чтобы 12. А когда я был наследником Морганов я мечтал о медицинском колледже... какой колледж?

Холодно... Надо было дождаться до лета. И в свой день рождения! Гроули все равно, у него длинная полосатая шерстка. А у меня что? Маленький синий пиджачок из дорогой шотландской шерсти, шерстяная водолазка, длинный красный шарф, который стал уже коричневым и драные от постоянных моих падений за последние два дня брюки. А еще ботинки на теплой байке, осенние, потому что зимние не в шкафу стояли, а там где родители бы увидели, что я куда-то собрался, и кожаная коричневая фуражка с двумя буквами над козырьком JM. Это мои инициалы. Надо отодрать, а то по ним запросто найдут, приволокут домой, и Джессибель до смерти забьет.

Зима в Канто, конечно, не очень холодная, по постоянно идет мокрый снег. Или дождь. И дует сильный ветер. И из-за этого кажется, что жутко холодно. А когда не ешь 2 дня, кажется еще холоднее. Я думал, что все так, само собой берется... когда пожелаю... Но рядом нет папы, который за все это платит. Избаловали меня родители... А оказывается, чтобы хотя бы покушать, денежки нужны.

Мы с Гроули прошли мимо большого синего указателя "Саффрон 5". Пять километров, и мы в городе. Я больше не могу. Это еще 3-4 часа такими темпами, как мы бредем. А тут еще этот снег ужасный. Брррр, холодно и голодно.

Недавно я читал одну книжку, где говорилось, что нельзя останавливаться в таких случаях, а то усталость возьмет верх над человеком. Жаль... книжки, оказывается, тоже денег стоят. Что же получается? Выбирать жизнь с родителями ради того, чтобы когда-то поспать в теплой постели, чтобы хоть чуть-чуть покушать и нормально учиться в школе? И из-за этого терпеть Джессибель. Она носит кольцо на третьем пальце правой руки. Невеста! А я свое выбросил еще в 7 лет. Достало, вот и выбросил. А еще мне Джессибель - не невеста. Если вообще, все девчонки такие, никогда и не женюсь. Да чтобы эту девочку ужасную не видеть я готов отдать все на свете, даже жизнь, наверное. Даже не кушать готов целую неделю, ну, хотя бы 2 дня, бродяжничать, собирать валяющиеся на земле мелкие монеты и мыть проезжающим мимо машинам стекла. Единственное, не буду попрошайничать! Нехорошо это. А так, все готов вынести, только бы не Джессибель.

- Гроули, согрей меня! - хриплым простывшим голосом сказал я и взял на руки своего мохнатого друга.

Какой он был тяжелый. А несколько дней назад я его с легкостью носил под мышкой. Он не мог ничего съесть, это я до такой степени ослаб. У меня подкосились ноги, и я упал лицом прямо на холодный мокрый дорожный асфальт. Я попытался встать, но силы в конец меня покинули. Единственное, что я мог сделать - закрыть глаза и уснуть. Против своей воли. Последнее, что я почувствовал - Гроули вылез из-под меня и начал лизать мне лицо, пытаться обратить на себя внимание. Я пытался повернуть голову, но... что-то мне не давало. Я уснул.

Поснулся я от сильного света в глаза. Я все еще лежал на животе в 5 километрах от Саффрона. Надо мной стояло несколько взрослых. Свет был от них. Они были одеты во все белое и на спине, как мне казалось, у них были огромные крылья. Неужели это ангелы? Неужели я умер? Зачем они пришли сюда? Забрать меня из этого мира? Нет! Я не хочу! Я хочу в Саффрон! Я хочу жить! Или я уже умер. Еще этого не хватало. Надо ожить и убежать от них подальше!

Из этой ангельской толпы выделилась невероятной красоты женщина с бирюзовыми волосами. Она подошла ко мне и взяла меня на руки. Гроули побежал за ней.

- Я не хочу умирать! Ангелочек, не забирай меня! - кричал я и пытался изо всех немногих оставшихся сил сопротивляться. Гроули выл и рычал. Это были галлюцинации или на самом деле... У меня закружилась голова, израненная спина болела от промокшей на мне одежды, и я потерял сознание.

Глава 6

Ангел

Рассказывает Дж.М.:

Я понял, ангелы бывают и на земле. Солнышко своими лучами ласково осветило мое лицо и я проснулся.

- Куда ты шел, маленький странник? - услышал я добрый женский голос. Значит, не все женщины - дуры.

Я открыл глаза и против света разглядел красивое женское лицо. Оно было похоже на лицо того ангела, который хотел забрать меня вчера. Она держала меня на руках, как маленького ребеночка. На мне совсем не было одежды, и я был с ног до головы завернут в большое шерстяное одеяло, красное в синюю клетку. Мне было тяжеловато дышать, потому что мое туловище было перебинтовано из-за ран на спине.

- Да что ты, - сказала державшая меня на руках молодая женщина и грустно улыбнулась, будто слово "умереть" задело ее за живое, - я нашла тебя на обочине дороги неподалеку от города, ты был весь мокрый и холодный, кричал какой-то бред, и я действительно подумала, что ты умрешь у меня тут.

- Значит, я в Саффроне? - хриплым голосом спросил я.

Она положила меня на диване, поправила не мне сползшее почти до пояса одеяло и сказала:

Я улыбнулся. Кажется, получилось. Лишь бы она не вернула меня родителям.

- Джеймс, - прошептал я, потому что даже хриплый голос у меня уже закончился.

- А почему шепотом? У меня стенки слушать не умеют!

Наверное, это была самая красивая женщина в Канто. Высокая, худая, бледнолицая, с большими бирюзовыми глазами и длинными кудрявыми зелеными волосами. Она носила длинное фиолетовое платье в мелкий цветочек и, действительно, была похожа на ангела.

Через минуту она вернулась с чашкой горячего чая с малиной. Она дала его мне. Когда я выпил, понял, что могу говорить нормально, и спросил ее:

- Меня зовут Жаклин, - сказала она, - или просто Джекки. Я учительница. А ты откуда, Джеймс, как родители отпустили тебя в Саффрон одного?

При слове "родители" я содрогнулся, но потом решительно ответил:

- У меня такие родители, что, можно считать, у меня их нет! У меня есть только Гроули.

- А, так это твой покемон! - просияла Джекки, - Он спит крепким сном в прихожей! Я его сосиской накормила.

Она опять куда-то сходила и принесла мне мою одежду, сухую, чистую, выглаженную, с зашитыми дырками. От нее пахло чем-то приятным и вкусным.

- Одевайся и приходи на кухню, покушаем! - сказала мне Джекки и исчезла.

Я ей не хотел ничего рассказывать ни про родителей, ни вообще про прошлое. Но это была очень умная женщина! Я сам не понял, когда успел рассказать ей все, что только можно было. Не знаю как, но она меня поняла, как будто у нее в детстве был жених типа моей Джессибель. Она взяла меня в свой класс. Из-за нехватки знаний я учился ужасно. Мне было стыдно перед Жаклин, что я такой глупый, но я ничего не мог поделать. Особо худо у меня было с математикой, а позже с алгеброй.

Учительница, заметив это, начала со мной дома заниматься, но с математикой я был непроходим. Зато я обожал биологию во всех ее проявлениях: ботаника, покемонология, анатомия... В свои 13 уже тогда лет (2 года жил я без хлопот и забот с Жаклин) я твердо решил, что поступлю в покетехнический колледж в Фуксии, потому что Жаклин рассказала, что в медицинский университет в Вертании без денег никак нельзя.

Я все хотел назвать Жаклин мамой. Она таковой для меня и была. Но я твердо решил, что нет у меня родителей и никогда не будет. а Жаклин - хороший друг. Потому что она появилась в моей жизни уже после моего решения стать сиротой.

Однажды она задала нам родословную рисовать. Зачем? Опять за больное! Зачем? Или она про меня забыла?

Я сидел за столом и делал уроки. Я сделал все, кроме традиционной алгебры и родословной.

- Джеймс, ты сделал уроки? - спросила она из-за двери.

Я было хотел позвать, но потом решил нарисовать родословную, а потом сам с алгеброй разобраться по понятиям. Прошло уже 2 года, как я ушел из дому, но почему-то я помнил всех своих дедушек и бабушек до триннадцатого колена. Почему до триннадцатого? Дальше, как стерло! Но этих всех, со всеми титулами, званиями, со всеми именами и отцествами. Наверное, потому, что у нас в гостиной висело огромное панно с нашим родословным деревом. Прикиньте, каждый день на него смотреть Волей-неволей выучишь. Я все воспроизвел. Кроме портретов. Потому что я рисовать не умел.

А потом я решил сам сделать алгебру. Всю! Чтобы только Жаклин не видела родословной.

- Так, зачем ab? Без них обойдется, потому что не сокращается. Хм, с ответом не сходится! Значит, должно сокращаться. Ой, сокращается! А это что за бред в кубе? В парралелограмм возвести нельзя? Для Джеймса Моргана все можно, хоть в шар возвести, лишь бы сошлось! А это что за единица приплюсовывается! Выбросить ее. А почему у a²+1 корни неправильные. Должны быть правильные. Ха, корень квадратный из минус единички! Это же минус единичка! А говорят, комплексное число! Комплекс только по разведению Милтанков бывает, а чисел комплексных быть не должно, потому что Джеймс тогда не поймет!

- Джеймс, - услышал я за спиной, - мы же вчера говорили, что не существует действительного корня из...

Оно оборвалась. Я посмотрел на нее. Жаклин стояла за моей спиной и рассматривала мою родословную.

- Джеймс, а что эти циферки значат перед каждым наследником?

- Да я и сам не знаю! - односложно ответил я, но мне захотелось почему-то рассказать Жаклин о панно, - Такая штука висит в моих родителей в доме. С такими же циферками, начиная с короля Теодора I. Я много раз спрашивал у папы и мамы, но мама говорила, что это бред моего отца и его предков, а отец обещал мне все рассказать, когда мне 18 лет будет.

- А тебе повезло, ты тринадцатый! - странным голосом сказала Жаклин.

- Да что ты, мне всегда не везет, это, наверное, моя черная метка.

- А может, - Жаклин говорила завороженно, - с этими цифрами связано завещание троего предка, короля Теодора I, или его отца, насколько я помню, его, как и тебя звали Джеймсом.

Хотелось бы в это верить, но тогда бы отец не стал скрывать этого до моего совершеннолетия. В конце концов, я понял, почему. Но это случилось через много лет после этого вечера.

- Ничего, что я такая любопытная? - спросила Жаклин и сразу же ответила на свой вопрос, - Просто я даже своих родителей не знаю. Они умерли, когда мне было лет семь. Если не меньше... Я женщина без рода... и племени... Просто Жаклин Торрин из Саффрона... И ничего я после себя не оставлю. У меня был сын, очень похожий на тебя. Только его убил один маньяк, когда ему было 10 лет. Когда я увидела тебя, я решила, что мой Джонни вернулся... Но оттуда не возвращаются. Я одна, я ничего не оставлю здесь после себя, ничего, кроме учеников, которые, я надеюсь, не забудут то, чему я их учила.

- Ну почему так безнадежно! Вы можете выйти замуж и родить еще ребенка! - не мог угомониться я.

- Не могу, я обречена! - твердо произнесла Жаклин и потупила взгляд, - через 2 года меня все забудут...

- Нет, не все, - ответил я, - я не забуду тебя, Жаклин!

- Забудешь, Джеймс, - тихо сказала она, - у детей короткая память, потому что они очень быстро идут вперед... Забудешь ты меня, Джеймс, только не забывай того, чему я тебя научила.

Я хотел ей возразить. Я не понял про 2 года, но меня вдруг резко начало мучить одно... чему же Жаклин меня научила? Математике? Ну уж нет, тут я непроходим! Истории, географии, языку? Нет. Чему же тогда? Наверное, чему-то такому нематериальному...

2 года... На что же они были отведены. И почему так точно и бесповоротно? Ровно 2 года. Куда она исчезнет потом? Уйдет на пенсию? Нет. Она слишком молода. Что бы это значило? В ту ночь я не спал и все время думал, на что Жаклин отвела себе ровно 2 года. Как оказалось позже, отвела не она, а судьба. И не 2, а лишь 1.

Кто такой Джон? Человек, который может выслушать, понять, простить. Он всерьез воспринял и мое желание стать медсестрой для покемонов и обругал учительницу, которая выгнала меня из той школы. Прошла уже неделя после моего дня рождения. Мы сидели вдвоем на небольшом мыске у моря. Прямо над нами непреступной стеной возвышался приют. Оттуда, снизу, казалось, что никто и никогда не разрушит его. Но только никто, а не ничто...

Был октябрь, листья на пальмах стали коричневыми и некрасивыми. Последние туристы этого лета купались в море последние разы, потому что на море начинался сезон штормов. Отчаянные люди. Прыгали они в волны, и, борясь с их силой вылетали на берег, вытрязали из купальных костюмов мелкую гальку и снова шли наперерез волне. ВОлны в тот день были особенно сильными, они разбивались о наш мысок и маленькие соленые капельки долетали до нас с Джоном.

Был полдень, но казалось, тянуло к вечеру. Так было темно от нависшей над бухтой черной тучи. Собирался сильный дождь. Но нам он был не страшен. Во-первых, мы могли по еле заметной протоптанной нами же тропинке в любой момент убежать в приют, а во-вторых, скала, на которой стоял наш приют, защищала собой нашу маленькую пещерку от дождя.

- Джесси, - Джонни прервал вдруг наше долгое молчание, - только сегодня и только сейчас я хочу сказать тебе что-то.

Грянул гром, будто бы прямо над нами, и дождь полил стеной. Словно кто-то на небе ведро огромное передернул. Я, открыв рот, села у границы сухой зоны, и воскликнула:

- Я живу здесь пять лет, но такого дождя не видела...

- Я тоже, - признался Джон, - говорят, сильные дожди быстро кончаются.

- Только не у моря, - вырвалось у меня само собой.

Откуда я это знала? Что заставило меня сказать именно это и именно тогда?

- Жаль, я оставил фотоаппарат в комнате, а то бы сфотографировал тебя на фоне дождя. Давай сбегаем!

Я очень любила фотографии Джонни. Они все были какие-то необычные, сделанные с душой. Мы выбежали из своего укрытия и, не прошло и секунды, как мы были мокрыми насквозь. Фотография была слабостью Джона и он готов был отдать жизнь за парочку эксклюзивных снимков. Мы бросились бежать вверх по тропинке, но... как мы ни старались, мы становились все грязнее оттого, что падали постоянно, а вперед мы не продвинулись. По тропинке, как по протаренной дороге, вода текла к воде, в море. Сначала, маленькой струйкой, а через минуту - уже буйным ручейком, а вскоре и... Было холодно. Это же не теплый душ или летний дождик, а осенняя гроза.

- Джонни, что делать? - беспомощно кричала я, стоя по колено в воде.

Он тоже выглядел не лучше и тоже переступал с ноги на ногу от холода.

- Пошли! - резко сказал он и схватился за ветки куста, растущего неподалеку.

Но вдруг... земля отпустила куст, и Джонни полетел вниз вместе с ним. Он упал на спину неподалеку от меня. Я даже ахнуть не успела. Я подала ему руку:

Он немного приподнялся, чтобы не захлебнуться, и простонал:

Я взяла его за обе руки и дернула изо всех сил. Может, он и встал бы на ноги, но земля поехала подо мной. Я обхватила стонущего от боли Джонни обеими руками. Нас понесло куда-то водой. Я зажмурилась от страха, хотя бедное мое детство на улице научило меня быть смелой. Надо, надо открать глаза! Этот безобидный ручеек, перерезавший нам путь в приют, превратился в огромную реку, уносящую за собой все на пути. Нас в том числе. Море приближается и приближается...

- Я тоже, отпусти меня! Сейчас легче в одиночку спасаться! Закрой рот! Захлебнешься иначе!

Я не хотела отпускать Джонни. Но он умолял. Я медленно отпустила его руку. Я барахталась в этом нескончаемом потоке воды, переполненном такими же людьми, как мы с Джонни, досками, обломками разных предметов. Я обернулась туда, где только что была. Скала, под которой мы пять минут назад сидели, медленно опускалась вниз... А вместе с ней и непреступный на вид приют со всем, кто нам был. Они все погибнут. Я развела руки в воде, потому что начала тонуть. Все до одного! Я снова развела руки. Надо же, я держусь на воде и не тону. И лишь у меня и у Джона есть шанс спастись! Я развела руками снова и снова. Волны начали мне подчиняться, мои барахтанья в воде, словано в луже, прекратились, кажется, я научилась плавать. Я повернулась в сторону Джонни. И тут... я увидела, что какой-то странный предмет, подброшенный волной, летит прямо на меня. Как увернуться? Это моя смерть!

- Джесси, нет! Джесси, я тебя люблю! - услышала я крик Джона.

Больно... Я лежу на гальке. На холодной гальке. На крупной мокрой гальке. Хорошо, что не в холодильнике в морге. Голова болит. Я укрыта с головой какой-то грязной тряпку. Скинув тряпку, я встала. Я была под скалой, там, где до стихии был пляж. Вокруг горами лежали черные промокшие доски, перевернутые машины, игровые автоматы, холодильники, и еще... куча белых простыней. Точно таких же, как у меня. "Это люди", - пронеслось у меня в голове. - "Только мертвые".

Соленая слеза скатилась по моей щеке. Я поджала губы, но тут же плюнула. Губы слишком сильно пропитались морской солью.

Я приподняла лежавшую у меня под ногами простыню:

- Ребекка! - вырвалось у меня при виде посиневшего тела.

Я приподняла еще одну простыню, и еще одну, и еще, и еще... Мои друзья, подруги, учителя... и Джонни. Все. Абсолютно все. И только я жива. Они все любили меня. Они все погибли, а я жива. Проклятье? На мне лежит проклятье? Все, кто любит меня, умирают? Я вынула из кармана единственную имеющуюся у меня ценную вещь, четвертинку хрустального шара. Ее мне дала цыганка, когда я еще жила в Фуксии, тогда, когда я убежала из больницы к морю. Мне тогда было восемь. Неужели этот шар давал мне жизнь, а на других наводил смерть? А вдруг цыганка прокляла меня. Я же ничего не помню, мне ввели лекарство. Может, она мне предсказала что-то. Но что? Не помню... Если бы она мне предсказала эту стихию, я бы вспомнила... Спас ли меня этот шарик, спасло меня море, спас ли Джонни или я сама вылезла на берег? Зачем я спаслась? У меня нет никого! Даже Джонни. И тут мне особо ярко вспомнилась последняя фраза, сказанная Джонни: "Джесси, я тебя люблю!" Он меня любит, но мы никогда не будем вместе. Где-то на другом конце пляжа работали спасатели и загружали тела, покрытые простынями в машину.

Обязательно бежать отсюда. Люди в белой форме увозят теля в больницу. Но я не тело, я , к сожалению, живая, на мне проклятье, если меня кто-то полюбит, он умрет... Надо бежать! Надо, чтобы они не нашли меня, чтобы меня никто не нашел, чтобы обо мне забыли, чтобы никто больше не сказал, что любит меня. Надо запрещать всем говорить это. Если я не убегу, они засадят меня в клинику. Единственный шанс обрести жизнь - бежать, бежать от смерти, от них всех. Я проклята. Все, кто любит меня, умирают. Что же, тогда у меня не будет ни одного близкого человека, я буду сама по себе. Я и мой Иканс. Мы справимся. Кому я нужна?

Если напишут в газете: "Джесси Мусаси пропала без вести", то что из этого? Кто будет меня искать? Никто. Кому я нужна? Мне. Где мои близкие? Под белыми простынями на пляже. Я одна, и мне надо к этому привыкать. Кого я люблю? Джонни... Он, наверное, ждет меня там, в Царстве Смерти. Стихия разлучила нас. Она знала, что Джонни не из этого мира, что ему здесь нет места?

Что же. Не навсегда эта разлука. Я умру, и мы встретимся у Повелителя Воды. А в жизни... Я буду одна. Сначала фотомодель, а потом монашка. Если бы у меня родился сын, назвала бы его Джоном, но я решила, что сына у меня не будет, вообще, детей не будет.

Я подхватила на пляже грязные босоножки Ребекки и побежала прочь. Голова жутко болела. Кажется, на лбу у меня запеклась кровь. Мое любимое зеленое шелковое платье было, вообще, странного цвета: местами серого от грязи, а местами коричневого от крови. Эх, зеркало бы сейчас. Режиссеры потеряли актера для фильма ужасов, наверное.

Смеркалось. Это и помогло мне сбежать из оцепленной зоны стихии.

Куда бежать? Что делать? Кому я нужна? Я хочу кушать! Может, лучше бы меня нашли врачи? Нет! Не хочу больше в лечебницу. Теперь я голодный, но зато нормальный человек. Я вытащила откуда-то из подворотни коробку и устроилась в ней на ночь, использовав Иканса в качестве спального мешка.

Буря на море утихла, но не утихла буря в моей душе. Я устроилась в коробке, Иканс обвил меня своим холодным телом, закрыла глаза... и ко мне начали приходить гости: мама, папа, Джонни, все подружки из приюта... Мне стало страшно, и я выскочила из коробки в холодном поту, и упала лицом об асфальт, так как забыла, что меня обвивал Иканс. Прохожие, наверное, сочти меня за сумасшедшую. Я сидела на земле, словно в трансе, уставившись на стенку, где висело объявление:

"7 октября 1994 года в 20-00 в Лавандере проводится конкурс 'Мисс Канто-94' Приглашаются все желающие. Ждем вас в клубе @Вапореон@".

Текст объявления как-то сам вошел в меня, и я поняла, что это единственный способ выжить. Но какая из меня красавица? Изуродованная грязью и кровью, которой пора бы умыться, пока не началось заражение. До конкурса оставалось 12 часов. Ничего себе получилось: из гроба - на бал! Но я хотела победить, потому что иначе меня ждала бы болезненная голодная смерть. Я закрыла глаза на минуту, а когда их открыла, я была уже другим человеком: железной девушкой, умершей в море и воскресшей, для которой не существует слова "трагедия", у которой не может быть друзей, которой запрещено любить всем сердцем. Но надолго ли?

Глава 9

Издевательница

Рассказывает Дж.М.:

Жаклин куда-то ушла в начале мая и сказала, чтобы я смотрел за ее домом, что она вернется через месяц, и мы будем жить как прежде. Прошло немногим более полугода после нашей беседы о предках. Видно, она пошла устраиваться там, куда собиралась уехать через полтора уже года.

Куда, я не спрашивал, потому что она в последнее время часто плакала. Меня утешала, а сама-то пока я не вижу... Я кончил восьмой класс без нее. Даже по математике первый раз в жизни четверку получил! Вышло, что без трояков кончил.

Но прошел месяц, а Жаклин не вернулась. Моя радость насчет математики начала потихоньку забываться и я уже представлял не такую радостную встречу с Жаклин, а скорее "как долго мы не виделись!". Но так в ожидании пролетело все лето. Жаклин не было.

Начался новый учебный год, и вместо Жаклин нам поставили какую-то страшную училку, миссис Хопкинс, похожую на помесь Драузи и Псидака. Она ни разу не назвала меня по имени. Других называла. Особенно богатеньких, каким бы мог быть и я, если бы терпел Джессибель. Я им не завидовал. Я знал их участь. И то, что их называли ласково по имени, было лишь маленьким им утешением. А меня эта, как я ее буду называть, Драузидак[5] называла с презрением - Морган. Если бы без презренья, я бы ничего не имел против моей фамилии. Она мне ставила самые низкие оценки, какие только могла. Мне в этом году школу кончать, а в аттестате одни трояки намечались, кроме физкультуры, разве что, потому что Драузидак толстая и отжиматься не умеет. Похоже, не только медицинский, но и покетехнический колледж, останется для меня розовой мечтой.

Однажды серым дождливым вечером я возвращался из школы. Зонтика у меня по определению не было, так что куртка, кепка и джинсы промокли до нитки. Я уже мечтал о камине в гостиной, когда разденусь, завернусь в клетчатое шерстяное одеяло и буду сидеть греться, пока одежда не высохнет. Стишок Драузидаке назавтра учить. И тут... я увидел свет в окнах дома. Жаклин вернулась! Это было первой моей мыслью. Я побежал напрямик, невзирая на грязь и лужи, с размаху открыл дверь, вбежал в гостиную.

Посреди комнаты стояла полная женщина, обвешанная драгоценностями. Она брюзгливо посмотрела на меня.

У нее за спиной стояли два сильных мужика и точно так же брюзгливо смотрели на меня. Ко мне, рыча, подошел Гроули. Он был дома, когда пришли эти трое и, похоже, изрядно их помучил.

- Ты плохо уши прочистил? Что надо? - повторила женщина.

- Я... мы... - я дрожал от страха, но сказал то, что сам от себя не ожидал, - мы тут с мамой живем...

- Запомни, оборвыш, ты здесь больше не живешь и твоя мама тоже! У нас тут бизнес!

Слово "бизнес" я ненавидел. Этот бизнес съел моего папу, теперь тетку эту, бизнес - это кошмар, бизнес - это нечто бездушевное, это ад.

- Объясняю словами документа. 15 августа после смерти хозяйки дома Жаклин Элизабет Торрин мэрия Саффрона официально передает данное помещение под частное предприятие по производству покеболов обыкновенных мне и моему мужу.

- У-мер-ла? - я открыл рот, остальное меня не интересовало, - Моя мама умерла?

Я не мог поверить, что ангелы умирают. Может, они как звездочки, зажигаются и угасают? Я бросился к себе в комнату, Гроули, нарычав на тетку - за мной.

- Ты куда своими грязными ботинками по моему помещению? - заорала тетка.

- Я заберу свои вещи и если вас ничего кроме покеболов не интересует, вы меня больше не увидите!

Тетка ходила за мной из комнаты в комнату по дому и смотрела за всем, что я складываю в свой рюкзак. Наверное, такой станет и Джессибель в ее возрасте. Как хорошо, что я сбежал от этой девочки! Я хотел обмануть тетку и попрощаться с домом, но она мне даже этого сделать не дала. Но я все равно сделал ей маленькую гадость, когда я уходил из ставшей уже моей комнаты, я поджег зажигалкой низ шторы. Только ради того, чтобы этой бездушной особе досталось как можно меньше вещей Жаклин.

Когда я вышел из комнаты, тетка взяла меня и Гроули за шкирки и вышвырнула за двери. А я тогда был метр семьдесят ростом. А тетка, вообще, огромная, как шкаф.

Я упал лицом прямо в грязную лужу, на меня свалился Гроули. Когда я обернулся, дверь уже была заперта. Из окон горел чужой свет. А в моей комнате окна были огненно красного цвета. Это был не мой дом. Теперь здесь будут делать покеболы. Если доведется ими пользоваться, буду смотреть, где эти шарики сделаны, если в Саффроне, не буду брать.

"Чтоб у вас были проблемы с налоговой", - хотел проклясть бизнесменов я, но тут вспомнил Жаклин... она как-то сказала: "Не проклинай, не твое это право, пожелай многозначительно удачи. И если человек добрый, он сам рано или поздно из зла выйдет, а коли злой - сам себе и навредит!"

Я встал из грязи, отряхнулся, последний раз посмотрел на дом и крикнул так, чтобы тетка точно слышала:

- Да пусть ваш бизнес ждет такая же удача, какая ждет вас!

С тех пор я никогда не был в том районе. Говорили, предприятие разорилось месяца через три, потому что выпускало некачественные покеболы и обманывало налоговую, а тетка сама велела сжечь этот дом и снести. Потом, говорили, там сделали фонтан.

А в ту ночь я пошел на кладбище и нашел могилку Жаклин. Я обнял ее руками и начал разговаривать, надеясь, что Жаклин, закопанная глубоко под землю, меня услышит.

- Сегодня я назвал тебя мамой... Ты ведь мне больше, чем мама, правда? Только почему ты мне не сказала, куда уходишь? А теперь у меня нет дома. Там одна тетка производить покеболы будет. Скоро зима, а я опять без дома... Забери меня к себе снова, Жаклин.

И тут я услышал ее голос. Я посмотрел вокруг. Она в своем длинном платье с распущенными волосами сидела на надгробном камне. Она была какая-то прозрачная, но это была она.

- Джеймс, ты забудешь меня скоро, но не забывай то, что я скажу тебе: никогда, запомни, никогда не считай себя обреченным, никогда не убивай себя, потому что это не твое право. Иди вперед! Туда, куда тебя зовет сердце! Не бросай школу, тебе осталось совсем ничего. Поступай в колледж, я знаю, у тебя получится. Только не забывай того, чему я тебя учила! Сегодня ты справился, ты помнишь это!

Я зажмурился и открыл глаза. Это был сон, всего лишь сон. На востоке брезжил рассвет. Дождь закончился. Начинался новый день, а с ним и новая жизнь. Я в последний раз посмотрел на ее могилку и сказал:

- Жаклин, ты в одном не права. Я тебя никогда не забуду... В память о тебе, если я женюсь, и у меня родится дочка, я назову ее твоим именем, Джекки.

Баня, где же баня? Это единственный раз, когда я хотела пойти в баню, вообще, я любила мыться в ванной с кучей ароматной мягкой пены. Приучили меня в приюте. В кармане моего ужасного с виду платья была пара-тройка КД[6]. Как раз на вход в баню или в бассейн, но этих денег не хватило бы даже на самое дешевое мыло. В море купаться было нельзя. Запретили еще вчера, да и с ссадинами в соленой воде не сладко.

- Один билетик в баню! - сказала я билетерше и протянула свои последние две монетки.

- Девушка, возьмите и мыло, вы страшнее самого ужаса!

Я засунула руку в карман, но там больше не было денег, только блестящий новенький покебол с Икансом.

- У меня... нет денег, я могу про... - продать Иканса? Ни за что! И я продолжила, - Промыть раны без мыла...

- Возьми, возьми так, девочка! - настаивала билетерша.

- Ну, спасибо большое! - искренне обрадовалась я и взяла билеты и мыло.

"Утешили", - подумала я, ожидая своей очереди, про слова билетерши, - "Хорошо, что она меня Фреди Крюгером не назвала! Мисс Канто, ха-ха!"

Когда подошла моя очередь, я первым же делом бросилась к зеркалу промывать свои ссадины и смотреть, что от меня осталось. Мои волосы были растрепаны и скатались в один большой ком. От прически, большой и пышной, стоящей вопреки всем законам физики, не осталось и следа. Ни одна расческа не может взять еще вчера утром шикарные волосы. В свои 13 я была уже метр семьдесят и могла запросто работать моделью, но... это только могла. Для того, чтобы попасть на конкурс, нужно было сотворить над стоящей у зеркала замарашкой, завернутой в казенное банное полотенце, чудо!

- Девочка, ты страшнее Генгара! - заметила у меня за спиной одна женщина.

- Но улыбка у меня не такая! - пошутила я в ответ и обернулась.

Эта женщина была немолодой, не в меру упитанной, полотенце еле-еле укладывалось вокруг ее тела, которое смело можно было назвать тушей. Он держала в руках толстую косметичку.

- Вот, возьми, малышка, - сказала женщина и протянула мне свою косметичку.

Дрожащими руками я взяла ее скромный, но такой дорогой для меня тогда подарок.

- Спасибо, но как же вы? - спросила я, потупив взгляд.

- Мой брат живет в Джото и сам делает эту косметику из молока Милтанков, так что, я в ней недостатка не испытываю, особенно, когда вижу, что человеку именно этого и не хватает. Отчего же не сделать приятное?

Приятное? Да я просто без ума от ее подарка! Только она после своих слов молча развернулась и ушла... И я ее больше не видела. А косметичка у нее была просто замечательная. Правда, она у меня быстро кончилась из-за того, что я целых два часа училась пользоваться всеми этими средствами. Но косметички хватило, чтобы сделать из меня на вечер сногсшибательную девушку, которой на вид можно было бы дать лет семнадцать.

Так, лицо готово. Теперь бы где платье достать. "Столько всякого добра валяется на пляже! Иди, бери!" Нет! Ни за что! Это могила моих лучших друзей! А осквернять могилы - нехорошо! В принципе, и выстиранное зеленое платье смотрелось сносно, если бы не было мокрым. Было тогда уже семь вечера, и я рисковала опоздать. Что же, заявлю о себе! Только вот в чем проблема: клуб "Вапореон". Где это? В такие места мы, дети приюта, не ходили.

- Мадам, где клуб "Вапореон"? - достаточно было спросить у первой же встречной дамы, вышедшей на вечернюю прогулку со своим Гроулитом, как проблема была решена.

Клуб этот был в самом центре городка. Он был построен в виде огромного Вапореона. Пришедший в клуб сначала поднимался по ступенькам, расположенным на спине и хвосте Вапореона, затем он попадал в голову - на смотровую площадку, освещенную разноцветными лампочками, а еще посетитель мог спуститься вниз, в "чрево Вапореона" - в бар и дискотеку. Туда вход был платный. Около 100 КД. Обалдеть просто! Это же целое состояние!

Если бы не поджимало время, я бы целую вечность стояла у одного из глаз Вапореона и любовалась бы вечерним городом.

- Где это... на конкурс записывают? - робко спросила я у высокого толстого мужчины за круглым столиком.

Он окинул меня пронзительным раздевающим взглядом. Мне уже начинало казаться, что я перед ним стою, вообще, без одежды.

- Ваше имя, мисс, - хрипло просипел мужчина, - и паспорт...

- Джесси Мусаси, - собравшись, ответила я, - А паспорт...

- Так тебе еще нет пятнадцати? - возмутился мужчина.

- Мне, семнадцать... - робко наврала я, - но паспорт унесло стихией...

Пронесло? Кажется! Он записал мое имя у себя в тетрадке! Получилось! Он протянул мне ключ от какой-то двери и решительно сказал:

Глава 11

Я этого не заслужил

Рассказывает Дж.М.:

- Морган, ты ночевал на помойке? - презрительно спросила меня Драузидак, войдя в класс, - И притащил зачем-то этого противного Гроулайта!

Все обратили на меня внимание, но я ничего не мог сказать, потому что тогда я расплакался бы. Она выставила меня вон из класса, чтобы я больше там не появлялся в нестиранной одежде. А на переменке мой Гроули мен еще "помог", когда Драузидак вышла на улицу прикурить, он укусил ее за то место, которым на стул садятся...

- Морган, выгоню из школы! - раздался крик на весь школьный двор.

- Что ты ей сделал? - услышал я за спиной голос сторожа Алана.

- Я, к счастью, ничего, но благодаря поведению моего Гроули она долго не сможет сидеть на стуле...

Тут Гроули подбежал ко мне и начал тереться о мою ногу.

- Ты подвел своего хозяина! - в шутку сказал Алан Гроули, а потом посмотрел на меня и продолжил, - Твой Гроули осуществил мою заветную мечту, а ты иди домой, учи все, что только можно выучить, даже "Легенду о Сердце Канто". Завтра она будет тебя ловить! Интеллектуальную атаку произведет.

- У меня больше нет дома! - сказал я сквозь слезу, - Мне даже курточку негде постирать... Можно я у вас в сторожке переночую? Она все равно ночью пустует.

Алан был добрым. Он без раздумья согласился. Вечером мы пили чай и за чаем каждый рассказал о своем несчастье. Оказалось, Алан тоже когда-то учился у Драузидаки и любил ее не меньше меня, она его аналогично, и однажды он для шутки положил ей на стул десять кнопок. Она за это решила выгнать Алана из школы. Но директор не хотел выгонять никого из-за хулиганства, только из-за плохой учебы, и тогда училка начала интеллектуальную атаку на Алана, которую неглупый мальчик тогда выдержал. Алан сходил к себе домой и в каких-то архивах нашел контрольные Драузидаки с решениями. Всю ночь я разбирался с ними и делал по ним шпаргалки. Сам-то я неважно учился. А наутро, когда пришло время идти в школу, я сделал себе установку: "Ничего, училка, ты издеваешься надо мной, потому что знаешь об отсутствии у меня ангела-защитника, а я тоже оружие против тебя имею!"

С этого дня у меня началась борьба с училкой, которая чуть не закончилась для меня весьма плачевно...

Тем поздним мартовским вечером я сидел на ступеньках сторожки Алана и курил. Да, научился я этой гадости зимой от Алана, чтобы согреться и не замерзнуть, да вот, бросить не могу. Какой-то судьбой Драузидак выходила из школы в сей поздний час. Она, заметив меня на ступеньках открытой сторожки, окинула меня и сидящего рядом Гроули многозначительным взглядом. В сторожке горел свет и никого не было. Она, кажется, все поняла. К счастью, я вовремя еще сигарету ногой затушил, а то сама-то курит, а другим нельзя. На следующий день я попросил Алана принести мне на ночь фотоаппарат.

- Хочу, чтобы у меня осталась фотка "Драузидак в ночи"!

Алан пожал плечами, но принес мне фотоаппарат и новую пленку.

Не знаю, как я догадался о Драузидаке, наверное, потому что недавно у нее на уроке книжку с детективами обсуждали. Я спал, как вдруг почувствовал, что Гроули тянет с меня одеяло. Я проснулся и посмотрел в окно. Было темно. Но к школе направлялся какой-то парень, чем-то похожий на меня. Я был прав! Драузидак решила меня подставить. Я взял фотоаппарат и шлепнул первую фотку. Ничего, если это наемник училки, ему сейчас не повезет.

- Пошли, Гроули! - шепнул я и мы бесшумно начали красться за парнем.

Он разбил окно в бухгалтерии, влез туда и зажег фонарик. Мы тоже. Он отмычкой взломал сейф, бросил отмычку на пол как улику. Боже, это была не отмычка, а ключи Алана, взятые из моей сторожки, так вот почему я их не мог найти! Парень достал пачку купюр, наверное, около 1000 КД и направился к окну. Сигнализация выла во всю мощь Я сфоткал все, что мог. Парень выскочил в окно. Я было хотел за ним, но тут в окно влезли полицейские. В двери тоже. Я спрятался с фотоаппаратом и Гроули за кипой бумаг под одним из столов. Только бы они не пустили Арканайнов искать по следу! Я попался в свою же ловушку. И тут я заметил Драузидаку. Я навел на нее фотоаппарат и щелкнул. Никто этого не заметил, шумно было как на базаре.

- Это Джеймс Морган, я уверена! - сказала она полицейским, - Бродяжка из моего класса.

Ну все, осталось им пустить Арканайнов и я в тюрьме. Что же делать? Настоящий вор, наверное, далеко уже. Все столпились у сейфа и заглянули внутрь. Это мой последний шанс.

- Оставайся тут, Гроули, уведи от меня Арканайнов и Гроулайтов! - шепнул я своему покемону, вылез из укрытия и мигом в окно.

- Откуда вы знаете, что тысячу, мы же еще не посчитали? - спросил ее полицейский.

К счастью, бегал я быстро. За мной кинулась целая стая Арканайнов и Гроулайтов. Впереди всех бежал мой Гроули и направлял всю стаю туда, куда считал нужным, объясняя им правду на своем покемонском языке. Кажется, Гроули увел погоню, я в безопасности, но как теперь отчиститься. Лучше бы я там вообще не появлялся. Я сидел под аркой в переулке и тяжело дышал. Пот тек ручьем по лицу и по волосам. Вдруг, спасение пришло само собой: Драузидака с вором шли мимо меня. Я шлепнул целых 3 кадра. Еще бы сделал, да пленка кончилась.

- Ничего, - говорила она парню, - все получилось как нельзя лучше. Джеймс залез ради любопытства за тобой, а потом при нас сбежал. Ну ничего, учиться ему осталось недолго...

"Это вам учить осталось недолго!" - подумал я, перематывая пленку.

Наутро я пришел в школу без опоздания. Она тоже. Увидев меня, она крайне удивилась. Наверное, думала, я струшу и не приду. Не на того напала. Я был спокоен.

Она сдурела? Как говорил Алан это ее козырь. Никто и никогда еще не мог без запинки рассказать древнюю легенду. Она была на несколько десятков страниц. Эту легенду мне читали родители, Джессибель с чувством, толком и расстановкой, Жаклин... Я ее всю наизусть помнил. Без запинки! Что-то не давало мне ее забыть! Кровь, родство с ее героями... Драузидак была повержена. Видели бы ее рожу, когда она ставила мне пятерку в журнал. Ей больше ничего не оставалось делать.

- Ты делаешь все, чтобы спастись, Морган, - сказала она, - Но это твой последний триумф, дорогой мой!

"Посмотрим еще, чей последний триумф!" - подумал я.

После уроков она, как я и ожидал, попросила меня остаться и зайти к директору. Что же, не удивительно. Я заготовил для них целый фотоальбом. Там, у директора, были все, кто можно из школы и один полицейский с Арканайном.

- Ну что, Морган, будем брить голову! - с язвой обратилась ко мне Драузидак.

Я молча достал из рюкзака пакет с фотографиями и протянул директору. Не успел директор взять пакет, как Драузидак оттащила меня и усадила на стул.

- Каждый, кто опозорился в нашей школе, бреет голову, мажет ее клеем и опускает ее в перья. В таком виде его позорят перед сверстниками! Я это собственноручно сделаю с этим негодяем!

Средневековье европейское какое-то! Драузидак лечиться пора!

Я поднял глаза. В руках у нее была машинка для стрижки волос.

- Не надо! - крикнул я и обхватил голову руками.

- Не надо было обворовывать школу! - грозно сказал директор.

Полицейский заломил мне руки за спину, а пакет с фотками положил на стол директора, т.к. больше некуда было. Драузидак с удовольствием прошлась машинкой по моему затылку, и густая прядь моих шелковистых сине-фиолетовых волос упала мне под стул.

- Мистер Алан попросил меня ночью присматривать за школой и дал мне фотоаппарат, чтобы я все странное фотографировал, - кричал я сквозь слезы, пока Драузидак нещадно стригла мои шикарные волосы, - я увидел, как один парень лезет в окно, и сфоткал его, но решил, чтобы было краше... залезть вслед за ним... и на месте преступления захватить, а вы даже на фотки взглянуть не хотите. Вы только опозорить меня желаете. Целый год желаете опозорить!

Директор недоверчиво посмотрел на мой пакет, потом на увлекшуюся стрижкой Драузидаку. Она тоже посмотрела на него и прекратила меня стричь, оставив на моей голове весьма странный авангард. Она в ужасе посмотрела на директора. Он достал фотки. Я был не злым и не положит в пакет фотки с ней, только с парнем. Директор разочарованно посмотрел на нее, потом на меня и жалостно сказал:

- Миссис Хопкинс! Ну за что вы его обкорнали по самое не хочу! Мальчик, может, детективом быть собрался! Как вам не стыдно делать поспешные выводы. Полиция, видите, разбирается! А вы мне полгода: "Выгоните Моргана, он плохой!" Миссис Хопкинс, мы отдадим фотокарточки в полицию, а вы, будьте добры, попросите у мальчика прощение.

- Если не попросите, на коленях заставлю! - добавил он.

Драузидак подошла ко мне и положила руки мне на плечи. Я сделал торжествующую мину на моем заплаканном лице и поправил рукоц то, что у меня осталось от волос.

- Прошу прощения, Джеймс. - Сказала она и быстро вышла из кабинета.

Удалились скоро и другие. Остались только я и директор.

- За что она тебя так? - добро спросил он меня.

- Наверное, она слишком много народу любит! - сказал я, - Надо же кого-то и не любить.

Так всегда говорила Жаклин про злых людей. Я помнил все, как и "Легенду о Сердце Канто".

- Так ты учился у Жаклин Торрин? - удивился директор и улыбнулся.

- Она... моя мама... - промямлил я и чуть не заплакал. - А от папы у меня только фамилия одна. У вас есть зеркало?

Он протянул мне зеркало. Я себя такого еще не видел. Башка - как картошка. Все волосы на куртке и футболке, и за шиворотом, а на картошке какие-то обрубки спереди, типа челка, и как у панка половина головы выбрита, а на второй косая стрижка. Еще бы замелировать - модно будет!

- Ничего, волосы - не главное, Джеймс, - подбодрил меня директор, - Честь главнее! Главное в жизни - не обесчестить ни себя, ни ближнего своего!

Глава 12

Носитель компромата

Рассказывает Дж.М.:

После этого случая Драузидак начала бояться меня. Я ведь пожалел ее, не стал ее честь марать. Не подсунул я директоры компромат: миссис Хопкинс и воришка. А ведь мог бы, был бы злым. И до сих пор могу, только не хочу. Просто Жаклин меня учила, не вредить ближнему своему. А Хопкинс меня теперь любила и лелеяла. Даже в кепке на уроках сидеть разрешила. Просто у меня на голове была смешная прическа и все от нее колбасились днями напролет, а в кепке ничего не было видно. А когда еще волосы отрастать начали, вообще, смеху не оберетесь, как смешно я выглядел.

Драузидак, миссис Хопкинс, называла теперь меня только по имени, даже иногда уменьшительно-ласкательно, а некоторым отличникам иногда ставила меня в пример, особенно за "Легенду о Сердце Канто". Я, конечно, мог запросто при ней сжечь компромат, но мне нравилось, что она так лебезила. Не от всего сердца, естественно, была ее любовь, но все же была, и я ей наслаждался. А еще она мне начала аттестат без трояков обеспечивать. Жаль, по алгебре труба была, а то бы и там четверку сделала.

А на покушать и покурить (не могу от этой дряни избавиться) я зарабатывал стандартным способом. Брал у Алана в сторожке аэрозоль для мыться стекол и мыл машины на перекрестках. Иногда, когда не было спроса, приходилось грешить, шарить в карманах в автобусах, но я много не брал... пару купюр по 10 кантийских долларов, КД, чтобы на сигарету и на бутерброд хватило. Хорошо, что недолго оставалось учиться. Был май, а в сентябре я хотел поступать в колледж.

Однажды я мыл машину на перекрестке в Саффроне. Я никогда не смотрю, кто там за рулем, все равно, человек уедет, и я его никогда не увижу. Как вдруг слышу знакомый женский голос:

Я посмотрел на водительницу... Мама... и Джессибель. Какая она красивая стала. Была бы в душе такой же, я бы не глядя на ней женился. Они приехали в Саффрон по делам. Надо было сдержаться, не покраснеть, не выдать себя...

- Давайте объявим конкурс двойников! - пошутил я, не глядя ни на маму, ни на Джессибель, и продолжал мыть стекло.

- Как тебя зовут? - спросила мама, явно заподозрив, кто перед ней, и подмигнула Джессибель.

- Джек, - односложно ответил я, - Ой, а я уже закончил!

Мама улыбнулась и протянула мне 100 КД. За одно-то стекло? Да этого на целый пир хватит!

- Спасибо, миссис, вы очень добрая! - сказал я ей, изобразив на лице улыбку ангела.

Через мгновенье она поехала дальше, а я бежал через дорогу и кричал:

Я обернулся в сторону перекрестка. Все машины ехали очень быстро. Все. Кроме одной, только что вымытой мною. Она опустила стекло и они с Джессибель смотрели на меня. Они, кажется, меня узнали! Нет, только не это! Мы с Гроули бросились бежать. С меня слетела фуражка с моими инициалами JM и мама, увидев, что прической я не похож на ее сына, махнула рукой и уехала.

Не знаю, сделал ли я тогда ошибку, что убежал от мамы, но с этим днем кончилась черная полоса в моей жизни и началась белая. Даже все последующие неудачи не так сильно мне ранили сердце.

Через месяц мне дали аттестат. В принципе, не очень плохой. Трояк по математике, остальные - сносные. Миссис Хопкинс-Драузидак, вручая, крепко пожала мне руку и тихо, чтобы никто не слышал, сказала:

- Тебе не дано природой особого ума, но в тебе есть какая-то неведомая сила, которая ведет тебя по жизни. Сделай так, чтобы эта сила не иссякла и ты многого добьешься, Джеймс Морган.

Тогда я достал из-за пазухи пакет с оставшимися фотографиями-компроматами и протянул ей.

- Давайте тогда расстанемся друзьями! - сказал я ей и быстро ушел прочь.

Она пакет куда-то спрятала. Больше я не видел ни этого конверта, ни учительницу. Еще немного напоминала мне о ней моя авангардная прическа, но к концу лета я подравнял волосы и стал выглядеть примерно как прежде. А вскоре новые впечатления стерли в моей памяти лебезившую передо мной учительницу.

Спарки Хартбрейк, такое было имя у этого упитанного мужчины. Он занимался тем, что... впрочем, обо всем по порядку. В том конкурсе я, конечно, не победила. Нет, не потому, что после стихии я была хуже и безобразнее всех. Все девушки были в одинаковых платьях из одной раздевалки, ключ от которой и дал мне Спарки, когда сказал, что ставит на меня.

Просто там была очень интересная система: у каждой девушки был спонсор, который ставил на нее. Я, например, была девушкой, на которую поставил Спарки. Кто-то ставил на свою девушку больше, кто-то меньше, но никто не знал, сколько на кого поставлено, пока не объявили результаты. Ох уж это жюри, все они знают. Побеждала-то всегда та, на которую ставили больше. Но это я поняла, спонсоры это все знали, а зрители лишь частенько освистывали ту уродину, которую называли победительницей. Я все прекрасно видела, что настоящая мисс всегда занимала второе или третье место. У меня тоже часто были вторые места. И тогда в "Вапореоне", и позже в других городах Канто, по которым нас возил Спарки.

Спарки всегда меня называл победительницей. У него было три девушки, на которых он ставил, и все занимали всегда почетные места, но не первое. Сколько он за нас платил жюри - не знаю, но у него хватало денег, чтобы снимать для каждой из нас каждую ночь обалденный одноместный номер в гостинице. Сам же Спарки уходил к жене и сыну, а утром продолжал свое участие в шоу бизнесе, покупал своим победительницам платья, а однажды он всем нам купил по квартире в центре Лавандера на Новый год. Но он никогда не заигрывал с нами, даже ручки не целовал, он относился к нам, как к его сотрудницам, которые зарабатывают ему деньги.

Мне тогда было чуть больше четырнадцати, но Спарки считал меня совершеннолетней и сделал мне тогда паспорт, как у всех кантийцев: синенький с большим покеболом на корочке. Я ему сказала, что мой паспорт унесло стихией, и он сделал новенький. Не знал он, что его совершеннолетняя по утрам до обеда убегает в школу, где называет его своим отцом и прилежно учится в девятом выпускном классе, чтобы этого отца не вызвали в школу.

Иногда, правда, приходилось прогуливать из-за конкурсов в других городах. Тогда на меня кричали учителя, директор вызывал на ковер и просил привести отца, но... у меня нервы стальные, я выслушивала их брань, принимала все к сведению, обещала больше не прогуливать, а через месяц опять уезжала на недельку в какой-нибудь Паллет, ну, в лучшем случае, в Фуксию.

Так что, образование я получила, мягко выражаясь, никакое, только аттестат с формально поставленными трояками - пропуск в заветных покетехнический колледж. Поставили бы мне оценки и хуже, но школа боролась за хорошую успеваемость и мне прикрыли все долги перед выпускным.

Все. Настало время поступать в покетех. Надо ехать в Фуксию. Я дала слово тем, кто сейчас живет у Повелитля Воды. Я должна его сдержать, а то гнев Повелителя может быть сильным. Я собралась и все сказала Спарки:

- Мистер Брейкхарт! Мне скоро будет девятнадцать и мне как модели останется год до того, как меня спишут в качестве ненужного хлама. Я не могу сидеть сложа руки, совсем не могу! Позвольте мне уехать в Фуксию, в покетехнический колледж, чтобы я там получила хоть какую-то профессию?

Я волновалась и говорила много, как бы не разболтать того, чего не надо...

- А что же ты делала четыре года после школы? - удивился Спарки.

- В медицинский поступала... - не очень уверенно наврала я.

- Что же, моему контракту с тобой осталось существовать чуть больше года, а тебе, победительница, надо дить дальше, надо чему-то действительно научиться... Я тебя поддерживаю и буду к тебе приезжать...

Так мы с ним расстались. Я продала свою квартиру и уехала в Фуксию, где меня поселили в общежитие, а вырученные с квартиры деньги я положила на счет в ФуксияИнвестБанк на черный день. Я и представить не могла, насколько я стала свободной... от Спарки. Нет больше этого вечного контроля и вопроса: "Ты где была утром?" Теперь я могла свободно поменять паспорт и вновь стать четырнадцатилетней малышкой.

Фуксия передо мной предстала совсем другим городом. Нет, это был не серый город, который я видела из больничного окна в детстве, не тот город, из которого меня увез отец, это был яркий солнечный курорт с высокими гостиницами, красивыми клубами и кинотеатрами, а колледж и его общежитие были раем в центре мегаполиса. Меня поселили в комнате на третьем этаже с видом на город. Вдали можно было найти и море. Но я завидовала тем, кто жил на тридцатом, там был замечательный вид во все четыре стороны!

В тот день я возвращалась в общежитие с новым паспортом, где мне поставили год рождения 1981, а не 1977, как это сделал мне Спарки. Я наконец-то была собой, и мне никого не надо было обманывать. Все-таки, быть честным человеком как-то легко и приятно. Я шла учиться для того, чтобы, в конце концов, попасть в Вертанский медицинский, где меня научат спасать жизни людям. Тогда мне было почти пятнадцать, и тогда я не подозревала, что мне не суждено будет кончить медицинский, но... Вертания станет мне домом, да и медицинский... не останется просто мечтой юности.

Толстая и вредная комендантша общежития покетехнического колледжа грозно посмотрела на Гроули.

- Молодой человек, у нас покемоны могут жить только в покеболах.

- Гроули, - дружелюбно обратился я к своему покемону, - давай я тебе покебол куплю.

- Грррррр! - злобно начал он рычать то на меня, то на комендантшу.

Нет уж, молчал бы он лучше. Тогда во мне еще была жива память о Драузидаке, а когда Гроули рычит на кого-то - вполне возможно, что через мгновение он укусит его за какое-нибудь место, отличное от руки или ноги.

- Гроули, прекрати рычать на тетю, давай выйдем, - грозно сказал я своему покемону, а комендантше бросил, - Мы сейчас договоримся.

Ну никак не мог я уговорить Гроули влезть в покебол. Он даже не соглашался пронестись в покеболе мимо вредной комендантши и вылезти из него в комнате, где я буду жить столько, сколько буду учиться в колледже, ровно 5 лет.

- Ну что, Гроули, я не хочу этого! - сказал я, присев перед ним, - Но больше я ничего поделать не могу. Мне придется отправить тебя в Целадон к Джессибель, как бы это далеко отсюда ни было, и как бы ты ни хотел. К родителям.

- Что смотришь на меня. Ну нельзя, тебе же сказали. Ступай домой, присмотри за родителями, покусай Джессибель за меня, Оддиша ее тоже, или Глума, или Вилеплума, не знаю, как она его надрессировала. А я тогда подумаю, когда колледж кончу, женюсь и за тобой заеду, ладно?

Гроули было пошел опять за мной в общежитие, но я ему не дал. Он долго стоял передо мной и преданно смотрел на меня. "Не бросай меня, Джеймс", - говорили его глаза. Но это было не в моих силах. Вот кончу колледж, начну работать, и обязательно разрешу детям держать в общагах покемонов. Я заплакал и крепко обнял моего Гроули, я гладил его по шерстке и бормотал:

Тут он выскочил из моих объятий и быстро побежал прочь. Когда он завернул за угол, я вдруг подумал, что он вернется. Я сел на скамейку у входа и прикурил. Кончилась одна сигарета, другая, третья, но Гроули не было. Стали приходить на ум мысли, может, зря я его отпустил. Я чиркнул спичкой и зажег четвертую сигарету по счету. Я никогда так много не курил. Да и вообще, уже год дым пускаю, хочу бросить и не получается.

Я затянулся и уже хотел выдохнуть противный дым изо рта, как прямо перед собой услышал девичий голос:

Я поднял глаза и... забыл выдохнуть то, чем затянулся... передо мной стояла ОНА. Девушка ростом чуть выше меня с густыми алыми волосами, уложенными в странную прическу, большими синими глазами, невероятно красивым лицом и стройной фигурой, одетой с хорошим вкусом. В глазах у меня потемнело. Может быть от дыма. Может быть... Я зажмурился и открыл глаза. Ее не было. Что это было? Видение? Глас судьбы? Или просто случайная прохожая? Слишком для случайной прохожей. В случайных прохожих не влюбляются так сразу. Я потушил об ладонь новую, почти некуренную сигарету, бросил ее в урну и пошел домой, в комнату, куда меня только что поселили и не пускали с покемоном.

Я шла как свободный и честный человек. У порога общежития сидел худенький паренек и курил одну сигарету за другой. Тут у меня закружилась голова... Джонни?! Пронеслось у меня в голове. Я, сама того не желая, подошла к нему. Он поднял на меня свой взгляд. Из-под коричневой кепки во все стороны торчали небрежно обстриженные синие волосы, а из глаз текли слезы...

Он смотрел на меня как-то в гипнозе. Слезы высохли, оставив на щеках после себя чистые полосы. Будто бы парень не умылся с дороги, и щеки его были в пыли. Нет, нельзя на меня так смотреть, я твоя смерть! Понял? Я смерть любого, кто полюбит меня! Нет, я не ведьма, я просто проклята!

- Ненавижу курильщиков! - вырвалось из меня и я бросилась бежать, не оглядываясь.

Что я впустила в свое сердце? Зачем? Почему я дала себе стать слабой на мгновенье? Неужто Джонни на минуту вселился в того парнишку у общаги? Как Джонни мог вселиться в курильщика? Он же знает, что я ненавижу табачный дым!

Я бросилась на кровать, обхватила подушку руками и заплакала. Я же поклялась никого не любить! Я же проклята, и тот, кто полюбит меня, тоже!

А все-таки девушка оказалась не виденьем и не галлюцинацией. Она была очень гордой и к ней ни за чем никому не советовалось подходить. Она была из Фуксии, но у нее не было ни отца, ни мамы и жила она там же, где остановился и я, только несколькими этажами выше. Как ее звали, знала только она одна. У нее не было друзей в колледже, точнее, она не хотела их иметь. Говаривали, что у нее был парень и она собиралась на Рождество выходить за него замуж. Что он был намного старше ее. Лишь бы это были просто байки!

Она всегда сидела за первой партой и записывала все, что говорили преподаватели. Старалась. А я на 3 парты дальше. И все свободное время искоса поглядывал на нее, как она ловко управляется со своей чуть ли не на воск поставленной прической, как она, положив голову на плечо, строчит все все все, что говорится на лекции. А я медленно пишу, не успеваю, поэтому и смотрю на нее часами напролет. Только как ее зовут? Мэри, Лаура, Лилиана, Жанин, Миларгрес? Как?

Однажды я вместо сигарет купил для нее розу. Обожаю алые розы с колючими шипами. Я хотел ее отдать ей, но она немного опоздала и пришлось придержать цветок для лучших времен. До переменки после математики. Нет, ну все предметы, как предметы: история Канто, покемонология, покетехника, покеболостроение, компьютеры, зачем еще математику. Еще и назвать догадались: "Высшая математика", вышка, если короче, высшее издевательство над умами, а не математика, сделали бы лучше покематику, что-ли? Интеграл Пикачу чему равен, если под дифференциал ему Ратату засунуть? Ха-ха! Вот, уже ругаться преподавательскими словами научился. Нет, ну представьте, пишет:

Ну совсем сдурел! "А" и "Е" уже перевернул, скоро, вообще, весь алфавит с ног на голову, на потолках сидеть будем писать за ним. А потом еще и говорит:

- Джеймс Морган, напишите на доске определение производной!

Ха, функция, которая что-то хорошее производит! Но это неправильно. Он мне вчера за такое определение пару поставил. Ладно, не буду с ним спорить, выскажусь на его языке. Вчера весь вечер учил. Лишь бы не перепутать, что куда стремится и когда все это кончится. Пишу на доске:

Только бы не спросил, что бы это значило. Не знаю я. Чушь какая-то. Выучил я эту фигню и хватит с меня. Так и не понял, что она производит. Ну, вроде бы, отвязался и хорошую оценку поставил.

- Джесси Мусаси, напишите формулу для вычисления производной частного!

Значит, я могу идти. Ну все, моя миссия окончена, иду на свое место. Профессор вызвал ее... Значит, ее зовут Джесси, Жасмин... а я ей розу уготовил. Она, вообще-то больше на розу, чем на жасмин похожа. Ловким движением руки, пока она шла к доске, а я от доски, я положил ей на тетрадь розу и маленькую записку с 3 известными всем словами.

Джесси написала на доске формулу и убежала на место. Видно, как и я выучила, а что производит - не поняла. На месте она увидела мой скромный подарок. Какая-то неведомая сила заставила меня опустить глаза и начать писать в тетради всякую математическую чушь. Преподаватель дал всем посчитать какую-то производную. Вот! Нашел бы, что она производит! Но я их считать не умею. А в это время удивленная Джесси с розой в руках осматривала всех сидящих, разыскивая взглядом того, кто мог ей признаться в любви.

Я писал перевернутые "Е" и "А", пределы всякие со стремящимися совсем не туда куда надо х-ми, определения каких-то производных, даже не понимаю как, теорему Ферма доказал. Наверное, я себя выдавал таким поведением. Мне казалось, что мои щеки горят, со лба течет пот и я делаю все, чтобы скрыться от взора прекрасной Жасмин. Кажись, занятия кончились. Пора сматываться домой. Я первым выскочил из аудитории, обтер пот с лица, а когда перевел дух и открыл глаза, увидел перед собой ее.

- Прости. Джеймс, но в моем сердце нет для тебя места!

А я найду! Решил я окончательно и бесповоротно!

"Я люблю тебя всем сердцем. Дж. М." Это он. Тот мальчик со скамейки у общаги. Нет, Джей. Эм., не надо, ты подписываешь себе приговор, я проклята, я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня. Прости, я слишком сильно влюбилась в тебя, чтобы позволить тебе быть рядом, я разобью твое сердце, но так будет лучше, поверь мне.

Может, огонь и угас в его глазах, когда я нагло наврала ему, что у меня есть жених. Это я Спарки дала такое предназначение. Но... Джеймс (так звали мальчика) все время искоса смотрел на меня взглядом верного друга, смотрел, когда я прихожу домой, и следил за тем, чтобы никто в мое отсутствие не влез в мою комнату. Он даже однажды выследил Спарки и наговорил ему кучу угроз и, если бы Спарки всерьез не пригрозил, это могло бы закончиться весьма плачевно для маленького хрупкого мальчика. Джеймс, я не стою этого. Ты обо мне ничего не знаешь. А глаза мои... это просто маска.

Бросить надеяться. Никогда не жениться? Нет! Не получается забыть эти большие синие глаза с длинными ресницами. Не получается забыть ее. Я люблю ее. А она меня не любит. Я сидел мокрый после душа, завернувшись в полотенце, свесив ноги, на окне и курил. "Я не люблю, когда курят!" - пронеслось у меня в голове. Непотушенная сигарета сама собой выпала из руки и упала в куст акации, растущей прямо под моим окном.

Бросить ради нее? Ну и что. Если она ослеплена тем, другим, это не поможет. Судьба сложилась так, что я его увидел. Он провожал ее в общагу. Большой и толстый, богатый, обвешанный пошлыми золотыми цепочками торговец. Рядом с ним Джесси, вообще-то довольно крепкая и высокая девушка, казалась маленькой и хрупкой. Я соскочил с окна, мигом натянул футболку и джинсы, взял свою фуражку с инициалами JM и выбежал на улицу. Навстречу в дверях мне попалась Джесси.

Я ей обронил привет и побежал дальше. Когда я вышел на улицу, он еще стоял у общаги смотрел наверх. Видно ждал, когда Джесси помашет ему платочком из окна. Чтобы не вызвать у него подозрений, я натянул фуражку на лоб, сел на скамейку у входа и закурил. Как будто до него мне не было ни малейшего дела.

Он ждал, действительно, того, что я и думал. Помахал ей и пошел прочь. Я за ним, не вынимая сигареты изо рта, опустив глаза и положив руки в карманы. Он быстро зашел за угол и, прислонившись к стене, достал из кармана что-то маленькое и блестящее и надел на руку. Обручальное кольцо! Он женат и дурит маленькую девочку! Я был в бешенстве. Я не мог контролировать себя. Я подошел к нему, когда он уже собирался идти дальше и спросил:

- Не твое дело, пятнадцатилетний сопляк! - нагрубил он мне и прошел мимо, как будто вместо меня было пустое место.

- Мое! Я ее люблю! - сказал я и посмотрел на него широко открытыми глазами.

Он брюзгливо окинул меня своим взглядом и ответил:

- Иди отсюда, мелочь недокормленная, и не говори Джесс, что ты видел! Скажу тебе, еще любить не умеешь, а кричишь!

- Умею! - крикнул я в слезах, - и, в отличие от вас, честно!

- Улепетывай, и не тронь мои игрушки, пока не прирезал! - пригрозил он мне и приставил к горлу острый нож.

Я испугался до смерти и бросился бежать домой, но вслед все же крикнул последнюю фразу:

Я прибежал домой, вырвал лист из тетради и написал:

"Джесси, я нашел предел его любви к тебе! Ты меня не любишь, но запомни: люди - не игрушки! JM"

И я подсунул эту записку ей под дверь. На следующее утро она сказала, что получила мою чушь и попросила больше не делать этого. Бедная девочка, как больно ей будет, как больно... выдержала бы она. Последнее время я с ней почти не разговаривал.

В тот вечер мы ужинали со Спарки в Лавандере. Я уехала на неделю из Фуксии, чтобы выступить в очередном конкурсе. У меня как раз в те дни был день рождения, и Спарки решил задержать меня на денек, чтобы отпраздновать его с моими давнишними знакомыми, девушками, с которыми я выступала на одном подиуме.

- Но у меня уже куплен билет на поезд... - растерявшись, промямлила я.

- Ничего страшного! - уверенно ободрил меня Спарки, - Давай билет и паспорт - поменяю.

Я уверенно достала из сумки билет и паспорт и протянула их Спарки.

"Что я наделала?!?!?!" - пронеслось у меня в голове. Но было уже поздно: оба предмета уже лежали под кодовым замком в кейсе у Спарки. Что же делать? Он увидит мою дату рождения и все поймет! Что же, правда всегда становится явной, чему быть - того не миновать! Но пусть это случится попозже. Я натянула на свое лицо поддельную улыбку, и так провела весь вечер своего дня рождения. И только когда я пришла в отель, я дала волю своим слезам и своему психозу.

Наутро свершилось то, что и должно было случиться. Разгневанный Спарки влетел ко мне в комнату:

- Молчишь, значит? Обманцица! Гнусная лгунья! Вот твой билет, убирайся в Фуксию, малолетка! И побыстрее!

Он бросил мне под ноги билет и паспорт. Я послушно подняла обе бумаги.

- С тебя 120 КД, шлюшка! - нервно произнес Спарки.

- Ах, забыл, что ты малолетка! Прости, Джесси! - сказал он пренебрежительно. - Но все равно, с тебя 120 КД.

- Нет?! - удивился он, - А счет в ФуксияИнвестБанке у кого? Кто шикарную квартиру продал? У тебя есть деньги, но у тебя есть еще и жадность! С тебя 120 КД!!! И если завтра этих денег не будет на моем счете, ты пожалеешь об этом!

И Спарки вышел, хлопнув дверью. Я в слезах стояла посреди комнаты. У меня не было ни сил, ни желания закрыть настежь открытую дверь. Обессиленная, я взяла свою маленькую сумку и вышла из номера, так и не тронув дверь.

В трансе я добралась до вокзала и села в поезд. Я пришла в себя только в банке, когда стояла перед стеклом, за которым сидела операторша.

- Переведите все мои деньги на счет Джеймса Моргана! - решительно сказала за минуту до этого я.

Джеймс Морган - имя того парня, который молча любил меня всем сердцем. Это имя Спарки не знал, и знать не мог. Оператор что-то долго набирала на компьютере, а потом сказал мне:

- Простите, госпожа Мусаси, но... у вас нет денег на счете. Все они со вчерашнего дня переводятся в ЛавандерИндБанк некоему Спарки Брейкхарту.

Это выбило меня из комы, в которой я находилась с того времени, как Спарки покинул меня в гостинице. Зачем он сделал это? Зачем он забрал деньги? Зачем??? Чтобы показать свою власть надо мной? Чтобы унизить меня? Чтобы заставить искать другие пути перевести ему 120 КД? Нет, я не скажу Джеймсу, у него на счете, наверное, есть около сотенки! Он заплатит и будет голодать месяц до следующей стипендии. Нет, Джеймс не должен знать моих проблем.

- Что же, простите за беспокойство, - сказала я операторше и ушла.

Только я зашла за поворот, я очутилась в объятьях Спарки. О! Это были объятья Урсаринга, да и сам Спарки, если я еще не говорила, был размерами с этого страшного покемона из семейства мелдвежьих (для тех, кто не знает, медведь - животное из непокемонского мира, от него пошли наши Теддиурсы и Урсаринги).

- Что, Мусаси, разорилась? - с издевкой спросил он. - Я могу тебе дать возможность заработать 120 КД!

Он говорил это таким страшным голосом, что я испугалась.

- Ни за что! Слышал? Ни за что! - резко крикнула я на всю улицу и бросилась бежать.

Благо, общежитие было недалеко, и я успела убежать от разъяренного "Урсаринга". Я бежала, наверное, быстрее чемпиона по бегу на короткие дистанции. И, наверное, не остановилась бы, если бы не врезалась во что-то. Я сидела на полу посреди коридора, напротив меня - Джеймс. Какая счастливая случайность. Теперь меня Спарки точно не тронет.

Был веселый праздник "Хоха Канто". Лично студентами колледжа придуманный. Когда все друг над другом должны были глупо, но добро подшутить. В тот раз решили на всех по ведру воды выливать. А у меня была только одна одежда и я, идя на занятия, небольшими перебежками уворачивался от воды. За этим занятием застала меня Джесси. Я ее давно не видел. А сейчас она была какой-то бледной и нееселой.

- Привет, что ты прячешься? - спросила она меня и грустно улыбнулась.

- Хочу выйти сухим отсюда! А ты где пропадала?

- В больнице лежала. А зачем так прятаться. Обольют - переоденешься.

- У меня нет другой одежды. А что у тебя болело?

Она не ответила, точнее, не успела. Резко открылась дверь, и на нас обрушилось целое ведро воды.

Она посмотрела на меня, улыбнулась и сказала:

- Ничего, пошли ко мне, у меня много одежды и для тебя что-нибудь найдется.

Одеваться девочкой? Или у нее еще какая одежда есть? По дороге к ней нас еще как минимум три раза облили. У нее была такая же маленькая комнатка, как и у меня, только у нее воняло какой-то паленой бумагой. Видно, сжигала что-то. Она мне протянула белое полотенце:

- Иди в ванную, разденься и дай мне одежду, проглажу, высохнет чуть-чуть.

Пока я был в ванной, она успела сама переодеться и найти у себя в шкафу кое-что для меня: большую футболку и юбку.

- Неее, я юбки не одеваю! - запротивился я, - Штанов нет?

Она промолчала. Высушила мое белье и приступила к джинсам.

Я заглянул в ее шкаф. Там были юбки, блузки, платья и длинный плащ на широком поясе.

- А давай я в плаще в колледж схожу. Он мне как раз до ботинок!

Джесси мило улыбнулась, достала из шкафа плащ и протянула его мне. Выглядел я прикольно! Почти что суперагент, только без штанов. Я боялся отойти от нее в таком виде, даже на первую парту на контрольную по вышке с ней сел. Оказалось, она тоже в вышке не соображает, и шпаргалки она дома забыла. Я не курил в тот день: сигареты промокли, а еще Джесси не любила. На меня вообще, все странно смотрели. Надеюсь, никто не догадался, что в плаще я потому, что штанов нет.

Когда занятия кончились, я предложил Джесси сразу же забрать у нее свою одежду. Она была какой-то странной и нервной. Что-то случилось с ней за шесть часов, что мы лекции писали. Что-то нехорошее. Какая мысль пришла ей в голову. Она мне, вообще, сегодня не нравилась. Что случилось? Неужели?

- Нет, не сейчас, приходи в 10 вечера, я вспомнила, мне одно дело надо срочно. - сказала она мне и убежала.

- Ну ладно! - ответил ей я, но она была уже далеко.

Но что-то не давало мне покоя. Что же с ней случилось? Я был уверен в одном, что это связано с женатым торговцем!

В тот день в колледже был какой-то дурацкий праздник и нас облили водой из ведра. Джеймс признался мне, что у него больше нет одежды, и мне пришлось одолжить ему футболку и плащ. Ну не было у меня мужских джинсов. Он меня все время спрашивал, что со мной. Что? Зачем ему знать? Он пойдет и убьет Спарки. Нет, он не убьет Спарки, он попытается убить Спарки, а Спарки убьет его! Ему это надо? Я должна его защитить от Спарки. Просто обязана. Что же сказать Джеймсу? Скажу, что Спарки переночевал со мной, а потом я неделю делала аборт. Зачем Джеймсу такая развратная девица. Отстанет сразу же! Точно, отстанет!

И я начала играть свою роль. И говорила много, но не договаривала, казалось самого главного. Джеймс смотрел мне в лицо, я прятала от него свой взгляд, и в это время у меня на лице появлялись слезы. Я не могу обманывать. Но я должна!

Джеймс стеснялся своего дурацкого вида и сел со мной за одну парту, мол, защищу я его от насмешек. Это маленький наивный ребенок. А я... рисую из себя бывалую девицу, которая не раз... со своим Спарки... А ребенок не отвязывается. Неужели он действительно влюбился в меня? Он, этот не очень высокий худенький и слабенький мальчик, вечно странным образом причесанный и подстриженный какими-то косыми ножницами клочьями. Джеймс, словно доверчивый Гроули, смотрел на меня своими большими зелеными глазами из-под длинной рваной синей челки, как бы говоря: "С тобой мне ничего не страшно!"

Мы вышли вместе из колледжа. Он достал сигарету и закурил.

- Я же говорила, что не люблю, когда курят... - тихо сказала я.

- А! Дурацкая привычка! - небрежно бросил он и выкинул сигарету, - Совсем забыл! Больше не буду! Честно!

- Посмотрим-посмотрим! - лукаво сказала я и посмотрела куда-то в сторону как бы невзначай.

И тут я за деревом снова увидела Спарки. Мурашки пробежали у меня по спине.

- Я заберу у тебя свою одежду. - Предложил Джеймс.

- Нет... - растерянно сказала я, - Давай вечером,... в десять... у меня есть одно дело.

И, не попрощавшись, я бросилась бежать. Джеймса-то в моем плаще он вряд ли узнал, но меня... он знал меня как облупленную и в темных очках, и в кепке, и в парике... Нет, надо было бежать!

- Ты хочешь уйти от меня? - спросил он из-за спины.

- У меня нет денег. Отдам через месяц! - холодно сказала я по слогам.

- Ты говоришь по слогам, чтобы мне было понятнее? Я уже понял, что ты, наглая девица, сидела на моей шее целых два года и дурила меня! А я был под угрозой разорения. Ты хоть знаешь, какой бы я штраф заплатил за тебя, обманщица?

- А ты скупердяй, оказывается, - цинично пробормотала я. - Отборный скупердяй.

- Нет, не скупердяй, я хочу до конца избавиться от тебя, я хочу, чтобы ты отдала не 120 КД, а все, абсолютно все деньги, и все это завтра!

- Но я не могу, ты снял все деньги с моего счета!

Жаль, он не знал, что это было мое согласие. Он эти слова понял так, как хотел.

- Я тебя убью! - грозно кинул Спарки и сел в поезд.

Я пришла домой и села за задания из колледжа. Передо мной стоял будильник. Было семь часов вечера. В десять должен был прийти Джимми за джинсами. Я тупо смотрела в тетрадь по высшей математике. Пределы, производные, зачем они нужны? Это же не устройство покебола на них рассчитано.

- Производная синуса - косинус! И что? - сказала я вслух, как бы общаясь с еще одной Джесси, сидящей у меня в комнате. - Смысла-то в этом. Да мне хоть котангенс! Покетехника не на этом устроена.

Я закрыла тетрадь по вышке и принялась за покетехнику. Там у меня получалось не больше. Все последнее время у Джеймса списывала. У него с этим делом хорошо было. Только в медицине у меня были успехи. Но тут мне начали приходить страшные мысли о Спарки. Шаги в коридоре я начала слушать более внимательно, пытаясь выявить среди них стук железных каблуков Спарки. Но там был только топот шпилек, кроссовок и домашних тапочек. Я слушала шелест деревьев за моим окном. Мне начало казаться, что Спарки всюду, что он хочет меня убить, что он стоит у меня за спиной и только ждет момента ударить ножом.

По дороге домой я собрал последние деньги и купил себе странные штаны с большими карманами на молниях, длиной до колена и противного зеленого цвета. Наверное, в магазине радовались, что нашелся идиот, который у них это купил Ну на самом деле, я в плаще и кроссовках по-дурацки выглядел.

Я весь вечер сидел дома и читал какую-то книжку из библиотеки по медицине. Делал домашние задания (только не по вышке, я их никогда не делал) и только когда уже начало темнеть я вспомнил, что нужно отдать Джесси ее плащ. Я схватил его со стула и спустился вниз к комендантше.

Она посмотрела на ключи в шкафчике и положительно кивнула головой. Я поднялся к ней и постучал. Никто не открыл мне. Мне послышались тихие шаги мимо двери. Или только послышались? Может, она спит. Я постучал погромче. Никто не подошел и не спросил, кто там за дверью. Я дернул дверь. Заперто. Странно, где она, если не дома. Я стучали в дверь и пинал ее. От такого шума не только спящий, мертвец бы из гроба поднялся.

Я снова взяла тетрадь по вышке и начала решать производные. Точнее, т.к. я не понимала, я начала писать все наугад, списывать с ответов. Кажется, стало легче.

Было уже десять. Джеймса не было. Забыл? Или тоже вышку решает? Больше делать нечего. Я решила принять ванну. И в комнате, и в ванной свет был включен. Но присутствие Спарки чувствовалось. Вдруг в дверь постучали. Джеймс, наверное. И тут в моих ушах послышался голос Спарки. Показалось мне или это был он... А потом голос Джеймса... А потом снова голос Спарки:

Нет, ты меня не убьешь! Точно! Не убьешь! Я взяла нож, лежащий на одном столике с мылом и шампунем. Не убьешь, Спарки! И воткнула его себе в вену. Боль... моя рука бессильно погрузилась в воду... нет боли...

- Джесси, открой, это я, Джеймс! - слышалось из-за двери.

Я не могу встать... пена в ванной стала розовой. Раненая рука не двигалась... Казалось, кто-то медленно увеличивал сопротивление в лампочке (помнила я же что-то из покетехники...) Стало темно... Очень темно...

Нет, уже не открыть, слишком поздно, Джимми, слишком поздно...

Глава 16

Спаситель

- Джесси, это я, Джеймс, ты меня приглашала к себе вечером! - кричал я при этом.

Некоторые ее соседи выглядывали на шум, но не она... Джесси, ну куда ты делась? Я разозлился и как толкну дверь. Я сам не ожидал, что в общаге петли из консервных банок сделаны. Дверь слетела с петель и с грохотом упала в комнату. Я, до смерти испуганный на ней сидел на четвереньках и смотрел широко открытыми глазами по сторонам.

- Джесси! - позвал я ее, когда очухался, - прости за дверь, не специально! - пробухтел я себе под нос.

Я внимательно посмотрел по сторонам. Никого. Мои джинсы лежат на гладильной доске. В ванной... свет... Я встал, потирая ушибленное бедро (ух, большой синяк будет) и направился туда.

То, что я там увидел, привело меня, пожалуй в больший шок, чем падение в комнату Джесси с дверью.

Джесси сидела совсем без одежды в заполненной до краев ванне с закрытыми глазами, ее густые алые волосы с намоченными в воде кончиками спадали ей на грудь, правая рука бесчувственно свисала почти до пола. В руке был... окровавленный нож. А левая... в воде. И от нее по воде расходилось большое красное пятно. Кровь... Она вскрыла себе вену...

- Джесси! - в ужасе крикнул я, вытащил ее из ванны и замотал ее туловище полотенцем.

На пороге ее комнаты стояла разъяренная командантша.

- Нет, лучше доктора, срочно позовите доктора! - крикнул я что есть сил, таща за собой за плечи бесчувственную Джесси, которая еще чуть-чуть дышала.

- Что случилось? - спросила комендантша, глядя на Джесси и на меня, измазанного ее кровью.

- Что, плохо видите? Девчонка вену вскрыла, доктора, скорее!

Толстая комендантша охая и ахая побежала по коридору к своему телефону. А я остался с Джесси... Я вытащил ремень из джинсов и туго перевязал им ее руку, чтобы кровь поменьше текла. Жгут, называется.

А Джесси была сильной девушкой, очень сильной. Когда пришел доктор, он сразу сказал, что она уже умерла и дела тут нет.

- Этого быть не может, она не могла умереть! - крикнул я раздосадовано и аккуратно приоткрыл ее левый глаз, - она еще жива, но это еще...

Доктор и я вынесли ее из комнаты на одеяле и положили на носилки в машину.

На улице шел холодный мелкий дождь. Мне было жутко холодно в футболке и дурацких штанах, но жизнь Джесси и оставшаяся в ее комнате моя одежда были вещами не совсем совместными. Всю дорогу я больницу я держал ее за здоровую побелевшую от недостатка крови руку и говорил одно и то же. 3 слова:

В ту ночь я понял, что действительно она мне не просто нравится, что я ее безнадежно люблю и не могу без ее присутствия. Почему именно эта девушка притягивала меня как магнит? Да, она была красива, но она была чертовски похожа на ненавистную мной Джессибель. Она не была настолько умна, а ее характер был просто кошмарным. Но даже когда прошло время, и я узнал ее больше, я не смог ответить на этот вопрос. Наверное, когда по-настоящему любишь, нельзя теоретически обосновать свое чувство.

Я сидел в больничном коридоре и спал. Джесси, как сказал врач, остановили кровотечение и наложили швы на руку, но она была еще в реанимации, потому что ей не хватало крови.

- А... что... где... когда? - у меня кружилась голова, потому что я не выспался.

Он молча посмотрел на меня. Кажется, Джесси нужен был донор. Я случайно посмотрел чуть выше доктора на стенку. Там висел плакат про доноров, а сверху большими красными буквами на плакате том написано: "Донором может считаться любой гражданин Канто старше 18 лет".

Он не поверил, блин, а из-за этого Джесс может умереть.

- Я же сказал, девятнадцать! - решительно повторил я.

Он меня привел в какую-то вонючую лабораторию и сказал снять футболку и лечь на кушетку. Я послушался. Молодая симпатичная медсестра подключила меня к какому-то электрическому прибору и протерла мне руку спиртом. Из меня начали качать кровь. Мне казалось немеренно, а на самом деле всего-то три пробирки. У меня скоро закружилась голова, а перед глазами потемнело... Я продрал глаза от противного запаха нашатыря. Я лежал одетый на той же кушетке под теплым одеялом. Рука, из которой качали кровь, была туго перевязана бинтами. Меня трясло. Мне было холодно.

Доктор убрал пузырек со спиртом от моего носа и положил мне в карман штанов паспорт.

Я посмотрел в окно. Там светало. Пора было идти в колледж. Сил не было. Доктор вопрошающе глядел на меня. Я слез с кушетки и, завернутый в его одеяло, пошатываясь, вышел в коридор.

Наверное, всю жизнь я буду помнить лицо Джеймса, склонившегося над изголовьем моей кровати в больнице. Он положил свою голову на забинтованную до локтя руку и молча смотрел на меня. Таким я его увидела, когда пришла в себя. Спарки, кажется, не было больше в моей жизни.

- Уходи! - слабым голосом произнесла я, - Пожалуйста!

Он сидел у изголовья на табуретке как-то странно, на коленках, и молча смотрел на меня.

- Зачем ты меня спас? Я не достойна... - прошептала я. - И еще покончить собой решил.

Я знаю, что значит его взгляд, знаю точно! Также на меня смотрел и Джонни... Нет, больше никто и никогда не должен меня любить. Я проклята. Нельзя, Джимми. Я плохая. И я опять начала свою пошлую историю о Спарки. Он слушал все, как будто это была сказка о Мэрипах и Милтанках от доброй бабушки, а потом и сам рассказал свою историю.

- Нет, Джимми, уходи, уходи навсегда! Коли я живу, то живу для себя, я проклята, понял? Я не могу любить и быть любимой, ты тоже будешь проклят, ты умрешь из-за меня. Уходи! Это тебе лучше будет! Честно говорю!

Он молча сидел передо мной на табуретке, поджав ноги. Я легонько провела своей холодной рукой по его покрасневшим от холода коленкам, которые торчали из-под странной длины штанов:

- Я тебе говорю, так лучше будет, я же тебе только хорошего хочу.

Он взял мою руку в свою и прижал ее к груди там, где сердце.

Он еще с минуту посидел, а потом решительно встал и пошел к двери.

Это навсегда как-то ударило в мое сердце. Нет! Нельзя так! Я не смогу! Он сломал меня, сломал мои убеждения, он подписал себе приговор. Что же, все мы смертны, и ему суждено умереть, и мне.

- Джимми, приходи завтра, ладно? - неуверенно, против своей воли выдавила из себя я.

Полными слез глазами он посмотрел на меня. Конец. Все. Джимми, ты подписал себе свой приговор!

В тот день я не пошел в колледж. Мне было плохо. Я сидел в палате у Джесси и весь день смотрел на нее, держа за холодные руки. Из какого-то аппарата потихоньку переливалась ей моя кровь. К вечеру она пришла в себя. Она безмолвно окинула взглядом то помещение, где мы находились, а потом уставилась на меня.

- Я... испугался. А ты зачем? - задал я ей тот же вопрос, - Зачем ты это сде-ла-ла?

Она потупила взгляд и спрятала руки под одеяло.

- Неважно! - односложно ответила она, - Ты меня зря спас, Джеймс. Меня уже месяц как убили, а ты не дал закончить убийство.

- Как это? Расскажи! - взволнованно сказал я, подсел к ней поближе и опять взял ее за руки.

Она пыталась от меня мысленно спрятаться, но у нее не получалось и она сказала:

- Джеймс, не надо, ты меня уважать перестанешь. Иди, и больше никогда ко мне не приходи, меня больше нет ни для тебя, ни для кого иного.

Я растерянно посмотрел на мои странные штаны, потом на Джесси.

Я молчал и грустно смотрел за окно. Там падал мокрый снег.

- А, вспомнила! Твоя одежда у меня! - пробормотала она, - меня выпишут скоро, а если нет, то сбегу, и занесу тебе куртку и джинсы. Иди, забудь обо мне. Навеки.

Я вспомнил. У меня было подобное настроение, когда я сбежал из дому. Жаклин тоже не могла из меня ничего достать, и я вспомнил, как Жаклин свершила надо мной чудо. Я решил поговорить с Джесси точно так же.

- Ты? - удивилась она, - неужели ты тоже влюблялся в замужнюю особу и...

- А что может быть хуже? - мечтательно спросила она, и сама продолжила, - Ты любишь человека от всего сердца, отдаешь ему все, что у тебя есть, а он женат, у него дети, а в этот день узнаешь, что ты беременна от него... Бежишь к нему с круглыми глазами. Открывает его жена. Удар в сердце. Он говорит ей, что это коллега по работе зашла, берет тебя за руку и увозит неизвестно куда. "Я заплачу за операцию, только избавься от этого ребенка", - приказывает он. Тебе нечего делать, тебе всего 15 лет, нет денег, ничего нет. Ты идешь в больницу и совершаешь убийство, за которой будешь корить себя еще много-много лет. С тебя берут 120 КД. А у тебя стипендия только 50 КД. Собираешь все свои деньги, продаешь все его подарки, чтобы не арестовали за долги и платишь... за убийство. За душой ни гроша. Ни покушать, ни тетрадку купить, ни ручку, ни книжку взять в библиотеке. Ты идешь к нему с квитанцией на 120 КД. Он смотрит на нее, смеется тебе в лицо и при тебе же сжигает ее своей зажигалкой. Все кончено. Ничего не осталось. Ни денег, ни сердца, ни маленькой жизни. Больше жить незачем. Ты - труп.

Так вот чего он наделал с ней. От него ничего лучшего и ожидать нельзя было. Какой этот человек - ... Жаль, что я тем вечером убежал и не выяснил с ним отношений до конца. Эх, был бы Гроули, он бы этому торговцу отомстил за Джесси.

- Джесси, - тихо сказал я, - я не думал, что до такой степени, но, как говорила моя любимая учительница, все плохое себя само вдвойне карает, а хорошее - выживает. Не надо останавливаться, потому что тому, кому не повезло, впереди ждет небывалое счастье.

- Что с тобой? - тихо спросила она и провела своей нежной девичьей рукой по моей щеке.

Я не хотел говорить, но подумал, что это будет нечестно перед открывшейся мне Джесси... Я рассказал ей всю историю. Этого мне хватило до позднего вечера. Она сидела и с замиранием сердца слушала. Кажется, ее душевная рана начала затягиваться. Но она все время говорила о том, что никогда не выйдет замуж и никогда никого на свете не полюбит, что она уже испорчена и опорочена навеки. А я... я тоже для себя решил, что хоть Джесси и волевая девушка, но этого футляра ей хватит года на 2 от силы.

Когда за окном почти стемнело, я встал со стула, поправил на себе футболку и сказал:

Я шел домой с хорошим настроением. Она доброжелательно ко мне отнеслась! Единственной черной тенью был ОН. Этот ужасный человек, который поиграл Джесси как куклой и выбросил, когда захотел. А у него этих 120 КД, наверное, на каждом углу валяется, не то что у сиротки малолетней.

Когда я проходил мимо одного казино в центре города, на меня чуть не наехала черная машина. Из нее вышел он в компании с красивой девицей и пошел в ресторан. У него, похоже, этих игрушек было немеренно, а на одной он женился зачем-то. Гнев за Джесси переполнил меня. Я зашел в тот же ресторан, купил большую белую пироженку и написал ей на переднем стекле его машины нехорошее слово, определение этого человека. А заднее стекло в машине вообще разбил.

Ночью я спал плохо. Все время мерещилось, что открывается дверь, заходит кутила-торговец с автоматом или с гранатой, или с пистолетом, начинает по мне стрелять, взрывать меня и... я вскакиваю с кровати в холодном поту. И так всю ночь. Под конец я даже свет не стал выключать, но все равно. Лучше бы я мимо прошел и не нагадил, но что бы я тогда сказал Джесси.

Утром я пошел в колледж. Не встретил его по дороге. Пронесло? Не знаю. Потом, перед тем, как пойти к Джесси, зашел домой, чтобы оставить тетрадь. Она ведь меня ждала...

Я сел на подоконник и открыл окно. Мою комнату охватил прохладный осенний ветерок. Я засунул руку в карман, хотел найти пачку сигарет, но вспомнил, что на эти деньги я эти дурацкие панталоны купил. Что же, не покуривши пойду. Как вдруг почувствовал, что меня держат.

- Джеймс Морган, - сиплым голосом сказал кто-то, - симпатичный паренек, высокий и статный, с шелковистыми синими волосами до ушей на пробор и редкой челкой, с большими зелеными глазами и тонкими чертами лица, который одевается как попало и курит "Парламент". Хороший вкус. Думаешь, сложно найти такого мальчика?

- Ты заплатишь за стекло в моей машине и за унижение!

- А ты смелый мальчик! - многозначительно сказал он и похлопал меня по спине. - Но очень глупый!

- Ты зачем обманул Джесси? - мне было интересно только это. - Ты зачем опорочил ее?

- Она дура! И ты не лучше. Вы оба - мои куклы. У меня много кукол...

- Когда мне куклы надоедают, я выбрасываю их в мусорку. В буквальном смысле слова!

Кажется, он изо всей силы толкнул меня в спину. Что-то тяжелое, кажется, стукнуло по голове, или моя голова стукнулась обо что-то тяжелое. Мои локти и коленки.... Больно-то как! И откуда взялся асфальт перед глазами?

Вдруг на мне очутилось что-то тяжелое. Он. Я вылез и попытался встать. Больно. Ногу согнуть не могу, а в голове звездочки мигают.

- А ты живучий! - смазливым голосом сказал он и поднял на меня нож.

Никого вокруг не было. Даже некого позвать на помощь. Встать не могу. Больно. Я начал пятиться от него, словно Парас какой-то. Он с ножом - за мной. Наверное, он меня убить не хотел, а хотел только напугать до смерти, потому что в противном случае он бы сделал это быстро и убежал, а он наслаждался своим превосходством надо мной.

- 120 КД, отдайте Джесси 120 КД! - какой я был дурак, когда искал правду.

- Она мертва и они ей ни к чему! - обрезал человек.

Неужели она не выжила? Ей же вчера стало намного лучше. Или...

- Вы убили ее! - с досадой крикнул я ему в лицо.

- Мук, отравляющая слизь! - крикнул он и выпустил покемона, - А ты, Морган, потише кричи.

Большой малиновый Мук сел мне прямо на грудь. Противный запах, отравляющий все вокруг, ударил мне в голову.

- Иканс, ужми этого подонка своими объятьями! - услышал я вдруг голос Джесси.

Или это была галлюцинация. Нет... Прямо передо мной стояла она с покеболом. Оттуда вылезла длинная фиолетовая змеюка Иканс и скрутила моего обидчика. Он смотрел на Джесси с ужасом и бормотал:

- Неужели мы не договорились? Ты почему жива?

Мук перебазировался на Иканса, а заодно и на своего хозяина.

- Что ты валяешься посреди дороги? Доставай своего покемона! - сказала мне Джесси.

Джесси взяла меня под руки и помогла мне встать. А в это время отравленный враг в объятьях отравленного Иканса орал:

Но Иканс не бросал, он опьянел от яда Мука и сжал врага еще сильнее.

- Тыщу дам. Тебе и твоему дружку! По тыще! Слышите, малявки? Отпустите!

- Иканс, я же сказала, брось дядю, а не сожми! - повторила Джесси.

Пьяный Иканс отпустил уже почти задохнувшегося врага. Он, измученный, сел на землю, забрал Мука в покебол и отсчитал нам с Джесси на двоих по тысячи кантийских долларов. Потом он быстро встал, фыркнул, и ушел прочь, обронив:

- Тебя что, выписали? - спросил я, когда он ушел.

- Я сбежала. Надоело в потолок смотреть. А теперь еще и Иканса лечить надо. А ты что своих покемонов берег?

- Скучно... У меня был Гроули, только он покеболы не любил и мне пришлось его отпустить... И на 1000 КД никого не купишь.

- Слушай, а давай модную одежду купим! - предложила Джесси, - Я на тебя в этих штанах-панталонах смотреть не могу!

Я хотел было предложить купить сигареты и накуриться, но потом вовремя вспомнил, что Джесси терпеть не может курильщиков, и решил при ней не маяться этой привычкой.

- Только позволь мне тебя поллечить сначала!

Ой, она йодом ведь будет, или, еще хуже, как маленького зеленкой. Ненавижу! Хотя. Посмотрим, как она будет ухаживать за мной.

Я заорал на всю общагу, когда она мне ватку с йодом на коленку положила. Джесси грозно посмотрела на меня и взяла крепко за плечи:

- Спарки не парень, а негодяй, а ты тоже не парень, а неизвестно что! Будешь орать, зеленкой лицо вымажу! С узорами!

Я закрыл рот и поклялся, что не буду. Но этого хватило до тех пор, пока Джесси опять ваткой по ссадине не провела. Я заорал еще громче прежнего. Джесси за это отвесила мне такую пощечину, что щека потом до ночи горела, а потом, вообще, в рот кляп засунула и руки к стулу привязала, чтобы я ими не махался.

- Вот так лучше будет, а то подумают, что я тут покемонов препарирую. А следующий раз, когда ссадины будешь получать, заранее меня хлороформом снабди.

Она, конечно, ноги мне не обрезала, но как страшно боль не выпускать из себя, казалось еще больнее, чем на самом деле.

Все. Вроде бы она кончила. Сейчас она меня приласкает... Ой, нет, этот Спарки убил в ней все, кроме силы. Она мне отвесила еще одну пощечину, только по другой щеке.

Но зато потом мы пошли в магазин покупать модную теплую одежду на зиму. А еще мы ее Иканса вылечили.

С тех пор мы с Джесси стали хорошими друзьями. Только она, оказалось, была тяжела на руку и часто давала пощечины, да еще по две, для симметрии. Но зато в колледж мы всегда ходили вместе, по городу гуляли, Иканса дрессировали, даже в высшей математике вместе не разбирались. Оказывается, она шарит в ней еще меньше, чем я. У нас за спинами говаривали, что у нас роман, а Джесси это приводило в ярость. Ей, вообще, нельзя было говорить о любом виде любви. Только о дружбе и то, странной какой-то. А все-таки, я всегда с ней за руку ходил и тихонько гладил ее ладонь пальцами. Это было примерно то же, что делала со мной Жаклин лет пять назад. Только, наверное, рана в душе Джесси была слишком глубокой, чтобы она зажила так быстро. Я знаю, она меня тогда любила и доверяла мне, она, как и я, влюбилась в тот один и последних летних дней с первого взгляда, когда я, отпустив Гроули, курил на скамейке. Если бы Гроули убежал на секунду раньше или позже, может, и не встретился бы я с Джесси. Был ли тогда у нее Спарки? Неважно! Он все равно никогда не вернется в ее жизнь!

Так кончилась осень. Настала зима. Близилась первая сессия. А в математике мы совсем никак. Что же делать?

Глава 19

Сессия

Первый наш экзамен, по истории, был на следующий день после Рождества. Эти расписания, как всегда, какие-то Псидаки составляют или Джиглипуффы, которые никогда ничего не празднуют.

Я проснулся после полудня. Передо мной на кровати сидела Джесси и теплой куртке.

- С Рождеством, соня! Одевайся и приходи ко мне.

Она вскочила и убежала. Она меня заинтересовала. Неужели что-то приготовила? Я мигом оделся и прибежал к ней. Ничего особенного у нее в комнате не было.

- Слушай, у нас осталось немного КД от Спарки, давай в ночной клуб пойдем на праздник?

- Да сдадим мы его! Спишем у кого-нибудь или наугад тест проставим!

Джесси меня уверила, что с историей у нас не должно быть проблем, и я согласился. Мы пошли в клуб под названием "Веселый Маджикарп". Там над дверью висела такая веселая морда Маджикарпа, что волей-неволей хотелось зайти. Ну когда еще можно увидеть эту рыбину веселой?

Мы сели за столик и заказали себе огромный торт и вино. Торт нам принесли, а вино - нет, потому что нам еще не было 18 лет, пришлось чай просить. А чай у них дурацкий и невкусный. Ну да ладно, Рождество ведь. Я достал из кармана маленькую коробочку и положил ее перед Джесси.

Она меня скромно поблагодарила и открыла. Не буду говорить, что там было, но ей очень понравилось.

Я закрыл. Я почувствовал легкое прикосновение ее губ к моей щеке. Поцелуй. Значит, можно ее развести на поцелуй. Я открыл глаза. Она сидела напротив меня, на своем месте, а передо мной вместо тарелки лежал покебол.

Я аккуратно нажал кнопочку. Из покебола вылетел маленький сиреневый Коффинг с улыбкой до ушей и маленькими подленькими глазками.

- Познакомься, Коффи, - сказала Джесси, - это Джеймс, твой тренер. Хороший парень. Но он очень любит курить, когда я не вижу. Так когда увидишь, что он это делает - в нос делай ему атаку "Смог", чтобы отучился.

Я дружелюбно улыбнулся и спрятал Коффинга в покебол, чтобы народ не пугать. А потом мы веселились на всю катушку. Даже умудрились по две бутылки крепкого пива купить! И выпили все разом! И закусили веселыми Маджикарпами. Первый раз в жизни я алкогольные напитки попробовал. Какая гадость. Но после них немеренно весело на душе становится. Были мы тогда такими же веселыми, как Маджикарпы на вывесках Хорошо, что как в анекдотах, у меня не было двух Джесси в ту ночь, а только одна. Ну мы только немножко ведь опьянели от пива, мы просто были пьяными от счастья.

Как мы очутились дома - не помню. Наверное, пришли просто до смерти уставшие. Утром я продрал глаза от воплей будильника. Голова болит, историю учил, но не помню, в кармане - покебол с Коффингом, значит, праздник был. В другом кармане, оставшиеся сигареты. Лежу прямо перпендикулярно Джесси на ее спине, на ее кровати. Тут она резко повернулась и я, словно подушка, падаю на пол.

Тут я посмотрел на будильник, который все еще орал, потому что он был сделан в Китае, о чем гласила надпись жирными черными буквами на циферблате "Made in China". Без пяти девять утра.

Тут за признание свое я получил пощечину. Она была в своем уме, в отличие от меня. Она повернулась на бок и уснула. Я сидел на полу и гладил рукой ушибленную щеку. Даже для симметрии не дала.

