Мысли кружатся в башке, сея смуту, И кусаются порой, как волчата. На стихи сегодня нем почему-то, Непочатую "ноль-семь" распечатав. Но молчание меня не пугает... Вспомню старенький мотив, наливая: "Только в клетках говорят попугаи, А в лесу они язык забывают".         В клетке кухни вечерок коротая,         Я "ноль-семь" уговорю между делом...         Жизнь пропел, почти играя, с листа я -         Певчей птицею судьба пролетела. И забуду я о том, что не вечен В дебрях жизни заплутавшийся леший. Долгий вечер мой, увы, бессердечен, Да и ночь бродягу вряд ли утешит.         Но на людях весел я и беспечен,         Потихонечку тайком принимая.         Всё бы ладно, но шалить стала печень,         И потенция почти нулевая. Затяжной полет проходит нормально... Мне, усталому, хватает уюта. Но потенция моя виртуальна И расчёска не нужна почему-то.         С каждым годом всё заметней потери,         Пуст почти судьбой отпущенный ларчик...         Что ж, "весной линяют разные звери,         Не линяет только солнечный зайчик". Опротивела житухи копейка! На другое не хватает отваги... Мне б проливом проходить вслед за Дрейком, Но кораблик из газетной бумаги.         Так хотел на Джомолунгму подняться,         В батискафе покорять океаны,         Только скинуть, ну хотя бы, лет двадцать...         Я на кухонке сижу, вдупель пьяный. Мне б показывать крутую породу И восторги вызывать мощью тела... Но буянит за окном непогода, И "ноль-семь" моя почти опустела.