Закатное солнце уже второй раз ослепляло Ли своими красными отблесками с тех самых пор, как началась эта жутковатая изматывающая гонка. Карабакуру шли буквально по пятам, беспрерывно "подхлестывая" свою жертву и не давая ей ни одной возможности, чтобы передохнуть. За все это время дзи сумел лишь одни раз утолить жестокую жажду, когда пытался оторваться от карликов, двигаясь по извилистому руслу мелкой речки, и чуть не упал, поскользнувшись на гладких камнях, устилавших неглубокое дно. Ледяная вода обожгла руку, на которую успел опереться беглец, но отказать себе в нескольких глотках в тот момент он попросту не смог. Впоследствии, Ли еще горько пожалел о своей слабости - холодная жидкость и разгоряченное долгим размеренным бегом тело оказались не лучшим сочетанием.
У коротышек, к счастью, не было при себе ни обычных собак, ни цепных волков, столь популярных у кочевых народов, но похоже они просто слишком хорошо знали эту местность. И поэтому каждый хитрый трюк Ли, пытавшегося сбросить преследователей "с хвоста", едва не оборачивался для него ядовитой стрелой, вонзающейся в затылок.
От большей части доспехов дзи решил избавиться еще первым вечером. Пользы от защитного облачения не было теперь практически никакой, а лишний вес и нагрузка ему были сейчас совсем ни к чем. Тогда же Ли в первый раз сделал попытку вырваться из полукруга загонщиков, умело гнавших свою добычу. Собственно, эта неудача и дала дзи понимание того, что преследователи двигаются не только строго позади него, но и на значительных расстояниях с обеих сторон. Небольшие группы карабакуру, рассыпавшись в "ловчую сеть", умело отрезали все другие пути, кроме того, что вел на закат.
Рассчитывать на случайную удачу или иное чудесное стечение обстоятельств Ли, по-хорошему, явно не стоило. Везение итак исчерпало свой запас до самого дна, позволив "тайпэну" вырваться из западни, расставленной на дороге к соленым приискам. Устрой карабакуру ловушку чуть южнее, и дзи пришлось бы убегать не по привычной холмистой степи, а пробираться обмелевшими солончаками, которые и служили источником ценной приправы, добывавшейся в этом районе. На болотах у Ли было бы еще меньше шансов, как и в том случае, если бы первый снег, выпавший на равнине в начале прошлой декады, не сошел практически на нет за несколько последних теплых дней.
Впрочем, пока ситуация тоже была совсем не радужной. Карлики были опытными охотниками, вымотать и нагнать "дичь" не представляло для них никакого особого труда, и дзи это прекрасно понимал. К сожалению, никакого особого выбора у него не было. "Остановиться" означало "умереть", и Ли упорно продолжал свой бег в неизвестность.
Все лучшие стрелки, что были в рядах воинов мудрейшего Шархэ, уважали своего непосредственного командира, преданно доверяя ему абсолютно во всем и в любой ситуации. И только этим объяснялось то, что они до сих пор еще не начали роптать.
Одержимость Гупте погоней за сбежавшим человеком была для многих вполне понятна, разговор между верховным вождем и предводителем лучников не был особой тайной. Тем не менее, продолжительная "загонная охота" после долгого перехода, в течение которого карабакуру в целях скрытности не пользовались не только удобными человеческими дорогами, но и большинством своих нахоженных троп, была не из числа того, о чем они могли бы мечтать. Из последних сил никто, конечно, пока не выбивался, но свои возможности низкорослые воины представляли себе достаточно трезво.
Направление погони позволяло сделать ставку на выматывающий жертву темп, но была у этого варианта и одна существенная трудность, которую Гупте, похоже, намеренно игнорировал. То место, которое вскоре должно было оказаться на пути у карабакуру и их жертвы, было известно многим из них еще из детских сказок. И это были отнюдь не те истории, что матери рассказывали им на ночь перед сном. Этими "красочными" сказками юные карабакуру пугали друг друга при свете костра, укрывшись от всех где-нибудь на окраине поселка, проверяя собственную храбрость и выдержку.
