Дивергент : другие произведения.

И Этим Все Сказано!..

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Четырнадцатилетняя девушка Инга учится в десятом классе, и у неё, наконец-то, появляется поклонник, что, честно говоря, гораздо больше радует её маму, Марию Вадимовну, имеющую на неё огромное влияние, чем саму Ингу. Правда, обративший на неё внимание парень, Олег Малышев, является предметом обожания всех девочек их школы. Мало того, что он очень красив собой, - так ещё и его отец - директор крупнейшего в городе предприятия, - и поэтому Олег, избалованный вниманием окружающих, меняет подружек, как перчатки. Инга оказалась первой девочкой, вызвавшей у него такой серьёзный интерес, что он даже готов был ради неё измениться и стать совсем другим. Но саму Ингу, как ни странно, не слишком заинтересовали серьёзные намеренья молодого человека. Несмотря на то, что все окружающие завидуют ей чёрной завистью, несмотря на то, что мама буквально уговаривает её дружить с этим юношей, Инга соглашается на это только лишь из желания угодить ей...

И ЭТИМ ВСЕ СКАЗАНО!..

  

Часть 1. Школа.

  

Глава 1.

Инга.

  
   В то утро я вышла на улицу из полумрака своего не самого привлекательного подъезда и невольно прищурилась. Солнце светило совершенно по-летнему ярко и невыносимо слепило глаза. Может быть, именно поэтому мне как-то даже и не верилось, что сегодня был уже самый последний день августа. Завтра, к моему глубочайшему сожалению, наступит первое сентября, и мне придет пора опять отправляться в школу. И в это мне тоже почему-то невероятно трудно было поверить. Летние каникулы, по обыкновению, промелькнули как-то слишком быстро, и я даже и не успела их до конца прочувствовать, - как уже подкрался новый учебный год.
   Нет, признаться честно, за три летних месяца я отлично отдохнула и сейчас ощущала себя действительно свежей и полной сил. Вот только к новым подвигам на ниве образования совершенно не чувствовала себя способной. Я и раньше-то почему-то никогда не успевала морально подготовиться к новому учебному году, - а сейчас в особенности. Для себя я уже точно решила, что это будет мой последний год в школе, - а с таким настроем стремиться к великим свершениям как-то совсем не тянет.
   Правда, я пока еще даже и не задумывалась о том, куда пойду после девятого класса, - но оставаться в школе я точно не собиралась ни при каких обстоятельствах. Мне почему-то всегда казалось, что я просто не смогу продержаться в школе еще два последних года. Несмотря на то, что училась я всегда хорошо, и восемь классов закончила без троек, школу я никогда не любила и посещала ее без малейшего удовольствия.
   Я тогда еще даже и сама до конца не осознавала, что возникновению этих немного странных, на первый взгляд, мыслей в моей голове поспособствовала моя мама. Она всегда имела на меня огромное влияние, и я до сих пор прислушивалась к ее советам.
   Нет, разумеется, моя мама не желала мне ничего плохого. Мы вообще всегда отлично с ней ладили. Просто мама никогда и не скрывала от меня, что я очень сильно напоминаю ей ее саму в молодости, и поэтому она искренне полагала, что для меня будет лучше уйти из школы после девятого класса. Сама она в свое время именно так и поступила, - ушла из школы в училище и никогда об этом не жалела, потому что учиться там оказалось гораздо легче и намного интереснее. И мама всегда понимала, что я тоже учусь в школе без особого энтузиазма, выезжая все эти годы лишь за счет своих природных способностей, которые позволяли мне буквально на лету схватывать любую информацию, - а никак не благодаря усердию и прилежанию.
   Могу без ложной скромности сказать, что я действительно, наверное, была неглупой от природы. Я очень любила читать, и сфера моих интересов всегда была довольно обширна. Но вот учеба в школе в нее, увы, не входила. Она и сама по себе не доставляла мне ни малейшего удовольствия, да и отношения со многими учителями в последнее время оставляли желать лучшего и становились все более напряженными. Наверное, моя мама прекрасно видела все это и осознавала, какой у меня непростой характер. Когда на меня пытались давить, - а мои любимые учителя стремились делать это ежедневно, - я становилась очень упрямой и упертой. И из-за этого у меня всегда было немало проблем.
   Мама, разумеется, знала обо всем об этом, поэтому, наверное, она как-то и не придавала особого значения моим школьным успехам или неудачам. Она просто всегда советовала мне поступать после девятого класса в техникум и была искренне уверена, что среднего технического образования для девушки будет вполне достаточно. К тому же, мама всегда говорила мне, что в университет, - если я все-таки захочу этого, - я прекрасно смогу поступить и после техникума. А вот если мне это по каким-то причинам не удастся,- то у меня, по крайней мере, будет к тому времени профессия, которая сможет меня прокормить. Тогда как сразу же после школы можно запросто никуда не пройти по конкурсу и вообще остаться ни с чем.
   Мама всегда честно признавалась мне, что считает меня не по возрасту разумной и рассудительной, и поэтому она совершенно спокойна за меня. Я никогда не доставляла ей никаких особых проблем, и мама полагала, что в моей жизни непременно все сложится удачно, даже независимо от наличия или отсутствия высшего образования. Гораздо больше хлопот маме доставлял мой младший брат, обучением которого она планировала заниматься очень серьезно и настойчиво. Он был младше меня на шесть лет, и мама действительно намерена была приложить все усилия для того, чтобы он получил достойное будущее. За его оценками и успеваемостью мама пристально следила с самого первого класса и ни в коем случае не могла пустить это дело на самотек. Несмотря на все возлагаемые на него надежды, никакими особо выдающимися способностями он не обладал, - и даже наша мама, нехотя, вынуждена была признать это. Но ему просто жизненно необходимо было успешно закончить школу и поступить в медицинский, чтобы избежать службы в армии.
   Что же касается меня самой, то я, разумеется, тоже задумывалась о своей будущей профессии. Но пока тщетно, потому что я просто не представляла в данный момент, кем я вообще хочу быть в дальнейшем, и в какое именно учебное заведение мне стоит поступить. Но на все эти раздумья, - не слишком радостные, признаюсь, - у меня был еще целый год. А сейчас мне пока необходимо было более или менее успешно закончить девятый класс, так что следовало смириться с тем, что каникулы подошли к концу, и завтра меня ждал первый учебный день...
   - Эй, Инга!.. - услышала я знакомый голос откуда-то сверху и отвлеклась от своих не слишком веселых раздумий. Я подняла голову. На третьем этаже, почти полностью свесившись через перила балкона, мой одноклассник Олег Малышев ожесточенно и сосредоточенно махал мне обеими руками, пытаясь, похоже, привлечь мое внимание. - Привет!..
   Я секунду подумала, а потом тоже подняла в знак приветствия руку, сжатую в кулак, улыбнулась и сказала:
   - Салют!.. А ты какими судьбами здесь?..
   Мы с Олегом до сих пор практически не общались, но я знала, что он живет где-то достаточно далеко от моего дома. И то, что он вдруг, - случайно, наверное, - здесь оказался, меня, признаться, немного удивило. Но не так, чтобы слишком, - мало ли, какие у него дела в нашем районе?.. Я и вопрос-то свой задала чисто из вежливости. Но гораздо больше меня, если честно, удивил ответ Олега:
   - Да так, к пацану одному забежал... Подожди, не уходи, я сейчас спущусь!..
   - Зачем?.. - хотела было спросить я, но от изумления на мгновение лишилась дара речи. А Олег тем временем уже скрылся за балконной дверью. 
   Я посмотрела ему вслед и недоуменно пожала плечами. За долгие восемь лет совместной учебы мы с Олегом едва ли сказали друг другу хоть пару фраз, и то, что он вдруг сейчас, после не такой уж длительной трехмесячной разлуки, окликает меня, словно лучшего друга, да еще и просит подождать его, было, по меньшей мере, очень странно. И я, хоть убей, не понимала, с чем это связано.
   Уже через полминуты Олег, - веселый, улыбающийся и даже слегка запыхавшийся, - появился в дверях подъезда. Похоже, он действительно очень спешил на встречу со мной.
   - Привет! - повторил он, подходя ко мне.
   Я невольно залюбовалась им. У Олега была легкая упругая походка спортсмена, каковым он, в принципе, и являлся. Насколько мне было известно, он постоянно пропадал на каких-то сборах и соревнованиях. Его отец в прошлом был очень известным боксером, и, хотя сын так и не пошел по его стопам и занимался чем-то другим, - чем точно, я за столько лет совместной учебы так и не удосужилась выяснить, - кое-каких успехов в спорте он тоже добился. По школе ходили упорные слухи о его медалях и званиях. Все это, в совокупности с высоким ростом и особенно с его не по возрасту плечистой накачанной фигурой, делало его едва ли не самым популярным мальчиком в нашем учебном заведении, о котором грезили, наверное, все без исключения девчонки с пятого по одиннадцатый класс.
   Олег улыбнулся мне своей ослепительной улыбкой, и я, словно впервые, заметила, что он действительно очень красив. Прямо как юный скандинавский бог. В принципе, я, конечно же, и раньше знала об этом, потому что по Олегу сходили с ума поголовно все мои одноклассницы уже много-много лет. Но, поскольку на меня саму он до сих пор никогда не обращал ни малейшего внимания, то я тоже не сказать, чтобы особенно когда-либо интересовалась им. Нет, конечно, - что уж тут греха таить!.. - его атлетическая фигура, огромные ярко-голубые глаза и вьющиеся светлые волосы, которые за летние месяцы умудрились выгореть почти добела, не могли оставить меня совсем уж равнодушной. Но земля слухами полнилась, и, согласно этим слухам, наш Олежек менял девушек, как перчатки. И, поскольку я вовсе даже не горела желанием пополнить его обширную коллекцию, я никогда особенно к нему и не присматривалась.
   Поэтому, в ответ на его такое лучезарное и, вроде бы, искреннее приветствие, я лишь постаралась изобразить на своих губах соответствующую ситуации дружелюбную улыбку, еще не решив до конца для самой себя, как мне следует вести себя с ним.
   - Ты ведь тоже живешь в этом подъезде? - слегка отдышавшись, поинтересовался Олег.
   Я кивнула.
   Олег в ответ недовольно поморщился, словно каким-то своим мыслям.
   - А мы переехали, прикинь!.. Батя купил новую квартиру поближе к центру, и мои пару недель назад уже все перебрались туда! А я в это время был в Испании и ничего не знал, представляешь?.. Приезжаю, - а тут такой сюрприз!..
   Я не удержалась и непроизвольно улыбнулась его душевной простоте, - причем, похоже, действительно совершенно искренней, а не наигранной, как можно было бы предположить, исходя из обстоятельств. Все дело было в том, что отец Олега был директором крупнейшего в городе предприятия, на котором работали, в числе прочих примерно пятидесяти тысяч горожан, и мои собственные родители. И поэтому такие незначительные мелочи, как покупка новой квартиры поближе к центру или поездка в Испанию, были для Олега, очевидно, чем-то совершенно привычным и обыденным. Моя собственная семья, не буду скрывать, имела более, чем скромный доход. Так что для меня самой все это было где-то за гранью реальности.
   Хотите - верьте, хотите - нет, - но я не испытывала по отношению к Олегу ни зависти, ни злости. Просто подобные слова одноклассника еще больше подчеркивали разницу в нашем социальном положении. Возможно, он, по молодости лет, еще и не придавал ей особого значения, - но я-то очень хорошо понимала, какая непреодолимая лежит между нами пропасть.
   - Значит, ты теперь переведешься в другую школу, поближе к дому? - спросила я, поддерживая разговор и стараясь проявлять вежливый интерес.
   - Нет, - тут же покачал головой Олег. - Батя считает, что этот год мне следует доучиться здесь, хоть и ездить не удобно будет. А вот потом, на оставшиеся два года, он хочет перевести меня в школу бизнеса. Она как раз расположена около нашего нового дома. Это бывшая двадцать пятая, помнишь такую?..
   Я кивнула:
   - Смутно, но представляю, где это.
   - Мой батя все уже узнал насчет нее, - продолжал объяснять мне Олег, очевидно, весьма довольный тем, что нашел, наконец-то, в моем лице внимательного слушателя. - Он считает, что в нашем городе это - самая лучшая школа, и преподаватели там самые опытные. И он думает, что после нее мне будет легче поступить в один из московских университетов!
   Выпалив все это на одном дыхании, Олег замолчал, явно, ожидая от меня какой-нибудь восторженной реакции на свои слова. Почувствовав это, я решила не разочаровывать своего такого целеустремленного одноклассника и слегка подыграть ему. Я попыталась чуть изумленно присвистнуть и изобразить на своем лице нечто, похожее на изумление и зависть, - как я их себе представляла. Это было несколько затруднительно, поскольку на самом деле никаких подобных эмоций я, в общем-то, не испытывала. Признаться честно, мне, по большому счету, вообще было совершенно безразлично, где конкретно намеревается продолжить обучение Олег Малышев, и я вообще не понимала, с какой стати он с такой готовностью стремится мне об этом поведать.
   Очевидно, одноклассник остался доволен моей реакцией, не ощутив за ней моего истинного безразличия. Он снова лучезарно улыбнулся мне, блеснув белоснежной улыбкой. Вся эта ситуация уже понемногу начинала напрягать меня, и, очевидно, именно поэтому у меня, против воли, промелькнула в голове какая-то не слишком добрая мысль о том, что ему, с его безупречными зубами и безукоризненным испанским загаром, следовало бы рекламировать зубную пасту.
   А тем временем Олег, очевидно, ободренный моей реакцией, снова начал мне что-то рассказывать.
   - Мой батя вообще всегда считал, что настоящее образование можно получить только в Москве! А я что?.. Я совсем даже и не против!.. Тем более, что батя пообещал купить мне там к этому времени квартирку, чтобы я не мотался по общагам!
   Я с трудом удержалась, чтобы не поморщиться. У меня возникло отчетливо неприятное чувство, что мой одноклассник просто хвастается, в надежде произвести на меня должное впечатление своим высоким положением в обществе. Впрочем, я даже ни на мгновение не усомнилась в том, что он говорит правду. Но вот то, что он рассказывает обо всем об этом именно мне, - человеку, с которым он, в принципе, до сих пор был едва знаком, - каким-то образом сумело задеть меня и испортить все шикарное впечатление, произведенное проявившейся вдруг его небывалой приветливостью и на редкость привлекательной внешностью. И мне сразу как-то расхотелось продолжать этот странный разговор.
   - Ну, что ж, желаю успеха!.. - снова попыталась я изобразить на губах вежливую улыбку. Я очень старалась, чтобы мои слова прозвучали, по возможности, искренне и не выдавали моих истинных чувств. Мне хотелось просто побыстрее закончить этот разговор, ставший для меня слишком обременительным, но моя извечная вежливость протестовала против более грубого ответа, а сам Олег, очевидно, ничего не замечал и был нацелен на продолжение нашего весьма продуктивного общения.
   - А ты куда собираешься поступать? - поинтересовался он. - Или планируешь в нашей школе остаться?
   Я пожала плечами.
   - Пока еще не знаю. Наверное, уйду после девятого класса в техникум, но точно я еще не решила.
   В этот самый момент Олег обратил внимание на красивый подарочный пакет, который я держала в руке. И, разумеется, не смог не поинтересоваться.
   - А ты куда-то спешишь?
   - Хочу зайти к Ирине Павловне, - призналась я. - Поздравить ее с началом учебного года.
   Ирина Павловна Замазкина была нашей первой учительницей, преподававшей у нас с первого по четвертый класс. И, несмотря на то, что с тех пор прошло уже немало лет, многие мои одноклассники до сих пор любили ее и поддерживали с ней отношения. И я тоже вовсе не была исключением. Но, тем не менее, Олега мои слова почему-то очень удивили.
   - К Замазкиной?.. - изумленно переспросил он, словно не веря своим ушам, и посмотрел на меня так, будто я сделала что-то необычное и даже противоестественное.
   - А есть еще какая-нибудь?.. - не удержавшись, с некоторой злостью в голосе переспросила я, потому что мне совершенно не понравилась его реакция. 
   Олег недоуменно уставился на меня.
   - Но зачем?..
   - Потому что мы с девочками каждый год поздравляем ее с началом нового учебного года, - нехотя пояснила я. - Это у нас уже, типа, традиция! Правда, в этом году мне не удалось с ними договориться, потому что я сама вернулась только вчера вечером. Вот я и решила не дожидаться их и сходить к ней без них!
   - А откуда ты вернулась? - спросила Олег. - С отдыха?..
   - Да, из Болгарии, - непроизвольно широко улыбнулась я, невольно порадовавшись в душе тому, что тоже могу его кое-чем удивить.
   И мне это, похоже, действительно удалось. По крайней мере, со стороны впечатление создалось именно такое.
   - Ого-го!.. - громко рассмеялся Олег, весьма выразительно покачивая головой и глядя на меня с веселым изумлением в ярко-голубых глазах. - Я-то тут, наивный, изо всех сил пытаюсь произвести на тебя впечатление своей поездкой в Испанию, а ты у нас, оказывается, тоже не лыком шита!..
   Я всегда считала себя очень сдержанной от природы, но тут я, наверное, уставилась на него в немом изумлении, донельзя пораженная его словами.
   - А разве ты пытался произвести на меня впечатление?.. - сумела я выговорить, наверное, лишь полминуты спустя.
   - А разве это было совершенно не заметно?.. - вопросом на вопрос ответил мне Олег. - Я думал, это очевидно! Ты считаешь, что я просто так тут уже битый час перед тобой распинаюсь?..
   При этом он скорчил сердитую физиономию, и это получилось у него так забавно, что я почувствовала, как мои губы сами собой кривятся в невольной улыбке.
   - И зачем же тогда ты это делаешь? - поинтересовалась я.
   Олег быстро взглянул на меня, пожал плечами и изобразил на своем красивом лице самое дружелюбное выражение, на которое он только был способен.
   - А что в этом такого удивительного?.. - одаривая меня своей необычайно обаятельной улыбкой, проговорил он. - Я всегда считал тебя самой симпатичной девчонкой в нашем классе! И поэтому я, конечно же, хочу произвести на тебя впечатление!
   Сказать, что я была ошарашена его словами, - это не сказать ничего.
   - Но ты же, по-моему, восемь лет меня в упор не видел!.. - невольно вырвалось у меня. - Так что же случилось сегодня?..
   Я, правда, тут же пожалела об этих своих словах и прикусила язык. Мне показалось, что они прозвучали довольно жалко. Словно я действительно все эти годы переживала из-за невнимания Олега к своей собственной персоне. Но, - ей-богу!.. - это было не так!.. Невнимание со стороны самого популярного одноклассника никогда не вызывало у меня ровным счетом никаких эмоций. Потому что я и сама, признаться честно, все эти годы его словно в упор не видела и искренне не понимала, почему при виде него другие девочки закатывают глаза от восторга и сползают по стенке в полуобморочном состоянии.
   - А теперь вот увидел!.. - очевидно, не сумев сдержать свое раздражение, недовольно буркнул Олег. И я прекрасно понимала причину этого его недовольства. Обычно ему, очевидно, приходилось иметь дело с девочками, которые бывали необычайно счастливы уже от того, что он обратил на них свое священное внимание, и не докучали ему излишним любопытством.
   Но, поскольку я никогда ранее не входила в фан-клуб его поклонниц, я не была обучена правилам поведения, обязательным при общении с такими венценосными особами. И меняться ради него как-то пока не планировала. Так что, либо ему придется привыкнуть к моим манерам и смириться с тем, что я - это я, либо... Я ведь силой-то его рядом с собой, вроде, не удерживала...
   Очевидно, все эти мысли отразились на моем лице достаточно ясно, потому что Олег, пристально наблюдавший за мной, вдруг как-то резко смягчился и даже попытался немного неуклюже пошутить:
   - Повзрослел, наверное, за лето!..
   - Я, наверное, должна чувствовать себя польщенной? - невольно вырвалось у меня прежде, чем я успела додумать свою мысль до конца.
   - Не язви, - спокойно проговорил Олег. - Тебе это не идет!
   Я тут же невольно подумала о том, что эту необычайно умную, - на его взгляд, - фразу он, вероятнее всего, перехватил у кого-то из взрослых.
   - Да, кстати, и как там у них, в Болгарии?.. - спросил Олег, очевидно, пытаясь продолжить наш разговор.
   Я снова непроизвольно улыбнулась и пожала плечами.
   - Нормально. Но курица - не птица, а Болгария - не заграница! - добавила я, припомнив известную в свое время поговорку, и снова не удержалась от усмешки. - То ли дело Испания!..
   Олег, очевидно, различил в моем голосе плохо замаскированную издевку и снова повнимательнее присмотрелся ко мне. Но я попыталась в ответ улыбнуться ему как можно более доброжелательно и бесхитростно.
   - Ты ездила вместе с родителями? - поинтересовался Олег.
   - Нет, одна. Это нечто вроде нашего лагеря, - попыталась объяснить я, - только порядки посвободнее...
   В этот момент мне вдруг пришло в голову, что этот наш разговор как-то странно подзатянулся. И я, словно спохватившись, быстро проговорила:
   - Ну, ладно, я побежала, - а то уже времени много!..
   - Да подожди ты!.. - резковато оборвал меня Олег и вдруг, словно опомнившись, неожиданно и очень дружелюбно предложил. - А хочешь, сходим к нашей Замазкиной вместе? Она, наверное, только рада будет!
   Этого я от него как-то совсем даже и не ожидала, поэтому мой рот невольно растянулся в улыбке до ушей.
   - Будет!.. - радостно согласилась я. - Она вообще часто о тебе вспоминает!
   При этом известии Олег почему-то очень сильно смутился.
   - Правда?.. - нерешительно переспросил он. - С чего бы это?..
   - Ирина Павловна всегда считала тебя самой светлой головой в нашем классе! - весело пояснила я и шутливо подмигнула. Его неожиданное смущение почему-то показалось мне очень забавным. - И всегда пророчит тебе великое будущее!
   Олег аж просиял от моих слов. Он адресовал мне еще одну из своих ослепительных улыбок, и я поняла, что моя невольная лесть произвела на него огромное впечатление. Хотя на самом деле я действительно всего лишь повторила слова своей учительницы, а вовсе даже и не пыталась ему угодить.
   - Это, что, ты сделала мне комплимент? - необычайно самодовольным голосом поинтересовался он.
   Я охотно кивнула, пытаясь спрятать от него насмешливую улыбку.
   - Да. Только не я, а Ирина Павловна!
   Олег на мгновение словно сдулся, а его лицо явно вытянулось от разочарования.
   - Ну, вот, а я-то думал!.. - вырвалось у него.
   И тут я не удержалась и весело расхохоталась.
   Признаться честно, весь мой опыт общения с противоположным полом был крайне невелик. Я просто вообще не до конца понимала, как следует вести себя с мальчиками. Поэтому поначалу, когда Олег только заговорил со мной, я испытывала некоторое смущение. Но, неожиданно для меня самой, это не слишком приятное чувство вдруг словно куда-то испарилось, и мне стало очень легко и весело.
   - Давай сюда свой пакет! - протянул руку Олег. - Кстати, что у тебя в нем?
   - Конфеты "Птичье молоко", - с готовностью показала я.
   - Для старушки?.. - удивленно присвистнул Олег. - Да у нее все зубы вывалятся!..
   Я слегка поморщилась. Слово "старушка" как-то неприятно резануло слух. Но я не стала заострять на этом внимание и просто пояснила:
   - Она их очень любит. Правда, она всегда тут же норовит напоить нас всех чаем с нашими же конфетами, так что ей самой обычно мало, что остается!
   Олегу пришла в голову весьма удачная мысль, и он тут же озвучил ее.
   - А мы с тобой сделаем по-хитрому!.. Мы сейчас зайдем в магазин и купим еще одну коробку! Так что, даже если Ирина Павловна снова захочет угостить нас, мы можем не волноваться из-за того, что объедим ее! У нее останется вторая коробка! Идем!..
   И с этими словами Олег весьма галантно предложил мне руку.
   Я мгновение поколебалась, глядя на него, потому что, признаться честно, мне еще ни разу в жизни не доводилось ходить под руку с мальчиком. А уж, тем более, с таким красивым мальчиком, как Олег Малышев, по которому сходят с ума все девчонки в школе, без исключения. Но сомневалась я недолго, и, уже пару секунд спустя, решилась-таки взять его под руку и пошла по улице рядом с ним. Признаюсь честно, в душе я все еще испытывала смущение, хоть и старалась изо всех сил этого не показывать. Но я никак не могла избавиться от неприятного ощущения, будто все случайные прохожие, попадающиеся нам навстречу, придирчиво и оценивающе осматривают меня и непременно осуждают, - за то, что я, как и все остальные, поддалась очевидному обаянию Олега и теперь гуляю с ним по улице... И при одной только мысли об этом мне становилось как-то уж совсем не по себе...
   Олег купил в магазине самую огромную коробку конфет, которую только смог найти, и положил ее в мой пакет. И после этого мы вместе с ним направились к зданию школы, находящемуся буквально в двух шагах.
   Ирина Павловна, разумеется, встретила нас радостно, как самых любимых, желанных и долгожданных гостей. Как я и предсказывала заранее, она тут же начала хлопотать над нами и весьма настойчиво пытаться уговорить нас задержаться у нее хоть ненадолго, чтобы попить вместе с ней чаю. А я смотрела на любимую учительницу и с грустью отмечала, как она сильно постарела за те три месяца, что мы с ней не виделись. В волосах Ирины Павловны прибавилось серебряных прядей, да и морщинки на ее лице как будто стали глубже и заметнее... И я впервые задумалась о том, сколько ей лет?.. Я знала, что она давно уже на пенсии, - но это было для меня всегда как-то привычно и естественно... Я никогда и не знала ее другой... Даже восемь лет назад Ирина Павловна была уже очень пожилой... И все-таки, сколько же ей уже лет?..
   Увлеченная всеми этими печальными раздумьями, прерываемыми радостными приветствиями и поздравлениями, я как-то сразу и не заметила, что на момент нашего появления Ирина Павловна находилась в своем кабинете не одна. У большого не занавешенного шторами окна, через которое сейчас лился солнечный свет, стоял незнакомый мне черноволосый молодой человек и с видимым интересом наблюдал за всей этой кутерьмой.
   - Ну, что же, ребятки мои дорогие, давайте-ка придвигайтесь поближе к столу! - проговорила Ирина Павловна, аккуратно расставляя чашки из сервиза, подаренного ей любящими учениками, - а точнее, их родителями, - на какой-то праздник. - И ты, Тимур, давай-ка тоже присаживайся, не стесняйся! А я сейчас налью вам всем чаю!
   Удивленная словами Ирины Павловны, я невольно обернулась и только сейчас увидела незнакомца. И на какой-то момент, как мне показалось, просто забыла, как дышать...
   Что-то в его облике, правда, показалось мне неуловимо знакомым, но в тот момент я так и не смогла вспомнить, где и при каких обстоятельствах я могла видеть его раньше. К тому же, я была уверена на все сто процентов, что просто не смогла бы забыть такую запоминающуюся внешность.
   Молодой человек был уже очень взрослым, - по моим меркам, разумеется, ведь в четырнадцать лет все, кто хоть на пару-тройку лет тебя старше, кажутся уже чуть ли не стариками. А ему на вид, явно, было уже гораздо больше двадцати. И это был самый красивый мужчина, которого я когда-либо встречала в своей жизни.
   Этот молодой человек действительно привлекал внимание совершенно неординарной внешностью. Правда, признаться честно, его, наверное, сложно было назвать красивым в классическом понимании этого слова. В отличие, кстати, от того же Олега, который действительно обладал очень правильной, настоящей и даже какой-то сказочной красотой. У моего одноклассника были совершенно идеальные, четко очерченные черты лица, роскошные кудрявые волосы очень редкого золотистого оттенка и накачанная постоянными тренировками фигура с рельефной, не по годам развитой мускулатурой, совершенно не типичной для школьника - старшеклассника. Он был похож, - не больше, не меньше!.. - на былинного сказочного богатыря, и любая женщина, - от мала до велика, - при виде него легко могла бы потерять голову.
   Но мужчина, стоящий сейчас у окна и разглядывающий нас с веселым интересом, был просто полной его противоположностью. Насколько наш Олег казался со стороны светлым, открытым и дружелюбным, настолько же этот незнакомец был темным, загадочным и таинственным. Но именно это и привлекло в тот, первый, миг мое внимание. Потому что я еще никогда в своей жизни не встречала ничего подобного.
   У этого молодого человека было совершенно непроницаемое смуглое лицо с крупными чертами, на котором живыми казались только огромные черные глаза, смотревшие на нас сейчас с веселым лукавством. Не совсем правильной формы нос, - возможно, сломанный когда-то в юности, как подумалось мне, - совершенно не портил его, а, напротив, придавал его внешности какую-то изюминку. Губы у него были, на мой вкус, слегка полноватыми, но очень красиво и четко очерченными, и в этих их очертаниях тоже легко угадывалась усмешка. Жесткие жгуче-черные волосы были очень коротко подстрижены, но даже при такой прическе было сразу же заметно, что они слегка вьются.
   Незнакомец был высок ростом, - хотя при моих ста шестидесяти сантиметрах почти все люди кажутся высокими, - но достаточно строен, особенно, в сравнении с коренастым накачанным Олегом. И он, явно, не обладал такой крепкой мускулатурой, какой мог похвастаться мой одноклассник. Но, тем не менее, во всем его облике ощущалась такая мужественность, о какой Олег не мог даже и мечтать. И именно поэтому, наверное, у меня и перехватило дыхание при виде него.
   - Да нет, Ирина Павловна, я, пожалуй, пойду, - с некоторым сожалением в голосе молвил он, и по его красиво очерченным губам скользнула ленивая улыбка, от которой у меня на миг как-то странно защемило сердце. - Мне уже давно пора!..
   Он чуть шевельнулся, явно, собираясь поступить в полном соответствии со своими словами, и меня охватил какой-то странный нелепый порыв броситься к нему наперерез и перегородить ему дорогу. Просто я вдруг необычайно остро осознала, что сейчас он уйдет, и я больше никогда его не увижу. И меня буквально захлестнула волна отчаяния. Конечно, наперерез я ему не бросилась, - я пока еще была в своем уме, несмотря на все те странные и противоречивые эмоции, которые вызывал у меня этот молодой человек. Но мне вдруг почему-то стало по-настоящему грустно.
   - Да я даже и слышать ничего подобного не желаю!.. - тут же возразила Ирина Павловна, весьма энергично, - несмотря на свой немолодой уже возраст, - подскакивая к нему и хватая его за руку. - Даже и не вздумай уходить сейчас!.. Мы с тобой еще не договорили!.. Пойдем, я познакомлю тебя со своими учениками! - Она чуть ли не силой, как показалось мне, подтащила его к столу, на котором уже успела поставить четыре чашки, одна из которых была, явно, предназначена ему. - Это Инга, а это Олег! Они учатся в девятом классе. Очень интересные ребята, - жаль только, что у тебя, по всей видимости, так и не будет возможности познакомиться с ними поближе!..
   Я невольно удивленно покосилась на свою старую учительницу, услышав эти ее слова, потому что совсем не поняла, к чему они были произнесены, и очень хотела бы узнать, что конкретно она имела в виду. Но Ирина Павловна не стала развивать эту тему, к моему глубочайшему сожалению, а просто продолжила знакомить нас:
   - Ребята, это Тимур; он тоже мой бывший ученик. Он, как и вы, зашел поздравить меня с началом учебного года. А теперь давайте-ка придвигайтесь все поближе к столу; я сейчас налью вам всем чаю!
   Я, словно зачарованная, следила за незнакомцем, так сильно заинтересовавшим меня, с неожиданной горечью осознавая, что у меня нет ни малейших шансов тоже хоть немного привлечь его внимание. Присаживаясь и придвигаясь к столу, он с легкой, едва уловимой улыбкой пожал плечами, словно извиняясь перед нами за то, что он невольно навязывает нам свое общество. При этом взгляд его черных глаз мимолетно скользнул по моему лицу, но в нем не отразилось ровным счетом никаких эмоций. У меня даже сложилось весьма неприятное и даже унизительное впечатление, что, глядя на меня в упор, он меня при этом попросту не заметил. Не сказать, что я была слишком уж избалована мужским вниманием. Однако я все-таки привыкла к тому, что окружающие обычно умудряются сразу же различить мою действительно на редкость привлекательную внешность, - это я упоминаю без ложной скромности. Поэтому полнейшее и даже демонстративное равнодушие незнакомца меня рассердило. И я твердо решила, во что бы то ни стало, добиться того, чтобы он обратил на меня внимание.
   - Присаживайтесь, пожалуйста, молодой человек, не стесняйтесь, мы не кусаемся! - весело предложила я, рассчитывая хотя бы при помощи разговора дать ему понять, что я уже вовсе и не такое дитя, за какое он меня, судя по всему, принял. Я искренне надеялась, что беседа со мной откроет ему глаза, и он увидит, что перед ним находится красивая девушка, а не ребенок. - Кстати, - если не секрет, - а что конкретно имела в виду Ирина Павловна, когда посетовала на то, что у вас не будет возможности познакомиться с нами поближе?
   Ну, что ж, по крайней мере, одного я добилась точно: он меня заметил-таки. Это я поняла по тому, как молодой человек невольно бросил на меня быстрый взгляд, в котором на мгновение отразилось удивление. Казалось, он действительно только что увидел меня. Я мысленно возликовала, но совершенно напрасно, потому что уже в следующую же секунду его лицо снова стало не более, чем просто приветливым и дружелюбным.
   - А бог ее знает!.. - делано равнодушно пожал плечами он, но при этом я, будучи достаточно наблюдательной, успела уловить точно такой же быстрый взгляд, брошенный им в сторону Ирины Павловны. И я догадалась, что он хотел удостовериться в том, что учительница находится достаточно далеко от нас и не может слышать его слов. - Мало ли, что нашей старушке может прийти в голову?..
   Меня почему-то неприятно поразил, - прямо по ушам резанул!.. - тот факт, что он, так же, как и Олег Малышев чуть ранее, назвал Ирину Павловну старушкой. Пусть это, в принципе, и соответствовало истине, но мне все равно очень неприятно было это услышать. Но в тот момент я посчитала нужным благоразумно промолчать, наблюдая за тем, как Ирина Павловна разливает дымящийся чай по кружкам. После этого мы все четверо уселись, наконец, за стол.
   - Я хотела бы, Тимур, чтобы ты, пока еще есть время, все-таки подумал над моими словами! - неожиданно произнесла Ирина Павловна, и я поняла, что она сейчас пытается продолжить прерванный нашим приходом разговор.
   Тимур ничего ей не ответил. Он просто отхлебнул из чашки чай, посмотрел поверх нее на свою старую учительницу и снова молча пожал плечами.
   - Нет, Тимур, я серьезно прошу тебя прислушаться к моим словам! - продолжала настаивать Ирина Павловна. Я уткнулась в чашку, делая вид, что мне все это безразлично, а на самом деле внимательно прислушиваясь к их словам и пытаясь понять, в чем дело. - Вот, например, какие у тебя сейчас планы? - спросила Ирина Павловна.
   - Да никаких, - совершенно спокойно ответил Тимур, и мне неожиданно послышалась в его голосе издевка. Я не удержалась, чтобы снова не посмотреть на него. А он, тем временем, добавил. - Нынче я свободен, как ветер!
   И при этом он снова усмехнулся какой-то леденящей душу мрачной усмешкой, от которой у меня почему-то мороз по коже пробежал. А еще у меня при этом возникло отчетливое и даже какое-то пугающее впечатление, что эту зловещую ухмылку он адресует не окружающим, а самому себе.
   - Вот потому-то я тебя и прошу: подумай над моими словами! Не спеши так вот сходу отвергать мое предложение! - снова заговорила Ирина Павловна. Очевидно, она просто никак не могла удержаться, чтобы не продолжить этот невольно прерванный нами разговор, потому что он остался, на ее взгляд, не завершенным. - Здесь все-таки у тебя будет и работа, и зарплата какая-то, - пусть и небольшая, но это все же лучше, чем совсем ничего! Опять же, стаж преподавательский пойдет! Пока закрепишься, по сторонам оглядишься, - а там, может быть, и получше что-то подвернется!..
   И тут меня просто словно электричеством прошило насквозь: до меня, наконец-то, дошел смысл их диалога!
   - Я правильно поняла, - Ирина Павловна предлагает вам работать в нашей школе? - не удержавшись, невольно встряла я в их разговор. При одной только мысли о подобной перспективе у меня почему-то гулко застучало сердце, а в кабинете словно стало нечем дышать...
   Молодой человек лениво окинул меня таким снисходительным взглядом, что я тут же в немом отчаянии поняла: все мои неуклюжие попытки привлечь его внимание натыкаются на непреодолимую стену ледяного равнодушия, которой он себя окружил. Он просто в упор не видел во мне взрослую и красивую девушку, на что я втайне так надеялась, и эта мысль приводила меня в отчаянье, совершенно иррациональное и необъяснимое.
   - Правильно, - кивнул он, наконец, несколько секунд спустя, и по его красивым губам скользнула вежливая полуулыбка. 
   - Действительно, предлагаю!.. - тут же подтвердила это мое предположение и сама Ирина Павловна. - А он ни в какую не соглашается!..
   - Работать учителем, - это совершенно не подходящее занятие для мужика! - высказал вдруг свое веское мнение Олег, и мы все трое непроизвольно повернулись к нему, словно ожидая, что он как-то прояснит эту свою мысль. И он действительно не заставил нас долго ждать.
   - Не в обиду вам будет это сказано, Ирина Павловна! - проговорил Олег. - Я не спорю: работа учителем вполне достойна! Но - для женщины! А мужику на такую зарплату семью не прокормить!
   Тимур весьма многозначительно кивнул в сторону Олега, с улыбкой приподняв широкие черные брови, как бы давая тем самым понять, что он полностью согласен со словами этого молодого человека, и добавить к уже сказанному ему больше нечего.
   - Да все это, конечно же, так!.. - с неимоверной грустью в голосе согласилась Ирина Павловна. - И я прекрасно все понимаю!.. Но ведь ты, Тимур, - ты - учитель от Бога!.. Это - такой редкий дар, тем более, для мужчины!.. И просто грех зарывать в землю такой талант!..
   Ирина Павловна замолчала. На ее лице было ясно написано невыразимое никакими словами отчаянье. Она тяжело вздохнула и откусила половинку конфеты.
   - Подождите-ка!.. - воскликнул вдруг Олег, не сумев, очевидно, сдержаться, и повернулся в сторону Тимура. - А это не вы в прошлом году преподавали историю у десятых-одиннадцатых классов?.. Мне кажется, я вас узнал! Это ведь были вы?..
   По губам молодого человека снова скользнула все та же ленивая улыбка, от которой у меня почему-то каждый раз непроизвольно перехватывало дыхание.
   - Каюсь. Это был я, - просто сказал он, и в его голосе снова почему-то прозвучала усмешка над самим собой. Причины ее я упорно не понимала.
   Да я и вообще не понимала, что со мною происходит. Просто я реально не в силах была отвести от него взгляд. В этом совершенно незнакомом мужчине мне виделась какая-то трагическая обреченность, неприкаянность, граничащая с полным разочарованием в жизни. И все это каким-то странным образом сочеталось с кажущейся просто дьявольской искушенностью и пресыщенностью. Словно он уже все повидал, все испытал, все попробовал, и ожидать ему больше от жизни было уже просто нечего. И это, на мой взгляд, было очень странно, ведь он был еще совсем молод... Я задумалась о том, сколько ему могло быть лет?.. Если он преподавал историю у старшеклассников, значит, у него есть высшее образование, то есть, университет он уже должен был закончить... Значит, года двадцать два?.. Двадцать три?..
   - Да, Олежек, ты прав, - Тимур в прошлом году был в нашей школе на практике, - сказала Ирина Павловна. - И очень понравился ребятам!
   - Да, действительно, вот теперь я окончательно вас узнал! - кивнул Олег, почему-то оживляясь все больше и больше. - У меня в одиннадцатом классе пацан знакомый учился... Он мне рассказывал, что вы - действительно классный учитель! Вы очень интересно у них преподавали...
   - Спасибо, - вежливо поблагодарил его Тимур, и Олег почему-то вдруг смутился и замолчал. А мне показалось, что сам Тимур при этом едва сдерживает смех.
   - Вот потому-то я и зову его сейчас обратно к нам в школу! - с тяжелым вздохом пояснила Ирина Павловна. - А он ни в какую не соглашается!..
   - И правильно делает!.. - авторитетно поддержал незнакомца Олег. - Я же говорю, что для мужика это - совершенно неподходящее занятие! Надо искать что-то другое!..
   Это его слишком уж категоричное заявление, не вызвавшее, похоже, ровным счетом никаких эмоций у самого Тимура, при этом заметно смутило Ирину Павловну, а вот меня, признаться честно, разозлило просто до крайности. Мне очень захотелось поставить своего такого успешного - благодаря папе!.. - одноклассника на место, и я не смогла удержаться от язвительности.
   - Ну, что же поделать, - не всем же быть директорами!.. - заявила я, пытаясь вложить в свои слова хорошую порцию яда. - Кто-то при этом должен еще и детей учить!..
   - Мужик, в первую очередь, должен содержать семью! - важно пояснил Олег, снисходительно глядя на меня сверху вниз. - Так мой папа всегда говорит!.. А если он не способен заработать деньги, - то какой же он вообще тогда мужик?..
   - Это тебе легко так говорить!.. - возмущенно воскликнула я, распаляясь все больше и больше. Но, - что поделать!.. - его упоминание о своем отце действительно просто привело меня в бешенство. Я искренне считала, что в данной ситуации это совершенно неуместно. Мы с Ириной Павловной и без того знали, какой великой шишкой был его отец. Или ему захотелось похвастаться им еще и перед Тимуром, - на случай, если тому пока еще не известно, чей он сынок?..
   Меня занесло, и я чувствовала, что остановиться уже не могу.
   - С таким отцом, как твой, - со злостью бросила я, - твое будущее уже заранее предопределено! И оно, вне всякого сомнения, будет успешным и благополучным! А что делать всем остальным, - тем, у кого нет ни богатых родителей, ни начального капитала, чтобы начать свое дело?.. Что же мы все теперь, - и не люди, что ли, - если не можем заработать больших денег?..
   - Все равно нужно как-то пробиваться! - упрямо заявил несгибаемый Олег, не понимая, что с каждым словом падает в моих глазах все ниже. - Нужно как-то найти возможность заработать денег и подняться! А так вот сидеть и ждать у моря погоды, - это удел слабаков!
   И тут я почувствовала самую настоящую ненависть к своему благополучному спутнику. Он был весь такой довольный, сытый, холеный, обеспеченный; он вырос в богатой семье, не ведая никаких проблем, - где уж ему, такому суперпуперудачливому, было понять жалкие проблемы убогих простых смертных, так и не сумевших добиться в этой жизни ничего особенного и вынужденных перебиваться от зарплаты до зарплаты!.. Ведь он уже по праву рождения был выше нас всех на целых две головы!..
   И тут я заметила, что Тимур наблюдает за нашей пикировкой с легкой полуулыбкой.
   - Я полностью согласен с молодым человеком, - спокойно произнес он после того, как мы оба замолчали. - Именно поэтому я и не могу согласиться сейчас на предложение Ирины Павловны!
   - Но ведь вы же сами сказали, что других вариантов у вас все равно пока нет! - вырвалось у меня прежде, чем я прикусила язык. Ведь это, в конце концов, было совершенно не мое дело.
   - Пока нет, - кивнул Тимур. - Но там видно будет!..
   Он поставил на стол пустую чашку и отодвинул ее подальше от себя. И я поняла, что мое время на исходе.
   Мне очень хотелось продолжить этот разговор, но я так и не нашла, что еще можно было бы сказать в ответ. А тем временем Тимур встал, слегка одернув джинсы, и проговорил, обращаясь ко всем нам:
   - Спасибо за угощение!.. Рад был познакомиться!..
   - Ты только не пропадай, пожалуйста!.. - попросила его Ирина Павловна. - Заглядывай хоть иногда!.. Расскажешь, как у тебя дела!..
   Тимур подошел к старой учительнице, легонько приобнял ее и пообещал:
   - Обязательно! Ну, мне пора!.. Удачи вам всем в новом учебном году!
   И, не дожидаясь ответа, быстро вышел из класса.
   - До свидания, Тимур! - уже вдогонку ему крикнула Ирина Павловна.
   Чуть слышный хлопок двери за его спиной заставил меня невольно вздрогнуть. Мне почему-то стало вдруг так грустно, что даже слезы навернулись на глаза, и мне пришлось отвернуться в сторону, чтобы скрыть их от своих сотрапезников.
   Впервые в своей жизни я повстречала на своем пути мужчину, которому я больше всего на свете хотела бы понравиться. Никто и никогда еще не производил на меня такого впечатления.
   Но он, похоже, даже и не заметив меня, просто вышел из класса. И из моей жизни...
   - Господи, такой хороший мальчик!.. - с неимоверно тяжелым вздохом проговорила Ирина Павловна, тоже все еще глядя вслед Тимуру. - Таким всегда очень трудно найти себя! А в наше время - особенно...
   - А сколько ему лет? - вслух задала я вопрос, который пришел мне в голову десятью минутами ранее.
   - Сколько ему лет?.. - переспросила Ирина Павловна, задумавшись. - Подожди-ка, дай соображу... Университет он окончил в прошлом году... А поступил он в него уже после армии... Лет двадцать пять, - если я ничего не путаю...
   - И в этом возрасте он все еще не нашел нормальную работу? - презрительно скривился Олег. - Тем более, с высшим образованием!..
   - Не спеши никого осуждать, Олежек!.. - поспешно вступилась за своего бывшего ученика Ирина Павловна. - Инга правильно тебе сказала: далеко не всем в жизни повезло так же, как тебе!.. Твоя счастливая судьба уже была предопределена, наверное, с момента твоего рождения! И не тобой, а твоими родителями! Но другим людям, не имеющим связей, пробиться в этой жизни куда труднее! И та же Инга хорошо это понимает, потому что среди ее знакомых, наверняка, имеется немало достойных людей, но так и не сумевших добиться чего-то выдающегося!
   Я тем временем изо всех сил пыталась заглушить стойкое ощущение неприязни, возникшее у меня по отношению к моему холеному избалованному спутнику. И я спросила, чтобы отвлечься от этого:
   - А где он сейчас работает?
   - Официально - нигде; так, подрабатывает как-то, чем-то занимается... - снова тяжело вздохнула Ирина Павловна. - Он рассказывал, что ему предложили было хорошую работу, но в последний момент что-то сорвалось. Вот я и позвала его в школу, потому что на практике он показал себя просто великолепно! Думала, может, пока хоть здесь закрепится, а там - видно будет... Но - не судьба... Жаль, конечно... Хотя, может, он еще и передумает?.. Надо будет попросить директора позвонить ему...
   В этот самый момент я поймала себя на странной мысли о том, что в глубине души я очень сильно надеюсь на это... Но, как я поняла из слов самого Тимура, особенно надеяться мне было не на что... Он ушел. И я больше никогда его не увижу...
   Я припоминаю, что потом мы еще немного поговорили втроем о школе, об общих знакомых и одноклассниках, но я лишь заставляла себя поддерживать этот разговор, а мыслями на самом деле была очень далеко отсюда...
   Через некоторое время Ирина Павловна отправилась мыть посуду, и я, естественно, сразу же вызвалась помочь ей, чтобы не оставаться наедине с Олегом. Но я не рассчитала, что вдвоем с Ириной Павловной мне тоже может стать очень неуютно.
   - Рада видеть вас вместе с Олегом! - сказала она, глядя на меня с очень многозначительной, хотя и доброжелательной улыбкой. - Из вас выйдет прекрасная пара!
   Вот о чем я даже ни на миг не задумывалась, отправляясь к Ирине Павловне вместе с Олегом, так это о том, что она может сделать из нашего совместного визита такие ошибочные, но далеко идущие выводы...
   Я почувствовала, что краснею. Щеки прямо зажгло адским огнем. Наверное, я куда меньше смутилась бы, если бы предположение Ирины Павловны оказалось справедливым. В конце концов, не было ничего особенного в том, что юноша и девушка начали встречаться... Но как раз именно потому, что это ее предположение было совершенно ошибочным, я расстроилась до глубины души, потому что сама мысль о чем-то подобном показалась мне сейчас оскорбительной и возмутительной. Тем более, что, после предшествующего этому разговора, я посмотрела на Олега совсем другими глазами, и сказать, что он разочаровал меня, - это было просто не сказать ничего!..
   В тот день я увидела своего одноклассника совсем в ином свете, и теперь вовсе не была уверена в том, что он когда-нибудь смог бы мне всерьез понравиться.
   - Да нет, что вы, Ирина Павловна, вы просто все неправильно поняли!.. - поспешно попыталась я объяснить своей старой учительнице смысл происходящего. В тот момент это почему-то показалось мне самым важным на свете. Предположение Ирины Павловны о том, что мы теперь с Олегом вместе, было вполне естественным, как я понимаю, но в тот момент оно показалось мне просто невероятно кощунственным. - Мы с Олегом всего лишь случайно встретились сегодня на улице и разговорились. Я сказала ему, что собираюсь зайти к вам, и он всего лишь предложил составить мне компанию! Но между нами больше ничего нет и никогда не было!..
   - Да что это ты так оправдываешься-то передо мной?.. - добродушно рассмеялась учительница, и я поняла, что она не поверила ни одному моему слову. У нее уже сложилось свое мнение относительно нашей парочки, и менять его она, похоже, не собиралась. - Я же вовсе ничего плохого не имела в виду!.. Что ты так расстроилась?..
   От ее слов, - а главное, от многозначительного одобрительного тона, которым они были произнесены, - я смутилась окончательно. 
   - Но ведь вы же, наверное, подумали, что мы... - невольно начала было снова объяснять я и тут же запнулась, словно потеряв нить разговора, не в силах подобрать правильного объяснения тому, что происходило. Такой безумной растерянности, как в тот достаточно неприятный и даже жуткий для меня миг, я не ощущала еще никогда прежде в своей жизни.
   - А даже если и подумала, - что в этом такого плохого?.. - понимающе улыбнулась мне Ирина Павловна. Разумеется, она прекрасно заметила мое смущение, - я в этом даже и не сомневалась, - но, похоже, истолковала его по-своему, как лишнее подтверждение своего предположения. - А к Олежеку ты присмотрись повнимательнее!.. - продолжила она. - Он ведь действительно хороший мальчик, - уж поверь мне!.. - просто слишком избалован жизнью и девочками! Но он очень далеко пойдет и многого добьется, - помяни мое слово!..
   Я в ответ лишь пожала плечами.
   - Даже и не сомневаюсь! С его родителями это не проблема!
   Наверное, я отвечала более резко, чем следовало, но я вообще не испытывала никакого интереса к продолжению этого не слишком приятного для меня разговора. К тому же, моя голова сейчас была забита совсем другими мыслями, и Олегу в них, явно, не отводилось никакого места.
   А вот Ирина Павловна почему-то никак не желала понять и услышать меня и упорно продолжала развивать так заинтересовавшую ее тему.
   - У Олежека есть одна большая проблема. Он привык получать все и сразу без каких бы то ни было ограничений. Но, возможно, ты - именно та девочка, которая ему нужна! Ты смогла бы научить его быть терпимее и добрее к людям, а он за это - уж можешь в этом не сомневаться!.. - будет готов подарить тебе весь мир!
   Я недоуменно уставилась на Ирину Павловну, не совсем понимая, как реагировать на эти ее высказывания. Я действительно была бесконечно удивлена тем, что моя любимая учительница, похоже, попросту не расслышала моих предыдущих слов.
   И осознавать это было не слишком приятно и даже почему-то обидно.
   - Ирина Павловна, ну, я же сказала вам, что между нами ничего нет! - снова повторила я, уже почти не надеясь на то, что она меня услышит. - Мы с ним просто случайно встретились на улице, разговорились и вместе пошли к вам! И - все!..
   - А именно с этого все обычно и начинается! - лукаво улыбнулась мне учительница и даже зачем-то пригрозила пальцем. - Уж поверь моему опыту!..
   Я поняла, что мне все равно не удастся ее переубедить, и смирилась с этим. Поэтому я больше не стала ей возражать, хотя весь этот наш с ней разговор по совершенно непонятной и необъяснимой причине оставил у меня в душе очень неприятный осадок.
   Всю обратную дорогу я сосредоточенно молчала, обдумывая предшествующие события. Правда, это мое упорное молчание нисколько не смутило, похоже, вызвавшегося проводить меня Олега, который без устали рассказывал мне все новые и новые байки о своих летних приключениях в Испании. Я заподозрила, что он, похоже, просто принял мою сдержанность за стеснительность. В конце концов, проучившись со мной столько лет в одном классе, Олег, наверное, прекрасно был осведомлен о том, что я не слишком часто встречаюсь с другими мальчиками. Но на самом деле причина была вовсе даже не в моей излишней скромности или стеснительности. Олег, я полагаю, был бы очень удивлен, если бы узнал, что на самом деле я почти не слышала его разглагольствований. Хотя, возможно, в другой ситуации, - и в другой день, - я с удовольствием побеседовала бы с ним на эту тему и засыпала бы его кучей вопросов. Но сейчас - всю обратную дорогу - перед моими глазами все еще стояло смуглое красивое лицо встреченного мною у Ирины Павловны молодого человека, и при одной только мысли о том, что больше я, вероятнее всего, никогда его не увижу, мне хотелось плакать...
   В этом совершенно не знакомом мужчине мне чудилось нечто почти дьявольское... Опасное... И, в то же время, мне казалось, что я почувствовала в нем какую-то потерянность и обреченную бесшабашность, которая свойственна только тем людям, которым уже нечего больше терять в этой жизни. И это было как-то очень странно для такого, вроде бы, еще совсем молодого человека...
   Около моего подъезда мы с Олегом остановились. Я повернулась к своему спутнику, намереваясь просто попрощаться с ним и поблагодарить его за то, что он меня проводил. Но Олег, к моему огромному удивлению, воспользовался этим для того, чтобы с необычайно торжественным видом взять обе мои руки в свои. И я на мгновение настолько опешила от этого его странного и неожиданного жеста, что даже забыла освободиться сразу. И это, явно, сыграло на руку моему спутнику, - вот такой каламбур получился...
   - Я надеюсь, что этот год станет особенным! - также очень торжественно проговорил Олег, глядя на меня как-то слишком уж загадочно. И от этого его непонятного для меня, но чересчур многозначительного взгляда мне определенно стало как-то сильно не по себе, словно я стою перед ним в слишком откровенной одежде. Не знаю, право, почему в тот миг у меня возникла именно такая ассоциация, - но что было, то было. Поэтому я осторожно высвободила свои руки и, попытавшись обратить все это в шутку, весело переспросила:
   - Для кого?
   - Для меня, - ответил Олег, - словно это было нечто само собой разумеющееся. В его голубых глазах явно отразилось удивление и непонимание, - очевидно, по поводу того, что я задаю ему такие странные вопросы. И, после секундного замешательства, он решился добавить с вопросительной интонацией в голосе. - Для нас?..
   Я постаралась как можно выше приподнять брови, - якобы, в немом изумлении, - и изобразить на своем лице крайнюю степень сомнения.
   - Ну, насчет тебя я не знаю... - задумчиво проговорила я с хитроватой усмешкой, которую я не смогла удержать, хоть и понимала, что она, явно, противоречит тому неискушенному и невинному образу, который я пыталась создать. - Но я-то здесь при чем?.. - добавила я, и даже почти искренне.
   - Я очень хочу, чтобы этот год стал особенным для нас обоих! - по-прежнему очень многозначительно глядя на меня, произнес Олег.
   - Ну, уж нет!.. - не выдержав, воскликнула я, сообразив, что изображать из себя чересчур наивную и недогадливую кисейную барышню больше не имеет смысла. - На меня-то уж точно ты можешь не рассчитывать!..
   У Олега аж челюсть отвисла после этих моих слов.
   - Но почему?.. - изумился он.
   - Ну... - Я на мгновение задумалась. Я не знала, как по возможности деликатно объяснить ему то, что я имела в виду. Все-таки, хоть он мне и не слишком нравился, я не хотела обижать его и ранить его гордость. - Слишком уж много известных мне девочек в нашей школе мечтают именно об этом! А я вовсе не горю желанием вступать в их ряды! Поэтому я, для разнообразия, помечтаю на досуге о чем-нибудь другом!
   - Или о ком-нибудь другом?.. - с понимающей улыбкой уточнил Олег.
   Я в ответ улыбнулась и кивнула:
   - Да, возможно, и так!..
   - Тебе нравится кто-то другой? - прямо спросил меня Олег, очень внимательно глядя на меня, словно пытаясь прочесть на моем лице искренний ответ, если я начну юлить.
   Меня все это почему-то сильно развеселило. Признаться, меньше всего на свете я как-то ожидала подобного разговора с Олегом Малышевым, - хотя, наверное, практически каждая девочка из нашей школы грезила о нем по ночам. Поэтому я и не желала относиться к словам Олега хоть сколько-нибудь серьезно, прекрасно зная его репутацию в отношении девушек. Оставалось только догадываться, скольким наивным влюбленным дурочкам он говорил нечто подобное в таких же ситуациях, и отнесся ли хоть кто-нибудь из них к его словам так же равнодушно, как и я.
   - Мне все нравятся! - заявила я, пытаясь обратить все это в шутку.
   - Ну, а если серьезно?.. - никак не унимался Олег.
   Я постаралась придать своему лицу загадочное и мечтательное выражение, которое в моем представлении ассоциировалось с образом глупой влюбленной дурочки, - и с намеком проговорила:
   - Все может быть...
   - И кто же он? - продолжал упорно настаивать Олег, которого, похоже, удивило и серьезно задело такое объяснение.
   А я вдруг поняла, что устала от этого странного бессмысленного, на мой взгляд, разговора и решила просто положить ему конец, не заботясь больше о чувствах одноклассника. И я заявила:
   - Определенно могу сказать только одно: это не ты!
   - Но почему?.. - с искренним недоумением в голосе воскликнул Олег. Он, бедолага, привык, похоже, к тому, что все девушки падают ниц при виде него, и теперь просто не в силах был понять и принять происходящее. - Я действительно совсем тебе не нравлюсь?
   - Мне не нравится твоя репутация в отношении девочек, - честно призналась я, решив больше не ходить вокруг да около.
   - Ах, вот оно что!.. - рассмеялся Олег, и в его голосе я услышала явное облегчение. Меня это, признаться, удивило. Неужели он всерьез переживал из-за того, что может не нравиться мне?.. - А ты всегда веришь всем тем сплетням, которые ходят по школе?
   - Не всегда, - покачала головой я. - Но я привыкла верить собственным глазам и ушам! Так что я способна иногда отличать слухи от правды!
   - Инга, - начал было говорить Олег, но на мгновение вдруг смешался и остановился, похоже, пытаясь собраться с мыслями и более доходчиво сформулировать свою последующую фразу. - Инга, поверь, в том, что говорят про меня, гораздо больше вымысла, чем правды! Да, у меня действительно всегда было очень много девушек! Но, знаешь, это вовсе не потому, что я такой испорченный и коварный соблазнитель, как все полагают! Девчонки сами липнут ко мне, даже если я этого и не хочу, а потом обижаются, психуют и распускают слухи друг про друга! Понимаешь?..
   - Ну разумеется!.. - не удержалась я от сарказма. - Конечно, понимаю!..
   - Если у меня когда-нибудь появится настоящая девушка, - я имею в виду, когда у меня появится девушка, которую я полюблю, - я всегда буду только с ней! - на полном серьезе пообещал Олег, проникновенно глядя при этом прямо мне в глаза. - И никто другой не будет мне нужен! - добавил он, почему-то чуть смутившись вдруг. - Ты ведь понимаешь, что я хочу тебе сейчас сказать?..
   О, да, я очень хорошо понимала, что он пытается мне всем этим сказать!.. Вернее, мне так казалось, - но ошибиться было, наверное, очень сложно... Кроме того, несмотря на то, что я прекрасно знала, сколько несчастных девиц пало жертвой его голубых глаз и, наверняка, сладких речей, я, к ужасу для самой себя, осознавала, что он говорит все это действительно искренне. И я бы не стала утверждать, что осознание всего этого как-то шибко радовало меня. Скорее, наоборот. Я не хотела подобного разговора и совершенно не была к нему готова. И сейчас я чувствовала себя очень сильно не в своей тарелке. Именно поэтому я и попыталась снова обратить все в шутку.
   - С трудом верится, конечно же, но я уже заранее завидую той счастливице, которой так повезет! - весело проговорила я, изо всех сил пытаясь придать своей физиономии самое невинное выражение, на которое я только вообще была способна. И, не давая Олегу ни времени, ни шансов распознать, насколько искренни мои слова, я демонстративно посмотрела на часы и, якобы, вдруг спохватилась. - Ой, оказывается, уже так поздно!.. А я и не думала!.. Я побежала, - а то меня мама будет ругать!..
   Олег с сомнением покачал головой, всем своим видом давая понять, что мне не удалось провести его. Но мне, в принципе, не было до этого никакого дела. Гораздо важнее было то, что он больше не стал ничего говорить, - очевидно, оставив все задушевные разговоры на следующий раз, - а лишь попрощался с видимым сожалением в голосе:
   - Ну, тогда до завтра! Увидимся в школе!
   - Ага, до завтра! - поспешно кивнула я и вбежала в родной подъезд.
   И только лишь там, убедившись, что Олег не намерен преследовать меня, - чего я втайне все-таки немного опасалась, - на лестничной площадке я остановилась, прислонилась спиной к стене и смогла, наконец-то, перевести дыхание. Я действительно никак не в силах была уразуметь, что это такое нашло сегодня на моего одноклассника?.. Мы знали друг друга уже восемь лет, и за все эти долгие годы совместной учебы он не просто никогда не обращал на меня внимания, - мне кажется, он даже в мою сторону за все это время ни разу не посмотрел. Я до сегодняшнего дня вообще не была уверена в том, что он знает о моем существовании. Признаюсь честно, втайне это всегда немного огорчало меня, - не потому, что Олег мне нравился, нет. Просто я все-таки, без ложной скромности, всегда считала себя достаточно привлекательной девушкой, и мне было немного обидно, что самый популярный в школе парень смотрит на меня, как на пустое место. И, наверное, сейчас мне следовало не просто радоваться, а до потолка прыгать от счастья, поскольку он вдруг, - ни с того, ни с сего, - практически предложил мне стать его девушкой. Несмотря на то, что я упорно делала вид, будто не поняла его слов и не придала им значения, намек был слишком прозрачен.
   Конечно, - и я, будучи весьма здравомыслящей девушкой, прекрасно понимала это, - существовала вероятность того, что Олег Малышев наговорил все это мне просто в шутку. Возможно, это и была его та самая оригинальная и запатентованная методика обольщения, перед которой до сих пор не в силах был устоять никто. Но мне почему-то казалось, что он говорил все это на полном серьезе. Хотя, возможно, я просто наивная дурочка...
   У меня тут же мелькнула мысль о том, что вот будет потеха в школе, если мои чудесные одноклассницы хотя бы заподозрят, что Олег Малышев может быть ко мне неравнодушен!.. Да они же тогда все дружно просто со свету меня сживут!.. Мне стало совсем невесело.
   Хоть в другую школу переводись...
   Да, мне следовало прыгать от восторга, а вот я почему-то не чувствовала себя ни капли обрадованной этим проявившимся вдруг интересом со стороны самого завидного жениха в школе. Скорее, наоборот, я почему-то была слегка опечалена этими своими, в принципе, довольно забавными, но не слишком оптимистичными мыслями. 
   Попытавшись выкинуть все это из головы, я поднялась по лестнице на второй этаж и ключом открыла дверь своей квартиры.
   Из комнаты навстречу мне тут же выбежала мама. Я с опозданием догадалась, что она видела в окно сцену нашего прощания с Олегом и, разумеется, заинтересовалась этим. Я предпочла бы сейчас избежать разговора на эту тему, - по крайней мере, до тех пор, пока мои собственные мозги после всего происшедшего не встанут на место, - но моими желаниями сегодня, похоже, никто не интересовался.
   - Кто этот симпатичный молодой человек, вместе с которым ты стояла у подъезда? - тут же с любопытством, приправленным небольшой долей тревоги, поинтересовалась мама.
   - Олег, - равнодушно отозвалась я. В принципе, такой непосредственный интерес мамы меня ничуть не задевал. У нас с ней, к счастью, вообще всегда были достаточно близкие отношения. Я с детства привыкла доверять ей все свои самые сокровенные тайны и не видела в этом ничего особенного.
   - Что еще за Олег?.. - обеспокоено переспросила меня мама. - Почему я его не знаю?..
   - Да знаешь ты его, как же!.. - немного устало отмахнулась я, заранее предвидя последующую реакцию своей мамы. - Это же Олег Малышев, мой одноклассник!.. Ну, вспомнила?..
   Мамины глаза на мгновение расширились от изумления, а потом в них появился немой восторг, - тот самый, который я постоянно наблюдала во взглядах своих сверстниц, направленных на несравненный объект их обожания.
   - Это тот самый Олег Малышев, у которого отец - директор завода?.. - изумилась мама. - Ну, надо же!.. А я его сразу и не узнала!..
   - Ну, да, это тот самый Олег Малышев, - с деланным полным безразличием кивнула я, переодевая свои домашние тапочки. Сама я, в принципе, не хотела придавать особого значения этой нашей случайной встрече с Олегом. И поэтому меня, признаться честно, несколько удивила и даже задела восторженная реакция моей мамы на такое довольно-таки незначительное, с моей точки зрения, событие.
   Но мама, в отличие от меня, никак не желала оставаться равнодушной при этом известии. Напротив, она восприняла эту новость с таким живейшим энтузиазмом, что я даже напугалась.
   - Ой, надо же, как он вырос!.. - с нескрываемым восторгом в голосе воскликнула она. - Совсем взрослый мужчина, - и не скажешь, что в школе еще учится!.. Он и в детстве-то в вашем классе был самым симпатичным мальчиком, а теперь и вообще просто глаз не отвести!..
   Я посмотрела на нее, неодобрительно покачала головой и проговорила, стараясь добавить в свой голос нотку осуждения:
   - Мамуль, ты сейчас уподабливаешься девицам из нашей школы!.. Они все дружно влюблены в него, души в нем не чают и готовы хоть целыми днями рассуждать о том, какой он несравненный неописуемый красавец! Хотя любому нормальному человеку сразу же становится понятно, что дело вовсе даже и не в его великолепной внешности, а в его чудесном богатом папе - директоре!..
   - Но ведь тебе он тоже всегда нравился! - слегка попыталась подначить меня сияющая счастливой улыбкой мама. - Ну, признавайся, Инга!.. Ты же всегда раньше хорошо о нем говорила!..
   - Мам, ну, полно!.. - не удержавшись, недовольно поморщилась я. - Я вообще стараюсь хорошо обо всех отзываться!.. Да и мало ли, что я могла раньше когда-то о ком-то говорить!.. Я действительно всегда считала Олега хорошим парнем, но это еще вовсе не означает, что я, как и все остальные, должна с ума сходить по нему!..
   - Он проводил тебя до дома? - никак не успокаивалась с расспросами мама.
   - Да, - призналась я. - Мы совершенно случайно встретились с ним на улице, а потом вместе пошли в школу, чтобы поздравить Ирину Павловну с первым сентября! Ну, а после этого он проводил меня до дома. Вот и все!.. Совершенно ничего романтического! - закончила я и тут же с некоторой горечью осознала, что моя мама, - так же, как и Ирина Павловна чуть ранее, - ни капли не верит этому моему, вроде бы, такому простому и естественному объяснению и придает всему случившемуся гораздо больше значения, чем это было на самом деле.
   И, разумеется, я оказалась совершенно права в этом своем предположении, каким бы нелепым мне самой оно на тот момент ни казалось. Выслушав меня, очевидно, не слишком внимательно, мама тут же сделала свои выводы. Возможно, даже, что они и в самом деле были недалеки от действительности, - но от этого не становились более приятными для меня самой.
   - Это значит, что ты ему нравишься! - радостно заключила мама, разве что не захлопав в ладоши от восторга. - Иначе он не пошел бы тебя провожать!
   - Мамуль, не бери в голову и не строй далеко идущих планов! - не удержавшись, рассмеялась я. - Так, как я, ему нравится еще половина нашей школы! А другая половина еще просто не доросла, но придет со временем и ее черед!
   Я действительно совершенно искренне не могла до конца поверить в саму возможность такого предположения, - хотя, вероятно, при других обстоятельствах и могла бы посчитать его довольно лестным. Мамино лицо сразу же приобрело расстроенное и грустное выражение. Я, при виде этого, даже не удержалась, обняла ее и поцеловала в щеку.
   - И все-таки, я уверена, что не ошиблась, и ты действительно нравишься ему! - твердо заявила мне мама. - И я была бы, конечно же, очень рада, если бы ты начала встречаться именно с таким мальчиком, как Олег! Ведь он действительно такой красивый, такой вежливый, такой воспитанный!..
   Я не удержалась и весьма скептически приподняла одну бровь. И откуда это у моей мамы такие сведения об Олеге Малышеве?.. Она едва была с ним знакома когда-то много лет назад и даже и не узнала сегодня...
   Но мама, совершенно не желая замечать ничего вокруг, добавила весьма многозначительно:
   - И он действительно происходит из очень хорошей семьи!
   В ответ на эти ее слова я смогла только искренне рассмеяться. Я не знаю, хорошо это или плохо, но, в отличие от моей мамы, я на тот момент совершенно не умела еще строить таких грандиозных далеко идущих планов. Признаюсь честно, но в свои четырнадцать лет я могла мечтать только лишь о красивой и чистой любви, а материальное положение и финансовое благополучие моего потенциального избранника пока еще не слишком меня волновало.
   - Мам, ты, как более взрослый и опытный человек, должна бы лучше меня знать, что мальчики из таких хороших и богатых семей не женятся на девочках, чьи не слишком состоятельные родители работают на практически принадлежащих им предприятиях! - заявила я маме с изрядной долей самоиронии в голосе. - Так что забудь об этом и оставь в покое свои матримониальные планы! - торопливо добавила я, заметив, что мамина улыбка приобретает все более и более мечтательное выражение, и ушла в свою комнату, оставив маму задумчиво качать головой и, похоже, строить весьма честолюбивые планы относительно красивого и обеспеченного будущего ее любимой дочурки, - то есть, меня...
   Если признаться честно, в душе я почти сожалела о том, что мама увидела меня вместе с Олегом. Я все-таки слишком хорошо знала ее, и поэтому прекрасно понимала, что теперь, после такого из ряда вон выдающегося случая, мама долго еще не угомонится и не даст мне покоя. Она будет каждый день, снова и снова, расспрашивать меня о том, как складываются мои дальнейшие отношения с одноклассником, и станет потом очень переживать и расстраиваться из-за того, что все ее чудесные матримониальные планы, в конце концов, потерпят крушение...
   А вот  я сама по поводу Олега нисколечко даже и не собиралась переживать. Возможно, если бы не мама, заставившая меня снова вспоминать о нем, я уже давным-давно забыла бы об этой встрече. Потому что даже разговор с ней и ее восторженность по поводу столь завидного жениха ничуть не изменили моего отношения к самому Олегу и не породили неких трепетных чувств к его дражайшей персоне. И сейчас, закрывшись в своей комнате, я мечтала совсем о другом человеке, поразившем мое воображение. Прекрасно, впрочем, осознавая при этом, что все мои фантазии и надежды являются еще более несбыточными, чем наивные мечты моей мамы. И я была уже не настолько глупой, чтобы этого не понимать.
   Да, черноволосый смуглый мужчина с почти мефистофельской внешностью оставил в моей памяти неизгладимый след.
   Но я была достаточно разумной, чтобы понимать, что, к сожалению, больше никогда в своей жизни не увижу его...
  

