Аннотация: История поиска жизненного пути. История о любви и дружбе :-)
1. Последний день детства.
Хорошо сидеть на крыше и смотреть на город. Совершенно некуда торопиться, ничего не надо делать. Сиди и смотри. На заводскую трубу можно посмотреть - пофантазировать, как и на эту трубу залезешь и оттуда посмотришь на город. Все таки тянет иногда к высокому. За последнюю неделю я уже больше десяти крыш облазил.
Крыша плоская, покрытая рубероидом. Рубероид разогрелся на солнце - мягкий.
* * *
Вчера я тоже здесь был. Посидели мы с Юлькой, посмотрели. Юлька, правда, все больше во двор смотрела (она здесь живет), а я, как обычно, на город. Потом Юлька как закричит: "Смотри, Дорохов идет!". Через двор неторопливо шел Дорохов. В гости к Юльке, конечно же.
- До!-ро!-хов!.. - кричу я.
- Вы что там делаете? - отвечает
- Иди к нам.
- Нет, лучше вы ко мне. - кривляться вздумал.
Ну, мы к нему не спустились и он к нам не поднялся. Пошли мы в гости к Юльке - он снизу, мы сверху.
У Юльки отца нет, а мать какой-то научный сотрудник - биолог, кажется. Хорошая у Юльки мама, приветливая. На стенах висят рисунки, Юлина бабушка рисует. И сама Юля тоже очень хочет рисовать. Даже в художественную школу записалась - ходит туда по вечерам.
Мама Юлина оказалась дома. Не успели зайти, она нас к столу потащила. И не то, чтобы потащила..., не так, как другие родители. Другие уговаривают, даже нотации читают: "Нехорошо - мол - пришли в гости и даже чаю не попили" - а то и вовсе есть заставляют, прямо неудобно. С Юлиной мамой все по-другому. С ней за одним столом сидеть... свободно, что ли. Как будто с Юлькой.
Короче, сидим, пьем чай с вареньем. Дорохов сидит ногу на ногу закинувши, я прямо напротив него, а Юля куда то убежала в другую комнату. Юлина мама нам рассказывает, как она в прошлом месяце в горы ходила и как она ехала в одном вагоне с такими же, как мы мальчиками и девочками "или молодыми женщинами и юношами" - поправилась она. Эти ее "молодые женщины и юноши" - у меня в голове застряли. Я бы и на "мальчика" не обиделся и озабоченности никакой по поводу "юношей и девушек" не испытывал, просто сказано было это задумчиво и в довесок, что ли, поперек остального текста. "Странная у Юли мама" - подумал я с завистью в который уже раз.
А Юля все это время порхает из кухни в комнату. Иногда даже не останавливаясь - впорхнет на кухню, развернется и обратно выпорхнет. Я ей говорю.
- Чего ты бегаешь? Садись чай пить.
А Она
- А я пью. Вон, уже пол стакана выпила.
И действительно - выпила. И даже место у нее за столом есть, и, вроде бы, сидит она там - так, иногда вскакивает, а потом опять садится. И все равно - порхает. Похожи они с матерью.
- Юль. Ты куда поступать будешь - спрашиваю. У нас как раз прединститутская пора, школы все пооканчивали, а в институты еще не поступили.
- На биофак - отвечает. То, что этот биофак в университете находится, само собой разумеется.
- А я в МФТИ поеду - говорю. В Московский физико-технический институт намылился, то есть.
- А что не готовишься? - Юлина мама спрашивает.
- Да я все знаю. - говорю. И ведь не вру, что самое интересное.
Никакие преподаватели не могут найти у меня пробелов по физике или математике. Правда, русский на два с плюсом и английский совсем не знаю. Но в МФТИ, если видят, что человек толковый поступает (если физики с математиками на отлично сдашь) на остальные мелочи внимание не обращают.
- Хочешь я тебе МФТИвские вступительные задачки за прошлые года принесу - Дорохов говорит. У него отец тоже какой-то научный сотрудник.
Тут Юлька прекратила свои порхания и говорит.
- Ну все. Теперь я здесь надолго уселась.
Мы с Дороховым обрадовались, а Юлина мама встала и говорит
- Я в заповедник пошла. Там Валера простудился, попроведаю.
И убежала собираться. А мы с Дороховым заскучали, а Юля тоже сидит вместе с нами и скучает, молчит, во всяком случае. Вот от этой то безысходности Дорохов и предложил ударить по пиву. Т.е., у нас вовсе не принято пиво пить, я, например до этого ни разу не пил, но с другой-то стороны...
