Юрий Динабург. Разговоры. 32. С огорчением замечаю...
Дорогой Лев!
Прислушиваясь к тебе, я с огорчением замечаю, что ты не Бог, и выше бродяги Луки из ночлежки в суждениях не подымаешься: "Все блохи не плохи и т.д." Идею Бога беру из Библии и решаю, что если Всетворец Всемогущ, то он могуч и в сомнениях своих. Первые 6 дней Ему все весьма нравилось, потом Он усомнился: хорошо ли быть человеку одному, и Он создал подобие человеку - Еву. Вся дальнейшая история человечества свидетельствует о нарастающем сомнении Высшего Существа в том, что человек для Него представляет какой-то интерес. Но ты знаешь историю с ковчегом: пропал гнев на человека, и стала постоянно нарастать скука на тему примерно: сами разберетесь, а, соответственно пошла на убыль вера в человека. Быть одному плохо, но когда людей очень много - это уж совершенно ужасно, а тут еще приходит Сатана и подначивает: посмотри ты на них, на Иова хотя бы!..
Так я понимаю православие по крайней мере. Я не говорю о высоком богословии от апостола Павла и Блаженного Августина - с них начались попытки правда уподобиться Богу и построить Новый Рай, но получились только разные системы искусств, религии, поэзии, остальное перешло в Чистилище и земной Ад (в понимании Данте или Дионисия Ареопагита).
С первых же слов "создадим человека по образу и подобию Нашему" возникает вопрос весьма ироничный: "что такое - образ и подобие?" Единственный ответ предполагает Божий юмор, и юмористичность Божья оказывается основным прототипом всех человеческих качеств. Бог столь же разнообразен в своем юморе, как человек Ему подобен и прототипичен. Бог Всемогущ и потому, как говорит апостол Павел, все, что мы знаем - мы знаем отчасти только и пророчествуем тоже только отчасти (см. 13 главу ап. Павла о любви). Человек имеет бессмертие как пародию на Божью вечность.
Самое высокое проявление юмора в человеке можно проследить по всему наследию Шекспира.
Так что не вгоняй, Лев, себя в скуку уж во всяком случае не увлекайся талмудом Маркса, Ленина и всего еврейского народа.
Там забота только о потомстве Авраама, кроме него самого никто Бога не слышал тогда, никаких намеков на будущий народ обетованный. В семитских языках, по-видимому, не было развито понятие о сослагательном наклонении и побочные дети Авраама, Исаака, все эти дети Агари, Исавы, Исмаилы в исторический счет не пошли. Священная литература прочих семитов, арабов, например, обнаруживает полное отсутствие у них юмора, что очень похоже на полное безбожие.
Если у тебя хватит времени, перечти "Ромео и Джульетту", и убедишься, что их любовь (по Шекспиру) представляет только устремление к уединению вдвоем: не так, так эдак.
Я попутно разгадал, кто такой Гетевский Вертер - это человек, который кончает с собой по невыносимости зависти при наблюдении чужого счастья. Это самое оригинальное изобретение самого Гете, действительно, не случайно имело успех на фоне сентиментальной литературы. Пушкин, которому очень много надоедали люди, получившие образование в Германии ("душою чистой геттенгенской") решил тогда отделаться от Гете и спародировал Вертера в Ленском отсюда до смертельной дуэли. Он напрашивался и довел до бешенства уже самого Онегина. Примерно тогда Пушкин еще написал одно подражание Гете: "Сцены из "Фауста"" - советую перечитать все это. Об "Онегине" осталось еще много сказать - потом.