Она вскочила и круглыми от удивления глазами посмотрела на меня.

Пришли мы на экзамен под завязку, еле успели. Все задние парты заняты, даже наша излюбленная. Две каких-то вредных девчонки там сидят и говорят:

- За 2 часа, а не за 2 минуты приходить надо, чтобы сюда сесть!

Что же, сели на самое видное место. Хе, преподаватели что ли тенденции не заметили, что все отличники на самых невидных местах обитают, а неуспевающие на самых видных? Джесси обнадежила, что все равно спишет. Ну, тест нам раздали. Я там только один вопрос ответить могу: "При каком короле Канто и Джото обменялись послами?" Это мой предок Джеймс VI. Я и Джесси подсказал. Остальное - пусть она списывает. Я ее толкаю в бедро:

- Когда Первая Покемонистическая Война была? В этом веке?

Ладно, наугад дальше тычу. Тут она меня толкает и шепчет:

- Джон Кеннеди - президент Канто, Джото, США или России?

- Джото! - уверенно говорю я, - потому что в Канто этого чувака не было.

- Тогда бы наводящих ответов про Канто и Джото не давали.

- Потому что мы тогда родились? А что предлагают?

- Ладно: вышла Джесси из тумана, покебольчик - из кармана, Иканс вылез, Poison String...

- Считалочку гоняю! Ну, а если считалочкой не нравится, то 1965! Мой отец тогда в школу пошел!

- Я ее на двусторонний скотч к парте прилепила, когда преподаватель ел, а теперь отодрать не могу!

Вот так, теперь еще и без шпоры. Впрочем, нельзя назвать наши ответы необдуманными, у нас все объяснялось, каждая глупость, жаль только, что тест был, а не эссе, а то бы мы новую историю Канто написали бы. Не понял нас, похоже, преподаватель, не зачел. И вызвал нас к декану. Зачем-то...

Глава 20

Не судьба

Первый раз в жизни я видел декана и его кабинет, как зовут этого человека, так я и не узнал. Оказывается, психи бывают не только в сумасшедшем доме. У него стоял навороченный компьютер у окна, на столе лежал дорогой сотовый, на стене - видео-телефон, а рядом портрет профессора Оука. Это был его идол.

- Смотрите! - показал он нам с Джесси на портрет, - Это профессор Оук, некогда наш лучший ученик. Он очень много сделал для развития науки о покемонах в Канто. Это ему принадлежат такие изобретения как Ultra Ball, Love Ball, а недавно он направил в SilphScope в Саффрон схему MasterBall и GSBall. А еще именно профессор Оук изобрел Покедекс, такой хороший покесправочник, что я даже сплю с ним (с покесправочником, конечно, не в Оуком же!). И книжки правильные только Оук пишет. Остальные книжки - хлам, только у Оука правильные книжки. Оук - солнце Канто, благодаря ему мы переплюнули Джото в науке. А столько толковых ребят уехали в Джото искать лучшей жизни. А Оук - не уехал, он писал правильные книжки, чтобы жизнь в Канто стала лучше, чем в Джото.

- Рекламная компания какая-то, - шепнул я Джесси.

- И зачем он нам рассказывает, читала я этого Оука. Бред всякий пишет. Книга Элма из Джото более понятна для покетехника.

- Что шепчетесь? Не хотите слушать про профессора Оука? Не хотите читать правильные книжки? Значит, будете получать плохие оценки! Такие, как вы получили по истории! Все ваши тесты просмотрел! Вы думали, когда ответы выбирали?

- А как же, все наши ответы обоснованы и родились в процессе моих и Джесси логических рассуждений! Понимаете ли, мы не отвечали, пока не приходили к консенсусу по этим вопросам! - гордо сказал я.

- Я бы еще понял, когда вы, студент Морган, оставляете такие мысли лишь на своем листе...

- Студент Морган, к сожалению, этот экзамен проходит тестом, и логику ваших рассуждений мы увидеть не можем, как не можем и увидеть ваших знаний. Может, это прохо, а может...не очень хорошо... Но вы, студентка Мусаси, почему вы сами не думаете?

- Мы с Джеймсом вместе думали... - растерянно ответила декану Джесси.

Он молча окинул нас двоих взглядом. Мы ему, наверное, не понравились.

- Странно вы как-то думаете! - пробормотал он, ставя свою роспись на какой-то бумажке.

- Посмотрю, что вы придумаете! Но куда бы ни бросила вас жизнь, читайте правильные крижки!

Мы, не глядя, взяли бумажку и вышли. Отошли подальше от его кабинета и начали передразнивать. Я поправил на себе куртку, как будто это был пиджак, насупился и сказал голосом декана:

- Студентка Мусаси, читайте правильные книжки, пейте правильное пиво и смотрите правильные мультфильмы! Хе-хе!

Джесси в первый раз после того, как вышла из больницы рассмеялась.

- Слушай, ты меня рассмешил, еще бумажку эту протяни мне, так, как сделал он.

И она мне протянула бумажку, данную нам деканом. Я достал из кармана ручку, чтобы сделать вид, что ставлю роспись, и вдруг мне стало плохо:

- Ничего он дает!!! Правильные книжки чему его научили! - вскрикнула она и крепко обняла меня (тоже в первый раз).

Какая-то нехорошая тенденция. Лишаюсь крыши над головой зимой. Но теперь было не так страшно, как раньше, нас теперь было двое.

- И куда пойдем? - спросил я ее, когда мы со своими вещами покинули общежитие навсегда.

- У меня нет дома, я из приюта. К тебе, наверное... - сквозь слезы пролепетала Джесси.

- Джесси, только не обижайся, но у меня тоже нет дома...

- На гостиницу денег нет, дом купить - тем более... Мы пропали.

- Это я, я виновата. Ты же знал историю лучше всех! Ты же... Ну почему ты мне не подсказал?

- Не знаю, дурь посетила! - сказал я и мне тоже очень захотелось плакать.

- Что ты? - спросила она, посмотрев на маня, - На, возьми.

Джесси протянула мне свой платок, розовый, с фиолетовым Икансом на кайме. Я всхлипнул и зажал нос платком.

- Эй, чуваки! - крикнул вдруг один парень, примерно нашего возраста, проехавший мимо на велосипеде.

- Чего надо? - непреступным голосом сказала Джесси, все ее слезы как рукой сняло.

Я не успел сообразить, что к чему, как увидел крутого байкера лежащим на земле лицом вниз, а на нем сидела моя Джесси с покеболом.

- Веди меня к своему боссу, банда несчастная, иначе покажу, как правильно грабить надо!

Мне почему-то показалось, что в этот момент она была точь-в-точь как Джессибель, как будто она и Джессибель были одной крови. Но этого невозможно, Джесси и Джессибель не могут быть сестрами... Не могут!

Парень заметался. Но не тут-то было! Джесси, она с виду казалась милой и безобидной, а на самом деле она была сильнее любого парня и в гневе к ней лучше не подходить.

- У нас нет босса, чувиха, у нас банда, поняла?

- Как это, банда да без босса! - возразила Джесси, - Это неправильная банда! Запомни, байкер, отныне я ваш босс!

Я рот открыл от удивления. Ничего себе, сориентировалась. Я не хотел быть в банде, но я не хотел бросить Джесси, поэтому я решил, что потерплю банду ради нее.

- А Джеймс - мой заместитель! - крикнула властно она и показала парню на меня.

Для вида я перед ним гордо поднял грудь и сделал невозмутимую гримасу на лице. Чтобы испугался. Ну хотя бы чуть-чуть. В конце концов мы с Джесси пошли за байкером к западной проходной из Фуксии. Там был их штаб, в котором мы и жили последующие полгода. За штабом был огромный мост в Целадон, будь он неладен. На этом мосту и промышляли байкеры. Они по ночам грабили проезжих.

Джесси боялась сама грабить, ей это не понравилось, потому что еще людей много в тюрьму попадало, и она построила на оставшиеся байкерские деньги маленький магазиньчик с очень высокими ценами и продавала в нем шины, а еще при магазинчике был очень дорогой ресторан.

А вот при чем: байкеру разъезжали взад вперед по дороге и раскладывали на ней острые предметы, на которые наезжал хотя бы один путник в день. С проколотой шиной он приезжал в магазинчик "У Джесси", хорошо разрекламированный на мосту, заказывал новую шину и перекусывал чем-нибудь. После такого визита у байкеров оставалось две-три тысячи КД, которые они заработали.

А чтобы не было тенденции, каждый день раскладывали острые предметы на разных полосах движения и по разным направлениям и на разных расстояниях от магазинчика по середине моста.

Прибыли у нас были шикарные. И такой грабеж мне даже начинал нравиться, и я входил во вкус на всей скорости ездить по мосту почти до родного Целадона и кидать на дорогу гвозди и кнопки, а иногда и машинное масло выливать. А еще я был официантом у Джесси, кормил потерпевших, пока им шины меняли.

Глава 21

Деловое предложение

Был теплый июльский день. Мой шестнадцатый день рождения. Джесси сидела на ступеньках своего магазина-ресторана и распевала какую-то веселую песенку. Я готовил тушеного Маджикарпа. Не веселого. Больше я в этот ресторан в жизни не пойду!

- Джеймс, что-то за сегодня еще ни одного накола! Неинтересный у тебя день рождения! - крикнула она мне на кухню.

- Да какой... в такую жару ездит. Все на пляже. А я в душегубке! Может, сделаем выходной?

Прошло немногим более получаса. Я закончил своего Маджикарпа и сел рядом с ней на ступеньки. Она всматривалась вдаль.

- Ну Джесси, пошли на пляж, забить на эту дорогу, на наколовшихся, на этот магазин, Маджикарп в такую жару до вечера не остынет!

Разморенная Джесси устало посмотрела на меня.

Классно мы отдыхали. Даже про магазин напрочь забыли. Только вот в море вода была слишком теплая. А еще я Джесси на катамаране на прогулку возил! А потом мы еще на водных лыжах. А еще у нее красивый фиолетовый купальник. Но я ей это не сказал, потому что не хотел я пощечины. А еще... а еще... а еще я раньше никогда не праздновал свой день рождения.

Мы вернулись в магазин к вечеру, веселые и отдохнувшие. На ступеньках сидели Пит и Боб, наши лучшие помощники, какие-то злые...

- Пит, что-то случилось? - спросила Джесси, поправляя узел на завязанном вокруг бедер шелковом платке.

- Ну я же говорила! - с укором посмотрела на меня Джесси. - А тебе отдохнуть, да отдохнуть...

Я понял, к чему идет дело, прикрыл лицо ластами и вбежал в наш магазин.

- Парни на улице говорят, у вас есть шины... - сказал он мне.

Я аккуратно раздвинул ласты и выглянул. За стойкой сидел невысокий мужчина лет тридцати в коричневом летнем костюме и темных очках. У него была короткая стрижка, но из за жары и с его коротких волос капал пот. Я выглядел в шортах, кроссовках и с ластами в руках немного несолидно перед ним. Мой язык, кажется, онемел.

- Что ты стоишь как дурачок? Или не туда зашел? - спросил он у меня, потому что я стоял и не двигался.

Тут меня оттолкнула когда-то успевшая переодеться в рабочую одежду Джесси и сказала клиенту:

- Да, мы доставим сюда вашу машину и установим на нее шины за 2000 КД. А ты, несчастный, - она посмотрела на меня, - иди наверх и оденься!

- Дороговато будет! Но делать нечего, тащите!

- Пит, Боб! - скомандовала тогда Джесси, - привезите его машину сюда и смените шины!

- Да, Джесси-Цепочка! - сказал Пит и они с Бобом уехали на мето заложения сегодняшнего гвоздя.

Они все называли Джесси Цепочкой, потому что она любила, когда у нее цепь на велосипеде стучит.

Когда байкеры уехали, человек снова обратился к Джесси:

- Джеймс! Накрой на стол! - крикнула она, - Я все еще сидел в углу в одних шортах и с ластами. - Что с тобой, Джеймс? Кому я сказала переодеться? Неси Маджикарпа! Быстро!

Я встал, положил ласты в угол и пошел на кухню. Вскоре я появился в форме, белом фартуке и с Маджикарпом и пивом на подносе. Когда я уже собирался уходить, человек подозвал меня:

- Вы подчинили себе моих любимых байкеров? Как-то скучно без их грабежей стало! Я Джованни - единственный человек, который платит и не жалуется, потому что я очень богат!

Свой человек, подумал я, и открыл ему секрет Джесси.

- Почему подчинили? Мы с Джесси тоже байкеры! Только Джесси придумала, как можно грабить более цивилизованно и чтобы на нас не только вы не жаловались, но и все, все, все!

- Мне нравится, не жалко даже 12000 КД, не то чтобы 1200. Позови Джесси.

Я ее позвал. К тому времени байкеры уже вовсю меняли шину в открытом лимузине Джованни.

- Да, хочу сказать, что вы мне нравитесь, Джесси.

- Я никому не могу и не хочу нравиться! Я сама себе Джесси!

- Ты мне нравишься еще больше, Джесси. А если мне кто-то нравится, я предлагаю ему толковую работу. Деньги, постоянные путешествия по Канто, Джото и Оранжевым островам, невероятные приключения, что может быть лучше для молодой красивой девочки?

Джесси, хотевшая обидеться и уйти, заинтересовалась и села рядом со мной. Я, как и себе, налил ей яблочный сок.

- Не надо, после пива мы какие-то глупые становимся! - отказался я за себя и за Джесси, вспомнив Рождество.

- А что за работа? - заинтересованно спросила Джесси.

Джованни откинулся на спинку стула и заинтересованно начал свой рассказ:

- Малышка, ты, наверное, слышала о такой вещи, как Команда R.

Ну уж нет! Мамаша Джессибель там служила! Ни за что Джесс не пущу на такую работу!

- Да, слышала, - ответила Джесси, - у меня мама когда-то там работала.

- Миамото... а фамилию не помню, мне в приюте папину дали...

Услышав имя, Джованни потупил взгляд и покачал головой. Он знал ее маму? И что за напасть мне встречаться с девушками, у которых матери в преступной организации работали? Что за судьба дурацкая?

- Хорошая была девочка, очень хорошая, - причитал он себе под нос, - погибла она в Сердце Канто от лавины или еще какой напасти. Хорошая была девочка. А ты кто по фамилии?

- Мусаси, но того, кто дал мне эту фамилию, я в лицо не видела.

- Не хочешь ли ты, Джесси Мусаси продолжить дело матери? - напрямую спросил Джованни и протянул Джесси контракт, - Зарплату гарантирую при хорошей службе!

- И что за работа в вашей Команде R? - не выдержал и спросил я.

- Покемоны! - резко ответил Джованни, - Нужно всего-то забирать у тренеров покемонов, как вы сейчас забираете деньги, и нести их мне. На этом ваша миссия заканчивается. За одного покемона я даю от 1000 до 50000 КД.

И все? Не намного хуже байкеров, если грабить цивилизованно! Что же тогда про Команду R всякие гадости рассказывали? Просто тырить покемонов - ума много не надо! Нехорошо это, неужели про это и кричат все? Глаза Джесси горят. Она готова хоть сейчас украсть покемона и дать его Джованни. Ее не остановишь просто так! Но я не хочу в Команду R, я не хочу делать гадости. А Джесси хочет. Наши пути должны разойтись? Нет! Ни за что на свете! Сегодня, когда мы отдыхали на пляже мне показалось, что ее рана почти зажила, неужели я ее оставлю? Нет, ни за что! Джесси, я пойду за тобой, потому что у тебя в душе - мое сердце! Я пойду за тобой, за своим сердцем, за своей любовью.

- Какой-то ты хиленький... - протянул он. - В детстве каши мало ел?

- Господин Джованни, - защитила меня Джесси, - возьмите Джеймса, не пожалеете!

Джованни долго сидел и думал, потом протянул контракт и мне, и буркнул:

"Я, ..., вступаю в Команду R и обязуюсь приносить господину Джованни тренированных покемонов. При этом я обязуюсь:

2. В рабочие дни носить только форменную одежду, выданную мне, независимо от погодных условий. Исключениями считаются лишь случаи маскировки.

3. Не делать зла по отношению к агентам Команды R и ее собственности.

4. Не обсуждать приказы господина Джованни. Если он не прав см. п.1 данного договора.

5. Не присваивать себе украденных покемонов.

6. Не увольняться по собственному желанию, только по воле г-на Джованни или судьбы..."

И еще дюжина подобного бреда. А снизу подпись:

Когда мы с Джесси расписались на заявлениях он попросил нас потянуть руки и уколол каждому из нас палец иголкой. Мы поставили кровавый кружок после указанной фразы и Джованни забрал наши заявления. Теперь мы стали преступниками.

- Завтра жду вас на Вертанском стадионе в полдень!

К тому времени шины его были давно готовы и он уехал к себе в Вертанию. Значит, он действительно приезжал к байкерам, чтобы забрать кого-то лучшего к себе. Джесси договорилась с байкерами, что они будут зачислять ее долю от награбленных средств на ее счет в ФуксияИнвестБанке. На эти деньги мы потом и жили. Забирали покемонов у трусливых малышей и относили их Джованни. Какие мы были подлецы! Но я не мог ее бросить! Не Команду R. Я мог в любой момент начихать на этот скрепленный кровью договор. А вот Джесси я не брошу никогда! Я просто жду, когда судьба нам даст шанс бросить все и жить счастливо. Но наша история еще далеко не закончена...

Глава 22

Кастинг в Команде R

Вечером мы сели в Фуксии на поезд, который утром приезжал в Вертанию. Мы с Джесси купили билеты на верхние полки, потому что нижние в нашем купе оккупировала до Паллета некая миссис Кетчум со своим сыном. Ужасный парень этот сын. Ему тогда было лет 10, у него дома имелись только плюшевые покемоны, а он возомнил себя уже чемпионом лиги Индиго, а еще и Оранжевой и Джото в придачу.

Они как улеглись через час после отъезда из Фуксии, так и проспали, наверное, до своего Паллета. Джесси тоже немногим позже к себе залезла и уснула. А я никогда в жизни в поездах не ездил, на верхнюю полку, когда трясет, лазить не умею. Снизу, под моим местом, спал сын миссис Кетчум, он был не очень высоким и я, задрав ноги на его полку и прислонившись спиной к двери купе, заснул.

Проснулся я от боли в голове. Лежал я весьма оригинально: ногами на полке маленького Кетчума, а головой на полу. Все, что я мог видеть - стоящую над моей головой проводницу в короткой юбке и длинном форменном пиджаке с эмблемой КЖД (Кантийских железных дорог).

- Как-то странно вы спите, облокотившись на дверь... Что на полку не залезете?

- Да... не хочется... - буркнул я и сел на полку малыша Кетчума.

- Залезьте наверх, и никому спать не мешайте! - приказала она мне.

Я кивнул, но все еще продолжал сидеть на нижней полке.

- Давайте, давайте! - не унималась она, - Или вы пьяный?

- Да трезвый я! Трезвый! - крикнул я на нее и полез туда, куда не хотел под страхом смерти забираться.

Мне даже казалось, что она молча смеялась надо мной, она поняла, что я не умею на верхние полки забираться. В конце-концов я туда пристроился, схватился за полку обеими руками и так проехал до Вертании, почти не сомкнув глаз. Заснул я незаметно для себя за несколько часов до приезда в Вертанию. Глаза как-то сами собой закрылись и я очутился...

- Джеймс, милый, мы приехали! - услышал вдруг я голос Джесси и почувствовал легкое прикосновение ее руки к моей щеке.

- А? Что? Уже? - воскликнул я, мигом продрав глаза.

По привычке я вскочил с постели, и, первым делом, жутко ударился головой о багажную полку, а вторым - слетел по всем правилам со своей полки прямо на столик с железной обшивкой. Чуть спину не сломал, наверное. Даже миссис Кетчум разбудил.

- А... что? - пробормотала она сквозь сон, - Что это было?

- Ничего! - ответила ей Джесси, - Джимми, поезд-то всего 2 минуты стоит, идем быстрее, я тебе на вокзале спину подлечу!

2 минуты?! Мне стало худо! Мы уже довольно давно стоим на станции! Я забыл о боли в спине и вскочил. Стало еще больнее, но мне было нечего делать, я взял в руки свой рюкзак и побежал, охая от боли, по коридору вслед за Джесси. Я еле успел выпрыгнуть на платформу уже из движущегося поезда.

Джесси шла очень быстро, или это у меня болела спина, что я не мог сделать и шага. Я сел под столб на перроне и тяжело вздохнул. Больше я не мог идти. Когда она обнаружила, что идет одна, она подошла ко мне и шепнула:

- Неееет! - прохрипел я, - Если бы сломал, я бы не смог выйти из вагона.

Я развернулся на бок и разрешил ей задрать футболку. Она прикоснулась к ушибленному месту и мне стало адски больно, но я нашел в себе силы не заорать на всю Вертанию, потому что тогда бы Джесси усыпила меня на весь день хлороформом. Она достала из своей сумки какой-то крем и натерла им мне всю спину. Кажется, мне стало легче. Я одернул футболку и встал на ноги.

- Ну, пошли, инвалид! - пошутила Джесси, взяв меня за руку, - Иначе нас на работу не примут!

Я стиснул зубы и терпел боль, правда, не такую адскую, почти до вечера.

Что же было у Джованни? Он был уже не таким приветливым, как вчера на мосту. Он у себя дома казался черствым и недоступным.

- Я знал, что вы приедете! - сказал он, когда я и Джесси зашли в его громадный кабинет. - Я знаю, что вы - удачное мое приобретение!

Он протянул нам большую толстую книгу с большой красной R на черной обложке.

- Это устав! - сказал Джованни, - Устав Команды R. Читать его необязательно, но обязательно выполнять! Прочтете?

- Браво, вы приняты на работу! Вы прошли испытание! Нет у Команды R устава! Запомните единственное правило - Команде R закон не писан!

Потом он кинул нам в ноги мешок и все так же холодно сказал:

- Это ваша форма, в которой вы обязаны представать передо мной и носить в рабочие дни. Живо переодеться и ко мне. Раздевалка прямо по коридору и направо.

Так мы с Джесси получили одежду, которую носили, почти не снимая, 2 года. В принципе, довольно неплохой была эта форма. Мне досталась черная футболка, узкие белые брюки, кирзовые сапоги, кожаные перчатки почти до локтя и белая куртка с огромной красной R на груди. Сначала было неудобно все время в перчатках, но потом привыкли.

Интересно, Джесси тоже будет в брюках или... Когда она вышла из-за своей ширмы, мне показалось, что она и одетая на ней форма созданы друг для друга. Передо мной, казалось, стояла та же Джесси, которую я знал чуть меньше года, но только в форме с большой красной R на груди. Эта форма стала для нее какой-то стеной, сейфом для ее сердца на несколько лет, она спряталась в ней от своих чувств и когда она придумывала нам девиз, то именно себе написала фразу: 'Чтоб правду и любовь изжить!', но о девизе и как он появился - позже. Мы снова стоим перед Джованни

- Двое... - сказал на этот раз я, - У Джесси Иканс, а у меня Коффинг.

- Маловато будет! - Джованни покачал головой, - Но у меня для вас на эту тему кое-что есть!

- Держите! - крикнул Джованни и бросил что-то светлое нам под ноги.

Это что-то перевернулось на бок и проворчало:

- Так вот как ты обращаешься с Мяутами, начальничек!

- Говорящий Мяут?! - вскрикнули мы с Джесси хором и круглыми от удивления глазами посмотрели на валявшийся у нас под ногами комок.

- Говорящий, и что из этого? - проворчал Мяут и исподлобья посмотрел на нас.

- Да ничего! - попытался сгладить я, потому что когда жил у Алана, меня однажды поцарапал один Мяут, и я больше этого не хотел, а про себя подумал: 'Вот счастье-то привалило! Этот болтун будет говорить теперь обо всем попало и не думая!'

Мяут окинул меня и Джесси взглядом и сказал Джованни:

- Босс, ты за кого меня принимаешь? Я же твой лучший Мяут!

- Ха, посмеялся Джованни, - Мелковат ты для меня, мне нужен Персиан с шелковой золотой шерстью. Поработай с Джеймсом и Джесси, а когда станешь таким, каким ты мне нужен, приходи!

Мяут после этого голову повесил и обнял ногу Джесси.

- Ступайте! Все трое! Каждую неделю ко мне с покемоном!

- Да, босс! - сказали мы все трое хором и покинули офис босса.

Если кто-то считает, что Мисти Уильямс - счастливый ребенок, то он заблуждается. Или его понятия о счастье не совпадают с моими, может быть, я хочу чего-то большего.

Я не помню родителей: ни маму, ни папу. Лилия, моя самая старшая сестра, говорила мне, что когда мы втроем (я, мама и папа) ехали из родного Церулиана в Фуксию на машине, случилась авария, родители погибли, а я чудом спаслась. Зачем мы ехали в Фуксию и почему мы не взяли с собой Лилию, Марию и Анджелу, моих сестер, я не помню. Нет, у меня не случилась амнезия, просто мне тогда было от силы 5 лет и я, как все дети, быстро забыла события того рокового дня.

От родителей нам на четверых сестер осталась одна лишь фотка, которую Лилия хранила в сейфе вместе с деньгами. Лилия была старше меня на 12 лет, ей сейчас 26, но она еще не вышла замуж, а кавалеров у нее хоть отбавляй. Анджела и Мария, младше ее на 2 года и обе уже успели найти свое счастье, у них уже были дети и жили они в разных городах. Я же оказалась странным подарком для моих родителей на заре их старости, и, когда их не стало, практически меня тоже не стало. Сестренки, хоть и были добрыми, но их общение мне было в тягость, т.к. они были много старше меня. Их глупым любовным шуточкам (я так считала, когда была маленькой) я предпочитала молча сидеть у моря, у нашего северного моря и смотреть вдаль, туда, где небо сходится с землей, туда, где ничего не видно из-за тумана.

Так я поимела двоих своих самых любимых покемонов: Старью и Голдину, которые приходили сначала ко мне мечтать вместе каждый день, а потом сами попросились стать моими покемонами.

Лилия, вообще, была доброй девушкой, заботливой, но у нее в характере была одна очень нехорошая черта: она любила, чтобы все считали ее незаменимой. Как только я совершала оплошность или же, наоборот, где-то достигала больших успехов, Лилия задирала нос и говорила:

- Вот видишь, Мисти, я же говорила, что тебе повезло со мной, ведь если бы мне было хотя бы на год меньше, когда погибли родители, нас всех четверых раскидали бы по приютам.

"Лучше бы уж по приютам", - проносилось после подобных фраз у меня в голове. Как я ненавидела Лилию в эти моменты, как мне хотелось сбежать из дому, но куда? Что бы я там делала?

Хоть у меня и не было родителей, про меня нельзя сказать, что у меня было трудное детство, деревянные игрушки, круглые подоконники на 10 этаже, убогая школа и злые учительницы. Нет, со всем этим мне повезло, незаменимая Лилия стала для меня как бы мамой, а Мария и Анджела относились ко мне как к маленькой подружке. Но я хотела чего-то большего, хотела иметь друзей-сверстников.

А как-то Лилия мне случайно бросила, что я для мамы и папы была последним хорошим подарком судьбы в их нелегкой жизни, что я была послана в эту жизнь не случайно и что мне предстоит сделать что-то значительное в этой жизни. Признаться честно, я даже немножко испугалась, потому что я хотела быть обычной девочкой.

- Да не бойся ты, Мисти, - сказала мне Лилия, - Это значительное - не обязательно спасать мир от разрушенья или останавливать войны, но, может, и что-то маленькое.

Не знала я тогда, что мне суждено было, потому что я никогда не была ясновидящей, как, впрочем и не предполагала, что может сделать маленькая худенькая рыжеволосая девочка из самого северного города Канто Церулеана с парой малышей-покемонов на руках.

В детстве я не любила бои покемонов и воспитывала Голдин и Старью просто как своих друзей, не учила их сражаться. Я считала тогда, что пусть парни тренируют своих покемонов и, как говорится в "Легенде о сердце Канто" придерживаются идеи пришельца из Джото, которого, вроде, звали Томом, что без боя покемоны забывают свое предназначение. Может, действительно, забывают, но приобретают взамен нечто большее, они становятся друзьями людям, а это тоже немало стоит.

У меня была мечта иметь целую покеферму, на которой уживались бы вместе все покемоны, чтобы они помогали друг другу в горе и радости, а если так требует природа, пусть сражаются между собой, но без тренера, без его приказов. Свет идет по самому короткому пути и природа выбирает для себя оптимальное, зачем человеку вмешиваться, зачем? Хотя... он тоже создан природой, может, и он способен выбирать оптимальное. Ой, а ведь об этом и говорится в "Легенде о сердце Канто", что победит Генгара непобедимого только тот, кто сможет рассчитать его силу... Совсем запуталась.

А розовые мечты о покеферме так и остались мечтами, а я, Мисти Уильямс из Церулиана, стала обычным покетренером, который специализируется на водных покемонах, и в свои 14 лет стала тем, кем меньше всего хотела стать, лидером стадиона в Церулеане. Но это еще не все. Мне было уготовано совсем не это. И все только начинается.

Глава 24

Наш новый друг

Мы брели по улицам Вертании, незнакомого нам тогда города. Белая наглаженная форма с большой красной R на груди, казалось, выдавала нас как членов этой паршивой секты. А еще и Мяут весь в слезах путался у нас под ногами.

- Мяут, что ты плачешь? - спросил я и взял его на руки.

Мяут воткнул свои когти мне в плечи, даже через куртку и футболку я чувствовал его острые коготки.

- Я никогда не стану Персом! Только не смейтесь надо мной!

- Мяут, глупый, - пожалела его Джесси, - а вдруг тебе интереснее с нами будет, чем с этим боссом?

- Если судьба тебя избавляет от Джованни, - вспомнил я умную мысль Жаклин, - значит, она готовит тебе что-то лучшее!

- Лучше Джованни ничего быть не моооожет! - протянул Мяут и высморкался в мою куртку.

Кажется, нам нужно себя прорекламировать Мяуту. Но как? Я шепнул Джесси на ушко свою идею. Она сняла с меня Мяута и посадила на скамейку.

Мы зашли за угол и быстро придумали себе не очень хорошего смысла, но довольно связный и красивый девиз в стихах. Мяуту он не мог не понравиться. Мяут грустный и разбитый сидел на скамейке, думал, наверное, бедняга, что Джесси и Джеймс его бросили. Но мы не такие, мы ему действительно сюрприз приготовили. Джесси из-за угла выходит и говорит Мяуту:

- Это точно! - добавил Мяут, - Отныне будем друзьями! Будем вместе гадить!

Так нас стало трое. Потом мы несколько дней бродили по Вертанскому лесу в поисках покемонов для Джованни, обчистили пару маленьких покетренеров и нашли полуразвалившийся, но довольно приличный домик на берегу небольшой тихой речки. Там мы и жили почти год. Домик тот, видно, забросили, когда был весенний паводок и округи затопило. Это мы поняли, когда однажды весной проснулись, встали с постелей, а мы по колено в воде. Но нам не привыкать, все равно после паводка домик починили и стали жить в нем как прежде. Так же таскали покемонов у тренеров, решившихся выйти на прогулку в Вертанский лес. Джесси иногда решала показать класс и натравляла своего Иканса на покемонов противников, те боялись яда и отдавали ей покеболы без боя, а если не боялись, то я пускал в ход Коффинга и тогда покеболы маленького тренера точно были в наших руках.

Это был мой семнадцатый день рождения. Жаркий летний день. Я сидел на берегу речки с удочкой и ловил то, из чего Джесси уху делает. Потом, когда у меня затекли ноги, я стянул сапоги, закатал штаны до колена и решил половить рыбку стоя в воде. Было еще рано. Джесси и Мяут спали. Я обернулся на домик. Никого. Тогда я вылез из воды, положил удочку на берег и достал из кармана то, что так сильно бесило Джесси и Мяута. Пачку сигарет! Давно я не развлекался. Ну на день рождения, наверное, можно разок.

Я лег на траву, посмотрел в ясное утреннее небо и пустил дым куда-то в высоту. Дым быстро рассеялся, я еще раз затянулся, но... кто-то схватил меня за шиворот и бросил в воду. Противный дым не успел выйти из меня и ударил в голову. Я очухался от того, что чуть не захлебнулся. Я вылез из воды и посмотрел туда, где я только что лежал. Там стояла Джесси с удочкой. Она ловко замахнулась и кинула ее в речку. Скажу сразу, Джесси не умела ловить рыбу. Крючок в воздухе описал нечто вроде параболы (насколько я помню из колледжа) и вцепился прямо в мои штаны, чуть выше кармана на правом боку.

- Ты клялся мне, что бросишь эту гадость! - крикнула мне Джесси.

Я, мокрый, стоял по колено в воде и молчал, исподлобья глядя на Джесси.

- Что, опять Джеймс хотел соблазнить Джесси? - раздался хриплый голосок Мяута.

После этого побитый Мяут оказался рядом со мной, только воды ему было по шею.

- Он куууууурит! - протянула Джесси, как бы жалуясь на меня Мяуту.

- Ага! - смекнул Мяут. - Съешь-ка леденец, Джимми! Это гораздо полезнее! Хотя тоже зубы портит!

- Джесс, принеси пакет с барбарисками! - сказал ей Мяут.

Я и Мяут вылезли на берег, пока Джесси, не поняв, что хочет Мяут, ходила в дом за конфеткой. Что-то неладное этот Мяут затеял. Когда Джесси принялся целый пакет с леденцами мы все втроем и скушали вместо завтрака.

- Слушай, Джим! - предложил мне Мяут, - Давай теперь затянемся я на сигаретку, а ты на всю пачку сразу и бросим раз и навсегда!

- Да как ты смеешь, девушка-красавица, на Мяута всякие гадости думать? - обиделся Мяут. - А если тебя курильщики бесят, иди домой, я с Джима клятву возьму, что он больше не будет.

Джесси пожала плечами и ушла. Я достал свою изрядно промокшую пачку. Мы я Мяутом ее высушили. Я дал ему одну сигаретку, а себе взял все остальные, как мы и договорились.

- Слушай, Мяут, - тихо сказал ему я, - В последний раз курю, хоть ты мне помоги, ладно?

Я зажег все сигареты. Мяут свою сразу в речку бросил, а я все 18 штук в рот взял и вдохнул в себя ядовитый запах. Но что-то противное было во мне, что-то, что не выпускало запах наружу. Я вынул сигареты и попытался выдохнуть, но только закашлялся. Мне стало дурно, очень дурно. Мяут валялся со смеху у меня под ногами. Я бросил все сигареты в речку и бросился домой.

Добрую половину дня мне было плохо. А к вечеру мне Мяут объяснил, что специально меня барбарисками накормил и заставил закурить, чтобы мне противно стало. Я ему хотел отомстить, не бросить, но как-то желание пропало. Да еще и ради Джесси давно это хотел сделать...

А наутро пришла озадаченная Джесси с газетой в руках и сказала:

- Какой-то нами ограбленный тренер пожаловался в полицию на нас, мы в розыске, наши фотографии на каждом столбе! Как бы нас не поймали!

Мне первый раз за службу в Команде R стало страшно, что я попаду в тюрьму. Мы весь день трудились над сооружением большого воздушного шара в форме Мяута, чтобы ночью полететь в город срывать наши портреты.

И кто знал, что этим кончится наша спокойная и удачливая служба в Команде R, и начнется полоса странных совпадений.

День, перевернувший всю мою жизнь с ног на голову, был самым обычным летним днем 1998 года. Я сидела на берегу речки в Вертанском лесу и ловила заплывшую случайно в наш покемонский мир из Мирового океана рыбку. Мои Голдин и Старью плескались в воде, неподалеку от камня, на котором я сидела, стоял велосипед, и на него изредка садились отдохнуть пролетавшие мимо Пиджии. Все как обычно на рыбалке.

День клонился к вечеру. Я в последний раз забросила свою удочку (уже для приколу, все равно, больше никто не клюнет), вернула в покеболы Голдину и Старью, закрыла ведро с уловом марлей и стала ждать, когда рыбешки наконец-то доедят червяка. У нас в Канто обычных червяков не водится, только Катерпи и Видлы, их убивать запрещено, даже в целях использования на рыбалке, а обычные червяки из "мира за океаном" продаются в магазинах на развес.

Но это так, к слову. Я ждала, когда же наконец рыбы с аппетитом съедят моего червяка (или что-то вынуждало меня ждать). Как вдруг... Удочка медленно поползла в воду, поплавок затонул. Я еле успела схватиться за удочку и сама чуть не упала в воду. Там на крючке была не рыба, а что-то большое и тяжелое.

Маджикарпы? Нашествие Маджикарпов! Не дай Бог! Оштрафуют еще за неправильную ловлю покемонов. Я изо всех сил дернула удочку, не удержалась на ногах и упала в камыши, что были у меня за спиной. Когда я подняла голову, то увидела, что на берегу лежал далеко не Маджикарп, и не окунь, ни за что так сразу и не догадаетесь! Парнишка лет 12 с израненным Пикачу. Его черные волосы сбились из-под кепки, он отжимал подол своей жилетки и тяжело дышал. Я не могла сказать ни слова.

Я взяла на руки его израненного Пикачу. Покемон был жестоко исклеван Спироу или Пиджеями, и если ему не помочь, он мог умереть в любую минуту.

- Здесь, это, больница в городе есть для покемонов. Покецентр, во! - сказала я ему и показала рукой на дорогу.

Вроде бы, ничего необычного, но тут раздались громкие крики Спироу. За рекой небо почернело. Огромная стая покемонов приближалась с неведомой быстротой. Парень с Пикачу, в ужасе увидев их, не думая, вскочил на мой велосипед и умчался прочь.

- Но... мой велик... - раздосадовано крикнула я вслед.

Мой голос, почти заглушенный криками Спироу, донесся до парня и он мне ответил:

Тогда я не знала, ни как его зовут, ни кто он, ни откуда у него Пикачу. А вдруг он воришка, а вдруг он из страшной и ужасной Команды R, про которую мне Лилия рассказывала страшные истории, а вдруг я этому вору помогла бежать? В растерянности и неопределенности я стояла посреди дороги. Солнце заходило за горизонт. На небе сгущались тучи. Будет гроза. Лилия ждет меня дома, до грозы я точно не успею, не велике 2 часа ехать, а пешком... Значит, опять буду слушать лекции о незаменимости моей прекрасной сестренки.

Мне было нечего делать, как медленно пойти по тропинке туда, куда уехал парень на моем велосипеде.

Надо мной сверкали молнии, а гром стучал с такой силой, что мне начинало казаться, что вот-вот одна из молний попадет в меня и я умру. Молнии ведь в Канто такие же, как и везде, а не безопасным для жизни покемонским электричеством стреляются. Вот мне бы

сейчас Пикачу, только здорового, он же, говорят, умеет молнии отражать. Начал капать крупными каплями дождь, резко усиливаясь. Темнело. Страшно.... Лилия точно меня потеряла и завтра меня ждет не лекция, а очень длинная лекция, если не конференция.

Я нашла маленький навес в лесу и устроилась под ним на ночь. Было страшно засыпать. А вдруг молния ударит? Но сон сам пришел ко мне. А так как я утром проснулась, значит, молниям я не понравилась. Я продолжила свой путь. Шла я по траве, срезала, мелкие капельки, которые еще не успели испариться после дождя, падали мне на ноги и скатывались прямо в кроссовки. Я хорошо выспалась, и теперь мне было все равно, что скажет Лилия, когда я приду домой, да еще и без велосипеда. Я смотрела вверх на ясное голубое небо, на радугу, на кружащихся над лесом Фироу и даже не заметила, как случайно поскользнулась и очутилась в овраге.

И тут мне стало плохо! Мало того, что из-за этого выуженного из речки мальчишки я не пришла домой, он еще мой велосипед сломал и бросил в овраге.

- У, пикачушник несчастный! - крикнула я на весь лес. - Я тебе покажу!

Что именно покажу, я еще не придумала: как велосипеды ломать или как наглеть до предела. Я взяла велосипед, взвалила его себе на плечи и продолжила свой путь. Теперь мне хотелось поскорее найти этого мальчишку с Пикачу. Лилия же имела для меня второстепенное значение, я почувствовала, что у меня есть личная жизнь, а не жизнь по указке сестренки.

Глава 26

Событие, перевернувшее все

Я его направила в покецентр. Если он не из Команды R, то он там и будет. В жизни не видела ни одного их агента. Лилия говорит, что они злые и страшные, носят черные одежды и воруют покемонов.

Однажды мы летели над Пьютером и Церулеаном на воздушном шаре в форме Мяута (сделали нам люди Джованни по заказу нашего умного Мяута) и удочкой срывали все наши фотографии с надписями "Wanted!!!", как вдруг Джесси хлопнула меня по спине и пальцем показала на землю. Маленький мальчик, лет 11, ехал в коляске полицейского мотоцикла в сопровождении одной из кузин полицейских Дженни в покецентр с израненным Пикачу на руках.

- Думаешь нам, как специалистам по Пиджеям, Рататам и Катерпи всяким будет по зубам украсть Пикачу? - не поверил я.

- Израненного Пикачу? - переспросила Джесси, - Но за него мы получим много денег и можем съездить отдохнуть за границу...

- Да уж, не каждый день судьба посылает израненных Пикачу! - мечтательно произнес Мяут, - Пикачу - очень сильный электрический покемон, одним таким Пикачу можно обеспечить электрицеством такой огромный город, как Целадон, а еще его электричество, как и у других покемонов, безопасно для жизни. Вперед, Команда R!

Мы втроем до того дня просто таскали из карманов загорающих у речки детей покеболы с кем попало. Иногда даже попадались пустые покеболы и мы их подсовывали в карманы обратно. Иногда грабили, как настоящие разбойники с чтением лозунга: "Сдавайтесь, мол, или сражайтесь!". После такого девиза малыши сами отдавали Джесси или мне своих любимцев без боя.

За это-то нас полиция и разыскивала, детишки же родителям пожаловались, было кому им душу излить, не то, что мне или Джесси, несчастные мы люди, грабим по несчастью. Ну, да о чем я. Мальчик с Пикачу, вот о чем я рассказывал. Он перевернул с ног на голову всю нашу с Джесси и Мяутом дальнейшую жизнь

Мы незаметно приземлились за покецентром и быстро свернули в трубочку наш воздушный шар. Мы заглянули в окно. Медсестра Джой (вообще-то у Джой в паспортах разные имена, но все их называют Джой, так сложилось, и все эти Джой похожи одна на другую, не различишь, как и полицейские Дженни, и стюардессы Энни и все другие) стояла над носилками, где лежал Пикачу, и со своим помощником-покемоном Ченси орудовала бинтами и электрическими проводами для подзарядки Пикачу.

- Джесси, а давай тебя в Джой переоденем, ты очень похожа на нее, и ты утащишь Пикачу, - предложил я на свою голову.

- Хорошая идея, - мне сначала, правда, показалось, что она поддержала меня, - Я даже когда-то в детстве хотела стать медсестрой, даже из приюта в школу медсестер сбежала, но у меня не получилось, обратно в приют увели. Так что я ничего не знаю, как бы Пикачу не умер у меня на руках, когда я его красть буду.

- Ничего, - зачем-то утешил ее я, - ты его укради, а я тут в кустах ждать буду, я смыслю в медицине, когда-то мечтал хирургом стать, но не вышло, как видишь, спасу пикачушкину тушку!

- Джеймс, ты шаришь, значит! Давай лучше ты в Джой нарядись и утащи покемона! А то я и в покетехнике не разбираюсь, плохо в колледже училась, даже провода от капельницы отключить не смогу.

- Ты считаешь, что из меня Джой получается? - возмутился я, - Ну давайте, попробую, только в первый и в последний раз девчонкой одеваюсь!

Да уж, первый, но не в последний. И каждый раз у нас с Джесси ничего дельного не получалось, что мы даже придумали: "Команда R опять в пролете" кричать, когда мы терпели неудачу.

Из меня вышла прикольная Джой с густой синей челкой и двумя синтетическими красными косами. Челку просто под парик не удалось спрятать, т.к. у меня были очень густые волосы. Кофточку и юбку Джесси стащила со склада покецентра, а настоящую Джой они с Мяутом связывать пошли. А я направился в палату, где лежали больные покемоны. Я молча прошел мимо спящего в холле мальчика, что он меня даже не заметил, а если и заметил, то не обратил снимания, что я какая-то странная Джой.

- Вроде бы Пикачу лечила другая Джой? - спросил он, чуть-чуть приоткрыв глаза.

- Теперь моя смена! - тонким голосом попытался сказать я, но у меня вышло неважно.

- Джой, что у вас с голосом? - любопытный мальчик не хотел так просто меня пропустить, значит, все-таки заподозрил неладное.

- Мороженого переела! - ответил я и побыстрее скрылся за дверью палаты, а то бы точно как в "Красной шапочке" получилось: Джой, почему ты в кроссовках, Джой, почему у тебя глаза зеленые, а не карие, Джой, а почему... да потому, что не Джой я, а Джеймс.

Но пока мальчик меня доставал в расспросами, я разглядел его. Ой, это же тот самый мальчик, с которым мы ехали в одном купе до Вертании. Кажется, его фамилия, Кетчум. Простите, миссис Кетчум, вы очень добрая и хорошая, но нам с Джесси тоже кушать хочется, так что пусть Пикачу падет жертвой.

- Как мой Пикачу? - спросил Кетчум, стоя в двери.

Я подошел к кровати, на которой под капельницей лежал Пикачу и пощупал его покемонский пульс.

- Он пошел на поправку, подожди пару часов в холле, я тебе его вынесу! - сказал я и проводил Кетчума за дверь.

Это судьба или просто совпадение, не знаю. Чем дольше я был знаком с ним, тем больше я понимал, что это судьба.

Приготовив для мальчишки длинную лекцию о том, что нехорошо ломать чужие велосипеды, я зашла с оным на плечах в покецентр. Моя жертва сидела и ждала своего

Пикачу рядом с покепалатой. Он устало посмотрел на меня с велосипедом на плечах и начал нести какую-то чушь:

- Я - Эш Кетчум, будущий чемпион всех лиг покемонов и я обязательно куплю тебе новый велосипед, девочка.

- А я не просто девочка, - заявила я, и тут мне в голову пришла идея, что ему ответить, - Я Мисти Уильямс, лидер Церулеанского стадиона, и ты не получишь в жизни мой значок и никогда не станешь даже чемпионом Канто!

- Но Мисти, ты же сама пожалела моего Пикачу... - удивился Эш.

Дверь покепалаты чуть приоткрылась. Там стояла Джой и слушала нашу перебранку. Она, видно, вчера была в парикмахерской и покрасила челку в синий цвет. Она вдруг закрыла дверь, видно, хорошо была воспитана.

- Пикачу, Пикачу, совсем запикачушился! - крикнула на него я, - Покажи мне своего Пикачу! Если ты меня не дуришь, он в покепалате.

Я решительно направилась в палату. Никакого Пикачу там, естественно, не наблюдалось. Джой стояла у открытого окна.

Хм, она еще и простывши, что-то подозрительная Джой какая-то.

Маленький наивный мальчик тогда поверил мне и вышел, а там на него какая-то девчонка начала орать:

- Прости, но мой Пикачу... - пытался выкрутиться Кетчум.

Я приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, что там творится. На Кетчума наезжала, в прямом смысле слова, нервная девчонка с драными секущимися рыжими волосами. Она перед ним трясла руками и показывала на разбитый велосипед, лежавший в углу под видеотелефоном. И тут я услышал голос Джесси:

- Ты что уши развесил? Хватай покемона и сматываемся побыстрее!

Я обернулся. В окно заглядывали Джесси и Мяут. Действительно, пора бы. Что-то я не в тему заслушался этой рыжей девицы. Я подошел к кровати, на которой лежал Пикачу, завернул его в простыню, отключил капельницу, прихватил еще в одну простыню спящего рядом Виктрибела и уже направился к окну, как вдруг дверь распахнулась и в комнату влетела рыжая девчонка, а следом за ней - Кетчум.

- Ну и где твой Пикачу? - гневно орала девочка.

И тут они оба увидели меня, стоящего у окна с двумя свертками.

- Сестра Джой, а где Пикачу? - спросил меня Кетчум.

Я быстро кинул оба свертка за окно и сказал одно слово:

- Как это больной покемон мог сбежать? Его ты куда-то дела! - возмутилась рыжая девчонка и, схватив меня за лямки на фартуке, начала отчаянно трясти. Все бы хорошо, но сила у нее была немеренная, она дернула и с меня слетел и фатрук и тонкая девичья кофточка, которая еле застегнулась на моих широковатых для девушки плечах. Так я предстал перед детьми в юбке и со свалившимся с меня лифчиком Джесси, из которого выпала вся вата.

- Ой! - удивилась девочка и бросила кофточку мне под ноги, - простите, мисс, мистер, ой, Джой.

Кетчум стоял, закрыв глаза руками. Дурачок, думал, что я настоящая Джой и ему может стать стыдно.

- Джееееймс! - раздался голос Джесси из-под окна.

Все. Я попал до конца. И тут еще в окно посмотрело нечто странное: Джесси и надетым на голову Виктрибелом. Я сорвал покемона с ее головы и бросил в кусты.

- Где Пикачу, ты мне какую-то кусачую лажу кинул!

- Это мне интересно, где Пикачу? - вопрошающе крикнул Кетчум, которому надоело держать глаза закрытыми, - И где настоящая Джой? И кто вы такие: Джеймс и его девушка?

- Что тебе от нас надо? - спросила девочка Джесси.

- Вдвойне получите! - добавил я и выскочил из окна к Джесси.

- Чтобы мир спасти от разрушенья! - сказала Джесси, встав рядом с развернутым воздушным шаром.

- И сплотить все наше поколенье! - продолжил я, спеша за Джесси и начиная надувать шар.

- Ваш выбор: сдаваться или сражаться! - провозгласил я.

- Мяу, это точно! - подтвердил Мяут, выскакивая из кустов со свертком, где лежал Пикачу, и убегая от голодного Виктрибела, лучше бы я его тогда не брал.

- Что бы это значило, Мисти? - озадаченно спросил Кетчум у девчонки.

- Это Команда R, они воруют покемонов! - крикнула Мисти и выпрыгнула из окна.

Она свалилась прямо на меня, повалив меня на спину, и начала своими не стриженными девичьими ногтями царапать мне лицо и грудь, будто бы это ей надо было.

- Больно же! Больно! - орал я, но Мисти не сдавалась, а тут еще и Эш подоспел и тоже на меня, будто я все это с Пикачу придумал.

А Джесси и Мяут уже залезли в шар со свертком где лежал Пикачу и Виктрибел тоже за ними увязался.

- Да пустите меня, малявки! - крикнул я, и попытался скинуть Мисти и Кетчума с себя, но они хоть и маленькие, а их двое, один руки за спину заломил, а вторая меня царапает не лучше Мяута.

- Эш, - яростно сказала Мисти, смяв рукой мою щеку, - Больной покемон кричать не умеет, но я добьюсь от этого Джеймса!!!

- Отпусти меня! - крикнул я сдавленным голосом и из последних сил вырвался из плена Мисти и Эша.

Джесси протянула мне руку и я залез в воздушный шар, уже поднимающийся на высоту. Мисти и Эш бежали за мной и тоже прицепились к корзине нашего шара.

- Пика, пика! - вдруг раздалось из свертка, лежащего на дне корзины.

Эш, как и я, до сегодняшнего дня, не знал о Команде R ничего. И мне пришлось ему объяснять, что к чему. Я со злости выпрыгнула из окна и по воле судьбы упала прямо на Джеймса, который только что прикидывался Джой. Что же, хорошая возможность с ним разобраться. Лучшее орудие девчонки - ее когти. Я начала царапать ему лицо, шею, грудь, что под руки попадало. Он дергался и орал, наверное, на весь Церулеан. Но у меня ногти были не такие длинные, как у Мяутов и у меня не получалось даже до крови сильно разодрать. Мне помог и Эш, который начал скручивать руки Джеймсу и кричать также на весь Церулеан, что у него пропал Пикачу. А тем временем Джесси и говорящий Мяут залезли в шар, и ждали, когда мы наконец-то отпустим их Джеймса. Да-да, так мы и отпустили их воришку. Я изо всех сил провела ногтями по щеке Джеймса и оставила ему на память три жирных царапины. Он от боли собрал все свои последние силы и выскочил наконец-то из нашего с Эшем плена.

А тут Пикачу Эша вдруг такой разряд устроил, что шар Команды R взорвался, а нас всех четверых и Мяута пятого пробрало хорошим электрическим разрядом. Мы с Эшем схватились за то, что было ближе всего к рукам нашим, в надежде, что нас не отбросит. Это были ноги уползающего от нас Джеймса. Я от страха закрыла глаза. Да, разряд пикачушный, не смертельный, но взрыв-то настоящий. Что было дальше, никто из нас не помнит.

И тут нас всех пятерых: Мяута, Джесси, меня, Мисти и Эша, пробрало что-то страшное и больное. Я не мог и рукой пошевелить, я висел снаружи корзины, Джесси стояла рядом с Мяутом, подняв руки, а Мисти и Эш висели у меня на ногах. Пикачу вылез из свертка и его всепробирающее электричество достало не только нас, но и воздушный шар. Газ взорвался и все мы куда-то полетели, Мисти и Эш все еще держались мне за ноги и мне казалось, что они просто вырвут их мне, Джесси и Мяут держались за Виктрибела... Больше я ничего не помню.

Когда я пришел в себя, я лежал в траве, в самой цаще леса на животе, на мне была юбка Джой, как удостоверение того, что все, случившееся днем, - правда. Я снял с себя юбку и огляделся вокруг. Недалеко на спине лежала Джесси, а Мяут висел на хвосте, запутавшись в ветках дерева, рядом с Мяутом висел еще и оглушенный Виктрибел. Эша, Мисти и Пикачу не было. Я сунул руку в свой рюкзак и вытащил один из свободных покеболов?

- Что же, Виктрибел, быдь моим покемоном! - сказал я и бросил в него покебол.

Так у меня появился второй покемон, непослушный и вечно голодный Виктрибел. Я долго сидел на траве и любовался покеболом, в который я только что словил покемона. Значит, хоть я и тренер никудышный, но все же что-то делать умею. Тут Джесси тихо простонала.

- Ой, ну и Пикачу, я скажу, - ответила она, - Если мы его поймаем, нам хватит денег на всю жизнь, чтобы не работать на Джованни.

- Я спрашиваю, как ты, а не кого нам поймать! - добавил я, застегивая ремень на брюках.

- Не видишь что ли, живая я, живая, значит, все хорошо!

- Я тоже, - добавил Мяут на ветке, но не могли бы вы меня снять?

- Не могу я по деревьям в короткой юбке лазить! - заявила Джесси.

- Да подожди ты, Мяут несчастный, сейчас найду футболку и куртку и залезу, сниму.

- Поторапливайся, Джимми, а то у меня хвост затек! - заметил Мяут, когда я доставал из рюкзака оставшуюся одежду.

Мы решили устроиться под деревом, куда нас отбросил взрыв, на ночь. Мы с Джесси спали по разные стороны дерева, а Мяут забрался на ветку к заброшенному дуплу Хутхута из Джото. Наверное, тогда я уснул уже...

Какой-то легкий ветерок прошел по моему лицу. Я открыл глаза. Передо мной стояла... ОНА. Жаклин Торрин, моя учительница. Я чуть приподнялся на руках и зажмурился на мгновенье. Она не исчезла.

- Так вот в какие дебри Вертанского леса может завести сердце! - тихо сказала она и мило улыбнулась. - Тебе и Джесси надо спасаться, Джимми. Не твое это ремесло, Команда R, не твое! Тебе другая жизнь в Великой Летописи предписана! Пикачу! Этот покемон, которого Джесси хочет украсть. Он - единственное ваше спасение из дебрей этого леса! Иди за ним, Джимми.

- Команда R - большая ошибка, Джеймс! Джованни молчит, но выход из нее один - смерть. Хочешь спастись - укради Пикачу.

Я облокотился на дерево. Джесси крепко спала, закрывшись с головой одеялом.

- Но почему обязательно Пикачу, почему не Нидорино, Голдину, Иивии, чем этот Пиачу мне так нужен?

- Нам, потусторонним, открыта Великая Летопись, и мы знаем предназначение каждого! Я не могу говорить его тебе, я могу лишь намекнуть. Возьми это.

И Жаклин протянула мне какой-то прозрачный кусочек шарика.

- Это твой магнит, им ты притянешь к себе тех, кто имеет такие же. Я не могу сказать, зачем он тебе. Храни его. Но поймай Пикачу, обязательно поймай Пикачу.

Она повернулась и пошла. Я мигом вскочил и побежал за ней. Она шла быстро, не по земле, а чуть-чуть повыше, как-то по траве.

- Жаклин, постой, расскажи о моем будущем без загадок!

Но она не останавливалась, бежала. Я - за ней. Так я добежал до озера. Она взошла на высокий мыс и повернулась ко мне. Она выглядела, словно ведьма. Глаза ее светились огненно-красным цветом, волосы, словно змеи, развевались на ветру, платье - тоже. Мне на мгновенье стало жутко.

- Ты идешь за мной, Джимми? - ласково спросила эта страшная Жаклин.

Я уверенно пошел к ней. Что было дальше? Я прошел через нее, и по определению, должен был упасть в воду, но... я в холодном поту без куртки сидел под деревом, а надо мной Джесси.

- Нам нужно поймать Пикачу для полного счастья! - сказал я, чтобы не забыть суть страшного сна.

- Прекрати, Джимми, тебе плохо стало, ты бился в лихорадке, я тебя микстурой напоила.

- Нам нужно поймать Пикачу! - повторял я словно помешанный и махал руками.

Джесси крепко взяла меня за плечи и начала трясти, словно пытаясь выбить из меня мой кошмарный сон.

- Нам нужно поймать Пикачу Эша! - повторял и повторял я, - обязательно!

Она посмотрела мне в глаза. Спокойно и уверенно. Словно родной человек.

- Мы обязательно его поймаем, обязательно, Джеймс, слышишь?

У меня ни с того ни с сего проступили слезы на глазах. Большей уверенности я раньше не чувствовал Мне казалось, мы завтра же поймаем этого Пикачу и отдадим его боссу. Она легла рядом со мной с моей стороны дерева и обняла меня рукой за плечи.

- А почему ты решил поймать именно этого Пикачу? - спросила Джесси, глядя на звезды.

Я промолчал сначала, не знал, что ответить, Жаклин и все, что было, как-то смазалось в моей памяти, лишь твердый прозрачный шарик в кулаке что-то не давал покоя.

Я прижался своей исцарапанной Мисти щекой к ее шелковистой щеке и в полудреме сказал:

- Джесси, не знаю, но сердце, мое сердце, которое завело меня в Команду R, подсказывает, что надо...

Она мило посмотрела не меня, мне даже на мгновенье показалось, что рана в ее сердце зажила и она готова вылезти из футляра под названием Команда R. Она положила мне голову на грудь и прошептала:

- Поздно уже, очень поздно, спи, Джимми, спи, мой мальчик...

Я с трудом открыла глаза и посмотрела перед собой. Трава. Я лежу на животе в траве, рядом со мной Эш, мы оба крепко держимся за ноги Джеймса. Джеймс лежит без сознания на спине, до сих пор в розовой юбке, а рядом валяются розовые косы Джой, купленные им у какого-нибудь китайца. Под деревом лежит Джесси, на ветке на своем хвосте болтается говорящий Мяут. Ночь. Это уже вторая ночь, как я не дома. Нет, уж лучше больше и не возвращаться, боюсь Лилии. Ну и влипла же я в историю. Надо было забыть про велик и идти домой, а теперь я в самой чаще Вертанского леса, лежу на траве рядом с каким-то Эшем Кетчумом и смотрю тупо на Джесси из Команды R. Что-то мне кажется в ней знакомым. Кажется, в детстве...

От мыслей меня отвлек стон пробуждающегося Эша:

- Мисти, ты Пикачу не видела? Я надеюсь, он летел с нами?

Я не обращала внимания. Я молча смотрела на Джесси и пыталась что-то вспомнить.

- Мисти, да что ты уставилась на эту девицу! Где мой Пикачу, скажи лучше!

- Да вон он, на ветке рядом с Мяутом висит! - громко сказала я, случайно увидев желтую тушку Пикачу среди веток.

А дальше я опять сидела и смотрела на Джесси каким-то гипнотическим взглядом, как бы пытаясь что-то вспомнить, а Эш мне все время не давал сосредоточиться.

Он достал Пикачу и поволок меня подальше прочь от Команды R. Несколько часов мы шли без передышки, как говорил Эш, подальше от Джесси и Джеймса, чтобы они больше никогда в жизни нас не нашли. Мы развели огонь под одним старым дубом и Эш, отдышавшись от быстрой ходьбы, спросил меня:

- Ты ненавидишь Команду R, Мисти, а в то же время тебя невозможно оттащить от этих двоих.

- Эш, - ответила я, смотря на звезды, - Джесси... Кажется, мы с ней виделись в детстве...

- И что из этого? - беспечно сказал Эш, - Может, ты и дружила с ней лет шесть, семь, восемь назад, но сейчас я сомневаюсь, что ты с ней будешь дружить.

- Нет, Эш, - шепнула я, боясь, что кто-то может подслушать наш разговор, - мы никогда не были подругами, но дела здесь гораздо в большем, чем дружба...

Мне было 7 лет и я кончила 1 класс, когда моя старшая сестра Лилия, заменившая мне погибших родителей, повезла меня отдохнуть в Лавандер на море. Я очень любила и люблю море, но наше северное Церулеанское не сравнится с тем, что в Фуксии или в Лавандере. Я была без ума от лазурного моря и всего. Что я только ни видела.

В тот день было жарко до невозможности. Мы с Лилией сидели на пляже. Вдруг Лилия указала мне на толпу детишек в одинаковых купальниках на пляже и сказала как всегда:

- Мисти, это дети из приюта, и если бы я была чуть-чуть помладше, мы бы все ходили в одинаковой одежде и жили бы среди них.

Это бы не имело значение, но... я буду по порядку.

Я гуляла по пляжу, не могла просто тупо лежать и смотреть в небо, как это делала Лилия, мне обязательно что-то да и нужно было сделать. Так я наткнулась на шатер с золотой росписью и надписью: "Цыганка Лейла откроет будущее за 10 КД". Я обалдела и вытащила из кармана юбки заснувшей Лилии заветную монетку. Как потом я ей объяснила, на мороженое.

Лейла была обычной цыганкой из непокемонского мира, которая собирала мешками КД и обменивала на обычные зеленые доллары. Но это я знаю сейчас, а тогда я хотела хотя бы глазом посмотреть в хрустальный шар Лейлы.

- Мисти! - назвала меня цыганка по имени, как только я вошла. Я ей этого не говорила! Откуда она меня знает! У нее дар!

- Нет, Мисти, ты не Уильямс, ты мне известна под другой фамилией, - завораживающе сказала Лейла, - под фамилией твоего мужа. Ты выйдешь замуж в 20 лет, проживешь долгую и счастливую жизнь... и примерно тогда же найдешь свое предназначение, малышка.

- А как будут звать моего мужа? - задала я, наверное, самый интересующий меня тогда вопрос.

- Я не могу тебе рассказать будущего, - тихо сказала Лейла, - Мне дано лишь намекать, но не открывать судьбу. Я тебе и так много открыла. Нельзя говорить точно, что будет, ибо это приведет к разрушению мира, Мисти...

- Но Лейлочка, хотя бы намекни о моем, как ты говоришь, предназначении, - сказала я, заискивающе посмотрев на нее.

- Тебе, Мисти, суждено сделать что-то судьбоносное для Канто. И вас должно быть четверо, но...

- Сильное, очень сильное поле, - она так долго бубнила под нос, а потом крикнула, - стоящий у входа - входи!!!

Несколько секунд никого не было, но потом шатер робко открылся и вошла в него девочка на пару лет старше меня. Это была обычная красивая девочка в фиолетовом купальнике и с двумя толстыми алыми косами.

- Я сирота и у меня нет денег, чтобы посмотреть в твой шар, цыганкаююю - тихо сказала она и потупила свой взгляд.

- В тебе живет судьбаносная душа, - повторила для нее Лейла, - И я пришла сюда, в Канто, чтобы найти всех вас четверых. ЭТО случится нескоро, лет через 10, но я должна дать вам магниты, чтобы вас притягивало друг к другу.

- Судьба Канто, вот оно ЭТО. На вас судьбой возложена большая миссия. Вас должно быть четверо. Да, четыре - знак смерти, смерти зла, владеющего Канто. Вас четверо, две девушки и два парня. И один из вас - избранник.

- Что бы это значило? - спросила я у девочки, она была старше, может, она что понимала.

- Не знаю, - протянула она, - на нас нагоняют что-то страшное!

Лейла посмотрела на нас сквозь шар, и мы увидели ее большой и страшный глаз. А потом она разрешила нам ненадолго посмотреть в шар. Я не заню, что видела та девочка, но передо мной предстало что-то темное. Я сидела на коленях в углу, только я была взрослая, рядом со мной были парень и девушка, только их лиц я не видела, и еще один парень с Пиджеотто, тоже без лица, а через секунду все исчезло и только алый свет наполнил весь шар.

Вот и все. Больше я с той девочкой не виделась. Прошло уже семь, если не восемь лет, а судьба так и не дала нам встречи. А мне очень страшно, ведь скоро что-то должно случиться.

- Брось! - небрежно сказал Эш, выслушав мой рассказ, - Эта Лейла заговорила тебе зубы, чтобы ты не считала себя ненужным человеком. Все легенды давно написаны и тебе и той девчонке делать нечего!

- Эш, это серьезно! - словно маленький ребенок сказала я ему в ответ, - Она достала маленький шар из кармана и разломила его при нас на четыре части. Лейла дала нам каждой по четвертинке и сказала, что оставшиеся две даст мальчикам, а когда мы станем взрослыми и встретимся, то мы должны собрать этот шарик и выбросить в воду. Тогда мы все сказанное ей забудем и больше никогда надолго не расстанемся.

- Ха, это глупый паззл! - посмеялся Эш, - У меня тоже такой есть! Мне его мама всегда дает и велит хранить! Мода, видно, была на эти хрустальные шарики.

И Эш достал из потайного карманчика жилетки четвертинку шарика.

- Да эту чушь маме дала одна цыганочка на пляже, мне тогда от силы 4 года было, но мама относится к этой ерунде очень серьезно!

- Правильно, серьезно, если ее сыну предназначено спасти мир от разрушенья, как говорит Джесси! - заявила я и ужасным взглядом пронзила Эша.

Тебе 7 было и ты помнишь, а я верю лишь сказкам мамы. Она была очень огорчена, когда мой отец сбежал от нее и не покончила собой только ради меня. Она искала свое счастье, свою любовь, и шатер цыганки на городском пляже естественным образом привлек ее безнадежно больную душу.. Цыганка пророчила ей счастье с образованным человеком старше ее. Оно сбылось. Она сейчас в дружеских отношениях с профессором Оуком. Я тебя обязательно с ним познакомлю, замечательный человек. Но недавно, когда я собирался в свое путешествие за значками по лиге Канто, мама рассказала все до конца. Оказывается, цыганка передала маме этот камень и сказала, что это для ее единственного сына, что я должен буду собрать из четырех таких частиц шар. Но мама забыла, что ей говорила цыганка по поводу этого шара, так как посчитала это несносным бредом!

- Слушай, Эш, - завараживающе сказала я, - а давай попробуем соединить наши части шарика и посмотрим, что из этого выйдет! Может, действительно, просто глупый паззл за 10 КД.

- Да что там смотреть, эти китайские игрушки так устроены, что они обязательно соединятся и нам придется искать еще двоих придурков с такими же ерундами!

- Эш, Лилия проверила эту китайскую, как ты говоришь, игрушку у ювелира. Это настоящий алмаз. С идеально гладким сечением!

- Ну, тогда еще и не соединится! - спокойно сказал Эш, крутя в руках свою часть шарика.

- Ну давай попробуем, поприкалываемся! - крикнула я и взяла обе четвертинки.

Я верила, что это не просто игрушки и хотела это доказать Эшу.

Я пробовала соединить кусочки несколькими способами, но они не соединялись. Эш глумился, что я просто верю во всякую ерунду. Неужели Лейла обманула меня и ту девочку? Осталась одна комбинация. Я аккуратно поднесла одну часть шара к другой и... грани вспыхнули розовым цветом и соединились, не оставив и следа бытия разными частями.

- Надо же, значит это предсказание - правда! - чуть дыша продолжил Эш, - Нам надо найти тех двоих! А вдруг одна из них действительно Джесси?

С Джесси связываться нас не тянуло, и мы решили продолжить путешествие Эша по сбору значков и становлению его покемастером. Мы долгое время не могли выбраться из Вертанского леса. Команда R преследовала нас, как будто мы были медом намазаны. Мы отправляли их в далекие пролеты в надежде, что они нас больше не найдут и отправятся подобру по-здорову своей дорогой. Эш поймал себе маленькую Катерпи и птенчика Пиджея. Впрочем, мы уже добрых две недели ходили кругами по Вертанскому лесу.

Был один из последних теплых летних дней. Мы наконец-то выбрались на дорогу, ведущую в Пьютер, как вдруг нам навстречу выскочил ошалелый Венонат и чуть не сбил с лап Пикачу Эша. Вслед за Венонатом выскочил высокий толстячок с покеболом.

- Покебол в дело! - крикнул толстячок и кинул им в Веноната.

Пикачу еле смог увернуться от этой электромагнитной игрушки (как он ненавидел покеболы) и еще спас моего нового покемона Тогепи, забредшего случайно в Вертанский лес из Джото. Мой Тогепи тоже терпеть не мог эти до ужаса тесные изобретения науки и техники Канто.

Парень положил покебол с Венонатом в карман и попросил у нас прощения за суматоху.

- Да ничего, Пикачу и Тогепи потренировались в уворачивании от покеболов! - заметила я и улыбнулась.

- Жаль, что не я поймал этого покемона, - пробубнил себе под нос Эш.

- А зачем тебе много покемонов? - удивленно спросил парень, - у тебя же есть Пикачу. Зачем так много? Много - не значит хорошо.

- Понимаешь ли... - Эш замялся, потому что не знал, как обратиться к мальчику.

- Трейси, Трейси Скетчет, - представился он и поправил у себя на лбу красную вязаную повязку.

- Трейси, я дал слово профессору Оуку, что соберу всех на свете покемонов!..

- Профессору Оуку?! - вскрикнул Трейси, а на его глазах проступили слезы, - я 15 лет, все 15 лет, которые живу этой жизнью, хочу увидеть его, я хочу работать в его лаборатории! Неужели для этого нужно поймать всех покемонов?

- Да нет, конечно, я хочу стать чемпионом покемонов, а не лаборантом, но, оказывается, мне навязывают еще какую-то миссию.

- Ну, я отправился собирать значки и покемонов, - продолжал Эш, - а тут мне встретилась Мисти и сказала, что нам двоим и еще двум чувакам надо спасать мир. Кстати, тебе в детстве обломка алмазного шарика не давали?

Трейси круглыми от удивления глазами посмотрел на Эша и помотал головой.

- А жаль, - заметил Эш и, взяв меня за руку, быстро попрощался с Трейси, и пошел дальше в Пьютер.

Но не успели мы далеко отойти, как вдруг услышали знакомое:

Мы резко обернулись. Трейси стоял посреди дороги и дрожал, а напротив его - наши старые знакомые: Джесси, Джеймс и Мяут.

- Да какой камень вас к нам тянет? - крикнула я и вытащила из кармана полушар.

Джеймс молча стоял со своими покеболами, а Джесси явно смутилась.

- Откуда у тебя этот мусор? - в шоке, еле шевеля губами спросила она.

Трейси, открыв рот от удивления, смотрел то на меня, то на злодейку-Джесси.

- Джесси, хватит бусы считать! - сказал Джеймс, - забираем у парня покеболов, у Эша Пикачу, у Мисти - яйцо и сматываемся!

- Пикачу, покажи ему, как он тебя забирает!!! - скомандовал Эш своему любимому покемону.

Опять всепробирающий разряд начал исходить от маленькой желтенькой мышки. Я упала на землю, схватившись руками за голову и прикрывая грудью только что вылупившегося Тогепи. Кажется, волосы у меня не дыбом, меня не задело.

- Вставай, трусишка! - похлопал меня по спине Трейси.

Я, держа на руках Тогепи, встала и огляделась по сторонам. Эш как всегда обнимал Пикачу, Джесси, обхватив голову руками, лежала на земле, а у нее на спине приспособился Мяут. Джеймса не было...

- Пошли, - сказал Эш, - Трейси, присоединяйся к нам, веселее будет путешествовать.

Она вскочила, и Мяут свалился с ее спины на камень. Мы трое недоуменно смотрели на нее.

- Мисти, Эш, мне надо спросить, - кричала она и бежала за нами, кажется, в этот момент ей было наплевать на всю свою грязную банду.

- У меня тоже... - задыхаясь от бега, говорила Джесси, - тоже дома кусок камня лежит, пойдем, Мисти, присоединишь к своему, тебе это надо... А я не знаю, откуда оно у меня взялось.

Странная какая-то. Я помню, а она была старше и не помнит...

- Джеймс придет, он всегда так делает, когда от нас отстает в пути, а Мяута я с собой понесу. Пошли, наш дом тут в лесу, недалеко.

Надо же, у них еще и дом есть. Никогда бы не подумала, как, впрочем, никогда бы в жизни не поверила агенту Команды R. А тем более пойти к Джесси домой можно было бы только из очень сильного желания, да и когда Эш ничего поделать не может. Он не верил в цыганок, но ему уже было интересно собрать шарик. Интересно, у кого последняя долька?

У Джесси был довольно неплохой дом на берегу небольшой речки. В доме у них было целых пять комнат: три спальни, гостиная и кухня. А Джесси, хоть и служила злу, изживала правду и любовь, наводила ужас своим криком, была хорошей хозяйкой и умела готовить побольше, чем яичницу и разводную лапшу. Так что, мы трое у нее неплохо поужинали, и только потом раздобрившаяся Джесси достала из маленькой личной шкатулочки точно такой же осколок шарика, какой был у меня и у Эша.

Трейси зачарованно смотрел за всеми моими действиями, как я подбирала, какой стороной нужно вставить частичку Джесси.

- Интересно, у кого тогда последняя частичка? - поинтересовался Трейси.

- Понятия не имею, - безразлично сказал Эш, - Я знаю, что я избранник во всей этой сказке.

- Откуда? - удивилась Джесси и косо посмотрела на Эша.

Но Эш ответить не успел, потому что дверь комнаты распахнулась, и на пороге все увидели злого Мяута, которого Джесси принесла домой без сознания и бросила в прихожей.

- Хозяйка, блин! - выругался на нее Мяут и бросился на Джесси, - Бросила меня неизвестно в какую пыль к тараканам, парня где-то в лесу бросила, и с малявками убежала!

- Мяут, прекрати! - крикнула на него Джесси, - Иди спать! У меня могут быть личные дела, или я все должна делить с тобой и с Джеймсом?

- Ну, как всегда, - обиделся Мяут, - самое интересное они делают без меня!

Мяут еще долго возмущался, и дело кончилось тем, что разъяренная донельзя Джесси сунула Мяуту в рот кляп, промоченный снотворным, и под неразбериху из его уст, она снесла Мяута в его спальню и закрыла на ключ.

- Ха, - воскликнула гордая и самоуверенная девушка в ответ, - может, когда не говорит всякий бред про мою свадьбу. И знаете, за кого он меня хочет выдать? Догадайтесь с трех раз! За Джима...

После того, как она с насмешкой произнесла это имя, она смутилась. Что-то внутри ее перевернулось, и с нам в общение вошла совсем другая Джесси.

- Нам нужно найти Джеймса, - тревожно сказала она.

Я ее не могу понять. Или она не определилась в своих отношениях с Джеймсом или просто выпендривается перед нами и сначала усыпляет Мяута, а потом говорит, что Джеймс ее не колышет, или у нее психика неуравновешенная и ей нужна помощь.

- Чтобы вы на нас потом парочкой нападали в лесу? - ехидно спросил Эш Джесси на ее призыв пойти искать Джеймса.

- Я понимаю, Эш, что они нам враги, но ты, как и любой другой христианин, должен понимать, что когда ближний в беде - ему надо помочь, потому что завтра в такой же беде можешь оказаться и ты!

Эш только рукой махнул на мои поучения и, как всегда, самоуверенно заявил:

- Меня в пролет не отправляют, я не попаду так, как Джеймс! Джесси, и не надейся!

Я Эша тоже не очень понимаю, на него в его двенадцать возложили слишком большую гору многообещающих дел. Он уже и чемпионом считает, что стал, и самым великим в Канто и Джото покемастером, и всех покемонов он словил и приручил, и Команду R с носом оставил, и еще в избранники лезет. Его надо немножко усмирить, а то такой настрой к добру не приведет.

- Хочешь, оставайся здесь! - со злобой в голосе ответила Эшу Джесси, - Пусть остаются и Мисти, и Трейси, а я одна в лес пойду Джеймса искать!

Она встала со стула и направилась к двери. И даже ничего не сказала, чтобы мы то-то и то-то не трогали, чтобы вымыли за собой посуду, чтобы пол подмели или чтобы просто легли спать на диванчик в гостиной, или просто сваливали из ее дома подобру-поздорову. Неужели она нам просто доверяла? Неужели?

- Я не пущу девушку ночью одну в лес! - заявил Трейси и выбежал вслед за Джесси.

- Я не дам тебе завербоваться в Команду R! - крикнул Эш и бросился за Трейси. - Мисти, присмотри за домом, чтобы Мяут тут ничего не учудил!

Ох уж этот Эш, за что меня судьба свела с ним. И еще с ним надо на дело какое-то серьезное идти. Если честно, я уже бояться начинаю.

У меня еще не было часов. Казалось, я целую вечность сидела в комнате Джеймса на кровати и смотрела в окно. Голова моя стала тяжелой, я машинально стянула кроссовки, и мое уставшее бесчувственное тело как-то незаметно растворилось в мягком пух матраса.

Мои глаза открылись сами собой от света, какого-то нереального. Когда туман сна окончательно развеялся, то в свете этом я увидела исцарапанное лицо Джеймса, а свет этот исходил от чего-то, что он держал в руках. Говорили, что иногда к нам залетали светлячки из непокемонского мира. Но я слышала, что они светились зеленым. А у Джеймса был синий свет в руках. Он нашел неизвестного науке покемона? Что-то замкнуло у меня в голове. Что-то не клеилось. Джеймс, увидев меня, испуганно сжал кулак и свет исчез мгновенно.

- Ты что здесь делаешь? - сухо спросил он и взял свои перчатки со стола.

- А... это... Джесси пошла тебя искать, а меня попросила присмотреть за... - я не могла придумать за чем, ведь они надолго оставили дом без присмотра, и тут я догадалась, - за Мяутом, чтобы не скандалил.

Джеймс положил руку со светом в карман и, потупив взгляд, сказал:

Я, все еще не понимая, что я видела в руке у Джеймса, без чувств, словно лунатик, прошла в комнату Джесси и легла на ее кровать. Сон мой как рукой сняло. Я лежала на кровати, без чувств, глядя в потолок, а глаза мои так и не слипались. Более всего меня интересовал вопрос, что это светилось в руках у Джеймса. Говорить с ним у меня не было никакого желания. Я, кажется, почти час смотрела в потолок, представляла, что через меня прыгают Бульбазаврики, и считала их. Двадцать восьмой... Двадцать девятый... Тридца... Вдруг раздался тихий скрип двери и мимо меня на улицу прошел Джеймс в розовой махровой пижаме, все еще сжимая в руке то самое что-то.

- Джеймс?! Ты куда? - шепнула я в темноту, но ответа не последовало.

Без малейшего звука я соскользнула с кровати и, босая, побежала вслед за Джеймсом.

Кажется, начиная с того момента, как я увидела Джеймса ночью, начало твориться что-то неправильное. Когда я вышла на порог дома, Джеймс с измученным от ужаса лицом стоял на берегу речушки, а на него наступала какая-то незнакомая мне девушка, ростом чуть меньше Джеймса, но чуть больше меня. У нее было зеленое лицо, зеленые глаза, зеленые волосы, прозрачное зеленое платье, через которое даже в темноте можно было видеть ее

пышные груди и пышные бедра. Такая и соблазнить может, пронеслось у меня в голове. Она наступала на Джеймса и шипела, словно Иканс некормленый:

- Отдай мне его, тебе сразу станет легче! Это такая тяжелая ноша! Тебе оно не нужно! Ноша слишком тяжела для тебя. А для меня сокровище это - жизнь! Ты не сможешь ничего сделать, у тебя мало сил, у тебя нет воли, твой язык - Джесси, твое сердце - Джесси, от тебя ничего не осталось, ты слабый человек, и твои друзья слабые. Отдай сокровище и ты подаришь мне жизнь! Мне! Неужели ты не видишь, как я красива! Неужели ты еще не полюбил меня?

- Нет!!! - повторял Джеймс одно слово, словно заклинание.

Его друзья... Мы трое: я, Эш и Джесси. Неужели... Неужели, Джеймс собрал до конца наш шарик? Наш шарик дружбы? Его надо выбросить в море, как говорила цыганка, или хранить и не вспоминать о нем... Спокойная лесная речка течет к морю и унесет с собой шарик. Но что это за странная девушка. Зачем ей нужен Джеймс, зачем она говорит: "Ты и друзья?" Ей невыгодно то, что предписала нам судьба?

Девушка наступала на Джеймса, тянулась своими худыми длинными руками к руке Джеймса, в которой он сжимал шарик. Джеймс медленно отступал, как будто не видел, что у него за спиной... река. И вот настал момент, когда он шагнул в пустоту. Я от ужаса закрыла глаза руками. Раздался громкий всплеск воды. Я раздвинула пальцы и увидела, что зеленая девушка бежит от воды точно так же, как и мы бежим от огня.

Мгновенье, и я стояла на том месте, где только что был Джеймс, и не знала, что делать. Но очевидный ответ пришел сам собой. Нельзя же дать Джеймсу умереть, хоть он и враг. Он мой ближний, он в беде, а христианство учит помогать. А вдруг завтра на меня нападет ведьма? Я залезла в воду. Там было неглубоко, примерно по колено, чуть глубже.

Джеймс лежал на дне, раскинув руки. Его волосы, словно тина, чуть-чуть шевелились в воде от течения, а глаза были закрыты. Мне не составило особого труда вытащить его на берег. В правой руке, как я и догадалась, он держал шар, шар, созданный морем, как и наш покемонский мир, шар, который должен был в это море вернуться, как свидетельство того, что спасители покемонского мира встретились.

Я навела шарик на луну, как бы пытаясь разглядеть в нем будущее, как это делают цыганки из непокемонского мира, но луна лишь играла в нем своими серебристыми лучами.

- Что же, ты нас собрал, а теперь возвращайся к тому, кто тебя сотворил! - сказала я и бросила шарик в реку.

Он, словно маленькая капелька, блестя при свете луны, медленно поплыл туда, куда текла река.

А я тем временем расстегнула пижаму Джеймса и начала изо всех сил толкать его в грудь, чтобы выбить из него всю воду, которую он успел вдохнуть. Точно так, как нас учили в школе. А еще нас учили, что нужно вдохнуть после этого воздуха. Но как это выглядит со стороны? Будто бы я целуюсь с Джеймсом? Я этого допустить не могла. Я достала из кармана большой носовой платок, прикрыла им рот Джеймса и уже хотела вдохнуть в него весь воздух из моих легких, а получилось как в фильмах. Джеймс слабой рукой стащим платок в сторону и, когда я начала вдыхать в него воздух, он поцеловал меня и прошептал имя Джесси. У меня глаза чуть не выпали, и я чуть собственным воздухом не задохнулась! Я резко оттолкнула его от себя и пнула туда, куда побольнее будет.

- Опять ты? - вскрикнул Джеймс, окончательно придя в себя после моего пинка.

- Да, я, извращенец из Команды R! - крикнула я ему, дала напоследок пощечину по его и без того исцарапанной щеке и бросилась в дом.

Только полночь... Я уткнулась носом в подушку Джесси и, кажется, уснула.

Проснулась я опять во тьме, а, может, я и не успела уснуть. Что-то живое, но очень холодное, взяло меня за локоть и позвало меня по имени. Я открыла глаза и постаралась, что-то сказать усталыми тяжелыми губами, сама не знаю, что. Передо мной стоял Джеймс, растерянный и беспомощный. На нем из одежды были только какие-то странные длинные трусы, и поэтому в лунном свете он, не очень высокий, худенький, с большими глазами и огромными лопатообразными кистями рук был похож на маленького беспомощного лягушонка, зверька из непокемонского мира, о котором рассказывала мне Лилия, когда я была маленькой.

- Эта... зеленая убийца... Она мне спать не дает... я крещусь, а она не уходит. Я потерял свой крестик, помоги мне!

- Ты веришь в Бога? - не поверила я, - Ты служишь Команде R и веришь а Бога?

- Я ни на минуту не усомнился в моей вере, он всегда со мной, а зеленая его не боится, может, потому что я потерял где-то свой крестик.

- Она не хочет, чтобы мы встретились, чтобы мы одержали победу, она не из этого мира, она - дочь Повелителя Гор, у нее другой Бог, ее не страшат христианские запреты!

Я села на кровати и начала загибать пальцы, считая, сколько до рассвета.

- Если она - дух, - пробормотала я, закончив, - то нам надо протянуть до шести, а если...

Я не закончила, я сама испугалась Дочери Повелителя Гор. Джеймс умоляющим немигающим взглядом смотрел на меня. Когда-то гордый и смелый агент Команды R... Вряд ли в эти слова можно было сейчас поверить. Сейчас он был похож на маленького ребенка, боящегося оставаться одному в темной комнате. По крайней мере, мне так казалось. "Ну что я могу поделать, лапочка моя!" - прямо хотелось ответить на его взгляд. И тут мне в голову пришла идея:

- Пошли в твою комнату, я ее прогоню навсегда!

Джеймс недоверчиво посмотрел на меня, наверное, он тогда думал, что может сделать девочка, которая на три года его младше, его, которому одного года не хватало до совершеннолетия, но выбора у Джеймса не было.

Он закутался в одеяло и сел на подушке, а меня пригласил сесть напротив. Мы долго сидели молча. Никого не было. Зеленой в том числе. Было скучно, и я решила поговорить.

- А вы не такие страшные, Команда R. - сказала я и рассмеялась, - Мне сестра много страхов про Команду R рассказывала.

- Это мы с Джесси не страшные, потому что в глубине души нам эта Команда R не нужна. Мы же, видишь, белые R-овцы.

- И что это значит? Для меня, лично, Команда R - одно большое зло!

Джеймс теребил крестик с распятьем, висевший у меня на шее.

- Мисти, белые - всего-то мелкие хулиганы, вроде меня, Джесси и Мяута. Твоя же сестра говорила о черных R-овцах, о людях в черном с красной буквой R на груди. Их-то и надо бояться, это сила и мощь R, они несут смерть и разрушенье, и терпеть не могут белых. Например, нас с Джесси преследуют двое, Бутч и Кесседи, и ждут, не дождутся, когда мы погибнем, чтобы подчинить себе наших покемонов. Они люди Джованни, а мы, белые, обманутые дети, жалкие бродяги и неудачники.

- Джеймс, неужели вы не боитесь испачкаться, почернеть? Это же так просто! А черное белым сделать гораздо сложнее...

Джеймс потупил глаза и тяжело вздохнул, кажется, он боролся сейчас сам с собой.

- Да, ты права, из Команды R нет пути назад, но у нас с Джесси никогда не будет черной формы, потому что...

Он не договорил. Окно в его комнате распахнулось под властью какой-то неведомой силы, и в него вошла по воздуху Дочь Повелителя Гор.

Она приближалась к Джеймсу, вытянув вперед руки. Она уже взяла его за шею и начала душить, повторяя свою просьбу. Джеймс вытаращил глаза, пытаясь нахвататься воздуха, и хриплым голосом кричал мне:

- Старью, я выбираю тебя! - крикнула я в свою очередь, вынимая из кармана покебол, - Поработай водяной пушкой, дорогая!

Зеленая ведьма от воды скрючилась и выпустила Джеймса. Он свалился на пол, словно мягкая игрушка и остался так сидеть, не двигаясь, с вытаращенными глазами, пока ведьма не убежала из дому.

- Надо же, - сказал Джеймс, - как ты подметила, что она от воды, словно Мяут сатанеет?

Я вернула Старью в покебол и спокойно ответила, как будто прогонять ведьм, было моим повседневным занятием:

- Во-первых, когда ты свалился в воду, она отпрянула от воды, как от огня. Я тогда поняла, что вода - ее смерть. А во-вторых, когда ты сказал, что она Дочь Повелителя Гор, я вспомнила школьный курс покелогии, где говорилось, что каменный тип слаб перед водой. Вот и все!

- Слушай, Мисти, - прошептал Джеймс, взяв меня за руки, - Мы это... друзьями, кажется, стали.

- Знаешь, это... давай мы с Джесси не будем твоих покемонов воровать, а ты нас в пролет не отправляй. Ну, Эшу не помогай, пожалуйста.

- Но Эш... он мне тоже стал другом, и я не могу молча стоять и смотреть, как вы его обижаете! - промямлила я словно ребенок, - Это слишком тяжелая ноша.

- Мисти, а тебе кто-то сказал, что дружба - это просто?

Это очень непросто. Очень! Особенно признать своего врага другом, принять это душой, простить его за все. Я сидела на полу перед кроватью Джеймса и тупо смотрела в стенку чуть выше его головы.

- Я постараюсь,.. я не буду приказывать своим покемонам атаковать вас, если они сами того не пожелают, - наконец выдавила из себя я и убежала в комнату Джесси.

Я в какой уже раз устроилась на ее кровати и опять заснула.

Что-то было не так. Джеймс не мог утонуть, теоретически не мог, если бы он вышел из дому, я бы проснулась. Полная недоумения, я попыталась перечить Джесси:

Я не договорила. Она своим плачем просто перекричала меня.

- Я знала, что все так и кончится, на мне проклятье, никто не может стать мне близким другом, я проклята, я скрывала это от Джеймса, я всегда хотела, чтобы он держался подальше от меня, но он не хотел этого. Он сам подписал себе приговор, проклятье настигло его!

Джеймс утонул? Этого быть не может. Мы же ночью разговаривали с ним, он спокойно уснул крепким сном в своей комнате... Это же не был дух Джеймса.

Вообще, я не понимала отношений Джесси и Джеймса. Странная парочка. Джеймс любит Джесси, ей на него наплевать из-за какого-то странного проклятья, которое она сама на себя и нагоняет, когда его нет рядом, она готова умереть на месте, а когда есть и говорит что-то, что ей не нравится, Джесси готова дать ему такую пощечину, что бедняга Джеймс с ног повалится.

Меня мучило одно. Неужели я так крепко уснула, что не заметила, когда пришла эта зеленая, которую прогнала моя Старью, и увела Джеймса в омут. Я молча обошла рыдающую Джесси и заглянула в комнату, где я оставила Джеймса. Эш и Трейси от любопытства подались за мной.

Джеймс, как я и оставила его, спокойно спал в своей теплой постели, видел уже неизвестно какой сон. Он лежал на животе, крепко обняв руками большую пуховую подушку, а его темное одеяло свалилось на пол.

- Джесси, - шепотом позвала я залившуюся слезами девушку.

- Я не хочу ничего и никого слушать! Я постригусь и уйду в монахини! Может, там снимут с меня проклятье это!

Трейси взял ее за руку и втащил ее в комнату Джеймса.

- Да ты не проклята, дурочка! - заметил при этом он.

Тащить Джесси против ее воли было сложно. Сильно сопротивляется сильная девушка.

- Ой, - ахнула она, увидев спокойно спящего Джеймса.

Она словно переменилась на месте. Она сняла свои длинные выше локтя форменные перчатки и на цыпочках подошла к кровати Джеймса. Она накрыла его свалившимся одеялом и, аккуратно раздвинув спадающие ему на плечи волосы, она с легким вздохом как бы невзначай шепнула:

- Джимми, у тебя отросли слишком длинные волосы, я тебя сегодня подстригу.

И легким движением руки она застегнула ему на шее найденный ею крестик.

- Нам пора, - шепнула я Эшу и Трейси, уставившимся на ухаживающую за Джеймсом Джесси как на что-то диковинное.

Мы, наверное, и оставили бы их тогда, если бы не треск выломанной двери. Я выпучила глаза. На полу прямо рядом с кроватью Джеймса лежала сорванная с петель дверь, а на ней сидел гордый своим поступком Мяут. Перепуганные не очень приятной неожиданностью Джесси и проснувшийся от треска Джеймс крепко обнялись и даже, кажется, немного дрожали от шока.

- Так! - тоном проводящего разборки недовольного начальника сказал Мяут, - Заперли меня неизвестно где, а сами занялись, знаю чем!

Это взбесило не только Джесси, но и даже спокойного на вид Джеймса.

- Киска ты наша, - начал кричать на него Джеймс, - как всегда пришел Мяут и все опошлил! Да я тебя!

Джеймс соскочил с кровати и взял в руки одеяло. Через секунду это одеяло уже накрывало Мяута.

- Джимми, прошу прощения! - выл скрипучий мяутовский голос из-под одеяла, - Отпустите меня, я же только новости хотел поведать Мисти, Эшу и их дружку.

- Тебе бы работать не в Команде R, а комментатором в пошлом шоу! - крикнула на него Джесси, - Сегодня мы с Джеймсом без тебя работать пойдем, а ты в одеяле за окошком висеть будешь!

- Знаю я, какие дела без Мяутов делаются, вы пожениться решили!

А эти слова всегда выводили Джесси, особенно, когда при нас такое Мяут позволял говорить. Джесси взяла одеяло, в котором был Мяут и так стряхнула его в окошко, что бедный покемон долетел до самой речки.

Мне очень стало жалко Мяута, и мы с Эшем выбежали из дому и вытащили его из речки.

- Вот! - жаловался нам Мяут, - Взяли бы вы меня в свою команду, а то эти Джесси и Джеймс все время меня в воду выкидывают, когда я им про их свадьбу говорю. И что с того, что я сказал, им хуже не стало, а мне шерстку портят водой. Мяуты, они, не предназначены для купания!

Последнюю фразу Мяут сказал с таким достоинством, что мне показалось, он гордится своим мяутовским отродьем, хотя и стал полупокемоном-получеловеком.

- Ну что, Эш, - спросила я его, - может, возьмем к себе Мяута, пусть над нами поприкалывается, нам дату свадьбы назначит!

- Давай, - радостно сказал Эш, потому что увидел, что из дома уже выходили одетые в свою фирменную форму Джесси и Джеймс, а вместе с ними и Трейси.

Мяут гордо встал рядом со мной и Эшем и торжественно объявил Джесси:

- Прощай, Джесс, я буду шафером на свадьбе Эша и Мисти, а не на вашей, потому что они меня ценят, а вы - нет!

- Прощайте, Команда R! - крикнул Эш стоявшим в недоумении у порога своего же дома R-овцам.

- Это что же получается, - громко сказал Джеймс, чтобы мы слышали, - не мы у них покемонов таскаем, а они у нас, не собрались ли они к Джованни?

Мы шли по тропинке, ведущей в Пьютер. Теперь точно дотуда недалеко, надо же, наконец, Эшу добраться до первого в его жизни стадиона. Пикачу и Мяут шли впереди и о чем-то говорили. Мяут говорил человеческим языком, а Пикачу отвечал на своем, пикачушном. Этот странный полудиалог было сложно понять.

Вдруг я почувствовала чей-то топот ног позади. Мы все трое обернулись. За нами вслед бежали Джесси и Джеймс. Да-да, просто бежали, а не летели на воздушном шаре, как обычно. Эш схватился за покебол с Катерпи и воинственным взглядом посмотрел на Пикачу.

- Ты что, с ними заодно? - спросил он тогда меня.

Запыхавшаяся Джесси остановилась рядом с Эшем.

- Опять твои глупые стишки? - грозно спросил тот.

Уставшая от бега Джесси только беспомощно покачала головой. Тем временем к ней подошел и Джеймс.

- Мяут! - выдавила из себя Джесси, - Сделайте так, чтобы Мяут к нам вернулся.

- Не вернусь я к вам! - обиженно сказал Мяут и искоса посмотрел на Пикачу.

Неужели он сможет приказать Пикачу атаковать Джесси и Джеймса током. Я понимала, когда покемонам приказывали их тренеры, но когда такие же, как и они сами, покемоны?!

- Мяут, да прости ты нервных! - ласково шепнула я ему.

- Пикачу, - приказал ему Мяут, - ударь этих придурков током!

- Нет! - крикнули вместе я и Эш, но было уже поздно.

Пикачу послушался гадкого говорящего покемона и Джесси с Джеймсом ощутили на себе всю прелесть пикачушного электричества. Тогда, правда, силы Пикачу не хватало, чтобы взорвать под их ногами землю и отправить их двоих в пролет, но боли он им принес достаточно.

Измученная электричество и всклокоченная парочка села под дерево отдышаться.

- Пикачу! - с укором сказал Эш своему покемону, - Ну зачем ты слушаешь всяких Мяутов, он твой тренер, что ли?

Жаль, ни Эш, ни я не понимали пикачушного языка, Трейси тоже не понимал, зато Мяут, услышав это "Пика-Пика" гордо встал посреди дороги и пренебрежительно посмотрел на своих измученных хозяев.

- Прости нас, Мяут, - жалобно протянула Джесси.

- Ну, мы постараемся больше не мочить твою драгоценную шкурку, - продолжил Джеймс.

- Неужели тебе хочется быть покемоном Эша и мучиться на стадионах? - спросила Джесси.

- И приказывать его Пикачу, чтобы он нас током бил?

- Может, вы тогда не будете воровать у Эша его Пикачу?

- Не будем, не будем! - хором поклялись Джесси и Джеймс.

Хотя, я прекрасно понимала, что их клятва - не больше, чем на сутки - двое.

- Мяут, да прости ты их, наконец! - нервно сказала я ему.

Мяут, растерянный, стоял и смотрел, то на Эша, то на Трейси, то на меня, то на своих хозяев. И видно было, что чем больше он смотрел на измотанных Джесси и Джеймса, тем больше ему было жалко их двоих.

- Хватит, Мяут, выпендриваться и обижаться! - сказал Трейси, когда его достал умоляющий взгляд Мяута.

- А вы меня точно простите? - обратился Мяут к Джесси и Джеймсу.

Что же, наконец-то мы избавились от этого сумасшедшего кота, столько глупостей он успел нам наговорить, путь Джесси его слушает, может, он наконец-то, укрепит ее нервную систему?

Мы попрощались с Командой R и пошли дальше в Пьютер. Надо же хотя бы до осени добраться дотуда, а Джесси, Джеймс и Мяут пошли к себе домой.

Надо же, это наша первая встреча с Командой R, которая закончилась не пролетом этой троицы. Это надо отметить. Трейси очень любил рисовать и запечатлел тогда Джесси и Джеймса, мило махающих нам ручками с добрыми дружелюбными выражениями на лицах, а рядом с ними и их юмориста Мяута, счастливого и радостного.

Прости врага своего и тебе станет легче. Я простила Команду R. Но легче мне не стало. Тогда, когда мы вернули им Мяута, они пошли к себе домой, но уже на следующий день мы услышали с неба крик Джесси:

Но неужели это остановит Команду R, если эти "проблем хотите" - часть их девиза. Эш выпустил Пикачу и Катерпи, но Иканс и Коффинг быстро расправились с ними двоими. Потом помог Трейси, приказав своему Венонату использовать сонную пыльцу. Но что сделает один маленький покемон против двух натренированных. Я стояла и не знала, что делать. Если я выпущу Старью или Голдину, то нарушу клятву, данную Джеймсу, а если никого не выпущу, то Джеймс и Джесси просто заберут Пикачу, Катерпи и Веноната. Что же делать?

- Мисти, что ты стоишь? Ты хочешь, чтобы они украли наших покемонов? - крикнул мне Эш.

- Что же, Старью, давай, и ты, Голдин, тоже! - сказала я и выпустила моих покемонов.

Джеймс испуганно посмотрел на меня, неужели я решила его предать?

Мои водяные покемоны своими водяными пушками отбросили Иканса и Коффинга в шар к их хозяевам и вернулись ко мне. Если бы я захотела пустить их полетать, то использовала бы Тогепи с его гипнозом или вчера пойманного в реке Псидака. Но, во-первых, Псидак был неуправляемый, и все мы втроем смеялись над ним, как над развлечением каким-то, а во-вторых, я не хотела нарушать клятвы, данной Джеймсу.

