Аннотация: Документальный очерк о самом северном православном приходе России
Ковчег спасения
Одноэтажный, обшитый деревом барак; на крыше - оцинкованная луковка купола с православным крестом; резное крылечко; аккуратная, сваренная из металлических прутьев изгородь. Это - храм самого северо-восточного прихода на территории России, прихода святого архангела Михаила в селе Лаврентия.
Открываем двери. Тонко звякает колокольчик, и по длинному полутемному коридору проходим в большую прямоугольную комнату в три окна с низкими потолками. По стенам развешаны иконы, в латунных подсвечниках потрескивают горящие свечи. Когда-то здесь был военкомат, потом сельсовет, а сейчас - идет литургия. Службу ведет заехавший на несколько дней в Чукотский район епископ Анадырский и Чукотский владыка Диомид. Прихожан немного - всего человек восемь. Иногда, правда, бывает больше, но чаще - меньше. Впрочем, это не главное. Главное - храм действует. И любой страждущий в тяжелую минуту может прийти в него за утешением.
Воинство духовное
Святой архангел Михаил - архистратиг, глава небесного воинства. Имя его приход носит неспроста. Кому, как не ему, покровителю всех воинов, стоять на страже там, где проходит граница с Америкой. Тем более что граница бывает не только государственной, но и духовной, охранять которую надо духовными силами.
Понятно, что главный представитель духовных сил в районе - настоятель храма отец Леонид. Приход он возглавляет с первых дней его существования - то есть с лета 2001 года. Сразу же после назначения на должность приехал отец Леонид в Лаврентия и первым делом стал искать помещение для храма. Пустующих зданий в то время в селе было хоть отбавляй, но вот целых из них - единицы. Лучше других, по его мнению, подошло именно это - пусть полусгнившее, зато стоящее отдельно, со своей территорией.
Поставил батюшка в одной из комнат калорифер и стал служить. А кругом - сплошная разруха и неустроенность. Это потом появятся и маковка с крестом, и колоколенка с колоколами, и ухоженный дворик с клумбами, на которых летом цветут пересаженные из тундры ромашки.
Но тогда, в самом начале, работы хватало всем - и строителям, которых нанимал отец Леонид, и прихожанам, и самому батюшке. Вместе со всеми ломал он стены и таскал доски, штукатурил, белил. Помещение храма - то есть ту самую комнату, где проходят службы, перестроили за полгода. И еще три года перестраивали и благоустраивали все остальное. Сейчас уже опять пора ремонт делать - отопление забилось, а по стенам снова пошли трещины.
- Строительство нам пока не по силам, оно и "на материке" дорого обходится, а здесь - тем более, - говорит отец Леонид. - Но рано или поздно, я думаю, новый храм в Лаврентия появится обязательно - это здание сырое, старое, все перекошенное. Хорошо если, прежде чем развалиться, простоит еще лет 10-15.
Говорят, что храмы надо обязательно строить на особенных, благоприятных участках земли. Чтобы, мол, место намоленное было. И что вроде как негоже возносить Господу молитвы в старых зданиях, где раньше бурлила светская жизнь. Отец Леонид с этим утверждением не согласен. Раньше на Руси - и в селах, и в городах храмы возводили там, где удобно людям. Благоприятную же энергетику, считает батюшка, церковь приобретет со временем, когда верующие действительно ее намолят. Да и выбора в 2001 году у отца Леонида, по сути, не было - исходил он из соображений сугубо мирских. А святость обязательно придет позже.
С божьей помощью
Отцу Леониду - в миру Леониду Александровичу Цапоку - 29 лет. Родом из Анадыря, там же, в Анадыре, закончил школу, а потом поехал в Сергиев Посад - поступать в семинарию. После семинарии - Московская духовная академия. Итого на учебу - 8 лет.
Как он сам признается, учиться было достаточно сложно. Есть общеобразовательные дисциплины - такие, как история России, но куда больше специальных: история Русской православной церкви и общецерковная история, догматика, Новый Завет, Ветхий завет. Впрочем, основная сложность была не в учебе, а в том, что поступившие в семинарию попадают в непривычную для них среду - церковную, которая сама по себе достаточно специфическая. Спрос со студентов строгий, поблажек не дают. Если не исключили из семинарии, считай, экзамен "на профпригодность" сдан. В академии попроще - там ты уже свой.
