Аннотация: Этот рассказ полностью посвящен арбалету. Надеюсь, любители зомби и стрел оценят.
Лиза.
Я назвал ее Лизой.
Ветер завывал за полуразрушенными стенами, врываясь в разбитые окна, и, тут же вылетал из брошенных квартир, с диким непередаваемым криком. Он вряд ли любил этот мир.
У меня были стрелы. Правда, первые дни, как я только нашел мою Лизу и еще не совсем понимал, как с ней обращаться, я не мог стрелять. То сбивался прицел, то я просто не мог натянуть тетиву, чтобы его зарядить ее, но она, кажется, полюбила меня, как и я полюбил ее нежные карбоновые нити, гибкую тетиву и гладкий деревянный приклад.
Мы познакомились с ней, наверное, на следующее утро после того, как этот вирус распространился по всему миру.
Это очень напоминало зомби- апокалипсис. Люди, которые только вечером мило улыбались, желая друзьям спокойной ночи и сладких снов, на следующее утро больше не проснулись. На их месте оказались безмозглые существа, смысл жизни которых был в уничтожении всего, что может дышать. Их тела впитывали только чистый кислород, вырабатывая его из воздуха. Человек же преобразует малые остатки кислорода в углекислый газ, разлагающий их тела.
Сначала никто ничего не знал. Власти умело прятали таких "существ", маскируя все под помутнения рассудка свидетелей и очень изощренных убийц, что руками разрывали людям легкие. Средства массовой информации, словно клоуны, успешно поддерживали спектакль правительства. Однако вскоре это было просто невозможно остановить.
С каждым утром их становилось все больше и больше. Они никого не боялись, ничего не думали, их цель - единственная цель- убить всех, кто портит кислород. Это происходило по всему миру, и никто не мог никуда уехать, убежать от этого хаоса и толпы жаждущих крови людей. Впрочем, это были уже не люди. Кто-то пытался воспользоваться ситуацией для поднятия революции или же просто для массовых беспорядков. Еще разумные люди открывали стрельбу на людных улицах, кидали в дома боеспособные гранаты, грабили, убивали.
Некоторые, особо "умные" закрывались в темных подвалах или бункерах, заваливая выходы так тщательно, что никто никогда оттуда уже не смог бы выйти. На следующее утро один из членов семьи убивал остальных, превратившись в такого же зомби, как и остальные.
Я не превратился, но хорошо это или плохо, не понятно. Мне не выжить...Нам с Лизой не выжить.
Я был учителем истории в одной из местных школ, только два года назад выпустившийся из местного университета, работающего в среднеобразовательной школе номер три. У меня была жена и дочка, всего трех месяцев от рождения.
Каждое утро я выходил бегать в ближайшем парке, вставая раньше нее, а с разминки всегда приносил свежих булочек с кулинарии у дома, но в тот раз она была закрыта. Я любил ее, любил в каком-то месте, даже больше, чем мою Лизу. В то утро она почему-то не встретила меня у порога. Взамен же, когда я прошел в детскую, то увидел лишь разодранную на мелкие кусочки плоть.
Оно, то, что сидело в моей жене, видимо, ушло, не став дожидаться меня. Первый раз в своей осознанной жизни я заплакал. Слезы застилали глаза, и я не мог видеть того, что происходило вокруг, и даже думать о чем-то другом, кроме себя.
С того дня я не видел больше ни одного живого человека, способного разумно мыслить. До сих пор удивляюсь, как тем утром меня никто не заметил? Почему высшие силы оставили меня жить в этом мире человеком, а не безвольной куклой, жаждущей кислорода.
После того, как я собрал останки дочки в маленькую коробочку и вышел на улицу, я не узнал города. Он был полон трупов и кишащих среди них зомби. Они заметили меня, как только я вышел из подъезда.
Помню, когда еще читал фантастику, там было написано, что зомби не могут бежать, только ходить, однако, эти, наверное, не читали той книги. Переведя пустые глаза на меня, толпа рванула с места, двигаясь на цель.
Коробочка тут же вылетела из рук. Я со всех ног рванул вперед, заворачивая в арки, чтобы не нарваться на такие же колонии. Только они были повсюду.