- Как говорят на стадионах, - сказала я Команде R, - Коффинг и Иканс не способны продолжать битву и победа отходит к нам! Давайте разойдемся без пролетов!

Мы втроем просто пошли дальше по дороге, оставив шар Команды R позади.

- Спасибо тебе, Русалочка! - услышала я, как Джеймс крикнул мне вслед.

В гости

Россия, год 1999. Какой-то судьбой кто-то пронюхал о существовании Канто, и о них нарисовали мультик. Так и называющийся 'Покемон'. Людям из непокемонского мира стало очень интересно узнать, что за существа такие обитают совсем неподалеку от них. То, что некоторые путешественники пытались найти неведомый материк, и говорить не надо. Столько их было. Только судьба у всех была одна. Жестокие волны Мирового океана принимали их тела на завтрак, обед и ужин. Никто не вернулся из путешествия по поису Канто. Никто... Так и остался покемир лишь нарисованным в чьем-то альбоме... Но мы-то знаем, что он существовал, существует и... может быть, будет существовать и дальше!!! Созвал один телевещатель, именуемый коллегами глупым королем, своих подчиненных: Волка, Леопольда, Мышей, Карлсона с крыши[7]... да и говорит им:

- Плохо работаете, ребята! Никто вас по телеку смотреть не желает!

Стали возмущаться тогда собравшиеся: как это, мол, да почему, в первый раз будто это слышат... Не поймут они: смешные и озорные, десятки лет перед камерой прыгают, детей развлекают, и вдруг какой-то глупый король говорит им, что плохо они работают... Но король ничего слышать не хочет:

- Да хоть на голове вы стойте, - кричит, - надоели вы, похоже, народу моему! Плохо работаете, ничего нового показать не умеете! Выглянули бы хоть раз из своей телестудии на улицу! Увидели бы, ЧТО сейчас детей интересует! Да они кроме каких-то там покемонов и видеть ничего не желают! Скоро новости будет не Российский канал показывать, а Kanto Television! Что за Канто это такое, которое никто найти не может? Его, может, и нет вовсе, а мозги нашим детям запудрили по самое 'не хочу'!

- Ну и что, нам теперь прикажете покемонов изображать? - недоуменно спросил волк, - Лично я ни на какого Пикачу не похож...

Взглянул грозно глупый король на волка, да и сказал ему:

- Вот и придумай, Волк, такой мультик, чтобы не на Пикачу всяких заморских таращились, а на тебя! Сроку даю тебе на это - неделю! Если мультик не заснимете, считайте, что все вы уволены!

Волк понял, что он сильно попал, а как выкрутиться - не знает. Плохо учился он в школе, потому что за Зайцем гонялся, вот и все. Сел Волк на камень у дороги, идущей из дворца, да призадумался. А мимо как раз Заяц идет. А Волку не до Зайца, плохо ему через неделю придется, да и Зайцу, между прочим, тоже...

Заяц, поняв, что сейчас начнется погоня, пустился прочь.

- Да Заяц, ты меня не понял! - добавил, срываясь с места, Волк, - Погоди, поговорить надо!

- Знаю я, как поговорить! 18 серий мы так говорили! - не сбавляя ходу, ответил Заяц.

- Не остановишься, тебя, меня, нас всех мультяшек, через неделю уволит глупый король!

Зайца как будто отрезало. Он только и зарабатывал на телевидении, а тут еще уволить ни за что, ни про что!

- Заяц, мультик надо заснять за неделю, круче покемонов, понимаешь, чтобы дети только его и смотрели! - сказал, отдышавшись, Волк, - Есть идеи?

- Волк, раз любят покемонов, то за что-то очень хорошее, ты знаешь, за что?

- Понятия не имею, - недоуменно пробормотал Волк, - Я их и в лицо-то не видел! Говорят желтенькие такие, пухленькие...

В этот момент они проходили мимо киоска, в котором, кроме покемонов ничегошеньки не продавалось.

- Желтый, ты говоришь, - задумчиво пробормотал Заяц, - да их тут целая таблица, а желтых два или три...

- Вот этот, вот этот! - радостно крикнул Волк, показывая на маленький календарик с нарисованным на нем желтым зверьком вроде смеси мышки и зайца и подписью на иностранном языке '#25 PIKACHU'.

- Пи-ка-чу двадцать пятый, - пробормотал Заяц, - давай, Волк, пригласим его к нам в гости и пусть этот самый Пи-ка-чу двадцать пятый в нашем мультике снимается!

- Да про то, что Пи-ка-чу двадцать пятый точно такой же, как и все мы! Это будет мультик про дружбу, снятый скрытой камерой, вот!

Ранним летним утром Эш Кетчум вышел из своего дома. Верный Пикачу видел у него на шее. Солнце светило ярко. Настроение было прекрасное. Вчера Пикачу в очередной раз отправил в пролет небезызвестных хулиганов в лице Команды R и, поэтому сегодня можно было по-настоящему радоваться жизни и быть уверенным, что ничего плохого не случится.

- Пикачу, смотри, нам пришло письмо! - радостно сказал Эш и направился к почтовому ящику, стоявшему у калитки, на котором отдыхала от дальнего полета заказанная Зайцем Жар-Птица.

- Wow, это что за покемон? - удивился Эш, увидев Жар-Птицу, и направил на нее покедекс. Каково было потрясение Эша, когда покедекс начал глючить. Такого покемона ему не было известно.

- Хе, неизвестный науке покемон, Пикачу, какая удача! - обрадовался Эш и обнял Жар-Птицу за шею, - Я открыл очередного покемона!!!

Ах, если бы Жар-Птица могла говорить, она объяснила бы этому фанату, что кроме покемонов на белом свете существует и другая живность, гораздо более интересная науке. Но Жар-Птица, хоть и была сказочной, смогла только каркнуть и указать Эшу на лежащее у него под ногами письмо.

'Здравствуйте, уважаемый всеми детьми Пикачу! Мы хотим снять один мультик про дружбу мультяшек! Приезжайте к нам в Россию! Мы вам будем очень рады! Заяц и Волк'

Эш внимательно перечитал письмо несколько раз, а потом, взглянув на своего Пикачу, сказал:

- Ну что, Пикачу, поедем к ним в гости? Ты только представь, Пикачу, ты отдохнешь от наших вечных турниров, а еще, Пикачу, там нет никакой Команды R! Ну что, ты согласен, Пикачу? - спросил Эш. - Хотя... стоп! Как это создание из непокемонского мира про нас узнало? Мы же ото всех изолированы...

- Ты многого еще не понимаешь, Эш Кетчум, я сказочное создание и мне все чистые миры видны, ваш, в том числе. Не бойся меня, ладно? Так ты... согласен?

- Пика, пика, - одобрительно сказал Пикачу за Эша, и на его щечках появились маленькие искорки.

Жар-Птица подставила им свою спину, и Эш с Пикачу отправились на встречу новым приключениям в Россию. Все бы замечательно, да быстро летела Жар-Птица, ветер обдувал ее так, что сорвало у Эша кепку, да унесло куда глаза глядят вместе с положенной туда запиской[8]. Расстроился Эш, да ладно, возвращаться - плохая примета... И как всегда это бывает в мультиках, кепка свалилась на землю не куда-то там, в чащу лесную, а прямо на голову Команде R. Они сидели в лесу, среди диких покемонов, точнее, они туда приземлились, и Джесси перебинтовывала Джеймсу поврежденную ногу, а Мяут ходил туда-сюда, нервно говоря не очень хорошие слова[9].

Жар-Птица подставила им свою спину, и Эш с Пикачу отправились на встречу новым приключениям в Россию. Все бы замечательно, да быстро летела Жар-Птица, ветер обдувал ее так, что сорвало у Эша кепку, да унесло куда глаза глядят вместе с положенной туда запиской[10]. Расстроился Эш, да ладно, возвращаться - плохая примета...И как всегда это бывает в мультиках, кепка свалилась на землю не куда-то там, в чащу лесную, а прямо на голову Команде R. Они сидели в лесу, среди диких покемонов, точнее, они туда приземлились, и Джесси перебинтовывала Джеймсу поврежденную ногу, а Мяут ходил туда-сюда, нервно говоря не очень хорошие слова[11].

- Джеймс, да тебя не сравнить с этим дураком-Эшем. Ты личность, а он кто? - говорил Мяут, - кроме половины дюжины покемонов у него и за душой-то ничего нет, а ты - личность. Джесси, ты тоже, не надо на меня злобно смотреть, я просто утешаю раненых и...

Мяут не успел договорить. Ему прямо на голову свалилась кепка Эша.

- Не он, так его паршивая кепка! - выругался Мяут и бросил кепку в рюкзак Джеймса.

- А это что за шпаргалка оттуда выпала? - спросила Джесси, поднимая с земли записку.

Но т.к. Команда R в школе плохо училась, то чтение было возложено на Мяута.

- Слушайте, - заключил Мяут, - Эш и Пикачу полетели на съемки а Россию! Вы знаете, что бы это значило?[12]

- Что мы наконец-то до конца залечим свои раны!!! - обрадовался Джеймс.

- Что мы хорошенько подготовим им пышную встречу! - сказала Джесси.

- Какие вы все-таки глупые, Джесси и Джеймс, что бы вы без меня, Мяута, делали? Нужно лететь за ними! Там мы похитим Пикачу и доставим его нашему начальнику!

- И нам за это дадут зарплату! - почувствовала запах денег Джесси.

- И наконец-то Команда R наестся вдоволь пирожного и мороженого! - сказал Джеймс, закрыв глаза и представив, как он, Джесси и Мяут, уплетают за обе щеки самое вкусное мороженое в мире, пломбир с орехами...

Как истинные безбилетники, Команда R отправилась по следам Эша и Пикачу на крыше поезда, красного такого, на котором написано "Владивосток-Москва"...

Жар-птица несла Эша очень низко над землей, так, что он мог видеть все самые красивые русские города. А в Москве на Красной площади Жар-птицу с заморскими гостями уже давно дожидались Волк и Заяц с большим букетом ромашек.[13]

- Wow, какие покемоны! - воскликнул Эш, увидя Волка с Зайцем.

- Но... мы совсем не покемоны и не хотим в них превращаться... - замялся Волк, - Я - просто Волк, а он - просто Заяц...

- А я просто Маша, - добавила стоявшая рядом девочка лет двеннадцати.

- И что, у вас совсем нет покемонов? - недоуменно спросил Эш, и не подозревавший, что есть на свете места, где нет так любимой им живности.

- Ну это смотря где! - рассмеялась Маша, - Например, вон в том супермаркете - есть! А кстати, Эш, где твоя кепка?

Эш рассказал Маше, как он потерял кепку, на что получил от гостеприимной Маши приглашение 'вон в тот супермаркет', потому что там продавались покемоны и кепки, точно такие же, как была у Эша. Наверное, это для того, чтобы русские ребятишки были похожи на Эша... А эта Маша была ничего... Блондинка с длинными-длинными волосами (как у Джесси из Команды R, только золотыми), бирюзовыми добрыми глазами, ну, впрочем, такая, в каких с первого взгляда мальчишки влюбляются. Правда, если бы Мисти была рядом, Эш не смог бы даже словом с Машей этой обмолвиться.

Эш, правда, когда летел в Россию думал, что будет сниматься в очередном фильме о покемонах, но никак не мог предположить, что его Пикачу окажется единственным живым представителем покемонов. Не мог предположить он, что в этой стране каждая мультяшка не доверяет свою безопасность покемону, а сама за себя в ответе. В супермаркете, куда привела Эша Маша, было столько Пикачу, сколько никогда не могло бы собраться вместе в Канто. Пикачу были справа и слева, сверху и снизу, на майках, кружках, наклейках, обоях, люстрах. Казалось, в супермаркете не было ни одного предмета, не украшенного портретом Пикачу. Сотни, нет, тысяци одинаковых уродских китайских Пикачу окружили Эша со всех сторон, он даже не мог понять, где его собственный Пикачу находится. Длинноногие девушки с корзинами выставляли на прилавки новых и новых Пикачу, клали некоторых в корзины (видно, сломанных или испачканных) и увозили куда-то[14].

- Пика, пика... - пищал настоящий Пикачу, пытаясь заговорить с резиновыми китайскими коллегами, но они упорно молчали.

Эш схватился за голову, сел на пол [15]и закрыл глаза. Столько покемонов могли свести с ума даже его. Пикачу же отправился прыгать вдоль рядов с игрушечными покемонами, пытаясь поговорить с ними, но у него ничего не получалось. А в это время две девушки в форме подхватили нашего Пикачу под лапки и завязали ему рот тряпкой. Пикачу даже пикнуть не успел, как оказался в железной корзине на колесиках, рядом с дюжиной игрушек. Пикачу пытался атаковать нерадивых сотрудниц током, как он это делал с Командой R, но рот у него был крепко завязан. Девушка с длинными до талии розовыми волосами как у куклы Барби быстро везла корзинку к двери, на которой ясным русским языком было написано 'Служебный выход'. Пикачу пока ничего не понимал. Но это только пока. В полутемном служебном помещении на громадном ящике с надписью 'Made in China' сидел Мяут и с гордостью глядел на двух работниц и Пикачу.

- Ну на этот раз Команда R поработала на славу! - заключил Мяут, похлопав сидящего в корзине у Джесси Пикачу по спине.

'Ах это вы, - если бы умел говорить, сказал бы Пикачу, - сразу надо было догадаться, что эти девчонки в коротких сарафанчиках - Команда R. Вот если бы рот мой не был завязан, полетели бы они у меня...'

Эш долго сидел на полу и не мог открыть глаза, Пикачу сводили его с ума. Маша, очень, кстати, любившая мультики про покемонов, с жалостью смотрела на Эша и ничего не могла поделать. До Пикачу ни у кого из них не было и дела, да и на девчонок никто не обращал внимания. Эш, не убирая руки от глаз, чтобы голова у него снова не закружилась, дошел до выхода.

- Ну что ты считаешь, Пикачу? - спросил он, но ответа не последовало. - Пикачу, - крикнул тогда Эш громко, обнаружив, что его Пикачу рядом нет.

Но Пикачу не откликался.[16] Сотни китайских Пикачу безмолвно смотрели на Эша, они знали, где настоящий Пикачу, но говорить они не умели.

Мяут был невероятно доволен, даже больше, наверное, чем Джесси и Джеймс. Наконец-то Пикачу в лапах Команды R, беспомощный, с завязанным ртом сидит в рюкзаке у Джеймса.

- Наконец-то мы получим на мороженое!!! С орехами!!! - радостно говорил Джеймс, переодеваясь в свою собственную одежду.

- А тебе идет эта юбка! - сказал 'комплемент' Джеймсу Мяут.

Будь на его месте Джесси, он разнес бы Мяута об стенку, но Джеймс был сдержан и только надулся и погрозил Мяуту пальцем.

- Сюда кто-то идет! - крикнул Мяут и второпях прыгнул в ящик, на котором только что сидел.

Джесси и Джеймс, не успевший до конца переодеться, последовали за ним. Последний, правда, еле-еле успел увлечь за собой в ящик свои брюки и сапоги. В складское помещение вошли два грузчика и один, показывая на тот самый ящик, где скрывались Команда R с Пикачу, сказал:

Грузчики взяли молоток и на славу заколотили его добротными гвоздями. Затем они вынесли ящик и положили его на груду еще таких же ящиков в прицеп машины и поехали в неизвестном для Команды R направлении. Дорога была поистине российской, похожей на стиральную доску, и небольшой грузовичок то и дело подскакивал на кочках, а лежащий сверху ящик все покушался на то, чтобы свалиться из прицепа (сидящим там, явно, было не по себе). Но вот грузовик подскочил в очередной раз на очень большой кочке, а ящик свалился и полетел по насыпи прямо в речку. Речка подхватила своим течением ящик с Командой R и понесла его в единственном ей возможном направлении. Сначала ящик плыл как корабль, но вскоре дно его начало протекать и вода все более и более заполняла свободное пространство, оставляя все меньше воздуха для четверых живых существ. А вскоре и совсем ящик ушел под воду.

В то утро Шарик направился к простоквашинской речке с удочкой и огромным желанием поймать для Матроскина наконец-то золотую рыбку. Рыбаки давно смеялись над Шариком, который привязал к своей удочке не леску, а бельевую веревку, а вместо крючка - огромный крюк (как у подъемного крана).

- Киты в нашей речке не водятся! - посмеялся сидевший рядом с Шариком почтальон Печкин. Но Шарик был настойчив в своих начинаниях и забросил свою удочку в воду. Он хотел было вытащить удочку, чтобы забросить ее подальше, как вдруг понял, что его крюк зацепился за что-то очень тяжелое.

- Клюет! - недоуменно пробормотал Шарик и начал тянуть.

- Очередные кроссовки или кастрюля! - посмеялись рыбаки, но заметив, что Шарику не на шутку тяжело, решили ему помочь.

Получилось все как в сказке про репку: тянут-потянут - вытащить не могут. Но вот то, что было на другом конце веревки, поддалось, и перед глазами Шарика и еще полдюжины рыбаков предстал огромный деревянный ящик с надписью 'Toys. Made in China'.[17]

- Ну, Шарик, китайский клад нашел! - похвалил его Печкин и они вдвоем покатили ящик к Матроскину, который уже давно дожидался Шарика без улова.

Нельзя сказать, чтобы Матроскин был без ума от радости за Шарика, который не поймал сегодня ни одной кастрюли. Впрочем, Матроскин, он всегда был чем-то не доволен.

- Не удивлюсь, если там разводимая лапша[18], - буркнул Матроскин, с трудом вытаскивая добротные гвозди из крышки ящика.

Не успел Матроскин до конца достать последний гвоздь, как кто-то из ящика с такой силой толкнул крышку, что Матроскин вместе с ней отлетел в противоположный угол комнаты. А из ящика вылезли мокрые, до сих пор плюющиеся водой Джесси и Джеймс (который уже успел до конца переодеться) и начали зачем-то во все горло кричать свои лозунги в стихах:

Заслышав знакомые стихи, беспомощный Пикачу сжался в комок в рюкзаке Джеймса, тем самым приготовившись на случай, если Команду R опять отправят полетать. Матроскин схватился за кочергу, стоящую у печки и не знал, на кого ему орать: на Шарика, притащившего ящик, или на Джесси и Джеймса. Но у него вырвалось:

- Спасаться или сражаться?! Да если бы не Шарик, это вам бы пришлось спасаться или сражаться за свою жизнь! Ну и неблагодарные же вы, иностранные мультики!

Но тут из ящика выбрался Мяут и, пожав руку Матроскину, сказал:

- Не надо спасаться, коллега, это у них реклама такая. Модно, понимаешь, рекламироваться.

- Ты что, кот? - удивленно спросил Шарик, осмотрев Мяута с ног до головы.

- Мяут к вашим услугам! - галантно сказал Мяут и подал лапу Шарику.

- Ух ты, да он похоже, как и Матроскин, все делать умеет!!! - воскликнул почтальон Печкин.

- Он крестиком вышивать не умеет, - обиженно заметил Матроскин и почесал у себя за ухом.

- Зато я на гитаре электрической играть умею, - гордо сказал Мяут.

Матроскину Мяут понравился, и подружились бы они, если бы Мяут не был в компании с Джесси и Джеймсом.

- Джесси, давай высушим Пикачу, а то когда мы его украли, он был в два раза легче, - тяжелым голосом проговорил Джеймс, снимая со спины рюкзак.

Слово 'украли' магически подействовали на Матроскина:

- Что украли, где украли?! Да я сейчас свой сотовый найду и милицию вызову!!!

Матромкин достал из стога сена сотовый и набрал номер милиции. Мяут подбежал к Джеймсу и Джесси, крепко державшим в руках мокрого Пикачу, и крикнул:

- Что вы стоите, недоумки, в тюрьму хотите? Сейчас залетите!

И все втроем пулей вылетели из дома Матроскина, оставив там о себе на память короткий синий сарафанчик, черные лаковые туфельки и ящик с надписью 'Made in China'.

- Вот вам и made in China посылочка... - пробормотал Печкин, глядя вслед убегающей в лес Команде R. - Хорошо еще, что не наложенным платежом... Интересно, в каком Интернете таких заказывают?

- Парень с девчонкой немного повернутые, а вот их кот... - с досадой проговорил Матроскин, - с котом я бы подружился... хоть и неправильный он!

Эш недоуменно обошел все прилавки супермаркета. Он беспомощно смотрел на Машу, как будто она должна была знать, куда делся Пикачу. Девушки в коротких сарафанчиках и черных лаковых туфельках сновали туда-сюда, ничего и никого не замечая.

- Вот и отсняли мы мультик про дружбу мультяшек, - грустно сказала Маша, - Пика-пика-пикачу... Пикачу бесследно исчез.

- Ну почему же бесследно? Если он отсюда исчез, то он где-то появился! - услышали Маша и Эш.

Это был Колобок, следователь из "Неотложного пункта добрых дел", настоящего НПДД. Пришел он в покемон-магазин за резиновым Пикачу, чтобы тот служил чем-то вроде звонка на входе. Ну а сыщиков всегда и везде ждет дело!

- А раз он где-то появился, то нужно только найти, где! - осенило Эша, - Тогда давайте заснимем мультик про то, как мы ищем Пикачу!

Маша на 'ура' приняла предложение Эша и они втроем решили приняться за поиски Пикачу. Колобок, правда, вовсе не ожидал, что ему снова придется сняться в кино, да еще к тому же заняться таким громким и сложным делом, как похищение покемона Пикачую

- Коли бы Пикачу потерялся, то он появился бы в 'Бюро находок', но его там нет, следовательно... - начал Колобок.

- Следовательно, он не потерялся! - заключил Эш.

- А раз он не потерялся, а его нет с нами, значит, его украли!!! - добавил Колобок.

Их опасения подтвердились. Из-за одной из служебных дверей разносились приглушенные крики. Троица направилась туда и обнаружила там двух связанных по рукам и ногам девчонок в одном нижнем белье.

- Нас раздели среди бела дня и связали! - сказала одна из девушек, когда Колобок ножом перерезал веревки и вынул кляпы.

Вот и все, что могли сказать эти девушки. Кто да как это сделал, они не поняли: все было в полутемном помещении и случилось очень быстро. Они лишь поняли, что кому-то надо было переодеться в персонал.

Но вскоре нашелся и один наряд... на складе, и еще одна блузка.

- Ха, - воскликнул Колобок, - двое преступников, точнее, преступниц, украли Пикачу, отнесли его на склад, там одна переоделась, а вторая сбежала в сарафанчике! По сарафанчику мы их найдем!

- Если найдем! - безнадежно проговорил Эш. - Посмотрите на эти следы. Туфельки с низким каблучком как у служащих, какие-то женские сапоги, кошачьи лапы... Так... эти следы заканчиваются у стены, а вот от двери еще следы... ботинки как у грузчиков! Следы идут на улицу! Ничего не пойму, зачем грузчикам переодеваться в девчонок, чтобы вынести Пикачу...

Эш прекрасно знал, что если бы он был в своем мультике, то без всяких сомнений Пикачу бы украла Команда R. Но какая Команда R в России? Да и зачем кому-то нужен его Пикачу? Эш вконец запутался: есть подозреваемые с мотивом, но их здесь быть не может, тогда преступление совершил кто-то еще, но зачем этому кому-то Пикачу? И куда этот кто-то исчез, как сквозь стену вышел... Неужели привидение? Но Пикачу не может ходить сквозь стены, по крайней мере, до сегодняшнего дня не мог. Следствие зашло в тупик! Эш не мог ничего придумать, Маша и Колобок - тоже, правда у них крутилось в голове пара подозреваемых: страшные лесные разбойники и директор цирка! В их поисках и отправились наши герои бродить по славному городу Москве.

День выдался очень жарким и одежда у Джесси и Джеймса высохла очень быстро. Они шли по плохо протоптанной лесной тропинке и беспощадное солнце, пробираясь сквозь кроны деревьев, напекало головы путникам. Нравилось, пожалуй, только Пикачу, который подзаряжал свои батарейки солнечной энергией, высунув голову из рюкзака Джеймса.

- Фу, жара как в пустыне! - недовольно сказала Джесси, сев на придорожный камень и стянув сапоги и перчатки, - до вечера я отсюда никуда не сдвинусь!

- Я, пожалуй, тоже, - сказал Джеймс, сел на дороге и снял со спины рюкзак с Пикачу.

- Это что за забастовка, я не понял! - взбесился Мяут и начал со злости прыгать по земле и мотать головой, - пошли вперед, а то мы тут пропадем!!!

Долго ли, коротко ли плелась измученная жарой Команда R по лесной тропинке, как вдруг Мяут увидел посреди дороги огромную лужу. Как она не высохла? Рядом с лужей кто-то догадливый поставил табличку 'Не пей, козленочком станешь!', но как уже говорилось, Джесси и Джеймс плохо в школе учились и читать не умели, тем более, по-русски.

- Кто тут от жары изнемогал? Кто пить хотел? - спросил Мяут, - Вон целая лужа!

Джесси и Джеймс, словно дикие, бросились к луже и начали пить. И выпили бы все, да чем больше они пили, тем больше они становились похожими на козлов: малинового и фиолетового, прям под цвет их волосам. Мяут стоял радом с рюкзаком и, широко открыв пасть от удивления, смотрел на двух препирающихся козлов у лужи. 'Наверное, выясняют, кто не предупредил!' - не успел подумать Мяут, как оказался на рогах у козочки-Джесси.

- Ни фига себе мультики у них тут! - пробормотал Мяут, сдерживая боль.

Джесси и Джеймс даже говорить по-человечески разучились, только 'Ме-е-е'. А Мяут не знал этого языка, он владел в совершенстве только покемонским. 'Вот, теперь еще один иностранный учить надо!' - недовольно подумал Мяут. Он попытался привязать на спину козлику-Джеймсу рюкзак с Пикачу, но у того от тяжести подкосились ноги. Мяуту ничего не оставалось делать, как освободить Пикачу, сесть им вдвоем на козлов и поехать дальше, в глубь леса, искать противоядие для Джесси и Джеймса.

Уже смеркалось, когда Мяут и Пикачу остановились у частокола, обвешенного людскими черепами. Там, за частоколом, стояла избушка на курьих ножках, старая, но крепкая.

- Ну и покемоны же у них! - громко сказал Мяут.

- Кто это ко мне пожаловал на ночь глядя? - Мяут услышал в ответ страшный голос старухи.

Избушка повершулась и на пороге Мяут и Пикачу увидели дряхлую, почти развалившуюся от старости Бабу-Ягу.

- Опять какие-то невкусные покемоны блуждают... - проворчала Баба Яга, - еще козлов каких-то пасут! Совсем старуха голодная стала! Ну заходите, коли пришли, гостями будете!

Пошли Мяут и Пикачу вслед за Бабой Ягой в избушку, козлов за собой тащут.

- Э-э-э-э! Козлов на улице оставьте! - заметила Баба Яга, - Транспорт в моей квартире не нужен!

- Бабушка, а кто вам сказал, что это козлы? - промычал Мяут.

- Не принимай меня за дурочку, вижу, понимаешь ли... - но тут Бабу Ягу осенило, - А-а-а-а, это опять человеческое отродье воду из лужи пьет!!!

Баба Яга все поняла. Да грех было не понять - сама лужу заколдовала. Козлятину Баба любила, всех козлов в Простоквашино съела, пришлось к колдовству приступать. Думаете, Баба Яга злая? Да нет же, добрая, просто всем ведь кушать хочется! Взяла Баба Яга козликов за рожки, да и говорит:

- Все знают, фишка у нас одна в сказках есть. Чтобы снять чары - парню с девушкой поцеловаться надобно!

Мяут и Пикачу многозначительно переглянулись и посмотрели на козликов, которые в ужас пришли. Стоят козлики Джесси и Джеймс, рога друг на друга наставили, сейчас забодают друг друга, а не поцелуются в жизни, хоть и коллеги, по жизни вместе, а в душе единоличники, оказывается!

- Джесси и Джеймс, не послушаетесь - навек козлами останетесь и буду я вас пасти на лужайке, травку есть будете, молочко давать, а молочко вкусное, козлят наживете, а я их Бабе Яге скормлю... - сказал Мяут и рассмеялся.

Да уж, перспективы не из лучших. Джесси и Джеймс переглянулись. Им больше ничего делать не оставалось. Поморщились козлики, да и поцеловались[19]. И начали исчезать рожки на головке, копыта в руки и ноги превратились, шерсть опала. А Баба Яга смотрит на Джесси и Джеймса, да ругается:

- Думала, человеками станут - больше на них мяса-то, это что за ребята такие - одни кожа да кости!

- Она что, нас съесть хочет??? - вскрикнула Джесси и так топнула ногой, что пол подж ней чуть не провалился.

Джеймс исподлобья посмотрел на Бабу Ягу, доставшую из кармана ложку и нож.

- Я съем вашего желтенького... Он такой пухленький, мяса в нем много... - потянувшись проговорила Баба Яга.

Джесси дошло, что бабка хочет расправиться с их Пикачу, она достала из кармана Джеймса покебол и, подняв его над головой прокричала:

Вдруг ничего не стало видно, а противный запах наполнил всю избушку. Баба Яга, дабы не погибнуть, выскочила из избушки, села в ступу и полетела ночевать у Кощея. Джесси и Джеймс повисли на подоконниках, ветхих, но все еще крепких, высунув головы на улицу, только Мяуту было все равно, потому что у него не было носа.[21]

Не стала Баба Яга есть Команду R, испугалась и сбежала. Уже совсем стемнело, луны на небе не было, и только совы зловеще кричали в ночном лесу.

- Эх, выспаться бы! - зевнул Джеймс и лег на скамью, стоявшую у входа в избушку, крепко обняв руками Пикачу.

- Ему всегда самое лучшее! - прошептала Джесси, но вспомнив, как они час назад были козлами, она смирилась и залезла спать на печь.

Позже Джесси не раз вспоминала этот страшный день, когда она везла на своей спине Мяута, и все время боялась, что как только она начнет препираться - превратится в козу. Мяуту же спать совсем не хотелось, он зажег лампадку и сел за стол. Ему приходили в голову самые разные мысли, воспоминания, образ прекрасной Мяуси, рука и сердце которой навеки останутся для него невыполнимой мечтой...

А в это время к избушке на курьих ножках подошла еще одна бродячая компания - Бременские музыванты, трубадур и прекрасная принцесса. Трубадур перелез через забор и незаметно подкрался к окошку. В тусклом свете лампадке трубадур лишь разглядел, что кто-то сидит за столом, но кто...

- Давайте, - скомандовал он своим музыкантам, не с меньшим желанием, чем Команда R, хотевшим переночевать под крышей.

Мяут повершул голову, услышав крик за окном. И тут в окошке появилась собачья голова и запела по-ослиному. Будь на месте Мяута кто другой, он явно бы задрожал от страха, но Мяут подошел к ослу и сказал: 'Привет!' Затем в окне, как и полагается уважающим себя Бременским музыкантам, появился кот и залаял.

- Я не пойму, - сказал Мяут, совсем близко подойдя к окну, - чего это все Мяуты здесь какие-то извращенные!

Кот, находящийся по ту сторону окна, увидев Мяута, сильно испугался и отскочил. Еще бы, когда на тебя смотрит котяра с толстыми как иголки усами, без носа, огромными белыми глазами с тонкими зрачками, да еще и не менее огромным беззубым ртом. Мяут с лампадкой выскочил на улицу и увидел, как Бременские музыканты бегут от греха подальше, оставив у входа свою повозку.

- Wow, еще транспорт оставили! - крикнул Мяут в ночи.

- Чего-чего, - пробормотал спросонья Джеймс, но вскоре ему все стало понятно - собираться и бежать отсюда, пока никто не вернулся за своим добром.

Вот только повозку запрячь надо бы. Осла в распоряжении у Команды R не было, да и покемоны их слабоватые для такого дела.

К счастью, точнее, к своему несчастью, пробегал мимо избушки большой серый волк. Сильный такой.

- То что надо! - крикнул Мяут, указывая на Волка.

Волк оглянулся и ему чуть плохо не стало от сидящего на частоколе с черепами Мяута. Такое только в страшную ночь увидеть можно.

- Что, серый, страшно? - спросил Мяут, - Давай вези нас в город, а то худо будет!

Не знал Волк, что Мяут, он с виду только страшный, а на самом деле - это просто беспомощная кошка, а Джесси и Джеймс, хоть и были одеты как крутые, были просто глупыми мультяшками. Запрягся Волк в повозку и потащил ее. Мяут взял лежащую на повозке гитару и играть начал, Джеймс продолжал спать в пути, а Джесси, положив голову ему на плечо и обняв руками свои колени, смотрела в ночное небо...

Настало утро. Волк вывез повозку на широкую дорогу, ведущую в город. Мяут разбудил Джесси и Джеймса и начал давать установки.

- Так, мы - Бременские музыканты. Едем и песни поем, весело нам. Вот на гитаре слова написаны: 'Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету...'

- Друзьям, - с насмешкой в голосе сказал Джеймс, - какие мы друзья? Каждый сам за себя!

- Так мы - это не мы, а эти, как их там, музыканты! - втолковал Мяут.

Но все же, петь у Команды R по нотам Бременских музыкантов не получалось, а чего они хотели: всю жизнь читали свою песню рэпом, а тут еще оказывается петь надо! Помучалась наша развеселая троица, да и перестала пытаться спеть песню Бременских музыкантов. Только Волк заподозрил неладное: музыканты, а музыки от них никакой не прослушивается. Пришлось Команде R изображать, что у них голос есть. Взял Мяут электрическую гитару, брякнул лапой по струнам и крикнул что есть мочи:

И понесся по русскому лесу совсем не русский рэп:

И дальше в том же духе. Волк даже подпрыгивать начал в такт мелодии. Как вдруг...

- Бременские музыканты! Какая встреча! - раздался голос из кустов акации неподалеку от дороги и оттуда выскочили три страшных разбойника. - Теперь и вы увлеклись хип-хопом, неплохо, неплохо! Гоните денежки с ваших концертов!

Уж чего-чего, а такого Команда R ожидать не могла.

- А нет денег, - наивно пробормотал Джеймс и вывернул карманы.

Денег у него действительно не было, зато из одного кармана вывалился покебол с визингом.

- Визинг, прогони их! - приказал своему покемону Джеймс.

И опять все вокруг погрузилось в противно пахнущую серую дымку. Только страшным лесным разбойникам все было ни по чем. Привыкли они бродить по лесу и напарываться на всякие неприятности, поэтому и носили с собой противогазы.

- Нам денег нет, а на пакимонов хватает! - разозлился самый большой и толстый разбойник и схватил Джеймса за рюкзак.

Но у разбойника даже не получилось сорвать его, т.к. он вдруг почувствовал мощный электрический удар. Это Пикачу наконец-то освободился от кляпа во рту и решил отомстить тому, кто так сильно и больно схватил его. Золотистая аура окружала трясущегося от электрического тока Джеймса. Разбойники стояли в оцепенении.

- И в этом маленьком желтеньком столько много электричества?! - разбойники просто обезумели. - Какая находка!

И разбойники, привязав не успевшую опомниться Команду R к дубу у обочины, схватили Пикачу и отправились с замечательной находкой к Атаманше. Волк же оказался настоящим трусом и, бросив повозку, сбежал подальше в лес. Уж он-то знал, кто такие страшные лесные разбойники.

Баба Яга, она хоть и добрая, гостеприимная, но кто не злится от запахов Визинга, тем более, когда из собственного дома на ночь глядя гонят. Обиделась Баба Яга на Команду R и отправилась в своей ступе к Кощею помощи просить.

И вот с утра летят они вдвоем над лесами-полями русскими по следам Команды R, а Баба Яга Кощею рассказывает, какой толстый и аппетитный у них Пикачу был. Как вдруг видит Баба Яга, что Команда R к дубу привязана недалеко от дороги, и велит Кощею приземляться.

- Вот, - говорит Яга Кощею, - кости для волков наших, а в рюкзаке у парня сальце для нас с тобой!

Услышали такие слова Джесси и Джеймс и начали метаться, да что поделаешь, веревка, которой они к дубу были привязаны, не в Китае была сделана, а на Российской фабрике (поддержим отечественного производителя). Не рвется веревочка-то, хоть клыки пусть Мяут сломает! А тем временем Кощей и Баба Яга уже из ступы вылезли и к дубу подошли.

- И это завтрак, обед и ужин!? - удивился Кощей, взглянув на Команду R, - да они наверное, два года ничего не ели!

- Ошибаешься, дед! - нервно сказала Джесси, - Консервы все-таки едим раз в неделю!

- А кстати, где ваш желтый? - недовольно спросила Баба Яга.

- Кажется, мы остались без сала! - сказали они друг другу.

Кощей подошел к дубу и, взмахнув кинжалом, перерезал веревку, а Бабе Яге сказал:

- Знаешь, Яга, ты совсем старая стала, радио не слушаешь, телевизор не смотришь, в интернет не заглядываешь, а там говорят, что мясо заморское - заразное.

- Никакие мы не заразные!!! - разозлилась Джесси.

А Мяут, все же не желая оказаться на обеденном столе Кощея, схватился за живот и, катаясь по земле завыл:

- О, ящур треклятый колбасит, о, коровье бешенство замучило, вот как перебодаю вас всех!!!

- Да не боись, киса, не будем мы вас есть, - успокоила Баба Яга, - мы с Кощеем продукты давно уже в магазине покупаем, это мы просто всех пугаем, чтобы в гости по ночам не ходили А страшных лесных разбойников мы знаем, сами их боимся, им всегда ничего не хватает.

- И еще на них мой Визинг не действует! - пожаловался Джеймс.

- Да на них вообще ничего не действует, - сказал Кощей, - Пакостят...

- А давайте мы для них яму посреди дороги выроем! - предложил Мяут.

- И сами в нее как всегда попадем! - добавила Джесси.

- Ребята, хватит, - сказал Кощей, - вам желтый тот очень нужен?

- Я вам помогу! - сказал Кощей, - У этих разбойников в городе есть банк "Бяки-Буки", точнее, это не банк, а склад награбленного. Ваш желтый, я уверен, там тоже в одном из сейфов замурован.

- И где мы эти бяки, и эти буки отышем? - спросила Джесси.

- Запомните, это самый высокий дом в городе, - сказала Баба Яга.

- И вообще, где город-то? - непонимающим тоном спросил Мяут.

Баба Яга ненадолго задумалась, а потом сказала:

- Далековато, ребятушки, ножками не дойти... Ну я вам ступу свою дам и метлу, садитесь в ступу, метлой метите, да летите навстречу к солнышку, до обеда доберетесь, а ступа потом ко мне сама вернется!

- Спасибо, бабушка, - сказал Мяут и пожал руку Бабе Яге.

"Надо же, никогда бы не подумала, что эти импортные мультяшки волшебные слова знают..." - подумала Баба Яга.

А Мяут, Джесси и Джеймс подумали: "Ничего себе у них техника дошла, это не какие-то там покемоны!"

Эш, Колобок и Маша уже третий день безуспешно искали Пикачу. Компьютер Колобка то и дело зависал: никогда ему не приходилось вести столь банальных и столь невероятных дел. Зачем красть Пикачу, если они в каждом киоске продаются, но ведь это был настоящий Пикачу. Но кто знал, что настоящий Пикачу летит в Россию: Волк, Заяц, кот Леопольд да глупый Король. Но им не нужен Пикачу, да они никогда ничего не воровали. Но Эш потерял кепку, когда летел в Россию, и что, один из миллиона, что она попала в лапы к хулиганам. Этот один, конечно, забывать не стоит, но сначала надо проверить миллион... А тут еще сарафанчик на девушку 90Х60Х90. Прекрасная Принцесса, кукла Барби, американский дипломат, да они вне подозрений. Директора цирка и зоопарка слишком толстые для сарафанчика... Что-то не то!

Эш то и дело смотрел на сарафанчик и думал: "Интересно, а Команда R в него смогла бы переодеться?" Но вдруг ответ сам пришел к Эшу. Прямо над головами Колобка и Эша пролетела ступа Бабы Яги и Яга снесла метлой кепку Эша.

- Эй ты, старая, чего так низко летаешь? - крикнул Колобок вслед улетающей ступе, - И вообще, сколько говорить, не засоряй, Яга, воздушное пространство над городом!

- Какая я тебе старая, мне восемнадцать лет! - разозлилась Джесси, сидевшая в ступе.

Эш, подняв кепку посмотрел туда, куда летела ступа.

- Эш, до чего же французская косметика дошла, Бабу Ягу омолодили!!! - дивился Колобок, - И Кощей - настоящий красавчик, а вот с котом ученым они перестарались.

- Колобок! - воскликнул Эш, - наверное, ты давно у окулиста проверялся! Это же никакие не Баба Яга и Кощей! Это Команда R! Я уверен, Пикачу у них! В погоню!

Колобок достал из кармана очки и пригляделся. Он бы различил Команду R, если бы он их знал... Но раз Эш так уверен, чего же ждать.

- Какой Джиглипуф тебя за язык дернул? - в негодовании набросился Мяут на Джесси, когда увидел, что Эш и Колобок несутся сломя голову за ними.

- Летим скорее к небоскребу! - сказал Джеймс и, выхватив метлу их лап Мяута начал ей усердно работать.

Но у Джеймса плохо получалось. Да уж, ступа хоть и летела быстрее, но слушалась плохо. Пролетела ступа мимо небоскреба и к реке направилась. Колобок и Эш давненько уже отстали, но теперь ступу невозможно было остановить.

- Да куда ты гребешь, как Виктрибел некормленный, - разгневалась Джесси и решила забрать метлу у Джеймса.

- Да отвяжись ты, Эрбок, сам знаю куда гребу! - настойчиво говорил Джеймс, продолжал мести, но у него ничего не получалось.

Но Джесси не унималась, она все же выхватила метлу и начала мести в другую сторону, на что ступа перевернулась и буравчиком вошла в реку прямо неподалеку от городского пляжа. Выпала из нее Команда R, ступа перевернулась и полетела к Бабе Яге подобру-поздорову. Вот так, нечего грубить друг другу.

Вылезли Джесси, Джеймс и Мяут на понтон городского пляжа злые и мокрые. Вода с них ручьем течет. А вокруг все купаются, смеются, жизни радуются.

- Полетали и хватит, - заключил Мяут, - вот высохнем и пойдем вечером на штурм бяк и бук. И вообще, не кажется ли вам, что мы такие злые не вписываемся в этот пляж.

- Эш, кто же еще! - сказала Джесси, - Как он с нами неподалеку, всегда ерунда получается!

- Эй, ребята, а вам не жарко в такой экипировке? - спросил Команду R проходивший мимо рыбак.

- Нам не жарко, нам мокро! - ответил Мяут и рассмеялся.

- И где же те времена, когда я плавала в речке в купальнике, а не в сапогах и куртке? - озадаченно пробормотала Джесси.

- Если разбойники ничего не вытрясли с Пикачу, - сказал Джеймс, - твой купальник был в нашем рюкзаке...

- Мокрый и противный, как все вокруг, - сказала Джесси.

- А я счастливый! - радостно воскликнул Мяут, - мне никаких купальников не нужно, никакой одежки сушить не нужно, отряхну шерсть и пойду "Кока-колу" куплю в киоске. И никто на меня не оглядывается, что я в сапогах, брюках и куртке, вот!

- Как бы тебя в киоске том не испугались! - посмеялся Джеймс.

- Я им испугаюсь, - грозно сказал Мяут и, вынув из рюкзака несколько монет, пошел в киоск за "Кока-колой", - А вам-то принести?

- Как-то не хочется, - сказали Джесси и Джеймс.

А пока Мяут ходил в киоск за "Кока-колой" и стоял там в длинной очереди, Джесси и Джеймс нашли место на пляже с чьим-то сухим покрывалом и обосновались там. И правильно, что покрывало-то пустует. Разлеглись они на чужом покрывале и задремали на солнышке. И бормочет Джеймс сквозь сон:

У Джесси сразу вся дремота прошла, она подскочила на своем месте и дала Джеймсу пощечину.

- Да ты, похоже, не до конца из козла трансформировался!

Джеймс, широко раскрыв глаза посмотрел на нее.

- А... что.. где... чего я сказал? - спросонья сказал он.

- Еще раз скажешь такое, сменишь напарницу, ясно? - негодовала Джесси.

- А что я сказал? - в полудреме пробормотал Джеймс.

- Нам надо правду и любовь изжить, а не целоваться, вот что!!! - крикнула Джесси, но Джеймс ее не слышал, он опять спал.

- Да какой Джиглипуф тебе это напел? - бесилась Джесси.

- Джесси, я тебя люблю! - сказал Джеймс. Он всегда только мнчтал сказать об этом.

Джесси словно за больное задели. Джеймс уже два года как обещал себе не говорить подобных слов Джесси, но тут... вырвалось... Она же боялась, боялась любить, быть любимой, она что-то странное таила на душе, о чем никогда не говорила... Только иногда можно было услышать от нее: 'Ты обрек себя такими словами...' И тут...

- Да за такие слова прочь с моего покрывала! - вышла из себя Джесси и изо всей силы так дернула покрывало, что Джеймс оказался лежать на горячем как сковородка песке.

- Это не по-братски! - разгневался Джеймс, -- Эрбок, мне песок спину жжет!

- Не будешь говорить глупости - поделюсь! - сказала Джесси и подмигнула. Да уж, она была хорошим другом, но любить... кто-то запрещал ей.

Джесси было успокоилась своей маленькой победой над Джеймсом и, вытянувшись на покрывале задремала. Этого-то Джеймс и ждал. Он дернул покрывало и стал его владельцем, а Джесси осталась сидеть на песке потирая ушибленный (совсем немножко) бок.

- Викртибел, я не знала, что ты такой наглый! - прошипела она.

А Джеймс уже успел расстелить покрывало и положить на него сушиться свою куртку и брюки, и сам неплохо устроиться. Он положил руки под голову и начал говорить:

- Эрбок - принципиальная девушка, но и у нее должно быть сердце.

- Которое отсчитывает 60 ударов в минуту, - сказала Джесси, все еще поглаживая ушибленное бедро, - И еще, если бы какой-то Виктрибел меня любил, он бы посмотрел, на какой камень падает принципиальная девушка.

- Я еще не сошел с ума, чтобы твою траекторию просчитывать! - проворчал Джеймс и отвернулся от Джесси.

И тут пришел Мяут со стаканом "Кока-колы". Он окинул взглядом Джесси, лежащую на песке, и Джеймса, сидевшего закутавшись в чужое покрывало недалеко от берега, и сказал:

- У нас не команда, а черт знает что! Ничего поделить не можем! И Пикачу не поделим, клонировать еще двоих придется!

Когда Мяут подошел, Джеймс взял его на руки и прижал к груди.

- Почему это зря, мне здесь нравится! - ответил Мяут.

- Тебе нравится, а я здесь устав Команды R нарушать стал и понял, что иначе не смогу прожить и дня...

Мяут не понял, о чем говорил Джеймс и заинтересованно посмотрел ему в глаза. По щеке Джеймса скатилась большая слеза.

- Мяут, я человек, а не покемон, как ты, и мной командует сердце, а не приказы тренера или инстинкт. Я кое-что понял, а Джесси до сих пор не поняла, вот и все. Среди покемонов сделать это было гораздо труднее и мы все трое чувствовали там себя намного счастливее.

- Джеймс, а покемоны тоже влюбляются, ты же знаешь про мою историю с Мяуси... Ой, милая Мяуси, много ты без меня потеряла!

- Мяут, и как убедить Джесси, что вовсе не нужно изжить любовь, а правду можно, пока...

- Джеймс, да ее никак не убедишь, она упрямая и глупая! - заключил Мяут.

- Мяут, поцарапай мне спину, чтобы эта боль заглушила боль в моем сердце.

"Надо же, никогда бы не подумал, что у кого-то из этой парочки имеется сердце!" - подумал Мяут и впился когтями в спину Джеймса.

- Ой, ой, ой, не так сильно, я тебя легонько просил, - взмолился Джеймс и потянул переусердствовавшего Мяута назад к себе на колени.

Но Мяут не успел убрать лапу и у Джеймса получилась длинная царапина до шеи, которая потом очень сильно болела.

- Ай, Мяут, наделал ты делов! Я не атаковать же просил!

- Да что вы там? - спросила Джесси, подойдя к Мяуту.

- И правильно, Мяут, так ему и надо! - сказала она, увидев, как Мяут расцарапал спину Джеймса. - Ты только посмотри, какой он мне синяк поставил!

- Прости, я не хотел, просто песок был очень горячим.

Мяут посмотрел на них двоих и подумал: "Эти два чепушила друг друга стоят!"

- Ой, кажется хозяин покрывала возвращается! - крикнул Мяут и, выдернув его из-под Джеймса расстелил там, где и положено было.

Джеймс, не ожидая такого поворота дел, свалился с камня, на котором сидел, вместе с Джесси, которую держал за ногу, так что они прямо смотрели друг на друга. Джесси исподлобья смотрела на Джеймса, а тот крепко держал ее за плечи, что она не могла вырваться и убежать.

- Виктрибел, - сказала она, - не были бы мы связаны с тобой уставом этой проклятой Команды R, сейчас ты бы добился своего!

Всем в округе было известно, что у разбойников есть настоящий банк 'Бяки-Буки', и что этот банк видно было с любой улицы города. А когда у них собственная электростанция появилась в лице Пикачу, свечение от банка было, наверное, даже в Простоквашино заметно. Вот и направилась весьма гордая собой Команда R на штурм банка 'Бяки-Буки'... Дождались они вечера на том же пляже кочуя с одного чужого покрывала на другое и играя на чужих картах в пьяницу, а потом направились прямиком к банку "Бяки-Буки". И когда все из банка разъехались, посадили Мяута у входа и сказали:

- Да потому что будешь сидеть у двери и никого не пускать, пока мы Пикачу не утащим! - разъяснила Джесси.

- Ха, да я и на сфинкса-то не похож! - сказал Мяут.

На это Джеймс взял валявшуюся у входа картонку и нацарапал на ней полувысохшим фломастером слово 'Сфинкс'. И откуда у него находчивость только взялась? Видно, от голода... Взял Мяут табличку и сел у двери, а Джесси и Джеймс проникли внутрь.

А в это время к банку шли Эш, Колобок, и Маша, и рассуждали о своих безуспешных поисках и о том, куда же делась Команда R.

- Говорил же я, - бормотал Эш, - что никаким директорам цирка и директорам зоопарка Пикачу не нужен, да и из таких клеток он давно бы сбежал, ваша любимая хулиганка, старуха Шапокляк, занимается каким-то мелким хулиганством, да и у нее уже есть покемон Лариска. И как мы только упустили эту Команду R? И как они Бабу Ягу в спонсоры к себе заманили?

- Эш, я вот только не пойму, где лесные разбойники такой мощный светильник на крышу нашли? - недоуменно спросил Колобок и указал всем на крышу небоскреба.

Эш посмотрел наверх. На крыше высоченного небоскреба ярко светился маленький шарик, но что это за шарик, с земли разглядеть было невозможно. Так бы и ушел Эш со своими русскими друзьями, если бы в этот момент с крыши не раздался знакомый голосок: 'Пи-ка-чууууу!' Это Команда R добралась до крыши и Джесси голыми руками попыталась схватить Пикачу, за что получила настоящую атаку молнией.

- Неужели тебе нравится сидеть на сквозняке, Пикачу, - сказал ему Джеймс, - иди к нам, мы отвезем тебя домой в Канто к диким покемонам.

Но и за такие слова от Пикачу полагалась атака молнией.

- Пикачу, ты выдохнешься через три дня, и все, что за это получишь, пакет просроченного 'Доширака', также как и мы! - обезнадеживающе сказала Джесси.

Но Пикачу прекрасно знал, что такое Команда R и не хотел поддаваться на их лестные уговоры: уж лучше он будет светить на крыше в банке у разбойников, чем будет продан в качестве подопытного покемона боссу Команды R.

Эш, услышав крик Пикачу, бросился ко входу, но на его пути встал Мяут, показывая ему картонку с надписью 'Сфинкс'.

- Тьфу ты, еще сфинкса поставили какого-то малогабаритного! - проворчал Колобок.

- Да какой это сфинкс! - крикнули хором Маша и Эш, - Это же Мяут Команды R!

- И как только вы меня вычислили? - спросил Эш, обращаясь к Мяуту.

- Кепку к голове крепче привязывать надо! - сказал Мяут. - Ты же знаешь: 'Что упало, то Команде R перепало!'

- Да пусти же ты меня! - крикнул Эш и попытался отодвинуть Мяута от двери, но Мяут вцепился когтями в деревянный проем.

Все попытки убрать Мяута из дверей провалились и тогла Эш решил использовать покемона:

Маленькая голубая черепашка, которую в Канто все величали Сквиртлом[23], вылетев из покебола, набрала побольше воздуха и выплюнула в Мяута столько воды, сколько из пожарного шланга вылетает. Мяут, словно пробка, сорвался с двери и влетел внутрь банка. Путь был открыт, и Эш с Волком, Зайцем и Колобком скорее бросились на крышу.

А в это время на крыше Джесси и Джеймс уже измученные ударами Пикачу, все грязные и пыльные, все-таки умудрились заткнуть рот покемона кляпом. Все, Пикачу больше не мог испускать молнии! Они тщательно уложили Пикачу в рюкзак Джеймса и было направились к лестнице, ведущей вниз, как услышали грубый голос:

Это были не разбойники, а их ночной сторож Бармалей, которого те три года назад клонировали. Только разбойники клонировать не умели и у них получился Бармалей втрое выше оригинала и вчетверо злее.

- Знаешь, Джесси, что сказал бы нам Мяут? - спросил Джеймс, - Сматываемся!!!

Но смотаться у Команды R не получилось. Как только они бросились к лестнице, клонированный Бармалей схватил их обоих за воротники и поднял высоко над землей.

- Чтоб два каких-то жалких худеньких человечка воровали честно украденную собственность?!

И Бармалей изо всей силы не задумываясь бросил Джесси и Джеймса куда подальше, словно это были косточки от персиков.

- Команда R опять в пролете! - услышал Бармолей голоса Джесси и Джеймса, доносившиеся издалека.

Но клонированный Бармалей был глупым и не посмотрел, что вместе с Командой R отправил в полет и драгоценного для разбойников Пикачу. За это его на следующий день Атаманша велела клонировать обратно.

- Команда R, отдайте моего Пикачу, - сквозь слезы прокричал Эш, выскакивая на крышу, и тут же оказался перед Бармалеем, - Ой, а где Команда R?

- Если ты об этих глупых мальчишке и девчонке, то пусть они полетают над ночным городом! - ответил Бармалей. - А что такое Пикачу?

Эш посмотрел на Бармалея и у него в голове пронеслось: 'Не лучше, смотаться бы отсюда!' Но тут же Эш и Колобок оказализь в лапах Бармалея, также как и минуту назад были Джесси и Джеймс. Маша от ужаса закрыла глаза.

- Челизард, спали его! - крикнул Эш и бросил покебол.

Не успел Бармолей сделать грязное дело, как его шикарная борода загорелась. Он бросил Эша и Колобка на пол и схватился обеими руками за бороду, а вся компания бросилась наутек.

Поиски продолжались, но теперь было точно известно, кого искать, но где? Эш, Маша и Колобок бросились прочь вниз по лестнице и снесли с дороги поднимавшегося внаверх Мяута.

- Ай-я! стадо слонов пронеслось! - крикнул Мяут и полетел вниз.

А следом уже бежал Бармалей. Страшный такой, ужасный. Даже Мяут его испугался и бросился бежать вслед за Эшем и компанией. Когда Бармалей отстал, Эш и Маша сели на скамейку и перевели дух.

- Ничего у вас верзилы бывают! - сказал Эш Маше.

- Да я и сама-то его раньше не видела! Теперь буду обходить этот банк за километр! - ответила Маша. - Но что мы теперь делать будем?

- Что-что, искать всех троих! - заметил догнавший их Мяут. - У вас-то Пикачу, а у меня паспорт в рюкзаке у этих...

Эш безнадежно посмотрел на Мяута. Единственное, что его радовало Эша, так это то, что Джесси и Джеймс не могут бросить Мяута и обязательно начнут искать. Весело получилось, обменялись покемонами!

Наутро у Колобка появилось много мелких преступлений и ему пришлось оставить Эша, Машу и Мяута одних. Эш посадил Мяута на плечи, как он раньше это делал с Пикачу и они отправились в поисках Джесси, Джеймса и Пикачу.

- Эш, а ты знаешь, почему мы хотим украсть твоего Пикачу? - спросил Мяут и сам сразу же ответил на свой вопрос, - потому что нам кушать хочется, а денег нет. И вообще, все плохое делается, потому что кому-то очень кушать хочется. Вот был я в гостях у Бабы Яги. Говорят она злая, всех людей ест, а ты знаешь, Эш, какой у нее вкусный чай с липой, какая она классная хозяйка. Все ее злой считают, а ей только кушать хочется! Она вообще-то никого не ест, пищу в супермаркете покупает, она пугает только гостей незваных. А знаешь, почему у нас разбойники Пикачу украли, потому что им атаманша приказала!

- Но Мяут, я не согласен, я тоже кушать хочу, и ничего плохого не делаю!

- Понимаешь ли Эш, значит, ты очень счастливый, ты знаешь, как можно хотеть кушать и не делать для этого ничего плохого!

Так они ходили кругами по городу и никого не нашли (а Москва - большой город, однако).

- Ну и силенка же у этих разбойников, - сказал Мяут и сел на скамейку, - твои покемоны, Эш, и то нас так сильно отбросить не могут... Я надеюсь, они не разбились! - и по щеке Мяута покатилась большая слеза.

Эш впервые видел, как злой и вредный Мяут заплакал. Раньше он думал, что у Команды R вообще нет ни сердца, ни чувства боли, они ему казались просто помешанными. Он никогда не видел Мяута, погрузившегося в розовые мечты, сострадавшего кому-то, радовавшегося чьему-то успеху...

- Эш, я тебе один секрет открою, - сквозь слезы сказал Мяут, - Джесси и Джеймс любят друг друга, только они боятся думать об этом... А я мечтаю нести ее фату на свадьбе, правда ведь из Джесси выйдет прекрасная невеста... Только бы они не разбились, они же еще такие молодые...

- Мяут, нельзя же так сидеть и сплетничать на скамейке, - попыталась вразумить его Маша, - надо что-то делать, где-то искать твоих друзей и Пикачу Эша! Сентиментальными разговорами мы им не поможем! Вдруг им сейчас очень больно, а мы здесь сидим и болтаем просто так!

Такие слова отрезвили Мяута. Он вскочил со скамейки полный решимости прямо сейчас найти Джесси и Джеймса.

- Мяут, у меня есть идея! - сказал Эш, - Помнишь, когда Пикачу был у разбойников, как ярко он светил, его молнию было видно очень далеко!

- Я не пойму, что же я весь день делал. У меня же есть Чализард! Давайте сядем на него втроем и полетим над городом на высоте птичьего полета.

Эш кинул покебол высоко-высоко и из него вылетел огромный оранжевый покемон, ну почти что Змей Горыныч, только с одной головой и огоньком на хвосте.

- Ух ты, - удивилась Маша, - смотрела я на него по телеку, и не верила, что он настоящий!

- Он самый настоящий! - сказал Эш, и подав Маше руку, помог ей удобно разместиться на спине у Чализарда, а потом и сам сел Чализарду на шею вместе с Мяутом на коленях.

Городские дома под ними быстро превратились в игрушечные и большая панорама открылась их взору.

- Эш, ты просто герой! - сказала Маша, положив руки на плечи Эшу, - Можно, я выйду за тебя замуж! Я так хочу выйти замуж за героя!

- Счастья тебе выйти за героя! - сказал Эш, - но я не герой, я просто модная мультяшка.

- Ну да! - возмутилась Маша, - модная мультяшка, ты герой, у тебя есть покемон на любой случай жизни, ты всегда знаешь, что сделать, вон в той пещере, например, обитает Змей Горыныч, и когда-то он воровал красивых девушек себе на обед! Может ты как Иван-Царевич победишь его?

- Маша, да зачем мне нужно драться с вашими покемонами, мне за это значков не дадут!

- А что, значки твоя жизненная цель? - спросила Маша.

- Нет, я просто хочу стать чемпионом покемонов, а Команда R мне всегда мешает!

Мяут, услышав недобрые слова Эша про Команду R, повернулся к нему и сказал:

- Эш, да если бы не Команда R, ты бы не добился некоторых успехов! А ты нам даже спасибо не говорил!

И Эш действительно вспомнил, что иногда случалось так, что ему и Команде R было по пути и они ему помогали, а он, Эш Кетчум, действительно, не сказал и волшебного слова "Спасибо!"...

- Нет, Маша, - сказал окончательно и бесповоротно Эш. - Я герой не ваших мультфильмов! Мне здесь делать нечего! Похоже, действительно, все, что я могу делать, так это получать один значок за другим, и мне больше ничего для счастья не нужно! Я даже ни разу не задумался, зачем мой Пикачу нужен Команде R? Я был сыт и считал, что им тоже кушать не хочется, что им не больно, когда они "опять в пролете"! А ведь им больно, правда, Маша? Я не герой, Маша, я просто персонаж компьютерной игрушки, который получит полагающиеся ему значки и уйдет в забытье, никто меня больше не вспомнит!

- Эш, ты себя недооцениваешь! - ответила ему Маша, - Оставайся у нас, в России, вместе с Пикачу, и тебя не забудут, потому что я придумаю сказку для тебя, которую полюбят все дети земного шара! И тебя никогда не забудут!

Слеза прокатилась по щеке Эша. Он надвинул кепку на лоб, чтобы Маша не видела и, крепко обняв Мяута, пробормотал:

- Тебя там кто-то ждет, наверное... - догадалась Маша.

- Мама и Мисти... - пробормотал Эш и медленно окинул взором все окрестности, как вдруг остановился взором на одном дубе, который был окружен золотистым ореолом.

- Маша, что это за дуб, - с интересом спросил Эш.

- До сегодняшнего дня это была клиника доктора Айболита, но видно после вчерашней ночной грозы в него попала молния и клиника сгорела...

- Но Маша, - не унимался Эш, - дерево цело, только оно светится!

- Пикачу! - радостно крикнул Эш, - Мой Пикачу жив! Маша, летим в клинику!

Все были рады... Кроме Мяута. Джесси и Джеймс не могли светиться как Пикачу, и бедного несчастного Мяута все еще мучило, живы ли они...

Старая добрая помощница Айболита Авва, вышла на улицу с корытом, до верху заполненного стираной одеждой Команды R, и начала аккуратно развешивать ее на веревке, протянутой между ветками. Добрый доктор Айболит с Пикачу в руках вышел из дерева и сел на ступеньки.

- Вот видишь, Пикачу, ты поработал на славу! И вовсе это не больно снабжать током мои замечательные приборы!

Но Пикачу слишком выдохся и не мог сказать ни слова. Он тяжело дышал и смотрел в ясное голубое небо, как будто видел его в последний раз.

- Тебе плохо, Пикачу? - спросил его Айболит. - Ты что, тоже ушибся, как и они?

- Пика... - еле выдавил из себя Пикачу и от слабости закрыл глаза.

Айболит видел, как Пикачу умирает на его руках, но он ничего не мог поделать, т.к. он всю жизнь лечил зверей, людей, но не покемонов. Но Пикачу повезло! В тот самый момент, как он закрыл глаза, прямо перед Айболитом приземлился вертолет и из него выпрыгнул Эш, держащий на руках Мяута.

- Мой Пикачу! - радостно крикнул Эш, подбежав к Айболиту.

- Дорогой мой, - сказал Эшу Айболит, - Пикачу очень слаб, и я не знаю, что делать.

- Пустяки, - сказал Эш и достал из кармана пару батареек, - Ешь, Пикачу!

И тут свершилось чудо! Было умерший Пикачу вдруг подскочил в воздухе, крикнув свое имя, испустил маленькую молнию, и бросился Эшу в объятья. Мяут первый раз в жизни был доволен за Эша. Он с грустью посмотрел на развешенную сушиться одежду Джесси и Джеймса и обезнадеженным голосом сказал Айболиту:

- Я так и чувствовал, что Джесси и Джеймс погибли!

- Бедные ребята! - сказал ему Айболит, - Если бы не Пикачу, они действительно бы погибли! Я сделал все, что смог, но они никогда в жизни не смогут ходить!

Мяут, широко раскрыв наполненные слезами глаза смотрел на Айболита:

- Неужели у вас нет никакой фишки? Какие злые и вас мультики! У нас в Канто мы никогда не ломали себе кости! Неужели у вас не могут твориться чудеса???

- Ну почему, Мяут? - сказал ему Айболит, - Могут, но я не умею, я доктор, а не волшебник!

- Так и надо этой Команде R, - раздосадовано крикнул Эш, - Нечего им чужих Пикачу воровать! Знали бы вы, Айболит, сколько гадостей они мне сделали, вы бы и лечить их не стали!

- Почему ты так считаешь, Эш? - спросил его Айболит, - У вас в Канто им мало доставалось за гадости, поэтому они их и делали, я уверен, что после моего лечения эти ребята полностью перевоспитаются!

Мяут, не обращая внимания на Эша, Айболита, да и вообще всех собравшихся, вбежал в дерево, где находилась больница. Уж так ему хотелось увидеть своих подчиненных живыми. Они лежали на двух стоящих рядом кроватях, забинтованные, загипсованные и обклеенные лейкопластырем. В помещении пахло... нет не Визингами всякими, а противными лекарствами и микстурами.

- Ой, больно-то как! - крикнула пришедшая в себя Джесси.

- А-а-а-я, я, наверное, умираю! - сквозь зубы пробормотал Джеймс.

Мяут встал между их кроватями и сделал так, чтобы они лежали, взявшись за руки, и мечтательно сказал:

Джесси и Джеймс посмотрели друг на друга и поморщились: они уже знали русские фишки. Но что-то все-таки изменилось в душах Джесси и Джеймса со времен бытия их козлами, что-то очень важное...

- Джеймс, - тихо сказала Джесси, - Я больше никогда на свете не буду делать гадости!

- А давай, Джеймс, забудем, что есть на свете Команда R!

Джеймс закрыл глаза и ему вспомнилась фраза, которую вчера как бы невзначай обронила Джесси: "Виктрибел, не были бы мы связаны с тобой уставом этой проклятой Команды R, сейчас ты бы добился своего!" Неужели Джесси смогла победить в себе влияние Команды R?

Джеймс немного приподнялся на своей кровати и, обняв шею Джесси поцеловал ее.

- Нет, не надо, меня нельзя любить, нельзя, Джимми.

- Можно, даже нужно, всех нужно любить, даже тебя... - тихо прошептал Джеймс.

Мяут рот открыл от удивления, они на его глазах поправляться начали!

- Ой-ой-ой! - жалобно простонал Мяут, - детям до шестнадцати такое нельзя смотреть!

Мяут закрыл лапами глаза и выскочил в дупло. Эш и Пикачу сидели на траве рядом с вертолетом.

- Пикачу, Команда R больше не будет тебя воровать! - заискивающе промурлыкал Мяут и виновато посмотрел под ноги Эшу. - Давайте, когда вернемся в Канто, будем жить дружно... Вот... от Кота Леопольда, моего Мяутского собрата волшебным словам даже научился!

- Никуда Команда R не поедет! - сказал Мяуту подоспевший в горячее место событий Колобок, - В наказание вы все трое навсегда останетесь в нашем мультике! Мы вас перевоспитывать будем! Перевоспитаетесь, может, отправим вас к Пикачу погостить пару дней!

- И правильно, - сказал Колобку Эш, - это сейчас - они белые и пушистые, а как домой приедут, так за старое возьмутся!

- Да не возьмемся мы за старое, - сказал Джеймс, высунувшись из окна.

- Не надо так, Эш, может, они и взаправду решили исправиться!

- Да, взаправду, - сказала Джесси, - Эш, и вообще, мы хотели отдать тебе наших покемонов, а то у нас не получается их воспитывать.

- Еще я плохих покемонов не воспитывал!!! - начал скандалить Эш и бить землю кулаками.

- И вовсе они не плохие, - ответил ему Джеймс, это мы их плохим делам учили, вот, возьми, не пожалеешь.

И Джесси, спустившись с дерева протянула Эшу четыре покебола. Эш, поморщившись посмотрел на них как на что-то инородное, не хотел брать, но Пикачу, одобряюще кивнул ему и испустил маленькую молнию.

- Неужели и ты, Пикачу, хочешь, чтобы я взял покемонов Команды R?

- Эш, ну бери же их, не бойся, эти покемоны - мои братья, нет на свете плохих покемонов, есть только плохие тренеры, которые учат покемонов плохим делам, - вдруг сказал Пикачу.

Эш от удивления рот открыл. Раньше он мирился с мыслью, что Мяут говорил по-человечески, но Пикачу... Это было слишком!

- Чего ты молчишь, Эш? - спросил его тогда Пикачу, - Бери, нам пора в Канто.

Эш машинально протянул руку и взял все покеболы из руки Джесси.

- Значит, ты нас прощаешь? - сквозь слезы пробормотала она и обняла стоявшего рядом Джеймса.

- Значит, - сказал Эш, - но первый и последний раз! Тарталалы, помните, недалеко!

И Эш, взяв Пикачу на руки, сел на Чализарда и улетел в Канто к Мисти. Говорят, Пикачу стал очень болтливым покемоном и мог соперничать в болтовне с Мяутом.

Вот и все. Эш и Пикачу улетели в Канто, и им вскоре выслали кассету с мультиком в котором они снялись. Волк и Заяц получили благодарность от глупого Короля за мультик, что засняли скрытой камерой. Доктор Айболит поехал в командировку в Канто за диким Пикачу для своей клиники. И это был единственный человек из непокемонского мира, допущенный таможней Канто к ловле покемонов. Страшные лесные разбойники уволили Бармолея из своего банка, но им не получилось клонировать его обратно. Баба Яга купила телевизор и теперь смотрит сериалы и "Покемона" перед ними успевает. А к зиме еще поговаривать начали, что Эш и Мисти в Россию собрались... А Команда R? Ах уж эта развеселая троица...

У Матроскина новые соседи появились, родом из странного уголка земли, Канто: парень и девушка, странные немножко, у них еще кот есть, Мяут. Матроскин ему коллега, понимаешь ли, не только по Вискасу, но и по разуму. Он Мяута недавно вышивать крестиком научил, а Мяут его - на электрической гитаре играть (смешно получилось). И теперь Мяут больше не считает, что в России все Мяуты странные, а Матроскин - что в Канто все коты с янтарем во лбу. А еще недавно Шарик на рыбалку ходил. Как всегда, ничего не клевало. Но тут подходит к нему Мяут, да и говорит:

- Неправильно ты, Шарик, рыбу ловишь, смотри, как это Команда R делает!

Достал Мяут из-за спины гранату, да и в воду зашел, но тут его Джесси и Джеймс окликнули:

- Когда же ты, Мяут, - говорят, - исправишься? Команда R ловит рыбу в супермаркете, 20 рублей килограмм, а гранату, Мяут, обратно на полигон отдай, а то люди волноваться будут, искать пойдут! - и смеются над ним по-доброму.

Они после больницы Айболита совсем другими людьми стали, никого не обижают, вежливо разговаривать научились, учиться пошли, а еще недавно Джесси и Джеймс поженились, вот!

Мяут за ними следом с гранатой поплелся и ворчит (не лучше Матроскина):

- Не могу поверить, что они перевоспитались! Пора бы и мне...

В одной из аудиторий медицинской академии шла бурная студенческая дискуссия. Вернули контрольную по анализам крови. Задание было простое. Набрать своей крови из вены и предоставить результаты (дурацкая штука, но что ни сделать, чтобы научиться). Казалось бы, чего там проще. Знакомые помогают, или, вообще, у знакомых взять и рассчитать все, что нужно. Многие так и сделали и получили свои отличные оценки.

Джеймс Морган стоял рядом с профессором, державшим листок с контрольной.

- Джеймс, да у тебя не две, а гораздо больше рук! - заявил он и положил лист на папку Джеймса.

- Честно сказать, сам не знаю, просто своими словами ты меня убедил, что сделал это все сам, без помощи родителей.

- У меня нет родителей... - смутился Джеймс и потупил взгляд. - И больше можете не напоминать мне об этом.

Землянский похлопал Джеймса по плечу и продолжил:

- Ну вот, некому тебе помогать, одинокое ты сердце, но как ты сумел сам-то? Вот что меня интересует.

Профессор удивленно посмотрел на маленького худенького паренька, а потом показал на лист.

- Что там? - взволнованно спросил Джеймс и быстро достал очки из кармана.

Все, стоявшие в очередь за результатами насторожились пока Джеймс надевал свои очки. Профессор явно хотел подловить на чем-то своего любимого студента.

- Коли твои анализы, Джим, говори, когда рожать будешь?

- Что?! - недоуменно переспросил профессора Джеймс, - Кого еще рожать?????

Публика с интересом окружила Джеймса и профессора.

- Ну, я не знаю, кого, - заявил профессор, - только анализ говорит, что ты беременный... Если это твой анализ, конечно...

Джеймс стоял ни жив ни мертв, вокруг громко смеялись ребята, пришедшие посмотреть, что творится.

- Пойдем, я тебе ультразвук сделаю! - сказал профессор, взяв Джеймса за руку, но тот и сам испугался до смерти своей крови и, вырвав руку, выбежал из аудитории.

- Ребята, я, наверное, ошибся в расчете! - оправдывался Джеймс, чтобы не опозориться окончательно, да и он сам не понимал, как ТАКОЕ могло оказаться в его анализе, который он всю ночь делал.

- Ничего, - подбадривал его один ботаник, - профессору надо было показать себя умным, вот и сказал, чтобы опозорить тебя! Этот чел никого не признает умнее себя, понял, Морган?

- Но я же работаю у него! Как он мог? - кричал Джеймс.

Он посмотрел на свой листок. Джеймс явно что-то вспоминал. Цифры, для обычного смертного ничего не говорящие, для врача они значили многое. Очень многое! Джеймс практиковал в морге и часто исследовал кровь умерших. Теперь перед ним были расчеты по его собственной крови. Цифры явным образом подтверждали сказанное профессором.

- Что с тобой? - спросил сокурсник. - Ошибка века что ли в листочке? Или ты открыл что-то? Или профессор... прав?

Джеймс сжал листок в кулак и быстро побежал к выходу из университета, снося всех на своем пути. Он ничего слушать не хотел. Он выбежал на улицу и сел в первый попавшийся автобус, чтобы только побыстрее уехать от этой толпы. Ничего, завтра еще посмеются, а через пару дней забудут.

Общество, в котором Джеймс учился, мало волновало его. У него была несколько другая цель. Ему нужно было хоть чему-то научиться в этой жизни и заработать денег на существование. У него была любимая девушка Джесси, у него был Мяут, не было только денег, которые он старался зарабатывать как можно честнее, даже после своего бытия в Команде R воровать разучился, хотя пари и азартные игрушки до сих пор его привлекали. Но это все его сейчас так не мучило, как вопрос: "Я буду рожать? Как такое возможно???"

Джесси как всегда приготовила вкусный ужин: кулебяки (ее любимое блюдо) и накрыла на стол. Мяут как всегда где-то засиживался с котом Матроскиным или Шариком, а Джеймс вот-вот должен был вершуться. И вот, дверь отворилась, и влетел Джеймс. Он достал из кармана бедную стипендию российского студента: триста рублей, ни больше, ни меньше и, положив их на стол перед Джесси, прошел в свою комнату. Удивленная его странным поведением, Джесси взяла толстенькую пачку купюр по 10 р. каждая (банкомат - хорошая штука, но когда в нем только мелочь остается...), пересчитала, положила в шкатулку, и, не поняв, что произошло, посмотрела туда, куда исчез Джеймс. "Что-то не то!" - пронеслось в голове у Джесси. И она поспешила в его комнату.

Сначала она не поняла то, что увидела. Джеймс в одних трусах и с какой-то бумажкой во рту стоял напратив зеркала. В его отражении было видно, что глаза вот-вот вывалятся из орбит. Но это-то не так страшно, он говорил сам с собой:

- Не пойму, ничего не пойму, я парень, в девчонку трансформироваться не собираюсь! - он вынул бумажку изо рта и, непонимающим взглядом посмотрев на нее, продолжил, - долбаный профессор сказал, что анализ у меня как у беременной девчонки!.. А я еще работаю у него!

Он бы еще чего сказал, если бы не... Джесси. Услышав последнюю фразу, она в ужасе вскрикнула:

И медленно осела без чувств в дверном проеме.

- Джесси! - в ужасе крикнул Джеймс и в то же мгновение словно Абра телепортировался от зеркала к двери и схватил ее за плечи.

Он положил Джесси на свою кровать и поднес к ее носику баночку с противным нашатырным спиртом. Он тяжело открыла глаза.

- Прости меня, Джимми... - пробормотала она как будто во сне.

- Что ты опять натворила? - злобно спросил Джеймс.

- Ничего, кажется, особенного. Когда я делала уборку, я уронила пробирку с кровью на пол... Я же говорила...

- Неужели от сотрясения в ней могут твориться чудеса! - воскликнул Джеймс, не дослушав ее.

- Подожди, - настаивала Джесси, - Я ее разбила, и Мяут тогда нашел еще одну пробирку, и мы налили туда мою кровь. Так что это не ты рожать будешь...

Джеймс, опять недослушав и не осознав сказанного Джесси, радостно вскочил и с радостными возгласами готов был расцеловать все, что было вокруг. Но вдруг улыбку как рукой сняло с его лица, и он вскрикнул:

Он сел на ее колени, чтобы она не могла сбежать из комнаты, и растегнул ее куртку. Джеймс хоть и учился на врача, но только на первом курсе, а беременность проходили на пятом (видно, чтобы студенты особо не практиковали). Он положил обе руки ей на живот и попытался что-то нащупать.

- Он еще маленький! - сказала Джесси, но Джеймс был настойчив и все еще продолжал щупать. - Но... не надо было... тогда, в мой день рождения... Ты зря, понимаешь, зря, меня нельзя любить...

- Да что ты чушь заладила? Все время, что мы с тобой знакомы ты твердишь эту чушь! Ну не может человек без любви, не может! Хоть кто-то должен его любить, хоть кого-то он должен любить... - пытался вразумить ее Джеймс.

- Но только не я, только не меня... Джимми... Я зря впустила тебя в свое сердце... И мне будет больно, и тебе. Потому что меня нельзя любить, меня нельзя целовать, я никогда не стану ничьей женой, никогда никому не рожу ребенка...

- За девять месяцев, то есть, за восемь, с ним многое может еще случиться...

- Дурочка, ты вбила себе в голову эту глупость. И чего ты боишься.

- Когда ты узнаешь, любимый, будет уже слишком поздно... - прошептала она.

- Я справлюсь... нет... мы справимся! - у Джеймса откуда-то взялась уверенность, которой у него никогда не было.

- Нет... но я ничего с собой поделать не могу... это не остановить, Джеймс, мы оба летим в пропасть головой вниз.

За этим занятием их и застал вернувшийся Мяут. Картина как раз для его немножко пошленьких шуточек. Джесси в куртке, топе, юбке и кроссовках лежит в кровати у Джеймса с какой-то индикаторной бумажкой во рту, а Джеймс в трусах сидит на ее коленях и что-то ищет у нее в животе. Когда Джеймс заметил наблюдающего за ним Мяута, он вынул бумажку изо рта Джесси и сравнил цвет с указанным в инструкции.

- Мяут! - решительно сказал Джеймс. - Найди мне темный костюм, белую рубашку и малиновый галстук, а Джесси красивое платье.

- Чего?! - не поняв его спросили хором Джесси и Мяут.

Джесси бы от ужаса подскочила на кровати, если бы не сидящий на ее ногах Джеймс.

- Сейчас - да! - спокойно ответил Джеймс. - И еще пригласи Эша, Мисти и Трейси со всем зоопарком!!! То есть, со всеми нашими покемонами!

Мяут посмотрел на Джеймса как на сумасшедшего, но все же решил сделать все, как он сказал.

Пришел Мяут к почтальону Печкину на почту и говорит:

- Ха, - воскликнул Печкин, - по канатным проводам разве, воробьи переносят!!!

- Печкин, я серьезно-серьезно! Давай факс Эшу пошлем!

Печкину ничего не оставалось делать, как взять телефон и набрать предложенный Мяутом номер. На том конце ответил Эш.

- Эш, сейчас тебя пошлют по факсу! - радостно добавил он, услышав положительный ответ.

Мяут взял трубку у Печкина и начал телеграфировать:

- Эш, собирай в кучу всех: Мисти, Трейси, покемонов, наших тоже не забывай, и быстренько к нам лети!

- Ну ты хоть скажи, зачем тебе надо, опять Пикачу стыбзить?

- Да нет, все равно не поверишь, короче, в субботу у нас веселуха намечается, ребята приглашают! Приезжайте обязательно! Слушайте, если скажу, вы же умрете со смеху, а они вас живыми ждут!

- Ну, уговорили! - сказал как кисейная барышня Эш. - Иду за билетами!

- Классный у тебя, хе-хе, факс, Печкин! - добавил Мяут, покидая почту. - Сотовый скоро заведешь?

Эш, Мисти и Трейси решили не заниматься экстрёмом и полетели на этот раз в Россию, как все нормальные люди-человеки на самолете, а не на Чализардах там всяких. Только Пикачу в самолет не пускали, говорили, что мол, таким большим домашним животным там делать нечего. И пришлось Эшу, чтобы не ругаться со злобными стюардессами Энни запихать его в покебол. А Пикачу терпеть не мог покеболы, тем более, когда они лежали в кармане у Эша (Это он еще у Джесси или Джеймса во время пролета в карманах не лежал :) ). Ну что, чтобы пройти на самолет, Пикачу пришлось потерпеть пять минут в неудобной ловушке. Зато какая благодать была сидеть в мягком бархатном кресле боинга и есть попкорн. У-у-у-у-у (я тоже так хочу). Но самолет летит долго, а попкорн имеет очень нехорошее свойство кончаться, а Пикачу любит кушать. И захотелось ему потиончиком полакомиться. Залез Пикачу в рюкзак Эша в поисках потиончика и вынул оттуда непонятно, то ли покебол, то ли потион, да как... надкусит. Нет, это оказался не потиончик, а покебол, да не с каким-нибудь мирным Сквиртлом или Бульбазавром, а... с Виктрибелом Джеймса. В это время Эш, Мисти и Трейси спокойно спали в своих бархатных креслах.

Виктрибел, оказавшись на свободе, посмотрел, и его мозги повисли (почти как винда), потому что рядом не было Джеймса, некого было не слушаться. Но вдруг Виктрибел заметил приближающуюся к нем стюардессу Энни и подумали его покемонские мозгишки: "Она не хуже того придурка!" И Виктрибел начал гоняться по всему самолету за Энни. Пикачу от ужаса закрыл глаза и спрятался под кресло. От шума проснулись Эш и Ко. Эш схватил валявшийся под его ногами покебол и начал пытаться загнать туда Виктрибела, но все время попадал лучом не по покемону, а по бедной, несчастной стюардессе. Ничего не помогало. Но не Чализарда же выпускать! Конечно, Виктрибелу придется несладко, но что будет с самолетом после этого.

- Тогепи, поцелуй колокольчика! - крикнула Мисти.

И маленький неуклюжий Тогепи встал на пути следования Виктрибела, и конфузил его до такой степени, чтобы можно было поместить это чудовище в покебол. Если бы еще стюардесса была менее конфужена после такой погони.

- Как мне надоели эти покемонские рейсы! - ругалась стюардесса, - Я смирилась с тем, чтобы на самолете были нарисованы Джиглипуффы, но чтобы на борту перевозили покемонов!

- А в инструкции на билете не сказано, что покемонов нельзя перевозить! - заметил Трейси. - Животных - по особым билетам, а про покемонов не написано, значит, можно!

- Ну ничего, - совсем осерчала стюардесса по имени Энни, - чтобы всякие нелюди гонялись за мной по коридорам - это уже слишком! Я вас за это высажу! Сейчас же!

- Но это же самолет! - удивилась вся компания во главе с Пикачу.

- Как Команда R полетаете! - заявила стюардесса и попросила подружку помочь ей выпихнуть всю нарушившую порядок компанию из самолета.

Повезло Эшу и его друзьям, что самолет заходил на посадку и сбросили их не со слишком большой высоты. Не намного больше той, с которой летали Джесси и Джеймс в своих пролетах. Эш, Мисти, Трейси и Пикачу схватились за руки, как это делала Команда R, и стремительно полетели вниз. И надо же было им свалиться прямо в коровник кота Матроскина. Корова Мурка, от ужаса выскочила из коровника, когда, проломив крышу туда свалилась целая компания.

- И кто тут мое имущество портит? - заявил вошедший туда Матроскин.

- Мяут живет через дорогу, а мне крышу восстановите! - ругался Матроскин, а потом еще добавил, - Надоел уже этот Мяут, сабантуй тут устроил на выходные какой-то!

Что там было дальше - не относится к главной теме рассказа. Впрочем, крышу чинили.

Эш готов был услышать от Мяута что угодно, но свадьба Джесси и Джеймса - это было слишком!

- Пошутил! - передразнил его Мяут, - Если бы... Это ты тут прямо из Канто на самолете, а мне за неделю надо было придумывать как этих новобрачных развлекать! И чего они ни с того ни с сего...

Оправившись от шока, Мисти сшила Мяуту смокинг и сказала, что он будет вести невесту к алтарю. Все-таки он ей почти, что отец родной (ничего, что покемонье отродье).

И вот суббота. Мяут увел Джесси к Матроскину одеваться, чтобы Джеймс ее до свадьбы не узрел, а сам остался с Джеймсом.

- Слушай, парень! - сказал Мяут Джеймсу, - Последний раз спрашиваю: ты в своем уме?

- А я последний раз твердо и решительно тебе отвечаю: да!

- Ты признайся мне, почему ты так скоропостижно-то? Чего-то наделали с Джесси?

- Мяут, прекрати! - был ответ Джеймса, стоящего в махровом халате перед зеркалом.

- Как жаль, что покемоны не женятся... - мечтательно произнес Мяут... - А я все-таки не пойму, зачем людям жениться надо! Им что, так просто жить мешает? Кольца какие-то, клятвы, обещания, в паспорт какую-то печать забивают... Ради чего, зачем, жили бы, не тужили... Или фигней пострадать захотелось?

- Да нет же, Мяут, - ласково сказал ему Джеймс и, сев на кровать, взял Мяута на колени, - просто люди - не покемоны, у них есть свои проблемы, свои радости, свои обязанности, и чтобы над ними другие не смеялись потом, надо...

- А все-таки странно все это... - сказал Мяут и провел своими когтями по груди Джеймса.

- Ух ты! Не царапайся! - вскрикнул Джеймс и сбросил Мяута, - Хочешь, чтобы я раненый женился?!

- Ну ничего! Я все равно выясню, зачем вам это надо! - пригрозил Мяут и оставил Джеймса одного. - Запираетесь тут от меня все время, ночую я на печке, а вы шепчетесь, придумываете жениться, поди!

А темный костюм с малиновым галстуком шел Джеймсу. И как это Мяут умудрился найти еще такой для не в меру худого Джеймса. Наверное, в этот день он выглядел лучше, чем всегда. Откуда-то у него и прежняя гордость взялась. Да-да, та детская гордость, когда он бил себя в грудь и кричал, что его родители - самые богатые в мире. От этой гордости ему даже хотелось, чтобы его видели не только Эш с компанией, Матроскин и Печкин, но еще и сотни, тысячи людей, покемонов и других мультяшек. Как же, он, Джеймс Морган женился на самой прекрасной и замечательной девушке Джесси. Эх, сейчас бы все положение родителей, чтобы рассказать на весь мир о его счастье. Но родители бы выгнали Джесси взашей, когда бы узнали, что она из бедной семьи. Да и какие родители, зачем они нужны, ему восемнадцать лет и он сам может за себя все решать! Сделал же он ребенка Джесси!

Вот такой гордый Джеймс и стоял в церкви в ожидании невесты. За его спиной сидели гости. И вот двери открылись и вошел Мяут под руку с Джесси. Вот это была комедия!!! Мяут ей по колено, лапы длинные (простите за сравнение, но как у Децла), он идет на цыпочках, высоко вверх тянет лапу, чтобы только коготком уцепиться за длинную белую перчатку на руке у Джесси. Зато как солидно он выглядит. Костюм хоть и Мисти шила, а смотрится, как из лучших домов моды. Ну а Джесси - просто королева в длинном платье с большим вырезом, колье вокруг шеи и с деодемой в волосах... Джеймс даже зажмерился на мгновенье. Он никогда не знал, что она настолько может быть красивой. Мяут довел невесту до алтаря и сел прямо под ноги у Джесси и Джеймса.

- Фу, не упал! - произнес он даже громче священника, читающего молитву.

Ну дальше было не интересно. Такое во всех кино показывают: как клянутся жених с невестой. Но Мяут, неугомонный, не успокаивается.

- Это что за клятвы какие-то старинные! Ребята, свою давайте! С рэпом!!!

- Да у тебя хоть что-то святое осталось?! - не понял священник.

- Селедка с пивом в холодильнике, вот что у меня осталось! - заявил Мяут, и все рассмеялись.

Священник про себя тоже посмеялся, но внешне он оставался невозмутимым.

- Ну что вы стоите как набитые? - спросил Мяут Джесси и Джеймса, - клянитесь же в вечной любви!

- Чтоб мир спасти от разрушенья!.. - сказала Джесси. Священник немного насторожился.

- Чтоб породить другое поколенье!.. - продолжил Джеймс. У священника немного отлегло от сердца.

Они взялись за руки, закрыли глаза чтобы не расплакаться при всех и как будто сквозь слезы хором сказали друг другу:

Священник был в умилении и решил, что клятву в стихах ему надо будет записать на будущее в большой книжке. Но вот пришло время кольца давать. Растолкал Мяут Джесси и Джеймса, чтобы ему пройти можно было между ними и достал из внутреннего кармана пиджака коробочку с кольцами. Поднял вверх лапы с открытой коробочкой. Смотрит священник да дивится: только коробочку и видит :)

Мисти быстро сообразила и поставила Мяута на табуретку.

- Вот, теперь мне тебя видно! - успокоился священник и продолжил.

- А теперь жених и невеста могут поцеловаться! - наконец сказал священник.

- Не надо! - вскрикнул Мяут и упал с табуретки.

На это все только рассмеялись. Ах уж этот Мяут, без него никакой веселухи бы не получилось!

Как говорится, все тайное становится явным, тем более, когда скрывают от Мяута. Ну и правильно, не все его любопытному носу надо рассказывать! А ему все скажи: зачем люди женятся! Надо, Мяут, надо!

Сидели все за столом. Мяут вспомнил про свое недопитое пиво с селедкой в холодильнике и отправился на кухню доесть, пока Джесси не увидит, а то больно будет! Селедка просроченная, а пиво она вообще Мяуту пить запрещала. Эшу и компании все нравилось. Ну и правильно, по уважительной причине уроки прогуливать, кому не нравится!!! Да и на столе все Джесси приготовила... Вкуснятина! Да и что там свадьба какая-то, стол замечательный, вот!

Тут вернулся с кухни Мяут, немного подвыпивший. Немного, потому что там в бутылке столько оставалось. А Мяуту еще захотелось. Сбегал он в магазин за шампанским.

- Ну что, тост буду говорить! - крикнул Мяут, когда залез на стол. - Классный!

А Мяут никогда в жизни не то чтобы шампанского не пил, он его никогда не открывал. И решил Мяут, что пробка должна вылететь из бутылки, если по дну стукнуть. Так он и сделал. Да уж, Мяут хотел как лучше, получилось как всегда. Пробка вылетела из бутылки и попала... прямо в глаз Эшу, а шампанским облило всех с ног до головы. Хотя в бутылке чуточка для выпивки осталась.

- Мяут!!! Прекрати!!! - нервно крикнула Джесси и стукнула кулаком по столу.

- Джесс, тебе нельзя так! - сказал Джеймс, обняв ее.

- И не буду, когда этот придурок не перестанет фигней страдать! - заявила Джесси.

- Да успокойся ты, я только тост за тебя налить хотел! - попытался успокоить ее Мяут.

Джесси немного успокоилась, взяла Мяута, держащего бутылку, к себе на колени. Эш потирал ушибленный глаз, а Мисти пошла на кухню за льдом из холодильника.

Приложив Эшу платок со льдом к глазу, Мисти заметила:

- Что?! - хором вскрикнули Джесси и Джеймс и грозно посмотрели на Мяута.

Мяут же, поняв, что сейчас ему придется худо, быстро налил в бокалы Джесси и Джеймса шампанское.

- Тост за невесту, - вскрикнул он и сунул Джесси бокал.

- Мяут, прости, милый, но мне нельзя! - заметила Джесси.

- Я знаю, почему они поженились! - радостно воскликнул Мяут, - Потому что Джесси стало нельзя пить! А почему Джесси нельзя пить шампанское!!! Хотя при чем тут это?

Мяуту было нечего делать, и он начал в сотый раз обследовать свой маленький дом. Мяут залез в секретный ящик Джеймса. Там всегда было много интересного: сугубо личные фотографии с Джесси (которые Мяутам смотреть, вообще-то, запрещалось...), зачетная книжка с оценками, журнал с комиксами про покемонов, папка с откровенными записками (типа исповедей). Мяут открыл эту папку. Сверху лежал листок, ранее не читанный им...

"Я стоял и смотрел на себя в зеркало. Я парень, а не девчонка! Но последнее время что-то меня сильно мучило. Какое-то странное чувство! Чувство, что я, Джеймс Морган, маленький кантийский парень с английским именем, закинутый странной судьбой в русскую деревню, что-то не сделал, и это что-то очень важное. Что я прячусь здесь от большого и страшного зла. Я всматриваюсь в свое худое с большими зелеными глазами лицо, пытаясь в нем найти ответ. Нет, не получается, я слишком глуп для этого! И за что только меня любит Джесси. Будь я на ее месте, я бы давно перестал кормить меня вкусными кулебяками и блинчиками с русским медом... Что я сделал для нее? Подарил завядшую розу и подставил свое лицо под язык Ликитунга, чтобы он не отравился ее тональным кремом... Наверное, это смешно! А все-таки русские книжки, которые меня заставляют читать в колледже, сильно затуманили мою пустую голову. Я решил посчитать, сколько дырок я сам сделал в своем ремне... штук пять. Понятно, почему мне подходят все юбки Джесси. Но я же парень, а не девчонка! Мне нужно сделать что-то значительное, то, за что Джесси могла бы мной гордиться. А то как-то стыдно, что такая замечательная девушка вышла замуж за такого поросенка!"

Кот Матроскин сидел за столом у себя дома в кругу друзей, ел кулебяки, приготовленные Джесси, и запивал их молоком.

- Счастливый ты, Мяут, - сказал Матроскин, - в твоем доме женщина есть... А мы с Шариком...

- Ну-ну, - ответил ему Шарик, - это ты Вискас вместо нормальной еды покупаешь, не то что я, на охоту, на рыбалку хожу!

- И Мяутов всяких в ящиках ловишь! - посмеялся над ним Матроскин, припомнив, когда Шарик притащил домой ящик, где прятались Джесси, Джеймс и Мяут.

- Я не всякий там! Я единственный в своем роде! - обиделся Мяут.

- Слушай, Матроскин, а пока мы рядом не поселились, вы Печкина тоже Вискасом кормили? Ха-ха!

Матроскин попытался вспомнить, что было хотя бы полгода назад, но у него получилось, что они действительно Печкина Вискасом потчевали.

- И вообще, Матроскин, - сказал Шарик, - я к Мяуту жить перееду, а то мне надоела кошачья еда!..

И так было полгода... Когда Джесси и Джеймс с утра пораньше отправлялись в город работать, Мяут, Матроскин и Шарик собирались вместе и пили молоко с пирожками от Джесси. Все было тихо и спокойно, шло время, началась осень, прошла осень, настала зима, приближался Новый год. И продолжалось бы все так, как вдруг... Раздался стук в дверь и Матроскин побежал открывать.

- Кто там, это я, почтальон Печкин, принес журнал "Телепузики"! - прочирикал Чижик.

И действительно, пришел Печкин. Он сразу же переступив через порог достал из сумки письмо, да не простое, а иностранное.

- Господин Мяут, для вашей компании, - отметил Печкин, попрощался со всеми друзьями и пошел разносить письма по всему Простоквашину. Даже чаю не попил...

Мяут недоуменно посмотрел на письмо: ведь ни у него, ни у Джесси, ни у Джеймса не было настоящих друзей... И все из-за того, что они служили злу в Команде R. Кто бы мог написать? Мяут прочитал на конверте английские слова:

"Эш?! Захотел пообщаться с нами?! Наверное, он посмеяться хочет!"

- Мяуту письма приходят, а про нас с Матроскиным Дядя Федор совсем позабыл, как эту Машу белобрысую встретил, - грустно пробормотал Шарик.

- Да ну тебя, Шарик, - пожурил его Матроскин, - зуб на рельсы, на Новый год приедет!

Так бы и ссорились Шарик да Матроскин, но заметили они, что Мяуту вдруг не по себе стало, как он письмо прочел. Мяут взглянул на часы, покачал головой, тяжело вздохнул и лег головой на стол. Зима, холода, сгущаются тучи...

- Эш, мы с тобой вдвоем на Чаризарде уместимся? - спросила Мисти, глядя в перископ.

Как радовался Эш, когда Команда R осталась в России, казалось бы, никаких проблем не осталось... Но ведь Джесси, Джеймс и Мяут - это только маленькая, очень маленькая часть большой преступной команды (ну почти что страшные лесные разбойники). Вот и прятались теперь Эш и Мисти от Команды R в маленькой подводной лодке в виде Маджикарпа, доставшейся им от Джесси и Джеймса, и думали, как бы им спастись. А тут еще Джованни, босс Команды R, вздумал отыскать Джесси, Джеймса и Мяута и не больше, не меньше казнить всех троих, чтобы больше не предавали. Джованни был неглупым товарищем и давно понял, что все бредни о гибели трех развеселых неудачников - это только лишь бредни, и на самом деле эта знаменитая троица прячется где-то в недоступном для него, Джованни, месте, к тому же Джованни понял, что Эш знал про Джесси, Джеймса и Мяута все, и Джованни намекал своими гадостями и подлостями малышу-Эшу, чтобы тот вывел злую грозную Команду R на предателей.

- Мисти, - сказал Эш, - я им письмо отправил, а то давно я Джованни не видел. Как бы он их уже не нашел... Нам надо отвезти им их покемонов, поверь мне, с Командой R без них нельзя. Чализард, отвези меня и Мисти в Россию.

Эш достал из кармана покебол и подкинул его так высоко над их всплывшим Маджикарпом, что упав в воду, этот самый покебол облил Мисти и Эша с ног до головы. Они взяли побольше теплых вещей и, оседлав Чализарда, полетели в Россию. Мисти крепко обняла Эша. Она очень любила море, но никогда в жизни не летала, тем более, на Чаризарде Эша, и у нее душа ушла в пятки, когда они взлетели высоко над Оранжевыми островами.

А в это время с Оранжевых островов в Россию отправился самолет. У виска пилота был холодный пистолет. За спиной пилота стояли парень и девушка, очередные "любимцы" Джованни. Сам же босс, не привыкший пачкать руки, чинно восседал в кресле и пил апельсиновый коктейль, мечтая о своей расправе над негодными предателями. "Попал и пропал!" - вот мой девиз, - "Из Команды R нет пути назад, это на всю жизнь! А если удалось выкрутиться - умри!"

Пилот ничего не мог поделать - Команда R была всюду! Ну чем не международный терроризм?! Но пилот тоже просто не сдавался! Он решил, что лучше погибнуть в авиакатастрофе, чем от лап Команды R и начал эту самую авиакатастрофу делать. Но Джованни вовремя заметил неладное и решил отстранить пилота от джойстика, но было уже поздно: самолет стремительно летел вниз, да не просто куда-то в лес или в поле, а прямо на огромный небоскреб-пирамиду, банк "Бяки-Буки".

- Эй, террорист, - кричал пилот, - эта фишка уже не модная, мог бы чего другого придумать!

- Да не до фишек мне, - ответил Джованни, не отрываясь от джойстика, - мне бы приземлиться. А Бен Ладен свою фишку не патентовал еще?

Никто ничего не мог изменить. Самолет протаранил верхние этажи пирамиды "Бяки-Буки" и приземлился прямо у входа (слава надежным Кантийским самолетам!). Там уже между двух величественных сфинксов стояла не менее величественная злая Атоманша. Дверь самолета отворилась, и Джованни со всей своей бандой спустились по трапу, и начальник приказал пилоту:

- А теперь лети, куда летел со всеми пассажирами!

- Знаете что, господин террорист, - услышал Джованни голос разъяренной Атоманши, - вы небоскребом не ошиблись?

