Ди : другие произведения.

Чародей 8..

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   8.
  
   Я не бежать собрался. Но уйти.
   Мне были чужды принципы ученья?
   Ни "Да", ни "Нет". Но принципы спасенья
   Пытался я душе своей найти.
  
   Он был, как я. Он много понимал,
   Но чаще получалось - извращённо.
   И в душах сеял, что порабощено
   Той этикой, какую он ваял:
  
   - Пади пред ноги, кто силён в сём мире,
   Тогда ты не останешься в сортире.
  
   Он прав был в том, что мир погряз в грехе,
   Свои грехи в себе лишь ублажая.
   Закономерно, видно, обижая,
   Кто отказался рыться в требухе
   Чужих желаний плотских и страстей,
   Собою теша тленную проказу,
   Где лишь приблизить жаждущих к экстазу,
   Подставившись под ярость их плетей.
  
   Утешить их собою - только ключ,
   За дверью ищут где повиновений,
   Беспрекословного согласья мнений,
   Чем повелитель, стало быть, могуч.
  
   Они, "владыки", мнят, что только власть
   Способна отличить рассудок жадный.
   Для их свершений выход есть парадный
   И принцип жизни - забавляться всласть.
  
   И всё. Но во рекламе нет гвоздей,
   Как языки отсутствуют костями.
   Хотелось пониманий между нами.
   Но опыт - он. Я, стало быть, плебей?...
  
   Но я не жажду властности и власти.
   Скандированье толп мне ни к чему,
   Где, в стаде, зомби нравились б ему -
   Чужой идеи воплотитель страстный.
  
   Да, он умеет тормошить мозги,
   Взрывая в них рассветы обладаний,
   И тонко подводя фундамент зданий,
   Где дом растёт, не видящий ни зги,
  
   Тоннеля кроме, что взрывают к власти,
   И свет, который означает счастье...
   На самом деле только лишь мираж,
   К какому привыкаем. И не боле.
   В надежде отыскаться Доброй Волей,
   Её собою взяв на абордаж.
  
   Но прежде распластаться перед ним,
   Забыв, как это быть собой самим...
   Поскольку он втирает так мозги,
   Что прежнего себя, с стыдом, беги...
  
   . . . .
  
   Но маленький, его внутри что пел,
   Так трогательно, жалобно смотрел,
   Прося меня не покидать его
   Во монстре этом жадном одного.
  
   Мы часто с ним общались в тишине.
   Его наивность к жизни новизне,
   Что я приоткрывал, меня пленила.
   Он, бесконечно трепетный и милый,
   Стал мне ребёнком, будто бы я мать,
   Какому нежность сладко отдавать.
  
   Я за него боролся. Видит Бог.
   Но я себе признался, что не смог
   Убить во теле жадность и сарказм,
   Пленялся блеском что стеклянных страз.
   И наслаждался силою пред ним,
   Кто стал мне, в бесконечности, родным.
  
   Убивши монстра, я б не мог спасти
   Того, кто стал милей и всех дороже.
   Пред монстром на коленях быть не сможем
   Ни я, ни ноги, вставшие в Пути.
  
   И я, его обнявши, долго ждал,
   Когда душа насытится слезами.
   И до сих пор стоит перед глазами,
   Кто солнышком в ночи холодной стал.
  
   И я останусь с ним, покуда свет
   В моих глазах свою дорогу ищет.
  
   - Коль денег нет, не означает нищий, -
  
   Я говорю "великости" в ответ.
  
   - Богатства только в нас, внутри лежат,
   Какие отобрать у нас не смогут.
   И только сами по дороге, слогом,
   Коль есть сокровищницы, в них они спешат.
   Продать - всегда. Прибудут ли? Едва ли.
   Что обменялось на сокровищ звон,
   Утяжелится золотишком в нём,
   Чтоб, во уходе, черти отобрали,
   Оформившие ссуду для живых,
   В залог оставя душу и родных.
  
   . . . .
  
   Двумя руками "За", коль есть мечта.
   Мне снится гор великих высота,
   Где прежде я, как будто бы, бывал...
  
   Я был не нищ. И это не скрывал.
   Но средствами другими, чем волна,
   Что нас поит собой всегда, полна.
  
   И я имел, что нужно было мне:
   Достаток здесь. Свободу в вышине.
   Я много путешествовал. И ждал,
   Когда найдётся тот, кого искал...
  
   ... Муравией я мир тот назову.
   Он пред глазами, словно наяву.
   Красивей мест не видывал с тех пор.
   Но с кем-то я вступать не буду в спор.
  
   Я был советник при одном дворе.
   Весна там начиналась в ноябре.
   И был прелестен этот мир весной!...
  
   То остров был огромный. И волной
   Ласкало море берега пусты.
   Учёны были люди и просты.
   И прост был быт - изящество во всём.
   Там управляли, мыслию, дождём.
   Впрягали во повозки солнца луч.
   И этот мир был радостью могуч.
  
   Растения служили пищей там.
   И правил миром тем учёный Храм.
   Там пили, коль не воду, то нектар.
   Правитель был не молод, но не стар.
   Он не был самодержец, хоть король.
  
   В дела минувших дней вторгался тролль,
   Собою полонить сей чудный мир,
   Чтоб, на костях, иной устроить пир.
  