Но пока лишнего повода для сомнений у воинов не было, и Гупте все также неистово гнал их вслед за добычей, упускать которую во второй раз молодой командир народа холмов никак не желал.
Только на третью ночь с того момента, как Ли вынужден был принять на себя роль "убегающего зверя", ему, наконец-то, представился шанс на кратковременный отдых. К широкой низине, в летнее время буйно зараставшей ковылью и черняком, дзи вышел, уже едва не валясь с гудящих ног. Посередине небольшой долины возвышались развалины древней каменной постройки. Судя по обломкам рухнувших церемониальных столбов, прежде это место служило храмовым зданием, но было покинуто уже не меньше чем три сотни лет назад. В свете далеких звезд было ясно видно, что от постройки сохранился лишь фундамент да жалкие фрагменты стен. Возможно, под ней были погреба или какие-нибудь хранилища, но прятаться там не имело смысла. Тешить себя надеждой, что карабакуру не обыщут здесь каждый закуток, Ли не собирался. С другой стороны в этом и была определенная польза.
За сутки дзи несколько раз значительно прибавил в темпе, чередуя свой размеренной бег трусцой с короткими, но резкими рывками вперед. Вполне вероятно, что ему удалось получить хоть какой-то отрыв от загонщиков. Плюс как минимум одной группе карликов придется задержаться, чтобы осмотреть развалины. А это был шанс, причем не только выиграть драгоценные минуты на отдых, но и возможно даже просочиться сквозь ловчую цепь, если представится вдруг такой шанс.
Торопливо ковыляя, Ли пересек низину, обойдя на всякий случай остатки святилища стороной, и, взобравшись на склон закатного холма, улегся в тяжелую сырую траву, почти сожженную солнцем под конец осени, но уже вновь напитавшуюся "мертвой" влагой от прошедших недавно снегопадов.
"Тайпэн" собирался лишь ждать, давая отдых телу, а не разуму, но трое суток на ногах давали о себе знать. Голова дзи медленно склонялась вниз, зрение становилось все расплывчатее, и сон уверенно взял свое. Последнее ощущение, которой запомнил Ли, был холод, расползающийся по ладони от рукояти чужого фамильного меча.
В дзи-додзё будущих "верных мечей императорских слуг" учили, что пробуждение разума в самые первые мгновения зачастую важнее рефлексов и инстинктивных действий. Однако, хоть Ли и был хорошим учеником, но в этот раз он посрамил своих учителей. Хотя именно это, вероятнее всего, и спасло ему жизнь.
Чуткий слух подал сигнал об опасности на первый же шорох. Нервное напряжение придало измученному телу дополнительную силу, скорость и ловкость. Сталь столкнулась со сталью, высекая причудливые серебристые искры.
Ли шарахнулся назад и в сторону, уже вполне привычно превращая возврат клинка в еще один широкий рубящий удар, должный отпугнуть врага или заблокировать новую атаку. Этот прием дзи подсмотрел в бою у командира Ногая, который зачастую при его использовании мастерски разваливал пополам сразу несколько врагов. "Урок" пришелся кстати, удар второго короткого клинка едва не достиг левого бока дзи, распоров грубую ткань поддоспешной рубахи в опасной близости от печени.
Сморгнув, Ли попытался рассмотреть противника и быстро прикинуть, сколько еще вражеских бойцов находится поблизости. Звезды укутались в низкие перистые облака, но свет их был по-прежнему достаточно ярок.