Глава 2. 

Инга.

  
   Наверное, не только мне, но и всем остальным зрителям, собравшимся во дворе школы, показалось, что Олег Малышев подкинул первоклашку в воздух слишком высоко. Она могла бы попросту перепугаться. И я с некоторым облегчением увидела, что счастливо завизжавшая девчушка каким-то чудом опустилась прямо ему на плечо. Крепко вцепившись в отливающий золотом колокольчик обеими ручонками, малышка, с полным осознанием всей ответственности порученного ей важного дела, энергично раскачивала его из стороны в сторону и сама равномерно раскачивалась в такт его звону на плече Олега. 
   Это зрелище действительно было настолько умильное, что все собравшиеся, включая и меня саму, невольно заулыбались. И я подумала про себя о том, что веснушчатая рыжая девчонка с огромными белыми бантами в аккуратно заплетенных в две толстые косички волосах, без сомнения, станет круглой отличницей. Особенно, если она и к учебе будет подходить с такой же ответственностью, как к этому первому в своей жизни серьезному поручению. Тогда хорошие оценки были ей просто обеспечены.
   Конечно, по многолетней всеобщей традиции первоклашку должен был нести одиннадцатиклассник, для которого этот год в школе был бы последним. Это же было так символично: она еще только начинает свой путь в учебе, он его заканчивает, - и так далее, как положено... Но, тем не менее, никого из нас не удивило, что в этом году подобная честь выпала именно Олегу Малышеву. Признаться честно, он и внешне был гораздо крупнее всех будущих выпускников школы, и выглядел намного старше их, - да и вообще был гораздо более солидным и взрослым. Поэтому именно он и оказался самым подходящим старшеклассником для выполнения подобной миссии, и мы все, в принципе, этому были только рады.
   Осторожно придерживая чересчур интенсивно размахивающую колокольчиком первоклашку, чтобы она не свалилась от излишнего усердия, Олег медленно прошелся с ней вдоль разновозрастных рядов школьников и, наконец, очутился напротив своего собственного класса. Около меня он на мгновение остановился и, хитро подмигнув мне, - к чему я морально оказалась совершенно не готова, - сказал своей маленькой спутнице:
   - Посмотри: это - самая красивая девочка нашей школы! Постарайся стать похожей на нее, когда вырастешь!
   Первоклашка радостно закивала и даже, кажется, принялась что-то сбивчиво обещать ему. Удовлетворенный произведенным впечатлением, Олег, по-прежнему неторопливо, двинулся дальше. А я, чувствуя, что предательски краснею, осталась одна в толпе любопытных одноклассников, под пристальным обстрелом их ошалевших взглядов.
   - Признавайся, Инга, что все это значит? - тут же зашептала мне на ухо моя лучшая, - и единственная, если уж говорить начистоту, - подруга Ира.
   В ответ я с деланным спокойствием слегка пожала плечами и попыталась проговорить как можно более равнодушно:
   - Представления не имею.
   - Так уж прямо и не имеешь?.. - ни капельки не поверила мне Ира. - Ну-ка давай колись!.. Признавайся, что у тебя с ним?..
   В принципе, если бы не вчерашняя случайная встреча с Олегом, я посчитала бы подобные вопросы верхом абсурда. Но даже и теперь... Они все равно были верхом абсурда...
   Поэтому я совершенно искренне заверила Иру:
   - Да ничего у меня с ним нет!.. Абсолютно!..
   - Вы с ним, что, встречаетесь?.. - никак не желала угомониться подруга.
   - Да нет же, - что за глупость?! - воскликнула я с искренним возмущением. - С чего ты вообще это взяла?..
   Ира внимательно посмотрела на меня, недоверчиво прищурилась и обиженно покачала головой.
   - Эх ты!.. - произнесла она с укором в голосе. - Не доверяешь мне, значит?.. А я-то думала, что мы с тобой подруги!..
   - Конечно, мы с тобой подруги! - поспешно подтвердила я, с полнейшим недоумением уставившись на Ирку и не совсем понимая, к чему весь этот разговор. - С чего это ты вдруг?..
   - Если бы ты действительно считала меня своей подругой, то не стала бы обманывать! - с осуждением в голосе заявила мне Ира. - Эх ты!..
   - Да мне и в голову не пришло бы тебя обманывать!.. - торопливо начала было оправдываться я и в тот же самый момент вдруг сообразила, почему подруга обиделась на меня. Да я и не собиралась, в принципе, ничего скрывать от нее на самом деле, просто еще как-то повода не было рассказать...
   - Ага, вижу, вспомнила!.. - радостно воскликнула Ира, очевидно, заметив изменившееся выражение моего лицо, - или что-то там еще, - благодаря чему она поняла, что до меня, наконец-то, дошло, что она имеет в виду. - Я видела вас вчера вместе!.. А теперь давай-ка колись, что у тебя с ним?..
   - Девочки, потише, пожалуйста!.. - недовольно зашипела на нас наша классная руководительница Полина Дмитриевна. - Я, конечно же, прекрасно понимаю, что вы все давно не виделись, соскучились, и у вас накопилась масса летних впечатлений, которыми вы хотите поделиться друг с другом! Но вы их еще успеете обсудить после окончания торжественной линейки!
   Мы с Ирой, словно по команде, одновременно скорчили пренебрежительные гримаски, точно характеризующие наше отношение к самой классной и к ее словам. К сожалению, Полина Дмитриевна Смирнова, учительница русского языка и литературы, никогда не была ни для кого из нас авторитетом, - в отличие от Ирины Павловны Замазкиной, которую мы все чуть ли не боготворили. Поэтому ее вмешательство в наш разговор могло, скорее, только еще больше раззадорить непослушных учеников, - каковыми мы себя и считали, - нежели хоть как-то успокоить их.
   Ира передвинулась поближе ко мне и зашептала мне на ухо:
   - Я желаю знать все самые грязные подробности! Неужели ты тоже втюрилась в Малышева?
   От возмущения, вызванного подобным предположением, я аж поперхнулась воздухом и поспешно возразила:
   - Да нет, конечно же!.. Ты, что, рехнулась?..
   - Что же тогда все это означает? - спросила Ира, кивком головы указывая на стоящего чуть в отдалении Олега. - И ваши свидания тет-а-тет, и его сегодняшняя выходка?..
   Я неимоверно тяжело вздохнула и зашептала на ухо подруге уже навязшую у меня на зубах версию, в которую, по неизвестной мне причине, все равно почему-то никто не верил:
   - Вчера мы просто встретились с ним совершенно случайно! Поболтали немного, и я сказала, что иду к Ирине Павловне! Он захотел пойти к ней вместе со мной! А потом, после этого, он просто проводил меня домой! Вот и все!..
   - Он приставал к тебе? - возбужденно поинтересовалась Ира. Ее глаза прямо-таки загорелись от восторга.
   - Да нет, конечно же!.. - возмущенно чуть было не топнула ногой я. - Ты просто с ума сошла и несешь какую-то чушь!..
   - А по-моему, тебя это очень даже огорчило! - ехидно подколола меня Ира.
   Я грозно нахмурила брови и недовольно переспросила:
   - Что именно?.. Если ты будешь говорить всякую ерунду, мы с тобой поссоримся!
   - Я имею в виду, что ты, должно быть, очень расстроилась из-за того, что он к тебе не приставал! - хихикнула Ирка. - Я думаю, тебе этого очень даже хотелось бы!..
   Я всегда считала себя честным и искренним человеком, но далеко не прозрачные намеки Ирки разозлили меня до такой степени, что я решила слегка преувеличить, чтобы обезоружить и шокировать ее.
   - Между прочим, если хочешь знать, Малышев предложил мне стать его девушкой! - заявила я с затаенной гордостью и мстительно отметила, как после этих слов у моей подруги отпадает челюсть. - И пообещал, что больше не будет встречаться ни с кем, кроме меня, если я соглашусь!
   В сущности, я ее даже и не обманула. Это действительно было почти правдой. Просто я так и не позволила толком Олегу сказать все это мне прямо, и сама не пожелала ответить ему так же искренне.
   - Правда?! - громко ахнула Ира, непроизвольно прикрыв рот рукой.
   - Правда, - пряча довольную усмешку, подтвердила я.
   - Я так рада за тебя! - с неподражаемой искренностью воскликнула Ира. - Все наши девки умрут от зависти, когда узнают!..
   - Не спеши с поздравлениями! - несколько резковато, наверное, оборвала ее я. Эта всеобщая эйфория при одной только мысли о Малышеве как-то уже начала меня всерьез подбешивать. - Я не согласилась.
   У Ирки аж глаза на лоб полезли.
   - Но почему?.. - воскликнула она с искренним недоумением в голосе.
   Я равнодушно пожала плечами и чуть помедлила с ответом, пытаясь подобрать правильные слова.
   - Не знаю даже... Наверное, он мне просто не слишком нравится!
   - Да ты за лето без меня совсем умом тронулась!.. - возмутилась Ирка. - Малышев нравится всем!.. И тебе тоже, - уж я-то тебя знаю!.. Ну, признавайся, не темни!..
   Иркина горячность меня развеселила, в конце концов. И, желая слегка поприкалываться над ней и ввести ее в заблуждение, я постаралась напустить на себя загадочный вид.
   - Ну, может быть, раньше он мне немного и нравился... - задумчиво протянула я, притворяясь, что избегаю смотреть Ирке в глаза.
   - Ну, а теперь?.. - нетерпеливо перебила меня подруга, еще, явно, не до конца понимая, что я имею в виду. Что ж, придется намекнуть не так прозрачно...
   - А теперь слишком многое изменилось! - таинственным шепотом произнесла я.
   Этого оказалось вполне достаточно. Моя романтично настроенная подруга сразу же сообразила, откуда ветер дует.
   - А теперь тебе понравился кто-то другой? - тут же догадалась она. - Ты с кем-то познакомилась этим летом? Инга, ну, почему мне из тебя все сегодня клещами вытаскивать приходится?..
   Я нарочно не стала спешить удовлетворять ее разыгравшееся любопытство. А потому выждала некоторое время, показавшееся мне достаточно приемлемым, и лишь потом едва заметно кивнула.
   - И кто же он? - продолжала выпытывать Ира.
   Я еще секунду помолчала, размышляя, сказать ей правду или же лучше придумать что-нибудь романтическое. Но все-таки я была слишком честной, чтобы врать, - тем более, что я не хотела на самом деле обманывать Ирку, которая всегда была мне как сестра. Поэтому я и решилась признаться честно:
   - Я не знаю.
   - Как не знаешь?.. - изумленно вскричала Ирка, ошарашенная подобным ответом. У нее это получилось настолько неожиданно громко, что ближайшие к нам одноклассники непроизвольно обернулись на звук ее голоса, а Полина Дмитриевна грозно зыркнула в нашу сторону и нахмурила брови.
   Мне сразу стало как-то очень грустно. Настолько, что уж чуть ли не заплакать захотелось.
   - Я знаю только его имя, - призналась я. - И все.
   - Но кто хоть он такой-то?.. - не сдавалась Ирка, продолжая пытать меня. - Он не из нашей школы?
   Я вздохнула и покачала головой.
   - Нет. Он уже взрослый.
   - В смысле, взрослый?.. - удивилась подруга и тут же снова забросала меня вопросами. - Он тебя старше?.. Сколько ему лет?
   Я снова непроизвольно вздохнула и призналась.
   - Много, наверное. Он уже университет закончил. Мы познакомились с ним вчера у Ирины Павловны.
   - И прямо вот так с первого взгляда влюбились друг в друга? - догадалась Ирка. - Как это романтично!..
   - Да ну тебя, ненормальная!.. - недовольно отмахнулась я от нее. Хотя, наверное, мое недовольство было вызвано как раз тем, что она была совершенно не права. - Причем тут какая-то любовь с первого взгляда?.. Просто он действительно понравился мне, - вот и все!..
   - И он тоже, разумеется, был сражен наповал твоей неземной красотой? - наполовину в шутку, наполовину всерьез предположила Ира.
   Я покачала головой и с грустью в голосе ответила:
   - Напротив. Как я ни старалась обратить на себя его внимание, он, по-моему, даже и не заметил меня!
   - Да не может быть!.. - искренне изумилась Ира. - Инга, тебя невозможно не заметить!..
   У меня невольно вырвался печальный смешок, и я улыбнулась. Все-таки повезло мне с подругой!.. Как бы обстоятельства ни сложились, в одном я всегда могла быть уверена на все сто процентов: Ира встанет на мою сторону, что бы ни случилось!..
   - Спасибо! - искренне проговорила я. - Но я же сказала тебя, что он уже взрослый! Он даже и не посмотрел в мою сторону! Я для него - глупая малолетка!..
   - Тогда я вообще не понимаю, как подобный тип мог понравиться тебе? - весьма рассудительно обронила Ира, с умным видом покачивая головой. - Если он даже и не посмотрел в твою сторону, - значит, он просто высокомерный придурок! Зачем тебе такой нужен?.. Тебе вообще не стоило обращать на него внимание!
   - Но он очень красивый! - возразила я и сама удивилась мечтательным ноткам в своем голосе. Ира тоже на слух никогда не жаловалась и поэтому так же, очевидно, уловила их.
   - Даже красивее Малышева? - удивилась она.
   - Намного! - подтвердила я. - Да их даже и сравнивать нельзя!
   - Вот даже как?.. - присвистнула Ира, не на шутку заинтересовавшись моими словами. И тут же полюбопытствовала. - А как его зовут?
   - Тимур, - тихо проговорила я, сама удивляясь вдруг охватившей меня непривычной робости. Если уж даже одно только его имя действовало на меня так странно, - так что же говорить о человеке, который его носил?..
   - Интересное имя!.. - заметила Ира и тут же осведомилась с подозрительной прозорливостью. - Так ты действительно влюблена в этого парня или же просто морочишь мне сейчас голову, чтобы я не приставала к тебе с расспросами насчет Малышева?..
   - Не знаю, - со вздохом призналась я. А что тут еще можно было сказать?..
   - Как это ты не знаешь?.. - воскликнула Ира, с трудом сумев приглушить свой голос, чтобы снова не привлечь к нам внимание одноклассников. Впрочем, ей это не слишком удалось, и несколько любопытных голов снова повернулись в нашу сторону.
   - Ира, вот ты мне можешь объяснить, что такое любовь?.. - с серьезным видом глубокомысленно поинтересовалась я. Что-то меня всерьез потянуло на философию...
   - Ну, ты даешь!.. - рассмеялась подруга. - Разве же это можно объяснить словами?.. Ты просто или любишь парня, или нет!..
   - Хорошо, давай сформулируем вопрос по-другому, - согласилась я и тут же поинтересовалась. - Вот сколько раз в своей жизни ты была влюблена?
   - Тысячу, - снова рассмеялась Ира. - Но, честное слово, Инга, - каждый раз мне казалось, что это - и есть то самое, настоящее!..
   - А вот я еще никогда ни в кого не влюблялась, - призналась я в ответ. - И я просто даже и не знаю, как это бывает на самом деле!
   - Ну, тогда могу сказать тебе только одно: ты пока еще действительно не влюблена! - рассудительно констатировала Ира. - Потому что, когда ты любишь, ты не задаешь себе таких вот вопросов! Ты просто сразу же понимаешь, что вот это - и есть любовь! И не испытываешь никаких сомнений по этому поводу! А твои мысли еще блуждают где-то слишком далеко от предмета твоей страсти, - так что, нет, ты не влюблена! Это я тебе, как эксперт, могу сказать!
   - А мне иногда кажется, что я просто слишком разумная, чтобы влюбиться вот так, безоглядно! - вслух попыталась пофилософствовать я. - Ведь я на самом деле об этом парне абсолютно ничего не знаю! А как можно влюбиться в совершенно незнакомого тебе человека?..
   - Так, девочки, сколько можно вам замечаний делать?! - снова цыкнула на нас наша классная руководительница. - Нам всем уже надоела ваша болтовня! Немедленно закройте рты или отправляйтесь по домам!..
   Мы с Ирой тут же притворились замолчавшими. Правда, хватило нас не надолго.
   - Знаешь, Инга, - зашептала Ирка мне на ухо так тихо, что мне едва удавалось разбирать слова. - Если ты действительно влюблена в этого своего парня, то ведь Малышев тебе и даром не нужен, так ведь?..
   - Естественно. Зачем он мне?.. - согласилась я.
   - Тогда, если ты, конечно, не будешь против, я с удовольствием отобью его у тебя! Договорились?
   - Договорились! - охотно кивнула я. - Я только рада буду за тебя, если у тебя это получится!
   В этот момент я и сама до конца осознала, что действительно говорю правду. Хотя Ире, я видела, все еще трудно было окончательно поверить в мою искренность.
   - Я очень постараюсь, - уж можешь не сомневаться! - пообещала она мне, и я в ответ снова согласно кивнула.
   - Девочки!!! - снова повысила голос наша учительница, - так, что на него обернулись даже ученики других классов. - Если вам совсем не интересно, вы можете нас покинуть! Мы все будем вам очень благодарны за это!
   Я не удержалась и, не оборачиваясь, скорчила зверскую рожу и показала нелюбимой классной руководительнице язык. Все наши одноклассники, находящиеся поблизости и успевшие это заметить, дружно прыснули со смеху. Полина Дмитриевна тут же повернула голову, зорко высматривая очередного нарушителя спокойствия. Я тут же попыталась изобразить на своем лице святую невинность, чтобы избежать вполне заслуженного наказания, и сделала вид, что чрезвычайно внимательно слушаю нудное выступление директора школы.
   Но на самом деле я не услышала из этого выступления ни единого слова. Разговор с Ирой снова всколыхнул в моей душе все эмоции, испытанные мною накануне. И я изо всех сил пыталась понять, что я чувствую.
  

***

Инга.

   После двух уроков, которые в первый учебный день, как обычно, по традиции, оказались чисто символическими, мы с Ирой отправились в библиотеку за учебниками. Там нам с ней пришлось отстоять достаточно длинную очередь, состоящую из наших собственных одноклассников, а так же из учеников параллельных классов. Терпеть не могу очереди, но, что поделать, - учебники-то все равно получать надо было!.. Поэтому мы пристроились в конце и стали ждать.
   Вокруг нас царило радостное оживление. Мне всегда это было удивительно, но первого сентября со стороны неизменно создавалось впечатление, что все, - и отличники, и двоечники, в равной степени, - действительно рады началу нового учебного года. И даже я сама, каюсь, как-то невольно прониклась этим духом, поддалась всеобщему настроению и ощутила какое-то радостное волшебное возбуждение, хотя до этого я и не испытывала ни малейших восторгов по этому поводу.
   Я всерьез опасалась, что странный интерес Олега Малышева к моей скромной персоне не останется незамеченным сверстниками, и они будут шушукаться и перешептываться, глядя на меня, - а то и показывать пальцами. Но, как это ни странно, пока я как-то не заметила у них особого ажиотажа на эту тему.
   Возможно, им всем просто пока было не до этого. 
   Получив весьма внушительную стопку учебников, мы с Ирой расположились на широком подоконнике, оживленно болтая, делясь друг с другом последними новостями и одновременно пытаясь старательно распихать книги по отделениям сумок, в которые они никак не желали втискиваться. И вдруг моя подруга, весело щебетавшая еще секунду назад, неожиданно резко замолчала. На ее лицо появилось изумленное и при этом крайне загадочное выражение, а застывший взгляд остановился на чем-то за моей спиной. Расширившиеся от потрясения глаза Иры, разумеется, сразу же подсказали мне, что к нам приближается Олег Малышев. Только на него моя подруга могла уставиться с таким обожанием в застывшем взоре...
   Я, не торопясь, обернулась. И, конечно же, предчувствие меня не обмануло. Малышев находился уже прямо за моей спиной.
   - Привет! - широко улыбнулся он, останавливаясь рядом.
   Ошарашенная Ира, пытаясь скрыть смущение, многозначительно прыснула в кулачок, как бы давая тем самым понять окружающим, что ей с нами все ясно. Но я постаралась сохранить совершенно невозмутимый вид, и искренне надеюсь, что мне это удалось. Но, признаться честно, я действительно не испытывала никакой особой радости по поводу внимания нашего слишком уж популярного одноклассника. Как не ощутила бы, пожалуй, особой печали, если бы он вдруг снова перестал меня замечать и вообще забыл обо мне.
   - Привет, - спокойно, безо всяких эмоций в голосе, отозвалась я, выжидательно глядя на Олега и догадываясь, что он, разумеется, подошел ко мне не просто для того, чтобы еще раз поздороваться.
   И он не обманул моих ожиданий, - если так можно было сказать.
   - Ты в курсе, что сегодня во Дворце Культуры Строителей выступают "Блестящие"?.. - спросил Олег.
   - Да, я видела афиши, - кивнула я, кажется, уже догадываясь, что он хочет мне предложить.
   - Еще бы тебе их не увидеть, - они же по всему городу расклеены!.. - влезла в наш разговор Ира. Я прекрасно понимала, что она сейчас отчаянно завидует мне и от всей души тоже желает произвести впечатление на давно уже нравящегося ей мальчика.
   Но напрасно. К нашему с Ирой обоюдному сожалению, Олег просто вообще не обратил на нее ни малейшего внимания. Казалось, что он видел перед собой только меня, и разговаривать тоже желал только со мной. Наверное, я должна была чувствовать себя польщенной. Но, к сожалению, не чувствовала.
   - У меня есть два билета на концерт, - проговорил Олег. - Пойдешь со мной?
   Я нерешительно пожала плечами, повернулась к Ире, взглядом словно прося у нее помощи, и пробормотала:
   - Да я даже и не знаю...
   Ира в немом изумлении закатила вытаращенные глаза и как-то полуобморочно покачала головой. Очевидно, она пыталась таким образом дать мне понять, что от подобного предложения не отказываются.
   - После концерта будет дискотека, - добавил Олег, и его голос как-то неуверенно дрогнул. Очевидно, уговаривать девушек было для него в диковинку, и он тоже слегка растерялся, просто не в силах поверить, что кто-то может еще колебаться, - вместо того, чтобы с восторгом ухватиться за его предложение и тут же прямо на месте начать прыгать от радости. - Ди-джей - мой хороший знакомый. Будет здорово. Пойдем, а?..
   Я задумчиво накручивала на палец прядь волос, глядя сквозь него и пытаясь принять хоть какое-то решение. Даже я вынуждена была признать, что Олег был сейчас просто неотразим. В ослепительно белоснежной рубашке, выгодно оттенявшей его безукоризненный испанский загар, в новом, явно, сшитом на заказ черном костюме и с галстуком, - он выглядел очень взрослым и, без сомнение, ужасно красивым. Прямо как голливудская кинозвезда. Признаться честно, разумом я прекрасно осознавала, почему все девчонки в школе сходят по нему с ума. И даже далеко за примерами было ходить не надо, - рядом с нами сейчас стояла Ира, находящаяся, в буквальном смысле слова, в полуобморочном состоянии от удивления и зависти. Никак не могла понять я, к сожалению, только одного: почему немыслимая красота Олега меня совершенно не трогает, оставляет абсолютно равнодушной и не вызывает ни малейшего желания прыгать от радости до потолка от его предложения?..
   - Но эта дискотека, наверное, очень поздно закончится... - по-прежнему неуверенно проговорила я и снова взглянула на Иру, ожидая от нее хоть какой-то помощи и поддержки. Но подруга лишь всем своим видом показывала, что ее сейчас хватит удар при виде такого форменного безобразия. - И я, вообще-то, не знаю, отпустят ли меня родители...
   - Если ты не захочешь, мы можем не оставаться там до самого конца, - сказал Олег. - Или, если ты позволишь, я могу сам поговорить с твоими родителями. Пообещаю им, что верну тебя назад в целости и сохранности к тому времени, которое они назовут!
   Стоило мне только представить беседу Олега с моей мамой, - а воображение у меня всегда было очень живым, - и с моих губ невольно сорвался нервный смешок.
   - Думаешь, они тебе поверят? - спросила я.
   Олег пожал плечами и с гордостью в голосе проговорил:
   - Обычно я произвожу на родителей очень положительное впечатление!
   - Даже и не сомневаюсь! - снова не удержалась я от нервной усмешки. - Для этого тебе достаточно просто назвать свою фамилию!
   Я сказала все это, - и тут же пожалела о вылетевших словах. Тем более, что они были совершенно правдивы, я в этом и не сомневалась. Я еще слишком хорошо помнила вчерашнюю мамину реакцию.
   Но вот Олег, к счастью, не понял моего "тонкого" юмора. Он бросил на меня недоуменно-вопросительный взгляд и переспросил:
   - Что?..
   - Ничего, извини, я просто пошутила, - поспешно ответила я.
   - Слушай, Малышев, да что хоть ты ее так долго уговариваешь? - снова, видимо, не удержавшись, уже во второй раз попыталась встрять в разговор Ира. Похоже, она все еще не теряла надежды произвести впечатление на Олега. Ободренная моим явным и столь очевидным нежелание куда бы то ни было с ним идти, а также нашим утренним разговором, во время которого я заверила ее, что вовсе даже не буду против, если подруга отобьет у меня такого завидного поклонника, Ира рвалась в бой. - Ну, разве ты не видишь, что она не хочет никуда с тобой идти?.. Пригласил бы лучше меня, - уж я-то точно не стала бы кривляться!..
   Олег, наконец-то, повернулся в ее сторону и окинул ее долгим оценивающим взглядом.
   - В другой раз, хорошо?.. - лениво обронил он и тут же снова переключил свое внимание на меня, к моему большому неудовольствию. 
   - Так мы договорились?.. Я зайду за тобой вечером?.. - спросил он, пытаясь таким образом, очевидно, пресечь мои слабые попытки сопротивления. - Часов в шесть, идет?..
   - Хорошо, - неожиданно даже для самой себя, вдруг согласилась я. Признаюсь честно, мне просто пришло в тот момент в голову, что, наверное, легче подчиниться сложившейся ситуации, чем объяснять всем, - и, в первую очередь, самой себе, - почему мне этого совершенно не хочется.
   - И, если возникнут проблемы с твоими родителями, ты только скажи!.. Я мигом их уговорю!.. - пообещал Олег.
   - Ладно, - снова кивнула я. В глубине души я до сих пор по-прежнему недоумевала, как это я вообще согласилась куда-то с ним пойти?.. При этом нельзя было сказать, что я не хотела попасть на концерт... Просто идти туда вместе с Олегом... Ну, никакого желания у меня не было!..
   - Значит, договорились! - удовлетворенно блеснул белоснежной улыбкой мой потенциальный кавалер. - Тогда - до вечера!..
   И он, неторопливо, размеренной поступью очень уверенного в себе человека, вышел из библиотеки. А я некоторое время еще продолжала тупо таращиться ему вслед, пытаясь понять, как события умудрились-таки пойти по его сценарию?..
   - Знаешь, подруга, да ты просто сумасшедшая!.. - не выдержав, вскричала Ира, едва дождавшись, чтобы он скрылся с глаз.
   - Да и ты у нас не лучше, надо заметить! - раздраженно выпалила я.
   - Что ты хочешь этим сказать?.. - не на шутку обиделась Ира.
   - У тебя, что, вообще никакой гордости нет?.. - осуждающе покачала я головой, гневно глядя на нее. - Какого черта ты изо всех сил пытаешься навязываться парню, который тебя в упор не видит?! Вы все вешаетесь ему на шею, словно он какой-то полубог!..
   - Ну, где уж нам до тебя, такой неприступной!.. - с изрядной долей зависти в голосе протянула Ира. Признаться честно, тон подруги был мне неприятен, но ссориться сейчас из-за этого не хотелось. - Это ведь ты у нас супергордая снежная королева, которая и на парней-то никогда не глядит!.. А мы всего лишь хотим отщипнуть свой кусочек счастья!..
   - Да что за ерунду ты говоришь?! При чем здесь это?! - не на шутку разозлилась я. - Просто я действительно не хочу никуда с ним идти! Да он мне даже и не нравится! И я вообще не понимаю, почему вы все с ума по нему сходите!
   - Да ты просто не ценишь своего счастья! - покачала головой Ира и призналась. - Вот я, на твоем месте, скакала бы от радости!
   - Ир, я согласна на то, чтобы ты пошла на концерт с ним вместо меня! - искренне предложила я ей. - Давай что-нибудь придумаем... Скажем, что у меня температура поднялась, или живот заболел!
   - И ты уверена, что не пожалеешь потом?.. - с сомнением в голосе переспросила Ира, глядя на меня с таким участием, словно я действительно была тяжело больна. Она действительно все еще сомневалась в правдивости моих слов.
   - Ни капельки не пожалею! - твердо заверила ее я.
   Ира сразу как-то вся сникла и погрустнела. Весь ее боевой запал исчез бесследно.
   - Ничего из этого не выйдет! - огорченно констатировала она. - Ты же слышала, что он сказал?.. Да он в мою сторону и смотреть-то не хочет!.. Он, я думаю, скорее, вообще никуда не пойдет, чем пойдет со мной!
   - Это все потому, что ты вешаешься ему на шею, - как и все остальные! - пояснила я. - А парни этого не любят!
   - Ну, ну, не скажи!.. - снисходительно усмехнулась Ира в ответ на мое на самом деле весьма наивное замечание. - Много ты в этом понимаешь!.. У тебя и парня-то еще никогда не было!.. И, поверь мне, большинство парней очень даже любят, когда девушки сами проявляют инициативу, - уж можешь в этом не сомневаться!..
   - Значит, Малышев к этому большинству не относится! - рассудительно заметила я. - Он избалован девушками и привык к постоянному вниманию, поэтому оно ему и не интересно! Мне кажется, он и на меня-то сейчас обратил внимание именно потому, что я - единственная из всей школы, кто за ним не бегает!
   - А вот я с удовольствием побегала бы за ним!.. - мечтательно закатила глаза Ира. - Дура ты, Инга! Счастья своего не видишь под носом!..
   - Да нужно мне такое счастье!.. - огрызнулась я.
   Несколько секунд я смотрела в окно на школьный двор, сосредоточенно размышляя, как преподнести подобную новость моей маме, а потом пробормотала себе под нос с надеждой в голосе:
   - Ладно, может, мне еще повезет, и меня просто мама никуда не пустит!
   - Ха, да ты даже и не надейся на это!.. - с язвительным смешком поспешила разочаровать меня Ира. - Твоя мама будет прыгать от восторга при виде такого потенциального жениха и открывающихся рядом с ним перспектив! Да она сама лично упакует тебя и преподнесет Малышеву на золотом блюдечке с голубой каемочкой!
   В ответ я пожала плечами и обреченно вздохнула. К сожалению, на самом деле я даже ни на миг не усомнилась в том, что Ирка окажется совершенно права. Да и наш вчерашний разговор с мамой все еще был слишком свеж в моей памяти, и ее нелепые восторги по поводу чудесного мальчика Олега я тоже не забыла...
   К сожалению, мы с Ирой не ошибались даже ни капельки. Подтверждение этому я, к своему величайшему прискорбию, получила сразу же, как только вернулась домой после школы и заикнулась о том, что произошло. 
   - Мама, мне нужно с тобой поговорить! - сказала я. - Олег Малышев приглашает меня пойти с ним вечером на концерт "Блестящих"!
   Я действительно от всей души желала, чтобы мама воспрепятствовала этому. Но все мои надежды были тщетны. И, вместо этого, мама буквально просияла от радости.
   - Господи, так это же замечательно!.. - восторженно воскликнула она. На мой взгляд, даже чересчур восторженно... - Во сколько вы пойдете?
   - Мы с ним договорились, что он зайдет за мной часов в шесть, - пояснила я упавшим голосом.
   - Это просто замечательно!.. - повторила мама. Мне даже показалось, что она сейчас захлопает в ладоши, как счастливый ребенок. Но вместо этого она, - очевидно, повинуясь внезапному порыву, - вдруг крепко обняла меня и поцеловала. - Я так рада за тебя, Инга!..
   "Почему?.. - захотелось воскликнуть мне. - Почему этот парень приводит вас всех в такой экстаз?.."
   Но я так и не решилась проговорить это вслух. Вместо этого я попыталась выложить свой последний козырь:
   - Мам, Олег сказал, что там после концерта будет еще и дискотека! Наверное, все это закончится очень поздно! Я вот думаю, - может, мне не стоит туда идти?..
   Наверное, я очень наивная, - но я действительно почти надеялась на то, что мама запретит мне идти на этот концерт. Но моим надеждам, увы, не суждено было сбыться.
   - Ничего страшного, солнышко! - с улыбкой сказала мне мама. - Я думаю, что с Олегом ты будешь в полной безопасности! Он не даст тебя в обиду!
   - Мам, но я даже вообще не уверена, хочу ли я всего этого! - с отчаяньем в голосе выпалила я.
   Очевидно, мама поняла меня как-то не так.
   - Конечно, хочешь! - ободряющим голосом проговорила она и снова обняла меня. Признаться честно, я с трудом удержалась от того, чтобы не оттолкнуть ее с раздражением. - И в этом совершенно нет ничего плохого! Олег - очень хороший мальчик, и ты, разумеется, должна сходить с ним на концерт!
   - Мам, ну, ты же даже вообще не знаешь его!.. - обиженно возразила я, качая головой. - Ты хоть знаешь, какие о нем слухи по школе ходят?.. Да он же просто бабник, - и все это знают!..
   Но мама меня словно и не слышала. Или же просто не хотела слышать. И это было очень обидно на самом деле. 
   - Поверь мне, доченька, я достаточно пожила на этом белом свете, чтобы начать разбираться в людях! - проговорила она, сопровождая свои слова такой мечтательной улыбкой, что мне внезапно захотелось заплакать. - Олежек мне всегда нравился. И я всегда очень надеялась на то, что ты будешь встречаться именно с таким мальчиком!
   Я в отчаянье безнадежно сжала кулаки. Ну, почему все, без исключения, - и даже моя собственная мама, - считают, что Малышев оказывает мне какую-то великую честь своим вниманием?.. Почему всем кажется, что я теперь, благодаря этому, должна чувствовать себя жутко польщенной и прыгать до потолка от радости?.. Признаться честно, я вообще не испытывала ну ровным счетом никакого восторга по этому поводу и лишь совершенно искренне недоумевала, почему все окружающие меня люди думают иначе?..
   На их взгляд, я, похоже, вытянула счастливый лотерейный билет. Но только вот мне почему-то так не казалось.
   - Мам, ну, что такое ты сейчас говоришь?.. - с укором в голосе воскликнула я. - Малышев всего лишь пригласил меня пойти с ним на концерт! Предложить мне попутно руку и сердце он как-то пока запамятовал!..
   - Все еще впереди! - уверенно "успокоила" меня мама. - Вы еще только в девятом классе учитесь! А вот когда подрастете немного...
   И на ее губах снова появилась та самая мечтательная улыбка, от которой мне просто захотелось заскрежетать зубами.
   Я в жутком сомнении покачала головой, с грустью осознавая, что моя любимая мамочка мне в этом деле не помощник. Она, - так же, как и все остальные, - была слишком ослеплена мишурным блеском самого завидного жениха в школе, и поэтому, к сожалению, даже и не пыталась понять мои чувства и вникнуть как-то в суть моих переживаний. Вместо этого она уже, похоже, строила в голове шикарные планы на мое счастливое и обеспеченное будущее. В мыслях она уже, наверное, поженила нас и воспитывала внуков, и поэтому искренне была уверена в том, что все будет со временем именно так, как она задумала. Но беда в том, что как раз у меня-то, в отличие от нее, имелось на этот счет свое мнение. И далеко не такое лучезарное.
   Во-первых, я пока вовсе как-то не испытывала такой уж безоговорочной уверенности в том, что намерения Олега Малышева по отношению ко мне достаточно серьезны. 
   А во-вторых, - еще меньше, признаться, я была уверена в том, что вообще хотела бы этого.
  

* * *

Инга.

  
   Никогда раньше до этого дня я не была на концертах эстрадных звезд, и, честно говоря, заранее очень сомневалась в том, что мне это может понравиться. Но на этот раз я, к счастью, ошиблась. Живой контакт артистов и зрителей действительно как-то волшебно действовал на аудиторию, заставляя позабыть обо всем на свете. Признаться честно, на самом деле я всегда была далеко не в восторге от девочек из группы "Блестящие", но при этом даже я оказалась буквально заворожена происходящим на сцене. Что уж тут говорить, наверное, об их поклонниках...
   Никогда ранее я даже и не мечтала о подобной карьере ввиду полного отсутствия у меня каких бы то ни было музыкальных способностей, но в тот вечер я даже на какой-то момент по-хорошему позавидовала этим красивым раскованным девчонкам, изо всех сил выделывающимся на сцене перед зрителями, и захотела хоть на миг оказаться на их месте. Быть такой же обворожительной, смелой, пластичной; уметь так же красиво двигаться и петь; собирать толпы восторженных почитателей... Да, теперь я больше уже не жалела о том, что позволила уговорить себя на эту авантюру...
   И, похоже, я была далеко не единственной, кто так думал. Весь зал во Дворце Культуры был буквально заряжен веселой бесшабашной энергией, струящейся со сцены, опьянен магнетизмом и сражен наповал харизматичностью артисток. Зрители, - в большинстве своем, такие же подростки, как и мы, - толпами вскакивали со своих мест и начинали танцевать прямо в проходах. Обычно я всегда считала себя очень сдержанной и рассудительной, но в тот день я чувствовала, что невольно поддаюсь всей этой атмосфере, и ловила себя на мысли о том, что уже почти готова последовать всеобщему примеру.
   Но что-то меня пока все-таки удерживало. Наверное, тот факт, что я все-таки никогда не была фанаткой этой группы. Да, их песни, вне всякого сомнения, действовали на меня в тот вечер зажигающе, но я, очевидно, в силу своего слишком серьезного характера, просто не считала возможным для себя слиться сейчас со всей этой безумной толпой восторженных поклонников и стать одной из них.
   Во время концерта Олег очень осторожно и, я бы даже сказала, нерешительно взял мою ладонь в свою. В первое мгновение во мне все невольно воспротивилось этому, и я хотела было просто вырвать свою руку, но сама атмосфера в зале так располагала к любви, что, казалось, даже воздух, которым мы все дышали, был заряжен какой-то неистощимой бесшабашной сексуальной энергией. И я, немного поколебавшись, не стала возражать против этого, в принципе, пока еще совершенно невинного прикосновения. Тем более, что, - к счастью для меня, - ни к каким более активным действиям Олег пока явно не спешил переходить, так что кричать и звать на помощь оснований не было. Да и вообще, надо заметить, он весь вечер вел себя достаточно деликатно, так что у меня пока в принципе не могло быть никаких оснований для беспокойства.
   Последовавшая за концертом дискотека оказалась для всех зрителей прекрасным продолжением этого чудесного вечера, а также вполне естественной возможностью для выброса адреналина, накопившегося почти за два предыдущих часа сидения в зале. До этого дня я, кстати, всегда совершенно искренне считала, что не слишком хорошо умею танцевать. Даже не знаю, откуда у меня вообще возникли такие мысли, - мне никогда и никто не говорил ничего подобного, так что реальных причин для возникновения каких бы то ни было комплексов на этой почве у меня не было. Но факт оставался фактом, и именно по этой причине я всегда немного стеснялась ходить на дискотеки. Но сегодня даже я почувствовала себя полностью раскованной и безумно красивой. Мне нравилось танцевать. Мне безумно хотелось танцевать еще и еще. И я была счастлива от того, что ловила устремленные на меня со всех сторон заинтересованные мужские взгляды.
   Очевидно, это мое ощущение передалось и Олегу, потому что он тоже во время танцев не сводил с меня горящих восхищенных глаз. И мне это даже было приятно... Немного...
   Ложкой дегтя в данной ситуации оказалось то, что Олег, сраженный, очевидно, наповал моей красотой, не отходил от меня ни на шаг и с видом собственника бросал весьма грозные взгляды на других молодых людей, которые время от времени тоже пытались приглашать меня на танец, но при виде внушительной фигуры Олега и его грозно сдвинутых бровей настаивать никто не решался. А жаль. Некоторые из них были весьма симпатичными ребятами, и я была бы вовсе даже и не прочь с ними познакомиться. Но, что же делать, - даже осознание всего этого не могло испортить мне вечер.
   Это непривычное мне радостное возбуждение, навеянное энергичной музыкой и всеобщей атмосферой раскрепощенности и раскованности, сохранилось у меня на протяжении всей дороги домой. И именно поэтому, наверное, у меня не вызывала никакого отторжения рука Олега, лежащая у меня на талии. А он, воодушевленный тем, что я позволяю ему обнимать себя, снова оживленно рассказывал мне о своих сказочных каникулах в Испании.
   Я чувствовала себя слегка опьяневшей, как от вина; праздничная атмосфера, прихваченная мною с концерта, все еще будоражила кровь, и поэтому мне было безумно интересно слушать его истории. Я даже из любопытства забросала Олега многочисленными вопросами, на которые он, в меру сил, старался давать мне как можно более подробные и исчерпывающие ответы. А уже под конец разговора умудрился все испортить.
   В тот момент мы уже остановились у моего подъезда, когда Олегу вдруг пришло в голову пообещать мне:
   - Когда-нибудь мы обязательно поедем туда вместе с тобой! И ты сможешь увидеть все своими глазами!
   Это его неожиданное заявление, хоть и произнесенное в тот миг, похоже, на полном серьезе, мгновенно отрезвило меня, все еще витавшую где-то в облаках эйфории и ощущавшую последствия радостного возбуждения этим прекрасным сказочным вечером. И я как-то слишком резко вернулась с небес на землю. Одновременно с этим в моей голове звякнул какой-то предостерегающий звоночек, призывающий меня держаться настороже и ни в коем случае не поддаваться его сладкоголосым речам. А чтобы со стороны не казалось, что мое настроение меняется со скоростью света, я просто тут же попыталась обратить все это в шутку.
   - Обязательно!.. - рассмеялась я в ответ на его слова, - правда, я даже сама ощутила, что мой смех прозвучал несколько неестественно и напряженно. - Когда-нибудь, в память о нашей школьной дружбе, ты наймешь меня в качестве гувернантки для своих детей, и мы все вместе непременно отправимся в Испанию!.. Не забудь, - ловлю тебя на слове!..
   Олег, как ни странно, отреагировал на это очень спокойно и не обиделся. Он просто повернул меня к себе и пытливо заглянул мне в глаза.
   - Признаться честно, Инга, у меня совершенно другие планы в отношении тебя! - тихо проговорил он.
   - Нисколько даже в этом не сомневаюсь! - попыталась продолжить насмешки - над самой собой?.. - я. - Только, знаешь, я как-то не совсем уверена, что мне захочется услышать об этих планах! Так что, хочу предупредить тебя сразу: я - только высоконравственная скромная гувернантка, и ни о каких других обязанностях даже и речи быть не может!
   Мои насмешки, очевидно, наконец-то, все-таки слегка задели Олега. Он внимательно смотрел на меня с полминуты, хлопая глазами, и молчал, - возможно, обдумывая свои дальнейшие слова. А потом тихо спросил:
   - Почему ты не воспринимаешь меня всерьез?
   Я не удержалась, чтобы снова не рассмеяться, - и на этот раз совершенно искренне.
   - Не обижайся, пожалуйста, Олег, но твои слова просто невозможно воспринимать всерьез! - заявила я. - Разве ты сам это не понимаешь?
   - Но почему? - ошарашено воскликнул он.
   - Я могла бы перечислить тебе сотню причин, - но стоит ли это делать?.. - покачала головой я. - Но самая основная из них заключается в том, что ты, - я почему-то уверена в этом на все сто процентов!.. - каждой девушке говоришь нечто подобное! Это и есть твой запатентованный способ соблазнения?
   Олег снова немного помолчал, как бы пытаясь до конца вникнуть в смысл моих слов. У меня даже промелькнула мысль о том, не слишком ли сложно для него я выражаюсь?.. Ведь он все-таки спортсмен, а не ботаник - интеллектуал...
   - Ты просто не доверяешь мне, да? - тихо спросил Олег полминуты спустя.
   - Похоже на то, - кивнула я.
   - И зря! Ты на самом деле еще очень плохо знаешь меня! Ты действительно очень сильно нравишься мне! - воскликнул Олег. Прозвучало достаточно пылко; не хватало только прижатой к сердцу руки. Ну, да ладно, все сразу не охватишь... - Я говорю искренне и не пытаюсь тебя обмануть!
   - Да я даже и не сомневаюсь в этом! - снова рассмеялась я. - Проблема лишь в том, Олег, что тебе каждый день нравятся разные девушки! И, я уверена, с твоей стороны это всегда глубокие искренние чувства! Девочки, наверное, охотно верят в них! Но я как-то вовсе не горю желанием пополнить твою коллекцию!..
   - Нет, ты меня просто не хочешь понять!.. - воскликнул Олег, и в его голосе прозвучало такое искреннее отчаяние, что я, ей-богу, уже даже почти готова была поверить каждому его слову. - Теперь все совсем не так, как было раньше!..
   - Ну, конечно!.. - согласилась я с ним, но в своем голосе даже я сама услышала такое явное недоверие, что уж у него-то точно не могло остаться никаких сомнений в истинном смысле моих слов.
   - Ну, почему ты не веришь мне, Инга?.. - как-то совсем по-детски обижено протянут Олег. А я еще подумала, грешным делом, что сейчас была бы очень уместна медленно сползающая по щеке слезинка.
   Я тоже очень внимательно посмотрела на него, словно пытаясь заглянуть в его душу и прочесть все его самые тайные грешные мысли, а потом покачала головой и тихо, но твердо произнесла:
   - Ты уж извини, Олег, но со мной у тебя ничего не выйдет! И будет лучше, если ты сразу поймешь это!
   - Но почему ты думаешь, что у нас ничего не выйдет? - растерянно воскликнул одноклассник, слегка перефразируя мои слова. Я заподозрила, - и не без оснований, - что он получал отказ в первый раз в своей крутой лихой жизни, и поэтому никак не мог поверить в то, что я не шучу. - Я, что, совсем не нравлюсь тебе? - неуверенно пробормотал он, и его голос на этих словах даже слегка дрогнул.
   Но это ничего. Я была уверена, что он переживет мой отказ. Главное, чтобы мое собственное сердце не дрогнуло, лицезрея его нешуточные страдания.
   Правда, в тот миг мне действительно показалось, что ответ на этот вопрос для него на самом деле очень важен, но поверить ему до конца я все-таки не была готова.
   - Олег, поверь мне, ты всем нравишься! - усмехнулась я, тоже пытаясь под этой бравадой скрыть свое смущение и даже некоторую растерянность. - Но только я - не все!..
   - Как мне это следует понимать? - так же тихо спросил Олег.
   - А знаешь, понимай, как хочешь!.. - бесшабашно махнула я рукой. Мне не нравился этот разговор, и я давно уже от него устала. - Просто, имей в виду, что, если ты просто решил присоединить меня к длинному списку своих побед, то тебе здесь ничего не светит, - это я тебя сразу предупреждаю! А вот если ты действительно серьезно...
   - Но я действительно серьезно!.. - резко перебил меня нахмурившийся Олег, возможно, даже неприятно задетый этой моей неожиданной грубостью. - Сколько раз я еще должен это повторять, чтобы до тебя дошло, наконец?!
   - А если ты серьезно, - тоже уже без малейшего намека на улыбки или усмешки проговорила я, - то, посуди сам, - что между нами может быть общего?.. Я далеко не наивная дурочка, готовая сразу же растаять от радости, если на меня обратил внимание самый популярный парень в нашей школе! Я же прекрасно понимаю, что между нами просто не может быть ничего серьезного! Принцы в реальной жизни не женятся на Золушках! Твои же собственные родители никогда не допустят этого!
   Олег непроизвольно расхохотался над таким объяснением. Очевидно, оно многое для него прояснило, - и, в первую очередь, объяснило мое собственное, совершенно непонятное для него, поведение. Мне даже на какой-то миг показалось, что сейчас он просто сгребет меня в охапку и прижмет к себе, и от такой мысли я непроизвольно сделала шаг назад.
   Но, если в голове Олега и промелькнуло подобное желание, то он тут же подавил этот порыв. Очевидно, он прекрасно осознавал, что я его не одобрю.
   - Знаешь, Инга, что мне в тебе больше всего нравится? - все еще продолжая смеяться, спросил он, и решился-таки легонько приобнять меня за плечи. - Твое просто уникальное самомнение! Поверь, с таким выдающимся характером ты без труда впишешься в любую семью! И даже в такую, как моя!
   - Я бы не стала уверять, что это - мечта моего детства! - огрызнулась я в ответ.
   - И не надо! - примирительно покачал головой Олег. - Я же пока не тащу тебя никуда: ни в ЗАГС, ни в постель! Так что не стоит сразу же вставать в позу! Расслабься! Просто давай попробуем и вместе посмотрим, что из этого может выйти!
   - Ну, я даже не знаю, стоит ли... - с сомнением пожала плечами я. - В нашей школе, помимо меня, куча девчонок, которые будут в диком восторге от подобного предложения! Попробуй с кем-нибудь из них, и у тебя все получится!
   - Но мне не нужна куча девчонок! - мягко возразил Олег. - Я не хочу этого! Инга, послушай, - я же пока вообще ни на чем не настаиваю! Я предлагаю лишь попробовать пообщаться, сходить куда-нибудь, просто провести время вместе!.. А там видно будет, получится из этого что-то или нет!.. Кто вообще может заранее предугадать, что ждет нас впереди?..
   Он говорил все это так убедительно, таким проникновенным тоном, что я даже не сразу нашла, что сказать ему в ответ. И Олег, похоже, ловко воспользовался возникшей паузой.
   - Ну, что ты об этом думаешь?.. - тихо спросил он. - Давай попробуем, а?..
   Его предшествующие слова привели к тому, что у меня, вроде как, действительно не было никаких оснований возражать.
   - Ну, если ты этого хочешь... - пробормотала я, все еще не будучи до конца уверена ни в том, что он говорит все это искренне, ни в том, что я вообще правильно его поняла.
   - Очень хочу! - пылко заверил меня Олег, пытаясь заглянуть в мои глаза, которые мне почему-то очень хотелось отвести. И даже не от смущения, - а я и сама не знала, от чего. - Ты даже не представляешь себе, как сильно я этого хочу!..
   Его слова, вроде бы, были простыми и понятными. Но что-то в его слишком уж проникновенном голосе вызвало у меня тревогу. И у меня снова возникло какое-то не слишком приятное ощущение, что я его просто неправильно понимаю, и что на самом деле Олег говорит о чем-то совсем другом. Но, признаться честно, я уже слишком устала после такого бурного и до предела наполненного событиями дня, как сегодняшний. И сейчас мне просто вообще не хотелось на самом деле всерьез задумываться о том, какой истинный смысл мой одноклассник вкладывает в свои слова.
   Поэтому я решительно выскользнула из его легких полуобъятий, которые словно только что, к удивлению для самой себя, обнаружила, и отступила на шаг назад, желая таким образом закончить на сегодня этот весьма непростой для меня разговор.
   - Знаешь, Олег, мне, наверное, пора... - пробормотала я. - Уже совсем поздно!..
   На его лице явно отразилось разочарование. Похоже, он сам вовсе не отказался бы постоять со мной еще некоторое время. Но, очевидно, прекрасно понимая, что настаивать сейчас на этом не имеет смысла, он кивнул:
   - Хорошо. Увидимся завтра в школе!
   Я приподняла руку в прощальном жесте и поспешила скрыться в подъезде.
   Правда, на лестничной площадке я снова остановилась, прислушиваясь к своему как-то уж слишком сильно бьющемуся сердцу, и напрасно пытаясь понять, отчего это оно так разошлось?.. От радости, которую я пока еще не в силах была осознать разумом, - или же, наоборот, от страха и какого-то необъяснимого дурного предчувствия?.. Слова Олега, вне всякого сомнения, льстили мне, - если, конечно же, не брать в расчет то, что он вполне мог говорить мне все это неискренне. Нельзя было упускать из виду, что этот парень - известный сердцеед, и, вполне возможно, это и есть его коронный номер, который безотказно действует на всех девушек. Но, даже в этом случае, мне все равно должно было бы быть приятно от осознания, что он выбрал меня...
   Должно было быть. Но не было.
   Просто в моей душе ровным счетом ничего не изменилось, и я по-прежнему вовсе даже не была уверена в том, что мне вообще хочется когда-либо встречаться с Олегом Малышевым. И четкое не проходящее осознание этого вызывало у меня не совсем радостные ощущения.
   Хотя, если посмотреть на все это с другой стороны, - то даже я сама не могла себя понять. Чего еще мне стоит желать от этой жизни?.. Невозможно было отрицать, что Олег был самым видным мальчиком в нашей школе. И мне приятно будет считаться его девушкой... Наверное... Лучшего варианта - и более перспективного - даже и представить себе было невозможно. Мама будет счастлива, а все девчонки умрут от зависти... И все же...
   И все же вместо безумной радости я почему-то ощущала лишь легкую грусть...
   В нашей квартире почти все уже спали, - разумеется, кроме мамы. Так уж у нас было заведено, что она не могла лечь, не дождавшись меня. И я прекрасно понимала, что, во-первых, ей необходимо было убедиться в том, что я благополучно вернулась-таки домой, а во-вторых, ей, разумеется, не терпелось сразу же узнать, чем закончилось мое свидание с Олегом.
   Да что греха таить, - мне и самой не терпелось рассказать маме обо всем, что произошло. Вот только, впервые в жизни, меня мучило не совсем приятное ощущение того, что мама не сможет до конца понять мои странные и противоречивые чувства.
   - Ну, как прошел концерт? - издалека начала мама. - Тебе понравилось?
   - О, да!.. - не смогла удержать я восторженного восклицания. - Все было здорово!.. Мне действительно очень понравилось!
   - Ну, вот видишь!.. - торжествующим голосом подытожила мама. - А ты еще не хотела туда идти!..
   - Ну, мам, как же ты не понимаешь!.. - закатила глаза я. - Я не хотела идти не на сам концерт, - я просто не хотела идти на него вместе с Олегом Малышевым!..
   - Но ведь ты же не пожалела?.. - тут же поинтересовалась мама. - Все прошло нормально?..
   Мне ничего не оставалось, кроме как честно признаться:
   - Нет, не пожалела! Все было просто класс!..
   - А как Олег себя вел? - осторожно закинула удочку мама. Но было видно, что именно этот вопрос ей и хотелось задать в первую очередь.
   - Олег?.. - задумчиво протянула я, словно не сразу поняв, о ком вообще идет речь. Наверное, в тот момент я немного переигрывала, но я вдруг поняла, что мне трудно об этом говорить, - да и не очень хочется, если честно. Поэтому я осторожно пробормотала. - Да ничего... Лучше, чем я думала...
   - Ну, вот и слава Богу!.. - снова искренне обрадовалась мама. - Он прилично себя вел? Руки не распускал?..
   - Да нет, все прошло нормально, - пожала я плечами. - Олег вел себя прилично, ничего лишнего себе не позволял. В общем-то, признаться, я ожидала от него чего-то худшего!
   - А как ты думаешь, ты действительно нравишься ему? - не удержалась мама, и по тому, как заблестели при этом ее глаза, я поняла, что этот вопрос для нее прямо-таки животрепещущий.
   - По крайней мере, он очень пытался меня в этом убедить, - почти равнодушно отозвалась я.
   Мамины глаза вспыхнули еще ярче. А я опять вынуждена была с грустью отметить про себя, что мамин восторг по поводу Олега Малышева нас до добра не доведет.
   - Ну-ка, расскажи мне все поподробнее!.. - с нескрываемой радостью в голосе попросила она.
   Впервые в жизни мамино непосредственное любопытство вызвало у меня раздражение. Но я попыталась скрыть его и очень подробно, не торопясь, пересказала ей все события минувшего вечера. Мама с жадностью ловила буквально каждое мое слово; лицо ее словно светилось изнутри от восторга. Мне бы радоваться этому, но мне почему-то наоборот стало совсем грустно...
   Когда я, наконец, закончила, мама не смогла сдержать своей радости.
   - Так это же все просто замечательно!.. - воскликнула она. - Мне всегда очень нравился Олег, и я так рада, что вы с ним подружились!..
   - Мам, но я вовсе даже не уверена, что он говорил мне все это серьезно! - осторожно попыталась я немного остудить ее пыл. - Ты хоть представляешь себе, сколько девочек в нашей школе уже слышали нечто подобное из его уст и попались на это?..
   - Зато я уверена, что он действительно говорит тебе то, что думает! - безапелляционно заявила мама. - Олег - неглупый мальчик! Он прекрасно видит, что ты за человек! Ты - не такая девушка, как все остальные, и он прекрасно понимает, что с тобой ему следует вести себя иначе! И я уверена на все сто процентов, что у вас с Олегом все будет хорошо!
   - Ну-ну!.. - Я недовольно нахмурилась, донельзя раздраженная тем, что мама попросту не желает понимать меня. - Зато вот я сама совершенно не уверена в том, что вообще хочу, чтобы у нас с ним хоть что-то было!..
   Мамино лицо стало серьезным; огонь в ее глазах погас. Кажется, она только сейчас, наконец-то, осознала, что я не шучу.
   - Но почему?.. - недоуменно переспросила она.
   В ответ я лишь грустно покачала головой.
   - Мам, я не знаю... Просто Олег... Ну, он какой-то совсем не такой, как мне хотелось бы... В нем все как-то чересчур... И мне кажется, что я никогда не смогу влюбиться в такого человека!
   - Хорошо, - а в какого смогла бы?.. - попыталась понять меня мама, - и на этот раз, похоже, искренне.
   - Ну, мам, я не знаю, как ответить на этот вопрос!.. - Я немного растерялась, потому что действительно не смогла бы вот так, сходу, объяснить свои мысли и чувства, которые пока были у меня самой на чисто интуитивном уровне. - Просто он мне совсем не нравится! Не спрашивай, почему! Я не знаю! Но у меня просто душа к нему не лежит!..
   - К сожалению, я совсем тебя сейчас не понимаю! - печально вздохнула мама. - Олег - очень симпатичный мальчик! Он всегда был таким вежливым, воспитанным... И к тому же, - еще более огорченно добавила она, - у него такие хорошие родители!..
   - Вот именно, мама!.. - возмущенно воскликнула я. - Хорошие - значит, богатые, да?.. Ну, ладно, я согласна, у него очень хорошая семья, чудесные родители, - но разве в этом суть, мама?.. Я хочу встречаться не с богатыми родителями, а с человеком, которого я полюблю! А Олега Малышева я, к сожалению, никогда не смогу полюбить!
   - Но почему ты сейчас так уверена в этом? - изумленно спросила мама. - Ты же его попросту совсем не знаешь с этой стороны!..
   - Мам, да я знаю его уже целых восемь лет!.. - рассерженно возразила я. - И этого вполне достаточно для того, чтобы понять, нравится тебе этот человек или же нет! Олег никогда не привлекал меня в этом смысле!..
   - Ну, во-первых, ты знаешь его просто как одноклассника!.. - спокойно попыталась пояснить мне свою позицию мама. - Ты никогда раньше не рассматривала его, как потенциального кавалера, и тебе трудно сейчас перестроиться вот так, сходу! Но, если вы будете встречаться, у тебя появится возможность узнать его совсем с другой стороны! Вот увидишь, - он станет вести себя с тобой совсем по-другому! А потом, - вот ты говоришь, что он тебе просто не нравится, и ты никогда не сможешь его полюбить... А тебе вообще когда-нибудь нравился серьезно кто-нибудь из мальчиков?
   - Нет, - ответила я почти честно. Вряд ли я сейчас смогла бы объяснить маме нахлынувшие на меня накануне весьма противоречивые чувства к незнакомому молодому человеку...
   - Ну, вот видишь!.. - торжествующе воскликнула мама и тут же пояснила. - Возможно, ты просто еще слишком молода для всего этого! Но, рано или поздно, твое время тоже придет, и ты захочешь дружить с мальчиками! И будет совсем неплохо, если на тот момент рядом с тобой окажется такой парень, как Олег!
   - Мам, я давно уже не маленькая!.. - недовольно возразила я. - И я просто хочу любить парня, с которым стану встречаться, понимаешь?..
   - Я прекрасно тебя понимаю! - заверила меня мама, но я почему-то была уверена в обратном. - Но ведь одно другому не мешает!.. Он же пока не зовет тебя замуж, как мне кажется?.. А там - видно будет!.. Посмотришь сама, по обстоятельствам!..
   - В общем, - я так поняла, - ты хочешь, чтобы я стала с ним гулять? - обреченно вздохнула я. Эта мысль на самом деле не вызывала у меня ни малейшего вдохновения.
   - Нет, Инга, ты не права! Как я могу решать это за тебя?.. - покачала головой мама. - Ты сама потом разберешься, что для тебя будет лучше! Я просто хочу, чтобы ты не рубила сгоряча, а хорошенько все обдумала! Не стоит сразу же отказывать парню в дружбе только потому, что тебе сейчас кажется, будто ты никогда не сможешь его полюбить! Может быть, тебе стоит дать ему хотя бы шанс понравиться тебе, заслужить твои чувства?..
   - Ну, хорошо, я поняла тебя, - обреченно согласилась я. - Ты меня уговорила. Я попробую начать дружить с ним.
   - Нет, Инга, так не пойдет!.. - поспешно запротестовала мама. - Я вовсе даже не пыталась принудить тебя к чему-либо, так что не нужно говорить, что это я тебя уговорила! Но я просто действительно была бы очень рада, если бы ты хотя бы дала Олегу шанс показать себя!
   Я посмотрела на маму и укоризненно покачала головой. Я прекрасно поняла ее хитрость. Я всегда знала, что у моей мамы имеется редкий талант; она всегда умела, словно невзначай, уговорить меня принять нужное ей решение, а потом обставляла все это так, словно я действительно самостоятельно пришла к такому выводу. В результате всего этого мы обе, по обыкновению, оставались довольны друг другом. Мама могла быть уверена в том, что я поступлю правильно, - с ее точки зрения, - а мне самой при этом всегда казалось, что я с самого раннего детства все решаю сама за себя, без давления со стороны взрослых.
   Правда, став постарше, я научилась прекрасно распознавать мамины хитрые уловки. Но никогда не говорила ей об этом, потому что не хотела, чтобы мама расстроилась.
   Я очень любила ее, и для меня всегда было необычайно важным осознание того, что мама мною довольна. Поэтому я решила сейчас больше не спорить с ней. И, если для спокойствия самого близкого человека мне всего лишь придется время от времени ходить куда-нибудь вместе с Олегом... Что ж, это была еще не слишком высокая цена.
   И тогда, в тот день, я действительно искренне была уверена в том, что смогу справиться с подобной мелочью.
   Я ошибалась.
  

Глава 3. 

  

Инга.

