Аннотация: хороший капитан и до первого погружения видит, кому быть подводником, а кому пыль на суше топтать
Всплытие покажет
Спросил я как-то своего друга Славку Салеева, не прославил ли он своё имя ещё в молодые годы чем-нибудь замечательно-подводно-электрическим, когда "на морях" служил. В шутку спросил, но получил в результате скромный и вполне серьёзный ответ: оказалось - прославил. Только долгое время Салеевские свершения считались военной тайной, а позднее авторство оказалось утраченным... для науки. И видимо, зря... поскольку Славка не мог отказать себе в удовольствии оставаться основоположником электрической мысли на субмаринах 613-го проекта, самого массового проекта подводных лодок в СССР.
Те, кто обслуживал электрику субмарины, обязаны были знать расположение предохранителей, автоматов, ламп аварийного освещения на память. А это не такое простое дело, особенно для недавно пришедших на лодку матросов. Вот и решил Салеев "включить рационализатора", как на "гражданке", благо непосредственно перед призывом довелось ему поработать в электрослужбе кирпичного завода аккумуляторщиком, куда его перевели из садчиков кирпича по личному заявлению.
Наделал Славка бирок с обозначением и названием всего электрооборудования в своём отсеке. Однако толку немного от подобного новшества, поскольку всё равно хреновато-задумчиво (выражение Салеева) при аварийном освещении поменять в щите предохранитель. Всего одна лампа на весь огромный отсек. Вот, собственно, в щите ни черта и не видать. И надписи читать плохо - глаза сломать можно. Пришлось Славке рядом с электрическим коробками дополнительное освещение лепить. Посмотрел потом Салеев на дело рук своих, и понял Салеев - это хорошо!
Но иного мнения придерживался командир подлодки капитан второго ранга Щербавских. Осматривая отсек вместе со старшим механиком, неуставные лампы аварийного освещения поругал, сказав:
- Подобным-то манером каждый дурак сможет предохранитель поменять, а хороший матрос должен помнить всю схему и расположение приборов наизусть. Здесь вам не "гражданка", ни к чему в подводном флоте для дураков инструкции писать.
- Товарищ капитан второго ранга, а если молодой вахту несёт в походе, а если растеряется...
Главмех с гневом показывал Славке что-то в районе виска своим указательным от возмущения пальцем.
Кэп-два усмехнулся в усы и сказал:
- Вижу, умничаешь, Салеев. Ты до армии работал где-то?
- Так точно, сначала садчиком кирпича, потом аккумуляторщиком...
- Значит, слушай и на якорный шток наматывай: через пару месяцев примешь отсек. Будешь мне молодняк в настоящих моряков перековывать.
- Служу Советс...
- Служи, служи... Только выслужиться не старайся. И всё у тебя будет, как нужно. Можешь мне поверить, не на первом аппарате забортную воду хлебаю... Впрочем, всплытие покажет.
Кэп не преминул щегольнуть своей любимой фразой, которую, по слухам, позаимствовал у своего друга патологоанатома, правда, несколько переиначив. Изменённая, она заиграла новыми гранями и наполнилась глубоким, можно даже сказать глубинным, смыслом.
И действительно, после первого погружения опытный глаз капитана второго ранга Щербавских мог практически безошибочно определить, выйдет ли толк из новобранца.
- Нет, я вам определённо скажу - кэп у нас был голова! Чемберлен близко не стоял, - Славка улыбнулся, вспоминая боевого командира-подводника из далёкой уже юности. А потом рассмеялся в голос и добавил к чему-то главную междустрочную сентенцию из неписанного устава подводного флота:
- Увидишь человека с большим животом и впалой грудью, поклонись ему - подводник идёт!
Салеев встал, прошёлся возле зеркала, словно бы чегооценивая, насколько его отражение многолетней выдержки не расходится с образчиком военно-морской фигуры, а потом продолжил глаголить, поражая слушателей в заранее натренированную печень.
- После ремонта во Владике нашей "эске" 613-го проекта предстояли глубоководные испытания. Что они собой представляли? Объясню. Субмарина опускается на максимально возможную глубину, на которой предписывается производить боевые манёвры. Для С-613 рабочая глубина - 150 метров.
Таким образом, субмарина погружается, а затем несколько часов находится в подводном состоянии, при этом максимально задействуются все механизмы и агрегаты. Экипаж должен быть на все сто уверен - оборудование не подведёт в походе.
*
Во время тех испытаний потёк маслокран в четвёртом отсеке. Один из Салеевской команды электриков, услышав по громкой доклад командиру о происшествии, ударился в панику. Орёт... что твоя телятя безмозглая. Славка, будучи в тот момент самым опытным в отсеке номер шесть, приказал неуставным посвистом:
- Нехрена метаться... Задраить переборку кремальерой1 и не жужжать!
А нам, слушателям из XXI-го века Салеев пояснил поведение паникёра Пушкинской строкой:
- Он плакал, няню испугал...
