Я больше не грешу. Ни силы, ни желаний. Как вялый баклажан, Не гож и на рагу. Везенья парашют Свернулся в рог бараний, И новым миражам Поверить не смогу. Я больше не чешу В плену сомнений репу. Хожу, как солдафон, С улыбкой до ушей... Когда-то со стихом Я постучался в небо: Там не открыли дверь И выгнали взашей. Я больше не прошу Ни славы, ни признанья, Сижу, как сыч в дупле, Безмерно одинок, Я вам не лысый шут, Не подавальщик в бане, Простите, силь ву пле, Увы, мой вышел срок. Уже не укушу Тихонько ушко милой. Не прошепчу стиха Бесстыжую мольбу... Постылые деньки Потянутся уныло, И никогда уже Не заплыву за буй. Я больше никогда, Нигде, ни за какие Коврижки не спляшу И не спою на бис. Размыла путь вода, Ботинки вязнут в иле, Зашёл в тупик маршрут В квадрате номер икс. Я больше не кошу В натуре под поэта, Пытаюсь приручить Свой норов ножевой. Моя златая цепь На шее у соседа. И критику утюг Не ставлю на живот. Но, кажется, пора, Сомнения отбросить, Мосты к чертям поджечь И сделать ход конём, Жизнь новую с утра Начать - в субботу, в восемь, Весь хлам засунуть в печь, Гори оно огнём! Ленивым будет ум, А голос станет ржавым. Придет и наш черед Покинуть Третий Рим. Надеюсь, у Реки Мы встретим Окуджаву И скажем вместе с ним: "Гори, огонь, гори..."