  
   Начало нового учебного года, в какой-то степени, способствовало тому, что моя жизнь быстро снова вошла в привычную колею. Даже несмотря на то, что учиться мне никогда особенно не нравилось, школа, тем не менее, как-то дисциплинировала меня. Признаться честно, по натуре я всегда была не слишком организованной, и это неизменно вызывало постоянные нарекания и расстройства со стороны моей мамы. А во время каникул в моей жизни вообще все вставало с ног на голову, и мама была просто в шоке от моих привычек.
   Когда мне не надо было по утрам бежать на уроки, по вечерам я всегда ложилась спать очень поздно, частенько засиживаясь с книгой до двух - трех часов ночи. А потом, соответственно, я была просто не в силах подняться с кровати до полудня и просто физически не успевала до прихода родителей переделать все те дела, которые оставляла на меня мама.
   Признаться честно, вся эта работа по дому вообще всегда требовала от меня воистину титанических усилий. Вся наша двухкомнатная квартира в отсутствие родителей была полностью на мне. Как старший ребенок в семье, - и, к тому же, имевший глупость уродиться девочкой, - я постоянно должна была стирать, гладить, мыть полы и посуду, вытирать пыль, ходить по магазинам, - и прочее, прочее, прочее... Мама всегда придумывала для меня массу различных поручений, после выполнения которых у меня оставалось не слишком много свободного времени, и бывала не очень довольна, если я что-то не успевала.
   Единственное, чего моей маме, к ее величайшему сожалению, так и не удалось от меня добиться, - это самостоятельного приготовления ужина. Все, что было связано с готовкой, я ненавидела просто лютой ненавистью. Впрочем, если уж говорить начистоту, так же мало я любила и любую другую работу по дому. Но из двух зол выбирают меньшее, и ее я, по крайней мере, хоть и нехотя, но выполняла.
   Мама была очень разочарована моей "нехозяйственностью" и постоянно приводила мне в качестве примера  прекрасных дочерей своих подруг. Она с умилением в голосе стремилась мне поведать о том, как эти чудесные девочки просто обожают прибираться в квартире, - тогда как я делаю все это совершенно без огонька. А свободное от приборки время эти юные хозяюшки с удовольствием проводят на кухне, мечтая порадовать пришедших с работы родителей вкусным ужином. И только вот я, к сожалению, уродилась у нее такой вот лентяйкой, желающей просиживать целый день на диване с книжкой в руках.
   Честно говоря, слушать все это мне всегда было немного обидно. Я очень любила свою маму и больше всего на свете стремилась ей угодить. И я действительно была готова ради этого почти на что угодно. Но что же было поделать, если мне все это совершенно не нравилось. Я сама искренне полагала, что просто не создана для домашнего хозяйства, и любые мои попытки приготовить самый простенький ужин неизменно оборачивались для меня кошмаром. Мне всегда было немного стыдно перед мамой в такие минуты. Я действительно была очень на многое способна ради того, чтобы не разочаровать ее. Но научиться готовить я так и не смогла, - даже ради того, чтобы заслужить мамино одобрение.
   Вероятно, это мне просто было не дано.
   Но, как ни странно, а школа в этом плане действовала на меня очень даже плодотворно. Конечно, это была всего лишь суровая необходимость, с которой мне приходилось мириться, но, тем не менее, именно благодаря школе, во время учебного года у меня невольно появлялось нечто вроде вынужденного распорядка дня, в котором хватало времени для всего. И для ненавистной работы по дому тоже, - к величайшей радости моей мамы.
   В первые же дни нового учебного года по всей нашей параллели девятых классов прокатился великолепный слух о том, что уроков истории у нас в ближайшее время не будет. По той простой причине, что вести их у нас было теперь некому. Та учительница, которая преподавала у нас раньше, ушла, наконец-то, на пенсию. Это была совершенно очаровательная и миленькая старушка семидесяти с лишним лет, которая давно уже начала путать не только исторические даты и события, но и настоящее с прошлым и будущим. Нам было немного жаль ее лишиться, потому что, как педагог, она была совершенно не требовательной, и все - даже полные двоечники - учились у нее на отлично. Но ей действительно еще добрый десяток лет назад пора было на заслуженный отдых, и мы все это прекрасно понимали.
   Беда школы заключалась в том, что за лето замену ей так и не смогли подобрать. Оставшаяся в нашей школе одна - единственная учительница просто физически не в состоянии была взять на себя всю нагрузку, - ей и так дополнительно наставили часов чуть ли не в три раза больше нормы. И поэтому мы, девятиклассники, все дружно торжествовали, предвкушая приятное безделье в течение целого учебного года.
   Но, увы, нашим шикарным свободолюбивым планам не суждено было осуществиться.
   В один не слишком прекрасный день, - а случилось это всего лишь спустя неделю после начала занятий, - у нашего 9 "В" по расписанию последним уроком совершенно неожиданно оказалась история. Причем, наш классный руководитель заранее предупредила нас, что она пройдет в одном из пустовавших до сих пор кабинетов. Это дало нам повод с грустью предположить, что нашему директору, наконец-то, все-таки удалось найти нового учителя на вакантное место. И поэтому мы все дружно погрузились в траур по своим несбывшимся мечтам, размышляя о том, не стоит ли - хотя бы на первый раз - скосить под дурачков и сбежать с урока.
   Признаться честно, к истории я всегда относилась довольно-таки равнодушно, поэтому мне, в конечном итоге, было совершенно безразлично, кто будет ее у нас вести. Лишь бы не мымра какая-нибудь, помешанная на необычайной важности своего предмета... Но я шибко никогда и не стремилась выбиться в отличники, а уж на четверку-то я всегда сумею наскрести, - в этом я даже и не сомневалась. К тому моменту, когда прозвенел звонок на урок, у меня в самом разгаре был морской бой с Ирой, так что мне вообще было не до пустяков. Я предчувствовала, что желанная победа уже близка, - и поэтому я даже и не обратила внимания на открывшуюся дверь в кабинет, не желая отвлекаться на подобную ерунду.
   Но тут все наши одноклассники дружно вскочили, согласно школьным требованиям, приветствуя директора и еще какого-то незнакомого молодого человека в черном костюме. Я тоже нехотя приподнялась вместе со всеми, тщательно прикрывая рукой вырванный из тетради листок, чтобы ушлая Ирка не умудрилась заглянуть в него и запомнить расположение моих кораблей. На вошедших я даже и не посмотрела. По классу пробежал какой-то удивленный едва уловимый шепоток, но я, опять же, не стала отвлекаться на него и не придала ему особого значения. Мне удалось, наконец-то, нащупать Иркину четырехпалубку, и я готовилась с ней разделаться. Благо, мы с подружкой сидели на самой последней парте и могли тайком на уроках заниматься всем, чем нашей душе угодно, и изменять своим привычкам ради вошедших я не собиралась.
   - Здравствуйте, ребята! - громко сказал директор. - Садитесь, пожалуйста!
   Стулья с шумом снова начали двигаться. Ученики рассаживались по своим местам.
   - Я с удовольствием хочу представить вам вашего нового учителя истории... - начал говорить директор.
   В этот момент четырехпалубка Иры оказалась уничтожена.
   - Я выиграла! - радостно воскликнула я, довольно потирая руки.
   - ...Тимура Александровича Таланова, - тем временем закончил свое предложение директор.
   Произнесенное им довольно редкое имя словно пронзило меня насквозь. Все звуки в целом мире вокруг меня смолкли, и я застыла, похоже, даже забыв, как дышать, - пораженная, потрясенная и шокированная. Потом медленно подняла голову и посмотрела, наконец, на вошедших. Шариковая ручка выпала из моих почему-то вдруг невольно разжавшихся пальцев и громко звякнула по столу, нарушив дребезжащую тишину в классе.
   - Ну, Тимур Александрович, оставляю вас наедине с вашими новыми учениками! - покровительственным тоном проговорил директор, строгим взглядом оглядывая класс и, как мне показалось, пытаясь выявить среди ребят злостного нарушителя тишины. Я непроизвольно втянула голову в плечи, словно надеясь, что он меня не увидит. - Надеюсь, ваше дальнейшее знакомство с ними пройдет без моей помощи!
   - Не сомневаюсь, - коротко кивнул ему Тимур, и по его твердо сжатым губам скользнула та мимолетная, не затрагивающая глаз улыбка, которую я так хорошо запомнила в нашу с ним первую встречу.
   Директор попрощался с классом и удалился. Я, по-моему, так еще и не обрела способности дышать. Тимур молча сел за учительский стол и очень внимательно осмотрел своих будущих учеников. Спокойный взгляд его черных глаз равнодушно скользнул, в том числе, и по моему лицу, не задержавшись на нем ни на секунду дольше, чем на всех остальных. Но даже этого краткого мгновения мне хватило для того, чтобы меня бросило в жар, а потом в холод.
   - Здравствуйте, ребята, - негромко проговорил Тимур, но его голос гулко раздавался в тишине класса. Ученики настороженно молчали. - Как уже сказал Валерий Тихонович, меня зовут Тимур Александрович, и я буду вести у вас историю. А теперь я хотел бы немного познакомиться с вами. Конечно, я не могу пообещать, что сразу же запомню вас всех, но, я думаю, попробовать стоит!
   Я, словно зачарованная, ловила каждое его слово. Я, похоже, реально была просто не в силах отвести от него взгляд, позабыв обо всем на свете. Ира, которая тоже некоторое время с удивлением разглядывала нового учителя, в какой-то момент заметила, очевидно, что со мной происходит что-то не то. Желая привлечь мое внимание, она легонько толкнула меня локтем в бок. Но я даже и не отреагировала на это, словно и не почувствовав.
   - Эй!.. - тихо окликнула меня Ира, дотрагиваясь до моей руки. - Инга!.. Ты что на него так уставилась?..
   Я повернулась к подруге, словно не узнавая ее, и напряженным шепотом выдавила из себя:
   - Это он!..
   - Кто - он?.. - не поняла Ира. На ее лице ясно отразилось недоумение.
   - Ну, тот парень... Которого я видела у Ирины Павловны, - пояснила я, раздраженная ее недогадливостью.
   - Тот самый, в которого ты влюблена?! - ахнула Ира, округлив глаза.
   Мне показалось, что она выкрикнула это на весь класс, - хотя это, конечно же, было не так. Просто все мои чувства сейчас были обострены до предела.
   - Да тише ты, идиотка!.. - не удержавшись, сквозь зубы обругала я Ирку, поспешно оглядываясь по сторонам и оценивая возможную реакцию одноклассников. Но, на мое счастье, никто из них, похоже, не услышал неосторожного восклицания моей подруги. В этом и было, пожалуй, одно из преимуществ сидения на задней парте...
   - А знаешь, он действительно красавчик!.. - похоже, ни капли не обидевшись на меня, зашептала Ира мне на ухо.
   Тем временем новый учитель по очереди называл фамилии учеников. Тот, чья фамилия прозвучала, вставал, - причем, каждый последующий изо всех сил старался перещеголять предыдущего и выделиться таким образом из толпы одноклассников, в надежде на то, что новый историк заметит и запомнит именно его с первого раза. Когда, наконец, дошла очередь до Олега Малышева, он встал, по-приятельски, - как мне померещилось, - улыбнулся учителю и сказал:
   - Он самый!..
   Тимур молча кивнул, - так же, как и всем остальным, - ничем не показав, узнал он своего случайного знакомого или же нет.
   Сразу же следом за Олегом шла моя фамилия. Я, разумеется, знала это, а потому внутренне вся невольно напряглась.
   - Новикова Инга, - произнес Тимур.
   Я молча приподнялась. У меня не было желания что-либо говорить в этот момент, потому что я подсознательно не хотела привлекать к себе внимание еще больше. Мне и так в тот миг казалось, что все взгляды одноклассников устремлены только на меня, и они все прекрасно понимают, что сейчас со мной происходит.
   Но, конечно же, я опять преувеличивала.
   На лице Тимура, обращенном ко мне, снова не отразилось ровным счетом никаких эмоций. Невозможно было даже определить, узнал он меня или же нет. Он просто в очередной раз молча кивнул мне, - точно так же, как и всем другим ученикам, - и я почти без сил опустилась на свое место.
   - Слушай, Инга, а, пожалуй, я тебя понимаю! - снова зашептала мне на ухо Ира, не в силах сдержать своих собственных эмоций. - Он действительно очень симпатичный!.. После такого красавчика мне и самой-то не хочется смотреть на Малышева! - хихикнув, призналась она.
   - Ну-ну, закатай губку!.. - несколько грубовато отрезала я. Наверное, мне стоило выразиться помягче, - все-таки Ирка была моей подругой, - но после ее неосторожных слов, хоть и произнесенных в шутку, я на миг испытала настоящие муки ревности.
   - Знаешь, мне кажется, он похож на Антонио Бандераса! - тут же нашлась Ирка, похоже, ничуть не обидевшись на мою грубость. - Точно-точно!.. Только он выглядит еще более мрачно и загадочно!
   Мне были не слишком приятны ее восторженные излияния, и я холодно оборвала ее:
   - Я предложила тебе отбить у меня Малышева! Вот и воспользуйся моим разрешением! А на этого не смей даже и заглядываться!..
   Мои слова, похоже, заставили Иру присмотреться ко мне повнимательнее, и она поняла, наконец, что я не шучу. И это поразило ее до глубины души.
   - Так ты это серьезно?.. - удивленно воскликнула Ира. - Ты действительно не шутишь?..
   - Еще как серьезно!.. - огрызнулась я, - опять гораздо более резко, чем следовало бы.
   - Инга, да ты совсем с ума сошла!.. - сочувственно покачала головой Ира и неуклюже попыталась слегка остудить мой пыл. - Слушай, ты же правильно мне тогда сказала, - ты для него - малолетка! Какой бы ты ни была красивой, но он никогда и не посмотрит в твою сторону, - особенно, сейчас, когда он - учитель, а ты - ученица!..
   - Посмотрит!.. - без тени малейших сомнений, уверенно пообещала ей я. - Еще как посмотрит!.. Теперь у меня есть шанс добиться этого, и я его не упущу!
   Ира, по-прежнему с недоумением глядя на меня, покачала головой. Похоже, она не слишком верила в то, что у меня может хоть что-нибудь получиться с Тимуром. Но, с другой стороны, она не смогла скрыть до конца свою радость. Она прекрасно понимала, что мое увлечение новым учителем будет ей только на руку. Потому что это только лишний раз доказывало, что мне действительно совершенно безразличен Олег Малышев, которым Ира теперь могла заняться вплотную. А я была уверена в том, что Ира никогда не стала бы пытаться понравиться парню, если бы не была на все сто процентов уверена в том, что он мне не нужен.
   Ира действительно была замечательной подругой, и мы были с ней не-разлей-вода уже много лет, - еще с детского садика. И в отношении мальчиков мы с ней всегда придерживались очень строгого кодекса чести, чтобы отношения с ними никак не повлияли на нашу дружбу. И я была уверена на все сто процентов, что она никогда не стала бы отбивать у меня парня, если бы у нее было хотя бы малейшее подозрение, что я ему симпатизирую. Но я очень надеялась, что сейчас, прекрасно зная, что я совершенно равнодушна к Олегу, и, к тому же, пользуясь моим же собственным разрешением, Ира приложит все силы для того, чтобы привлечь к себе его внимание, поскольку, - я знала это точно и давно, - он очень сильно нравился ей все эти годы.
   И я верила в то, что у нее все получится. Как и у меня. Потому что я тоже не собиралась сидеть, сложа руки, а планировала свести с ума самого красивого мужчину в этом мире.
   Чего бы мне это ни стоило.
  

* * *

Инга.

   По дороге домой Олег был непривычно молчалив. Обычно он болтал без умолку, что-то рассказывал мне или пытался рассмешить, но не сегодня. А сама я тоже даже и не пыталась разговаривать с ним, думая о своем. Наверное, я все еще не отошла до конца от шока, который испытала при виде Тимура.
   Признаться честно, я вообще все еще никак не в силах была поверить в то, что произошло. На самом деле, после того памятного разговора в кабинете Ирины Павловны, я и мечтать не смела о том, что Тимур все-таки может прийти работать в нашу школу. Ведь он тогда совершенно недвусмысленно дал нам всем понять, что это попросту невозможно. И все эти дни я совершенно искренне полагала, что больше никогда в жизни его не увижу, и он со временем останется лишь болезненным воспоминанием.
   Конечно, я была необычайно деятельной девушкой, не желающей смиряться с неудачами, а потому на досуге много раз фантазировала о том, что я как-нибудь сумею разговорить Ирину Павловну и аккуратно вытяну из нее как можно больше сведений о Тимуре. Кто знает, может быть, мне повезло бы в этом, и я сумела бы таким образом даже выведать у учительницы его домашний адрес или хотя бы номер телефона. Но, глядя правде в глаза, я прекрасно осознавала, что все это ровным счетом ничего мне не даст. Что я могла бы сделать, чтобы привлечь его внимание?.. Заявиться к нему в гости?.. Позвонить?.. Я заранее знала, что любые мои попытки продолжить знакомство с ним изначально обречены на провал. Вероятнее всего, он просто вообще не стал бы со мной даже разговаривать...
   И вдруг - такой шанс!.. Не иначе, как дар судьбы!.. И тогда, в тот день, я действительно была на все сто процентов уверена в том, что все это произошло со мной не случайно. Мне представлялось, что это просто сами небеса свели нас сейчас вместе, чтобы дать нам обоим возможность познакомиться поближе и получше узнать друг друга. И, несмотря на то, что сейчас я не могла, разумеется, даже и представить Тимура испытывающим хоть какие-то чувства по отношению ко мне, я планировала использовать этот шанс на все сто процентов. Я была намерена добиться того, чтобы Тимур заметил меня, чтобы он выделил меня из числа других учеников и заинтересовался... Потому что, если мне это так и не удастся... Нет, о подобном результате я не стану сейчас даже думать...
   Потому что при таком варианте развития событий я просто вообще не понимала, как же мне тогда жить дальше...
   - Хочешь куда-нибудь сходить сегодня вечером? - предложил вдруг Олег.
   Его голос словно вырвал меня из сладких грез, потому что, признаться честно, я как-то уже совершенно успела забыть о его присутствии где-то поблизости. Я с некоторым удивлением вскинула голову. Олег теперь провожал меня домой каждый день, - к великой радости моей мамы, которая мысленно, похоже, уже подбирала мне подвенечное платье. Но, после того памятного концерта "Блестящих", состоявшегося первого сентября, он больше пока что ни разу меня никуда не приглашал. И я бы не сказала, что была очень сильно расстроена из-за этого...
   - Да я даже и не знаю... - чувствуя, что повисшая между нами пауза слишком затягивается, пробормотала я неповинующимся языком, при этом лихорадочно пытаясь придумать достаточно тактичный предлог для отказа. Мне не хотелось бы обижать своего поклонника, который все эти дни вел себя на редкость безупречно, но идти с ним куда бы то ни было, - а тем более, сегодня, после такой неожиданной встречи с Тимуром, полностью выбившей меня из колеи и нарушившей плавное течение моей жизни, мне совершенно ни капли не хотелось. - Нам на завтра слишком много всего задали... - поспешно добавила я. - Я лучше позанимаюсь...
   - Да брось ты!.. - легкомысленно отмахнулся от моих слов Олег. - Пока еще год только начался, и задают совсем немного!.. Когда же еще развлекаться, как не сейчас?.. Давай вечером завалимся куда-нибудь и хорошенько отдохнем!..
   - Давай как-нибудь в другой раз, хорошо?.. - осторожно предложила я. - А то мне и правда сегодня некогда!..
   - О'кей, ловлю тебя на слове!.. - неожиданно легко согласился Олег, хотя я очень боялась, что он будет настаивать. - А то ты и действительно выглядишь сегодня немного усталой. Что-то случилось?.. Плохо себя чувствуешь?
   Я покачала головой. Его беспокойство выглядело действительно искренним, и от этого мне было еще более некомфортно.
   - Да нет, все в порядке! Просто мне как-то очень тяжело включиться в учебу после каникул. Да и на дом действительно в этом году задают слишком много...
   Мы оба немного помолчали, - наверное, каждый о своем.
   - А этот парень действительно очень интересно рассказывает! - ляпнул вдруг, - ни с того, ни с сего, - Олег.
   От неожиданности у меня на мгновение остановилось сердце, а потом рухнуло куда-то вниз, под ребра. Я совершенно не готова была сейчас к такому разговору, - тем более, с Олегом. Конечно же, я сразу догадалась, кого он имеет в виду. Но я изо всех сил постаралась внешне никак не показать своих эмоций и сделала вид, словно вообще не понимаю, о чем идет речь.
   - Какой парень? - осторожно спросила я.
   - Ну, наш новый историк, я имею в виду, - охотно пояснил Олег. - Старой училке, конечно же, было далеко до него!
   - Да, он действительно ничего, - нехотя согласилась я, тщательно взвешивая каждое слово, чтобы не привлекать внимание Олега к этому вопросу еще больше. Я изо всех сил пыталась сейчас говорить спокойно, ровно и немного равнодушно, стараясь не выдать кипящих внутри чувств и эмоций. Потому что мне как-то меньше всего хотелось бы в ту минуту, чтобы Олег хотя бы заподозрил, что я совсем неравнодушна к новому учителю.
   - А все-таки, знаешь, я немного удивлен и даже разочарован тем, что он пришел в нашу школу! - продолжал размышлять вслух Олег, к счастью, не замечая моего состояния.
   У меня аж дыхание перехватило от возмущения. Но я переспросила спокойным тоном:
   - Почему?
   - При разговоре, - ну, тогда, у Ирины Павловны, - он показался мне толковым парнем! - сказал Олег. - Ведь он же сам прекрасно понимает, что школа - это тупик! Тогда зачем же он поддался на уговоры Ирины Павловны и все-таки пришел сюда работать?
   - Ну, возможно, он просто не смог пока найти ничего более подходящего для себя, - осторожно предположила я. Мне хотелось защитить нового учителя от нападок одноклассника. - Вот и устроился пока сюда, как Ирина Павловна ему и советовала. А потом, когда ему подвернется что-нибудь получше, уйдет!
   При одной только мысли об этом мой голос предательски дрогнул. Не будь Олег таким самоуверенным, непробиваемым и толстокожим, он бы обязательно это услышал. Но он был сейчас, очевидно, слишком увлечен своими собственными мыслями, и поэтому, к счастью для меня, ничего не заметил.
   - Ну, уж нет!.. - с изрядной долей презрения в голосе поморщился он. - Раз уж он по собственной дурости влез в эту систему, - то все, конец!.. Теперь ему из нее не выбраться!..
   - Почему ты так решил? - не на шутку разозлилась я. - Знаешь, действительно не всем повезло с самого рождения так, как тебе! Я вот сама тоже, например, не уверена, что смогу потом найти нормальную работу! У моих родителей нет никаких особых связей, - только на заводе, где они работают! А мне это не кажется особенно привлекательным и хоть сколько-нибудь перспективным!
   - Просто будь со мной, малышка! - снисходительно усмехнулся Олег, глядя на меня свысока, - и я имею в виду вовсе не его рост. Я застыла с открытым ртом, переваривая его слова, а он тем временем весьма уверенно, - как-то совершенно по-хозяйски, - обнял меня за талию и добавил. - И у тебя все будет хорошо!
   Вот тут я реально задохнулась от возмущения. Меня просто до безумия разъярили эти нотки превосходства, прозвучавшие в его голосе, а также его необычайное самомнение. Он даже, похоже, и не сомневался в том, что он - подарок судьбы, о котором любая девушка может только мечтать. Но больше всего, пожалуй, меня вывело из себя это его снисходительное обращение "малышка". Да за кого он меня вообще принимает, позвольте спросить?!
   Я в гневе отшвырнула его руку.
   - Никогда больше не смей так меня называть, понял?! - задыхаясь от ярости, прошипела я. - Никакая я тебе не малышка, понял?! И не думай, что, если я сдуру один раз согласилась с тобой куда-то сходить, то теперь ты имеешь на меня какие-то права!..
   - Инга, да у меня и в мыслях не было ничего такого!.. - смущенно попытался оправдаться опешивший Олег, похоже, нимало удивленный этой моей вспышкой.
   Я и сама была ею удивлена. И, тем не менее, снова злобно огрызнулась:
   - Вот и хорошо!..
   Олег остановился прямо передо мною и примирительно поднял обе руки вверх.
   - Эй, послушай, я не хотел тебя обидеть!.. - очевидно, вместо извинения сказал он. - Инга, не сердись!.. Я вовсе не имел в виду ничего плохого! И слово это у меня вырвалось случайно, по инерции! Если тебе не нравится, я постараюсь так больше не говорить! Наоборот, - я ведь пытался дать тебе понять, что ты всегда можешь рассчитывать на меня и на мою помощь, потому что ты мне действительно небезразлична!
   После этих его слов мне почему-то стало немного стыдно, и мой гнев понемногу начал утихать. Честно говоря, теперь я уже как-то и сама до конца не понимала, чем конкретно он был вызван: его снисходительным обращением со мной, показавшимся мне крайне оскорбительным для меня, или же его презрительными словами в адрес Тимура, которые я тоже почему-то приняла слишком близко к сердцу. Но, так это было или иначе, а даже несмотря на то, что моя злость давно прошла, именно в этот момент я до конца осознала, что Олег Малышев - совсем не тот человек, которого мне хотелось бы видеть рядом с собой.
   Я совершенно иначе представляла себе свое будущее, и Олег в это мое представление как-то абсолютно не вписывался. Даже несмотря на все его неоспоримые достоинства, выражающиеся в необычайно привлекательной внешности и влиятельных богатых родителях.
   Поэтому я не стала дальше продолжать этот разговор, а попрощалась с Олегом, - поспешно и очень сухо, - и заторопилась домой.
   Но, к несчастью для меня, именно в этот день мама пришла с работы пораньше, и сейчас уже ждала меня около двери. И на ее сияющем от счастья лице застыло такое довольное выражение, что я сразу же догадалась: моя мама опять видела нас с Олегом в окно. И сейчас испытывала необычайную радость по поводу того, что мы снова были вместе.
   - Он снова провожал тебя!.. - восторженно воскликнула мама, не давая мне еще даже через порог переступить.
   Я почувствовала такое раздражение, что с трудом сумела сдержаться и не ответить маме что-нибудь резкое. На фоне нашего предыдущего разговора с Олегом и моих собственных последующих не слишком веселых размышлений по поводу его совершенно не подходящей мне персоны, такая непосредственная радость со стороны мамы была, по меньшей мере, попросту неуместна. И от этого она показалась мне просто оскорбительной.
   - Да, - несколько суховато, - несмотря на все мои попытки сдержаться, - проговорила я, искренне надеясь, что на этом наш крайне неприятный для меня разговор закончится.
   Это было даже странно со стороны мамы, ведь раньше она всегда очень тонко чувствовала мое настроение и всегда понимала мое состояние. Но сейчас она никак почему-то не могла осознать, что все эти разговоры об Олеге Малышеве не вызывают у меня ни малейшего восторга, и я всеми силами пытаюсь их избежать.
   - А опять сходить куда-нибудь вместе он тебе не предлагал? - тут же полюбопытствовала мама, глядя на меня горящими счастливыми глазами.
   У меня невольно вырвался неимоверно тяжелый вздох. В такие моменты мама необычайно напоминала мне мою подругу Иру. Ее казавшаяся мне попросту нелепой восторженность по поводу Олега выводила меня из себя. Я не хотела понимать ее и не в силах была разделить ее чувства, и мне было обидно, что я не встречаю поддержки со стороны мамы в этом непростом для меня вопросе. Возможно, я сама была виновата в нашем недопонимании друг друга, потому что я просто не решалась сказать ей всю правду, не желая огорчать ее лишний раз. Но, с другой стороны, поддерживать эту нелепую игру я тоже не видела смысла, и мне хотелось как-то донести это до мамы.
   Она все еще ждала моего ответа, по-прежнему разве что не сияя от счастья. И в какой-то момент мне очень захотелось сказать ей "нет", - просто для того, чтобы положить конец этому разговору и избежать дальнейших неприятных для меня расспросов. Но я была воспитана так, что просто не в силах была обмануть маму, - даже если речь шла, в сущности, о таком пустяке, с моей точки зрения, как слова Олега Малышева.
   Поэтому я все-таки призналась, хоть и через силу:
   - Предлагал.
   Мамины глаза снова прямо-таки полыхнули торжеством. Мне показалось, что она разве что только не захлопала в ладоши от радости.
   - Но ведь это же просто замечательно!.. - воскликнула она.
   - Нет, мама, - серьезно покачала я головой, - в этом нет ничего замечательного!
   Я испытывала сейчас двоякие чувства, одновременно боясь расстроить маму и, в то же время, не желая дальше продолжать весь этот фарс.
   - Но почему же?.. - изумилась мама.
   - Потому что я отказалась! - проговорила я тихо, но очень твердо.
   - Отказалась?! - Мне показалось, что мама просто задохнулась от удивления. Или это было возмущение?.. - Но почему?!
   Я снова очень тяжело вздохнула, мысленно пытаясь подобрать слова, чтобы правильно выразить свои чувства и эмоции. И, после секундного раздумья, решилась-таки, наконец, высказать все то, что меня мучило в последние дни.
   - Мам, ты сейчас похожа на Ирку, - осторожно проговорила я, стараясь сформулировать свои фразы так, чтобы все-таки ненароком не обидеть ее. - Она тоже без ума от Малышева и поэтому никак не может понять, почему я не хочу с ним встречаться! Она сама с удовольствием на шею к нему бросилась бы, но он не обращает на нее ни малейшего внимания!
   Мама осуждающе покачала головой. Но осуждала она при этом, явно, не Иру...
   - И я прекрасно ее понимаю! - отчеканила она недовольным голосом. - Любая нормальная девушка была бы просто счастлива, если бы на нее обратил внимание такой интересный молодой человек, да еще и из такой хорошей семьи!..
   - Ну, так, значит, я - ненормальная девушка!.. - непроизвольно вырвалось у меня, и я продолжила, уже не в силах сдерживаться. - Мам, признайся честно, а что тебе больше всего нравится в Малышеве? Его неотразимая внешность или его богатый папа - директор завода?..
   - Ну, конечно же, мне нравится сам Олег! - ни на мгновение не задумываясь, проговорила мама. - Мне кажется, что он - очень интересный молодой человек, умный, вежливый!.. И вообще, Инга, мне не нравится твой тон!.. Ты у нас случайно не забылась?..
   - Может быть, со стороны он и производит умное впечатление, но вот мозги у него все равно набекрень!.. - в сердцах выпалила я. Я прекрасно расслышала последние мамины фразы и уловила в них затаенную угрозу, но даже и не попыталась хоть немного смягчить интонацию. Мне было слишком обидно от того, что мама напрочь игнорирует мои чувства и изо всех сил пытается навязать мне парня, который был мне совершенно не интересен, - только потому, что он богат. Не будь у Олега папы - директора, - я уверена, мама посмотрела бы на него совсем другими глазами.
   Признаться честно, в те дни я увидела свою маму с несколько иной стороны, - с той, о которой я раньше даже и не подозревала. И это было не слишком радостно, признаюсь честно...
   - Что конкретно ты имеешь в виду? - непонимающе нахмурилась мама в ответ на мои слова.
   - Этот тип искренне считает себя центром Вселенной, вокруг которой все мы, простые смертные, вращаемся! - попыталась объяснить я.
   - Но почему ты так решила? - спросила мама, и в ее голосе я уже не расслышала прежнего энтузиазма. Скорее, на этот раз он был просто озабоченным и расстроенным.
   - Мам, ну, мне же приходится сейчас с ним общаться! - пояснила я, снова не сумев скрыть раздражения. - И это не слишком приятно, - уж можешь мне поверить!.. Может быть, со стороны он и кажется тебе таким славным, милым и хорошим, но мне-то приходится иметь с ним дело лично, и это - то еще удовольствие, скажу тебе!..
   - Но почему? Он что-то не то говорит? - соизволила, наконец-то, встревожиться мама. - Или ведет себя слишком высокомерно?
   - Да нет, даже не в этом дело!.. - пожала я плечами, реально не понимая, как объяснить маме то, что я чувствую. - Так-то я ничего особенного сказать не могу... Просто он всегда ведет себя, как избалованный директорский сынок! Мама, ну, пойми же ты, наконец, - уже чуть ли не взмолилась я, - что он мне просто совсем не нравится! И еще мне очень неприятно то, что ты от него в таком нелепом восторге и постоянно заговариваешь только о нем, словно пытаешься заставить меня гулять с ним! А я этого не хочу!
   - Да я вообще ни о ком с тобой не заговариваю!.. - сухо отчеканила мама, поджав губы, и я сразу же поняла, что, несмотря на все мои усилия, мама на меня смертельно обиделась. - Я просто пытаюсь посоветовать тебе, как лучше, но ты же ничего не желаешь слушать!.. Поступай тогда, как хочешь, раз ты у нас уже такая умная и взрослая! - сердито бросила мама и, повернувшись, ушла на кухню.
   Разумеется, я мгновенно почувствовала себя жутко виноватой из-за того, что расстроила ее. Хотя разумом я прекрасно понимала, что это, скорее, мне следовало бы обижаться на нее за то, что мама просто не желает меня услышать. Ведь это действительно было правдой. Мама демонстративно не обращала внимания на мои возражения и словно всеми доступными ей способами давала мне понять, что мои собственные чувства не имеют никакого значения, и это было по-настоящему больно.
   Мама была просто счастлива от осознания того, что на меня обратил внимание директорский сынок, и по умолчанию полагала, что я с радостью должна начать встречаться с ним, - ведь это открывает передо мною такие перспективы!.. Но мне, похоже, - то ли просто в силу моего еще слишком юного возраста, то ли из-за моего достаточно прямолинейного и не допускающего лицемерия характера, - вся эта меркантильность пока была совершенно чужда и казалась попросту отвратительной. Нет, конечно же, кто из нас в глубине души не мечтал иметь именно такого парня, - красивого, богатого, удачливого, целеустремленного, - и, конечно же, желательно как раз из такой хорошей семьи, - на чем моя мама уже неоднократно делала акцент. Но реальность оказалась отличной от девичьих грез. И я, в свои четырнадцать лет, не могла должным образом оценить все неоспоримые выгоды такого удачного союза. Как и все девчонки моего возраста, я пока еще была способна мечтать только о любви. Я хотела бы встречаться с человеком, с которым меня будут связывать чувства, привязанность, общие интересы. И мне уже сейчас однозначно было понятно, что это будет не Олег Малышев.
   Мама на кухне начала слишком громко греметь посудой, - а это всегда было у нее показателем плохого настроения. Я поняла, что она действительно обиделась на меня, - и не на шутку, - и ощутила неприятный холодок между лопатками. Я по предыдущему опыту знала, что, если для мамы это действительно окажется так серьезно, то она вполне может теперь дуться на меня целую неделю, наглядно демонстрируя таким образом, насколько сильно я ее обидела и расстроила своим отвратительным поведением.
   Мне захотелось заплакать, - тоже от обиды, - и я с трудом сумела сдержать готовые хлынуть из глаз слезы. К сожалению для моей мамы, я вовсе не чувствовала себя сейчас виноватой, - скорее, наоборот, потому что я все еще не до конца понимала, что заставляет мою маму вести себя подобным образом. И мне все это было жутко неприятно.
   Тем не менее, я почувствовала себя обязанной немедленно пойти и попытаться наладить отношения с мамой. По своему предыдущему опыту я уже знала, что такие обиды могут длиться очень долго, и, с течением времени, мама будет накручивать саму себя все сильнее. И, в конце концов, чтобы успокоить ее, мне придется признать себя виновной во всех мыслимых и немыслимых грехах и покаяться, - что будет для меня очень непросто, поскольку никакой реальной вины я за собой не ощущала. Поэтому, если я все-таки хотела как-то выправить эту нелепую ситуацию, действовать следовало немедленно.
   Я невольно поежилась при одной только мысли об этом. Я заранее представляла, какая меня может ожидать длинная и нудная нотация о моей невыносимой грубости и недопустимости такого поведения в дальнейшем. И самое-то обидное во всей этой нелепой ситуации заключалось как раз в том, что в действительности я даже и не грубила своей маме. Я просто осмелилась возразить ей и не согласиться с ее мнением, в правильности которого она была, в данном случае, уверена на все сто процентов. А это с моей стороны уже само по себе было жесточайшим нарушением всех правил и норм приличия.
   Я еще раз очень тяжело вздохнула и, тщательно взвесив про себя все "за" и "против", поплелась на кухню вслед за мамой. Я решила, что мне все-таки стоит наступить на горло собственной гордости и попытаться хоть как-то наладить с ней отношения сейчас, пока все не зашло еще слишком далеко. Потому что потом будет еще тяжелее.
   Мама, демонстративно не обращая на меня ни малейшего внимания, яростно намывала посуду. Я почувствовала некоторую робость, просто не зная, как к ней подступиться. Изо всех сил пытаясь это скрыть, я присела на краешек стола и, как ни в чем не бывало, попыталась перевести разговор на другую тему:
   - А у нас теперь будет новый учитель истории!
   - Да?.. - якобы, совершенно равнодушно переспросила мама. В ее голосе я не услышала ни малейшего интереса к моим словам. Но я решила не сдаваться.
   - Да, - с наигранной веселостью проговорила я. - Он очень молодой и симпатичный! И рассказывает интересно! Его взяли вместо Антонины Викторовны, которая ушла на пенсию в этом году!
   - Рада за вас, - по-прежнему подчеркнуто безучастно отозвалась мама.
   Я почувствовала нарастающее раздражение и обиду.
   - Мам, ну, зачем ты так опять?.. - не удержалась я, уже понимая, что все мои попытки вот так аккуратно наладить отношения ни к чему не приведут. И поэтому я решилась, наконец, поговорить начистоту. - Что я не так сделала?.. На что ты рассердилась?..
   - Ни на что я не сердилась!.. - достаточно резко отозвалась мама. - И ты можешь делать все, что тебе угодно!.. Я для тебя давно уже не указ!..
   - Что же тогда произошло, я не понимаю? - с тяжелым вздохом переспросила я. - Почему ты опять обиделась и не хочешь со мной разговаривать?
   - Просто мне совсем не нравится, как ты ведешь себя в последнее время! - не оборачиваясь и не отрываясь от посуды, суровым голосом начала отчитывать меня мама. - Я не могу понять, что с тобой такое случилось?..
   Тот же самый вопрос, только немного перефразированный, в принципе, задавала ей я сама. И у меня слезы опять навернулись на глаза от незаслуженной обиды и разочарования.
   - Со мной-то как раз все нормально, - произнесла я спокойным ровным тоном, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не дрогнул. - И я вообще не понимаю, о чем ты?..
   - О твоем безобразном поведении!.. - В голосе мамы явно прозвучала ярость, и это просто окончательно добило меня. Вся моя готовность помириться и как-то сгладить ситуацию развеялась в воздухе, как утренний туман. Мама вытерла руки полотенцем и, наконец-то, обернулась ко мне. - По-моему, ты уже совсем у нас забылась!.. - добавила она.
   Я до боли закусила губу, чувствуя, что мои глаза снова жжет от непролитых слез. Но я прекрасно знала, что, в данном случае, они способны, скорее, только еще больше осложнить ситуацию, вместо того, чтобы смягчить разошедшуюся маму. И, если я все-таки хотела помириться с ней, мне просто жизненно необходимо было сохранять спокойствие и выдержку. 
   - Мама, я вообще не понимаю, о чем ты сейчас говоришь! - тихо промолвила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос звучал одновременно и твердо, и, в то же время, не слишком вызывающе.
   - Вот об этом я и говорю!.. О том, что мы с тобой в последнее время совсем перестали понимать друг друга! - очевидно, все сильнее раззадоривая саму себя, проговорила мама. И мне совсем не понравилось то, что я услышала между слов. Мамин голос тоже звучал почти спокойно, но я ясно улавливала в ее речи какие-то нехорошие истерические нотки, которые меня не на шутку озадачили, и от которых у меня невольно сжималось сердце.
   - Это просто ты почему-то совсем не хочешь понимать меня, мама! - тихо промолвила я и соскользнула со стола на пол. Внезапно я осознала, что мне как-то совершенно расхотелось признавать себя виноватой и каяться во всех смертных грехах в угоду своей маме. Я почувствовала такое внутреннее опустошение, что у меня просто не осталось на это никаких сил.
   Мы всегда были очень близки с мамой. Но, несмотря на существующее между нами практически безусловное взаимопонимание, в такие вот моменты, - а случались они, если честно, не так уж и редко, - мама могла вести себя довольно жестко, а я была слишком гордой, чтобы добровольно подвергаться подобному самоуничижению. Тем более, когда я действительно совершенно искренне полагала, что я права, и не считала себя ни в чем перед ней виноватой.
   Я очень любила свою маму. Но даже ради нее, даже ради ее спокойствия, хорошего настроения и, в целом, благоприятной обстановки в нашей семье, я не собиралась безропотно терпеть от нее такие вот непонятные, необоснованные и совершенно необъяснимые вспышки ярости.
   - Да, я действительно в последнее время не могу понять тебя! - грозно сведя брови, четко выговорила мама. - Что ты вообще хочешь, скажи мне?..
   - Да ничего я уже не хочу! - с отчаяньем в голосе вырвалось у меня. - И все это - только из-за того, что я не желаю гулять с Малышевым!.. - презрительно добавила я.
   Разумеется, я заранее могла предположить, что это мое неосторожное заявление вызовет у мамы новую вспышку ярости. Но я тоже была уже очень зла на нее и поэтому не сумела сдержаться и прикусить язык.
   Мама от неожиданности резко дернулась в мою сторону. Лицо ее побелело, - возможно, от возмущения, - а брови нахмурились еще более сурово.
   - Что ты сказала?! - переспросила она, как мне показалось, даже с угрозой в голосе, не совсем доверяя, похоже, своим собственным ушам.
   Я обреченно покачала головой и сказала:
   - Ничего. Знаешь, я, наверное, пойду делать уроки! Нам на завтра очень много задали.
   - Ты можешь делать все, что тебе угодно! - холодно отчеканила мама. - Ты же у нас уже очень взрослая и умная, и тебе не нужны советы глупых родителей!..
   После этих слов мама снова отвернулась от меня и продолжила мыть посуду.
   Мне захотелось возразить ей, снова что-то попытаться объяснить, как-то оправдаться... Но я не стала этого делать. Признаться честно, у меня уже больше просто не было никаких моральных сил продолжать этот нелепый разговор, полностью зашедший в тупик. Поэтому мне и не оставалось ничего, кроме как молча выскользнуть из кухни и уйти к себе.
   Закрывшись в своей комнате, я взяла телефонную трубку и набрала Ирин номер.
   - Алло!.. - раздался веселый голос.
   - Приветик!.. - тихо сказала я.
   - Привет! - радостно отозвалась Ира. Но, очевидно, по моему убитому голосу она сразу же поняла, что у меня возникли проблемы, поэтому тут же добавила с сочувствием. - Что случилось?
   - Я с мамой поссорилась, - с обреченным вздохом призналась я.
   - Опять?.. - изумленно воскликнула Ира. К сожалению, подобные жалобы с моей стороны на взаимоотношения с мамой были не редкостью, и она уже к ним, похоже, привыкла. - И что вы на этот раз с ней не поделили?
   У меня вырвался невольный смешок, когда я призналась:
   - Олега.
   - О Господи!.. - тоже непроизвольно рассмеялась в ответ Ира. - Только этого не хватало для полного счастья!.. Неужели она к нему тоже неравнодушна?
   - Да не то слово!.. - вздохнула я. - У нее у нему любовь, большая и чистая... С тех пор, как он в первый раз проводил меня домой, она не может говорить ни о чем другом, - только о нем! У меня уже больше сил никаких нет на это любоваться!..
   - Ну, и пусть говорит себе, сколько хочет!.. - заявила Ира. - А ты слушай ее и кивай, - а потом просто делай по-своему, - так, как сама считаешь нужным! Неужели это так трудно?.. Вот, скажи, почему мне всегда приходится учить тебя таким прописным истинам?..
   - Да не получается у меня просто слушать и поддакивать!.. - снова тяжело вздохнула я. - Она давно уже мысленно поженила нас и ждет внуков!.. Вот сегодня я в очередной раз не удержалась и посмела сказать, что Олег мне не нравится! В результате она обвинила меня во всех смертных грехах и обиделась!
   - А помолчать-то, конечно, тебе была не судьба?.. - с оттенком снисходительности в голосе поинтересовалась Ира. - Нужно сразу правду - матку резать!.. Вот уж, действительно, язык твой - враг твой!..
   - Ну, я как-то даже и не ожидала, что она воспримет это так болезненно! - призналась я. - Прямо можно подумать, что Малышев для нее важнее, чем родная дочь!.. Я-то надеялась: скажу ей, что Малышев мне не нравится, и она после этого оставит меня в покое! А получилось только еще хуже!..
   - Ну, еще бы, - расстроила намечающуюся свадьбу и обломала все мечты!.. - хихикнула Ира. А потом добавила уже более серьезно и даже осуждающе. - Слушай, Инга, я тебя тоже понять не могу в этом вопросе!.. Ну, пусть ты даже и не влюблена в Малышева, - но неужели тебе так трудно просто поддерживать  хотя бы видимость хороших отношений с ним?.. И все были бы счастливы!.. Посмотри: он всего лишь провожает тебя домой из школы, а все наши девчонки уже померли от зависти!.. И мама твоя счастлива в своих радужных мечтах!.. Ведь он же, слава богу, не пристает к тебе, не тащит в постель, как я понимаю, а хочет просто с тобой дружить!.. Неужели это действительно так страшно, что ты не можешь вести себя ну чуть более дружелюбно?.. Тем более, если ты прекрасно знаешь о том, как много значит это для твоей мамы!.. Ну, не кричи ты просто на всех углах о том, что он тебе совсем не нравится, и все будут довольны!
   - Ирка, ну, пойми хоть ты, что я просто не умею лицемерить! - уже чуть ли не взмолилась я. - Ну, никак у меня не получается, - я же уже пыталась!.. Да у меня просто душа к нему не лежит!..
   - Господи, Инга, ну, скажи, вот чем хоть он тебе не угодил-то до такой степени? - изумилась Ира с явной ноткой раздражения в голосе. - Что хоть в нем такого плохого-то, что ты так настроена против него?..
   - Ир, я не знаю, - честно призналась я. - Я не могу внятно и разумно это объяснить; все это где-то просто на подсознательном уровне! Но я его реально не выношу! И меня просто тошнит от всех этих его самодовольных рассуждений, от превосходства в его голосе, от того, что он смотрит свысока на других людей!.. Рядом с ним я ощущаю себя не нормальным полноценным человеком, не красивой девушкой, а какой-то убогой нищенкой, которую он из милости подобрал и обогрел, а теперь вот ждет за это благодарность!.. А я эту благодарность к нему за его снисхождение вовсе даже не испытываю!..
   - Ну, уж это ты, подруга, загнула!.. - невольно рассмеялась Ира над моими словами. - Не стоит изображать его еще хуже, чем он есть на самом деле! Он и так, надо признаться, далеко не ангел, а уж ты его вообще монстром каким-то выставляешь!..
   - Да мне все равно, кто он, лишь бы только он оставил меня в покое! - с отчаяньем в голосе воскликнула я. - А он никак не хочет угомониться!..
   - Какая же ты все-таки странная, Инга!.. - осуждающе покачала головой Ира.
   - Да никакая я не странная!.. - тут же возразила я. - Просто мне нравится совсем другой человек, а Олег не вызывает у меня ничего, кроме раздражения!.. Мама только что попыталась уверить меня в том, что я просто еще слишком мала, чтобы испытывать какие-то чувства, и именно поэтому Олег не вызывает у меня ровным счетом никаких эмоций! Мол, когда я подрасту, я заинтересуюсь мальчиками, - а тут у меня уже жених наготове будет!.. И мое равнодушие к нему сменится пылкой страстью! Но я-то прекрасно понимаю, что это не так! И дело тут вовсе не в моем юном возрасте, а в самом Олеге! И мое отношение к нему с годами не изменится в лучшую сторону!
   - Послушай, Инга, а может, твоя мама действительно права?.. - рассудительно предположила Ира. - Помнишь, ты же сама рассказывала мне, что еще никогда и ни в кого не влюблялась! Может быть, ты действительно просто пока не знаешь, как это бывает?..
   Я тихо вздохнула.
   - Теперь знаю.
   - Откуда?.. - не на шутку удивилась Ира.
   - Когда я вижу Тимура, у меня даже сердце останавливается! - призналась я и тут же сама удивилась тому, насколько мечтательно звучит мой голос. - Если бы он мне хотя бы намекнул на то, что хочет быть со мною, я бы, наверное, просто умерла от счастья!..
   - Инга, алло, приди в себя!.. - прикрикнула на меня Ирка. - Спустись с небес на землю!.. Тимур Александрович, - мне показалось, что она демонстративно назвала учителя по имени-отчеству, как бы наглядно подчеркивая тем самым непреодолимую пропасть между нами, - никогда не предложит тебе ничего подобного! Это же совершенно нереально и несбыточно! И ты только забиваешь свою голову напрасными иллюзиями!
   - Но почему ты так уверена в этом? - поразилась я, раздумывая, не пора ли уже мне обидеться на нее за ее слова. Но потом решила, что пока не стоит. Ведь, в принципе, Ира не говорила ничего такого, с чем я сама в душе не была бы согласна.
   - Ну, во-первых, он намного старше тебя! - принялась перечислять Ира. - Лет на десять, наверное, если не больше! К тому же, - ну, пойми же ты это; ты же не дура на самом деле!.. - ни один учитель в здравом уме не станет связываться со своей несовершеннолетней ученицей! А Тимур Александрович, надо отдать ему должное, выглядит вполне здравомыслящим! А во-вторых, ты не думала о том, что он, возможно, давно и счастливо женат?
   Нет, об этом я не думала! Да меня просто в дрожь бросило от одной этой мысли!..
   - Нет, он же не носит кольцо! - поспешно возразила я.
   - Многие мужчины не считают нужным носить кольца! - заявила Ира. - Это еще вообще ни о чем не говорит!
   - Нет, я уверена в том, что он не женат! - упрямо повторила я, пытаясь убедить в этом, похоже, саму себя.
   - Ну, ладно, хорошо, ты меня уговорила, - предположим, что он, может быть, в данный момент действительно пока еще не женат! - неохотно согласилась Ира. - Но, возможно, у него есть невеста или хотя бы просто девушка! И уж, поверь мне, но не станет взрослый молодой здоровый мужик сидеть и ждать еще четыре года возможности жениться на тебе! 
   - А это мы еще посмотрим!.. - обронила я.
   - Инга, хоть ты - моя лучшая подруга, и я должна во всем тебя поддерживать, но, в данном случае, прости, я вынуждена заметить, что ты тешишь себя напрасными иллюзиями! - сердито проговорила Ира, очевидно, пытаясь привести меня в чувства. - И посмотри теперь, куда они тебя уже завели!.. С мамой ругаешься!.. А ведь ты всегда так гордилась тем, что вы с ней прекрасно понимаете друг друга! С Малышевым тоже никак определиться не можешь, - и гулять с ним не хочешь, и послать лесом окончательно не решаешься! И все из-за чего?.. Из-за какого-то самообмана!.. Тебе приглянулся взрослый парень, который, - если он в здравом уме, конечно, - никогда и не посмотрит в твою сторону!
   - Это просто судьба, - как ты не понимаешь?! - воскликнула я. - Когда я встретила его в первый раз у Ирины Павловны, я искренне думала, что мы больше никогда с ним не увидимся! И вдруг - он приходит к нам работать!.. Это - не просто так!..
   - Я понимаю, что ты просто сошла с ума! - безапелляционно возразила мне Ира. - Ты сама себе напридумывала невесть что, а теперь удивляешься, почему у тебя проблемы со всех сторон!..
   Я готова была и дальше продолжать весь этот спор и отстаивать свою точку зрения, которую я считала единственно правильной, но в этот самый момент вода на кухне вдруг перестала шуметь. Я поняла, что мама, наконец-то, покончила с мытьем посуды. И теперь я уже не могла говорить с подругой так же открыто и откровенно, как раньше, из опасения, что мама случайно может услышать мои слова. Потому что стены в нашей квартире были достаточно тонкими.
   - Слушай, Ир, мне больше никак разговаривать! - поспешно зашептала я в трубку. 
   К счастью, Ира всегда понимала меня с полуслова, и никаких дополнительных объяснений ей не требовалось.
   - Ладно, - просто отозвалась она. - Если что, - звони, - я пока дома! Но постарайся, пожалуйста, просто больше ни с кем не ругаться!
   - Хорошо, постараюсь! Пока, - ответила я и повесила трубку.
   После этого я, не торопясь, вытащила все книги из своей школьной сумки, взгромоздила их неровной грудой на стол, а сама присела рядом на стул. Немного поразмыслив, я взяла в руки учебник истории, поскольку мне в голову пришла светлая мысль хорошенько подготовиться к следующему уроку, который должен был состояться уже завтра. Моих благих намерений хватило ровно на пять минут. По прошествии этого короткого времени я осознала, что мне вовсе не хочется этого делать.
   Боюсь, что даже ради такого учителя, как Тимур Александрович, я не готова была поступиться своими твердыми и незыблемыми принципами и превратиться, наконец, в примерную ученицу. Как бы ни хотелось мне произвести на него впечатление, - боюсь, мне придется делать это каким-то другим способом, а не демонстрацией своего усердия и прилежания.
   Конечно, я тогда еще немного переживала из-за того, что он может вызвать меня к доске, и мне будет нечего поведать этому миру. Но я тут же попыталась утешить себя тем, что это вряд ли произойдет. Моя фамилия стояла где-то в середине списка, и обычно учителя никогда не доходили до нее на первых уроках. 
   Ну, а если такое чудо все-таки случится, - ведь все когда-то происходит в первый раз, - я была уверена, что обязательно сумею как-нибудь выкрутиться из любой самой сложной ситуации. И мне как-нибудь в очередной раз повезет.
  

Глава 4.

  

Инга.

  
   Назойливые слухи о неожиданной беременности нашего классного руководителя, Полины Дмитриевны Смирновой, разлетелись по школе с молниеносной скоростью и были восприняты нами, ее учениками, весьма и весьма неоднозначно. Мы с Ирой попросту поначалу вообще не желали в это верить. Возможно, мы тогда еще что-то недопонимали в силу своего слишком юного возраста, но Полина Дмитриевна - в нашем представлении - была на редкость непривлекательной женщиной. Она отличалась очень высоким ростом и широкой костью, из-за чего выглядела массивной, неуклюжей и напрочь лишенной какой-либо женственности и изящества. К тому же, вся ее внешность казалась нам, зацикленным на собственной красоте юным нимфеткам, какой-то совершенно невзрачной, неинтересной и простоватой. Хоть и учительница, хоть и с высшим образованием, - а выглядела Полина Дмитриевна, на наш взгляд, как доярка из социалистических фильмов про колхозников.
   Кроме того, мы все считали, что ей давно уже лет сорок, а в нашем представлении это была уже глубокая старость. На наш взгляд, она была закоренелой старой девой без каких-либо реальных перспектив устройства личной жизни. До сих пор никогда по школе не ходило слухов о ее потенциальном замужестве или еще о чем-то подобном. И нам, четырнадцатилетним подросткам, в некотором плане очень жестоким в силу своего непробиваемого юношеского максимализма, казалось сейчас просто немыслимым, что в целом мире мог отыскаться хоть один здравомыслящий мужчина, способный польститься на подобную, с позволения сказать, женщину.
   Правда, я думаю, во всем этом были виноваты не только злобные ученики, но и сама Полина Дмитриевна, - причем, в гораздо большей степени. Если бы наша учительница чуть добрее относилась к нам и хоть немного видела бы в нас людей, - пусть еще и не до конца взрослых, - то, я полагаю, она тоже не представлялась бы нам такой непривлекательной и уж чуть ли не уродливой. Если бы она просто была хорошим человеком, то ее душевные качества, наверняка, перевесили бы красоту физическую, и мы тоже относились бы к ней совершенно иначе. Но в том-то и беда, что за много лет общения с этой крайне неприятной женщиной этих самых прекрасных душевных качеств мы у нее как-то так и не обнаружили.
   Но, когда, несколько недель спустя, Полину Дмитриевну положили в больницу, - по слухам, на удержание, что было, в принципе, вполне естественно при первой беременности в ее возрасте, - этот очевидный факт пришлось, в конце концов, признать даже нам с Ирой. Хотя мы с ней все равно сомневались до последнего и никак не готовы были поверить.
   Учителей в нашей школе явно не хватало. Поэтому не удивительно, что в первые недели болезни Полины Дмитриевны ее никем не замещали. И у нашей дружной параллели девятых классов постоянно образовывались "окна" вместо уроков русского языка и литературы. Меня это ужасно бесило. Не то, что эти "окна" появлялись, - а то, что у администрации школы, явно, не хватало ума составлять расписание таким образом, чтобы они оказывались последними уроками, и мы могли бы просто уйти домой пораньше, - вместо того, чтобы бесцельно болтаться по школе.
   Но, судя по всему, я вообще была единственным человеком, который об этом задумывался. Даже Ира, - она и то относилась к этому гораздо более спокойно. Больше никого не волновало, что девятиклассники оказываются в неудобном положении и вынуждены были час, - а то и два, - каждый день где-то отсиживаться.
   Те ребята, которые были посмелее и понаглее, просто уходили домой и больше не появлялись на оставшихся уроках. Нам с Ирой тоже подобная мысль приходила в голову не раз и не два. Но все-таки мы с ней, к сожалению, были достаточно примерными девочками, поэтому, несмотря на всю нелепость сложившейся ситуации, прогуливать пока не решались.
   И вот в один такой прекрасный день, когда у нас опять образовалось очередное "окно", мы с Ирой отправились к Ирине Павловне. Мы знали, что у ее второклашек сейчас урок физкультуры, и, следовательно, она тоже была сейчас свободна, вот мы и решили навестить ее.
   В глубине души я давно лелеяла мысль как-нибудь осторожно перевести разговор на Тимура Александровича и выведать у Ирины Павловны как можно больше сведений о нем. Но при этом я как-то меньше всего ожидала снова встретить у Ирины Павловны его самого. Молодой человек сидел за столом рядом с нашей учительницей и что-то очень оживленно ей рассказывал.
   Увидев его, я в первый миг даже невольно замерла на пороге, не решаясь войти, чтобы не помешать их разговору. Я даже уже вознамерилась осторожно прикрыть дверь и убраться отсюда подобру-поздорову, пока они, увлеченные своей беседой, не заметили нас. Но было уже поздно, потому что Ирина Павловна, сидевшая лицом к двери, успела сразу же увидеть нас и радостно воскликнула:
   - А вот и мои девочки пришли!.. Заходите, заходите скорее!.. Что же вы стоите на пороге?..
   Тимур медленно обернулся после ее слов. На мгновение мы встретились с ним взглядами, и я почувствовала, как кабинет медленно поплыл перед моими глазами. Мое сердце при этом забилось так торопливо и неровно, что я даже испугалась, как бы оно действительно не выскочило из груди. 
   Почти черные глаза молодого человека смотрели на меня очень внимательно и строго. И мне на какой-то безумный миг вдруг показалось, что они действительно способны заглянуть мне в душу и просканировать все мои самые тайные мысли и желания. А кроме того, я вдруг испугалась, что он может решить, будто мы нарочно преследуем его, заявившись к Ирине Павловне вслед за ним, и от этой нелепой мысли мне вообще просто захотелось провалиться сквозь землю.
   В этот момент Ирка, никогда, надо заметить, к сожалению, не отличавшаяся особой тактичностью, нарочито громко хихикнула и подтолкнула меня вперед. Это оказалось настолько неожиданным для меня, витающей где-то в облаках, что я на мгновение потеряла равновесие и вынуждена была ухватиться за косяк двери, чтобы не рухнуть. Очевидно, заметив это, Ирка снова хихикнула.
   Я увидела, что губы Тимура тоже чуть дрогнули, как будто он тщетно пытался сдержать улыбку. И ощутила, как мои щеки вспыхнули огнем от стыда и смущения.
   И только Ирина Павловна, как мне показалось, ничего не заметила. Хотя, как я поняла уже позже, это ощущение было весьма ошибочным. На самом деле наша учительница видела и понимала все, что происходило вокруг нее. Но сейчас со стороны казалось, что она лишь искренне обрадовалась нам и тут же принялась суетиться, заваривая свежий чай и намереваясь угостить нас.
   - Да нет, Ирина Павловна, не надо!.. - поспешно запротестовала я, желая провалиться сквозь землю. Я все еще не пришла в себя от смущения и тщательно прятала глаза от насмешливого и, как мне казалось, все понимающего взгляда Тимура. - Мы же к вам просто на минутку забежали! Мы просто не знали, что вы заняты!
   - Да с чего вы взяли, что я занята? - обиженно всплеснула руками Ирина Павловна, как бы напрочь отвергая своим жестом саму вероятность этого. - Для вас я всегда свободна, - вы же знаете! Вы в любой момент можете прийти ко мне! Вот и Тимур Александрович тоже зашел ко мне, как только выдалась свободная минутка! Так что не стесняйтесь, проходите и подсаживайтесь к столу!
   - А у нас опять нет урока! - пояснила Ира, очень внимательно при этом наблюдая за мной и, похоже, за Тимуром. - И мы опять целый час должны болтаться по школе! Так надоело все это уже!.. Ирина Павловна, а скажите, это правда, что Полина Дмитриевна беременна?
   - Да, правда, - после секундного колебания подтвердила наша учительница. Вероятно, ей не слишком хотелось это делать, но она же прекрасно понимала, что не имеет никакого смысла обманывать нас или как-то пытаться скрыть от нас столь очевидный факт, который и без того скоро станет всем известен.
   Мы с Ирой многозначительно переглянулись. На лице моей подруги появилось презрительное и, я бы даже сказала, брезгливое выражение. Поскольку я испытывала примерно те же самые эмоции, я думаю, подобные чувства отразились и на моей физиономии.
   - А мы-то никак не могли в это поверить!.. - с очень недоброй усмешкой заявила не шибко тактичная Ира. - Нам казалось, что быть такового не может!..
   - И почему же?.. - мягко переспросила Ирина Павловна. Я, похоже, обладала большим чувством такта, чем моя подружка, потому что сразу же ощутила, что учительнице не слишком понравилось наше поведение, а так же эти нехорошие презрительные интонации в Ирином голосе.
   Правда, от строгого взгляда Ирины Павловны Ира тоже засмущалась, очевидно, так же все-таки почувствовав подсознательно, что любимая учительница не слишком ею довольна.
   - Просто Полина Дмитриевна - она такая... такая... - Ира окончательно смутилась и запнулась, так и не сумев подобрать нужного слова, способного точно охарактеризовать нашего классного руководителя, и бросила беспомощный взгляд на меня, словно прося поддержки.
   - Бесчувственная, - продолжила я, быстро приходя ей на помощь. - И полностью равнодушная. А еще холодная и озлобленная по отношению к окружающим. - Я говорила то, что думала, не считая нужным ни лицемерить, ни скрывать свои мысли. - На собраниях она часами зачитывала Макаренко нашим родителям и учила их, как нужно правильно воспитывать детей, - ведь они-то, глупые, не знают, что нужно делать! А детей она на самом деле терпеть не может! Вот поэтому нам и трудно даже представить себе, что теперь у нее появится возможность применить все эти свои научные знания на практике! Надеюсь, хоть собственного ребенка она окажется способной полюбить!
   Ирина Павловна осуждающе покачала головой, глядя теперь уже на меня. Я понимала, что она неприятно поражена таким явным эгоизмом с нашей стороны и довольно злобными и циничными нотками, проскальзывающими в моем голосе, которые я даже сама улавливала, но не в силах была скрыть. Но, что поделать, - я очень сильно не любила Полину Дмитриевну и не видела смысла сейчас скрывать это.
   Но Ирина Павловна все-таки посчитала своим долгом слегка урезонить нас.
   - Девочки, вы не правы!.. - решительно сказала она. - Вы ошибочно судите о другом человеке, совершенно не зная его! На самом деле Полина Дмитриевна - прекрасная женщина, - добрая, отзывчивая, ответственная!.. Мы все очень рады за нее!
   - Да мы и не спорим, Ирина Павловна, с тем, что она, возможно, чудесный человек да и вообще ангел во плоти! - упрямо покачала головой я, прекрасно понимая недовольство учительницы, но при этом даже и не пытаясь оправдаться перед ней, как это старалась сделать за минуту до меня Ира. - Беда лишь в том, что на нас эти ее замечательные качества никогда не распространялись! Она не слишком дружелюбно относилась к нам все эти годы, - так стоит ли удивляться тому, что мы тоже не пылаем к ней особыми чувствами?.. Поэтому, я вам честно скажу, - мы тоже все очень рады за нее! Но только эта радость объясняется тем, что мы вскоре навсегда с ней распрощаемся! И лично я искренне надеюсь, что больше никогда в жизни ее не увижу!
   - Да, наша Полина Дмитриевна - педагог старой закалки! - тут же поддержала меня Ира, которой тоже было, естественно, что сказать на эту тему. - Она просто даже теоретически никогда не допускала наличия каких бы то ни было чувств у своих учеников! Вероятнее всего, потому, что в ее умных педагогических книжках об этом ничего не было сказано!
   - Ой, девочки, вот уж я никак не ожидала от вас таких злых слов в адрес Полины Дмитриевны! - проговорила Ирина Павловна, очевидно, донельзя удивленная этими неизвестными ей сторонами наших характеров. - Этак вы и меня, пожалуй, скоро запишите в педагоги старой закалки! Тем более, что я ведь и на самом деле почти в два раза старше нашей Полины Дмитриевны!..
   - Да нет, Ирина Павловна, что вы говорите!.. - хором воскликнули мы с Ирой, реально пораженные до глубины души такой перспективой. Не знаю, как при этом прозвучал со стороны мой голос, - а в Ирином явно отразился ужас.
   - Вы совсем не такая, как она!.. - тут же с горячностью кинулась пояснять я. - Вы всегда старались нас понять, и мы чувствовали это! А Полина Дмитриевна никогда даже и не пыталась видеть в нас разумных людей! Ее в жизни не интересовало ни наше мнение, ни наши проблемы, ни наши желания, в конце концов!.. Она всегда лишь повторяла, как попугай, что общественное для нас должно быть выше личного!..
   Ира недовольно и пренебрежительно фыркнула, как бы тем самым подтверждая мои слова.
   - Так что, наверное, это даже и к лучшему, что она уходит! - категорично подвела я итог всему вышесказанному. - Возможно, теперь нам дадут кого-нибудь более современного!
   - Вроде нашего Тимура Александровича, да?.. - хитро подмигнула Ирина Павловна.
   - Конечно, - а почему бы и нет?.. - с вызовом в голосе отозвалась я, смело глядя в насмешливые глаза молодого учителя. - Тогда нам, по крайней мере, хоть на уроки интересно будет ходить! Да и вообще!..
   - Да, с молодыми педагогами вам, конечно же, интереснее, чем с нами! - с легким, но очень печальным вздохом согласилась Ирина Павловна. - Мы для вас - уже древние старики! У нас совсем другие взгляды на жизнь, слишком отличающиеся от ваших, - да и на воспитание детей, разумеется, тоже, - чего уж тут греха таить!.. Конечно же, вам гораздо интереснее с теми, кто ближе вам по возрасту!
   - Кстати, Тимур Александрович, - расхрабрившись, дерзко проговорила я, - не ожидала, что вы все-таки придете к нам работать!
   - Да я и сам как-то не ожидал! - усмехнулся Тимур, не поддаваясь, однако, на мою провокацию и не испытывая, похоже, никакого желания пускаться в более подробные объяснения своего поступка. К моему величайшему разочарованию.
   - Что же тогда привело вас сюда? - не желала успокаиваться я.
   Тимур смотрел на меня с явным любопытством, но только вот у меня вдруг возникло отчетливое и не слишком приятное впечатление, что при этом он разглядывает меня вовсе не как интересную привлекательную женщину, на что я втайне так надеялась, а как некое удивительное диковинное насекомое, нахально копошащееся у него под ногами. Эта мысль сразу же остудила меня. Я почувствовала, что веду себя, как дура, и у меня сразу же возникло непреодолимое желание побыстрее уйти отсюда.
   - Жестокая необходимость, - по-прежнему насмешливо ответил Тимур и вновь не изъявил желания вдаваться в какие бы то ни было подробности. Вместо этого он просто выжидающе смотрел на меня и, явно, раздумывал про себя, что я еще могу такое придумать, чтобы попытаться вызвать у него замешательство. 
   У меня промелькнула в голове невеселая мысль о том, что, похоже, на этот раз мне действительно все-таки, - всеми правдами и неправдами, - удалось привлечь его внимание. Да только вот, к сожалению, я добилась совершенно не того результата, на который имела глупость рассчитывать.
   У меня сразу же испортилось настроение и резко пропало всякое желание продолжать этот разговор. Я вдруг показалась самой себе похожей на Иру, изо всех сил заигрывающую с Малышевым, которому не было до нее никакого дела. И это было очень неприятно, потому что мне вовсе даже не хотелось, чтобы Тимур пришел к выводу, будто я пытаюсь заигрывать с ним.
   Все эти мысли спонтанным роем пронеслись в моей голове, и я решительно отодвинула от себя чашку и встала.
   - Пожалуй, нам пора! - резко заявила я.
   Ира посмотрела на меня удивленно и недоуменно, не понимая, какая муха меня укусила.
   - Инга, до конца урока еще полно времени!.. - ошарашено возразила она. - Куда это ты вдруг заторопилась? Я еще даже свой чай не допила!..
   - Так давай допивай его быстрее и пойдем! - проговорила я тоном, не терпящим возражений, гипнотизируя при этом ее пристальным взглядом, в который пыталась вложить все то, что не могла сейчас выразить словами. - Мне еще кое-куда зайти нужно перед следующим уроком!
   Ира присмотрелась ко мне повнимательнее и, очевидно, догадалась, что мне просто по какой-то причине необходимо немедленно уйти отсюда. Поэтому она торопливо допила свой чай и вскочила.
   - Ну, тогда пошли! - сказала она. - Я готова!
   Мы поспешно распрощались с Ириной Павловной, попытавшейся было задержать нас, и с Тимуром, продолжавшим смотреть на нас все с той же странной усмешкой в черных глазах, и вышли из класса.
   - Тебя, что, петух жареный клюнул в одно место?.. - яростно набросилась в коридоре на меня Ира. - Вскочила, понеслась, словно за тобой черти гонятся!.. Смотри, как Ирина Павловна расстроилась!.. Могли бы посидеть у нее еще немножко, раз уж все равно пришли, а потом спокойно ушли бы!.. Так ведь нет, - тебе приспичило бежать вот прямо сию минуту!..
   - Ир, я просто не могла больше там находиться! - честно призналась я, избегая смотреть на подругу. Почему-то мне сейчас было очень стыдно.
   - Да почему хоть?.. - недоуменно воскликнула Ира и тут же догадалась. - Это из-за Тимура Александровича, да?..
   - Да, - нехотя призналась я. На самом деле мне совсем не хотелось об этом говорить.
   - Мне показалось, что он какой-то странный сегодня!.. - невольно поежилась Ира. - Просто сидит и смотрит... Словно рентгеном просвечивает!.. И совершенно не понятно, что он при этом думает... Зато мне почему-то всегда кажется, что он все мои мысли читает... Знаешь, Инга, если честно, у меня от него мороз по коже!..
   - У меня тоже, - призналась я, решив, что глупо пытаться скрыть это от подруги. - А самое главное, - знаешь, что?.. Мне постоянно почему-то кажется, что он смеется надо мною!.. Скажи честно, я действительно так нелепо выгляжу?..
   - Да брось, - нормально ты выглядишь!.. - попыталась успокоить меня Ира. - Все с тобой в полном порядке! А вот он сам, - он действительно такой непонятный...
   - Просто он ни на кого больше не похож, - со вздохом проговорила я.
   - Поэтому он тебе и понравился? - догадалась Ира.
   Я подумала и согласилась:
   - Наверное.
   Несмотря ни на что, я пока еще не решалась открыть Ире всю правду о своих чувствах к Тимуру, потому что знала, что подруга не одобряет мое увлечение учителем. И сейчас я вовсе даже не была уверена в том, что она сможет правильно понять меня. Но саму-то себя я обмануть была не в силах. И в душе я давно уже призналась себе в том, что Тимур мне не просто нравится.
   Я была уверена, что люблю его. По-настоящему.
   Впервые в жизни.
  