Четыре года назад батюшка приехал в Лаврентия без копейки в кармане. Как организовывать приход и строить церковь, а главное - на что, решал сам. Деньги доставал тоже сам. Где - предпочитает не говорить. Средства у прихода складываются из многих составляющих, в основном - из пожертвований прихожан.
- В нашей стране батюшка это такой человек, который вынужден все время ходить и просить, - говорит отец Леонид. - Чем пожертвование отличается от подачки? Когда человек хочет помочь, он приходит и дает сам. Потому что дает для себя. Помощь - это благодать Божья. И если кто от чистого сердца копейку отдал, то она потом сто крат вернется.
В принципе, такой подход - полное самообеспечение - вообще характерен для российской церкви. Финансируются из общего бюджета только некоторые духовные школы, всё остальное, что делается в храмах России, делается за счет самих этих храмов. Считается, что им Господь помогает. Исключений нет. Скидок на объективные обстоятельства - тоже. Строить - только за свои, даже в Заполярье - с ограниченным числом верующих и безумно большими тратами на транспортные расходы и стройматериалы.
Впрочем, батюшка не жалуется. Он уверен: если не лениться и проявлять определенную инициативу, с голоду не помрешь. Так что приход архангела Михаила, как бы трудно ни приходилось его служителям, слава Богу, особо не бедствует. За эти годы здесь не только нашли средства на ремонт и перестройку, но и на новый домик для воскресной школы, гараж и собственный автомобиль.
Главный помощник у отца Леонида (кроме, понятно, Господа Бога) - его мама, монахиня Ксения, она приехала сюда вслед за сыном. Много делает и дядя Коля. В Лаврентия он тоже с 2001 года. Сначала прилетал сюда каждое лето из Анадыря и бесплатно работал на стройке. Потом домой стал возвращаться все реже. Сейчас, можно сказать, местный житель - почти все свое время проводит дядя Коля в Чукотском районе и лишь изредка уезжает домой.
Приходит в свободное от основной работы время Алла Ивановна Чаплыкина, помогают Шуваевы... В общем, батюшка не одинок в своих хлопотах. И несмотря на свой достаточно молодой возраст, в селе он пользуется любовью и уважением, причем не только у прихожан.
"Православные язычники"
А вот с прихожанами, мягко говоря, негусто, всего-то человек двадцать. И в этом - одна из особенностей любого заполярного прихода. Кто в России обычно на службы ходит? Пенсионеры. Но здесь, на Чукотке, пожилых мало - достигнув пенсионного возраста, люди предпочитают выезжать "на материк". А те, кто не выехал, продолжают зарабатывать деньги, и времени посещать церковь у них нет.
Недостаток прихожан, честно говоря, совсем не недостаток прихода. Вот, например, что думает по этому поводу сам владыка Диомид: храм - словно Ноев ковчег, на котором во времена всемирного потопа смогли спастись лишь сорок пар мужчин и женщин. Именно они, спасенные, и стали основой для возрождения человечества. Аллегория более чем прозрачная: сколько бы человек ни пришли на службу, они не только спасутся сами, но и помогут другим. И в этом - залог возрождения духовности.
Еще одна особенность прихода: подавляющее большинство его населения - представители коренных национальностей. В плане религиозном люди своеобразные, в чьих душах исконно присущие им языческие представления спокойно уживаются с привнесенным русскими православием. Себя называют язычниками, хотя о своих верованиях почти ничего уже не знают, особенно молодежь. Старики - те да, те помнят Хозяев, чтят их, не забывают угощать.
Раньше на Чукотке чуть ли не каждый был шаман. Камлания, амулеты, представления о духах, населяющих небо, моря и тундру, - все это часть уникальной культуры, которая, увы, постепенно уходит в прошлое. Но язычество в сознании людей на уровне национальных архетипов сидит еще очень сильно. Впрочем, как и у русских - ведь даже тысячелетняя история христианства на Руси не смогла вытеснить из нашей генетической памяти множество суеверий.