Или это не из Пушкина? Арина Родионовна Яковлева же, вроде, была из породы мужественных женщин. Она бы точно не испугалась... особенно - если с кружкой.
Да, а задрайка люков в отсеке - один из главных принципов безопасности под водой, дабы выжить при аварии. Попытка же прийти кому-то на помощь в других отсеках оборачивается гибелью всех. Проверено мировым опытом.
Вечером после испытаний лодка вернулась в плавучий ремонтный док, и Салеев обратился к замполиту: так, мол, и так из-за одного мудака, пардон, психологически легко возбудимого матроса, экипаж погибнуть может. Нельзя ли парня удалить с субмарины по-тихому?
Замполит возражать не стал. А командир лишний раз убедился в том, что оказался прав, когда ещё месяц назад хотел убрать с лодки излишне импульсивного матросика. Интуиция не подвела старого морского волка. Всплытие показало.
По прибытии на базу списали паникёра на берег. Стал парень подводником, но другим. На подводе в хозвзводе грузы возил, зато и служил всего два года. А Славка бы всё равно этому году не рад был на месте раздолбая. Почему? Чтобы не выглядеть пафосно, скажу просто - нравилась ему служба на подводном флоте, вот и весь сказ.
Хо-тя... Нет, отчего вдруг раздолбая-то? Не виноват же человек, если слаб характером оказался и психологически не готов подолгу в замкнутом пространстве и в вечно экстремальных условиях находиться. Здесь уж психологи в "учебке" не угадали. Бывает. А вообще говоря, каждому своё: каждому ровно столько, сколько он вынести способен.
на глубинах окаянных
вдалеке от суши бренной
ты частенько горько плачешь
маму слёзно поминая
и поёшь Христу осанну...
вдохновлённый... вдохновенно
не похож совсем на мачо
моя рыбка заливная...
а при всплытии однажды
ты истерику затеешь
запоют клаустрофобом
переборки по отсекам...
как измученный от жажды
и несбывшейся затеи...
нет причины быть особым
оставайся человеком!
Когда мы в процессе "Салеевских слушаний" налили по очередной порции, рекомендованной "РОСБИО", Славик сказал:
- Мне тут частенько доводилось слышать от якобы служивших на подводном флоте, будто бы в походе (а только тогда выдаётся спиртное перед приёмом пищи) матросики скидывались в пользу одного. Не верьте, враки всё! Никто у нас ни на нашей "эске", ни на других пяти субмаринах бригады ничем подобным не занимался. Думаю, и везде у подводников дело обстояло похожим манером. Никто и никогда не доверится под водой пьяному человеку - не психи же служат, чтоб судьбу испытывать. А там, в походе, представьте себе, каждую секунду возможна "нештатка". И вдруг один из команды пьян... Нет, полная ерунда. На лодке от действий каждого зависит жизнь всех. И это не шутки, и не для красного словца говорится. Такова простая истина, пренебрегать которой никому не захочется, тем более - игнорировать её коллективно, да ещё и в сетях круговой поруки.
А какой алкоголь мы пили и сколько? Обычно - белое десертное вино: по сорок граммов перед приёмом пищи. Почему белое, а не красное? Думаю, оттого что белое вино не может вызвать аллергической реакции, а при употреблении красного случается и покраснение кожи, и сыпь, и астматический синдром.
Таким образом, в походе всё шло заведённым порядком: пили качественный винчик для хорошего аппетита - ровно столько, сколько по уставу полагалось. Но однажды перед выходом в море снабженец вместо белого муската притащил на борт "Солнцедар". Командир наш считался флегматичным, не любил повышать голос, но тут не выдержал. Натолкал снабженцу великолепных с точки зрения филологии фигурных ебуков, и их было слышно даже на соседнем пирсе, несмотря на гулкий бриз и сильный ветер. А потом пригрозил военному негоцианту, мол, возьмёт его с собой в поход, высадит на необитаемом острове вместе со всей партией "шмурдяка" и прикажет команде уничтожить любое упоминания координат этой суши. Солнечный Робинзон третьего ранга, ёлки-иголки, снабженец умолял простить и дать ему возможность исправить ситуацию в течение трёх часов. После чего кэп-два оттаял, приказал низкосортное вино немедленно выгрузить за борт вместе с краснорожим, словно красное знамя социалистического соревнования, офицером-интендантом.
В море вышли насухую, а снабженец потом ещё несколько месяцев рассчитывался за бой тары - в спешке же никто тот "Солнцедар" уберечь не старался. Сами понимаете, приказ о выходе отдан, а на борту посторонний груз. А то, что самому пришлось принять морские ванны в процессе выгрузки, интендант никому докладывать не стал - понимал стервец, почём фунт изюма, и отчего редька' горька'.
1КРЕМАЛЬЕ'Р, а, м., и КРЕМАЛЬЕ'РА, ы, ж. [фр. cremaillere] (тех.). -приспособление для плавного и точного передвижения части какого-нибудь прибора, состоящее из зубчатой пластинки с винтом. На флоте этим механизмом задраиваются люки.