Аннотация: Глава одиннадцатая Последняя О том как славно поохотились ирландские псы
Глава 11.
О том как славно поохотились ирландские псы
Некоторые из людей безумного магистра смогли сбежать на лодках; но таких было немного, ибо их преследовали воины и псы по всему берегу. Раненых никто не щадил, так как все они были злодеями. Двадцать три бойца Орма пали в сражении и множество было ранено; и все согласились между собой, что это была славная битва, о которой с годами сложат немало сказаний. В поселении они нашли большие запасы пива, и было забито множество свиней для тризны; затем они предали погибших товарищей земле, насыпали сверху курган, и сели пить за их путешествие по миру мёртвых.
Как и ожидалось, в деревне обнаружилось множество похищенных женщин. Каждую из них наделили коровой и позволили взять с собой столько добычи, сколько они могли унести. Среди женщин нашлись две девочки служанки Ильвы, которые были несказанно рады своему освобождению. По их словам, им пришлось перенести множество унижений со стороны разбойников, их постоянно держали взаперти под охраной, в отместку за то, что Торгунн удалось сбежать. Теперь же они, получив свободу и приданное, могли выйти замуж за достойных людей.
Все непрестанно восхваляли ирландских псов за их участие в битве; только два из них погибли в сражении. Когда весь скот в деревне стал добычей победителей, Орм заметил, что его собаки могут сопроводить стада в Гронинг без помощи хозяев, ибо уже привыкли к этому.
Для всех раненых были найдены лошади; для того чтобы использовать их, как только раненые оправятся настолько, дабы сесть верхом. Орм со своими людьми выступил обратно к дому самой короткой южной дорогой, что вела вдоль берега озера. Людмила ехала с остальными и Олаф был рядом с ней. Он упросил Олафа и Токи не упоминать о его лечении женщинами у дреговичей, ибо опасался, что Людмила воспримет это слишком серьёзно.
Они оба расхохотались и заявили, что он должно быть повредился в уме из-за любовных томлений, раз считает, что они только и ждут удобного момента поведать обо этом всем желающим. Но Олаф в сомнении лишь покачал головой, сказав, что он намного старше своей невесты и должен быть осторожным в своих поступках.
Итак, они ехали неторопливо, ради спокойствия своих раненых. Впереди собаки вели их стадо, тоже не торопясь; и у них не было разногласий между друг другом, ибо когда какая-нибудь тёлка вдруг решала пойти собственным путем, собаки быстро указывали ей на её ошибку.
Они остановились на ночлег рано в этот вечер и осмотрели раненых; следующим утром они проследовали вдоль берега озера к месту называвшемуся в старину лугами Тюра. В прежние времена там жили люди, которые часто бились на этих лугах, откуда и пошло их название. Старики рассказывали, что так много крови было пролито на лугах Тюра, что теперь трава там самая пышная, чем где бы то ни было. Но с тех пор люди не жили там и не строили себе поселения.
Когда они приблизились к этим лугам, собаки вдруг сделались весьма беспокойны, так что все спрашивали, что же они могли учуять: медведей или древнюю кровь. Оставив стадо, собаки устремились в лес и рыскали там во все стороны, пока вдруг две или три из них не начали ожесточённо лаять. Остальные псы присоединились к ним, и скоро вся их стая начала лаять и рычать, углубившись в лес, столь неистово, как будто бы они снова бросились в битву.
Орм никак не мог объяснить себе причину такого их поведения, ибо никто из разбойников не пытался скрыться в этом направлении; и он с людьми поскакал к вершине близлежащего холма рядом с дорогой, дабы оттуда рассмотреть в чём дело.
По правую руку за лесом раскинулся луг. И там бегали его ирландские псы, сгоняя вместе большое стадо скота, но такого скота, которое мало кто из людей видел прежде.
Внезапно один из людей Токи закричал:
"Дикие зубры! Они гонят диких зубров!"
Казалось, что собаки решили, что эти животные принадлежат их стаду, и теперь гнали их к дому с остальным скотом. Они не жалели своих сил, дабы убедиться, что никто сбежал, и люди с холма могли видеть, как собаки отчаянно сражаются с упрямыми зубрами, не желающими им подчиняться. Дикие зубры громко выражали свое недовольство, и их возмущённый рёв перекрывал лай собак; но в конце концов, почти всё стадо прекратило сопротивление и скрылось в лесистых холмах на юге, сопровождаемое трудолюбивыми псами.