- А это, собственно говоря, Россия? - спросил у нее Джованни.

- Собственно говоря, это Россия! - ответила Атоманша, - и вы мне заплатите за тот сейф с деньгами, который протаранил ваш самолет! Знали бы вы, сколько лет мы это воровали!

- Знаете, коллега, - дипломатично заметил Джованни, - сочтемся, когда я закончу одно маленькое, но очень грязное дельце и завладею миром!

Атаманша даже рот открыла. То, о чем она мечтала столько лет, достанется какому-то малогабаритному кантийцу?! Этого быть не может! Только она, Атоманша, может править миром! Что же делать? Ответ прост - выйти замуж за малогабаритного кантийца и убить его!

- Ну что, господин иностранец, - ответила Атоманша, - если я помогу вам с вашим маленьким, но очень грязным дельцем, вы мне оставите хотя бы маленький кусочек от завоеванного мира?

Джованни был просто поражен Атоманшей, и даже в его солидном возрасте его сердце не осталось спокойным.

- Атоманша, да если старик Джованни сделает эту мелочь, он отдаст Атоманше самое ценное, что у него есть - его сердце. А это полмира!

И Джованни рассказал Атоманше о Джесси, Джеймсе и Мяуте и их незаконченном грандиозном проекте - поимке Пикачу. А потом еще сделал целый научный доклад, как один Пикачу может обеспечить электричеством весь мир. Атоманша даже в ужас пришла, что-то маленькое животное, что она держала на крыше как прожектор - ключ к власти над целым миром. И Атоманша предложила Джованни свою старую надежную фишку - гениального Сыщика.

- Мяут, не обращай внимания! - закричала разъяренная Джесси, прочитав письмо Эша, - в этой дыре нас никто не найдет, даже если очень сильно захочет! Да пусть у этого Джованни пуп надорвется!

- А если они к нам придут, у нас кочерга есть! - сказал уставший до смерти Джеймс, - А кочерга чугунная, убить может!

А в это время к ним в окно уже заглядывал гениальный Сыщик (наивные Джесси и Джеймс - на одном телевидении с ним работают, в мультиках снимаются...). Конечно же, он быстро справился с работой, на то он и был гениальным. И когда ничего не подозревающие, уверенные в своей безопасность Джесси, Джеймс и Мяут уснули, к ним пожаловали страшные лесные разбойники.

- Дело сделано! - радостно прошептал большой и толстый разбойник, - парня и девушку побрить, всех троих в мешок и в лес: чтобы там замерзли и быстро, ну а если закаленные - пусть не радуются, волки тогда на ужин съедят! А самое главное - никто и не поймет, что это мы сделали! Ха-ха!

Состригли аккуратно разбойники волосы у Джесси и Джеймса и в мешок несчастных засунули, а Мяут в тот же мешок не входит, пришлось им другой доставать, а пока

доставали, Мяут спросонья глаза открыл, да видит, что он в лапах у Джованни, а через мгновенье Джованни в Балбеса преобразовался. Испугался он страшного разбойника, да как укусит его за нос (у Мяута хоть и два зуба, да острых!), что тот даже о Мяуте в руках забыл от боли и за нос схватился. Перепугался Мяут, выскочил в окно и помчался подобру-поздорову к Печкину, что не смогли его догнать разбойники.

- Да ну его, домашнее животное, он, наверное, еще и говорить не умеет, скажем начальникам, что тоже в лес свезли, да и все! - решили разбойники.

А Мяут прибежал к Печкину, переступил через порог и спать свалился. Печкин ничего не понял, переложил его на скамью у входа и решил, что утро вечера мудренее.

Наутро проснулся Мяут и смотрит, что-то не дома он, и страшная мысль ему приходит: "Неужели все страшное и взаправду было?"

- Ой, котенок, - сказал ему Печкин, - прибежал ты ночью и спать завалился, кто тебя ночью укусил?

И рассказал ему Мяут про сон страшный. Взял Печкин Мяута за лапу и сказал:

- Пошли домой, а впредь больше ужастики не смотри, телек свой вовремя выключай.

- Джесси, что же ты не сказала, что я лунатил ночью? - сказал Мяут входя в двери своего дома.

Но ответа не последовало. Дома никого не было.

- Джесси и Джеймс, вы что, тоже лунатили? - сказал Мяут, подойдя к не заправленным кроватям, - ничего не пойму, Печкин.

Печкин непонимающе пожал плечами и взял со стола лежащую записку.

"Мяут, я знал, что ты умнее Джесси и Джеймса, что же, на этот раз тебе больше повезло, чем им, но моя игра не закончилась! Я поймаю Пикачу, а потом примусь за тебя! Если тебе и тогда удастся спастись - считай, что стал моим верным котом..."

- Джованни, - чуть слышно пробормотал Мяут, - и все-таки это был не сон!

И тут как в сказке в двери вбежали Эш и Мисти.

Мяут обезнадежено посмотрел на них, как бы говоря своим взглядом ужасное "Да". Но тут Мяут бросил свой взгляд на что-то странное, лежавшее на скамейке у входа. Он молча прошел мимо Эша и Мисти и взял в лапы то самое странное.

Глаза Мяута при виде этого стали, наверное, больше его головы. То странное на скамейке были обрезанные под корень шикарные волосы Джесси.

- Ой, блин, они их не просто украли, они побрили мою красавицу Джесси! Не могу смотреть на лысых девчонок! - заплакал Мяут.

- А на лысых парней? - спросила Мисти, взяв с подоконника копну волос Джеймса.

- Джеймс?! Он считал себя самым красивым во всем мире, он же удушится, когда себя увидит!

- Какой ты глупый, Мяут! - сказал Пикачу, - Кто же похищенным зеркала дает!

- Пикачу, ты, они говорят, следующий! Так что привязывай уши к голове покрепче! Ха-ха. - Предупредил Мяут.

- Я знаю, чего хочет Джованни! У него идея-фикс - завоевать мир, и сделать он это хочет очень просто: он хочет сам давать всем электричество, которое он возьмет от Пикачу, а от вас он просто-напросто он захотел избавиться как от предателей. Вот и все! Мы с Мисти уже несколько месяцев прячемся от него!

- И будете прятаться всю жизнь? - спросил Печкин, - Как скучно и бесцельно она будет прожита... Тем более, все скрывающееся рано или поздно становится нескрывающимся!

Эш сел на скамейку рядом с лежащими там волосами Джесси и задумался:

- Действительно, скучно и противно скрываться всю жизнь, я никогда не стану чемпионом покемонов, но и Джованни мы не победим...

Он взял в руки волосы Джесси и провел по ним рукой. Рядом селя Мисти, державшая волосы Джеймса, и положила ему голову на плечо.

- Эш, Команда R сильная, но (Мяут, не обижайся), - сказал Печкин, - глупая...

- У меня идея! - радостно воскликнул Мяут, подпрыгнув на месте, - А что если вам, Эш и Мисти, переодеться в Джеймса и Джесси и привести Пикачу Джованни?

- Ну, уж нет, - крикнул Эш, - Чтобы я рыл могилу Пикачу?!

- Эш, остынь, не рыть могилу, а идти в пасть ко льву! - рассудительно сказал Мяут, - Вы с Мисти оденетесь в Джесси и Джеймса (мы с Матроскиным даже парики сообразим), - сказав это он взял у Мисти волосы Джеймса и примерил их на себе, - мы все втроем приведем Пикачу Джованни, тот за это нам даст уйму денег, а ночью мы устроим побег Пикачу...

- Нет! - отрезал Мяут, - этого хватит, чтобы нам сбежать в Канто и настроить диких покемонов против Джованни. Вот и останется он в средней зоне... Ни здесь, ни там, без власти и Пикачу! Ха-ха!

- Мяут придумает новый гениальный план! - крикнул Мяут, запрыгнув на стол.

Мяут достал из сундука форменную одежду Джесси и Джеймса. Они, пожалуй, были единственными подчиненными Джованни, которые носили не черную, а белую одежду, потому что Джесси был черный не к лицу. Эш и Мисти взяли одежду и им стало грустно:

- Как жаль, что нам далеко не восемнадцать! - хором подумали они.

Одежда им оказалась, мягко говоря, немного великоватой.

- Я, конечно, могу наложить ваты в лифчик, - рассуждала вслух Мисти, - но у меня спадывают перчатки, ладно, туда тоже вату положу, теплее будет. Но юбку я держу в руках, а из сапог ноги выпадывают. Джесси, ты наверное, много спортом занималась...

- Шейпингом, - поправил Мяут, - талию поддерживала... Ну, Матроскин тебе юбочку ушьет!

- Да мне до Джеймса еще расти и расти, я даже ниже Мисти, - жаловался Эш.

Мяут посмотрел на Эша в одежде Джеймса и пробормотал:

- Надо попросить художника-мультипликатора, чтобы он тебе ноги вытянул на десяток сантиметров в том эпизоде...

- Ой, а без пластической операции не обойдется? - испугался Эш, - Может, лучше Матроскин мне брюки подошьет, а на сапогах высокую подошву сделаем?

- За глаза уже работу раздают! - ворчливо пробормотал зашедший в гости Матроскин.

- Матроскин, меня вчера чуть не похитили, а моих Джесси и Джеймса постригли и куда-то спрятали! - расплакался Мяут в объятьях Матроскина.

- Кстати, познакомься, наши кантийские друзья: Эш, Мисти и Пикачу.

- И Тогэпи! - обиделась Мисти, прижимая к себе маленького покемона-яйцо.

"Еще бы Фудзияму привезли..." - подумал Матроскин, но вслух не сказал, чтобы не обидеть и без того нервную Мисти.

- Очень приятно, Матроскин, - представился гость и пожал всем руки.

- Матроскин, нам нужно твоя помощь, - заключил Мяут, - у нас есть один грандиозный план по борьбе с преступностью, мир будем спасать от разрушенья, но одежда Джесси и Джеймса велика Мисти и Эшу, и еще парики нужно сделать.... настоящие!

- Так сразу бы и сказали, что рукоделием заняться надо! - обрадовался Матроскин, - Я все быстро сделаю! Ради кулебяк и пирожков с творогом от миссис Джесси чего не постараться!

Джованни и Атоманша решили не пачкать руки и расправиться с Джесси и Джеймсом поручили разбойникам, которые ничего лучше не придумали, как постричь жертв почти на лысо, оставив по одной пряди для опознания, и в нижнем белье выбросить спящих замерзать в самой чаще леса. Да-да, прямо так и сделали. А вокруг ветер воет, снегом дороги заносит, совы кричат... зловещая картинка.

- Ой, что-то холодно стало, - пробормотала спящая Джесси, повернулась на другой бок и тут же оказалась лицом в сугробе.

От неожиданности она вскочила и открыла глаза. Сон как рукой сняло. Она сидела на сугробе в белых махровых носках и широкой сиреневой футболке до колена, прямо на глаза ей спадала прядка волос длиной примерно до плеч, а остальные волосы были обрезаны на скорую руку короткими клочьями. Было жутко холодно. От ужаса и холода она схватилась за голову и поняла, что прядка, спадавшая ей на нос, была единственным длинным волосом на ее голове. От страха она не могла ничего сказать, а слезы, наворачивающиеся на глазах, тотчас же замерзали и ресницы превращались в сосульки. Джесси огляделась и встала. Сильный колючий зимний ветер надувал ее футболку словно парус... Да уж, в такую погоду и в оставшейся дома теплой дубленке было бы не по себе. Она посмотрела под ноги. Прямо рядом с ней лежал Джеймс. Он так устал, что спал мертвым сном и даже мороз не мог сразу разбудить его.

- Джеймс! - крикнула Джесси и попыталась подойти к нему поближе, но в результате ее ноги провалились в сугроб, и она свалилась лицом в снег.

Джеймс, услышав крик Джесси, тем более, расплаканной, открыл глаза. Прямо над ним было черное небо, и прямо на него хлопьями падал снег. Может, и лежал бы он, уставший, так и дальше, если бы не пробирающий до костей холод. Он попытался встать, но тут же провалился так же, как и Джесси.

- Джесси, где мы, и что с твоими волосами? - прохрипел он наконец.

Джесси подняла из снега заплаканное замерзшее лицо и умоляющим спасения взглядом посмотрела на него, будто бы он, Джеймс, мог помочь ей. Но перед ней предстало точно такое же обезнадеженное лицо с белыми от мороза щеками и небрежно обстриженными волосами.

- Что?! - только и смог крикнуть Джеймс и схватился руками за голову. Но вместо длинных густых, почти до плечей волос он нащупал острую короткую щетину, а на глаза ему, как и Джесси, падал небольшой корявый чубчик.

- Если мы выживем в этом холодильнике, то на моей красоте можно будет поставить крест! - сказала Джесси, теребя в руках единственную свою длинную прядку.

- Не знал, что ты шампуни рекламируешь, - пошутил в ответ Джеймс.

- А я не знала, что ты играешь в КВН! - заметила Джесси.

Они взялись за руки и решили пойти по следу саней, скрывшихся в темноте леса. Но ничего хорошего не получалось: снег в чаще рыхлый и там на лыжах надо постараться, чтобы не провалиться, не то, что в мокрых носках. Джесси крепко обняла Джеймса и, положив ему голову на грудь, расплакалась еще сильнее.

- Если мы будем стоять, мы умрем! Нам надо идти! - попытался сказать ей Джеймс.

- Но я заледенела, ноги не хотят двигаться, я сейчас превращусь в ледяную статую! - сказала Джесси сквозь слезы.

От мокрой одежды становилось еще холоднее, зубы стучали, руки дрожали, они стояли, крепко обнявшись, по колено в снегу и смотрели в звездное небо, как будто оттуда и должно было прийти им спасение. Холод охватывал их все с новой и с новой силой. Джесси почувствовала, как теряет силы. Джеймс же, поняв, что она потеряла сознание, попытался схватить ее сильнее, но тут и в его глазах потемнело, и он как бесчувственная кукла свалился в сугроб, но его руки все еще крепко обнимали Джесси.

Оба они пришли в себя от жуткой боли по всему телу, от боли, которая бывает, когда моешь замерзшие руки.

- Как тепло, но как колет! - пробормотал Джеймс и обнял лежащую рядом Джесси, будто бы она лишит его этой боли.

- Мы совсем без одежды! - вскрикнула вдруг Джесси и залезла под одеяло по шею.

Перед кроватью, на которой они оба лежали стоял высокий дед с густой седой бородой в длинном красном халате с белой отделкой... Это был Дед Мороз.

- Если бы не добрый Дед Мороз, поросята, вы бы превратились в ледяную статую "Сладкая парочка свежемороженая", а весной бы растаяли и превратились в лужу. Я вообще, не пойму, что вы в лесу в таком виде забыли?

И тут Джесси и Джеймс рассказали Деду Морозу всю свою историю, грустную и печальную...

Глава 19

Мяут готовился к набегу на банк "Бяки-Буки", как Наполеон к Бородинскому сражению. Все продумал до секунды, рассчитал все шаги до миллиметра, силы натяжения веревок на теле Пикачу до ньютона. Казалось бы, его гениальный план должен был пройти с шиком и блеском, и отправить Команду R в вечный полет в неизвестно какой воздушном пространстве.

Собралась у Мяута целая армия: он - полководец, Эш и Мисти в подогнанных по их фигурам одеждах Джеймса и Джесси, Пикачу, завязанный как пленник, Тогэпи и Псидак в рюкзаке у Мисти для обороны на заднем фланге. Жаль, зима была, Сквиртл не действовал, но Эш поближе положил покебол с Чализардом, которого они использовали в качестве военно-воздушных сил. А еще в их армии была пехота в лице неутомимого Шарика с его знаменитой удочкой. Да-да, той самой, которой он когда-то вытащил ящик с Джесси, Джеймсом и Мяутом на берег, канат с трезубцем! Матроскин, правда, долго вычитывал Шарика, за то, что он на старости лет воевать идет, но что поделаешь со старым экстремалом, на кого он только не охотился, пора бы и на разбойников там всяких! А почтальон Печкин пошел в армию в качестве полевой почты, только кто кому письма писать будет... только Шарик Матроскину...

И вот настал день, как жаль, что 31 декабря, но все же, пора бы покончить со злом в старом году, нечего ему в новом делать. С утра пораньше запрягли Эш и Мисти Ликитунга Джесси в сани в качестве ездового покемона, собрали туда всю армию свою и помчались прямиком в банк "Бяки-Буки".

Ликитунг, конечно, обжорой был, толстым и неповоротливым, но не Чализарда же в сани запрягать, себя выдавать.

Увидели Атоманша и Джованни, что кто-то к ним едет, и насторожились. Не успели они ловушек в банке наставить, как заходят к ним в приемную Джесси, Джеймс и Мяут, и стихи читают:

И Мяут, счастливый, рядом стоит, Пикачу связанного держит. Разбойники и Команда R поражены были. Разбойники, которые только вчера отвезли стоящих перед ними девчонку с парнем в лес на верную смерть, криво обрезав им волосы, были поражены, что их жертвы стояли в банке целые и невредимые. Что-то было не то.

- Да вы что, Мяут вас когда-то обманывал? - обиделся Мяут.

Джованни отдал Пикачу лесным разбойникам, чтобы они отнесли его туда, куда полагалось. Все шло по плану.

- Ну что, Джесси и Джеймс, не хотите ли отдохнуть на Канарских островах? - спросил тогда обрадованный их работой Джованни.

- Конечно! - радостно крикнули Мисти и Эш, - Как нам надоела эта зима!

Джованни подошел к ним и похлопал их по плечам.

- Я знал, что вы меня не можете бросить, что вы задумали грандиозный план!

Все бы и получилось, если бы... не гениальный сыщик. Он давно следил за всей компанией, разыгрывающей Джованни, и готовил им провал с треском. Но сыщик был опытным и выжидал, пока Пикачу перейдет в руки разбойников, и лишь потом начал разворачивать свою деятельность. Для начала он схватил прячущегося у схода в банк Шарика, и после фразы:

Шарик вместе со своей удочкой оказался в мешке от картошки.

Дальше было интереснее. Сыщик незаметно подкрался к Эшу и Мисти и когда Джованни хлопал их по плечам и пожимал руки, сорвал с них парики Джесси и Джеймса. Лицо Джованни при этом надо было видеть. Такого от маленьких детей большой злодей ожидать не мог. Мисти и Эш же не могли ожидать, что кто-то снимет с них парики.

- Ах вы, маленькие негодники, захотели завладеть моим миром! Захотели обмануть Джованни! Да вы за это...

Мяут схватил Эша и Мисти за руки и они бросились наутек, но тут же оказались в объятьях Атоманши и гениального Сыщика.

- Тогэпи, разнеси этот проклятый банк своим метрономом! - успела крикнуть Мисти, пока ей не заклеили рот скотчем.

Маленький покемон-яйцо выскочил из ее рюкзака прямо в лапы Джованни.

- Очередной покемон, который будет служить мне! - с яростью крикнул он.

Так и попала наша замечательная армия в темницу в подвале банка "Бяки-Буки", а Пикачу стал собственностью Атоманши и Джованни.

- Наконец-то мир наш! - сказала Атоманша и чуть не задушила коротышку Джованни в своих объятьях. - Я, правда, думала, что мелочи будет сделать гораздо легче.

- Да если бы не твой гениальный Сыщик, - заметил Джованни, - мы бы сильно попали!

31 декабря... самый волшебный из всех волшебных дней в году. Дед Мороз собрал целый мешок подарков и отправился со Снегурочкой вечером в город к детишкам. Дома у него оставались его гости, Джесси и Джеймс. Они немножко болели, и Дед Мороз пока побоялся отвезти их домой, тем более, у них были обморожены руки и ноги и они толком не могли встать на ноги, они даже с трудом могли держать ложку перебинтованными культями, из которых в разные стороны торчали пальцы, не то, чтобы одеть ботинки...

Дед Мороз выходил их довольно быстро, аккуратно выбрил их обрезанные а разные стороны волосы, так что теперь у них были даже стильные модные прически. Правда Джесси, не очень любившая короткие прически, предпочла даже дома ходить в фетровом берете, чтобы не было видно прически "Ёжик" на затылке, а Джеймс решил надевать кепку козырьком назад и выпускать спереди челку.

Дед Мороз оставил им свой сотовый (что же, новые информационные технологии, однако) и поехал в город, обещав вернуться домой, чтобы встретить Новый Год именно со спасенными им "поросятами".

Стоит ли рассказывать про то, как работает Дед Мороз, наверное, нет, все и так знают! Но в этом году все получилось иначе. Дед Мороз летел на своих быстрых санях, запряженных оленями в город, как вдруг замелькали помехи на его волшебном "телевизоре несчастий". Это тоже новые информационные технологии. "Телевизор несчастий" включался всегда сам, когда у какого-то ребенка случалось горе, и Дед Мороз в первую очередь спешил туда. На этот раз в телевизоре Дед Мороз увидел темную комнату с одной скамейкой у стены. На этой скамейке сидели Эш, Мисти и Мяут, а у них под ногами развалился Шарик.

- Теперь получилось ни себе, ни людям, Пикачу будет служить злу, а мы навеки будем сидеть в этой каморке! - сказал Эш.

- А Матроскин будет волноваться, через несколько часов Новый год, а я тут в тюрьму попал! - ворчал Шарик.

- Гениальных сыщиков - на свалку! - ругался Мяут.

- А я сразу знала, что из нас Команды R не выйдет, - сказала Мисти, - Джесси и я - две совершенно разные девчонки, как этот лысый идиот не заметил, что у меня в лифчике вата!

"Джесси?!- пронеслось в голове у Деда Мороза, - Уж не про ту ли красавицу, что сторожит мой дом они говорят?! Что-то неладное творится! Что-то страшное!"

Дед Мороз выключил свой телевизор несчастий и резко повернул сани в сторону банка "Бяки-Буки".

- Дедушка, - и тебе не страшно? - спросила Снегурочка.

- Нет! - решительно сказал Дед Мороз, - Я должен спасти мир от зла! Как я нашел поросят в лесу, сразу понял, не к добру! Надо!

Джованни и Атомнша встретили почетного гостя у входа.

- Дед Мороз, какая встреча! - рассыпалась Атоманша, - Значит, и нам подарки привез!

- Отпустите детей из темницы! - властно приказал Дед Мороз.

- Ни за что на свете! - отрезал Джованни. - Пока я не завладею миром, они будут сидеть там, а то мешаются под ногами... Может, Дед Мороз нам поможет, и тогда к Новому году детишки получат свободу?

Дед Мороз грозно посмотрел на маленького прохиндея и стукнул посохом по земле.

- Ну, уж нет, никто не завладеет миром! Отпустите детей!

- Джованни, нечего церемониться с каким-то принципиальным старикашкой! - пренебрежительно сказала Атоменша.

И Злодеи схватили Деда Мороза и Снегурочку и бросили их в ту же комнату, где сидели дети, и закрыли на большой стальной замок.

Такого Дед Мороз не мог ожидать. Компания в темнице тоже. Чтобы расправиться с ним... это было уже слишком! Но у него оставалась последняя фишка, волшебный посох. Он ударил им по полу темницы и грозно крикнул:

- Раз так, Атоманша и Джованни, Нового года не будет!

Земля сотряслась от его слов, и время во всем мире остановилось...

Второй состав

Джесси и Джеймс устроились за дубовым столом Деда Мороза, чтобы встретить Новый год, телевизор включили, приготовились. И вот заветный момент... президент у экрана, на часах без минуты Новый год. Президент говорит праздничную речь, но в самый последний момент, его голос срывается и страшный грозный крик разносится:

Стрелка на часах дрогнула в последний момент и остановилась. Без минуты Новый год, Нового года не будет, всю жизнь без минуты Новый год. Джесси и Джеймс содрогнулись от страха, кулебяки упали на пол из их перебинтованных культей.

- Этого не может быть! - крикнул Джеймс, - Новый год должен быть!

- Новый год должен быть! - продолжила Джесси, - Но не будет Нового Года без Деда Мороза!

- Что-то случилось с Дедом Морозом?! - воскликнул Джеймс.

- И мы одни можем спасти Новый Год, если подарить радость детям!

- Но как две калеки спасут Новый Год, если даже не знают, где Дед Мороз и Снегурочка? - спросил Джеймс, но тут ему пришла в голову гениальная идея, - Все вопросы к Джованни. Зло съедает добро!

- И откуда у тебя мозги появились? - удивилась Джесси.

- Всегда были, только я ими пользоваться не умел...

И тут на экране телевизора появилось лицо Джованни. Репортеры окружили его и Атоманшу тесным кольцом, и они не могли никуда деться.

- Кто сказал, что Дед Мороз владел миром! - говорил Джованни как минимум на всю страну, - Миром владеет тот, кто может им управлять. Если хотите, я скажу "Пикачу, кончай" и вся страна будет просить меня на коленях включить свет. Вот это власть над миром! Без тебя миру плохо! И такой человек, люди, запомните, Джованни!

Дальше он говорил про могущество Команды R, что теперь люди в черном будут сидеть в каждом городе и докладывать ему все подряд, и много-много других гадостей...

- Надо позвонить Деду Морозу! - воскликнула Джесси и схватилась за телефон, - Может, он скажет...

Она нервно набрала номер, после противных громких гудков в трубке послышался голос Джованни:

- Дедушка, - пропищала Джесси детским голосом, чтобы он ее не узнал, - А когда подарки будут?

- Никогда! - ответил Джованни и положил трубку.

Вот это положение. По телевизору показывали, как дети собираются бунтовать, почему нет Деда Мороза.

- Чтобы мир спасти от разрушенья! - сказала Джесси, взяв Джеймса за руку.

- Чтобы сплотить все наше поколенье! - продолжил говорить лозунги Джеймс.

Они нашли в сарае у Деда Мороза еще одни сани, запряженные одним оленем, и поехали в город.

- Что будем делать? - спросила Джесси Джеймса.

- Если честно, я до смерти боюсь банка "Бяки-Буки"...

- Я тоже! - созналась Джесси, - Но Дед Мороз там! Может, заедем за Мяутом?

- Нет времени за Мяутом, надо спасать Новый год! - решительно сказал Джеймс, - У меня есть идея!!!

На главной площади собрались все дети города, и кричали, глядя в небо: "Дед Мороз, Дед Мороз!", но Деда Мороза не было... И тут, прямо оттуда, куда дети только что смотрели, на огромной скорости прилетели сани, а там... Дед Мороз и Снегурочка.

- Чтобы мир спасти от разрушенья! - громким голосом крикнул Дед Мороз детям.

- Чтобы сплотить детей и поколенье! - продолжала Снегурочка.

Да-да... вы уже догадались, что это были за Дед Мороз и Снегурочка...

Дети были счастливы, когда из саней посыпались плюшевые зверюшки, куклы, машинки... игрушки их мечты.

- Джесси, что сказать надо? - недоуменно шепотом спросил ее Джеймс, который был в роли Деда Мороза.

- Раз, два, три, елка - гори! - прошептала ему Джесси.

Джеймс повторил волшебные слова, но гирлянды на елочке не зажглись, а время как было без минуты двенадцать, так и осталось. Уже третий час без минуты двенадцать...

- Ой, электрик сбежал! - заметил Дед Мороз детям.

- Какой электрик?! - возмутились дети, - Ты не настоящий Дед Мороз, Настоящий сам себе электрик!

А один смышленый мальчик подкрался к "Деду Морозу" сзади и как дернет его за шапку. Так и помолодел Дед Мороз лет на восемьдесят!

- Гнать их взашей! - крикнул тот самый смышленый и запустил в Джеймса снежком.- Опять всякие там студенты подрабатывают на ёлках!

Джеймс и Джесси, взявшись за руки, пустились наутек от разъяренной кучки детей, забыв и про сани, и про оленя. Все, что у них от бытия Дедом Морозом и Снегурочкой осталось, так это мешок, в котором лежали плюшевый Пикачу, будильник на батарейках и набор для фейерверка.

Глава 22

Джесси и Джеймс сидели в маленьком переулке под ободранным киоском в сугробе и изредка поглядывали в ту сторону, где была площадь. Крики детей не умолкали, а наоборот, становились еще более сильными. "Дед Мороз, Дед Мороз!" - кричали они, далее шли какие-то слова про них, Джесси и Джеймса, что якобы они украли Новый год и Деда Мороза.

- Эх, если бы я был хоть чуть-чуть поумнее... - пробормотал Джеймс, теребя в руках плюшевого Пикачу.

- Этот лысый чудак в кепке думал, что смахивает на Дедка Морозного! - услышал он вдруг голос девочки, проходившей со своей подружкой по улице, - Дедок, ха-ха, только и умеет стишки со своей девчонкой читать и игрушки по площади разбрасывать! Ну и придурок!

Что может быть сильнее обиды, и будь ты самым набитым дураком, после таких слов захочется сделать что-то великое. Но как же сделать это великое? Этот вопрос мучил Джеймса. Он теребил в руках плюшевого Пикачу, который и отличался от настоящего живого только тем, что не умел больно бить током.

- Джесси, хватит, я сделаю это, я знаю что делать, я должен спасти Новый год! - полный решимости сказал Джеймс и перекинул через плечо мешок с оставшимися там подарками.

- Что?! - недоуменно спросила Джесси, - у тебя есть план?

- Идем в банк! И пусть мне суждено там навсегда остаться, я спасу Деда Мороза!

Дед Мороз, Мяут, Эш, Мисти и Шарик уже раз сто обмеряли свою небольшую камеру вдоль и поперек. Кровать была одна, и все спали по очереди, теперь отдыхала Снегурочка.

- Ребята, - сказал Дед Мороз, - ночь рано или поздно надоест им, и наши мучения закончатся!

- Никогда им не надоест! - заключил Мяут, - Ночь - темная, они - воры, а ночь - помощник вора!

- Действительно! - заметил Эш. - Мы пропали здесь надолго.

Дед Мороз, обезнадеженный своим положением, сел на пол.

- Ребята, загадывайте желания, я обязуюсь их исполнить, когда мы выйдем отсюда.

- Я хочу стать чемпионом покемонов! - выпалил Эш.

- А я хочу, чтобы Эш, когда станет чемпионом, больше не зазнавался! - добавила Мисти.

- А я хочу, чтобы Матроскин на меня не ругался, когда я вернусь! - сказал Шарик.

Мяут многозначительно промолчал, подумал и сказал:

- И ты не хочешь, чтобы они нашлись? - спросил Дед Мороз.

Мяут молча показал в ту сторону, где была дверь. Там стоял Джеймс и всеми силами пытался снять замок.

- Дедушка, можно загадать, чтобы больше никакое зло нам жить не мешало? - спросил тогда Джеймс.

- Джеймс, откуда вы?! - недоуменно спросил Мяут.

- Вы тише, у них там наверху конференция, так что путь свободен. Если бы мне удалось открыть этот замок... Там на улице Джесси ждет в санях... бегите отсюда быстрее, а я за Пикачу и за вами...

- Не надо, это слишком опасно! - сказал Джеймс и поставил под кроватью в камере странное устройство с надписью "Потеха".

И тут замок поддался, и дверь была открыта. Вся компания тихо покинула камеру и закрыла ее, как будто замок никому и в голову не пришло открыть. Все бросились к выходу, а Джеймс наверх за Пикачу.

Конференция "На службе зла" шла полным ходом. Джованни рассказывал всем репортерам свой гениальный план, как один Пикачу может прокормить весь мир. Научные доказательства были неоспоримыми, но любопытные репортеры, находили новые и новые каверзные вопросы, и конференция затягивалась до бесконечности. А в это время там, где находилась система жизнеобеспечения всего мира, Пикачу, происходило следующее...

- Пика?! - недоуменно пикнул покемон и испустил маленькую искорку.

- Джеймс?! - сказал тогда человеческим голосом Пикачу, - Зачем ты пришел сюда, они тебя схватят и посадят к Эшу, Мисти и Мяуту!

- Не посадят! - уверенно сказал Джеймс, - Они уже далеко отсюда! Я пришел за тобой! Я верну тебя им!

Джеймс аккуратно отсоединил все провода, к которым был привязан Пикачу и привязал их к плюшевой игрушке.

- Они сначала не догадаются, что это не ты! - сказал Джеймс освобожденному Пикачу, - А теперь беги, может, ты их еще догонишь, а я похимичу и за тобой следом.

Пикачу было побежал вниз, но вдруг остановился и сказал:

- Пикачу, иди, здесь опасно! - сказал ему Джеймс, делая из будильника и фейерверка отменную бомбу.

- Нет! - решительно сказал Пикачу, - Просто я боюсь Джованни...

- Тогда нам надо поторопиться, - ответил ему Джеймс и аккуратно положил самодельную бомбу в ящик стола, на котором располагался теперь уже плюшевый Пикачу. - Бомба в подвале и эта петарда взорвутся ровно в полночь! Как только Дед Мороз взмахнет посохом и время пойдет!

Джеймс взял Пикачу на руки и побежал вниз по лестнице. Чертова пирамида, высокая! Атоманша любит величие, но фейерверка, уготовленного Джеймсом в подвале, хватит, чтобы поднять эту пирамиду на воздух! Только надо поторопиться, как бы не взлететь вместе с этой пирамидой! Конечно, погибнуть ради счастья других - геройство, но Джесси будет плакать, к тому же в руках чужой покемон...

Джеймс стремительно несся вниз по лестнице. Лестница, казалось, никогда не кончится. Он посмотрел на часы, которые специально одел на правую руку. Секундная стрелка начала двигаться. Значит, они сбежали! Еще пятьдесят секунд, и наступит Новый год! Еще сорок секунд!

Джеймс чувствовал, как это ноги становились ватными, лестница не кончалась! "Конечно, смерь одного маленького и глупого Джеймса, которому не судьба было поставить бомбу минут на пять попозже, спасет мир, но как я хочу жить!" - думал Джеймс в это время. Вот лестница закончилась. Но... перед последней дверью... Бутч и Кэсседи, чтобы они провалились! Они были вечными конкурентами, а следовательно, и врагами Джесси и Джеймса.

- Джеймс, - галантно сказал Бутч, - ты теперь работаешь на малолеток, какой позор!

- Ребята, мы с Пикачу немножко торопимся и нам некогда с вами разговаривать. Пикачу, устрой-ка им Новогоднюю грозу.

И Пикачу испустил такую шикарную молнию из своего хвоста, что Бутч и Кэсседи улетели в такой пролет, в каком Джесси и Джеймс никогда не бывали. Но время... пять секунд. Джеймс и Пикачу выскочили в разбитую телами Бутча и Кэсседи дверь, и вот они на улице! Они бегут, что есть сил. Но 6 килограмм Пикачу становятся все тяжелее и тяжелее, руки устали. Отпустить Пикачу нельзя, он слишком медленно бегает. Две секунды. Банк слишком медленно удаляется. Снег мешает бежать. Одна секунда. Джеймс почувствовал, как с него свалилась кепка, а в глаза лезли волосы, волосы, которые только что отрасли. Желание Мяута исполнилось! Нет, страшно оборачиваться. Гул! Свет как днем! Радость и веселье на главной площади! Сани Деда Мороза взмыли в воздух, и он отправился к себе домой! Новый год! Джеймс, поставив Пикачу на землю, держал его за руку. Как будто из-под них летели разноцветные огоньки... Банк взорвался до основания, погребя под собой все зло, которое там было. Тут вдруг Пикачу ловко юркнул в сугроб.

- Пикачу, ты что, мы же спа... - попытался сказать Джеймс, отпущенному только что Пикачу.

Как вдруг земля начала заворачиваться у него под ногами, в груди что-то горело, снег ударил прямо в лицо.

Джеймс с трудом открыл глаза. Все, что он видел, так это лицо Джесси. Она держала его за руки. Ее руки не были перебинтованы, и на них не осталось следов обморожений. Он посмотрел вокруг... Он лежал в кровати с туго перебинтованной грудью... Все, что осталось с Нового года - была лишь полуосыпавшаяся ель в углу, наряженная по не лучшему вкусу Мяута.

- Что с Пикачу? - превознемогая боль, выдавил из себя Джеймс.

- Он с Эшем! - коротко ответила Джесси, - С ним все в порядке. В него не попало фейерверком, мой чудо-пиротехник.

- Ну почему у меня ничего не получается? - обиженно сказал Джеймс.

- Почему, у тебя все получилось! Зло обернулось против зла!

- Против зла! - грустно сказал Джеймс и провел рукой по бинтам. - Слишком кровожадная расправа! Я получил по заслугам...

Как ни пыталась Джесси объяснить ему, что ему досталось случайно, у нее ничего не выходило. Джеймс, похоже, еще и поумнел немного.

- Это я по заслугам, за свой взрыв! - сказал Джеймс и отвернулся.

- Не надо плакать! - попыталась его успокоить Джесси, - У тебя не было другого выбора! Мне их тоже жалко, они ведь тоже люди были... Давай кулебяку принесу, а то ты неделю без сознания у меня валяешься, совсем осунулся.

- Неделю?! - как после шока Пикачу подскочил Джеймс, - значит, сегодня Рождество!

Через пару минут к нему зашел Мяут с подносом, на котором стояла тарелка с кулебяками от Джесси.

- Мяут, - сказал ему Джеймс, - Как ты считаешь, я правильно сделал? С фейерверком?

- А детишкам понравилось! Они так радовались Новому году!

- Прекрасно... - превознемогая боль ответил Джеймс, - Прекрасно, что они не знали, откуда он.

В дверь раздался стук, и Джесси, приспособив очередную тарелку с кулебяками рядом с сидящим за столом Пикачу, побежала открывать дверь. Это наконец-то зашел Дед Мороз. Дети были так счастливы его возвращению, что он бросил всю компанию на площади и не знал, что с ними было дальше. Как они отправились на поиски Джеймса и Пикачу, как они все вместе устроили дома операционную для Джеймса и как Мяут стал весьма искуссным хирургом. А Мяут собой очень гордился, и даже решил попытаться устроиться на работу к самому Айболиту!

- Фу, только сейчас закончил все свои новогодние хлопоты! - сказал Дед Мороз, садясь за стол.

- Отведайте мои замечательные кулебяки! - предложила Джесси свое фирменное угощение.

Она взяла тарелку, только что оставленную рядом с Пикачу, но... там не было ни одной кулебяки, а Пикачу, тяжело дыша, лежал головой на столе и приговаривал:

Эш и Мисти рассмеялись и взяли обжору себе на руки.

- Джесси, воскликнул тут Дед Мороз, а где же... Джеймс, он вас не нашел?

Джесси, прикусив губу, чтобы не расплакаться, взяла Деда Мороза за руку и отвела в комнату где спал Джеймс.

- Ему очень плохо, - прошептала она, чтобы Джеймс не услышал, - у него серьезная рана, и она гноится. Боюсь, он скоро умрет, наш герой...

Дед Мороз закрыл за собой дверь и подошел к кровати, на которой лежал Джеймс. Он видел только копну перепутавшихся густых синих волос на затылке и трясущиеся плечи Джеймса. Он положил руку на плечо Джеймса и сказал.

Джеймс повернул к нему красное заплаканное лицо.

- Что ты? Что плачешь? - спросил Дед Мороз. - Ты один победил их! Ты смог сделать то, что у меня не вышло!

- Джеймс, сказать тебе правду, добром с ними бы не получилось, а злом... я был в заточении и не мог ничего сделать!

Джеймс закрыл глаза, из них опять потекли слезы.

Джеймс достал из-под одеяла руку. Она была вся в крови.

- У меня вся повязка промокла... - заключил он. - Мяут сказал, что если не потечет кровь, я буду жить, а если...

Джеймс не смог договорить, силы медленно оставляли его. Дед Мороз стукнул посохом по земле, что даже искры посыпались, а вокруг стало невыносимо светло, что Джеймс зажмурился. Когда свет исчез так же неожиданно, как и появился, Джеймс, еще не открывая глаз, почувствовал легкое прикосновение варежки Деда Мороза к его плечу.

- Хватит плакать! - услышал Джеймс, - Давай, умойся, щетину со щек сбрей, оденься и иди к нам. Рождество праздновать будем!

Джеймс боялся открыть глаза. Он чувствовал, как тряслись доски под уходящим Дедом Морозом, как хлопнула дверь. Нет, нельзя вечно лежать на кровати и бояться открыть глаза. Джеймс сначала аккуратно приоткрыл один глаз, затем второй. Ничего, вроде бы, не изменилось. Он лежал в той же комнате, на той же кровати, смотрел в тот же потолок, на тумбочке стояло то же горькое и противное лекарство. Только стало легче, и совсем не больно. Джеймс положил руку на грудь... И тут его лицо обезумело от удивления. Там не было ни бинтов, ни крови! Он был здоров!

Джеймс соскочил с кровати и, накинув халат, подошел к зеркалу. На него смотрело нечто худое, небритое, но абсолютно здоровое... Джесси будет без ума от счастья!

- Дедушка! - спросила Мисти у Деда Мороза, - а почему ты не мог вылечить Джесси и Джеймса раньше, когда только нашел в лесу!

- Знаешь, милая, - мудро ответил Дед Мороз, - нельзя разбрасываться чудесами, нельзя! Много добра тоже вредно бывает! Ни в коем случае не надо крайностей! Не переусердствуйте!

- Например, - сказал Мяут, - Джесси и Джеймс дали мне крышу над головой, я им почти член семьи, они меня любят и голубят, но иногда они выгоняют меня из спальни переночевать на печке! И я до сих пор не выяснил почему!

Джесси и Джеймс надулись и грозно посмотрели на Мяута: о чем он за столом говорит?!

- Ну не надо меня бить за это, я только на примерах! А что, вы там что-то плохое делаете? Ну, ничего, делайте, делайте, мы с Шариком скоро видео наблюдение там закончим монтировать, тогда посмотрим... А кассету я Эшу и Мисти вышлю, чтобы знали!

Все рассмеялись, глядя на оправдывающегося Мяута. Ох уж этот Мяут... Он неисправим!

Из дневника Деда Мороза: " Я уже собирался отправиться со Снегурочкой на север. Весь снег стаял, и нам стало немного жарко. Сани были уложены, олени готовы, осталось только скомандовать: "Несите меня на север!", как вдруг, я увидел бегущего к моей хижине... Джеймса...

Когда-то между делом я назвал его так, но потом, когда у него отрасли волосы, я понял, что он чем-то действительно похож на хрюшку. Он подбежал к саням и протянул руку. Когда он разжал кулак, на моей ладони лежало золотое кольцо с мелкой надписью. Я взял его в руки и прочитал: "Властелин всего!"

- Кольцо Джованни! Я нашел его на развалинах банка!

- Нет, - ответил мой поросенок, - Я хочу, чтобы это кольцо осталось действительно у "Властелина всего"!

Наверное, это был самый смелый и бескорыстный поступок в его жизни! А я-то, все его секретные записки читал (нет, не потому что Мяут мне принес, а потому что Деду Морозу все записки известны)!

Я сел в сани, крепко сжав кольцо в руке, и посмотрел на убегающего Джеймса. Казалось, что-то он хочет у меня спросить! Я понял что!

- Нет, я не твой Дед Мороз, у вас в Канто, может, и Новый год не справляют. У вас там другой Повелитель, и тебе его еще надо победить... Ты этого еще не знаешь. Но надо... Я в одном уверен, Джесси гордится тобой, поросенок! - крикнул я ему и улетел на север до следующего года".

Предсказанная Эшу Дедом Морозом победа в восьмом зале, не могла стать реальностью. Джованни, главный тренер и он же босс Команды R, погиб год назад вместе со всем своим отрядом и замены главного тренера долго не могли найти. Были некоторые амбициозные тренеры, но им не доверили столь ответственной ноши. Неужели еще долгое время в Канто никто не сможет получить возможность стать чемпионом покемонов? Этот вопрос мучил многих, но никто не мог ничего поделать. Это последний зал Канто и там должен быть очень сильный тренер! На уровне элитной четверки! Все Канто жило с замиранием в сердце: что будет...

Но тут появился он! Немой тренер! Он пришел из Вертанского леса с шестью очень сильными покемонами. Сильными, может, не физически, а духом... Он мог командовать ими, ни сказав ни одного слова. Покемоны понимали ход его мыслей, видели то, что он не мог сказать словами, в его глазах. Он почему-то с такими способностями не был чемпионом ни одной лиги! Он сам изъявил желание стать главным тренером в восьмом зале Вертании и ему не отказали.

Эш Кетчум тут же направился из своей тьмутаракани под названием Паллет получать свой последний значок лиги. Мисти очень волновалась за него и все время трясла газетами перед его носом, где были сплетни о том, что лучшие тренеры не могли победить в Вертании, что Ground Badge переименовали в Mistery Badge, потому что зал и его тренер были одной большой тайной не только для Канто, но и для других регионов. Никто не знал имени тренера и никто не видел его лица! Но это ли преграда для Эша? Для маленького, глупенького, но очень уверенного в себе четырнадцатилетнего тренера, с блеском победившего в семи предыдущих залах, казалось, нет ничего невозможного. И вот он в Вертании. Покецентр, как всегда, переполнен оглушенными покемонами и медсестра Джой разубеждает всех приносить боль своим любимцам в битве за Mistery Badge.

- И какие у него покемоны? - с насмешкой в голосе спросил Эш Джой.

- Ты слишком уверен в себе, Эш, - ответила на то Джой, - Я сама не знаю, потому что тренер ничего не говорит, даже его имени мы не знаем, но те, кто сражались, говорят, что у него Визинг, Виктрибел, Скайтер, Тутудайл, Пиджеота и очень упрямый Метапод.

- Метапод?! - рассмеялся Эш, - Да мой Чаризард его в шашлык с первого удара! А что такое Визинг и Виктрибел я еще помню с тех времен, когда мы сражались с Джесси и Джеймсом. А ты помнишь, Пикачу?

- Пика! - ответил ему Пикачу, - Пикачу! Но больше не хочу!

- Нет, Пикачу! Надо! - полный уверенности сказал Эш, - Я тогда стану чемпионам и меня поместят в Зал Славы!

Но тут Пикачу громко крикнул свое имя и изрядно потрепал Эша своим мощным электрическим разрядом.

- Эш, послушал бы Пикачу, - заметила Мисти, - Когда он не хочет драться и чувствует свое поражение, он из тебя запеканку хочет сделать! Превратить в пепел, дабы ты свое имя оправдал!

- Не хочет драться Пикачу, будут другие! - сказал решительно Эш и направился в зал.

Снаружи это был зал как зал, у входа росли два куста с алыми розами (говорили, что это тренер их посадил для красоты), но внутри - зловещая темнота... лишь одна маленькая лампочка освещала место на стадионе, где обычно стоит главный тренер.

- Эй, есть здесь кто? - крикнул Эш в темноту, - Я - Эш Кетчум! Я пришел за значком!

Никто не откликался. И это начало пугать любящего поболтать Эша и стоявшую рядом с ним Мисти, пришедшую с ним в качестве группы поддержки. Он шел дальше и дальше в темноту, к площадке, и вдруг, как только он очутился на площадке, на том месте, где ему предстояло стоять и командовать своими покемонами, над ним зажглась такая же тусклая лампочка. Такая же точно, как и на противоположном конце площадки. Казалось свет был слабым, но площадка, как заметил Эш, была хорошо освещена.

И тут на том конце площадки Эш и Мисти увидели его... Он был совсем не тем, чем представлял его Эш и все журналисты в журналах, не сильным и большим, словно МьюТу. Это был обыкновенный парень, от силы лет двадцати, ростом на голову выше Эша, с худым лицом, царственной осанкой и достаточно крепкими с виду руками и ногами.

Его лица, действительно, не было видно. На голове тренера была одета белая кепка козырьком назад, и если бы на нос ему не падала бы прядь синих волос, можно было бы подумать, что он был лысым. На глазах же у тренера были большие очки от солнца. Солнца не было, да и свет ему в глаза не падал, просто тренер не хотел, чтобы кто-то видел его лицо. Одет парень был тоже по-обычному: в красную футболку на несколько размеров больше, белую джинсовую жилетку и такие же шорты на широком ремне.

- В тихом омуте черти водятся! - в последний раз предупредила Эша Мисти.

- Только не для меня! - издал клич Эш, огненным взглядом посмотрев на тренера.

Кажется, он его где-то видел... но где? Увидеть бы его лицо...

Тренер решительно показал Эшу 6 пальцев, что означало: "Будем драться на шести покемонах!"

- Что же, шесть, так шесть! - заключил Эш и выставил Сквиртла.

Противник выставил Тутудайла, видно его тактикой было побеждать подобным подобного. Эш начал что-то отчаянно кричать своему Сквиртлу, тот пытался атаковать водной пушкой, но тренер зала лишь кивнул своему покемону, как бы говоря ему использовать заранее приготовленную стратегию, и вот Сквиртл смыт такой же водяной пушкой к самому входу в зал. В бой идет Пикачу Эша. Удар молнией - суперэффективно против любого водяного. Надолго замкнул Пикачу мозги Тутудайла. В бой идет Скайтер, беспощадно нанося порез за порезом на тельце Пикачу, и Эш выставляет Чаризарда - Скайтер побежден. Как ни странно, тренер выставляет Метапода и начинает повышать его самозащиту, что Чаризард выдохся, атакуя его, и Эш решает переходить к длинному бою, выставив Снорлакса. Для этого Метапод даже с самой высокой самозащитой - не помеха, главное сесть на него, не промазать! :) В бой идет Визинг и отравляет Снорлакса. Эш выпускает Лапраса, и тот тушит огонь Визинга, что тот даже не в состоянии сделать дымовую завесу. Но непригодный для боев на суше Лапрас выдыхается при победе над Пиджиоттой и у Эша остается Бульбазавр, а у тренера - Виктрибел. Кто знает, что такое сражение между двумя травяными - понимает отчаяние Эша и главного тренера. Сонные порошки недействительны. Виноградные плети - чуть-чуть, а о яде вообще можно забыть и не вспоминать... Но делать было нечего. Битва была долгой и упорной, но тут у Виктрибела сдали нервы, или он просто подкрепиться решил... или он новую атаку выучил. Но он вдруг налетел на своего же хозяина, сбил его с ног и проглотил почти целиком.

Но рано! Виктрибел с таким же успехом выплюнул своего тренера обратно, (как будто давно так делал) только без кепки и очков. Парень свалился где-то в углу площадки и поранил себе ногу о лежавший там камень. Шикарные синие волосы длиной чуть ниже ушей спадали на его лицо. Он обеими руками закрыл свое лицо и, казалось, сейчас он был готов отдать Эшу не один, а дюжину значков, звание чемпиона покемонов, президента России, Америки и Тьмутаракани, только бы тот ушел из зала и не говорил, что видел его лицо. Но бой ведь был не закончен и парень продолжал наблюдать за ним сквозь пальцы. Виктрибел, его непослушный Виктрибел, проглотил Бульбазавра и через мгновенье выплюнул его, что тот приземлился без сознания у входа в зал рядом со Сквиртлом. На голове Бульбазавра была белая кепка и черные очки главного тренера. Эш достал покеболы и собрал всех своих оглушенных покемонов. Ему пришлось признать свое поражение. И он направился в покецентр, как вдруг Мисти остановила его. Она молча показала рукой на сидящего в углу площадки тренера, закрывающего руками лицо. По его левой ноге стекала маленькая струйка крови, но парень этого не замечал.

- Он не так силен, как я думал, - сказал Эш, махнув рукой, - я уверен, что в следующий раз победа будет за мной!

И он, увлеченный только Mystery Badge, куском позолоченной железки с гравюрой черной розы, ушел в покецентр лечить своих покемонов. А Мисти осталась с парнем.

- Что с вами? - спросила она, сев рядом и утерев ему кровь на ноге своим платком.

Парень только покачал головой, но все еще продолжал сидеть на полу, широко расставив ноги в красивых замшевых ботинках на толстой подошве.

- Ты хоть покемонов в покеболы собери, а то, что они, без сознания, еще и этот страшный Виктрибел летает... - в ужасе сказала Мисти, наблюдая за тем, куда в данный момент подастся единственный оставшийся в сознании покемон тренера.

Казалось, ему теперь на все было плевать, или же он хотел, чтобы Мисти ушла... Но Мисти не уходила. И он повернул к ней свое лицо, красивое худое лицо с тонкими чертами и большими полными слез зелеными глазами.

- Джеймс?! - в шоке прошептала Мисти и тут же почувствовала, как тренер прикрыл ей рот своей мягкой ласковой, но решительной рукой.

Мисти все поняла... Джеймс прятался от кого-то и не хотел открываться. И она было решила пойти из зала, и увезти Эша подальше из этого города, лишь бы не раскрыть маленькому покеману Джеймса. Мисти было уже 16 и она прекрасно понимала многие человеческие вещи, ну по крайней мере то, что Джеймс ни за что бы не бросил Джесси просто так, если бы ему захотелось побыть отшельником. Дело было в другом.

Она было хотела уйти, но Джеймс поднял руку, тем самым прося ее остаться. Он взял Мисти за руку, и они вышли на улицу и пошли в парк. Найдя свободную скамейку, Джеймс предложил Мисти сесть. Она ничего не могла понять в поведении Джеймса, до тех пор, пока он не достал из внутреннего кармана жилетки старую скомканную грязную фотографию Джесси.

- Ты хочешь знать, как она? - догадалась Мисти.

Джеймс несколько раз кивнул головой и улыбнулся.

- Джесс живет у Дейлы Кетчум с сынишкой, у них, вроде бы все хорошо, она ни на минуту не забыла о тебе, твоя фотография висит у нее на стенке... Но она боится, что ты обманул ее...

Тут Мисти заметила, что Джеймс, улыбнувшись, закрыл глаза руками и заплакал.

- А еще, - продолжила Мисти, - у нее не сегодня, так завтра, родится еще один ребеночек и она боится, что не выживет, она хочет увидеть тебя хотя бы в больнице...

Джеймс как с цепи сорвался. Он схватил Мисти за руку и помчался прочь из парка.

- Ты куда меня тащишь? - кричала Мисти в отчаянии, хотя прекрасно знала, что Джеймс ничего не ответит.

Джеймс всегда был в хорошей форме и бегал очень быстро, даже если его коленки были разбиты, как сейчас. Мисти бежала за ним, спотыкаясь на каждом шагу и все больше хотела вырваться, потому что ей казалось, что она вот-вот упадет. Джеймс остановился у небольшого здания напротив покецентра. Это был прокат автомобилей. Понятливая Мисти взяла на имя Джеймса машину и он, затолкав ее в салон, тут же поехал в Паллет.

- Но, Джеймс, как же Эш? - спросила Мисти и посмотрела на удалявшееся от них со скоростью под 130 миль в час здание покецентра. Посреди дороги она заметила маленькую фигурку Эша.

В тот момент, когда Джеймс и Мисти садились в машину, Эш как раз выходил с излеченными покемонами из покецентра.

- Мисти! - окликнул он ее, но тут же увидел как главный тренер усадил ее в джип и они сорвались с места. Эш было бросился к машине... но... он же был не реактивным!

- Она сбежала с этим парнем! - горько сказал Эш себе под нос, а потом прокричал эту фразу на всю улицу.

Эта мысль не покидала его до тех пор, пока он не вернулся в Паллет, как все нормальные люди на автобусе.

Джеймс и Мисти мчались не по дороге, а по молодой майской траве, навсегда оставляя ее пригнутой к земле колесами взятого напрокат джипа. Дело в том, что Джеймс прекрасно знал в этой местности все обходные пути и мчался в Паллет к Джесси несмотря ни на одно препятствие на дороге. Лишь бы не опоздать! 10 месяцев назад доктор сказал Джесси, что если она решится родить еще одного ребенка, то он будет рожден ценой ее жизни! Пожалуй, пора бы перелистнуть календарь на 10 месяцев назад и рассказать, сколько воды с тех пор утекло...

Джеймс, скукожившись, сидел на кушетке в коридоре российской больницы. Он изредка поглядывал на часы и потирал руками красные от бессонницы глаза. Может, он дремал иногда, он не помнил... Но тут двери операционной открылись, и Джеймс увидел в дверном проеме большого и сильного хирурга с маленьким свертком на руках.

- Твой сын! - мягким басом сказал хирург и протянул сверток на минутку Джеймсу.

Джеймс прижал сверток к груди и заплакал, а хирург немножко улыбнулся и тоже утер пробежавшую по его щеке убогую слезу, наверное, припоминая, как сам был когда-то новоиспеченным папочкой. Хирург забрал ребенка у Джеймса и сказал:

- Отнесем к мамочке. Пусть накормит. Но запомни, Джеймс, сейчас мы ее спасли, но если она захочет еще ребенка - его день рождения может стать днем ее смерти!

- Давай назовем его Джонни! - ласково сказала Джесси Джеймсу прижимая к груди сынишку.

Казалось, ребенок забрал куда-то у Джесси ту жестокость, грубость и нервозность, которых так сильно раньше боялся Джеймс. Мяут научился петь песни не под электрогитару, а оккопельно, чтобы убаюкивать малыша. Правда, сначала он сопротивлялся и ворчал, как и его знаменитый сосед:

- Нашли тут кота-баюна! Сами кроме рэпа и "Мир спасти от разрушенья..." двух слов связать не можете! Этот еще не родился, а я так песни петь учиться должен!

Ну, это Мяут так, пока еще Джесси не выписали, и он у Матроскина тренировался.

Бутч и Кесседи, все, что осталось от Команды R, и гениальный сыщик (на то он и гениальный, что сумел спастись) готовили грандиозный план по срочному восстановлению кадров Команды R. Теперь боссом был Бутч, Кесседи была Первой Леди (тоже когда-то пожениться успели), а Сыщик - умом пока еще незначительной команды. На все нелегальные объявления о наборе состава Команды R никто не откликался: прошло немного времени с того самого Нового года и все еще помнили грандиозный пролет. Так что кадров Бутчу и Кесседи не хватало. А еще Бутчу очень хотелось отомстить Джеймсу... Только как, придумать не мог.

- Хей, ребята, не Команда ли R Мью2 склонировала? А людей вам слабо?

- На что ты намекаешь? - спросила с любопытством Кесседи.

- А на то, - ответил Сыщик, - что пока меня всякими бременскими музыкантами и пикачухами не тревожили - я открытие делал по выращиванию людей в особых условиях в сжатые сроки!

- Ну-ка, ну-ка! - заинтересовался Бутч и подсел к Сыщику.

- Все дело в том, что я придумал и разработал такую жидкость, которая будучи введенной в мягкое место младенцу, вызывает его развитие лет до 15 или 18 за одну ночь!

- А человек стареет так же быстро? - поинтересовался Бутч.

- Нет! - воскликнул сыщик, - Через 6 часов после инъекции действие вещества прекращается и человек живет нормальной жизнью, только идиотом, отстающем в развитии на 15 лет. Только пока действует инъекция человека кормить не надо, а то изменений в теле не произойдет, вообще, ничего не произойдет.

- И ты хочешь сказать, о, гениальный сыщик, - заключила Кесседи, - что можно набрать кучу младенцев и за ночь сделать целую армию дебилов?

- Да, да, в том-то и дело, что армию, и что самых настоящих дебилов! - радовался сыщик.

- Надо бы опробовать вещество! - заметил Бутч, - А то опасно сразу целую армию... У меня есть предложение: украсть в местном роддоме какого-нибудь парня и вырастить дебила. Посмотреть, что выйдет, может, это не оправдано! Кесседи, сегодня ночью переоденешься в медсестру и украдешь ребенка. Ты, Сыщик, займись документами, завтра поедем в Канто, создадим лабораторию и проведем опыт!

- Надо же, не один я гениальный! Гениальный комбинатор! - разочаровался Сыщик.

Красивая высокая медсестра с длинными золотистыми волосами несла по больничным коридорам маленький сверток, ребеночка, которого она украла. Она была безумно счастлива, что ее план удался, несмотря на то, что кому-то она причинила непоправимое горе... Она зашла в ванную и смыла с бирки ребенка фамилию, а поверх написала фамилию Бутча. Это была Кесседи. Выйдя из больницы через черный ход, она юркнула в подъехавшую черную машину с затемненными стеклами.

Машина мчалась на бешеной скорости к аэропорту. Самолет вылетал через час. Надо было бы поторопиться. Таможня ведь еще была... А на эту самую таможню недавно устроился работать наш герой Мяут. В его лице таможня приобрела хорошего работника. Он лучше всяких Гроулайтов и овчарок наркотики и контрабанду находил. Все-таки опыт работы в злой и нехорошей Команде R ему помогал.

- Чей ребенок? - прямо спросил Мяут у Бутча и Кесседи, которые, он прекрасно знал, никогда бы не стали воспитывать детей.

- Наш! - решительно сказала Кесседи с дрожью в голосе.

Но это мало волновало Мяута, он попросил ребенка и развернул пеленки для того, чтобы проверить, есть ли там драгоценности. И тут он обнаружил на руке ребенка больничную бирку, на которой была написана фамилия Бутча, а под ней какая-то другая фамилия. Мяут ловким движением лапы снял бирку и записал в блокноте адрес, куда направлялись Бутч и Кесседи - Саффрон. Что-то ему не нравилась бирка. На поддельную смахивала! Но Мяут был умным и ничего не сказал, ни Бутчу, ни Кесседи, ни гениальному Сыщику, потому что он знал, что они все равно выкрутятся, но это кончится для него увольнением. И пропустил их... Так ничего не подозревающая троица бандитов выехала в Японию, в то время, как Мяут отсканировал бирку ребенка и начал распознавать надпись, которая была под фамилией Бутча...

- А где мой Джонни? - спросила Джесси медсестру, зашедшую к ней поутру.

- Я сожалею, миссис Морган, но вашего ребенка больше нет...

Джесси и Джеймс широко открыли глаза и крепко обнялись. Джонни умер? Медсестра говорила еще что-то, но они не слушали, они рыдали крокодиловыми слезами.

В тот же деь Джесси выписали из больницы и она с Джеймсом отправилась домой в Простоквашино.

- Джеймс, я так хочу ребенка! - сказала ему Джесси вечером.

- Но Джесси, тебе опасно иметь детей, ты можешь умереть! - предупредил ее Джеймс, - А я не хочу оставаться молодым вдовцом!

- А я хочу что-то оставить в этом мире, кроме фотокарточки на надгробной плите! Я готова умереть, ради жизни другого человека!

Джеймс еще долго пытался оградить Джесси от такого слишком ответственного шага, но разве можно переубедить Джесси, если она что-то решила сделать?..

- Опять в одной постели спите! - раздался крик вернувшегося утром с таможни Мяута, - давайте тогда одну кровать продадим, она нам все равно не нужна - пррррррибыль будет!

- Мяут, выйди, дай нам одеться! - нервно сказала Джесси.

Но Мяут не вышел, он достал из своего рюкзака резиновую бирочку и сказал:

Джесси и Джеймс недоуменно посмотрели на Мяута. Откуда было ему знать имя их сына, если он даже и в больнице не удосужился появиться...

- Бутч, Кесседи и гениальный Сыщик направились в Саффорон с ребенком, я на таможне снял бирку, и распознал надпись на ней. Все-таки Пеньтиумы произошли не от слова "пень", гениальные компы!

- Мяут, это просто ты гениальный! - похвалил его Джеймс, - Жаль, только, что нас не выпустят домой, за Джонни...

- Ничего, ничего, Джеймс, - уверенно заявил Мяут, - Колобок - свой чувак, вот, справку дал. Хоть сегодня дом продаем и едем спасать Джонни!

У Джесси тогда появилась надежда спасти сына и они с Джеймсом решили сделать все, что в их силах, даже умереть ради него. Но не стоит забывать, что Джесси решила родить еще одного ребенка, и ее здоровье было под вопросом! Пожалуй, Джонни стал для них проверкой на прочность...

Подлог

Эш и его друзья уже дошли до Саффрона, т.е. до шестого значка. Саффрон - большой город с высоким домами и двумя залами. В одном можно выиграть покемона, а в другом - получить значок. А еще этот город славился тем, что в нем было целое НИИ (фирма такая научная), лакомый кусочек для Команды R, и для вновь создаваемой Команды R. Умных ученых там было столько, сколько их обычно можно было видеть на научной конференции.

Итак, Эш, Мисти и Трейси медленно шли по Саффрону, высоко задрав головы, чтобы увидеть крыши небоскребов, как вдруг чуть не оказались под колесами черной "Тойоты", на всей скорости вылетевшей из-за угла и остановившейся у НИИ. Эш оглянулся туда, где остановилась машина. В это время из машины вышла Кесседи с ребенком, Бутч и гениальный Сыщик.

- Бутч и Кесседи?! - недоуменно себе под нос произнес Эш, - Каким образом?!

- Неужели Команда R не погибла? - в ужасе сказала Мисти, подойдя к Эшу.

Как вдруг они услышали нервный голос, доносившийся из кустов:

- Джеймс, у меня какая-то задница маячит в бинокле!

Эш повернулся и увидел сидящих в кустах с парой биноклей старых знакомых: Джесси, Джеймса и Мяута.

- Опять вы за старое! Как вас только выпустили из России? - пожурил их Эш.

Но мы же знаем, что бывшая Команда R не изъявляла желания браться за старое.

- Ну, во-первых, Эш, мы что, маленькие, чтобы за твоим Пикачу гоняться? - спросил Джеймс.

- А во-вторых, у нас серьезные проблемы, - продолжила Джесси, - Двойные, коли хотите.

И Джесси рассказала Эшу и компании все по-порядку.

- Так что ж мы стоим? - крикнул Эш, дослушав рассказ Джесси, и побежал в сторону НИИ, - Надо действовать!

- Если хочешь дожить до happy end-а не надо наобум! - подумал Мяут, взяв Эша за руку. - Мы проберемся туда и узнаем, что им надо от Джонни, а потом что-нибудь придумаем. Вы, это, значок пока получите. Встретимся через час у покецентра.

Все сверили свои часы и разошлись. Эш пошел получать значок, Мисти и Трейси - болеть за него, а Джесси, Джеймс и Мяут - на разведку. Мяуту, правда, пришлось остаться у входа, а Джесси и Джеймс одели белые халаты и белые шапочки, как у все работников НИИ, и отправились на разведку. И им крупно повезло: Бутч и Кесседи проводили конференцию с банальным и давно приевшимся названием "На службе зла!". Последняя такая конференция, насколько помнили свидетели, закончилась глобальным пролетом.

Все ученые сидели в большом актовом зале и никто не мог заметить прибавления в лицах Джесси и Джеймса. На сцене сидела великолепная троица: Бутч, Кесседи и Сыщик. Они рассказывали о своей идее выращивания людей за ночь, что это должно проходить в полной тишине, темноте и без единой крошки пищи во рту ребенка. Вопросов у ученых было уйма. Многие не верили, но великолепная троица уверяла их в обратном в считанные секунды. Потом кто-то спросил, где это все планируется провести и Бутч назвал лабораторию на втором этаже НИИ. Ученые потом начали перешептываться и говорить, что это самая лучшая лаборатория их НИИ.

- Слушай, - толкнула Джесси Джеймса, - Я пойду найду лабораторию, а ты тут до конца дослушай. Встретимся у покецентра!

Джеймс кивнул, и Джесси словно кошка, незаметно покинула актовый зал.

Дальше сыщик рассказывал ученым, что происходит с ребенком ночью, и что за этим процессом нельзя наблюдать. Дальше была какая-то статистика о пополнении рядов Команды R, что Джеймс от скуки чуть не заснул. Но потом вдруг заново заговорили о ребенке и назначили начало эксперимента на 11 вечера. На этом и разошлись.

- Ну и чушь же этот план! - заявила Джесси, когда все обедали в Макдональдсе напротив покецентра, - Когда я увидела лабораторию, где все это собираются делать, то сразу поняла, что мы сегодня вернем нашего Джонни.

- Неужели все так запущено? - поинтересовался Трейси.

- Лаборатория с огромными окнами на втором этаже, если из окна выпрыгнуть - приземлишься в кусты, и сматывайся, - прокомментировал Мяут. - Вот и план: Джесси и Джеймс прячутся в лаборатории, когда ребенка подключают к аппаратуре и выключают свет, они забирают ребенка и Джесси отправляется с ним в Паллет, Дейла, как уверил Эш, выделит для нее с ребенком и меня целую комнату в своем доме; а бедняжка Джеймс подключит себя к аппаратуре и быдет действовать от имени сына. Единственная сложность: как ему не делать того, что он научился за свои двадцать лет???

- А он не постареет после этого? - поинтересовалась Джесси у Мяута.

- О, нет, Джесс, - уверил ее Джеймс, - еще одно слабое место технологии - она действует только на ребенка в возрасте до 1 года.

- Только в отчаянии можно было решиться на такую шизофрению со штатами, - высказала свое мнение о плане Бутча Мисти.

И вот час настал. Джеймс и Джесси в черных облегающих фигуру костюмах сидят в шкафу указанной лаборатории. В кустах стоит Мяут со взятым напрокат джипом, за рулем джипа - Трейси.

Вот в маленькую щелку шкафа забрезжил свет и Джесси с Джеймсом насторожились. Кесседи и Сыщик ввезли в лабораторию больничные носилки, на которых под большой белой простыней лежал Джонни. Потом Бутч внес маленький, но очень тяжелый шкафчик с поводами и поставил его у изголовья носилок. Сыщик взял провода , прикрепил к их концам присоски и подсоединил их к вискам ребенка. Оставалось самое главное - секретное вещество. Сыщик достал его из потайного кармана и влил все содержимое маленькой колбы в специальное отделение шкафчика и в маленький шприц, из которого он поставил укол малышу.

- Тишина + темнота! - сказал Сыщик и все мигом удалились, выключив за собой свет.

Мяут видел, как Бутч и Кесседи направились развлекаться в ночной клуб, а Сыщик - в гостиницу, высыпаться перед завтрашним.

Знали бы они, что в это время в лаборатории вовсю химичили Джесси и Джеймс. Ребенок был сразу же отключен от шкафчика и накормлен материнским молоком. Все! Процесс роста был остановлен! А на носилках под простыней уже лежит Джеймс, и Джесси приклеивает к его голове провода.

Джесси завернула в только что снятую одежду Джеймса ребенка и направилась к окну.

- Я буду ждать тебя! Будь осторожен! - были ее последние слова.

Джеймс повернул свою привязанную к дурацкому шкафчику короткими проводами голову. Но Джесси уже не было. На окне сидел Эш. Он закрыл окно изнутри и подошел к Джеймсу.

- Крепись, чувак! - прошептал Эш и похлопал Джеймса по плечу.

- Ты, это, скажи Джесси, чтобы ждала, сбегу, как смогу, обязательно! А если они меня убить решат... - Джеймс не договорил, видно не придумал, что тогда делать, и поэтому быстро закончил, - Ступай, Эш! Да станешь ты чемпионом всех лиг на свете!

И Эш скрылся за дверью... Джеймс сначала хотел сосредоточиться на чем-то, но у него ничего не получалось... В конце концов, сон взял над ним власть...

- Ни фига себе, крупный чувак вырос! - заметила Кесседи, входя в лабораторию.

- А мне кажется, что он чертовски похож на наших знакомых из России! - сказал Сыщик.

Кесседи посмотрела на лицо парня, лежащего на носилках.

- Ну ничего страшного! - успокоил ее Бутч, - Все равно, чей сын, это теперь безмозглый и сильный робот, который ничего не умеет делать. Главное - не научить его говорить и читать книжки!

Кесседи подошла к Джеймсу и начала гладить его по щекам, приговаривая:

В сердце же Джеймса кипело негодование. Так гладить его имела право одна женщина на свете: Джесси. Но приходилось терпеть эту противную ласку, он смотрел на нее пустыми непонимающими глазами, словно он действительно был клоном. Начиналась вторая часть плана Джеймса и Джесси - разубедить Бутча, Кесседи и Сыщика выращивать детей таким способом. В конце-концов, согласно плану, они должны были просто отпустить Джеймса за непригодностью гулять по свету и напарываться на неприятности.

Кесседи сейчас очень старалась изобразить любящую мамочку. Она достала из шкафа целый пакет с одежной и принялась мерить ее на Джеймса. Та, что нравилась, она оставляла на нем. Словно Джеймс был просто куклой какой-то... Пришлось терпеть и это... Но насколько хватит его сил? Сил сдержаться и не открыть себя!

Кажется, все учли Джесси и Джеймс, только не то, что выращенного ребенка примутся учить работать руками и ногами и слушать приказы Бутча и Кесседи в сжатые сроки. Все попытки сделать это без помощи потусторонних сил претендовали на то, что время на них будет стремиться в туманную бесконечность. Гениальный сыщик, как всегда, был гениален: зачем долго мучиться и учить клона собственными силами, если можно привести колдуна - и дело в шляпе. Причем сыщик где-то (на городской свалке, что ли?) откопал такого колдуна, из которого, чуть ли не песок сыпался.

В принципе, с виду колдун Джеймсу понравился. Это был маленький старичок с длинной седой бородой и в черном плаще. Ой, блин, в тихом омуте черти водятся... Колдун, конечно, штучка хорошая, симпатичная, когда он не колдует. Понял Джеймс, что пришел его конец!!!

Джеймс, конечно, сделал вид перед колдуном, что в первый раз в жизни на стул садится. Но разве это поможет? Если это настоящий колдун, а не бомж с помойки?!

- Ну, старик, учи его ходить, ложку в руках держать, с техникой общаться, - приказала колдуну Кесседи.

Колдун подошел к Джеймсу и выпустил из своего покебола Алаказама.

"Все, считай, Джесси, что я умер ради сына!" - подумал в этот момент Джеймс.

Алаказам начал вводить его в состояние гипноза.

"Бесконтроль над собой - моя смерть, Алаказам, не надо, смилуйся надо мной.... Не надо, Алаказамчик, не надо, я еще так молод..." - думал в этот момент Джеймс. Ах, как жаль, что покемоны, даже гипнотические не умеют читать людских мыслей

Вот его голова бесчевственно свалилась на плечо... Бесконтроль, теперь колдун имел власть над ним...

- Давай, учи! - уже в какой раз подряд кричали Бутч и Кесседи.

Колдун провел рукой перед лицом Джеймса и сказал:

- Я очень сожалею, мои милые, но я не могу учить человека тому, что он уже умеет!

- Читаю с его ауры, или как там у нас еще это называется: Джеймс Морган, 1981 года рождения, из Целадона, жена Джесси, сын... Джонни, еще ребенок...

- Постой, старик, что ты несешь, какой Джеймс, это его сын!

- Джонни где-то далеко, где-то на западе, это Джеймс... - монотонным голосом говорил колдун.

- Подмена!!! - вскричала Кесседи, - За подмену он ответит своей кровью!

- Нельзя! - отрезал колдун, - нельза решать за человека жить ему или нет!

- Ты что? Священник? Пастор? - негодующе спросил Бутч.

- Нет, я колдун, я настоящий колдун, и не могу решать не свои дела. Я могу лишь наказать смертью за какой-нибудь поступок, связанный с моим заклятьем!

- Так наложи на него заклятье, а когда он его нарушит - убей его! - цинично сказал Бутч.

- Не забывай о воле и терпении, сын мой, - ответил колдун, - это страшные силы!

- А зачем этого подлеца ставить в известность? - непонимающе спросила Кесседи, указывая на Джеймса, - нельзя, что ли налжить заклятье, а он не зная нарушит его и умрет?

- О, нет, дочь моя! - говорил старый мудрец, - Я колдун, я не подлец, я накладываю проклятье, но я обязан сказать проклятому!

- И не можешь пренебречь своим принципом хоть разок? - спросил Бутч.

- Это не принципы, это законы! - твердо стоял на своем колдун.

- Даже ради этого? - спросил сыщик, вертя перед носом колдуна пачкой долларов.

Колдун откинул пачку в угол и крикнул на все НИИ, даже ученые содрогнулись:

- Даже если вы нашли колдуна на помойке, даже если у него нет ни гроша, он не возьмет денег за то, чтобы преступить свои законы. Я проклянаю вас навек! Да будуте вы жить без денег, славы и общения!

- Прокляни Джеймса! Из-за него наши несчастья! - взмолилась Кесседи.

- Я помню, есть такая детская книжка, где девушка молчала 5 лет, нарушение молчания было смертью для ее пятерых братьев...

- Вы хотите, чтобы я также сделал с Джеймсом? - спросил колдун.

- Только на год. Ни говорить, ни писать. Иначе Джесси, Мяут и его сын умрут!

- Что же, желание клиентов для колдуна закон, даже если он и не хочет этого делать! Но я его предупрежу!

Видно было, что колдун не хочет проклянать Джеймса, который до сих пор был в гипнозе, но работа - есть работа. Пришлось проклянать. Но колдун тоже - не дурак. Ему прекрасно известно, что троица подлецов не знает его руны и он пожалел, проклял Джеймса не на год, а до рождения второго его ребенка... То есть месяцев на восемь...

- А теперь отвези его прочь из Саффрона в лес и оставь его там! - приказала Кесседи и сунула в руку колдуна пачку стодолларовых купюр.

Колдун в очередной раз оставил пачку, положил бесчувственное тело Джеймса на плечи и пошел прочь.

- Пока не раскаятесь - вы прокляты! - напомнил колдун, уходя, - Не раскаятесь от чистого сердца.

Так, для Бутча, Кесседи и сыщика начались дни невезения, а для Джеймса - страшнейшая пытка, в которой он приобрел жизненный опыт.

Джеймс очнулся на солнечной полянке. Он лежал и смотрел в небо, во рту у него был грязный кляп, а рядом с ним стоял колдун, который некогда ввел его в гипноз. Джеймс посмотрел на себя: на нем была надетая на него Кесседи одежда, в карманах брюк лежали его покемоны, паспорт и фотка Джесси. Только Бутча, Кесседи и сыщика рядом не было. Но только Джеймс решил снять кляп и спросить колдуна, где они и что с ним, как почывствовал, что колдун крепко держит его за руки.

- Послушай, Джеймс Морган, предупрежден, значит, вооружен.

И колдун по порядку рассказал все, что его заставили сделать.

- Но что-то мне говорило, что я должен пожалеть тебя, и я против воли злодеев и против колдунского закона наложил на тебя проклятье не на год, а до рождения твоего второго ребенка. Я не мог более сократить срок, так как и за это, если Верховный маг узнает, мне грозит смерть, одно я предусмотрел, есть люди, на чьей совести смерть эта будет: Бутч и Кесседи. Так что, прости меня, крепись, парень, 8 месяцев молчания - не простая задача. Ступай к жене в Паллет, я ее предупрежу.

"Но откуда он знает, что Джесси сейчас в Паллете?" - пришла мысль в голову Джеймса. "Неужели он и взаправду колдун??? И, наверное, очень честный, коли наложил на меня проклятье против воли. Видно, он чтит свои законы..."

- Джеймс, пойми меня, ты рискуешь, я - тоже, - грустно продолжил колдун, уходя, - Если начальство узнает... успеть бы сказать обо всем Джесси... Колдунские законы строги, и преступник должен заплатить за свою жалость кровью... Я - своей, ты - Джесси, Джонни и Мяута!

Джеймс с сочувствием в глазах посмотрел на колдуна и крепко обнял его, тем самым, показывая, что он, Джеймс, всеми своими руками и ногами поддерживает колдуна и желает ему всего хорошего. И колдун направился своей колдунской дорогой прочь.

Джеймс остался стоять один в лесу, где полно диких покемонов, а он, несчастный, лишенный голоса и права писать, даже не может выставить против них своих Визинга и Виктрибела.

"Господи, где я?" - подумал Джеймс, - "И где ближайшая цивилизация? Где Паллет и куда мне нужно идти?" Ни на один из этих вопросов он не смог сейчас найти ответ и решил пойти по той тропе, по которой только что ушел колдун. Если есть тропа, значит она куда-то ведет! Так он шел целый день, до самого заката... А потом устроился переночевать под толстым вековым дубом, неподалеку от автострады...

- Ой, ой! Помогите кто-нибудь! Куда ты меня тащишь? - вдруг услышал пронзительный крик девушки засыпающий под лучи уходящего солнца Джеймс.

Он вскочил и выглянул из-за дерева, его глазам предстала следующая сцена: по тропинке, идущей мимо дуба парень в черном костюме и черной маске за компанию со своим Хитмонли тащили в лес девушку, чертовски похожую на Джесси. На ней было короткое шелковое платье, изорванное в клочья.

"Джесс?!" - пронеслось в голове у Джеймса. Но тут же пришла и другая мысль: "А что Джесс делает в окрестностях Саффрона и где Мяут?" Не успели эти мысли прийти в голову Джеймсу, как он бросился навстречу парню и выпустил своего Визинга, который уже привык первым делом делать дымовую завесу, а потом слушать хозяина...

- Какая гадость! - вскричали парень в черном и девушка, но тут Джеймс схватил девушку за руку, а парня посильнее пнул в живот, и бросился вместе с девушкой бежать в сторону автострады., естественно, захватив Визинга в покебол.

У обочины автострады стояла машина девушки. Она уже немного успокоилась и отдышалась от быстрого бега. Она взяла Джеймса за руку и с небольшим акцентом сказала:

Джеймс надвинул на лоб кепку и сделал какой-то странный жест рукой.

Джеймс кивнул и еще попытался показать ей жесты, но этой азбуки он пока не знал.

- Как жаль, что я не понимаю твой язык, а мой дворецкий Гилберт - понимает...

"Прости, но мне надо идти", - сказал бы сейчас Джеймс, но он только помахал рукой и было пошел, но девушка крепко держала его за руку.

Джеймс кивнул, но позже очень жалел, что сделал это.

- Этот ничтожный разбойник совсем вывел меня из себя, - сказала девушка, - у меня трясутся руки, платье все изодрано в клочья, я не смогу даже появиться одна на улице. Отвези меня домой в Целадон! Я тебе скажу, как проехать, если не знаешь...

"Что же, родной мой Целадон...От Паллета далековато, но по крайней мере, я буду знать, куда идти..."

И Джеймс сел к девушке в машину. До Целадона оказалось довольно далеко и девушка начала рассказывать Джеймсу свою историю.

- Меня зовут Джессибель. У меня нет родителей, по крайней мере, мне так сказали, я живу у их богатых друзей... Мои приемные родители уехали в Саффрон на какое-то собрание или поиграть на бирже. Я их провожала, вот возвращалась домой... Этот черный попросил меня довезти его до подземной дороги в Вермалион, а потом ему захотелось большего..

Джессибель прикрыла рукой видневшийся из-под разорванного платья лифчик.

А Джеймс даже скукожился, когда услышал ее имя.

"Джессибель! Господь со мной! Неужели та самая Джессибель, на которой родители мечтали меня женить?! Нельзя, чтобы она узнала меня..."

Джеймс еще сильнее надвинул кепку на лоб. В зеркало на лобовом стекле он видел дрожащую Джессибель, запутавшуюся в обрывках своего платья. Она пыталась хоть как-то завернуться в него. Что-то укололо сердце Джеймса и он остановил машину.

- Что с вами? Вы тоже? - испугалась Джессибель.

Но Джеймс лишь расстегнул свою джинсовую куртку, но увидев, что Кесседи одела ее ему на голое тело, подумал, что сам замерзнет, но все равно сжалился над Джессибель, снял куртку и протянул ей.

Она с радостью взяла куртку и одела ее. Смешно же она выглядела...

- А тебе не холодно будет? - спросила из вежливости Джессибель.

"Надо поскорее от нее избавться!!! Пока она не узнала меня!!!" - думал Джеймс, следя за указателями на автостраде.

Прошло немного времени и они въехали в Целадон. Джессибель начала показывать Джеймсу, как и куда свернуть, чтобы доехать до дома.

"Я только делаю вид, что слушаю ее, я знаю, где родился и провел свое ужасное детство", - думал Джеймс подъезжая к роскошной вилле своего отца.

Он оставил машину у калитки и вышел из нее, оставив Джессибель одну. Она выскочила за ним следом и крикнула:

Эх, мог бы Джеймс говорить, сказал бы: "Прислуга поставит!" Но Джессибель не понимала язык жестов, а Джеймс им пользовался как-то коряво, сам жесты для себя придумывал. Так что пришлось поставить машину в гараж.

- Тебе некуда пойти в незнакомом городе! - сказала Джессибель.

Джеймс махнул рукой, он бы сказал, что переночует в какой-нибудь подворотне, если бы мог и пошел к калитке, оставив Джессибель в его куртке. Но железная рука Джессибель, словно наручник, сковала запястье Джеймса.

- Переночуешь у меня в комнате для гостей! Тебе некуда пойти, мой герой!

Она говорила настойчиво и не отпускала его руку, так что Джеймсу пришлось согласиться.

"Надо быть очень аккуратным, если она поймет, что я - это я, следующую ночь я проведу в могиле!"

Джессибель отвела его в шикарную комнату для гостей, которую Джеймс до сих пор помнил с детства. Там была большая кровать с пуховым одеялом, как и много лет назад. Джеймс в своих потертых джинсах лег было на шикарное ложе, но опять встретил сопротивление со стороны настырной девчонки:

- Ты что, в кепке и джинсах, может еще куртку твою отдать? Возьми пижаму!

И она достала из шкафчика под кроватью розовую махровую пижаму, каких Джеймс не одевал со времен, когда он сбежал из дома. Джессибель отдала ему куртку и вышла. "Боже, Джессибель, какая ты гостеприимная... Боюсь, что пока не знаешь, кто тебя спас!"

Все-таки хоть Джессибель и была извращенкой, била и порола Джеймса в былые времена почти каждый день, но, похоже, для других она показывала себя вежливой и благовоспитанной. Как же она не побила того разбойника...

Джессибель решила оставить его одного, и ушла переодеваться. Джеймс же первым делом закрыл комнату на замок, чтобы Джессибель не могла заглянуть к нему в самый неподходящий момент и лег спать.

А в это время Джессибель, держа на руках своего любимого Вилеплума (ну есть у нее сила немереная!), разговаривала со старым дворецким Гилбертом, который стал хозяином Гроули Джеймса.

- Джессибель, - взволнованно сказал Гилберт, - что-то Гроули неравнодушен к парню, которого ты сегодня оставила переночевать. Он все время сидит у комнаты для гостей и хочет зайти внутрь. Видела ли ты, как горели его глаза, когда этот парень привел тебя?

- Гилберт, не занимайся ерундой! - жеманно сказала Джессибель, - Гроули просто до сих пор помнит недоумка и кидается на всех парней, которые заходят в этот дом.

- Но на этого сильнее, чем на других. Кто этот парень, детка? Он чем-то похож на Джеймса!

Джессибель, хоть и старалась выглядеть невозмутимой и равнодушной, явно металась. Да ее и саму мучило любопытство, что за герой спас ее жизнь и честь, ей самой хотелось заглянуть в лицо парня...

- Детка, Гилберт предусмотрительный, вот еще один ключ от комнаты! Он спит! Посмотри в его паспорт! Ты будешь знать хоть имя рыцаря!

- Ты прав, Гилберт, - сказала Джессибель и, взяв фонарик, она направилась в комнату, где крепким сном спал ничего не подозревающий Джеймс, спрятавший свой паспорт в ту самую куртку, которая была на Джессибель... Он спал, к сожалению, крепким сном, и желтый луч фонарика, пробежавший по его лицу, не разбудил его. "Джеймс?!" - проскользнуло у Джессибель в голове, - "Надо найти паспорт.. В кармане куртки..."

Гилберт, как всегда спал на диване в гостиной, как вдруг почувствовал легкое прикосновение к его щеке дрожащих пальцев Джессибель.

- Ну что, узнала? - спросил ее Гилберт и слегка улыбнулся.

- Джеймс... - дрожащим голосом пробормотала Джессибель, - ... Джеймс Морган...

Джеймс проснулся ближе к обеду. За окном светило яркое летнее солнце, на деревьях пели маленькие Пиджии (классно голуби поют!!!). Тут окно дрогнуло, стекло разбилось на мелкие кусочки, и Джеймс почувствовал, что что-то тяжелое и большое лежит у него на животе. Гроули! Это был его любимый Гроули! Джеймс улыбнулся и крепко обнял своего первого в жизни покемона.

Джеймс быстро оделся, взял Гроули на руки и решил вместе с ним покинуть дом. Гилберт, который уже столько лет существовал только на территории гостиной, пожелал ему счастливого пути, не назвав Джеймсом и ничего не сказав про Гроули. Как будто намекая, что тому будет лучше в хозяином. Но уйти Джеймсу опять не удалось.

Когда он с Гроули на руках уже подходил к воротам, он услышал звонкий голос Джессибель, которая, как позже выяснилось, решила не выдавать, что она знает о нем все. Джеймс оглянулся. Джессибель сидела в ярком малиновом купальнике у любимого в детстве бассейна Джеймса.

- Ты куда с Гроули, даже со мной не попрощался!

Джеймс махнул рукой, мол, до свидания, Джессибель, и было пошел, но не тут-то было. Она уже успела подбежать к нему и крепко взять за локоть. Гроули начал на нее рычать, но Джессибель сунула ему в рот таблетку снотворного и Гроули без чувств упал на землю. Ах, если бы Джеймс мог говорить, он бы ей сказал все, что об этом думает, а не терпел бы...

- Куда ты с ним собирался? - как на допросе спросила Джессибель.

Джеймс потупил взгляд и понял, что скрываться бесполезно, что она все равно вытащит из него, кто он такой, и снял кепку: "Это я, Джессибель, я, я, я, но я не твой!"

- Джеймс?! - картинно удивилась Джессибель, - Ты во второй раз хотел бросить меня?

"Эх, сказать бы мне парочку слов, - подумал Джеймс, но тут же как будто, что-то укололо его, - И ради этой несчастной пожертвовать жизнями Джесси, Джонни и Мяута?"

- Что ты отмалчиваешься, придурок? Я прекрасно знаю, что ты красноречив! Или хотел покрываться? Я вообще, тебя не понимаю!

Джеймс гордо посмотрел на нее, но ничего не сказал.

- Ну что молчишь? - вскрикнула Джессибель и начала трясти Джеймса, схватив его за воротник.

"Да отстань, отстань, отстань!!! Почему ты насильнику тогда не врезала? Или только на меня у тебя сил хватает?"

Джеймсу, как и любому нормальному человеку, надоело такое колебательное движение и он одним ловким движением расстегнул куртку, оставив ее в лапах у Джессибель. Хотя Джеймсу не очень-то и повезло: вырвавшись из тряски, он свалился в бассейн.

- Тьфу! - плюнула Джессибель туда, куда свалился Джеймс, бросила его куртку в бассейн и пошла домой.

А в это время мокрый до нитки Джеймс вылез из бассейна и достал оттуда свою куртку.

- Несчастный, иди высохни, потом пойдешь, куда глаза глядят! - первый раз в жизни пожалела его Джессибель, и то с балкона.

Джеймс вроде бы сначала смирился, но когда он зашел в дом, Джессибель начала ласкать его и намекать на то, чтобы поцеловать в губы, потом еще и еще, а потом вообще... Ну такого Джеймс не захотел терпеть и, оттолкнув Джессибель от себя подальше, показал ей кольцо на безымянном пальце правой руки.

- Ты успел где-то жениться? - разгневалась названная невеста Джеймса.

- Пойдем! - властно сказала Джессибель и куда-то потащила бедного мокрого Джеймса.

Он сначала сопротивлялся, но потом ему пришлось смириться и подчиниться немного сумасшедшей, ненавистной ему, но так сильно похожей на Джесси Джессибель.

Она притащила его на кухню и затолкала в холодильник, а на холодильник повесила засов.

- Померзни, замерзнешь, кричать, не то, что говорить начнешь!

И оставила Джеймса на несколько часов промерзать, закрыв кухню от доступа прислуги.

Она то и дело кидала фразы Джеймсу, типа, не холодно ли ему, но в ответ ничего не слышала. Джеймс был принципиальным. Как вдруг Джессибель начала чувствовать, как у нее под ногами стремительно растет холодная лужа. Вода лилась из холодильника.

- Вода?! - вскрикнула Джессибель и открыла холодильник.

Там сидел Джеймс и пил сок из пакета. Когда он увидел непонимающее лицо Джессибель, то показал на регулятор температуры в холодильнике, который в настоящее время стоял на метке "оттаять". Джессибель была в гневе. Она вытащила Джеймса из холодильника, налила ему на голову недопитый им ананасовый сок и потащила в кабинет, оставив на кухне бардак.

В кабинете она сняла с него куртку и привязала бельевой веревкой к стулу. Потом она на несколько часов ушла, видно, навести порядок на кухне, но вечером воротилась. К тому времени Джеймс не смог снять веревки с рук. У него, бедного, руки и ноги затекли, кушать хотелось, а волосы слиплись от сока, благо только джинсы высохли и было не так холодно, как раньше. Гроули рядом тоже не было: спал до сих пор в саду... Джеймс уже, склонив голову на плечо, начал дремать, как вдруг защелка в двери крякнула и в дверях показалась опять Джессибель.

- Ты хочешь знать, почему я тебя держу здесь? Разве ты не хочешь увидеть своего отца?

Джеймс потупил взгляд, но все равно ничего не ответил.

- Ты только со мной не хочешь говорить, или тебе щитовидку прооперировали? - гневно спросила Джессибель и посмотрела на его шею. Швов не было, - Значит, только со мной, недоумок! - И она стукнула его кулаком в грудь.

Было больно, но Джеймс молчал, словно проколовшийся спецагент на пытках.

- Ты у меня заговоришь! - вопила Джессибель, сев на колени к Джеймсу, и колотила его по груди.

Как Джеймсу хотелось высказаться по этому поводу, и он бы высказался, если бы это высказывание не стоило так дорого. Поэтому и приходилось терпеть побои от Джессибель. А она все свирепела и свирепела, поняв, что Джеймсу все равно от ее кулаков, она начала хлестать его плетью, то по животу, то по лопаткам. Когда Джеймс жил в России, он читал одну книгу, старую-старую, в которой говорилось, как наказуемого проводили через целый строй людей, бьющих по спине и животу плетьми, и эта страшная ассоциация давала ему силы терпеть одну плеть... Терпеть, превознемогая боль... Но Джеймсу относительно повезло. Джессибель, в очередной раз сильно замахнувшись плетью снесла со стола любимую фарфоровую статую мистера Моргана, за которую он готов был умереть и маленький нож для бумаги. По каким законам физики ножику суждено было упасть прямо под руки Джеймса - неизвестно, но Джеймс ловко зажал ручку пальцами и перерезал веревки.

- Ты! - крикнула тогда Джессибель и отвесила ему такую пощечину, каких он даже от Джесси никогда не получал.

"Сдаваться или же смываться!" - не выходила из головы Джеймса переделанная строчка его с Джесси девиза. И тут он вспомнил, как бежал из дому от Джессибель одиннадцатилетним мальчишкой. Именно здесь, в кабинете, за шкафом с книгами он с Гилбертом сделал тайный ход. "Хоть бы он за десять лет не разрушился!" - подумал Джеймс про свой ход и бросился к шкафу.

- Куда ты, ничтожество? - крикнула Джессибель.

Но Джеймс уже открыл свой ход. Он сохранился! В целости и сохранности! Гилберт не выдал хозяевам тайны их сына! Джеймс прыгнул в темноту и кубарем покатился по деревянной лестнице, собирая на своей израненной спине еще и грязные занозы и пыль. Какой внутренний голос напел Джессибель, но она пустилась следом...

"Я не могу упустить свой шанс во второй раз! Этот недоумок будет моим! Я разведу его с его выдрой!" - эта мысль не покидала ее. А в закрытом на ключ кабинете на столе лежала куртка Джеймса с торчащим из нее паспортом, а под столом валялась окровавленная плеть и разбитая на мелкие кусочки фамильная ценность Морганов...

А погоня была жестокой. Джеймс, прокатившись по лестнице, свалился лицом прямо в нечистоты. Только от успел встать на ноги, как вдруг увидел спускающуюся по грязной лестнице брюзгливую Джессибель

Нечистот было почти по колено и Джеймс направился туда, куда вел подземный лабиринт "Канализация", но Джессибель не отставала: оказалось что ее босоножки от кутюр были для нее важны меньше, чем Джеймс. Джеймс старался бежать и поэтому от него во все стороны, в т.ч. и в сторону Джессибель летели противные брызги.

- Что это за противный лабиринт? - ворчала Джессибель, - Такую гадость мог придумать только тупица вроде Джеймса!

После этих слов Джеймс исподлобья посмотрел на нее, как бы намекая своим взглядом: "Ничего, ты еще самой фишки не видела!" Как вдруг Джеймс чуть не проскочил мимо поворота своего хода. Он залез на толстую трубу и отворил люк в стене, который он десять лет назад здесь поставил. За люком была маленькая нора, где можно было передвигаться только ползком несколько метров, а потом на конце этой норы был еще люк, откуда нужно было спрыгнуть на крышу проезжающего поезда метро. Была уже поздняя ночь, и поезда ходили не так часто, как хотелось бы. Джеймс отодвинул второй люк и ждал поезда. Конечно, он мог спрыгнуть и на рельсы, но по ним шел ток силой примерно как у Пикачу. Вот земля затряслась и вдалеке раздался шум колес по рельсам. Джеймс хотел было пролезть в люк, как почувствовал, что его ноги кто-то держит. Джессибель, а не кто-то Она ухватилась за его джинсы и тянула туда, откуда он только что здесь очутился. А поезд все приближался и приближался... Нужно было что-то делать. И Джеймс сделал!

Он ловко расстегнул и снял ремень с покеболами и резко рванулся в дыру, где уже уходил последний вагон поезда. Джинсы Джеймса, которые ему были немного велики, остались в руках у не успевшей сообразить что к чему Джессибель, сидевшей в грязной воде; а Джеймс с поясом, на котором были шесть покеболов, зажатым в зубах, словно мокрый лягушонок шлепнулся на крышу последнего вагона и из последних сил схватился рукой за железную скобу. Он с трудом поднял голову и, посмотрев на исчезающий в темноте люк, где на руках висела разъяренная Джессибель, подумал: "Прощай, Джессибель, теперь уже точно навсегда!" На станции он спрыгнул с крыши и поплелся к выходу из метро.

На улице лил противный холодный ночной дождь, как обычно и бывает в конце лета. Джеймс, завернувшийся в грязное одеяло, оставленное в метро нерадивым бомжем, шлепал в уже грязных носках по лужам какого-то Целадонского переулка. Драное одеяло, в котором он надеялся хоть чуть-чуть согреться, уже давно превратилось в мокрую тряпку. Он шел, опустив голову, по животу шлепала холодная пряжка ремня, на котором были 6 покеболов: 2 - с Визингом и Виктрибелом, а 4 про запас. В руке была зажата какая-то мятая бумажка. Вот и все, что у него было своего, не считая, конечно, трусов и носков...

- Кесс, а ты уверена, что Джеймс и вся его семейка сгинули из этой жизни? - настороженно спросил сыщик Кесседи.

- Больше чем! - уверенно ответила она, - Джеймс - ничтожество, слабак. Поверь мне на слово, я его давно знаю. У него нет воли, и он ляпнул что-нибудь при первой же попавшейся возможности, а потом сам наложил на себя руки!

- Кстати, неподалеку от Паллета я недавно убрал этого колдуна! - заметил сыщик, - Что-то мне не понравилось, что он расхаживает по Канто с нашей тайной. Да будет Вертанский лес ему могилой!

- Но ведь Вертанский лес далековато от Паллета... - заметил Бутч.

- А я его туда и не отнес... Просто красивое образное выражение... Валяется он в высокой траве неподалеку от Паллета...

Да, зря сыщик убил волшебника. Тем самым он вывел полицию на вновь созданную Команду R и через несколько дней после этого разговора Бутч и Кесседи сидели в тюрьме пожизненно без права на амнистию, а сыщика выслали на родину. Все-таки, колдун был мертв, а проклятие - живо!

А в это время в доме Дейлы Кетчум... Джесси сидела в кресле и вязала носочки для Джонни, рядом Эш учил Мяута хоть каким-то примитивным покемонским атакам, а Мяут объяснял ему, что это бесполезно.

- Интересно, как там Джимми, - протянула Джесси, посмотрев на розу в вазе на окне.

- Надеюсь, с ним еще не успели сделать что-то страшное...

- Команда R, в тюрьме! - сказала вошедшая Дейла, показывая газету со статьей и фотографией троих преступников на первой странице.

- Джеймс! - вскрикнула Джесси и выхватила газету из рук миссис Кетчум.

Джесси с замиранием сердца прочитала всю статью, и чем дальше она читала, тем более настороженной она становилась.

- Ни слова о нем, как будто его нет! Может, он сбежал, когда этих троих брали? И что за убитый волшебник?

- Что-то я слышала, - перебила Дейла, - что волшебник работал на R когда-то, но у него закончился контракт и он покинул Саффрон. И что когда нашли его тело, в его кармане было письмо какой-то девушке из Паллета. Из-за письма он и пострадал... Жил себе в Вертанском лесу, никто его найти не мог...

- Ах уж эти волшебники, - разочарованно сказал Эш, - у них кроме Абры нет ни одного покемона... Беззащитные создания.