* * *

Ирина Павловна.

  
   На душе было неспокойно. Я никогда не считала себя особенно мнительной, но сейчас у меня возникло какое-то нехорошее предчувствие надвигающейся беды. 
   Я невольно несколько секунд таращилась на закрывшуюся за девочками дверь, а потом задумчиво покачала головой. Что-то тревожило меня во всем этом... Я снова и снова прокручивала в голове все то, чему я только что оказалась невольной свидетельницей, и не могла избавиться от терзавшего меня подозрения. Нелепого, совершенно невероятного, немыслимого, глупого... Но от этого не менее реального.
   Правда, я пока постаралась удержать свои тревоги внутри и заговорила совсем о другом:
   - Ну, и как тебе твои новые ученики, Тимур?
   Почему-то ответа я ожидала с замиранием сердца. Но мой бывший ученик, недавно ставший моим коллегой, совершенно безучастно пожал плечами.
   - Дети, как дети, - равнодушно отозвался он. - Я еще не всех сумел запомнить.
   - А девочки?.. - не удержалась все-таки я от этого беспокоившего меня вопроса. - Как они себя ведут? Не пытаются пока с тобой заигрывать?
   На лице Тимура отразилось такое явное недоумение, что я с радостью поняла, что подобное пока еще реально даже не приходило ему в голову. Все-таки я знала этого мальчика с детства и неплохо могла считывать его эмоции.
   - Не замечал, - снова пожал плечами Тимур, явно, действительно не понимая, куда я клоню. - Думаю, что я уже несколько староват для них!
   Похоже, он и на самом деле так думал. Это меня немного успокоило, - но не до конца. Честно говоря, до этого дня я даже и мысли не допускала о том, что у него могут возникнуть подобные проблемы, но сегодня я заглянула в глаза Инги... и напугалась не на шутку.
   - Я просто хотела предупредить тебя о том, чтобы ты был поосторожнее с ними! - невольно вздохнула я. - С такими нимфетками можно влипнуть в нехорошую историю и даже и не заметить этого! Хоть я и люблю своих девчат, - но, похоже, некоторые из них взрослеют гораздо быстрее, чем хотелось бы!..
   Тимур изумленно смотрел на меня несколько секунд, а потом громко расхохотался.
   - Ну, вы скажете тоже, Ирина Павловна!.. - заявил он мне. - За кого вы меня принимаете?.. Я же не извращенец, в конце концов, чтобы с такими малолетками связываться!..
   - Извращенец - не извращенец, - а, надо признаться, что для своих четырнадцати - пятнадцати лет они уже неплохо развиты! - попыталась я донести до него причину своего беспокойства. - И в их пока что еще глупых головенках уже роятся гораздо более серьезные мысли, чем мы даже можем себе представить!
   - Ирина Павловна, и кого же конкретно вы имеете в виду? - со смехом переспросил Тимур. - Эту Иру?.. Забавная девчушка, - но при этом, посмотрим правде в глаза, пока еще совершенно пустоголовая дурочка, которая строит глазки всем подряд. А Инга...
   И тут Тимур почему-то вдруг замолчал, словно не зная, что сказать.
   И я тут же вспомнила умные зеленые глаза своей любимой ученицы, смотревшие на Тимура с каким-то странным и непонятным выражением. Может быть, он тоже невольно вспомнил этот взгляд, которому он раньше просто не придавал особого значения. Наверняка, Инга следила за ним на уроках с тем же самым сосредоточенным выражением, в котором угадывалось... Что именно?..
   - Ну, Инга, конечно, другое дело, - вынужден был признать Тимур, и я поняла, что он тоже невольно выделил эту девушку из числа сверстниц. - Из нее со временем может получиться нечто очень даже интересное. Но!.. - Он поднял вверх указательный палец. - Но это только со временем!.. К тому же, сейчас у нее, по-моему, есть парень, - этот Олег или как его там?..
   - Да, похоже на то, - кивнула я и снова вспомнила, какими глазами моя любимица смотрела на Тимура. Не заметить этого со стороны было просто невозможно, - хотя он сам, похоже, действительно искренне не придавал этому особого значения. - Но я не думаю, что у них с Олегом что-то получится, если честно! - добавила я. - Хотя мне лично этого очень хотелось бы!..
   - Почему не получится? - с любопытством спросил Тимур. - Насколько я сумел понять, от этого парнишки все девочки нашей школы без ума! А он ходит только за ней, как теленок! И, если у этой девчушки есть хоть капля мозгов, она своего не упустит, - ведь он чуть ли не самый завидный жених в школе!
   - Да вот в том-то и беда, что Инга слишком умна для него! - вздохнула я. - Олег, по-своему, неплохой мальчик, но он вряд ли сможет заинтересовать такую девочку, как Инга! Так что я очень сомневаюсь в том, что из их дружбы может что-нибудь получиться! Хотя, жаль, конечно!.. Мне кажется, как раз она и смогла бы сделать из него хорошего человека!
   - Но ведь сейчас она с ним, - резонно заметил Тимур. - Значит, - по крайней мере, на данном этапе, - ее все устраивает!
   - Надеюсь, - с сомнением проговорила я, снова думая о своем.
   - Мне, наверное, тоже пора идти, Ирина Павловна! - добавил Тимур, вставая. - Надо еще подготовиться к следующему уроку!
   Я попрощалась с ним, почти не отдавая себе отчета в этом, и лишь надеясь в душе, что мой, наверняка, отсутствующий вид его не обидит.
   Меня действительно не на шутку растревожило то, что я увидела, и последующие насмешливые слова Тимура не успокоили, а только подлили масла в огонь. Я знала Ингу с семилетнего возраста. И, несмотря на внешнюю скромность и даже стеснительность, она всегда была очень упорной и решительной девочкой, умеющей добиваться поставленной цели. И, несмотря на то, что вслух не было произнесено ни единого слова, подтверждающего мое предположение, я прекрасно поняла, что на этот раз Инга поставила перед собой целью Тимура, и действительно была готова добиваться его, чего бы ей это ни стоило.
   В другой ситуации, - или если бы речь шла о другой девочке, - я ни капли не обеспокоилась бы. Тимур был достаточно разумным молодым человеком, умеющим держать себя в руках, и я была на все сто процентов уверена в том, что он не наделает глупостей. Но вот Инга... В Инге я была далеко не так уверена...
   При всей моей любви к ней, я не могла не признать, что Инга - девочка слишком независимая и совершенно неуправляемая. И, к сожалению, я прекрасно понимала, что, под воздействием бушующих подростковых гормонов, она вполне способна выкинуть какой-нибудь номер, который дорого обойдется и ей самой, и уж, тем более, Тимуру. Ведь, - самое главное, - нельзя было ни на миг забывать о том, что все мы находились в стенах школы, и то, что, при определенных обстоятельствах, - и с учетом последующих серьезных намерений, разумеется, - вполне могло иметь место между двумя молодыми людьми где-нибудь еще, - в учебном заведении являлось не просто грубейшим нарушением педагогической этики, а уголовным преступлением.
   И я снова невольно тяжело вздохнула, не в силах избавиться от дурных предчувствий. Даже в груди закололо от волнения...
   Оставалось только надеяться в душе на то, что мне все это лишь показалось. Хотя обманывать себя на самом деле было бесполезно...
  

Глава 5.

Инга.

  
   - Инга!.. - громким шепотом позвал меня Олег, сидевший на третьей парте соседнего, среднего, ряда. Мог бы уж не стесняться и не приглушать голос. Все равно его услышали все.
   От неожиданности я невольно чуть встрепенулась и подняла голову от двойного листа, на который весьма успешно и уверенно переписывала параграф из спрятанного на коленях учебника. В нашем классе шла контрольная работа по истории, и наш выдающийся педагог Тимур Александрович, возомнивший, несомненно, себя очень умным и хитрым, перед ее началом с весьма серьезным и авторитетным видом заявил нам, что сформулировал вопросы для нее так, чтобы ответы на них нельзя было просто скатать из учебника. По его словам, таким вот образом он сразу же сможет определить, действительно ли мы, его ученики, знаем и понимаем материал, - или же мы просто бессмысленно зубрим его. И, естественно, он совершенно искренне был уверен в том, что найти в учебнике прямой ответ на его вопрос попросту невозможно, и поэтому списать никто из нас не сможет.
   Господи, наивный взрослый человек, давно уже позабывший, что значит учиться в школе!.. Очевидно, он даже и не подозревал, на что способны некоторые из его учеников, принципиально даже и не открывавших дома книгу, и, следовательно, вообще даже теоретически, в принципе, не представляющие, о чем идет речь в заданном параграфе. При этом они запросто, аккуратно положив учебник на колени, смогут найти в нем ответ на любой интересующий их вопрос и, в наглую, сумеют списать, не обращая ни малейшего внимания на стоящего буквально за спиной учителя.
   Конечно, на подобную дерзость были способны далеко не все. Для этого необходимо было обладать стальными нервами, железной выдержкой и воистину беспардонной дерзостью. Но как раз всего этого мне было, явно, не занимать. Тогда как изучать дома заданный материал, готовиться к предстоящей контрольной, - да и вообще делать уроки, - я не желала просто катастрофически.
   Даже ради Тимура Александровича.
   Тем более, ради Тимура Александровича, в упор не видевшего меня и не желавшего замечать.
   Разумеется, на неожиданный оклик Олега Малышева отреагировала не только я сама. На него повернулся и весь остальной класс во главе с учителем. Тимур Александрович очень внимательно посмотрел на нас обоих, - в этот момент мы с Олегом дружно уткнулись в свои листки и сосредоточенно продолжали старательно писать, - но, не заметив, кажется, больше ничего подозрительного, отвел глаза в сторону.
   Как только он соизволил отвернуться, Олег тут же кинул мне пластмассовый треугольник с написанной прямо на нем карандашом запиской, и я, чуть приподнявшись со стула, довольно ловко поймала его. Очевидно, снова уловив какие-то непонятные звуки за своей спиной, Тимур Александрович быстро обернулся. Перед его взором предстал целый класс примерных учеников, уверенно строчивших что-то на своих листках и даже и не помышлявших о шалостях.
   Словно инстинктивно догадываясь, кто главный зачинщик всего этого безобразия, учитель неторопливо прошелся по классу и остановился прямо за моей спиной. Я тут же незаметно передвинулась чуть поближе к столу, чтобы скрыть лежащий у меня на коленях учебник. Мне оставалось лишь надеяться на то, что Тимур Александрович его не заметит. При этом я сама, сжимая треугольник Олега в левой руке, правой рукой весьма уверенно строчила по памяти то, что мне удалось запомнить буквально в последнюю секунду перед тем, как учитель подошел ко мне. И мне теперь оставалось только молиться про себя о том, чтобы Тимур соизволил отойти раньше, чем я успею полностью переписать те два довольно длинные предложения, которые мне в такой критический момент все-таки удалось рассмотреть.
   Постояв примерно минуту за моей спиной, учитель все-таки соизволил снова двинуться по проходу к своему столу, время от времени на мгновение замирая то возле одного ученика, то возле другого. Но все были заняты контрольной работой и, очевидно, не вызывали у него подозрений. Я невольно вздохнула с очевидным облегчением и слегка отодвинулась от парты, а потом, наконец, чуть расслабившись, перевернула линейку и пробежала глазами то, что накарябал на ней Олег.
   "Пойдем вечером на дискотеку?"
   "Хорошо", - приписала я рядом и негромко кашлянула, желая привлечь внимание Олега.
   К сожалению, - как этого и следовало, в принципе, ожидать, - вместе с ним обернулся и Тимур Александрович, который как раз стоял в тот момент в проходе у первой парты. Я, постаравшись принять самый невинный и наивный вид, на который только была способна, сосредоточенно шевеля губами, уставилась в свой листок. Введенный в заблуждение показным спокойствием в классе, Тимур снова отвернулся. Олег тут же кивнул мне головой, показывая свою готовность поймать линейку, и даже уже чуть приподнял руки в ожидании...
   И я, не задумываясь больше ни о чем, кинула ему треугольник.
   Олег даже слегка привстал, чтобы наверняка суметь поймать его, потому что он летел прямо к нему в руки... И тут произошло нечто невероятное. Треугольник, идеально долетевший по прямой уже почти до самого Олега, в самый последний момент, неожиданно, под воздействием каких-то неведомых высших сил, вдруг изменил траекторию полета почти под прямым углом и врезался точнехонько в голову Тимура...
   В классе воцарилась гробовая тишина...
  

* * *

Тимур.

  
   Что-то ударилось мне в затылок и грохнулось на пол. Ничего не понимая, я удивленно обернулся и в изумлении уставился на лежащий у моих ног пластмассовый треугольник. Разумеется, я сразу же сообразил, что вряд ли это именно я был его конкретной целью; скорее всего, ребята перебрасывались линейкой между собой, но что-то пошло не так, и коварный треугольник сам выбрал себе неподходящую мишень.
   Я перевел взгляд на притихших учеников, которые все, как один, тоже уставились на меня с немым изумлением, четко написанным на любопытных лицах. Одна из девочек, сидящая на задней парте, - ее звали Инга, - непроизвольно чуть вздрогнула. На ее перепуганном личике отразилась такая гамма эмоций, что мне на мгновение показалось, что она сейчас попросту спрячется под парту. Ну, что ж, в данном случае подобное желание было, я бы сказал, вполне естественным в ее ситуации. Но она не сделала этого. Она осталась сидеть, пристально глядя на меня.
   Встретившись взглядом с ее расширившимися от ужаса ярко-зелеными глазами, я, разумеется, только лишний раз удостоверился в том, что именно она является виновником всего этого безобразия. И слегка растерялся, признаюсь. Само по себе это происшествие было настолько неординарным и беспрецедентным, что я, честно говоря, даже не сразу и сообразил, как мне вообще на него реагировать.
   - Извините, Тимур Александрович, - дрожащим, - очевидно, от страха или волнения, - голосом чуть слышно пробормотала Инга.
   На мгновение я почувствовал замешательство. Разумеется, я знал, что должен как-то правильно отреагировать и наказать Ингу за ее выходку, потому что, если я оставлю ее проступок без внимания, это может в дальнейшем весьма серьезно отразиться на моем учительском авторитете. Но у напроказившей девчонки был такой трогательно-испуганный вид; ее зеленые глаза блестели так ярко, - от непролитых слез, подумалось мне, - что я просто реально растерялся еще сильнее и не сумел сразу же принять правильное решение.
   Секунду спустя, - реально, как чертик из табакерки, - передо мной вырос этот накаченный светловолосый парнишка, Олег Малышев, с которым, - я знал это, - Инга дружила. Он молниеносным движением подхватил с пола треугольник и, нарочито скромно глядя мне в глаза, проговорил, театрально прижав обе руки к сердцу.
   - Ради Бога, простите меня, Тимур Александрович!.. Я не хотел!.. Я не нарочно!.. Я даже сам не знаю, как у меня так получилось!.. Он у меня просто почему-то из рук вылетел!..
   Я несколько мгновений смотрел в честные и искренние голубые глаза юноши, без малейшего колебания взявшего на себя чужую - я ни на миг в этом не усомнился - вину. Затем я перевел взгляд на девочку, на лице которой испуганное выражение сменилось видимым облегчением и надеждой на благополучный исход. Прямо доблестный рыцарь, пытающийся спасти смертельно перепуганную принцессу от злого дракона... В принципе, с моей стороны момент был упущен, и рвать и метать от ярости смысла не было. И я просто покачал головой безо всякого сожаления по этому поводу.
   - Ну, друзья мои, вы даете!.. Полагаю, это будет первый и последний случай в моей практике!..
   Они оба - и перепуганная насмерть девчонка, и ее верный рыцарь - вызывали у меня симпатию, и я ни капли не раскаивался в том, что поступил совершенно непедагогично и не стал их наказывать.
  

* * *

Инга.

  
   Тимур говорил насмешливо, без тени обиды, и у меня отлегло от сердца. Я почувствовала, что мои губы сами собой растягиваются в робкой улыбке. В тот жутковатый миг я действительно была совершенно искренне благодарна им обоим: и Олегу, моментально бросившемуся мне на помощь и взявшему мою вину на себя, и Тимуру, прекрасно понимающему, кто истинный виновник этого происшествия, но, тем не менее, так легко и спокойно замявшему эту довольно щекотливую, не слишком приятную и даже опасную для меня ситуацию.
   Правда, чувствовала я себя после всего этого не ахти, как хорошо.
   К счастью для меня, вскоре прозвенел звонок. Я торопливо сдала Тимуру Александровичу листок с контрольной работой и выскочила из класса, - от греха подальше, - пока он не передумал и не решил-таки нас наказать.
   В коридоре меня буквально через пару секунд догнал Олег.
   - Ну, тебя угораздило же!.. - со смехом проговорил он. - Хорошо еще, что наш историк - мировой мужик!.. Другой на его месте мог бы к директору потащить и родителей вызвать, - а этот лишь рассмеялся!..
   - Сама не знаю, как у меня так получилось!.. - нервно пробормотала я, пытаясь оправдаться. - Он ведь летел прямо тебе в руки!.. Я даже и сама не поняла толком, как это произошло, и почему он вдруг свернул в его сторону!
   - Если честно, я тоже!.. - кивнул Олег. - Я аж обалдел!.. Нам повезло, что все обошлось!.. Так мы идем с тобой вечером на дискотеку или нет?..
   Сейчас, после того, как Олег без малейших колебаний бросился мне на выручку и взял мою вину на себя, я реально готова была ради него на что угодно и пошла бы за ним хоть на край света.
   - Да, конечно! - кивнула я с не наигранным энтузиазмом. - Давай сходим!
   - Ну, наконец-то, мне удалось тебя уговорить!.. - искренне обрадовался Олег. - Если бы я знал, что для этого нужно запустить чем-нибудь в голову учителю, я уже давно сделал бы это!..
   - Хочу особенно отметить, что я согласилась пойти с тобой еще до того, как угодила в него линейкой! - с невольным вздохом напомнила я.
   - Главное - то, что ты вообще согласилась! - подытожил довольный Олег. - А когда, - это уже не имеет значения! Если честно, я уже почти отчаялся тебя когда-нибудь уговорить!..
   В ответ я лишь улыбнулась, и при этом совершенно искренне.
   На следующем уроке истории, состоявшемся через пару дней, Тимур зачитал оценки за контрольную работу. Как это ни странно, но своей фамилии в списке я так и не услышала. Я, разумеется, встревожилась не на шутку и тут же переспросила:
   - Тимур Александрович, а как же я?..
   Тимур посмотрел на меня очень внимательно, словно не зная, что мне сказать, а потом как будто вспомнил.
   - Ах, да, Новикова!.. - кивнул он. - Мне нужно с тобой кое-что обсудить! Задержись, пожалуйста, после уроков!
   От этих его слов мне, признаться, стало немного не по себе. Я не знала, чем они вызваны, и, в свете последних событий, вообще не совсем представляла, чего конкретно мне следует ожидать от этого человека. Может быть, он все-таки решил, хоть и с некоторым опозданием, наказать меня?..
   Мысленно я уже на всякий случай подготовилась к самому худшему...
   В тот день урок истории у нас был последним. Когда прозвенел звонок, ко мне подошел Олег. Он тоже, очевидно, был удивлен этой странной просьбой учителя, но, в отличие от меня, ничуть не был ею обеспокоен. Просто заинтригован.
   - Как ты думаешь, чего ему от тебя надо? - спросил Олег.
   - Не знаю, - недоуменно пожала плечами я, стараясь успокоиться и не нервничать раньше времени. Возможно, для этого нет никакого повода. - Странно, - ведь он еще никогда и никого не просил задержаться после уроков!
   - Ты думаешь, это может быть связано с тем злосчастным треугольником? - предположил Олег. - Но тогда почему он и меня не попросил остаться?..
   Я с сомнением покачала головой.
   - Да нет, вряд ли... С чего бы ему теперь об этом вспоминать, - это было бы уже попросту глупо!
   Олег на мгновение задумался над происходящим.
   - Может быть, он все-таки догадался, что это ты его кинула, а не я? - проговорил он.
   - Да он сразу же догадался об этом, я думаю, просто пожалел меня! - сказала я. - Понял, что я перепугалась, и не стал раздувать!
   Олег кивнул, соглашаясь.
   - Я тогда подожду тебя в коридоре, - предложил он. - Только ты постарайся, пожалуйста, долго не задерживаться, а то мне сегодня домой надо пораньше! Мать просила вернуться сразу же после уроков!
   Это известие меня очень сильно обрадовало. И я тут же поспешно заявила ему:
   - Тогда не жди меня, а иди домой! Неизвестно, что ему надо, и на сколько он меня задержит, - а я не хочу еще и из-за тебя переживать!..
   Олег секунду поразмышлял. Было видно, что ему не хочется уходить без меня, но обстоятельства складывались так, что это действительно казалось более разумным. Про себя я очень желала, чтобы он пришел к такому же выводу.
   - А ты не обидишься, если я действительно уйду без тебя? - нерешительно поинтересовался он.
   - Да нет, не обижусь, - я же все понимаю! - поспешила заверить его я. - Иди спокойно домой, ничего со мной не случится!
   - Тогда я, пожалуй, действительно не буду тебя дожидаться! - решился, наконец, Олег. - Надеюсь, у тебя все пройдет спокойно!
   Я тут же заверила его в этом еще раз.
   Терпеливо дождавшись, когда все наши одноклассники покинут кабинет, я, преисполненная всяческих тревожных предчувствий, подошла к учительскому столу.
   Тимур Александрович поднял на меня голову, положил перед собой листочек с моей контрольной работой и спокойно проговорил, глядя прямо мне в глаза:
   - Мне кажется, что ты списывала.
   После этих его слов, да еще произнесенных его привычным совершенно ровным голосом без каких-либо эмоций, меня захлестнула горячая волна праведного негодования. Я была смертельно обижена, дико раздражена и совершенно искренне разгневана из-за того, что он вообще посмел предположить нечто подобное. Списывала я всегда и на всех уроках, но до сих пор еще никто из учителей не смог поймать меня с поличным, а не пойман - не вор!.. И меня донельзя возмутили эти его голословные обвинения. То, что на самом деле я действительно списывала, казалось мне сейчас попросту несущественным, потому что никак доказать это он не сможет. Просто пытается подловить меня и заставить сознаться. Но он не на ту напал! И я была полна решимости отстаивать свою правоту, в которой сама на тот момент была уверена на все сто процентов.
   - Нет! - с абсолютно искренним возмущением в голосе воскликнула я. - С чего вы взяли?..
  

* * *

Тимур.

  
   Признаться честно, я как-то даже и не ожидал от нее настолько эмоциональной реакции. Тем более, что со стороны эта девочка обычно выглядела довольно сдержанной и очень скромной. И вдруг - такое прямо-таки праведное возмущение!.. Я несколько ошарашено смотрел в совершенно честные глаза девчонки и даже сам не мог понять, верю я ей или же нет. С одной стороны, интуиция явно подсказывала мне, что с этой контрольной не все чисто, а интуиция меня подводила очень редко. Я знал, что она врет. Был уверен в этом на все сто процентов. Но, с другой стороны, эти бесхитростные невинные глаза, сверкающие от гнева и обиды, это искреннее негодование... Уловки этой девчонки могли ввести в заблуждение кого угодно. Но только не меня. И я был намерен вывести ее на чистую воду. 
   - Почему-то я в этом совершенно уверен, - сказал я ей, думая про себя о том, что эта девчонка, похоже, реально далеко не так проста, как кажется...
  

* * *

Инга.

  
   От его слов у меня на мгновение замерло сердце, а потом понеслось вскачь, как сумасшедшее. Тимур Александрович говорил все это мне так спокойно, так уверенно, что я сразу же поняла: он действительно ни капли не сомневается в своей правоте и уверен в себе на все сто процентов. На какой-то миг мне, признаюсь честно, даже стало страшно; захотелось во всем признаться ему и покаяться во всех своих страшных грехах... Но это мое чистосердечное раскаяние длилось не дольше секунды. Вполне разумно и здраво рассудив про себя, что не пойман - не вор, - как я уже упоминала, - а следовательно, у учителя нет никаких реальных доказательств моего проступка, - одни только лишь совершенно необоснованные, на мой взгляд, подозрения, - я преисполнилась решимости до упора гнуть свою линию и ни в коем случае не сдаваться.
   Пусть докажет. Или извинится за гнусную клевету.
   - Тимур Александрович, вы же сами уверяли нас перед этой контрольной работой, будто составили вопросы таким образом, что списать будет попросту невозможно! А теперь вы обвиняете меня в том, что я, якобы, все-таки списывала!.. - гневно заявила я. - Вам не кажется, что вы сами себе противоречите?
   - Что ж, я готов признать, что тебе это удалось! - спокойно покачал головой Тимур.
  

* * *

Тимур.

  
   Зеленые глаза девчонки сверкали яростью и метали молнии. Я невольно задумался над тем, чем была вызвана такая излишне эмоциональная, на мой взгляд, реакция?.. Незаслуженной обидой?.. Или же просто злостью от осознания собственной неправоты?.. Если поначалу я лишь подозревал, что она списывала, то теперь, при виде ее праведного возмущения, я уже даже ни на йоту не сомневался в обоснованности этих своих предположений. Я точно знал, что она пытается обмануть меня. И существовал, как я полагал тогда, только лишь один надежный способ доказать это, которым я и собирался сейчас воспользоваться в случае необходимости, если она не признается во всем по доброй воле и все-таки вынудит меня пойти на это.
   - Я не списывала! - твердо повторила девочка, смело глядя прямо мне в глаза.
   Про себя я подивился такой дерзости, - или, точнее, если уж говорить начистоту, восхитился такой наглости. В принципе, мне даже импонировало это ее бесстрашие, и мне на самом деле вовсе даже и не хотелось припирать ее к стенке, но она не оставила мне выбора. И я все-таки решился воспользоваться последним средством вывести ее на чистую воду.
   - Тогда докажи мне это! - сказал я ей. - Я хочу, чтобы ты прямо сейчас рассказала мне все то, что здесь написано!
   Я был на все сто процентов уверен в том, что она не сможет этого сделать, и это раз и навсегда поставит точку в нашем споре. Но я ее недооценил.
   Я сразу же понял это, когда увидел появившуюся на губах девчонки улыбку превосходства...
  

* * *

Инга.

  
   Я чуть не рассмеялась прямо ему в лицо от облегчения, потому что он сам предоставил мне возможность достойно выйти из сложившейся довольно непростой ситуации. На душе сразу же стало спокойнее, и я тут же расслабилась, только сейчас почувствовав, что все это время была напряжена, как натянутая струна. Но оказалось, что, несмотря на свою редкую прозорливость и подозрительность, Тимур Александрович в глубине души был такой же наивный, как и все остальные учителя!.. Это было даже не смешно на самом деле!..
   Ну, что ж, он получит сейчас достойный урок, который разом излечит его от всех дальнейших попыток поставить меня в неудобное положение!..
   Бедный глупый Тимур Александрович!.. Разумеется, ему даже и в голову не могло прийти, что, благодаря прекрасной зрительной памяти, - фотографической, как говорят в таких случаях, - я помню эту злосчастную контрольную слово в слово, - до последней запятой, - и могу сейчас пересказать ее так, словно передо мною лежит открытая книга!..
   Именно благодаря этой своей особенности я и умудрилась продержаться до девятого класса практически в отличниках, - хотя никогда не готовилась дома по устным предметам.
   Ну, что ж, Тимур Александрович, приготовься, - тебя ждет сюрприз!..
   Получи фашист гранату!..
  

* * *

Тимур.

  
   Девчонка мило улыбнулась мне и без малейшей запинки начала шпарить текст из учебника, нарочито интонацией выделяя паузы на месте знаков препинания, чтобы я мог убедиться в том, что они тоже совпадают. Несколько минут я ошарашено слушал ее, следя за ней по ее же контрольной и с неподдельным изумлением отмечая, что она реально вызубрила ее слово в слово. При этом ее лицо просто светилось невинностью, а кристально честные глаза смотрели на меня в упор.
   Да, я вынужден был признать, что она меня переиграла. Несмотря ни на что, я по-прежнему был уверен в том, что она меня просто ловко провела. Но доказать этого теперь не мог.
   Ну, что ж, проигрывать тоже надо уметь достойно.
   - Достаточно! - спокойным голосом прервал я ее затянувшийся монолог, выводя под ее контрольной "пятерку". - Извини, Инга, я был неправ. Можешь идти.
   Девчонка вся буквально залучилась торжеством. Ну, что ж, плутовка, радуйся, у тебя есть повод... С полным осознанием собственного превосходства над недалеким учителем, она чуть склонила голову, как бы принимая мои извинения, и лукаво улыбнулась.
   - До свидания, Тимур Александрович! - веселым голосом попрощалась со мной она и гордо вышла из кабинета все с тем же видом невинной пай-девочки, которую плохие люди попытались поймать на чем-то недостойном.
   Когда за ней закрылась дверь, я позволил-таки себе рассмеяться. Вот ведь мелкая плутовка!.. Ну, что ж, на этот раз ей удалось провести меня!.. Но больше у нее этот номер не пройдет!.. Уж об этом-то я позабочусь!..
   Тогда я был уверен на все сто процентов, что, рано или поздно, все-таки сумею подловить ее. И тогда я смогу припомнить ей заодно и этот случай!..
   И только лишь спустя какое-то время я понял то, что мне, считавшему себя таким хитрым и проницательным, тогда даже не пришло еще в голову. Благодаря подобным не совсем невинным выходкам этой девчонке удалось добиться главного.
   Я все-таки обратил на нее внимание и невольно выделил ее из числа других учеников. Даже и не подозревая еще тогда, что именно это и было ее конечной целью.
  

* * *

Инга.

  
   В тот день я воспользовалась тем, что Олег не стал меня дожидаться, как обычно, а уже ушел домой, и осторожно проследила за Тимуром Александровичем, намереваясь узнать, где он живет. У меня это получилось без малейшего труда. Я была готова изначально, как индеец, красться за ним по пятам и прятаться за кустами, но это не потребовалось. Не подозревавший ни о чем подобном Тимур за всю дорогу ни разу даже не оглянулся и потому, разумеется, не заметил, что я его преследую.
   Это было для меня лишним доказательством того, что он на редкость самоуверенный и непробиваемый, и я снова возликовала в душе, что сумела так легко и ловко провести его и слегка посбить с него спесь. Впрочем, я прекрасно осознавала при этом, что впредь мне следует вести себя с ним гораздо более осторожно, по крайней мере, для того, чтобы у него никогда не появилось никаких реальных доказательств, подтверждающих мой обман.
   Оказалось, что Тимур живет совсем рядом со школой, буквально в пяти минутах ходьбы, - что было, в принципе, не удивительно, ведь он сам в свое время тоже здесь учился. Конечно, мне, к сожалению, не удалось проследить его до самой квартиры, - иначе он, без сомнения, увидел бы меня и догадался, что я его преследую. Но, зная дом, в котором он проживает, и подъезд, выяснить его квартиру для меня уже не составит никакого труда.
   В принципе, я считала, что обстоятельства складываются пока очень даже благоприятно для меня. А сегодня у меня вообще был на редкость удачный день. И я имела все основания полагать, что удача и в будущем не отвернется от меня.
  

Глава 6.

  

Инга.

  
   Перед самым Новым Годом наша незабвенная Полина Дмитриевна отправилась, наконец-то, в декрет. Никто из нас по этому поводу особенно не расстроился, - скорее, наоборот. Нет, мы не были злодеями и идиотами; мы все искренне готовы были пожелать ей крепкого здоровья и благополучного разрешения от бремени, - но, как мы с Ирой и говорили уже Ирине Павловне, при этом мы все были просто счастливы от того, что больше никогда не увидим эту чудесную даму.
   В принципе, поскольку на протяжении двух первых четвертей Полина Дмитриевна почти не появлялась в школе, то все ее ученики давно уже привыкли к этому и не испытывали теперь по этому поводу никаких особых эмоций. Но только теперь, когда Полина Дмитриевна больше не работала в школе официально, в воздухе завис вопрос о классном руководстве над ее 9 "В", - то есть, как раз над нами. И это действительно оказалось серьезной проблемой, причем, сразу по двум причинам.
   Первая заключалась в том, что наш класс изначально был довольно трудным. Мои одноклассники и раньше-то учились кое-как и никогда не отличались особой сплоченностью. Класс не был дружным от слова вообще; напротив, между учениками, - как мальчиками, так и девочками, - постоянно вспыхивали какие-то конфликты, зачастую, требующие вмешательства администрации школы и привлечения родителей.
   Но это было еще тогда, когда Полина Дмитриевна следила за нами своим зорким оком. А сейчас, спустя практически четыре месяца независимой, самостоятельной и вольной жизни, в которой контролировать и опекать нас было попросту некому, большая часть наших одноклассников вообще расслабилась, распустилась и привыкла творить все, что хочет. И со стороны любому было ясно, что ввести их снова теперь в узду и заставить учиться, - да и вообще хотя бы просто вести себя нормально, - задача трудная, неблагодарная и практически неосуществимая.
   Но дело было даже не только - и не столько - в этом. Второй проблемой, - или, точнее, просто бедствием, - было то, что в нашей школе просто катастрофически не хватало учителей. Некоторые наиболее опытные - и трудолюбивые - преподаватели умудрялись даже одновременно брать классное руководство в двух классах. И втиснуть куда-нибудь в их плотное расписание еще и наш злополучный 9 "В", состоящий преимущественно из двоечников, хулиганов и прогульщиков, оказалось просто невозможно.
   Естественно, мы умудрялись первыми узнавать все слухи, касающиеся потенциальных планов на наше будущее, и поэтому прекрасно знали, что никто из учителей не соглашается пока взять на себя дополнительную нагрузку в виде нашего класса. И, с одной стороны, нас всех это вполне устраивало, потому что сейчас никто не дергал нас по поводу и без повода, не стеснял нашу свободу, не проводил нудные классные часы и, - что самое главное, - не учил нас жить.
   Но, с другой стороны, такая ситуация, явно, была не совсем нормальной, и ясно было, что долго наше счастье не продлится. Все мы понимали, что, рано или поздно, администрация школы все равно найдет из нее какой-нибудь выход, - и не факт, что это будет к всеобщему удовольствию. Нам всем, уже избалованным неожиданно обретенной свободой, вовсе даже не хотелось получить в качестве классного руководителя какую-нибудь престарелую мымру с глубоко укоренившимися раз и навсегда отсталыми взглядами и привычками, которая рьяно примется строить нас, муштровать и расчесывать под одну гребенку. И поэтому, когда кому-то из наших одноклассников пришла в голову великолепная идея: предложить директору назначить нашим классным руководителем нового учителя истории Тимура Александровича, - все остальные с радостью поддержали эту здравую мысль.
   Нам оставалось решить теперь всего лишь две проблемы. Первая заключалась в том, чтобы уговорить самого Тимура Александровича взять на себя такую ответственность, поскольку мы все прекрасно понимали, что он, - молодой учитель, только что пришедший в нашу школу, - едва ли горит желанием повесить себе на шею самый трудный и неуправляемый класс во всем учебном заведении. И вторая проблема: как убедить нашего директора в том, что такой молодой и неопытный учитель, работающий в школе, в буквальном смысле слова, без году неделю, сможет стать для нас хорошим наставником?..
   Но, к огромному удивлению для всех нас, Тимур Александрович согласился на это наше предложение довольно легко, и длительные уговоры, старательно отрепетированные на перемене, не понадобились. Никто из нас даже и не ожидал, что все пройдет так гладко. Но то ли наш молодой учитель уже и сам на досуге подумывал об этом, то ли просто подсознательно ожидал от нас чего-то подобного, - а возможно, попросту администрация школы уже тоже закидывала удочку в этом направлении, - но, стоило нам только на уроке начать с ним разговор на эту тему, как он тут же согласился. И даже пообещал, что самостоятельно уладит все вопросы с директором, и нам не надо высылать вслед за ним свою группу поддержки.
   И он не обманул.
   На следующем же уроке Тимур Александрович сообщил нам радостную весть о том, что теперь он - наш новый классный руководитель. Нашему восторгу по этому поводу не было предела.
   И мы все, воодушевленные этим первым успехом, тут же дружно навалились на него, предлагая, - в качестве первого мероприятия, проведенного совместными усилиями, - организовать вечеринку в честь Нового Года, который был уже на пороге. Тимур Александрович вовсе даже и не сопротивлялся.
   Наша незабвенная Полина Дмитриевна всегда была принципиально против любых вечеринок. Поэтому на протяжении предыдущих почти что пяти лет учебы мы никогда и ничего не праздновали всем классом. Может быть, именно поэтому мы никогда не были особенно дружными, - ведь у нас практически не было нормальной возможности познакомиться поближе в неформальной обстановке. Но наша Полина Дмитриевна, как человек действительно совершенно устаревших взглядов и окаменевших от времени принципов, всегда полагала, что подобные ненормированные и нерегламентированные школьным уставом мероприятия развращают и деморализуют подрастающее поколение. И именно по их вине, - а также по вине нерадивых учителей, поощряющих подобный разврат и моральное разложение, - из стен родной школы потом выходят алкоголики и женщины легкого поведения. 
   На родительских собраниях она часами читала нашим удивленным таким странным подходом родителям долгие и нудные лекции на эту тему. Так что, спустя некоторое время, и мы, и наши родители вынуждены были смириться с таким положением вещей и давно уже прекратили надеяться на лучшее.
   Но, разумеется, ни о чем подобном Тимуру Александровичу мы рассказывать не стали. Ему вообще об этом было знать ни к чему, - а то еще дурному научится на чужом примере... Тем более, что он, как человек еще довольно молодой и, соответственно, гораздо более современный и прогрессивный, - как мы надеялись, - против вечеринок, похоже, ровным счетом ничего не имел и с удовольствием был готов и сам в них поучаствовать.
   Негромко звучала танцевальная музыка из принесенного кем-то из ребят магнитофона. Верхние светильники были выключены, чтобы царящая вокруг атмосфера напоминала настоящую дискотеку. Льющийся в окна яркий свет фонарей усиливал это впечатление.
   Время было уже позднее. Я устала танцевать и присела на подоконник, наблюдая за резвящимися одноклассниками. Рядом со мной тут же послушно примостился Олег, вообще не отходивший от меня ни на шаг и на протяжении всего этого вечера усиленно демонстрирующий всем окружающим, что я - его девушка. Признаться честно, мне очень хотелось бы найти в себе силы порадоваться этому, ведь я твердо была уверена, что, на протяжении всех этих четырех месяцев, Олег действительно не встречался больше ни с кем, кроме меня. Но, - Господи, прости меня!.. - как же я устала от него за эти две бесконечные четверти!..
   Все девчонки в школе, начиная с пятого и заканчивая одиннадцатым классом, безумно завидовали мне. Им, бедолагам, оставалось только локти кусать при виде такой вот непоколебимой верности. Но, - положа руку на сердце, - меня саму она ни капли не радовала. Все эти месяцы я тщетно ждала лишь повода, - ну, хоть какого-нибудь, малюсенького, совершенно безобидного, глупого повода, - чтобы расстаться с ним. Но Олег был воистину безупречен. У меня даже не было возможности обидеться на него хоть за что-то. Похоже, он действительно был серьезно влюблен в меня и искренне старался сделать все, чтобы угодить мне.
   Я застряла в этом замкнутом круге, из которого не было выхода. Не решившись сразу же положить конец его надеждам, я просто попала в колею, из которой не знала теперь, как выбраться. Надо было в самом начале вести себя более твердо и уверенно, а не стараться всем вокруг угодить, наступая на горло собственной песне. А теперь... А теперь...
   Я невольно тяжело вздохнула, - как и всегда, когда начинала думать об этом. Видит Бог, я действительно очень старалась полюбить Олега. Совершенно искренне старалась. Изо всех сил. Я даже составила для себя список его неоспоримых достоинств, выучила его наизусть и повторяла, как мантру, тщетно пытаясь убедить саму себя в том, что вот еще чуть-чуть, и он начнет, наконец, нравиться мне. Но все было напрасно. Этого никак не происходило. И, похоже, уже не произойдет.
   Возможно, правду говорят те ученые, которые уверяют, что любовь - это всего лишь определенный химический процесс. Так вот, в нашем процессе, - для того, чтобы началась реакция, - явно, не хватало какого-то ингредиента...
   Я уже просто измучилась от всего этого. Не моя вина была в том, что, даже спустя эти бесконечно долгие четыре месяца, неотразимый красавчик Олег по-прежнему оставался для меня чужим и нежеланным. Я послушно, давно уже даже и не пытаясь артачиться, проводила с ним практически все свободное время. Мы вместе с ним ходили в кино, на дискотеки, на вечеринки к его друзьям; мы даже пару раз бывали у него дома на семейных мероприятиях, - но единственной уступкой, на которую я пошла, в конце концов, - да и то лишь по прошествии пары месяцев, - были поцелуи.
   Да, иногда я позволяла Олегу целовать себя. Не часто, - лишь когда у меня случалось соответствующее настроение. Но, к сожалению, сама я оставалась при этом совершенно безучастной. И уже давно даже и не надеялась на то, что это изменится.
   Да и вообще, - чем больше я узнавала Олега, тем меньше оставалось у меня иллюзий на тему того, что я когда-нибудь все-таки смогу его полюбить.
   Честно говоря, я совершенно не в силах была понять саму себя. С одной стороны, - и даже я не могла отрицать этого, - Олег был действительно неплохим парнем, - неглупым, заботливым, обеспеченным, целеустремленным. Но я всегда как-то очень остро осознавала его полную отстраненность от этого реального мира, в котором поневоле копошились мы, простые смертные. Олег был настолько избалованным, на мой взгляд, привыкшим к окружающей его роскоши и воспринимающим ее, как нечто совершенно собой разумеющееся, - он был на самом деле настолько черствым, эгоистичным и глухим к насущным проблемам других людей, - обычных, простых, небогатых людей, не имеющих почему-то ни его статуса, ни его положения, ни его денег, - что я временами бывала просто шокирована этой его бездушностью.
   Слава Богу, я была достаточно привлекательной девушкой и неглупой, поэтому я необычайно легко вписалась в компанию его друзей, - таких же богатых, благополучных и сытых, как и сам Олег. Среди них были неплохие ребята и девчонки, - не все, конечно же, но большинство, - и они относились ко мне, как к равной, ничем не выделяя моего все-таки гораздо более низкого положения на социальной лестнице. Я была для них "девушкой Олега"; он не скрывал, что у него по отношению ко мне самые серьезные чувства и намерения, и поэтому они все считали меня "своей". Мне бы радоваться этому, - а я, напротив, чувствовала, что временами меня просто угнетает и их общество, и они сами. Все-таки, что ни говори, - но, в отличие от них, я была совсем из другого, параллельного мира, и их собственный чудесный мир, несмотря на весь его внешний мишурный блеск, совершенно не нравился мне и казался чуждым.
   Вот и сегодня Олег был в своем репертуаре. На протяжении всего вечера он не выпускал мою ладонь из своей, ясно давая тем самым понять всем нашим одноклассникам, что я принадлежу только ему одному. Мне не нравилось это ощущение; оно раздражало меня и выводило из себя, - словно я не отдельный человек, не личность, не Инга Новикова, а некая новая и пока еще любимая игрушка Олега Малышева.
   И сейчас, по прошествии нескольких часов с начала вечеринки, я уже просто физически ощущала, что задыхаюсь от его навязчивого внимания. Мне реально словно не хватало воздуха. Но деваться мне при этом теперь было попросту некуда.
   - Устала? Хочешь отдохнуть? - заботливо спросил Олег, присаживаясь рядом со мной на подоконник. Сам он, похоже, ни капли не устал. Его тело все еще слегка подрагивало в такт звучащей музыке, и я поняла, что ему безумно хочется танцевать дальше. Это вызвало у меня уже привычное раздражение. Я не понимала, отчего он упорно торчит рядом со мной, а не идет обратно в круг, к нашим одноклассникам, бросающим на него завлекающие взгляды.
   - Да, немножко, - кивнула я в ответ, по привычке стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и не выдавал бушевавших внутри чувств. - Но ничего страшного! Я немного посижу, а ты иди танцуй! Совсем не обязательно тебе торчать здесь вместе со мной!
   - Да нет, я лучше тоже посижу! - с готовностью отозвался Олег, украдкой бросая неимоверно тоскливый взгляд в сторону наших разгоряченных танцами одноклассников.
   Меня это неимоверно разозлило. Он просто не давал мне ни минуты покоя!..
   - Не надо меня сторожить! - непроизвольно ощетинилась я. - Я никуда отсюда не убегу!
   Олег непонимающе уставился на меня, хлопая глазами. Потом недоуменно переспросил:
   - Я не понял, что ты хочешь этим сказать?..
   - Что хотела, то и сказала! - огрызнулась я, четко улавливая в своем голосе неприятные даже мне самой стервозно-истерические нотки и злясь на саму себя за этот неожиданный - даже для меня самой - выпад. Мне было стыдно за себя. Ведь, глядя правде в глаза, несчастный Олег был виноват предо мной лишь тем, что никак, несмотря на все свои титанические усилия, не мог мне понравиться.
   - Да я вовсе даже и не собирался тебя сторожить!.. - желая оправдаться, смущенно пробормотал он. - Мне просто приятно находиться рядом с тобой! Почему ты всегда злишься на меня? Что я опять сделал не так?..
   Я моментально почувствовала себя просто безгранично виноватой после этих его слов. Я и сама признавала в душе, что веду себя не слишком достойно. Но что я могла поделать?..
   Да я вообще давно уже не знала, что мне делать...
   - Ладно, извини, - с трудом выдавила из себя я, прекрасно понимая, что не права. Но признать это вслух было неимоверно трудно.
   - Я так и не понял, за что ты на меня рассердилась? - обиженно проговорил Олег. - Объясни мне!..
   - Господи, да ни за что я на тебя не сердилась!.. - раздраженно отмахнулась я от него и отвернулась. Я была просто не в силах продолжать весь этот бессмысленный спор. Какие он еще хочет получить от меня объяснения?.. Мне и так уже с большим трудом и лишь благодаря неимоверным усилиям удавалось сдержаться, чтобы не сказать ему просто-напросто, раз и навсегда: "Пожалуйста, Олег, оставь меня в покое!" Потому что это было единственным, чего я в данный момент по-настоящему от него хотела.
   Тимур Александрович сидел сейчас у противоположной стены в окружении стайки девчонок и оживленно о чем-то с ними беседовал. С той стороны то и дело доносился веселый смех. Сегодня, - очевидно, в честь праздника, - он был одет гораздо менее официально, чем обычно. На нем были простые синие джинсы и темный свитер. В этой одежде он выглядел еще более молодым и привлекательным, и я весь вечер не могла отвести от него глаз. В полумраке кабинета он вообще казался сейчас ненамного старше окружавших его подростков, и я, против воли и вопреки всем доводам рассудка, ощущала просто безумную ревность, когда смотрела на них.
   Я испытывала почти физическую боль, - если душа, конечно, может болеть на самом  деле, - при мысли о том, что, к сожалению, не могла вот так же запросто подойти сейчас к нему и с легкостью присоединиться к веселой компании его юных поклонниц. Но это было невозможно. В первую очередь, потому, что я просто не желала быть одной из многих. Мне хотелось, - как ни наивно было на это надеяться, - чтобы Тимур выделил меня из толпы других девчонок и понял, что я, - именно я, и никто другой!.. - единственная и неповторимая. А во-вторых, я просто опасалась, что Олег, не желающий понимать никаких намеков, потащится следом за мной и, разумеется, все испортит.
   Вот если бы удалось как-то избавиться от него хоть на несколько минут!..
   В этот момент из магнитофона зазвучала медленная мелодия. Большинство наших одноклассников тут же разбились на пары, а оставшиеся в одиночестве бедолаги, - в основном, девочки, разумеется, - с завистью смотрели на своих более удачливых и пользующихся популярностью сверстников.
   - Пойдем потанцуем, а?.. - заныл Олег, которому, очевидно, давно уже наскучило сидеть рядом со мной на подоконнике.
   - Мне не хочется, - с усталым вздохом отозвалась я. - Иди потанцуй пока с кем-нибудь другим!
   - Но я не хочу танцевать ни с кем, кроме тебя! - заупрямился мой верный поклонник. - Ну, пойдем, а?..
   Господи, как же я уже от него устала!.. Ну, что мне делать?.. Как мне вернуть себе свою жизнь, в которой я смогу делать только то, что мне хочется, - без оглядки на других?..
   В этот момент я случайно перехватила полный зависти и тоски взгляд Иры, подпирающей противоположную стенку. Странно, что на этот танец ее никто не пригласил, - обычно она всегда пользовалась успехом у мальчиков... Впрочем, возможно, она просто сама не захотела этого...
   И в этот самый момент мне пришла в голову блестящая, как мне показалось тогда, мысль, которую я тут же энергично бросилась претворять в жизнь.
   - Послушай, Олег, будь другом, - потанцуй с Ирой! - предложила я своему спутнику. - Пригласи ее!
   - Да нафиг она мне нужна!.. - раздраженно отмахнулся Малышев. - Достала она меня!.. Надоело уже любоваться на то, как она постоянно строит мне глазки!..
   - Ну, я очень тебя прошу!.. - почти взмолилась я, поворачиваясь к нему. Я хотела даже для правдоподобности прижать руки к сердцу, но подумала, что это будет уже чересчур. Переигрывать в нашей ситуации тоже не стоило. - Пойми, она - моя лучшая подруга! Раньше мы постоянно были с ней вместе, а теперь я почти все свободное время провожу с тобой, а ее, вроде как, совсем бросила! Я постоянно чувствую себя виноватой из-за этого! И сейчас я вижу, что она очень переживает из-за того, что ее никто не пригласил! Ну, пожалуйста, потанцуй с ней, - что тебе стоит?..
   - Эта твоя так называемая лучшая подруга давно уже положила на меня глаз! - хмуро сообщил мне Олег. - И теперь изо всех сил пытается отбить меня у тебя!
   Тоже мне Америку открыл!.. А то я не в курсе!..
   - Я знаю, - спокойно кивнула я в ответ. Слишком спокойно и равнодушно, - я даже сама это прекрасно понимала. Не будь Олег таким толстокожим, он давно уже понял бы, что это - единственные эмоции, которые он способен у меня вызвать. Помимо раздражения, конечно. - Поэтому я и прошу тебя потанцевать с ней! Я хочу, чтобы она хоть немного порадовалась!
   Олег ошарашено уставился на меня, недоуменно хлопая глазами.
   - Господи, Инга, какая же ты все-таки странная!.. - проговорил он. - Неужели ты меня вообще совершенно не ревнуешь?
   - Нет, - абсолютно искренне сказала я. Подобная мысль мне никогда даже и в голову не приходила.
   Олег снова очень внимательно посмотрел на меня, явно, не зная, как на все это реагировать. А потом вдруг решительно спрыгнул с подоконника.
   - Ну, хорошо!.. - довольно резко бросил он, возможно, рассчитывая хоть немного позлить меня и все-таки вызвать у меня ревность, - или что-то в этом роде. - Хорошо, я приглашу ее, раз ты так этого хочешь! Только, смотри, не пожалей потом, - а то поздно будет!..
   Я с трудом сдержала усмешку и про себя вздохнула с облегчением.
   Я с явным удовлетворением наблюдала за тем, как он подошел к Ире, которая от радости буквально просияла и вцепилась в Олега, как в спасательный круг. Я в душе молча порадовалась за нее, понимая, что она действительно будет счастлива оттого, что Олег обратил на нее внимание. К сожалению, эта песня уже подходила к концу, и предпринимать что-либо мне самой уже было слишком поздно. Но, если мне хоть немного повезет, и удача не отвернется от меня в последний момент, то у меня еще будет шанс выполнить задуманное.
   Самое главное сейчас заключалось в том, что мне удалось, наконец-то, хоть на несколько минут избавиться от моего незадачливого и слишком уж навязчивого поклонника, а это уже само по себе было счастьем.
   И мне действительно повезло на этот раз так, как я и не мечтала. После этой песни опять зазвучала медленная мелодия, и Олег, - очевидно, желая лишний раз подразнить меня, - снова пригласил Иру на танец. Только вот он не подозревал, что именно этого я от него и хотела.
   Вздохнув поглубже, я попыталась запрятать все свои проблемы и переживания под лучезарной улыбкой. Изо всех сил стараясь выглядеть как можно более беззаботной, я решительно пересекла кабинет и, остановившись напротив учителя, веселым голосом спросила:
   - Тимур Александрович, вы танцуете?..
   Все звуки в этом мире смолкли. Я смотрела на него, ожидая ответа. Ожидая его, на самом деле, со страхом. Потому что, если он мне откажет... То я тогда просто не представляла, что мне делать дальше...
  

* * *

  

Тимур.

  
   Я поднял на нее глаза, удивленный донельзя. Вообще-то, танцевать я, разумеется, не собирался, - к тому же, никто из окружающих меня девушек, возможно, втайне и мечтавших об этом, - такое я вполне готов был допустить, - тем не менее, не решался сам меня пригласить. А эта вот решилась... Подошла при всех, смотрит весело и дерзко, словно вызов бросает...
   Впрочем, как я уже неоднократно имел возможность за эти месяцы убедиться на собственном опыте, эта девчонка вообще была способна на многое. Она была совершенно бесстрашной и при этом какой-то трогательно - искренней, - странное сочетание на самом деле, если уж говорить начистоту... Я только никак не мог понять сейчас одного: что за игру она затеяла?.. С какой стати она вообще вдруг решила пригласить меня?..
   Разве что она делает это в надежде насолить своему приятелю, который вот уже второй танец танцует с другой?..
   - Знаешь, Инга, я польщен, конечно же... - начал было говорить я, на ходу пытаясь сообразить, как более уместно будет поступить в подобном случае. Но она запросто меня перебила:
   - С чего это вдруг?.. - спросила она с вызовом в голосе, и ее ярко-зеленые глаза при этом ярко вспыхнули. - Я ведь всего лишь приглашаю вас на танец, Тимур Александрович, а не предлагаю вам руку и сердце!..
   Окружавшие меня девчонки, разумеется, слышавшие весь этот разговор, смущенно захихикали. Да я и сам, признаться, был сейчас, в какой-то степени, смущен этой ее выходкой и не знал, как вести себя. Ведь эта забавная пигалица, которая была моложе меня на добрый десяток лет, без малейшего стеснения вела себя так, словно это я был здесь наивным желторотым птенцом, а она - видавшей виды опытной обольстительницей. Даже забавно было со стороны наблюдать за тем, как она изо всех сил пыжится, изображая из себя роковую красотку. Но от этого вся сложившаяся ситуация только казалась мне еще более нелепой.
   Девчонка смотрела на меня пристально и выжидающе, явно, подначивая меня этим своим дерзким взглядом. Поначалу моей первой мыслью было отказаться, естественно, но я подумал, что это, наверняка, послужит только поводом для новой колкости с ее стороны. Следовало признать, что эта девчонка была слишком необычной и непохожей на всех остальных, и поэтому я не совсем понимал, как именно мне следует вести себя с нею. Но в данной ситуации я прекрасно осознавал, что она, вследствие своей необычайной дерзости, запросто может поставить меня в еще более неудобное положение перед другими учениками. И, хотя танцевать с нею тоже было неразумно и не совсем правильно с педагогической точки зрения, - и я прекрасно осознавал это в тот момент, - но из двух зол я решил все-таки выбрать меньшее, на мой взгляд. Поэтому, чтобы не привлекать еще больше внимания других учеников к нашей пикировке, я просто встал и сказал:
   - Ну, пойдем!..
   На губах девчонки появилась весьма довольная улыбка, в которой я явно разглядел все тот же дерзкий вызов. Но она тут же скромно опустила глазки, постаравшись скрыть его, и, очевидно, не давая мне времени передумать, взяла меня под руку и повела на середину класса.
   Разумеется, мы с ней оказались в центре пристального внимания всех ее одноклассников. Я понимал, что она это прекрасно осознает, но ее подобная ситуация, похоже, ни капли не смущала. Чего нельзя было сказать обо мне.
   Выбрав подходящее на ее взгляд место в самом центре кабинета, девчонка весьма уверенно обняла меня за шею и попыталась прижаться ко мне всем телом, которое, надо признаться, было достаточно неплохо сформировавшимся для ее нежного возраста.
   В первое мгновение я, скажу честно, просто обалдел от такой невообразимой дерзости. В обтягивающих джинсах и полупрозрачной блузке, с рыжими волнистыми распущенными по плечам волосами и загадочно сверкающими зелеными глазами, эта девчонка, без сомнения, была очень даже привлекательна. Точнее, она могла бы показаться мне достаточно привлекательной, чтобы я заинтересовался ею, в любой другой ситуации. И, разумеется, не будь она при этом моей ученицей, и не находись мы на школьной вечеринке. Но в данный момент я, естественно, видел перед собой лишь глупого ребенка, очень желающего побыстрее повзрослеть и решившего испытать на мне свои чары.
   Тем не менее, я все-таки почувствовал легкое смущение и определенное неудобство. Поэтому я аккуратно отстранился от нее и, пытаясь обратить все происходящее в шутку, проговорил с легким смешком:
   - Мне кажется, ты переигрываешь!..
   - Скорее, играю с огнем! - ослепительно улыбнулась она, смело глядя мне в глаза.
   В тот момент я невольно порадовался тому, что царящий в классе полумрак делает нас практически невидимыми для других учеников, - а также позволяет мне скрывать свои истинные чувства. Наверное, наивно было задаваться про себя вопросом, насколько осознанно она стремится сейчас произвести на меня впечатление. Эта девчонка прекрасно понимала, что творит.
   - Решила позлить своего приятеля? - предположил я.
   - Он мне не приятель, - чуть поморщилась девчонка, по-прежнему восторженно глядя мне в глаза.
   - А он в курсе этого? - спросил я.
   - Мне все равно, - просто сказала она, по-прежнему не отводя взгляда.
  

* * *

  

Инга.

  
   Теперь я знала, что такое счастье. Ничто остальное не имело смысла. Только ради этого стоило жить.
   Да я, не раздумывая, умерла бы ради этого!..
   О каком таком приятеле он сейчас говорит?.. Об Олеге, что ли?..
   Господи, да кто такой Олег вообще?.. Я забыла о нем. Я забыла обо всем, что было в моей жизни до той минуты. Был только он... и я...
   От счастья у меня кружилась голова и перехватывало дыхание. И я даже и не пыталась скрыть это, прекрасно осознавая, что в полумраке класса никто другой - кроме него - этого попросту не заметит. А он должен это видеть... И понимать... Понимать, что он для меня - все!..
   Я впервые видела его так близко... Впервые ощущала прикосновения его рук... Впервые сама дотрагивалась до него... И просто таяла от этого ощущения... Ноги были словно ватные...
   И я лишь мечтала о том, чтобы этот миг длился вечно...
  

* * *

  

Тимур.

  
   Даже в темноте я заметил затуманившийся взгляд ее глаз. Я не хотел в это верить, - я просто не в силах был поверить в это!.. - но, похоже, она действительно испытывала удовольствие, танцуя со мной. И это было, в принципе, не совсем объяснимо, если бы она действительно пригласила меня просто из желания позлить своего неверного кавалера.
   С каждой секундой мне это нравилось все меньше и меньше. Моему самолюбию, признаться, совершенно не льстила мысль о том, что четырнадцатилетняя девочка вот-вот грохнется в обморок в моих объятиях. Я никак не думал, что для нее это может быть так серьезно!..
   Да пропади все пропадом, - подобная нелепая мысль мне даже и в голову не могла прийти!..
   Словно будучи целиком во власти музыки и чувств, девчонка снова прижалась ко мне всем телом, и я, словно зачарованный на мгновение, тоже невольно крепче сжал ее в объятиях. Но тут же пришел в себя, опомнился и отстранился, мысленно чертыхнувшись.
   - Никто не видит, - с мечтательно-нежной улыбкой прошептала девчонка, снова обнимая меня за шею.
   Это было уже чересчур.
   Я прекрасно понял смысл ее слов, - так же, как чуть раньше разгадал и загадочное выражение ее влюбленных сияющих глаз, - и это мне, честно. говоря, совершенно не понравилось. Она пыталась перейти черту, - и предлагала мне стать ее сообщником в этом!.. Тайные объятия, украдкой от одноклассников, - черт побери, во что она пытается меня втянуть?..
   А ведь всего лишь несколько недель назад я совершенно искренне смеялся над озабоченностью Ирины Павловны, которая пыталась предупредить меня о чем-то подобном!.. Но тогда это показалось мне совершенно невероятным. А сейчас...
   Сейчас я понял, что был очень самонадеян, наивен и глуп.
   Самое отвратительное в данной ситуации было то, что сама по себе эта девчонка привлекала меня, - и очень даже сильно, - несмотря на свой юный возраст. Никогда не думал, что со мной может случиться нечто подобное, но сейчас я просто вынужден был самому себе в этом признаться. Невозможно было отрицать, что она уже слишком созрела для своих, - сколько ей там?.. - четырнадцать?.. пятнадцать?.. - лет. На вид, - если не знать, что она всего лишь девятиклассница, - ей можно было дать гораздо больше. А ведь я все-таки был не железный, в конце концов!..
   Да, я вынужден был признать, что эти огромные зеленые глаза, обрамленные густыми пушистыми ресницами, могли сбить с пути истинного даже святого, - а уж кем-кем, а святым-то я точно никогда не был... Но, черт возьми, она не просто случайно встретившаяся мне где-то и приглянувшаяся девушка, - она моя ученица!.. И то, что она так спокойно предлагает мне воспользоваться темнотой и неожиданно возникшим между нами притяжением, - всего лишь минутным помешательством, как тщетно пытался уверить я сам себя, - означало лишь то, что она и сама прекрасно осознает всю противоестественность происходящего. Даже она сама считала, что это необходимо скрыть от окружающих, а следовательно, тоже полагала, что подобное поведение не является правильным. А с моей стороны, посмотрим правде в глаза, оно вообще было бы преступным.
   - По-моему, мы зашли слишком далеко! - тихо сказал я ей и решительно отстранил ее от себя.
   В ее больших зеленых глазах, еще секунду назад устремленных на меня с откровенным призывом, появилась грусть.
   - Вы хотите сказать, что я слишком далеко зашла! - поправила она меня.
   Я секунду подумал и согласился:
   - Пожалуй.
  

* * *

  

Инга.

  
   Я невольно отметила про себя, что он произнес это слово без своей обычной усмешки. Его лицо при этом было непроницаемым, как и всегда, но мне показалось, что в нем что-то неуловимо изменилось...
   Или мне это все-таки просто показалось?..
   Тем не менее, я с затаенной радостью подумала о том, что мне, похоже, все-таки удалось привлечь к себе его внимание...
   Да, я прекрасно осознавала, что действительно перегибаю палку, но сам этот вечер, царящий в классе полумрак и особенно негромкая музыка так располагали к чему-то действительно интимному, что я просто не смогла удержаться. К тому же, несмотря на то, что мой опыт общения с мужчинами был крайне невелик, я прекрасно осознавала, что Тимур, - по крайней мере, сейчас, в эту минуту, - тоже против воли испытывает нечто подобное.
   Наверное, эти мои ощущения и были тем самым, что обычно называют безошибочной женской интуицией. Но я реально чувствовала, что между нами что-то есть... Или же я просто хотела это чувствовать?..
   - Сегодня праздник, Тимур Александрович, и я решила сделать себе подарок! - проговорила я, ощущая, как мои губы, против воли, растягиваются в лукавой улыбке. - А заодно, возможно, и вам!..
   Ва-банк, - как говорится... Терять-то мне больше было просто нечего...
   - Твой приятель, должно быть, очень зол! - тихо проговорил Тимур, явно, пытаясь увести меня в сторону от крайне опасного разговора. - Теперь тебе придется приложить немало усилий для того, чтобы помириться с ним!
   - Я, кажется, уже сказала, что он - не мой приятель! - недовольно нахмурилась я и тут же спросила. - А у вас есть подружка?
  

* * *

Тимур.