Убедившись, что ничего нельзя сделать, чтобы остановить собак, люди двинулись дальше, гоня своя стадо собственными силами. Те из людей Токи, что жили в этих краях, рассказали, что иногда в преддверии зимы дикие зубры спускаются с Западного Гутланда сюда, попастись на лугах Тюра. И пока они находятся здесь на земле бога войны, то по словам стариков, они считаются священными, и их никто не должен беспокоить. В былые времена, они здесь были гораздо более многочисленны, но теперь их видят только на полях Тюра, да и то редко.
Они нашли следы бегущего стада к востоку от Камня Краки; но в густых лесах южнее, стало ясно, что их ирландские псы взяли на себя дело не по силам, ибо следы стада стали теряться и исчезать по дороге. Но тем не менее кое-что им сделать удалось, ибо когда Орм добрался до дома, он обнаружил, что его собаки все-таки ухитрились пригнать в Гронинг двух быков, пять коров и несколько телят. Правда, когда его люди попытались поймать зубров, у них ничего не вышло; и когда собаки увидели, что животные уходят прочь, они казалось почувствовали, что сделали достаточно, дабы не уронить свою честь, оставили зубров в покое, и устало заковыляли на натруженных лапах к своим мискам для еды.
После этого дикие зубры были замечены в разных частях лесной страны, и ни одно событие в течение многих лет не вызывало столь многого удивления, сколько их повторное появление. Теперь, когда люди своими глазами увидели диких зубров, могло произойти всякое, по их словам; а многие из них вспомнили древнее пророчество, что ни один король не появится здесь, пока дикие зубры не вернутся в эти края.
Мудрые старики качали головами и призывали своих ближних готовиться к худшему и держать луки и копья наготове. Некоторые крещёные люди полагали, что сам Христос явится в Геинге на огромной повозке запряжённой дикими зубрами; но с ними мало кто соглашался.
Большинство полагало, что король Свейн готовится выступить против них; и когда разнеслись вести о том, что он умер в Англии, почернев от гнева на упрямство своих подданных, в Геинге наступило такое ликование, что были незамедлительно выпиты все запасы пива, и люди сидели за столами в жажде раскрыв рты, ибо не было ничего кроме молока, чтобы наполнить их кубки.
Но те из них кто прожил дольше, увидел как исполнилось древнее пророчество, когда Кнут Могучий король Дании и Англии вошёл в устье Святой Реки с таким огромным флотом, какого никто не видывал ранее и сразился там с королями Швеции и Норвегии.
И на этом кончается рассказ об Орме Тостиссоне и его удаче. Он больше никогда не уходил в море за добычей, но поместье его процветало и он старился в довольстве. Единственное, на что он иногда сетовал, так это на боли в спине, что время от времени беспокоили его, и от которых его не мог избавить даже отец Виллибальд.
Олаф Летняя Пташка женился на Людмиле. Они жили вместе счастливо, хотя ходили слухи, что он не пользуется той свободой в доме к которой привык. Споф много раз подступал со сватовством к Торгунн. Поначалу она отказывала, находя его слишком низкорослым и седобородым; но в конце концов, когда он отбросил всякую осторожность и показал ей содержимое своего кошеля, он не смогла устоять перед его мольбами.
Они отплыли на Готланд на том же корабле, что был оставлен в устье реки; и с ними вместе отправился Черноволосый, Счастливый Ульв и семеро сыновей Сони Зоркого, рассчитывавших на долгое путешествие. Они взяли с собой двух ирландских псов, дабы исполнить обещание данное Фелимиду, и отсутствовали так семь лет.
Когда они возвратились, Ульв Счастливый женился на Оддни, которая всё это время отказывалась даже смотреть в сторону других мужчин. Но Черноволосый снова отправился в Англию, и в сражении на Святой Реке он бился на корабле его двоюродного брата, короля Кнута Могучего.
Токи сын Серой Чайки получил много пользы от своего сундучка с золотом, и повесил так много золотых украшений на свою жену и дочерей, что позвякивание и перезвон предупреждали об их приходе задолго до самого их появления в своих лучших нарядах. Он продал свой дом в Вэренде и построил ещё больший рядом с Гронингом. Там он и Орм находили много удовольствия в своём соседстве, так же как и Ильва с Мирой, хотя ни Токи, ни его женщина так и не захотели принять крещение.
В своё время младшая дочь Орма вышла замуж за старшего сына Токи, ибо их отцы уже давно решили, что их дети подходят друг другу. И Орм и Токи оба дожили до преклонных лет и были довольны жизнью; но никогда, до самого дня своей смерти он не уставали рассказывать о годах, что они провели сидя на вёслах на кораблях калифа и служили Альманзору.