- Да ладно с этим волшебником, - грустно пробормотала Джесси, - бедняжка, конечно, но где же Джеймс?

Джесси, Эш и Мяут просчитали, сколько времени добираться до Паллета из Саффрона через леса и стали ждать возвращения Джеймса. Но его не было... ни через день, ни через два, ни через неделю, ни через месяц... И Джесси начали мучить дурные мысли, она снова стала нервной и раздражительной, как до рождения Джонни, она несколько раз попадала в больницу в состоянии обморока, и врачи советовали ей отказаться от второго ребенка, который должен был уже скоро появиться на свет.

- Джесси, да успокойся ты! - говорили ей хором Дейла и Мяут, - Или ты хочешь погубить себя и ребенка?

- Он бросил меня! - не хотела ничего слушать Джесси, - Или он погиб! Лучше бы погиб, чем бросил, по крайней мере, не предал!

Когда Дейла с Джонни и Мяут оставили ее одну отдыхать в своей комнате, Джесси расплакалась. Она достала из ящика большую фотографию Джеймса еще в форме R-овца и прижала ее к груди, словно обнимала настоящего Джеймса.

"Нет, ты не мог меня предать!" - подумала Джесси, глядя в глаза Джеймса с фотографии.

Она закрыла глаза и тут ей начали вспоминаться моменты ее жизни давностью больше года. Ее день рождения, 18 лет, в конце прошлого лета. Она вспомнила как Джеймс в их маленьком простоквашинском домике соорудил крошечный стол на двоих со свечами, розами и красным вином. Как Джеймс галантно уговорил Мяута переночевать у Матроскина, т.к. хочет сделать подарок лично для нее, Джесси. Как они ужинали за этим самодельным столиком, а потом все слова Джеймса, которые он сказал: "Джесси, ты знаешь, что я люблю тебя всем сердцем, что я готов положить к твоим ногам все алые розы мира, ты знаешь, что я умру за тебя, если надо будет! Позволь мне подарить тебе поцелуй, который длится всю ночь!" Джесси тогда не успела сказать ни да, ни нет. Она ничего не могла сказать, она была ослеплена его словами. Она только чувствовала... Как он крепко обнимает ее и целует в губы, расстегивает молнию на ее шикарном шелковом платье, и оно бесшумно падает на пол... Вино ударило в голову? Шампанское? Джесси прикрыла рот рукой и прошептала: "Я боюсь!" "Я тоже боюсь, я никогда этого еще не делал..." "Нет, я боюсь, что ты меня... бросишь! Бросишь, как бросали другие!" "Нет, Джесси, ни за что и никогда!" "Пустые слова, не подтвержденные делом..." "Клянусь честью рода Морганов!" "Ты лишился титула, сбежав из дому!" "Но во мне их кровь, в паспорте - их фамилия, да и вообще, они здесь ни при чем! Неужели за все время, что мы знакомы, я предал тебя хоть раз, неужели увязался за какой-то юбкой? Ты и только ты навсегда в моем сердце, а я, надеюсь, в твоем. Я в ответе за тебя, а ты - за меня!"...

Джесси пристально смотрела на фотографию: "Я за тебя, ты за меня, я умру за тебя, если надо будет!" "Он никогда ничего не делал просто так... Говорил иногда глупости, но не делал... Он не мог меня бросить, не мог, не мог, не мог..." Джесси аккуратно вставила фотографию Джеймса в рамку, повесила ее на стену и прикрепила к раме алую только что распустившуюся розу. А через несколько дней добавила и подпись: "Джонни, помни, это твой отец, сильный и преданный человек, Джеймс Морган (10.07.1981)". Дейле, Мяуту, да, впрочем, и Эшу с Мисти не нравилась такая надпись на стене в комнате, где жила Джесси с ребенком, но Джесс строго настрого запретила, кому бы то ни было подходить и к портрету, и к доске, и сама каждые три дня меняла увядшую розу на новую.

- Мама, зачем она переделала комнату в кладбище? Она бы еще черепки на дверь приколотила - спросил Эш.

Миссис Кетчум обняла сына, как что-то дорогое, и ответила:

-Она одинока и все, что у нее есть - ее сын, как и ты у меня! Она боится, что ей суждено умереть, точнее, она знает, что умрет при родах, и она хочет, чтобы дети знали, кто их родители... Она хочет остаться для них живой...

- Мама, но Джесси ведь сильная... почему ты говоришь, что она умрет, что она обязательно умрет?

- Эш, понимаешь, внешне она очень сильная девушка, но эта сила дорого ей дается... Она съела себя изнутри... А тут еще и Джеймса не стало... Вряд ли у нее хватит сил...

- А я верю в чудеса! - громко крикнул Эш, - И я знаю, что Джесс обязательно повезет!

А теперь вернемся на месяц назад. К Джеймсу, которого его жена посчитала погибшим. Он сидел в одном из Целадонских тупиков под проливным дождем. Прямо перед его глазами был большой магазин одежды. Джеймс разжал кулак, мечтая увидеть там хоть несколько монет, но там была только маленькая сильно помятая фотография Джесси. Он зажал кулак, чтобы ни в коем случае не потерять фотку. Он поудобнее устроился в валявшейся там коробке от телевизора и уснул до утра.

Магазин одежды, по всей видимости, был очень популярным среди Целадонских жителей. Джеймс, хоть и не отличавшийся особым умом, догадался не идти через обычный вход, а отправился на складские помещения, где и нашел странную, не очень чистую одежду какой-то уборщицы и отправился под видом того, что моет пол в магазине, таскать одежду.

Народу там было достаточно, да и уборщица в сером халате до колена, черных резиновых галошах, красной косынке на голове, со шваброй в руках была обычным явлением. Там еще несколько таких же работало. В первую очередь Джеймс надел на себя большие очки от солнца и, к сожалению, белую кепку (других цветов не было...). Теперь это уже была не уборщица, а крутая уборщица, если не считать того, что на козырьке кепки висел огромный магнит, который снимали в кассе.

"Так, а теперь будем одеваться! Это уже сложнее..." В зале как всегда было видеонаблюдение и куча людей, которые тоже был хорошим наблюдением, засекут еще... Хотя... хоть умом Джеймса Бог не наделил, но некоторая сообразительность у него с опытом появилась. Он аккуратно засунул под халат первую попавшуюся футболку и шорты с жилеткой (да, да, ту самую одежду, в которой он и работал позже в Вертанском зале).

Магазин, действительно, крупный был. Там даже туалет служебный имелся. Один "м", а другой "ж". Наша переодетая уборщица с кучей добра под халатом (представляете, это уже беременная уборщица) и в только что украденных модных мужских ботинках долго отиралась там, пол чуть ли не до дыр вымыла, думая, в какую букву лучше пойти. Все же она остановилась на "м".

- Эй, ты, после закрытия вымоешь! Как тебе не стыдно! - крикнула вслед Джеймсу какая-то продавщица.

"Не попасть бы...", - подумал Джеймс, - "Нет, лучше я буду непосредственным, как будто все так и должно быть".

Ну почему в каждом магазине всегда находится вредная продавщица. Она ведь пока Джеймс в туалете "мыл" позвала местную Дженни и они вместе дожидались, когда Джеймс выйдет. Долго ждали...

- Ну что, интересно тебе было? - спросила девушка, когда Джеймс вышел.

"Эх, если бы мог я говорить, сказал бы, что советую ей посмотреть", - подумал Джеймс и кивнул девушке.

"Облегчилась!" - сказал бы Джеймс, но в ответ только пожал плечами.

Дженни было обозлилась на продавщицу, но тут она своим полицейским глазом заметила магнит на кепке у уборщицы.

- Ах вот оно что! Она еще и кепку украла! - вскрикнула Дженни и схватила Джеймса за воротник халата.

"Еще две Джессибель!" - подумал Джеймс, оставляя халат в руках у Дженни.

- Ой, какая прелесть! - ахнула продавщица, увидев выскочившего Джеймса.

- Воришка! - крикнула Дженни, увидев на одежде Джеймса болтающиеся магнитики.

"Пора сматываться!" - понял Джеймс и бросился бежать, Дженни за ним, не смотря на то, что вредная продавщица успела влюбиться в воришку.

Джеймс прыгнул на один из эскалаторов, но, вот блин, вместо того, чтобы ехать вниз, эскалатор ехал снизу вверх, возвращая Джеймса к Дженни. "Хватит мучиться!" - решил Джеймс и ловко прыгнул на наклонную плоскость между двумя эскалаторами и быстро съехал по ней как по горке на первый этаж.

- Ну и чудак! - пробормотала Дженни и пустилась вслед за ним тем же способом.

А все-таки Джеймс не первый раз что-либо воровал и успешно смылся не только из магазина, но и из Целадона в сторону Орании, в пещеру Диглеттов, а оттуда в Вертанский лес. Теперь он мог полностью расслабиться и продолжить свое путешествие в Паллет. джеймс шел днями и ночами не останавливаясь. Сначала до Орании, а потом и в Вертанский лес. И там он решил наконец-то отдохнуть на берегу одного маленького лесного озера. Целадон, Джессибель и дурацкий магазин были далеко и никто не мог его здесь найти.

Джеймс обустроился на маленькой солнечной полянке у озера и начал наконец-то снимать магниты со своей наворованной одежды. Да уж, надо было кроме одежды еще и инструмент красть, который магниты снимает. Когда с магнитами было покончено, Джеймс подошел к озеру и посмотрел на гладь воды, словно в зеркало. Перед ним предстало жалкое, грязное худое лицо, с неделю не бравшего ничего в рот человека и не брившегося столько же... Волосы были сбиты в кучу, словно валенок, и из них во все стороны торчала какая-то гадость. И это жалкое зрелище, хотя и хорошо одетое, было когда-то наследником самого богатого человека Канто... И на это он променял свою виллу, но так он был счастлив!

Джеймс прекрасно знал, что купаться в незнакомых местах нельзя, но выглядеть так отвратительно он тоже не мог ни в коем случае. И вот через минуту он уже плывет по озеру, разгоняя местных Маджикарпов. В этом кристально чистом озере не росло даже противных грязных водорослей, только маленькие, словно елочки, на дне. Наверное, этим Маджикарпы и питались. "Конечно, такое Вертанское озеро не душ и не ванна, но до дому еще так далеко, а выгляжу я не лучше поросенка." - думал Джеймс когда плыл под водой.

"Тьфу, неужели волосы стричь придется," - думал Джеймс уже сидя на берегу и расчесывая пальцами волосы. У него ничего не получилось, он бросил и решил просто позагорать на солнышке.

"Как там, интересно, Джесси, недолго ей осталось меня ждать", - думал Джеймс. Ему вспоминалась вся его жизнь с того момента, когда бродячий пятнадцатилетний пацан, нерадивый студент покетехнического колледжа, познакомился с очаровательной однокурсницей, так внешне похожей на Джессибель, но такой доброй... Он бы еще много чего вспомнил, если бы не почувствовал, как кто-то впился когтями в его ногу и тащит в озеро.

Джеймс в ужасе открыл глаза и чуть не крикнул. Из озера вылез Тутудайл и решил полакомиться Джеймсом на обед или ужин. Покемон не знал, что Джеймс долго не ел и был невкусным. Джеймс машинально потянулся к поясу с покеболами и вытащим Визинга.

Так началось сражение. Тутудайл вскоре забыл про Джеймса и все, что его покемонскому счастью не хватало, так это победы над не знакомым ему типом: Визингом (такие в Вертанском лесу не водились). Джеймс же быстро оделся и отошел на несколько шагов от поля боя. Он смотрел, как сражались два покемона и тут ему в голову пришла гениальная мысль: "Покемоны сражаются за право оказаться сильнейшими, когда я ими командую, говорю, какой атакой идти на врага, я вкладываю в их голову свою, может, не лучшую логику, даже худшую, я не умею их тренировать, сами же они чувствуют, как могут победить, когда ими не командуешь, а за них болеешь, они намного сильнее! Так вот в чем сила боев покемонов! Эш Кетчум придумывает выигрышные стратегии, подчиняет себе покемонов! В этом его слабость! Сила хорошего тренера, оказывается, не в умении командовать, а в терпении! Сила в терпении!.." Его мысли продолжались бы, если бы не пронесшийся над головой Джеймса нож... Джеймс опять чуть не вскрикнул и обернулся... Скайтер... Еще один взмах его клешней и Джеймс увидел у себя под ногами скатанные пряди волос.

"Боже, еще один Скайтер меня побрил!" - подумал Джеймс и схватился за голову, но его волнение было напрасно. Скайтер только чуть-чуть состриг ему скатанные концы и выбрил затылок. Еще бы пушок с подбородка вместо бритвы... Скайтер не хотел кидаться на Джеймса. Он, наверное, даже понравился покемону, т.к. тот стоял неподалеку и улыбался Джеймсу своим зубастым ртом. Джеймс подставит ему свое лицо и показал рукой на подбородок. Скайтер его понял и аккуратно сбрил наросший пушок. Джеймс снова подошел к озеру, чуть поодаль дерущихся Тутудайла и Визинга и посмотрел на воду. Теперь он был самим собой! Но тут Тутудайл вырвался из обороны Визинга и побежал прямо на Джеймса. Скайтер перегородил ему дорогу своим телом и издал громкий воинствующий клич. Тутудайл остановился и они долго говорили все втроем на своем покемонсокм языке. "Мяута бы сюда..." - подумал Джеймс.

Когда троица больших карманных монстров переговорила наконец, все трое повернулись к Джеймсу с дружелюбными улыбочками на их покемонских рыльцах. Джеймс вернул Визинга в покебол, но Скайтер и Тутудайл, по-видимому, тоже просились. К счастью, у Джеймса были запасные покеболы. Так Джеймс поимел новых друзей в лицах двух очень сильных покемонов, которые через неделю, когда Джеймс выходил из Вертанского леса, помогли ему выиграть у какого-то нервного тренера с характером, похожем на характер Эша, Пиджиотту и Катерпи, который у Джеймса скоро эволюционировал в Метапода.

- Джессибель! - громко позвал вернувшийся из Саффрона отец Джеймса.

Джессибель не откликалась. И правильно. Она только что грязная и измученная вернулась домой и завалилась спать. Гилберт ничего не знал.

- Она сидит у себя, - ответил Гилберт, обитающий в гостиной и нигде более.

"Странно", - подумал мистер Морган, - "она же жаворонок, а тут спит до обеда!"

- Гилберт, мне кажется это странным, не больна ли она?

Гилберт было смутился, но, собравшись с силами, ответил:

- Хозяин, вчера она сильно устала и не стоит искать какого-то скрытого смысла!

- Дорогая, иди к себе, я к Джессибель и приду! - сказал хозяин жене и остался наедине с Гилбертом.

- Я думаю, не надо ее будить! - повторил Гилберт.

Хозяин искоса посмотрел на Гилберта. Как не любил Гилберт этот взгляд, который поедал его как будто изнутри. Последний раз хозяин так смотрел на него, когда Джеймс сбежал из дома пять лет назад.

- Я ничего не скрываю, ничего не случилось, хозяин! - начал говорить Гилберт скороговоркой.

- У меня для Джессибель отличные новости! Иди, разбуди ее, я буду ждать в кабинете, - сказал хозяин и решительно направился к кабинету.

"Нет, только не это! - взорвалось в голове у Гилберта, - Джессибель велела никого не пускать туда! Там же она сказала, погром. Но и нельзя запретить хозяину туда идти, но и нельзя разрешить. Делай же что-нибудь, Гилберт, а то уволят на тридцатом году службы!"

- Мистер Морган! - окликнул Гилберт хозяина, - А может, вы сами поднимитесь к ней и скажете. Долго ведь придется томиться в кабинете в ожидании.

- Дело касается игры на бирже, Гилберт, - ответил хозяин, - мы должны обсудить это в кабинете, а не tet-a-tet. Я жду.

"Нет! Только не это!!!" - пронеслось в голове у Гилберта, и он своей широкой спиной закрыл доступ хозяину к двери в кабинет.

- Что вы натворили в кабинете? - психанул хозяин и, оттолкнув Гилберта, вставил ключ.

- Ничего особенного, - сказал Гилберт, - просто Джессибель велела...

Но хозяин его не очень слушал, он уже вошел в кабинет.

"Харакири, камикадзе, больше выхода нет!" - подумал Гилберт, когда услышал шокированный голос хозяина:

Он следом за хозяином зашел в кабинет и понял, почему Джессибель запретила заходить сюда. Хозяин был в остолбенении: его кабинет был местом побоища? На полу валялись окровавленная плетка, пара пустых пакетов из-под сока, куча книг, грязная синяя куртка, а весь этот беспорядок венчала разбитая реликвия.

- Моя драгоценность?! - воскликнул хозяин и взял с полу сломанную на несколько частей фигурку, - Что тут было? - грозно спросил он Гилберта.

- Поверьте мне, хозяин, но я не знаю, это Джессибель здесь вчера закрылась.

- Она отпустила всю прислугу вечером отдохнуть, а когда мы вернулись, она пришла под утро домой промокшая, без босоножек, под ливень, бедняжка, попала и велела никого не пускать сюда... - оправдывался Гилберт.

Хозяин наклонился и сложил по частям разбитую фарфоровую фигурку. Это был молодой парень, очень похожий на Джеймса в рубашке, подвязанной поясом и штанах, которые носили несколько веков назад, а в руках у парня был меч, словно у "Оскара".

- Гилберт, это один из наших далеких предков. Он погиб в какой-то страшной схватке с покемонами еще молодым и перед смертью оставил своему маленькому сыну вот эту статуэтку, которую сделали, когда он принял наследство от отца. Его, как и моего сына-балбеса звали Джеймс. Это был достойный человек, сильный и добрый, но отец его женил на какой-то нехорошей девушке, он ее после смерти отца посадил в тюрьму, за то, что она его била, и женился на простой пастушке, да-да, которая Милтанков пасла... Так вот, он был при смерти, и он оставил статуэтку своему сыну и сказал: "Храни мое сердце и передавай его из поколения в поколение, а если суждено будет разбиться моему сердцу, то..." Знаешь, Гилберт, он не договорил. Он лишь сказал вскоре в бреду, что вернется в наш род через 13 поколений и... умер.

- А сколько поколений сменилось с тех пор? - с любопытством спросил Гилберт.

- Знаешь, стыдно, но мы сбились, 12, 14, а может, кто-то из нас и есть тринадцатый... Умирая, Джеймс сказал, что лишит нас могущества, если мы повторим былые ошибки...

- Это звучит как приговор, хозяин, я уже начинаю бояться парня из тринадцатого поколения! Слава Богу, он не знает или знать не будет, кем он был в одной из прошлых жизней.

- Да, - заметил хозяин, - так оно и есть. Джим стал волновать меня еще больше после того, как я вспомнил в деталях старую легенду! Джим уже никогда не примет наследство! Могущество нашего рода умрет со мной! Гилберт, найди нашу родословную и успокой меня, ведь время еще не пришло, ведь Джимми - не воплощение могучего предка, ведь Джимми, мой маленький Джимми - просто Морган...

Гилберт потупил взгляд, и что-то буркнул себе под нос, мол, от правды не откажешься, а он, столько лет, просуществовавший в гостиной этого дома, знал лучше хозяина родословную, как бы он не упирался, не пытался скрыть правду, а Джеймс был как раз тринадцатым! Джеймс - воплощение другого Джеймса!

- Держи, - сказал хозяин, подавая Гилберту завернутые в платок обломки фарфорового Джеймса, - храни его у себя, если мой Джим вернется, он обязательно склеит его! Он так о нем беспокоился в детстве!

Гилберт взял сверток и улыбнулся, словно в свертке была какая-то драгоценность и положил себе за пазуху, в самое надежное место.

- Гилберт, а теперь второй вопрос: что это за дыра за шкафом?

Гилберт прекрасно знал, что тайный ход сделал Джеймс, да Гилберт и сам помогал в строительстве, правда, дальше лестницы он никогда не уходил и не знал, куда на самом деле ведет ход.

- Отец, кончай заниматься ерундой, - услышали они голос Джессибель, - Я вчера здесь уединилась и решила проверить, куда он ведет. Ничего хорошего! Канализация вонючая!

Сказав это, она взяла валявшуюся куртку Джеймса и кинула ее в темноту хода.

- Зачем ты выбросила куртку? - спросил ее хозяин.

- Бесполезный хлам! - резко ответила Джессибель, с трудом закрывая ход.

Единственное, что изменило ход дальнейших событий от "замять и забыть", был выпавший из кармана куртки паспорт Джеймса.

- Чей это паспорт? - с любопытством спросил хозяин.

- ААААА, это мой! - сказала Джессибель и попыталась вырвать его из рук мистера Моргана.

- Но у тебя, дорогая моя, - смеясь сказал он, - не было никогда российской визы! А еще не было жены Джесси... сына Джонни... воинской обязанности...

- Это мой! - вмешался Гилберт и тоже попытался вырвать паспорт из рук хозяина, пока тот не успел открыть страницу с фотографией.

- Что-то много желающих! Проведем игру "Кто хочет стать владельцем паспорта?" 15 вопросов, 4 варианта ответа, три подсказки: 50 на 50, звонок маме и помощь мистера Моргана! В жизни бы не подумал, Гилберт, что ты женишься на какой-то Джесси и сделаешь ей ребенка, а тем более, когда-то ночью слетаешь в Россию туда и назад, чтобы утром быть в гостиной... а путешествие-то на год!

Гилберт и Джессибель открыли рты и с замиранием сердца смотрели, как хозяин твердым движением руки переворачивает первую страницу паспорта Джеймса... Как изменяется его лицо... С насмешки до ужаса...

- Джеймс?! - вскрикнул он и сел в кресло, - Откуда в моем кабинете паспорт Джеймса. Джеймс женат?! У Джеймса сын?! Этого быть не может! Бродяга не подсел на иглу?! Джеймс?! Что вы стоите и молчите? Неужели приезжал Джеймс и вы решили скрыть от меня? Вы видели Джесси? А его сына?

- Да... - трясущимися губами выговорила Джессибель, Приезжал Джеймс, один, без своей кикиморы и отморозка! Но он ни с кем так и не поговорил!

- Отмалчивался, скрывался под незнакомца, а потом сбежал... Куртку забыл... Он сюда не вернется, вот я и выбросила ее... Паспорт тоже можешь выбросить, он себе новый сделает... Я знаю, он не вернется! - полумертвым голосом сказала Джессибель.

- Чувствую я, что ты его побила! - заметил Гилберт, и - кто из вас двоих статуэтку сломал?

- Прости, папа, это я плеткой! - вырвалось у Джессибель.

- Плеткой?! - вскрикнул он, что даже стены задрожали, - Да ты знаешь, что ты наделала своей плеткой? Из-за твоей плетки он сбежал из дому, он мне все написал какая ты из университета! И фотку Джесси присылал! От кикморы далеко! А на тебя похожа, словно сестра родная! В душе видно славная! А теперь из-за твоей плетки я никогда в жизни больше не увижу своего внука, своего сына, свою невестку. Я останусь одинок! Не надо было делать за него его выбор... Не в статуэтке дело, не в 13-м наследнике, а во мне...

- Но ты дал мне роскошную жизнь, - сказала Джессибель.

- Я купил тебя, - с презрением сказал хозяин, - купил малышкой у одного моего кредитора вместо его долга. Я купил тебя, как невесту, не сделал бы я этой подлости, ты бы жила в другом не менее роскошном доме у другого магната, только ты состоишь из его ДНК. И Джимми был бы счастлив...

Джессибель стояла ни жива ни мертва. Такого поворота событий она никак ожидать не могла. Он, которого она называла отцом, который всегда говорил, что ее родители погибли в катастрофе, он взял ее к себе и обручил со своим Джеймсом, когда им от силы по годику было... Ну что они тогда понимали? Они и слова "любовь" не знали.

- Ты меня простишь, Джессибель? - спросил хозяин, встав перед ней на колени. Гилберт, поняв свою ненужность в данной ситуации, удалился в свою зону существования.

- Нет, так называемый отец, пока ты не вернешь все на свои места: пока не отберешь у моего настоящего отца дом, пока не разведешь Джеймса с кикиморой и не убьешь их отморозка, ведь по предсказанию гадалки, или это тоже ложь, он женится на девушке из рода Мусаси, а я единственная в своем роде!

- Предвиденья и предсказания бессильны перед сильным человеком, Джессибель! - заметил Гилберт из гостиной.

- Я не сделаю этого, Джессибель! Ни за что и никогда! - властно сказал хозяин, - Ты била моего Джеймса, я закрывал на это глаза и хотел не видеть, но это было, и он никогда не вернется сюда, тем более, если ты лишишь его того малого, что у него есть. Ты оставила меня одного, ты разбила нашу статуэтку, и я не знаю, какая кара ждет наш род. Отныне нам с тобой не по пути, Джессибель! Твой отец недавно пропил свою шикарную Целадонскую виллу и живет в Вертании. Если он тебя примет - иди! Вообще, иди! Собирай вещи, Джессибель! Отныне это не твой дом!

Джеймс стоял у одного из газетных киосков, смотря на фотографию Бутча и Кесседи на первых страницах, но у него не было ни гроша, чтобы купить хотя бы одну, самую плохую газетку. Зачем он взял у маленького тренера в лесу не деньги, а двоих очень слабых покемонов? Тот, наверное, очень рад...

- Эй, парень! - услышал Джеймс голос старика и обернулся.

Через дорогу от киоска человек лет пятидесяти стоял у калитки дома в довольно растерянном состоянии.

- Да, ты. Иди сюда! - крикнул старик, увидев, что Джеймс обернулся.

Сначала Джеймс вроде бы испугался, но, посмотрев на то, что старик, вообще-то, не страшный, подошел к нему.

- Ты что это у киоска три часа отираешься? Внимание привлекаешь? - спросил старик.

Джеймс только мог махнуть ему в ответ рукой.

"Да уж, негде, в Паллет я идти боюсь. Джесси все равно, к своему несчяастью, разговорит меня, так что лучше переждать эти 7 месяцев в Вертании... Ну негде мне жить, и что из этого?"

"Ну да, если ты хочешь, все равно по-другому не объясню!" И Джеймс кивнул.

- Ладно, это я так, - сказал старик, - слушай, мне нужно, чтобы в моем доме был кто-то, кроме меня!

- Фу, не могу объяснить, - продолжил старик, - нужен человек, которому я отдам свой дом. В наследство. Ну что ты на меня как на дурака смотришь? Да, задаром, просто так, только меня не выгонял. Половина моя, половина - твоя. Я проиграл много денег в казино и мне надо сделаться нищим, чтобы у меня ничего никуда не заложили! Помоги мне! Ну пожалуйста!

Джеймс стоял в оцепенении. Такого он не ожидал услышать. Он машинально кивнул. Ха, от наследства в любой момент можно отказаться: он уже это сделал... Похоже, старик назвал его, Джеймса, своим родственником, Но каким? Или просто завещание на него накатал? Странный тип, этот старик.

- Как тебя зовут? - спросил старик Джеймса, когда они были уже в доме, - напиши, хотя бы.

"Да нельзя мне писать, и говорить нельзя!" Благо на стене в гостиной висел портрет агента 007 (постер такой огромный из журнала), видно, старик от Бонда тащится. Джеймс подошел к стене и, закрыв фамилию агента, показал на имя.

- Джеймс... - протянул старик, - А я Грэг,... Грэг Мусаси, очень плохой человек!

"Мусаси?! - Джеймс встрепенулся и чуть не вскрикнул, - У Джесси девичья фамилия была Мусаси... Однофамилец или ..."

- Ты что, разочаровался, Джеймс? Слышал обо мне гадости? Это все правда, мой мальчик.

Джеймс махнул рукой и отрицательно покачал головой, дав понять старику, что его прошлое Грэга не интересует.

Через несколько дней Джеймс понял, что ему нужно искать себе хоть какую-то работу. Конечно, врачу-недоучке, который не мог говорить и писать, это было очень сложно, тем более, без паспорта, за которым Джеймс боялся идти в бюро находок. Как бы его не сделали там находкой для Джессибель какой-нибудь. Он работал всем, чем попало, получал какие-то гроши, но делать было нечего, ведь чтобы работать врачом - нужно писать... или говорить. Так кончилось лето и настала противная дождливая осень, а у Джеймса так и не было за душой ни гроша, чтобы купить себе не то, чтобы джинсы и куртку, но хотя бы съесть что-нибудь горячее на обед. У Грэга тоже не было денег. Последние он на завещание потратил и жил на одной воде из-под крана. А Джеймс каждый день подметал опадающие листья в парке, а когда все уходили оттуда, тренировал своих Пиджея и Метапода, а заодно и остальных покемонов. Давали ему 2 монеты в день, которых хватало на кулебяку с черносливом, самое дешевое лакомство, которое продавалось в парке, и было единственной едой Джеймса, не смотря на воду из-под крана. Грэг радовался, что на них двоих у него была крыша над головой, теплые одеяла, ванная и камин с оставшимися дровами, которых Грэг купил на всю осень и зиму еще до проигрыша.

- Джеймс, ты, это... - сказал как-то Грэг, - в шортах-то... не замерзнешь? Возьми мои теплые штаны, я все равно никуда не хожу...

Джеймс молча посмотрел на него и махнул рукой, мол, не замерзну, не умру, что поделаешь...

- Ты у меня заболеешь так! - сказал старик, поправив шерстяное одеяло, поеденное молью, на его плечах.

Джеймс тяжело вздохнул и начал тереть ноги одеялом, чтобы чуть-чуть согреться.

Кончилась осень, опали все листья, а с ними и кончилась работа Джеймса... Теперь его ждала другая: чистить дорожки парка от снега. Зима в Канто, конечно, не страшная, как в России, но снежком заваливает часто. Джеймс делал эту работу за те же гроши, ел те же пирожки, приходил на работу все в той же летней одежде, только когда было особо холодно, он накидывал на себя шерстяное одеяло. Грэг сильно беспокоился за него, но, похоже, Джеймс привык находиться на улице зимой в летней одежде.

В один прекрасный день Джеймс, как всегда раскидывая лопатой снег на бордюры аллеи, и сильно морщась от боли, когда снег попадал ему по ногам, обратил внимание на одно объявление, которого раньше не было. На всех столбах в парке был вывешен постер: "Вертанский зал ждет своего тренера! Чтобы стать им, нужно победить шестерых!" Сначала Джеймс не отдал особого почтения этому постеру, но мысль о том, что можно бы и попробовать все чаще мучила его, чем ближе был конец его рабочего дня. Он несколько дней собирался с мыслями, и вот он решился наконец пойти.

В то утро радостный Джеймс спускался по деревянной лестнице, уверенно застегивая на ходу пряжку своего ремня с покеболами. Грэг, как всегда, сидел у камина.

- Что-то ты на редкость счастлив, Джеймс, - заметил он, - даже щеки горят! Что-то задумал?

Джеймс радостно кивнул, как вдруг схватился за голову и сел на диван.

- Что? Что с тобой? - озабоченно вскрикнул Грэг.

Джеймс сидел на диване и качал головой. Страшная боль! В груди и голове! Он не мог никуда идти, в глазах потемнело! Грэг положил руку ему на лоб.

- Ты весь горишь, мой мальчик, - тревожно сказал Грэг, - быстро в постель, сегодня ты никуда не пойдешь! Замерз, наверное, как я тебе и говорил!

У Джеймса все силы куда-то делись и ему ничего не оставалось делать, как согласиться с Грэгом и отправиться в спальню. Джеймс, даже не раздевшись, свалился на кровать и закрыл глаза. Больно... Грэг, как Джеймс чувствовал, раздел его и накрыл одеялом, а потом градусник засунул.

- Господи, Джим, 41 градус! Умереть можно! - в ужасе произнес старик.

Джеймс вообще, ничего не чувствовал, все для него казалось ватным и горячим, по лицу тек пот, а в голове и груди болело...

"Знаю, что запросто умереть, по что сделаешь, пневмония у меня, неделю симптомы чувствую, но что сделать, сказать не могу, а на лекарство денег нет!"

Но Грэг имел хороших соседок и одна дала ему медецинскую энциклопедию и аптечку. Да, на больницу у старика тоже не было денег... Решил он Джеймса сам лечить. Когда Грэг на несколько минут отошел от Джеймса, тот собрал в себе последние силы, взял себе в постель энциклопедию и открыл ее на нужной странице, чем, пожалуй, спас себе жизнь. Старик, все равно, в медецине не шарил.

Джеймс болел долго, почти всю зиму. Какие только силы помогли ему выкарабкаться - загадка, но, видно, кому-то там это было надо. Грэг хоть себе дело нашел, а то все время водку пил и в казино ходил. Теперь же он заботился о Джеймсе, как о собственном ребенке.

Однажды Грэг застал Джеймса лежащим в кровати с фотографией Джесси в руках.

- Красивая... - услышал Джеймс голос старика из-за спины, - твоя девушка?

Джеймс отрицательно покачал головой и наконец-то показал Грэгу кольцо.

- Жена... А у меня никогда жены не было... - с горячью протянул Грэг и затушил единственный источник света в комнате - свечку. Электричества давно в доме не было - за неплатежи отключили. Только лунный свет теперь немного освещал лицо Джеймса, лежащего под одеялом, и силуэт стоящего у окна Грэга.

- У меня любовь была, а жены не было. Ее звали Миамото. Красивая девушка, умная, сильная... Я ее встретил в Целадонском казино. Она была из Команды R и работала кем-то вроде крупье там, представляешь - девушка-крупье? Казино было влодением Команды R. Увидев ее, влюбился я с первого взгляда. "Будь моей!" - сказал я. "Выиграешь - буду, проиграешь - только на сутки!" Я решил понтануться, поставил на зеро и продул! Она провела со мной день и ночь, а утром исчезла, как будто ее и не было. Оставила только фотографию.

Грэг залез в старую коробку и, покопавшись там довольно долго, достал черно-белую фотографию, на которой была девушка в черной форме Команды R с длинными темными фиолетовыми волосами, чуть закрученными снизу. Грэг зажег свечку на тумбочке у кровати Джеймса и протянул ему фотку.

- Красивая, да? - спросил Грэг у Джеймса, тот кивнул и пристально всмотрелся в фотку. Девчонка, кажется, знакомая... Или на кого-то похожа...

- Я думал, никогда мне ее не увидеть, - продолжал Грэг, вернувшись к окну, - Но я увидел ее еще раз. Была холодная зима 86-го... Тогда много бродяг погибло... В один такой холодный день ко мне пришла она. С ней была маленькая девочка лет пяти, как она сказала, мои дочь, но у нее есть еще и сестра-близняшка, которую она оставила в доме-коробке. Миамото была очень бедной и одну малышку она отдала мне на воспитание. Она в ту зиму отправлялась в какую-то экспедицию в горы под Саффроном. Девочку звали Джессибель, а вторую - не помню как звали, она оставила ее у себя... Сильная была девочка... Она почти ничего не сказала мне, оставила девочку и ушла. Потом я прочитал в газете, что весной Миамото и еще несколько R-овцев были похоронены под лавиной. После этого я отправился искать мою вторую девочку, а первую... Хочешь знать, что я с ней, с моей дочерью сделал как последний подлец. Я ее продал одному кредитору вместо крупного долга. Отдал на усыновление, потому что я не мог отправиться с ней по всему Канто в поисках ее сестры! Я наврал ребенку, что скоро вернусь. Я даже не знаю, как звали того человека, кажется, он был из Целадона. Я считал, что она счастлива, так утверждал мне тот человек. А я и не пытался искать забрать ребенка обратно, тем более, у нее был порядочный богатый папа и, вроде бы, брат... А вторая девочка... Я ее нашел в психиатрической лечебнице. Хорошее место для ребенка. Мне ее не отдали, и после этого я жутко напился. И у меня начались галлюцинации. Я взял машину на прокат, поехал в эту лечебницу ночью и украл свою дочь. Мы ехали в Лавандер. Алкоголь дал о себе знать, я выехал на встречную полосу и... наутро, когда я очнулся в больнице, я спросил у медсестры: 'Где Джесси?' 'Ее больше нет!' - был ответ. После этих трех слов я понял, что жизнь для меня закончна. И вот я уже почти пятнадцать лет существую в этом городе, пытаясь забыть Лавандер, могилу моей Джесси...

Джеймс нахмурился, как будто слышал подобную историю когда-то.

- А у меня есть ее фотка, я Джесси на выезде из Фуксии сфоткал! Это последняя фотка моей малышки. Я ей такую же подарил, но она, видимо, через час покрылась горячей детской кровью.

Грэг опять долго копался в коробке и нашел маленькую пожелтевшую бумажку. Он протянул фотку Джеймсу. Боже, Джеймс даже остолбенел, он видел такую фотку... у Джесси. Девочка на фотке - Джесси, его Джесси. Джеймс взял свою жилетку и достал из нее свою фотку с Джесси и протянул обе Грэгу.

- Ты что, хочешь сказать, что моя девочка и твоя жена... один человек? Этого быть теоретически не может, хоть и по возрасту подошло бы...

- Джим! Это невозможно! Врачи никогда не врут! Ты же сам, вроде бы, врачом стать хотел! Моя Джесси умерла, а твоя - просто ее копия...

"Эх, дал бы мне маг право сказать ему два слова! Джесси - его дочь, он считал ее погибшей много лет! И теперь из-за того, что я молчу, его ожидание затягивается! Это же так больно! Что бы мне сделать? Бесполезно! Вот пройдет еще время, я привезу тебе Джесси, тесть!"

- Что ты так озабочен, Джеймс? - спросил старик, но Джеймс отвернулся и заснул.

После этого вечера Грэг изменился к Джеймсу. Теперь он его смело чуть ли не сыном называл и все время спрашивал, почему он один и когда он увидит его жену, а Джеймс только пытался ему показать на пальцах, мол, всему свое время.

Так пришла весна. Джеймс полностью поправился и решил сходить в зал, посмотреть, не нашли ли тренера. Оказалось - до сих пор не нашли! Это судьба, и Джеймс решил попробовать! Он решил молча сразиться со всеми шестярыми экзаменаторами! В его успех никто не верил, даже смеялись, но 4 сильных покемона - не шутка. И вот Джеймс - тренер! Он поменял даже облик зала, вид значка и посадил розовый куст у ворот, как бы "Джесси, я всегда тебя помню!"

За проигрышы амбициозных несостоявшихся покечемпионов Джеймс начал получать деньги и они с Грэгом решили их в первую очередь потратить на питание, а то оба за зиму осунулись как скелеты. Все вроде бы что прекрасно.

Но однажды... Грэг ждал Джеймса весь вечер и всю ночь... Его не было... Исчез парень... Грэг наутро в зал сходил... Дверь не заперта, а Джеймса нет... Вчера он не был в покецентре, после того, как победил очередного амбициозного покемастера Эша Кетчума... Его, вообще, никто не видел... Только на его имя был взят джип напрокат, и его еще не вернули.

"Нет, он не мог меня просто так бросить и сбежать! Наверное, к Джесси поехал... Господи, чтобы меня дома не лишили за это время, а то бомжевать пойду совсем..."

Все брошено на произвол судьбы: зал, покемоны больные на ремне, Грэг в подвешенном состоянии со своей собственностью, все... Джип несется с бешенной скорости по полям. Рядом обезумевшая Мисти! Только бы успеть к Джесси! Только бы увидеть ее! Только бы она дождалась его! Песок летел в лобовое окно, видно почти ничего не было, Джеймс чудом уворачивался от деревьев, а Мисти сидела на первом сиденье, месте смертника, закрыв глаза руками и сильно дрожа. Не прошло и пары часов, как джип пролетел мимо указателя "Паллет" и уже мчался по маленьким улочкам городка.

В это время Мяут вышел в магазин, чтобы купить себе воблу. Он шел по улице и напевал веселую песенку, как вдруг чуть не оказался под колесами несущегося на скорости света джипа.

- Тьфу ты, разъездились тут всякие! - крикнул сбитый с ног Мяут вслед джипу.

А джип уже подъехал к дому Дейлы Кетчум. Джеймс еще на ходу выскочил из него и вытащил за собой Мисти, и они бросились в дом.

Дейла сидела в кресле и играла с Джонни, Мистер Майм подметал пол, больше никого не было... все было спокойно. Тут отворилась дверь и Джеймс с Мисти ворвались в комнату. Джеймс подошел к Дейле, взял малыша на руки и расплакался на глазах у нее и Мисти.

- Джеймс, ты ли это? - ни жива ни мертва сказала Дейла.

- Миссис Кетчум, он не может говорить! - сказала Мисти, - Как Джесси.

- Ее это... только что в больницу увезли... на операцию...

Джеймс сразу в лице переменился. Он отдал сынишку Дейле и, взяв Мисти под мышку, бросился к джипу и... в больницу.

Тем временем Мяут, довольный своей покупкой в супермаркете, шел домой. И ему снова "повезло". Он опять чуть под тот же джип не попал и лишился своей воблы. Мяут с горечью посмотрел на раздавленную рыбешку и опять в никуда вслед джипу крикнул:

А Джеймс тем временем вместе с Мисти, перекинутой на этот раз через плечо, бежал по больничным коридорам. Врачи предлагали положить Мисти то в травматологию, то в психиатрию, то в кардиологию...

"Я не могу опоздать, она может умереть, я должен ее увидеть, я должен спасти ее, ну где же она, Джесси моя? Я должен, должен, должен, я не прощу себе, не прощу!!!"

И вот они перед операционной родильного отделения. Джеймс открыл дверь, но медсестра, стоявшая там у входа, не пустила его. Джеймс усадил Мисти на кушетку у входа, а сам залез в какую-то лабораторию или чей-то кабинет и стащил оттуда белый халат и белую шапочку. Теперь никаких access denied и read only, теперь он доктор! Дрожащей рукой Джеймс открыл дверь и зашел. Медсестра ничего не заподозрила. Он немного пошел и закрыл глаза. Он боялся, боялся видеть все, что там было... Момент настал, но как-то не верилось в это!

- Девочка! - услышал он мягкий голос врача, - Джесси, у тебя девочка!

"Все, кончено, кончено заклинание колдуна! Если он, конечно, не обманул! Я свободен, я могу говорить, писать, делать, что хочу, но я не могу, я боюсь, нет, мой язык сразу не поворачивается, неужели я разучился говорить! Этого быть не может. Двадцать лет своей жизни я умел говорить, я не мог за год разучиться! Джеймс, что с тобой? Джеймс Морган, ты свободен! У тебя родилась дочь, Джеймс! Джееееееймс!" - летало у него в голове.

- Джесси... - еле шевеля разучившимся говорить языком, произнес Джеймс и открыл глаза.

Недалеко от него стояли носилки, на которых лежала она... под ярко светящейся лампой. Видны были только ее руки и голова. Врач в окровавленном халате стоял рядом и держал на руках маленькое живое создание. Джесси из последних сил повернула голову туда, откуда услышала знакомый голос, и Джеймс увидел ее измученное болью лицо. Он в растерянности стоял в метрах десяти от нее, на нем был расстегнутый белый халат и завязанная на скорую руку белая косынка.

- Джеймс?! Ты вернулся или я уже умерла! Джеймс... Назови ее Джекки, ладно... Как ты хотел...

Джесси не смогла больше ничего сказать, она выбилась из сил и закрыла глаза.

Она вдруг очутилась в темном лесу... Вертанском ночью? Нет! В страшном темном лесу! Вокруг вв обступали деревья... Было холодно... На ней из одежды была только тонкая белая рубашка до колена... и больше ничего.

Там, где только что стоял Джеймс, росло черное дерево, а на дереве сидел Хутхут и своими красными глазами пожирал Джесси изнутри. Вообще, на всех деревьях сидели Хутхуты. Кто-то толкнул ее прямо в грудь, и она упала. Когда Джесси открыла глаза, вокруг уже не было леса, была аллея, длинная и серая. А по краям росли те самые черные деревья, на них сидели те самые Хутхуты. Вообще, все было серое и черное. По аллее ходили люди с фиолетовыми лицами и черными глазницами и в таких же белых рубашках, как Джесси. У них не было никаких чувств, в них не было никакой жизни... Кто они? Джесси решила, что нужно куда-то идти и пошла вперед, но чем дальше она шла, тем сильнее зарастала за ней аллея черными деревьями с Хутхутами, как будто говоря, что назад пути не может быть.

"Нельзя идти туда? Я в ловушке? Кто эти люди, почему они такие страшные и что им надо? Где Джеймс, Джекки, доктора? Куда я попала? Неужели я попала в это общество и стала такой же? Где же зеркало?"

Тут перед ней появилась лужица и она посмотрела на свое отражение.

"Нет, я такая, какая есть, мои глаза горят и они синие, а не черные, и лицо румяное!" Она боялось все больше, но шла только вперед, потому что боялась возвращаться в лес.

Джесси подняла голову. Перед ней стояла женщина с длинными фиолетовыми волосами и таким же фиолетовым лицом и черными глазницами.

- Я твоя мама! Наконец-то мы встретились! Я давно тебя ждала! Пошли со мной!

- Ма-ма? - пролепетала Джесси и пошла за женщиной.

Но тут на аллее раздался ее любимый голос, голос Джеймса:

Джесси обернулась. По аллее, сквозь лес, несмотря на ветки и Хутхутов бежал Джеймс! Он был не такой, как все, он был живой, глаза его горели, волосы развевались на ветру и одет он был не в тонкую белую рубашку, а в шорты жилетку и красную футболку.

- Не обращай внимания, пошли! - сказала Миамото и потащила за собой Джесси, - он зря сюда пришел, это наш дом, а не его, он не может забрать тебя, пошли, главное уйти за красную полосу.

Красная полоса приближалась и приближалась, и Джесси даже не заметила, как Миамото перетащила ее за черту.

- Джесси, нет! - крикнул Джеймс, нарушая умиротворение окружающего мира.

Она обернулась. Все, что было за красной чертой растворялось, словно в тумане. Джесси бросилась назад, но перед чертой словно стекло стояло. Мутное стекло, невидимая преграда, стена. Миамото опять взяла ее и потащила к себе. Джесси с трудом смогла различить фигуру Джеймса в тумане. И вдруг... он кинул что-то. Это что-то ударило в грудь Джесси и зацепилось за ее лопатки. Кровь Джесси хлынула в лицо Миамото и Джесси упала на землю. Она все видела в тумане, в груди болело, кровь лилась ручьем. Она только чувствовала, что Джеймс ее тянет куда-то... назад! Вот он перетащил ее через красную линию... Миамото бежала следом и пыталась вырвать ее... до красной линии, а потом крикнула вслед:

- Страшная сила у этого парня, будь счастлива, а когда устанешь - приходи!

Джесси хотела оглянуться, но уже не могла, черные деревья с Хутхутами росли по другую сторону, по сторону красной черты, только какая-то неведомая сила тянула ее туда, где она только что видела Джеймса, но его там уже не было. Силы ее покинули и она словно упала в черную дыру... Было темно.

- 550, 600, 650, нет, не помогает, - скороговоркой говорил хирург, - мы ее теряем...

Джеймс стоял в шоке. Сердце Джесси остановилось, и врачи пытались уже применить электростимуляцию. Все тщетно! 2 минуты и все кончено!

- Наркоз и скальпель! - не понимая, что творит, сказал Джеймс и подбежал к носилкам.

- Ты с ума сошел, Джеймс Морган! - в ужасе сказал хирург.

- Пусть она умрет от моего ножа, нежели от вашего бездействия! - в бешенстве крикнул Джеймс, прижимая к лицу Джесси наркоз.

- Только не открытый массаж! Этот парень ничего не шарит! - взвыл хирург, но ничего поделать не мог.

Какая страшная сила вселилась в Джеймса? Любовь? Надежда? Страх? Как зовется эта страшная сила, которая позволяет вспомнить человеку то, чему его когда-то учили? Не знаю, как зовется эта сила. Но это страшная, всепобеждающая сила!

Джеймс ничего не слушал! Он зажмурил глаза и воткнул скальпель в шикарную грудь Джесси. Потом было не так страшно. Хирург стоял в оцепенении. Такого он никогда не видел. Надо вывести его из операционной, пока не довел до греха, но какая-то страшная сила останавливала хирурга, говорила: "Не тронь, оставь!" Кровь брызнула в лицо Джеймсу, он раздвинул ребра и добрался до ее сердца, сердца, которое его так любило, которое ждало его так долго... Аккуратно пальцами Джеймс начал теребить сердечко... Ничего не происходило, график на аппарате - прямая. Неужели все? Конец? 10, 9, 8... Джеймс начал массировать сильнее, 7,6,5... Неужели конец, неужели Джесси больше нет... 4,3,2... Джеймс уже не знает, что делать, Все? Он сильно пальцем давит в самую середину! Прямая на экране ЭКГ дернулась. Сердце прыгнуло... Прямая медленно преобразовалась в синусоиду. Джеймс аккуратно зашил грудь Джесси и наложил повязку. Синусоида с частотой ударов 60 штук в минуту... Все, получилось! То, чему учили его когда-то русские профессора! На грани жизни и смерти творить чудеса! Он вспомнил все, что было года два назад! Вспомнил всю теорию и применил ее! На счастье себе и своим детям. Джеймс словно парализованный стоял перед носилками. У него под ногами валялись окровавленные перчатки. Медсестры подхватили носилки и увезли Джесси отдыхать. А Джеймс ни жив, ни мертв, стоял посреди комнаты.

- В это было невозможно поверить! - сказал хирург и похлопал Джеймса по плечу. - Я никогда не видел такой сильной любви!

Джеймс было обернулся, но вдруг ноги перестали его слушаться, все вокруг потемнело и он упал без чувств на руки врачу.

Довольный Мяут шел из супермаркета с воблой домой и ел банановое мороженое. Это была уже вторая вобла. Первая прилипла к колесам джипа Джеймса. Джипов на горизонте не было, и Мяут был счастлив. Как вдруг что-то тяжелое свалилось на него.

- Вот, блин, - выругался Мяут, - не дойду живым до дому.

- Фу ты, Мяут, - раздался голос Эша, - Мисти бросила меня, променяла на вертанского покетренера, а тут еще ты под ноги попадаешься!

- Не суждено мне живым дойти до дому! - повторил раздавленный Мяут, вылезя из-под тяжелой тушки Эша, - сначала этот чувак на джипе...

- На джипе? На черном джипе? - вскрикнул Эш и вскочил на ноги.

- Ну я этому чуваку на черном джипе покажу, как Мисти чужих забирать! Куда он ехал?

Мяут показал лапой куда-то в сторону центра города. Он был рад, что еще кто-то хочет набить морду чуваку на черном джипе. Эш взял его за лапу, посадил Пикачу на шею и они пошли туда, куда показал Мяут.

- Ой, блин, он же мог свернуть! - раздосадовано сказал Эш, добравшись до первого перекрестка.

- Но не свернул! - яростно сказал Мяут, - Смотри, вон та тачка у больницы! Проверим, осталась ли на колесе моя вобла!

- Ладно, тот самый, по номеру вижу, но не пойму, что они в больнице забыли?

Но все же Эш и Мяут направились туда. Искать кого-либо в большой больнице было нелегко, но Эшу, как всегда бывает в мультиках, повезло. Под большой надписью "Родильное отделение" сидела Мисти на кушетке и дремала. На ней была надета кепка Джеймса с прикрепленными к ней очками.

- Вот она, изменница! - крикнул Эш, выбегая из лифта.

Мисти, услышав знакомый голос, подняла колову. Перед ней стоял разгневанный Эш. Она схватилась за голову и обнаружила там кепку Джеймса и его очки.

- Не надо мне ничего объяснять! Ты и он уже успели...

- Крутой парень! Он тебе уже успел ребенка сделать...

- Да нет же, это ты как ребенок, Эш, ты что несешь...

- Какой Мяут, не переводи тему, не заговаривай зубы! Я вызываю тебя на покемонский бой! - вскрикнул Эш и достал свои покеболы.

Но Мисти не договорила, тут двери операционной открылись и две медсестры вывезли оттуда носилки, на которых лежала Джесси.

Эш и Мисти стояли, не двигаясь, спиной к двери в операционную и молча смотрели на усыпленную Джесси.

- Она еле выжила! - услышали они голос вышедшего оттуда же врача, - Не выжила бы, если бы у нее не было троих замечательных детей!

- Она родила двойню? - воскликнул Эш и обернулся к доктору.

В дверях операционной стоял хирург и держал на руках измученного Джеймса. Словно ребенка! Руки Джеймса бесчувственно свисали вниз, его голова лежала на плече врача, а белый халат еле держался на его плечах.

- Пожалуй, этот ребенок самый лучший! - сказал с гордостью врач.

"Джеймс в одежде тренера или тренер в обличье Джеймса?" - мучило Эша.

Доктор бережно усадил Джеймса на кушетку, где до появления Эша сидела Мисти и спросил:

Эш и Мисти покачали головами, Мяут развел целую философию на тему "Мне что, делать нефиг, спирт всякий за собой таскать!" А доктор тем временем нашел баночку у одной из медсестер

- Что же ты раньше не сказала, что это Джеймс? - спросил Эш Мисти.

- Он так осунулся, так похудел, да еще и постригся по-дурацки, что я его в зале даже не узнал... А он еще в кепке был...

- Ничего, спорим на щелбан, что Джесси его за два дня откормит! - радостно сказала Мисти.

Джеймс приоткрыл глаза от противного запахаи туманным взглядом посмотрел на обступивших его доктора, Мисти, Эша и Мяута.

- А Джекки, вообще, что было? Джесси... Джекки... сердце Джесси остановилось... А потом не помню, что было...

- Странно, что ты ничего не помнишь. - Сказал доктор.

Джеймс, словно китайский болванчик, качал головой и тяжело дышал.

- Может, тебя в больницу положить? - предложил доктор.

- Нет! Только не это! Я здоров! Я совершенно здоров!

- Ты какой-то слабый! Каши мало ел? - спросил доктор.

- Совсем не ел... - тихо сказал Джеймс. - Несколько месяцев...

- А где ты был? - властно спросил Мяут, - Пиво пил? Как в рекламе?

- Мяут, я тебе и Джесси сразу расскажу все. В деталях. Вы мне только скажите, ЧТО я сделал такого?

И доктор при Эше, Мисти и Мяуте рассказал Джеймсу обо всем.

- Когда я учился в России, у меня была практика в морге, я всю физиологию тогда знал, что и где лежит и как быстрее куда добраться. На следующий год меня хотели ассистентом в кардиологию взять, а я бросил... ради сынишки... Жаль, не доучился...

- А что было? - в нетерпением сказал доктор, - Не поверю, что плохо учился.

- Нет, хорошо, только по вышке трояк да по истории, а по остальным пятерки были... По всем медицинским пятерки чуть ли не с плюсами... - Джеймс говорил о том, как учился с такой жалостью, что доктор не мог не предложить:

- А может, тебя восстановить в Вертанском колледже? И вообще, подлечиться пора, хиляга! Не выпендривайся, пойдем со мной осмотрю! А потом к Джесси пойдешь. Она вооон там, первая дверь направо! 1822 на ней написано.

Джеймс с трудом встал и, держась за Мисти и Эша, пошел за доктором. Все же, как бы он не ненавидил лечиться, пришлось... Лечить гораздо легче! Мяут с воблой пошел следом.

- У-у-у-у-у-у-у-у! Да на тебе все ребра можно пересчитать, Джим! - сказал Мяут, когда Джеймс разделся перед доктором.

- Какой умный Мяут! - заметил доктор, - В жизни не видел, чтобы Мяуты разговаривали!

- Слушай, Джеймс Морган, можешь не говорить, почему ты ничего не ел, но больше так нельзя! Кощей!

Джеймс сел на кушетку и закрыл глаза. Он припомнил настоящего Кощея, которого встретил в России и понял, что пора лечиться, а то таким же станет. Он быстро надел футболку и они вместе с Мяутом, конечно, попрощавшись с доктором, пошли в столовую воблу есть. Воблу, потому что никакой другой еды не было.

Мяут сидел на подоконнике и распевал веселые песенки. Утренние лучи солнца светили ему прямо в затылок. Тепло было... День обещал быть жарким-жарким! Джесси спала спокойным сном на большой больничной кровати, рядом в люльке лежала Джекки, а на обтянутой искусственной кожей кушетке у двери на ночь пристроился Джеймс.

- Слава Богу, это был только кошмар! - сказала проснувшаяся Джесси Мяуту, - меня чуть не уволокли в царство мертвых. А там Джима не было! Он жив!

Она окинула взглядом комнату, обнаружила Джекки и остановила свой взгляд на спящем Джеймсе.

- Мяут! Бедняжка Джеймс! Да его узнать невозможно! Что он пережил?

- Все! - ответил лежащий и давно не спящий Джеймс.

У него просто сил не было отковыряться от кушетки.

Джеймс сделал усилие над собой, но все, что у него получилось, свалиться на пол. Он встал на колени, словно малыш, и подполз к Джесси. Она взялась руками за его щеки и прошептала:

- Что они с тобой сделали? Куда же делся мой пухленький Джеймс?

- Прокляли они меня на много дней! А вчера все закончилось... к счастью. И теперь все как прежде: ты, я, Мяут, Джек и Джекки... Какая большая у нас теперь команда!

- Джесси, только не бей меня, но я тебя прооперировал... Посмотри под своей рубашкой.

Джесси и раньше чувствовала там какую-то странную боль, но боялась смотреть. Она отодвинула ворот и заглянула внутрь. Там были бинты и ничего кроме бинтов. Разве что пластыри.

- Слава Богу, хоть чему-то дельному тебя научили в России... А то проподал в морге по вечерам, я и думать боялась, как ты нас с Мяутом препарируешь однажды.

Она не раз возвращалась к теме этой операции и часто смотрела в зеркало на шов, потому что у нее было много открытых платьев, да еще и лето, они же собрались всей компанией на золотые пляжи Фуксии. Она же не будет там в водолазке все время ходить! А еще Джесси заставляла Джеймса кушать побольше, что доктор даже удивлялся, как Джеймс поправился за неделю на несколько килограмм.

Пока Джесси пару недель отходила от операции, Джеймс рассказывал ей все, что с ним приключилось. Про колдуна, про Джессибель, про Грега...

- Так значит, ты нашел моего отца? - удивилась Джесси, - Значит, он не умер?

- Джим, когда я очнулась в приюте, мне сказали, что мой папа умер... - чуть слышно произнесла Джесси.

- Бедненький, а давай у него жить будем! Все равно, дом твой! Тем более, там у тебя стадион, там ты будешь доучиваться! Это судьба! Хоть на старости лет ему успокоение будет...

- Какая злоба, если я его видела-то один раз и ночью, он меня сфоткал на какой-то бензозаправке в Фуксии на моментальную пленку. Помнишь, я тебе фотку показывала? Так я после той ночи думала, что он умер! Знаешь, меня завтра выписывают! Поехали прямо сразу! Ты только это... сходи хоть раз к Дейле... переоденься, там твои вещи в верхнем ящике, а то, как дурак выглядишь в этой большой майке. Остальная одежда, честно, классная!

Теперь он был намного упитаннее. Не толстячком, конечно! Он был собой!

Грег услышал, как кто-то скребется в дверь и пошел открывать. Когда-то это делал дворецкий, но сейчас ведь у Грега ничего не было. Даже дом принадлежал Джеймсу. Грег открыл дверь. На пороге стояли Мяут и какой-то годовалый малыш с пушистыми фиолетовыми волосами и изумрудными глазами.

- А-а-а-а-а-а--а-а-а-а--а-а-а-а! У меня глюки! - вскрикнул Грег и отскочил от двери.

- Любви к вам хотите? - вышел из-за угла Джеймс с малышкой Джекки на руках.

- Вдвойне получите! - из-за другого угла появилась Джесси.

- Я знал, что ты вернешься, мой мальчик! - сказал он Джеймсу, - Так вот какой ты на самом деле красавчик! Не то, что больной дистрофик в одеяле! А тебя, Джесси я искал очень долго! Ты простишь своего плохого отца?

Джесси посадила Джонни на диван и обняла Грега.

- Папа, ты мне ничего не сделал, мне не за что тебя прощать, тем более, все мы не ангелы.

- А за сестренку? - с замиранием в сердце спросил Грег.

- А давайте все вместе найдем ее! - предложил Джеймс, - Я даже ее адрес знаю!

И Джеймс рассказал ему обо всем, что он знает о Джессибель.

Грег, казалось, уже не слушай Джеймса и думал совершенно о другом.

- Папа, - Джесси понравилось говорить это слово. - Ты что-то не договариваешь.

- Действительно, - вздохнув ответил Грег, - я же говорил, что я плохой человек... Наверное, Джеймс тебе говорил, что это теперь его дом. А я, нехороший, его продул.

- Ко мне пришла женщина в черном. Этакая Пиковая дама и сказала: "Сыграй в Целадоне. Поставь на Пиковую даму и ты выиграешь!" Я ее спросил, уверена ли она в этом. Она сказала: "Коли проиграешь, я заберу этот дом!" Я был уверен в себе после ее слов и отправился в Целадон. Тем более Джеймс уехал к тебе, Джесси. Поставил на пикушку и продул как всегда это и делал. Не везет мне с самого моего дня рождения. Завтре Дама заберет этот дом. Я ей говорил, что он не мой, но ее это не волновало!

- Так когда она придет к тебе? - пошутил Джеймс, - Завтра? Мы ей шикарную встречу устроим! Джесси, пригласи-ка Эша и Мисти погостить на пару дней! Колбаситься будем! Пиковая Дама, я кодекс читал и дом не отдам!

Мяут играл с Джонни в кубики, когда в дверь постучали. Эш, одетый дворецким, открыл дверь и поприветствовал пришедшего. Это был отец Джеймса. Он поздоровался с Эшем и прошел в гостиную.

- Привет, чувак! - поприветствовал его Мяут, - Что-то ты не в черном и не дама!

- Ой, какой умный Мяут! - удивился мистер Морган.

- Похвально, похвально, Мяут, но я приехал предупредить твоего хозяина!

- Мой хозяин - тренер местного стадиона и не думаю, что ему грозит опасность. Вот его тестя достает одна дама в черном, но мне кажется, что после сегодняшнего приема она долго не захочет здесь появляться!

- Так вы знаете о Джессибель? Она уже хозяйничала здесь?

- К сожалению, чувак, моего хозяина не было дома, и она сильно нахимичила! - ответил Мяут, - Так значит Джессибель и дама в черном - одно и то же. Надо предупредить хозяина!

- Лично я - нет, но Джеймс с Грег - знают, а для моей Джесси она родная сестра.

- Слушай, Мяут, ты меня запутал. Грег - Мусаси, Джеймс - твой хозяин, а Джесси - дочь Грега. А дети...

- Это Джек, сын Джесси и Джеймса, крутой чувак, ну прямо как ты! Внук Грега! Только на Грега не похож! - радостно продекламировал Мяут.

- Внук... - горько сказал мистер Морган, - у Грега есть внук, а я своего внука никогда не увижу. Мой сын никогда не захочет увидеть ни меня, ни мой дом! И все из-за Джессибель! Страшная женщина!

- А еще у Грега есть маленькая внучка! Ей всего месяц! - невпопад добавил Мяут, - Так твой сын знал Джессибель, хотелось бы пообщаться с этим чуваком!

- Слушай, Мяут, кончай булки крошить, давай я дождусь Джессибель и увезу с собой! Никогда ни ты, ни Грег, ни твой Джеймс, ни Джесси, никто ее больше не увидит!

- О, нет, чувак! - воспротивился Мяут, - она от тебя опять сбежит и в нашу семью лезть начнет, а мы тут план придумали, что ей, вообще, Вертанию объезжать в будущем захочется!

Тут в дверь позвонили и Эш пошел открывать, а Мяут потащил гостя в первую попавшуюся комнату наверх и запер его там. Морган долго сопротивлялся, но Мяут был настырным и в конце-концов запер его в спальне Джесси и Джеймса. Гость сначала долго смотрел в окно, а потом сел за стол, и первое, что бросилось ему в глаза, была свадебная фотография Джесси и Джеймса. "Джеймс? - пронеслось в его голове, - Тот Джеймс, Вертанский тренер, о котором говорил Мяут - мой Джеймс! Жена Джесси, сыл Джон... Все сходится. Господи, я же только что видел своего внука! Но Мяут сказал еще и о девочке! У меня есть еще и внучка! Значит, не все еще потеряно! Значит кто-то на небесах помнит обо мне!"

А в это время с Джонни в гостиной уже сидела Джесси, а перед ней сестра Джессибель, вся в черном. Сначала она сконфузилась, что увидила девушку, похожую на нее, но потом подумала, что это совпадение.

- Что ты делаешь в моем доме со своим ничтожным отпрыском? - нахально спросила Джессибель.

- Такая красивая девушка и такие некрасивые слова! Начнем по-порядку, - Джесси была спокойна, потому что знала, что ее защищают, - это не твой дом, а дом моего мужа.

- Ты вышла замуж за этого хрыча? Ха! - рассмеялась Джессибель, - И отморозка родила!

- Мой муж - не хрыч, а достойный человек, а Грег, о котором ты сказала "хрыч" - мой отец, и он подвыпив, сделал ошибку. Ваша сделка ничтожна!

Джессибель сидела в оцепенении. Ее компьютер завис. Такого она ожидать не могла.

- У Грега была одна дочь - я, а ты - самозванка! - нашла, как закончить Джессибель, - Убирайся со своим чуваком и чувачатами отсюда!

- Мисти, отнеси Джека в детскую! - сказала Джесси так называемой служанке.

Мисти взяла на руки тяжелого Джонни, отнесла его в детскую, а потом пошла делать то, что означал код "отнеси Джека в детскую".

Прошло некоторое время. Джесси все еще спорила с Джессибедь, как вдруг они услышали голос Грега непонятно откуда:

И Грег начал рассказывать обо всем, что случилось много лет назад. Но Джессибель ничего не слушала, она топала ногами и кричала, что это ее дом.

- Джессибель, перестань! - схватила ее за руки Джесси, - Не хочешь по-хорошему договориться - сама виновата. Эш, позови хозяина дома!

Джессибель с насмешкой смотрела на Джесси, все еще надеясь стать хозяйкой. Эш быстро сбегал на стадион за дЖеймсом и приготовил свои покеболы. Ведь "позови Джеймса" означало битву на покемонах.

- А ты упрямая, так называемая сестренка! - смеялась Джессибель на рассказывала Джесси о том, какой ремонт она собирается здесь сделать, когда всех выгонит.

- Мне сказали, у нас гости, дорогая! - сказал Джеймс, обращаясь к Джесси.

Джесси искоса посмотрела на него и улыбнулась. Джессибель медленно перевела свой взгляд на Джеймса.

- Ты? - Джессибель ничего больше не смогла сказать.

- Да, я! Наследний Грега Мусаси! И я ни за что и никогда не отдам свой дом!

Джессибель ожидала увидеть на месте мужа Джесси кого угодно, только не Джеймса. Все слова у нее куда-то делись и она бросилась в его сторону. Джеймс держал в руках и показывал Джессибель завещание и договор, скрепленные печатами и подписями.

Но Джеймс на этот раз был приготовлен ко встрече с ней. Он выпустил Виктрибела и тот проглотил пытавшуюся наброситься на его хозяина девушку.

- Фу, какая гадость! Только Джеймс мог придумать такую помойку! - ругалась Джессибель, вылазя из Виктрибела.

- Джессибель, я зато ни разу не побил тебя, ни разу не выпорол. В принципе, это когда-то был дом твоего отца, я согласен, чтобы ты жила тут вместе с нами.

- Нет, это будет только мой дом! - завопила Джессибель и своими длинными ногтями расцарапала Джеймсу щеки до крови.

- Так ты кидаешься на моего Джеймса! - разгневалась Джесси, - Эрбок, сожми ее, чтобы от воды не убегала.

- В этом холодильнике нет кнопочки "оттаять", - сказал Джеймс. - Лучший холодильник "Стынол", все стынет мгновенно!

- Статуя "Змея и змея!" - радовался Эш проделанной Лапрасом работой.

- Дети, прекратите драться! - сказал спустившийся Грег.

- Вилеплум, отрави хрыча насмерть! - приказала Джессибель, отколупавшаяся ото льда, своему покемону.

"Гроули! - пронеслось в голове у Джеймса, - сейчас бы Гроули. Чаризард не может биться в помещении, он весь дом спалит."

- Грррррррроу! - вдруг раздалось рычание откуда-то сверху и прямо перед Грегом очутился Гроулайт. Своим огненным дыханием он разом обезвредил Вилеплума и бросился к Джеймсу.

- Откуда ты взялся, Гроули? - в шоке сказал Джеймс, подставляя свои расцарапанные щеки под язык Гроули.

- Я скажу Джеймсу, чтобы он тебя выпорол, Мяут нерадивый! - говорил отец Джеймса, спускаясь по лестнице с Мяутом под мышкой. Он нашел в ящике стола ключ и выбрался из заключения Мяута.

- Я не ожидал тебя увидеть, мой старый друг, - сказал Грег и пожал руку мистеру Моргану, - как не ожидал, что это чудо - твой сын.

- Убирайтесь все! Это мой дом! - крикнула Джессибель, - Хватит здесь устраиваь театр.

Она схватила Джеймса за волосы и поволокла к двери, а тот успел вытащить покебол и сказать:

Скайтер одним движением лезвия обрезал волосы Джеймса прямо там, где их держала Джессибель.

Большое зеленое создание, чем-то похожее на кузнечика, начало орудовать клешнями перед головой Джессибель.

Джессибель накинула на голову капюшон и попятилась к двери. А Скайтер все наступал. Вот-вот не волосы - голову отрежет!

- Я что-то не до конца понял, что небе надо в этом доме, Джессибель? - галантно спросил отец Джеймса.

- Жжжжжиттть... мне негде жжжиттть! - уворачиваясь от Скайтера дрожащим голосом сказала Джессибель.

- Д-д-д-д-джеймса... - жалобно простонала она и посмотрела на грустного обстриженного почти налысо Джеймса.

- Уберите от меня эту зеленую гадость! Я больше не буду! - расплакалась она.

Джеймс оторвался от зеркала, искоса посмотрел на нее и открыл покебол.

- Но Джеймс, пророчества и все такое! Он же должен жениться на Мусаси!

- А ты не одна здесь Мусаси! - заметила Джесси.

Джессибель посмотрела на нее и потупила взгляд. Да, это ее сестра, сестра, которая не сказала ей ни одного бранного слова в ответ!

- Прости, сестренка, ладно, - пробормотала она, - ты меня пустишь к себе в дом?

Джесси молча посмотрела на Джеймса, стоящего у зеркала и считающего свои оставшиеся волосины.

- Джеймс... - жалобно сказала Джессибель, - пожалуйста...

- Только не пакости, ладно? - сказал Джеймс, улыбнулся и прижал рукой к голове торчащий хохолок, - Будешь злиться - у меня есть Скайтер!

- Не буду, не буду! Только дай мне комнату! Я буду хорошей тетей твоим детишкам! Я парик тебе сделаю...

- Не надо, волосы имеют свойство отрастать! - посмеялся Джеймс.

- Что-то ты быстро переменилась? - спросил ее Грег.

- А мы не прислуга, мы просто помогали Джесси и Джеймсу! - заявила Мисти, обнимая Эша.

Вот и все. Стали они жить мирно и счастливо. Говорили, Эш победил Джеймса, или Джеймс сделал ему поблажку и дал свой золотой значок с алой розой. Говорили, что Эш стал чемпионом, в колледж поступил, еще говорили, что Джессибель долго у Грега не задержалась. Встретила какого-то умного парня, вышла замуж и уехала в Оранию или в Саффрон. Еще много чего говорили, только об этом лучше рассказать еще одну историю.

Джеймс вечером провожал своего отца домой, в Целадон. Гроули шел рядом с Мяутом, а Джеймс шел, обимая тонкую талию Джесси.

- Вот и вся легенда! - закончил рассказ отец, - Я боялся в это верить, сынок, но ты избранник нашего рода! Тебя 13 поколений назад твой предок наделил страшной силой! Ты стал для нас проверкой. Вот, возьми, это счастье Морганов.

- Что это? - спросила Джесси и они с Джеймсом развернули сверток.

Там лежала разбитая статуэтка. Ее лицо было точной копией лица Джеймса.

- Этому Джеймсу почти пятьсот лет, Джесси, это наш далекий предок, - сказал отец, - который и наделил твоего Джеймса страшной силой. Хорошо, что он ее пустил не во зло и стал достойным человеком. Но ему предстоит еще более сложная задача! Тем более, нужно поторопиться!

- Какая, папа? - с нетерпением спросил Джеймс.

- Ты знаешь, что в Канто на самом деле не восемь, а девять стадионов. Но тот, девятый, не имеет своего лидера. Кто захочет стать лидером, должен сразиться, и если он проиграет - он погибнет! Твой предок в тринадцатом колене тоже проиграл, и злые силы решили завладеть ничтожным Канто, в котором нет ни одного достойного тренера, но твой предок поклялся, что ровно через 13 поколений на стадион придет его наследник и победит их всех.

- Сынок, если не ты, то силы зла снесут Канто с лица земли! Тебе нужно поторопиться! Злые силы ждать не любят и они отвели тебе ровно двадцать лет с твоего рождения! Если ты не победишь их за это время - ты погибнешь, а с тобой и все Канто! Осталось мало времени! Сейчас конец мая! Ты же знаешь, когда у тебя день рождения! Тебе и Канто осталось полтора месяца!

- Неужели от меня зависит так много? - сказал Джеймс вытаращив глаза. С короткой стрижкой от Скайтера он вообще, выглядел как маленький и слабый глазастый лягушонок.

- От тебя, твоих покемонов и твоих друзей, сынок!

- Я, кажется, боюсь... - тихо сказал Джеймс и обнял отца.

Мистер Морган погладил его по хохолку и по поцарапанной щеке и сказал:

- Ты был со мной, когда я умирала, а я буду с тобой на этом проклятом стадионе! Мы вместе спасем Канто, потому что здесь будут жить наши Джек и Джекки, и их дети и еще 13, 14, 15... много много наших потомков!

- Точно! - резко сказал Джеймс, - Нет пути назад!

В это время подошел поезд до Целадона. Настала пора прощаться.

- Главное, вовремя остановиться, сказал предок, а так, я верю в тебя Джеймс Морган, - сказал отец, крепко обнял сына и его жену, надел Джеймсу на голову его белую кепку и скрылся в темноте вагона.

Джеймс и Джесси долго стояли на перроне, провожая взглядом поезд, который уехал туда, откуда всходит солнце. Солнце, которое может не взойти в один жаркий июльский день 2001 года, если Джеймс не победит такую же непобедимую как и он страшную силу. Но в отличие от его силы - эта сила мертвая и бездушевная, и тем она кажется еще более страшной и непобедимой, но она слаба и ничтожна!

В каждом из нас есть такая страшная сила! Каждый из нас чей-то избранник! У каждого из нас есть сила, которую мы боимся, но нам предначертано победить! Есть Канто, которое нужно спасти и защитить, и есть та Джесси, ради которой хочется жить, и который дает эту страшную силу! И есть дорога на непознанный и странный девятый стадион! Дорога, кончающаяся вратами, за которыми можно найти смерть или же большую жизнь! Удачи тебе, Джеймс Морган!

Легенда

Много лет назад, когда еще люди не знали машин, не известны были науке электрические покемоны, а Пикачу считали посланником всевышних сил, когда жизнь текла медленно и размеренно, стадионами Канто правили неведомые силы. И человек, победивший эти силы, становился владельцем стадиона, а проигравший - погибал. Но покорить эти силы решались не все герои. Представить только, не было тогда никакой лиги и никакого глупого стремления стать чемпионом, никаких значков и никаких амбициозных придурков, их собирающих. Канто правил король, который жил неподалеку от Лавандера в горах, рядом с одним из стадионов.

Ну почему блаженство и спокойствие не нравятся людям? В Канто пришел один странник из соседнего Джото и рассказал, что у них жилища неведомых сил перешли к людям и стали называться стадионами, где каждый может получить значок, а проигравший заплатит за поражение не жизнью, а деньгами. Человек же, собравший все значки лиги, удостоится звания чемпиона и будет в хвале не хуже короля!

Тогда к пришельцу присоединились местные герои-покетренеры и все, кто хотел показать свое мастерство в битве с неведомой силой. Так набралась целая команда, которая отправилась завоевывать стадионы Канто.

Неведомые силы не ожидали такой наглости от живущих по соседству людей, и не были готовы к серьезным сражениям. 8 стадионов сдались почти без боя. И теперь ими до сих пор правят люди, поколения тренеров сменились на посту лидера. Но жилищ неведомых сил было 9. Этот непреклонный, девятый, в горах между Саффроном и Лавандером, неподалеку от замка короля... Он был последним, им правили самые могущественные силы. И этот стадион не поддался людским желаниям! Все сразившиеся тогда восемь лидеров завоеванных залов погибли, а неведомые силы девятого стадиона не успокоились.

- Людишки слабы и ничтожны! - сказал тогда предводитель неведомых сил Генгар непобедимый, - они стремятся к власти и величию и забывают, что наши силы породили их души на свет!

Это был не обычный Генгар, даже не покемон. Это потом люди покемона-призрака его именем нарекли. Его никто и никогда не видел, только слышали и это делало его неопбедимым. И все поэтому боялись его. Почти все. Находились смельчаки, которые шли в бой с Генгаром, но они не возвращались.

И вот настал момент, когда кончилось терпение Генгара. Перед ним стоял проигравший. На этот раз это был Джеймс, король Канто, достойный молодой человек, не по годам сильный и мудрый, ростом метра 2, если не больше, с длинными синими волосами и наивным взглядом. Генгар должен был забрать душу короля. Для Генгара не было разницы, король перед ним или бомж.

- Эх, люди, - говорил Генгар, - вы слабы и несовершенны, власть и слава до того манят вас, что вы готовы ради них пойти на все. Но это "все" тоже несовершенно. Сила - не в силе, а в страхе, если тебя боятся - значит, ты сильный. Сила, о, король Канто, не там, где ты думаешь, не в твоем мече, и не в доспехах. Я не сделал тебе ни одной царапины, но ты все равно умрешь, потому что таковы правила, и такова моя сила. Я устал бороться с вашей несовершенной людской силой! Отныне все Канто подчинится силам тьмы!

- Позвольте, Генгар, - сказал тогда король Джеймс, - не предупрежден - не вооружен! Дай нашему людскому роду еще один шанс. Я пришел к тебе, чтобы спасти людей, но не смог, дай мне еще один шанс.

Генгар молчал. Король стоял посреди стадиона.

- Ладно! - смилостивился Генгар, - но я долго ждать не желаю! Даю тебе 500 лет, сын человеческий! Назови того, кто за эти пятьсот лет придет сюда защитить отродье человеческое. Назови избранника!

- Мой потомок в тринадцатом поколении придет и победит тебя, о, Генгар, он докажет и тебе, и твоим силам, что люди сильнее вас, что сила совсем не там, где ты думаешь!

- Что же, будь по-твоему, но я отведу твоему потомку на путь ко мне провно 20 лет со дня его рождения. Если он струсит и не придет, его ждет смерть, а Канто - тьма, вечная тьма! Никогда солнце не взойдет больше над Канто!

С этими словами Генгар вырвал у смельчака душу. С тех пор больше никто не ходил побеждать Генгара. А на смертном одре король Джеймс сказал жене:

- Мой сын - первый, тринадцатый потомок должен будет победить страшную силу. Держи, эта статуэтка - моя душа, сердце и сила. Храни ее, как семейную реликвию, как зенницу ока, да поможет она моему потомку.

Это король сказал жене в то время, когда назвала его душа Генгару избранника. Забрал Генгар душу короля к себе, а его тело стало очередной статуей в его зале. С тех пор прошло почти 400 лет, народ забыл молву о Генгаре, в залах до сих пор дрались тренеры за значки, но была в Канто одна семья, которая знала, что настанет день, когда в Канто не взойдет солнце...

Это было богатое поместье в пригороде Целадона. В гостиной дома висело большое гениалогическое древо, и когда рождался очередной наследник, его имя вписывалось на плакате. И каждое поколение числилось под каким-то номером: 1, 2, 3,..., 12. Они все 400 лет помнили легенду о Генгаре и короле и передавали ее из поколения в поколение. Они были королями до тех пор, пока не стали в Канто избирать мэров и президентов. Теперь, в 20 веке, это была простая очень богатая семья. Тринадцатый у них должен был родиться со дня на день. Если он умрет - на следующий день солнце не взойдет, а если нет, то 20 лет в его распоряжении, чтобы победить Великого Генгара в горах Лавандера. И Генгар следил за всем, что происходило с этим, тринадцатым. Хоть он был силен, но боялся мальчика. У Генгара была страшная сила и он делал все, чтобы избранник не узнал легенду и не пришел к нему. Всю судьбу избранника пытался написать Генгар. Мальчик рос слабохарактерным и глупым, за него все решали родители и они боялись, чтобы ребенок не узнал о своем предназначении. Они не покупали ему покемонов. Только по какой-то случайности мальчику дядя подарил Гроулайта. Родители ему нашли красивую невесту, но парень сбежал из дома и чуть не погиб, когда бродяжничал. Какая сила его спасла??? Все, дело сделано, казалось! Парень никогда не узнает, что он должен сделать! Можно спать спокойно. И Генгар уснул на пару лет. А тем временем избранник поступил в колледж, познакомился там со своей судьбой и любовью, провалил все экзамены и они вместе с той девицей вылетели из колледжа, хулиганили в Целадоне и Фуксии несколько месяцев, а потом ушли агентами в Команду R, его проклинали, но он поборол проклятья! Этого Генгару и нужно было! Но спать долго - вредно! Пока Генгар спал, жизнь парнишки сложилась так, что он узнал о своем предназначении! И он твердо решил, что он пойдет на девятый стадион и завоюет его! Он защитит и спасет Канто! Обязательно! И как ни странно потомка короля по воле судьбы тоже зовут Джеймс, и мы его прекрасно знаем!

Жаркое солнце, горячий песок, вода в море, как молоко: что может быть лучше отдыха в Фуксии. Эш и Мисти со своими водяными покемонами заплыли почти до буйков и тренировали их там на местных Тентакулах и Слоупоках. На последних, вообще, классно, если кто не знает! Джесси сидела под зонтиком с маленькой Джекки, рядом с ней Мяут копался в песке и пытался построить замок, также, впрочем, как и Джеймс с Джонни, расположившиеся неподалеку на солнышке.

Горячий ветер с моря развевал волосы Джеймса... Откуда у него волосы, он же от собственного Скайтера пострадал? Джессибель совесть заела, когда Джеймс стыдился лысой головы и даже дома в кепке ходил, и она его за свой счет сводила его то ли к косметологу, то ли к пластическому хирургу, но у Джеймса на следующий день была его любимая прическа.

Одним словом, очередной прекрасный денек на курорте, кажется, удался. Как вдруг... черный Пиджей, пролетевший над пляжем, чуть не схватил и не унес с собой маленького Джонни. И унес бы, если бы Джеймс вовремя не прикрыл бы его своей широкой спиной.

- Джесси, ты видела? - испуганно спросил Джеймс, вспомнив то, что говорил ему отец пару недель назад.

- Помнишь, - Джеймс пытался нагнать на нее страх своим рассказом, - мой отец говорил про стадион в горах и про то, что времени осталось мало...

- Стадион?! - радостно крикнул Эш, - Так что мы тут греем наши спины на солнышке, пошли скорее туда, за значком!

- Это не простой стадион, Эш! - сказал Джеймс, - И сразиться там можно только один раз!

Так Джеймс рассказал Эшу всю легенду о своем предназначении.

- Я стремлюсь отсрочить кончину, потому что я слаб для этого поединка!

- За чередой мрачных холодных дней без солнца мы забудем, что когда-то мы не дожили одного прекрасного дня! - грустно сказала на это Мисти, - А если тебе суждено победить - ты победишь!

- Мы тебе все поможем, пойдем туда все впятером! - сказала Джесси, - А за Джеком и Джекки попросим присмотреть твоих родителей!

- Все бы хорошо, если бы они не переженили моих детей на всяких там Джессибелях и если бы я не боялся умереть молодым! - заключил Джеймс.

Но никто ничего ему не успел сказать, потому что прямо на компанию полз большой черный Слоупок. Медленно так полз.

Пикачу пару раз пытался ударить его молнией, но, как ни странно, Слоупоку это не причиняло вреда. Он полз на компанию и громко противно кричал: "Ссссссслллллллоооооооооооооооооооооооооооуууууууу!"

- Бежим! - скомандовал Эш, и все бросились в рассыпную.

Укрывшись в снятом на неделю домике и закрыв все окна, Джеймс подошел к окну и посмотрел в сторону моря. Там было много черных покемонов. И все они двигались в сторону их укрытия! И среди них не один такой гигантский Слоупок.

- Не нравится мне все это! - сказал он Джесси, - что бы значили эти черные покемоны, и почему их все больше и больше?

- Я первый раз в жизни вижу черных покемонов, а может, это их тени? - добавил Эш.

Джесси подошла к Джеймсу и начала массировать его плечи, чтобы снять и его напряжение, и успокоить свои нервы.

- Я позвонила твоим родителям. Отец через час будет тут. Я попросила его посмотреть за детьми. Я не отпущу тебя одного в горы! Пойми, так будет безопаснее!

- Да-да, - почти без эмоций сказал Джеймс. - Но эти черные нас все равно, так просто не выпустят.

Эш пытался навести свой покедекс на черных покемонов, но тот ему показывал, что Эш балуется и тычет в пустое место.

- А-а-а-а-а-а-а-а-а! Ратата! - вскрикнула Мисти и вскочила на стол.

Она была до того напугана, что не смотрела, куда ставит ноги, так что на столе она стояла одной ногой в оливье, а другой ногой в спагетти с кетчупом. Бедная Джесси, и для этого она готовила еду? А на полу под столом сидела черная Ратата и грызла ножку стола.

- Покебол, в дело! - крикнул Эш и бросил покебол на черную Ратату. Но все тщетно! Покебол хлопнул словно по пустому месту и остался лежать закрытым рядом с поедающей ножку стола наглой Рататой.

- Боюсь, что темные силы Генгара начали на тебя охоту, Джеймс, - сказал приехавший отец, вовремя подхвативший испуганную Мисти с падающего стола. - Осталось 4 дня и они готовятся! Не бойся! Иди! У тебя получится, ты еще не знаешь, какая сила есть в тебе! Статуэтка разбилась, но ты сильнее твоего предка! Тебе следует поторопиться, Джеймс! Возьми своих друзей, Джесси, отправляйтесь в горы сейчас же! Твой час настал, пора спасать Канто!

- Они не того избранника выбрали! - ответил Джеймс, обнимая Джесси, - все, что я умею - любить ее и наших детей!

- Ты не имеешь права выбирать, что тебе должно быть суждено, а что нет! Слушай, Джеймс, - разгневался отец, - Уходи! Я тебя благословляю!

Джеймс в последний раз обнял своих детей и все четверо через несколько минут покинули дом.

- Только, папа, не жени Джека на Джессибель, а Джекки на Джессибеле! - сказал Джеймс, уходя.

- Я все-такине пойму, что за черные покемоны? - спросил Эш, когда компания уже ближе к вечеру покидала границы заповедника Сафари.

- Мне они очень не нравятся! - со страхом в голосе продолжала Мисти, - Я бы даже спать не останавливалась.

- Хватит выть! - успокаивала всех Джесси, - Нам и без ваших слов страшно. А спать ляжем обязательно, а то у меня в сердце болит!

- И вообще, что выпендриваться, - пошутил Мяут, - они черные и их ночью не видно.

И действительно, ночью все черные покемоны куда-то сами собой исчезли.

- А классно мы в Сафари влезли бесплатно через забор! - заметил Мяут, когда все отошли от страха.

- Очень классно, Мяут, - надулась Джесси, раскладывающая спальный мешок, - особенно когда у меня юбка задралась!

- Да ну тебя, Джесси, - обиделся Мяут, - мне так понравилось тряхнуть стариной. Всегда мы это... без билета!

- Старые добрые времена... И никакие девятые стадионы не надо было покорять! - мечтательно сказал Джеймс, глядя на звездное небо.

Эш повернулся к Джеймсу и сквозь сон спросил:

Что-то тащило Джеймса в сторону гор. Точнее, кто-то... Черный покемон, которого в темноте не было видно Джеймс пытался вырвать ногу из лап этого "оно", но "оно" впилось своими острыми когтями через штанину, даже кровь была на штанине. Хорошо, что ногу еще не вырвало это "оно".

Джеймс полз туда, куда его тащили, на руках, но руки у него вскоре устали и "оно" просто тащило куда-то лежащего на спине Джеймса. Вся компания быстро вскочила и бросилась спасать Джеймса. Но было бы от кого спасать. "Оно" было невидимо в ночи. Измученный болью Джеймс не раз видел, как Мяут пытался атаковать "оно", но у него не выходило.

- Нет! Только не это! - кричал измученный Джеймс, помнивший еще с времен его службы в Команде R об атаке молнией Пикачу.

- А без молнии нельзя? - со страхом в сердце поинтересовалась Джесси, тоже помнившая электрошок Пикачу.

- У меня есть еще Чаризард, - сказал Эш, - но тогда от Джеймса только пепел останется! Давай, Пикачу!

Пикачу прыгнул поперек дороги и ударил по "оно" и заодно по Джеймсу молнией. Джесси закрыла глаза, чтобы не видеть, как кричащий на весь лес от удара Джеймс страдает. Мисти и Мяут отвернулись, а Эш, когда Пикачу закончил, подошел к лежащему на дороге без сознания Джеймсу. Неподалеку от него лежал оглушенный черный Мяут.

- Фу, какая гадость! - сказал, увидя это, настоящий Мяут, - уже Мяуты черные пошли! Давайте его к дереву привяжем, чтобы не сбежал, и пойдем дальше.

- Было бы неплохо, чтобы не сбежал! - сказали Мисти и Джесси, приводившие Джеймса в чувства.

- Эш, а твой удар не мог его убить? - беспокоилась Мисти.

- Да ты что? Сколько раз Пикачу ударял меня молнией, но умер я только раз пять...

- Черные покемоны хотели увести тебя к себе или что-то такое... - сказала Мисти, - тебя тащил вот этот черный Мяут.

- Надо его к себе в мешок взять, нашему друг будет! - пошутил Джеймс, - И скорее идти и не останавливаться!

- Подожди, несчастный! - остановила его Джесси, накладывающая ему на ногу повязку с листьями подорожника.

Джеймс мило улыбнулся ей в ответ и, когда она закончила поцеловал ее в щеку.

Теперь они продолжали свой путь с мечущим во все стороны молниями Пикачу. Гроули Джеймса, которого, кстати, тоже взяли в путешествие, тоже несколько раз испускал огонь в черных покемонов.

Таким образом к утру наши усталые путники добрались до подножья гор. Жаркое летнее солнышко было не таким и жарким в сочетании с холодным колючим горным ветром. На вершинах гор, уходящих в небо выше облаков, лежали вечные снега.

- Стадион располагается на одной из вершин! - вспомнил предание Джеймс.

- Может, нам лучше туда добраться на Чаризарде? - предложил Эш.

- Не думаю, что он нас вчетвером вместе с Гроули, Пикачу и Мяутом выдержит! - заметил Джеймс, - особенно вон от него уворачиваясь.

Джеймс показал пальцем в небо. Прямо на них летел огромный черный Чаризард, испускающий пламени в три раза больше обычного.

Джеймс, Джесси, Мисти, Эш и покемоны бросились бежать в сторону гор, чтобы там затеряться и не быть сожженными черным Чаризардом.

- Смотрите, река! Давайте в реку! - крикнул Эш, и все за ним нырнули в быструю горную реку.

Чаризард еще дыхнул пару раз и, потеряв своих жертв из виду, скрылся в горах. Казалось, компания была спасена. Они вынырнули и плыли против сильного течения вглубь гор. Как вдруг Джеймс начал странным образом всплывать и уже не мог работать руками по воде.

Джеймс посмотрел вниз и обнаружил, что лежит на большом черном Бластуазе.

- Ай! - вскрикнул Джеймс и аккуратно скатился с панциря Бластуаза в воду, а потом выбрался на берег.

- Или они не хотят, чтобы мы дошли до большого Генгара или, наоборот, провожают нас к нему. Только очень странно провожают!

И тут земля затряслась под ними. Что это? Нидокинги, черные Нидокинги устроили землетрясение.

- По-моему, они не хотят, чтобы мы останавливались! - догадалась Мисти, когда все они бежали прочь от надвигавшегося полчища Нидокингов.

- Весьма нестандартный способ провожать нас в горы! - заметил Джеймс, на ходу одевая куртку.

А Нидокинги провожали их до того места, пока кайма суши не стала предельно узкой и единственным способом передвижения в узкой щели между двумя горами была бурная речка, в которой Джеймс повстречался с черным Бластуазом.

- Не пойду я в реку! Лучше умру я тут! - сказал Джеймс, когда Джесси и все его друзья уже плыли по реке. - Джек и Джекки, простите своего отца, который оказался трусом и не захотел спасать Канто...

Он бы еще длинную речь сказал, если бы не один смелый Нидокинг, который подкрался сзади и забодал его своим рогом прямо в..., впрочем, Джеймс вскрикнул от боли и мигом прыгнул в воду. А черный Нидокинг еще долго стоял и смотрел, пока Джеймс не оправится от шока и не уплывет со своими товарищами.

- Ну что, получил по попе за глупости? - посмеялась над Джеймсом Мисти.

Если бы у Джеймса был характер Джесси, Мисти бы сейчас нырнула и не всплыла больше, но Джеймс улыбнулся и подмигнул ей.

- Если бы ты знала, как больно они бодаются, наверное, неделю сесть не смогу! - ответил он Мисти.

Они долго плыли против течения, а Джеймс то и дело поглядывал вниз, проверяя, но Бластуазов в окрестностях не наблюдалось, но беда всегда приходит оттуда, откуда не ждали (II закон Подлости, I закон: Хотели как лучше, получили как всегда!). Джеймс вдруг почувствовал, как кто-то взял его за куртку и вырвал из воды... Пиджеотто, черный Пиджеотто! Было уже поздно расстегнуть куртку и вырваться из его лап, было уже слишком высоко.

- Джесси, Мяут! Спасите! - кричал Джеймс, пролетая над плывущими друзьями, и еле успев захватить в покебол плывущего Гроули.

- Наверное, они хотят, чтобы Джеймс сразился один? - сказал грустно Эш, - А я-то хотел значок получить!

Как вдруг Эш заметил, что он тоже уже находится в лапах у Пиджиотто.

Вскоре все четверо были в лапах у черных Пиджиотто, а Мяут и Пикачу остались сидеть в реке, как не нужное приложение.

- Ну вот, Пикачу, - грустно пробормотал Мяут, - как всегда, мы с тобой пропустим всю тусовку!

- Пика, пошли туда, куда улетели Пиджиотты! - предложил Пикачу.

Да уж, пока эта парочка пешком дойдет дотуда, куда унесли их друзей, те успеют десять раз завоевать девятый стадион.

А в это время Пиджиотты несли Джеймса и компанию высоко над землей.

- Никогда я так не наслаждался полетом, - радовался Джеймс, раскинув руки в стороны и парив в воздухе словно Пиджей, - Ни в детских снах, ни в пролетах!

- А мне кажется, что я вот-вот задену рукой облака! - воодушевилась Мисти.

- Мы летим так стремительно! - кричала обезумевшая от впечатлений Джесси.

Только Эшу было не до впечатлений, потому что с ним не было его Пикачу.

- Эш, а ты не убил того черного Мяута? - спросил Джеймс, - А то черные хотят нам помочь, оказывается!

- Ничего! - как всегда сказал Эш, - я его только оглушил, он пока что спит в твоем рюкзаке, вот и все!

Тут Пиджиотты начали снижаться и посадили наших друзей в реку. Река там была по колено, а там, откуда она текла, стояла между двух гор дверь, высокая дверь. Почти до самого неба. Наверху двери была большая сверкающая на солнце золотая табличка. Джеймс надел очки от солнца и прочитал на табличке высеченное на ней большими величественными буквами слово: "GUM".

- Вот мы и пришли на девятый стадион! - грустно сказал Джеймс, потому что уже нечего было менять и назад пути не было.

Джеймс и компания стояли по колено в воде и смотрели на дверь. Джеймс подошел и попробовал постучать, но дверь была настолько толстой, что стук кулачков даже тысячи таких Джеймсов вряд ли бы был услышан.

- В эту дверь Геодудов из катапульты метать надо, чтобы хоть что-то слышно было! - пошутил Эш, - а еще лучше Электродов, вдруг дырку сделать удастся...

Джеймс смотрел наверх и под надписью "GUM" прочитал еще одну: "The force is not there where you think!"

- Сила не там, где вы думаете! - пробормотал Джеймс.

- Еще одна надпись на двери и, возможно, загадка.

- И вообще, нельзя ли сесть на Чаризарда и перелететь? - не понял Эш.

Он выпустил своего Чаризарда и попытался перелететь дверь, но там, где дверь кончалась и, казалось, ничего не было, была невидимая стена. Короче, вход был через дверь.

- Эй, дверь! - крикнул Джеймс, - кончай сопротивляться, мне мой предок сказал победить твоего босса, и вот я пришел! Давай быстрее, у меня нет времени.

- Сила не там, где мы думаем! - догадался Джеймс, - мы думаем, что она есть, а ее нет.

Сказав это, Джеймс лег в воду и прополз по дну реки по ту сторону двери. Все остальные удивились, но носледовали за ним. По ту сторону двери не было стадиона, был какой-то рай. К компании подошла девушка в длинном цветном платье и сказала Джеймсу:

- Приветствую тебя, последняя надежда Канто! Я душа супруги твоего предка и расскажу тебе о стадионе Генгара все, что знаю.

Она проводила уставших путников в сад и усадила отдыхать с красивой беседке.

- Суть сражения в том, что ты, Джеймс, должен не только победить всех тренеров Генгара из виртуального Канто, но и увидеть лицо Генгара, вырвать сердце из его груди, красное рубиновое сердце, это значок, положить камень этот в надлежащее место под потолком и открыть потолок, чтобы солнце могло осветить значок. Только когда луч солнца падет на камень, Генгар будет полностью побежден, Канто спасено, а ты - награжден жизнью! Главное, Джеймс, сила Генгара не в его тренерах, не в его мускулах, не в его неизвестном покемоне Шустрике, а его сила в неведении и страхе! Он пишет на двери, что сила не там, где мы думаем, это значит не в мускулах и натренированных покемонах! Победиь Генгара не может человек, обладающий такой силой, победить способен тот, кто не боится ничего, кто любит Канто и верит в свою победу! Пожалуй, это единственное, что может дать отпор Генгару.

Потом девушка проводила путников к себе домой и дала им отдохнуть, а наутро они вчетвером отправились к Генгару на стадион. Он был расположен внутри горы, а то место, куда надо было положить значок находилось в ее вершине. Страдион был таким же темным, как и стадион Джеймса в Вертании. И организован точно так же. Как тольк Джеймс и его друзья ступили на стадион, за их спинами обрушилась груда камней, и раздался голос Генгара.

- Пришедшему сюда нет пути назад! Есть только победа, и есть только смерть!

- Я не боюсь смерти! - крикнул в темноту Джеймс, а потом сам испугался того, что сказал.

- Я знаю, что ты отважный, Морган! - отвеил Генгар, - сила не в отваге, как ты думаешь, тщеславный человек!

- Я не тщеславный и твой дурацкий стадион мне не нужен! - ответил обидившийся Джеймс. - Я пришел сюда только потому, что так велели предки! Потому что им нужно, чтобы я победил, потому что они были тщеславными! Потому что я страдаю за них! Потому что я хочу, чтобы мои дети жили в светлом Канто, а не во тьме!

- Что же, Морган, - сказал медленно Генгар, - исполняй свой долг, спасай человечество! Попробуй сразиться! Твои друзья могут помочь тебе! Но как только кто-то проиграет, он оказывается перенесенным ко входу в зал и не имеет права войти обратно до конца боя, а если проиграешь ты... ты умрешь, и Канто наконец-то будет моим!!!

- К вам будут приходить проигравшие мне тренеры, тебе нужно их победить и получить их значки! Они проигравшие, ты должен быть сильнее проигравших!

- Я боюсь! - прошептал Джеймс, - Немножечко! Неправильного избранника назвал мой предок! У меня и покеболы из рук сыплются! Какой я тренер?

- Хватит, не бойся! - похлопала его по плечам Джесси, - Чего бояться мертвецов, тех, кого не существует! Невозможно бояться пустоты! Их сила - в страхе, в твоем страхе! Чем больше ты боишься, тем сильнее они и наоборот.

- Что же, Генгар, ты не показываешься, я жду тебя или твоих тренеров! - смело крикнул Джеймс и вышел на середину зала, друзья за ним.

Джесси, Эш и Мисти стояли у него за спиной. Пути назад не было и было 2 выхода: смерть как легкий и победа как недосягаемая, но теоретически возможная.