   Король был вдов во браке первом. Он,
   На руки взяв наследницу престола
   (Наследовали трон бы оба пола),
   Был гибелью жены своей сражён,
   Что только лишь поцеловала дочь
   Рождённую, отцу её оставив.
   И, дитятко своё богам восславив,
   Ушла, ко ним, дорогой в вечность прочь.
  
   Жрецы, кто ждал её явленья в свет,
   Готовили отца, что рядом лет
   Он должен оставаться лишь один
   Своим постелям пан и господин,
  
   Чтоб не случилось с маленькой беды.
   Об этом посвящённым лишь известно,
   Чтоб долгожданный сей цветок прелестный
   До становленья избежал вражды.
  
   Он вместе с Сати Знания черпал,
   Не забывая, светский был правитель.
   Ему махнув рукою, искуситель,
   В отчаянии сдавшись, убежал.
  
   С малюткой познавал в законах жизни
   Искусство возрождения ума,
   За коим телу предстоит тюрьма,
   Где старостью к болезням будешь призван.
  
   Он словно вновь родился, познавая,
   Что старость лишь иллюзия ленивых,
   Болезни - отпечаток нерадивых,
   Кто жизнь свою телами обывают.
  
   Он так увлёкся, так преобразился,
   Что подданные дивом любовались.
   И, кто пред Знаньем прежде спотыкались,
   Тропой за королём идти стремились.
  
   И мир расцвёл сильнее, чем в былом.
   Открытий градом сыпались соцветья.
   Активнее рождаться стали дети
   Надеждою во процветанье в нём.
   И свет их глаз в ночи поил его.
   Причина - свет рожденья одного.
  
   Когда отец был занят службой светской,
   У Сати, во занятиях не детских,
   Мужала воля, зорче ум ставал.
   И мир, в каком рассудок пустовал,
   Стал ей родным, как до рожденья был -
   Поящий её дух, дававший сил.
  
   У барышни характер не отнять:
   Способны аргументы лишь унять
   За силою упрямства недоступность.
   Увы, малышка не приемлет глупость.
  
   И часто убеждались в том жрецы,
   Что в простоте недетских изречений
   Слагалась вековая мудрость мнений,
   Какую преподносят нам творцы.
  
   Собравшися однажды на Совете,
   Жрецы решили, что другие дети
   Преемственность двора должны принять:
   Верховной Жрицей Сати должно стать.
  
   Такие откровения жрецам
   Уже с её рожденья приходили.
   И Жрец Верховный, необычной силы,
   К ногам её припал однажды сам...
  
   Отец был огорчён. Он видел Сати
   Поддержкою своей, трибуном рати.
   Но воле Храма должен уступить.
   Отныне вместе редко будут быть...
  
   Жрецы нашли правителю жену.
   И с этих пор женат король державы.
   И десять лун спустя родился славный
   Наследник - мальчик.
  
  
   . . . . . . . .. . . . . . .. . . . Тролль начал войну...
  
   Правитель своё войско вдохновляет.
   И корабли готовятся уйти.
   Во Храме Сати срочно собирают
   Для долгого, нелёгкого пути.
  
   И колесница, огненной, грядёт
   За Знания Хранящими и иже.
   А гул из-под земли всё ближе, ближе....
   Но все жрецы отправятся в полёт.
   И Сати с ними. Там же был и я.
   Под нами разверзается земля...
  
   И флот, что щепки, унесло волной.
   И море соравнялося с землёй.
   А девочка всё видела в окно.
   Не плакала, не билась, не кричала.
   . . . .. . . . . . . .. . . .. . . . . . . . . . . . Но
  
   Запомнила картину навсегда,
   Чтоб чрез века, пространства, города
   Не забывать о гибели миров
   И помнить тех, вкусила чьих даров...
  
   Погиб и тролль с владычеством своим -
   Земля сокрылась под водой, что дым
   Растаял, по природе, в вышине.
   Нет правды естества в любой войне.
  
   Прошли рожденья нескольких миров.
   Доселе не поймём, как разрушаем,
   Во славу власти золотом стяжаем
   Над нами мира трепетный покров.
  
   И катимся. Но неуклонно вниз,
   Сметая смысла здравого скрижали.
   Мы так рождений этих долго ждали,
   Чтоб глупости своей свершить каприз,
   Продавшись за полушку в никуда?
  
   Растут переселенцы-города -
   Не ко Титанику ль сбиваемся в стада?
   А сами методично таем... таем...
  
   Добились, технократии вассалы,
   Озоновых сетей по наши души.
   По жадности, съедаем мили суши,
   Что прячутся средь вод громады талой.
  
   Продавшись, вырождаемся до звука,
   Дебильностью своею расщепляясь.
   А после - в храмы, где за деньги каясь,
   Спешим из них... ко жадным наглым сукам.
  
   Вот наша жизнь.... Мы гадим, где едим,
   Совокупляясь во местах отхожих,
   Чтоб где-то вспомнить позже, что прохожий...
   Ну, словом, страсть испили вместе с ним.
  
   Закономерен нам грядёт итог.
   Но, если к Воле Доброй развернуться,
   Не задом! Но лицом, чтоб с ней взглянуться...
   Для всех один и тот же Сущий - Бог.
  
   - Не сотвори другому, что себе
   Ты не хотел бы получить расплатой.
  
   Так завершает мысли Регль Десятый.
   Но прежде этот Регль есть Золотой.
   Так стоит подружится нам с собой?...
   А мир сочтётся каждому оплатой...
  
  
   18.05.08
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"