Враг был всего один, и ростом явно не походил на ожидаемого карабакуру. Легкая подвижная фигура в темной одежде двигалась с пугающей хищной изящностью. В каждой руке неизвестный держал обратным хватом длинный старинный кинжал, какие давно уже не делали даже в придворных мастерских Императора. С различным оружием Ли хорошо был знаком, и мог говорить о таких вещах совершенно точно. Лицо нападавшего скрывала круглая камышовая шляпа, не низкий устрашающий тэнгай, но вполне достаточная, чтобы бросать черную тень до самого основания шеи.
- Кто ты? - спросил дзи глухим голосом, охрипшим от жажды и холода, но не особо рассчитывая на какой-то ответ.
Ночной гость, все также молча, бросился в новую атаку.
Если бы не превосходство в длине и тяжести, которое обоюдоострый меч изначально имел перед кинжалами, то Ли погиб бы уже в первые мгновения. Никогда прежде дзи не видел такого стиля и такого мастерства в обращении с оружием столь непривычным для поединка. К тому же техники умелого владения сразу двумя клинками считались в дзи-додзё уделом лишь искушенных единиц, так что и в защите от подобного искусства учеников императорской школы натаскивали не слишком уверенно.
Не попытавшись ни разу даже контратаковать, "тайпэн" отступал шаг за шагом, с трудом сдерживая настоящий смертоносный вихрь стали, высекающий все те же странные белые искры при каждом столкновении лезвий. Что-то в "рваных" действиях противника подсознательно напоминало Ли издевательскую манеру, свойственную тем бывалым, но чрезмерно заносчивым бойцам, для которых поединок со слишком слабым соперником был своеобразным развлечением или даже некой веселой игрой.
Во время очередной атаки, противник резко нырнул под меч дзи, изгибаясь, словно тряпичная кукла. Лезвие фамильного клинка успело зацепить лишь край камышовой шляпы, и головной убор упал на землю с тихим шорохом. Лишь в последнее мгновение Ли успел остановить чужой смертельный удар, схватив врага свободной левой рукой за запястье. Плоское острие древнего кинжала оставило на его шее длинную неглубокую царапину, но дзи не заметил этого.
Горячее дыхание с пьянящим терпким ароматом буквально обожгло его замерзшее лицо, и всего в пяди от себя Ли прекрасно сумел разглядеть огненные волосы, загнутые лисьи клыки и глаза, отсвечивающие чистым изумрудным блеском даже в этой ночной темноте. Узнать такого врага не составило большого труда.
Действуя вновь скорее инстинктивно, чем обдумано, дзи отбросил оборотня от себя, сам продолжая невольно пятиться, чтобы еще больше увеличить дистанцию. Встреча с таким противником была сейчас совсем некстати, и Ли куда больше предпочел бы, чтобы его нагнали ненавистные карабакуру, чем выяснять теперь здесь отношения с кумицо, на территорию которой он, видимо, нечаянно забрел.
Демоническое создание несколько мгновений оставалось на одном месте, чуть склонив на бок голову, а затем вновь начало свой сложный путаный танец по тонкому слою стаявшего снега. Теперь Ли уже отчетливо видел звериные следы, остававшиеся там, где ступали ноги кумицо. Едва заметные прозрачные тени, отбрасываемые оборотнем в звездном свете, тоже имели отнюдь не человеческие очертания.
- А ты выносливый, - этот уверенный проникновенный голос заставил дзи внутренне похолодеть, ведь о тех опасных пугающих чарах, которыми обладали сладкие речи лисиц-перевертышей, ходило немало легенд.
Двигаясь из стороны в сторону, но, уже не пытаясь атаковать, кумицо продолжала склонять голову поочередно, то влево, то вправо, будто присматриваясь к своей добыче.
- Трое суток без сна и отдыха, без воды и пищи, и тебя еще хватает на то, чтобы отбиваться. Очень неплохо. Очень-очень.
Ее лицо вновь скрывала тень, но зеленый огонь, полыхнувший в глубине глазниц, Ли увидел довольно отчетливо.
- Знаешь, пожалуй, мне все-таки интересней пока досмотреть, на что же ты будешь способен к концу этой погони.
