Аннотация: Виктор Цой в последний момент перед столкновением с Икарусом видит всю свою жизнь заново и Рок дает ему возможность изменить ее узловые пункты. Но что стало бы с ним тогда?
Как всегда, он был собой недоволен. Концерт в Олимпийском прошел еще туда-сюда - Виктор поерзал в кресле, вспоминая уже испарившуюся эйфорию - но Густав как не умел играть, так и не научился. Шпиц по-прежнему не умеет работать с рекламой. Да и сам он... вроде уже столько лет на сцене, а все равно иногда кажется, что снова будут смеяться. Разве не научил их любить его за то, над чем они раньше смеялись?
Песни... Надо что-то с этим делать... Сколько еще он будет петь в таком стиле? Надо что-то менять. Но что? Публика не поймет. Популярность может закончиться... Что сейчас в моде? Политика? Нет! Он посмотрел в зеркало и с неприязнью заметил застарелый испуг. А казалось, что это навсегда прошло... Ты должен быть сильным. Еще в моду стали входить казаки. Он усмехнулся. Атаманы, есаулы. Не слишком ли это похоже на "Алису"? Посмотрим. Пробный шар уже есть. Все надежды на Японию! Если только не слишком поздно... Лето скоро кончится.
Новые песни ему тоже не нравились. "Нам с тобой" еще туда-сюда. Остальное - лажа. Он решил, что выбросит эту черновую кассету по возвращению. Так позориться он не имеет права. Каспарян, конечно, взвоет, но это ничего. Потратил время, старался нормально петь - причем, именно по просьбе Юрки. А ведь можно было не напрягаться - черновик же. Ерунда. Плохо не это. Плохо то, что писать он так и не научился. Петь - тоже. По обеим сторонам тянулись две бесконечные зеленые ленты. На дороге кроме него - ни души. Да и кто будет ехать так рано? Мысли поползли по привычной колее - в стране бардак, творится непонятно что. А что будет дальше? Сейчас надо быть тише воды, ниже травы. Виктор вздохнул и достал сигарету из пачки не глядя.
Чиркнул зажигалкой, внимательно глядя на дорогу, и... разноцветные сполохи заплясали перед глазами. ПЕСНЯ. Та, которую он хотел сочинить всю жизнь. Причем целиком. Он увидел ее как нарисованную картину. И слова, и музыка, и аранжировка! Песня, которую будут петь во всем мире. Даже не понимая ее слов. Песня, которая поставит его в один ряд с Моцартом и Чайковским. Песня, которая, наконец, сделает его счастливым. Песня песней...
Отбросив зажигалку с раскалившимся кремнем, он судорожно стал шарить рукой в бардачке. Так снайпер ищет патрон, зная, что противник уже в него целится. Ручка! Нужна ручка! Не забыть ни единой буквы!
Ручка нашлась. Когда он поднял голову, то увидел медленно наползающую громадину желтого цвета. Она заслонила полнеба, словно океанский лайнер, идущий на катер. В глазах водителя, круглых как фары автобуса, тихий ужас.
С каким-то отстраненным интересом он заметил, что время застыло. За окном машины к воздуху приклеена ворона. На резиновый коврик падает и все никак не может упасть злополучная ручка. Можно разглядеть комок жвачки на правом колесе Икаруса. А дальше еще интереснее.
Перед глазами стала действительно мелькать жизнь. Как ни странно, в хронологическом порядке. Как кинопленка. Только не унылое связное произведение в духе соцреализма, а нормальный арт-хаус в виде отдельных фрагментов. Почему-то в черно-белом цвете! Пропуски между ними заполняй сам. Что ж, кресло в новой машине удобное. Он начал смотреть это кино. Видеть себя со стороны и слышать свой голос было диковато.
1
...В детском садике пахло мочой. На стене нарисован дедушка в кепке и с острой бородкой.
- Так, дети, познакомьтесь с новым мальчиком. Не обижайте его, хорошо? Ладно, вы пока знакомьтесь, а я за водой. Будем рисовать!
Нянечка быстро вышла.