Вспыхнул яркий свет, и перед Джеймсом оказалась девушка, одетая в древнее платье.

- Хе, ничего страшного! - заметил Джеймс и выпустил Визинга.

Короче, покемоны у нее были на уровне Катерпи и Пиджеев, зачем только она пыталась победить Генгара. Здесь можно было бы не Визингом а Бульбазавром Эша отделаться. Девушка убежала, а земля под ногами нашей компании затряслась и они провалились в бездну.

- Кажется, я умер! - сказал Джеймс, зажмурив глаза.

- Дурачок, посмотри, мы даже не в этом темном зале! - радостно сказала Джесси и похлопала его по плечу.

- Древнее Канто! - с замиранием в голосе сказал Эш, - А я его на истории черно-белым всегда видел.

Они стояли на холме, а под холмом была долина и маленький городок.

- Это Церулиан, мой родной Церулиан! - сказала Мисти и побежала в сторону города.

Джеймс посмотрел себе на руку. У него на ладони лежал значок города Пьютера.

- Я понял! - крикнул Эш, - Тебе нужно собрать все значки лиги древнего Канто, и чем скорее, тем лучше. Один у тебя есть. Второй уже ждет тебя в Церулиане - морской.

Когда Мисти зашла в зал, в котором сама когда-то была тренером, она удивилась. В зале не было моста. Была лишь черная ядовитая вода, а по ту сторону стоял мужчина в синем плаще с покеболом.

- Вода отравлена, нельзя жертвовать покемоном! - предупредила Джесси.

- Будем драться на воде! - сказал начальник. - Выпускай смелей своего покемона, Морган!

Джеймс почти машинально нажал на кнопочку покебола. С Тутудайлом пришлось проститься. Единственное, Джеймсу повезло, что лидер не знал Тутудайлов и его атаки, и прежде, чем отравленый водой покемон потерял сознание, он успел победить Старми лидера.

- Поймаешь значок - ты победил! - сказал тренер и бросил в сторону Джеймса значок.

- Пиджеотто, лови! - еле успел скомандовать Джеймс и его покемон подхватил летящий в воду значок.

- Я надеюсь на тебя, Джеймс! Ты классный парень! - сказал после этого лидер, - Если ты так будешь дальше продолжать, ты спасешь наши души от Генгара!

Джеймс попрощался с тем местом, где стоял тренер Церулиона и компания направилась за электрическим значком в Оранию. По дороге Джеймс нашел на одном из деревьев PoisonBerry и подлечил Тутудайла. А покецентров-то в древнем Канто не было! Но в Орании его ждал электрический покемон - работа для Скайтера и Виктрибела.

А в это время Генгар сидел у себя и наблюдал за Джеймсом и его друзьями.

- Этот и Целадонский, - рассуждал Генгар, - он получит эти значки без труда, а потом я начну веселиться! Не знаешь ты еще, Джимми, что я могу сделать то, что захочу, тем более, у тебя завтра день рождения, и если ты до завтрашней полуночи не схватишь все значки, я буду править миром! Как немного мне осталось! Трепещите, людишки!

И действительно, Джеймсу не составило особого труда получить электрический и радужный значки. Следующий был "Значок Души" из Фуксии. Далековато... а потом в Сафари возвращаться. Эш выпустил Чаризарда, а Джеймс Пиджиотту, и укомплектовавшись по двое они быстро полетели над гладью морской в Фуксию. Но тут на них налетел сильный ветер, и покемонам стало трудно перемещаться, а вскоре они просто сели на землю.

- Да, так мы не доберемся в Фуксию и до моего следующего дня рождения! - обиделся Джеймс, убирая Пиджиотту в покебол.

- Джеймс, кончай фигней страдать! - ободрила его Джесси, - пойдем через лес, а не по мосту, там ветер не так силен!

- Ню-ню, Джеймс, не кончай, - продолжил Эш, - Если бы там еще пожар не бушевал...

Все четверо посмотрели в сторону леса. Там бушевал сильный пожар, а с сильным ветром он распространялся все быстрее и быстрее, а в только что ясном небе стояли тучи и черный дым в форме черепа. Страшновато!

- Кажется, кое-кто нас подслушивает и не хочет, чтобы мы попали в Фуксию! Генгар, неприлично подслушивать! - скзала в пустоту неба Мисти.

Джеймс что-то шепнул на ухо Джесси, она кивнула и передала сообщение Эшу и Мисти, только у них лучше игры в "Глухонемой телефон" получилось.

- Ха-ха-ха! - смеялся Генгар у себя дома, смотря за действиями компании, - Додумались! Не общаться! Я же все равно догадаюсь, что они задумали! Хе, одели акваланги и под воду? Думаете, я под водой не вижу! Скажите спасибо, что я не пошлю туда свое морское Чудо, а то много от вас косточек останется! Ладно, на первый раз сделаю вид, что не вижу, торжествуй, Морган! Подождем до Нового острова! Вот там-то я и поприкалываюсь! А сейчас, считайте, что значок Фуксии - ваш!

И почему Генгар решил пожалеть компанию? Как бы это не стало роковой ошибкой для него! Или он придумал для них несколько более зловещую кончину? Лес в окрестностях Фуксии еще долго горел. Еще и после того, как Джесси на своих покемонах выиграла пятый значок. Теперь их путь лежал в Саффрон. Опять такой же длинный путь, только теперь назад!

- Чего-то мы так долго тут бродим по Древнему Канто, а еще ни одной хохмы не придумали! - обиделся на себя в первую очередь Джеймс, - Еще 3 значка и все закончится и одни сутки на выполнение! Эш, Мисти, Джисси, давайте развлечем Генгара!

- Ты что с ума сошел? - обалдела Мисти, - Ты же завтра умрешь, а тут вдруг своего убийцу развлекать решил!

- Ничего-ничего! - сказал Джеймс, - Эй, Генгар, слушай внимательно и запоминай!

Джеймс достал из рюкзака большую карту Канто и начал делать самый что ни на есть научный доклад о том, кто куда собирается идти и на каких покемонах на каком стадионе они собираются сразиться. Да-да, самый настоящий научный доклад, с самыми загрузными покемоноведческими терминами, которыми Эш Джеймса уже за время путешествия достал!

А в это время Генгар в своей штаб-квартире сидел вместе со своим любимым покемоном Шустриком (он науке неизвестен, потому что известен Генгару)и говорил:

Шустрик пожал своими маленькими мохнатыми плечиками. Шустрик был маленьким, самым маленьким на свете покемоном, ростом сантиметров 10 и весом грамм 200, черненький, худенький, мохнатенький, с огромными глазками и длинным хвостиком с кисточкой. Ну настоящий чертенок! Вообще, Шустрик, как и все покемоны, не был злым, но он на всех злился, в т.ч. и на Генгара, потому что его не было ни в одном покедексе, а он появился в этом мире раньше всяких там Бульбазавров, Сквиртлов и Чармандеров. Вот Эша бы сюда!

- Шшшшшшшуст! - прошипел Шустрик в ответ Генгару.

- Нет, ну ты посмотри на этого парня! - продолжил Генгар, - Я понимаю, что он ростом не удался, фигура у него как у больного, но у него еще и мозгов ни извилины! Ну ты посмотри, Шустрик, он устроил для меня конференцию с демонстрационным материалом, будто бы я Канто первый раз вижу! Как только ему удалось получить пять значков после этого? Ну я ему сейчас устрою жизнь! Дойдет он у меня до Саффрона! Шустрик, сядь-ка вон на ту розовенькую кнопочку!

Шустрик слез с монитора компьютера Генгара и посадил свою маленькую попку на указаннкую кнопочку. Для Генгара ничего не произошло. Но неподалеку от Саффрона, где была наша компания... Через некоторое время Эш заметил:

- Правильно! Куртка, футболка, рубашка, зимние брюки и кроссовки на утеплителе! - пошутила Мисти, - Эш, ты бы еще как русские, фуфайку и ушанку одел! А потом жаловался, что жарко.

- А действительно, как-то жарковато! - заметил на этот раз Джеймс и снял куртку, - Фу, как в пустыне, или как на пляже! Даже пить хочется"

- Все теплеет и теплеет, как в микроволновке! - продолжила Джесси.

Джеймс уже успел повязать свою футболку на голову, словно араб, чтобы голову не напекло, а Эш поделился своим обширным гардеробом футболок и рубашек с Мисти и Джесси, чтобы они сделали то же самое. Было так жарко, что все деревья в лесу вмиг засохли и жухлые скорченные листья осыпались на землю. Теперь даже под дерево нельзя было в тенек спрятаться. Пот ручьями тек из-под повязанных на голову маек по лицу, а спины путников давно уже сгорели. Такой жары не было даже на курортах, где доводилось отдыхать нашей компании.

- Эй, Генгар, кончай веселиться, отопление отключи! - крикнул Джеймс в никуда, - Невозможно уже!

- Шустрик, сядь-ка на синенькую кнопочку со снежинкой! - скомандовал Генгар, - скоро тепла ох как захочется! А то нашему другу надоело солнышко! А он умрет и солнышка не будет! Посмотрим-посмотрим, доберется ли он до Саффрона. Шустрик, только снежка побольше, побольше, побооооольше!

- Ай-ай-ай! - вскрикнул вдруг Джеймс и съежился, - холодно-то как! Снеееег?!?!??!

Вся компания стояла посреди сгоревшего от жары леса в одних купальниках с мокрыми от пота футболками на головах, а на них хлопьями летел холодный снежок... Неужели конец?

Отец Джеймса, Джефф Морган, сидел дома с женой Лаурой и внуками. В теснлм аквариуме какой уже год плавал их домашний Маджикарп. Лаура, забрав у Джекки соску с молоком, посмотрела со страхом на мужа и сказала:

- Зря ты это сделал! Зря причинил нашему мальчику такую боль! Посмотришь на его последнюю фотокарточку, он такой слабый, он же не справится! Ты же знаешь, какие были наши предки!

- Я тоже мало верю в него, дорогая. Он жил 10 лет неизвестно где, ростом он не в Морганов удался, силой тоже, но у него железная воля и большое сердце!

- И что из этого, Джеффри? - не утешалась Лаура, - Этим Генгара не возьмешь. Надо было держать его, чтобы Джессибель его побольше в зале гоняла, чтобы не было у него времени сбежать и жениться на какой-то дуре!

Джефф укорительно посмотрел на жену и с обидой в голосе перебил ее:

- Джесси - замечательная девушка, в сотню, если не в тысячу раз лучше Джессибель, а если ты забыла, они - близнецы-сестры!

Лаура была из тех противных богатых женщин "из бразильских сериалов", которые ничего, кроме своего носа и своего мнения не видели, поэтому она и не стала слушать своего мужа.

В этот момент в дверь постучали и обитавший вечно в гостиной Гилберт пошел открывать.

- Покемоны?! - удивился Гилберт, - Бродячие блохастые покемоны! Что вам тут нужно? Нет у нас еды для ваших пустых желудков!

- Слушай, швейцар, я не к тебе, я к твоему боссу!

и Оба покемона прошествовали мимо открывшего от удивления рот Гилберта.

- Дверь и рот надо зак-ры-вать! - добавил Пикачу.

- Говорящие покемоны! - вскрикнул Гилберт и побежал рассказывать о диковинке горничным и кухарке.

- О, привет, чувак! - поздоровался Мяут с Джеффом и пожал ему руку, - Познакомься, это мой лучший друг, Пикачу! Ты не против, что мы тут будем жить, пока Джеймс с компанией не вернутся?

- Стой-стой, Мяут нерадивый, - остановил его Джефф, - Тебя что, Джеймс не выпорол?

- Какая гадость, эти покемоны, а когда их учат говорить - беспредел! - фыркнула Лаура и ушла подальше.

Джефф еще долго сидел с Мяутом и Пикачу и слушал их рассказы о том, как они откололись от компании. Да уж, надо было залазить в неудобные покеболы, а ни Мяут, ни Пикачу, терпеть не могли эти электромагнитные гадости. Джефф до вечера слушал покемонов, а когда в конец устал, предоставил им диван в гостиной и ушел спать. А в это время появилась Даура с одной из служанок. Они принесли Мяуту и Пикачу целую тарелку с виду вкусной пищи, похожей на картошку фри, политую алым кетчупом.

- Кушайте, милые, - с натянутой улыбкой на лице сказала Лаура.

- Спасибушки! - обрадовался Мяут и взял тарелку из рук хозяйки.

Они и служанка переглянулись и улыбнулись друг другу.

- А мы без вилок никак! - сказал Пикачу и испустил со злости молнию.

- Тьфу! - обиделась служанка, - Эти покемоны совсем извратились! Им еще вилку подавай! Скоро еще смокинги им будем начищать!

- Не ругайся, принеси, Мария! - сказала Лаура своей служанке и пошла спать.

А пока Лаура ходила на кухню за вилкой, Маджикарп в аквариуме произнес многозначительно:

Пикачу и Мяут оглянулись на него и он еще несколько раз произнес эти слова. Людям покемонские разговоры были не понятны, но Мяут и Пикачу были ведь не людьми.

- Так-так, понятно, ну мы этой Лауре устроим! - сказал злобно Мяут и улыбнулся.

Тут пришла Мария с вилкой, Мяут ее поблагодарил и сказал, что непременно поужинает. Мария мило улыбнулась покемонам и ушла к себе в комнату.

Что же сказал покемонам Маджикарп? Он прекрасно знал свою хозяйку, и ее ненависть к покемонам. Лаура ведь захотела отравить насмерть Мяута и Пикачу. И они ей устроили веселую жизнь. Они взяли отравленный кетчуп и подмешали его в маску для лица, которой Лаура всегда пользовалась по утрам, а картошку с аппетитом съели.

Наутро Лаура вся в своей любимой розовой маске спустилась в гостиную. Там, положив лапки на стол живые и невредимые сидели Мяут и Пикачу и играли на картах в "пьяницу". Лаура, заметив оный непорядок, нервно крикнула:

Служанка мигом выскочила из своей комнаты. Перед нй стояла хозяйка в маске.

- Какой вы сказали, госпожа, какой вы мне и дали! А что?

Лаура нервно показала рукой на сидящих в кресле покемонов.

- А что такое? - не понимая разговора двух женщин спросил Мяут.

- Просто Мария вам дала не покемонский кетчуп! - сказала Лаура и улыбнулась. - Мария, приготовь покемонам завтрак, а я сейчас смою маску и спущусь.

Мяут и Пикачу чуть со смеха с кресел не опали. Мария им снова принесла картошку, но теперь без кетчупа, а к компании двух покемонов присоединились выспавшийся Джефф с вниками. Как вдруг сверху из комнаты Лауры донесся страшный вопль. Мария, Джефф и Гилберт бросились наверх, оставив покемонов с малышами. Мяут больше не мог удержаться, он катался по полу от смеху. Бедная Лаура! Средство, которое она насыпала им в кетчуп делало человеческое лицо похожим на покемонскую мордочку.

Через несколько минут Джефф спустился вниз вместе с Лаурой, у которой лицо ба\ыло завернуто белым шарфом, а из-под лица выглядывали большие зеленые лупики Джиглипуффа. Она не смотрела ни на Мяута, ни на Пикачу, ин на внуков. Единственное, что сейчас волновало Лауру, так это обратное превращение ее головы в человеческую. А Джефф ей все время говорил:

- Сколько раз тебе надо твердить, что косметика до добра не доведет! Посмотрела бы на Джесси, она только тушью пользуется, а какая красавица! А тебе только бы вымазаться всякой химией.

Лаура прекрасно знала, в чем дело и молчала, потому что сама была виновата. Вот только как привести лицо в человеческий вид? Ни один сегодняшний хирург не может покемонью мордочку в человеческое лицо переделать.

Джеймс и все его друзья быстро натянули на себя всю имеющуюся одежду, но все равно было холодно. Просить Генгара включить отопление было опасно, потому что у него какие-то извращенные понятия о тепле. Генгар веселился! Все четверо сражавшихся на его стадионах мерзли перед входом в Саффрон. И замерзли бы, если бы кнопка Шустрику заднее место не натерла. Достало его сидеть на кнопке, и пошел он мороженым лакомиться. Как Генгар разгневан был на Шустрика! Даже в мороженом искупал и сушиться повесил, не обтерев.

А тем временем измученный Джеймс с друзьями умудрились 2 значка получить. Почему так много? Потому что все это время Генгар над своим Шустриком издевался и колбасил бедного несчастного покемона-карлика. Так Джеймсу и остался последний значок, значок Вертанского зала, земляной значок. И тогда тренером зала в Вертании был сам Генгар.

Прослышал Генгар о том, что Джеймс всех тренеров победил, один он, Генгар, остался, настолько разгневался, что Шустрика нерадивого из окошка за свои пределы выбросил, чтобы больше с клавиатуры не слазил раньше времени, а сам направился Джеймса побеждать.

- Это же твой зал, Джеймс! - зачарованно сказал Эш, когда они вошли туда.

- Кто сказал, что меня тут нет? - раздался ужасающий голос, - Я здесь, я всегда здесь на страже, жду тренера, который меня победит, только никто не приходит!

Все четверо путников в ужасе подняли головы. Перед ним стоял великан в фиолетовом костюме, окруженный белым леденящим светом. Лица великана из-за этого света не было видно.

- Можно хоть краем глаза посмотреть на тебя, Генгар? - спросил Джеймс

- Ну что, начнем, Джеймс? - не менее грозно вымолвил Генгар, - Я приму облик того, кто сейчас лидер Вертании...

- Тебя, Джеймс Морган, я войду в образ тебя, а мои покемоны - в образ твоих покемонов, они научатся их атакам, только будут сильнее твоих, потому что они - мои!!! Победи себя, Морган!!!!!!

Джеймс открыл рот от удивления и ничего не мог сказать. Перед ним стоял он сам, точнее, Генгар в его обличье, у него тоже были Визинг, Виктрибел, Гроули, Скайтер, Тутудайл и Пиджиотта, только более сильные, как говорил Джеймс-Генгар.

- Псидак! - шепнула Мисти и сунула Джеймсу покебол.

- Спасибо, Мисти, но я не хочу с подлогом, я сам справлюсь! - поблагодарил ее Джеймс.

Мисти, Эш и Джесси отошли ко входу на стадион и скрылись за колоннами, потому что битва обещала быть жестокой.

Хорошо, что Генгар не лишил покемонов Джеймса специальных возможностей, а то бы призрак был непобедим.

"На Визинга и Гроулайта пущу Тутудайла, на Виктрибела и Скайтера - Гроули, на Тутудайла Пиджиоттой попробую, а Пиджиотту Гроули с Тутудайлом уделают", - расписал план действий Джеймс и начал выпускать покемонов в бой своим излюбленным способом - молча. У Генгара гениальный ум, он способен проанализировать все, казалось бы все, он не умеет читать мысли, он боится тишины и безмолвия!

Джеймс-Генгар выпустил покемонов, кричал на них, ругался за их поражения, когда настоящий Джеймс показывал своим покемонам всего один жест и они сразу же вступали в бой со своими двойниками-призраками. Такого Генгар не ожидал! Чтобы молча можно было вести покемонский бой? Он попытался найти в системе жестов Джеймсв хоть какую-то систему, но... все тщетно! У каждого покемона по 4 атаки и для каждой - по несколько разных жестов, наверное, по силе удара или еще по чему. Генгар, видно было, запарился, его покемоны проигрывали один за другим, все шестеро... у него был и седьмой, вне правил, Шустрик, но его он выбросил за непригодностью, а он и сам был покемоном, Мега-Дитто, какой-то.

И вот, собрав всех своих побежденных покемонов, Джеймс-Генгар сам идет в наступление. Он, в отличие от настоящего Джеймса владеет атаками! Все покемоны в полной готовности стоят за спиной Джеймса, которого охватил смертельный ужас, но отсупать было некуда, Джеймс кивнул головой, и его покемоны набросились на Генгара.

Генгар был крепким орешком. Не обычным покемоном, чем-то вроде Мьюту из древних легенд. Все шестеро покемонов Джеймса лежали без сознания. Джесси за колонной, уже решившая, что Джеймс одолел Генгара, пришла в ужас.

- Это не по правилам, Генгар! - сказал было Джеймс, - коли я победил твоих покемонов, я выиграл.

- У меня свои правила! - грозно сказал Генгар и посмотрел в лицо Джеймса.

Глаза Джеймса-Генгара светились жутким страшным светом, как будто в них был огонь.

Джеймс был обычным человеком, без покемонов безоружным, а Джеймс-Генгар был наученным атакам покемоном в облике человека, и этим он был сильнее Джеймса. Генгар наступал на Джеймса, а Джеймс пятился от него. Дошло до того, что Джеймс изо всей силы прижался к колонне, за которой пряталась Джесси.

- Джеймс, держи! - услышал он вдруг ее голос и почувствовал, что она ему что-то протянула.

Дрожащей рукой Джеймс взял это что-то. Это был длинный острый любимый кухонный нож Джесси. Джеймс-Генгар уже совсем близко подошел к Джеймсу и занес над ним свои страшные руки с длинными стальными когтями, как у Фреди Крюгера.

- Умри, неведомая страшная сила! - крикнул Джеймс и воткнул прямо в сердце Джеймса-Генгара поданный ему нож Джесси.

Страшная черная жидкость брызнула во все стороны, и прямо под ноги Джеймсу упал алый камень - "Сердце Генгара".

Джеймс-Генгар издал страшный пронзительный крик и осел на пол. Джеймс сел на пол и взял в руку "Сердце Генгара"... но вдруг почувствовал страшную боль в груди. Он посмотрел перед собой. Там была лапа Генгара! Кончики когтей высовывались на спине, лапа чуть-чуть из последних сил монстра шевелилась, как бы пытаясь найти в Джеймсе что-то нужное для существования.

Булькающим в своей крови умирающий Генгар сказал свои последние слова Джеймсу и всем, кто прятался за колоннами:

- Ты победил меня, Морган, а я тебя, поэтому Канто не достанется никому: ни темным силам, ни людям. Как только луна осветит вершину моей горы, Канто уйдет под воду! Кругом будет одно море и ни одного живого существа!

И Генгар умер. Оставив свою лапу в груди у Джеймса.

- Ты ответишь за Джеймси! - в слезах крикнула Джесси и выскочила из-за колонны с пустым покеболом. - Коли ты покемон, ты мой!

Резким движением руки она вынула руку Генгара из груди Джеймса и открыла покебол. Мощная электромагнимтная волна охватила мертвое тело Генгара, и через мгновенье у ног Джесси лежал мертвый окровавленный Джеймс с "Сердцем Генгара" в руке, ее кухонный нож и горячий только что захлопнувшийся покебол с Генгаром.

Рыдая, Джесси опустилась на колени перед Джеймсом и поцеловала его в мертвые посиневшие губы. Чудесного воскрешения не произошло, потому что они были в Канто, а не в России.

Мисти и Эш, сняв кепки, вышли из-за колонны и стали перед Джесси. Они четверо были уже не в Вертанском виртуальном зале, а в горе, где жил Генгар. Сверху был маленький проемчик для "Сердца Генгара", которое Джеймс должен был положить туда до полуночи, чтобы спасти Канто. Это мог сделать только Джеймс. Но Джеймс был мертв...

- У нас 12 часов до полуночи, чтобы оживить Джеймса или предупредить Канто об опасности! - решительно сказал Эш, теребя в руках кепку, - Но ни первое, ни второе сделать невозможно!

- Я знаю, как сделать первое! - сквозь слезы пролепетала Джесси, - В русской тайге живет старая и страшная Баба Яга, у нее есть живая вода и мертвая вода. Мертвая раны заживляет, живая мертвеца из могилы поднимает! Только одна беда - до России далеко, за 12 часов не успеть! Все кончено...

- Успеть! - не понимая что говорит, выпалила Мисти, - Нужно попытаться, Эш, доставай Чаризарда! Я не хочу, чтобы Канто ушло под воду, словно Атлантида, Канто, где жили наши предки, где живем мы, где будут жить наши дети! Я хочу спасти НАШ дом! Эш, пускай, мы не успеем, но мы сделаем все, что можем! Пошли, Джесси, покажешь, где живет Баба Яга!

- Нет, Мисти, я останусь тут, с Джимми. Идите вдвоем с Эшем. Летите прямо на запад, вслед за солнцем, мимо большого кристального озера, мимо вереницы гор, мимо Великой русской реки, прямо к русской столице, там у дороги стоит избушка на курьих ножках! Ступайте скорее! Я вас уже жду!

Эш и Мисти переглянулись. Они не стали настаивать, чтобы убитая горем Джесси оставила тело Джеймса одно в Горе Генгара. Они попрощались с ней, вышли из горы,и через мгновенье Чаризард нес их, рассекая ветер туда, где заходит солнце.

Баба Яга старая совсем стала и давненько из дому не выходила, со всеми по чату и по ICQ общалась. В последний раз убегала только тогда, когда к ней Джесси и Джеймс в козлином образе пожаловали. А так, все время сидела она со своим Котом Ученым (что-то типа русской версии Мяута) и чай со сгущенкой пила, которую ей оптом Кощей со складов "Главпродукта" поставлял каждую неделю.

В тот летний день она тоже сидела дома со своим Котом и завтракала по обыкновению тушенкой и сгущенкой от "Главпродукта", как вдруг Кот увидел в окно что-то странное, направляющееся к их избушке и говорит Бабе Яге.

- Да какой это Горыныч! - присмотревшись сказала Баба Яга, - Это мутант какой-то одноголовый!

Действительно, это был не Змей Горыныч, а Чаризард, а на спине у него Эш и Мисти. Баба Яга и Кот выглянули в окно. У них был еще полдень, и Баба Яга только проснулась. Ну что поделаешь, любит поспать старая.

- Что вам надобно. иностранцы? - злобно спросила Баба Яга, когда Эш и Мисти слезли со спины уставшего до смерти Чаризарда.

- Опять этот Бен Ладен ковры-самолеты сбивает! - взбесилась Баба Яга.

- Хуже! - многозначительно продолжил Эш, - Дело о жизни и смерти! Наша родная земля в опасности!

Баба Яга почесала затылок и сказала очередную интернетовскую отговорку:

- Вот, наслушалась бабка радио, начиталась Lenta.ru! А мы-то совсем о другом, о чем там не пишут! Если мы до полуночи не воскресим нашего Избранника, наш остров потонет, словно Атлантида какая-то! Бабушка, совсем немного просим, дай нам капсулу с водой живой, и капсулу с водой мертвой! Пожалуйста! - взмолилась Мисти.

- Хм! - удивилась Баба Яга, - По радио не говорили, в интернете не писали, врете вы все, презренные, не дам!

Эш и Мисти переглянулись, но тут Мисти вспомнила, как Джесси им рассказывала об их с Джеймсом знакомстве с Бабой Ягой, и она решила показать Яге их фотографию.

- О, так вы из Канто! Друзься Джесси и Джеймса! - обрадовалась Баба Яга и просияла, - Сразу бы с этого и начинали! А то, бабушка, дай! Думаете, мало охотников за водицей живой ходит? Весь ящик засорили, треклятые! Целая Россия знает, что я воду живую имею и все просят, а я даже Президенту отказала! Потому что капсула у меня только одна осталась, последняя, держу я ее на черный день! - и Баба Яга ворча пошла в избушку.

Эш и Мисти в компании Ученого Кота остались ждать на улице. Долго копалась Баба Яга в своих запасах, но все-таки нашла то, что нужно было Эшу и Мисти. Далеко она прятала свое сокровище, чтобы никто не украл! Положила она обе капсулы в мешочек и вышла к ожидающим ее гостям.

- Дам я вам воду живую и воду мертвую, если вы в благодарность мне молодящее средство пришлете, а то совсем старая я стала, и интернет мне настроите, а то Кот, хоть и Ученый, а какую-то дефектную карточку мне купил. До сих пор не догадалась, куда ее вставить.

- Да это я разом! С интернетом! - сказал Эш и пошел в дом Бабе Яге компьютер настраивать.

- Обязательно привезем! У нас в Канто все женщины очень красивые, даже в преклонном возрасте! Я вам посылкой вышлю всю нашу лучшую косметику! Если мы, конечно, успеем все это спасти!

Тут Эш из окна высовывается и кричит Бабе Яге:

- Ну, Бабушка, даешь! Тут пароль и логин открыть надо и ввести в компьютер, а ты все разобрала по частям. Ну ничего, вроде бы все собрал, чат работает!

- Спасибо тебе большое, сынок, а то Кощей осерчал, что давно меня там не видел! - обрадовалась Баба Яга и пошла в чате болтать.

А Эш с Мисти скорее к Чаризарду. Чаризард лежит на полянки и не движется. Устал, несчастный покемон. Что же делать?

- Мы не успеем! - крикнул раздосадованный Эш, - Чаризард... Ну почему ты больше не можешь лететь? Почему ты так быстро устал? Мы же пешком не только за час, за год не дойдем. Эш достал из кармана покебол и убрал в него Чаризарда.

- Я уже помогала Джесси и Джеймсу, - сказала пришедшая на вопли Эша Баба Яга, - Помогу и вам! Вот вам моя метла! Летит быстрее "Конкордов" всяких, за час вас в Канто доставит!

- А нам как раз чуть больше часа и осталось! - второпях сказал Эш.

- Прощай, бабушка, спасибо вам огромное за воду и метлу! - крикнула Мисти, когда они уже сели на метлу, - Мы с Джесси вам целый косметический магазин пришлем!

- Удачи вам ребятки, буду ждать! - крикнула им вслед Баба Яга.

Через мгновенье Эш и Мисти на метле летели домой, прочь от солнца, навстречу ночи. Картина у глаз сменялась быстрее, чем в окне скоростного поезда, голова кружилась невероятно. Так и хотелось притормозить и полететь помедленнее! Но нельзя! За час надо пролететь полмира, а то любимое и родное Канто уйдет в забытье. Мисти закрыла глаза и стиснула зубы, голова ее была тяжелой и болела, ей все время казалось, что она вот-вот свалится с метлы и разобьется. Эшу же не привыкать было спасать мир, и он решительно смотрел только вперед, потому что на горизонте на фоне темного синего неба уже виднелся черный силуэт Горы Генгара.

Уже совсем стемнело. Алая полоса заката становилась все уже и уже. Облака своими розовыми краями задевали вершину Горы Генгара. Моросил мелкий противный дождь, как будто оплакивая Джеймса и Канто. На маленьком выступе у входа в Гору Генгара сидела невероятной красоты девушка Джесси с длинными до пояса прямыми алыми волосами и грустными полными слез большими темно синими глазами. Она обхватила колени руками, положила голову на плечо и всматривалась туда, куда заходит солнце, как будто ожидая оттуда какого-то спасения. До полуночи оставалось чуть меньше часа. Устав просто так сидеть и ждать, Джесси пошла вглубь Горы Генгара. Там было светло отгоревших факелов, а в середине комнаты лежало бесчувственное тело ее мужа.

Джесси села перед ним на пол и с трудом стащила с него на всякий случай присохшую к ранам футболку. Может Эши Мисти, все таки, успеют?

Она залезла туда, где кончалась гора и где был проем для "Сердца Генгара", стала ждать там. Оттуда пол девятого стадиона казался таким крошечным, что лежащее на нем тело было плохо разглядеть. Было только небо... На нем загорались первые звезды, образуя из себя созвездия.

Джесси мысленно нашла в них те, которые похожи на нее, на Джеймса, на Мисти, Эша, Чаризарда, Мяута, Пикачу, Генгара, на его Гору... Жаль, что названия у них были другие, и вообще, по-другому они были объединены в созвездия.

- И вот пришел избранник Джеймс и победил Генгара, а перед смертью Генгар отомстил Избраннику, смертельно ранив его. И настало бы в Канто счастливое время без зла и войн. Лучший тренер стал бы лидером на Девятом Стадионе. И имя этого тренера было бы Эш Кетчум. Супруга же избранника всю жизнь бы сидела на Горе Генгара, оплакивая своего мужа. Но Генгар уготовил людям другую участь. Не стало Канто. Покоится оно на дне морском. И люди придумывают всякие разные причины потопления Канто, - говорила для себя вслух Джесси, - Красивая была бы легенда, если было бы кому ее написать для других...

Где-то внизу у горизонта висела огромная золотая луна. Она еще не осветила вершины горы, потому что черный силуэт одной из гор защищал ее. Но долго ли оставалось? 15 минут. А что после? Смерть. Вечное молчание. Вечное забытье. И рассказы каких-то иноземных марателей бумаги о том, что Канто ушло под воду из-за землетрясения, извержения вулкана, ядерной бомбы американцев, или еще в него врезалась чья-то подводная лодка, а может, просто Бог разгневался, что все жители Канто - атеисты и верят только в себя и своих покемонов, а может напишут, что Канто - Атлантида, которая то всплывает, то снова погружается под воду на отдых. Ну мало ли что можно придумать, но ничего этого она, Джесси Морган, не узнает, не узнают и ее маленькие дети, которых ей сейчас очень не хватало... Не узнает ее сестра, отец, родители Джеймса, Мяут и Пикачу... потому что все она будут спать вечным сном на дне океана в компании Маджикарпов, Тентакулов, Поливирлов, Старми и их развитых форм, единственных оставшихся в живых представителей Канто.

Гора была спокойна, потому что она была не живая. Бы спокоен Джеймс, лежавший посреди Девятого стадиона с камнем в руке, потому что он тоже был не живой. Но живая Джесси тоже была спокойна, потому что ждать оставалось недолго и спастись было все равно нельзя. Люди в Канто, вообще, спали спокойным сном, потому что не знали, какая опасность им грозит. Как счастливы они! Если повезет, они и не узнают, что Канто было в опасности.

Джесси спокойно сидела рядом с телом Джеймса, изредка проводила рукой по его лицу, уже почти не плакала и изредка поглядывала в сторону уже совсем черного запада, откуда ждала хоть какой-то помощи, надеялась увидеть на черном небе ярко-красное пятно - Чаризарда. Она посмотрела на часы. 5 минут. Она взяла Джеймса за руку, не занятую камнем, и тихо шепнула:

- Джеймсик, не уходи далеко, подожди, в тот мир мы вместе пойдем, ладно?

- Слушай, Пикачу, - ругался Мяут, - и воткнуло этой чувачке рожу лица восстанавливать накануне конца света?

Оба покемона в белых халатах и очках сидели в самой светлой комнате дома родителей Джеймса и химичили над средством против яда Лауры. Да, Джеймса немножко учился на врача, в химии разбирался, но не Мяут же. И тем более не Пикачу Эша.

- Да уж, действительно! - поддакивал Пикачу, - Сегодня в полночь если все мы не помрем, то будем жить под властью Генгара, а это еще хуже, чем подохнуть. Эш не помнит ничего про то, что было на Циннибарских островах с МьюТу. Но только Эш и другие люди! Я все прекрасно помню. Помню, как меня клонировали! Я чуть не умер! Наверное, власть Генгара будет чем-то подобным. А ты не помнишь, Мяут?

- Нееееет! - протянул Мяут, - Я полупокемон, получеловек! Я не знаю, кто я! Но я ничегошеньки не помню! Никогда в жизни ни я, ни Джесси, ни Джеймс не видели этого МьюТу. Только на картинках.

- Ну да, ну да! - покивал головой Пикачу, мол, не надо врать, - Я вас всех троих видел там!

- Значит, мне тоже память очистили, чтобы я никому не смог рассказать...

- А я тогда еще не умел говорить! Все-таки иногда это бывает полезным!

Лаура с повязанным тряпкой лицом зашла в комнату.

- Что болтаете, бездельники? Женщина должна умереть красивой! За работу, химики!

- Когда Вас раскопают археологи, миссис Морган, - пошутил Мяут, - подумают что нашли обезглавленного тренера и его Джиглипуффа. Целых 2 предмета!

- Знал бы Маджикарп, кому меня выдавать, промолчал бы!

- Кааааарп! - передразнил Маджикарпа Мяут, - Хе-хе!

Но после этого они решили больше не говорить, потому что Лаура осталась в лаборатории и пристально смотрела своими зелеными Джиглипуффими глазами, что вытворяли Мяут и Пикачу. А Лаура была способна на все. Мяут помнил рассказ Джеймса о том, что именно Лаура воспитывала Джессибель. Мало ли что она с ними догадается сделать, когда они, Мяут и Пикачу, найдут-таки противоядие для Лауры. А Лауре, похоже, все равно было, что станет с Канто в полночь, что ее единственный сын жертвует жизнью, ее волновали только зеленые глаза Джиглипуффа на ее лице.

- WOW! Нашел! - вскрикнул вдруг Мяут, высоко подняв в лапах колбу.

- Она точно превратит мое лицо в человеческое? - испугалась Лаура, зная о том, что Мяут и Пикачу были хулиганистые, особенно Мяут.

- Точно-точно! - убедил ее Пикачу, - Тютелька в тютельку!

И оба покемона с наслаждением покрыли лицо Лауры гремучей жидкостью противного зеленого цвета.

- Ну подождите минут десять, или пятнадцать, миссис Морган, оно не моментального действия!

- Может, вы тянете время до конца света? Вы же оба прекрасно знаете, что мой сын - растяпа, ужасный тренер, у которого покеболы из рук сыплются, что он по определению своему не может победить Генгара, что после полуночи точно свершится что-то плохое и мне уже будет не до внешности моей!

- Даже если всем нам суждено покинуть этот мир в полночь, - продолжил Мяут.

- Или просто банально сдохнуть! - прокомментировал Пикачу.

- Вы его покинете самой красивой женщиной в Канто. После Джесси, разве что...

- Забудьте про эту нищенку! - разгневалась Лаура. - Я самая красивая.

Она взяла лежавшее на столе зеркало и посмотрела в него. На Лауру смотрело красивое женское лицо... зеленого цвета.

- Ах вы, алхимики противные! Я так и знала, что ваши покемонские мозги ни на что не годятся! - вскрикнула Лаура, - Доверяй вам, коли вас Джеймс воспитывал! Точная копия моего болвана-сына! Пораскиньте своими покемонскими извилинами, где вы людей в зеленым лицом видели?

- А вы его тональным кремом все равно затушуете! - пошутил Пикачу.

- Нет уж, сначала я тебя фиолетовым в красную крапинку и зеленую клеточку велю покрасить, маленькая желтая тушка! - набросилась на Пикачу Лаура.

А с Пикачу шутки плохи! Хоть рядом нет Эша, но никто не говорил, что разгневанный и обиженный Пикачу не может сделать атаки молнией. Лаура села на стул. Волосы ее стояли дыбом. Голова бесчувственно упала в тазик с водой. По воде пошли маленькие зеленые пятнышки.

- Ой, она может задохнуться! - испугался Мяут, - Джефф нам не простит, Джеймс тоже!

Мяут и Пикачу на пару вытащили голову Лауры из воды.

- Ха, так вот почему лицо ее зеленым было! - заявил открытие Мяут. - Помыться надо было! Ха-ха!

И они с Пикачу начали кататься по полу от смеха. Когда в комнату зашел Гилберт и увидел сидящую на стула Лауру в своем привычном виде, только с волосами дыбом и двоих валявшихся от смеха покемонов, ему тоже стало весело.

Это, пожалуй, было последнее веселье перед ... Близилась полночь!

Четыре минуты и 30 секунд. Стрелка на часах бежит только вперед, если, конечно, часовых дел мастера не попросить наоборот сделать. Земля, которая скоро уйдет под воду, кажется спокойной. Наверное, все произойдет резко и бесповоротно, никому не будет больно и страшно.

Четыре минуты... Джесси безмолвно сидит над телом Джеймса и трогает своими замерзшими пальцами "Сердце Генгара", которое последние мгновенья может еще что-то изменить...

Три минуты... Никого и ничего. На небе звезды и луна, и все. Никого нет, никто не летит к Горе Генгара. Ну где то яркое оранжевое пятнышко-Чаризард. Где он? Неужели все? Конец?

Две минуты... Резкая струя холодного ночного воздуха пронеслась как вы вокруг Джесси и где-то остановилась. Она повернула туда голову. На земле лежали уставшие и измученные Эш и Мисти и плевались какой-то гадостью. А в проход в Горе Генгара вылетала какая-то метла.

- Наконец-то! - сказала Джесси, подбежав к ним

- Хорошо, что нас там с Гарри Поттером не перепутали, когда мы на этой швабре летели! - добавил Эш, - А то бы еще афтографы раздавать бы пришлось...

- Синяя - мертвая вода! Ей надо на раны! А красная - живая! Протри ей лицо! - сказала Мисти, еле ворочая языком.

Казалось, Мисти и Эшу было уже все равно, утонет Канто или нет. Даже лучше, чтобы утонуло. Не было бы противной тошноты и мучений.

Полторы минуты до потопления Канто. Джесси с капсулами сидит над телом Джеймса и натирает ему грудь мертвой водой. Надо успеть! Почему время не может остановиться? Почему? Как сердце Джеймса на полдня? Время? Почему ты бежишь неумолимо? Подожди! Сотни, тысячи жизней ни в чем не повинных и ни о чем не подозревающих людей из Канто могут оборваться через полторы минуты!

Джесси дрожащими руками на еще сухой край драной футболки Джеймса раздавила красную капсулу и провела им по щекам Джеймса.

Эш и Мисти собрав последние силы, приподняли головыю Лишь бы раствор, который им дала Баба Яга не оказался просроченным.

Джесси, дрожа, отошла от тела. Одна минута до гибели Канто. Она не отводила глаз с Джеймса, ровно как Эш и Мисти. Неужели живая вода действует только в России?

- Почему я сплю? - услышала тихий мужской голос Джесси.

- Эш, нельзя спать! Успеешь после конца света! - шикнула Джесси на Эша.

- Я этого не говорил! - воскликнул Эш и, забыв про тошноту и усталость, вскочил на ноги.

Джесси, открыв от удивления рот, посмотрела туда, где лежал Джеймс. Он чуть-чуть приоткрыл глаза и приподнялся на руках.

- Получилось! - крикнула Мисти, тоже забывная разом о том, что ей было плохо.

- Что получилось? - совсем придя в себя спросил Джеймс, - И откуда у меня "сердце Генгара", я его что, не положил куда надо и спал спокойно? Почему мы не в Вертании, а в Горе Генгара? Почему холодно, а вы с меня куртку и футболку сняли? Почему...

- Джеймс, - волнуясь, говорила Джесси, - Я все расскажу, только, пожалуйста, положи камушек вон в ту дырочку наверху. И побыстрее. Тебе осталось полминуты!

- Че-го? - обалдел Джеймс, - А вы для этого не могли меня пораньше разбудить?

- Кончай задавать глупые вопросы! - взбесилась Мисти, - Положи камень в дырку, пока мы не потонули! У тебя 20 секунд!

Джеймс ничего не понимал. Все потонут через 20 секунд, если он не положет камень? Какая чушь! Он вынул из кармана брюк Пиджея. Для сражения покемон был непригоден, но чтобы поднять на 300 метров одного маленького худенького Джеймса, покемону сил хватило. Джеймс решительно воткнул алое "Сердце Генгара" туда, где ему полагалось быть сотни и тысячи лет. Это Генгар назвал камень своим именем! В древней легенде говорилось, что камень зовется "Сердце Канто", что прикоснувшийся к нему, когда он освещен луной, может загадать желание, и оно исполнится. Но загадывать так можно только раз в жизни!

А Генгар решил лишить людей счастья! И запретил им класть руки на "Сердце Канто", спрятав Камень в своем сердце, заменив свое сердце камнем... Каждую ночь всевластный Генгар сидел на вершине горы и плакал от боли в животе, а всевидящая Луна замечала этот камень в его желудке и считала, что камешек на месте. Чтобы Луна не потопила Канто. Генгару не было жалко людей, он сам боялся смерти и каждую ночь не забывал садиться на гору...

Джеймс положил камень туда, где ему положено быть, куда будут допускаться в будущем лишь победители боя на стадионе Генгара, Девятом стадионе Канто, чтобы они получили не только значок, но и благословение "Сердца Канто".

Только Джеймс отнял руку от камня, как на часах Джесси заиграла мирная музыка, говорящая: "Настала полночь", а из-за черной тени горы вышел край луны и ее луч упал на красный камень.

Камень ярко засветился. Он светился все ярче и ярче, пока луна полностью не вышла из своего укрытия и не осветила его полностью. Яркий слепящий красный огонек, наверное, можно было увидеть по всему Канто. Джеймс ближе всего стоял к этому неведомому свету, смотрел на него и не знал, что делать. Он не знал легенд о Генгаре.

Джесси, Эш и Мисти, задрав головы тоже смотрели на огонек. Но тут в кармане у Джесси заерзал один покебол. Это был тот самый, с Генгаром. Она достала его обеими руками, крепко сжала, чтобы Генгар не смог открыть электромагнитной ловушки и вытянула руки, чтобы не дай Бог, Генгар не напал на нее сразу.

- Твоя взяла, Морган! - раздался слабый, но грозный голос из покебола, - Положи руку на камень и загадай самое заветное твое желание, и дай это сделать твоей отважной спутнице, которая держит меня в руках и не дает мне сбежать. Сильная девушка! Она достойна загадать желание в "Сердце Канто". И пусть это делают все победители этого стадиона! Ты лидер, Джеймс! Все-таки люди оказались сильнее нас, духов, если они все такие сильные, как ты и твои друзья, то, я уверен, они смогут удержать Гармонию в этом мире! Прощайте, я не могу тут жить, я умер!

Джесси стояла и не могла пошевелиться. Она слушала все, что вещал Генгар из покебола. Это было завещание духов людям! Их надежда на более сильное племя! Когда покебол с Генгаром перестал трястись, его кнопочка стала ярко красной, расплавилась и мигом застыла. Никто теперь не мог нарушить покоя духа. Он спал вечным сном в объятьях покебола, изобретения людей.

Джесси свистнула вверх, тем самым позвав к себе Пиджея. Она ловко села на него и поднялась на вершину Горы, к Джеймсу. Она взяла руку Джеймса, любовавшегося свечением и положила на камень.

- Загадай желание, и оно обязательно сбудется!

- Я хочу, чтобы у нас с тобой могла родиться еще пара-тройка детишек! - тихо сказал Джеймс и, улыбнувшись, посмотрел на Джесси.

- Нехороший! - обиделась она, - Зачем ты загадал мое желание?

Но это была добрая обида, которая через мгновенье прошла.

- Наверное, я стал таким же, как и Генгар, и научился читать твои мысли! - пошутил Джеймс.

- Да нет, просто мы, наверное... - начала говорить Джесси, но оборвала. Она знала, что Джеймс прекрасно это знает. Не потому, что в него вселился дух Генгара. Не вселился! Просто они были самыми лучшими на свете друзьями на всю жизнь!

- Я хочу малого, чтобы всех нас четверых мигом перенесло в дом родителей Джимми... Я так хочу к нашим малышам, к Мяуту, к спокойной жизни... Мне так надоела эта жизнь, полная предназначений, я хочу лечь в пастель и уснуть, как обычная девушка из Канто, обнимая рукой плечи своего мужа, неужели мы с Джимми не заслужили даже этого малого счастья?

Видно... не заслужили. Предание исполнено, но живая вода, видно просроченной оказалась. Джеймс молча спустился туда, где он полдня пролежал мертвым и упал в той же позе, но без чувств, только ран на его теле не было. Испуганная Джесси слетела мигом с горы и села перед ним на колени. Мисти и Эш встали прямо над ней.

- Неужели эта брага только на пять минут? - удивился Эш. - Да я ей не только интернет обратно отключу за это!

Джесси взяла Джеймса за плечи и трясла его, трясла, но... все тщетно.

Она вскрикнула и упала в слезах на его грудь.

Генгар - Повелитель Гор Канто был повержен. Его единственный покемон Шустрик был пойман Мисти. Но кто правит Канто? Повелитель Воды? У него же во владениях по преданиям было царство мертвых. Большой синий человек восседал на троне в глубинах океана. Его мантия из фиолетового атласа спадала вниз по лестницам. У него под ногами отдыхала Лугия. Ему были подвластны все. Все, только не Мью и Мьюту. Ему даже Поверженный Повелитель Гор был подвластен. И другие темные неведомые силы, правящие сегодняшними стадионами много лет назад. Лишь один человек не был ему подвластен. Еще один Повелитель. Повелитель не только Канто, но и всего непокемонского мира.

Перед повелителем стояла маленькая хрупкая девушка. Точнее, она казалась маленькой и хрупкой по сравнению с могущественным Повелителем. Ее намокшие в водах океана длинные алые волосы развевались во все стороны под действием подводных течений. На руках она держала тяжелую ношу: парнишку, измазанного в горной породе, в рваных светлых джинсах и какой-то тряпкой на плечах, которая, по-видимому, заменяла ему футболку.

- Что тебе надобно, дочь моя? - властно спросил ее Повелитель.

- Сними с меня проклятье, о Владыка царства мертвых, и верни жизнь тому, кого я больше всех любила.

- Какое проклятье, дочь моя, никто тебя не проклинал!

- Но почему тогда любой, кого я люблю всем сердцем, умирает...

Повелитель рассмеялся над наивностью девушки.

- Ты смешна, дитя мое, смерть того или иного человека - не есть наказание для тебя, это, понимаешь ли, судьба его. Всем вам, людям, суждено умереть, но никто из вас, людей не повинен в смерти другого. Тому, чье тело вы держишь на руках, пришел свой час. Он сделал свое дело и может уйти.

- Но... - пролепетала девушка и на ее больших фиолетовых глазах навернулись слезы, - он нашел нам дом, посадил не дерево, но большой розовый куст, но самого главного он еще не сделал...

- Это ваша людская философия, дитя мое! - отрезал Повелитель Воды.

- Но поймите, Повелитель! Джимми не вырастил сына! Я не хочу, чтобы Джонни рос без отца!

- Женщина! Неужели ты больше не выйдешь замуж? Неужели тебя не покорит мужчина? Найдешь ты сыну отца, а Джеймса отдай мне!

Это "мне" Повелитель сказал так, что Джесси (все уже поняли, что это именно она) испугалась. Да-да, Джесси, которой ничего не страшно.

- Нет! - отрезала Джесси, - Как я пришла, так и уйду! Джеймс будет мой! Я и так тебе, Повелитель, заплатила большую цену за свое счастье! Мама, моя первая любовь Джонни и мои подружки, которых ты сам унес к себе в море смерчем! Я не позволю забрать Джеймса!

- Ты нарушаешь мой порядок, миссис Морган! И вот мое решение: или Джеймс или вы оба! Ты хочешь плодить сирот, Джесси Морган?

Джесси стиснула зубы и посмотрела на Повелителя Воды, как на самого злого врага.

- Я пойду в Царство Мертвых и заберу оттуда душу Джеймса! - резко сказала Джесси, развернулась и вышла из зала.

- Ну и дура! - прошептал вслед Повелитель Воды.

Джесси, выйдя из дворца Повелителя в открытое море, посадила тело Джеймса под один из камней, а сама направилась туда, откуда несло чернотой и холодом. На те самые аллеи, откуда три месяца назад увел ее Джеймс. Она как будто их помнила. Каждое дерево. Каждого Хутхута на ветке, каждого мертвеца, проходящего мимо нее.

- Джимми, Джимми! - кричала она в поисках его души.

Но никто не отзывался. Неужели Повелитель уже успел спрятать Джеймса. Нет, не успел. Она зашла уже слишком далеко. До самой красной черты. Там, у черты, стояла Миамото и держала за руку... Джеймса... В такой же белой робе, как и она. Только у нее в глазницах не было глаз, и она была синей, а Джеймс еще был почти живой.

- Так вот какой ты, Джеймс! - слащавым голосом говорила Миамото. - Добро пожаловать ко мне! Джесси позаботится о ваших детишках, пока ты гостишь у нас, а потом придет за тобой. Пошли ко мне.

- Я знаю, кто ты! - твердо ответил Джеймс, - Я спас от тебя Джесси, а теперь мне придется спасаться самому.

- Но ты не спасешься! - рассмеялась Миамото и указала ему на то, что они перешагнули красную черту.

- Джеймс, нет! - крикнула Джесси и бросилась к красной черте!

Он бросился к ней, но... невидимая стена над красной чертой, словно диод, пропускающая души только в одну сторону, встала между ними.

- Дочка! - обрадовалась Миамото и бросилась к Джесси.

Она пробежала сквозь эту стену... почему? Она здесь давно жила, а Джеймс был новеньким. Что-то надо было делать, пока Повелитель Воды не заметил.

- Джеймс! - позвала его Джесси и накинула на его шею лассо.

Джеймс прохрипел что-то, но силы Джесси хватило, чтобы таким образом перетянуть его по нужную сторону красной черты.

- Я знаю! - сказал Джеймс, - Но они меня затягивают! Так же как затягивали и тебя тогда, в больнице.

Они взялись за руки и побежали прочь по аллее к выходу. Подальше от Миамото, Хранительницы красной черты.

- Мистер и миссис Морган!!! - вдруг раздался страшный голос прямо перед ними, - И вы тоже тут! Да тут элита Канто собирается!

Джесси и Джеймс подняли головы. Перед ними стояла душа Генгара. Теперь они его разглядели до мельчайших подробностей. Ничего особенного в этой туше не было. Он был такой же точно как Дитто, только большой, такой Мега Дитто, или эволюция Дитто, которую Повелитель Воды наделил страшной силой.

- Что, сразимся еще раз на нейтральной территории? - спросил Джеймс, схватившись за покебол с Гроули.

Да, ему удалось уговорить Гроули залезть в покебол.

- Огненный покемон - отличный выбор! - заметил царственный голос.

За спиной Генгара-МегаДитто стоял Он, Повелитель Воды.

- Но, - продолжил Повелитель, - вода может погасить огонь.

- Что же, Вапореон! - сказал Повелитель, - Битва за жизнь! Выигрываю я - вы оба остаетесь здесь навечно, выигрываете вы, Джесси и Джеймс... уходите отсюда и подальше!

Джеймс отошел от Повелителя на то расстояние, которое необходимо было для сражения на покемонах. За спиной у Повелителя стоял Генгар, за спиной Джеймса - Джесси.

"Да у него и покеболы из рук сыплются," - вспомнила вдруг Джесси слова Лауры. "Хоть бы не посыпались..." - пронеслось у нее в голове.

- Один на один. Гроули против Вапореона! - объявил Генгар.

Джеймс ловким движением что-то сунул в покебол и выпустил Гроули.

Напротив стоял уже готовый к атаке "Водяная пушка" Вапореон Повелителя.

- Твой первый ход, Морган! - холодно сказал Повелитель.

Гроули выскочил вперед и из его пасти полился... нет не огонь. Повелитель Воды и Генгар ахнули! Изо рта Гроули полилась струя чего-то прозрачного, переливающегося радугой при тусклом свете в Царстве Мертвых.

- Что это... - чуть слышно пробормотал Повелитель!

- Типа, огнемет усовершенствованный! - заметил Джеймс.

Вапореон начал применять одну из своих водяных атак.

"Гроули, уворачивайся, как можешь!" - крикнул бы Джеймс, если бы он вел битвы в стиле Эша. Но он молча стоял, сжав кулаки, и пристально смотрел на Гроули. Гроули уворачивался как мог... Или Гроули знал, что надо делать...

- Гроули, теперь огнеметом его! - спокойно сказал Джеймс и взял за руку Джесси. - Мы победили, бежим скорее.

Повелитель косо посмотрел на Джеймса. В это время из пасти Гроули вылетело пламя и Вапореон Повелителя вспыхнул ярким пламенем.

- Что это? - в ужасе простонал Повелитель и собрал горящего покемона в свой покебол.

- Это опровержение тому, что вода не горит! - крикнул Джеймс Повелителю.

- Что ты сделал? - Джесси уже не могла сдерживать свое любопытство.

- Напоил Гроули бензином из зажигалки! - давясь от смеху сказал ей Джеймс.

А Повелитель и Генгар бежали следом. Все. Уже дверь, дверь в океан. Выходи и плыви что есть мочи.

- Отсюда еще никто не уходил живооооооой! - вопил Повелитель.

Джесси открыла дверь и крикнула в лицо Повелителю Воды.

- Мы победили вас, Повелитель Воды и Повелитель Гор! Потому, что у нам есть Покровитель!

И Джесси сорвала с шеи Джеймса крестик, который в непокемонском мире называли христианским, а у них, в Канто, крестом Бога Покровителя.

- Покровитель дает нам силы, Покровитель дает нам разум, Покровитель решает, сколько нам жить! Время древних легенд прошло! Мифы о вашей непобедимости, Повелители Гор и Воды рассеяны! Теперь Канто принадлежит людям и их Покровителю! Прощайте!

И Джесси захлопнула дверь Царства Мертвых прямо перед носом у двух "непобедимых" Повелителей, загипнотизированных маленьким христианским крестиком.

- Двери может открыть только живой... Сожалею тебе, Генгар, и тебе, Повелитель Воды! Вы уже умерли, потому что умерли легенды о вас... - с сожалением сказала Джесси.

- Быстрее отсюда! - сказала Джесси, - Я начинаю задыхаться!

Но тут странное течение подхватило два маленьких людских тела. Это был невероятной силы смерч. Последний смерч в Канто от Повелителя Воды. Говорили, его успокоила Лугия.

Джеймс в ужасе подскочил на кровати и мигом протер глаза. Он сидел на пуховом матрасе, на его коленях лежал плед из искусственного меха, на нем была мягка розовая пижама, рядом спала Джесси.

- Да вы с Джесси там желание на горе загадали и свалились спать словно мертвецы. Мы вас еле до Целадона автостопом дотащили. А потом Гилберт помог вас отмыть от горной грязи и уложить в постель! - сказала Мисти.

- Так мы сейчас у родителей? Мои дети! Мяут! - крикнул Джеймс и пулей вылетел из комнаты.

- А... что... где мы... - пробормотала проснувшаяся от шума Джесси.

А в это время в комнату уже входил Джеймс, неся на руках обоих детей. За ним гордо шли Мяут и Пикачу.

- Мои маленькие! - всхлипнула Джесси и взяла из рук Джеймса дочку. - Больше вас мама никогда не оставит, и папа не оставит...

- Наконец-то мы будем просто жить безо всяких приключений... - протянул Джеймс. - Наверное, это и есть счастье...

В одной Вертанской газете в те дни писали: "Три дня назад неподалеку от Лавандера прошел еще один страшный смерч. Такого не было всего десять лет. Жертв и разрушений нет, за исключением того, что на берегу найдены два тела неизвестных науке существ. Существа будут направлены в лабораторию профессора Оука и или займется молодой специалист Трейси Скетчет."

Она всю жизнь свою прожила на Циннибаре. Все свои 20 лет. И училась она на журналиста там же. Закончив колледж, она пошла работать в журнал 'Тренеры Канто', очень популярный среди молодежи. И ее приняли, хотя она в жизни не читала этот желтый журнальчик. Просто в другие газеты и журналы брали на работу опытных журналистов и тех, за кого родители попросят, а таких никому не нужных, пусть даже и отличников, журналисов-желторотиков допускали лишь в 'Тренеров Канто'. Молоденькая худенькая девочка по имени Милли в первый раз перешагнула порог редакции.

- Здравствуйте, - робко сказала она и потупила взгляд на свои белые босоножки.

- Милагрес Фаррет? - поинтересовалась маленькая ростом девушка с короткими черными волосами.

- Рады встретить тебя на работе, Линда Браун, главный редактор, - представилась черненькая. - Когда приступишь?

- Ой, как скоро, мне так стыдно, но я никогда не читала 'Тренеров...'

Линда, кажется, не была особо удивлена и в ответ протянула последний номер в дрожащие руки Милли.

Девушка открыла журнал и, как ее учили, начала читать по заголовкам: 'Брок Харрисон - импотент, как заявила в письме тринадцатилетняя Рэйчел...', 'Мисти Уильямс из Церулиана увлечена розовой любовью', 'Лейтенант Сердж из Орании откосил от армии'...

- У вас есть что-нибудь еще? - спросила Милли главного редактора.

- Конечно! - и она с гордостью протянула еще один номер, а там...

'Сабрина из Целадона развелась со своим десятым мужем за то, что он заставил эволюционировать ее Бульбазавра', 'Кога переел Виагры'...

- Тьфу ты! Есть что поинтереснее... - плевалась Милли.

- Вот, наш коронный номер: 'Джеймс Морган и его девушки', и вот этот - 'Эш Кетчум - кастрат'!

- Что, не нравится? - разочарованно спросила Линда, - Наши девочки так старались, ночами писали эту клубничку, письма от обиженных бабником Морганом придумывали, откровения от церулианок, изнасилованных Мисти, изготовляли... Это же такой труд, такой труд, а тебе...

- И сколько народу во всем Канто ЭТО читают? - с ужасом в голосе спросила Милли.

В этот момент она представила, до чего докатились тренеры в рассказах журналистов: Мисти, срывающую с себя одежду при виде очередной тренерши, и кричащую: 'Я хочу тебя!', представляла Моргана после ночи развлечений с дюжиной девочек... Нет, тренеры не могли побеждать после такого извращения на своих стадионах. Как они покеболы в руках еще держать могли бы... Не представляла она и Серджа, который, не служа в армии, присвоил себе звание лейтенанта... А его за такое бы живо в тюрьму к Кессиди и Бутчу в одну камеру.

- Человек по пять в каждом городе... - ответила Линда на вопрос, прервав размышления Милли, - Видимо, родители и друзья наших журналисток... Всем больше нравятся постеры с мальчиками: 'Морган и девушки на пляже', 'Харрисон и Джой'... или Дженни, не важно, у него слабость к служащим, 'Кетчум и камень', вообще, расходится миллионными тиражами.

Милли стояла и думала, как бы прекратить эту пошлую болтовню.

- Я, конечно, новенькая, - начала она брать нахрапом, - но если вы мне дадите пару тысяч КД, полгода на путешествие и Чармандера, я сделаю ваш журнал самым читаемым в покемире!

- С ума сошла? - возразила Линда, - где я столько денег возьму на спонсорство новоиспеченному тренеру? Вся наша прибыль лишь аренду покрывает. Да и зачем путешествовать, тратить деньги и встречаться с этими знаменитостями, если можно остренькое написать не выходя вот из этой комнаты!

Милли поправила челку и встала каблучком на всю стопку журналов, данных ей для просмотра.

- Линда, послушайте, я не хочу писать этот грязный бред, я не хочу чернить людей, если они этого не заслужили, я хочу писать о реальных людях, и люди, если не видите, хотят читать не о пошлых выходках, выдуманных вот в этой комнате, а о том, что происходит на самом деле!

- Но почему? - удивилась Линда, - Ведь это же интереснее серых будней!

- Я не верю и весь мир не верит, что реальный человек может...

- Может! - уверила Линда, - они же знаменитости!

Милли резко повернулась и вылетела из редакции со словами:

- Сожгите мое резюме, я не хочу тут работать, и я докажу, ЧТО людям интересно читать!

- Мои дети повержены тобой, Морган, но не повержен я!

- Кто ты? - спросил Джеймс, и его голос отозвался эхом со всех сторон.

Он стоял в своей летней тренерской форме где-то в пустоте... и голос этого, не поверженного, звучал неизвестно откуда.

Никто не откликался, только голос продолжал:

- Маленький хилячок запер Повелителя Воды и Повелителя Гор в их же Царстве Мертвых...

- Пять лет! - рассмеялся голос, - Для меня это пять минут! Я пришел отомстить тебе и тебе подобным, Морган!

- За кого? - Дрожащим голосом спросил Джеймс, хотя уже знал ответ.

- За своих детей! - раздался громкий голос, словно кто-то кричал, надев кастрюлю на голову, - Я, Повелитель Канто и Джото, пришел отомстить, и ты будешь первым, Морган, убийца моих детей!

Черные руки потянулись к растерянному Джеймсу, схватили его за шею и начали душить...

Джеймс подскочил на кровати. Он сидел в своей собственной постели, рядом спала спокойно Джесси, за окном светила круглая, словно сыр в разрезе, луна, из открытого окна в комнату поступал душный летний воздух. На лице и груди Джеймса от увиденного во сне проступил холодный пот. Он сузил свои большие зеленые глаза и как-то недоверчиво посмотрел на сидящего на ветке дикого Катерпи. Джеймс тяжело дышал и перебирал в руках одеяло.

'Я убийца, - не лезло у него из головы, - я убил Повелителей Воды и Гор, и это правда, о которой я никогда и не думал. Я их убил, чтобы выжить самому, ради своего эгоизма, я побоялся геройской смерти, чтобы вырастить своих детей'.

- Джеймс, ты что? - спросила его проснувшаяся вдруг Джесси.

- Да так, на луну смотрю, - попытался скрыть свое беспокойство Джеймс.

- Не ври, Джимми, не надо... - уж кто-кто, а она за десять лет изучила его всего наизусть!

Джесси провела спокойно рукой по его спине, чтобы вывести из сна, и положила голову ему на плечо.

- Эти плюс тридцать ночью и плюс сорок днем давят на голову и спать не дают, верно, - успокоила Джесси мужа.

Они так долго сидели не засыпая, но вдруг Джеймсу начало казаться, что вместо Джесси его обнимает нечто черное, не имеющее формы. Он в ужасе оттолкнул ЭТО.

- Что с тобой? - грозно спросила Джесси, упавшая на пол.

Джеймс ничего не ответил и отправился в душ. Видимо, решил, что стоит освежиться и это действительно, на него так жара подействовала. Через минут пять он вернулся и молча лег в постель. Джесси с опаской посмотрела на него... С ним творилось нечто странное...

И каждый раз, как Джеймс засыпал, перед ним возникал страшный и грозный Повелитель.

Утром Джесси нашла Джеймса в постели безмолвно сидящим и тупо смотрящим в окно.

- Ничего, - чуть слышно себе под нос сказал Джеймс и потер красные от бессонницы глаза.

- Джимми, ты не можешь скрыть несчастья, тебя мучает что-то страшное.

Может, Джеймс и сказал бы ей о сне, но тут в комнату вбежали счастливые дети. Видимо, они уже позавтракали и пришли к родителям попрощаться перед тем, как пойти гулять.

- Папочка! - крикнул Джонни, прижавшись к отцовской груди, - Честно-честно, ты мне на шесть лет подаришь Сквиртла?

- Папа, а я тоже хочу Сквиртла! - обиделась Джекки.

- Доченька, покемона ребенку дарят только с шести лет...

- Ну, мамочка, я уже большая, чтобы иметь своего покемона! - надулась Джекки.

- Джекки, я тебе весной куплю Вупера, хочешь, или Чикориту, а? - Джеймс, кажется, благодаря детям забыл о кошмаре.

Джекки взяла его за руку и сказала так жалобно:

- Не хочу я этих иностранцев из Джото! Хочу Сквиртла или Вульпикса!

- А Мяута не хочешь? - спросила Джесси, - У нашего друга в Голденроде много котят, одного может дать тебе на воспитание.

Мяут, их старик Мяут, на склоне лет встретил-таки свою бродягу Мяуси и уехал с ней в Голденрод, оставив Джесси и Джеймса без своих веселых шуток. За два года у него появилось на свет много маленьких Мяутов, Мяуси эволюционировала в Персу, а он, бедный старик, так и умрет Мяутом, так как все свои силы он отдал на изучение человеческого языка.

Дети убежали играть, а родители пошли завтракать. За завтраком Джеймсу позвонил Грег и сказал, что одна девушка спит и видит сразиться с ним за значок.

Это была, конечно, Милли. Она начала свое путешествие как и все тренеры с Паллета, где и взяла своего первого покемона Чармендера, но направилась сначала не в Пьютер и Вертанию, а в свой родной Циннибар и оттуда в Фуксию, Целадон, Саффрон, Оранию и северные города. Получилось у Милли такое путешествие наоборот. Она, хоть и была уже староватой для покетренера (все-таки люди начинают этим лет с десяти заниматься...), но довольно удачно научилась ладить с покемонами и неплохо их приручала. Все семеро тренеров, с которыми ей довелось встретиться, с первой же минуты знакомства опровергли все те грязные слова, сказанные в их адрес журналом 'Тренеры Канто'. А бедный 'импотент' Брок предложил ей руку, сердце и номер сотового... А потом его SMS сопровождали Милли все время, что она ехала по Федеральной дороге из Пьютера в Вертанию. Так и появилась у Милли запись в тетради по Броку: 'Весьма обходительный галантный человек, ничуть не равнодушный к прекрасному полу'. За год путешествий у нее накопилось не только семь значков, но и по толстой тетради о каждом тренере. Если еще учитывать, что сражалась она не ахти как, и ей приходилось со всеми вступать в битву дважды или трижды, и за это время неплохо знакомиться со всеми своими противниками. Правда, эта неопытность скоро прошла и в последних двух-трех городах Милли брала значки с первого боя. Поэтому и тетрадки по Мисти и Лейтенанту Серджу у нее были тоненькие. По Броку у нее тоже было мало, но SMS-чат на дороге в Вертанию добавил достаточно много исписанной бумаги в его тетрадку. Оставалось у Милли только две пустые, предназначенные для Джеймса и Эша... И тогда ее книга о тренерах Канто будет окончена!

К этому времени у нее был уже далеко не Чармендер, а Чаризард, которого она ласково называла Чариком. Летуна же сопровождали еще Вульпикс, Арканайн и Флареон. И эту огненную компанию дополняли Райчу и Геодуд, видимо, для разнообразия. Райчу Милли выиграла в Целадонском казино, когда выбросила все свои деньги на игру, чтобы получить Алаказама, а Геодуда... ну, как все, в пещере нашла. Огненных же Милли скупала на ярмарках покемонов и в обмен на несметные количества Пиджиев и Раттат, пойманных ею на бескрайних просторах Канто.

Милли сидела в компании Грега в уютной комнате судьи над площадкой стадиона.

- Скажите, Грег, а Морган... он, это... - она так хотела спросить про ночные похождения Джеймса, описываемые в журналах, но Грег понял начало ее вопроса совершенно по-другому:

- Джеймс - очень сильный тренер, его очень сложно будет победить с первого раза. Я вижу, у тебя только три значка получены в первой битве...

- А какие у него покемоны? - решила тогда поддержать покемонскую тему Милли.

- Понимаешь ли, Милли, - отрезал Грег, - Значок, полученный с первой попытки, тот, что в золотой рамочке, тем и ценится, что тренер получает его, принимая решения не заранее, в спокойной обстановке, а на поле боя... Поэтому, детка моя, я тебе скажу, что у Джеймса совершенно разные покемоны.

Они долго сидели молча, в и это время в душе Милли зрела восьмая по счету правдивая история...

Милли и Грег спустились в темный зал, когда Джеймс позвонил им. Не видно ни зги. Как и пять лет назад, когда на стадион пришел Эш, над Милли и Джеймсом зажглись фонари. Грег стоял в полутьме (но пять лет назад он еще не ходил судить).

- Здравствуйте, мистер Морган, - робко сказала Милли, - я оставила свою анкету вашему судье.

- Здравствуйте, хрупкая девушка, решившая бросить вызов за Mystery Badge, - спокойно ответил Джеймс, - Шесть на шесть и ни покемоном меньше! Это почти что финальный бой Лиги!

Она-то думала, что хоть в этом зале услышать слова из 'Тренеров Канто': 'А что ты делаешь сегодня вечером?', - а тут, просто и понятно шесть на шесть, покемонов не жалеем...

- Ты начинаешь! - это были последние слова Джеймса.

За весь поединок он больше ничего особо и не сказал.

- Правила просты, они как везде. - Объявил Грег, - Побеждает тот, у кого больше выигранных битв. При победе в четырех битвах подряд одного тренера, бой прекращается в его пользу. При ничье значок отдается Милагрес, только если последняя победа будет за ней!

- Давай, Райчу! - крикнула Милли, художественно бросив покебол.

Уж что-что, а красиво кидать покеболы она научилась. В ответ вылетел Виктрибел, который уже давно перестал питаться Джеймсом и окружающими. Всем, наверное, известно, что травяных электричество почти не берет, а вот электрических отравляющий порошок...

- Райчу, возвращайся, отдохни до покецентра! - раздосадованно крикнула Милли, - Чарик, покажи Виктрибелу, как листья горят!

Конечно же, огненный поток, на что еще их Чаризардово отродье способно. Джеймс еле успел вернуть своего опаленного Виктрибела в покебол и выпустить Краконаву. Тотодайл, оказывается, у Джеймса был девочкой, и теперь он обращался к ней ласково - Краконавка. Поэтому Чарику вместо острых листьев досталась достаточно сильная струя волы. Бедненький Чарик... Хорошо еще, что он был не Чармандером, а то поток воды от эволюционировавшей джотийки Краконавки затушил бы жизнь его. Ладно, пламя Чарика затушено, но у него хватило силы на неспециальную атаку, он подхватил маленькую Краконавку и ударил ее больно-больно о камни. Теперь у Джеймса не было покемона, который был бы сильнее против огненной команды Милли.

- Давай, Флареон, не подкачай! - выпустила очередного покемона Милли.

Но Флареону в соперники достался подаренный когда-то Джеймсу Коффинг, давно уже ставший Визингом. Не прошло и десятой доли секунды, как увернувшийся от огненного потока Визинг выпустил отравленную струйку кислоты прямо в рот противнику. Флареон, еле держась на ногах, ушел за пределы площадки и там его капитально стошнило.

- Флареон не может продолжать бой, Визинг побеждает! - сообщил Грег.

Визинг издал победный клич, но тут на него уже летел Вульпикс, и обрадованный своей победой Визинг не успел быстро сориентироваться.

- Визинг не может продолжать бой, побеждает Вульпикс, - так же точно без особых чувств сообщил Грег.

Джеймс молча выпустил Пиджиотто, потому что не Скайтера же на огненного Вульпикса выдавать. Пиджиотто, конечно, тоже был слад против Вульпиксов и прочих огненных гаденышей, но его большие крылья смогли создать достаточной силы ветер, чтобы затушить пламя. Затем Пиджиотто просто-напросто подхватил лисенка в свои лапы и поступил с ним точно так же, как поступил Чарик с Краконавкой. Но следующим был Арканайн. По определению, ни один из Пиджиотто не способен поднять такую псину в воздух, чтобы сбросить его, словно маленького Вульпикса, а огненный поток Арканайнов сравним по силе с Чаризардовым.

У Джеймса оставалось два покемона: Скайтер, который по определению проигрывал Арканайну, и его любимый друг Гроули, который за свои долгие двадцать лет жизни стал сильным и проворным покемоном, и запросто уложил неповоротливого откормленного Арканайна Милли.

'Лучше бы у нее был еще один Арканайн', - подумал Джеймс, когда Милли выпустила своего последнего покемона... Геодуда.

Колобок с ручками довольно быстро уложил Гроули.

'Я пропал', - подумал Джеймс, выпуская свою последнюю надежду в лице Скайтера, - 'Травяной не победит каменного! Лучше бы я выспался получше...'

Геодуд, все еще полный сил после схватки с Гроули, бросился на Скайтера. Единственной защитой последнему от лобовой атаки груды камней была атака, называемая танцем сабель. Когда колобок Геодуд попал в этот смерч, созданный его же собратом-покемоном, его закрутило, словно волчок, и выкинуло наружу. Словно молекула в стакане летал Геодуд от стенки к стенке, изредка снова и снова попадая в раскрутившегося от души Скайтера.

Посланный в очередной полет Геодуд летел прямо на него. Милли в ужасе закрыла руками глаза (блин, дура, за покебол надо было хвататься и кнопочку давить!).

- Скааай! - издал Скайтер, экстренно остановив свою атаку, т.к. не заметил Геодуда в своем танце.

Джеймс попытался увернуться от летящего на него раскрученного Геодуда, но не вышло. Он столкнулся с покемоном и упал на грязный песчаный пол, не очень удачно подставив правую руку. Геодуд напоследок проехал Джеймсу по колену и свалился неподалеку без сознания.

- Геодуд не может продолжать битву, победа за Скайтером. Тренер Джеймс выигрывает.

После этих слов Грега Милли открыла глаза. Рядом с ней стоял растерянный Скайтер, на земле сидел Джеймс, весь чумазый, с разбитой коленкой и озабоченный тем, чтобы забрать Скайтера обратно в покебол. Правая рука явно не хотела его слушаться и каждый раз, как он пытался нажать на кнопочку покебола отдавала адской болью во всем теле. Рядом с Джеймсом лежал Геодуд, которого Милли поспешила убрать в покебол.

- Очень приятно было с вами сразиться, - заметил Джеймс.

- Что у вас с рукой? - встревоженно спросила Милли, - Я очень извиняюсь за своего Геодуда.

- Ничего особенного, просто мой Скайтер малость непослушный и атакует не рассчитав силы. Вы еще меня не видели, когда он на мне парикмахера изображал... Одним словом, лечите всех своих покемонов и приходите завтра на матч-реванш.

- Конечно, - заметила радостно Милли, - прощайте и до встречи!

Милли помогла Джеймсу вернуть Скайтера в покебол, и убежала, как будто ее и не было на стадионе. Как только Джеймс со своей рукой дотерпел до того момента, как Милли покинет стадион? Он попытался прицепить покебол со Скайтером на пояс, но рука опять его не послушалась. Она была красная и опухшая почти до локтя.

- Что с тобой, Джимми? - спросил его Грег, когда заметил, что с Джеймсом творится что-то неладное.

- Ничего, руку ушиб... - спокойно ответил Джеймс, - И голову... и ногу... немножко.

Он просто не хотел расстраивать Грега, который был ему почти как отец. Но как профессиональный врач с высшим образованием Джеймс знал, что руку он просто-напросто сломал. Через минуту он уже не мог пошевелить и пальцем, чтобы не почувствовать адской боли.

Грег подал руку Джеймсу. Тот взялся за нее левой рукой и встал. Но тут туман и боль охватили Джеймса и он потерял сознание.

- Джеймс?! - в ужасе вскрикнул Грег, но Джеймс не отзывался.

Противный электронный звон раздался на весь стадион. Грег огляделся. Откуда бы? Это был телефон Джеймса. Грег сел на землю рядом с ним и снял с пояса эту мобильную игрушку.

- И как только люди этой гадостью пользуются? - проворчал старик.

На экране мерцал конвертик и надпись: 'Новое сообщение'. Грег методом старого доброго научного тыка стал перебирать все кнопки подряд, пока на экране не выплыл текст сообщения из больницы: 'Морган, срочный вызов!'

- Да, Морган, тебе самому нужен срочный вызов... - пробормотал Грег.

Джой попросила Милли подождать с часик и удалилась с ее покемонами в зал, где стояли лечащие машины. Уставшая после нелегкого боя девушка села а скамейку у входа и закрыла глаза, дабы подремать хоть чуть-чуть. Завтра она непременно снова хотела сразиться с Джеймсом.

- Не могли бы вы подвинуться? - попросил ее тонкий девичий голос.

- Да, да, с удовольствием! - проснулась сразу Милли.

Девушка вся в красном с короткими черными волосами, торчащими из-под алой кепки быстро устроилась рядом и спросила:

- Ты выглядишь усталой, не хочешь попросить Джой переночевать?

- Да нет, - отмахнулась Милли, - у меня хватает денег на номер в гостинице.

- Ой, - сразу как-то огорчилась собеседница, - в чужом городе и с больными покемонами.

Милли за год уже успела понять, как тяжело быть покетренером, а в первую очередь, насколько страшны бои шесть на шесть, когда есть риск потерять работоспособность всех своих друзей сразу... А как тяжело без здоровых покемонов в незнакомом городе. Поэтому Милли и промолчала.

- Так ты тренер? - обрадованно воскликнула ее соседка.

- Ну... - протянула Милли, - Не совсем... Я тренер-журналист, пишу книгу на собственном опыте. Милагрес Фаррет с Циннибара, или просто Милли.

- Очень приятно, Милли, - вежливо ответила собеседница, поправив кепку, - Я Ванесса Ричардсон, фанатка Моргана.

Милли некоторое время просто сидела и сдерживала смех. Ей представлялась Ванесса с пошлым журналом 'Тренеры Канто' в руках и толпой таких же дурочек вокруг нее.

- Ты чего молчишь? Или я твою мечту нарушила? Мне шестнадцать, ты, я вижу, старше... тебе легче...

- Я хочу стать женой Моргана! - выпалила Ванесса.

- Не хочешь? Слава Богу! - обрадовалась девушка, но тут же спросила, - А что такого смешного я сказала?

- Да так, анекдот пристал дурацкий: идет Оддиш в каске, не смешно, зато про Вторую Покемонистическую...

- Ой, действительно, тупой, - рассмеялась Ванесса, - А тебе вообще Морган нравится?

- Морган-то, Джеймс? - холодно ответила Милли, - Мне Брок Харрисон милее, если уж говорить о знаменитостях, хотя... ничего, красивый, но гордый.

- Слушай, - шепнула на ушко Милли Ванесса, - а ты когда на реванш пойдешь, возьмешь меня на Джимми посмотреть? Я тебе за это постер 'Джимми на пляже с девушками' подарю. Это мой самый любимый постер!

Милли закатила глаза. Такого она слышать не желала, да и знакомая ей не нужна было. Как ей надоела эта пошлятина. Ее брат программист такие постеры за полчаса на компьютере рисовал... Только не для журналов, а себя рядом с какой-то певицей сделали и ее, Милли, рядом с Броком по ее заказу сообразил, когда она из Вертании звонила. Милли прекрасно знала, что на пляже сфотографировался какой-нибудь стриптизер в лучшем случае, качок - в худшем, а компьютерные умельцы типа миллиного брата подставили в фотографию портрет Моргана. Но Милли все же решила не разочаровывать обезумевшую фанатку и лишь согласилась:

- Приходи к десяти в парк, вместе на стадион пойдем, за так, постер мне не нужен.

Джеймс лежал в светлой палате в той больнице, где сам и работал. Правая рука его была до локтя загипсована и привязана платком в горошек к шее. Светлая роба, далеко не по размеру пациенту, сползла Джеймсу на левое плечо. На тумбочке рядом с кроватью стояла кастрюлька с относительно холодной для жары водой, в которую Джесси иногда опускала полотенце, лежащее на голове Джеймса.

- Жаль, что не изобрели еще лечащих машин для тренеров, - слабым после наркоза голосом пошутил Джеймс, поправив сползшее на глаза полотенце.

- Привык к чудесному исцелению! - ответила шуткой на шутку Джесси, - Три раза уже тебя избавляли чудом от смерти, но вот незадача, переломы не лечит волшебство!

- А жаль... - пробормотал Джеймс, - А то бы вылечился тут... Могло бы пригодиться волшебство и в другом...

- Это ты так считаешь, - грустно ответил Джеймс, - Мне уже целый день как плохо. Я не могу уснуть. Я попросил гипс под местным наркозом наложить... Он является ко мне словно Крюгер к подросткам, стоит только мне закрыть глаза.

Джесси вскрикнула и покрепче обняла Джеймса, как будто он сейчас мог исчезнуть навсегда.

- Не надо так, легче, когда голова пройдет, устроиться на ночную смену...

- Нельзя так, ты протянешь от силы неделю и попадешь в больницу с истощением. Давай я позвоню Эшу, Мисти, Броку, мы вместе отправимся к этому привидению...

- Я знал, что ты не оставишь меня на произвол судьбы, но я убийца Повелителей и не надо вовлекать в мое наказание других.

Она взяла Джеймса за здоровую руку и прижала ее к своей груди:

- Не надо так бичевать себя. Время Повелителей прошло, пришло время покемонов и людей, но власть отдавать, знаешь ли... неохота

- А мне от этого легче? Джесси, мне легче? Когда этот Повелитель достает меня во сне?

Джеймс после таких слов жены забыл о боли и сне и уставился на нее в оба.

- А то! Давай, я съезжу в Паллет за Сквиртлом для Джона и заодно куплю себе Гастли?

- Ой, глупая же ты голова, Джеймсик, - посмеялась Джесси, - Когда ты будешь спать, Гастли будет показывать тебе сны!

- После этого глупая башка может только сказать, что у Джесси всегда была умная башка!

Джесси в ответ рассмеялась. Она готова была ехать хоть сейчас. Она протянула Джеймсу большой пакет.

- Вот, забери, твоя одежда, в левом кармане - телефон, позвони папе и скажи, что я завтра к обеду только приеду, ладно?

Они еще долго прощались и обнимались. После того, как Джесси ушла, Джеймс стащил с себя надоевшую ему за каких-то три часа больничную робу и одел все, что было в пакете, кроме ботинок, естественно. Даже пояс с недолеченными покемонами нацепил.

Ровно в десять утра две фанатки Моргана, боящиеся признаться в этом друг другу, стояли у дверей стадиона среди посаженных много лет назад Джеймсом роз. Милли попыталась открыть тяжелую дубовую дверь, но... она была заперта.

- Читай ты 'Тренеров Канто'... - было начала Ванесса, но тут их прервал Грег:

- Девушки, приношу извинения, но наш стадион не будет работать примерно месяц.

Ванесса и Милли обернулись. Перед ними стоял пожилой человек в тонкой розовой рубашке с коротким рукавом и тонких летних брюках. На его голове была панама с пряжкой, а за руки он держал двух замечательных детишек, Джона и Джекки.

- Мистер судья, - обратилась к Грегу Милли, - А с чего же так долго?

- Видите ли, мисс Фаррет, - ответил ей Грег, - Джим сломал руку и не может временно исполнять обязанности лидера стадиона.

- Но... - Милли потеряла дар речи, - Неужели на столь длительный промежуток времени не найти ему замены. Сейчас уже середина июля, если Джим вылечится к середине августа и придет на стадион к началу сентября, то у тренеров типа меня нет почти шансов до конца сезона в октябре попытаться получить все значки и вступить в Лигу... Неужели вы, к примеру, не можете принять мой вызов?

'Дура ты, Милли, - думала Ванесса в этот момент, - еще я судьи в бою не видела! Да подожди ты месяц и сразись с Морганом! Больше кайфу!'

- Знаешь ли, грустно сказал Грег, - я не тренер и никогда им не был... У меня даже нет покемонов. Но если вы так торопитесь вступить в Лигу, то я могу попросить свою дочь... сразиться с вами на покемонах Джеймса, если они ее послушаются.

- Я бы была... - начала говорить Милли, и хотела сказать: 'Очень рада', как Ванеса толкнула ее в бок и сама ответила Грегу:

- Нет, мы бы хотели сразиться с самим Джеймсом, да и вряд ли пятилетняя девочка справится с покемонами лидера стадиона.

Милли грозно посмотрела на встрявшую в ее разговор Ванессу, а Грег лишь рассмеялся на ее слова:

- Да ты что, детка, Джекки - моя внучка, а моя дочь - весьма неплохой тренер, правда, давно не практиковавший...

- А у вас классные внуки, - заметила Ванесса, - Но кем вам приходится Джеймс? Он ваш сын?

- Нет, журналистка - Милли, а я так, ради собственного интереса.

- Я бы наоборот подумал... Джеймс мне, конечно, не родной, но я очень хотел бы иметь такого сына, а у меня две дочери...

- Девочки - тоже классные создания! - воскликнула Ванесса.

- Несомненно! Ну, я сегодня спрошу у Джесси, сможет ли она принять твой вызов, Милли.

И на этом они расстались. Грег со внуками пошел гулять в парк, а девушки все стояли в раздумье у входа на стадион.

- Ты что это имеешь в виду, моя новая подружка?

- Да то, что ты согласилась на бой с этой Джесси! Я хочу смотреть на Моргана, а не на дочурку судьи!

- Ванесса, не горячись, - успокаивала ее Милли, - Я пишу книгу о лучших тренерах Канто, и замена Моргана меня не может не интересовать.

- Знаешь, а ведь Джеймсу сломал руку мой Геодуд...

Джеймс страдал ничегонеделанием. Он давно уже перечитал все надписи и плакаты в своей палате. Его клонило в сон. Нет, не от лекарств... От скуки и от того, что он почти сутки не спал. Он не мог заснуть. Потому что тогда его будет доставать Отец Повелителей. Джеймс достал из верхнего ящика тумбочки зеркало, которое он всегда использовал для бритья, и начал внимательно вглядываться в черты своего лица (будто бы он не знал их... чего от нечего делать не станешь рассматривать), как вдруг зеркало начало темнеть и в этой темноте Джеймс мог отчетливо разглядеть тот самый образ из его сна... Отец Повелителей.

- Морган, я жду тебя у себя дома, - хриплым голосом сказало оно.

Джеймс в ужасе отбросил зеркало. Оно упало на пол и разбилось вдребезги.

- К несчастью! - с сожалением сказала только что вошедшая Милли.

- Ничего, у меня в Голденроде есть один знакомый Мяут, он защитит меня от нечисти, - пошутил Джеймс, посмотрев на нее.

- Я пришла извиниться за своего Геодуда, - виновато сказала Милли, - Когда я уходила, вы мне пожали руку и сказали, что все нормально, но сегодня я пришла на реванш... Кстати, познакомьтесь, моя подруга Ванесса.

Милли вдруг вспомнила о своей спутнице, ничего не делая стоявшей у двери и уставившейся на Джеймса, словно на президента какого непокемонского государства. Джеймс улыбнулся и посмотрел на нее, при этом протянув здоровую руку для рукопожатия. Выражение лица Ванессы не изменялось. Джеймс обернулся, чтобы посмотреть, что такое страшное сидело у него за спиной, раз Ванесса так испуганно смотрела на него. Неужели опять Отец Повелителей? Но там не было никого и ничего особенного...

- Чего вы боитесь, Ванесса, у меня за спиной Генгар спрятался?

- Я... это... ну... то... - она не могла сформулировать свои мысли.

- Какая-то странная у вас знакомая, - обратился Джеймс к Милли.

Та только отмахнулась рукой и сказала, что фанаты - странные люди.

- Одним словом, до завтра, мисс Фаррет, до завтрашней встречи с Джесси, о которой мы без нее договорились, - обратился Джеймс к Милли.

Девушки попрощались и собирались выходить, но тут в палату вошла Джесси, немного уставшая от своей поездки. Джеймс прямо расплылся в улыбке, увидев ее, что очень не понравилось Ванессе.

Джесси окинула ревнивым взглядом стоящих у двери девушек, одетых как-то откровенно (чего поделать, жара), а девчонки словно в бочку законопатились.

- Джесси, это мисс Фаррет и ее подруга, - представил незваных гостей Джеймс, - Они хотят сразиться за значок, а твой отец сказал, что вызов можешь принять ты.

Джесси уже хотела врезать побольнее двум странным девицам, но, вот неудача... повод исчез. А обе ей жутко не понравились с виду.

- Да, конечно, только четверо из покемонов будут мои, и вы имеете право со второй попытки получить значок в золотой рамке! - неприветливо ответила Джесси.

- Ну, мы тогда пошли! - вежливо сказала Милли, что была явно поумнее и вытолкала Ванессу прочь из палаты.

- Ты видела, как эта Джесси на нас смотрела? - заговорщическим шепотом вылила Ванесса в ухо Милли.

Та лишь равнодушно посмотрела на свою новую знакомую и отмахнулась:

- Потому что нехорошо в чужую жизнь так вот лезть, как мы залезли!

- А я и не лезу! - возразила Ванесса, - Морган - знаменитость, я хочу за него замуж, а эта девица, два раза уже с кем-то согрешившая, не пускает меня к моему Джимми.

Милли только хмыкнула и отошла подальше от Ванессы, чтобы больше не слышать ее глупостей.

Тут из палаты вышла Джесси, ведя под руку Джеймса. У него еще немного болела голова, поэтому он не мог идти сам. Но как его достало лежать в этой больнице. Ванесса в это время оглянулась и схватилась за свой фотоаппарат.

- Брось! - остановила ее Милли, - Он такой же человек, как и ты, и ему не очень-то нравится, когда каждый его шаг заснимают на камеру.

- Он обнимается с этой Эрбок, у которой волосы на воск поставлены!!!! - завыла Ванесса, - Он мне изменяет! Я узнаю, чего он так не ровно дышит к судейской дочке!

Милли не успела и слова вставить в истерику Ванессы. Последняя, словно Гроули-ищейка, шла по следу Джесси и Джеймса.

Ванесса готова была рычать словно разъяренный Арканайн, когда она из уличных посадок высунула голову и увидела, как Джеймс целует Джесси на дорожке, ведущей к их дому.

- Это его девушка, а, может, и жена, - занудным тоном просопела Милли.

Тут же Ванесса заговорщическим тоном спросила у юной тренерши-журналистки:

- Правая его рука сейчас в гипсе, - холодно ответила Милли, - пошли отсюда, нехорошо в чужую жизнь лезть...

- Это не чужая жизнь, - противилась Ванесса, - Это жизнь моего будущего мужа, понятно? Ты лучше скажи, когда ты на стадионе сражалась, не видела на руке его кольца?

- Так мне же им потом развод устраивать, если что!

- Глупая, - посмеялась Милли, - А Морган сражается в перчатках!

Они бы и ушли молча, но тут у калитки остановилась простенькая голубая машина с номерами Церулиана, а из машины вышла не очень высокая рыжая девушка в желтом костюме, увешанном карманами и с Тогепи на руках.

- Джесси, Джеймс! - радостно крикнула девушка, завидев целующуюся парочку.

- Хей, Мисти, какими судьбами? - как-то хором получилось у Джеймса и Джесси.

- Джим, что у тебя с рукой? - беспокойно спросила гостья.

- Производственный перелом! - пошутил Джеймс в ответ, - А ты надолго?

- Ух ты! Дела государственной важности! - гордо сказала Ванесса, - А знаешь, Милли, чем они заниматься будут за дверью?

- Разговором о делах государственной важности! - равнодушно сказала Милли, хотя она прекрасно знала, что имела в виду Ванесса, - Это Мисти Уильямс, к твоему сведению, лидер стадиона в Церулиане. И если у нее дела государственной важности, то так оно и есть!

- Как скучно! - Зевнула Ванесса. - Не успокоюсь, пока не разведаю о делах моего любимого Джеймсика!

И девушка, не взирая на все предостережения зануды Милли, пошла искать окно, из которого лучше видно и слышно Мисти, Джеймса и Джесси. Но такого окна не оказалось, и бедной девушке пришлось пробираться в дом и прятаться под диваном, на котором Мисти и Джесси оставили Джеймса поспать под иллюзии Гастли.

- А как трактуется этот 'производственный перелом'? - спросила Мисти, когда Джеймс уже сладко спал.

Джесси сначала посмотрела на руку Джеймса, потом на Мисти, и как бы невзначай сказала:

- Толком не знаю, говорит, что его толкнул Геодуд какой-то тренерши, и он упал...

- И почему он спит под иллюзии Гастли? Это же не здоровый сон...

- Чего ты молчишь, Джесси? - нетерпеливо сказала тогда Мисти.

Но Джесси как бы не слышала ее и сладким голоском попросила Гастли:

- Джимми любит плавать, загорать, играть с детьми и Визингом, есть растворимую лапшу, и еще у него есть одна мечта... - при последнем слове Джесси бросила такой заискивающий взгляд на Гастли, - о которой только я знаю. Впрочем, чего тебе говорить, у тебя же есть атака 'Поедатель снов'... Я знаю, ты у нас умничка!

В это время Джеймс повернулся на бок и с таким наслаждением во сне что-то прожевал.

- Кажется, больше всего ему нравится пластилиновая лапша! - сделала вывод Мисти.

- Тссс! - Джесси прижала указательный палец к губам Мисти. - Он два дня не спал. Давай оставим его пока в покое. Пошли в бассейн пока.

- Ну... давай! - согласилась Мисти, и обе девушки направились наверх переодеваться, а потом вышли на улицу через черный ход.

Поэтому Джесси и Мисти не видели, что творилось в холле после их ухода. Из-под дивана вылезла Ванесса и уставилась на спящего Джеймса, словно на диковинку. Тут, словно лазутчик, к другой стороне дивана подползла Милли и начала умолять, чтобы Ванесса ушла туда, откуда пришла.

- Дай, я запомню лицо спящего Джимми, - сладким голоском вымолвила Ванесса.

- Ну это же чужой дом, нехорошо, - шипела на нее Милли.

- Уговорила! - и Милли уселась на пол прямо у дивана.

Все бы ничего, если бы Гастли, обалдевший от безумных мечтаний Джеймса, и обнаруживший неподалеку неплохой материал для сновидения, не решил показать ему Джесси. Джеймс вытянул руки, повернулся... диван 'кончился', и он упал на пол, заключив в свои объятья Милли и поцеловав ее прямо в губы. Бедная девушка четь не заорала, словно резаная, на весь дом. Ванесса готова была отдать все, лишь бы оказаться на месте равнодушной к Джеймсу Милли. Милли же покраснела и стала как раз под цвет ванессиной одежды. Ее сердце, не будь оно заключено в грудной клетке, вылетело бы наружу. Джеймс, сам Джеймс, обнимал и ласкал ее, жаль, что только во сне. Но тут он коснулся пола разбитым коленом. Боль пронеслась огнем по всему телу, и Джеймс открыл глаза. Они встретились взглядом... Не очень симпатичная белобрысая журналистка с хвостиком из трех волосин и он... Вертанский тренер. Многие девушки, как и Ванесса, все отдали бы, чтобы оказаться сейчас на ее месте. Они смотрели друг другу глаза в глаза. Но это состояние молчания и друг на друга созерцания длилось не более секунды. Они оба были не симпатичны друг другу.

- Вы? - вскрикнул Джеймс, мгновенно вскочив на ноги, - Что ВЫ делаете в моем доме?

- Хотела лишь забрать эту глупую девчонку от греха подальше! - ткнула Милли пальцем в сторону Ванессы.

Не будь рядом Джеймса, она бы сказала Милли, как в нее, в Ванессу, пальцем тыкать.

- Милагрес! Девушка - судьба! - крикнула Ванесса.

- Судьба, не судьба, а я спать хочу. - Обиделся Джеймс, - Еще одна такая глупость с вашей стороны, мисс Фаррет, и Mystery Badge вам не видать, как Мью на фотографии!

Джеймс резко развернулся и заковылял по лестнице вверх в свою комнату, сказав лишь:

Когда Джеймс скрылся из виду, Ванесса изобразила насупившегося Пиджея и прокудахтала:

- Еще одна такая выходка, и значка вам не видать! Какие мы гордые! Ух!

Милли сидела на диване и отрешенно смотрела мимо Ванессы, которая уже торопила ее уйти.

- А классно он целуется... - словно в гипнозе сказала Милли, - Я тоже хочу за него замуж, определенно! А мне-то он не нравился раньше...

- Если мы объединимся, то одна из нас точно станет его женой... - как заговорщик прошептала Ванесса, - А вторая - любовницей!

- Цыц! Кто-то идет! - вдруг вскрикнула Милли, и обе девушки пулей влетели на второй этаж. В холл со двора вошел Грег.

- Эй, любовницы, вы где? Дон Жуан пришел! - крикнул он на весь дом.

Милли и Ванесса сидели в темном углу, уставившись на старика, и боялись вздохнуть.

После этого Грег взял что-то со столика у дивана и вышел. Девушки, наконец, могли перевести дух. Но ненадолго. Тут мимо них пробежали Джон и Джекки. Хорошо, что дети не обратили на них внимания и просто убежали с надувными игрушками к бассейну.

- Слушай, - прошептала Ванесса, - А давай найдем спальню Джеймса. Я рядом с кроватью лягу, вдруг он и меня поцелует.

- Был бы этот поцелуй адресован тебе или мне, а не той, которую он видит во сне... - пробормотала пришедшая в себя после поцелуя Милли.

- Ну, давай, найдем его спальню! - словно маленький ребенок застонала Ванесса.

Делать нечего, коли влипла, Милли решила влипать до конца. Они пытались войти во все комнаты, но они были заперты. Тут Милли повернула ручку... Дверь поддалась. Девушки на цыпочках зашли. На кровати крепким сном спал Джеймс. Он только туго перебинтовал раненую ногу и выпустил Гастли. Даже пояс с покеболами с себя не снял. Гастли сидел в изголовье кровати и поедал сладостные мечты Джеймса, превращая их в сны.

- Под кровать! - шепнула Милли и мигом направилась в избранное убежище.

- Ну уж нет! На этот раз Джимми меня обязательно поцелует! - настырно сказала Ванесса и легла на кровать рядом с Джеймсом.

- Чармалеон? - вскрикнул во сне Джеймс. - Краконава, давай!

Он во сне левой рукой снял с пояса покебол и материализовал Краконаву. Та в свою очередь, заметила чужую в комнате и начала метить своей водяной пушкой в Ванессу. Мечта девушки опять не сбылась. Она от ужаса выбежала на балкон и оттуда спустилась по дереву вниз. Милли же, услышав крики подруги, вылезла из-под кровати.

- Молодец, Кроконава! - сказал Джеймс и вернул покемона на место, - Джункс?

Это явно было обращено к Милли, нет, она более худая и симпатичная.

- Батерфри! - во сне пробормотал Джеймс и снял с пояса второй покебол, - Сонная пыльцаааа....

