Утро началось как обычно - Джон подошёл к клеткам, полным пищащих грызунов. Это была контрольная группа 2, первая группа показывала первичную реакцию на растворы, вторая же, составленная из выживших после принятия мышей из числа первой, грустно тянула свой век, чтобы дать Джону пронаблюдать продолжительность жизни подопытных. За многие годы съемный чердак неистребимо провонялся мышами, но Джон был всё так же уверен, что он на верном пути, и секрет бессмертия вот-вот откроется, и тогда для начала он расплатится с миссис Арендодатель (он не видел смысла отягощать память её фамилией), а затем станет бессмертным миллионером. Иногда, в минуты слабости ему начинало казаться, что он умрёт от старости, пытаясь стать бессмертным миллионером, но он гнал от себя эту мысль, любовно разглядывая фотографии бурого Кена, хомяка, которого он в 5 лет напоил неизвестной болтанкой, полученной в дар от бомжа на Мейн-стрит, после чего хомяк прожил ещё 24 года, а умер в результате в лапах кошки. Бессмертие достижимо, и ещё в молодости он поклялся, что раскроет секрет той жидкости. Всё в его жизни было подчинено поиску заветной формулы - сначала кружок юных химиков, химическое же образование, работа в фармацевтической компании.
Джон вышел на балкон и затянулся. Спустя 6 лет, когда Кен вдвое пережил свой срок, мальчик наконец рассказал родителям о том случае. Отец организовал своими силами поиски, но результат был нулевой - никто из местных бездомных никогда не видел того самого. Бессмертие поманило и исчезло в куче мусора.
Окурок щелчком улетел с балкона - сигаретный дым был бы вреден для подопытных, многие из которых и без того были не жильцы в результате введённых, съеденных, выпитых, выдышанных препаратов. Под окном наблюдалась ненормальная популяция кошек. "Ждут выброса расхода. Ждите дальше, сегодня все выжили". В разные дни с балкона вылетало от нуля до целых вёдер мёртвых мышей. Коварнее всех были те грызуны, что пережили первичное воздействие и грустно доживали свой век в клетках, каждый раз опровергая надежду экспериментатора на аномальный срок жизни.
Джон вернулся к своим заклятым друзьям. Комната выглядела как питомник, если бы кому-то вдруг вздумалось заботиться о мышах. Кровать и холодильник сиротливы сдвинуты к стене, всё свободное пространство занимают ряды клеток. Писк из соседней комнаты убедительно доказывал наличие там схожей обстановки. Клетки были самые разнообразные, с доступом света и без, просторные и многоярусные, мелкие и тесные. Первыми подопытными выступали хомяки, но вскоре он перешёл на мышей, которых можно было достать в неограниченном количестве на работе. "Парень с мышами" не пользовался популярностью у коллег, но она ему и не была нужна. Женщины? Разгадыванием их причуд можно будет заняться, чтобы скоротать вечность, а пока ему хватит Красотки Нэнси, милой шлюхи, которая не воротит нос, просит адекватные деньги и любит "погладить мышек" после работы.
Однако в последнее время пелена беспросветности начала рассеиваться. Обитатель клетки N79, по имени "79", продемонстрировал аномальную продолжительность жизни, причём выше своих предшественников, сроки которых укладывались в естественные случайные колебания. Обычно лабораторные мыши грустно умирали через полгода, оставив полдюжины мышат потомства, некоторые из которого пичкались препаратами с детства, а другие ждали этого переломного события жизни до взросления. Однако же, 79 был самым старым немым другом Джона, и за 2 года жизни даже научился узнавать Нэнси. То немногочисленное место в комнатах, что было свободно от клеток, занимали книги по химии и сбоники химических уравнений- архив, в котором хранились все формулы всех средств продления жизни, какие только измыслил учёный. Сейчас он внимательно смотрел на ту, которой пичкал 79.