- Ты из Японии?
- Нет, меня зовут Витя, - он улыбнулся подошедшим мальчикам.
- Какой ты Витя? Ты япошка, япошка! - мальчик растянул глаза кончиками пальцев так, что они превратились в узкие щелки и изобразил глупую улыбку.
Остальные дети дружно засмеялись. Он стоял и не знал, что делать. В этот момент хлопнула дверь.
- Уже веселитесь? Молодцы! Витя, а ты чего такой хмурый? Ну-ка улыбнись! Так, сейчас все будем рисовать! Коля, не балуйся! Ну-ка перестань дергать Катю за косичку!
Коля - тот самый нахал - повиновался нехотя.
Он нарисовал деревья с желтыми листьями. Подумал и добавил к желтым листьям красные. Нарисовал звезду в небе и улыбнулся. Звезда вышла просто отлично. От усердия Витя высунул язык. Он видел, что рисунок получается.
- Так, ну все, закончили! А теперь сдаем мне рисунки! Так, так. Так... Витя, а ты отлично рисуешь! Настоящий художник!
- А он из Японии!
- Коля, ну-ка сейчас же прекрати! Что ты там нарисовал? Неси сюда! Таак... Вот ты бы лучше у Вити поучился! Витя, ты же ему поможешь?
Он кивнул с радостью.
- Ладно, дети. Сегодня я одна, поэтому просто разрываюсь на части.
Все засмеялись.
- Как бумага?
- Ох, шутники! Намучаешься с вами. Так, сидите тихо, я скоро приду.
Витя подошел к тому Коле.
- Че надо?
- Хочешь я покажу тебе как рисовать?
- А ну вали отсюда, япошка несчастный!
- Так, Коля! - незаметно вернулась нянечка, - ну-ка быстро иди в угол! Быстро!! Я кому говорю?!! И с мамой твоей я вечером побеседую! Что "не надо"? Ты каждый день обещаешь, что больше не будешь! Мое терпение лопнуло!
Вечером мама заметила его грусть и истерзала вопросами, но он молчал. Почему? Просто молчал. Потому что дети, как правило, почему-то молчат в таких ситуациях. Потому что он был сыном своего отца. Со следующего дня его только "Япошкой" и называли. Никто не хотел с ним общаться.
Сейчас он вспомнил, что именно тогда сломался и стал замыкаться в себе. Лепка из пластилина, аппликации из бумаги, и рисование - в первую очередь рисование - помогали уйти в другой мир, где было хорошо и приятно. Пришло понимание - это не было мыслью, это было ощущение, что он может все изменить. И тогда жизнь пойдет по-другому. Он захотел посмотреть, что из этого получится, и кинопленка фильма под названием "Жизнь Цоя" снова застрекотала.
В этом варианте он не растерялся, а сильно толкнул зловредного Кольку ладошкой. Попал в нос, пошла кровь, и хулиган расплакался. Больше он дразнить Витю не смел, а тот запомнил этот эффект. Нянечка пожаловалась маме, но та защитила сына, расспросив его. Более того, мама сказала, что напишет заведующему детсада, раз няни позволяют детям такие шовинистические выходки. Нянечка испугалась и примолкла. Каждый раз, когда кто-то в досаде называл Витю Япошкой, и получал за это, она смотрела на что-то интересное. В другую сторону.
В школе все стало посерьезнее. Не ладошкой, а кулаком, не в нос, а в челюсть. Детская комната милиции, постановка на учет. Желающие назвать "япошкой" или "китайцем" находились всегда. У него уже кулаки все были переломанные, а он всё бил и бил. Портвейн, кастет, карты. В ПТУ познакомился с "деловыми". Первая ходка, вторая, а третья уже "как обычно". На "зоне" ему дали "погоняло" Самурай - ну это уже можно было терпеть. Он был жестоким и непредсказуемым. Физическими данными кроме роста не отличался, но мог наброситься в любое мгновение с "пикой" в руке и сделать оппоненту харакири. Вышел на волю уже в туманном будущем и почему-то оказался без квартиры. Жил в заброшенном доме с такими же "бродягами".