- Юль, у тебя банка есть трехлитровая? - Дорохов спрашивает.
- Зачем тебе?
- Чтобы было куда пиво налить.
- Ох, не нравится мне это - Юлька отвечает - Ладно уж, берите.
- Пойдем с нами. - Юлбку зовем. А она ни в какую. И даже банку дала, как-то неохотно, с условием, чтобы вернули. Поехали мы.
До этого дня я даже не знал, что у нас такие места есть. Оказывается, по всему городу стоят вагончики из которых продают на разлив пиво. Такие места называются "пивтоки", а самая хорошая из них, где пиво дешевое и не разбавленное, находится у черта на куличках на другом конце города. Все это мне Дорохов рассказал.
Приехали, купили, отошли от пивточки метров на пять, сели под каким-то навесом, сидим - пиво пьем, на пивточку поглядываем. Денег нам хватило только на два литра. Даже сдачи не осталось. А у писточки какой-то шорох, мужики какие-то, двое, деньги в окошко суют, а им пиво не наливают. Мужики ругаются, возмущаются, просят даже. "Что?!" - орут на всю Ивановскую - "Неужели никакой посуды нет?! Та дай, мы любые деньги заплатим.". "Да нету у меня!" - продавец из пивточки кричит - "Нету!". Мужики, вроде бы успокоились, поняли, что у продавца и вправду посуды нету. Но от пивточки не отошли, ждут чего-то, осматриваются. Тут один из них нас увидел и бегом в нашу сторону. Подбежал, говорит: "Мужики, пиво хотите?". Мы, понятное дело, хотим. А он нам объяснил. Оказывается, в затруднительное положение попали мужики. Решили они после работы пиво попить. И поперлись они, также, как и мы через весь город на лучшую пивточку. Приезжают, а на пивточке посуды нет. Денег то у них - завались, могут хоть неделю подряд нас пивом поить, если мы с ними банкой поделимся.
И вот сидим, уже вчетвером пиво пьем. Мужики веселые оказались, пиво по три литра банку за банкой заказывают. Про какую-то Олю рассказывают. Какая она, мол, классная и как, мол, все у нее на месте. А нам с Дороховым и рассказать нечего. Не было у нас никаких Оль. А мужики про Олю поговорили, потом на Свету перешли. И тоже, какая она классная и как у нее все на месте. Свет у нас с Дороховым тоже не было, поэтому мы молча сидим и пиво на халяву дуем. А мужики со Светы перешли на пошлую ночь, как они в прошлую ночь пили вчетвером со Светой и Олей и в карты резались. Тут меня как будто прорвало и я ни с того ни с сего пустился рассказывать, какие мы с Дороховым лютые в игроки в карты. А мы с ним кроме, как в дурака, да и то редко, карт в руках не держали. А Дорохов меня поддержал. "На прошлой неделе" - говорит: "Одного лоха на стольник обули". То, что Дорохов такими словами бросается: "лох", "обули"; я тоже до сих пор не замечал. Мужики оживились. Давайте говорят в буру играть пара на пару.
Пришлось нам с Дороховым признаться, что мы не знаем, что такое бура. "Мы" - говорю - "в основном, в преферанс играем" и только об одном молюсь, чтобы они на преферанс не согласились. "А мы научим" - отвечают мужики.
Дуракам везет, новичкам тоже, а у нас комплект. Через два часа мы у мужиков выиграли кучу денег. Те уже и не веселые вовсе, и на часы поглядывают, торопимся, мол. А мы все выигрываем и выигрываем. "Ладно" - говорят мужики: "Домой нам пора. Давайте рассчитываться. Только у нас таких денег нет, мы вам меньше заплатим, зато в долларах". А мы с Дороховым к тому времени совсем добрыми стали. "А черт с вами" - говорим - "Не надо нам никаких денег". Мужики обиделись, долг чести и все такое. Всучили нам десять долларов и ушли. Даже пиво, а его еще литра два оставалось, не допили, нам оставили. Мы его решили не допивать, а вылить.
И тут мне стало плохо. Пиво выливать начал, чувствую, сейчас упаду, и банку выронил. Разбилась банка. Нечего Юли отдавать. Я даже заплакал от досады. Еще и блевать потянуло. Стою я, ухватившись за навес, на осколки Юлиной банки блюю и плачу, а в голове одна мысль - как я за эту банку перед Юлей отчитываться буду. Рвет меня совершенно прозрачной жидкостью - вода и вода. Я вдруг подумал: "Все пиво в сухом виде в желудок впиталось, одна вода осталась" - и так мне от этой мысли весело стало, что я даже рассмеялся.