Джеймс, явно наслаждался битвой, созданной для него Гастли, а у его покемонов была и реальная цель для нанесения ударов. Гастли работал на славу!

- Я не могу уснуть в его комнате... - прошептала себе под нос Милли, но Батерфри Джеймса летела прямо на нее.

Покемон не может атаковать человека, если Гастли только не превратил ее в Джункс и в глазах этого покемона. Милли единственное, что могла сделать, так это отправиться вслед за Ванессой. Она прыгнула уже на ветку, как ее достиг сонный порошок. Так и осталась спать Милли на ветке напротив окна Джеймса.

- Молодец, Батерфри! Они снова продули в битве за значок!

Джеймс забрал Батерфри в покебол, положил его рядом с собой на кровать, повернулся на бок и начал смотреть следующий сон.

- Гастли, Гас! - вдруг вскрикнул покемон и остановил показ своего кино.

- Что, Гас, устал? Знаю, сложно с этими злыми силами бороться, отдохни!

Джеймс положил покебол с Батерфри на тумбочку, пожав плечами, и так не поняв, почему он отвалился с пояса, а Гастли прикрепил на место Батерфри. Посмотрев в зеркало и небрежно поправив сбившуюся набок во сне челку, Джеймс вышел из комнаты. Если бы он в этот момент посмотрел в окно, то увидел бы беспомощно спящую на ветке Милли и сильно разозлился бы.

- Грег! А где Джесси и Мисти? - спросил Джеймс, спускаясь по лестнице.

- Прекрасно! - с этими словами Джеймс, прихрамывая на левую ногу, выбежал на улицу.

Девушки учили детей плавать. Точнее, Джона и Джекки давно научил Джеймс, а Мисти и Джесси просто учили их выносливости. За этим и застал их Джеймс.

Мисти и Джесси мигом обернулись. Последняя подлетела к нему, ловко стащила с него рубашку, бросила ее на шезлонг и спросила:

Джеймс почесал здоровой рукой в затылке и, как бы между делом, сказал:

- Не совсем, но Гастли устал, и я решил дать ему отдохнуть.

- Ну тогда милости просим в нашу компанию! - воскликнула Мисти и потащила Джеймса к бассейну за пряжку.

Но тут она поскользнулась и оба они свалились в воду, окатив с ног до головы Джесси и детей.

- Джеймс, аккуратнее! - уже поздно крикнула Джесси. Но через мгновенье вынырнула Мисти, а вслед за ней и Джеймс.

Он несколько раз неумело стукнул своей рукой по воде и добрался до края бассейна.

- Мисти, я, конечно, хорошо плаваю, могу выплыть в кроссовках, но не в кроссовках и с гипсом! - и Джеймс рассмеялся.

'Милли так послал, а эту простил!' - с завистью думала засевшая в кустах Ванесса, - 'И куда пропала Милли?'

Мисти подула на горячую чашку чая и спросила Джеймса:

- Чего тут угадывать? Ничего хорошего! - обезнадежено сказал Джеймс, обняв Джесси.

В камине огонь не включили, потому что и без него было невыносимо жарко.

- Тебе во сне являлся Повелитель... - начала Мисти.

- Не знал, что ты научилась читать мысли, - удивился Джеймс.

- Нетрудно догадаться, зная то, что стало известно мне, и из-за чего я приехала сюда!

Слова Мисти звучали как нечто особенное. Джеймс и Джесси приготовились слушать.

- Не помню, рассказывала ли я вам о своей старшей сестре. Она пару лет назад вышла за археолога. Он работал в Северной пещере, что к северу от Церулиана. Это неподалеку от Лунной Горы. Там, говорят, живут сильные покемоны. Кто-то даже МьюТу там встречал. Однажды Эрик, муж Лилии, отправился туда тренировать своего Вапореона. Долго он шел, пока... не заблудился. Эрик и Вапореон сели отдохнуть у маленького пещерного озера. Молодой человек облокотился на стену и она... провалилась. А там... гробница. Саркофаг с лицом красивой девушки и свиток с древними письменами. И больше ничего. Но для археолога это бесценная находка! Из пещеры от вытащил за собой и саркофаг, благо, его археологические Мачоки были при нем. Где только люди в качестве грузчиков их ни используют. А потом целый год переводил письмена, и все более ужасался. Они были написаны той, чья гробница открылась перед Эриком. И язык там тот, который используют французы в непокемонском мире.

- И что, эта древняя девушка рассказывает о тайне моего сна? - чего-то в голове у Джеймса не клеилось.

- Слушайте, я утащила перевод у Эрика, чтобы прочитать его вам...

Год 1156. В Париже жила бедная женщина (город либо выдуманный, либо из непокемонского мира). И была у нее дочь, я, синевласая Моргана. И я поведаю вам свою историю. Тот далекий мой потомок, которому я пишу ее, надеюсь, вовремя найдет и прочитает... В те времена во Франции, так звалась моя родная сторона, все неестественное и из ряда вон выходящее считали бесовским и придавали огню и четвертованию. Мама растила меня одна, она вымазывала мне волосы сажей, чтобы никто не видел их синего цвета. Ни я, ни мама, не знали, почему у меня такие яркие волосы. Но народ бы сказал, что мама - ведьма и согрешила она с дьяволом, и нас бы обоих придали огню. Однажды, в день моего семнадцатилетия, я решила выбраться на рыцарский турнир. Было очень интересно, и мне приглянулся один славный рыцарь. Я влюбилась в него с первого своего взгляду. Оказалось, что он тоже из Парижа, и он вызвался проводить меня до дому. Я была тронута и согласилась. Не знаю почему, но я, девушка, ранее сторонящаяся людей по понятным причинам, не испугалась ехать с ним. Однажды ночью, когда мы ночевали на сеновале, пошел дождь, и смыл всю сажу с моих волос. Ришар же, проснувшись обнаружил необыкновенный цвет моих волос. Сажи рядом не было, и мне пришлось идти до ближайшего города с неокрашенными волосами. Народ сразу же окрестил меня ведьмой, благо, что мамы рядом со мной не было, а то и ее в тот же костер бы... Меня собирались сжечь на костре на следующее утро. Ночью ко мне прибежал Ришар, он усыпил стражника и пробрался ко мне в темницу. Это был настоящий рыцарь. Он сказал, что к нему во сне явился красный дракон с ушками и горящим хвостом, Чаризард, как я поняла позже. Это существо сказало ему человеческим голосом:

'Ришар, у Морганы под сердцем - твое продолжение, но оно сгорит в огне, если ты не поможешь ей бежать. Привяжи девушку к плоту и отправь ее в открытое море!'

'Но я не могу придать ее такой мученической смерти!' - сказал тогда Ришар дракону.

'Сделай так, как я тебе сказал, а в море о ней позаботятся мои друзья!' - ответил дракон.

'Кто они, твои друзья? И увижу ли я снова Моргану?'

Существо взмахнуло хвостом и улетело, бросив лишь:

'Тебе не дано знать, кто мои друзья. Но если ты все сделаешь так, как я тебе сказал, твой сын станет королем в тех землях, где живут такие, как я!'

Ришар помог мне бежать и сделал так, как велел ему Чаризард. Что стало с ним после этого, я не знаю. Я больше никогда не видела ни его, ни маму, ни родных земель.

Все думали, что я сбежала и искали меня. А я плыла по морю на плоту и ждала друзей явившегося во сне Ришару дракона. Не знаю, почему, но я в первый раз поверила в сон. Видимо, потому что смерть была близко, и я надеялась на все, что могло хоть как-то помочь мне. Ришар на прощание положил мне мешок с сухариками, но они скоро кончились. Меня несло сначала дней десять на юг, потом столько же на восток и столько же на север, если я не обсчиталась и не пролежала несколько дней без сознания. Я уже перестала ждать, разочаровалась во сне Ришара. Я беспомощно смотрела на небо и ждала, когда же Бог придет за мной. Ребенок, что жил у меня под сердцем всего-то не больше месяца, наверное, умер или родится мертвым... Но тут набежали тучи на небо, и я увидела трех птиц. Желтую, мечущую молниями, синюю, извергающую ледяной шар, и красную, выплевывающую пламя. Забтоса, Артикуно и Молтрейса... как я потом узнала. Из воды вынырнуло еще одно существо. Большое, иссиня-серое. Оно положило морду к моему плоту и сказал человеческим голосом:

'Дитя человека, отверженное человеком, садись мне на спину и держись за плавники!'

Это была Лугия. Я из последних сил забралась к ней на спину и... уснула. Очнулась я уже на берегу. Лугии рядом не было. Меня на руках держал мужчина, а вокруг была стража. Мужчина был очень стар. Одежды их мало отличались от наших и весь их быт был такой же, только не было этих предрассудков насчет ведьм и их отродий. Почему-то. Я не говорила с ними очень долго. У них был язык, немного похожий на мой, но чем-то неуловимо отличающийся. И я только через месяц или два начала отчетливо разбирать некоторые слова и улавливать смысл. Я еще долго отходила от пережитого в море. Тогда я и пришла к старику-королю и на их языке попросила рассказать об их мире.

'Если бы в дни моей молодости море выбросило на берег такую прекрасную девушку... я бы не остался без наследника!'

Короля звали Джон. И он очень обрадовался, что я наконец-то решила поговорить с ним. Правда, в тот день я больше ничего не сказала, так как многого не поняла. Вскоре я поняла, что ребенок мой не умер в моем утробе, а королю новость о моей беременности резко подняла настроение. Он говорил, похоже, на английском. Когда я вмешала в его речь свои французские слова, то получился некий новый язык, которым вскоре заразились все придворные а позже и простой люд, и начали называть его кантийским, в честь названия земли, принадлежащей королю, Канто.

'У меня нет детей и не было никогда жены, - сказал мне однажды король Джон, - Поэтому королем я нареку твоего сына. Потому что тебя и его мне в дар послал Повелитель Воды!'

Я смиренно кивнула. Через пару месяцев у меня родился сын, которого я назвала в честь того, кто даровал мне эту жизнь, в честь отца мальчика, Ришаром. Но король Джон требовал и второго имени[24] мальчику, потому что все жители его земли имели это имя для того, чтобы можно было различить, кто из чьего роду.

'Ришар Морган!' - заключил король и велел высечь имя своего приемника на камне у входа во дворец.

Но приемник становился официальным наследником только после того, как я стану женой короля Джона. А для этого мне нужно было отречься от моей христианской веры и предаться вере кантийцев в трех Повелителей: Огня, Воды и Гор. Джон сидел в тронном зале и гладил своего Арканайна, когда я пришла к нему с ребенком и Арканайном-стражем.

'Ты готова стать моей женой, Моргана?' - спросил король.

'Тогда ты должна забыть о своей вере и поклоняться нашим Повелителям!'

Я закрыла глаза и вспомнила, что благодаря своему христианскому Богу я дожила до того дня, как существа мира Канто, называемые людьми покемонами, вынесли меня на берег, что благодаря христианскому Богу родился живим мой сын. Но кто эти Повелители? Они даже не взглянули на меня и не представились, когда я вошла в их мир. Их храмы были пусты, все обходили эти места стороной.

'Это те птицы: желтая, красная и синяя, кружащие над морем?' - спросила я, припомнив то, что я видела.

'Нет, что ты! - рассмеялся король, - Это всего-то редкие покемоны Забтос, Молтрейс и Артикуно, называемые в народе легендарными, потому что они спасали жизнь рыбакам, потерявшимся в море и охотникам, попавшим под лавину в горах...'

'Тогда, может, Повелитель Воды - тот, серо-синий с плавниками, говорящий по-человечески?'

'Это тоже покемон. Это Лугия - хранитель моря!'

'Тогда я не хочу предавать своего Бога ради тех, чьи благие деяния я не видела! Меня спасли покемоны, а не повелители! Во сне отцу моего ребенка явился Чаризард, а Лугия вынесла меня на берег!'

И тогда земля поехала у меня под ногами, мы с королем оказались у моря, из которого вышли четверо в плащах. Первый - в красном, очень похожем на Магмара, второй - в синем, с которого вечно стекала вода, третий - в сером, похожем на горы, с рогами на голове. А последний черной тенью влетел в тело Джона. Это и были Повелители.

- Я не променяю свою чистую веру на веру в вас, потому что мой Бог не устрашает, а помогает!

Это был нож в спину всем четверым. Они были сильны потому, что все боялись их. А я не боялась, потому что у меня был Бог-защитник! Тогда Повелитель Канто в обличье Джона подошел ко мне и сказал:

'Коли ты добралась досюда живая, то твоя вера достаточно сильна' Сей ее в массы, если люди захотят в это верить! И если те, кто живет тут, действительно сильны, то пусть сразятся с нами вместе с самыми сильными покемонами, и если они победят, пусть делают из наших храмов то, что считают нужным'.

- Люди поступили, думаю, правильно, когда превратили места силы Повелителей в места силы воли и духа - стадионы. Ведь наш мир, Канто и Джото, существует благодаря именно этой силе!

Но Повелители поставили условие мне, если люди проиграют, то они погибнут.

'А ты думала, что проклятья не жестоки? Ты думала, что после победы сильнейшего слабый имеет право на жизнь? Отныне ты, непокорная, проклята! И прокляты все твои потомки! Этот, - Джон (точнее тот, кто овладел его телом) показал на Ришара, - первый. Мы будем ждать твоего потомка в тринадцатом колене. Но это еще не все. За 300 лет можно научиться многому. Отсчитай он него еще тринадцать поколений...'

- Опять я?! - вскрикнул Джеймс, - Почему я не родился простым смертным?

'Если первый мой избранник не победит моих троих сыновей: Огонь, Воду и Горы, то второй должен за первые двадцать лет своей жизни стать выше их, а потом доказать мне, что люди сильнее нас'.

'Нашего страха! Что вы, существа, которые слабее даже покемонов, сильнее страха над нами! Что вы можете стать полноценными хозяевами земли!'

С этими словами Повелитель Канто покинул тело Джона, забрав с собой и его душу. Тело короля упало к моим ногам, а черный сгусток улетел в море вместе со своими троими детьми...

Я вырастила сына, у него есть дети и внуки. Мне уже сотня лет, наверное, я рассказала им свою историю, и они передают ее из поколения к поколению. Осталось еще десять поколений, о которых мне не суждено узнать. Я стара и ухожу к моему Покровителю! Народ принял крещение христианское и теперь надежно защищен! Я думаю, что мы уже сильнее, потому что мы, люди, хоть и маленькие беспомощные существа, но у нас сильна воля и желание. Я завещаю не забыть того, что было сказано мне. Это потому что проверка нас на прочность! Готовьтесь к схватке и помните!

- Что было дальше, мы все знаем из искаженных за время легенд, - закончила Мисти, - они были очень важны в таком виде лидерам стадионов для раскрутки их дела и зарабатывания денег. Про Повелителя Конто они решили забыть, потому что не им жить в то время, когда он снова явится людям, а Повелителя Гор они боялись, и хотели его победить, чтобы соорудить стадион. И так наказали нам, что мы и сделали. Все, что известно нам о Повелителе Канто написано тут. Видимо, не без помощи Бога довелось Эрику заблудиться в пещере и сесть отдохнуть именно у стены с могилой Морганы. Но покемир под угрозой разрушения. Покровитель собрал нас четверых, познакомил, благодаря чему мы и победили непобежденных 400 лет назад Повелителей. Но после этого мы расстались с Эшем. Он исчез со своего дня рождения и уехал в дальние земли, где нашел себе жену.

- Но этот... папаша Повелителей, он же один! - заметил Джеймс, - А нас трое, да еще и наши покемоны. Неужели мы не сможем показать, что он народу нашему не нужен?

- И куда нам опять идти надо? - нехотя спросила Джесси.

- А кто сказал, что мы к нему пойдем? Тут дело не в кулаках, кинжалах и покемонских атаках! Если мы сами с ножом к нему придем, то от своего же ножа и погибнем! Он думает, что мы о нем не забыли, и это предает ему силы. - Джеймс дьявольски улыбнулся, - А вот если мы к нему не придем на его зов, и будем закрывать его сны нездоровыми иллюзиями Гастли, то он поймет, что мы без него обходимся, сильно разозлится и придет. Он будет зол, и это зло будет придавать ему силы. Но эти силы не настолько сильны и страшны. Это силы безнадежности и они быстро ослабевают, в отличие от силы полезности, которые возрастают. Короче, поражает не то, что с мечом сражаться приходит, а то, что игнорирует!

- И когда ты стал таким философом? - удивилась Джесси.

Джеймс, Мисти и Джесси задремали в гостиной, а в это время по радио:

'Здравствуйте, наши дорогие, в Вертании полночь и с вами радио 'Ночные болтуны'. Сейчас в городе тридцать градусов выше нуля. Последних новостей нет. За ночь еще никто никого не убил и не изнасиловал. Политическая обстановка в Канто как всегда в норме. Кантийский доллар - самая крутая валюта покемира. Поэтому оторвемся и отправимся на прогулку в Вертанский парк. С нами на прямой связи наш корреспондент Валерия Хэнни, и она очень скоро нам поведает очередную невероятную историю, произошедшую в ушедший день с одним из жителей нашего города. Валерия, вы меня слышите?'

'О, да, Джулия! Я иду по главной аллее парка. Еще душно от дневной жары, но на ветках деревьев уже сидят Хутхуты, залетевшие к нам из недалекого отсюда Джото и поют свои ночные песни с инфракрасной покемонской цветомузыкой. Жители Вертании уже давно сидят по домам и слушают 'Ночных болтунов', но те, кто хочет поведать городу невероятные истории, собрались тут, на главной аллее Вертанского парка. Прямо ко мне на микрофон идут две девушки: блондинка и брюнетка, и я уверена, что они расскажут мне небылицу года!'

Маленькая журналистка прямо сунула в лицо блондинке свой большой меховой микрофон. Девушка поморщилась и отскочила в ужасе. Это было Милагрес Фаррет.

- Здравствуйте, радио 'Ночные болтуны' так и чувствует, что с вами сегодня произошла невероятная история!

- Девушка, простите, моей подруге плохо, - вступилась за Милли Ванесса, - Но завтра мы вам расскажем такое, чего вы и в сериалах-то не видели.

- Очень жаль, что мы радио, а не больница, - картинно посочувствовала Валерия, чтобы народу было интереснее слушать ее бред и хотела было уже отойти от девушек, как Ванесса завела свою пластинку:

- Пыльца Батерфри, вряд ли здесь поможет медицина. Здесь только свежий воздух и антидот, который продается в покемагазинах, которые закрыты!

- Не антидот, а авэйкнес, - поправила журналистка и принялась за свое, - Батерфри, вы говорите? Значит, вы имели приключение в Вертанском лесу или ваш Метапод внезапно эволюционировал и не рассчитал атаку?

Милли поморщилась от все еще щипавшей в носу пыльцы и сказала:

- В каком лесу? Там покемоны дикие, людей либо боятся, либо в покеболы лезут, а не атакуют! Это был тренерский Батерфри!

- Милли, это был Батерфри Моргана! - подлила масла в огонь Ванесса.

- Джеймса Моргана?! - вскрикнула в восторге Валерия...

В это время Джеймс, услышав из радио свое имя в очередной N+1-ый раз, подскочил на диване и растолкал Мисти и Джесси.

- Опять эти несносные девушки ко мне пристают!

- Это которые в больнице были? - спросонья спросила Джесси.

- Они самые, и чего им от меня надо. Сначала она одна пришла, потом еще эту дурочку Ванессу притащила... Джесс, постарайся завтра, чтобы они значка не получили..

А тем временем из радио на весь город звучал звонкий голос Ванессы:

'И тут Морган целует Милли. Я сквозь землю чуть не провалилась, потому что хотела, чтобы он меня поцеловал...'

- Чего она несет? - в ужасе вскрикнули не только Джесси и Мисти, но и Джеймс, потому что он тогда, когда проснулся в объятьях Милли, сам не помнит, что сделал и ушел наверх.

- Поехали в парк, расскажем им свою невероятную байку! - предложил Джеймс.

'И я пошла в спальню к Моргану. Милли за мной. Видимо, еще хотела. Жалко только, сны у него переменились, и он начал выпускать на нас своих покемонов...'

После этого Ванесса начала нести в микрофон уже то, чего на самом деле не было. Что Джеймс начал выпускать на них своих покемонов, но они в ответ выпустили своих и проиграли, а потом пыльца Батерфри случайно попала на Милли. Но тут к дающей интервью и завравшейся Ванессе подошла еще одна дама, довольно странная на вид. На ней было большое, не по размеру ей шелковое кимоно, которое по пришедшей откуда-то традиции кантийцы одевали на праздник конца лета в сентябре, из-под этого кимоно торчали большие не девичьего размера кроссовки, а на голове у странной собеседницы был платок, из-под которого высовывались два маленьких, торчащих во все стороны синеньких хвостика. Лица у девушки не было видно, потому что она нацепила большие очки от солнца, которого не было (ночь же). Незнакомка взялась левой рукой за нос и сказала в микрофон:

- Все это бред полнейший! Эта история не такая уж и невероятная. Вот я однажды ловило Маджикарпов на удочку в Вертанском лесу...

Ванесса рот открыла. Неужели эта дама переплюнет ее в своей истории. А девушка между делом продолжала:

- Он мне мешал ловить Маджикарпов, потому что это был предлог, мы выбрались с ним на живую природу подальше от цивилизации. Но тут на нас напал Скайтер...

- А потом оказалось, что Скайтер принадлежал лесничему! Банально и неинтересно! - сказала она вслух.

- А откуда ты знаешь эту историю? - спросила девушка.

- Слушай, а я придумала новую концовку, нас с мужем не оштрафовали на тысячу КД, - и тут девушка обняла правой рукой Ванессу.

Ванесса глянула на то, что высовывалось из-под рукава... гипс...

- Может, мисс, расскажете, где вы повредили руку, это была бы более интересная история! - предложила она странно появившейся странной соседке.

Милли искоса посмотрела на эту девушку, и ее выражение лица явно изменилось в сторону удивления.

- Руку я сломала в Великой Покемонистической войне! - гордо ответила девушка.

- Но война же эта была пятьдесят лет назад? - удивилась журналистка.

Странная особа почесала в затылке и заметила:

- Ну, рука почему-то не срастается... Сама не пойму, почему.

- А вам и с виду-то не больше тридцати... - как бы между прочим обронила журналистка.

- Я пью специальный эликсир молодости! - гордо ответила странная девушка, - А теперь я вам расскажу, как я сломала руку в бою!

И девушка начала, махая руками, рассказывать о расстановке солдат, о том, кто куда был отправлен главнокомандующим, что она сидела в окопе, а ей на голову свалилась граната, и что после этого ей пришили новую голову, которую она не любит и которая не любит ее. И прочий маразм.

- Но как же вы тогда сломали руку, может поведаете, наконец, а то эфир скоро кончится! - поторопила ее журналистка.

Тогда девушка начала говорить о том, что она ехала верхом на танке и заряжала автомат, но вдруг перед танком неизвестно откуда появились джотийцы и ей пришлось стрелять без подготовки (которая описывалась на 100 страницах учебника по охране жизни и должна была длиться часа три как минимум), тогда автомат после выстрела ударил ее по руке, и рука загнулась на прямой угол. На следующий день наша собеседница ехала на танке с загипсованной рукой, и на нее снова напали джотийцы. Тогда она размахнулась (девушка даже показала, как она это сделала) и ударила гипсом джотийца прямо по ногам. И, давая интервью, увлекшаяся рассказом девушка долбанула себя по коленям. Вдруг словно огонь пронесся по ее телу, и она вскрикнула не своим голосом:

Журналистка тоже отскочила от скукожившегося от боли существа. Скрываться под дурацким костюмом было уже бесполезно, и Джеймс распустил хвостики и снял очки.

- Мор-ган? - только и выговорила Валерия, хорошо, что не в микрофон.

Джеймс, которого боль уже отпустила, взял из рук журналистки микрофон и сказал на весь город:

- С вами была Виктория Хэнни и кучка придурков, которым не спится, а теперь, колыбельная от 'Ночных болтунов'!

После этого Джеймс выключил микрофон, вытащил батарейки и отдал неработающую 'игрушку' хозяйке:

- Вот, забери, и больше не надо прямого эфира!

Журналистка собрала неработающий микрофон в сумку, после этого Джеймс удобрился и вернул ей батарейки, и Валерия пошла к себе с студию. А обезумевшие от такой фишки, придуманной ради них Джеймсом и компанией, давно уже смылись куда подальше, чтобы их не догнали и не наподдавали.

- Классно вышло! - одобрила Джеймса Джесси, вылезшая из кустов неподалеку.

- Еще пара таких маразмов и это радио точно закроют! - рассмеялся Джеймс. - Видели бы вы их выражения лиц! Хоть фотографируй!

- А тебе надо было не врачом, а артистом становиться! - сделала комплемент Мисти.

- Нет, не надо артистом, когда в R служил, мне хватило этих маскировок! Это так, по старой памяти! - пошутил в ответ Джеймс. - Но вот эти болтушки, осмелятся ли они завтра прийти на стадион!

- Значит, ты сразишься с ними на Эрбоке, Ликитунге и Гастли. Выбирай еще троих моих! У нее Чаризард, Вульпикс, Арканайн и испортившие огненную коллекцию Райчу и Геодуд.

Джесси прикинула возможный расклад и назвала Краконаву, Визинга и Гроули.

- Мои самые любимые, я знал, что ты выберешь именно их!

- Только, Джесс, при виде огненного не выпускай водярика, если Райчу еще не побежден, - предупредила Мисти.

- Постараюсь... Не хочется мне им значок в золотой рамке отдавать...

А по дороге в гостиницу Ванесса давала свои указания Милли:

- У тебя четыре огненных. Это плохо, потому что у Моргана есть водяной. И Геодуд тут не поможет. Короче, Райчу первым не выставляй. Скайтер и Виктрибел с ними справятся разом. Делай так. Выпускаешь Флареона. Джесси, естественно, Тотодайла. Он. Естественно, уложит твоего Флареона, но ты против него выпустишь Райчу.

- Во-первых, у них Краконава, а во-вторых, неужели ты не знаешь, что после конца одной битвы тренер вправе поменять покемона, и Джесси запросто того же Скайтера на моего Райчу выпустит. Первым меняет покемона проигравший, Ванесса, это очевидно.

- Но ты должна победить эту девицу, Милли! - сжала кулаки Ванесса.

Милли просто остановилась и сказала своей несовершеннолетней спутнице:

- Она не девица, а девушка, исполняющая обязанности лидера стадиона, и раз Морги ей такое доверяет, значит, она достойна.

- Морги считает, что она достойна, лижется с ней, а она - дура! И Мисти эта - дура! Видела я, как они в бассейне как придурки развлекались! - психовала Ванесса.

- Ванни, глупая, я тоже влюбилась в Джеймса, эта девушка мне конкурентка, но, пойми, неуважительное отношение к врагу дает ему силы, а уважение и почтение - тебе.

- Хочешь сказать, что Морги будет твоим? - надулась Ванесса.

- По крайней мере, он будет относиться ко мне получше, чем к некоторым! - вспылила Милли.

- Давай Абра! - крикнула Ванесса, - Покажи этой зазнайке!

- Чарик, спали малыша! - в ответ кинула покебол Милли.

- Абра, телепортируйся от огня подальше, пока Чарик не выдохнется!

Может быть, их уличный поединок и закончился бы чьей-нибудь победой, но Чаризард - достаточно большой покемон, и он просто не мог не привлечь внимания полиции.

- Девушки, в Вертании уже больше десяти лет запрещены бои на не отведенных для этого площадках! - резко сказала подоспевшая через минуту после того, как Чаризард взлетел высоко в небо, офицер Дженни, - Давайте покемонов в покеболы. И по домам, пока я вас не оштрафовала или, не дай Бог, не прибежали сюда 'Ночные болтуны'!

- Хотела бы я снова встретиться с той журналисткой и дорассказать ей свою байку! - мечтательно сказала Ванесса.

- Еще неизвестно, кто бы выиграл! - бросила Ванесса, кладя покебол с Аброй в карман и убегая в сторону своего дома,- До сегодня, Милли!

Было три часа ночи. Мисти давно уже спала в комнате для гостей. Джеймс зарылся в одеяле и смотрел в потолок, мысленно считая Бульбазавров, чтобы уснуть. Джесси, завернутая в полотенце, вышла из ванной, вытирая другим, большим полотенцем, свои волосы.

- Джеймс, - отвлекла она мужа от счета, - Что ты знаешь об этой белобрысой?

- Только то, что она написала в анкете на стадионе, и что она где-то нашла глупую подружку.

- А может, мы от нее завтра избавимся? Дадим ей значок, пусть к Эшу едет надоедать...

Но Джеймс не успел договорить. За окном откуда-то на ясном звездном небе вспыхнула красная молния, и Джеймсу показалось, что страшные черные клешни тянутся к Джесси. Забыв о больной ноге и загипсованной руке, он вскочил с постели и кинулся в ее сторону. В самый последний момент он успел оттолкнуть Джесси, и оба они упали на пол. А руки (это, действительно, были руки) протянулись до кровати и исчезли точно так же мгновенно, как и появились. Джеймс и Джесси закрыли глаза, чтобы перевести дух... Что-то застучало вокруг и, когда она открыли глаза, то они сидели на полу не в своей спальне, а в большом, зале. Было очень темно и почти ничего не видно. Только где-то что-то блестело в слабом свете, неизвестно откуда просочившемся.

- Джеймс... - уверенным голосом сказала Джесси, нащупав рядом его руку. - Где мы?

- Я то же самое хотел тебя спросить... Но на мне какие-то странные одежды, рука больше не в гипсе и колено не болит... Чудеса какие-то!

- На мне тоже... Какое-то длинное узкое платье с разрезами, - со страхом продолжила Джесси.

- Единственный способ узнать, где мы и что происходит - идти вперед, - ничего другого Джеймс сказать не мог.

- Жаль, что с нами нету Мяута, а то бы словно мы в R вернулись, копаемся по всяким темным коридорам... - прошептала мечтательно Джесси.

- Мяут в Голденроде с Мяуси, живет спокойно, Мяутят растит, а наши дети все с твоим отцом, потому что маму и папу вечно в какие-то легенды без их ведома записывают. - Обиделся Джеймс.

Джесси просто рассмеялась сквозь слезы. Они шли, сами не зная куда, по темноте, как вдруг вокруг резко стало светло, что наши гости зажмурились от боли в глазах, которая невероятно быстро прошла. Джеймс медленно раздвинул пальцы, чтобы видеть, где он находится... Ой, ну и торжественный же зал был вокруг, а на нем и на Джесси были такие дорогие одежды, правда, давно уже не модные. На Джесси было красное, расшитое золотом платье, времен.... ээээээ.... ну, двух-трех тысячелетней давности, нечто похожее на наряды древних египтян или вавилонян из непокемонского мира. А то, что было на Джеймсе, вообще, сложно было отнести к моде непокемонских древних цивилизаций. На нем была белая набедренная повязка и красный плащ с большими золотыми застежками, который вряд ли могли покроить древние. А на руках у обоих красовались золотые браслеты отделанные синим золотом и рубинами.

- А тебе этот костюм карнавальный к лицу, будто бы на тебя и шили! - сделала комплимент Джесси.

- Кхе-кхе! - напомнил о своем присутствии тот, кто и завел сюда Джесси и Джеймса. Видимо, ему надоели эти отрешенные от сути беседы на бытовые темы, и он решил перейти к делу.

- О! Здравствуйте почтенный хозяин! - вырвалось у Джеймса, он и сам не понял как.

- Наконец-то Вы удостоили меня своим драгоценным вниманием, о кото Иби и его почтенная супруга Су! - ответил Он и вышел из тени.

- Я Джеймс Морган, а не Кото Иби, и мою супругу зовут Джесси... - крикнул Джеймс тому страху, что встал перед ним.

Этот страх был полуразложившимся человеком в сиреневом золоченом плаще, таком же точно, как был на Джеймсе.

- Спокойно, господин Иби, у тебя просто отшибло память... Пройдет время и ты все вспомнишь!

И этот полутруп протянул Джеймсу золотой жезл:

Потом оно показало Джеймсу на трон и повелительным голосом просило сесть и его, и Джесси. Само же оно село на ступеньки, прямо в ногах у Джеймса. Последний брюзгливо отодвинул ногу, но оно удержало ее своей слизкой рукой за сандалию.

- Я - жрец снов, четвертый сын моего отца. Проклятый и забытый, о кото!

- Ты мне скажи, что это 'кото' значит? - нервничал Джеймс.

- Ну и отшибло же у тебя память, Иби, кото - самый сильный, умный, богатый среди людей, ты наш повелитель, Иби, добрый и мудрый... Неужели реинкарнация заставила тебя все забыть? Иби, ты нужен нам, от тебя зависит прошлое, настоящее и будущее!

Джеймс усмехнулся и, пожав плечами, посмотрел на Джесси. Та повторила его действия.

- Ладно, Иби, память к тебе вернется, а я пока расскажу, что мне от Вас надобно, мой господин! Я жрец снов, я могу многое, могу даже сделать так, чтобы много человек видели один и тот же сон. Но это все, что я умею. Я не умею действовать, я только предупреждаю. За это проклял меня мой отец. Теперь все мои предупреждения люди видят зашифрованными и забывают, проснувшись. Но я не упал духом и призвал покемонов-призраков Гастли, чтобы они говорили моими устами, но народ так напуган моими старшими братьями, жрецом воды, жрецом огня и жрецом камня... последнего назвали почему-то Генгаром не так давно... что не хочет меня слушать, а поклоняется только им.

- Если честно, мне тебя жалко, но что я могу сделать?

- А мне жалко Вас, о господин Иби, поэтому я и хочу вернуть тебе память о прошлой жизни, и твоей жене я тоже хочу вернуть память. Мой отец хочет убить тебя, потому что ты приказал повесить его троих сыновей. Он прекрасно видит, что твои люди сделали с его сыновьями, и что тебе наплевать на все это. Он вошел в твое новое тело и пугает тебя образами, знакомыми Джеймсу, легендами, знакомыми Джеймсу. Но знай, о Иби, это неправильные легенды. Память людей слишком коротка. Мы не покемоны, как считают они, мы люди, мы жрецы, мой отец и три брата нашли новую религию, но в нее отказываются верить!

- И что, прикажешь нам отказаться от нашей веры и поклясться вам, как Богам? - спросила Джесси.

- Не нам, а моему отцу и моим троим братьям! Они меня уже убили и мумифицировали, как ты видишь, о Иби! Они возомнили себя Богами, и если они убьют тебя, кото, то...

- Обратят людей к вере в себя! - догадался Джеймс.

- Да, мой господин! Именно это! Они тогда возьмут твою энергию и станут бессмертными! Они будут время от времени угрожать человечеству уничтожением, а потом скрываться на несколько веков, а потом снова и снова... Твоя душа будет переселяться из тела в тело, они будут находить ее, и брать твою жизненную энергию, о кото!

- Но почему именно мою? - не понял Джеймс, - На земле много людей, пусть возьмут у кого-нибудь другого...

- Действительно, это на земле один - кото, другой - жрец, третий - рабочий, - подтвердила Джесси, - а там, где мы обитаем в качестве душ - мы все равны...

- Нет! - отрезал жрец снов, - Не равны. Кото дана священная энергия, дающая его телу больше сил, чем остальным. Тот, в чьем теле поселилась душа кото, может умереть и воскреснуть, но только если смерть эта была во имя своего народа. Энергия кото - самый лакомый кусочек для жаждущих власти...

Жрец снов скрестил руки на своей полуразложившейся груди и сказал:

- Есть всего три души кото, которые вселялись в тела твоего отца и деда, прадеда и прапрадеда и так далее... Но в последнее время все перепуталось и души кото вселились в твоих же сверстников, души их жен - тоже. Наделали делов мои предки. Расскажу все по порядку, а то я тебя изрядно запутал Джеймс-Иби.

- Действительно, мы уже не поймем, где какое время! - добавила Джесси.

- Так вот. Кото Иби правил землей, которую сейчас назвали Канто четыре тысячи лет назад (для вас). Тогда души кото переселялись так, как я вам и говорил. При Иби в храме Бога солнца Андо служил мой отец жрец Хаа и мои три брата: Вот, отвечающий за храм воды, Фир - за храм огня, Монт - за храм камня, и я, Ыть - преданный богине луны Мун. Однажды, когда я молился, Мун сошла ко мне и сказала: 'Жрец Ыть, твоя вера в меня и других Богов чиста и бескорыстна, но настолько ли чиста твоя любовь к кото Фри?' Конечно же, я сказал, что настолько же. Тогда она попросила меня предпредить кото Фри, твоего отца, что его жена изменяет ему. Ну, я пошел к кото Фри в сон и сказал Божьи слова. Кото поверил и проверил. Все оказалось правдой. Изменницу прилюдно повесили. Жалко женщину, но таков закон. Молва о моих разговорах с Мун дошла до всех жителей столицы и ко мне стали ходить люди с просьбой предсказать их будущее. Я денег не брал, но мне их давали. Так я стал самым богатым человеком, даже богаче кото Фри. Зависть не заставила меня долго ждать. И зависть эта было от отца и братьев. Один из них переоделся в Мун (найти ее изображение в храме не представляло и труда) и сказал мне, что я должен убить кото Фри, иначе он завтра умрет от страшной болезни, грозящей перейти в эпидемию. Я поверил и сделал то, что сказали мне. С окровавленным кинжалом схватил меня отец, завязал в бинты и положил в саркофаг, отправив плыть по бескрайнему морю. Но моя вера была сильна и Мун пришла мне на помощь. Она созвала всех Абр, живущих в окрестных землях и они извлекли меня из саркофага и бинтов. Но тогда я был уже мертв, и Мун воскресила меня как Бога. Я стал ее мужем, Вторым Богом Луны, называемым Повелителем Сновидений. Тогда я и стал предводителем Гастли. Но зависть отца и братьев росла. Тогда на трон взошел ты, двадцатипятилетний Иби. Мой отец, как верховный жрец всего государства объявил религию, в которую меня внесли Богом, ложной без твоего ведома. Тогда ты велел страже схватить и повесить моего отца и братьев. Ну, их схватили, но в ночь перед казнью все четверо сбежали. Они были сильны, у них были сильные покемоны. У моего отца был Алаказам, один из самых сильных покемонов на то время. И этот Алаказам убил тебя, а потом с его же помощью Хаа затуманил на время умы твоего народа и завладел миром. Да-да, это тебе не фильм современный, где добро всегда побеждает. Хаа объявил всех Богов, в том числе меня и Мун, да и тех, кому они поклонялись, ложными, Богами теперь были они! Все невероятное за них делали их покемоны. Но где они брали силы. Силы они брали из душ кото! Был мертв Фри, ты, Иби, и твой сын, который был еще в утробе матери. Они истощили ваши души и отправили их скитаться по миру душ. Сами же организовали храм страха в горах, где до недавнего времени существовал Монт, царство мертвых под водой, где обитал Вот и царство разрушения, которым заведовал Фир.

- Так вот, оказывается, кто эти повелители! - догадался Джеймс, - Это же простые люди!

- По сути - да, но они полны злой энергии, а для равновесия они берут энергию из душ кото, когда им совсем плохо от зла становится. На самом деле, когда они убили тебя, они вонзили в себя кинжалы, облитые твоей кровью и кровью твоей жены и стали призраками. Покемонов своих они забрали с собой, естественно, без них они - ничто! Они устрашали людей четыре тысячи лет, люди боялись их и верили в них. Тысячу лет назад к нам в мир попала девушка Моргана, которая впервые смогла сломить устрашающую силу четырех повелителей. Вера дает им силы, безверие - отбирает. А такое, как было у Морганы - вдвойне.

- Ага, понятно теперь, - заключил Джеймс, - эти твои родственнички основали сами себе храмы, которых все боялись, потом приехала Моргана, сказала, что вся эта религия ни на чем не основана, кроме как на страхе, собрала войско, которое в честных покемонских битвах завладело храмами и превратило их в места силы покемонов - стадионы, как их сейчас зовут, но потомок Морганы не смог победить Монта, тогда Монт назвал мое имя, чтобы я показал Монту, что он ничего не стоит?

- Ну да, в земной версии это именно так! Добавим еще, что Монт в конце концов убил тебя, твоя душа, так как она когда-то принадлежала кото, дала тебе возможность воскреснуть, но ты тогда был уже в царстве мертвых у Вота, и ты заодно победил Вота. И теперь Хаа остался один. И он ищет тебя и еще две души кото.

- Ну ты с этими душами нас совершенно запутал! - сказала Джесси, - Давай снова по порядочку расскажи, Ыть, миленький.

Ыть тяжело вздохнул, но понимая, что это именно он всех запутал, рассказал и о душах:

- Короче, четыре тысячи лет назад Хаа и сыновья со злости распустили три души кото. И они разлетелись, куда их глазки глядели. Две остались в Канто, а одна попала в непокемонский мир. Души переселялись из одного тела в другое, как всегда это бывает, только теперь они вселялись не в родственные тела, а как попало. Страной теперь никто не правил, точнее, правил народ и страх больших повелителей. Всех, кто верил в Андо и компанию, сжигали на кострах, вешали, мумифицировали заживо, проклинали и много чего плохого с ними делали. Но тысячу лет назад Хаа с сыновьями насытились злой энергией и стали потихонечку умирать, их власть немного ослабла, тогда они и пустились в поиски душ кото. Две они нашли тут, в Канто. Это был какой-то бедный крестьянин, в его теле душа была слабой и много сильной энергии не дала. А вторая душа была в теле короля Джона, ставшего мужем Морганы. Третья, вы, наверное, догадались, у Морганы. Они ее тоже быстро нашли и составили такую цепочку событий, что Моргана очутилась в Канто. У нее была самая сильная душа. Душа, которая сейчас живет в тебе и жила давно в Иби. Но эта душа уже успела поверить в другого Бога, в того, кто не устрашает, а помогает. С такой страшной силой невозможно было справиться Хаа и сыновьям. Поэтому для начала они взяли душу короля Джона. Твоей душой они не смогли завладеть. Те две, пойманные ими, быстро отдали Хаа с сыновьями свою энергию, но им не хватает третьей, твоей души, души, которая набралась силы в непокемонском мире и обрела сильную веру. Когда у Хаа будут все три души кото, он сможет запустить свою программу по уничтожению мира.

- Подожди, Ыть! - остановил его Джеймс, - Я совсем не въезжаю в эту байку! Молва гласила, что если я не смогу победить того, кого ты зовешь Монтом, то земля немедленно ушла бы под воду!

- Ну да, Монт бы приобрел твою душу и немедленно бы внедрил ее в отведенное для этого место. Но Монт побежден тобой, он знает, что тогда предание не сбылось и Воту с Хаа придется искать тебя. Поэтому он в последний момент убивает тебя. Твои друзья находят для тебя воскрешающий эликсир и возвращают тебя к жизни, но Вот уже успел вцепиться в твою душу. Тогда по действующим Кантийским законам он предлагает тебе бой на покемонах за жизнь...

- Ага, теперь понятно! Моргана, или кто там из предков уничтожили Фира, я справился с Монтом и Вотом, но самый сильный и страшный Хаа остался и он ищет мою душу. Только я вот чего не пойму. Душа моя жила в Моргане, в короле Джеймсе I, теперь живет во мне, но где она была остальное время?

Ыть перебирал пальцами, пытаясь то ли придумать оправдание, то ли вспомнить:

- Твоя душа набиралась сил, а еще искала тех, кто был ей близок в прошлых жизнях. Ты, Иби, сразу нашел свою жену Су-Ришара-Жоржетту-Джесси. Жоржетта, если не знаешь, жена Джеймса I. Твоя любовь сильна, очень сильна, ты сразу нашел эту душу. Искал ты еще одну девушку, ставшую женой Ришара в непокемонском мире, а четыре тысячи лет назад бывшую твоей матерью. Сейчас она носит имя... ой, сам я ее еще не нашел. И ты - тоже, но чувствую, что она где-то рядом, ее тянет к тебе. Ты еще ходишь вокруг твоего брата, три тысячи лет назад он тоже был твоим братом. Ты знаешь его, но твоя душа еще не нашла его. В этой жизни эта душа живет в твоем кузене.

- Но... у меня нет кузена! Мой отец - единственный ребенок в семье! - осекся Джеймс.

- Это в документах так написано. Твоя душа ходит вокруг твоего кузена, ты общался с ним, сражался, знаешь его имя, но душа не может его узнать, потому что документы и канцелярия затуманили для нее все. Я могу сказать, что у твоего деда был незаконный старший сын. Нужно найти его. Хорошо, что ты нашел свою сестру Ильзу, сейчас она носит имя Мисти. Есть еще два человека, которые знают тебя, и которых ты знаешь, как Джеймс... Это твои вельможи.

- Ну и зачем мне надо их найти? Легче мне будет умирать и отдавать свою душу твоему папаше?

- Не надо так нервничать, Иби-Джеймс, вы шестеро - славная команда. Четыре тысячи лет назад вы превосходно справлялись с властью над землей, которую назвали Канто, но теперь вам нужно свергнуть власть Хаа. Ты боишься, я вижу, ты говорил, что каждый имеет право на существование, но подумай, имеет ли это право тот, кто существует только ценой жизни тысяч, нет, миллионов людей, тот, ради жизни которого должен умереть весь покемир? Имеет он это право?

- Имеет, - тихо сказал Джеймс, - но согласимся ли мы, эти миллионы людей, осуществить его, это жуткое право?

- Не отвечаю за вас, но, думаю, не согласитесь! - рассмеялся Ыть. - Джим, одним словом, я тебе помогу, но Джесси и Мисти тебе не достаточно, чтобы снова Иби встретился со своим жрецом, нужен брат Као, нужны верные вельможи, сердцеед Роли и зануда Пино, и твоя мать Шинни, кажется ее так зовут... Я вам помогу, я страшный, но добрый, а еще я когда-то пару месяцев было Божеством все-таки!

Джесси и Джеймс по-доброму улыбнулись последней реплике Ытя.

- А теперь, Иби и Су, то есть, Джесси и Джеймс, не могу привыкнуть к этим новомодным именам, закройте глаза... Прощайте, если что, скажите Гастли, он мне все доложит!

Джеймс тяжело вздохнул и открыл глаза. Утреннее солнце светило в окно спальни. Он лежал на полу лицом вниз в трусах, рука была в гипсе, на колене - повязка, на которой за ночь проступило много крови. Прямо рядом с ним лежала Джесси, завернутая в розовое полотенце. Они держались за руки. Да-да, с первыми лучами солнца богатые царские одежды вновь превратились... в одежду из ближайшего супермаркета.

- Джим, мне приснилось, что я... жена древнего повелителя и меня зовут Су... А повелитель тот - ты, у тебя есть сестра и брат, и еще два вельможи, и нам надо найти брата и этих двух чуваков, и еще девушку одного из них, а еще был страшненький такой чудак, Ыть его завут, который...

- Который это все нам и рассказал! Что моя душа уже почти нашла этих троих!

- А откуда ты знаешь? Ты подглядывал в мой сон?

Джеймс сел на пол и начал отдирать от ноги прилипшую за ночь повязку:

- Джесси, Ыть может послать один сон нескольким, мы видели одно и то же, нам надо срочно найти моего кузина!

- Может, поедем в Джото к твоему деду после матча с этой придурошной?

- Нет, Джесси, дурочка подождет, а парня могут найти и убить, берем Мисти и едем все вместе в Джото немедленно! Мы втроем его быстро почувствуем, коли мы были знакомы 3 тысячи лет назад!

Но Мисти даже и будить не пришлось, она в компании Джона и Джекки уже постучала в дверь:

- Мисти и дети, собирайтесь! Сегодня мы едем в маленький городок на границе Канто и Джото к моему дедушке! - крикнул Джеймс, не открывая двери.

- Ты самый лучший папа на свете! - раздался восторженный возглас Жаклин.

'Если бы мне еще не пришлось играть в эти древние байки про злых жрецов, то я бы мог быть самым-самым лучшим...' - подумал Джеймс, застегивая ремень и выбегая из комнаты.

Пора бы замолвить и слово об Эше Кетчуме. Мисти, конечно, сказала, что он недавно женился на некоей Харуки из земель, что дальше Джото, и что ее, мисс Уильямс, больше ничего не интересует из жизни Кетчупа (как она над ним еще в детстве прикалывалась). А жаль. Все эти пять лет Эшу было жутко одиноко сидеть в горах. Слишком мало тренеров могли собрать все восемь значков, чтобы идти к нему за девятым. Так и жил Эш один. Поэтому и писали про него в 'Тренерах Канто' чепуху о кастрировании. Сами бы эти журналисты в горах посидели, а потом такие статьи писали.

Но перенесемся на два года назад, когда Эш ездил на родину в Паллет справлять свое совершеннолетие. Было это в конце марта, когда цвели плодоносящие деревья и не было еще изнуряющей жары. Тренер Эш вбежал в дом, который покинул восемь лет назад. Так же точно, как и тогда, гостиную вместо прислуги подметал Мистер Майм, которого Дейла называла ласково: Майми.

- Мама, это я, твой сын, вернулся! - крикнул Эш на весь дом.

- Майми, Майм, - протянул покемон и дружески поднял лапу.

Эш и его верный старик Пикачу стояли в дверях и не решались зайти.

- Пика, пика, а где Дейла? - спросил тогда Пикачу.

Мистер Майм что-то ответил на своем покемонском языке, и Пикачу перевел Эшу эту, кажущуюся человеку однообразной покемонскую речь:

- Пика, твоя мама в магазине, скоро придет, жди ее в гостиной.

Эш приспособил сумку под журнальный столик и сел на диван. Он вытащил из кармана свой телефон и от нечего делать начал писать сообщения Джеймсу, а потом Мисти о том, что он, Эш, приглашает завтра их в Паллет на свой день рождения. Эш как раз кончил, как пришла миссис Кетчум. Она так обрадовалась при виде сына, и так удивилась... Уж кого-кого, а его она уже и забыть успела, так редко он навещал маму в последние пять лет.

- Я просто не ожидала тебя увидеть, Эши! - с искренней радостью сказала Дейла. - Думала, что ты примерз к своему горному стадиону.

Эш рассмеялся в ответ, закинув по привычке руку за затылок.

На следующий день приехали его друзья и праздник дня рождения Эша ничем не отличался от любого другого дня рождения. Только под вечер случилось то, что перевернуло жизнь Эша на последующие пару лет.

Эш вышел в сад прогуляться и забрел в беседку. Он был полностью погружен в свои отшельнические мысли, поэтому и не заметил скучающей там, в беседке, Мисти.

- Эш? - удивленно спросила она и потупила свой взгляд.

Она нервно перебирала руками частые складки своего платья.

- Ну, - помялся Кетчум, - я имел в виду, в этой вот беседке.

- Ты такой же странный, как и в день нашей с тобой первой встречи.

- Нет, не такой же, - пошутил Эш, - я на восемь лет старше, чемпион Лиги и лидер стадиона!

- Глупенький! - посмеялась в ответ Мисти, - я о характере твоем, а не о твоих достижениях! Я тоже тогда вернулась к лидерству на стадионе три года назад!

- Штук семь, но Джеймс мне сказал, что за три года до него дошли только двое...

- А до меня один из них, и тот пойдет на соревнование в Лиге по полной программе. Без бонуса девятого стадиона.

- Судя по нашим разговорам, мы живодеры, не пропускающие никого к мечте! - рассмеялась Мисти, чем заразила и Эша.

Потом они долго сидели молча, пока Эш не начал вдруг:

- Мисти, раз уж мы с тобой одни... тут, то я скажу тебе то, что не успел сказать тогда, три года назад, на вокзале Целадона, когда ты уезжала в Церулиан.

- Тайны и загадки! - Мисти мечтательно посмотрела на небо.

Эш обнял ее за талию одной рукой и тихо прошептал:

Мисти словно подменили, она отбросила его руку, обвивавшую ее талию и вскочила.

- Да чтобы жить с тобой в этих горах? Ни за что!

Она резко развернулась и убежала, оставив Эша наедине с разбитым сердцем. В тот вечер Эш через черных вход проник в свой дом, собрал все свои вещи и всех своих покемонов и, ни с кем не попрощавшись, сел в свою машину и отправился путешествовать в дальние земли. Это земли, что дальше Джото на север. Говорят, местные жители называют их Хоэном и там совершенно другие покемоны, другие покеболы и совершенно другая цивилизация. А, может, это вообще не частичка покемира, а начало непокемонских замель. Там Эш встретил девушку по имени Харуки, которой сгоряча предложил руку и сердце, а та сгоряча согласилась.

Конечно, разочарование от такого брака не заставило себя долго ждать и мистер с миссис Кетчум сначала полгода терпели друг друга в дальних землях, а потом еще полтора года терпели в гордом одиночестве в горах.

В тот день Эш лег спать рано, потому что поутру собирался ехать в Паллет оформлять развод с Харуки. Харуки отправилась вниз в долину чистить покеболы. Тут-то Эшу и явился он... Повелитель Канто, которого вообще-то зовут Хаа.

- Ты, протянула черная аморфная масса, я знаю, что ты, Кетчум, один из них.

- Что я? Зачем я нужен какому-то призраку? - спросил Эш и огляделся по сторонам.

Он был в каком-то странно пространстве, которое нельзя назвать вакуумом, потому что в нем дышится, но и обычным пространством - тоже, потому что там кроме Эша и черного сгустка ничего не было. Даже земли под ногами.

- Я найду вас всех и уничтожу! Сначала всяких второстепенных, потом тебя и твою эту..., а на последок оставлю кото!

- Что такое кото? Зачем нас уничтожать? И вообще, кто это 'ВАС'? Кто ты?

Эш вскрикнул и подскочил на кровати. Перед ним стояла Харуки.

- У меня в джинсах телефон, дай мне его. - Холодно ответил Эш.

Эш звонил Джеймсу... Кто еще мог хоть что-то знать о Повелителе Канто...

- Абонент временно недоступен! - донесся из трубки записанный на автоответчик голос оператора сотовой связи Канто.

- Что же, тогда позвоню ему домой! Чего он телефон отключил?... Мистер Грег, а где Джеймс? - нервно спросил Эш.

- Джеймс уехал в Джото к родственникам вместе с Джесси, Мисти и детьми, завтра вечером вернутся...

Мисти ехала быстро. Когда в салоне стало душно, она откинула верх своей машины, и горячий летний воздух своими мягкими потоками гладил лица всей компании. Они выехали рано утром, оставив лишь записку на дверях стадиона, что встреча Милли и Джесси сегодня не состоится. Джеймс, вообще-то, всегда сам управлял машиной, но в столь дальнюю поездку он не решился сесть за руль с больной рукой. Он расположился на заднем сиденье в компании детей.

- Папа! - вдруг потянул его за рукав Джон, - А что значит 'You are not connected to Kanto CT'?

- А что, это волшебное заклинание? Вон, смотри, на твоем же телефоне написано! - радостно выпалил Джон, - Я в Иканса[25] играл, тебя обыграл, только хотел записаться в победители, как...

Джеймс забрал у сына из рук отключенный телефон и радостно крикнул:

- Правда? - оживились Джон и Джеки, - Давайте смотеть по сторонам, вдруг Теддиурсу увидим или Вууууупера!

- Самый шикарный покемон, дети, Вуббуфет, - заметила Джесси, - Мне однажды один парень поменял... вместо моего Ликитунга. И еще отказывался потом меняться обратно! Но я его нашла и вернула своего любимца... Взамен на этого идиота!

- Мам, неужели настолько плох Вуббуфет? - не поняла Джеки.

Мисти рассмеялась и рассказала ребенку о характере Вуббуфетов.

- А вот и дом моего деда! - торжественно произнес Джеймс, когда Мисти остановила машину у ворот шикарной виллы, - Это самый консервативный консерватор, который обижается на таких как мой отец и я, потому что мы женились молодыми. По его убеждению истинный Морган не должен жениться до 30 лет, хоть на пляже, хоть на северном полюсе быть одетым в смокинг и курить отборные сигары!

- Ну и дедушка же у тебя, ты под его понятия не по одному пункту не подходишь! - сдавленным тоном прокомментировала Джесси. - Он нас всех в таком разе и не пустит...

- Да, но он сам, как мы узнали из сна, нарушил свои устои, когда еще не был женат.

- Но он никогда не скажет ни тебе, Джеймс, ни кому другому, кто была эта женина, - огорчилась Мисти.

- Да и знает ли он о последствиях... - томно добавил Джеймс.

- Пап, а если Алаказам загипнотизирует прадедушку, а вы все расспросите?

Джеймс встал спиной к Виле и сказал девушкам:

- Давайте так, вы ищете Алаказама, а я с Джоном пойду к дедушке. Потом вы, когда найдете или купите покемона позвоните мне...

- Папа, you are not connected to Kanto CT! - повторил Джон заклинание, написанное на телефоне Джеймса.

- Ах да, точно! Тогда в восемь вечера встречаемся в кафе напротив.

Все посмотрели дружно туда, куда показывал Джеймс.

- Кафе 'Под дождем Азумарил', - сама прочитала третью в своей жизни надпись Джеки, - О, да, Бнд, Джеймс Бонд!

- Правда? А мы сейчас не в разведчиков играем? - обиделась на отца дочка, - Короче, будет заметано, док! Ровно в восемь ноль-ноль связанный Алаказам вместе со своими ложками, вилками и прочими столовыми принадлежностями для гипноза будет доставлен агентами Джесси, Мисти и Джеки в кафе 'Под дождем эволюционировавшей Мэрил'!

- О, да, агент Джеки Морган, можете приступать к выполнению своей части плана!

Джеки приставила руку к голове, как это делали офицеры Дженни. Джеймс, мило улыбнувшись, взял Джона под руку и они направились в гости.

- Поехали, пока старик нас не заметил! - предложила Джесси.

- Я с тобой согласна, агент мама. Мисти, заводи мотор, мы едем на ярмарку покемонов!

Через мгновенье машины и в помине не было рядом с виллой.

Джеймс и Джон с трудом открыли тяжелые ворота и вошли в сад. Надписи 'Оснорожно, злой Гроулит' не было, поэтому можно было не бояться внезапного огненного потока из-за куста. Аллея, усаженная вековыми дубами, вела прямо к двери в дом.

- Пожалуй, дедушка не поверит, что мы с тобой путешествуем без покемонов, а те, кто держит их в покеболах, его просто раздражают. Давай, помоги мне, достань пкебол из рюкзака.

Джеймс снял рюкзак с плеча и протянул его сыну, чтобы он смог без труда найти там нужный покебол. Как в Канто различали эти красные с белым одинаковые шарики - большая загадка, но никогда тренеры их не путали.

- А теперь, Джонни, нажми на кнопочку, чтобы выпустить Гроули.

Джон боялся сделать это. Хотя он и видел, как его отец спокйно обращается с покеболами. Он медленно, очень бережно, боясь испортить устройство и оставить в шарике покемона на века, нажал кнопочку. Раздался шипящий звук, из шарика вылетел красный лучик, который через мгновение превратился в Гроули. Покемон за девятнадцать лет своей жизни вырос таким большим, что доставал уже до бедер Джеймса и был ростом почти с Джонни (ну чем не Арканайн).

- Джон, его мне подарил дедушка, когда мне исполнилось шесть лет...

- Значит, старичку уже девятнадцать! - безумел Джон.

- Да, он уже такой старый, мой верный друг Гроули. Мне нужно срочно его эволюционировать, а то он умрет от старости... Ну... Пошли к деду все втроем!

Им открыла служанка, женщина с виду на несколько лет старше Джеймса в форме по моде двухсотлетей давности. Она окинула Джеймса с сыном и их покемона оценивающим взглядом, посмотрела куда-то в сторону и сказала:

- Здравствуйте, мисс..., к сожалению, не знаю, как вас зовут... Я внук вашего хозяина и, будучи в Джото, считаю за грех проехать мимо дома родственников и не зайти.

- Я Элен, служанка мистера Моргана. Знали бы вы, как я рада увидеть людей из мира за забором!

Элен вежливо предложила Джеймсу и всей его компании войти.

- А что это за мир такой, за забором? - поинтересовался Джеймс у служанки.

- Мой хозяин так загружает меня работой, что я кроме этого дома и сада ничего и никого не вижу. Он считает, что служанка - сродни монахине. Но хозяйка милосердная, ваша бабушка, давала мне выходные, когда хозяин был в отъезде, но теперь хозяина хватило, он лежит тут наверху в своей комнате без движения и речи, ничего не понимает, что вокруг с ним творится и ни я, ни хозяйка почти не отходим от него.

- Ой, как плохи дела, чего же он... перенервничал... - спросил было Джеймс.

- Элен, я же просила тебя сходить за лекарством, - раздался голос хозяйки со стороны лестницы.

Она спустилась и шла по длинному коридору в гостиную, где в креслах удобно расположилась наша компания.

На от радости сняла с головы кружевной чепчик и бросилась в объятья своего взрослого внука. Джеймс, наконец-то, забыл думать о своей одежде, о том, что на поясе у него были магниты для покеболов, что рядом с креслом на коленках сидел Джонни и гладил старика Гроули. Джеймс знал, что бабушка его любила таким, какой он есть, и неважно, в смокинге или в летней рубашке стоит он перед ней, что он не курит сигар, вообще ничего не курит, и что он женился в восемнадцать, а не в тридцать.

- Вот уж не думала, что мой сын когда-нибудь простит отца... и разрешит тебе...

- Почему он должен разрешать мне? Я давно не живу с ним, у меня своя замечательная семья, - Джеймс с гордостью посмотрел на сына, ласкающего Гроулита, но тут же осекся, - Только ты дедушке не говори, а то его еще раз прихватит...

- Ну, конечно, - одобрительно похлопала бабушка Джеймса по плечу.

- А что, меня прадедушке не покажут? Я себя так хорошо вел! - обиделся Джонни.

Бабушка взяла его на руки и сказала, что пошутила.

Джеймс не заметил, как прошел весь день. Все это время он разговаривал с бабушкой, а Элен отправилась показывать Джону весь ботанический сад, который дедушка растил и лееил всю свою жизнь. Бабушка же Каролина всегда выращивала Санфлор. Всю жизнь с того момента, как мама подарила ей самую первую на десять лет. Джеймс помнил, что когда ему было шесть лет, отец первый и последний раз привез его в этот дом в Джото и Каролина рассказала внуку, как различать совершенно одинаковых (с первого взгляда) Санфлор. Больше отец не ездил в гости, потому что дедушка Гаспар не пожелал больше видеть ни его, ни Джеймса.

- Джеймс, единственное не поймы, ты выглядишь как ветеран Великой Покемонистической, - сказала вдруг бабушка.

- А... Это Геодуд один неловкий неудачно приземлился на меня! - отмахнулся Джеймс.

Королина с укоризной посмотрела на Джеймса и положила руки ему на бедро.

- Отмахиваешься, а я-то вижу, что ногу ты ни согнуть не можешь, ни дотронуться до нее, хотя бы маленечко... Так и до гангрены недалеко.

- Ничего, вылечится! Я же доктор, я обработал рану.

- Глупый, химия ваша ни к чему хорошему не приведет! Всегда люди лечились листьями Санфлоры!

Джеймс даже слова сказать не успел, как бабушка уже сидела перед ним с кастрюлькой волшебного зелья.

Джеймс неумело левой рукой начал расковыривать узел, а потом раскручивать пвязку, которая как всегда за ночь прилипла к ране. На одном из последних слоев Джеймс реально осознал, что будет не больно, а очень больно отдирать бинты от ноги.

- Вот это я и говорила! - вставила Каролина, - Давай, помогу!

Джеймс зажмурил глаза, чтобы не закричать на весь дом. От такого крика и дедушка Граспар бы от инсульта отошел. Но Каролина и не собиралась делать очень больно, на смочила кончик бинта в своей кастрюльке и провела им по засохшему месту. Бинт отошел, Джеймс даже боли не почувствовал.

- Вот, смотри! Натуральная анестезия, к твоему сведению, доктор! - Каролина торжествующе подняла перед глазами Джеймса его окровавленный бинт, - А теперь смотри!

Джеймс, широко открыв глаза, смотрел за тем, что делала бабушка. Она приложила к успевшей немного загноиться ране два больших листа Санфлоры и обвязала их чистым бинтом.

- Вот! - и Каролина тяжело положила на только что перебинтованное колено свою ладонь.

Джеймс напрягся и прикусил губу, все еще ожидая адской боли.

- Больше оно болеть не будет! - уверила бабушка, - Завтра вечером можешь снять повязку и твоя нога будет как новенькая!

- Прости, бабушка, но сейчас ты увидишь самую красивую женщину на свете, мою жену Джесси. Она меня уже целую минуту ждет...

Бабушка не успела сообразить, что к чему. Джеймса уже рядом не было.

- Вот, так всегда, вылечишь, а они убегают... - тихо сказала она себе под нос и пошла на кухню прятать в дальний шкафчик свою волшебную кастрюльку.

Без пяти минут восемь за столиком у самой двери кафе 'Под дождем Азумарил' встретились Джесси с дочкой и Мисти.

- Ну что, Мист, нашла редкий экземпляр? - грустным голосом спросила Джесси.

- Нет, а по твоему голосу я вижу, что ты... тоже.

- Да, вот ложки-то везде продают, а Алаказамов нет. Некомплект. - грустно сказала Джесси, - Только маленьких Абр нам и предлагали, но выращивать их еще и выращивать...

- Зачем им Алаказам? - шепнул кто-то за спиной у Джесси.

Она обернулась и увидела девушку в красном, в тарелкой салата на лице, которую уводила за столик подальше странная особа в шапке и очках.

- Да, тут подслушивала какая-то дурочка, - равнодушно заметила Джесси.

Наверное, все уже догадались, что подслушивала Ванесса. Законспирировавшаяся Милли, дала ей салатом в лицо и утащила за другой столик.

- Элементарно, Ватсон, Алаказам им нужен, чтобы победить нас! - высказала предположение Милли. - Пошли, и хватит лезть в их жизнь!

- Милли Холмс, - передразнила ее Ванесса, - А к чему за Алаказамом в Джото ехать? Покемон-то кантийский!

- Чтобы импортного купить, понту ради! - сказала Милли, чтобы отвязаться, но Ванесса, давно уже снявшая с головы тарелку с оливье, и не собиралась отвязываться:

Милли, неизвестно в какой раз понявшая, что зря связалась с этой девушкой, смиренно села рядом.

- О! Легок на помине! - вдруг заметила Ванесса, собирая с волос остатки колбасы и соленых огурцов.

Она ткнула пальцем в сторону двери, где появился Джеймс. Он, улыбаясь, сел за стол рядом с Джесси, а Джеки взял на колени. Джона он оставил, видимо, у бабушки.

- У нас плохие новости, как видишь, - сказала Мисти.

- У меня - не лучше! Алаказам не поможет. Дед в ударе, не слышит и не говорит. Бабушке рассказывать про его первую любовь не могу, е хочу ее расстраивать, так как это единственный мой предок, который любит меня.

- Хотел бы я сходить к деду в комнату, но, боюсь, ему от меня еще хуже станет. Хотя... он не слышит и не видит - схожу, и тебя, Джесси, с собой возьму. Мы можем забать с сбой Каролину и служанку Элен, а Мисти в это время попробует найти тайник моего деда! Идет?

- Что же еще делать... - согласилась Мисти на работу сыщика.

- Понятно! - выпалила шепотом Ванесса, - Они ищут клубничку на деда Джеймса! Нам надо пробраться в дом и найти эту фишку вперед Мисти, тогда Джим будет мой!

- Элементарно, Милли, продам информацию за роспись в загсе!

Милли перевела дух, так как ее ждала очередная авантюра, которой могло бы и не быть, но Ванессы уже рядом не было. Опять Милли пришлось лезть за этой негодной девчонкой в чужой дом.

Через пятнадцать минут Мисти стояла в заложенном разными экономическими книгами кабинете и думала, где бы мог быть тайник. Ни один из шкафов не двигался, в сейфе не оказалось ничего интересного: только деньги, бриллианты и золотые покеболы. А под статуями тайных ключей и подавно не было... Поняв, что в кабинете никакой сноб не стал бы прятать свои секреты, Мисти направилась искать по другим комнатам. Жаль, спальня была занята. В это время в спальне Джеймс красноречиво рассказывал деду, лежащему под капельницей о своей жизни. Если бы он это слышал, то Джеймс бы там уже не сидел, а обиженный ехал домой.

Гораздо более интересное действо происходило под лестницей. Там сидели два гениальных сыщика: Милли и Ванесса, а последняя блистала неизвестно откуда взявшимся интеллектом.

- Дед Морган - не дурак, его никто не любит, и поэтому ему приходится многое прятать и, в первую очередь, клубничку. Естественно, он не будет это дело прятать в спальне или кабинете! Потому что там тайники у всех людей!

- И куда тогда, по-твоему, он смог спрятать свои личные секреты, не на кухню же в бочонок с мукой! - съязвила Милли.

- Он спрятал это под лестницей! Вот тут! Сюда никто не заходит, потому что здесь доски над головой болтаются, все скрипит и трещит, а еще здесь жутко грязно и Спиранаки паутины наплели.

Милли закрыла рукой глаза и через некоторое время заключила:

- Пожалуй, ты права... Никто не захочет лезть в такое мерзкое место... Только ты! Только аккуратнее тут, не шуми, народ прибежит.

- Абра, давай, найди тут бумажки секретные! - шепнула Ванесса своему покемону.

Все-таки, покемоны - замечательные помощники людей. Жаль, что у Шерлока Холмса не было Абры, а то бы скорость раскрытия преступлений повысилась бы очень сильно! Буквально через пару минут Абра сидел перед девушками с желтым конвертом в лапе:

- Молодчинка! - поблагодарила Ванесса своего покемона и забрала его в покебол.

Только в кафе 'Под дождем Азумарил' девушки вскрыли находку. Там была только одна единственная фотография десять на пятнадцать с изображением знойной блондинки в ярком красном купальнике времен Великой Покемонистической и соломенной шляпе с полями на полметра в каждую сторону. А на обороте фотографии написано: 'Люби меня, как я тебя...' И все.

- Очень информативная фишка! - заметила Милли. - Ты хоть знаешь ее?

- Я тоже, и что теперь делать? Такое не продашь даже за поцелуй...

Когда Ванесса осталась одна в своей комнате в мотеле напротив виллы Морганов, она снова выпустила своего Абру:

- Миленький, твоя хозяйка спать не может без Моргана... Телепортируешь мне его?

- Аббрррааа! - насколько поняла Ванесса, Абра дал согласие.

Джеймс в это время мирно спал в комнате для гостей на диване, обнимая одной рукой Джесси. Гастли сидел над его головой в воздухе и передавал ему сны. Вдруг... Джеймс поднял голову, окинул взглядом всю комнату. Что-то заставило его подняться и направиться к окну. Он тихо открыл шпингалеты и залез на подоконник. Вдруг с его пояса неизвестно каким образом свалился телефон и в тишине ночи наделал много шума. Но сонный Джеймс этого не заметил и вылез из окна, направившись неизвестно по какому зову по прямой к источнику. Зато шум услышала Джесси.

- Джеймс? - вскрикнула она, но ее взору предстало лишь открытое окно и валяющийся на полу телефон.

Она взяла последний в карман и вылезла в окно. Она заметила фигуру Джеймса, потому что он был в светлой одежде. Он уже перелазил через забор. Что-то не похоже на нормальное поведение.

- Что-то здесь не то! - сказала сама себе Джесси и последовала за мужем.

Ванесса сидела в одном нижнем белье с бокалом вина в постели и ждала результатов действия гипноза Абры. Тут дряхлая гостиничная дверь скрипнула, и результат уже стоял у ее кровати. Он ничего не говорил и говорить не мог. Словно Иканс, Ванесса обвила шею Джеймса руками и прошипела:

Она нажала на кнопку магнитофона, и оттуда полилась красивая музыка. Ванесса медленно расстегнула пуговицы на его рубашке и, засунув руки почти до его спины, ловко стащила ее и бросила в противоположный угол комнаты. Джеймс, словно кукла, подчинялся ей. Она и сделала из него куклу! Ванесса положила его на кровать, села ему на колени и расстегнула пряжку на ремне. Она уже собиралась ловко выдернуть ремень и отправить его туда же, куда и рубашку, но что-то ей помешало... покеболы... Они нарушили извращенке всю романтику. Самое страшное, Ванесса никогда в жизни не пользовалась тренерскими поясами и не знала, как с них снимать покеболы! Ванесса прикусила губу и начала усердно пытаться продеть покеболы через пояс на шортах Джеймса. Джеймс же неподвижно лежал на кровати и бессмысленным взглядом смотрел в потолок.

- Да что это такое! Почему люди не придумали покеболы на сантиметр поменьше или пояса в мужских штанах на сантиметр пошире!...

- Джеймс?! - вдруг нарушил всю созданную Ванессой романтику резкий голосок Джесси.

Неудавшаяся любовница в ужасе перевела взгляд с противных покеболов на нее, а через минуту скрылась в ванной.

Джесси резко дернула Джеймса за плечи, и сделала так, чтобы он сидел на кровати.

- Я знала... - в благом гневе орала Джесси, - Знала, что ты мне рога с этими девицами ставишь. Я только не верю, что ты, именно ты клялся мне, что не бросишь, не предашь, умрешь, но не дашь мне умереть! Я знаю, что я проклята, каждый, кто ни полюбит меня - умирает, но ты.. живучая тварь! Значит... ты меня не любишь! И не любил никогда! Зачем? Скажи мне, Морган, зачем я нужна была тебе?

- Это не то, что ты думаешь! - тихо сказала высунувшаяся из ванной Ванесса.

- Из-за тебя, Морган, все мои несчастья, - продолжала Джесси, не обращая внимания не девушку, - из-за тебя меня выгнали из колледжа, из-за тебя я потеряла работу у Джованни, из-за тебя Джованни погиб, из-за тебя я чуть не умерла на операционном столе, когда родилась Джекки, из-за тебя я зачем-то приперлась в это Джото! Я ненавижу тебя, Морган' Все кончено! Для меня и МОИХ детей тебя больше не существует!

Ну почему она когда надо было бы не посмотрела на ничего не смыслящее лицо Джеймса. Она взяла его за руку и утащила к себе в машину... и увезла куда-то. На пороге мотеля стояла Ванесса в шелковом халате с рубашкой Джеймса в руках.

- Что случилось с тобой опять? - раздался за спиной голос Милли.

'Вот, блин, узнает, что я с Морганом сделала - убьет!' - пронеслось в мыслях у Ванессы. Она кинула рубашку в кусты и забежала в гостиницу.

- Ничего, Милли, просто мне как-то одиноко вдруг стало! - притворилась она и заплакала, - Я и вышла посмотреть на звезды...

- Завтра едем обратно, в Вертанию, здесь нам делать больше нечего! - резко ответила Ванессе подруга.

- Да, да, конечно... - как-то не в себе прошептала девушка. - Абра, хватит гипноза...

- Ура, Kanto CT включился! - раздался звонкий радостный голосок Джона.

Но тут из телефона раздалась 'Песня чемпиона покемонов', которую Джеймс поставил в качестве звонка. Зачем? Ну, нравится ему эта песенка.

- Ну вот, - расстроился Джонни, - Как всегда, только я поиграть захочу, папе кто-то позвонит...

На экране телефона мигала фотография Эша. Ничего себе, определитель.

- Ну-ка! Дай сюда! - Джесси забрала у Джона 'игрушку'.

- Да? Эш, чего там тебе снится?.. Неужели?.. Правда... Да нам час до Вертании осталось! Жди! Джеймс? Да ну его! Без него справимся с этим западлом!

- Чего там у него? - равнодушно спросила Мисти.

- Ужастики реже смотреть надо... - сказала банальность Мисти.

- Да нет, снится ему тот, что и нам с Морганом во сне является.

Джесси вдруг робко посмотрела на Мисти и ее осенило:

- Слушай, Мист, а если он действительно один из тех, кого мы ищем? Вдруг мы зря ездили в Джото...

- Ну... - замялась Мисти, - Эш - хороший человек, но... Ты лучше скажи, куда делся Джеймс?

Джесси брюзгливо посмотрела на подругу. Дети тоже с интересом смотрели на нее, желая узнать, куда делся их отец.

- Морган уехал срочно в Целадон к родителям сказать про деда! - нашла отговорку Джесси.

- А почему ты зовешь его не по имени? - вдруг неизвестно почему спросила Мисти.

Джесси потупила взгляд. На ее глазах проступили слезы. Ей так хотелось сказать правду, но она не могла сделать этого при детях. Они слишком сильно любили отца, чтобы так вот... в одну минуту разбить им сердце.

- Что с тобой? - спросила Мисти, сбавив скорость.

- Ничего, пройдет, как гроза проходит в природе... - тихо напела Джесси популярную в то время песню.

- Джесси, а где Джеймс? - этот вопрос кроме Эша, Джесси поняла, ей еще многие зададут, - Я не знаю, что делать, но Джим должен победить Повелителя Канто!

- Не произноси ни имя Моргана, ни имя Повелителя! - вдруг вырвалось у Джесси, - Эта вся история, эти байки четырехтысячелетней давности... Про Моргана забудь, без него справимся! Еще получше, чем с ним бы справились!

Последние слова Джесси произнесла как-то холодно, пытаясь намекнуть, что эту тему больше упоминать не стоит. Да, но она же сама Морган... Если ее спросят об этом, то она скажет, что она Мусаси, наверное.

- Я вчера был у Трейси в лаборатории. Он раскопал, что эти чуваки, повелители - не покемоны! Они люди! - словно сделав открытие, сказал Эш.

Джесси поняла, что развесившим уши детям эти ужасы слушать не стоило бы, и попросила Грега поиграть с Джекки и Джоном.

- Я все это знаю, только не от Трейси, - ответила Джесси, сев на диван и пригласив Эша и Мисти составить ей компанию. - А ты в Паллет только из-за этого приехал?

- В первую очередь - да, во вторую - развестись с ошибкой моей жизни - Харуки.

После последних слов на лицах девушек проскочило явное одобрение и интерес. У Мисти - ясно почему, а у Джесси - тоже разводиться задумала.

- И что известно Трейси? - спросила Мисти, дабы сбить тему.

- Эш, скажи, сколько длится процедура развода? - поинтересовалась больным для себя Джесси.

Эш некоторое время думал, кому бы ответить, а потом начал живо рассказывать о повелителях.

- Джесси, развестись ты всегда успеешь, а вот мир спасти, так что... Когда в Лавандере на берег Лугия выбросила этих двух уродов воды и гор, Трейси, как подающий надежды специалист, взял оба тела в свою лабораторию в надежде открыть новых покемонов. Но чем дальше заходили его исследования, тем больше он понимал, что это люди, а не покемоны. Поэтому нашему покеспециалисту пришлось забросить исследования покемонов и заняться чтением состояния мозга и искусственной реинкарнацией.

- Какой ужас, неужели наш толстячок-художник... - не могла поверить Мисти, - ... и искусственная реинкарнация.

- Трейси восстановил всю историю, все тексты проклятий 21 века до нашей эры. В тексте явно читается, что проклятье кончает свое действие в зеркальном времени...

- То есть, - спросила Джесси, - Что значит зеркальное время?

- Наверное, 21 век нашей эры, но откуда это было известно тогда... Видимо, мудрец Хаа предполагал, что история начнет новый отсчет времени или предвидел это... Или Хаа мог перемещаться во времени и прочитать это заклятье много лет спустя.

- Может, мы тогда переживем 21 век, и не будем лазить в логово зверя? - попыталась избавиться от предназначения Джесси.

- Вряд ли, - безнадежно сказал Эш, - Хаа отвел себе время, чтобы завладеть душой Иби, 42 века - достаточно много. Но душа Иби-Джеймса оказалась крепким орешком для злодея, и теперь Хаа, видя, что срок истекает, вышел на охоту за ней. Если даже предположить, что Хаа не удастся убить Джеймса, то к концу 21 века Джиму будет 119 лет. Столько люди не живут, значит, Хаа словит душу Иби-Джеймса в момент его смерти и сделает свою жизнь вечной, а мощь бесконечной!

Джесси скорчила недовольную рожу, услышав, насколько полезен Джеймс:

- Неужели мы не справимся с этим Хаа без Моргана? Что делать-то надо?

- Поедем в Паллет к Трейси, у него для встречи с Хаа есть машина для искусственной реинкарнации. Там для всех семерых, да, для шестерых, если ты, Джесси, не хочешь учитывать Моргана, есть аппаратура. Трейси сам уже давно входил в эту легенду в виде... стражника Джеймса.

- Классно! - обрадовалась Джесси, - А ты, Эш, кто?

- Я еще не знаю, Трейси только дал мне в руку индикатор, и индикатор пропищал... Это говорит, что я тоже могу войти в легенду...

- Значит, я, ты, Мисти и Трейси... Но должны быть еще двое. Парень и девушка...

- Я, я, я буду той девушкой! - вдруг раздалось из-под дивана.

Джесси, Эш и Мисти разом вскочили от страха. Из-под дивана вылезла Ванесса, а за ней со стандартной репликой: 'Опять ты лезешь не в свое дело!' - Милли.

- Опять ты? - яростно вскрикнула Джесси, - Тебе вчерашнего мало? Почему ты ходишь за Морганом и за мной словно тень? Что мы тебе сделали?

- А что было вчера? - любопытно спросила Милли.

- Ты будто бы не знаешь! - съехидничала Джесси.

- Ну... мы... это... сейчас помочь хотели... - виноватым тоном сказала Ванесса. - А где Джимми?

- Джимми больше нету в этом кино! - разоралась Джесси.

- Джесс, да хватит на них злиться, Трейси их проверит и отправит гулять, если это не их миссия.

Джесси со злобой посмотрела на обоих, и взглядом намекнула, что давно им пора убраться.

- Уговорил, пусть живут, пока мы с повелителями не справимся. Ждите нас на улице! - успокоилась вроде бы Джесси.

- Допустим, одна из них подойдет, но парень? Не будем же мы все Канто на индикатор Трейси проверять? - спросили Мисти.

- Морган его знает или знал когда-то, - помогла Джесси.

- Джесс, ты сама того не зная, вершишь судьбы людей! - сказала Мисти, - Что же, звоним Броку? А он, действительно, с Трейси бы неплохо смотрелся!

Ванесса и Милли мыли свою машину. Милли все выспрашивала у подруги, что за дела у нее были с Джесси, но та наотрез отказывалась что-либо говорить на эту тему. Вдруг кто-то закрыл глаза Милли и поцеловал ее в щечку.

- Кто ты? - естественным образом спросила Милли и попыталась убрать его руки с глаз.

Для Ванессы эти руки были бы слишком толсты и крепки, скорее всего, руки мужские...

- Вот, красавица, забыла меня совсем, - обиделся Брок, наконец открыв ей глаза.

- Ты? Чего ты тут делаешь? Тоже в секретное общество Кетчум-Уильямс-Джесси приехал? Жаль, Морган куда-то пропал, а то было бы интересно.

- Что, они там все вместе? - обрадовался Брок и посмотрел на дом, - А что с Джеймсом?

Милли скорчила недовольную гримасу и заметила:

- Оно тебе надо? Лучше поехали-ка в Паллет с нами, погуляем, поболтаем, пореинкарнируемся!

- Поприкалываемся! - поправила Ванесса, чтобы не пугать парня.

- Да, да, Брок так давно не видел своих друзей, но все равно он ни за что не променяет приглашение самой замечательной на свете девушки пореинкарнироваться в Паллете!

- Значит, не ждем это занудство из дома Моргана и едем? - спросила Ванесса.

Брок и Милли показали ей жестом ОК, и компания отправилась в Паллет.

Трейси Скетчет работал в лаборатории профессора Оука, ушедшего на пенсию пару лет назад. Лаборатория была расположена на холме и первый дом, который встречался на пути в город, принадлежал Дейле Кетчум. Утром 25 июля перед лабораторией остановилась машина Милагрес Фаррет, и все трое ее пассажиров прошествовали в лабораторию.

Девушки обиделись такому приветствию Трейси.

- Ладно, ладно, - отмахнулся Трейси, - Простите, девушки, зная любвеобильность Брока...

- Но теперь, я, кажется, остановил свой выбор на мисс Фаррет, - оправдывался главный Дон Жуан покемира.

Милли удивленно посмотрела на Брока, а потом обратилась к невысокому пухленькому исследователю:

- Трейси, мы приехали сюда по просьбе Эша, насчет этой... искусственной реинкарнации... Провериться...

- Прекрасно! Народ идет в мою лабораторию, чтобы провериться, не избранник ли он древних легенд! - посмеялся Трейси, - А начинал-то я исследователем покемонов...

Трейси подошел к своей установке и взял устройство, похожее на ручной сканер в супермаркетах. Устройство издало громкий противный звук.

- Понятно, пришли вы не зря. Подходите по очереди, сосканим вам ладони.

Ванесса, расталкивая всех, пробилась первой. Трейси сосканировал ее ладонь и попросил подождать, потом сделал то же самое с Милли, а заодно и с Броком на всякий случай.

- И что эта штука значит? - спросила Ванесса, когда устала ждать.

- Это маленький индикатор, показывающий, сможет ли человек войти в мир прошлого, - тоном миссионера сказал Трейси.

- Для того, чтобы снять проклятье с древнего человека, именуемого Ытем, чтобы остановить адскую машину бессмертия Хаа...

- А оно мне надо? - тоном обывателя спросила Ванесса, - Мне глубоко фиолетово, что там с каким-то Ытем творится!

Трейси понял, что ему предстоит продолжительная беседа с дурочкой, и он сел рядом с Ванессой и начал объяснять:

- Четыре тысячи лет назад жрец Хаа проклял своего сына Ытя, потому что завидовал ему, убил правителя людей кото Иби, потому что завидовал его успеху, он хочет вечной жизни в одном теле, потому что завидует богам. Но для вечной жизни и вечной власти ему нужен наш мир и душа Иби. Шесть душ, живших в те времена людей призвано охранять Иби, но мы нашли только четырех. Понимаешь ли, Ванни, от этого зависит судьба не какого-то там Ытя, а всех, кто живет в покемире!

Ванесса почти уснула от этой истории, как вдруг вдруг компьютер запищал, известив о том, что результат готов. Трейси взял распечатку и долго всматривался в напечатанные там коды.

- О нет! - вскрикнула Милли, - Кто только дернул меня за руку тащиться в это путешествие, жила бы себе спокойно на Циннибаре.

- Судьба! Милагрес, судьба! Неужели ты можешь допустить, чтобы весь мир попал в лапы завистливого злодея? - закричал на нее Трейси.

- И что мне теперь делать?- Лучше скажите, что мне делать, я так хотела побыть древней девушкой! - встряла Ванесса.

Трейси подошел к ней и приподнял рукой подбородок девушки так... что их глаза... встретились. Какая-то странная искорка проскочила между ними, и Ванесса почувствовала, что ей стало как-то жарко.

- Твоя роль в этом мире еще не определена, и кто знает, какой ей суждено быть... Не торопись, малышка, твой час еще не пробил... Но, раз уж тебя притягивает к избранникам, то... каждое твое действие тут диктуется судьбой... Ты должна отвечать за свои поступки не как обычный человек покемира, а вдвойне...

- Джимми... - прошептала она в испуге, - зачем я это сделала, прости, я не хотела разрушить мир...

Трейси мило улыбнулся, глядя ей в глаза, и у Ванессы сердце в груди как бы перевернулось.

- Но... - хотела уже было покаяться Ванесса, но Трейси опередил ее:

- Никто не заменит ему Джесси. Они любят друг друга уже четыре жизни подряд. И уже четыре жизни обвенчаны...

- Они же-на-ты... - с некоторой долей разочарования пролепетала Ванесса. - Господи, что я наделала...

Может, она бы и расплакалась, и покаялась бы, но она посмотрела в черные глубокие глаза Трейси. 'Нет, я не должна каяться сейчас, я только все испорчу, раз уж случилось, то это судьба мне продиктовала. И нужен был мне Джеймс? Для чего? Я так хотела пару дней назад разрушить его семью, а теперь смотрю на Трейси и не хочу... Что-то останавливает меня... Я перевоспиталась? Зачем, зачем я разбила его жизнь? Что теперь с ним? Неужели Я погибну из-за того, что разбила легенду? Я сделаю все, чтобы завистник древности отдал свое могущество людям и стал обычным смертным...'

Ванесса потупила взгляд и отошла в сторону, чтобы ни Милли, ни Брок, ни Трейси не могли видеть ее.

- Сказать честно, - начал Трейси, когда в компании были все, кому положено, кроме Джеймса, но на его месте располагалась Ванесса, - Я не знаю, где смерть Хаа. Это вам не Кощей Бессмертный! Нам всем надо подцепить контакты на локти, колени, пояс и голову, лечь на кушетки и думать о чем-то приятном. Мы попадем в дворец кото. Коли кото наш пропадает у родителей в Целадоне, то и в виртуальной игрушке его не будет. Но опасность, она будет преследовать и вас, и его. Вас, конечно, в первую очередь, потому что вы будете ближе к источнику. Что же, защищайте кото, который избрал более безопасный путь спасения. Все ваши покемоны, что в покеболах, перейдут в виртуальный мир с вами.

- Ну вот! - надулся Пикачу, который лишь раз за свою жизнь сидел в покеболе, когда его ребенком словил профессор Оук.

- Пикачу, ты лучше с Джоном и Джекки поиграй! - ласково сказала ему Джесси, - Получишь больше удовольствия, чем метать молнии во всякий сброд доисторический!

- Ванесса, ты останешься следить за компьютером, - жестко сказал Трейси. На мониторе ты сможешь видеть обиталище Хаа, ты можешь ходить по нему невидимой, как в любой трехмерной компьютерной игре. Больше всего ты должна беречь Джесси и Эша, они более приближены к Иби. Жаль, что ты не сможешь следить за душой Джеймса, все будет потеряно, если Хаа завладеет ей. Если кто-то умрет в том мире, то он умрет и в этом, если ты, Ванесса, не вернешь душу умирающего из программы сюда. Я эту фишку не отлаживал, не доводилось, к счастью, но как-нибудь разберешься в реальном времени. Без Джима, правда, нам трудновато придется, но Джесс уверяет, что мы и без него с одним ничтожеством справимся.

- Я же даже не знаю, где тут Enter и где Esc находятся, - разочарованно прошептала Ванесса.

- Зато знаешь, как с Моргана штаны снимать! Если я умру, то в первую очередь прокляну тебя! - излила злость Джесси.

Милли вытаращила глаза и посмотрела удивленно на Джесси:

- Али не знаешь? - злилась миссис Морган, - Твоя же подружка уволокла его к себе! И знаешь, что они там делали?

Ванесса зажмурилась, потому что знала, что сейчас ей придется несладко, и начала бубнить:

- Я знала, что Джим никогда не придет ко мне, я использовала Абру, чтобы он глубоко загипнотизировал...

Парни закатили глаза, а Мисти равнодушно заметила:

- Вот, опять тут свои любовные страсти разводят, когда мир спасать надо!

- Да я тебя! - кинулась на Ванессу с кулаками Джесси.

Трейси своей широкой грудью защитил от ударов маленькую, но очень подлую девочку. Зачем? Он и сам не знает, но что-то в подсознании сказало сделать ему именно это. Джесси, ударив вместо Ванессы Трейси вдруг обмякла и осела на пол. Из глаз ее текли слезы:

- Бедный Джимми, я наговорила ему столько гадостей, подлостей, я унизила его, хорошо, что он это не слышал еще, хорошо, что он этого не знает, что он не знает, чего с ним натворила эта Ванесса. Бедняжка, я же выкинула его под какое-то дерево в Джото без денег, телефона, без документов... Он может запросто погибнуть, и тогда мир... Господи...

- Все это из-за тебя, дура! - резко выругалась на нее Джесси и встала. - Попробуй теперь только не спаси хоть одного из нас!

- Захочешь жить, спасешь! - равнодушно заметила Милли.

- Я постараюсь спасти вас всех, - вырвалось у Ванессы, и она с мольбой посмотрела в глаза Джесси, холодные и злые, и мурашки пробежали по телу девочки.

'Зачем я это буду делать? - подумала она, - Чтобы спасти ее? Спасти ее друзей? Чтобы не дать ей проклясть меня? Чтобы выжить? Все эти причины напрочь пропитаны моим эгоизмом? Но не ради ли эгоизма они идут в эту реинкарнирующую программу? Они идут туда ради своих жизней и жизней таких, как я, и всех нам подобных. Все, что ни делают люди, они делают для себя, мы все эгоисты. И покемоны почему-то помогают нам? Они слабы? Нет. Но зачем тогда им слабые эгоисты? Если они нам помогают, то у них нет чего-то, что есть у нас... Может, я постараюсь ради них, ради тех, чей язык я не понимаю... Да, можно придумать много причин, но все равно люди будут всегда все делать ради своего эгоизма. И Хаа все сделал для себя. Но мы сделаем не только для себя, а для всех, поэтому наш эгоизм не так страшен!' Кажется, Ванесса себя уговорила.

- Мы будем верить в тебя, Ванни, ненадежный человечек! - похлопал ее по лицу Трейси и в какой уже раз улыбнулся ей.

Кажется, она на миг успокоилась. 'Нет, я не могу быть спокойна, если в этот момент с Джеймсом творится, что-то страшное, он не должен умирать! Иначе умрет весь мир!'

- Ну что, приступим? - спросил Трейси у собравшихся.

- Посиделками делу не поможешь! - отозвалась Джесси, - Если ты. Трейси, не введешь меня в эту компьютерную игру, то я точно убью Ванессу.

Они все прошли в лабораторию, словно хоронили кого-то. Кого? Себя! Все, кроме Ванессы, прекрасно знали, что они могут не вернуться. Тем более, что за их жизнями будет следить девушка, не смыслящая в компьютерах.

- Ложитесь на кушетки, я вас пристегну, Ванни, а ты пристегнешь меня как всех.

- Ладно, - смиренно сказала Ванесса, поняв, что именно она гадкий напакостивший Мяут.

Трейси быстро пристегнул всех своих друзей, а потом минут пятнадцать Ванесса пыталась сделать то же самое и с ним самим.

- Ой, друзья, веду я вас на верную гибель, - тихо сказал Трейси, когда Ванесса закончила.

- А кто еще сможет поставить точку, если не мы? - спросила смирившаяся со своей участью Джесси.

- Не знаю... Но тебе надо быть аккуратней всех, дети не простят твоей смерти... Ванни, красный рычаг на себя. Выводить нас - синяя кнопка. Наводишь на того, кого хочешь вывести и жмешь. После этого выведенный будет мирно спать, пока миссия не кончится. Но только, Ванни, это экстренная кнопка, не выводи споткнувшихся, разбивших коленки и т.п. Только в момент смерти.

В этот момент Ванесса почувствовала себя палачом, но делать было нечего, она резко потянула на себя красный рычаг.

Кто-то теребил Джеймса за плечи. Он открыл глаза и увидел перед собой офицера Дженни.

- Где я? - это единственное, что могло волновать его в тот момент, - Я уснул у бабушки дома, а проснулся... тут... и без рубашки, с расстегнутым ремнем... и где мой телефон?

- В таком виде, мистер, я вас нашла спящим у входа в парк!

- Меня зовут Джеймс Морган, - представился Джеймс, закутавшись в предложенное ему покрывало по самую шею, - я лидер стадиона в Вертании, все мои документы у жены, жена - у моей бабушки, но в таком виде я не могу выйти на улицу.

Дженни мило улыбнулась и протянула Джеймсу трубку служебного телефона.

- Спасибо, - поблагодарил Джеймс, набирая номер, - Да, бабушка, а где Джесси. Как? Она уехала? Ну... да, я еду в Целадон. Да-да, забыл свой телефон, а звоню... с автовокзала... Ага, пока.

'Что-то мне ничего не понятно... Джесси считает, что я поехал к родителям и отправилась домой. Почемутелефон у нее, если я его всегда ношу на поясе. А, может, я лунатил и во сне сказал, что уезжаю в Целадон. Но я не раздевался на ночь', - что-томысли у Джеймса никак не клеились в нормальную логическую цепочку.

- Мистер Морган, - отвлекла от раздумий Дженни, - не ваше ли?

Она держала в руках светлую клетчатую рубашку с коротким рукавом.

- Вам это действительно интересно? Висела на кусте акации у парадного входа в мотель 'Поцелуй Джункс'.

Джеймс пожал плечами, забрал рубашку у Дженни и побыстрее нацепил ее на себя.

'Еще не лучше. Этот пошлый мотель - прямо напротив виллы бабушки, рядом с 'Дождем Азумарил', конечно, могло и ветром туда рубашку занести, но должен же был кто-то снять ее с меня, инвалида... Или опять это выходки Гастли?'

Единственное, что Джеймсу оставалось делать - отправиться побыстрее в Вертанию, не заходя к бабушке без копейки в кармане.

До окраины города Джеймс добрался быстро, притворившись в автобусе, что он спит, и кондуктор побеспокоил его только на конечной. Но что дальше? 300 километров до границы с Канто и 100 еще по Канто, пешком неделю идти придется. А что делать? Позвонить Грегу. Чтобы он выслал деньги? Но как можно получить деньги без документов, да и звонок денег стоит. Джеймс грустно посмотрел на серую, отдающую от жары вредными парами дорогу, сверкающую своей белой разметкой. Если никто не пожалеет его, то эту дорогу он еще долго будет видеть.

Джеймс старался идти быстро, чтобы жаркое солнце не растомило его. Как назло по дороге не было леса и негде было укрыться от палящего летнего солнца. Через пару часов у Джеймса начала кружиться голова, и он отошел от дороги под куст, растущий неподалеку, и дающий скупую полуметровую тень. Там он выпустил единственного своего водного покемона, Краконаву, и попросил ее обдать своего хозяина с ног до головы. Помогло... На полчаса. Потом Джеймс завязал рубашку вокруг головы, словно чалму, чтобы и без того уже горячую от солнца голову не напекло еще больше. Никто не хотел брать попутчика, который собирался расплатиться по приезду. Вскоре Джеймс уже начал замечать жгучую боль в ногах и плечах, которая жутко усиливалась, когда летний ветерок пытался приласкать его.

- Все, финиш, не хватало мне еще сгореть на солнце, словно Пьютерцу, весь день провалявшемуся на пляже в Циннибаре от жадности.

Джеймс снова спустился с дороги и устроился под попавшимся теперь тенистым деревом. Больше он днем идти не собирался, идея поймать машину была отброшена, а Краконаву он снова попросил обдать хозяина живительной влагой. Воды у истощившегося на жарком солнце покемона осталось только, чтобы смочить лицо. Что же, и это неплохо. И Джеймс устроился спать.

Разбудили его еще засветло. Перед ним стояла высокая худая девушка с черными волосами в длинном белом платье.

- Нет, - отмахнулся Джеймс загипсованной рукой, - я потерял деньги, а мне домой в Вертанию вернуться надо.

- Я еду в Паллет, могу подвезти и подождать вас у калитки, вы вынесете деньги.

Она пригласила его в свою миниатюрную машинку с открытым верхом.

- Ой, а вы не могли бы верх закрыть, я вам доплачу за неудобство.

- Знаете ли, задохнетесь, - улыбнулась попутчица.

Джеймс с жалостью посмотрел на свои жутко покрасневшие ноги. Облезут через неделю. Точно!

- Вот, возьмите крем против солнечных ожогов, у вас нос малиновый! - догадалась сама девушка.

- А я и есть медсестра. Вот, кепку возьмите мою, а то у вас голова как раскаленная сковородка.

Надо же так повезти! Джеймс с радостью нацепил на голову бейсболку медсестры из Паллета и представился:

- А я кардиохирург, в вынужденном отпуске по причине испорченной руки!

- Ой, коллега. - Обрадовалась девушка, - Да я вас тогда бесплатно довезу!

- Ну что вы, я ваш крем весь на ноги и нос потратил, время потратите на то, чтобы завезти меня, это просто неприлично с моей стороны. - Смутился Джеймс.

- Док, неужто забыл о том, что мы бескорыстно даем добро людям. Я хочу давать его не только на операционном столе! Идет?

- Ну мне просто неудобно вас заставлять отвозить меня... В Паллет из Джото есть более короткая дорога, нежели через Вертанию. Можно было бы свернуть там, где поворот на Покелигу, а вы...

- Ладно, уговорили, с вас тортик! - мило сказала медсестра.

Больше они не говорили. Пока не доехали до Вертании:

- Улица Кабуто, дом 38, - выпалил Джеймс свой адрес.

Девушка ехала так быстро, что через десяток минут они были уже у дома Джеймса.

- Подождите, сбегаю в холодильник за тортиком! - пошутил Джеймс и мигом выскочил из машины, не открывая дверцы.

- Малышка с детьми, Мисти и Эшем поехала в Паллет к Трейси. А ты так быстро из Целадона?

- Какого Целадона? Я уснул у родственников, проснулся в полицейском участке без единой копейки в кармане!