Посмотрев это, Виктор решил все оставить, как есть. И тогда "кинопленка" снова пошла с того момента в детсаду, показывая как было в нашей, а не альтернативной реальности. И пришла к следующему узловому моменту.
2
...Мать была как всегда оживленной, но против обыкновения грустной. На кухне гремел посудой отец. Доносились резкие запахи кисло-сладкого хе из рыбы, капусты и маринованных грибов.
- Вить, может, все-таки сделаешь эту дипломную работу? Я не заставляю, но у тебя же профессия будет. Занимайся чем хочешь, но ты всегда сможешь обеспечить себя. А там, может, женишься, детишки пойдут! А? В Серовское так трудно поступить, там такой блат нужен! А тебя сразу взяли. Значит, разглядели твои задатки! Может, ты гениальный художник, как Репин! Или Пикассо! Нарисуй! Тебе же легко, я знаю!
Он лежал на диване и молчал. Уже со смешными усиками и патлами до плеч. Он думал в этот момент: "Правильно ли рифмовать "жрать" и "спать"? Не слишком ли это просто?".
И снова пришло ощущение, что здесь очередная развилка и все можно поменять. Может, он все-таки должен был стать художником? Что было бы тогда?
...Жизнь потекла по другому руслу. Его дипломную работу приняли вполне благосклонно, но особо не заметили. Он немного пожалел о потраченном времени и снова стал отчаянно рифмовать и петь в ванной про "бездельника", отчего даже отец удивленно вздергивал брови. В этот момент его заботило только одно - как сделать свой противный тонкий голосок более мужественным?
Но как-то мать, задыхаясь от счастья, позвала к телефону - эту работу выдвинули на конкурс учащихся худшкол, и она таки произвела фурор. Первое место! Мать была на седьмом небе от счастья, она летала, как шарик, и даже отец улыбнулся. Левой стороной рта.
Преподаватели тут же стали подавать его работы на другие конкурсы - куй железо, не отходя от кассы! Но работы-то из воздуха не берутся? Не берутся. Надо рисовать! Времени на музыку стало все меньше. Решающим стал день, когда Пашков позвонил и сказал:
- Или ты приходишь на "репу", или гудбай.
Виктор молча положил трубку.
Прошли годы. На волне "перестройки" ему даже как-то устроили выставку в Париже - высокий, молчаливый художник с экзотической внешностью, одетый в черное, привлекал внимание. Он обрадовался и снова вспыхнули угасшие надежды. Обрадовалась и мать, которая приходила в ужас от батарей пустых бутылок в его провонявшей комнатке "коммуналки". Но потом что-то произошло с Союзом - Виктор-наблюдатель не мог понять, что - и Виктор-художник остался ни с чем в параллельной реальности. Без каких-либо средств к существованию. Он был в полной растерянности. Даже в детском саду он не чувствовал себя так плохо. Ни работы, ни денег, ни славы. Только портвейн...
Виктор-наблюдатель пожал плечами: все-таки его путь - музыка. Он очень любит рисовать, но сделал правильный выбор в 18 лет, занявшись ей - в то время, когда большинство вообще ни о чем не думает. Что же будет дальше в этом странном метафизическом фильме?
3
...Это была шикарная высоченная "мочалка" с правильными пропорциями, которые немного портил выдающийся нос. Зато волосы до самой задницы. От них пахло звездами... Виктор пробежался по ней взглядом еще пару раз.
- Чего вылупился?
- Ничего, - он отвел взгляд.
