полусгнившие доски тревожно перекрыли оскалы окон

 сделать пластику памяти можно, прозакладывав повесть на кон

 и просевшая крыша к камину не внесёт здесь благой красоты

 можно выправить даже морщины, коль зажить в ярком мире мечты


 можно даже зайти окреститься и поверить что ты Его раб

 или снова по свински напиться, заглянув в прилегающий паб

 только пластикой тела помощник не внесёт в отраженье новин

 как бы не был искусен паромщик,  не минёт на реке он быстрин


 ну а ты, отлучённый от церкви, на борту устремлённой баржи,

 оставляешь, на память о смерти, своё первое тело во ржи

 тело скрюченных детских мечтаний, веры в сказки и добрых людей

 отдаёшься на волю скитаний, в мир прозрачных до кости дверей


 7777


 старым стенам до боли обидно, но не будут они умолять

 когда в пламене жарком бесстыдно, ты заставишь их, с солью, сгорать

 в перекличках захлёбанных спазмов ты придёшь в придорожный отель

 и желая обычных соблазнов, с первой шлюхой разделишь постель


 и довольный от ночи разврата, вспоминая то смелое "НЕТ!"

 ты уйдёшь, наплевав на расплату венерическим спазмом в обед.

 и шатаясь от рюмки простоя на своих посеревших губах

 ты оставишь на память второе, что лежит на залитых полах


 тело снова останется в поле, только в поле обычных картин

 и дорожная пыль под изгоем зашорнирит прозрачность витрин

 старый мир опостылел от басен. И на старых бессильных ветрах

 танец смерти с тобой был прекрасен, только смерть у тебя на послах... 


 77777


 я разрушу последний фундамент и сравняю с землёй имена

 Пусть горит бесполезный пергамент. Тело третье - то сдохла Судьба...