Люди живут в своем ограниченном мирке и даже не догадываются, что на самом деле мир огромен. Впрочем, в том не их вина. С тех пор как мир раскололся на множество осколков, не многим удавалось проникнуть за пределы того, в котором рожден. И увидеть хотя бы не весь мир, а несколько ближайших к нему осколков.
Границы Мира-Осколка непреодолимы. Ну почти...
Когда то в первые столетия после того, как единый мир раскололся на множество осколков, какая-то неведомая сила не дала им полностью отдалиться и погибнуть все было иначе. Первую сотню лет по краям осколков выступил черный туман. Кровь мира, так называли его Древние. И этот туман убивал всех, кто бы в него не входил.
Позже туман утратил свою черноту. И смерть в нем находили лишь смертные. В те времена каждый, кто ставил себе цель найти край света, мог обойти весь свой мирок (тогда люди еще помнили, что их земли не единственные, что есть другие земли, и там тоже живут люди) и найти границу Тумана.
И были безумцы, что входили в туман в надежде пересечь его и найти расположенные за ним земли. В тумане не было ничего. Ничего, ни земли, ни неба, ни света, ни тьмы. Лишь серая пустота и какая-то твердь, что позволяла идти вперед. Никаких других направлений в тумане не было, не почему было ориентироваться. Но, если идти все время в одном направлении, не сворачивая, то пустота перед лицом будет впереди, а та, что за тобой сзади.
Изредка после долгих скитаний, обессиленные, мучимые голодом и жаждой, безумцы выходили из тумана. И попадали в новый неведомый им мир. Память людей не помнит, чтобы кто-нибудь тогда, выйдя из своего мира, вновь вернулся в него. Но пришедших из иного мира видели, и это влекло новых безумцев.
Но междумир туманов не везде равновелик. Кто-то счастливый выходил, проблуждав всего две-три недели. Другим же, чтобы пройти его не хватало и жизни. Так как кончалась вода и еда, а восполнить их нечем. В пустоте ничего нет. Скольких поглотил туман неизвестно. Но Древние говорят, что ушедших были сотни, а вернувшихся единицы. Они же говорят, что один бессмертный странствовал по междумиру более года, прежде чем вновь увидеть свет.
Люди не были глупы и поняли, что пешему в тумане делать нечего. и пешему тумане делать нечего. И идти далеко и с собой. И идти далеко и с собой много пищи и воды не захватишь. Но все животные боялись тумана и отказывались в него входить.
Эвил, всадник-ргханеров. покинул род и за несколько лет объехал всю Танайя, свой родной мир. Туман он нашел, но верный конь отказался в него идти. И тогда Эвил вспомнил о млангах, священных конях, что жили в его родных местах. все время, что помнили ргханеры, их народ поклонялся этим гордым и прекрасным животным. даже думать оседлать одного из них было кощунством.
Но Эвил решился. Он приехал в священную долину, где паслись мланги. Оставил своего коня и пошел к ним, желая поймать и объездить какого-нибудь мланга. Но, видно, благоговение перед скакунами помутило его сознание. Он не снял с пояса лассо, а шел и, пытаясь усыпить свою советь, разговаривал с млангами. Он рассказал им единстве и величии мира, о Тумане, трусости других существ, о тех землях, что там за туманов. Он говорил долго и с ужасом заметил, что один мланг внимательно его слушает.
Мланг последовал за ним в туман и не испугался. Он не принял седла. но все же позволил ргханеру войти в туман верхом на нем.
Они прошли туман и увидели небо иного мира. Оно было таким же голубым, а трава такой же зеленой как дома. Вот только людей, которые здесь проживали и некоторых других существ, встречающихся здесь, Эвили никогда не видел, странствуя по Танайя.
Это был первый всадник и его друг-мланг, который так и не покинул Эвила. Не раз еще они входилинв туман, и каждый раз удачно. В своих странствиях по мирам-осколкам Эвил понял, что там он обретает странные способности, сем дальше от Танайя расположены осколок, тем ярче они выражены.
Ему была дарована долгая жизнь и что более удивительно долгая молодость. Эвил считал, что это дар Этгарда, вечно юного бога битв и охоты, которому поклонялся. Говорили, что юный бог покровительствует так же странникам и безумцам. Но только не тем, что совсем лишены разума, а тем, кто пытается осуществить невозможное.
Этгард действительно заинтересовался смелым всадником. Он даже пару раз отводил от него стрелы и удары мечей, которые могли прервать жизнь безумца. А в мертвом герое мало интереса.
Этгард был молодым и довольно беспутным божеством, и некоторые Древние считали его не богом, демоном. Рожден Этгард был еще до Взрыва Мира, и помнил его единым. Его матерью была богиня Вечной Молодости, Любви и Красоты, а отцом бог Грома.