Да, это была она - Марианна! Сколько же крови она ему потом выпила... А ведь он ее любил... Может, не нужно было с ней тогда связываться? Просто не позвонил бы по номеру телефона на руке и все. Гуляй, атаман! На тот момент он уже понял свое Дао, свой Путь. После того, как посмотрел однажды в гостях в Москве невиданное доселе чудо - "видик". На экране расшвыривал врагов во все стороны такой же худощавый азиат, как и он сам. Звали Героя Брюсом Ли. Тоже европейское имя и восточная фамилия. Брюс - Ли. Виктор - Цой. Виктор - Ли... Когда Виктор узнал, что мать Брюса наполовину немка, у него перехватило дыхание от схожести ситуаций. А уж когда он увидел восхищенные взгляды друзей и знакомых, которые, не отрываясь, смотрели на то, как Брюс молотит ногами очередного злодея, он окончательно все понял. Он станет советским Брюсом Ли в музыке. И им будут восхищаться те, кто раньше насмехался над ним.
Но как бы сложилась жизнь в таком случае? Без Марианны?
...Серое пасмурное утро. Шум толпы, горьковатый вкус пива из трехлитровой банки. Бутылки на асфальте. Надпись на длинном куске белой фанеры: "Экономика должна быть экономной!".
- Рок - явление, модное на Западе, теперь дошло и до нас благодаря "перестройке" и мудрым решениям Михаила Сергеевича Горбачева. Но кто же они, эти парни в кожаных куртках с клепками и длинными волосами? В СССР оказалось достаточно много групп, относящих себя к этому жанру: "Ноль", "Телевизор", "Кино". Сейчас мы поговорим с музыкантами группы "Кино" - Алексеем Рыбиным и Виктором... эээ... простите - Цоем. В первую очередь - как вы относитесь к своей популярности?
- Ну какая там популярность... Это Бутусов с Кинчевым стадионы собирают.
- Вить, ты че несешь? Главное - не стадионы, а протест!
- И против чего направлен ваш протест?
- В первую очередь - это протест против внутреннего неустройства, а уже потом протест социальный. Мы не занимаемся музыкой ради денег и славы.
- Но вот ваш товарищ, кажется, иного мнения.
- У него такое бывает.
Виктор-зритель усмехнулся. Он продолжал смотреть на альтернативное "Кино" образца 1987 года - "Кино" с Рыбой. Ведь именно Марианна посоветовала убрать Рыбу из группы. И, получается, была права. С Рыбиным у них постоянно были бы разногласия. И до стадионов им было бы как до Китая. Пока то да се, время они бы потеряли. А время - это самое главное. Музыка - дело молодых. Рыба тоже хотел славы. Кто не хочет? Но не хотел меняться ради этого. Что ж, значит, все было правильно? И даже - даже! - Марианна? Получается так. Но что же дальше?
4
...Теперь он увидел со стороны себя настоящего - как мчится в Икарус на полном ходу. Цой увидел, как лезет в бардачок, не глядя на дорогу, отчего даже съехал на обочину, а затем из-за поворота вылетает автобус. НЕУЖЕЛИ ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ИЗБЕЖАТЬ ЭТОГО? Есть.
...Он резко вывернул руль и улетел с дороги в реку. Поломал многострадальную ногу и получил сотрясение мозга. Но остался жив!
Выйдя из больницы, он не стал выбрасывать в мусорную корзину черновой материал. Хотя, очень этого хотел. Но стали наседать все. Айзеншпис, который говорил, что и так потеряно много времени, и еще чуть-чуть, популярность начнет падать. Музыканты, которым отчаянно требовались новые гитары, машины и квартиры. Фанаты, которые ежедневно собирались толпами человек по сто возле больницы. Они галдели, орали его песни, не давая спать, и пару раз переворачивали машины.