Толпа моих преследователей увеличивалась в геометрической прогрессии, и тут, наконец, я нашел глазами свесившуюся вниз пожарную лестницу. Она находилась приблизительно в трех метров от земли, но, подпрыгнув, я дотянулся до самого края.
Рывком подняв себя на площадку, я посмотрел вниз.
Сотни... Пожалуй все население города смотрело тогда на меня ненавидящими бестолковыми глазами. Я помню, у меня была истерика. Я кричал им что-то, смеялся, чуть не свалился вниз, а затем громко порывисто рыдал.
Больше всего на свете, я тогда хотел провалиться вниз, и быстро умереть, но что-то указало мне идти дальше, наверх.
Я поднялся по скрипящим ступеням и открывал двери каждой попадающейся квартиры. Они все были или открыты или выбиты ветром и грабителями, но что-то вело меня именно туда, где я и нашел ее.
Балконная стена на пятом этаже была наполовину разрушена, а весь пол квартиры был завален обломками бетона, вперемешку со сломанной мебелью, сундуками, книгами, одеждой...
В пыли, в самом углу комнаты что-то блеснуло. Это могло быть что угодно, от стекла до кусочка железной трубы, но я подошел посмотреть, что же это.
Под слоем пыли, придавленный ровными деревянными досками, лежал арбалет. Корпус был совершенно целым, пусковой механизм никак не поврежден, оптический прицел не сбит ни на миллиметр. Я взял его в руки, и она легко легла в нее, удобно пристраиваясь. Наверное, я улыбнулся, и именно она, моя Лиза, спасла меня от безумия, царившего за стенами.
Я обследовал квартиру, не выпуская новую знакомую из рук, и нашел пару коробок до верху набитых стрелами, с алюминиевыми наконечниками и ярким оперением. На кухне стояли коробки с тушенкой, быстро растворимыми пюре, огромные бутыли с водой... Кто-то готовился провести тут не один год, но, скорее всего, не дожил до этого. Я обосновался в этой квартире, заложив входные двери тяжелыми кусками бетонного лома, расчистив при этом площадку у балкона.
Довольно быстро я поладил с моей опасной леди, тренируясь сначала стрельбой в стену, а потом уже начал бить их с балкона квартиры.
Они видели меня, знали, что я - живой, ненавидимый ими всеми фибрами тупого сердца, человек, сидящий в этом доме, но никак не могли достать. В тот же день я открутил лестницу аж до второго этажа, и никто не мог даже уцепить ее своими цепкими лапками.
И началась моя война против целого мира. Каждый день, с раннего утра, я молился, легким движением руки касался Лизы и выходил на арену.
С помощью найденной в квартире резинки, я натягивал тетиву, бережно вкладывал стрелу и, прицеливаясь в голову, стрелял в первого попавшегося человека. Он падал, и грязно-бурая кровь фонтаном хлестала из пробитого черепа. После каждого убитого, я всегда громко поздравлял Лизу с нашей маленькой победой, и заряжал ее снова.
Стрелы уже на исходе, осталась всего половина второй коробки, но и людей с каждым днем все меньше и меньше. Под моими окнами образовалась уже большая гора трупов, словно асфальт, застилая дорогу.
Я убил уже свою мать, отца, сестру, лучшего друга, жену, начальника и всех своих коллег по бывшей работе. Всех, кого я знал, кто был мне дорог, я убил, точным выстрелом Лизы.
Жалею ли я? Нет, наверное, нет. Все мои мысли в тот момент были заняты лишь тем, как красиво скользит луч солнца по изгибам арбалета, как быстро и четко летит стрела, как она немного толкает меня назад, во время отдачи. Лиза...
Может, я спрятался в ней, может, потерялся, но я не хочу ничего менять.
Снова подул ветер, уже совсем скоро будет зима, а в квартире нет ни одной теплой вещи, особенно на меня. Солнце заходило за туманный горизонт, и с наступающей темнотой приходило осознание того, что, возможно, завтра проснется не человек, а кто-то другой. Такой же жалкий и тупой, как те трупы под окном. Я боюсь...
Лиза ласково приникла к руке, словно согревая, подбадривая меня. Она со мной. Плевать, что это лишь арбалет, для меня Лиза - целая жизнь.