  
   На мгновение я просто онемел от такой беспардонной наглости. В голове у меня промелькнуло, что эта девчонка - та еще штучка!.. Естественно, разумом я с каждой секундой все больше осознавал, что, как можно скорее, должен просто отделаться от нее под любым подходящим предлогом и вернуться на свое место, - пока все эти шутки действительно не зашли слишком далеко... Но почему-то сейчас это оказалось выше моих сил.
   - А почему ты решила, что я не женат? - поинтересовался я после секундного замешательства. 
   - Вы не носите кольцо, - охотно пояснила мне кажущаяся самой себе очень сообразительной девчонка.
   - Может, я его просто не ношу?.. - предположил я.
   - Нет. Я знаю, что вы не женаты. Так как насчет подружки?.. - нахально напомнила девчонка.
   - Зря стараешься! Вакантное место уже занято! - ответил я. Мои слова прозвучали слишком резко и даже грубо, но я намеревался таким образом сразу же поставить ее на место.
   Я просчитался. Дерзкая девчонка лишь громко расхохоталась в ответ на мои слова.
   Музыка закончилась. Признаюсь, я испытал облегчение, отступая от нее на шаг назад. Возможно, мне стоило сделать это намного раньше, но мне казалось, что, если бы я просто бросил ее посреди кабинета во время танца, это выглядело бы слишком демонстративно. А я, опять же, не хотел привлекать к нам лишнее внимание со стороны других учеников.
   - Мне понравилось! - довольным голосом проговорила девчонка, по-прежнему с вызовом глядя мне в глаза. - А вам?
   - Не слишком, - ответил я и даже не покривил душой при этом. Мне действительно совершенно не понравилось все это.
   - Врете!.. - задорно усмехнулась малолетняя нахалка и, развернувшись, исчезла, бросив меня посреди класса.
   Стараясь выглядеть невозмутимым, я вернулся на свое прежнее место, к изумленно шушукающимся девчонкам, и краем глаза отметил, что моя партнерша тоже возвратилась на свой подоконник. А еще я увидел, что к ней, уверенно раздвигая локтями танцующих и не слишком церемонясь с ними, устремился Олег Малышев. И вид у него при этом был весьма и весьма недовольный.
   Я невесело усмехнулся про себя, продолжая наблюдать за этой парочкой краем глаза. Эта легкомысленная девчонка могла сколько угодно раз повторять, что он ей не приятель, но со стороны было совершенно очевидно, что сам Олег Малышев имеет свою точку зрения на этот вопрос. Я достаточно хорошо знал женскую натуру, а потому вполне справедливо, как мне казалось, полагал, что, несмотря на все свои заявления, девчонка сама никогда не решится отделаться от такого богатого и перспективного поклонника. Даже если она и не влюблена в него, - все равно будет с ним, потому что вряд ли поверит в возможность найти кого-то получше.
   Вообще-то, я никогда не страдал излишним любопытством, но в тот миг мне очень захотелось оказаться поближе к ним и услышать их разговор, который, судя по их сердитым и раздраженным лицам, должен был быть весьма и весьма занимательным. Но, поскольку это было невозможно, я постарался подавить это глупое, надо признаться, и нелепое желание и решил попытаться снова сосредоточиться на не слишком увлекательной болтовне окружающих меня учениц.
   К сожалению, следовало признать, что во время танца я увидел эту девчонку совсем с другой стороны. Мне и самому это очень сильно не нравилось, но отрицать очевидное перед самим собой было бессмысленно. И, если раньше я ошибочно считал ее всего лишь довольно смазливенькой малолетней нахалкой, за которой необходимо приглядывать и вовремя ставить на место, чтобы она не забывалась, то теперь я непроизвольно и совершенно неожиданно для самого себя разглядел в ней довольно интересную и весьма настойчивую молодую женщину, которая полагает, что твердо знает, что ей нужно, и не боится идти прямо к поставленной цели.
   И эта мысль мне тоже не особенно понравилась. Потому что как-то странно и необычно было осознавать, что ее цель - это я.
   Надо будет хорошенько подумать над тем, как мне пресечь эту ее глупость в самом зародыше.
  

* * *

  

Инга.

  
   Я сидела на подоконнике, скрестив руки на груди и обхватив ими себя за плечи, словно находясь в состоянии странной прострации. В голове я снова и снова прокручивала каждое волшебное мгновение, проведенное наедине с Тимуром. Я впервые находилась так близко от любимого мужчины, впервые прикасалась к нему. Конечно, я была еще совершенно неопытной, наивной и неискушенной, но при этом я была на все сто процентов уверена в том, что он тоже получил удовольствие от нашего совместного танца. И я тогда твердо верила, что пройдет совсем немного времени, и мне удастся полностью завоевать и покорить этого гордого и такого неприступного на вид мужчину. Я в этом даже и не сомневалась.
   Это обязательно произойдет, - рано или поздно. Все мои мечты сбудутся. Потому что о том, что у меня может так ничего и не получиться, я не смела сейчас даже и думать.
   В тот момент я была настолько погружена в свои наивные розовые грезы, что даже не сразу заметила выросшего передо мною разъяренного Олега, про которого я вообще давно уже успела забыть. И только тут я запоздало сообразила, что ему, явно, не доставили удовольствия предшествующие события.
   - Что ты себе вообще позволяешь?! - злобно прошипел он, возвышаясь надо мной.
   Я вздрогнула и, словно очнувшись от грез, вернулась в реальный мир.
   - Ты что-то говорил?.. - непроизвольно переспросила я, поднимая на него удивленные глаза. Я все еще не совсем понимала, на какой планете нахожусь.
   - Что ты себе позволяешь, - я тебя спрашиваю?! - снова рявкнул на меня Олег.
   У меня внутри все словно застыло. Если там и были какие-то зачатки теплых чувств по отношению к Олегу, то они разом вымерзли, как нежные ростки посевов от неожиданных заморозков.
   - Кто вообще дал тебе право разговаривать со мной таким тоном? - холодно осведомилась я.
   - Да ты, что, совсем рехнулась?! - в ярости, почти не приглушая голоса, завопил на меня Олег. И мне почему-то показалось, что в данный момент он уже больше всего возмущен даже и не моим беспрецедентным поведением, а моим спокойствием в ответ на его злость и полным отсутствием хоть какого-то намека на раскаянье.
   А что, интересно, он вообще ожидал от меня?.. Может быть, что я кинусь просить прощения?..
   Еще секунду назад я вообще не собиралась обращать внимание на его не совсем, надо заметить, беспричинную вспышку ярости. Но после его диких воплей я тоже почувствовала злость и ожесточение.
   - Какого черта, я спрашиваю, ты вообще разговариваешь со мной таким тоном? - вскричала я. - Ты не имеешь на это никаких прав!
   - Имею! - безапелляционно отрезал Олег. - Ты - моя девушка! И ты пригласила на танец другого мужчину! Я требую, чтобы ты объяснила мне, что это было?!
   - Ты ничего не можешь от меня требовать! - вспылила я. - Если я время от времени встречаюсь с тобой, то это еще не значит, что я теперь принадлежу тебе целиком и полностью, с потрохами!
   - Я понял, - ты нарочно уговорила меня пригласить эту мымру, твою подругу, чтобы избавиться от меня! - догадался, наконец, Олег. - А сама в это время бросилась на шею нашему учителю!
   - Ира - не мымра! - возмутилась я. - И я не собиралась ни к кому бросаться на шею! Я просто пригласила его танцевать!
   - Блин, да ты даже со мной никогда не танцуешь так, как танцевала с ним! - в ярости топнул ногой Олег. - Я видел, как ты изо всех сил прижималась к нему!..
   Разглядел, значит... Ну, что ж, тем лучше!..
   - Во-первых, прекрати орать на меня! - холодно потребовала я. Меня действительно до глубины души задели собственнические нотки в его голосе. - Твои вопли, по-моему, слышны даже на улице! 
   - А что еще, спрашивается, ты от меня ожидала?! - снова рявкнул Олег. - Ты надеялась, что я спокойно проглочу все это и дам свое благословение на дальнейшие подвиги? Ты думала, я буду ходить с рогами...
   - Да я вообще никогда и ничего от тебя не ожидала! - почти совершенно спокойно перебила его я. - Только вот ты никак не можешь этого понять! Я никогда ничего не обещала тебе и даже и не скрывала, что не хочу встречаться с тобой!
   Опешивший Олег несколько секунд смотрел на меня совершенно пустым взглядом.
   - Что ты хочешь этим сказать? - пробормотал он, наконец.
   - Да я миллион раз уже сказала все, что хотела! - отрезала я. - Только ты меня не слышишь!.. Оставь меня в покое, - вот что!..
   Олег снова изумленно завис на несколько секунд, ошарашено моргая ресницами.
   - Но я думал, что между нами что-то есть... - неуверенно выговорил он, в конце концов. - Мне казалось, у нас такие необычные отношения...
   - Вот именно, - ты так только думал! - не удержавшись, воскликнула я. - А ты хоть раз взял на себя труд поинтересоваться, что думаю на эту тему я?..
   - И что же думаешь на эту тему ты? - медленно выговорил Олег, который действительно, похоже, впервые задумался об этом всерьез.
   - Да вообще ничего!.. - выпалила я, уже даже и не пытаясь сдерживаться. - Ровным счетом ничего!
   - Но я думал, - обиженно пробормотал Олег, - что ты встречаешься со мной потому, что я нравлюсь тебе!
   Его лицо приобрело при этом какое-то совершенно детское глупое выражение. Ни дать, ни взять, - обиженный малыш, у которого отбирают любимую игрушку!..
   Я невольно очень тяжело вздохнула. Мне безумно хотелось закончить этот тяжелый и крайне неприятный для меня разговор, но я не знала, как. Признаться честно, несмотря ни на что, я как-то просто не готова была сейчас к такому вот выяснению отношений и не хотела его. 
   - Олег, я никогда и не пыталась скрывать, что я в тебя не влюблена! - устало призналась я. - И я всегда прямо говорила об этом! Только вот ты настолько уверен в своей собственной неотразимости, что просто не хотел этого слышать!
   - Да брось ты!.. - недоверчиво рассмеялся Олег, то ли действительно не желая верить собственным ушам, то ли пытаясь уже обратить все это в шутку. - Я же всегда нравился тебе! Ты же сама хотела встречаться со мной! Так что же теперь случилось?..
   Я медленно покачала головой. Разговаривать с этим парнем, что-то объяснять ему было совершенно бессмысленно. Он просто не слушал и не слышал.
   - Олег, я говорила тебе, что ты всем нравишься! - напомнила я, - впрочем, совершенно не надеясь на результат. - Но я никогда не пыталась уверить тебя в том, что ты нравишься и мне тоже!
   - Да брось ты!.. - снова неуверенно повторил Олег. - Любая другая девчонка на твоем месте была бы счастлива!.. Чего ты добиваешься?..
   Его снисходительный тон и пренебрежительные слова были для меня, как пощечина. В первое мгновение мне даже показалось, что я сейчас взорвусь от возмущения.
   - Так ты до сих пор еще не понял, что я - не любая другая девчонка?! - с яростью в голосе вскричала я.
   Олег посмотрел на меня очень недобрыми глазами и вдруг презрительно усмехнулся:
   - Я лишь понял, что ты постоянно пытаешься набить себе цену!
   Я аж задохнулась от ярости и обиды.
   - Да катись ты к черту!.. - вспылила я. - Не смей больше даже приближаться ко мне!..
   - А ты уверена, что потом не пожалеешь об этом? - с нехорошей ухмылкой спросил Олег. - И не попросишься обратно?..
   - Да на все сто процентов!.. - заверила его я. И это было правдой. Я ни на миг не усомнилась в том, что не испытаю ничего, кроме облегчения, расставшись со своим незадачливым поклонником.
   - Всерьез надеешься очаровать этого неудачника? - со злостью в голосе бросил Олег, кивая в сторону Тимура и посылая ему взгляд, полный ненависти. - Давай, дерзай!.. А я посмотрю со стороны, что у вас получится, и посмеюсь!
   - Он - не неудачник!.. - тихо, но очень твердо проговорила я. Хоть я и старалась соблюдать спокойствие, меня внутренне всю трясло. Хотелось просто наброситься на Олега и кулаками бить по его наглой надменной самодовольной физиономии. - Не смей его так называть!..
   - Типичный неудачник! - уперто усмехнулся Олег. - И, если ты действительно планируешь променять меня на него, то тебе можно будет только посочувствовать! Он же полный нищеброд!..
   - Убирайся!.. - дрожащим от ярости голосом приказала я. Как ни хотелось мне сорваться на крик и треснуть ему, как следует, разум подсказывал, что это будет не лучшим решением.
   - Что?! - опешил Олег. Он словно не сразу поверил своим ушам. Его красивое лицо вытянулось от изумления и снова стало по-детски обиженным. Избалованный женским вниманием, он, похоже, никогда и ни от кого еще не слышал таких слов.
   - Пошел вон!.. - тихо повторила я, по-прежнему изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, хотя у меня буквально руки чесались от дикого желания отвесить ему пощечину. - И держись от меня подальше, понял?!
   - Значит, ты и вправду втюрилась в этого мудака? - злобно усмехнулся Олег. - А вот я сейчас пойду и всем расскажу об этом! Посмотрим тогда, какая у этого придурка рожа будет!..
   От его грубых слов у меня в душе словно окончательно что-то оборвалось. Я почувствовала какое-то странное иррациональное облегчение. И в тот же миг мне вдруг стало совершенно безразлично все то, что он еще может мне сказать или сделать.
   Олег Малышев просто в ту же секунду перестал для меня существовать.
   - Ты можешь делать все, что твоей душе угодно! - ледяным тоном отчеканила я. - Только где-нибудь подальше от меня! А теперь исчезни с глаз моих долой, - иначе я просто не знаю, что сделаю сейчас с тобой!..
   Мы встретились с ним взглядами, и до него, наконец-то, кажется, дошло, что я не шучу. Он грязно выругался и отошел.
   Я осталась одна на своем подоконнике, радуясь вновь обретенной свободе. Признаюсь честно, при мысли о таком долгожданном разрыве отношений с Олегом я сейчас испытывала только лишь одно облегчение. Я только теперь поняла, что до сих пор как-то и сама до конца не осознавала, насколько морально измучилась за эти четыре месяца.
   Поверьте, на самом деле это совсем не просто, - встречаться с человеком, который тебе абсолютно неинтересен!..
   Единственное, что меня сейчас слегка расстраивало, - это мысль о том, как деликатно сообщить маме о моем разрыве с Олегом. Я не сомневалась, что она будет очень огорчена случившимся. Потому что, несмотря на все мои неоднократные попытки объяснить маме, что Олег мне совершенно не нравится, она все равно почему-то до сих пор пребывала в счастливой уверенности, - и, причем, совершенно искренней, - что мы с Олегом станем чудесной парой.
   Я тяжело вздохнула про себя. Что ж, значит, мне придется ее окончательно разочаровать. Может быть, хоть сейчас она, наконец-то, поймет, о чем я говорила все эти месяцы, и начнет воспринимать меня всерьез.
   Вечеринка тем временем подходила к концу. Одноклассники стали понемногу расходиться, - в большинстве своем, парами, - а я снова с радостью подумала о том, что у меня отныне пары нет. И это было прекрасно...
   Олег давно уже ушел с кем-то из девчонок; кажется, это даже была Ира. По крайней мере, я очень надеялась на то, что это она, поскольку Ира все эти месяцы тоже не теряла надежды на то, что Малышев, рано или поздно, все-таки обратит на нее внимание. Я не испытывала ни малейшей ревности по этому поводу, - только радость и облегчение, словно мне удалось сбросить со своих плеч тяжелый груз. И моя голова была занята сейчас совершенно другим.
   В ней зародился новый коварный план, многократно превосходящий по размаху все предыдущие. И сейчас я тщательно прорабатывала все мельчайшие детали, чтобы не возникло никаких неожиданностей и осложнений.
   Когда в классе уже почти никого не осталось, я с умным видом, - как мне это представлялось, - сосредоточенно занялась магнитофоном, усердно делая вид, что разбираю кассеты. Вскоре потихоньку разошлись последние ребята, и мы с Тимуром, наконец-то, остались вдвоем в пустом кабинете. В этом и заключался мой новый грандиозный план по дальнейшему завоевыванию его сердца.
   Тимур сидел за учительским столом и молча наблюдал за моими манипуляциями. У него было очень странное выражение лица в тот момент: на нем очень ясно отражалась смесь любопытства и раздражения, проступавшая сквозь его обычную ледяную сдержанность. Мне казалось, что он прекрасно понял мою задумку, и теперь сосредоточенно размышляет, как поделикатнее выпутаться из сложившейся ситуации.
   Но пауза, явно, затягивалась. Я не предпринимала никаких попыток ее прервать, крутя многострадальный магнитофон. И Тимуру, в конце концов, пришлось первому нарушить слишком уж продолжительное молчание.
   - Инга, ты еще долго? - спросил он. Прозвучавшая в его голосе насмешка только лишний раз доказала мне, что я не смогла его провести, и он прекрасно понимает мои намерения.
   - Нет, я уже закончила! - весело отозвалась я, отодвигая в сторону аккуратную стопку кассет. - Я вас задерживаю, Тимур Александрович?
   - Уже поздно, - ровным голосом проговорил Тимур, внимательно глядя на меня своими непроницаемыми черными глазами. - А ты осталась одна. Тебе не страшно будет идти домой в темноте?
   Возможно, его слова действительно были продиктованы заботой, а возможно, он просто издевался надо мной, - но, так или иначе, а он сыграл мне на руку, словно заранее знал правильную реплику. И я тут же ухватилась за предоставленный мне шанс.
   - Вы можете проводить меня домой! - хитро улыбнулась я.
   Но на лице Тимура не было ни тени ответной улыбки, - на что я в душе так искренне надеялась. Напротив, оно стало еще более жестким и непроницаемым.
   - Ты ведь именно на это и рассчитываешь, не так ли?.. - холодно осведомился он. В его голосе не было ни капли теплоты или участия, - напротив, я явно уловила в нем скрежет металла.
   У меня возникло ощущение, словно он плеснул в меня ледяной водой. Аж дыхание перехватило на мгновение. Я медленно выдохнула, стараясь сохранять самообладание, несмотря на жуткое чувство жжения в области лица и головы. Его слова были для меня, как пощечина. После нашего совместного танца я почему-то совершенно искренне полагала, что теперь наши взаимоотношения должны коренным образом измениться. Не понимая, что в нашей ситуации это, похоже, попросту невозможно...
   К счастью, мне быстро удалось взять себя в руки и не показать охватившего меня отчаянья. По крайней мере, я искренне надеялась на это...
   - Вы ошибаетесь, Тимур Александрович, - ровным, лишенным всяческих эмоций голосом отчеканила я, пытаясь в ответ тоже обдать его арктическим холодом. - У меня и в мыслях не было ничего подобного! Всего вам хорошего!
   Стараясь сохранять спокойствие, я подошла к стоящему в углу стулу, на котором лежала моя куртка, и, накинув ее на плечи, направилась к двери.
  

* * *

  

Тимур.

  
   Я молча наблюдал за действиями этой невыносимой девчонки, которой удалось-таки разозлить меня очередной своей выходкой. Я прекрасно понимал, что, как учитель, как взрослый человек и, тем более, мужчина, просто не имею права отпустить ее сейчас одну. Все ее одноклассники давно уже разошлись по домам, пока она старательно делала вид, что возится с магнитофоном. Стрелки на часах неумолимо приближались к одиннадцати. Естественно, я не мог позволить девочке - подростку одной бродить по улицам в такое время. По крайней мере, мне необходимо было убедиться в том, что она добралась до дома в целости и сохранности.
   Но, с другой стороны, я вовсе не желал, как какой-то дрессированный пудель Артемон, идти у нее на поводу и по первому же слову выполнять все ее нелепые прихоти и желания.
   Я спокойно ждал, пока девчонка подойдет к двери, до самого последнего момента подозревая, - и не без оснований, - что она сейчас просто блефует, и уже на пороге передумает и все-таки попросит проводить ее. Под предлогом, что уже поздно, и ей страшно. Ведь не зря же она все это затеяла, и, явно, не для того, чтобы в последний момент отказаться от своих намерений.
   Хотя я прекрасно понимал, что от этой артистки можно ожидать любого самого непредсказуемого поступка. И, тем не менее, ей снова удалось удивить меня. Потому что она просто спокойно и молча вышла за дверь, даже не оглянувшись на прощание.
   - Инга, постой!.. - не выдержав, крикнул я ей вслед, поняв, наконец, что, если я ее не остановлю сейчас, то сама она ни за что не вернется. Будет показывать свой невыносимый характер до последнего.
   Девчонка снова заглянула в кабинет. На ее красивой мордашке застыло выражение вежливого равнодушного удивления. Но в глазах, - черт возьми!.. - светилась такая надежда, что я заскрежетал зубами от раздражения.
   - А ты умеешь добиваться поставленной цели, не так ли?.. - сердито бросил я, поднимаясь из-за стола. Я жутко злился на нее, но еще больше - на себя. За то, что опять не сумел предотвратить заранее весьма двусмысленную ситуацию и оказался вынужден-таки поддаться на ее уловки.
   - Совершенно не понимаю, о чем вы! - холодно покачала головой девчонка, и ее губы сложились в некое подобие вежливой улыбки, не затрагивающей, правда, ее ледяных и совершенно равнодушных глаз. - До свидания, Тимур Александрович!
   - Подожди!.. - снова окликнул ее я, пытаясь удержать. - Сейчас я оденусь и провожу тебя!
   - Не стоит беспокоиться, - прежним ледяным тоном проговорила девчонка и презрительно передернула плечиком. Ее глаза по-прежнему источали арктический холод. Словно мое предложение и не было ее заветным желанием, - тем, ради которого она и устроила весь этот цирк.
   А потом она просто снова скрылась за дверью.
   Я поспешно схватил в охапку свою куртку и бросился вдогонку за ней. Но в коридоре ее уже и след простыл.
   Я, не удержавшись, в ярости выругался, - что вообще случалось со мной крайне редко, а уж в стенах родной школы - никогда ранее. Но этой мелкой стерве реально удалось вывести меня из себя. Сегодня был последний день занятий в этой четверти, и я прекрасно осознавал, что теперь мы увидимся только после зимних каникул. А поскольку я все-таки был человеком не совсем безответственным, то я заранее предчувствовал, что все эти две недели буду теперь переживать из-за того, благополучно ли добралась эта малолетняя нимфетка до дома, не случилось ли, - не дай Бог!.. - с ней что-нибудь по дороге?..
   С ее склонностью к авантюризму это вовсе не было бы удивительным.
   А если с ней действительно что-нибудь произойдет?.. Всякое в жизни случается, - и как раз с такими вот звездами, которые так упорно ищут приключений на свою пятую точку... Вот черт!!!
   Наскоро заперев кабинет, я опрометью бросился вниз по лестнице, теша себя тщетной иллюзией и еще более призрачной надеждой на то, что глупая девчонка не убежала, а просто спряталась где-нибудь поблизости, затаилась за углом и теперь ждет, когда я ее отыщу... Но напрасно я на это рассчитывал. Школа была абсолютно пуста, и только эхо моих собственных торопливых шагов гуляло по холодным коридорам.
   Эта непутная сумасбродка реально убежала, ни капли не беспокоясь о моих собственных чувствах и переживаниях по поводу ее безопасности.
   Вот ведь дурочка малолетняя!..
   Мне не оставалось ничего другого, кроме как попрощаться со сторожем и тоже отправиться домой. По дороге я все еще непроизвольно продолжал ругать себя за то, что не успел удержать ее.
   Но как, черт возьми, я мог бы сделать это, если она такая взбалмошная и непредсказуемая!..
   И еще такая настойчивая. Теперь это было понятно даже мне.
   Мне лишь было не ясно, что мне со всем этим теперь делать.
  

* * *

  

Инга.

  
   Спрятавшись за выступом колонны, едва сдерживая готовые хлынуть в три ручья слезы, я дождалась, пока Тимур пройдет мимо меня и отправится домой. Я была очень разочарована и безумно зла. На него, разумеется. Но еще больше - на саму себя. Мне теперь не оставалось ничего другого, кроме как злиться на себя за то, что я так глупо угодила в эту ужасную словесную ловушку, расставленную хитрым учителем, и вынуждена была просто уйти одна, чтобы не потерять лицо. Но не могла же я доставить ему удовольствие, признавшись в том, что он разгадал мои намерения!..
   А ведь я действительно так надеялась за то, что Тимур проводит меня сегодня вечером домой!.. Даже разругалась ради этого с Олегом, - на что не могла решиться целых четыре месяца!.. И вдруг, в самый последний момент, у меня не выдержали нервы, и я умудрилась все испортить!.. И это - когда он уже практически попался на крючок и сам уже почти готов был проводить меня!..
   Но, увы, - следовало признать, что на этот раз мои мечты так и остались несбыточными мечтами... Тимур ушел домой. И ему глубоко плевать на самом деле, как я доберусь... И мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру.
   Я тяжело вздохнула и устало поплелась в гордом одиночестве в сторону своего дома.
   Несмотря на поздний час, мама, разумеется, все еще не спала и ждала меня. Чаще всего меня это даже радовало, потому что давало возможность выплеснуть накопившиеся эмоции и поделиться впечатлениями. Но сегодня я лишь огорчилась. У меня было самое паршивое настроение, которое только можно было себе представить, и мне необходимо было для начала хоть немного успокоиться и прийти в себя, - прежде, чем хоть с кем-то обсуждать все происшедшее.
   Но все оказалось не так страшно, как я себе это представляла. К счастью для меня, мама все-таки знала меня очень хорошо, и, очевидно, по моему лицу сразу же поняла, что я чем-то серьезно расстроена и не горю пока желанием говорить об этом. Поэтому мама не стала тотчас же приставать ко мне с вопросами, - хоть я и понимала прекрасно, как нелегко ей было удержаться. Но мама, очевидно, просто решила подождать, пока я не успокоюсь и не захочу сама ей обо всем поведать.
   Пока я переодевалась в домашнюю одежду, я слегка поотошла и уже готова была обсудить события прошедшего вечера. Поэтому я решила вознаградить маму за терпение, вышла к ней на кухню и поставила на плиту чайник.
   - Паршивая вечеринка!.. - мрачно проговорила я, пытаясь таким образом начать разговор. Я взгромоздилась на табуретку вместе с ногами и обхватила себя руками за колени.
   - Тебе не понравилось? - осторожно спросила мама, подсаживаясь рядом со мной на другую табуретку.
   - Ни капли! - разочарованно покачала я головой. - Все прошло как-то по-дурацки!..
   - Ты поссорилась с Олегом? - осторожно задала наводящий вопрос мама. Ее прозорливости можно было только позавидовать.
   - Ага! - раздраженно кивнула я. - Прикинь, этот придурок вздумал устроить мне сцену ревности!
   - А основания у него были для этого? - поинтересовалась мама.
   - Ну, как тебе сказать?.. - Я чуть поморщилась и не слишком охотно призналась. - Пока этот идиот танцевал с Иркой, я решила потанцевать с нашим учителем! Вот он и взбесился!..
   Я, разумеется, пока посчитала нужным упустить из своего рассказа тот момент, что это я сама пригласила Тимура на танец, намеренно избавившись ради этого от Олега. Глупой я все-таки не была и на самом деле прекрасно представляла, о чем можно рассказывать маме, а о чем все же пока не стоит.
   - Но, ведь если он сам танцевал с Ирой, - то почему же он тогда решил, что ты не можешь делать то же самое? - удивилась мама.
   - Да это я сама попросила его пригласить ее!.. - не выдержав, призналась я. - Мне просто Ирку очень жалко стало! Все танцуют, а она стенку подпирает и с Малышева глаз печальных не сводит!.. Смотреть противно!..
   Мама нахмурилась, очевидно, мало, что понимая из моих объяснений.
   - Господи, подожди!.. - переспросила она. - Я немного запуталась! Ире тоже все еще нравится Олег, - я правильно поняла?
   - Да он с первого класса ей нравится! - недовольно кивнула я, слегка поморщившись при слове "тоже".
   - И ты попросила Олега пригласить ее, зная об этом? - еще сильнее удивилась мама.
   - Конечно! - невесело усмехнулась я, против воли испытывая сейчас чувство вины. - Решила помочь подруге! А то она, ей-богу, как лебедь, умирающий от безответной любви!..
   Мама рассеянно покачала головой, очевидно, по-прежнему так ничего и не поняв из моих сбивчивых объяснений. А потом поинтересовалась:
   - Но что же тогда особенного в том, что ты потанцевала с учителем? Это же - учитель, а не другой мальчик - одноклассник!
   Ага, мама просто так и не поняла, о каком конкретном учителе идет сейчас речь... Про Тимура я ей мало, что рассказывала, - да она не шибко и интересовалась им, будучи целиком и полностью поглощена Олегом.
   - Малышеву это не понравилось, - призналась я.
   - Ну, не переживай, это же все ерунда!.. - успокаивающим тоном проговорила мама. Очевидно, она искренне полагала, что я должна быть расстроена, но при этом посчитала, что повод для серьезной ссоры слишком уж незначительный, так что ничего страшного, вроде как, и не произошло. - Помиритесь!.. - "утешила" она меня.
   - Да не собираюсь я с ним мириться!.. - в запальчивости вскричала я, донельзя обиженная тем, что мама опять, похоже, не слышит меня и не хочет понимать.
   - Но почему? - удивленно переспросила мама. - В этом же нет ничего страшного! Олег успокоится, поймет это и извинится!
   - Мама, ну, как ты не понимаешь, - не нужны мне его извинения! - устало проговорила я. - И он сам мне не нужен! И вообще, - он мне надоел уже до такой степени, что в школу не хочется идти! Он ведет себя совершенно безобразно, словно я - его собственность, а мне все это уже осточертело! 
   И, - о чудо!.. - мама, наконец-то, меня, кажется, услышала!..
   - Постой, постой, Инга!.. - обеспокоено нахмурилась она. - Я что-то не совсем поняла!.. Как именно он ведет себя?.. Он что-то не то говорит или делает?.. Почему ты раньше никогда не рассказывала мне об этом?
   - Да рассказывала я тебе, много раз!.. - раздраженно воскликнула я. - Но ты же просто меня не слушала!.. Я постоянно говорю тебе, что Малышев мне совершенно не нравится! Мне неприятно с ним общаться! Но ты словно не слышишь меня; ты обижаешься на меня и в ответ на мои слова каждый раз заводишь разговор о том, из какой он прекрасной семьи, и какие, благодаря его положению в обществе, передо мной открываются чудесные перспективы!.. Поэтому я и продолжала встречаться с ним все эти месяцы, - чтобы с тобой лишний раз из-за этого не ссориться! Но он мне просто не нравится, понимаешь?.. Я устала от всего этого и больше так не могу! И я не буду с ним больше гулять, - даже ради его богатых родителей!
   Ну, вот, - я, наконец-то, решилась высказать все это вслух. Пора было поставить все точки над i в этом вопросе и закрыть его раз и навсегда.
   Мама покачала головой, внимательно глядя на меня. Она даже и не пыталась скрыть, что расстроена моими словами, - но, похоже, она, наконец-то, соизволила меня услышать.
   - Я даже и не знаю, что тебе сказать, Инга... - осторожно проговорила она.
   - А не надо мне ничего сейчас говорить! - категорично заявила я. - Просто попытайся понять меня, мама! Я все уже для себя решила! Я не люблю Олега! Я честно пыталась полюбить его целых четыре месяца, - просто потому, что все вокруг восхищались им, отчаянно завидовали мне и пытались уверить меня в том, что я вытащила счастливый лотерейный билет!.. Но у меня ничего не получается! Я не могу изменить свое отношение к нему! Что я могу поделать, если Малышев - просто самодовольный сноб, считающий себя столпом общества!.. И он искренне уверен в том, что, если он обратил на меня внимание, то я должна быть просто на седьмом небе от счастья! А я не хочу!
   Мама подошла ко мне и обняла меня.
   - Ну, ну, успокойся, - что ты так разошлась?.. Никто не говорит тебе о том, что ты должна быть на седьмом небе от счастья!.. Просто мне действительно казалось, что встречаться с таким мальчиком, - это было бы неплохо для тебя! Но это - твоя жизнь, и только лишь тебе самой решать, как будет для тебя лучше! И, если Олег тебе действительно не нравится, - что же, видно, не судьба!..
   - Да, он мне совсем не нравится! - сказала я, уже немного успокоившись. - И я больше не стану гулять с ним!
   - Тебе нравится кто-то другой? - осторожно поинтересовалась мама, пытаясь заглянуть мне в глаза. Я невольно тут же смущенно отвела взгляд.
   - Так я угадала? - снова спросила мама, не дождавшись ответа. - Тебе просто нравится кто-то другой? И поэтому ты не хочешь дружить с Олегом; он тебе неприятен даже, наверное, не сам по себе, а именно потому, что тебе хотелось бы встречаться совсем с другим человеком! Так ведь?..
   - Может быть, - тихо проговорила я, упорно глядя в сторону и не решаясь поднять глаза на маму.
   - Но почему же ты раньше мне об этом не рассказывала? - удивилась мама. - Я же просто никак не могла понять, в чем дело!
   - Потому что я заранее знала, что ты не воспримешь все это всерьез! - призналась я. - Боялась, что ты скажешь мне, что все это - ерунда!
   Мама недоуменно вскинула брови. Похоже, мои слова ее неприятно задели. Но она, вопреки обыкновению, постаралась этого не показать и просто спросила:
   - Почему ты так думаешь? Разве я когда-нибудь говорила тебе, что твои чувства - это ерунда?
   - Бывало, к сожалению, - чуть слышно призналась я, опасаясь ее обидеть. Но нам, наконец-то, удалось поговорить начистоту, и я очень хотела, чтобы мама поняла меня.
   - Ну, извини, если это действительно так! - проговорила мама. - Так кто тебе нравится? - тут же снова поинтересовалась она. Очевидно, ей так хотелось получить ответ на этот вопрос, что она даже не стала обижаться на меня, а, наоборот, попросила прощения.
   Я секунду поразмыслила над тем, стоит ли говорить ей правду, и все-таки решилась признаться:
   - Наш новый учитель истории.
   - Какой учитель?.. - ошарашено переспросила мама, очевидно, не будучи до конца уверена в том, что правильно меня расслышала.
   - Наш новый учитель истории, - терпеливо повторила я. - Ну, мам, я же рассказывала тебе о нем! Он теперь стал нашим классным руководителем, - вместо Полины Дмитриевны.
   По быстро сменяющимся выражениям на мамином лице я поняла, что до нее постепенно стал доходить смысл сказанного мною. Возможно, она даже припомнила, что я действительно время от времени упоминала при ней о каком-то учителе, но тогда она просто не обращала на мои слова ни малейшего внимания. А зря, как оказалось...
   - Так это тот самый учитель, с которым ты сегодня танцевала? - удивленно переспросила мама.
   Поняла-таки...
   Я в ответ кивнула.
   - Ну, да, он самый!
   - Так он молодой? - поинтересовалась мама.
   Я неимоверно тяжело вздохнула, признавая это.
   - Молодой и очень красивый!
   - Ну, тогда все с тобой понятно!.. - улыбнулась мама, как мне показалось, с облегчением. - Это достаточно распространенная проблема!.. Когда в школу приходит работать молодой и симпатичный учитель, все девочки сразу же в него влюбляются! Конечно же, он кажется вам гораздо интереснее ваших мальчиков, - ведь он старше, взрослее, умнее; он выглядит более уверенно, чем ваши сверстники, потому что он - уже взрослый мужчина, в отличие от них! Я хоть надеюсь, что у него хватает ума не отвечать на ваши заигрывания?
   - Лично я с ним не пытаюсь заигрывать! - поспешно возразила я, слегка покривив при этом душой, потому что мое поведение на самом деле было куда более красноречивым и вызывающим, чем любые самые откровенные заигрывания. - А потом, мама, я же не говорила тебе, будто влюблена в него! Он мне просто очень нравится!
   - И слава Богу, что не влюблена!.. - удовлетворенно улыбнулась мама, которая, похоже, внутренне уже была готова к худшему. - Не забывай, что у этого мужчины, без сомнения, давно уже есть семья и куча детей! Так что ни к чему тебе забивать себе голову всей этой ерундой!
   - Ты права, наверное, - внешне легко согласилась я с ней. Но про себя я при этом с некоторой обидой подумала о том, что все-таки была совершенно права минуту назад: моя мама действительно быстро пришла к выводу, что все это - ерунда, не заслуживающая особого внимания. Я изначально нисколько даже и не сомневалась в этом. Но меня все это, признаться, не особенно огорчило. Я подумала, напротив, что это даже и к лучшему, - то, что мама не восприняла мои признания всерьез!.. Ни к чему было лишний раз раньше времени волновать ее, - ведь сама возможность каких бы то ни было отношений с Тимуром была сейчас настолько призрачной, что даже я, с моей неуемной фантазией, не могла предположить, к чему все это, в конечном итоге, может привести.
   Но, несмотря ни на что, я вовсе не считала весь этот наш разговор напрасным, и даже реакция мамы нисколько не обескуражила меня. Самая главная удача для меня заключалась в том, что мама, наконец-то, сумела услышать меня и понять до конца, что с Олегом покончено. Она переварит это, успокоится со временем и больше не будет строить никаких грандиозных планов относительно нашего счастливого совместного будущего.
   А это уже само по себе было немалым достижением. И теперь я могла окончательно расслабиться и заняться, наконец, воплощением в жизнь всех остальных моих грандиозных планов.
  

Глава 7.

  

Инга.

  
   После зимних каникул вся моя жизнь как-то легко снова вошла в свою колею. Привычную, естественную и весьма комфортную для меня. Встречи с Олегом Малышевым на протяжении всего первого полугодия никогда не доставляли мне особой радости, но только сейчас, расставшись с ним, я до конца осознала, насколько сильно все это меня напрягало. А теперь я, наконец-то, смогла вздохнуть спокойно. Полной грудью. Не оглядываясь по сторонам.
   Когда я на протяжении всех этих месяцев считалась девушкой Олега, в нашей школе не было, наверное, ни одной старшеклассницы, которая не завидовала бы мне лютой завистью и не мечтала бы оказаться на моем месте. Меня саму все это лишь раздражало, потому что я искренне не понимала, чему тут вообще можно завидовать. При этом я постоянно чувствовала какое-то внутреннее напряжение, потому что просто кожей ощущала всеобщую недоброжелательность и озлобленность против себя. Меня необычайно раздражало повышенное внимание окружающих к моей персоне; меня до нервной дрожи напрягала постоянная необходимость находиться в обществе Олега, куда-то ходить с ним, слушать его весьма далекие от реальной действительности рассуждения, всегда казавшиеся мне совершенно чуждыми и неприемлемыми.
   Все-таки, - что ни говори, - а мы с ним принадлежали к двум совершенно разным параллельным мирам, у которых просто не было шанса когда-либо пересечься в какой-нибудь точке. И то, что было вполне естественным для одного, являлось абсолютно недопустимым для другого, - и наоборот. Это было очень тяжело на самом деле. Я словно не была самой собой все эти месяцы, - как некий разведчик в тылу врага, опасающийся все время сделать лишний шаг или бросить неправильный взгляд.
   Но только сейчас, оставшись, наконец, одна, я до конца осознала, насколько меня все это тяготило. И была просто счастлива ощущать, что сбросила со своей шеи ярмо, придавливавшее меня к земле.
   И эту неожиданную радость от вновь обретенной свободы не омрачали даже упорно ползающие по школе слухи о том, из-за чего конкретно Олег Малышев меня бросил. Среди перечисляемых любопытными и злопамятными сверстниками причин на первом месте стояла моя мнимая незапланированная беременность и последующий за ней вынужденный аборт, разумеется, а на последнем - моя бедность и низкое социальное положение моей семьи, которое не смогли вытерпеть высокопоставленные родители Олега. Слышать все это было, конечно же, не слишком приятно, но я, признаться честно, на самом деле была совершенно равнодушна ко всем этим упорно циркулирующим глупым и нелепым слухам, не без оснований полагая, что их распускает сам Олег, который просто не в силах смириться с тем, что в этом мире нашлась девушка, сумевшая остаться совершенно равнодушной к его чарам. Наверное, это действительно было так. Но мне было просто все равно. Олег Малышев ушел из моей жизни, и это было для меня самое главное. Я не испытывала ни малейших сожалений по этому поводу.
   Гораздо больше меня расстраивало, - да нет, скажем честно, просто выводило из себя!.. - то, что Тимур, прекрасно, очевидно, осознававший, какие именно чувства я к нему испытываю, на протяжении последующих нескольких недель весьма удачно умудрялся меня избегать. На уроках он относился ко мне точно так же, как и ко всем остальным, ничем не выделяя, - разве что, негодяй такой, приноровился во время различных зачетов и контрольных вставать прямо за моей спиной. Что, впрочем, все равно не мешало мне довольно успешно продолжать списывать.
   Причем, я даже и не сомневалась, что считающий себя таким хитрым учитель прекрасно знает об этом, - просто никак не может меня на этом поймать. Это превратилось в какое-то состязание между нами, и пока я, несомненно, одерживала победу, - да еще и с большим отрывом.
   Поскольку в наглую списывать из учебника в таких условиях действительно больше не представлялось возможным, я приноровилась делать крохотные шпаргалки, которые легко можно было спрятать между пальцами. И поэтому, даже когда Тимур Александрович стоял прямо рядом со мной, я без помех умудрялась ими пользоваться. И я делала это теперь уже даже и не потому, что не хотела учить заданный материал, а просто из принципа, - чтобы лишний раз позлить вредного несговорчивого учителя и заставить его обратить на себя внимание.
   Это напоминало какую-то игру в кошки-мышки. Я была уверена на все сто процентов, что Тимур прекрасно понимает, что я списываю, и его это, естественно, очень раздражает. Вероятнее всего, он осознавал и то, что я нарочно, намеренно и целенаправленно пытаюсь вывести его из себя, но не поддавался на мои провокации, - хотя я и видела, что зачастую это дается ему очень даже нелегко. Но, несмотря ни на что, его обращение ко мне неизменно оставалось вежливым и корректным. И это, в свою очередь, безумно раздражало и злило уже меня саму, мечтающую, чтобы он сбросил, наконец, эту свою дурацкую маску холодной сдержанности и показал свои истинные чувства.
   А в том, что я ему небезразлична, я уже даже и не сомневалась. Я видела его глаза во время нашего совместного танца. Я чувствовала, что мне удалось зацепить его. И теперь нужно было только заставить его самого признать это...
  

* * *

  

Тимур.

  
   После той злополучной вечеринки все покатилось, как снежный ком с горы. И, если я и раньше чувствовал, что совершаю ошибку, устраиваясь на работу в школу, - просто так пока сложились непреодолимые обстоятельства, - то теперь я окончательно уверился в этом.
   Эта девчонка была везде. Всегда. Повсюду. На уроках за мной неотрывно следили ее сияющие любовью ярко-зеленые глаза. В коридорах она постоянно попадалась мне навстречу. Я даже и не сомневался в том, что это не случайность; что она целенаправленно пытается привлечь мое внимание. Что ж, - вынужден признаться в том, что ей удалось в этом преуспеть.
   Правда, она добилась не совсем того эффекта, на который, вероятнее всего, надеялась.
   Несколько раз она даже пыталась задержаться в моем кабинете после уроков, но мне пока что неизменно удавалось находить подходящий предлог для того, чтобы тут же выпроводить ее или уйти самому. Но она не сдавалась. Признаться честно, просто невероятное упорство этой девчонки уже начинало понемногу действовать мне на нервы. И я вовсе не был уверен в том, что веду себя правильно и достойно в такой сложной и нелепой ситуации.
   С течением времени я уже просто начал ощущать себя дичью, вокруг которой кружит хоть и неумелый, но весьма настойчивый охотник. И это было, признаться честно, не самое приятное чувство, - особенно, если учитывать, что в роли безжалостного охотника выступала девочка-подросток, которую мне почему-то никак не удавалось поставить на место.
   Всю эту невероятную ситуацию, в которую я попал, осложнял еще больше тот факт, что эта девчонка действительно была на редкость симпатичной и, к тому же, далеко не глупой. И я, помимо своей воли, даже испытывал к ней определенную симпатию, скрывать которую мне приходилось под показной холодностью, строгостью и равнодушием. Упаси Боже, это были совсем не те эмоции, которых она наивно ожидала от меня, - но где-то в глубине души я готов был признать, что, возможно, если бы мы встретились с ней где-нибудь в другом месте и при других обстоятельствах, она действительно могла бы заинтересовать меня. Тем более, что для своих пятнадцати - или сколько ей там?.. - лет она уже на редкость хорошо сформировалась, и, если не знать ее настоящий возраст, ее вполне можно было принять за взрослую девушку. Но я-то знал его. Поэтому, конечно же, ни о чем подобном не смел даже и думать. Какой бы привлекательной она ни была, - она являлась, в первую очередь, моей ученицей, а я - ее учителем, и ничего другого между нами не могло быть даже чисто теоретически. Несмотря на ее невероятную настойчивость.
   Отчасти, именно из-за этой ее назойливой настойчивости, а отчасти, просто для того, чтобы доказать самому себе, что я способен противостоять чарам этой юной нимфетки, на вечеринку, посвященную восьмому марта, я решил привести свою девушку, с которой, вроде как, встречался в последнее время. Особо пылких чувств между нами никогда не было, но мы с ней вполне устраивали друг друга в постели, - к обоюдному удовольствию. А кроме того, Света, несомненно, была очень красивой и взрослой, - и я искренне надеялся, что именно это и окажется самым решающим аргументом. Девчонка увидит меня в компании моей сверстницы, гораздо больше подходящей мне по всем параметрам, и оставит, наконец, в покое, поняв, что ловить ей здесь нечего.
   Я знал, что просто обязан положить всему этому конец, - пока дело действительно не зашло слишком далеко, и один из нас не натворил глупостей.
  

* * *

  

Инга.

  
   Мне хотелось просто разреветься в голос, и я с трудом умудрялась сдерживаться и даже делать вид, что веселюсь. Появление Тимура с девушкой на нашей школьной вечеринке стало для меня шоком. Да, мне с самого начала все говорили об этом, - и Ира, и мама, - но, признаться честно, до этого дня я практически как-то и не задумывалась о том, что у этого мужчины есть другая жизнь, за стенами школы. И там, в этой самой другой жизни, вне всякого сомнения, есть место и женщинам. Но я не желала думать об этом.
   Он был моим Тимуром, - человеком, в которого я была влюблена. И поэтому я даже и мысли не допускала о том, что Тимур может встречаться с кем-то другим, - вместо того, чтобы немного подождать, пока я вырасту. Ведь это же произойдет уже совсем скоро...
   Настроение было непоправимо испорчено уже изначально, - как ни пыталась я это скрыть. Танцевать в общем кругу с другими одноклассниками мне сегодня не хотелось вообще. Поэтому я еще в самом начале вечеринки заняла свое любимое место на подоконнике и оттуда ревниво наблюдала за Тимуром и его девицей. Он, как и в прошлый раз, сидел себе преспокойно у противоположной стены, в окружении стайки щебечущих девчонок. Вот только теперь его рука лежала на плече сидящей рядом с ним очень красивой девушки, и я просто не в силах была отвести взгляд от этой сильной мускулистой руки с длинными пальцами. Она притягивала меня, как магнит.
   Всем остальным нашим одноклассникам эта его Света, похоже, очень даже понравилась. По крайней мере, они весьма охотно болтали с ней и ежесекундно заливались веселым смехом. Тимур в этих их разговорах почти не принимал участия. Он просто спокойно сидел рядом со своей девушкой, обнимал ее за плечи и был занят всем этим до такой степени, что не замечал, похоже, ничего вокруг себя.
   И уж, тем более, в упор не видел меня, - в то время, как я сама, вот уже на протяжении нескольких часов, тщетно пыталась поймать его взгляд.
   - Инга, да не смотри ты на них так!.. - проговорила Ира, присаживаясь рядом со мной на подоконник. - И так все наши давно уже болтают о том, что это из-за него ты бросила Олега! А теперь, после сегодняшнего, разговоров будет еще больше! Оно тебе надо?..
   - Да мне плевать!.. - озлобленно огрызнулась я, с трудом сдерживая слезы ярости и обиды. - Какого черта он притащил ее сюда?!
   - Ну, возможно, это его девушка, и он любит ее, - нерешительно осмелилась предположить Ира, всерьез рискуя из-за этих слов поссориться со мной. Уж лучше бы она просто продолжала танцевать, как все остальные, и не лезла ко мне со своими советами!..
   - Нет! - гневно отрезала я.
   Но в подруге в кои-то веки вдруг проснулась рассудительность, и она никак не желала просто оставить меня в покое.
   - Откуда ты можешь это знать, Инга? - проговорила Ира. - Подумай сама: если бы между ними ничего не было, он не привел бы ее сюда!..
   - Он притащил ее специально для того, чтобы позлить меня! - с яростью в голосе прошипела я.
   Я даже и сама прекрасно осознавала, что меня слишком занесло, но ничего не могла с собой поделать.
   Ира очень внимательно посмотрела на меня и с осуждением покачала головой. Мне показалось, что она с трудом удерживается от желания попросту схватить меня за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы привести в чувства. Впрочем, ей это ничуть не помогло бы. Я уже летела вперед. Без тормозов.
   - Инга!.. Ради Бога, приди в себя!.. - почти взмолилась моя подруга. - Я не хочу тебя расстраивать, но он же в упор тебя не видит!.. Ты для него - всего лишь одна из сотни его учениц! Он не планировал тебя позлить, - ему просто даже и в голову это не пришло!.. Он всего лишь пришел вместе со своей девушкой и ведать не ведал, что ты будешь беситься из-за этого!
   - Нет!.. - с отчаяньем в голосе вскричала я. - Ты просто ничего не понимаешь!..
   - Ну, да, где уж мне!.. - тоже вспылила в ответ Ира.
   - Я чувствую, что нравлюсь ему! - продолжала я, напрочь игнорируя ее тон. - Поэтому он и пытается укрыться от меня за этой длинноногой телкой!..
   Ира тяжело вздохнула и с сомнением покачала головой, глядя на меня, как мне показалось, с жалостью. Она действительно выглядела сейчас очень обеспокоенной моим поведением и смотрела на меня так, словно не узнавала и не понимала, куда делась ее обычно такая рассудительная и осторожная подруга.
   - Господи, Инга, да ты сама себя сейчас слышишь?! - воскликнула Ира, очевидно, не сумев сдержаться. - О чем ты вообще говоришь?! Инга, да что хоть с тобой такое происходит?! Ведь ты же даже и не знаешь толком этого человека!..
   - Я знаю, что люблю его! - отрезала я. - И для меня этого достаточно!
   - Посмотри, сколько всего ты уже натворила из-за него!.. - снова попыталась урезонить меня Ира. - С Олегом разругалась!.. Вот ты можешь мне объяснить, зачем?..
   - С Олегом я рассталась не из-за Тимура, - хмуро проговорила я. - Точнее, не только из-за Тимура. Ты же прекрасно знаешь, что он никогда мне не нравился!
   - Знаю, - согласно кивнула Ира. - Хотя и не могу взять в толк, как такой парень может кому-то не нравиться!..
   - О Господи, опять ты за свое!.. - закатила глаза я. - Ирка, слушай, не доводи до греха!.. Иди и танцуй дальше, - а меня оставь в покое!..
   - И ты продолжишь сидеть здесь, на отшибе, как бедный родственник?.. - сочувственно кивнула Ира. - И смотреть на Тимура Александровича взглядом умирающего лебедя?..
   - Да оставь ты меня в покое, я сказала!.. - огрызнулась я. - Какое тебе вообще до меня дело?.. Как считаю нужным, так себя и веду!.. Лучше иди отсюда и попытайся соблазнить своего Малышева!..
   - Да я-то попытаюсь, не сомневайся! - с усмешкой пообещала Ирка. - Только вот ты-то, смотри, не пожалей потом об этом!.. А то поздно будет!..
   - А ты за меня не беспокойся!.. - недовольно отмахнулась от нее я.
   - Слушай, Инга, я серьезно!.. - проговорила Ира и вдруг попыталась обнять меня за плечи. Наверное, она хотела поддержать меня этим жестом, но я лишь в раздражении сбросила ее руку, - раньше, чем успела это осмыслить. К счастью, Ира была настроена сегодня не обижаться на меня. - Приди в себя!.. - добавила она. - Инга, реально, наплюй ты на них!.. Они того не стоят!.. Зачем тебе нужен мужик, который не способен тебя оценить?.. Ты же всегда была такой гордой!.. Плюнь ты на него и пойдем танцевать!..
   - Сейчас пойду, - проговорила я неожиданно спокойно даже для самой себя. - Я просто жду медленную музыку.
   - О Господи, Инга!.. - охнула Ира. - Неужели ты хочешь снова пригласить его?..
   Я лишь кивнула в ответ.
   - Да ты совсем с катушек слетела!.. - воскликнула подруга. - Мало тебе было неприятностей в прошлый раз!.. Инга, уймись!..
   - Мне плевать!.. - повторила я, неотрывно сверля глазами свою потенциальную жертву.
   В ответ Ира лишь выразительно покрутила пальцем у виска, осознавая, видимо, что не в силах помешать мне совершить очередную глупость. Но я даже и не посмотрела в ее сторону, полностью проигнорировав этот ее весьма красноречивый жест.
   Как раз в этот момент зазвучала, наконец, медленная мелодия, которую я так долго ждала. И я, не обращая больше внимания на обеспокоенную и расстроенную подругу, молча соскользнула с подоконника и направилась к Тимуру.
  

* * *

  

Тимур.

  
   Краем глаза я следил за ее приближением. Признаться честно, я ожидал этого с самого начала вечеринки и мысленно готовился повести себя при этом правильно, - так, как следовало, согласно всем школьным правилам и моральным законам. В принципе, я действительно полагал, что в танце с ученицей еще нет ровным счетом ничего преступного или из ряда вон выходящего. Но, понимая чувства девочки, я просто не хотел лишний раз давать ей напрасную надежду.
   Чем скорее она поймет, что ее настойчивость бессмысленна, тем будет лучше. Для всех.
   В этот момент Инга остановилась прямо передо мной. Даже я не мог не признать, что она была просто неотразимо привлекательна, - в этой своей короткой джинсовой юбке, с распущенными по плечам пушистыми золотистыми волосами и сверкающими ярко-зелеными глазищами. И я не без труда, признаюсь, заставил себя отвернуться от нее, решительно притянув к себе Свету, и трусливо сделал вид, что целиком и полностью поглощен разговором с ней.
   - Тимур Александрович, разрешите пригласить вас на танец! - сказала девчонка, смело глядя на меня своими дерзкими зелеными глазами, обрамленными густыми чуть подкрашенными ресницами. В этих глазах можно было утонуть... Держась за Свету, как за спасательный круг посреди бушующего океана страстей, я ответил, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно более мягко:
   - Извини, Инга, но я сегодня не танцую!
  

* * *

  

Инга.

  
   Мне показалось, что все звуки в мире как-то странно стихли, и остался только неровный грохот моего собственного сердца, громко отбивающего барабанную дробь. Все находящиеся в классе замерли и дружно повернулись в нашу сторону, с любопытством лицезрея эту нелепую сцену. В этот ужасный слишком долгий миг мне больше всего на свете захотелось просто убежать, куда глаза глядят, исчезнуть, раствориться, провалиться сквозь землю. Но я сдержалась, потому что просто не могла себе этого позволить. По крайней мере, не сейчас, когда в меня впились тысячи недоброжелательных глаз, с интересом ожидающих развития событий.
   Я медленно вздохнула, сумев-таки взять себя в руки и ничем не показать своего состояния. 
   - Почему? - весело поинтересовалась я, изображая на своих губах самую лучезарную улыбку, на которую я только была способна, растягивая их как можно сильнее, чтобы не было заметно, что они дрожат. - Неужели ваша девушка такая ревнивая, что никуда вас от себя не отпускает?
   Света изумленно переводила взгляд с меня на Тимура. Разумеется, она совершенно не понимала смысла разыгрывающейся перед ней трагедии. Может быть, в глубине души она и была неплохой девчонкой, - но сейчас она была для меня врагом номер один, и я ненавидела ее лютой ненавистью.
   - Да я, в принципе, не против!.. - равнодушно пожала она плечами и повернулась к Тимуру. - Потанцуй, дорогой!..
   Это ее мерзкое слово "дорогой" взорвалось в моем мозгу и разлетелось на тысячи мелких кусочков, оглушая, ослепляя, затмевая разум. Провалиться сквозь землю, - а лучше, просто умереть, вот прямо сейчас, не сходя с этого места, - захотелось еще сильнее. Но я все еще продолжала на что-то надеяться и не сдавалась, по-прежнему лучезарно улыбаясь и выжидательно глядя на Тимура.
   - Нет, Инга, - твердо сказал он. - Извини.
   В его голосе явно слышались нотки сожаления, но мне до этого уже не было никакого дела.
   Я почувствовала сильную дурноту. Мир перед моими глазами пошатнулся и принялся как-то странно вращаться. Только сейчас, только в этот жуткий миг, я вдруг до конца реально осознала, какой беспросветной идиоткой выставляю себя здесь перед всеми, продолжая прямо у них на глазах преследовать мужчину, который, - и это было совершенно очевидно, - знать меня не хочет. И мне реально захотелось умереть, - вот прямо здесь и сейчас, - чтобы хоть так сбежать от этого позора, который теперь будет преследовать меня до конца моих дней...
   Но на подобный удачный исход, к сожалению, надежды было слишком мало...
   Я снова взглянула на Тимура, старательно отводящего от меня взгляд, на Свету, весьма интимно прильнувшую к нему с видом собственницы, на любопытные лица одноклассников, с открытыми ртами наблюдавших за развитием событий, и тут нервы мои не выдержали...
   И я бросилась вон из класса...
  

* * *

  

Олег.

  
   - Инга!.. - не удержавшись, крикнул я, непроизвольно кидаясь вслед за ней. - Инга, постой!..
   Но за дверью ее уже не было. Не надеясь догнать ее, я все-таки осмотрелся по сторонам на всякий случай, потом вернулся обратно в кабинет и бросился к Тимуру.
   - Что такого ты ей сказал?! - заорал я на него в дикой ярости, сам того не замечая в пылу возмущения, что обращаюсь к учителю на "ты". Но все эти условности больше не имели для меня ни малейшего значения. Сейчас, в этот миг, этот мужчина перестал быть для меня учителем. Он просто стал для меня соперником в любви, и я готов был стереть его в порошок.
   - Ничего, - очень спокойным голосом проговорил Тимур. Я полагаю, что он чувствовал на самом деле, что ситуация выходит у него из-под контроля, и изо всех сил пытался это предотвратить. Но я-то прекрасно понимал, что все зашло слишком далеко, и катастрофа уже разразилась.
   - Что же тогда с ней произошло? - потребовал от него ответа я.
   Тимур пожал плечами и по-прежнему спокойным ровным голосом проговорил:
   - Я не знаю.
   - Ах, ты не знаешь!.. - рявкнул я, даже сам не замечая того, что машинально сжимаю кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на учителя. - Ты хочешь сказать, что, типа, не знаешь того, о чем знают уже все?!
   - Что конкретно ты имеешь в виду? - проговорил Тимур, отстраняя, наконец, от себя свою девку, вцепившуюся в него, как в последний шанс, и вставая на ноги.
   Черт возьми, да он за дурака что ли меня совсем держит?! Да, он напялил на свою морду непроницаемую маску; он говорил ровным невыразительным тоном, - но я-то нутром чувствовал, что он прекрасно понимает, о чем я сейчас говорю! Просто ему не хочется признавать это; не хочется слышать от меня подтверждение своим предположениям и догадкам. И поэтому он тщетно пытается сделать вид, что он тут вообще не при делах!..
   - Хочешь сказать, что ты не знаешь того, что она влюблена в тебя?! - выкрикнул я в ярости. - А ты привел сюда свою телку и милуешься с ней у нее на глазах!..
   Лицо учителя стало мертвенно белым. Он тоже сжал кулаки. Его девица проворно вскочила и схватила его сзади. Она выглядела жутко испуганной. Очевидно, достаточно хорошо зная своего парня, она почувствовала, что он теряет над собой контроль, и всеми силами пыталась предотвратить приближающуюся драку. Кто-то из ребят - одноклассников точно так же обхватил сзади меня, удерживая, по их мнению, видимо, от необдуманных поступков.
   - Последи за своим языком! - прерывистым голосом проговорил Тимур, очевидно, уже взяв себя в руки, хоть и не без труда. - Не волнуйся! - добавил он, поворачиваясь к своей девице и решительно отстраняя ее от себя. - Я не собираюсь с ним драться! В конце концов, он - мой ученик!..
   - Вот именно!.. - язвительно заметил я, тоже, не глядя, стряхивая с себя удерживающего меня приятеля. И поспешил напомнить, - на случай, если этот тип позабыл. - А она, между прочим, твоя ученица! Что между вами было?!
   - Ничего, - покачал головой учитель, строго глядя на меня. И, как это ни странно, я ему сразу же поверил, - хотя изначально был настроен не доверять ни одному слову этого типа, будучи на сто процентов уверенным в том, что он, без сомнения, воспользовался своим положением и глупостью влюбившейся в него дурочки. - Между нами никогда ничего не было, - да и быть не могло! Как ты только что сам очень точно заметил, она - моя ученица, - и этим все сказано!..
   - Почему же тогда ты просто не скажешь ей, что между вами ничего не может быть? - изо всех сил цепляясь за свой сарказм, чтобы раззадорить самого себя, спросил я. Но, на самом деле, моя злость потихоньку ослабла. Потому что я понял, что учитель мне не лжет; он действительно не рассматривал Ингу, как предмет своих грязных поползновений, - в чем до той минуты в глубине души я был уверен. Но он был здесь ни при чем. Только сама эта дурочка, вбившая себе в голову какой-то бред и теперь пытающаяся испортить жизнь нам всем.
   - Да потому что мне даже и в голову не могло прийти ничего подобного! - безапелляционно проговорил Тимур.
   Вот тут он слегка покривил душой, и я это прекрасно понял. Все ему приходило в голову!.. Он - далеко не дурак, а потому прекрасно понял, что Инга преследует его. Но, по крайней мере, у него действительно и в мыслях не было воспользоваться ее дуростью, - в этом я теперь был уверен на все сто процентов. И даже почувствовал невольное уважение к этому парню, - потому что сам я так вряд ли смог бы...
   В этот момент его девица, только что смотревшая на все это перепуганными глазами, посчитала нужным вмешаться в наш разговор.
   - Дорогой, что происходит?.. - спросила она. - Я ничего не понимаю!
   - Ничего, - ответил учитель, поворачиваясь к ней.
   - Да, совершенно ничего особенного! - попытавшись вложить в свои слова как можно больше сарказма, подтвердил я. - Просто моя девушка бросила меня из-за него!.. А он теперь изображает из себя святую невинность и, типа, не понимает, в чем дело!..
   Тимур решительно взял меня под локоть, и его пальцы, сомкнувшиеся на моей руке, оказались удивительно сильными. Меня это, признаться, несколько озадачило.
   - Давай-ка выйдем!.. - тихо, но очень твердо проговорил учитель, глядя прямо мне в глаза. И взгляд его при этом был каким-то странно гипнотизирующим, заставляющим непроизвольно подчиняться ему. - Хватит устраивать здесь сцены!..
   Я повиновался ему, помимо своей воли, - просто все возможные слова возражения как-то странно застряли в горле. Мы вместе с ним вышли из класса и прикрыли за собой дверь.
   - А теперь давай поговорим с тобой, как мужчина с мужчиной! - по-прежнему негромко предложил Тимур, поворачиваясь ко мне. В его ровном и, вроде бы, спокойном голосе прозвучали при этом такие стальные нотки, что я как-то сразу же пришел в себя, осознал весь абсурд ситуации, в которую мы все попали благодаря идиотизму Инги, и стушевался. - Какие у тебя ко мне претензии? - добавил учитель.
   Я дерзко вскинул голову и смело попытался выдержать мрачный горящий взгляд его черных глаз, но, к стыду своему, не сумел.
   - Вот только не делайте вид, что ничего не понимаете! - хмуро проговорил я, машинально снова переходя на "вы" и непроизвольно отводя глаза в сторону. - Инга влюблена в вас! Все давно об этом знают!..
   - Все, кроме меня! - холодно обронил Тимур. - Не знаю, что ты там себе напридумывал, но я не такой идиот, чтобы связываться с пятнадцатилетними девочками!..
   - Да вы просто еще плохо знаете Ингу!.. - злобно усмехнулся я. - Она же ненормальная!.. Упертая, как танк!.. Уж если она что-то вбила в свою голову, - она все равно добьется своего!..
   - Только не в этом случае!.. - холодно проговорил учитель, качая головой. - Поверь, я тебе - не соперник и никогда им не стану!
   - Посмотрим!.. - обронил я с угрозой в голосе. Мне хотелось, чтобы этот тип понял, - хотя бы на будущее, - что я не отступлю и не сдамся; я буду бороться за то, что принадлежит мне, - и не дай Бог ему оказаться у меня на пути!..
   - Тон сбавь на пару октав!.. - по-прежнему спокойно проговорил Тимур, и в его голосе снова зазвучали те же самые металлические нотки, которые вызывали у меня невольный ступор. Он снова в упор посмотрел на меня и заставил меня первого опустить глаза. Разумом я понимал, что он намеренно подавляет меня, демонстрируя свою силу, которой я, как это ни удивительно, не мог противостоять. - Я представления не имею о том, что произошло между тобой и твоей девушкой! И, поверь, мне очень жаль, если я действительно оказался каким-то образом к этому причастен! Я никогда не выделял Ингу из числа других учеников, и даже если она, как ты выразился, что-то вбила в свою голову, я никак не поощрял ее и уж, тем более, не оказывал ей никаких знаков внимания! Так что у тебя нет никакого права так себя вести!..
   Я снова невольно стушевался перед ним. В свои пятнадцать лет я уже был выше и гораздо крупнее этого парня, но было в нем нечто такое, что каждый раз заставляло меня отводить глаза в сторону. В глубине души я давно уже вынужден был осознать, что психологически, морально, этот тип был гораздо сильнее меня и может подавить противника одним только этим своим горящим взглядом, но я никак еще не желал смириться с этим и все еще пытался хорохориться.
   Учитель еще некоторое время пристально смотрел на меня. И, как бы я ни злился про себя, мы оба с ним прекрасно понимали, что победа в этой психологической дуэли на его стороне. Но тут он проявил определенное благородство, не став шибко злоупотреблять этим, а просто примирительно проговорил:
   - Давай вернемся сейчас в класс и забудем об этом инциденте!
   - А как же Инга?.. - слегка смутившись, спросил я.
   - Я потом поговорю с ней, - пообещал мне Тимур. - Все будет хорошо!
   - Да нет, наверное, лучше не надо... - неуверенно покачал головой я. - Не стоит вам с ней говорить об этом, - она только еще сильнее расстроится... Лучше я сам сейчас догоню ее и поговорю с ней!
   - Хорошо, тебе виднее, - кивнул учитель и зашел в класс.
  

* * *

  

Тимур.

  
   Около дверей меня поджидала весьма мелодраматично заламывающая руки Света.
   - Дорогой, в чем дело? - тут же бросилась она ко мне чуть ли не на шею. - Я так волновалась!..
   Я непроизвольно поморщился. Сейчас она раздражала меня уже самим фактом своего существования. Да, пожалуй, идея привести ее сюда на поверку оказалась не слишком удачной, - и я вынужден был признать это в душе. Но я постарался подавить вскипавшую во мне злость, - ведь Света на самом деле была ничем не виновата в возникшей ситуации, - и просто проговорил:
   - Все в порядке.
   - А где мальчик? - тут же поинтересовалась моя спутница.
   - Он найдет Ингу и уговорит ее вернуться, - устало пояснил я.
   Света весьма многозначительно хихикнула. И я на мгновение испытал почти что отвращение по отношению к ней.
   - Скажи, дорогой, эта девочка... - начала было говорить Света, поглядывая на меня с веселым любопытством в глазах. - Она действительно влюблена в тебя? Или это просто шутка?..
   - Хоть ты-то не говори ерунду!.. - не сумев сдержаться, рявкнул я на нее. - Мало мне проблем с учениками, - так еще и ты глупости болтаешь!..
   Света обиженно хмыкнула и надулась, всем своим видом показывая, что смертельно оскорблена моим поведением. Но мне было не до ее фокусов. Поэтому, не обращая ни малейшего внимания на ее демонстративно надутые губы, я просто взял ее под руку и провел на прежнее место.
   Вечеринка, прерванная неожиданным скандалом, продолжилась. Одноклассники Инги и Олега тактично делали вид, будто ничего не произошло. А впрочем, может быть, большинство из них просто действительно толком ничего и не поняли. Но я был необычайно зол на самого себя за то, что не сумел предотвратить эту сцену. Я был намного старше и опытнее; в конце концов, я был классным руководителем этих ребят, и, в качестве такового, был просто обязан сделать все возможное и невозможное для того, чтобы избежать подобных инцидентов. А я, вместо этого, оказался настолько глуп и непрофессионален, что, против собственной воли, позволил втянуть себя в самую гущу некрасивого скандала.
   Мне следовало помнить, что мои ученики - всего лишь подростки с бушующими гормонами; с них спрос невелик. Но я-то должен был заранее все предусмотреть и погасить зарождающийся конфликт в зародыше. А я не сумел этого сделать. Так что винить во всем происшедшем мне, кроме себя, было просто некого.
   Я действительно оказался не готов. Но, признаться честно, я просто никак не ожидал от обычно спокойной и сдержанной девочки такой более, чем странной реакции, - и уж, тем более, я никак не думал, что Олег так рьяно бросится на ее защиту. Все произошло как-то спонтанно, неожиданно и при этом совершенно нелепо, и финал всей этой странной истории вообще оказался шокирующим.
   Примерно через четверть часа вернулся Олег. Он бросил на меня тревожный растерянный взгляд, и я понял, что найти Ингу ему так и не удалось. Конечно, разумнее всего было бы предположить в данном случае, что расстроенная девушка просто убежала домой. Но что-то мне подсказывало, что это не так. Я просто нутром чувствовал это. И поэтому я решил сам попробовать отыскать ее, успокоить и, если получится, уговорить вернуться.
   - Света, пожалуйста, пригляди за ребятами! - попросил я свою спутницу. - Я скоро вернусь!
   - Ты куда? - взволнованно встрепенулась девушка. Мне стало немного жаль ее, потому что я прекрасно осознавал, что она тоже еще не до конца пришла в себя после той безобразной сцены, непосредственной участницей которой ей невольно пришлось стать. Но она задавала слишком много вопросов и не понимала, когда стоит помолчать.
   - В туалет, - сердито буркнул я в ответ. - Я вернусь через десять минут!
   - Хорошо, - покладисто согласилась Света, глядя на меня при этом с явной тревогой. Похоже, мое объяснение не показалось ей правдоподобным.
   Но это были уже ее проблемы. Ничего добавлять к вышесказанному я не собирался.
   Я вышел из класса и быстро пробежался по этажам, будучи на все сто процентов уверенным в том, что Инга прячется где-то поблизости, и мне обязательно удастся ее отыскать. И я в этом оказался совершенно прав. На одном из подоконников в другом конце школы я увидел одинокую съежившуюся фигурку. И, со вздохом облегчения, поспешил к ней.
  