Детская составляющая
Когда батюшка только "принимал" в свое владение здание бывшего военкомата, то было оно намного длиннее, чем сейчас. Две трети прогнили настолько, что ремонту не подлежали и их пришлось снести. На освободившемся месте за полгода вырос небольшой аккуратный домик - детская воскресная школа. Брус для строительства взяли в закрывшемся неподалеку от Лаврентия поселке Катрыткино - разобрали заброшенный двухэтажный дом.
Учеников в школе тоже не очень много - максимум, бывает человек пятнадцать. Возраст - от восьми до четырнадцати лет. Почти все коренной национальности. И вот еще одно отличие прихода заполярного от "материковых": на "большой земле" воскресную школу посещают, в основном, дети верующих родителей. Здесь, как правило, наоборот. Да плюс к тому, по выражению самого батюшка, "бандитская" составляющая. Многие ребятишки из неблагополучных семей. Первые ученики появились в храме, когда еще и школу-то не построили, и все, как один, сначала воровали: продукты, деньги - все, что плохо лежит. Сейчас поспокойней - пришло новое поколение. Тех, первых, батюшка и его мама обязательно кормили - может, потому и приходили сюда дети, что были голодными?
Как и "на материке", занятия длятся час-полтора и проводятся каждые выходные после службы. Ребятишки рисуют и изучают историю и Священное писание, учатся по-старославянски читать и писать, смотрят по "видику" детские православные передачи и самые обычные мультики. В церковь их насильно никто не тащат - приходят сами, ставят свечки, постепенно узнают, что где находится в храме, как себя надо в нем вести и приобщаются к обрядам.
Есть в воскресной школе и свое пианино, но заниматься с учениками музыкой некому. Одно время был в приходе детский хор - его организовала приезжавшая из Троице-Сергиевой лавры Любовь Еремеева, которая потом вынуждена была уехать. Дети ее и сейчас частенько вспоминают. А вот пианино с той поры, можно сказать, осталось бесхозным. Играют на нем от случая к случаю - все, кто умеет. Жаль, умеющих мало.
А дома - лучше
Если брать по большому счету, то в Лаврентия отец Леонид от силы бывает месяцев шесть в году. Остальное время - в разъездах. "Катается по Чукотке", как говорит сам. Во-первых, кроме райцентра, требуют внимания другие села района. Верующие в них есть, и не только русские, а церквей нет. В Уэлене батюшка служит в клубе, в других селах - на квартирах; крестит детей, венчает, отпевает. Православный устав - не застывшее образование; если нет храма, он позволяет отправлять обряды, так сказать, в неприспособленных для этого помещениях.
Кроме Чукотского района, отец Леонид частенько наведывается в Провиденский. Храм там построен, но служить в нем давно уже некому. Кстати, церкви на Чукотке есть в каждом райцентре, а священников не хватает. "Материковские" приезжать сюда, на Крайний север, особого желания не испытывают, свои - в дефиците. Раньше отец Леонид ездил еще и на мыс Шмидта, и в Эгвекинот, теперь стало полегче: эти районы взял под свою опеку владыка Диомид.
Понятно, что любая поездка в условиях Заполярья может растянуться на несколько дней, а то и недель. И все это время отцу Леониду надо где-то жить. К счастью, почти везде есть у него друзья или знакомые. Как, например, в небольшом национальном селе Энмелен Провиденского района, все население которого - от силы человек 350. Каждый раз, приезжая в Энмелен, батюшка чувствует себя в нем как дома.
И все же как в гостях ни хорошо, а в Лаврентия - лучше. В один прекрасный день, надеется батюшка, останется на его попечении только Чукотский район. Уезжать отсюда, с самого края света, отец Леонид не собирается и ни капли не жалеет о том, что принял это назначение, тем более что впереди еще столько дел. Ведь для того, чтобы созидался приход, надо заниматься не только ремонтом и стройкой. Главное "строительство" идет на духовном уровне, и требуются на него годы и годы. Батюшке всего 29, и у него эти годы в запасе, будем надеяться, есть. Лишь бы Господь дал достаточно силы, чтоб воплотить задуманное. И чтоб архангел Михаил, предводитель небесных воинов, не оставил своим вниманием небольшой приход на самой оконечности России.