Рука с кинжалом небрежно указала на склоны восходных холмов. Лишь на секунду дзи покосился в ту сторону, чтобы заметить невысокие фигуры, появляющиеся на вершине гряды. Яркая вспышка осветила низину и древние развалины, словно в самый разгар солнечного дня. Силуэт кумицо истаял в этом сиянии, но Ли уже было не до него. Дзи вновь побежал, быстро карабкаясь вверх по отлогому склону. Встревоженные крики карабакуру неслись ему вслед, и что-то отчетливо подсказывало дзи, что обыскивать останки святилища они уже точно не станут.
Классический церемониальный сад с ухоженными кустами бересклета и плетистой розы, а также маленьким искусственным озером в самом центре, располагался на одной из самых верхних террас Золотого Дворца и был излюбленным местом, где сиккэн Сумиёси Тэн любил проводить свои встречи. Исключая, разумеется, собственный кабинет высшего императорского чиновника.
Приглашенные, минуя караул из грозных телохранителей, неторопливо и по одному проходили по узким деревянным мосткам к фигурной беседке, расположенной над водой, и вежливо кланялись Сумиёси, занимая затем предложенные им места. Всего в этот раз на аудиенцию к сиккэну были вызваны сразу три придворных чиновника. Кроме Джэнг Мэя, главного распорядителя армейских запасов, гостями Всесильного Тэна стали К"си Вонг, глава тайной императорской службы, куда более известный как Всезнающее Око Единого Правителя, и Джамуха Мукдэн, личный поверенный в делах Императора, занимавший при государственном дипломатическом совете довольно важную роль одного из "мостов" между столичным двором и степными союзниками Нефритового Трона.
Все чиновники были облачены в одинаковые неотличимые одежды синих тонов, и лишь драгоценные камни, венчавшие их круглые шапочки, говорили о статусе каждого из них. Джэнг и Мукдэн, как самые младшие из собравшихся, согласно, дворцовой иерархии, носили отличительные знаки в виде многогранных рубинов. На голове у К"си красовалась крупная черная жемчужина, а одежду сиккэна с подчеркнутой аккуратностью украшал собой крупный "золотой" алмаз. Этот редчайший камень был известен не только своими удивительными природными свойствами, но еще и считался могущественным оберегом, продлевающим жизнь своего владельца. И не каждый сиккэн удостаивался чести носить именно его, зачастую получая от Избранника Неба лишь обычный прозрачный бриллиант.
- У нас, похоже, наконец-то, появились достаточно хорошие известия, - Сумиёси не стал томить собравшихся, и каждый из них прекрасно понял, о чем идет речь.
- Неужели приятные новости из Ланьчжоу? - Джэнг чуть подался вперед, не скрывая своего любопытства.
- Именно, - кивнул Тэн и обернулся к главе особой службы.
К"си Вонг, а точнее уже третий человек на памяти сиккэна носивший это имя, вынул руки из широких рукавов своего одеяния, демонстрируя всем, небольшой пергаментный свиток, скрепленный черной сургучной печатью с "пустым" знаком на том месте, где должен бы был красоваться иероглиф, означающий принадлежность документа к тому или иному ведомству.
- Вчера из Сычуяня мне был передан отчет надежного человека, что присматривает в обычное время для нас и Императора за Ланьчжоу, - бледное незапоминающееся лицо К"си хранило маску отстраненного спокойствия. - Одному из гонцов удалось добраться до столицы Устья Анхэ, хотя из содержания шифрованного текста следует, что такие гонцы отправлялись к нам регулярно с самого начала осени.
- Какова дата текста на момент написания? - Мэй прищурился, подсчитывая в уме, как долго добиралось послание из закатных пределов Империи до Хэйан-кё.
- Канун Холодного Ветра, и быстрее чем за три недели никто не сумел бы передать эту почту даже на мой стол, - на этот вопрос ответил уже Тэн.