* * *

  

Инга.

  
   Я молча следила за его приближением, еще не решив для себя до конца, как мне с ним себя вести. Пять минут назад здесь пробегал Олег Малышев, который тоже, очевидно, искал меня. Но у меня не было ни малейшего желания встречаться с ним, поэтому при его появлении я спряталась за колонну. Я не знала о том, что произошло в классе после моего позорного бегства, - потом Ира, разумеется, расскажет мне об этом, - но, даже если бы мне было все это заранее известно, я бы все равно, естественно, не захотела бы сейчас встречаться с Олегом, с которым рассталась уже больше двух месяцев назад.
   Но, увидев появившийся в полумраке коридора еще один мужской силуэт и безошибочно узнав в нем Тимура, я не стала прятаться. Хотя и недоумевала, зачем он разыскал меня. Я не хотела его видеть... 
   Я больше ничего уже не хотела...
  

* * *

Тимур.

  
   Я подошел к Инге и присел рядом с ней на подоконник. В стройной напряженной фигурке девушки была какая-то неприкаянность и обреченность, и от этого у меня почему-то защемило сердце. И даже не от жалости, - а от какого-то другого, я бы сказал, прямо-таки отцовского чувства по отношению к ней.
   Она выглядела сейчас такой испуганной и напряженной, что, казалось, сделай я хоть одно неосторожное движение, - и она просто сорвется с места и умчится прочь, как потревоженная птичка. Я не видел в ней пока еще женщину, - как ей, очевидно, хотелось бы, - но эта милая девочка вызывала во мне чувство нежности и сострадания. Мне хотелось просто обнять этого запутавшегося испуганного ребенка, который так торопится побыстрее стать взрослым, и попросить не спешить. Ведь у нее еще, как это ни банально звучит, все впереди...
   Инга смотрела на меня подозрительно поблескивающими огромными зелеными глазищами, но, вопреки всем моим ожиданиям, следов слез я у нее на лице не обнаружил. И это было уже неплохо. Потому что я морально не готов был сейчас утешать рыдающего ребенка и пытаться внушить ему, что у него все еще будет хорошо...
   Несколько минут мы просто молча смотрели друг на друга. Я никак не мог подобрать правильных слов, чтобы начать этот непростой разговор, а она... Она просто ждала...
  

* * *

  

Инга.

  
   Я прекрасно понимала, что он просто не знает сейчас, что сказать мне, но вовсе не собиралась ему в этом помогать. Я попросту наслаждалась в этот миг неожиданной близостью любимого человека, и мое бешено бьющееся сердце сжималось при мысли о том, что это - первый и последний раз, когда мы оказываемся с ним наедине. И мне необходимо впитать в себя каждую секунду этой нашей встречи, потому что подобное больше никогда не повторится...
   Он был так близок... И так далек... И именно тогда я осознала это до конца.
  

* * *

  

Тимур.

  
   В те долгие минуты, глядя на Ингу, я невольно думал о том, что еще ни у кого и никогда не видел таких огромных изумрудно-прозрачных глаз. Пройдет всего какая-нибудь пара лет, и эта очаровательная взбалмошная девчонка превратится в потрясающе красивую молодую женщину, которая будет сводить с ума всех парней в радиусе тысячи километров. И я непроизвольно ощутил легкую грусть при мысли о том, что мне не суждено будет стать свидетелем этого...
   Я невольно вздохнул, прогоняя непрошенные и не совсем уместные мысли, протянул ей руку и, стараясь говорить как можно мягче, предложил:
   - Пойдем обратно в класс!
   Она, - возможно, непроизвольно, - сжала мои пальцы, но при этом отрицательно покачала головой.
   Маленькая ладошка девочки была такой холодной, что я непроизвольно, не задумываясь даже о том, что делаю, накрыл ее своей ладонью, пытаясь согреть дрожащие ледяные пальцы.
   - Я, наверное, должен извиниться перед тобой... - нерешительно начал было говорить я.
   - Нет, - с мягкой мечтательной улыбкой прервала меня Инга, и ее глаза при этом заблестели еще ярче. - Это я должна извиниться перед вами, Тимур Александрович! Я обещаю вам, что подобное никогда не повторится, и я больше никогда не поставлю в такое глупое положение ни себя, ни вас!
   - Инга... - снова начал было говорить я, пытаясь все-таки собраться с силами и побеседовать с ней, но опять запнулся на полуслове, ошарашенный еще более ярким блеском ее изумрудных глаз. Я присмотрелся к ним повнимательнее, и до меня вдруг дошло, что они просто до краев переполнены слезами, готовыми вот-вот хлынуть, - несмотря на отчаянную, широкую, словно приклеенную к губам улыбку. - Инга, ты, что, плачешь?.. - почти с испугом в голосе спросил я.
   Девочка решительно мотнула головой, очевидно, усилием воли прогоняя непрошенные слезы, и почти безмятежно произнесла:
   - Нет. Все в порядке, Тимур Александрович!
   Я не сумел сдержать тяжелого вздоха и тихо проговорил:
   - Я не хотел тебя обидеть...
   - Я знаю, - поспешно кивнула Инга. - Я сама во всем виновата! Но это больше не повторится! А теперь вам, наверное, пора возвращаться? - с нарочитой легкостью в голосе предположила она, явно, давая мне тем самым удачный повод закончить этот необычайно сложный для нас обоих разговор.
   Спасибо, конечно, - но это был совсем не тот результат, которого я изначально планировал добиться.
   - Нам пора возвращаться! - мягко поправил я ее, голосом подчеркивая первое слово.
   Инга снова отчаянно замотала головой. Мне даже показалось, что я уловил промелькнувший в ее глазах ужас.
   - Нет, Тимур Александрович! - возразила она. - Вы возвращайтесь, а я пойду домой!
   - Инга... - снова попытался было заговорить я и вдруг с некоторым ужасом осознал, что ладонь Инги все еще находится в моих руках. Я как-то увлекся и совсем забыл об этом. Я нерешительно разжал пальцы, и Инга тут же отдернула руку, словно обжегшись.
   - Инга, я даже не знаю, что тебе сейчас сказать, - честно признался я, наконец.
   - А и не надо ничего говорить, - покачала головой девочка. - Я и сама прекрасно все понимаю!
   - И что же именно ты понимаешь? - удивленно поинтересовался я.
   - Да все я понимаю!.. - пожала плечами девочка. - Не мучайтесь!.. Вы хотите сказать, что... - Тут голос Инги невольно дрогнул, но она справилась с собой и сумела продолжить, как ни в чем ни бывало. - Что я еще слишком маленькая! И поэтому все мои чувства не могут быть серьезными! И потом, когда я вырасту, мне самой смешно будет об этом вспоминать!
   - Ну, в общем-то, да, именно это я и хотел сказать! - проговорил я, испытывая при этом почему-то невероятное смущение. У меня возникло стойкое, не слишком приятное и даже весьма пугающее ощущение того, что девчонка собирается признаться мне в любви. А еще более некомфортное впечатление создавал страх из-за промелькнувшей вдруг мысли о том, что я просто напрочь не представляю, как предотвратить это неуместное признание, и как мне вообще сейчас выпутаться из этой на редкость щекотливой ситуации без потерь...
   Инга смотрела на меня очень пристально, словно пыталась проникнуть в мой мозг и прочитать там нечто, не слишком надежно скрытое от нее. И вдруг неожиданно ее глаза заискрились искренним весельем, а губы тронула хоть и легкая, но вполне естественная, - а не натужная, - полуулыбка.
   - Держу пари, Тимур Александрович, - с усмешкой в голосе произнесла она, - вы всерьез опасаетесь, что я сейчас брошусь к вам на шею с признанием в любви!..
   Я едва удержался, чтобы не кивнуть, соглашаясь с ее словами.
   - Ну, вообще-то, я не настолько самонадеян... - не совсем искренне пробормотал я, похоже, пытаясь оправдаться. Вот ведь мартышка!.. Ей опять удалось сбить меня с толку и вызвать замешательство. Давненько уже в моей жизни мне не попадались люди, способные меня смутить.
   - Врете!.. - со смехом прервала меня Инга. - Именно этого вы от меня и ожидали! И уже подумывали о том, как поделикатнее смыться! Так ведь?
   - Ну, в общем-то, да, как-то так!.. - признался я, посчитав, что глупо отрицать очевидное, имея дело с такой, в принципе, неглупой и весьма проницательной девчонкой.
   - Не переживайте, Тимур Александрович, я не столь безрассудна и самонадеянна! - отозвалась Инга, стараясь говорить все так же весело, хотя в ее зеленых глазах снова отразилась такая боль, что мне стало не по себе. И даже в голове промелькнула мысль о том, а не ошибаюсь ли я на ее счет?.. Эта девушка действительно, похоже, была способна на глубокие и искренние чувства, - так не поторопился ли я, пытаясь уверить ее, - а в первую очередь, самого себя, - в том, что все это несерьезно?..
   - Хотя я и не сомневаюсь, Тимур Александрович, - весело продолжила тем временем Инга, - что вы без труда сумели бы найти достойный выход из данной ситуации! Вы просто, отойдя от шока, честно попытались бы объяснить мне, что я еще слишком молода для подобных признаний, а вы, напротив, уже слишком стары, чтобы их выслушивать! И все это, несомненно, пройдет, стоит мне только чуть-чуть повзрослеть и встретить настоящую любовь!..
   Я уставился на нее, наверное, совершенно ошарашено, в полном недоумении, абсолютно не в силах поверить в то, что действительно слышу все это из уст пятнадцатилетней девочки.
   - Ну, что я могу сказать, - ты просто словно мысли мои читаешь! - снова вынужден был признаться я.
   - Я знаю, - тихо сказала Инга. Она как-то разом вдруг стала очень серьезной. И взрослой, - как это ни удивительно. - Я все понимаю, Тимур Александрович! И я обещаю вам оставить вас в покое!
   - Инга, послушай меня!.. - так же тихо проговорил я, снова непроизвольно взяв ее за руку и заметив, как девочка тут же напряглась от этого, в общем-то, совершенно невинного прикосновения. Я мысленно обругал себя и выпустил ее ладонь. - Мне совсем не хотелось бы лишний раз обижать тебя и обесценивать твои чувства, но все то, что ты сейчас сказала, действительно правда! Сейчас тебе трудно в это поверить, но пройдет совсем немного времени, и ты сама же будешь со смехом вспоминать этот наш разговор!
   Боже мой, что я несу?.. Мне даже и самому-то было тошно от той банальщины, которую я с умным видом пытался вешать на уши этой девочке!.. Но что еще я мог сейчас сделать?.. Я должен был попытаться убедить ее, - и себя самого, в первую очередь, - что все будет именно так, а не иначе.
   Инга молча покачала головой, без малейшего смущения глядя мне в глаза, - и у меня даже возникла нелепая мысль о том, что она пытается запомнить этот миг, - и меня, возможно, в нем, - навсегда. А еще у меня возникло совершенно иррациональное необъяснимое ощущение, что я действительно абсолютно не прав в своем предположении, и я поспешил продолжить, - опять же, стараясь убедить в этом, скорее, самого себя, а не эту девчонку.
   - Разумеется, сейчас тебе все это кажется очень серьезным, - с умным видом и проникновенным понимающим тоном постарался проговорить я, но Инга со смехом перебила меня:
   - Не надо, Тимур Александрович! А то сейчас вы заговорите о том, что все девчонки в моем возрасте влюбляются, но это редко выливается во что-то серьезное, и, разумеется, в моем случае все будет точно так же!..
   Я очень внимательно посмотрел на нее и покачал головой, с неожиданным восхищением осознавая, что для своих юных лет она, пожалуй, даже слишком умна.
   - Давайте просто не будем больше говорить об этом! - предложила мне Инга. - Возвращайтесь, пожалуйста, в класс, - пока вас там не потеряли! А то еще сплетни пойдут всякие, - а вам это, конечно же, крайне нежелательно!..
   Последние слова она произнесла с едва уловимым сарказмом, умудрившись без труда своим тоном подчеркнуть, что я очень сильно, должно быть, переживаю за свою репутацию, - тогда как ей самой совершенно безразлично, что о ней могут подумать. Я снова недоуменно посмотрел на нее. Все-таки эта девчонка была слишком необычна и неординарна для своих лет.
   - Мы еще обязательно поговорим с тобой обо всем об этом! - пообещал я, мысленно опять ругая себя за то, что несу эту банальную чушь, и встал с подоконника. - Поговорим тогда, когда ты действительно станешь чуть постарше!
   - Ловлю вас на слове, Тимур Александрович! - на полном серьезе пригрозила мне Инга.
   - Конечно, - кивнул я. - Обязательно. Поговорим обо всем когда-нибудь и вместе посмеемся над тем, что было! А теперь пойдем обратно в класс! Нас там уже заждались!
   Но Инга снова отрицательно покачала головой.
   - Нет, Тимур Александрович, я лучше сейчас домой пойду! - возразила она. - А вот вам действительно давно уже пора возвращаться! До свидания!
   Она легко соскользнула с подоконника и в мгновение ока исчезла. Просто словно растворилась в воздухе. И я не только не сумел ее удержать, - я даже не смог понять, куда она умудрилась деться...
   - Инга!.. - непроизвольно и как-то беспомощно окликнул ее я, - впрочем, совершенно не питая никаких иллюзий на то, что она может вернуться.
   Ответом мне было лишь гробовое молчание.
   Делать нечего, - я слегка растерянно пожал плечами, повернулся и отправился обратно в класс.
   Я никогда не признался бы в этом вслух даже под пытками, - но в душе я больше не мог отрицать тот факт, что этой негодной девчонке все-таки удалось чем-то зацепить меня. Хоть это и было совершенно немыслимо.
  

* * *

  

Инга.

  
   Я прижалась спиной к стене, слушая, как затихают где-то вдали шаги Тимура. Слезы жгли глаза, и мне с трудом удавалось удержать их. Но, даже несмотря на это, на душе у меня было светло и радостно.
   В тот миг я ни капли не сомневалась в том, что однажды наступит день, когда я заставлю Тимура взять назад все свои слова. Да, сейчас я еще просто слишком молода, а потому не могу пока рассчитывать ни на какие ответные чувства с его стороны. Но подсознательно я ощущала, что нравлюсь Тимуру, даже несмотря на свой возраст, - и после сегодняшнего разговора это предположение превратилось в непоколебимую уверенность. Да, разумеется, я прекрасно понимала, что он даже под пытками никогда не признается в этом, - но он вовсе не был ко мне совершенно равнодушен. И я твердо верила, что придет день, когда я перестану быть просто его маленькой ученицей, - и тогда все у нас будет совсем по-другому.
   Мне нужно было лишь немного подождать.
  

Глава 8.

  

Инга.

  
   После этого не слишком удачного празднования Восьмого Марта все кардинально изменилось. Я приняла твердое решение перестать изображать из себя дурочку перед всеми, - и, в первую очередь, перед самим Тимуром Александровичем. Но это не значило, что я сдалась, - вовсе нет!.. Я по-прежнему совершенно искренне верила, что в этой жизни нет никаких непреодолимых препятствий, и я непременно, рано или поздно, добьюсь своего. Но пока единственной безусловной преградой являлся мой юный возраст, - а с ним я ничего не в силах была поделать.
   Вторым серьезным камнем преткновения было то, что Тимур являлся моим учителем, а я - его ученицей. Но как раз этот вопрос уйдет с повестки дня уже очень скоро. Не за горами был конец учебного года; я уйду из школы и поступлю в техникум; а значит, одной проблемой уже станет меньше.
   Все, в конечном итоге, сводилось к одному: мне требовалось время, которое, рано или поздно, расставит все на свои места.
   Правда, меня, признаться честно, немного смущал тот очевидный факт, что, к тому моменту, когда я стану, наконец, взрослой, мой избранник давно уже может жениться и обзавестись кучей ребятишек. Но я искренне старалась поменьше думать об этом. Я просто решила положиться в данном конкретном вопросе на судьбу, в надежде на то, что она, - эта самая судьба, - непременно будет ко мне милостива и благосклонна.
   Подобный фатализм, кстати, был совершенно несвойственным для меня, поскольку моя деятельная натура требовала неуклонно добиваться поставленной цели, - а не сидеть у моря и не ждать погоды. Но, что поделать, - дурой я тоже не была, на самом деле, а потому прекрасно понимала, что все мои усилия будут тщетными. Поэтому я смирилась, как бы тяжело мне это не далось, и стала просто ждать.
   Очевидно, мое теперешнее поведение настолько сильно отличалось от того, которое я демонстрировала на протяжении предшествующих шести месяцев, что первые недели Тимур Александрович лишь недоуменно хмурил брови, поглядывая на меня, словно каждую секунду ожидая какого-то подвоха. Он, явно, не в силах был понять, как сумасшедшая влюбленная девчонка, чуть ли не открыто преследовавшая его, вдруг превратилась в спокойную покладистую отличницу. Я даже, каюсь, перестала списывать на его уроках, чтобы даже этим не выделяться из числа других учеников. В конце концов, для меня, с моей феноменальной памятью, вовсе не составляло проблемы честно выполнить домашнее задание по одному-единственному предмету.
   На уроках истории я тоже вела себя скромно и примерно. Больше не было никаких мимолетных вызывающих взглядов, никаких весьма двусмысленных реплик и острот, заставлявших покатываться со смеху весь класс. Я просто спокойно и внимательно слушала строгого учителя, стараясь, по возможности, лишний раз даже не встречаться с ним взглядами.
   С одной стороны, Тимур Александрович, вне всякого сомнения, был, явно, рад моему изменившемуся поведению. По прошествии пары недель, убедившись, что я больше не собираюсь преследовать его, он тоже, вроде бы, расслабился, успокоился и стал вести себя более дружелюбно. Очевидно, этот бедолага перестал ощущать себя жертвой, вокруг которой кружит коварный хищник... Но, с другой стороны, иногда, все-таки случайно встречаясь с ним взглядами, я видела в его глазах недоумение, и мне казалось, что в глубине души он даже разочарован тем, что я так быстро сдалась.
   Наивный человек!.. Он еще настолько плохо знал меня, что ему, конечно же, даже и в голову не могло прийти, что это еще далеко не полная капитуляция, а всего лишь временное затишье перед боем. И все самое интересное ждет его еще впереди!
   Но, так или иначе, а мое такое вот скромное поведение быстро положило конец всем тем слухам, которые распространились было по школе после той злосчастной вечеринки перед восьмым мартом. Но, поскольку теперь я являлась просто олицетворением невинности и прилежания, все заинтересованные лица могли своими глазами убедиться, что я, несмотря на все эти гнусные досужие домыслы, совершенно равнодушна к кому бы то ни было, - а уж, тем более, к учителю истории. И думаю только лишь об учебе.
   Тем неожиданнее для меня было то, что случилось впоследствии.
   Гром небесный грянул прямо перед самыми экзаменами, - тогда, когда я меньше всего уже ожидала каких-то сюрпризов от этой непредсказуемой жизни.
   Во время очередного урока географии в наш класс неожиданно вошла завуч.
   - Здравствуйте, ребята! - проговорила она. - Садитесь, пожалуйста! Наталья Германовна, извините, что я прерываю ваш урок, но мне срочно нужна Новикова Инга!
   Я, только что вновь присевшая на свое место, снова неуверенно поднялась, недоуменно глядя на завуча, пришедшую, как оказалось, по мою душу.
   - Это ты - Новикова? - спросила та, разглядывая меня с каким-то явным неодобрением и, я бы даже сказала, презрением, причины которого я, хоть убей, не понимала. Такими глазами обычно смотрят на мерзкое насекомое, залетевшее в комнату и нарушившее покой добропорядочных граждан. - Пойдем со мной! Нам с тобой необходимо поговорить!
   - Но о чем? - встревожено переспросила я, не двигаясь, однако, с места и мысленно пытаясь припомнить какие-либо свои ужасные проступки, за которые меня могли бы сейчас наказать. Но, как назло, в голову ровным счетом ничего не приходило. Моя совесть была абсолютно чиста, как у невинного младенца.
   - Давай выйдем из кабинета! - настойчиво проговорила завуч, и ее отвратительно тонкие выщипанные брови грозно сдвинулись. - Не будем мешать Наталье Германовне вести урок!
   Я в ответ растерянно пожала плечами и двинулась по узкому проходу между партами. Когда я проходила мимо Олега Малышева, он, вроде как, даже чуть привстал, словно пытаясь мне что-то сказать, но я, не обращая на него ни малейшего внимания, с высокомерным видом прошла мимо. После той памятной вечеринки мы не перекинулись с одноклассником больше ни единым словом, и меня это совершенно устраивало.
   В коридоре, плотно прикрыв за собой дверь кабинета, завуч остановилась прямо передо мной и, чуть наклонив голову, отчего ее круглые очки немного съехали по переносице вниз, снова окинула меня с головы до ног своим суровым взглядом, в котором я вновь узрела нечто, весьма похожее на отвращение.
   У меня реально сжалось сердце от непонятного тревожного предчувствия. У завуча, до того дня вообще не знавшего о моем существовании, просто не могло быть ни малейшего повода так на меня смотреть.
   - Что-нибудь случилось? - спросила я, и мой голос невольно дрогнул.
   - Да, кое-что случилось! - отрывисто и неприветливо отозвалась завуч и добавила еще более сухо. - В нашей школе произошло нечто, из ряда вон выходящее! Следуй за мной, пожалуйста!
   И она, не посчитав, очевидно, нужным еще хоть что-либо добавлять к этому, решительно двинулась по коридору, даже и не оглядываясь, чтобы убедиться, что я следую за ней.
   И вот тут меня охватила настоящая паника. Теперь я уже даже и не сомневалась в том, что произошло нечто ужасное и непоправимое. А иначе, - что могло заставить эту пожилую женщину, даже и не знакомую со мной ранее, обращаться ко мне так сухо и грубо?..
   - Так что же все-таки случилось? - испуганно вскрикнула я, почти бегом бросаясь вдогонку за завучем.
   - Потерпи минутку, - как-то совсем уж не по-доброму, сквозь зубы, отозвалась женщина, по-прежнему даже и не оборачиваясь в мою сторону. - Скоро ты все узнаешь!
   Я сразу сообразила, что мы идем к кабинету директора. Мое сердце забилось еще быстрее; я почувствовала, что просто задыхаюсь от тревоги. Охватившая меня полминуты назад паника сменилась самым настоящим ужасом. 
   Но, войдя в кабинет следом за завучем, я недоуменно застыла на пороге, окончательно переставая что-либо понимать. Здесь, помимо самого директора нашей школы, с грозным видом стоящего сейчас посреди кабинета, скрестив руки на груди, находились также Тимур Александрович, какой-то человек в милицейской форме и моя собственная мама.
   - Мама?.. - испуганно вскричала я, вообще практически не обращая внимания на всех остальных. - Господи, что ты здесь делаешь? Что случилось?
   Теперь я окончательно уверилась в том, что произошло нечто ужасное. А что еще могло привести мою маму в школу, куда еще утром она даже и не думала идти, - не предупредив меня заранее, вызвав меня с уроков...
   Мама подошла ко мне и молча обняла меня, крепко прижимая к себе. И я заметила, что в ее неестественно напряженном, словно окаменевшем лице нет, в буквальном смысле слова, ни кровинки, а в глазах застыл страх.
   - Мама?.. - шепотом повторила я, изо всех сил стараясь справиться с нарастающей паникой. Но у меня это плохо получалось. - Мама, скажи мне, что случилось?..
   - Давай присядем! - предложила мне мама, кивая на стоящие вдоль стены кабинета пустые стулья, и ее голос прозвучал при этом как-то странно глухо.
   Мое сердце из последних сил отбивало похоронный марш. Я перевела перепуганный взгляд на директора и завуча, разглядывающих меня все с тем же непонятным неодобрением. Сидящий в противоположном конце кабинета Тимур почему-то вообще смотрел на меня с таким ледяным презрением, что у меня на мгновение перехватило дыхание, и я невольно опустила глаза. Немолодой уже милиционер приподнялся со стула при моем появлении. И я невольно отметила про себя, что лишь у него одного из всех присутствующих в кабинете людей выражение лица было приветливым и дружелюбным, а на губах играла доброжелательная улыбка. Но это лишь еще больше подчеркивало контраст с угрюмыми и осуждающими лицами всех остальных.
   Да что здесь такое происходит, черт возьми?!
   Не задавая больше вопросов, на которые я уже отчаялась получить ответы, я села на стул рядом с мамой. Милиционер подошел к нам, взял один из ближайших стульев и, поставив его прямо напротив нас, тоже присел.
   - Здравствуй, Инга! - очень мягким приветливым голосом проговорил он. - Я - инспектор комиссии по делам несовершеннолетних Ленинского района. Меня зовут Николай Иванович Павлов.
   Приехали, называется!..
   - Очень приятно, - машинально пробормотала я, сосредоточенно пытаясь все-таки припомнить, что же такого я могла совершить, сама того, похоже, не заметив, если мною заинтересовалась даже комиссия по делам несовершеннолетних. Только вот этого мне и не хватало для полного счастья!..
   - Я что-то натворила? - спросила я дрогнувшим голосом. Если мною заинтересовалась милиция, значит, все очень и очень серьезно. И, кстати, теперь мне понятно было, почему пригласили маму, - хотя я и была далека от всяких противозаконных дел, я краем уха слышала, что при допросе несовершеннолетнего должны присутствовать его родители. Это понятно. Директор, завуч, - это тоже можно было объяснить, поскольку все мы находились в школе. Но вот почему при этом разговоре присутствует еще и Тимур?..
   Хотя, - тут же сообразила я, - очевидно, его нахождение в этом кабинете объяснялось тем, что он - мой классный руководитель. Возможно, существовали правила, предписывающие это, - тогда в этом не было бы, вроде, ничего удивительного. Но, опять же, для меня оставалось совершенно непонятным, почему при моем появлении в этом кабинете он взглянул на меня с таким отвращением, словно я совершила нечто омерзительное, а теперь и вовсе отвернулся в сторону с непроницаемым лицом, словно происходящее никоим образом его не касается. 
   Что-то здесь было не так... Но пока я еще вообще ничего не понимала...
   - Нет, Инга, я уверен, что ты совершенно ни в чем не виновата! - по-прежнему очень мягко, словно обращаясь к малолетнему ребенку, проговорил милиционер. - Просто я должен задать тебе несколько вопросов относительно вашего учителя истории Таланова Тимура Александровича.
   На мгновение меня буквально парализовало от ужаса. Мне вдруг пришла в голову жуткая мысль, что этот странный визит милиционера может быть вызван жалобой Тимура на мои приставания. Но ведь я давно уже оставила его в покое... Но, тем не менее, я со страхом покосилась на учителя, словно всерьез ожидая, что он сейчас встанет и расскажет всем присутствующим о том, как я на протяжении многих месяцев преследовала его и не давала ему покоя...
   Но Тимур Александрович не шелохнулся и даже бровью не повел. И в моем сердце затеплилась робкая надежда, что он здесь все-таки ни при чем. Тем более, что я реально уже много недель вела себя очень скромно и даже и не пыталась заигрывать с ним.
   - А в чем, собственно, дело? - осторожно поинтересовалась я, изо всех сил стараясь не показывать своего страха. 
   Николай Иванович пододвинул стул еще чуть поближе, доверительно наклонился в мою сторону и очень тихо, - как я понимаю, чтобы не слышали остальные, - предложил мне:
   - Инга, если ты хочешь, я могу попросить удалиться из кабинета всех посторонних, - кроме твоей мамы, разумеется, - и мы сможем поговорить обо всем наедине!
   С каждой минутой я понимала происходящее все меньше и меньше. А эти его слова вообще вогнали меня в ступор.
   - О чем мы сможем с вами поговорить? - недоуменно воскликнула я. - Объясните же мне, наконец, что здесь происходит? - Я перевела взгляд на маму и добавила вопросительно. - Мам?..
   Но она почему-то продолжала хранить молчание.
   - Инга, ты уверена, что мне не стоит просить посторонних удалиться? - по-прежнему очень тихо спросил инспектор.
   Я снова посмотрела на директора и завуча, явно, пытающихся прислушаться к нашему разговору. Затем перевела взгляд на Тимура, непроницаемое лицо которого напоминало застывшую пренебрежительную маску. И поняла, наконец, что помощи мне ждать от них всех не следует. Если кто-то и мог объяснить мне происходящее, то только этот сидящий передо мной человек в форме.
   - Я не знаю, следует ли им удалиться... - неуверенно пробормотала я, глядя на него. - Я вообще пока ничего не понимаю... Объясните мне, в конце концов, что случилось? Что я натворила?
   Инспектор, типа, успокаивающе похлопал меня по руке.
   - Хорошо, тогда давай попробуем поговорить прямо при них! - согласился он. - Но если ты вдруг почувствуешь, что тебе не комфортно, - или что ты не хочешь при свидетелях отвечать на какие-либо вопросы, - сразу же скажи об этом мне! Договорились?
   - Ладно, - поспешно кивнула я, по-прежнему совершенно не догадываясь, о чем вообще может пойти речь в этом разговоре.
   Николай Иванович еще секунду помедлил, очевидно, собираясь с мыслями, а потом прямо спросил:
   - Инга, расскажи мне, отношения какого рода связывают тебя с Тимуром Александровичем?
   Я моргнула. Раз. Другой. А потом недоуменно нахмурила лоб и тупо переспросила:
   - Что?..
   Поскольку никто по-прежнему не спешил приходить ко мне на помощь, я снова в растерянности перевела взгляд на маму и проговорила:
   - Мам, я не понимаю, что здесь вообще творится?..
   - Инга, ты должна говорить сейчас правду! - как-то неестественно строго отчеканила мама.
   - Правду о чем?.. - ошарашено переспросила я, снова поворачиваясь к инспектору.
   - Хорошо, Инга, давай поговорим начистоту, как взрослые люди! - сказал Николай Иванович. А я подумала про себя, что именно этого я добиваюсь от них уже, наверное, полчаса, - и пока он лишь сюсюкал со мной, как с ребенком. - В комиссию по делам несовершеннолетних пришло письмо, подписанное, якобы, одним из учеников вашей школы, в котором сказано, что ваш учитель истории Таланов Тимур Александрович развращает своих несовершеннолетних учениц. И в качестве примера было приведено твое имя!
   Мир закружился перед моими глазами, и я непроизвольно ухватилась за мамину руку. Глаза защипало от слез, и я невольно зажмурилась, чтобы не позволить им ручьем хлынуть наружу. Я попыталась что-то сказать; я даже чувствовала, как шевелятся мои дрожащие губы, но с них не сорвалось ни звука. В немом изумлении я перевела, наконец, взгляд на Тимура, который сидел теперь, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, явно, наблюдая за моей реакцией. На лицах директора и завуча по-прежнему было написано осуждение и презрение, и это снова чуть было не заставило меня залиться слезами. Я повернулась к маме, которая смотрела на меня настороженно, взволнованно и озабоченно, но на ее лице, по крайней мере, не было видно никаких отрицательных эмоций.
   - Мама... - с трудом удалось выдавить мне из себя, наконец, и я снова замолчала, в полном ступоре, не в силах произнести еще хоть что-то... 
   Мама в ответ обняла меня и ласково произнесла, пытаясь утешить:
   - Все хорошо, доченька! Не волнуйся! Все будет хорошо!
   - Инга!.. - снова попытался привлечь к себе мое внимание инспектор. - Я вынужден все-таки попросить тебя ответить на мой вопрос!
   - На какой вопрос?! - вдруг в ярости выкрикнула я, поворачиваясь к нему. Это получилось чуть более громко, чем я рассчитывала, но оказалось, что вместе с даром речи, которого я лишилась от шока на полминуты, ко мне вернулась и способность чувствовать и здраво рассуждать. Все услышанное чуть ранее снова пронеслось в моей голове и оформилось, наконец, в четкую картину событий. И я буквально задохнулась от возмущения и праведного гнева. - Все это - просто полнейшая чушь! - в запальчивости снова воскликнула я. - Кто написал это письмо? Почему вы сказали: "Якобы, ученик вашей школы?.."
   - Потому что, как нам удалось выяснить, такого ученика в вашей школе нет, - терпеливо пояснил мне инспектор. - По сути дела, это анонимка! Но, поскольку речь идет о несовершеннолетних, мы обязаны прояснить ситуацию!
   - Все это - просто чушь! - решительно повторила я. - Тимур Александрович - просто наш учитель! У нас с ним никогда ничего не было! Да и быть не могло!.. Мама, давай уйдем отсюда! - добавила я, вставая.
   Все это было настолько мерзко, настолько отвратительно, что мне действительно хотелось сейчас только одного: уйти домой и никогда больше никого из них не видеть...
   Но мама, на поддержку которой я так рассчитывала, мягко усадила меня обратно.
   - Нет, Инга, мы с тобой не можем пока уйти! - сказала она, качая головой.
   - Но почему?.. - поразилась я и снова повернулась к инспектору. На глаза опять навернулись слезы обиды и гнева, но я решительно сморгнула их. - То, что вы сейчас сказали, - это просто бред! И я не желаю больше даже говорить об этом!
   - К сожалению, - вздохнул Николай Иванович, - поговорить все равно придется! Все не так просто, как ты полагаешь, Инга! Невзирая на твое нежелание сотрудничать, мы все равно будем вынуждены провести полное расследование по этому делу! И, если факты, приведенные в этом письме, подтвердятся, это будет иметь очень серьезные последствия и для школы в целом, и, в первую очередь, для самого Тимура Александровича!
   И вот только теперь до меня, наконец-то, дошло, почему директор и завуч настроены так недоброжелательно по отношению ко мне. Они изначально прекрасно понимали, насколько вся эта ситуация серьезна, - ведь в том случае, если бы те самые факты подтвердились, у них тоже возникли бы серьезные проблемы. Возможно, вплоть до потери работы. Но при этом я по-прежнему недоумевала, почему сам Тимур смотрит на меня с такой неприязнью в глазах? Ведь кто-кто, - а уж он-то точно знает, что все это - наглая ложь, от первого до последнего слова, и может быть на все сто процентов уверен в том, что я немедленно все это опровергну!
   Или же он сомневается во мне? Думает, что я могу захотеть нарочно напакостить ему?..
   - Но я не понимаю, зачем вам проводить это ваше расследование? - недоуменно поинтересовалась я. - Разве вам недостаточно того, что я говорю, что все это - неправда?..
   - К сожалению, Инга, в данном конкретном случае этого уже недостаточно! - печально покачал головой инспектор. - Потому что ты можешь сейчас лгать, выгораживая своего учителя, - например, из страха перед его угрозами!
   - Но Тимур Александрович никогда не угрожал мне! - возмущенно вскинулась я.
   - К сожалению, ты можешь говорить сейчас неправду, - мягко возразил Николай Иванович. - Ты даже можешь выгораживать своего учителя из благих побуждений, не понимая, как ужасно то, что он совершил!
   - Но он ничего не совершил! - чуть ли не закричала я, едва сдерживаясь, чтобы не затопать ногами от возмущения.
   - Что ж, я буду только рад, если факты, изложенные в этом письме, не подтвердятся! - кивнул головой инспектор. - Тем не менее, мы не можем оставить этот сигнал без внимания, полагаясь только на твои слова!
   - А можно мне почитать это письмо? - попросила я, - в первый момент нерешительно, но, видя, что инспектор колеблется, добавила уже с угрозой в голосе. - Поскольку, как я поняла, речь в нем идет обо мне, я считаю, что имею право на это! Иначе я вообще откажусь отвечать на ваши вопросы!
   - Инга!.. - с укором одернула меня мама. В другой раз я, может быть, и прислушалась бы к ее словам, - но не сегодня.
   Николай Иванович вынул из кожаной папки, лежащей у него на коленях, - я только что это заметила, - сложенный вдвое тетрадный листок и, после некоторого колебания, протянул его мне.
   Я развернула его и быстро пробежала глазами текст. В этом мерзком письме действительно говорилось о том, что учитель истории Таланов Тимур Александрович пользуется своим положением и совершает развратные действия в отношении своих малолетних учениц, - в качестве примера, в частности, действительно была приведена я. Кроме того, особенно подчеркивалось, что у одноклассников несчастной девицы, - то есть, меня, - есть неопровержимые доказательства всего этого...
   Меня аж заколотило от ярости. Я прочитала это письмо раз, другой, - и только тут вдруг заметила, что оно написано... моим собственным почерком...
   Подозрительно знакомые буквы расплылись у меня перед глазами. Я в немом недоумении подняла глаза на Тимура и внезапно поняла причину этой его неожиданной неприязни ко мне. Просто он, разумеется, тоже узнал мой почерк и, по всей видимости, решил, что это я сама специально написала эту анонимку, чтобы подставить его и, вероятно, отомстить ему за то, что он не ответил на мои чувства.
   И это было самое ужасное в данной ситуации...
   Я шумно сглотнула, пытаясь взять себя в руки и собраться с мыслями, потом протянула письмо обратно инспектору и дрожащим голосом призналась:
   - Но это же мой почерк!..
   - Твой почерк?.. - переспросил Николай Иванович, но в его голосе я не услышала особого удивления, - словно он заранее уже знал об этом. Вероятнее всего, это действительно так и было. - Ты уверена в этом?..
   - Точнее, он очень похож на мой, - тут же поправилась я. - Но это не я написала!
   После этих своих слов я решилась-таки искоса взглянуть на Тимура, чтобы понять, какую реакцию произвело на него мое признание. И тут же пожалела об этом. Его черные горящие глаза были чуть прищурены, словно он не верил ни одному моему слову. И, осознав это, я чуть было не расплакалась.
   В этот жуткий момент мне, признаться честно, было совершенно безразлично то, что может подумать обо мне этот милиционер, директор, завуч, остальные учителя и ученики, - да хоть весь мир, - мне это было фиолетово... Даже мама, если уж на то пошло... Но то, что Тимур посчитал меня способной совершить такую подлость и, кажется, ни на секунду даже и не усомнился в этом, было для меня самым ужасным во всей этой истории. И это было единственное, что тревожило меня по-настоящему, - потому что все остальное было попросту несущественно... И сейчас для меня самым важным было даже не столько оправдаться перед всеми остальными, поскольку, зная о полнейшей невиновности Тимура, я ни на миг не усомнилась в том, что правда восторжествует, и он будет оправдан, - сколько самой оправдаться перед ним, заставить его поверить в то, что я не имею ни малейшего отношения к этой анонимке, - хоть и написана она действительно моим почерком... И я прекрасно понимала, что, при сложившихся обстоятельствах, это будет не так-то просто...
   - Вообще-то, Тимур Александрович уже заметил, что письмо написано твоим почерком! - как бы вскользь обронил инспектор, очень внимательно глядя на меня.
   - Но это не я его написала!.. - с отчаяньем в голосе закричала я, чувствуя, что мои глаза снова наполняются слезами от осознания того, что мне никто не верит. В сторону Тимура я боялась теперь даже смотреть. - Клянусь, это не я!..
   - Инга, доченька, успокойся; тебя никто ни в чем не обвиняет! - ободряюще улыбнулась мне мама.
   - Ты не понимаешь!.. - воскликнула я дребезжащим от непролитых слез голосом. - Мне никто не верит!.. Это же все просто подстроено!.. Кто-то нарочно подделал мой почерк и написал эту фальшивку, - специально для того, чтобы раздуть весь этот скандал!
   - А кто мог бы это сделать, как ты думаешь? - быстро спросил инспектор. - Кому нужно было опорочить и тебя, и Тимура Александровича? Кто мог хотеть такого скандала?
   Я вдруг почувствовала внутри себя такую опустошенность, - словно я шарик, из которого разом выпустили весь воздух.
   - Я не знаю, - почти прошептала я поникшим голосом. - Но я клянусь, что это не я!.. Тимур Александрович, это не я!..
   К сожалению, я тогда еще не осознавала, что этими словами я лишь усугубляю свое положение, потому что подобное заявление было слишком явным доказательством того, что учитель истории действительно не совсем безразличен мне. И взрослые люди, умудренные жизненным опытом, - а тем более, инспектор комиссии по делам несовершеннолетних, который по долгу своей службы, вне всякого сомнения, сталкивался с различными жизненными ситуациями, - без особого труда могли догадаться об этом. Но сейчас для меня гораздо важнее было суметь убедить самого Тимура в том, что я не имею к этой анонимке никакого отношения. Я просто не могла допустить, чтобы он продолжал думать, будто это я нарочно пыталась подставить его. Одна уже только мысль об этом была настолько невыносима, что мне хотелось одновременно кричать, топать ногами, биться головой о стену, - и, в то же время, умолять Тимура простить меня за то, чего я не делала.
   Я и без того прекрасно осознавала, что только я сама виновата в возникновении подобной ситуации. Если бы я сама не вела себя в свое время столь вызывающе и не заигрывала бы с Тимуром на глазах у всех, то негодяю, написавшему эту анонимку, даже и в голову не пришло бы сделать это. Но если Тимур не поверит мне и по-прежнему будет думать, что это я его оклеветала... Тогда я просто, наверное, умру...
   - Инга, ты вовсе не должна оправдываться перед Тимуром Александровичем! - по-прежнему мягко, но уже с какими-то новыми недоверчивыми интонациями в голосе проговорил Николай Иванович, пытливо стараясь заглянуть мне в глаза. - Подумай, пожалуйста, еще раз и признайся: между тобой и Тимуром Александровичем происходило когда-нибудь что-то такое, о чем тебе следовало бы сейчас нам рассказать? И не пытайся покрывать его, - мы все равно, рано или поздно, обо всем узнаем!
   - Да нет же!.. Почему вы мне не верите?! - с отчаяньем в голосе выкрикнула я, и так долго сдерживаемые слезы заструились, наконец, по моим щекам обжигающим потоком. - Между нами никогда ничего не было!.. Черт возьми, да мы, помимо уроков, двух слов друг другу не сказали!..
   Самое главное, что это действительно было почти правдой. По крайней мере, последние два месяца.
   - Инга, постарайся меня понять, - я ведь не просто так упорствую в своем стремлении узнать правду! - терпеливо снова начал объяснять мне инспектор. - И, если ты сейчас намеренно покрываешь Тимура Александровича, - из страха перед ним или даже по каким-то другим соображениям, - то ты только делаешь ему еще хуже! Потому что в ходе расследования правда все равно выйдет наружу, и наказание будет еще более суровым!
   По моим щекам все еще текли слезы, но в груди уже нарастала глухая ярость из-за того, что мне не верили. Мое сознание, очевидно, защищаясь, потихоньку перестраивалось, и теперь уже именно этот факт казался мне наиболее отвратительным. В сравнении с этим даже чертова анонимка временно отошла на задний план, и меня сейчас уже больше расстраивал не столько сам факт ее получения, сколько то, что инспектору оказалось недостаточно одного моего слова. Для меня, никогда не лгавшей в серьезных ситуациях, - истории, наподобие списанной контрольной, я сейчас не учитывала, - но когда речь заходила о чем-то действительно важном, я всегда говорила только правду, даже если это могло оказаться мне во вред, и вполне справедливо гордилась своей честностью. Поэтому то, что мне не верили, оказалось для меня настоящим шоком.
   - Я не собираюсь покрывать Тимура Александровича! - решительно смахнув слезы со щек, заявила я и неожиданно почувствовала, что мне удалось внутренне как-то немного успокоиться, прийти в себя и взять себя в руки. - Я клянусь вам в этом! - добавила я все еще чуть дрожащим от обиды, но уже гораздо более твердым голосом. - Я клянусь жизнью, пионерской организацией, Лениным, Партией, Богом!.. - какая клятва больше удовлетворит вас и заставит, черт возьми, мне поверить?! Вы только скажите!..
   Я уже больше не плакала, хотя все еще безуспешно изо всех сил пыталась сдержать охватившую меня нервную дрожь. А еще я хотела бы, чтобы в моем голосе они услышали просто убийственный сарказм, который разом привел бы их всех в чувство. Не знаю, конечно, насчет убийственного сарказма, но что-то мне удалось, очевидно, потому что на лицах всех находящихся в кабинете людей вдруг явно отобразилось удивление и недоумение.
   На всех лицах. Кроме Тимура. Его лицо по-прежнему было каменным и непроницаемым. Он смотрел на меня, словно на некое омерзительное диковинное насекомое, копошащееся у него под ногами. И от этого мне снова захотелось зареветь. Прямо в голос.
   - Инга, пойми меня, пожалуйста, но я просто вынужден провести расследование по такому вопиющему факту!.. Возможно, ты, в силу своего юного возраста, еще и не осознаешь весь ужас происходящего... - снова завел свою шарманку инспектор, хотя вид у него при этом теперь уже был несколько растерянный и куда менее уверенный, чем поначалу.
   Он меня достал. Надоел. Все они мне надоели. Внезапно мне стало вдруг все равно, верят они мне или нет. Даже этот чертов Тимур Александрович. Я просто хотела уйти отсюда.
   В конце концов, моя совесть была чиста. А уж, тем более, совесть Тимура Александровича, - будь он неладен!.. Я твердо знала, что они не смогут раскопать против нас никаких реальных фактов. А слухи и домыслы... Так это всего лишь слухи и домыслы. Мне плевать на них.
   Поэтому я резко оборвала инспектора, не дав ему даже договорить до конца его фразу.
   - Все это - чушь собачья!.. Если вам больше нечем заняться в этой жизни, - можете проводить здесь любые расследования, какие вам только вздумается!.. Хоть на детектор лжи можете меня направить, - мне фиолетово!.. Да он, - я почти с яростью и ненавистью кивнула на учителя, - и в мою сторону-то никогда не смотрел!.. Разве что на уроках, когда я отвечала!..
   - Инга, доченька, успокойся!.. - вступилась, наконец-то, за меня, очевидно, пришедшая в себя мама. - Николай Иванович, с меня достаточно всего этого фарса! Сколько еще она должна оправдываться перед вами и уверять вас в том, что все это - ложь?.. Я верю своей дочери! За пятнадцать лет своей жизни она меня ни разу еще не обманула! И я всегда могла быть уверена, что, если она что-то говорит, - значит, так оно и есть!.. Конечно же, я совсем не знаю этого молодого человека, - мама тоже кивнула в сторону Тимура, - но мне он как-то вовсе не кажется коварным развратником и растлителем малолетних! И, поскольку речь в данном случае идет о моей дочери, я требую от вас прекратить и этот бессмысленный разговор, и это нелепое расследование!..
   Я воспрянула духом, ощутив поддержку мамы.
   - Поверьте, Мария Вадимовна, я и сам был бы рад поступить именно так! - постарался оправдаться перед ней инспектор. - Но, в данном конкретном случае, это уже, к сожалению, не в моих силах! Инга, признаюсь тебе, я уже успел переговорить кое с кем из твоих одноклассников, и они также поведали мне некоторые факты, которые не могли меня не насторожить! Они сказали мне, что ты была влюблена в Тимура Александровича и разными способами пыталась привлечь к себе его внимание! Это правда?
   Я моментально сообразила, что пытаться сейчас отрицать все начисто было бы, в данном случае, бесполезно, бессмысленно и даже чревато последствиями. И поэтому я просто решила сделать хорошую мину при плохой игре и признаться в том, что было, с моей точки зрения, наиболее очевидным, но обрисовав все это несколько с иной стороны.
   - Да не была я в него влюблена!.. - с возмущением в голосе возразила я, стараясь, - помимо этого слегка наигранного возмущения, - говорить при этом как можно более спокойно, чтобы не вызвать у них всех еще более веских подозрений. - Я никому ничего подобного никогда не говорила, - а все свои домыслы мои чудесные одноклассники могут оставить при себе! - Это было правдой. У меня, слава Богу, хватило ума не распространяться о своих чувствах. Ира, разумеется, была не в счёт, потому что в ней я была уверена на все сто процентов и точно знала, что она не выдаст меня даже под пытками. - Если уж на то пошло, вам любой сможет подтвердить, что я почти полгода встречалась с парнем из нашего класса, и у нас с ним все было достаточно серьезно! - тут я, разумеется, слегка покривила душой, но я подумала, что нелишне будет слегка преувеличить и ввести их в заблуждение, - ведь факт постоянного общения с Олегом проверить будет очень легко. - А с Тимуром Александровичем я действительно заигрывала, - не буду скрывать!.. Да и не только я! Он сам может вам это подтвердить! Он молодой и симпатичный, - поэтому все девчонки в нашем классе старались хоть как-то привлечь его внимание! Но он никогда и ничем не поощрял нас! Напротив, он вел себя очень холодно, - так, что любое желание заигрывать с ним напрочь пропадало! Ну, в каком преступлении вы еще хотите меня обвинить?.. Давайте, не стесняйтесь!.. Только как бы у нас не дошло до того, что это сами несовершеннолетние ученицы домогались Тимура Александровича, и теперь их нужно судить за это!.. - с вызовом в голосе закончила я.
   Николай Иванович уставился на меня в немом изумлении, явно, не ожидая, что я так быстро от защиты перейду к нападению. Потом опять покачал головой.
   - Инга, ты не понимаешь, - я здесь совсем не для того, чтобы в чем-либо обвинять тебя! Скорее, я, наоборот, пытаюсь защитить тебя, даже если ты этого пока и не осознаешь! Потому что, в данном конкретном случае, это ты являешься жертвой, - а не обвиняемой!
   - Я - не жертва! - с горячностью возразила я, смело глядя на инспектора, к счастью, уже совершенно сухими глазами. Слава Богу, мне, кажется, удалось полностью взять себя в руки. А то, действительно, не хватало еще выглядеть перед ними затравленной заплаканной убоженкой!..
   - Хорошо, Инга, - а про вечеринку перед восьмым мартом ты ничего не хочешь нам рассказать? - вкрадчивым голосом осведомился Николай Иванович. По его взгляду я поняла, что он считает это основным своим козырем, вовремя извлеченным из рукава. 
   - А что конкретно вас интересует? - с невинным видом полюбопытствовала я, очень постаравшись, чтобы в моем голосе прозвучали те же самые вкрадчивые интонации.
   Николай Иванович посмотрел на меня очень подозрительно, явно, размышляя про себя о том, почудился ему этот странный вызов в моем голосе или же он действительно в нем прозвучал. Я постаралась изобразить на своем лице самое невинное выражение и пошире распахнула глаза, выжидательно глядя на него. Пусть решит, что все это - лишь плод его собственного воображения!
   - Твои одноклассники сообщили мне, что в тот вечер ты пыталась пригласить Тимура Александровича на танец, - охотно пояснил инспектор. - Он тебе отказал, и ты выбежала из класса в самых расстроенных чувствах. И больше на праздник не возвращалась. Несколько минут спустя Тимур Александрович последовал за тобой и тоже отсутствовал довольно долго. Ты не хочешь рассказать об этом?
   - Нет, не хочу! - категорично заявила я. При этом мой голос прозвучал, наверное, гораздо более резко, чем следовало бы. - Потому что это была просто шутка, и не стоит делать из нее далеко идущих выводов! Я и раньше приглашала Тимура Александровича танцевать, - вам это любой сможет подтвердить! Но я делала это не из каких-то особых чувств по отношению к нему, - а просто для того, чтобы выглядеть круто в глазах одноклассников! Он соглашался. Мне все девчонки завидовали, потому что никто из них не мог сам на это решиться! А в этот раз он почему-то отказался! И это очень задело меня! Понимаете, - я постаралась чуть смягчить тон, доверительно глядя в глаза Николаю Ивановичу и пытаясь расположить его к себе своей показной искренностью, - понимаете, я хотела выглядеть круто перед одноклассниками, а получилось, что он выставил меня перед ними круглой идиоткой! Поэтому, да, - я расстроилась и убежала домой, чтобы надо мной не смеялись! Мама может подтвердить вам, что в тот вечер я вернулась домой очень рано!
   - Да, это правда! - тут же сказала мама и решительно встала, сжав мою руку. - И пришла домой, кстати, в нормальном настроении, - разве что немного недовольная! А теперь мы уходим! Я верю в то, что моя дочь не совершила ничего предосудительного, - что бы там ни говорили ваши свидетели - одноклассники! Разумеется, я не могу запретить вам проводить это ваше расследование, - в конце концов, вы просто выполняете свою работу! Но при этом я настоятельно требую от вас, чтобы вы оставили мою дочь в покое!
   - И в самом деле... - вмешалась вдруг молчавшая до той поры завуч. - Просто непонятно, чего вы хотите сейчас добиться от этой девочки? Она уже много раз опровергла все обвинения; она достаточно разумно объяснила, что произошло! Что еще мы пытаемся от нее сейчас услышать?.. - Она многозначительно переглянулась с директором и продолжила. - Мы все здесь знаем Ингу, как очень хорошую, порядочную и действительно честную девочку! - Я чуть не рассмеялась при этих ее словах, поскольку на все сто процентов была уверена в том, что сегодня она вообще услышала обо мне в первый раз в жизни. - Мы много лет уже знаем также и Тимура Александровича, который тоже в свое время учился в нашей школе! И, если они оба говорят, что все, написанное в этом письме, ложь, - у нас нет никаких оснований им не верить!
   - Я прекрасно понимаю ваше намерение защитить честь школы! -повернулся к ним Николай Иванович. - Лично я и сам ничего не имею против Тимура Александровича, и мне очень хотелось бы согласиться с вами и сказать, что все это - ложь! Но все эти обвинения, выдвинутые против него, слишком серьезны, чтобы оставить их без внимания и поверить девочке на слово!
   - Лично я верю своей дочери! - твердо заявила мама. - И я не собираюсь выдвигать никаких обвинений!
   - Нельзя, основываясь на одной только анонимной записке, порочить порядочных людей! - вступил, наконец, в разговор и директор школы. - Я вообще до сих пор полагал, что, согласно нашим законам, анонимки не являются предметом разбирательства! Или я не прав?..
   - Да не собираюсь я никого порочить! - возразил ему инспектор. - Я всего лишь пытаюсь докопаться до истины! И, вы совершенно правы, - обычно мы не рассматриваем анонимные письма! Но в данном случае мы просто не могли оставить его без внимания! Поймите, речь идет о педофилии и растлении малолетних!
   - Ну, что ж, работайте!.. - со вздохом согласилась моя мама. - Но я еще раз настоятельно требую, чтобы вы оставили мою дочь в покое! Достаточно уже и того цирка, который вы сегодня здесь устроили!
   - Кстати, Николай Иванович, вы упоминали кого-то из моих одноклассников, сообщившего вам массу полезной информации! - вспомнила вдруг я. - А с кем именно из них вы разговаривали, если не секрет?
   - Ну, к сожалению, этого я вам сообщить не могу, - замялся вдруг инспектор. - Это просто ваши одноклассники, которые были свидетелями всех этих событий!
   - Вы можете не называть мне их имена! - кивнула я. - Но имейте в виду одно, - это письмо, явно, написано как раз кем-то из моих одноклассников! Иначе как бы его сочинитель смог подделать мой почерк?.. Так что, когда вы в следующий раз будете опрашивать своих свидетелей, - я постаралась вложить в эти слова весь сарказм, на который только была способна, - обратите, пожалуйста, внимание на того, у кого окажется больше всего фактов, подтверждающих эту фальшивку! Потому что перед вами будет ее автор!
   Инспектор очень внимательно посмотрел на меня и серьезно пообещал:
   - Я подумаю об этом!
   - До свидания! - сказала мама, решительно увлекая меня из кабинета.
   - До свидания, - эхом отозвалась я, не решаясь даже посмотреть напоследок на Тимура.
   Я очень боялась снова увидеть на его лице прежнее выражение ледяного презрения.
   Мы с мамой молча вышли из кабинета директора, спустились по лестнице на первый этаж, и только лишь здесь, где нас уже, наверняка, никто не мог ни увидеть, ни услышать, мама неожиданно остановилась и решительно повернула меня лицом к себе, пристально вглядываясь в мои глаза. 
   - Инга, ты ведь ничего от меня не скрываешь? - строго проговорила она. - Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всем! Я постараюсь понять и помочь! И, разумеется, об этом больше никто не узнает!
   - Нет, мама, я сказала правду! - совершенно искренне заверила ее я. В конце концов, я действительно не лгала: ни инспектору, ни маме сейчас. Между мною и Тимуром действительно никогда не было ничего предосудительного. Он пальцем не тронул меня и даже не смотрел в мою сторону, - за исключением тех случаев, когда я просто вынуждала его это сделать. Ну, а мои собственные чувства и желания были сейчас не в счет. Тем более, что Тимур держался стойко и не поддавался на мои провокации. - Тимур Александрович всегда вел себя по отношению ко всем нам исключительно корректно! Он не проявлял ни малейшего интереса ни ко мне, ни к другим девочкам! Это правда! Да я и не позволила бы ему ничего лишнего, - ты же меня знаешь!..
   - Да, знаю, - кивнула мама. Мне было приятно осознавать, что она доверяет мне. - Просто я все-таки посчитала нужным задать тебе этот вопрос! Вдруг между вами все-таки было нечто такое, о чем ты не захотела упоминать перед посторонними, но могла бы рассказать мне наедине?..
   - Нет, мама! - твердо повторила я. - Так что этот Николай Иванович может проводить хоть целое расследование по этому делу! Мне все это совершенно безразлично, потому что я не сделала ничего предосудительного, - и Тимур Александрович, я уверена, тоже! Так что он ничего не сможет найти, чтобы доказать свои обвинения!
   - Ну, и ладно тогда!.. - с облегчением кивнула мама.
   Нам с ней обеим очень хотелось бы больше никогда не возвращаться к этой неприятной теме. Но, к сожалению, это оказалось невозможным.
   Благодаря продолжающемуся расследованию, расспросам учителей и одноклассников, а также непрекращающемуся вниманию к нам, фигурантам этого скандала, по школе поползли грязные сплетни, в которых мы с Тимуром, разумеется, были главными действующими лицами. И, даже несмотря на то, что гнусное обвинение, разумеется, не подтвердилось, и Тимур был, в конце концов, полностью оправдан, эти сплетни не утихли, а лишь обросли дополнительными весьма пикантными подробностями.
   Мне казалось, что внутренне я была готова к подобной ситуации, но, тем не менее, когда я вдруг, неожиданно для самой себя, оказалась в самом эпицентре грязного скандала, то выяснилось, что на самом деле не так-то просто выдержать все это достойно. Слишком тяжело было видеть вечные косые взгляды и слышать постоянные смешки за спиной. Конечно, меня поддерживала Ира, на которую я всегда могла положиться, и это значило для меня необычайно много. Потому что все остальные одноклассники, - даже те, кого я некогда и не без оснований считала друзьями, - теперь как-то моментально отвернулись от меня, отдалились и присоединились к толпе ярых недоброжелателей.
   Возглавлял которых Олег Малышев. Но это-то как раз меня совершенно и не удивляло.
   Естественно, сама мысль о том, что я ни в чем не виновата и на самом деле пока не совершила ровным счетом ничего предосудительного, давала мне силы выстоять против всего этого. Но, признаюсь честно, все это было довольно слабым утешением. Тогда как постоянные шепотки и смешки за спиной довели меня уже чуть ли не до нервного срыва. Я ловила себя на том, что буквально за несколько дней из открытой, дружелюбной и улыбчивой девочки превратилась в замкнутую, нервную, подозрительную и шарахающуюся от каждого шороха истеричку.
   Наверное, мое детство на этом закончилось. Я столкнулась с подлостью и низостью, весьма распространенными среди взрослых. И мне тоже в одночасье пришлось стать этой самой взрослой.
   На фоне всех этих выматывающих душу переживаний я даже и не помнила потом, каким образом вообще умудрилась сдать выпускные экзамены. Причем, - что самое удивительное, - сдала я их все на "пятерки". Но, даже несмотря на это, к моменту получения свидетельства об окончании девятого класса, я, от всей этой постоянной нервотрепки, издергалась уже настолько сильно, что чувствовала себя способной сорваться в любую секунду и по малейшему поводу.
   Наверное, именно это безудержное отчаянье и безысходность и толкнули меня задержаться в школе после торжественной линейки по поводу окончания девятого класса. Спрятавшись в укромном месте и дождавшись, пока в здании не останется никого из учеников, чтобы никто не мог заметить меня и, не дай Бог, не настрочил бы еще какую-нибудь кляузу, я осторожно пробралась к кабинету истории. В нерешительности остановившись перед слегка приоткрытой дверью, я прислушалась, пытаясь разобрать, есть там кто-нибудь или же нет. Но из кабинета не доносилось ни звука.
   Я осторожно, стараясь не шуметь, заглянула вовнутрь. Тимур сидел за столом и что-то писал. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться и набраться смелости, я решительно шагнула в кабинет и плотно прикрыла за собой дверь.
   Тимур поднял голову, оторвавшись от своего занятия, и несколько секунд молча и выжидающе смотрел на меня. На его совершенно непроницаемом, - кто бы сомневался!.. - лице я не смогла разглядеть ни радости, ни недовольства при виде меня. Вообще никаких эмоций. Зато я сразу же заметила другое. Тимур выглядел немного усталым и осунувшимся; под глазами залегли темные тени, которые делали их, - эти глаза, я имею в виду, - еще глубже и мрачнее. И, глядя на эти очевидные изменения в его внешности, я поняла, что события этих последних двух недель не прошли бесследно и для него тоже. 
   - Я просто зашла попрощаться с вами, - тихо проговорила я, подходя к его столу. - И еще раз извиниться перед вами за всю эту историю! Я никак не думала, что все может закончиться вот так...
   Тимур встал из-за стола, и по его нахмурившимся бровям я как-то сразу поняла, что он намеревается как можно быстрее выпроводить меня из своего кабинета, пока я, очевидно, не принесла с собой новых неприятностей. Но, тем не менее, вслух он спокойно проговорил:
   - Тебе не за что извиняться, Инга! Ты ни в чем передо мной не виновата!
   - Нет, есть за что! - поспешно возразила я, торопясь побыстрее донести до него свою мысль, - пока он на самом деле не выставил меня отсюда. - Ведь это я действительно постоянно приставала к вам, и это из-за меня по школе поползли такие слухи!
   - Все в порядке, Инга, - покачал головой Тимур. - Самое главное - то, что все это благополучно разрешилось!
  

* * *

  

Тимур.

  
   Девчонка подняла на меня свои огромные обведенные черными кругами глаза, до краев наполненные невыплаканными слезами, и у меня, несмотря на всю мою решимость держаться от нее подальше во имя собственного блага, невольно защемило сердце. Я все еще прекрасно помнил того жизнерадостного дерзкого ребенка, взирающего на меня сияющими глазищами и просто излучающего уверенность в себе и оптимизм. И стоящая передо мною сейчас поникшая потерянная девушка, которая даже выглядеть стала гораздо старше своих лет, с потухшими глазами и бледным до синевы личиком, вызывала просто приступ неконтролируемой ярости по отношению к тому, кто все это с ней сотворил.
   Убил бы подонка собственными руками!..
   Последние две недели были не самыми лучшими и в моей жизни тоже, но все-таки я - взрослый мужчина, кое-что повидавший в жизни и до этого. Плюс, - вынести весь этот бред мне помогли мои друзья и знакомые, никто из которых ни на миг не усомнился в моей невиновности. А эта девочка, судя по ее затравленному виду, сумела пережить весь этот кошмар в одиночку...
   - Не надо плакать, Инга! - постарался я произнести как можно более мягко, изо всех сил пытаясь совладать с просто непреодолимым желанием обнять ее и успокоить. - Все закончилось. Теперь все будет хорошо!
   - Я вот только все пытаюсь понять, кто все это подстроил! - тихо проговорила девушка и непроизвольно всхлипнула. - И не могу. А вы?..
   Я в ответ просто покачал головой и сказал:
   - Все это теперь уже не имеет никакого значения!
   - Имеет, - еще какое!.. - импульсивно воскликнула девушка. - Да я собственными руками придушила бы этого мерзавца, если бы знала, кто он!..
   Я непроизвольно улыбнулся. Даже странно, что кое в чем мы с ней были так похожи... И даже мысли нас посещали одинаковые...
   Но я просто попытался перевести разговор на другую тему и, стараясь говорить дружелюбно и непринужденно, спросил:
   - Куда ты надумала поступать?
   - Еще не знаю, - пожала плечами Инга. - В техникум, наверное.
   - А в школе совсем не хочешь оставаться?
   - После всего этого кошмара?! - с неподдельным ужасом в голосе воскликнула Инга. - Да ни за что на свете!..
   Вот в этом я, к сожалению, был с ней солидарен. И поэтому прекрасно понимал ее чувства. Я тоже осознавал, что, после всего происшедшего, больше не смогу продолжать здесь работать, и уже подал заявление на увольнение, вопреки возражениям и уговорам сослуживцев, которые, в принципе, неплохо ко мне относились.
   - Ну, есть же и другие школы, - ты могла бы просто перейти! - посоветовал я.
   Инга покачала головой. Вид у нее был при этом слегка отсутствующий, словно она думала о чем-то своем.
   Не знаю, как я упустил этот момент, - очевидно, слегка расслабился, обманутый потерянным выражением на ее лице, - но неожиданно Инга вдруг шагнула ко мне и оказалась совсем рядом. Я даже ощутил легкий аромат ее духов. Я невольно замер на месте, стараясь даже не дышать и не зная, как себя вести. Позади меня стоял учительский стол, так что отступать мне было попросту некуда.
   Не слишком приятное чувство, скажу честно. Я снова ощутил себя загнанным в ловушку. Разум буквально вопил, что нужно бежать, пока она не совершила еще какую-нибудь глупость... Но для этого нужно было отодвинуть ее в сторону, потому что она преграждала мне путь...
   - Я вот просто подумала, - тихо проговорила девчонка, поднимая на меня свои огромные изумрудные глаза, - что, раз о нас с вами все равно ходят такие слухи, то почему бы нам не сделать их реальностью?.. Было бы не так обидно, если бы это на самом деле хотя бы отчасти было правдой!..
   И, прежде, чем я вообще сумел хоть что-то ответить, понять или сообразить, она вдруг обхватила меня руками за шею и прижалась губами к моим губам.
   Лишь на мгновение ошалев от неожиданности, - потому что на этот раз девица превзошла саму себя, - я, невольно выругавшись, практически отшвырнул ее от себя.
   - Это была очень плохая идея! - процедил я сквозь зубы, стараясь говорить ледяным тоном. Обычно мне удавалось таким образом заморозить кого угодно... Хотя с этой девчонкой подобный номер у меня и раньше не проходил.
   Она широко улыбнулась мне, хотя в ее огромных зеленых глазах застыли боль и обида, и тихо согласилась:
   - Да, наверное. Но придет день, когда вы будете думать иначе!
   - Прекрати все это, Инга! - с неожиданной злостью бросил я, и эта моя собственная вспышка ярости раздосадовала меня еще больше. - Тебе пора идти!
   - Да, вы правы, - сквозь слезы улыбнулась девчонка. Я видел, каких неимоверных усилий ей стоит держать сейчас себя в руках и не разрыдаться передо мною. - До свидания, Тимур Александрович!
   - Всего хорошего, Инга, - ледяным голосом проговорил я и про себя вздохнул с облегчением. Я был совершенно искренне уверен в том, что мы с ней больше никогда в жизни не увидимся.
  