И он уступил. Альбом записали во Франции, в лучшей студии, которую можно найти за деньги, с лучшими звукорежиссерами, которые существуют. Айзеншпис говорил, что надо продолжать в том же духе - чтобы было как у "Ласкового мая". Виктор долго думал на эту тему. Потом пришел срочный факс из Японии - приглашение на съемки долгожданного фильма. Сниматься надо было "вчера". Все бросив, он полетел на съемки. Потом ночным поездом пронеслись такие же лихорадочные съемки у Нугманова. Японский фильм получил в целом одобрительные отзывы местной публики. Для начала это было неплохо. Цой заключил соглашение на комиксы со своим участием. Тут грянул 91-ый год. Союз развалился. Новый фильм Нугманова вышел как назло в момент объявления "независимости". Кого от кого - непонятно. Страна бурлила, ей было не до кино. В реальности происходили более "занимательные" вещи. И фильм остался незамеченным. Виктор не пошел в политику, хотя, его не раз тянули противоположные стороны. Почувствовав, что так могут и разорвать, он уехал в Японию. Страну Фудзиямы, дзен-буддизма и самураев. Там ему было комфортно, но не более. С падением Союза весь мир успокоился и "красная лихорадка" прошла. Джоанна Стингрей развелась с Юркой Каспаряном и улетела. К чему бы это? Следующий фильм с его участием едва окупил свое производство. Японские менеджеры улыбались так же вежливо, как и раньше, но факс больше не трещал. Попытки начать музыкальную деятельность в Японии результатов тоже не дали. Все-таки он чего-то не понимал в этой культуре... А они не могли оценить вкрапление русских поговорок в тексты...
В 1993-ем году он вернулся. Ряды фанатов заметно поредели. На улицах и в умах царило безумие. Постоянно кого-то стреляли, шли какие-то демонстрации. Бесконечные барахолки, дикие газетки и очереди проституток. Кучи шприцов, кондомов, блестящих гильз. Он поразился тому, как изменилась страна за пару лет. Он перестал ее узнавать. Словно она ушла вперед, а он остался на месте. Он больше не чувствовал дух эпохи. Как же тогда писать? Айзеншпис как-то охладел к "Кино". У него появился новый объект для работы - Технология. "Нажми на кнопку, получишь результат..." Ставший известным продюсер сказал, что можно попробовать, если Виктор напишет что-нибудь в духе предыдущего альбома. Демо-записи о Японии его вообще не впечатлили. Сказал выкинуть и написать что-нибудь о России. В духе "Технологии" или "Кар-мэна".
Виктор долго мучился. Денег осталась пачечка. Надо было на что-то жить. В итоге он уступил и написал альбом "на отшибись".
Когда он провел пробный концерт, то впервые в жизни на сцену прилетела бутылка. Каспарян сказал, что уходит к Бутусову. Подруга сказала, что уходит к бизнесмену.
Шли годы. В "нулевых" его - обрюзгшего, с залысинами - пригласили на телевидение. Он согласился потому что в рамках программы должен был выступить и получить за это деньги. Выступать предстояло на одной сцене с Юрой Шатуновым из "Ласкового мая". Впрочем, Юру помнили лучше. "Кино"? Какое "Кино"? Аа, помню - было что-то в конце 80-ых... А потом заглохло. Да, теперь помню. "Пачка сигарет" их песня? Ага, точно. Они. А "Мы вместе"? "Алиса"? Ясно. Ну тогда много кто выступал".
На обратном пути он получил пару зуботычин от "скинов". Придя в свою квартиру, пустую во всех смыслах, он напился как никогда в жизни. Впервые он заплакал. Впервые хотел позвонить седой мамочке и пожаловаться. Такого с ним даже в детском саду не было. Открыл окно и встал на подоконник. Башлачев был прав? Но Виктор знал, что смелости у него на это не хватит и, что все это - глупое позерство. Он закрыл окно и налил еще стакан, глядя на свой старый плакат на стене среди драных обоев...
Виктор-зритель прикрыл глаза. Впрочем, это было необязательно. Он ведь видел все это не глазами. Что это все вообще? Сверхрезервы психики, позволяющие солдату увидеть летящую пулю? Игра воображения, которое в невиданном импульсе выдало такую странную картину? Может, он уже вообще мертв? Или это невидимый голос Рока, который еще с юношеских лет сказал, что его конец будет страшен? Но все эти варианты ужасны... Какой более? Какой менее?
ВЫБИРАЙ.
Цой всегда был мудрым. Это у него в генах, от отца, приехавшего в мрачный, нордический Петербург из пыльного, полынного Казахстана. В восемнадцать лет Виктор был мудрее большинства сорокалетних. Подумав еще пару галактических секунд, он сделал свой выбор.