Мэй понимающе кивнул.
- Из содержания письма следует, что, как я уже и сказал, текущее положение в Тай-Вэй заметно улучшилось, и благодарить за это мы обязаны почтенного распорядителя Джэнга и его великолепную находку - тайпэна Сяо Ханя.
Упомянутый чиновник несколько удивленно воззрился на Сумиёси, но тот лишь широко улыбался в ответ.
- Мой человек отзывается о юном тайпэне превосходно, - принялся перечислять К"си казенным голосом усталого докладчика. - Ему удалось организовать массовые укрытия для беженцев, наладить патрулирование и охрану пригородных территорий, получить контроль над всеми воинскими и материальными ресурсами, включая военные склады.
- О, так он догадался ввести осадное положение? - хмыкнул Джэнг, получив в ответ утвердительный кивок. - Сам или с чьей-то подачи?
- Почти что сам, - не стал вдаваться в подробности глава тайной службы. - Также тайпэн Хань занялся восстановлением инфраструктуры Тай-Вэй, очистил значительный участок Степного Шляха от бандитов и мародеров, а кроме того, сумел к нынешнему дню добиться решительного превосходства над карабакуру. Выбив их из нескольких опорных пунктов, он навязал им крупное сражение и одержал решительную победу, действуя, как истинный посланник великомудрого Императора, - только очень натренированный слух, которым, безусловно, обладали без исключения все присутствующие, сумел бы уловить в прозвучавшем словосочетании тончайший сарказм.
- Похоже, мы зря сомневались в нем, наследие великой Йотоки дает себя знать, - Тэн был явно доволен услышанным, Джэнг как всегда был чуть более осторожен.
- Неужели в письме нет ни слова об отрицательных моментах?
- Разумеется, есть, - К"си бросил взгляд на сиккэна и, получив позволительный знак, продолжил. - Действия Сяо Ханя вызывают раздражение у торговых домов, особенно у Гжень и Кун Лай, остальные не столь значительны, но их список также прилагается. Мои люди предполагают, что назревают масштабные волнения или даже полноценный бунт, помешать которому мы уже не в силах, даже если бы располагали хоть какими-то резервами. С другой стороны из Сычуяня также поступила информация, что два тайпэна со своими личными отрядами уже проследовали с южных дорог в сторону Ланьчжоу.
- Их может и не хватить.
- Да, и нам самим следует укрепить позиции Ханя, раз уж он так споро взялся за дело и сразу же столь преуспел в нем, - Тэн не столько поделился своей мыслью, сколько, по сути, отдал прямое указание.
Мукдэн вежливо откашлялся. Как и все остальные чиновники, которых Сумиёси допускал в свой ближний круг, Джамуха был достаточно умен и сообразителен, чтобы сразу услышать недосказанное. Сын предыдущего сиккэна и сестры одного из богатейших манеритских каганов умел предугадывать желания Тэна как никто другой.
- Мне удалось восстановить старые контакты в Сиане, - начал широколицый Мукдэн, слегка покосившись на безразличного К"си, и быстрым движением пригладил рукой свою короткую клиновидную бородку, - большая часть манеритских кочевий занята локальной войной с карабакуру, но, как правило, они ограничиваются лишь привычной для себя территорией, где выпасают табуны и ставят временные лагеря. А вот те из каганов, кто держит свои стойбища вне границ Империи, и не связан на данный момент истреблением низкорослых наглецов на собственной земле, вполне могли бы оказать поддержку своими нукерами. Эти каганы не слишком сильны и выставить смогут лишь минимум, чтобы не ослабить себя во внутренней борьбе друг перед другом, но при небольших затратах на ценные подарки с нашей стороны, Ланьчжоу вполне сможет получить уже к первым дням весенней посевной до полутора тысяч конных лучников.