Не менее внимательно следила за окном его соседка снизу, миссис Фиона Мэдсен, ожидая ежедневного мышепадения. Если бы Джон утрудил себя знакомством с соседями, либо каким-либо образом проник в квартиру под собой, он смог бы увидеть работу, не менее скрупулёзную, чем его собственная. По всем стенам вились линии, разных цветов, пересекающиеся, разветвляющиеся и заканчивающиеся тупиками. Мало какой аристократический род мог отследить свою генеалогию с такой тщательностью, с которой женщина строила линии жизней мышей, а уж из всех грызунов в истории никакой род не мог бы похвастаться столь детальной схемой потомков, как мыши Джона. Миссис Мэдсен сидела посреди этой сюрреалистической инсталляции и внимательно изучала одну зелёную линию, когда в дверь раздался условный стук. Женщина поспешила, уже зная, что новые сведения не рассеют её подозрений. За дверью стояла полная копия Фионы, её сестра-близнец. Их обеих звали Фионами - последняя злая шутка родителей, которых они никогда не видели. Фиона молча отдала ей свёрнутую бумагу.
"Она считает меня чокнутой, но продолжает приходить"
-Чай?
Фиона покачала головой. "Её пугают мои рисунки. Можно понять".
-Значит как обычно. Наследующей неделе.
Сестра молча повернулась и ушла.
"Волнуется за меня, проверяет. Ей не о чем беспокоиться. Чёрные люди приставили меня, и я буду следить". Однако, похоже, конец её долга уже близок - и бумага подтвердила это. Сестра Фионы работала уборщицей в лаборатории фармакологической компании, являющейся и работодателем Джона. Каждую неделю она, мучаясь от мысли, что подогревает безумие сестры, приносила ей отчёты о количестве украденных Джоном мышей, которые он списывал в расходы при опытах. По количеству исходных живых и количеству падающих с верхнего этажа мёртвых животных она строила бесконечные, многовариативные древа. Джон быстро понял, что много мышей невозможно украсть незамеченным, и оставлял какое-то количество на развод. Однако кое-что в расчётах не сходилось - около полутора лет назад наметилась слабая, всё увеличивающаяся аномалия в количестве - естественный баланс 100% смертности нарушился. "Одна или более из мышей прожили дольше своего срока". Это было единственным объяснением. Это было лишь подозрение, но чёрным людям этого было достаточно. Никто не должен уйти от смерти. Погрешность в убытках стала слишком велика, чтобы списывать её на естественные колебания популяции и далее, тем более что последние месяцы Джон выносил из лаборатории не более мышей чем обычно. Пришла пора телефона, который может звонить лишь на один номер.
Бизнес, с минимальным воздействием человеческого фактора. Таков был девиз главы катафальеров Уильяма Либерра. Ему не нравилось слово "гробовщики", как их организацию называли немногие, кому было известно о её существовании. Гроб - видимый символ конца жизни и финального преобразования в новую сущность, а глупцы всегда видят лишь внешние проявления. Либерру нравились контрасты - официальность и строгость в работе и глубокое метафизическое значение предания отжившего Природе.
Звонок, означавший очередные осложнения, он принял как любой другой. Ответил "Благодарю за информацию, примем меры". С одиночками-энтузиастами корпорация разбиралась сама, но Либерра всё более и более занимала мысль о возможности открытия секрета бессмертия крупной фармацевтической компанией, на которую тяжелее будет воздействовать силами катафальеров. К счастью, подобные исследования находились далеко за пределами кругозора традиционной науки, а немногочисленных "исследователей перспективных направлений" отслеживали люди вроде Фионы.
Либерр с тревогой думал о будущих временах. За последние пару лет уже дюжина естествоиспытателей докапывались до секрета. Организация была основана, чтобы противостоять угрозе бессмертия индивидуальных особей, которое по сути влечёт за собой смерть вида. Другие участники думали, что сохраняют свои барыши от похорон и создают перспективы будущего бизнеса, но истинная причина - поддержание равновесия между жизнью и смертью. Вот кто настоящие гробовщики. Он отлично видел, что остальными компаньонами движет алчность, а также желание самим заполучить секрет бессмертия. С тех пор, как они замуровали первого бессмертного, он только и делал, что скрывал от остальных секрет. Порой, во времена подобных размышлений, он доставал бутылочку с этикеткой "∞" и задумчиво изучал её, размышляя. А потом клал обратно в стол, рядом с кольтом mk. III.