- Джесси, вообще, какая-то странная. Тебя только по фамилии называет и говорит, чтобы я тебя из дома выставил.

'Да какой нидорано ее забодал! Какой яд в нее попал? Она сначала врала про Целадон, теперь еще видеть не хочет!' - подумал про себя Джеймс.

- А сейчас она уехала к Трейси. Я толком не понял, зачем, но они все о какой-то искусственной реинкарнации говорили...

- О нет! - вскрикнул Джеймс, - Только не это! - и, забыв о тортике, выскочил из дома.

- Слушайте, мисс, в Паллете куплю два тортика, только давайте быстрее туда!

Коридор был бесконечным, казалось, у него уже и начало исчезло навеки. Брок и Трейси, одетые в доспехи, напоминающие наряды древнегреческих воинов, уже целый час бежали по этому коридору.

- Слушай, друг, а не по кругу ли мы ходим? - спросил, устав от однообразных блужданий, Брок.

- Нет. - уверенно ответил Трейси, - я тут не раз бывал, тут еще совсем немножко осталось. Джеймс в прошлом себе такие хоромы отгрохал, что фараонам только завидовать.

- А где остальные, где Мисти, Эш, Джесси, Милагрес, наконец? - не унимался замаявшийся Брок.

- Мисти, Эш и Джесси ждут нас там, куда мы сейчас и идем, а Милли... ну, она в этой 'ролевухе' умершая, ей, вообще, тут ничего не страшно!..

- Ей отведена роль матери Джеймса, а ее убили тут три года назад, но ее душа ходит вокруг дома Хаа, желая мести.

- Ну да, типа того, мертвым известно многое, чего живому знать не дано!

Когда наши телохранители вышли из коридора, то не обнаружили в назначенном ими месте троих своих друзей.

- О, нет! - Вскрикнул Трейси, - Неужели он... прибыл сюда раньше нас?

- Хаа? Он украл их? - спросил Брок, сам еще смутно понимавший цель этой виртуальной ролевой игры, т.е. серьезного дела.

И тут к ним с небес сошла невероятной красоты женщина, бывшая Милагрес Фаррет в жизни 21 века. Она протянула руки к двум стражникам и сказала:

- Ваши друзья устали вас ждать и сами направились в дом Хаа. Он там, - Милагрес указала на леса, - далеко-далеко за лесом...

- Много тысяч лет спустя его, действительно, назвали Вертанским, но сейчас это Лес Смерти. Там живет Хаа, а его дворец - на противоположной опушке. Его смерь хранится в его же дворце. Идите в темницу, где к стене прикованы два трупа и висят кандалы для третьего...

- Да, для моего сына. Как только его руки коснутся оков, Хаа станет бессмертным, а его власть - бесконечной, и весь покемир погибнет!

- Но что, что мы сможем сделать? Как нам остановить Хаа? Взорвать кандалы? Он сделает новые, не такой он глупый, как кажется может быть!

- Нет, освободите тех двоих! Это родственные души! Они сами найдут путь туда, где их вылечат. И Хаа уже никогда не сможет найти их.

- И от этого что-то изменится? - не понял Брок, - Хаа только разозлится!

- Хаа станет смертным, а так как его срок давно прошел, то он просто-напросто начнет медленно умирать, как умираем все мы. У него есть сундук, который от бережет как зеницу ока, в сундуке - маленькая колбочка. Это жидкость, которая дает силы Хаа, кто выпьет ее... Впрочем, это страшная штука... Очень страшная штука...

- Ищу каскадеров для выполнения смертельного номера! - выпалил Брок. - Прикольно, но это надо сделать до освобождения душ, когда Хаа в полном здравии.

- Да, нелегкая задачка - идти в логово зверя, - и вдруг Милагрес встрепенулась, - Ради Бога, пройдите эту дурацкую игру! Как мне надоела эта смиренная мертвяцкая оболочка!

- Милли, дурацкая игра стоила трех лет непрерывного программирования, поэтому в следующий раз выбирай выражения... - обиделся Трейси.

- Седлайте Понит, торопитесь, как бы ваши друзья не попали в беду!

Через несколько минут от дворца в лес неслись две холеные Пониты со всадниками, и одна свободная! Простой люд в древнем городе провожал стражу кото одобрительными взглядами и добрыми криками. А один кто-то на самом выезде из города громко отчетливо крикнул:

'Бедные люди, если у нас не получится спасти Ытя, не получится освободить плененные души, все они умрут, все мы умрем, все покемоны сгинут с этого света. Что же делать? Что же делать? Джим! Ну почему тебя нету с нами? Лишний помощник нам бы не повредил!' - неслись мысли в головах у всадников.

- Что это за лес такой? - спросила испуганная Мисти и покрепче прижалась к Эшу.

- Такое чувство, что Вертанский, но какой-то он странный... - добавила Джесси.

Вдруг Мисти на плечо прыгнула большая Катерпи и запищала. Знала бы она, бедненькая, что Мисти просто-напросто не переносит покемонов-гусениц.

- Ай... Ой... меня убивают! - визжала Мисти, пытаясь сорвать с плеча Катерпи.

- Ну, ты и героиня, - посмеялся Эш и забрал покемона, желавшего подружиться с трусихой Мисти.

- Я знала, Эш, что ты всегда меня спасешь! - сказала она героическую похвалу для Эша.

- Стойте! - вдруг насторожилась Джесси, - кто-то бежит за нами по следу.

Эш и Мисти припали к земле. Топот копыт. Гул... Страшно... Тем более, в темном лесу.

- Прячемся в куст! - скомандовала Джесси и все трое спрятались там, куда она указала.

Они сидели тихо, не дыша. Вдруг это Хаа проверяет свои владения. Вдруг это разбойники шлепают по лесу. Не осень интересно им троим было попадаться им на глаза. Тем более, когда на всех были дорогие одежды. В те времена, наверное, плащ Эша, зеленый с золотыми каймами и шелковые платья Мисти и Джесси отдали бы на рынке как модели от кутюр за очень большие деньги.

- Ай, Катерпи! - вдруг снова взвыла Мисти и выскочила из кустов на дорогу прямо под копыта резво бегущей Пониты.

- Будь осторожнее, Ильза, или погибнешь совсем нелепо! - предупредил резко остановившийся всадник.

Мисти подняла глаза и увидела... Брока. Рядом остановилась еще одна Понита, и с нее на землю спрыгнул Трейси.

- Ильза, стоило ли вам отправляться одним и пешком? - спросил он и снял причину недовольства девушки с ее плеча. - Вертанский лес сейчас не такой, как в те времена, когда ты живешь как Мисти. Это владения жреца Хаа, на опушке там, куда вы идете, его дом. Мало ли, что может случиться.

- Но мои водные покемоны... при мне! - уверенно сказала Мисти.

- Нехорошо так пугать! - вдруг раздалось из-за кустов и Джесси с Эшем вылезли из укрытия.

- Као, Ильза и Су, вы все трое как маленькие дети! - упрекнул их Брок, - Иби не был бы доволен таким вашим поведением.

Джесси сжала руки в кулаки и в своей нервной манере заметила Броку и Трейси:

- Если бы не вы, безмозглые охранники, Иби был бы жив! - Ой, что я говорю, Брок, Трейси, простите...

- Похоже, что мы не до конца превратились в древних и в нашем сознании идет смешение. - заметил Трейси.

Брок положил руку на сердце и обратился к обиженной Джесси:

- Госпожа Су, живые не могут спасти живых от зависти потусторонних сил! Но мы все вшестером отомстим за смерть нашего повелителя, часы завистливого жреца сочтены! Народ наш будет навеки свободен от гнета проклятий! Да будут Ыть и Мун нашими покровителями!

- О, да! Да будет славен Ыть! - хором прокричали все и взяли Джесси за руку в честь поддержки и дружбы до гроба.

Джесси потом закрыла лицо руками, чтобы привести свой рассудок в нужное состояние и сказала всем, словно она была кото Иби:

- Все! Ребята! Назад пути нет! Мы должны что-то делать!

Брок и Трейси сели на одну Пониту, вторую отдали Эшу и Мисти, а Джесси досталась третья, самая красивая. И тут ей вновь завладела Су:

- Это, любимая Понита моего мужа, - в слезах сказала она, - И это судьба, что мне досталась именно она! Во имя любви, во имя свободы, я сделаю это, даже если оно будет стоить жизни мне и моему не родившемуся сыну...

- Джесси! - вернул ее в нормальное состояние Эш, - Думай не о Су, а о себе, иначе твой рассудок навсегда помутнится!

Сначала они ехали медленно и Брок с Трейси рассказывали остальным то, что поведала им Милагрес. На ветках деревьев за ними смотрели, словно за диковинкой, Катерпи, Метаподы, Пиджии и залетевшие из лесов Джото Маркроу. Правда, тогда и Джото-то не было. Все одной землей называлось. Казалось, что лес не готовит им сюрпризов. Обычный Вертанский лес, только за четыре тысячи лет до того, как нашим друзьям суждено было ходить и ездить по нему.

- К дому Хаа протоптана тропа! - заметила Мисти. - Мы уже почти весь день едем по протоптанному.

- Это не к дому Хаа, Ильза, - вновь к Трейси вернулась душа Пино, - это дорога в деревни нашего государства. Мы выйдем по ней на опушку, а потом свернем налево.

- Что-то не нравится мне этот мирный шелест, эта тишина, - заметила Джесси, - мне кажется, что она обманчива.

Они прошли еще немного, как вдруг услышали подозрительный шелест.

- Тихо! Стоим на дороге и не шевелимся! - приказал Брок первое, что пришло ему в голову.

Все замерли, словно статуи, стоявшие на этой дороге уже несколько лет и бывшие делом обычным. Была уже ночь, и каждый шорох, каждый скрип казался подозрительным. Пониты наших путников от страха немного погасили свое пламя на гривах, чтобы в темноте издали их не было заметно. Что-то, то есть, кто-то крался прямо в сторону путников. Мисти и Джесси закричали бы, если б они не боялись выдать остальных. Вот уже кусты прямо рядом с путниками зашевелились, и из кустов вылез фиолетовый бледный человек, высокий и статный, в плаще, как у Эша, только в сиреневом. Глаза у него светились неживым светом.

- О, да, госпожа Су, наконец-то я нашел вас, спасительница! - тихо прошептал Ыть.

- А ты выглядишь гораздо лучше, чем в том сне... - припомнила Джесси.

- Я умер совсем недавно и не успел еще испортиться, - лестно пропищал Ыть. - Но дело не в этом. Вы подобрались уже слишком близко к дому моего отца. Я слишком боюсь за вас...

Брок и Трейси подозрительно переглянулись. Ыть искоса посмотрел на них.

- Сверните с дороги, мой вам совет! Отец чувствует вас, он вывел своих Умбреонов на ваши поиски! Они идут по дороге. Су, разреши мне поехать на твоей Поните, и я вас безопасно выведу к жилищу Хаа.

'Ехать на одной Поните с трупом? - пронеслось в голове у Джесси, - Но уж нет!' 'Слушай, Джесс, не твоего мужа убило это чудовище! Я пошло отомстить за него! Позволь мне доделать эту миссию!' 'А зачем пошла я? Спасти мир от Хаа! Да! И мы с тобой, Су, дополняем своими желаниями друг друга!' 'Джесс, так ты позволишь?'

Когда Ыть залез на ее Пониту и взялся своими ледяными руками за ее талию, она чуть не вскрикнула. 'Будь спокойна, Джесс, - сказала она сама себе, - Морган в больнице и не таких трупов вскрывал. Ничего, переживешь!'

Джесси дернула за уздечку свою Пониту, и они скрылись в кустах, две другие Пониты последовали за ними. Только кусты перестали шуршать, по дороге чинно прошествовал Умбреон, озаряя своими страшными красными глазами все вокруг. Рядом с ним остановился высокий толстый человек в черном плаще с золотой каймой. Его лицо было скрыто под маской в форме Умбреона.

- Понятно, мы их упустили. Проклятый нашел их раньше и увел по другой тропе! Как я ненавижу этот мертвяцкий лес...

Он развернулся и пошел туда, откуда пришел, бубня под нос странные слова.

Через кусты и высокую траву было трудно пробираться, тем более, на Поните. Всадники решили вести своих покемонов за уздечки. Кусты всем им уже изрядно исцарапали ноги, а на Мисти напало целых три Катерпи и один Спиранак (какой ужас для девчонки!) Последнего, правда, она завязала в тряпичный узелок, потому что Мисти слишком понравилась ему, и он слишком доставал ее.

Впереди шел Ыть. Было, кажется, тихо, как вдруг, словно ветер прошелся по верхушкам деревьев.

- Что это? - испуганно спросила Джесси всех... вдруг кто и знает.

Вдруг что-то холодное схватило Мисти за ногу. Она могла ожидать всего, чего угодно, даже Вупера слизкого, но не того, что увидела. Ее за ногу держал мертвец.

- Ы...ыыы...ыыыыы! - завыла Мисти и хотела было бежать, то труп поднял ее за ногу вверх головой и привязал к дереву за ноги.

Все пятеро еще свободных обернулись. За компанией прямо по пятам следовало три мертвеца.

- Су, ты забыла, что Лес Смерти был местом казни? - ответил ей вопросом на вопрос Ыть. - Но мертвецов поднять с земли может лишь Хаа.

- Ладно там философствовать, меня спасите! - выла Мисти.

Три мертвеца с мечами стояли совсем рядом. Они были уже давно похороненными, потому что их одежды и кожа уже успели разложиться.

- Что вам от нас надо? - геройским тоном спросил Брок.

Все трое молча прошли мимо путников и остановились там, где четвертый их собрат привязал Мисти к дереву.

- Зачем вы нарушаете наш покой, вредные противные живые? - спросил тот, который, кажется, считал себя главным.

- Нам нужно на ту сторону леса. - обходительно объяснила Джесси.

- Сразитесь с нами на покемонах, тогда отпустим вашу подружку и пропустим вас, иначе, все вы станете нами! - заворожено пропела спутница главного мертвеца.

- Что же, я. Као, лучший покетренер этих земель, готов победить вас!

- Давай! - с явным чувством превосходства сказал мертвец.

Они вышли на поляну, Мисти на дереве висела как раз по центру. Мда, хороший приз, только немного цинично это. 'Мисти, мои покемоны готовы умереть за твою жизнь! Не волнуйся, я тебя не подведу!' - думал Эш постоянно.

- Мун, любимая, помоги жизни победить смерть! - причитал Ыть.

Согласно древним легендам, сейчас с луны должен был сойти сжигающий луч и ударить по мертвецу, но... его не было.

- Все кончено! - пробормотал Ыть, - Люди перестали верить в Мун и она ушла в человеческое тело. Без нее будет тяжело... очень тяжело... Мы не сможем без нее. Мун, где ты?

И Ыть сделал что-то сродни магическому заклинанию, и слабый, почти незаметный луч покинул его тело в поисках любимой. А в это время Эш сражался на трех покемонах против трех мертвяцких. Глуп тот мертвец, который считает, что его умершие покемоны могут победить живых.

- Я знал, что этот бой будет за мной! - вскрикнул Эш, забирая Бульбазавра в покебол. - И где моя награда?

Мертвец сузил свои наглые неживые глаза и подошел к Мисти, висящей на дереве, и уже изнемогающей от того, что голова ее находится ниже ног. Правильно, не один нормальный человек этого не выдержит.

- Глупец! - выдал мертвец, - Или ты не знаешь, что мы не держим своего слова?

- А мы и не люди! - крикнул на весь лес мертвец. Два его помощника подошли к дереву и сняли висящую Мисти. Но они не освободили ее, а связали еще крепче и повесили теперь ногами вниз.

- Не тронь Ильзу! - вырвалось у Эша и он бросился на мертвецов с кулаками.

Да, их покемоны были слабы, но они были сильны, еще как сильны. В них была вся та сила, которую они не успели использовать при жизни. Эш от удара самого слабого из мертвецов отлетел на несколько метров и больно ударился о землю.

- Одного вы победите, но не остальных! - скомандовал Брок, и он вместе с Трейси, Джесси и Ытем бросились спасать Мисти, но сами оказались вскоре рядом с Эшем.

- Вульпикс! - скомандовал тут Брок и хотел было выпустить покемона, - Жаль, покемоны не атакуют людей без надобности.

- А ты - нет! - нервно крикнула Джесси, поднявшись на ноги.

'Я могла бы выпустить Ликитунга, но он отравится мертвечиной, Эрбок не сможет их отравить, я совершенно беспомощна... Мне бы... покемонов Джеймса'...

- Мы не слушаем проклятых! - брюзгливо бросил ему главный мертвец, - А теперь смотрите, как мы будем поедать вашу подружку!

Противный полуразложившийся мертвец лез прямо на нее, а еще три загораживал своими мерзкими телами путь ее пятерым товарищам. Главный мертвец открыл пасть. При свете луны его клыки сверкали особенно зловеще. Он направил их прямо в горло Мисти.

Он явно почувствовал, что кто-то схватил его под мышками и оторвал от жертвы. Мертвец глянул на кого-то своими желтыми противными глазами. Кто это? Он в руке держал Спиранака и спустился невесть откуда на паутине покемона. В темноте ночи даже не было видно, кто это? Кто-то бросил мертвеца спиной наземь, а его товарищи тут же подбежали к нему и начали лобызать. Тут-то их и окутал невесть откуда взявшийся огненный поток. Нелюди взвыли и разбежались врассыпную. А кто-то лишь перерезал веревку, на которой висела Мисти и скрылся в темноте.

- Что это было? - не поняла Мисти, очутившись в объятьях Эша.

- Я и сам не понял, непонятно откуда появился этот чел в черной накидке с огромным капюшоном, благодаря неожиданности скинул с тебя эту мерзость, кто-то облил их огненным потоком...

- Судя по силе, - начал вспоминать свои научные исследования по покемонам Трейси, - этот поток мог принадлежать Чармалеону, старому Гроулиту или старому Вульпиксу.

- Да, еще у него из-под капюшона был виден подбородок... - припомнила Мисти спасителя, - он... живой... точно!

- Короче, спас тебя, Мисти, Вертанский Робин Гуд! - заключил Брок.

Мисти мило улыбнулась, а потом сказала мрачным тоном:

- Нам пора убираться с этого места, пока мертвецы не вернулись!

- Да! - подтвердил Ыть, - Это выходки моего папаши.

Они быстро оседлали своих Понит, чтобы больше никто за ноги не схватил, и поскакали навстречу смерти.

Какое-то время спустя на поляне, где мертвецы хотели съесть Мисти, появился человек в черном плаще с Умбреоном. Он провел рукой по обгорелой траве и прошипел:

- У него такие руки, липкие, вся мразь на меня прилипла, - рассказывала Мисти свои не самые лучшие впечатления о недавнем нападении.

- Самое страшное - я скоро стану таким же, - заметил Ыть.

Джесси явно вспомнила сон, в котором к ней с Джеймсом Ыть явился в первый раз именно в таком виде, и сказала:

- Мне надо отмыться от этой мертвечины! - орала Мисти на весь лес.

Эш хотел взять ее за руку, но вдруг осекся. У нее же все руки были в ошметках мертвецких тканей.

- Ыть, где здесь ближайшее озеро? - резко спросил Эш.

Ыть почесал в затылке, как бы пытаясь припомнить, потом он посмотрел на луну и ответил:

- Нам придется немного вернуться и это возвращение может нам дорого стоить...

Предостережения подействовали мгновенно. Эш отстегнул от пояса покебол и закричал:

- Ой, как же я сама не догадалась! - воскликнула Мисти, - Старью, Поливрил, помогите Сквиртлу!

Но тут, как это всегда бывает с Мисти, вместо Старью перед ней очутился Псидак.

- Мисти, не могла бы покеболы помечать? - спросил Брок.

- Помечаю, - принимая душ ответила злая Мисти, - Только Псидак у меня, наверное, во всех сидит...

- Веселые вы ребята, - заметил Ыть, время вас только лучше сделало.

Вскоре Мисти смыла с себя всю мерзость и компания могла продолжать свое опасное приключение. Путь шел под гору, и к утру была реальная возможность дойти до дома Хаа.

Эш шел впереди всех и пел что-то веселенькое. Рядом с ним вместо оставленного с детьми Джесси и Джеймса Пикачу гордо шел Сквиртл. Как вдруг... ноги Эша внезапно поехали вперед и единственное, что он успел крикнуть, было коротенькое:

Мисти с Броком и Трейси, шедшие следом, резко остановились, а Джесси и Ыть, ведущие трех понит, чуть не столкнули их с горы туда же Конечно, не специально же. Скорость, с которой Эш ехал с горы, росла и росла. Эш пытался ухватиться за деревья и кусты, попадающиеся ему на пути, но... казалось, все оно обледенело и выглядело словно гладко вышлифованный лед. Лед? Странно! На улице жарко и... лед? Сквиртл пытался водой растопить его, но лед не топился... почему-то... Будто бы это был не водяной лед, а состоял из какого-то другого вещества. Все бы хорошо, даже в кайф бы было так катиться, если бы не обрыв в конце этой ледяной горы.

'О, нет, вот я и доигрался!' - пронеслось в голове у Эша.

- Мистииииии! - крикнул он, - Неееет!!! Ванессаааааа!!! Выводи меняяяяяяя!

'Слабоволие! Бороться до конца! Но... ради чего мне потом жить?'

'Но кому нужна будет моя геройская смерть? Для кого я сейчас умру? Есть же возможность выжить, но я не использую ее?'

'Зачем, зачем я предаю друзей? А если им суждено погибнуть, что я буду тогда думать?'

Черная дыра приближалась все с большей скоростью. Эш кинул покебол в Сквиртла, чтобы хоть его избавить от неминуемой гибели.

- Я отдаю себя на волю судьбы! - вскрикнул Эш и... оторвался от земли.

Неизвестно откуда взявшаяся лиана обвила его талию и через мгновенье Эш сидел на дереве по другую сторону щели, которую вряд ли можно было назвать пропастью. Рядом с ним на ветке сидел большой Виктрибел... Интересно, он не забыл атаку, выученную в самом детстве еще будучи Беллспраутом? Покемон размотал лиану вокруг талии Эша и поприветствовал его.

'Но ведь Виктрибелы не водятся в Вертанском лесу!' - вдруг дошло до Эша.

- Это мой покемон, - вдруг раздался знакомый голос, и Виктрибел пропал в красном луче покебола.

Эш поднял голову. На соседнем дереве стоял он. Кто-то В черной накидке с капюшоном, надвинутым на нос, и в черных перчатках с обрезанными наполовину пальцами.

- Ты кто? - спросил Эш то, что больше всего волновало его.

- Не важно! - Прошипел кто-то и скрылся в темноте ночной.

Эш еще долго смотрел на дерево, на котором стоял кто-то, и не мог понять, кто это и откуда берется.

- Эш! - вдруг позвала его добравшаяся до пропасти Мисти.

Странный лед по ту сторону пропасти был, никуда он не делся, и Мисти со всеми остальными просто аккуратно спустилась к пропасти, держась за скользкие деревья и кусты. В принципе, и пропасть-то была не такой широкой, с разбегу можно было бы человеку перепрыгнуть, но вот... разбега-то не выйдет! Странный лед!

Эш выпустил Бульбазавра, благо, вся его разнотипная команда была при нем.

- Бульбазавр, давай, помоги всем перебраться на эту сторону!

Всех перетащил Бульбазавр и очень устал. Единственное, три Пониты остались ждать своих хозяев на вершине ледяной горки. Когда все перебрались к Эшу, Ыть сказал:

- Это выходка моего отца, точно как и армия мертвецов!

- Ыть, - с долей таинственности в голосе прошептал Эш, - А ты не знаешь случаем человека в черной накидке с Виктрибелом?

- Это тот, кто спас меня от мертвецов с помощью огненного покемона! - сразу же догадалась Мисти.

Эш полными благодарности глазами посмотрел на дерево, где стоял несколько минут назад его спаситель и сказал, наконец:

- А я бы не прочь поспать! - выразила человеческое желание Джесси.

- Неплохо бы было! - поддержала это желание Мисти.

- Неужели вы еще не поняли, что тут можно уснуть и не проснуться! Тут сплошь и рядом ловушки этого Хаа! Единственный путь выжить - идти вперед!

Девушки негодующим взглядом посмотрели на своих защитников, но больше делать было нечего...

Они вышли на опушку, когда небо на востоке стало светло-розовым, и блестящий диск солнца медленно явился земле, подарив ей очередной день.

- Видите вон тот дворец? - спросил Ыть, указав на восток, - это дом моего отца. Дальше я идти не могу, потому что это мир живых. Добудьте мне колбу, только с ее помощью я смогу снять с себя проклятье. Я буду ждать вас у Голубого озера.

- Колба приведет вас, потому что она родилась там!

И Ыть скрылся в лесу, не дав солнечным лучам осветить свое мертвецкое лицо.

- Становится все опаснее, - сказала Джесси, - но единственный путь выжить - идти навстречу смерти!

Он бежал по лесу, ведя за собой одну из оставленных путниками Понит. Каким образом у него получилось забрать Пониту со склона Ледяной горы? У него, если еще кто не понял, получалось все. И забрать Пониту - в том числе. Поняв, что бежит он медленно, он оседлал Пониту и пустился скакать в сторону дома Хаа.

- Эй, постой, - женский голос из чащи окликнул его.

Он обернулся и увидел девушку в белом. Милагрес. Она натянула на нос капюшон своей накидки и подошла к Поните.

- Ты тоже? - спросил он, - тоже материализовалась, чтобы помочь им?

- Да, стало слишком опасно, они могут не справиться!

- У тебя сильная команда, Милли, - скупо бросил он и предложил девушке сесть на его Пониту, - нам надо спешить, как бы не случилось чего непоправимого...

Она ловко залезла на Пониту, будто каждый день тренировалась, и обхватила руками талию черного всадника.

- Поехали, я за тобой, словно за каменной стеной...

'Он и тут такой же, и чем-то он мне нравится, но мне нужно найти Брока'.

- Ух ты... - с замиранием в сердце сказала Мисти, подойдя под стены дома, - Такой страшный.

- Ты лучше будь аккуратней, - в неизвестно какой раз повторил Трейси, - даже если в доме нету дверей!

В доме, действительно, не оказалось дверей. Интересно, как тогда хозяин туда попадал.

- Ну, вы конкретно тупите! - выругалась Джесси, - Нужно искать тайный ход!

Джесси села под стену и закрыла лицо руками. Мисти положила ей руку на плечо и успокоила:

- Ничего, содеянного не воротишь, спасем мир без Джима... ну, постараемся хотя бы.

- А мне еще народ жалко. Столько тысяч человек... и их жизни зависят от нас. Они - заложники этого мира, а мы... их освободители. Только самое страшное не то, что они заложники, а то, что они об этом и не подозревают.

Джесси облокотилась спиной на стену, и... стена провалилась. Мисти и Джесси вдруг очутились в узкой трубе, ведущей куда-то вниз, а, может, и вверх, просто их тянуло в сторону, ведущую к выходу. Прежде, чем зажмурить глаза от страха, Мисти увидела, как Эш успел прыгнуть вслед за ними, но вот Брок и Трейси...

Они стояли перед закрывшейся стеной и пытались нажать на каждый камешек. Но это были лишь камни. Безмолвные холодные камни, разбившие их на две команды.

Роста Оникса хватило, чтобы дотянуться до верха стены. Но не хватило отпущенного времени, для того, чтобы перебраться. Что-то странное, заделанное в стены, схватило обоих парней за руки и приковало к стене железными цепями.

- Наконец-то у меня появилась свежая энергия, - прошипело оно.

Брок от безнадежности сжал покебол, случайно надавив на кнопочку, и оникс вернулся туда, откуда появился.

Внизу, там, где только что они стояли и думали, как бы перебраться, стоял он. Тот самый в черном плаще с золотой каймой, и верный Умбреон рядом.

Трейси и Брок, прикованные словно к распятью, смотрели ему прямо в глаза.

- Лучше представьтесь для начала! - съехидничал Трейси.

- Хозяин этого дома, но если бы вы знали, как я не люблю непрошенных гостей...

- А как мы не любим быть непрошенными гостями, - с жалостью в голосе добавил Брок, - особенно, если девушек в доме нет...

Хаа притопнул, что даже его Умбреон в ужасе взъерошился.

- Нам и самим интересно, - с какой-то жалостливой ноткой в голосе сказал Трейси.

- Врете! - разгневался Хаа, - Ну... вы мне все равно не нужны и, я думаю, отдать вас на съедение диким покемонам... но, нет, я сам вас прикончу!

Трейси и Брок переглянулись. Они никогда так близко к смерти не были. Хочешь жить - иди навстречу смерти, но, встретив ее, беги сломя голову назад, а, лишь почуяв себя в безопасности, повторяй все сначала. Но как бежать? Они прикованы!

Острый лист какого-то покемона вдруг пролетел прямо над головой Хаа, чуть не сняв с него скальп, и отскочил от одной из оков.

Хаа, чуя недоброе, обернулся. Под деревом стояла Милли в белой накидке, а рядом с ней - громадный Скайтер.

- Глупая, - посмеялся Хаа, - эти оковы не снимет никто, они высасывают жизнь и энергию у людей, а когда люди не способны больше ничего дать - сами открываются.

- Спасибо! - звонким голосом сказала Милли, - Трейси и Брок, глаза на меня.

Обезнадеженные своим положением, они посмотрели на Милли. Ее глаза светились странным лазурным цветом, и от этого становилось как-то легко и спокойно... и оковы куда-то пропали.

Казалось, они легли на пуховые постели и уснули.

Когда Милли закончила, перед ней стоял раздосадованный Хаа, а под стеной его дома валялись два скелета в плащах.

- Ах ты! - не на шутку разозлился Хаа, - наглая девица, ты лишила меня обеда! Ну, тогда обедом станешь ты!

Умбреон у его ног злобно завыл. Милли попятилась назад. Хаа и его покемон наступали не на шутку быстро.

- Ванесса! - вскрикнула Милли, - Выводи теперь меня!

Но тут кто-то слетел с дерева, держась за веревку, словно за лиану, с криком: 'Проблем хотите?' оставил отпечаток своей подошвы на лице у Хаа, а потом приземлился на стену дома и исчез за ней.

- А это еще что за назгул тут? - с негодованием спросил сам себя Хаа. Он хотел вернуться к убийству Милли, но... не нашел ее там, где она стояла.

- Ванесса, - сквозь зубы произнес Хаа, - это их связной, если я уничтожу ее, то они не смогут вернуться в свои тела в момент смерти!

Хаа подошел к стене и положил руки на два камня внизу. Стена поглотила его, как когда-то Джесси, Мисти и Эша. Проехав по трубе, Хаа очутился в своей лаборатории. На стене в таких же оковах, как висели Брок и Трейси, под потолком висело два почти иссосанных тела, а под телами стояли бочки с разными веществами. Хаа черпнул блестящей черной жидкости из одной и вылил ее на пол.

- Июль, двадцать шестое, 2006 год той эры, - прошипел он, - гроза, самая сильная гроза в городе, называемом в то время Паллетом. Убить девушку в лаборатории. Ее зовут Ванесса.

Комната на мгновенье озарилась красным светом, а потом все стало, как было, даже жидкости на полу не осталось. Хаа буркнул себе что-то под нос, из чего можно было различить лишь слово 'назгул' и вышел. Он мог быть спокоен в поисках таинственного кого-то Он не знал, что сразу после его ухода из одной бочки вылезла рыжеволосая девчонка, а из соседней - смугленький парень.

Эш встал ногами на бочку и дотянулся до браслетов, сковывающих руки несчастных. Они не гнулись, совершенно не гнулись.

- Ты не могла бы потише придумать? - со злобой в голосе спросил ее Эш, - Или ты хочешь, чтобы этот нелюдь вернулся?

Эш и не думал, что его слова так заденут Мисти, что она даже говорить откажется.

- Ну... - виновато протянул Эш, - Я же за тебя беспокоился, давай, что ты там придумала?

- Эш, это же так просто! Они не живые, им нечего терять, и можно обрубить им руки, а потом приклеить какой-нибудь гадостью из бочек!

- Во первых, ты будешь еще полдня искать тут клей, а во вторых, неужели не знаешь, что у мертвецов руки сами собой приклеиваются?

Эш встал подальше от висевших тел и выпустил Бульбазавра.

Бульбазавр, звонко издав свой клич, принялся испускать руки по цели. Листья, прорезав совсем немножко, отлетали от рук подвешенных.

- Скайтера бы с его саблями, - мечтательно сказала Мисти.

- Ты бы еще Алаказама со столовым набором попросила, - перешутил ее Эш.

Острые листья летели то в одну руку, то в другую, то... и так далее. Но вот одна кисть выпала из оковы, вторая...

- Спасибо-с... - прошептало то, что упало на бочки.

Оно, действительно, само приклеило себе руки и выскочило за окно.

А Бульбазавр продолжал освобождать второе тело. Оно было более увесистым и для него нужно было больше листьев.

Вот упала одна кисть, и отчасти освободившийся своим весом помог побыстрее отрезать вторую руку. Но вдруг в дверях появился Хозяин. Смятенная пленная душонка, завидев Хаа, съежилась, и как бы забилась в уголок.

Эш и Мисти стояли у окна, потеряв дар речи. Душонка, осознав, что она на свободе, все же нашла в себе силы убежать.

- Вы... вы отобрали у меня жизни, поэтому вы и накормите меня ею, - сказал хищник.

Мисти и Эш в безвыходности смотрели за окно, где их ждала пропасть.

- Ну что, Мист, настал наш час, - с горечью в голосе сказал Эш.

- Да будут говорить о нас люди, что мы помогли спасти мир...

- Ню-ню, если Джесс удастся это сделать, а иначе ничего интересного не будет, - обиделся на судьбу Эш.

Хаа, щелкая зажимами своих оков, надвигался на них и шептал:

- Никто не помешает мне завладеть миром, а вам ордена не достанется, даже посмертно, о вас забудут, как забыли обо мне...

- Ах так, - Мисти была вне себя от злости, - Старью, продырявь-ка башку этому наглецу!

Она бросила покебол, как всегда высокохудожественно, и под потолком из него вылетела Старью.

- Знаю я эти глупые шуточки, - усмехнулся над таким поведением Мисти Хаа и испустил из первого попавшегося шланга от бочки струю в Старью. И Хаа не ошибся. В выбранной на удачу бочке оказалось что-то вроде быстрозастывающего цемента.

Хаа понравился его выбор, когда застывший в камне покемон упал перед ним, и он направил струю на Эша и Мисти.

- Ванесса, выводи! - истерично закричала Мисти.

Ванесса металась в поисках нужной кнопки. Нажав одну, машина выдала ей банан, причем, неспелый. При нажатии на соседнюю, на Ванессу насыпались покеболы модели века девятнадцатого.

- Блин, - выругалась она вслух, - Мисти и Эш, не умирайте пока я ламерствую. Что же мне делать?

- А Морган работает кардиохирургом. Каждый раз, когда он делает операцию, у него возникает такая вот... ситуация. Иногда у него получается спасти человека, а иногда... Что я говорю? Какое 'иногда'? Всегда, обязательно! Обязательно надо спасти! Где же эта кнопка?

Ноги Мисти и Эша мгновенно затвердели и цементный поток медленно приближался к их головам. Как только они окажутся замурованными, они погибнут. Милли спасла Брока и Трейси, но сама теперь осталась в лесу. Все зависело лишь от нее, от глупой девочки из Вертании, которая влезла не в свое дело.

- А что, если... - посмела предположить Ванесса, - ... если надавить соседний рычаг?

Она резко потянула выбранный рычаг на себя. Как по заказу именно в это время за окном раздался гром, а Ванесса почувствовала адскую боль. Пощелкивание по всему телу... Она не может двигаться, только истошно кричать... Кричать... Никто ей не сможет помочь... Через минуту все отпустило. Бесчувственное тело лежало под стеной.

- Папа! - вскрикнула Джекки, подпрыгнув на кровати посреди ночи.

Рядом с ней спал Джон, крепко, не собирался он просыпаться.

- Пика, что с тобой? - спросил стражник Пикачу.

- Папочка, я должна тебя спасти! - словно лунатик, крикнула девочка и, несмотря на предостережения бегущего вслед за ней Пикачу, выскочила на улицу.

Там была темнота, изредка пробиваемая зажженными окнами маленького городка. Дождь, который лил как из ведра. Лужи были ей почти по колено, особенно там, где были впадины. Босая девочка в тоненькой летней пижамке бежала по улице, куда, сама не знала, а вслед за ней с воплями и криками несся Пикачу.

- Ванесса! - залитая по самый подбородок орала Мисти единственное возможное слово.

Ванесса уже не ответит. Никогда. Хотя, может, это слишком резко сказано. Вдруг да и очнется? Но уже не поможет Мисти и Эшу.

Успокаивающий лазурный свет вдруг охватил их тела, и стало легко и спокойно. Хаа обернулся. В дверях стояла Милли.

- Ты?! - грозно прикрикнул на нее Хаа и направил свой цементный поток на девушку в белой накидке.

Она хотела было бежать, но... адское вещество уже успело сковать ее ноги. Ее спасти было некому. Через минуту в коридоре у Хаа стояла новая статуя. А две другие - без голов. Потому что после лазурного света, головы жертв превратились в черепа.

- Дело сделано... Избранника нет, - рассуждал Хаа, - Осталась только его жена и этот треклятый, в черной накидке... И я буду править миром... правда... у меня без тех двух душ силы не те... Но у этих душ я уже все силы почти высосал. Невелика потеря.

Джесси уже битых два часа бродила по коридорам, заходя то в одну комнату, то в другую, но... той самой, где хранилось антипроклятье Ытя, не было. И правильно, так просто невозможно найти то, что дороже всего.

И тут перед Джесси предстала чуть видимая дверь.

Там была обычная человеческая спальня. Кровать, рядом - сундук. Запертый сундук. И легкий-легкий. Конечно, не настолько легкий, чтобы девушка смогла бы взять в руки и бежать с ним без устали через весь Вертанский лес, пока Ытя не встретит.

Если бы еще замок открывался. На замке не было и не предусмотрено было ключевой скважины. Хоть зубами открывай.

- Так, понятно, мне нужна электрическая пила! - догадалась Джесси.

И только она захотела, в ее руках оная пила и появилась.

- Хаа думал, что мы за четыре тысячи лет ничему не научились! - посмеялась Джесси, включая пилу.

- Блин! Электричества-то нету! - вспомнила Джесси.

Она кинула пилу на кровать и заказала большой топор. Джесси была сильной девушкой, она как только могла размахнулась этим топором и опустила его на сундук. В ответ сундук немножко содрогнулся и... все! Даже царапины не осталось на нем.

- Не взломать и топором! Эх ты, Сезам-откройся, нашелся тут! - обиделась Джесси.

- Сволочь! - словно Эрбок, прошипела Джесси, и тут ей вдруг вспомнилось, как Мисти всегда обращалась с покемонами.

Даже если она их и не любила, то всегда гладила по голове, ласкала и была вежлива, а она Джесси, как только что-то не по ее, так сразу молотком, кувалдой, электропилой, сковородкой, и выбрасывала потом на помойку, чтобы больше глаза не мозолило.

- Прелесть ты моя! - сквозь зубы сказала сундуку, естественно, не без задней мысли открыть, Джесси, - Нет, вежливость - штука хорошая, но не для данного случая. Нужно... чтобы сундук подумал, что я его хозяйка!

Джесси села на корточки и обняла сундук, словно сына или дочку.

- Прелесть моя, ты знаешь, как я не могу жить без тебя, - жалобным голосом протянула она.

Сундук молчал. А он что, живой, чтобы говорить?

- Что же делать? - обезнадеженная, вскрикнула Джесс. - Разгадка должна быть простой, ведь Хаа - тупой!

- Ты права, умная женщина! - ответил сундук и приоткрылся.

- Есть! - обрадовалась Джесси и схватила мешочек на шнурочке, который лежал на дне.

Радостная, она собиралась бежать, но прямо перед ней вдруг вырос Хаа и крепко схватил ее за плечи.

- Ты хочешь отдать мою власть этому недостойному? За это ты умрешь!

'Как жаль, что у программы я могу брать только предметы, но не могу перемещаться, куда угодно...'

- Умри! - раздался полный ненависти ко всему живому голос Хаа, от которого Джесси закрыла глаза...

Вдруг Джесси почувствовала запах гари и приоткрыла глаза. Слезы не заставили себя ждать. Запах делал свое дело, дым - тоже.

- Что за дым, - вскрикнул Хаа и отпустил Джесси, потому что с ней идти разбираться было бы слишком тяжело, а в дыму она и так задохнется и никуда не убежит.

Дым заполнил всю комнату и мешал дышать не только Джесси. Она нацепила мешочек с заветной колбой на шею и начала пробираться туда, где раньше был выход. Хаа же метался по комнате, пытаясь найти дымовую шашку. Вдруг рука в черной перчатке с обрезанными пальцами схватила Джесси за запястье и вытащила из дыма.

Его нос и рот сейчас закрывал белый мокрый платок.

Джесси быстро сообразила, что к чему и побежала быстрее ее спасителя туда, откуда она пришла. За ней бежал он, а за ним летел дым. В дыму, очевидно, был Хаа.

- Джесс, Су, или как там тебя, налево - потайной вход, а потайной выход - направо!

- Потому что жить хочется... - подытожил спаситель.

Вскоре они вдвоем оказались на домовой стене. Он свистнул, чтобы позвать кого-то, но в этот момент Хаа прорвал дым.

- Ты?! - с негодованием закричал Хаа, глядя на человека в черной накидке.

Он схватился за покебол и забрал покемона-производителя дыма, потому что дым сейчас только помешал бы.

- Ты кто такой? - грозно спросил Хаа, идя прямо на Джесси и черного.

- Понита! - вдруг увидела Джесси под стеной дома прибежавшего покемона, на котором она ехала до Ледяного склона.

- Прыгай! - крикнул черный и столкнул Джесси со стены.

Джесси не на шутку испугалась, но когда она приземлилась на Пониту, ей стало на редкость спокойно. Прямо за ней на Пониту приземлился и незнакомец в черной накидке. Хаа тоже прыгнул за ними, но Понита же не резиновая, поэтому завистнику достался только хвост. Больно стало Поните, что ее за хвост держат, и она изо всех сил своих покемонских спалила руки обидчику и пустилась наутек, неся у себя на спине двух всадников.

Понита остановилась и перешла на шаг только тогда, когда густые кроны деревьев и кустарников скрыли ее.

Спаситель крепко обнимал Джесси за талию, а она позволила себе положить ему голову на грудь и спокойно, словно в полусне, начала рассказывать ему о своей жизни:

- Ты такой храбрый, такой отважный, мой спаситель. Тебе, наверное, ничего не страшно. Если бы я не была замужем, то влюбилась бы в тебя... Твое личико меня совершенно не волнует, потому что... не лицо - показатель хорошего человека, а его поступки. А мой муж поддался гипнозу, и если бы я вовремя не пришла, согрешил бы с малолетней дурочкой...

- Тебе интересен этот бред? Мой муж - замечательный человек, только он меня не любит...

- С чего это ты взяла? - не унимался незнакомец.

Джесси подозрительно посмотрела на него. Она никак не могла понять, почему это ему так интересно. Уж не знакомы ли они случаем? Но кто тогда этот человек?

- Я... проклята, - в первый раз за всю свою жизнь созналась Джесси, - Каждый, кто полюбит меня умирает. Я всегда хотела предупредить Моргана, но он и слушать не хотел. Я никогда и никому не сказала этого, я боюсь себя, боюсь того, что из-за меня умирают. Хотя... Морган привел меня к моему отцу, который выжил... но Джон, он погиб из-за меня, Спарки разорился и повесился. Видишь же, я проклята. А Морган - у него как будто вечная жизнь, живучий он, или он меня просто не любит. Последнее - самое реальное из всего сказанного. Только не говори это Моргану, ладно?

- Но Джеймс же... - вдруг вырвалось у незнакомца, и он прикрыл рот рукой, чтобы не сказать больше.

- Откуда ты знаешь его имя? - вдруг спросила Джесси, резко обернувшись.

- Неважно! - холодно шепнул он, - Но знай впредь, что гипноз поедает в человеке все: душу, разум, сердце, все... кроме тела, даже любовь!

- Признайся, кто ты? - Джесси была настойчива.

Он обошел первое попавшееся на пути дерево и сел так, что его с дороги не было видно. Джесси тоже слезла с Пониты и села под то же дерево, только с другой стороны.

- Ты же меня не оставишь одну... - спросила она.

Он, обхватив ствол дерева одной рукой, повернулся к ней и поцеловал ее в губы, а потом прошептал:

- Ты классно целуешься... - шепнула она в ответ и побежала по дороге, оставив ему Пониту.

- Ты уверена, что идешь правильно? - крикнул он в ее сторону.

Джесси не договорила, она услышала шум за спиной и обернулась. За ними по следу бежал Умбреон. Догадайтесь с трех раз, чей? Джесси и незнакомец уже пожалели, что отпустили Пониту, и бросились бежать по дороге.

- Эрбок, ядовитые жала! - крикнула Джесси и выпустила своего первого покемона.

Они оба успели пробежать еще немного, пока Эрбок пытался остановить темного врага. Бой заранее был обречен на неудачу.

- Ликитунг, оближи ушастого! - кинула тогда на дорогу свой второй покебол Джесси.

Теперь она очень сильно жалела, что она не в большом городе, где можно найти темную подворотню, чтобы укрыться от преследования. Незнакомец вдруг резко свернул в сторону, и они вдвоем опять сели перевести дух под деревом.

- А, все-таки, откуда ты знаешь Джеймса? - не унималась Джесси.

Он ничего не ответил, а только снял платок с носа.

- Тебя интересуют не те вопросы, ты ждешь, когда Хаа поймает тебя. Пошли...

Он подал ей руку, помог встать, и они пошли дальше, теперь уже взявшись за руки. Джесси чувствовала тепло его руки даже через перчатку. Но кто он? Вдруг за их спинами раздался топот копыт.

- Блин! - хором выругались Джесси и незнакомец. - Он еще нашу Пониту поймал!

Они бросились в кусты, чтобы Поните было тяжелее передвигаться. Они бежали, наверное, далеко не на человеческой скорости, побыстрее чемпионов по бегу. Но вдруг Джесси в ужасе остановилась. Перед ними был Ледяной склон.

- Прыгай! - крикнул незнакомец, - Это единственное, что возможно!

Джесси разбежалась и прыгнула... Но... сил не хватило, чтобы долететь до Ледяного склона и она полетела вниз.

- А! - вдруг вскрикнул незнакомец. - Меня этот поймал и держит.

Хаа держал его за воротник и не собирался отпускать.

Джесси вылезла из лужи и посмотрела наверх. Щель, которой Эш боялся как смерти, была высотой метров пять, не больше, а на ее дне была мягкая грязь по колено. Так что, падать можно, даже кости не сломаешь. Хаа стоял у обрыва и держал незнакомца за шиворот. Оттуда, сверху, грязь эта казалась бесконечной дырой, а ее, грязную, тоже не было видно.

- Ты умрешь, если эта девица не отдаст мне сокровище.

Хаа то и дело бросал недобрый взгляд на болтающиеся у него на поясе наручники.

- Как она отдаст, если она упала в щель? - спросил незнакомец.

- Ты отправишься за ней! - крикнул Хаа и развязал застежку на накидке пойманного.

И он полетел прямо туда, где стояла Джесси. Она в ужасе успела отскочить, и испуганное тело упало где-то в полметре от нее, и как она покрылось грязью с ног до головы. Самое интересное было дальше. Вдруг упавший снова стал облаченным в уже новую черную накидку.

- Тихо! - шепнула Джесси, - Ему, - она показала наверх, - этого не известно. Ты лучше направо посмотри, там... свет, там... выход!

Они посмотрели наверх. Успокоившийся Хаа ушел. Теперь можно было бы пробираться к свету. Хлюпая грязью, оба они и стали этим заниматься. К вечеру они выбрались в сказочное место... Оказывается, щель вела к озеру... Оно, даже в малиновом свете заката было лазурно-голубым.

- Голубое озеро! - зачарованная, сказала Джесси, - Мы пришли... Но где же Ыть?

- Настанет ночь, и он придет. Хаа, видимо, не знает об этом месте.

Джесси медленно, чтобы не наделать много шума, пошла к озеру. Ее спутник сначала стоял долго на месте, а потом побежал за ней.

- Прости, но мне придется загрязнить это озеро! Я так хочу отмыться от грязи... - второй раз за все это опасное путешествие выразила естественное желание Джесси.

- Я бы тоже, - сказал стоявший рядом незнакомец, - Только чур не подглядывать, когда я накидку сниму.

- Думаешь, я не видела мужской анатомии? - обиделась Джесси.

- Между прочим, - обиделся в ответ незнакомец, - у меня под накидкой грязный плащ. Я не хочу может, чтобы ты видела мое личико.

Джесси скорчила обиженную гримасу и отвернулась:

- Хм, лицо никогда не было неприличной частью тела. Или ты прикидываешься какой-то там по счету женой из гарема?

Незнакомец смутился и больше ничего не хотел говорить Джесси.

- Думаешь, я хочу с тобой общаться, принципиальный придурок! - выругалась Джесси, - Сама найду Ытя и отдам ему эту серную кислоту, или щелочь, или какой он там реактив у меня заказал!

- Ладно-ладно! - успокоился незнакомец, - но если тебя схватит какой-нибудь Хаа, я еще подумаю, спасать ли тебя. Иди, ищи своего Ытя, а я все Джеймсу расскажу.

Джесси пожала плечами и скрылась за раскидистым деревом. Там она все же решила сначала смыть с себя грязь. Она сняла свое платье и решила проплыть по озеру. Незнакомец же прекрасно знал, что Джесси далеко не уйдет, но все же осмелился снять свой плащ, бросить одежду отмокать у берега и тоже решил оставить всю свою грязь в кристально чистом озере.

- Какая прекрасная тут, все-таки, вода! - сказала сама себе, вынырнув, Джесси и умыла в неизвестно какой раз лицо руками.

Тот, кто стоял неподалеку и играл роль незнакомца, обернулся на голос за спиной. Мурашки пробежали по его мокрой спине. Воды ему было по пояс, но нырнуть туда и скрыться, уже не успеть. Джесси смахнула капли воды с лица и... посмотрела прямо перед собой. Куда ей еще было смотреть. Она закрыла руками рот и тяжело дышала. Тайны перестали быть таковыми...

- Джеймс? - единственное, что смогла произнести Джесси.

Он стоял в воде и тоже, немного обалделым взглядом смотрел на неизвестно откуда появившуюся ее. Сказать: 'Ты что натворила?', 'Я же просил не смотреть!', 'Теперь и секретика нет!' - было бы не интересно.

Они сидели у берега, разведя костер, и ничего друг другу не говорили.

Джеймс поворошил палкой угли и, не смотря ей в глаза, сказал:

- Ты наговорила это, потому что оно заполонило твой разум. Но почему ты не сказала про проклятье раньше? Почему ты томила себя десять лет?

- Боялась... что ты не захочешь со мной общаться.

- Глупенькая, - Джеймс крепко обнял ее, - А я, между прочим, умирал уже один раз, так что, если на тебе и есть проклятье, то оно уже сбылось, и больше нам оно не грозит.

- Считаю, я совсем забыла, что это ты меня раз, этак, пять спас от смерти неминуемой, но теперь нам надо обоим спастись и найти этого Ытя.

Джесси достала из кармана своей куртки (они, выйдя из воды, заказали себе привычную одежду) колбу:

- Более конкретно, кто выпьет ее, тот чем-то станет, хорошим или нехорошим - не знаю.

Хаа бы просто так и ушел от щели, если бы ему колба не нужна была. Лезть в щель он боялся, потому что не знал, что в щели не опасно. Хаа взял длинную веревку и привязал ее к дереву покрепче. Он забрал Умбреона в свой покебол (они и тогда были, только апприкорновые, а не лазерные) и полез вниз, словно альпинист. Рожу этого человека надо было видеть, когда он понял, что в ущелье лишь грязи по колено.

Естественно, он пошел искать своих жертв. Грязь была настолько текучей, что следу Джесси и незнакомца успели уже исчезнуть, поэтому Хаа пошел сначала не в ту сторону, в которую надо было бы.

Солнце уже совсем зашло, и в лесу быстро стемнело. На небе проявилась золотисто-белая луна, и начали сверкать звезды. Джесси все время смотрела в то ущелье, из которого они пришли к озеру. В месте, где оно выходило на поляну у озера, 'стены щели' были довольно высокими, и если с них тут упасть, будет больно (мягко сказано). И тут она заметила, как черная тень ловко спрыгнула со 'стен' и начала красться в ее с Джеймсом сторону.

- Аккуратнее, Джим, - насторожилась она, схватившись за покеболы с Батерфри и Гастли.

Джеймс тоже отстегнул от пояса два своих самых любимых шарика, и они быстро спрятались в тени деревьев. Черное существо дошло до озера и огляделось. Вдруг на него вылетели Батерфри и Визинг, готовые атаковать.

- Покемоны? - удивилось оно, - Это мое секретное место, какие покемоны, какой костер...

- Ыть? Ну ты нас и напугал! - сказала вышедшая из укрытия Джесси, отзывая Батерфри. - Мы с Джеймсом думали, что это опять Умбреон Хаа.

- Ух ты, кого я вижу! - обрадовался Ыть, увидя Джеймса.

- Лучше бы сказал, что нам еще надо делать в этой дурацкой сказке.

Ыть подставил к его уху ладонь и прошептал как будто страшную тайну:

- Ладно, Ыть, забирай свою колбу, а мы домой пошли, телевизор смотреть, - сказала Джесси и протянула Ытю то, что он просил достать.

- Наконец-то я оживу свой век! - обрадовался не вовремя убиенный товарищ и протянул руку за заветной жидкостью, но вдруг из-за спины Джесси выскочил стрелой Умбреон и схватил колбу зубами.

- Ты думал, так легко получить мой эликсир, сын мой? - гордо спросил появившийся из ущелья Хаа, - Ты замаскировал свое ущелье, но твой отец не такой глупый, как ты думаешь...

- Но Ыть же хочет выпить эликсир, чтобы избавиться от твоего проклятья и дожить спокойно свои дни, - попробовала перечить Джесси.

Хаа сел на бревно, где полчаса назад разводил костер Джеймс, и погладил своего любимого Умбреона.

- Глупая девочка, - улыбнулся он, - да что ты об этом знаешь? В этой колбе эликсир, дающий выпившему его бесконечную жизнь и бесконечную власть. Я понимаю, что Ыть далеко не для этого хотел выпить эту жидкость, но он не осознает того, что он сам того не желая, станет Повелителем всего мира.

- А что, неплохая идея, - встрял Ыть, - Я думал только живым стать, а тут...

- Эту вещь нельзя пить никому и я слежу за этим! - резко сказал Хаа.

- Странно, - пожал плечами Джеймс, - А мне про вас, господин Хаа, более страшные вещи рассказывали.

- Не знаю, кого благодарить, Иби, но ты и вся твоя компания реально забыли то, из-за чего все началось.

- Понятно, сейчас публика будет слушать версию всего бреда от другого лица, - закатил глаза Джеймс.

Хаа устроился поудобнее на облюбованном бревне, пригласил всех троих сесть рядом и начал:

- Я очень рад, Иби, - обратился Хаа к Джеймсу, - что ты умер.

- Ой, я совсем не то имел в виду, я хотел сказать, что твоя душа избавилась от разума Иби. Потому что именно он - проблема покемира. И изобрел много эликсиров: спасающих жизни покемонов, мумифицирующих трупы, лекарства разные, строительные материалы и пищевые красители, но однажды я решил провести эксперимент, и смешал все это в одном котле. Что вышло - я боялся и предположить, потому что я не знал, что может натворить такая бодяга. У меня было тогда три сына. Ытя, я каюсь, сам убил, и он стал божеством у простого люда. Я, погорячившись, назвал это вещество 'Эликсиром Власти', и его выпили по этой причине мои три сына. Меня, естественно, тогда дома не было. Что из этого вышло, Ыть вам все рассказал, рассказали об этом и кое-какие легенды.

- Но вы сами как тогда стали обладать суперсилой? - поинтересовалась Джесси.

- Я стал искать противоядие для своих сыновей, я мешал все подряд, пил все подряд, и однажды понял, что эликсиры дали мне возможность в момент смерти или истощения забирать силы у живых. Но фантазия моя не пошла дальше, чем забирать силы у душ кото, родственников нашего правителя. Единственное, что я не учел, Иби оказался не дураком и быстро все смекнул. Иби пришел ко мне со своими родственниками, чтобы отомстить за свою мать и за... народ, который мои сыновья начали угнетать. Но Иби перед смертью открылась тайна эликсира и он решил в своих следующих жизях всеми правдами и неправдами заполучить его. Единственное хорошее - он хотел заполучить его в добрых целях, чтобы сделать народ счастливым. Глупенький мальчик, он не понимал, что власть в течение такого времени просто испортила бы его. Зато хорошо устроены человеческие души, которые при переселении в другие тела напрочь забывают то, что было в их предыдущих жизнях. Вот так все было на самом деле. И убивал я не из зависти, как рассказал вам Ыть, а для того, чтобы жить самому. Короче, кушать я хотел.

- Так вот для чего я тут... - разочаровался Джеймс.

- Ничего, - успокоил его Хаа, - еще самого страшного не случилось, и ты можешь все исправить. Я истощал души, родственные тебе, потом отпускал их на волю, давал им отдохнуть, потом снова их отлавливал, и все повторялось заново. Обо мне пошла молва, что я повелитель Канто, а я лишь хотел образумить своих детей.

- Но все же вы зачем-то храните эту колбу, убиваете тех, кто идет к вам в дом, я видел, что вы сделали с Броком и Трейси, я видел, что вы сделали с Эшем, Мисти и Милли, когда они отпустили души на свободу, - припер Хаа к стене Джеймс. - Да и детей ваших мы повергли, а вы через пять лет после этого лезете в наши души и грозите расправой с нами! Что-то не сходится...

Хаа потупил взгляд. Отсюда было ясно, что он либо врет, либо нагло врет.

- Что же вы молчите Хаа! - нарушила молчание Джесси.

- Потому что для того, чтобы стать наравне с детьми, я тоже выпил эликсир. Но эликсир мне не помог вернуть детей, а сделал таким же, как и они. Он действовал сто лет, потом, чтобы жить дальше, я готовил новый, и мы с детьми торжественно распивали его. И так далее, много веков подряд. И чем дальше мы жили, тем больше эликсира нам было нужно. Но настал день, когда люди насытились нашей властью, и вы, люди, начали побеждать наши силы. Вы победили всех, кроме меня. Через пятьдесят лет кончится действие последнего выпитого мною эликсира, и эта колба - последняя доза. Я нового сделать не могу, так как один ингредиент навеки утрачен. Но я нашел формулу и сделал действие того, что в этой колбе, вечным. Но тут Ыть раскопал мою тайну, он понял, что у меня есть жидкость, способная оживлять, и он вызвал всех вас, спустя четыре тысячи лет, сделать то, что вы не сделали тогда, в древности. Он хотел, чтобы вы достали для него эликсир и ослабили мою силу. Может, он был прав.

- Если бы я знал, что это всего-то наркота какая-то, то и не попросил бы, а ушел в свою могилу и уснул! - обиделся проклятый Ыть. - Или бы нашел что-то другое.

- Не нашел бы ты! - отрезал Хаа, вставая, - Коли народ нашел это, то я выпью свой эликсир, и стану повелителем навечно, а вы, трое, будете мне рабами!

И Хаа поднял колбу высоко-высоко, чтобы луна своим серебряным блеском осветила разрушающую мир жидкость.

Вдруг огненный поток обрушился на Хаа и охватил его с ног до головы. Джесси, Джеймс и Ыть в страхе отскочили. Хаа сидел обугленный там... где сидел, а прямо перед ним парил Чаризард с оседлавшей его Милли.

- Это тебе, старый хрыч, за Брока, Трейси, Эша и Мисти, а еще и за меня в предачу!

- Нахальная девица! - крикнул на нее Хаа, - И как только ты уцелела?

- Женщины не открывают своих секретов! - гордо сказала Милли и ловко спрыгнула с своего Чаризарда.

Хаа грозно посмотрел на наглую девчонку, которая тоже успела принят облик из своей последней жизни.

- Не получится! - шутливым тоном сказала Джесси, и в этот момент ее Ликитунг ухватил колбу языком.

- Умбреон, ты знаешь, что делать! - скомандовал Хаа.

- Чарик, обдай кипятком темного! - был приказ Милли.

Что из этого получилось? Неповоротливый Ликитунг носился по полянке с закрученной в язык колбой, Умбреон всеми своими силами пытался его контузить, Визинг испустил столько дыму, что можно было всем сразу задохнуться, а Чаризард летал и поджидал, когда Умбреон вылезет из облака дыма. Вдруг самый догадливый Ликитунг выбрался из завесы к воде, прямо на него в этот момент свалился Джеймс, но покемон, не разобрав своего человека, выскользнул из его объятий и побежал вдоль по берегу. Дым имеет свойство рассеиваться, и когда стало более менее видно, Умбреон заставил Ликитунга, уставшего от постоянной беготни, вернуться на полянку. Но тут последний вдруг споткнулся и уронил колбу прямо к ногам Хаа.

- Ага! Наконец-то! Наконец-то я стану сильным и могущественным! А вы все умрете от катаклизма!

Хаа щелкнул пальцами, и в его руках появилась длинная веревка, которая могла чудным образом самоизвиваться. Жестокий повелитель буквально в одно движение руки сумел заарканить всех четверых его врагов и привязать их к дереву.

- Вот мы и доигрались... - грустно проконстатировала факт Джесси.

- Нам надо высвободиться, у меня Скайтер на ремне прямо на спине. Воздуха немного вдохните, я попробую покебол открыть...

Хаа и слушать эти разговоры не хотел, от открыл колбу и показал ее всем своим четверым жертвам.

- Чаааар! - вдруг раздалось у Хаа за спиной, но этот крик мгновенно стал каким-то сдавленным, и оглушенный Умбреоном Чаризард упал на землю.

- Вот теперь мне точно никто не помешает! - крикнул Хаа на весь лес и выпил все содержимое колбы.

Девушки от безысходности закрыли глаза. Хаа вдохнул свежий воздух и... упал на землю без чувств.

- Он получает вечную жизнь через смерть? - удивилась Милли.

Джеймс же, смеялся про себя и все пытался открыть покебол со Скайтером, не замечая и того, что верный Умбреон Хаа тут же подлетел к своему хозяину и начал жалобно выть и облизывать ему лицо.

- Сейчас узнаешь! - сквозь зубы прошипел Джеймс.

В этот момент ему удалось-таки выпустить Скайтера и освободить себя и других.

- Да не томи же ты! - Джесси словно на иголках сидела.

- Элементарно! - сказал Джеймс тоном героя. - Я Ликитунгу, когда он на мгновенье выскочил из дыма поменял колбу на снотворное! И теперь я ее просто растопчу!

Джеймс достал из нагрудного кармана рубашки колбу и положил ее на землю.

- Это жидкость всевластия, тот, кто выпьет ее, будет жить и властвовать вечно. Поэтому пусть земля наша примет от ее обитателей этот дар!

Джеймс надавил ногой на колбу, но колба на раздавилась... Рука, сильная рука Хаа держала его за ногу и не давала растоптать колбу. Да, забыл Джеймс рассчитать то, что действие снотворного на наркомана совсем другое, а подсовывать яд, у Джеймса совести хватило.

- Это мое! - просипел Хаа, протягивая руку к колбе, но Джеймс успел схватить пузырек и вырвать ноге из руки Хаа.

Джеймс зажал колбу между зубами и бросился в лес, чтобы там, пока Хаа не догнал его, растоптать ужасный пузырек. Джесси и Милли попытались схватить Хаа, но он резким движением отбросил обоих подальше, и бросился вслед за Джеймсом. Прихватив Ытя в компанию, девушки тоже бросились вслед за Хаа.

'Неужели он вспомнил Иби?' - думал Хаа на ходу. Его Умбреон уже настигал Джеймса, но тут последний выпустил Визинга из покебола, чем дал себе форы на пару десятков метров. Джеймс ею воспользовался, чтобы залезть на очень высокое дерево и спрятаться в его листве. Умбреон, конечно же, нашел дерево, но вот взобраться по толстому стволу, ему не удалось.

- Смотри, Умбреон, как это делает твой хозяин! - как бы в наставление своему покемону сказал Хаа и полез наверх. - Эй, гаденыш, выходи!

Джеймс сидел так высоко, как только мог, чтобы не выдавать себя. О боялся даже пошевелиться, но видел прекрасно, как грузный неповоротливый Хаа полез за ним, и Джесси с Милли и Ытем внизу он тоже видел, но не мог даже помахать им ручкой.

- Эй ты, гадкий мальчик! - раздалось вдруг прямо у Джеймса за спиной.

Хаа был прямо под ним. 'И что теперь делать? Летать я не умею...' - это было единственной мыслью, которая пришла в голову Джеймсу.

- Отдай эликсир! - прошипел Хаа и уцепился Джеймсу за ремень, - И ты станешь свободным от меня!

'Сказал бы я ему, да колба мешает! Я не ворона, выплюнувшая лисице кусок сыра... А ситуация прям такая же, как в той непокемонской басне, которую читал я в России... Смерь прямо напротив, и мне надо бежать!' Последняя мысль дала Джеймсу силы дотянуться до более верхней ветки и крепко взяться за нее рукой. Ветка упруго наклонилась. Хаа, уцепившись обеими руками за ремень, тянул Джеймса вниз. Джеймс же крепко держался за ветку и нервно дергал ногами, отвешивая один за другим такие пинки в лицо Хаа. Он что есть силы стиснул зубы, как будто это помогало ему держаться на ветке и не разжимать пальцы. Вдруг Джеймс почувствовал кисловатый привкус на языке и острые осколки во рту. Первое, что пришло ему в голову - сплюнуть все острое. Но... тут еще одна мысль посетила Джеймса: неужели он... прокусил колбу? При этой мысли Джеймс почувствовал, что его глаза слипаются, руки отпускают ветку, но он не падает, он то и дело стукается обо что-то теплое, но он не знает, что это Чаризард Милли.

Она одной рукой крепко держала руку Джеймса, но тяжести Хаа было уже многовато. Так можно было бедняжке Джеймсу руку вырвать, не то, чтобы Милли свалиться с ее воздушного судна.

- Милли, он выпил... если он проснется, весь мир... - пытался объяснить Хаа, - Убей нас обоих, сбрось нас с высоты.

- Еще чего! - воспротивилась Милли, - Убийство - примитивный способ избавления, я уверена, что есть более гуманный способ.

- От власти нет гуманного избавления, убей Иби, убей, я умоляю! - просил Хаа.

- Нет! - отрезала Милли, - Я знаю, что делаю! А ты должен многому научиться, поэтому ты должен очиститься, выбросить из своего разума то, что тяготило тебя тысячи лет, ты должен умереть естественной смертью и переселиться в невинное чистое тело! Ты должен научиться быть гуманным!

Хаа хотел ей возразить, дернуть Джеймса вниз, но тут лазурный свет из глаз Милагрес охватил Хаа с ног до головы, и он почувствовал, как что-то тяжелое оторвалось от него и полетело вниз.

Чаризард совершил мягкую посадку под деревом, где его ждали Ыть и Джесси.

- А куда моего отца дели? - спросил Ыть, когда Милли стащила спящего Джеймса с Чаризарда.

- Я его отправила в новое тело, пусть поучится человечности! - словно спец в реинкарнации сказала Милли, - только вот... - она грустно посмотрела на Джеймса.

- Что с ним? - вне себя от волнения спросила Джесси.

- Когда он проснется, весь мир подчинится ему. Хаа умолял убить его, но я хотела бы найти другой выход.

Джесси села на колени перед Джеймсом, причитая о его недостаточной удаче, а Ыть обратился к Милли:

- Слушай, а мне в голову мысль пришла! Меня же ты тоже переселить можешь!

- Проклятье останется тут, а душа перенесется в другое тело! - произнесла Милли заклинание и уже было хотела обдать Ытя исцеляющим взглядом, как он взял ее за руку.

А в это время Джесси сидела над спящим Джеймсом и выдумывала формулу противоядия: 'Вечная жизнь - усталость, вечная власть - зло, антипод усталости - расслабление, ну а злу - добро, вечная жизнь и вечная власть рождают зависть и ненависть, а победить их может только...' Но Джесси не додумала свою мысль. Джеймс, как бы пытаясь зевнуть, вытянул руки и повернул голову набок. 'Он просыпается, властелин, повелитель земли, и только я могу остановить его!' С этой мыслью Джесси поцеловала просыпающегося повелителя взасос. Вечная власть порождает зависть и ненависть, и победить их может только любовь... Хаа никто не любил, и он правил и мстил, но Джеймс... его же любят, его все любят!

Он резким грубым движением толкнул Джесси в грудь, что та довольно далеко отлетела.

- Не стой на моей дороге, презренная! - выпалил Джеймс.

- Джеймс, - тихо позвала его Джесси, готовая расплакаться.

- Не знаю никакого Джеймса! - грубо ответил он и отвернулся.

Слезы, горькие слезы то ли разочарования, то ли осознания потери хлынули из глаз Джесси, и она, словно подбитый током Пиджиотто, подошла к нему:

В ответ он своим сознанием создал клинок и приставил его к горлу Джесси.

Джесси смиренно отошла на один шаг. Она смотрела ему прямо в глаза, но в этих глазах была пустота, там не было ничего, никакого чувства, никакой осмысленности. Они даже из светло-зеленых какими-то черными стали. Это были глаза не Джеймса, кто-то вселился в него. Джеймс беспрепятственно подошел к Чаризарду Милли, оседлал его и улетел в сторону Вертании.

- Но почему заклинание всех времен и народов 'поцелуйчик в губы' не подействовало? - в слезах сказала Джесси, смотря туда, где скрылся Чаризард.

- Твоя любовь не так сильна, как сильна ненависть, накопленная в этой колбе, - огорчился Ыть.

Джесси потупила взгляд и пробурчала себе под нос:

- Значит, я разлюбила его? Он не верит в меня, он верит в какое-то сомнительное химическое соединение... И все тот дурацкий гипноз, какая же я, все-таки, дура!

- Джесси, не надо! - поддержала ее Милли, - Содеянного не воротишь, да и все, что происходит на земле - не случайно, оно зачем-то и кому-то надо! Конечно, может, и не для добрых целей, но теперь нам единственное, что следует сделать - найти Моргана!

Милли выпустила из покебола еще одного своего большого покемона - Арканайна, и все трое пустились по следу осыпавшейся с Чаризардова хвоста лавы.

Джеймс, то есть то, что вселилось в душу Джеймса, сидело на троне, вокруг него бегали три пошлые девицы с бананами и ананасами и пели сладенькие песенки. В чем заключалась власть этого существа - было сложно понять с первого взгляда, да и не с первого - тоже. Видимо, этого нормальному человеческому уму не доступно. Ладно, пусть себе сидит и бананами питается, будем считать, он владеет всем миром.

- Я думаю, что пока он в одежде Джеймса, то его власть не полна! - прошептал Ыть девушкам в укрытии.

- Но не одежда же определяет человека, - попыталась спорить Милли.

- Точно, но ты посмотри, как древний ум в теле, которое моложе его на четыре тысячи лет, пытается снять сандалетку. Меня просто колбасит, как у вас выражаются.

- Там достаточно ремешок расстегнуть. - Сказала очевидную вещь Джесси.

- Вот! Вы еще посмотрите скоро, как он ремень на шортах будет открывать и покеболы в какую диковинку ему будут!

Джесси искоса посмотрела на Джеймса, задравшего ногу, чтобы стащить с нее то, что там было надето.

- Все мы могущественные, пока не покажем своих маленьких слабостей! - бросила Джесси и смело пошла к трону. Повелитель сразу же обнаружил инородное существо в своем тронном зале и прикрикнул:

- Не преклоняйся! - шепнула уже решившей подчиниться Джесси Милли.

- Мне не страшны угрозы дутого повелителя, который ничего, кроме как устрашать, не умеет.

- Что бы ты без меня делал... - ласково сказала Джесси, - Обувь снимается же очень просто, а потом Джесси тебе бальзамом пяточку помажет.

Джесси взяла из рук окружающих горе-повелителя девиц крем и легким, словно прикосновение ветра, движением руки провела по его ноге. С какой-то корыстной надеждой вернуть прежнего Джеймса она робко посмотрела в его глаза, но там были те же лед, ненависть и бессмысленность... и больше ничего.

Слезы безнадежности снова хлынули из ее глаз, и она обхватила Джеймса за плечи. Он моргал и туповато смотрел на странную откуда-то взявшуюся девушку.

Три девушки у трона переглянулись. Джеймс резко взял Джесси за руку и потащил ее куда-то. Милли и Ыть тихо, почти незаметно, последовали за ними.

Он притащил ее, конечно же, в свою спальню, и бросил на ложе, словно игрушку. Джесси быстро очухалась и робко посмотрела на того, кто ее привел сюда. Он крепко держал ее руками за плечи и шептал ей прямо в лицо что-то, что она не могла разобрать.

- Я не дамся тебе, пока ты не станешь человеком! - взвизгнула Джесси и обеими ногами пнула пристающего к ней повелителя туда, куда попало.

Повелителем был Джеймс или нет, но от пинка он взвыл от боли и вскочил на ноги, ухватившись руками за живот.

- А за это, я тебя повешу! - полным ненависти шепотом прошипел Джеймс.

- Посмотрим, еще кто кого! - лукаво сказала Джесси, - Виктрибел! - скомандовала она.

Покемоны Джеймса подчинялись ей, словно хозяину. Джесси легким движением руки показала вылетевшему из одного покебола Джеймса кодовое обозначение атаки.

- Ты что... - хотел что-то спросить Джеймс, но сладкий на вкус снотворный порошок не дал ему договорить.

Повелитель, он, конечно, повелитель, но и у него есть свои слабости. Джесси положила Джеймса на кровать и крепко связала веревкой. Конечно, когда он проснется, и веревочка эта не поможет, но стоит же сделать для успокоения.

- Ну, ты даешь! - заметил Ыть. - Как будто к тебе извращенцы каждый день на улице пристают!

- Когда знаешь слабости нападающего - все элементарно! - гордо заявила Джесси.

Но что теперь делать? Связанное тело повелителя, усыпленное на некоторое время, лежало на кровати, а вокруг нее ходили две девушки и полуразложившийся мертвец - очень интересная картинка. Кто-то когда-то говорил умную вещь о том, что не бывает безвыходных положений. Но сейчас-то что? Убить Джеймса нельзя, он все равно не убьется, выпустить - тоже, когда он войдет в свое положение, то весь мир подчинится ему... Нужно, чтобы он вспомнил, кто он есть на самом деле, нужно вернуть его собственный разум! Но как, как это сделать? Если он никого не хочет знать?

- Похоже, здесь Хаа был прав... - тихо сказал Ыть, - без убийства нельзя было бы обойтись...

- А если переселить его душу обратно в лабораторию? - спросила Милли.

- Не думаю, что это хорошая идея, - отрезала Джесси, - он просто переселится в наш мир и все равно останется повелителем. Он не вспомнит ни меня, ни наших детей, ни своих покемонов, ни друзей. Он стал другим человеком... Он отравлен, а для яда всегда есть противоядие!

- Всегда? - усомнилась Милли, - А что ты, Джесс, скажешь про то, что столько отравленных умирает?

- Просто они не нашли вовремя противоядия. Чтобы в мире было равновесие, противоядие должно быть!

- Ха-ха! - посмеялся Ыть, - Взять яд и перезарядить все ионы в его молекулах в другую сторону! Откуда я такой умный? Все же, четыре тысячи лет мучаюсь в своем разваленном теле, надо же чего-то делать, вот, химию подучил!

- Как умно! - поиздевалась Джесси, - Перезарядить ионы в жидкости, которой у нас нет!

Девушки полным недоумения взглядом посмотрели на Ытя. До чего он додумался?

- Все элементарно! - словно гений читал лекцию Ыть, - Тело человека, будь он повелитель или самый последний раб, в большей своей части - вода, и содержимое капсулы растворяется именно в ней. Ну, или вступает в реакцию и получается то, что лежит у вас на кровати!

- Допустим, это очевидно... - предположила Джесси.

- Допустим, - согласился Ыть, - И чтобы нам вернуть человека в его нормальное состояние, нам надо просто вернуть все на свое место, например, электрическим разрядом!

- Но у тебя нет электрического покемона... - смутилась Милли.

- Зато у Эша есть! - Джесси была полна сил и готова была действовать.

- Тогда - возвращаемся! - крикнула Милли и испустила лазурный взгляд на Ытя.

- Я очищаюсь и переселяюсь в новое тело, я еще многому научусь, и я надеюсь, что мы еще встретимся.

Через мгновение у ног Милли лежал скелет их товарища.

- Он давно мечтал об этом, я надеюсь, что сейчас он будет счастлив. - сказала она, заталкивая кости под кровать.

- Теперь вам с Джеймсом надо вернуться в лабораторию! - попросила Милли.

Джесси взяла на руки спящего связанного Джеймса и уже было посмотрела в глаза новоиспеченной подруге, но вдруг осеклась:

- Точно! - догадалась Милли и заметалась по комнате.

Милли резко повернула голову сначала направо, потом налево в поисках зеркала, и она его нашла на стене напротив кровати, на которой недавно лежал Джеймс.

- Пошли! - смело сказала она и обдала Джесси лазурным взглядом и сама попала в отраженный зеркалом луч.

Через мгновенье все они лежали на койках в лаборатории Трейси.

- Эш, - вскрикнула Джесси, оторвав свои провода от койки и подбежав к другу, - нам срочно нужен Пикачу!

Эш тоже только что проснулся и в недоумении посмотрел на Джесси.

- Джеймс, ему срочно нужен очень хороший удар молнией! - взволнованно говорила Джесси, искоса поглядывая на наспех одевшего провода Джеймса.

Трейси сидел у бесчувственного тела Ванессы и чего-то причитал, Брок ошивался рядом с ним и чего-то там советовал. Мисти лежала на своей койке и отдыхала от путешествия, а Милли сама умудрилась снять провода и тоже подбежала к Ванессе.

- Ее ударила молния, - грустно сказал Трейси, - она, вроде бы, жива, но нужно срочно к врачу.

Милли робко подошла к Джеймсу и искоса посмотрела на его супругу, беседовавшую с Эшем.

- Нам надо бежать, пыльца скоро закончит действие! Ты же помнишь, как быстро проснулся Хаа?

- Короче, Эш, ты разрешил! - сделала вывод Джесси.

Они с Милли отстегнули спящего Джеймса от проводов. Джесси взяла его на руки, словно маленького ребеночка, и они бросились бежать под дождем и молниями к дому Дейлы, где Эш и оставил своего Пикачу с детьми Джесси и Джеймса.

Джесси бежала так быстро, как только могла. Они все сразу же промокли до нитки, и даже в горячем летнем воздухе им было холодно от такого количества воды на теле. Дорога вела резко вниз и была довольно скользкой. В ночи ничего не было видно. Вдруг прямо перед ними ударила молния, чуть ли не в землю, но резко отскочила и улетела. Девушки перепугались не на шутки, но продолжили свой путь именно через это место. Джесси даже сообразить не успела, когда она споткнулась, выпустила из рук своего ребеночка и покатилась вниз, словно ком. Что-то заставило ее споткнуться...

- Джесси! - крикнула, наверное, на весь Паллет Милли.

Чего она еще могла поделать. Она медленно пошла вперед, чтобы не встать на те же грабли, и вдруг она увидела у себя под ногами что-то большое. Милли опустила на это что-то руку и почувствовала, что это была мокрая ткань... одежда... Это был человек. Маленький человек. Она начала щупать рукой, где же оно кончается, но тут вдруг пошла мокрая шерсть... Покемон... Человек и покемон... Спят на дороге... Или в них попала молния?

- Эй, очнись! - шепнула Милли и начала ворошить то, что валялось на дороге.

- Па-па... - прохрипел осипший детский голосок. - должна спас-ти па-пу...

Милли круглыми от удивления глазами посмотрела на пришедшее мгновенно в себя существо.

- Папа... мы с Пикачу бежали к нему, в нас попала молния, Пикачу защитил меня, я лежала и боялась... Тетя, я должна спасти папу, только я могу это сделать!

- Надо же, у такой маленькой девочки такое большое предназначение!

- Тетя, мой папа всегда говорил, что дети спасают мир, потому что...

- Джесси... - вдруг вспомнила Милли о спутнице.

- Тетя, откуда ты знаешь мою маму? - наивно спросил ребенок.

- Джекки?! - остолбенела Милли, - Тебе же не разрешали...

Джекки взяла за лапку ослабшего Пикачу. В темноте глаза покемона тускло сверкнули и опять потухли. Закрылись.

- Он спас меня, а теперь так слаб... Его нужно к Джой в покецентр отвезти. Тетя, ведь дядя Эш не обидится на то, что его Пикачу спас маленькую девочку.

- Нет, конечно! - ласково сказала Милли, но нам нужно найти твоих родителей. Твоя мама споткнулась о Пикачу.

Джекки зажала рот руками, и они медленно пошли вниз, аккуратно исследуя все, что попадалось у них под ногами.

Джесси и Джеймс, оба без сознания, лежали там, где склон резко становился не таким пологим. Лицом к лицу. Только если они откроют глаза, Джеймс не признает ее, не признает никого, потому что в его крови была проклятая жидкость.

- Папочка, я тебя люблю! - прохрипела Джекки и обняла лежащего в луже отца.

- Джекки! - грустно сказала Милли, - Неужели ты сможешь спасти его от этой проклятой жидкости, лишившей его чувств и разума, от жидкости, которая заставляет его править миром, а других ненавидеть его всем сердцем...

- Но ведь меня она не заставила! И маму не заставила! И Джона никогда не заставит! Потому что мы любим его всем сердцем, всей душой!

- И я не испытываю к Джеймсу ненависти... - тихо сказала Милли...

Милли вдруг обернулась на шум. Это была или галлюцинация, или... целая толпа стояла вокруг них. Лил дождь как из ведра, но толпа была сухой. Не потому, что у них были зонтики. Просто они были сухими. Они были древними. Они были вооружены.

- Чтобы убить повелителя! Четыре тысячи лет он ненавидел нас, мы вернем ему ту ненависть, что он нес нам!

- Люди, если не видишь! - с издевкой в голосе сказал предводитель. - Неужели ты не сыта его властью?

- Я... - тихо сказала Джекки, - я люблю своего папу, понятно? Злой дядя!

Предводитель странных сухих людей посмотрел на девочку, сидящую на груди у их повелителя. Она была доброй! Она гладила повелителя по щеке и плакала. Она называла его отцом...

- У повелителя нет детей! У него не было жены! У него не было человека, которого он любил так, чтобы могли родиться дети...

Когда предводитель говорил эти слова, Джесси приоткрыла глаза... Это слишком задело ее самолюбие, и она неизвестно где нашла в себе силы вскочить и крикнуть что есть силы:

- Я его жена! И я не допущу, чтобы хоть один ваш грязный кринок пронзил грудь Джеймса!

Джесси расставила руки в стороны и грудью закрыла Джеймса с сидящей на нем Джекки. Предводитель армии сухих подвел клинок к ее горлу.

- На себя посмотри. - Догадалась, что ответить, Джесси.

- Сейчас кончик этого клинка окажется ведь по другую сторону твоей славной шейки, милашка! - сказал предводитель.

- Но прежде, чем умереть, я узнаю, зачем вы пришли сюда. - Отрезала Джесси.

- Ты настолько глупа, что не осознаешь власти человека, которого считаешь своим мужем, мы угнетены им, и мы хотим отомстить ему! Четыре тысячи лет мы терпели эту власть...

'Ой, - дошло до Джесси, - мы же с Милли перенесли Джеймса на четыре тысячи лет, и он успел столько нехорошего сделать за это время. Как же мы не учли! Что же теперь?'

- Но люди не забыли сказок о свободе! И мы хотим ее! Он тебе не муж, запомни, а тебе, девочка, не отец! Стоит ему открыть глаза, и все встанет на свои места! Эта гроза... она продолжается уже четыре тысячи лет! Мы уже ослепли, мы не видели солнца! Наши предки не видели солнца! Мы люди темени и страха! Дайте нам стать свободными!

Предводитель большой армии оттолкнул Джесси и скинул с груди Джеймса Джекки. Он приставил клинок к самому сердцу и сказал жутким голосом:

Может в следующую секунду клинок бы пронзил сердце лежащего на земле повелителя-Джеймса, но в самый последний момент мокрая детская ручонка шлепнула по сухой руке предводителя.

Предводитель поднял глаза. Перед ним стоял мальчик лет шести в зеленой пижаме. Его фиолетовые волосы с длинной челкой, намоченные проливным дождем, облепили всю голову.

- Убей меня, а папу оставь! - и откуда у шестилетнего ребенка взялось столько храбрости.

- Ты не осознаешь, чего говоришь, ребенок! - отрезал предводитель толпы, - Твой отец - ужасный человек.

В этот момент Джеймс с трудом открыл глаза и вскочил на ноги. Благо, сил в повелителе было предостаточно, даже если и рука его тела была в гипсе.

- А мне наплевать, что о нем думает толпа! Главное, что я люблю его! - громко и отчетливо сказал Джонни.

- И я его люблю! - мило добавила Джекки и обняла Джеймса за ноги.

Дети не видели его злого и бессмысленного взгляда. Они ничего не знали, и даже не предполагали...

- Я тоже... - она хотела сказать это 'люблю', но тут вспомнила про Ванессу, про гипноз, про все объяснения у Голубого озера, - Я тоже его люблю всем сердцем.

Кажется, какой-то странный разряд вдруг в этот момент проскочил по телу Джеймса. Он хотел снести всех на своем пути и пойти туда, где он правит, но какое-то странное чувство... Люди, какие-то люди его защищают, какие-то люди его любят, они не хотят его отдать ненавистной толпе... Дураки! Вот кто они! Они его еще не знают, не знают Повелителя! Он оттолкнул Джекки от ноги своим гипсом и вышел вперед к предводителю толпы:

- Презренные! - не своим голосом крикнул Джеймс.

- Это ты презренный! - ответил предводитель, - И ты сейчас умрешь!

- Я не допущу этого! - в какой уже раз за последние пятнадцать минут сказала Джесси и посмотрела на повелителя.

Их глаза встретились. Ее, как всегда в последнее время синие, полные слез и любви и его черные, бессмысленные. Черные? Черные??? Какая-то пленка сползла медленно с глаз... Черная... И куда-то исчезла.

- Мы тоже не допустим! - заявили дети и тоже умоляюще посмотрели в глаза Джеймсу.

- Джеймс не должен умереть от рук мертвяцкой толпы! - раздался грозный крик спешащего на помощь из лаборатории Эша.

За ним бежали Мисти, Брок и Трейси с бесчувственной Ванессой на руках.

- Идиоты! Вы не понимаете, кого вы спасаете! - холодно сказал предводитель толпы.

- Мы спасаем того, кого любим! - смело ответила Джесси.

Джеймс все еще тупо смотрел куда-то перед собой.

'Ему не хватает моей поддержки, чтобы стать собой? - вдруг дошло до Милли, - Но кто я ему? Жена? Дочь? Сестра? Подруга? Кто я ему? Почему ему так нужна моя поддержка? Или... он влюбился в меня ненароком... Стоп... В той жизни, четыре тысячи лет назад... Я была его матерью! Мир не может существовать без детей, так сказала Джекки, но... детей не может быть, если нет матери!!!'

- Вы сделали его смертным, путы всевластной жидкости оставляют его, теперь он почти что обычный смертный, и мы можем отомстить ему!

- Нет! - вдруг раздался резкий голос Милли, и она встала перед обнимавшей Джеймса Джесси, - Я не допущу этого! Никогда! Если тебе так хочется убить - убей меня!

'... но не моего сына... - хотела добавить Милли, но это бы было так смешно, - ему еще нужно пожить!'

- Джесси? - раздался вдруг слабенький голосок Джеймса.

Они смотрела в глаза друг другу... Рядом стояли дети и Милли, и все друзья... и толпа... сухих людей, взявшихся из темноты и не существующих... Джесси, как-то сама не заметив того, поцеловала Джеймса взасос.

Вдруг большая молния ударила именно в то место, или просто показалось.

- Пикааа..... - маленькая желтая молния оставшейся в покемоне энергии вырвалась в ответ... Но ее не хватило, чтобы отразить то, что вызвала природа...

- Папа, а мне деда Грег отдал покебол со Сквиртлом, ты не обидишься? - крикнул Джонни, вбегая в спальню родителей с покемоном в руках.

Его маленькие ручонки еле обхватывали большой панцирь покемона, а из-за лысенькой головки покемона, можно было видеть счастливые, полные огня глаза ребенка.

- А я Вульпикса хочу! - грустно сказала подошедшая Джекки.

Джеймс лежал на кровати в пижаме и с мокрым полотенцем на голове, а Джесси смазывала ему ноги кремом от солнечных ожогов. Он косо посмотрел на дочь и снял с пояса, висевшего на стуле у кровати, покебол.

- Я задержался в Джото как раз из-за маленькой Джекки, а потом весь день шел пешком домой, чтобы привезти ей... Я опоздал на автобус...

- Глупенький, - ласково сказала Джесси, - оставил все свои вещи, кинул записку, что уезжаешь в Целадон, и побежал искать... покемона?

- Я хотел сделать сюрприз... - оправдался Джеймс. - Чтобы как в кино было, девочки любят романтику...

- Тебя нашла медсестра из твоей же больницы с солнечным ударом на дороге, и ты у нас тут лежал два дня без сознания.

Джеймс протянул дочке покебол и уставился на Джесси, как будто он помнил совсем другое.

- А еще к Мисти сюда Эш приехал, сказал, что развелся со своей ошибкой, закрыл девятый стадион, который он открыл от нечего делать. Закрыл потому, что туда никто не ходит, и предложил ей свою руку и сердце. А с ним за компанию Трейси на отдых выбрался. Запарился, бедный, изучать покемонов без выходных. Прикинь, какой прикол был! Сидят, значит, Эш, Мисти и Трейси на диване, а оттуда - апчхи! Девчонка вылазит, та, что с Милагрес в больницу к тебе приходила. Тут Трейси и пропал! Ванесса, кажется, ее так зовут, начала говорить, что она без ума от тебя, но... короче, он увез ее за собой в Паллет. А Милагрес мне вчера проиграла, она и не хотела выигрывать, просто, коли договорились, сразилась. Она вдруг с чего-то решила отправиться в Джото и навсегда забыть о Канто. Я ей подарила нашу фотографию, где мы вместе еще без детей, с твоим автографом, не помню, для кого ты ее готовил. На память. Не знаю, почему я это сделала, какая-то благодарность у меня к ней возникла. Вот и все, что без тебя случилось.

Джеймс, кажется, что-то странное вспомнил. Или нет, это был только сон?

- Повелитель Гор, Повелитель Воды, Повелитель Огня, а еще Ыть, четвертый повелитель... - вспоминал что-то Джеймс.

- А, эта глупая легенда, которую все в школе зубрили и не дозубрили! Ты до сих пор помнишь ее?

- Да, конечно! - обрадовался Джеймс, - Меня бы учительница из школы выгнала, если бы я ее не рассказал наизусть... легенду эту...

- Мне просто приснилось, что... - Джеймс хотел рассказать все, но вдруг у него не получилось, - Ну... это, то есть то... ну, так, как бы сказать, вот помню, а сказать не могу, что-то спуталось... Или я забыл.

- Это был плод твоего воображения! Учительница, наверное, тебе во сне пришла!

- Ой! - вдруг раздался радостный крик Джекки. - Это что за покемон?

Дети сидели на полу, а рядом с ними был Сквиртл и маленькая розовенькая красивенькая, с такими кругленькими ушками, тоненьким хвостиком, заканчивающимся мохнатенькой пампушкой, такая...

- Скитти! - сказал Джеймс, - Покемон из далекой земли с названием Хоэн. Эш оттуда привез Харуку, а я купил их покемона.

- Скит-ти? - разложила по слогам, чтобы легче запомнить имя покемона Джекки, - Какая милая!

- А когда она вырастет и эволюционирует в Далькатти, она станет не только милой, но и величественной, и такой же смелой, как и Джекки Морган.

Джекки бросилась в объятья к отцу, который сел с детьми на ковер, чтобы поиграть с их маленькими покемонами.

Анна стояла у шикарно накрытого стола и ела мороженое маленькой пластмассовой палочкой из стеклянного стаканчика. Отец взял ее за руку и подвел к одному толстому богатому молодому, но таковым не выглядевшему человеку со странным, на первый взгляд мутированным черным псом с ушами как у зайца. Говорили, это какая-то редкая новая порода, щенков которой можно было купить за те же деньги, что и не один десяток каратов алмазов.

- Это моя дочь Анна, сэр Виллингтон, - представил ее отец. - Помните может, я говорил вам о ней, и хотел бы познакомить ее с вами.

- О, да, господин посол, - ответил толстый, - очень приятно познакомиться, посол Англии Эндрю Виллингтон.

Анна томно посмотрела на этого тучного человека. Какая скучнятина! Ей хотелось чего-то новенького.

- Очень приятно, Анна! - представилась из вежливости девушка.

Отец оставил их наедине и пошел решать какие-то свои дела. Они вдвоем сидели на диване, он говорил ей что-то о политике, а войне прошлого, 2025 года, что все будет разрушено, что экономику уже ничего не спасет... Но чем она, Анна, сможет помочь? Чем? Она отвернулась от посла, чтобы просто дать своему взгляду отдохнуть. И тут увидела стоящего под колонной не совсем обычного молодого человека... Он был не высокий, в принципе, таких была половина земли, одежда на нем была самая обыкновенная: брюки и пиджак, синие. Но он отличался от других... Сильно отличался... У него были прямые фиолетовые волосы, растрепанной челкой спадающие на лицо, и прикрывающие большие зеленые глаза на его круглом лице. Анна загляделась на него, а ее толстый собеседник заметил:

- На него все обращают внимание. Это молодой посол какого-то закрытого государства, которое уже тридцать лет все знают, что существует, но найти не могут. Это посол государства-вампира, которое берет от нас технологии, и развивается само! Оно не желает участвовать в нашей войне против неугодных, и как только мы со Штатами найдем их, мы направим туда наши ракеты!

- Но зачем, они же ничего плохого не сделали... - вырвалось у Анны.

- Зачем? Сам не знаю. Но оно меня просто раздражает. Существует где-то, и поглощает наших исследователей. Эти аномальные животные, покемоны... - последнее он сказал с особой ненавистью. - Когда я был маленьким, это государство изготовило фильм про них и пыталось прозомбировать нас своей культурой. Ха, они берут у нас все, но ничего не дают нам.

- Они же хотели дать нам свою культуру, рассказать о себе... - попыталась противиться Анна.

Пес посла, кажется, одобрительно посмотрел на Анну. Если можно, вообще, говорить о чувствах животных.

Эндрю хотел возразить, но не стал. Он молча встал, замотал расшитый бриллиантами поводок пса вокруг руки и ушел. 'Какая дура! - бросил он себе под нос, - Я никогда не женюсь на ней! Как бы меня ни уговаривал ее отец!' А Анна решила подойти к тому... странному.

- Вы не должны общаться с нами... - холодно ответил он.

- Но почему? - словно маленький ребенок спросила девятнадцатилетняя девушка.

- Ваш мир зол на всех, они хотят истребить тех, кто против них, и твой отец, и тот толстяк, с которым ты только что разговаривала... Они хотят убить ни в чем не повинных людей, потому что они добрые...

- Они убивают меня... Отец хочет, чтобы я вышла замуж за этого...

- Ыть? - спросил каким-то странным междометием собеседник.

Анна почувствовала, как что-то до боли знакомое пролетело сквозь нее... Что-то щелкнуло ее слабым разрядом тока... Ыть... просто междометие, разговорное междометие, которое отец ей запретил использовать в речи, потому что она светская девушка. Только 'что', и никаких 'ыть'...

- Какое-то смутное воспоминание... Да, ладно, я просто не понимаю отца, не понимаю этих людей.

- Они нас никогда не найдут, наши три государства и независимые Оранжевый и Вихревой архипелаги надежно защищены природой, никто и никогда не сможет найти наш мир, если природа не пожелает. Но природа может пожелать только тому, кто родился там и тому, кому она доверяет, а злым людям природа никогда довериться не сможет... Ее не обманешь, Аня...

- Откуда... вы знаете меня? - спросила она, - У меня же нет бэйджа, я же с вами не знакома... Откуда...

- Я... - сказал человек тихо, прижав руку к груди, - ... я не знаю...

Его густая лохматая фиолетовая челка полностью закрыла лицо. Он отвернулся. Анна подошла все же к нему так, чтобы видеть его лицо, или хотя бы попытаться видеть его лицо... Тут она вспомнила, как она в детстве любила рвать цветы в саду, и сказала:

- А меня, наверное, природа не любит, потому что я ее немножко, но обижала...

- А зачем тебе к нам? - холодно спросил он. Он сам не знал, но девушка как будто сама притягивала его, а тот, с черной собакой - отталкивал, будто бы... Нет, этого не может быть, он в первый раз вне своего мира, он не мог их знать раньше...

Анна, сама не понимая того, что творит, бросилась в его объятья и в слезах сказала то, чего ее разум никак не мог осознать: 'Господи, откуда я все ЭТО знаю? - пронеслось в ее голове. - Откуда? Мне же этого никто не говорил!'...

- Я не могу жить тут, это не мой мир, я хочу домой, в Канто, Джонни Морган...

[1] Свинство - слово не кантийского происхождения, произошло из непокемонского мира, от названия животного 'свинья', т.к. среди покемонов свиней еще не открыто

[2] Странно, может, Джессибель хочет научить меня шить макаронами, а не питаться или

[3] Морган, обычная фамилия обычного происхождения, как и все в Канто, только на многое эта фамилия почему-то обязывала

[4] А Вовочка Путин в детстве баловался, и Билли Клинтое баловался, а Джимми Моргану так уже нельзя!

[5] Если кто попадал под психические атаки покемонов - поймет меня в моем стремлении так называть эту училку

[6] КД - кантийский доллар. Валюта у них такая...

[7] Хе, а вы-то думали? Будто бы мультяшки не живые? Все живы-здоровы, как миленькие J Полноценные граждане Российской Федерации, у них даже паспорта имеются!

[8] И какой Емеля записку в шапку кладет?

[9] Какие, интересно...

[10] И какой Емеля записку в шапку кладет?

[11] Какие, интересно...

[12] Если не знаете - спросите в Интернете!

[13] А милиция окружила Красную площадь от обезумевших фанатов.

[14] Сколько, интересно, было там этих Пикачу...

[15] Или на Пикачу?

[16] И правильно, из покемонов только Мяут говорить умеет!

[17] Поддержим Китайского производителя!

[18] Такой лапши в России не меньше, чем плюшевых покемонов на базаре.

[19] И как это у них (козлов) получилось? Нос в нос, наверное...

[20] Весьма оригинально использовать Визинга в качестве освежителя воздуха. Рекомендую против Бабок Ёжек!

[21] Иногда и уродства бывают преимуществами, вот!

[22] Перевод песни: начало - из мультфильма, окончание художественный перевод автора с английского. Не нравится? Тогда вы еще пиратского 'Покемона' не смотрели J

[23] Если вспомнить английский язык, то слово Сквиртл можно перевести как черепашка-распылитель, но это так долго писать, не то, что просто Сквиртл

[24] Позже второе имя начали называть фамилией, но Моргана об этом не знала... потому что это 'позже' было лет через 300 после нее.

[25] Ну... эта игрушка - аналог 'Змейки' или 'Червячка' в непокемонском мире. Что? Не играли на сотовом в 'Змейку', и на компьютере не играли?

Комментарии: 4, последний от 15/12/2014. © Copyright Devil Cat Размещен: 13/12/2007, изменен: 17/02/2009. 940k. Статистика. Роман: Фэнтези Иллюстрации/приложения: 2 шт.		Оценка: *4.004** Ваша оценка:
Аннотация: Мой первый фанфик. Не судите строго.

Devil Cat : другие произведения.

Забытые земли Канто

Глава 6

Ангел

Рассказывает Дж.М.:

Глава 9

Издевательница

Рассказывает Дж.М.:

Глава 11

Я этого не заслужил

Рассказывает Дж.М.:

Глава 12

Носитель компромата

Рассказывает Дж.М.:

Глава 16

Спаситель

Глава 19

Сессия

Глава 20

Не судьба

Глава 21

Деловое предложение

Глава 22

Кастинг в Команде R

Глава 24

Наш новый друг

Глава 26

Событие, перевернувшее все

В гости

Глава 19

Второй состав

Глава 22

Подлог

Легенда