Когда мир раскололся Древние Боги оказались практически оторванными от него. более молодое поколение, к которому относился и Этгард, смогли остаться. Они даже пытались соединить осколки, но победить туман им не удалось. Впрочем Взрыв хоть и удалил богов от людей, все же не мог помещать им посещать различные осколки, когда-то единого мира. И особенно, если там были священные места их силы. Они не проходили через туман от одного мира к другому, как это делал Эвил. Каждый искал свой путь.
Этгад заинтересовался человеком, который, так же как и он, не смог смириться с расколотостью мира и необходимостью жить только в ограниченном мирке. И однажды Этгард даже спустился к Эвилу лично. Но всадник его не узнал.
Этгарда сложно было отличить от человека, ибо внешне он был совсем как человек. Его могло выдать только оружие, он не мог отказаться от своего оружия, так как всегда брал его с собой. Но юный бог наложил на лук, стрелы и меч чары и они выглядели вполне обычными.
Как то вечером Эвил ехал по лесу, и уже собирался остановиться на ночь, как увидел неподалеку костер. У костра сидел юноша и жарил мясо, он предложил всаднику разделить с ним трапезу. Этгард назвался Эдгаром-лучником, Эвил же назвал свое имя. Дальше они поехали вместе, вот только у тумана Эвил попрощался с веселым спутником. Но то вовсе не собирался прощаться. Эдгар завязал глаза своей лошади, а поводья отдал Эвилу. Они вошли в туман и, благополучно пройдя междумир, вышли из него. Именно тогда Эвил узнал, что может не просто проехать через туман, но и провести через него другого.
Мланг великолепно ориентировался в тумане и чувствовал, где выход. Всадник и позже проводил людей через туман, но лишь в ближние миры, так как им приходилось идти пешком. Даже с завязанными глазами лошади отказывались идти в туман. Почему? Неужели лошадь Эдгара была какая-то особенная? ведь это точно был не мланг. Ответ был прост. Этгард давал лошади силу и внушал, что идет она не в пустоте, а сего лишь по пустыне.
Эвил и Эдгар стали неразлучными друзьями. И не мало странствовали вместе, приходилось и сражаться бок о бок. Уж в этом Эдгару не было равных. Его стрелы всегда находили цель, не даром он прозывался лучником. Да и воином он был отменным. Эдгар настолько виртуозно владел мечом, что справиться с ним не могла ни дюжина, ни даже сотня противников. Ведь целая сотня не может нападать одновременно. а Эдгар вблизи себя отражал удары со всех сторон, и нападал, врезаясь в ряды противника. А вот меч у него был чудный, мог разрубить любые доспехи.
А так никаких странностей в друге Эвил не замечал. Он сам так привык к своему долгому не старению, что не обращал внимания, что друг никак не возмужает.
Несколько лет странствовали они вдвоем и даже научились проходить сквозь туман не в случайный мир, а в тот, в который хотели. Но однажды Эдгар не последовал за другом, а остался с дочерью Лесника, которая любила свой Лес, и не хотела никуда уходить.
Эвил так же женился, его спутница так же не могла сопровождать его. иногда она могла проводить его до границы тумана, но войти в Кровь Мира боялась. Да и годы уже начинали брать свое. Путешествия Эвила становились все короче, и он все чаще возвращался в Дальний мир, где его ждала возлюбленная, а затем и маленький сын.
Когда сын подрос, Эвил взял его с собой, мальчик шел пешком. поэтому путешествие было долгим, они выходили в различных мирах пополнить запасы еды и пищи. Эвил тогда еще не знал всех тайн искусства путешествий по междумиру, какими обладают нынешние Всадники и Страж.) Наконец он прибыл в Танайю и привел сына к млангам. И те приняли его и даже нашелся жеребец, что хотел уйти странствовать. Пошли с ними и еще несколько млангов, но, оказалось, что хоть мланги и не бояться, но войти в него без людей они не могут.
С тех пор мланги, желающие странствовать, начали иногда выбирать себе Всадников.
Шли столетия. Мир залечивал раны. Туман отступал, оставляя позади мертвые земли, отнятые Миром у пустоты. Но эти новые земли еще больше разделили Миры-осколки. Кое-где между мирами не осталось даже тумана, лишь мертвые земли Междумира. Теперь странствовать между мирами могли лишь Всадники на млангах, Всадники Единого мира. Даже многие Древние оказались заперты в границах Осколков. Время их величия ушло.
Некоторые молодые боги до сих пор могут перемещаться меж мирами. Но и их время подходит к концу. Силы давшие им жизнь, покидают мир не в силах быть едиными в расколотом мире. И не желая или не имея возможности, расколоться подобно миру.
Старик замолчал.
-А сам ты кто, раз знаешь все это? - спросил мальчишка.