- Дорохов - говорю - все пиво в сухом виде в желудок впиталось, осталась одна вода. Представляешь, лежит оно сейчас в желудке в виде брикетов. - и смеюсь, понятное дело.
- Молодой ты еще - он мне отвечает - эко тебя развезло!
А отвечает-то как-то неуверенно, через слово запинается. Я говорю.
- Сам ты пьяный, через слово запинаешься.
- На себя посмотри. Тебя вообще не понять.
Я с ним спорить не стал. Что с пьяным спорить?
Мы подумали и решили, что надо куда-то пойти в гости. Только куда мы пойдем? К Юле нельзя, она пьянство не любит, банку еле дала. Решили идти к Валере. Кто такой этот Валера я не знал, да и сейчас не знаю. Дорохов сказал, что Валера классный парень. "Как Оля" - подумал я невпопад. Я у Дороховова так и спросил "Как Оля, что ли?". А он вдруг обиделся и говорит "Иди ты куда подальше. Я вообще домой пошел". А я смотрю, не дойдет он до дома - пьяный сильно. "Давай" - говорю - "лучше водки купим. Я водку еще ни разу не пил"
Оказалось, что купить что-нибудь за доллары ужасно трудно, а менять их на рубли негде. В общем, пришлось купить бутылку за десять долларов Продавец водочного отдела - молодой парень в грязном переднике молча протянул нам водку, подумал, протер ее полотенцем, еще подумал и выдал в качестве сдачи два соленых огурца. Огурцы мы съели сразу, не отходя от прилавка. Потом мы долго искали место, где бы выпить и в конце концов вломились через забор на территорию кого-то детсада и там расположились в веранде. Я сделал два глотка из бутылки и тут увидел напротив себя рядом Валерку.
- Привет Валера! - я ему говорю - Когда это мы с тобой познакомились?
- Мы с тобой - говорит - уже пять раз знакомились.
- Тогда давай выпьем - говорю.
Мы выпили. Валера заворочался на диване ("Откуда на веранде диван?" - подумал я) и откуда-то вытащил еще одну бутылку.
- Дорохов отрубился - говорит - Вишь, как храпит! Как бы он мне диван не заблевал. Выпьем за упокой. - и разлил по стаканам.
* * *
...В дверях стояла необыкновенно красивая девушка. Свет падал на нее со спины и растворялся в волосах и платье. Минуту назад, я колотил кулаками в дверь и требовал, чтобы мне дали воды. Если бы я знал, кто окажется за дверью, я бы наверное очень тихо ушел на крышу. А что бы уйти еще тише, шел бы на цыпочках. А теперь, стою как дурак и смотрю, как небесной грации девушка подает мне стакан.
-
Юля, я тебя люблю - говорю я видению.
- Это как? - она спрашивает.
- Все, что угодно готов для тебя сделать, могу даже на пианино научиться играть.
- Юля - кричит Юля куда-то в квартиру - Это к тебе. Алексей. - и в дверях, как по волшебству появляется второе видение.
"Что же мне делать?" - думаю я: "Что делать?". Слезы поступают к горлу: "Зачем мне две нимфы. Как я смогу любить одну, если их двое!".
- Леша! - вздыхает Юля номер два.
- Надо его аккуратно в комнату отвести, пока соседи не увидели - это Юля номер один говорит.
Они подвели меня к дивану, на котором сидел какой-то парень с рюкзаком на коленях. Я его отодвинул и лег, но без подушки неудобно. Тогда я поднялся, отобрал у парня рюкзак и устроился уже удобнее. В голове стоял какой-то сумбур: "Опять диван. В детском саду диван, на веранде диван, на диване Валера, на Валере рубашка вся водкой облитая. Везет мне сегодня на диваны" - неслось у меня в голове.
Я, наверное, поспал. Когда я открыл глаза, было заметно темнее. Рюкзак по-прежнему лежал под моей головой, зато парня не было. В изголовье стояла Юля.
- Ты зачем у Валеры рюкзак отобрал? - она спрашивает.
"При чем здесь Валера?" - думаю: "Валера был на другом диване!". Что-то странное было в Юлином облике.
- Юль, - говорю я - у тебя кошка есть?
- Нет. - вроде бы удивилась даже.
- А у соседей есть?
- У соседей есть.
Тут только я понял, что в Юльке странного. На плече ее сидела ярко-зеленая кошка.