В любом случае, нужно удостовериться в истинности доклада об этом Джоне и предпринять меры.
Очередная сигарета отправилась в путешествие с балкона. Это определённо оно. Но что же теперь? Что первым делом делал изобретать двигателя внутреннего сгорания или пороха? В любом случае, состав необходимо было проверить на человеке, и найти добровольца будет весьма и весьма сложно. Внезапно он понял, что все эти годы он всерьёз никогда и не рассчитывал на успех. Джон просто привык к своему образу жизни, а внезапно открывшиеся перспективы не только ослепляли, но и грозили разрушить мирок 40 квадратных метров, на две трети уставленных клетками. Ведь так просто было быть "чудным парнем с мышами", когда от тебя не зависят пути возможного развития науки.
Тем временем кошек вытеснили собаки, выжидающе поднимающие морды к балкону. "Скоро должны подтянуться подростки, эти самые шумные из всех". Вдруг его осенило. Дети. Нелегко поверить, учитывая их внешний вид, но технически они - тоже люди. Иронично, что величайшее открытие будет проверено кучей голодранцев.
"А вот пронаблюдать их продолжительность жизни будет проблематично. Что ж, хотя бы определюсь с токсичностью. Если успех будет на моей стороне, в мире найдётся достаточно умирающих, готовых ради лишнего вздоха быть любым подопытным. Вот и они".
Джон вернулся к химической стойке и хмуро поглядел на количество реагента. Быстро прикинул, что хватит максимум на двух-трёх подопытных. В дверь раздался стук. Сегодня был очередной вечер Нэнси, однако сегодня она пришла крайне не вовремя. Стук раздался снова. Джон замер с пробирками в руках. "Она никогда не была столь нетерпеливой". 79 вдруг взвился в своей клетке и пронзительно запищал. Джона впервые пронзил тот самый научный страх. "Они пришли за моим открытием.Так быстро?". Что ж, действовать теперь надо было тоже быстро.
Мягкая упаковка - балкон - бросок. Невнятная возня на 3 этажа ниже, Джон вперился глазами, шёпотом умоляя "Выпейте, пейте, пейте". До балкона долетело "Что за дерьмо?... А слабо, на спор... Да я тоже выпью, не мужик что ли..."
Один опрокинул бутыль, второй - в тот же момент.
Дверь наконец вылетела. Джон ощутил резкий рывок назад, услышал пронзительный писк испуганных хомяков. Он не рассмотрел ничего кроме рук, которые накинули мешок на голову.
Либерр читал отчёт об операции, уютно расположившись в кресле. Всё было произведено чисто и быстро, но в квартире не нашли никаких признаков заветного "состава 79", отмеченного в бумагах этого любителя мышей. Мыши. Почему мыши? Откуда фото хомяка? В любом случае, всю его работу и грызунов прибрали к рукам, возможно этот фрик сумел найти неизвестный доселе способ обмана природы.
Дверь скрипнула, и Либерр кинул взгляд на тёмный силуэт. Определённо, убийца. "Видимо, у моих компаньонов вышло терпение, и они решили переоценить приоритеты с уничтожения бессмертия на его контроль". Что же делать? Изображать обычное лицо или рвануть кольт из-под стола в порыве самоубийственной быстроты? Похоже, вошедший не собирался предпринимать немедленных действий. "Они хотят знать, что мне известно. Хотят взять живым. Эти черви не верят, что человек, хранящий секрет бессмертия, сможет удержаться от искушения им воспользоваться". Незаметное движение ногой, и пистолет вылетает из ящичка стола в подставленную ладонь. Убийца промешкал, и раздавшийся выстрел совместился с мясным звуком рвущейся плоти и костей. Незнакомец лежал в луже крови, вытекающей из огромной неровной дыры во лбу. "Возможно, он тоже хотел урвать кусочек добычи для себя, и не решился мгновенно убить меня".
Уильям проверил патроны - сегодня ему придётся сократить гильдию хранителей смерти. Одна радость, избавиться от трупов можно будет без проблем. А потом... он бросил взгляд на этикетку "∞". Никому нельзя доверить эту ношу, и ему придётся проследить за выполнением высшей миссии. Неопределённо долго.