* * *

  

Инга.

  
   Добавить ко всему этому больше было нечего. Поэтому я просто повернулась и вышла из кабинета.
   Я двигалась по коридору почти на ощупь, практически ничего не различая из-за застилавших мне глаза слез, и поэтому не сразу заметила поджидавшего меня там Олега.
   - Ну, что, шлюшка, опять к своему дружку бегала? - ехидно проговорил он, выступая вдруг из-за колонны прямо передо мной. - Эх, где тот следователь из милиции?.. Рано он, похоже, поспешил закрыть это дело, не пожелав выяснить все обстоятельства! А ведь я пытался ему объяснить!..
   Его слова настолько ошарашили меня, что я замерла на месте, как вкопанная. Мой мозг пронзила ужасная догадка, и в тот же миг я сама про себя поразилась тому, что не поняла всего этого раньше. Ну, конечно же, - кто еще мог ненавидеть меня и Тимура настолько сильно, чтобы пожелать нам напакостить, полностью разрушив репутацию и, возможно, даже доведя до уголовного дела и до тюрьмы?.. Было даже странно, что эта мысль не пришла мне в голову сразу же, когда я узнала об этой анонимке; еще более удивительным было то, что я даже и не задумывалась особенно, с кем из моих одноклассников разговаривал инспектор, и кто мог с таким удовольствием снабдить его порочащими сведениями...
   Я медленно повернулась к Олегу и подняла на него глаза, надеясь, что на моем лице он без труда прочтет все то отвращение, которое я к нему в тот момент испытывала.
   - Так это был ты!.. - задыхаясь от гнева, прошипела я. - Это ты все подстроил!.. Ты написал ту анонимку и наговорил небылиц инспектору!..
   - Ну, я, - признался Малышев с весьма самодовольной улыбкой. - А ты это только что поняла? Похоже, ты не так умна, как я полагал! Ну, ничего, я еще напишу, куда следует, - в прокуратуру, например, - и все-таки добьюсь, чтобы вас прищучили!
   От охватившей меня ярости у меня перед глазами повисла красная пелена.
   - Я тебя ненавижу! - выкрикнула я, подскакивая к нему. Он усмехнулся еще шире. Я размахнулась и изо всех сил отвесила ему такую звонкую пощечину, от которой Малышев едва удержался на ногах. - Ты - подонок!.. Будь ты проклят!!! Не смей никогда больше приближаться ко мне, - или, клянусь, я убью тебя!
   Олег как-то воровато оглянулся по сторонам, словно желая убедиться, что в пустой школе никого больше нет, и нас никто сейчас не увидит. А потом проговорил с явной угрозой в голосе:
   - Попробуй!..
   Я не поняла, что он имел в виду, но уточнять, разумеется, не стала. Этот подонок и раньше-то был мне не слишком приятен, - а сейчас, после того, что я узнала, меня вообще тошнило уже только от того, что я стою рядом с ним. Поэтому я просто молча развернулась и пошла прочь.
   Он догнал меня в два прыжка и, зажав мне рот ладонью, припер к стенке. В первое мгновение я настолько обалдела от неожиданности, что даже и не поняла, что все это означает. Я даже и не пыталась сопротивляться, потому что просто не в силах была поверить, что он действительно оказался способен на нечто подобное.
   В тот же миг Малышев впился в мои губы поцелуем, не давая мне закричать, а освободившимися руками задрал на мне блузку и, за считанные секунды умудрившись расстегнуть бюстгальтер, - очевидно, сказывался немалый опыт, - схватился за грудь.
   Поначалу, как я уже сказала, я просто ошалела от неожиданности, но быстро пришла в себя и изо всех сил начала яростно сопротивляться, пытаясь вырваться или хотя бы закричать.
   Малышев снова ловко зажал мне рот одной рукой, а другой прижал меня к себе так крепко, что я почувствовала, что не могу дышать. Этот извращенец, похоже, всерьез решил меня придушить?..
   - Не дергайся!.. - с угрозой в голосе прошептал он мне на ухо. - А то хуже будет!..
   Я яростно мотнула головой и, на мгновение ощутив некоторую свободу, изловчилась и изо всех сил вцепилась зубами в его палец, прокусив его до крови. Малышев невольно вскрикнул и отдернул руку. А меня тут же затошнило от мерзкого солоноватого привкуса во рту.
   - Вот сучка!.. - как-то по-бабьи тонко взвизгнул Малышев. - Что же ты делаешь?! Ты же мне чуть палец не откусила!..
   - Если ты немедленно не отпустишь меня, я вообще тебе глотку перегрызу! - пообещала я ему, задыхаясь от ярости.
   Я не знаю, почему, но в тот миг мне совсем не было страшно. Несмотря на происшедшее, я все еще никак не могла поверить в то, что он может мне что-то сделать.
   - Ты давай-ка лучше по-хорошему!.. - процедил Малышев сквозь зубы, продолжая очень грубо лапать меня, несмотря на мое отчаянное сопротивление.
   - Отпусти меня, - или я закричу! - пригрозила я ему и, изловчившись, ударила его ногой в пах.
   В боевиках, которые я любила смотреть, после такого удара мужчина сгибался пополам и больше был ни на что не способен. Но, очевидно, я была не настолько сильной, как герои этих самых боевиков, - хоть в этот удар я вложила всю свою ярость. Малышев зарычал от боли, но не выпустил меня.
   - Давай, давай, кричи!.. - начал подзадоривать он меня, пытаясь, удерживая меня одной рукой, другой рукой залезть ко мне под юбку. - Тебя никто не услышит! Здесь нет никого, кроме твоего приятеля, - а уж с ним-то я как-нибудь справлюсь! Да я его так отделаю, что он имя свое забудет!
   И вот тут я вдруг страшно перепугалась. Но закричать действительно не решилась. Я осознала, что помощи мне ждать не от кого, и рассчитывать теперь придется только на себя. О том, чтобы Тимур увидел меня в подобной ситуации, я даже и мысли допустить не могла, так что, естественно, звать его я не собиралась. А кроме того, я действительно очень сильно испугалась за него, осознав, что Малышев реально ни перед чем не остановится. Он был гораздо крупнее Тимура, и, несмотря на возраст, я даже ни на миг не усомнилась в том, что он выполнит обещанное.
   Поэтому я начала сопротивляться с удвоенной энергией, изо всех сил стараясь вырваться. Но тщетно. Этот извращенец был раз в двадцать сильнее меня.
   - Ну, так что же ты не кричишь?.. - подначивал меня Малышев, пытаясь стащить с меня трусики, которые, к счастью для меня, оказались слишком узкими, а потому не спешили поддаваться. Я снова попыталась заехать коленом ему в пах, но на этот раз он сумел без труда преодолеть мой выпад, а затем ловко подставил мне подножку, опрокидывая меня на пол.
   Я невольно вскрикнула от боли, все еще не в силах до конца поверить в то, что все это действительно происходит со мной, - и наяву, а не во сне. Малышев всем своим весом навалился на меня сверху, судорожно пытаясь одной рукой снять свои собственные брюки. Похоже, он не шутил и не просто вознамерился припугнуть меня за строптивость; он был настроен весьма решительно и серьезно. Ну, что ж, значит, я тоже буду действовать серьезно и наверняка...
   Поэтому, недолго думая, я изловчилась и действительно вцепилась зубами ему в горло. Со всей дури, не задумываясь о последствиях.
   Малышев завопил от невыносимой боли и отпрянул от меня. Ощутив себя свободной и не скованной его цепкими лапами, я тут же воспользовалась этим, чтобы изо всех сил нанести ему удар в челюсть. И в этот самый момент я увидела склонившегося над нами Тимура. Его лицо было каменным; глаза горели. Без видимых усилий он оторвал Малышева от меня за шкирку и еще одним грубым рывком поставил его на ноги. А затем, пока тот не успел еще опомниться, он нанес ему такой сокрушительный удар в солнечное сплетение, что Малышев беспомощно скрючился на полу и затих, не подавая больше признаков жизни.
   После этого, не обращая больше на своего поверженного противника ни малейшего внимания, Тимур молча протянул мне руку и тоже одним движением поставил меня на ноги. Я была практически до слез смущена тем, что он все-таки увидел меня в таком незавидном положении, поэтому торопливо одернула юбку и дрожащими от нервного перевозбуждения руками попыталась заправить в нее блузку.
   - Приведи себя в порядок, и я провожу тебя домой! - сказал Тимур и тактично отвернулся в сторону.
   За это я была ему безумно благодарна, потому что, действительно, застегнуть расстегнутый бюстгальтер у него на глазах попросту не представлялось возможным. Тем временем, пока я торопливо приглаживала свою одежду, Тимур подошел к своему кабинету и запер его.
   - Ты готова? - спросил он, не оборачиваясь.
   - Да, - отозвалась я.
   - Тогда пойдем! - сказал Тимур.
   Я на мгновение заколебалась.
   - А как же он?.. - спросила я, кивая на все еще скрюченного на полу Малышева, ловящего ртом воздух.
   Правда, я не совсем уверена, что руководствовалась в тот миг заботой о поверженном однокласснике. Скорее, мне приходилось бороться с очень сильным желанием пнуть его ногой под ребра, чтобы уложить обратно.
   - Не волнуйся за него; с ним все будет в порядке! - успокоил меня Тимур, тоже ошибочно решивший, что я переживаю из-за плачевного состояния Малышева. - Через пару минут он полностью придет в себя.
   - Жаль, - мрачно констатировала я. - Я предпочла бы, чтобы это ничтожество сдохло прямо здесь!
   - Излишняя кровожадность привлекает внимание правоохранительных органов, - вскользь заметил Тимур, крепко взял меня за руку и повел за собой.
   Но, стоило нам только завернуть за ближайший угол, как меня вдруг начала сотрясать такая сильнейшая дрожь, что я даже вынуждена была остановиться и прислониться к стенке, чтобы не упасть, потому что дрожащие ноги меня уже реально не держали. Перед глазами все как-то странно поплыло, и я почувствовала, что сейчас просто, наверное, потеряю сознание. Тимур, очевидно, мгновенно оценил ситуацию, потому что тут же подхватил меня, не давая упасть, и усадил на ближайший подоконник. Меня колотило так сильно, что я даже не на шутку перепугалась.
   - Господи, да что это со мной?.. - с трудом сумела выговорить я, потому что мои зубы отчаянно лязгали, а дыхание перехватывало.
   - Похоже, у тебя такая запоздалая реакция на шок, - нахмурив брови, пояснил Тимур и вдруг обнял меня и крепко прижал к себе. Но странно, - в этом объятии, ей-богу, не было ни малейшего сексуального подтекста. Так взрослый прижимает к себе испуганного ребенка, чтобы успокоить, - и я прекрасно поняла это.
   - Когда придешь домой, обязательно выпей что-нибудь успокоительное, - посоветовал мне Тимур. 
   Я молча кивнула, уткнулась ему в плечо и, неожиданно даже для самой себя, вдруг разрыдалась.
   Я совсем не плакала те две недели, пока продолжалось это унизительное для меня расследование, стараясь выглядеть спокойной, равнодушной, уверенной в себе и тщательнейшим образом контролировать все свои чувства, чтобы кто-нибудь из недоброжелателей не догадался о моем весьма печальном, на самом деле, состоянии. Не плакала я и тогда, когда Малышев напал на меня, хотя и была тогда безумно напугана. Но сейчас, уткнувшись в плечо Тимура, я рыдала, забыв обо всем на свете, и просто физически ощущала, как вместе со слезами меня покидают вся боль и унижения, накопленные за последние дни. И мне действительно становится легче.
   Тимур ласково гладил меня по голове, но ничего не говорил, очевидно, прекрасно понимая, что в данной ситуации слова бессильны. Он просто терпеливо ждал, пока я выплачу все свои печали и горести, осознавая, что мне это необходимо.
   Наконец, поток горючих слез иссяк, но я вовсе даже не спешила выбираться из уютных спасительных объятий. Признаюсь, еще никогда в своей жизни я не чувствовала себя так спокойно и в такой полнейшей безопасности, как в те минуты. А больше всего меня утешала и радовала тайная мысль о том, что Тимур, прекрасно понимая, что я давно уже не плачу, тем не менее, вовсе даже не спешил отстранять меня от себя. Несмотря на то, что в любой момент в школьном коридоре мог кто-нибудь появиться и увидеть нас. Похоже, его это не слишком тревожило.
   - Как тебе вечно удается ввязываться в такие истории? - спросил, наконец, Тимур. - И это было бы еще полбеды, - но ты потом еще и меня умудряешься в них впутать!..
   - Судьба!.. - невольно улыбнулась я, хоть мои губы все еще подрагивали от напряжения и волнения, и добавила с искренним восхищением в голосе. - А я и не думала, что вы умеете так хорошо драться!
   - Почему ты не звала на помощь? - хмуро поинтересовался Тимур. - Ты же прекрасно знала, что я нахожусь поблизости, и обязательно услышу!
   Я подняла на него глаза, быстро соображая про себя, что лучше сейчас ему сказать, и решила просто честно признаться:
   - Я боялась за вас.
   - За меня?! - с громким смешком воскликнул Тимур. Его черные брови взлетели вверх в немом изумлении, да так и застыли. Он покачал головой, словно просто не в силах ничего добавить к этому. 
   Я почему-то смутилась от такой его странной реакции, опустила глаза и с трудом выдавила из себя:
   - Да.
   - Глупая девчонка!.. - сердито бросил Тимур.
   Я секунду подумала и покачала головой.
   - Нет. Я не глупая. Просто Малышев, - он боксер, - пояснила я, словно это уже само по себе все объясняло. - И, если бы вы не ударили его так неожиданно, он мог бы... - И тут я невольно запнулась, не в силах подобрать подходящее слово, которое не показалось бы ему слишком грубым и оскорбительным. Я очень боялась задеть сейчас его мужскую гордость, - но, в то же время, я хотела, чтобы он осознал, что связываться с Малышевым опасно.
   Ведь неизвестно еще, где и как может свести их судьба...
   - Хорошенько отделать меня, да?.. - весело подсказал мне Тимур, явно, посмеиваясь надо мной и моими страхами.
   - Ну, да, - недовольно буркнула я, поспешно отворачиваясь от него и совершенно искренне не понимая, что могло его так насмешить.
   Тимур пальцами осторожно дотронулся до моего подбородка и повернул мою голову к себе. В его черных глазах что-то вспыхнуло... Что-то, весьма похожее на нежность...
   - Спасибо за заботу, глупая девочка! - проговорил он, но уже без прежних сердитых интонаций в голосе. - Но твой Олег для меня не соперник. Некрасиво хвастаться, но для того, чтобы справиться со мной, понадобится десяток таких Олегов!
   - Правда?.. - аж задохнулась от восхищения я, зачарованно глядя в его бездонные глаза. - А где вы научились так драться?
   - В армии, - ответил Тимур, и по его лицу вдруг промелькнула тень. Но, словно почувствовав, что я ожидаю продолжения, он, нехотя, добавил. - Я служил в ВДВ.
   - Я не знала... - тихо проговорила я.
   - Ты ничего обо мне не знаешь! - вдруг как-то резковато ответил он и тут же отстранил меня от себя. - Ну, как ты себя чувствуешь? Пришла в себя?
   - Да вроде бы... - прошептала я, до боли в душе сожалея о том, что наш разговор так быстро закончился. Но я действительно уже полностью пришла в себя, и оставаться в его объятиях больше повода не было.
   Тимур встал на ноги и пытливо посмотрел на меня.
   - Тогда пойдем! - сказал он. - Я провожу тебя, чтобы с тобой больше по дороге ничего не случилось!
   - Да нет, не надо, Тимур Александрович! - поспешно возразила я, потому что снова вдруг испугалась за него. - Не дай Бог, кто-нибудь увидит нас вместе, и опять пойдут слухи!..
   - Инга, мне плевать на слухи! - резко оборвал Тимур мои рассуждения. - Я просто должен быть уверен, что ты доберешься до дома в целости и сохранности! И что этот подонок не подстережет тебя где-нибудь по дороге!
   Больше всего на свете мне действительно хотелось, чтобы он проводил меня. Еще хоть немного побыть рядом с ним, - закрыть глаза и представить, что он идет со мной, потому что хочет этого, а не потому, что чувствует себя обязанным... Но это был всего лишь самообман, и я прекрасно это понимала. А потому следовало просто разом пресечь все это...
   - Не волнуйтесь за меня! - заверила я его. - Малышев - трусливый подонок! Он получил отпор и не посмеет больше приблизиться ко мне на расстояние пушечного выстрела!
   - Я очень на это надеюсь! - кивнул Тимур, но без особой уверенности в голосе. - Потому что в следующий раз меня может и не оказаться поблизости!
   - Очень жаль! - обронила я чуть слышно.
   - Что?.. - переспросил Тимур, очевидно, не расслышав.
   - Ничего, - сказала я. - Малышев признался, то это он написал ту анонимку. Честно говоря, я не знаю, почему я сразу же не догадалась об этом! Ведь это действительно не мог сделать никто, кроме него!
   - Да, действительно... - пробормотал Тимур, задумчиво глядя на меня. - Мне тоже ничего подобного как-то не пришло в голову! Но ведь ты же знаешь его гораздо лучше, чем я!
   - Между нами никогда ничего не было! - твердо заверила его я. Мне почему-то очень захотелось, чтобы Тимур знал об этом. Мне это казалось необычайно важным.
   - По крайней мере, это вселяет надежду на то, что у тебя хороший вкус! - с усмешкой отозвался Тимур.
   - Вы не поверите, но у меня он действительно хороший! - засмеялась я, неожиданно вдруг ощутив в себе силы на это. - Даже вы его одобрили бы!..
  

* * *

  

Тимур.

  
   Я очень внимательно посмотрел на нее, в душе восхищаясь тем, как быстро она сумела взять себя в руки. И у меня в который уже раз мелькнула мысль о том, что всего лишь через несколько лет она превратится в совершенно потрясающую женщину. И какому-нибудь счастливчику, оказавшемуся с ней рядом, очень повезет...
   Я тряхнул головой, прогоняя непрошенные сожаления о том, что мне этим счастливчиком быть не суждено...
   - Пойдем! - еще раз повторил я, более настойчиво, и протянул ей руку, намереваясь помочь слезть с подоконника и поддержать на случай, если ей снова станет плохо, - или голова закружится...
   Но она все еще медлила, задумчиво разглядывая на подоконнике что-то, неведомое мне.
   - Мы больше не увидимся, да? - тихо спросила она, наконец.
   - Не думаю, - честно сказал я. И я действительно совершенно искренне так полагал. У наших с ней судеб просто не было шанса еще когда-нибудь пересечься вновь.
   - Я никогда вас не забуду! - тихо проговорила она, но в ее голосе прозвучала такая искренность, что я даже испугался: а вдруг и правда не сможет забыть?..
   Но в ответ я лишь приложил указательный палец к губам, как бы приказывая ей ничего больше не говорить. Тем более, в таком духе.
   Инга очень тяжело вздохнула и взяла, наконец, меня под руку.
   - Где ты живешь? - спросил я, когда мы вышли из здания школы.
   - Вот здесь, - ответила Инга, кивая на дом, находящийся в пределах видимости. И ту же, не удержавшись, съязвила. - Так что вы не потеряете слишком много времени!
   - Дело не во времени, - вооружившись небывалым запасом терпения, пояснил я. Но больше ничего к этому добавлять не стал.
   Уже через несколько минут мы подошли к ее подъезду и остановились.
   - Твои родители сейчас дома? - спросил я.
   Инга чуть подумала, очевидно, решая про себя, стоит ли говорить правду, и все-таки кивнула.
   - Да. Мама уже должна была прийти.
   - Тогда пойдем, поговорим с ней!
   Но Инга не шелохнулась.
   - Спасибо, что проводили, - с тихой грустью проговорила она, почему-то избегая смотреть на меня. - Думаю, что до квартиры я доберусь сама!
   - Пойдем! - настойчиво повторил я и, не обращая внимания на ее отказ, решительно вошел в подъезд.
   Дверь нам открыла мама Инги. Я помнил, что ее зовут Мария Вадимовна. Бросив один только взгляд на заплаканное лицо дочери и на меня, стоящего рядом с ней, наверное, с очень мрачным видом, она побледнела и дрогнувшим голосом спросила:
   - Господи, что случилось?..
   - Я думаю, Инга сама вам обо всем расскажет, - вежливо проговорил я, справедливо предполагая, что девочке действительно лучше самостоятельно объяснить все маме, без моего вмешательства. - А мне уже пора идти! Я лишь хотел убедиться в том, что ваша дочь благополучно добралась до дома!
   - Но что с тобой произошло? - обеспокоено воскликнула Мария Вадимовна. - Что случилось?
   - Малышев пытался меня изнасиловать, - тихо пояснила Инга. - А Тимур Александрович меня спас.
   - О Боже, - только этого не хватало!.. - охнула Мария Вадимовна, хватаясь за сердце, но тут же, очевидно, взяла себя в руки и вспомнила правила гостеприимства. И поспешно заговорила, обращаясь ко мне. - Проходите на кухню, пожалуйста! Я сейчас чай поставлю!
   Я покачал головой. Знакомиться ближе и вообще дружить семьями в мои планы не входило.
   - Нет, спасибо. Но мне действительно тоже пора домой. До свидания.
   - До свидания, Тимур Александрович, - проговорила Инга, и мне показалось, что она прилагает неимоверные усилия для того, чтобы ее голос оставался спокойным, ровным и вежливым, - очевидно, чтобы не пугать маму еще больше. - Может, мы с вами еще и увидимся когда-нибудь!..
   На сердце совершенно неожиданно потеплело. И я улыбнулся ей, к удивлению для самого себя.
   - Всего доброго, Инга! У тебя все будет хорошо!
   - Спасибо, - почти прошептала она и добавила одними губами, беззвучно, - Тимур...
  

* * *

  

Инга.

  
   Он не рассердился. Он снова улыбнулся мне этой своей неожиданно мягкой улыбкой и, больше не оглядываясь, сбежал по лестнице вниз. Дождавшись, пока его шаги затихнут где-то вдали, - и хлопнет подъездная дверь, окончательно ставя точку в нашем общении, - я, наконец-то, вошла в квартиру.
   - Господи, Инга!.. - наблюдая за всем этим, всплеснула руками мама, - очевидно, уже не выдержав. - Ну, почему, когда что-то случается, вы вместе оказываетесь в этом замешаны?
   Я, не удержавшись, нервно хихикнула и пожала плечами.
   - Ты не поверишь, но он задал мне тот же самый вопрос!
   - Расскажи мне толком, что у вас там произошло! - попросила мама. - Ты меня когда-нибудь до инфаркта доведешь!
   - Малышев подкараулил меня в коридоре и набросился, - проговорила я. - Хорошо, что Тимур Александрович как раз случайно оказался поблизости! Он схватил его и так ему двинул, что этот придурок свернулся клубком на полу, - да так там и остался! Но, знаешь, я и сама могла с ним справиться, без вмешательства Тимура Александровича! - не удержалась, чтобы не похвастаться, я. - Я ему сначала руку прокусила до крови, а потом - шею! Он верещал, как недорезанный боров!
   Я заметила, что мамины губы невольно дрогнули в улыбке. Она, похоже, живо представила эту картину. Сейчас, - когда это были уже всего лишь воспоминания, - мне она тоже казалась весьма забавной.
   - Какой кошмар!.. Кто бы мог подумать!.. - покачала головой мама. - А ведь он всегда казался мне таким хорошим мальчиком!..
   - Этот твой хороший мальчик набросился на меня, как последняя скотина! - раздраженная опять послышавшимися мне мечтательными нотками в мамином голосе, заявила я, невольно поежившись от снова нахлынувших неприятных воспоминаний, и добавила. - Давай больше никогда не будем говорить об этом!
   - Хорошо, - согласилась мама.
   Я уже направилась было в свою комнату, но на пороге вдруг остановилась, вспомнив нечто очень важное, на мой взгляд.
   - Кстати, мам, я совсем забыла тебе сказать!.. Это Малышев написал ту анонимку в милицию! Он сам мне признался!
   - Сам признался? - встрепенулась мама. - Надо бы сообщить об этом тому следователю! А заодно - подать заявление насчет сегодняшнего!
   Я призадумалась на секунду, честно взвешивая про себя все "за" и "против", а потом, сморщив нос, покачала головой.
   - Бесполезно все это!.. Папуля без проблем отмажет его, даже если он совершит что-то более серьезное! А тут и предъявить-то ему нечего; я в полном порядке, - в отличие от него самого, кстати! Так что нам все это сулит только лишние неприятности!
   - Вот и стоило бы ему тоже их доставить! - несколько разочарованно проговорила мама. - Чтобы знал на будущее!..
   - Нет, - решительно возразила я. - Я больше не хочу, чтобы мое имя склоняли на каждом углу все, кому не лень!
   - Хорошо, - согласилась со мной мама. - Хотя я с удовольствием попыталась бы устроить ему сладкую жизнь!
   - Не надо, он того не стоит, - покачала я головой. - К тому же, я опасаюсь, что у Тимура Александровича тоже могут быть проблемы из-за этого, - он же его ударил! Я лишь надеюсь, что больше никогда в жизни не увижу этого подонка! Потому что, если он еще когда-нибудь приблизится ко мне, то ему не поздоровится!
   Мама печально вздохнула и кивнула.
   Я догадывалась, что она сейчас испытывает очень сильное разочарование из-за того, что так ошиблась в Малышеве. И надеялась, что, при сложившихся обстоятельствах, она тоже больше не пожелает видеть его никогда в своей жизни.
  

Глава 9.

  

Инга.

  
   По поводу поступления я особенно не заморачивалась, - да и настроение было не для свершения подвигов. Поэтому мы с мамой просто выбрали ближайший к дому техникум, в котором на тот момент самой престижной считалась группа модельеров верхней одежды. Признаюсь честно, быть модельером до этого дня я как-то даже и не мечтала, - да и вообще имела весьма поверхностное представление об этой профессии, - но я с детства неплохо рисовала и очень любила это дело, так что подобное решение показалось мне на тот момент единственно правильным.
   Кроме того, - по счастливой случайности, - именно в этом техникуме работала преподавателем математики какая-то очень хорошая подруга старой приятельницы моей бабушки, которая, разумеется, пообещала подстраховать меня на вступительных экзаменах. Несмотря на то, что вообще в этот техникум конкурс был всегда небольшой, - он не пользовался особым почетом у выпускников школ, - но именно эта специальность, появившаяся там всего лишь в прошлом году, пока вызывала повышенный интерес у абитуриентов, которые усиленно стремились попасть именно на нее. Так что существовала весьма реальная опасность не поступить, - точнее, не набрать достаточное количество баллов именно для этой специальности, - а другие, имеющиеся в данном учебном заведении, не привлекали меня от слова вообще.
   Поэтому, для большей надежности, я записалась еще и на подготовительные курсы, - чтобы уж точно не пролететь. 
   Вступительные экзамены мне предстояло сдавать по двум предметам: диктант по русскому языку и устный - по математике. Мне изначально повезло. Учительница, которая вела занятия по русскому языку на подготовительных курсах, сразу же выделила меня из числа остальных абитуриентов, поскольку мне, - единственной, кстати, из всей группы, - удалось написать два проверочных диктанта на "пятерки". Признаться честно, до этого, - проучившись четыре с половиной года у нашей чудесной Полины Дмитриевны, которая никогда не видела во мне особых дарований, - я как-то даже и не подозревала о том, что у меня имеются такие исключительные способности к русскому языку. А на последнем занятии, перед самым экзаменом, мне удалось окончательно расположить эту преподавательницу к себе, поразив ее просто до глубины души.
   Она вызвала меня к доске для разбора очень сложного, по ее словам, длинного предложения, заранее предупредив, что это задание слишком тяжелое для уровня выпускников девятого класса, но она поможет, объяснит и подскажет. Я разобрала это предложение полностью самостоятельно и без единой ошибки. Учительница была сражена моими талантами просто наповал и даже намекнула на то, что все это непременно зачтется мне на вступительном экзамене.
   С математикой, правда, дело было посложнее. В школе, на выпускном экзамене, я сдавала геометрию, - специально, чтобы заранее подготовиться. Причем, - что немаловажно в моем случае, - я действительно учила, даже и не пытаясь воспользоваться шпаргалками, так что я была на все сто процентов уверена, что с этой стороны проблем не возникнет. Но вот второй вопрос в билете должен был быть по алгебре, - а с ней я, к сожалению, была не в таких хороших отношениях, как с геометрией. Но, к счастью, экзамен по математике должна была принимать как раз та самая учительница, которая пообещала меня подстраховать. Так что у меня были все основания надеяться на то, что все пройдет благополучно.
   И я не промахнулась. Все действительно прошло без сучка, без задоринки. Я сдала оба экзамена на "пятерки" и, вне всякого сомнения, просто обязана была пройти по конкурсу. Правда, списки поступивших администрация обещала вывесить только через пару недель, но я почти не волновалась за свою судьбу.
   На этих самых подготовительных курсах я познакомилась с молодым человеком по имени Миша. Ну, а что в этом такого?.. Я же твердо решила жить дальше, несмотря ни на что... Миша тоже поступал в этот техникум, только на другую специальность. Сначала мы с ним просто кивали друг другу и улыбались, как старые знакомые. А потом однажды встретились как-то на одной остановке и поняли, что мы живем, оказывается, совсем рядом. И после этого мы стали с ним ездить вместе.
   На тот момент я полна была твердой решимости окончательно забыть Тимура, безумное увлечение которым уже принесло мне столько неприятностей и проблем. И поэтому знакомство с Михаилом восприняла поначалу, как дар судьбы. Этот молодой человек был очень вежливым и симпатичным, - и, что самое главное в данном случае, он совершенно не был похож на Малышева, о котором я до сих пор вспоминала с омерзением. Правда, он не был похож и на Тимура, к моему величайшему сожалению... Но об этом я уже старалась не думать...
   Мы с Мишей начали встречаться и помимо подготовительных курсов. Но, чем больше мы с ним общались, тем острее я осознавала тот весьма печальный факт, что из этого ничего не выйдет, и наша дружба, к сожалению, никогда не перерастет в любовь.
   С другой стороны, я с самого начала подозревала, что чувства Миши ко мне далеки от чисто дружеских. Правда, он пока молчал об этом и не пытался переходить ни к каким активным действиям, - возможно, понимая, что я не разделяю его привязанности. И я с сожалением думала о том, что, как только это случится, нам с ним придется расстаться. Миша очень нравился мне, но только как друг; с ним было легко и весело; но все это теряло всякий смысл по ночам, когда в сумбурных тревожных снах ко мне вновь и вновь приходил Тимур. И я просыпалась совершенно раздавленная и расстроенная.
   И понимала снова и снова, что, пока я не смогу забыть о нем и выбросить его из своей головы, на каких бы то ни было отношениях с другими парнями можно просто смело ставить крест.
   Признаться честно, по этому поводу я испытывала сейчас самые что ни на есть противоречивые чувства. С одной стороны, я реально искренне была полна решимости побороть это свое нелепое увлечение, вытравить из своего сердца образ этого мужчины и научиться, наконец, жить дальше без него. Но, с другой стороны, воспоминания о Тимуре были самыми теплыми и светлыми воспоминаниями в моей пока еще недолгой жизни, и я трепетно хранила их в самых потайных уголках своей души. Там, куда не было доступа никому. Даже маме и Ире.
   В августе мы всей семьей поехали в Сочи. И там, на пляже, я познакомилась с мальчиком по имени Виктор, который внешне напоминал мне Тимура. Честно говоря, именно поэтому я поначалу и обратила на него внимание, хотя на самом деле это сходство было весьма и весьма отдаленным. Но то, что не сумела доделать матушка - природа, я постаралась просто дорисовать в своем воображении.
   И какое-то время это даже работало...
   Мы встречались с Виктором почти две недели, и, хотя между нами пока еще ничего не было, с каждым днем мне все больше и больше удавалось убедить себя в том, что этот мальчик действительно мне очень сильно нравится. Может быть, как раз потому, что, глядя на него, я каждый раз представляла на его месте Тимура. И чувствовала себя просто безумно счастливой.
   Мое живое воображение очень ясно рисовало мне все эти прекрасные картины. Вот я выхожу из воды, и Тимур, открыв рот от изумления и восхищения, с обожанием смотрит на меня... Вот я, скучая, смотрю по сторонам, сидя за столиком летнего кафе, и Тимур несет мне поднос с напитками... Вот мы сидим на заднем ряду в кинотеатре, и Тимур, напрочь забыв про мелькающий на экране довольно интересный и захватывающий фильм, не отрываясь, смотрит на меня...
   Я понимала, что все это не совсем нормально, и мои мечты, рано или поздно, заведут меня куда-нибудь не туда... Но именно эти сладкие грезы помогали мне найти утешение, справиться с болью и жить дальше...
   В последний день перед отъездом мы отправились с Виктором гулять по пляжу и зашли очень далеко, - туда, где отдыхающих уже не было. Я чувствовала, что сегодня должно произойти нечто особенное, и с замиранием сердца ожидала этого. Ведь это был наш последний день, который мы могли провести вместе; неизвестно, сможем ли мы еще когда-нибудь увидеться, и я уже заранее грустила и скучала. Поэтому было бы вполне естественно сделать так, чтобы этот день запомнился нам обоим...
   Я не сомневалась, что Виктора тоже посещают подобные мысли. И я не ошиблась.
   Убедившись, что поблизости никого нет, Виктор остановился и притянул меня к себе. Память тотчас же услужливо подкинула мне видение того, как Тимур, в нашу последнюю встречу, обнимал меня, плачущую, пытаясь успокоить. И я невольно вся затрепетала в предвкушении...
   Почувствовав, очевидно, мою реакцию, - правда, истолковав ее не совсем правильно и отнеся на свой счет, - Виктор начал целовать меня. Сначала очень медленно, легко, словно нерешительно, - а потом, ободренный ответными робкими движениями моих губ и языка, все более энергично и страстно...
   Я зажмурила глаза, словно от удовольствия, и вся отдалась этим новым сладким ощущениям. Я словно плыла по теплым ласковым волнам, а солнышко светило на меня с голубых небес... И я даже и не пыталась противиться, когда он снял с меня шорты и топик, потому что, несмотря на охватившее меня полузабытье, прекрасно помнила, что под ними был купальник, в котором Виктор уже не единожды видел меня. О том, что будет дальше, я пока даже и не задумывалась. Я просто плыла...
   Виктор потянул меня на песок, осторожно лаская мое тело. Я наслаждалась... Но почему-то как раз то, что я воспринимала все его ласки с закрытыми глазами, и не понравилось ему, в конечном итоге. И он все испортил.
   - Инга!.. - позвал вдруг он меня, опираясь на локти и приподнимаясь надо мной.
   - М-м-м?.. - лениво отозвалась я, улыбаясь от удовольствия и ощущая себя просто на вершине блаженства, которую мне совершенно не хотелось покидать.
   - Посмотри на меня! - попросил Виктор.
   Мои глаза послушно распахнулись. Я словно очнулась от зачарованного сна. И одновременно с этим мое сознание, затуманенное сладкими воспоминаниями и упорным самовнушением, вдруг разом прояснилось. И я пришла в себя.
   Я с величайшим изумлением уставилась на склонившегося надо мной полуобнаженного молодого человека, словно не совсем понимая, что конкретно вокруг меня происходит. Потом медленно перевела взгляд на его руку, лежащую на моей голой груди. И буквально содрогнулась всем телом от запоздалого смущения и еще чего-то, весьма напоминающего ужас.
   Я поспешно села и скрестила руки на груди, словно пытаясь таким образом прикрыться, - что было на самом деле весьма наивно. Теперь я уже не в силах была понять, как вообще позволила Виктору зайти так далеко.
   Он тоже смотрел на меня сейчас растерянно и даже испуганно, явно, не понимая, в чем его ошибка, и что он сделал не так?..
   - В чем дело? - тихо спросил он, снова нерешительно пытаясь обнять меня, но я непроизвольно отшатнулась от него и отодвинулась еще дальше. - Инга, что случилось?
   Я растерянно смотрела на него, совершенно не представляя, что ответить, и с мучительной ясностью осознавая, что Виктор - это не Тимур; он никогда им не был и никогда, к сожалению, не станет. И можно сколько угодно пытаться обманывать себя, закрывая глаза и занимаясь самовнушением, но от этой печальной истины никуда не денешься. И я прекрасно осознавала теперь, что это вовсе не с Виктором, а с Тимуром, - а точнее, с тенью Тимура, витающей где-то в моем подсознании, - я собиралась сейчас заняться любовью. Но от себя не убежишь, как ни горько это было в тот миг осознавать. И Виктор навсегда останется всего лишь Виктором. А Тимура нет и никогда больше не будет рядом...
   Я поспешно вскочила на ноги и торопливо начала приводить в порядок свой купальник. И в этот самый момент я неожиданно ощутила себя настолько грязной и оскверненной, что у меня возникла просто непреодолимая физическая потребность немедленно вымыться. Даже после той истории с Олегом у меня не было такого жуткого чувства. А тут аж все тело словно зудеть начало, покрывшись коркой нечистот...
   - Я хочу искупаться! - сказала я и бегом бросилась в воду. К счастью, Виктор за мной не последовал.
   Когда, чуть ли не полчаса спустя, уплававшись вволю, успокоившись и сумев взять себя в руки, я вышла, наконец, из моря, он все еще сидел на том же самом месте, где я его оставила, и, обхватив колени руками, задумчиво наблюдал за мной.
   - Извини, Витя, - тихо сказала я, избегая смотреть ему в глаза, - но продолжения не будет!
   Хоть я и пришла в себя за это время, но чувствовала я себя сейчас крайне некомфортно.
   - Да я уж так и понял! - отозвался Виктор, потянувшись за лежащей рядом с ним на песке рубашкой, и встал на ноги. - Только, пожалуйста, объясни, с чего ты вдруг так?.. Я тебя обидел?..
   По-прежнему не глядя на него, я надела шорты и топик прямо на сырой купальник, и они моментально намокли насквозь. Но стоять перед Виктором практически обнаженной мне было сейчас жутко некомфортно. Я зябко поежилась от неприятного ощущения, которое доставляла сырая одежда, и в душе понадеялась на то, что яркое солнце быстро высушит ее прямо на мне.
   Виктор подошел ко мне сзади и обнял меня за плечи. И этот его жест показался мне совершенно дружеским, без малейшего сексуального подтекста.
   - В чем дело, Инга? - ласково спросил он, и в его голосе я больше уже не различила обиды. - Я сделал что-то не так?.. Чем-то обидел тебя?..
   Я повернулась к нему, заглянула в его полные раскаяния черные - как у Тимура - глаза и ощутила ком в горле. Я опустила голову, чтобы он не заметил готовых хлынуть слез, и тихо проговорила:
   - Прости меня, пожалуйста! Просто я вдруг поняла, что еще не готова к этому!
   - Хорошо, - спокойно отозвался Виктор. - Инга, все нормально! Я все понимаю!
   - Ты не сердись на меня, пожалуйста! - снова принялась оправдываться я, чувствуя себя жутко виноватой перед ним. - Просто все произошло так быстро, а завтра мы уже уезжаем!..
   Виктор за подбородок нежно приподнял мою голову и заглянул в мои наполненные слезами глаза.
   - Все в порядке, правда!.. - заверил меня он. - Я не сержусь на тебя! Ты - классная девчонка, и ты мне очень нравишься! Но ты правильно сказала: мы действительно завтра уезжаем и, возможно, никогда больше не увидимся! И, наверное, не стоит начинать серьезные отношения, если нет возможности их продолжить!
   - Спасибо тебе, Витя! - тихо отозвалась я и снова опустила глаза. Но плакать мне больше, слава Богу, не хотелось.
   Виктор целомудренно и как-то совершенно по-братски поцеловал меня в лоб и сказал:
   - Просто я действительно считаю, что ты заслуживаешь большего!
   Мы неторопливо побрели с ним по пляжу обратно к пансионату. А мои мысли непроизвольно снова вернулись к Тимуру. Мы не виделись с ним уже больше двух месяцев, и до той минуты я действительно как-то искренне полагала, что он навсегда остался в прошлом. Я честно пыталась начать новую жизнь. И даже некоторое время всерьез верила, что у меня это получается. Но именно сейчас, - сегодня, на пляже, в обществе Виктора, - я с поразительной ясностью до конца осознала, что это невозможно.
   Независимо от того, хотела я этого или же нет, - Тимур по-прежнему оставался частью моей жизни. Причем, очень важной ее частью. Центральной. И я поняла, что, пока мне не удастся либо завоевать его, либо до конца в душе смириться с тем, что это невозможно, я не смогу спокойно жить и встречаться с другими парнями, не представляя его на их месте. Все это было просто нереально и немыслимо, - но так же немыслимо для меня было сейчас перевернуть эту страницу моей жизни и навсегда вычеркнуть этого человека из своей памяти.
   Вернувшись из Сочи, я в первый же день отправилась в школу, намереваясь еще раз поговорить с Тимуром. Я даже не представляла себе заранее, как именно построить этот наш разговор, - зато прекрасно понимала разумом, что ничего путного из этого, разумеется, опять не выйдет. Но я просто настолько сильно хотела снова его увидеть, что была готова ради этого буквально на все.
   Но, как это и было, в принципе, вполне прогнозируемо, в школе меня ожидало полное разочарование. Побродив вволю по пустым коридорам и потыкавшись во все кабинеты, где, по моему мнению, мог бы быть Тимур, я его нигде, разумеется, не обнаружила. Конечно, существовала большая вероятность того, что он сейчас находится в отпуске или даже уже просто ушел домой, - ведь еще, как-никак, каникулы были в самом разгаре, и мало, кто из учителей трудился в поте лица и безвылазно сидел в своем кабинете целыми днями, - но я почему-то сразу же поняла, что это не так. Тимура здесь больше нет. И никогда уже не будет...
   Чтобы подтвердить эти свои ужасные опасения, - или же, наоборот, опровергнуть их, если мне повезет, - я решилась зайти к Ирине Павловне.
   Старая учительница, как всегда, встретила меня очень сердечно, но где-то в глубине ее глаз, спрятавшихся за очками с толстыми линзами, мне мерещилось осуждение. После десятиминутного разговора ни о чем, во время которого мы обе, словно сговорившись, не затрагивали эту больную тему, старательно обходя ее, я просто физически ощутила, что больше не в силах выносить этот немой укор, и сама завела разговор о том, что меня тревожило. Хоть мне и очень трудно было на это решиться.
   - Ирина Павловна, вы осуждаете меня, да?.. - тихо спросила я.
   Учительница подошла ко мне и обняла меня за плечи, словно пытаясь утешить.
   - Осуждаю?.. - переспросила она удивленно. - Нет. Почему ты так думаешь?..
   - Ну, из-за всей этой истории с Тимуром Александровичем, - пояснила я. - Вы считаете, что это я во всем виновата?
   - Да нет, Инга, - с чего ты это взяла?.. - покачала головой Ирина Павловна. - Тимур все рассказал мне. Он сказал, что ты ни в чем не была виновата!
   Я с трудом сдержала навернувшиеся на глаза слезы. За эти месяцы я стала какой-то слишком плаксивой; просто постоянно глаза были на мокром месте...
   - Мне так стыдно из-за всего этого! - вздохнула я. - Наверное, все это было бы даже легче вынести, если бы это хоть отчасти оказалось правдой! Но я все равно чувствую себя такой виноватой перед Тимуром Александровичем... И вообще... - Я невольно замолчала, снова ощущая, что вот-вот расплачусь от обиды и жалости к самой себе. - Словно действительно это я нарочно пыталась оклеветать его...
   Ирина Павловна смотрела на меня теперь по-доброму и с сочувствием, словно прекрасно понимая мое состояние. Может быть, мне действительно просто почудилось осуждение в ее глазах?..
   - Мы много разговаривали с Тимуром на эту тему, - попыталась утешить она меня. - Он сказал мне, что не считает тебя ни в чем виноватой! Все это затеял Олег Малышев, так что винить во всем изначально следует только его! - Старая учительница тоже очень тяжело вздохнула и продолжила. - Честно говоря, я очень разочарована в Олеге! Я была о нем гораздо лучшего мнения! Никогда бы раньше и не подумала, что он окажется способным на что-то подобное!
   - Мне тоже поначалу даже и в голову не пришло, что это именно он стоит за всем этим! - кивнула я. - Ирина Павловна, поверьте, между мною и Олегом ничего не было! Я пыталась встречаться с ним какое-то время, потому что все вокруг считали, что мне необычайно повезло, поскольку на меня обратил внимание сам Олег Малышев! Но я никогда не была влюблена в него и честно всегда ему об этом говорила! А потом я просто поняла, что больше так не могу! Он не нравился мне, и мне не хотелось, чтобы все вокруг считали меня его девушкой! Но мне даже и в голову не могло прийти, что он в отместку может выкинуть нечто подобное!
   - Да уж... - покачала головой Ирина Павловна еще с одним неимоверно тяжелым вздохом. - Но Бог ему судья, - ведь беда-то даже и не в этом!.. Обидно, что из-за него Тимур ушел, - а для нашей школы это вообще настоящая трагедия!
   Я ожидала этого. И внутренне, как мне казалось, была к этому готова. Но все равно мое сердце на миг словно остановилось, а дыхание перехватило.
   - В каком смысле - ушел?.. - спросила я, прилагая титанические усилия для того, чтобы мой голос не прозвучал слишком встревожено. Просто немного удивления при обсуждении старого знакомого... Нельзя, чтобы Ирина Павловна догадалась о моих истинных чувствах...
   - В буквальном смысле - ушел! - подтвердила мои худшие опасения Ирина Павловна. - Уволился из школы после окончания учебного года! Сказал, что ему предложили другую работу, с большей зарплатой, с перспективами... Но я-то его хорошо знаю; он такой гордый, такой... - Ирина Павловна на мгновение замолчала, словно подыскивая подходящие слова. - Такой уязвимый, на самом деле... А здесь его словно вываляли в грязи... Конечно, он просто не мог оставаться в школе после такого скандала!..
   Я поспешно вскочила и бросилась к стоящей в углу раковине, - якобы, для того, чтобы вымыть свою кружку. А на самом деле, потому, что я не хотела, чтобы Ирина Павловна заметила вновь выступившие у меня на глазах слезы...
   Лишь через несколько минут я сумела справиться с собой настолько, что почувствовала возможность говорить без опасения, что мой дрожащий голос выдаст буквально душившие меня чувства.
   - Значит, - тихо произнесла я, - Тимур Александрович ушел из школы, фактически, из-за меня? А вы еще говорите, что я ни в чем не виновата!.. Да получается, что только я одна во всем этом и виновата!..
   - Нет, Инга, ты здесь совершенно ни при чем! - снова попыталась убедить меня Ирина Павловна, - но я-то твердо знала, что это не так!.. - Тимур сказал мне, что ты не сделала ничего предосудительного, - такого, что могло бы вызвать весь этот скандал!
   - Даже если он действительно искренне так считает, - мне-то от этого ничуть не легче! - с горечью обронила я. - Я-то прекрасно осознаю, что, если бы я не оказалась такой дурой, то Малышеву не удалось бы раздуть всю эту историю до таких вселенских масштабов!
   Я еще какое-то время посидела у Ирины Павловны, честно пытавшейся меня успокоить, а потом, совершенно неожиданно даже для себя самой, решила отправиться прямиком к Тимуру домой.
   По дороге я изо всех сил тщетно пыталась уверить себя в том, что это всего лишь визит вежливости с моей стороны. Я просто хочу лишний раз убедиться в том, что у Тимура все в порядке, - ведь это по моей вине он остался без работы!.. Возможно, я даже попытаюсь еще раз извиниться за свое глупое поведение, которое и привело к такой вселенской катастрофе... Но в глубине души я прекрасно понимала, что все это - неправда. Я просто хотела снова увидеть его. Хотела этого настолько сильно, что ни о чем другом не могла даже думать.
   В последний раз... А потом я окончательно оставлю его в покое, понимая, что между нами не может быть ничего...
   На двери нужного мне подъезда был кодовый замок. Но разве это могло стать для меня препятствием?.. Я была бы не я, если бы еще раньше, много месяцев назад, не сумела бы подсмотреть, какой код набирают жильцы этого подъезда. Квартиру Тимура я тоже вычислила тогда же. Поэтому сейчас, поднявшись на четвертый этаж, я с замиранием сердца позвонила в нужную мне дверь и стала ждать.
   Мне открыла незнакомая пожилая женщина довольно приятной наружности, и у меня на какое-то мгновение аж дыхание перехватило от волнения: я подумала, что это, должно быть, мама Тимура.
   - Здравствуйте! - как можно более вежливо проговорила я, изо всех сил пытаясь произвести на нее хорошее впечатление. Ведь она, - может так статься, - вполне может в будущем оказаться моей свекровью... - А Тимур Александрович дома?
   - Вы ошиблись, здесь такие не живут, - равнодушно отозвалась женщина и уже начала было закрывать дверь, но я ухватилась за ручку и с отчаянием в голосе воскликнула:
   - Не может быть!.. Подождите, ради Бога, не закрывайте!.. Он точно жил здесь!..
   - А, так это вы, наверное, имеете в виду старых жильцов! - догадалась вдруг женщина. - Они съехали отсюда, уж пару месяцев как!.. Теперь мы здесь живем!
   Лестничная площадка бешено закружилась у меня перед глазами, и я вынуждена была ухватиться рукой за косяк. Такого варианта развития событий я никак не могла предугадать...
   - Как - съехали?.. - только и смогла выдавить из себя я, глядя на женщину, вероятно, с таким неподдельным ужасом в глазах, что она даже невольно заинтересовалась.
   - Кажется, они получили квартиру в другом районе, - пояснила она, внимательно всматриваясь в мое лицо. - С вами все в порядке? Вы так побледнели!..
   - Все нормально, - убитым голосом выдавила из себя я и тут же спохватилась. - А вы случайно не знаете их новый адрес?
   Женщина озабоченно покачала головой.
   - Нет, к сожалению. Мы переехали всего неделю назад и их уже не застали.
   - Извините меня... - чуть слышно пробормотала я и повернулась, чтобы уйти.
   - Девушка, с вами точно все в порядке? - крикнула женщина мне вслед. - Может, водички?..
   - Нет, спасибо, - с трудом выдавила из себя я, медленно спускаясь по лестнице.
   Я вышла из подъезда и села на лавочку около него, не понимая, что мне теперь делать.
   Итак, Тимур Александрович уволился с работы и сменил место жительства.
   И теперь, благодаря всем этим манипуляциям, он был потерян для меня навсегда.
   Все закончилось, не успев даже начаться...
  

Часть 2. Техникум. Глава 1.

  

Инга.

  
   Поступив в техникум, я словно попала совсем в другой мир.
   С самого первого дня учеба здесь разительно отличалась от учебы в школе. Поначалу я была просто в шоке и очень долго не могла привыкнуть к уважительному отношению со стороны учителей, к вежливому обращению на "вы", первое время казавшемуся мне совершенно излишним, ненужным и даже неуместным, - но от этого не менее приятным. Еще более удивительным для меня было то, что здесь преподаватели проявляли настоящую, искреннюю заинтересованность в том, чтобы студенты успешно получали и необходимые знания, и хорошие оценки.
   В школе все было как-то совсем не так. Я не могу сказать, что все однозначно было плохо, нет, - были и какие-то хорошие моменты, разумеется, были и преподаватели, которые относились к нам по-доброму. Просто все было как-то совсем не так. И мне даже потребовалось некоторое время, чтобы понять, что именно.
   В школе в нас, к сожалению, всегда видели только глупых и беспомощных детей, которых необходимо, при возможности, подавить, наказать, перевоспитать, заставить подчиниться любой ценой, - не спрашивая нашего мнения, не интересуясь нашими желаниями и потребностями. В техникуме же преподаватели относились к нам, как к совершенно взрослым самостоятельным людям, полностью разумным, способным мыслить и принимать решения, а также объективно оценивать свои поступки и, при необходимости, отвечать за них.
   К счастью для самой себя, я всегда обладала достаточно дружелюбным и общительным характером, поэтому быстро нашла общий язык и с новыми одногруппницами, и с преподавателями. А заодно на досуге узнала много интересного. Наша специальность не зря считалась в техникуме самой элитной. Все девочки, умудрившиеся поступить в эту группу, или действительно обладали просто уникальными знаниями, позволившими им получить высший бал на экзаменах, или же происходили из семей с очень хорошими связями, поспособствовавшими их зачислению. Причем, в подавляющем большинстве они удачно сочетали в себе и то, и другое.
   Я была довольно любопытна от природы и обладала талантом развязывать языки, поэтому мне быстро удалось выяснить, что в нашей группе почти совсем не было обычных простых девочек, которые своим поступлением сюда были бы обязаны только собственным знаниям или же везению. Практически все до единой они имели достаточно влиятельных родственников и знакомых, которые им так или иначе помогли.
   Правда, все эти догадки я держала пока при себе и не спешила с кем бы то ни было делиться ими. Во-первых, потому, что я, в свои почти уже шестнадцать лет, прекрасно отдавала себе отчет в том, о чем следует говорить открыто, а о чем все же лучше умолчать, просто намотав на ус нужную информацию. А во-вторых, из-за того, что я и сама тоже поступила в этот техникум не совсем самостоятельно. И, кто знает, - если бы меня изначально не подстраховали, - смогла бы я пройти по конкурсу или же нет?..
   С самого первого дня наша группа выгодно отличалась от всех остальных не только хорошими оценками, - почти все мы, за небольшим исключением, были круглыми отличниками, - но и общим уровнем студенток. Несмотря на блат и связи, большинство девочек при этом были довольно-таки скромными, примерными и домашними. И я, благодаря своей привлекательной внешности и живому характеру, прекрасно вписалась в их компанию. Я не стремилась быть лидером, - но, в то же время, никогда и ни у кого не шла на поводу, - поэтому отлично нашла общий язык и с тихонями, которых я не стремилась подавить, и с активистками, которые видели во мне равную.
   Правда, не все было так радужно, как хотелось бы в идеале. Даже в этой, вроде бы, абсолютно благополучной среде обнаружились свои недруги и недоброжелатели. Это произошло в первый же день. Садясь за парту, - разумеется, за последнюю, - я вдруг просто кожей почувствовала на себе чей-то взгляд. Реально, - меня словно обожгло, - и это ощущение было чисто физическим.
   Я непроизвольно обернулась, совершенно не понимая, что происходит. Высокая видная девушка с безупречной фигурой фотомодели, усаживаясь за парту в соседнем ряду, почему-то смотрела на меня с такой дикой ненавистью в горящих глазах, что мне на мгновение даже стало очень сильно не по себе. И это - несмотря на то, что я, в принципе, всегда была совершенно равнодушной к чужому мнению относительно своей собственной персоны.
   Я пребывала в полном неведении по поводу того, как и чем сумела вызвать такую сильную ненависть у совершенно незнакомой мне пока еще девушки, которую в тот день я увидела в первый раз, и терялась в догадках.
   Правда, уже через несколько дней ситуация частично прояснилась. Наташа, - так звали эту странную девицу, почему-то невзлюбившую меня с первого взгляда, - оказалась просто прирожденным лидером, стремящимся всегда и везде играть ведущие роли и желающим всегда быть в самом центре внимания. К слову тут уместно будет добавить, что на первом же классном часе она сама предложила себя на место старосты группы и, разумеется, единодушно была ею выбрана. Но, боюсь, вовсе не потому, что мы все посчитали ее такой достойной этого почетного звания, - просто больше никто из студенток не пожелал возложить на себя лишние обязанности.
   И вот по какой-то неведомой мне причине эта звезда мелкого разлива по имени Наташа с первого взгляда назначила меня своим кровным врагом. Льщу себе надеждой, что она просто сумела распознать во мне потенциальную соперницу, - даже несмотря на то, что я никогда осознанно не стремилась к лидерству.
   Ну, что ж, - возможно, отчасти, она и была права. Я действительно никогда даже и не стремилась подчинять себе окружающих. Но и сама я так же никогда и никому не подчинялась. К несчастью - в данном конкретном случае - для самой себя, я всегда была очень независимой и неизменно имела свое собственное мнение по любому вопросу.
   Так что, в принципе, на самом деле не было ничего удивительного в том, что весьма властная девушка Наташа, желающая всегда и везде быть в центре внимания, почему-то сразу же сумела догадаться, что подмять меня под себя не удастся, а потому возненавидела меня лютой ненавистью.
   А впрочем, возможно, для этой ее неприязни имелась и другая причина, - и тоже весьма серьезная. Наталья, судя по ее высокомерному взгляду и манере держаться, привыкла затмевать окружающих ее девочек своей неординарной внешностью. А я, без ложной скромности, - хоть и по-своему, - ничуть не уступала ей в красоте. И, хотя я при своем не слишком высоком росте, разумеется, не имела ни малейших шансов стать моделью, у меня была неплохая фигура с выпуклостями в нужных местах и очень тонкой талией. На лицо я вообще была гораздо симпатичнее, чем Наташа, у которой в физиономии просматривалось что-то рыбье, - особенно, в профиль. А кроме того, у меня были шикарные волосы, - пушистые, чуть рыжеватые, с легкими завитками. Осознавая, что это мое самое главное богатство, я в последнее время чаще всего носила их распущенными, потому что прекрасно понимала, что они приковывают к себе внимание окружающих, - а мальчиков в особенности.
   Наташу Господь Бог в этом плане тоже не обидел. Но ее прическа выглядела гораздо скромнее моей.
   Забегая вперед, сразу же уточню, что за все четыре года совместной учебы мы с Наташей двух слов друг другу не сказали. Между нами никогда не было никаких конфликтов или ссор. Но все эти годы, - чем бы я ни занималась, куда бы я ни шла, - меня неизменно преследовал этот ревнивый полный ненависти взгляд одногруппницы, почему-то упорно желающей видеть во мне соперницу, представляющую для нее некую опасностью.
   В принципе, на самом деле мне было глубоко плевать на все это. Я никогда не испытывала особой печали по поводу такого ее отношения к себе и не пыталась выяснять причины ее паранойи. В моих глазах она была просто злобной идиоткой, ищущей проблемы там, где их отродясь не было. Но мне не было дела до ее детских комплексов.
   Еще в школе я любила заниматься спортом, хотя тогда и не придавала этому никакого особого значения. Но в техникуме на первых же уроках физкультуры неожиданно выяснилось, что общий уровень моей физической подготовки гораздо выше, чем у моих хрупких одногруппниц, поражающих полным отсутствием хоть какого-то намека на мышцы, силу и ловкость. Наш учитель физкультуры заприметил мои необычайные таланты, очень сильно бросавшиеся в глаза на общем фоне, и стал постоянно отправлять меня на различные соревнования. А я и не упиралась особенно, потому что мне это, совершенно неожиданно для меня самой, тоже понравилось.
   Как раз на самых же первых соревнованиях я и увидела Анатолия. Естественно, что греха таить, поначалу он опять же привлек к себе мое внимание тем, что показался мне просто копией Тимура. Тот же самый высокий рост, те же самые черные волосы и глаза, - а самое главное, даже та же некоторая отчужденность от всех остальных студентов, проявляющаяся в том, что, даже в толпе сверстников, он был как бы сам по себе. 
   При этом он вовсе не был среди них парией или каким-то отверженным. Напротив, другие ребята всегда относились к нему с уважением, - возможно, как раз потому, что он был спортсменом.
   Увидев его впервые, я была просто поражена тем, как он держится в толпе других мальчиков, как он ведет себя среди них. И, разумеется, за считанные дни я сумела убедить себя в том, что влюблена в него.
   Мне очень хотелось в кого-нибудь влюбиться, чтобы доказать самой себе, что на Тимуре свет клином не сошелся.
   Впервые мы встретились с ним в самом начале учебного года на соревнованиях. Но тогда мне так и не удалось с ним познакомиться, хотя мы оба были членами одной команды. В тот день я лишь отметила про себя, что он довольно симпатичный, но дальше этого дело не пошло. Но уже на следующий день я повстречала его в техникуме, запомнила кабинет и, сверившись потом с висящим на первом этаже расписанием, определила, в какой группе он учится.
   По случайному совпадению, моей соседке по парте тоже приглянулся парень из этой группы. И я, узнав об этом, стала беззастенчиво этим пользоваться, постоянно таская Таню за собой во время перемен по всему техникуму и стараясь почаще попадаться на глаза нравящимся нам мальчикам.
   Разумеется, с моей стороны в этом был некий корыстный умысел. Мы с Таней не были такими уж близкими подругами, чтобы все время проводить вместе. Но не одной же мне было бегать по этажам и коридорам...
   Эти ребята учились уже на третьем курсе и, преисполненные чувства собственной значимости, похоже, совершенно не обращали ни малейшего внимания на прохаживающихся мимо них взад - вперед глупых первокурсниц. Правда, Таня постоянно уверяла меня, что Анатолий поглядывает на меня тайком, когда я этого не вижу. Но, поскольку я сама на честном глазу уверяла Татьяну в том же самом, несмотря на то, что Сергей, - так звали предмет ее молчаливого обожания, - ни разу на самом деле даже и не взглянул в ее сторону, то я вполне даже допускала, что словам подруги тоже нельзя особенно доверять.
   Нам с Таней как-то быстро и без труда удалось узнать имена понравившихся нам мальчиков, но вот с фамилиями дело оказалось посложнее. Но тут вмешался его величество случай. Однажды мне посчастливилось стащить у учителя физкультуры самодельный журнал, в котором мы нашли полный список интересующей нас группы. Здесь Татьяне повезло больше, чем мне, потому что Сергей в этом списке оказался только один. А вот Анатолиев, как это ни странно, в нем было целых три, и это меня, признаюсь, несказанно удивило, ведь до сих пор я считала это имя не слишком распространенным. Но вот так легли карты, - и выяснить, какой конкретно из Анатолиев привлек мое внимание, пока не представлялось возможным.
   Но я всегда была девушкой упорной, и сдаваться не привыкла. А потому я умудрилась, не вызывая подозрений, переписать весь список, и уже дома, вооружившись толстенным телефонным справочником, попыталась все-таки выяснить то, что меня интересовало.
   Татьяне опять несказанно повезло. Телефон ее Сергея мне удалось узнать за считанные секунды, - в справочнике оказался всего лишь один абонент с такой фамилией. Разумеется, мне необходимо было удостовериться в том, что это именно нужный мне человек, и поэтому я, не раздумывая, тут же набрала указанный номер.
   - Алло!.. - отозвался на том конце провода женский голос.
   - Здравствуйте! - как можно более вежливо поприветствовала я свою далекую собеседницу. - Позовите, пожалуйста, Сережу!
   - Его сейчас нет, - отозвалась женщина. В ее голосе мне послышалась некоторая заинтересованность, и я предположила, что разговариваю, возможно, с мамой Сергея. - А кто его спрашивает?
   Поскольку все-таки существовал шанс, что весьма распространенное имя может оказаться простым совпадением, я решила попытаться уточнить.
   - Это из техникума, - сказала я неопределенно.
   Женщина, похоже, нисколько не удивилась и не переспросила, что за техникум я имею в виду. А просто поинтересовалась:
   - Ему что-нибудь передать?
   - Да нет, спасибо, я перезвоню позже, - сказала я, весьма довольная собой и своим успехом, и, попрощавшись, повесила трубку.
   Итак, благодаря моей сообразительности и некоторой доле везения, половина важного дела была выполнена. Я переписала телефон на листок бумаги, чтобы на следующий день передать его Тане, а сама приступила к поискам нужного мне Анатолия.
   И это оказалось задачей довольно-таки сложной. Все три фамилии, указанные в моем списке, были весьма распространенными и занимали пару - тройку страниц справочника, напечатанного очень мелким шрифтом. Набрав наугад несколько десятков номеров и потратив на это уйму времени, я везде получала ответ, что ошиблась.
   К сожалению, в данном конкретном случае это было то же самое, что искать иголку в стоге сена. И я решила пойти другим путем. Отчаявшись таким вот простым способом сразу же найти нужного мне человека, я, не спеша, внимательно просмотрела весь список фамилий одногруппников Анатолия и выделила среди них те, которые показались мне не слишком распространенными. После этого я сделала еще несколько звонков и, наконец-то, попала на одного из ребят, учившихся в этой группе.
   - Алло!.. - в очередной раз, уже совершенно привычно, произнесла я. - Здравствуйте! Позовите, пожалуйста, Славу!
   - Это я, - отозвался приятный мужской голос.
   - Приветик еще раз!.. - повторила я, стараясь говорить как можно более весело и дружелюбно, в небезосновательной надежде на то, что мой голос по телефону звучит достаточно привлекательно и приятно, чтобы ответивший мне молодой человек хоть немного заинтересовался и не бросил сразу же трубку. - Не узнаешь?.. Меня зовут Аня, я учусь на вашем курсе в группе текстильщиц.
   - Мы знакомы? - вежливо осведомился молодой человек. И в его голосе, к радости для меня, действительно прозвучала заинтересованность.
   - Да, немного! - Я уверенно сочиняла на ходу, стараясь придумать как можно более правдоподобную историю, которая могла бы быть похожа на истину. - Нас с тобой как-то познакомили ребята из твоей группы, и ты дал мне свой телефон. Разве ты не помнишь?..
   Расчет был на то, что Слава - юноша достаточно общительный и легко дает девушкам свой номер...
   - Может быть, - легко согласился молодой человек. - Только я сейчас никак не могу припомнить, кто ты?..
   - Слава, выручай, мне очень нужна твоя помощь! - попыталась я осторожно перевести разговор на интересующую меня тему. - У вас в группе есть один парень, Толя... Ты не подскажешь мне, как его фамилия?
   - У нас целых два Толи... начал было Слава и тут же поправился. - Нет, даже три! Какой из них тебя интересует?
   - Он высокий ростом, смуглый, волосы черные, - попыталась я описать нравящегося мне мальчика и надеясь в душе лишь на то, что все три Анатолия не попадут под это описание. - Ходит обычно с коричневой спортивной сумкой через плечо. Сегодня был в техникуме в темном джемпере и светлой рубашке. Домой ездит на автобусе, который идет через мост.
   Слава на секунду задумался и тут же сообщил:
   - Так это, наверное, Федотов! У него еще нос немного набок, да?..
   - Да, по-моему... - пробормотала я не слишком уверенно, поскольку до сих пор не замечала подобного дефекта внешности у нынешнего предмета моих девичьих грез.
   - Ну, точно, Федотов!.. - удовлетворенно заявил Слава. - А зачем он тебе нужен?
   - Мне нужно срочно кое-что ему передать, ребята попросили... - весьма туманно пояснила я. - А ты не подскажешь мне номер его телефона?
   - А у Федотова, по-моему, нет телефона, - после секундного раздумья отозвался Слава.
   - Вот черт!.. - вырвалось у меня непроизвольно. - Жаль!.. Ну, извини, что побеспокоила!..
   - Слушай, а в чем дело-то?.. - заинтересовался, похоже, Слава. - Может, передать ему что?..
   - Да нет, завтра в техникуме я и сама его найду! - поспешно выкрутилась я. - Я думала созвониться с ним и договориться на сегодня, а никак, получается!.. Жаль!..
   - И все-таки, я никак не могу тебя припомнить! - спохватился вдруг Слава. Поздно, - я уже узнала от него все, что могла. - Кто ты? Где мы с тобой познакомились?
   - Я завтра подойду к тебе на перемене, и ты поймешь, кто я! - пообещала я ему. - Ну, ладно, Слава, извини, что побеспокоила! Пока! Увидимся!..
   - Пока, - несколько ошарашенным голосом отозвался молодой человек.
   Я повесила трубку и на мгновение задумалась. Ну, надо же так, - телефон Сергея я для Тани раздобыла, хотя, посмотрим правде в глаза, вряд ли у нее хватит решимости когда-нибудь позвонить ему. А вот сама осталась ни с чем. И мой такой тщательно продуманный план, к сожалению, с треском провалился. Признаться, я очень рассчитывала на то, что, разузнав номер Анатолия, смогу тут же позвонить ему и познакомиться с ним по телефону. Но, увы и ах, - это оказалось невозможно. И теперь мне следовало поднапрячь мозги и придумать какой-нибудь другой, новый, способ получить то, чего я так желала.
   Но я пока совершенно даже и не собиралась отчаиваться. Несмотря на первую - и такую досадную - неудачу, я была твердо уверена, что все равно, рано или поздно, я сумею добиться своего.
   Мне вообще никогда не были свойственны какие бы то ни было сомнения. Я просто собиралась добиться поставленной цели. Чего бы мне это ни стоило.
  