- А зачем ты соседскую кошку в зеленый свет покрасила?
- Не придуривайся - она говорит - сейчас мы с мамой тебя вытрезвляться поведем. В ванную. А потом я, мама и Валера поведем тебя домой.
Зеленая кошка без всякой подготовки сиганула в окно.
* * *
Я сидел на крыше. Хорошо сидеть на крыше и смотреть на город. Совершенно некуда торопиться, ничего не надо делать. Сиди и смотри. На заводскую трубу можно посмотреть - пофантазировать, как и на эту трубу залезешь и оттуда посмотришь на город. Все таки тянет меня к высокому. За последнюю неделю я уже больше десяти крыш облазил. Вчера мы здесь сидели с Юлькой, а сегодня я к ней не зашел. Ни то, что зайти, позвонить побоялся. Утром мне позвонил Дорохов, спросил жив ли я. Я ответил, что жив. Дома я сказал, что меня напоил какой-то Валера, которого я впервые в жизни видел. Почти не соврал.
2. Молодые женщины и юноши.
Почему я не поехал поступать в МФТИ? Не знаю. Почти все мои знакомые попробовали поступить в московские вузы, а я не поехал. Скорее всего, началось все с того, что мама заявила, что я ни за что не смогу поступить без блата и московской прописки. Каждое утро у нас с ней случались по этому поводу стычки. И хотя я твердо стоял на своем, зерна сомнения были посеяны в мою душу.
- Дурак! Честное слово! - говорила мать каждое утро, когда я заводил речь об учебе - Еще ничего в жизни не хлебнул, а уже туда же. В Москву ему захотелось!
А когда я заикался о поездке в Москву перед отцом, он неизменно отвечал одно и тоже.
- У меня таких денег нет.
Дорохов укатил в Москву в середине июня, Юля - в конце, еще с десяток моих знакомых уехали в разное время. Город опустел для меня. Ни в гости пойти, ни прогуляться... По утрам мать устраивала проповеди о преимуществах скромности моих желаний и об ограниченности возможностей нашей семьи. По вечерам отец отчитывался перед матерью о том, с кем он сегодня переговорил и на какой факультет какого ВУЗа я, скорее всего, гарантированно поступлю в результате.
В какой-то момент отец решил со мной серьезно поговорить.
- Все. Я договорился в технологическом институте. Послезавтра подойдешь в корпус номер четыре в деканат и спросишь Льва Яковлевича. Он тебе все расскажет.
Отец был очень уставший. Мне не хотелось его расстраивать и я не стал возражать. В конце концов, какая разница? Ну, поступлю я в технологический - через полгода переведусь в университет, а через год - в МФТИ, или в МГУ, на худой конец. Короче говоря, у меня опустились руки.
В назначенный срок я нашел Льва Яковлевича в деканате, как и говорил мне отец. Лев Яковлевич оказался высоким, худым и седым. Он носил серый костюм и очки-хамелеоны, и, вообще, производил приятное впечатление - так радушно меня принял, что я даже сначала подумал: "А не знакомы ли мы? Мало ли гостей приходило к моим родителям."
- А-аа, Алексей! Заходи, присаживайся. Очень уважаю твоего отца - классный специалист, профессионал!
- Здравствуйте. - сказал я и уселся на предложенный стул.
- Как поживает отец? Мать не болеет?
- Спасибо - говорю - Все хорошо.
- А у тебя - спрашивает - как дела? Школу как закончил?
- Нормально - говорю и аттестат протягиваю
Аттестат еще с вечера положила в карман мать.
- Ну..., ты парень серьезный! И аттестат приволок! Посмотрим, посмотрим ... Гм ... А с русским что?
- Плохо с русским.
- Алгебра пять..., геометрия пять..., физика пять..., химия четыре..., биология четыре..., литература три..., русский язык три... Зря ты так с русским. Ну да ладно. Видишь ли, в нашем вузе в исключительных случаях школьные выпускные экзамены засчитываются, как вступительные. Математику и геометрия мы тебе можем засчитать, а вот сочинение придется сдавать.
- Спасибо - говорю - до свидания.
- До свидания. Я твоему отцу еще позвоню, а ты не переживай - поступишь
- А я и не переживаю - говорю.
- Это ты зря. Зря.
* * *
На следующий день для меня началась большая учеба. Хуже, чем в школе. Отец нашел мне репетитора по русскому языку - полную и очень веселую женщину. Звали ее Екатерина Ивановна. Первым делом она устроила мне диктант на 35 минут. Прочитав мою писанину, Екатерина Ивановна, самым непосредственным образом схватилась за голову.