- Как вы и повелели, - подхватил Джэнг, обращаясь к сиккэну. - За последние недели я провел полный переучет среди всего личного состава военной охраны на вверенных мне хранилищах. Не снижая уровня защищенности складов и шун-я, и не завышая уровня допустимой коррупции, - с прищуром добавил чиновник, - я могу уже через две декады собрать в столице порядка десяти полных сотен пехотинцев, из которых две трети будут стрелками. Снаряжение, тягловые и вьючные лошади, а также вспомогательная прислуга для них найдется. Надежные десятники, офицеры, лекари и военные мастеровые, все как один с боевым опытом и не растратившие своих умений, также появятся в достаточном количестве в ближайшие дни. Мои помощники уже обходят кварталы столицы, призывая на службы Империи за умеренное вознаграждение ветеранов и цзун из небогатых семей. На полный сбор и подготовку к походу уйдет еще не более недели плюс два с половиной месяца быстрого марша, если конечно...
- Все полагающиеся бумаги для них будут предоставлены в срок, - заверил Тэн. - Ну что же, весьма недурно. С учетом тех людей, которых обязался поставить уважаемый К"си, мы сможем собрать полторы тысячи надежных клинков и перебросить их на закат как раз к тому моменту, когда с полей полностью сойдет последний снег, земля просохнет и окрепнет, а карлики вновь примутся проявлять повышенную активность.
- Это не считая степных нукеров и тех тайпэнов, которые продолжат прибывать туда с юга, - напомнил Джамуха.
- В этой ситуации, новые полководцы уже могут нам и не понадобиться, - Сумиёси задумчиво оглядел собравшихся и пояснил свою мысль. - Хань проявил себя лучше, чем мы рассчитывали. На доске нашего небольшого каргёцу он из временного "пешца", брошенного собственным телом на затыкание пробоины, стремительно перерос в полноценного "императорского демона". Но увеличение количества тайпэнов в регионе может сыграть с нами обратную шутку. Потомку рода Юэ будет сложно по-прежнему удержать всю власть в своих руках, а склок между полководцами, статус которых будет, по сути, равнозначен, нам там совсем не нужно. Те войска, что будут отправлены в Ланьчжоу, напрямую не будут находиться в подчинении у тайпэнто Мори, что я вижу, безусловно, положительным моментом. Это не вызовет его особой радости и, возможно, военный советник нашего любимого Императора решит начать вставлять палки в колеса этой всеобщей повозки. Думаю, мне стоит подкинуть ему "подарок". Например, в связи с полученными известиями, о которых после нашей встречи будет доложено Избраннику Неба, я могу смягчить свою жесткую позицию относительно необходимости направления в закатные земли новых тайпэнов и их личных отрядов, буде они изъявят такое желание. Положение на границе с Юнь всегда так нестабильно, что, возможно, некоторых особо ретивых вояк стоит попридержать на прежних местах, да и ослаблять боевой дух армии тоже не следует...
Улыбка мелькнула даже на лице у безразличного К"си. Джэнг про себя в очередной раз восхитился способности Тэна как в старой поговорке тэккэй - "отдать сегодня за дорого то, от чего необходимо срочно избавиться завтра".
- После моего сегодняшнего доклада Нефритовому Трону я жду вас здесь же, чтобы обсудить другие вопросы.
Три головы синхронно склонились в знак покорности и уважения.
Привалившись спиной к серой кирпичной стене, из трещин которой торчали пучки омертвелой травы, Ли невольно вспомнил, когда ему было так тяжело в последний раз. Оказалось, что не так уж и давно, ведь добравшись до ворот Ланьчжоу, в тот поворотный момент своей жизни, дзи чувствовал себя примерно также.
Бежать дальше уже просто не хотелось, а остатки старой деревни подходили как место последнего боя ничуть не хуже любого другого. В древних домах давно не было оконных ставен, а крыши провалились внутрь, но все же прятаться от метких низкорослых лучников здесь было сподручнее, чем в голой степи.