- Ладно - говорит - Я дома твои ошибки систематизирую. Будем исправлять блоками.
Один господь знает, чего стоило Екатерине Ивановне выучить меня грамоте. Однако факт остается фактом - за три недели она сделала со мной то, что не удалось сделать другим учителям за десять лет. Я стал относительно грамотно писать. Для примера можно рассказать о таком эпизоде.
В одном из упражнений я написал слово "раскаяться". Написал без ошибок. Затем подумал немного и исправил букву "я" на "и". Получилось "раскаиться". Екатерина Ивановна в очередной раз схватилась за голову.
- Как же так - говорит - Ведь ты совершенно правильно написал сначала? Зачем ты исправил?
- А я проверил.
- Как? Как ты проверил слово "раскаяться", что написал его через "и".
- Я проверил его словом "Каин".
Екатерина Ивановна откинулась на спинку стула и во все глаза стала смотреть на меня. Видно было, что она потеряла дар речи.
- "Раскаяться" это значит не делать так как Каин - поспешил объяснить я - "Каин" пишется через "и", поэтому и "раскаяться" тоже пишется через "и".
- Хорошо. Тогда запомни это слово, как исключение. "Раскаяться" пишется через "я".
Я запомнил.
* * *
Приближались вступительные экзамены. Уже пора было относить документы в приемные комиссии. Из Москвы вернулись первые неудачники. Приехали Дорохов и Юля, из десятерых других моих знакомых вернулись трое. Екатерина Ивановна заставила написать меня пробное сочинение и с удовольствием поставила за него крепкую четверку и за содержание и за грамотность. У меня появилось свободное время.
Дорохов решил подать документы в университет. В Москве он неплохо сдал математику, хорошо написал сочинение и получил четверку по физике. Эта четверка и не пустила его в МГУ, зато с такими московскими результатами он имел право быть автоматически зачисленным в наш университет. Юля полностью завалила все экзамены и настолько пала духом, что решила поступать в самый не престижный наш "Лесной" институт. Я же не испытывал никакого энтузиазма по поводу поступления. Не хотелось мне поступать по блату.
Мы с Дороховым договорились подавать документы в один день. Сначала мы поехали в университет. Университет представляет собой четыре громадных полых куба с толстыми стенами. В стенах каждого куба расположены аудитории, внутри же огромный зал высотой в 4 этажа. Залы назывались колодцами. Каждый куб (корпус) - это факультет: биологический факультет, физический и математический факультет, экономический факультет, психологический факультет - всего пять факультетов. Математический и физические факультеты находятся а одном корпусе.
В колодце физического факультета толпился народ. В основном, это были студенты, абитуриентов было мало. Были и откровенно взрослые люди - чьи-то папы и мамы. Мы протиснулись через толпу и оказались прямо перед лестницей. Справа от нее висел нарисованный тушью плакат "Приемные комиссии. Математический факультет - второй этаж, физический факультет - третий этаж"
Мы оглянулись. Вопль принадлежал невысокой, черноволосой девушке. Одета она была старомодно. Это было самое первое впечатление о ней. Старомодное платьице, заштопанные колготки, поношенные туфельки. А вот второе впечатление. Черные прямые волосы, яркие и тонкие губы, черные глаза, тонкий овал лица, прозрачные кисти рук. В ее внешности была болезненность, но и хрупкая красота. Что касается голоса, голос был высокий, но не пронзительный. Казалось, хозяйке голоса просто не хватает сил сделать его пронзительным. Временами, когда она переходила на доверительную интонацию, в голосе появлялась хрипотца, как у Джейнис Джоплин, а затем тихий и такой же хрипловатый смех.
- Дорохов, поганец! Куда ты подевался? Мы с Ларочкой к тебе в гости четыре раза заходили, а тебя не было.
- Я в Москву ездил.
- В Москву! А почему мне не сказал?! Мы бы с Ларочкой тебе подарки и письма для наших общих знакомых предали.
Тут они начали говорить про общих знакомых. Просто удивительно, откуда у Дорохова столько знакомых в Москве. Между делом, я услышал, что девушку зовут Светочка.
- А ты, Света, тоже в университет поступаешь? - спрашиваю.
- Во первых, не Света, а Светочка, потому что Света вон там стоит - и она показала рукой в другой конец колодца, - а еще у нас в группе есть Светлана, Светик и Светунчик. Сплошные Светы собрались, кошмар! А во вторых, я здесь уже целый год учусь.
- А... - говорю - понятно. А на каком факультете?
- На физике.
- И как, интересно?
- Ну нет, Дорохов! Ты прежде, чем со мной молодых людей знакомить, инструктировал бы их, что ли. О чем можно с девушками разговаривать, о чем нет. Ты-то в этом деле ас.
"Ну вот" - думаю: "И здесь Дорохов ас. И с девушками разговаривать ас, и пиво пить ас, и в физике тоже". Мне стало обидно.
- А я не знакомил - Дорохов говорит - Он сам познакомился.
- Надо же! Со мной в этом университете до сих пор только Дорохов сам знакомился.
"Черт" - думаю: "Чтоб он провалился, этот Дорохов". А Дорохов достает сигарету и спокойно так Светочке предлагает. Сам Дорохов не курит, значит сигареты специально для нее приобрел. Короче, никуда проваливаться не собирается.
- А ты - мне Светочка говорит - на физфак поступать будешь?
- Нет - Дорохов отвечает - он в технолагу документы везет. А сюда он со мной за компанию зашел.
- Значит, сейчас ты документы сдашь, а потом вы с ним в технолагу поедите?
- Ну, да. Хотя, я еще не решил. Лень мне, что-то...
Тут я уже рассердился. Лень ему, видите ли! А мне не лень было с ним тащиться?! А главное, Светочка так и крутится возле него. Даже, вроде бы, под руку берет временами.
- А мне тоже лень - говорю - Я на физфак документы отдам, чтобы не ездить.
Светочка докурила сигарету, взяла Дорохова под руку и говорит
- Ну ладно. Пойдемте тогда на третий этаж.
- Мне - говорю - вообще лень. Я на третий этаж не пойду. Я на второй пойду, на матфак.
Нам всем до того лень стало. Просто, кто кого переленится. Идем - еле ноги переставляем. Светочке, по-моему, весело. Доплелись мы до второго этажа, я Светочке говорю.
- Дорохов на физфак документы несет, а ты чего туда пойдешь? Пошли лучше со мной, он потом спустится.
Светочка на Дорохова посмотрела. Наверное, подумала, что он сейчас возразит что-нибудь. А Дорохов физиономию равнодушную сделал, улыбается так, обаятельно. Ждет, что Светочка сама с ним пойдет.
- Ладно - Светочка говорит - мне тоже лень. Я тоже на третий этаж не пойду.
Дорохов плечами пожал и поплелся выше. Всем своим видом лень показывает. А мы пошли к приемной комиссии на матфак. По дороге я сказал, как меня зовут.
Напротив приемной комиссии стояла лавочка. Никто на нее не садился. Абитуриенты быстро проходили в кабинет и также быстро потом убегали. Некогда им было на лавочках рассиживаться - готовились. Я Светочке говорю.
- Давай на лавочке посидим, я документы потом сдам, когда Дорохов подойдет.
- Ты сначала сдай, а потом мы будем на лавочке сидеть.
Ладно. Сдал я документы. Выхожу, Дорохов уже успел вернуться, наверное, бегом бежал. Сидят они на лавочке, разговаривают.
- Все. - говорю - Теперь я почти студент.
- Не говори гоп, пока не перескочишь - Дорохов отвечает - надо еще экзамены сдать.
- Тебе-то не надо. Ты-то что переживаешь?
- Я за тебя переживаю.
- За меня - говорю - переживать не надо. Я даже готовиться не буду. Я вместо этого пойду со Светочкой гулять.
- А кто тебе разрешит со мной гулять? - Светочка отвечает - Может быть, у меня парень есть.
- А я у парня спрашивать не буду. Я с тобой пойду. Пойдем сегодня на концерт?
- Сегодня нет концертов - Дорохов говорит - И вообще, мы со Светочкой идем в гости.
- Классно! Я с вами пойду.
- Понимаешь, - Светочка говорит - там тебя не знают. Как-нибудь потом, в другой раз. - и улыбнулась так, что я сразу понял, может быть и будет этот "другой раз".
От университета мы разбежались. Дорохов со Светочкой в гости поехали, а я домой. Настроение они мне подпортили. Надо же! Дорохов еще думать вздумал, идти ему со мной в технолагу или не идти. Знал бы заранее, вообще его провожать не пошел! Впрочем, Дорохову как раз от этого хуже не стало бы.
Дома я сказал, что документы в приемную комиссию сдал.
- Льва Яковлевича видел? - отец спрашивает.