Оглянувшись на давно нетореный кусок разбитой дороги, выходившей из поселения и окончательно обрывавшейся через сотню шагов, Ли приготовился ждать.
Приближенные нервно переминались с ноги на ногу у него за спиной, а Гупте лишь все сильнее сжимал зубами нижнюю губу, пока все-таки не прокусил ее до крови.
- Проклятое место, - решился, наконец, один из соратников.
Пустые каменные короба, оставшиеся от человеческих домов, выстроившихся одной единственной улицей, были видны отсюда как на ладони. И нужная жертва, которую они преследовали так долго и упорно, была уже там.
- Предки всегда говорили, идти в логово к холодным - умереть глупым.
Гупте захотелось вколотить эти слова обратно в глотку сказавшему. Но тот был прав, и командир карабакуру действительно не готов был идти на такой риск. И все-таки, возвращаться к Шархэ с позором, признать прямо сейчас перед своими воинами бессилие и слабость... Новая мысль неожиданно заставила Гупте широко улыбнуться, и даже боль в губе не помешала этому.
- Значит, длинноногий умрет глупым.
Командир обернулся к приближенным, увидев на их лицах недоумение.
- Сюда ведь и гнали. Так?! - добавил Гупте с нажимом.
- Так, - кивнул самый сообразительный. - Сам голову в силок сунул.
- Как и рассчитывали, - подтвердил вождь. - Всем запомнить! А узнаю, что кто опять в обход меня с людьми Шархэ говорил, самолично языки тем вырву. Это тоже запомнить. Всем. И другим передать! Отдых до вечера и в обратный путь. Сначала до условленного места встречи со второй группой, что нагот у дороги делала и тела собирала, а затем к ставке. С победой и с радостной вестью!
Долгое ожидание обернулось ничем. Когда усталость навалилась с новой силой, Ли уже не смог сопротивляться. Опустившись на землю, он просто сидел, стараясь хотя бы не заснуть, чтобы встретить смерть с открытыми глазами. Тихие шаги раздались совсем с другой стороны. Чуть повернув голову, дзи едва не рассмеялся. Галлюцинаций у него прежде еще никогда не бывало.
Невысокий пожилой человек с обритой наголо головой с почтительным интересом и удивлением рассматривал Ли. Одежда "видения" была простой, добротной и неброской. Такую обычно носили крестьяне, не самые богатые, но и не бедствующие. Вот только потрепанные шелковые ленты красного цвета, которыми были оторочен рукава и высокий воротник куртки, а также повязаны вокруг пояса взамен кушака, выдавали в незнакомце босана, искателя духовной Истины.
- Похоже, молодой человек, у вас неприятности.
- Если вы не злой призрак, то лучше уходите отсюда, - Ли слишком обессилил, чтобы удивляться чему-то дальше. - За мной гонятся карабакуру, и вас они точно не пощадят, если застанут вдруг здесь.
- Не беспокойтесь, малый народец не ходит вблизи этой деревни. Они считают, что это место проклято, - улыбнулся монах-отшельник. - А люди... люди о нем давно уж не знают. Чудесное убежище для того, кто ищет покоя, не правда ли?
Дзи неуверенно кивнул, пытаясь до конца осмыслить сказанное, преодолев тягучую пустоту, охватившую разум.
- Похоже, вам не помешает здоровый сон и кружка хорошего чая.
Босан приблизился к Ли и помог ему подняться, сразу же перекинув руку "тайпэна" себе через плечо.
- Идемте, молодой человек. Хуже уже все равно не будет. Меня, кстати, зовут Лао.
- Хань, - с губ едва не сорвалось "Ли", но самоконтроль, выработавшийся за эти два месяца, сработал сам по себе. - Сяо Хань из рода Юэ.
- Далеко же, смотрю, забросило Юэ от южной границы, - усмехнулся монах и повел дзи по остаткам мостовой в глубину разрушенной деревни.