- Нет.
- Зря... А, впрочем, ладно. Нечего человека зря дергать.
* * *
Жизнь у меня наладилась. Родители успокоились. Чтобы ни случилось, я должен был поступить. Я тайно от родителей узнал расписание экзаменов на матфаке и стал готовиться. Ежедневно я позволял себе лишь два часа отдыха.
Однажды позвонила Юлька и спросила, чего это я не захожу. Я ответил, что мне стыдно к ней в гости заходить после того, как я ее маме в любви признавался. Юля ответила, что все это ерунда и, что ее мама сама спрашивает, куда я делся. Через пол часа я уже пил чай в компании Юли и ее мамы. Юля рассказывала.
- Я биологию, ей богу, на пять сдала, а профессор мне говорит "Я за дверью ведро ртути оставил. Не могли бы Вы его занести". "Конечно", говорю, "какой разговор!". Пошла за ведром. Ведра нет. Я обратно к профессору. "За дверью нет ведра", говорю. А он мне "А Вы внимательней посмотрите, должно быть". Я еще раз сходила. Нет ведра. Тогда профессор мне и говорит "Вы представляете, сколько должно весить ведро ртути?!". "Много", отвечаю. "Вот, вот. А то, что ртуть для здоровья вредная Вы знаете?" "Знаю" "Так, куда же Вы пошли?!" Не принял он меня "по уровню интеллекта". Поставил двойку.
Я смотрю, Юлька сейчас расплачется.
- Что ты переживаешь? - говорю - Меня вообще родители в Москву не пустили. Сказали, что без блата и без московской прописки там делать нечего. Ты - живая тому иллюстрация. Интеллект тут совершенно не при чем, я бы тоже за ведром пошел. Таких умных как ты еще поискать надо.
- Вот видишь, и я тебе тоже самое говорю. - Юлина мама говорит.
Юля сразу же успокоилась и начала рассказывать о каких-то пустяках. Где она в Москве жила, что видела... Москва ей страшно понравилась, особенно метро. Потом мы пошли в ее комнату, а Юлина мама осталась на кухне.
- Здесь я готовлюсь. Буду лесовиком.
На столе лежали учебники, кругом был порядок. У меня в комнате такого порядка никогда не бывает.
- Давай я тебе свои московские фотографии покажу.
Мы посмотрели фотографии. Затем Юлька мне еще что-то интересное показывала. "Юлька, вроде бы не в своей тарелке. Что это с ней?" - думаю.
- Я тебе очень благодарна. - она говорит - А то я себя чувствовала такой дурой! Людям на глаза показываться стыдно было.
- Брось. Чего тебе стыдиться? Подумаешь, нарвалась на старого дурака.
А Юлька опять молчит. И вроде бы опять плакать собирается. "Надо ее поцеловать" - думаю: "А то, как-то неудобно".
И тут я вспомнил Светочку. Причем, как она одета была, вообще вспомнить не могу. Помню только, что у нее груди маленькие и, что попка у нее сердечком. Еще губы запомнил и глаза, а про нос, например, ничего не помню. Мне тоже стало неловко. Сижу, молчу, думаю: поцеловать мне Юльку или не поцеловать. А сам Светочку вспоминаю.
- Ладно, - говорю - мне готовиться надо. Я пойду. - и ушел.
Юля меня до дверей проводила, сказала, чтоб заходил. Я пообещал заходить.
* * *
Как легко, оказывается, поступить. На время моих экзаменов у отца случилась командировка, уехал, даже не проверив, подал я документы в технологический институт или нет. Мать в этом отношении вообще не волновалась. А я спокойненько поступил себе в университет на математический факультет. И никакого блата! Юлька тоже поступила в свой "Лесной", все сдала на отлично. О Дорохове и говорить нечего.
На радостях мы устроили вечеринку - Дорохов, Юлька и я. Купили в складчину бутылку дешевого вина, Юля состряпала торт, Дорохов приволок халвы и гитару, а я предоставил квартиру. Моя мама была на работе, так, что нам никто не мешал. Сначала мы выпили все вино - каждому досталось по два стакана. Затем стали пить чай и петь песни.
Мне всегда нравилось, как Юля поет. Правда, поет она редко, дома, например, когда мы приходили к ней в гости, она ни разу не пела. Юля говорит, что другие люди, которых она знает, поют значительно лучше. Думаю, что это невозможно. Юля пела, а мы слушали. Сначала звучали общеизвестные, хоровые песни. Затем, когда мы все устали подпевать, Юля запело соло. Песни были совершенно мне не знакомые. Я даже не знаю, откуда Юля их брала.
Щелкнул замок и в квартиру вошел отец. Я глазам не поверил, он должен был приехать через неделю.
- Празднуете? - спросил он - Леша. Давай выпроваживай своих гостей. Разговор есть.
- Папа!
- Гони, говорю, всех в шею! Говорить будем!
Дорохов обулся даже раньше, чем отец отдал свой приказ. Юлька метнулась было убирать со стола, но после второго окрика быстро обулась, попрощалась и выскользнула за дверь.
Отец начал разговор.
- Почему я должен получать такие вот телеграммы? - он швырнул на стол телеграфный бланк.
- Откуда я знаю? - говорю.
- Ты что, издеваешься надо мной? Ты что думаешь, мне удовольствие доставляет упрашивать, чтобы тебя приняли без экзаменов?! Да где о тебе еще так позаботятся?! Ты знаешь, что на тех условиях, которые тебе пообещал Лев Яковлевич, даже медалисты не поступают?!
- Знаю - говорю.
- Молчать! Свинья! Отец из-за него позорится, у матери давление под двести, а он хамит! Сегодня же! Ты слышишь? Сегодня же позвонишь Льву Яковлевичу и попросишь у него прощение за свою безответственность! Вот номер.
- Не буду я никуда звонить.
- Нет, будешь!
- Не буду!
- Пшел вон! Армия по тебе плачет!
И я пошел в свою комнату. На столе осталось не убрано, наверное, мать потом убрала, а может быть отец. Я не знаю.
* * *
Первого сентября день знаний. А в университете общий сбор. В колодце народу... - не протолкнуться. Все курсы собрались. Вообще-то первого сентября день знаний для матфака, для физфака день знаний будет второго. Посреди колодца соорудили трибуну. Над трибуной повесили плакат. "Хочешь хоть что-то уметь - УЧИСЬ!!!". Над деканатом тоже плакат "Ничего не умеешь делать - УЧИ!!!". Все веселые, шумные. Старшекурсники жмут друг другу руки. Мы - салаги - стоим более-менее тихо. Мы еще не знакомы друг с другом, некому нам руки жать.
На трибуну вбежал человек, по виду престарелый студент - твидовый пиджак, джинсы, очки...
- Перепелкин - пояснил мой сосед справа. - Наш декан.
- А ты откуда его знаешь? - спрашиваю.
- Я табличку на деканате прочитал. Начальство надо знать!
Перепелкин начал говорить.
- Друзья! Мы вновь собрались в стенах нашего университета. Нашего Храма Науки. Мы не виделись с вами целое лето. И за это время я, поверьте, успел соскучиться. Как приятно вновь видеть перед собой молодые, жизнерадостные лица...
И так далее и тому подобное... Закончил он свою речь так
- Завтра мы начинаем учебу. Третий, четвертый и пятый курсы занимаются по расписанию. Первый и второй едут на копку картошки. Сбор в 10.00 около центрального входа университета. Ответственный - зам декана по хозяйственной части Гольд Сергей Израйлевич.
* * *
На следующий день я оделся "по колхозному", то есть надел свои когда-то любимые джинсы, свитер и кеды, захватил с собой вязаную шапочку и ветровку, и ровно к десяти подошел к центральному входу университета. Около университета стояли три больших автобуса, толпился народ. Около входа топтался зам декана по хозяйственной части. В руках он держал какие-то списки. Я подошел к нему.
- Как фамилия? - спросил зам декана
- Авдеев.
Он что-то пометил в списках.
- Едешь вон на том автобусе. - говорит - Отбываем через двадцать минут.
"В автобусе, так в автобусе" - думаю: "Мне то какая разница?" Вдруг смотрю, мимо нашей толпы Светочка идет. Наверное на день знаний для физфака. Я ее догнал и по плечу похлопал.
- Привет Светочка - говорю, а она меня вроде бы не узнает.
- Привет - говорит - А мы разве знакомы?
- Еще бы! Нас Дорохов познакомил.
- А... - говорит - вспомнила. Ты еще со мной на лавочке хотел посидеть.
- Я и сейчас хочу.
Мы с ней медленно шли по направлению к физфаку. За моей спиной раздался голос зам декана. "Все-о! Рассаживайтесь по автобуса-ам! Отезжа-ем!"
- А ты на картошку не едешь? - Светочка спрашивает.
- Нет - говорю - я же обещал с тобой гулять пойти. Пойдем на лавочке посидим.