Глава 2.

  

Инга.

  
   Но все почему-то пошло совсем не так, как я планировала.
   На протяжении всего долгого первого семестра я ни на мгновение не теряла надежды познакомиться с понравившимся мне мальчиком. Вместе с Таней, моей верной союзницей, мы, как бы ненароком, постоянно прогуливались на переменах возле тех кабинетов, в которых занимались ребята. Мы с ней даже подружились на этой почве, - хотя, конечно, это были совсем не те отношения, который связывали меня с Ирой.
   Ирка... Мне ее, признаться честно, безумно не хватало. Разумеется, мы продолжали общаться с ней, регулярно встречались и созванивались каждый день, но учились мы теперь в разных учебных заведениях, и это было для нас обеих очень неудобно. Но Ира не стала даже и пытаться поступить в мой техникум, потому что с самого начала была уверена в том, что не сумеет пройти по конкурсу, - а подстраховки у нее, такой, как у меня, - к сожалению, не было. Поэтому она поступила в другой техникум, где не требовались такие высокие баллы.
   Я скучала по ней безумно. И пока, за неимением ничего лучшего, дружила с Таней. Но это, к сожалению, было не совсем то же самое...
   Одногруппники нравящихся нам мальчиков, вне всякого сомнения, давно заметили двух первокурсниц, постоянно вертящихся где-то поблизости, но вряд ли, я думаю, сумели догадаться, кто именно из них привлек наше внимание. После скандала с Тимуром, стоившего мне немало нервов, и последовавшего за ним не слишком удачного опыта с Виктором, тоже слегка выбившего почву у меня из-под ног, уверенности в себе и в своей собственной неотразимости у меня вдруг как-то слегка поубавилось. И я, к удивлению для самой себя, обнаружила, что просто не могу теперь решиться сама сделать первый шаг и хоть как-то еще дать понять Толе, что он мне нравится. Я не знаю, объяснялась ли эта ранее не свойственная мне робость страхом неудачи, - или же я просто на самом деле боялась опять стать предметом сплетен и пересудов. Но, вопреки тому, что я каждое утро просыпалась с одной - единственной мыслью о том, что сегодня я непременно и обязательно сумею найти хоть какой-нибудь способ познакомиться с Анатолием, встречаясь с ним потом где-нибудь в коридорах техникума, я никак не могла решиться даже на то, чтобы хотя бы просто открыто посмотреть на него, не отводя глаз, - не говоря уж ни о чем другом, более серьезном. И поэтому я день за днем просто проходила мимо, гордо отвернувшись в сторону, а потом, оказавшись, наконец, дома, снова и снова ужасно переживала - чуть ли не до слез!.. - из-за этой своей непонятной даже мне самой нерешительности.
   Больше всего меня при этом всегда удивляло то, что даже в присутствии Тимура я не испытывала таких странных и необъяснимых чувств, которые мучили меня теперь, на протяжении всех этих месяцев. С Тимуром все было как-то просто и естественно. Я любила его и без малейшего страха или опасения делала все, чтобы привлечь его внимание. То, что я испытывала по отношению к Анатолию, я пока не решалась назвать громким словом "любовь". Про себя я просто полагала, что он мне очень сильно нравится. Своей внешностью, своими манерами, своим поведением. Но всего лишь нравится. 
   Но, тем не менее, именно сейчас, когда я оказывалась рядом с Анатолием, я просто теряла способность здраво мыслить. Я ощущала его присутствие где-то поблизости чисто физически, буквально каждой клеточкой своего тела. Я чувствовала его приближение раньше, чем успевала увидеть его самого. И это одновременно и пугало меня какой-то противоестественностью происходящего, и приводило в восторг, поскольку намекало на шанс рано или поздно окончательно оставить Тимура и все еще довольно болезненные воспоминания о нем в далеком прошлом.
   А кроме того, я чувствовала, что тоже нравлюсь этому молодому человеку, хотя он, то ли в силу своей природной стеснительности и неуверенности в себе, то ли еще по каким-то другим, неведомым мне причинам, так же никогда и ничем не показывал этого. Разве что иногда мне удавалось перехватить где-нибудь в зеркале его устремленный на меня внимательный взгляд, от которого у меня разом перехватывало дыхание. И я делала из этого далеко идущие выводы о том, что он тоже, явно, заметил меня, но так же почему-то не решался прямо показать свою заинтересованность и предпочитал наблюдать за мной издалека.
   У Татьяны ситуация была в чем-то схожая, с той лишь разницей, что ее Сергей менял девушек, как перчатки, а вот на нее саму никогда не обращал ни малейшего внимания. Он пользовался в техникуме необычайной популярностью и вовсю наслаждался жизнью. В отличие от Тани, мне, по крайней мере, повезло уже в том, что я ни разу за все эти месяцы не видела Толю с другими девочками. Правда, существовала вполне реальная вероятность того, что его подруга - или подруги - просто не учится в нашем техникуме. Но я почему-то была уверена, что это не так.
   Хотя, в ситуации с Тимуром я тоже много, в чем была уверена, - и вот что из этого, в конечном итоге, вышло...
   В принципе, если признаться честно, нельзя было даже сказать на самом деле, что я так уж сильно страдала и переживала по поводу того, что мне никак, несмотря на все мои усилия и постоянную беготню по коридорам, не удается познакомиться с Анатолием. Но все-таки мысль об этом не давала мне покоя. Почти в шестнадцать лет, когда все девчонки вокруг - даже не слишком симпатичные - давно уже обзавелись молодыми людьми, очень тяжело продолжать страдать от одиночества. Это порождает всяческие комплексы, не говоря уже о гнетущем ощущении собственной неполноценности и ущербности. Тем более, если где-то поблизости имеется в наличии парень, который тебе нравится, и с которым очень хотелось бы познакомиться поближе.
   Во всем этом был только один плюс. На протяжении всех этих месяцев я, поглощенная своим новым увлечением и преисполненная всяческих радужных надежд, почти совсем не вспоминала о Тимуре. То есть, нельзя сказать, что я совсем о нем не вспоминала, - это было бы ложью. Ведь даже на того же Анатолия я поначалу обратила внимание только потому, что он внешне был очень похож на моего бывшего учителя. Но Толя был живой, реальный, и он был сейчас рядом, - ну, или почти рядом, если учесть, что познакомиться с ним мне никак не удавалось. Тогда как светлый образ Тимура за все эти долгие месяцы постепенно превратился в расплывчатое напоминание. Словно все то, что произошло, - и совсем, вроде бы, недавно, - случилось вовсе и не со мной и не в этой жизни. Словно всего этого вообще не было... да и быть не могло...
   Однажды, в самом начале зимы, нашей группе, в которой я училась, пришлось целую неделю дежурить в столовой. Так было принято в техникуме, и это, якобы, происходило в порядке очередности, за которой, типа, следила администрация. Мы от подобной перспективы были, естественно, далеко не в восторге, - но нашего мнения никто и не спрашивал. Правда, на второй день нам с Таней посчастливилось попасть в буфет, и это, как ни странно, понравилось нам обеим гораздо больше.
   Общий смысл работы был в том же самом, - необходимо было убирать со столов тарелки и стаканы, которые не посчитали нужным унести не слишком аккуратные и обязательные студенты, - а потом еще и мыть их. Приятного в этом, разумеется, было мало, - но в буфете, маленьком и уютном, народу было гораздо меньше, чем в столовой, поэтому сама по себе работа как-то не вызывала уже такого сильного отвращения, как раньше. Да и времени свободного здесь получалось побольше.
   Я с самого утра ждала Анатолия. Я чувствовала, что он обязательно придет сюда, - хотя обычно он всегда обедал в столовой. Но сегодня просто сердце подсказывало мне, что все будет именно так, как я хочу. А оно меня никогда не обманывало.
   Почему-то я всегда очень остро, - просто чисто физически, всем телом, каждой его клеточкой, - ощущала присутствие этого молодого человека где-то поблизости. И поэтому я, по обыкновению, почувствовала его приближение еще до того, как увидела его воочию. Это было странное ощущение, - вероятно, где-то на уровне животных инстинктов и рефлексов. Я даже не смогла бы толком описать его. Просто в какой-то момент все звуки в этом мире почему-то вдруг стихали, и вокруг сама собой воцарялась гробовая тишина, нарушаемая лишь неровными ударами вдруг затрепыхавшегося сердца. Я подняла голову от раковины и увидела Анатолия, вставшего в самый конец очереди.
   Он, не отрываясь, смотрел на меня, подходя все ближе и ближе... У меня закружилась голова и, в буквальном смысле слова, подкосились ноги... Я с неимоверным трудом заставила себя отвести от него взгляд и постаралась сосредоточиться на мытье посуды, терпеливо ожидающей меня в раковине. И в этот самый момент мои сладкие грезы разрушил неприветливый Танин голос:
   - Ну, что уставился?!
   - Кто? - удивленно переспросила я, - и это слово сорвалось у меня с губ за секунду до того, как я вдруг сама поняла, к кому так грубо обращается Татьяна.
   Она в ответ только угрюмо кивнула на кого-то, как раз подошедшего в этот момент к кассе.
   Я повернула голову в указанном направлении и буквально на секунду встретилась взглядами с Толей, который смотрел на меня очень серьезно и внимательно.
   - А, этот!.. - как-то само собой непроизвольно вырвалось у меня, - прежде чем я вообще успела осознать смысл того, что говорю.
   Я сразу же пожалела об этом. Но было уже поздно.
   Мне показалось, что Анатолий вздрогнул, как от удара, и тотчас же отвернулся. Я почувствовала, как у меня защипало глаза, и с трудом удержалась, чтобы не разреветься. Я даже и сама себе так никогда и не смогла объяснить, почему у меня тогда вырвались эти роковые слова, - это произошло просто как-то само собой, независимо от моей воли и доводов разума. Но, очевидно, Толю эта моя фраза сумела основательно задеть и обидеть. Потому что после нее он больше даже и не поворачивался в мою сторону. И мне, преисполненной самого искреннего раскаянья, оставалось теперь лишь локти кусать от осознания собственной беспросветной глупости.
   Все эти месяцы меня не отпускала одна навязчивая идея - фикс. Я просто мечтала утром по дороге в техникум оказаться в одном автобусе с Анатолием. Мне почему-то представлялось, - и, как оказалось, совершенно ошибочно, - что тогда у нас с ним будет прекрасная возможность познакомиться. Но, очевидно, обычно мы с ним ездили в техникум в разное время, потому что почти за полгода такого случая так ни разу и не представилось. Я очень переживала по этому поводу, но все еще не теряла надежды.
   И вот, наконец, спустя всего несколько дней после того злополучного дежурства в буфете, я как-то раз умудрилась выйти из дома гораздо раньше, чем обычно. С огромным трудом втиснувшись в переполненный людьми автобус, я застряла на ступеньках возле самой двери, не имея возможности пройти дальше. Краем глаза слева мне удалось разглядеть куртку точно такого же цвета, какая была у Анатолия. Но убедиться в том, он это или же нет, у меня не было никакой возможности. Народ напирал со всех сторон, реально грозя раздавить, и я не могла сейчас даже слегка повернуть голову, чтобы подтвердить свое предположение.
   Я не видела его. Но я просто кожей чувствовала, что это он.
   Целую остановку я терзалась тщетной и почти несбыточной надеждой. Но, как оказалось позже, не напрасно. Уже на следующей остановке пассажиры чуть - чуть передвинулись; людской поток невольно приподнял меня на две ступеньки вверх и сместил в нужную мне сторону, и я, негаданно - нежданно, неожиданно даже для самой себя, оказалась плотно прижата к тому самому человеку, о котором грезила все последние месяцы.
   И все мои наивные розовые мечты о такой долгожданной встрече разом оказались похоронены.
   Анатолий повернул голову в другую сторону и, не мигая, не отрываясь, смотрел в окно, словно видел там нечто необычайно интересное и боялся пропустить хоть секунду захватывающего действия. И на его словно окаменевшем совершенно непроницаемом лицо застыло какое-то жесткое, даже пренебрежительное выражение, какого я раньше никогда у него не замечала.
   Все те пять остановок, что мы проехали с ним, прижавшись друг к другу, я, время от времени, снова и снова, искоса поглядывала на него. Но Анатолий так ни разу сам и не повернулся в мою сторону, продолжая высматривать за окном нечто необычайно интересное, и с его красивого лица так и не исчезло это неприступное холодное выражение, делавшее его таким похожим на Тимура. Я просто готова была заплакать от отчаянья. Вот она, - та самая чудесная уникальная возможность, о которой я столько времени мечтала!.. Так давай же, дорогая, не теряйся, используй ее на все сто процентов, - другого такого шанса может и не подвернуться!.. Но, при виде этого ледяного отстраненного каменного лица, этого равнодушного и, в то же время, напряженного взгляда, прикованного к стеклу автобуса, вся моя готовность и решимость каким-либо способом дать ему понять, что он мне небезразличен, таяла, как прошлогодний снег. И я очень четко осознавала, что сама, без какого-либо знака с его стороны, без малейшего доказательства хоть какой-то его заинтересованности, ничего просто не смогу сделать и ни на что не сумею решиться. А сам Анатолий, похоже, вовсе даже и не горел желанием подавать мне этот самый знак...
   Ночью, лежа в своей постели, прокручивая снова и снова в голове события минувшего дня, я, впервые за все эти месяцы, вдруг почувствовала, что просто не могу сдержать слез, и они потоком хлынули у меня из глаз и заструились по щекам. Это были слезы обиды, отчаянья, разочарования и осознания своей собственной беспомощности и полнейшей никчемности. До этого дня, несмотря на все неудачи, я на самом деле как-то все равно ни на миг не усомнилась в том, что, рано или поздно, обязательно сумею познакомиться с понравившимся мне мальчиком, и все у нас с ним будет хорошо. Но именно в тот день моя непоколебимая уверенность в этом, - а также в собственных силах и в своей неотразимости, - просто рассыпалась в прах и разлетелась по ветру. И я вдруг до конца осознала одну простую, но необычайно тягостную для меня истину: для того, чтобы стать существенной частью жизни другого человека, чтобы занять соответствующее место в его сердце, не достаточно одного лишь твоего пылкого желания. И, если этот человек сам не захочет впустить тебя в свое сердце и в свою жизнь, ты уже ничего не сможешь поделать, как ни старайся.
   Для меня, привыкшей всегда и во всем добиваться поставленной цели, невзирая ни на какие препятствия и преграды, это воистину было открытием, и далеко не самым приятным...
   Именно этот необычайно тяжелый для меня момент почему-то выбрала мама, решившая вдруг зайти в мою комнату и пожелать мне спокойной ночи. Возможно, она просто что-то почувствовала... Я поспешно смахнула слезы со щек, но маму провести было трудно. Она все равно что-то заподозрила, - или разглядела, несмотря на темноту, - и, присев ко мне на кровать, спросила с тревогой в голосе:
   - Плачешь?
   - Да нет, - отозвалась я, но мой дрожащий голос в тот момент говорил сам за себя, и я поняла, что скрывать очевидное не имеет смысла. А потому призналась. - Так, немного...
   - Что-то случилось? - нахмурилась мама.
   Я поначалу просто молча покачала головой. Разумеется, моя мама с самого начала была в курсе того, что мне нравится Анатолий, и вместе со мной очень сильно переживала из-за того, что мне никак не удается с ним познакомиться. Переживала, наверное, даже сильнее, чем я сама... Поэтому я подумала, что скрывать от нее происходящее, наверное, не имеет смысла... Но как рассказать ей обо всем, чтобы она правильно меня поняла, я тоже пока не знала.
   - Да ничего особенного, - выговорила я, наконец. - Так, мелочь... Я просто немного расстроилась...
   - А все-таки, что произошло?.. - продолжала настаивать мама, которую, разумеется, не устроил такой ответ. - Это из-за Толика?.. С ним что-то?..
   Мы с ней с самого начала называли его между собой именно так.
   - Да ничего с ним... Жив и здоров, - вздохнула я и, не удержавшись, все-таки призналась. - Мы с ним сегодня утром вместе ехали в автобусе. Стояли почти что в обнимку!..
   - И что?.. - тут же заволновалась мама. Я знала, что она от всей души надеется, что мне все-таки удастся познакомиться с понравившимся мне мальчиком.
   - И - ничего!.. - невесело усмехнулась я. - Совсем ничего!..
   - Как так?.. - изумленно охнула мама.
   - А вот так, очень просто!.. - подтвердила я. - Вроде бы, возможность для знакомства - лучше и не придумаешь!.. Но он даже и не попытался хоть что-то сделать!..
   - Ну, наверное, ты, как всегда, стояла с неприступным видом, давая понять, что тебя никто не интересует! - предположила мама. Все-таки, она знала меня очень хорошо. - И он, бедолага, просто не решился подступиться к тебе!..
   Я невольно рассмеялась, представив себе эту картину. Только вот смех у меня получился совсем грустный.
   - Уж не знаю точно, с каким видом стояла я, - мне себя со стороны было не видно! - заметила я. - А вот этот несчастный бедолага действительно нацепил на себя такую неприступную физиономию, что я даже растерялась! Он всю дорогу смотрел в окно и ни разу даже и не повернулся в мою сторону!..
   - Но, может быть, он просто ждал какого-нибудь знака от тебя? - глубокомысленно предположила мама. 
   - Может быть, конечно, - со вздохом согласилась с ней я. - Но что я должна была сделать в такой ситуации?..
   - Улыбаться!.. - тут же радостно подсказала мне мама. - Молодые люди иногда бывают очень стеснительными и не могут сами решиться первыми заговорить с девушкой! А вот если бы ты сама улыбнулась ему, он сразу же понял бы, что ты вовсе даже не против знакомства!
   Я представила себе только на миг эту ситуацию и внутренне застонала. Ну, не могла я больше улыбаться первой, чтобы привлечь к себе внимание!.. Просто не могла!..
   - А если я на самом деле попросту не нравлюсь ему? - слегка отклонившись от темы, отозвалась я. - А я буду стоять и лыбзиться, как последняя идиотка?.. А потом, мам, - он все эти несколько остановок настолько демонстративно смотрел в другую сторону, что у меня попросту не было возможности улыбнуться ему! Он этого даже и не увидел бы!..
   - Я думаю, что ты, конечно же, нравишься ему, - просто он, видимо, такой стеснительный, что не может этого показать! - предположила мама, желая, вероятно, ободрить меня.
   Но ее слова вызвали у меня лишь раздражение.
   - А на кой черт он вообще тогда мне нужен, - такой-то стеснительный?.. - со злостью в голосе проговорила я, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы бессилия. - Если уж он даже на это не способен, - то что вообще с него взять?..
   - Ну, что же поделать, если он тебе именно такой почему-то и понравился?.. - непроизвольно усмехнулась мама. - Это же - твой выбор, а не чей-то еще!..
   - Ну, я же не знала изначально, что он - такое чудо в перьях!.. - резковато возразила я, пытаясь за этой словесной бравадой скрыть терзающую меня боль. - С виду-то он - нормальный парень, уверенный в себе, решительный!.. Кто ж знал, что он - такая рохля!..
   Мы с мамой обе немного помолчали.
   - Наверное, я все-таки действительно сама должна была что-то сделать, как-то дать ему понять, что я хочу с ним познакомиться! - сказала я, наконец, чуть подумав, и тут же почувствовала, что по моим щекам снова заструились слезы.
   - Ну, что ты опять плачешь?.. - встревожено спросила мама, заметив - или почувствовав - это. - В конце концов, Инга, ты же даже не знаешь этого человека! Может быть, он совсем и не такой, каким ты его себе представляешь! Так стоит ли сейчас из-за него плакать?..
   - Да это я вовсе и не из-за него!.. - призналась я, покачав головой в темноте. Я изо всех сил старалась, чтобы мой голос не дрожал из-за буквально душивших меня чувств и эмоций. - Это я, скорее, просто из-за себя, из-за того, что я такая невезучая... Мне просто очень обидно, что все так получилось! У нас сегодня и в самом деле была прекрасная возможность познакомиться, которая вряд ли еще когда-нибудь выпадет!.. И мне просто действительно обидно, что из этого так ничего и не вышло!
   - Ну, что же теперь делать, доченька?.. - попыталась успокоить меня мама. - Значит, не судьба пока... В конце концов, существует вероятность, что, когда вы с ним все-таки сумеете познакомиться, он сразу же разонравится тебе! Такое тоже часто бывает!..
   - Возможно, - вынуждена была я согласиться с ее словами, хоть и скрепя сердце.
   - Ладно, Инга, утро вечера мудренее!.. - сказала мама. - Ты давай-ка спи!.. А завтра все увидится совсем в другом свете!..
   - Может быть, я просто действительно совсем и не нравлюсь ему?.. - продолжала я рассуждать вслух, никак не в силах успокоиться. - Возможно, я просто придумала все это, потому что мне очень хочется, чтобы все было именно так?.. А он на самом деле и знать не знает о моем существовании?..
   - Но ведь это же сразу видно, когда ты нравишься другому человеку!.. - сказала мама. - Разве ты этого сама не чувствуешь?..
   - Да в том-то и дело, что, вроде как, чувствую! - кивнула я без малейшей тени сомнений. - По крайней мере, мне с самого начала так казалось! Но все без толку!.. Вот я и думаю: может, я просто напридумывала себе все это, а на самом деле ничего и нет?.. Как ты считаешь?..
   - Доченька, мне очень трудно что-то советовать тебе сейчас, - ведь я же совсем не знаю этого твоего молодого человека! - осторожно заметила мама. - Но мне кажется, ты просто должна постараться сейчас поменьше зацикливаться на нем и перестать переживать из-за того, что все идет не совсем так, как ты хочешь! Если вы когда-нибудь все-таки познакомитесь с ним, - это хорошо. Возможно, у вас все сложится благополучно! Ну, а если нет, - что ж, ему же хуже!.. Где он еще найдет такую девочку, как ты?.. Но тебе не стоит так замыкаться в своих переживаниях и убеждать себя в том, как сильно он тебе нравится, и какой он необыкновенный!.. Вполне возможно, что в нем на самом деле нет совершенно ничего особенного, и, когда вы познакомитесь с ним поближе, ты сразу же поймешь это! Так что постарайся пока просто успокоиться и отпустить эту ситуацию!
   - Да я стараюсь... - хмуро согласилась я. - Но только вот как-то это у меня не слишком получается!..
   - Ну, что же поделать, - к сожалению, не всегда все идет так, как нам того хочется! - проговорила мама, вставая с кровати. - А теперь давай спи! Завтра вставать рано! Спокойной ночи!
   - Хорошо, - с тяжелым вздохом отозвалась я, послушно закрывая глаза. - Спокойной ночи!
   Мама поцеловала меня в щеку и вышла из комнаты.
   Я тут же снова ощутила подступающий к горлу ком и зажмурилась еще сильнее, чтобы сдержать слезы, опять готовые хлынуть из глаз, но все мои усилия оказались тщетными. И я снова беззвучно заплакала.
   Несмотря на то, что разумом я прекрасно понимала мамину правоту в данном вопросе и искренне была на все сто процентов согласна с ней, мое бедное сердце никак не желало смириться со всеми этими неоспоримыми доводами.
   Ведь получалось так, что признание маминой правоты в этом вопросе означало, в принципе, очень большую вероятность того, что и из этого моего довольно серьезного увлечения опять так ничего и не выйдет. А я просто не готова была еще раз примириться с неудачей, преследовавшей меня буквально по пятам. И, вроде бы, вполне разумные слова мамы о том, что я на самом деле совсем еще не знаю этого мальчика, подразумевающие, в сущности, что не стоит страдать из-за человека, который, возможно, вовсе тебя и не достоин, были для меня сейчас очень слабым утешением.
   Тем более, что мне-то самой казалось, что я уже очень давно и хорошо знаю этого молодого человека, - даже несмотря на то, что мы с ним до сих пор не были знакомы. Но, очевидно, из-за его внешней схожести с Тимуром, я подсознательно ассоциировала его именно с ним, и он казался мне чуть ли не родным и близким. Разумом я и сама понимала, что это не так. Но легче мне от этого не становилось.
   И все-таки, как это ни странно, но этот разговор с мамой действительно успокоил меня в какой-то степени. По крайней мере, в душе я, наконец-то, смогла смириться с неизбежным и даже принять его, как должное. Да, это было совсем не просто, но другого выхода у меня все равно не было, а хоть как-то изменить ход событий я оказалась просто не в силах.
   Я не могла решиться первая подойти к Анатолию, - сказался отрицательный опыт моих предыдущих попыток общения с молодыми людьми, оказавшийся крайне неудачным. И мне оставалось лишь ждать первого шага с его стороны. Но его не было. И, вероятно, никогда не будет. И мне нужно было просто понять и принять это.
   Ну, что ж!.. Значит, так тому и быть!..
   А потом наступил второй семестр. И так получилось, что на протяжении последующих нескольких месяцев я практически не видела Анатолия. У третьекурсников была практика; они работали в мастерских, и в самом техникуме появлялись очень редко. И, возможно, для меня это было даже и к лучшему, потому что за это достаточно долгое время образ Анатолия как-то незаметно успел повыветриться из моего сознания.
   Конечно, не до конца. В душе я все еще мечтала познакомиться с ним и по-прежнему не переставала надеяться на то, что, рано или поздно, это все-таки произойдет. Но я уже как-то почти не переживала из-за того, что этого не произошло до сих пор.
   Значит, не судьба. Или просто это не тот человек, который мне нужен на самом деле. А раз так, - то и переживать-то особенно не из-за чего...
   А потом наступили долгожданные летние каникулы, во время которых я, если честно, вообще напрочь забыла об этом мальчике.
   Очевидно, это мое увлечение было вовсе и не таким сильным, как мне изначально и по неопытности представлялось. Но это было даже и к лучшему.
  

Глава 3.

  

Инга.

  
   Но на втором курсе, с самых же первых дней учебы, все, казалось бы, давно уже позабытые и даже похороненные в глубинах памяти чувства возвратились вновь. Да еще и сторицей.
   Этот учебный год стал для меня практически полным повторением предыдущего. Снова вернулась та же беготня по этажам и коридорам в компании еще какой-нибудь тайно влюбленной девчонки, тоже не находящей в себе сил во всем признаться своему избраннику. Чаще всего это была все та же Таня, с которой нас объединяли общие интересы, - но иногда я для разнообразия - и в наивной попытке не слишком примелькаться - прихватывала с собой кого-нибудь другого. Опять стали актуальны те же прогулки на переменах с независимым видом около кабинетов, в которых занимались понравившиеся нам мальчики. Опять проснулись все те же надежды... По-прежнему несбыточные надежды, как ни печально было это осознавать...
   За прошедшее лето Анатолий почти не изменился. Только чуть повзрослел, возмужал и с виду стал еще больше похож на Тимура. Признаюсь, я боялась даже самой себе до конца признаться в том, что он так сильно нравится мне именно по этой причине. Но, в то же время, я прекрасно осознавала в душе, что влюблена вовсе даже и не в Анатолия, как такового. Я любила Тимура в нем.
   Поскольку оригинал был мне недоступен, я желала получить хотя бы его копию. Но даже это мне пока никак не удавалось.
   Да, я прекрасно понимала, насколько все это глупо и нелепо. Но ничего не могла с собой поделать. Да и не хотела, - если уж говорить начистоту.
   В техникуме я, кстати, пользовалась успехом. А почему бы и нет?.. Без ложной скромности можно было сказать, что меня считали красивой девушкой, - к тому же, неглупой и остроумной. А много ли надо, чтобы привлечь внимание мальчиков?.. При этом я не отдавала явного предпочтения ни одному из ребят, - поскольку о моем увлечении Анатолием не догадывался никто. Кроме, возможно, его самого, - да и то, вряд ли... Многие мальчики пытались ухаживать за мной, но любые знаки внимания с их стороны я принимала вежливо и совершенно равнодушно. Хотя эти другие ребята были, зачастую, гораздо привлекательнее Анатолия даже чисто внешне... Но я тогда была буквально одержима только им одним и не желала видеть вокруг никого другого.
   Целыми днями, - неделями, месяцами, - я строила совершенно невероятные планы относительно того, как мне с ним познакомиться. Это стало просто моей идеей фикс. Но все эти мои планы один за другим весьма успешно проваливались. Они были, следовало признать, совершенно нежизнеспособны.
   Для начала я решилась снова позвонить Славе, одногруппнику Анатолия, и, стараясь говорить басом, попросила его передать Федотову мой телефон и просьбу позвонить на него в течение следующего дня. Я почему-то была на все сто процентов уверена в том, что он перезвонит мне, хотя бы просто из любопытства, - ведь мало ли, кто может тебя разыскивать, и по какой причине... Я даже сочинила целую невероятную легенду, объясняющую, почему на тот момент у телефона оказалась именно я... И вот так, слово за слово, - мы с ним, глядишь, и начали бы общаться...
   Но я переоценила любопытство Анатолия. Очевидно, я просто судила по себе в данном вопросе. А его совершенно даже и не заинтересовало, кто может его разыскивать...
   И абсолютно напрасно я просидела целый день, чуть ли не в обнимку с телефоном, шарахаясь от каждого звонка. Тот, кого я ждала, так и не позвонил... 
   Признаться честно, мое разочарование по этому поводу было настолько велико, что это даже на какое-то время выбило меня из колеи и напрочь отбило у меня охоту к новым авантюрам. К тому же, у меня появилось очень неприятное и весьма устойчивое ощущение того, что Анатолий прекрасно понимает, что это именно я его преследую. И специально никак не реагирует на мои домогательства, в тщетной надежде на то, что я со временем сама угомонюсь и оставлю его в покое. Разумом я понимала, что он никак не может знать о том, что это именно я стою за этим звонком, - никто не знал об этом, ни одна живая душа!.. Это просто мой неудачный опыт с Тимуром теперь аукнулся мне таким вот причудливым образом, изначально выбивая почву из-под ног и окончательно лишая меня какой бы то ни было уверенности. И, тем не менее, это ощущение было настолько неприятным, что на некоторое время я прекратила все свои попытки.
   В середине семестра по техникуму прошел слух о том, что с этого года будет отменена отсрочка от службы в армии для учащихся техникумов. А это означало, что те четверокурсники, которым уже исполнилось восемнадцать, будут призваны на срочную службу, не успев защитить диплом.
   К счастью, администрация нашего техникума решила пойти навстречу своим студентам, большинство из которых, будучи призванными в армию сейчас, едва ли по возвращении захотят снова отправляться в учебное заведение и, в результате, так и останутся без дипломов. Поэтому в оставшиеся до окончания семестра несколько недель им ежедневно ставили в расписании по шесть - семь пар, чтобы, таким образом, хотя бы успеть предоставить им полную программу обучения.
   Наверное, им, бедолагам, было очень тяжело с таким графиком учебы. Но это все же было лучше, чем замаячившая вдруг перед ними не слишком радужная альтернатива, вообще делавшая окончание их обучения призрачным и недоступным. 
   Я тогда от всех этих волнений и переживаний совсем потеряла голову. Мы все прекрасно понимали, с чем была связана отмена отсрочки, - война в Чечне как раз была на тот момент в самом разгаре, и нашей стране было просто позарез необходимо свежее пушечное мясо. Надежда на то, что Анатолия не призовут, конечно, тешила мне душу, но она была, глядя правде в глаза, совершенно ничтожной. Крепкий спортивный парень, - он вряд ли имел какие-то особые проблемы со здоровьем, которые позволили бы ему не служить... Хотя на сто процентов в этом нельзя было быть уверенным...
   В своих радужных светлых мечтах, - омраченных, разумеется, тревогами за его жизнь, - я уже готова была представить себя верно и преданно ждущей его все два года службы. И я даже ни на мгновение не усомнилась в том, что действительно сумела бы его дождаться. Расстояние и время истинным чувствам не помеха... Проблема была по-прежнему в другом. За прошедшие уже почти, можно сказать, полтора года между нами так ничего и не изменилось, и я так и не смогла придумать, как нам с ним познакомиться. Все мои тщетные усилия раз за разом словно натыкались на бетонную стену. А сам Анатолий, - вот ведь валенок бесчувственный!.. - по-прежнему даже и не пытался хоть что-либо сделать. И я, хоть убей, не могла понять, почему?..
   Я всегда считала себя очень настойчивой и упорной, и за это время мне практически без труда удалось познакомиться с половиной группы, в которой учился Анатолий. Но только все это ни на йоту не приблизило меня к нему самому. Скорее, напротив. На протяжении всех этих месяцев у меня создавалось небезосновательное впечатление, что он совершенно сознательно избегает меня, хотя никаких видимых признаков этого, вроде как, и не было. Я даже неоднократно передавала ему через других ребят просьбы позвонить мне, - не решаясь указывать, правда, своего имени, в тщетной надежде, что он сам догадается. Но он, очевидно, не догадывался. А потому и не перезванивал.
   А возможно, он просто не хотел со мной общаться. И с течением времени эта версия выглядела все более и более правдоподобной. 
   Уже под самый конец, совсем отчаявшись, я даже отправила по почте ему письмо с моим адресом и телефоном, в котором призналась, кто я такая. Но и это тоже оказалось напрасным. Анатолий, явно, игнорировал любые мои попытки познакомиться с ним, и, в конце концов, мне с глубочайшим сожалением пришлось признать, что его, якобы, имевший место интерес ко мне оказался всего лишь плодом моей собственной неуемной фантазии.
   Что ж, значит, не судьба... И мне просто предстояло с этим смириться...
   Правда, до самого последнего момента я не в силах была поверить в то, что все закончится вот так, даже и не начавшись. И в тот день, когда новоявленные выпускники, получив свои дипломы об окончании техникума, расходились по домам, я долго еще стояла у окна и смотрела вслед удаляющемуся Анатолию. Я прекрасно знала, что сегодня вижу его в последний раз...
   Но он даже и не оглянулся...
   Если уж говорить сейчас начистоту, то на самом деле мои переживания в тот день были вовсе не такими уж и сильными, как мне самой это представлялось еще буквально накануне. Тогда мне казалось, что я просто задохнусь от боли... Но та боль, которую я ожидала, так и не появилась. В тот день, глядя в спину уходящему мальчику, который мне так нравился, я испытывала лишь тихую грусть. Сожаление. Разочарование. Но больше ничего, из ряда вон выходящего. Я ошибочно ожидала каких-то сильных эмоций, которые охватят меня вместе с осознанием того, что все закончилось, и я больше никогда его не увижу. Но их не было. Было лишь очень грустное понимание того, что все опять закончилось, не успев начаться. Это было по-настоящему печально. Но еще не смертельно. Совсем не смертельно.
   И я собиралась пережить это и двигаться дальше.
   Пусть ему будет плохо. Где этот лопух еще найдет такую девушку, как я?.. Да он еще локти кусать будет!.. Но будет уже поздно.
   Но мои приключения в тот день на этом еще не закончились.
   Я всегда удивлялась тому, насколько причудливая наша судьба. Потому что, - надо же было такому случиться!.. - но именно в этот день я, по ее нелепой прихоти, встретила Олега Малышева.
   Я вошла в автобус, полностью погруженная в свои невеселые мысли. По привычке кинув мимолетный взгляд по сторонам и убедившись, что свободных мест нет, я прошла в конец салона и остановилась у заднего окна. Это всегда было мое излюбленное место, которое я занимала неизменно, если была такая возможность. Наверное, я очень странная девушка, - но мне почему-то всегда нравилось осознание того, что люди в салоне и я, - все мы смотрим в разные стороны...
  

* * *

  

Олег.

  
   При виде нее у меня в первый миг просто перехватило дыхание, как у желторотого юнца, впервые увидевшего перед собой девушку. А ведь я давно уже не был неопытным желторотым юнцом...
   Просто передо мной была Инга. Единственная девчонка в этом мире, рядом с которой я неизменно терял и разум, и волю.
   Она бросила по сторонам быстрый мимолетный взгляд, а потому, очевидно, и не заметила меня, сидевшего на одном из первых сидений. Инга просто безразлично прошла мимо. На ее почему-то печальном и задумчивом лице не промелькнуло ни тени узнавания. Зато я, разумеется, сразу же заметил ее и узнал. И мое сердце реально пропустило пару - тройку ударов...
   Я колебался лишь мгновение. А потом встал и двинулся вслед за ней по салону. Я просто не смог удержаться.
   - Здравствуй, Инга! - тихо проговорил я, останавливаясь за ее спиной.
   Она едва заметно вздрогнула, очевидно, от неожиданности, и, обернувшись, молча уставилась на меня своими замораживающими зелеными глазами, от пристального взгляда которых мне каждый раз становилось не по себе. Я честно попытался выдержать ее взгляд, хотя это стоило мне невероятных усилий. Мне и раньше, когда мы с ней, типа, встречались, это всегда было непросто, а теперь - тем более. Признаюсь честно, у меня от этого ее леденящего душу пронзительного взгляда просто мурашки по коже начинали бегать. Но я стойко терпел и не отворачивался.
   Но, по мере того, как бежали секунды, где-то в самой глубине этих зеленых глаз загоралась ненависть. И мне стало еще тяжелее удерживать зрительный контакт с ней, потому что теперь ее взгляд просто испепелял. И теперь меня от него уже в жар кинуло. 
   А минуту спустя, так ничего и не сказав, Инга просто молча отвернулась к окну.
   Мы впервые увиделись с ней после того случая в школе, когда я напал на нее... Я не оправдывал себя. То, что я сделал, было отвратительно, и у Инги были все основания ненавидеть меня. Но я тогда просто разума лишился. От ревности, от злости, от разочарования...
   Я любил ее тогда. Сильно, безумно, всепоглощающе. Я даже и сам не знал раньше, что способен на такие чувства. 
   Я любил ее. До сих пор любил.
   А она меня ненавидела. Всегда. И, похоже, за те полтора года, что мы с ней не виделись, ее ненависть ко мне ничуть не уменьшилась. Даже ее спина, обращенная ко мне, пылала такой яростью, что не почувствовать это было невозможно.
   Я растерянно с полминуты потоптался на месте. Уйти сейчас, после такой случайной и неожиданной встречи, не попытавшись даже поговорить, я был просто не в силах. Но я не знал, как и с чего начать этот разговор. Особенно, сейчас, когда она так демонстративно отвернулась от меня, всем своим видом показывая, насколько я ей отвратителен.
   - Давно не виделись, да?.. - нерешительно попытался заговорить я, наконец.
   - Не достаточно давно! - сквозь зубы процедила Инга, не оборачиваясь, и я почувствовал по ее голосу, что она буквально задыхается от переполнявших ее чувств и эмоций.
   - Ты все еще сердишься на меня? - озадаченно спросил я, попытавшись скосить под дурачка. Авось, прокатит, и она решит перестать злиться на идиота, который искренне недопонимает всей тяжести своего проступка.
   Инга резко повернулась ко мне, и взгляд ее горящих мрачным презрением глаз словно наотмашь хлестнул меня по лицу. Я даже невольно отшатнулся.
   - Если в автобусе настолько тесно, что ты вынужден стоять рядом со мной, то я могу выйти на следующей остановке! - медленно, негромко, с расстановкой, проговорила Инга. Она, явно, старалась при этом, чтобы ее голос звучал спокойно и не выдавал душивших, похоже, ее эмоций. Но я все-таки достаточно хорошо знал ее, поэтому прекрасно все понял.
   - Ясно, - значит, все еще сердишься, - уточнил я вслух, кивнул и смущенно переступил с ноги на ногу, избегая при этом встречаться взглядом с этой странной, непонятной и непредсказуемой девушкой, от которой я не знал, чего ожидать.
   - Мне не на кого сердиться, - с замораживающей интонацией в голосе процедила Инга, и я понял, что она попыталась вложить в свои слова столько яда и презрения, что, по ее задумке, я, очевидно, должен был просто рухнуть замертво к ее ногам. - Ты для меня давно умер! Так что убирайся обратно в преисподнюю и не отсвечивай, кусок падали!..
  

* * *

  

Инга.

  
   Но, увы, к моему великому сожалению, этот ублюдок не помер прямо на месте, рухнув к моим ногам бездыханным телом, как было задумано в идеале и представлялось мне в моих розовых мечтах. Увы и ах!.. Вместо этого он по-прежнему стоял рядом, как ни в чем не бывало, и смотрел на меня с робкой и смущенной улыбкой, - аки агнец божий, ну, ей-богу!.. А когда он, наконец, снова заговорил, его голос, казалось, был переполнен самым искренним раскаяньем:
   - Инга, ведь прошло уже полтора года!.. Неужели ты так до сих пор и продолжаешь ненавидеть меня за тот случай?..
   Я высоко приподняла брови, демонстрируя высшую степень удивления и изумления.
   - Да ладно, - полтора года прошло?.. - с сарказмом, который я хотела бы сделать просто убийственным, проговорила я. - А я никак не желаю ни забыть, ни простить бедного мальчика!.. Вот ведь нехорошая какая и злопамятная!.. А вместо этого я желаю тебе сдохнуть, - вот прямо сию минуту! Доставь мне такое удовольствие, а?.. Ну, что тебе стоит?.. Порадуй меня!..
   - Инга... - попытался было начать что-то бормотать Олег, но запнулся, очевидно, пытаясь подобрать нужные слова и не зная, как это сделать. - Я прекрасно понимаю, что вел себя тогда, как подонок!..
   - Да ладно!.. - повторила я и тут же осведомилась все тем же ледяным тоном. - Кстати, а почему - как?..
   На самом деле у меня не было ни малейшего желания вообще продолжать этот разговор с ним. Я хотела лишь одного: чтобы он оставил меня в покое и ушел, пока я еще была в состоянии держать себя в руках.
   - Ну, хорошо, ты права, - я - подонок! - согласился со мной Малышев, возможно, даже непроизвольно. Мне показалось, что его все-таки задел мой тон, хоть он и попытался это скрыть. - Как самый настоящий подонок!.. И я прекрасно понимаю, что, после того, что я сделал, мне нет прощения! Но, Инга, послушай... - В его голосе явно прозвучали угодливые умоляющие нотки. - Что ни говори, - а прошло уже полтора года!.. Я был тогда совсем еще ребенком!..
   - Я, кстати, тоже, - если ты помнишь! - хмуро кивнула я, осуждающе поджав губы. - А ты превратил мою жизнь в кошмар, не задумываясь об этом!
   - Да, я понимаю тебя... - Малышев прямо-таки неимоверно тяжело вздохнул и снова лицемерно опустил голову, якобы, в раскаянье. - Но неужели все-таки я не заслуживаю прощения?..
   - Нет! - безапелляционно отрезала я, не задумываясь ни на секунду.
   - О Господи, Инга, ну, как же с тобой тяжело!.. - непроизвольно вырвалось у Олега.
   - А я как-то никогда и не обещала тебе, что со мной будет легко и просто! - возмущенно парировала я.
   Малышев снова печально вздохнул и покачал головой.
   - Инга, пойми меня, пожалуйста!.. - проговорил он, похоже, тщательно подбирая слова, и было сразу же заметно, что это дается ему нелегко. - Пойми, я действительно был влюблен в тебя! Очень сильно! Ни с одной другой девушкой у меня никогда не было такого, как с тобой, - ни до, ни после тебя!.. Это правда!.. - Малышев весьма заискивающе смотрел мне в глаза, словно пытаясь таким образом убедить в своей искренности. - И тогда, когда ты меня вдруг бросила, я чуть с ума не сошел от ревности! Я никак не ожидал от тебя такого!.. Конечно, теперь, когда я сам стал старше, я прекрасно понимаю, что ревновать к учителю было глупо, но тогда... Тогда я просто рассудок потерял!.. Он казался мне таким взрослым, таким... неприступным, что ли!.. Знаешь, Инга, а ведь я действительно уважал его за то, что он не поддавался на ваши девчоночьи уловки, но... Но мне было так обидно осознавать, что ты предпочла его мне, - даже несмотря на то, что он сам не обращал на тебя ни малейшего внимания!..
   - И поэтому ты решил подставить его, написав эту мерзкую анонимку, из-за которой он мог бы запросто попасть в тюрьму! - желчно съязвила я.
   - Инга, поверь мне, я этого не хотел! - с прямо-таки непередаваемой искренностью в голосе попытался оправдаться Малышев. Ей-богу, если бы я не знала, какой он подонок на самом деле, то вполне могла бы ему поверить!.. - Честное слово, я даже и не думал тогда, что из этого выйдет такая жуткая история! Я даже пытался предупредить тебя, - ну, тогда, когда за тобой пришла завуч, - но только не знал, как... Я хотел просто попугать его, приструнить немножко, чтобы он не смел даже и смотреть в твою сторону! Но мне тогда и в голову не приходило, что милиция может всерьез заинтересоваться моим письмом и так раздуть это дело!.. Знаешь, Инга, а ведь я пытался потом извиниться перед Тимуром Александровичем! - поспешно добавил Малышев, очевидно, заметив на моем лице презрительное выражение и торопясь оправдаться. - Правда, пытался!.. Я приходил в школу, искал его... Но мне сказали, что он там больше не работает!
   - Да, я знаю, - непроизвольно вырвалось у меня.
   Лицо Малышева перекосилось.
  

* * *

  

Олег.

  
   Я снова ощутил знакомую мне уже ревность, затмевающую рассудок... Да еще такую сильную, что аж дыхание перехватило... Черт, что эта девчонка делает со мной?!
   - Знаешь?.. - невольно повышая голос, переспросил я, не сумев вовремя прикусить язык. - Откуда?
   Инга посмотрела на меня с прежним ледяным презрением в глазах. Ее взгляд был сильнее пощечины...
   - Я как-то искренне полагала, что все сцены ревности между нами остались где-то в далеком прошлом! - процедила она сквозь зубы с отвращением в голосе.
   Я тут же попытался взять себя в руки и вполне миролюбиво проговорил:
   - Да, да, конечно!.. Какая может быть теперь ревность, - скажешь тоже!.. - неловко хихикнул я, даже сам прекрасно понимая, насколько фальшиво это звучит. - Просто я удивился!..
   - Я тоже ходила в школу, чтобы извиниться перед ним, - призналась Инга, очевидно, чувствуя необходимость все-таки развеять мои сомнения, возникшие снова почти из ниоткуда.
   Я недоуменно уставился на нее и удивленно сказал:
   - Извиниться?.. Ты?.. Но ведь ты же ни в чем не была виновата!..
   - Тебе сейчас легко так говорить!.. - пренебрежительно хмыкнула Инга, передергивая плечиком. - Ты даже и представить себе не можешь на самом деле, какой виноватой я тогда себя чувствовала!.. Мало того, что меня саму вываляли в грязи, - так из-за меня пострадал еще и совершенно невинный человек, который не сделал ровным счетом ничего, чтобы спровоцировать такой скандал! Во всем была виновата только я одна; это я действительно заигрывала с ним и строила ему глазки, а он сам никогда и ничем не поощрял меня! И, вдобавок ко всему, из-за всего этого ему пришлось уволиться с работы!.. А может быть, его даже вынудили это сделать, потому что школе не нужно было такое пятно на репутации! - с гневом в голосе закончила Инга свою обвинительную речь!
   - Ну, может быть, это было даже и к лучшему для него! - непроизвольно вырвалось у меня, - раньше, чем я успел прикусить язык, поскольку прекрасно знал мнение самой Инги по этому поводу.
   - Что?! - охнула она, сжимая кулаки, - очевидно, непроизвольно, - и глядя на меня, словно на врага народа. Мне даже на какой-то миг показалось, что она сейчас на меня набросится. И я поспешно попытался оправдаться в ее глазах, - хоть и знал заранее, что все мои старания окажутся тщетными.
   - Да нет, Инга, ты неправильно меня поняла, - я вовсе даже не имел в виду ничего плохого!.. Я просто хотел сказать... Ну, в общем, ты хоть знаешь, сколько зарабатывает учитель?.. Да я вообще представить себе не могу, как они живут на такие деньги!.. А ведь еще семью надо содержать, детей кормить!.. А Тимур Александрович, - он же нормальный мужик, с понятиями!.. Я уверен, что он нашел себе работу гораздо лучше!..
   - Господи, Малышев, да ты вообще можешь думать еще хоть о чем-то, кроме своих проклятых денег?! - презрительно прошипела Инга, чуть понижая голос, потому что после ее предыдущего чересчур громкого и эмоционального восклицания на нас уже начали оглядываться другие пассажиры автобуса. - Тимур Александрович был прекрасным учителем!.. Это все признавали!..
   - Инга, да я же и не спорю! - поспешил обреченно согласиться я и, немного помаявшись, все-таки решился задать тот самый вопрос, который крутился у меня на языке на протяжении всего нашего разговора. - Вы все еще встречаетесь?
   Повисла длинная пауза. Инга несколько секунд просто ошалело смотрела на меня, изумленно хлопая длинными ресницами. Похоже, мой вопрос реально застал ее врасплох и лишил дара речи. А потом с ее губ сорвался нервный, я бы даже сказал, истерический смешок, и я понял, что все мои подозрения на самом деле беспочвенны.
   - Господи, Малышев, а ведь ты действительно искренне веришь в то, что между мной и Тимуром что-то было!.. - ошеломленно воскликнула Инга.
   - Да нет, я вовсе не это имел в виду... - начал мямлить я, почему-то даже заикаясь от смущения, - или от радости, что мои предположения не оправдались?.. Но глаза в сторону я все-таки невольно отвел, не в силах выдержать ее горящий презрением взгляд.
   - Мы никогда с ним не встречались! - категорично заявила Инга, и в ее голосе прозвучала такая невысказанная боль, что у меня защемило сердце. - Никогда, - понимаешь ты это своей тупой головой?! Между нами действительно никогда ничего не было! Но, уж можешь мне поверить, - добавила Инга, явно, планируя меня шокировать, и ее глаза при этом мрачно сверкнули, - вовсе не потому, что я была недостаточно настойчива!
   Я снова против воли ощутил достаточно болезненный укол ревности. Аж перед глазами на мгновение все потемнело. Словно мы снова вернулись в школу, и я опять ревную ее к учителю...
   - Признайся, Инга, только честно, - теперь-то уже можно!.. - не удержался я. - Ведь ты действительно была тогда влюблена в него?
   Несколько долгих мгновений девушка смотрела на меня в упор, очевидно, раздумывая, что мне ответить, но отрицать очевидное не стала.
   - Да, была!.. - с вызовом в голосе заявила она и добавила, все так же буравя меня своими дерзкими зелеными глазами. - И что из этого?..
   - Да нет, ничего, - моментально стушевавшись, пробормотал я. И что в ней вообще было такого, что рядом с ней я начинал мямлить и нечленораздельно блеять?.. - Просто странно мне все это...
   - И что конкретно тебе кажется странным? - спокойно переспросила Инга. - То, что я, будь у меня выбор, предпочла бы его тебе, несмотря на все твои деньги? Тебя именно это удивляет больше всего?
   - Ну, в общем-то, да, - признался я, не сумев сдержать невольную улыбку. И тут же поспешно добавил, заметив, как нахмурились ее брови. - Знаешь, наверное, я просто был очень избалован девушками! Но до этого я даже и не представлял, что кто-нибудь из них может меня бросить!
   - А вот я - смогла!.. - с нескрываемой гордостью заявила мне Инга и демонстративно отвернулась от меня, очевидно, пытаясь, тем самым, дать мне понять, что разговор окончен.
   Я так не считал. Но, тем не менее, примерно полминуты протекли в томительном молчании. Инга, разумеется, не собиралась его нарушать. А я сам просто не знал, как это лучше сделать.
   - Вообще-то, знаешь, я хотел извиниться перед тобой за другое, - нерешительно осмелился проговорить я, наконец. - За то, что произошло потом... В коридоре...
   - За то, что ты так и не сумел изнасиловать меня? - язвительно переспросила Инга, при этом моментально вспыхивая, очевидно, при одной только мысли о пережитом тогда унижении.
   Я с трудом подавил совершенно неуместный сейчас нервный смешок.
   - Да нет, ты все совсем не так поняла... - начал было оправдываться я, но Инга резко прервала меня:
   - Да что ты?.. В самом деле?..
   В ее дрожащем от возмущения голосе прозвучало при этом такое презрение и отвращение ко мне, что я с трудом подавил в себе желание просто немедленно исчезнуть с глаз ее долой. Но я прекрасно понимал, что именно этого Инга сейчас и добивается. А вот мои цели были прямо противоположны этому.
   - Я хочу сказать, что я вовсе не хотел... - попытался было объясниться я, но запнулся, так и не сумев подобрать нужное слово. - Я просто хотел напугать тебя, унизить, чтобы ты заплакала и начала умолять отпустить тебя... Но я не собирался... У меня даже и в мыслях не было на самом деле... Ну, ты понимаешь меня?.. - беспомощно развел руками я и сам удивился своему умоляющему голосу.
   - Послушай, Малышев, мы с тобой, в конце концов, давно уже взрослые люди! - безапелляционно заявила Инга. Я полагаю, что на самом деле она от всей души наслаждалась моим нелепым смущением. - Так что давай, в первую очередь, будем называть вещи своими именами!..
   Это было совсем непросто, и она прекрасно это понимала.
   - Я не собирался... - снова попытался было заговорить я, но опять запнулся, тщетно подбирая наиболее приемлемые для данной ситуации слова. Но, так и не сумев найти ничего лучшего, я поглубже вздохнул и решился-таки произнести это вслух. - Я вовсе не собирался насиловать тебя!
   - Правда?.. А вот со стороны это выглядело именно так! - насмешливо покачала головой Инга. - Но, вероятно, я ошиблась, и ты срывал с меня одежду с благими намерениями! Да и Тимур Александрович просто что-то не так понял и совершенно напрасно вмешался, полагая, что спасает меня от тебя!..
   Я непроизвольно усмехнулся, только вот совершенно невесело, тоже вспомнив эту сцену.
   - Да полно тебе!.. - заявил я. - Это еще спорный вопрос, кто из нас тут пострадавшая сторона!.. После того, как ты вцепилась мне в горло, словно вампирша, мне вообще уже не до чего было!.. А тут еще и твой защитничек подоспел!.. 
   Губы Инги дрогнули, и я понял, что она с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться. И, поскольку ее взгляд больше не был таким колючим, да и выражение лица чуть смягчилось, я понял, что лед тронулся.
   - В следующий раз я вообще тебе глотку перегрызу, - так и знай!.. - пообещала мне Инга, злопамятно улыбаясь весьма кровожадной улыбкой.
   - А ты думаешь, что этот следующий раз еще наступит? - невольно вырвалось у меня, - прежде, чем я сумел остановиться. Внезапно мне как-то стало совсем не до смеха, и в душе проклюнулся робкий росточек надежды. - Я хочу сказать, что сейчас, когда мы оба с тобой стали старше... Как ты думаешь, мы можем попробовать еще раз?..
   - Нет, конечно же!.. - возмущенно поспешно фыркнула Инга и разом разбила все мои наивные надежды одной этой фразой. Но она-то, похоже, не испытывала ни малейших сомнений по этому поводу.
   Из меня словно весь воздух выпустили. Я мгновенно стушевался и сник.
   - Да я просто подумал... - снова начал было говорить я, не смея поднять на нее глаза.
   - Ну, так подумай еще раз!.. - с отвращением в голосе оборвала меня Инга.
   Я почувствовал жуткую обиду. А потом, наконец-то, решился посмотреть на нее, на ее возмущенное лицо, на пылающие румянцем щеки, и вдруг искренне расхохотался. Над самим собой.
   - Да уж, ты права!.. О чем это я сейчас вообще говорю?.. - сквозь безудержный смех с трудом выговорил я. - Ведь это именно мне следовало бы держаться от тебя подальше после того случая!
   - Тебе?! - изумленно вскричала Инга.
   - Конечно! - весело хмыкнул я, чувствуя, что напряженная обстановка начинает все-таки потихоньку разряжаться. - Ведь ты-то, по крайней мере, отделалась легким испугом и вышла из этой схватки без явных шрамов! А вот я сам могу теперь ходить лишь в водолазках! - с укором в голосе добавил я, указывая пальцем на свой высокий ворот.
   Инга изумленно распахнула глаза и переспросила:
   - Почему?..
   В ответ я лишь снова усмехнулся и молча отвернул ворот водолазки. Я знал, что она увидит четко отпечатавшиеся на моей загорелой коже два ряда ровных зубов, и заранее был уверен, что это произведет на нее неизгладимое впечатление.
  

* * *

Инга.

  
   - О Боже!.. - непроизвольно поморщилась, - а точнее, просто скривилась я. Но, скорее, не от этого зрелища, - оно-то как раз могло лишь согреть мою душу, - а от отвращения при одном только воспоминании о наполнившей тогда мой рот отвратительно-солоноватой крови. Никакого раскаянья по поводу содеянного я не испытывала, - напротив, я совершенно искренне полагала, что этот тип получил по заслугам. Но он прав, - зрелище и в самом деле было отвратительное. И поэтому я покачала головой и добавила. - Какой кошмар!..
   И я действительно так думала.
   - Это мне вечная память о свидании с одной очаровательной вампиршей, которая не смогла удержаться от того, чтобы не оставить мне кое-что на память! - сказал Олег.
   Если он хотел подольститься ко мне, то мог бы и не тратить силы. Все равно я никогда не прощу ему того, что он сделал.
   - В том, что произошло, виноват только ты сам! - тут же бросилась в наступление я. - Это ты на меня напал, - а не наоборот!
   - Да я тебя ни в чем и не обвиняю! - задорно усмехнулся Олег, снова, явно, пытаясь использовать против меня свое мальчишеское обаяние. - Только вот как мне теперь жить-то дальше с этим?.. - развел он руками с нарочито потерянным видом.
   - Сделаешь пластическую операцию, - посоветовала я ему без капли сочувствия. - В конце концов, у тебя, явно, есть на это лишние деньги!
   Эти слова вырвались у меня непроизвольно, но, стоило мне только заикнуться о материальной стороне вопроса, как я тут же об этом пожалела. Мне даже и самой в тот миг показалось, что эта моя фраза прозвучала как-то завистливо и меркантильно, хотя на самом деле я вовсе не испытывала подобных чувств. Но, к счастью для меня, Олег, который и раньше-то никогда не пытался улавливать какие-то подозрительные интонации в моем голосе и не придавал значения моим отнюдь не прозрачным намекам, ничуть не изменился за все это время, а потому по обыкновению не обратил на мои слова особого внимания.
   - Отец тоже посоветовал мне это, - признался Малышев. - Он сказал, что и не такие шрамы можно убрать без труда. Но я пока как-то не могу на это решиться!
   - Но почему? Это же выглядит просто отвратительно! - вырвалось у меня прежде, чем я успела обдумать свои слова и прикусить язычок.
   Малышев посмотрел на меня с пониманием и удовлетворенно кивнул.
   - А вот как раз поэтому!.. Наверное, мне просто всегда очень хотелось, чтобы ты увидела свою работу и сказала нечто подобное! Должна же ты была заценить результаты своих усилий!..
   - Да, кстати, а как ты объяснил своим родителям возникновение этих... гм... - не сразу подобрала я правильное определение. - Этих следов?
   - Пришлось рассказать все, как есть! - усмехнулся Малышев. - А что мне еще оставалось делать?..
   - И как они на это отреагировали? - не удержалась от любопытства я.
   - Как, как... Вполне предсказуемо! Мать чуть не хлопнулась в обморок после моих откровений, - с усмешкой признался Олег. - А батя сделал мне соответствующее и весьма серьезное внушение на тему того, что принципиально не станет вытаскивать меня из тюрьмы, если я загремлю в нее по такой статье!
   - Да твой батя, оказывается, мировой мужик!.. - мстительно поддакнула я. - Уважаю!..
   - Вот ведь ведьма!.. - почему-то пробормотал в ответ на мои слова Малышев, и в его голосе при этом прозвучало явное восхищение.
   Его горящий восторженный взгляд почему-то смутил меня, и я впервые отвела глаза.
   - Ну, а сейчас настало самое подходящее время для того, чтобы произнести подобающие случаю извинения и попытаться уверить меня в том, что ты очень сожалеешь о случившемся! - вызывающим тоном проговорила я, пытаясь скрыть под этой бравадой свое совершенно неуместное, как мне казалось в тот момент, смущение.
   - Кстати, ты не поверишь, но именно так я и собирался поступить! - спокойно заметил Олег. - Если ты, конечно, будешь в состоянии выслушать меня!
   Я непроизвольно ответила на его вызов.
   - Да я уже полчаса только и делаю, что слушаю тебя! Только вот пока не услышала ничего путного! - раздраженно парировала я и со злостью отметила, что мои слова почему-то вызвали у Малышева очередную усмешку. - Так что покороче, пожалуйста!
   - А ты куда-то торопишься? - поинтересовался Олег.
   - Да, - кивнула я, - потому что скоро моя остановка!
   - И то правда... - протянул Малышев несколько растерянно. Похоже, он действительно потерял счет времени, если забыл об этом, - ведь раньше это была и его остановка тоже, и он прекрасно знал, где я живу. Но он тут же слегка пришел, видимо, в себя и добавил. - Если я сейчас не успею, то я просто провожу тебя до дома!
   Да ладно!.. Этот чувак реально так ничего и не понял?.. И продолжал еще на что-то надеяться?..
   - Слушай, Малышев, не начинай все сначала! - устало покачала головой я. - Между нами все кончено! Раз и навсегда! И мне кажется, тебе давно уже следовало понять это!
   - Осознавать - еще не значит смириться! - с весьма глубокомысленным видом произнес Малышев, и я невольно удивленно покосилась на него, потому что эта фраза, явно, была не из его лексикона. Но то, что он заранее заготовил парочку умных, на его взгляд, изречений, не означало, что я немедленно изменю свое мнение о нем и паду ниц к его ногам. И поэтому я просто холодно оборвала его:
   - Придется!
   Малышев неимоверно тяжело вздохнул и с видом великомученика покачал головой. 
   - О Господи, как же с тобой трудно!.. - с умным видом изрек он. - С любой другой на твоем месте у меня не возникло бы никаких проблем!
   - Вот и катись, пожалуйста, к этой любой другой! - с готовностью подхватила я. - А я желаю тебе счастья и больше никогда не попадаться на моем пути!
   - Инга, Боже мой!.. Да что же мне с тобой делать?.. - почти простонал он. - Я уже в десятый раз повторяю тебе: прошло полтора года!.. Да, я был тогда влюбленным дураком!.. Я очень раскаиваюсь в том, что натворил, - во всем раскаиваюсь, понимаешь?.. Но с тех пор многое изменилось! Я повзрослел! Я теперь совсем другой человек! И я лишь надеюсь на то, что ты когда-нибудь найдешь в себе силы понять это и простить меня!
   - Как же все просто, на твой взгляд! - съязвила я.
   - Нет, все совсем непросто! - тут же с горячностью возразил мне Олег. - Уж можешь поверить мне на слово!.. И мне очень даже нелегко дается все это сейчас! Но я просто искренне пытаюсь извиниться перед тобой, потому что мне тяжело жить с таким грузом на совести! Почему ты не можешь этого понять?..
   - Хорошо, я поняла, - согласилась вдруг я с ним, - неожиданно даже для самой себя. - Давай договоримся, что все это останется в прошлом! О`кей?.. Теперь я могу быть свободна?
   - И мы больше никогда не будем вспоминать об этом? - с надеждой в голосе спросил Малышев.
   Я в ответ лишь нахмурилась.
   - Ты слишком многого от меня хочешь!.. Я тебе, в конце концов, не Иисус Христос!..
   Малышев тут же послушно закивал.
   - Хорошо, извини... Наверное, я действительно слишком тороплю события! Но, в знак примирения... - Он на мгновение запнулся и переспросил, - очевидно, на всякий случай. - Ты ведь простила меня?
   - Да, - обреченно кивнула головой я. Это было не совсем искренне. В душе я, разумеется, ничего не забыла и не простила. Но я просто устала уже спорить с ним.
   - Тогда, скажи, ты не будешь против, если я как-нибудь позвоню тебе? - проговорил Олег и как-то странно застыл в ожидании моего ответа.
   Я несколько секунд молча смотрела на него, раздумывая, что ему сказать. На лице Малышева было очень явно написано нечто странное, весьма напоминающее страх. О Господи, - только его несбывшихся надежд мне и не хватало сейчас для полного счастья!..
   Автобус, тем временем, остановился на моей остановке, что, как я опрометчиво решила, дает мне возможность не отвечать на заданный вопрос. Поэтому я просто шагнула к двери и, не оборачиваясь, бросила через плечо:
   - Пока.
   Но Малышев, очевидно, не в силах снова смириться с отказом, выскочил из автобуса следом за мной.
   - Инга! - почти выкрикнул он, хватая меня за руку.
   Руку я у него поспешно отдернула, поскольку любые его прикосновения были мне отвратительны.
   - Ну, что тебе еще?.. - проговорила я усталым голосом, внутренне уже почти смирившись с тем, что избавиться от него так легко не удастся.
   - Ты не ответила на мой вопрос! - с укором в голосе напомнил Олег.
   Я некоторое время пристально смотрела на него, реально не зная, что ему ответить. И лишь потом произнесла:
   - Зачем тебе это, Малышев?
  

* * *

  

Олег.

  
   - Я не знаю, - смутившись, пробормотал я. Разумеется, я не мог сейчас решиться признаться ей в своих истинных чувствах, которые и заставляли меня искать ее расположения. Но я прекрасно понимал, что она их не разделяет, поэтому любые мои признания могут лишь оттолкнуть ее, а никак не привлечь. И я на ходу соорудил версию, казавшуюся мне достаточно нейтральной. - Возможно, просто для того, чтобы лишний раз убедиться в том, что ты меня простила!
   - Ну, хорошо, - нехотя, с неимоверно тяжелым вздохом, согласилась Инга.
   - Можно, я провожу тебя сейчас? - робко спросил я, воодушевившись ее предыдущим ответом.
   Но Инга твердо и решительно покачала головой.
   - Нет, не надо! Олег, я хочу, чтобы ты раз и навсегда понял: между нами никогда и ничего не может быть!
   Меня просто захлестнула волна отчаяния. Но я сумел сдержаться и лишь поинтересовался осторожно:
   - У тебя кто-то есть?
   Инга помедлила немного с ответом, возможно, даже раздумывая, не стоит ли солгать, чтобы избавиться от меня, но, в конце концов, не стала скрывать:
   - Нет. Сейчас нет. Но это ничего не значит!
   - Тогда почему?.. - удивился я.
   - Что - почему?.. - недоуменно переспросила Инга, глядя на меня с искренним полным непониманием происходящего.
   - Почему же тогда между нами ничего не может быть? - не удержавшись, вскричал я, выведенный из себя ее равнодушием. Сколько раз я зарекался держать себя в руках?.. И вот снова потерял голову рядом с ней...
   - Почему ты по-прежнему так уверена в этом? - проговорил я уже более спокойным голосом. - Почему ты даже не хочешь дать мне шанс?..
   Инга в ответ на мои слова лишь недоверчиво покачала головой, глядя на меня в упор своими прозрачными глазами.
   - Господи, Малышев, да о чем хоть ты вообще сейчас говоришь?! - переспросила она в полнейшем изумлении.
   У меня внутри аж все упало, и воцарилась пустота...
   - Да я же просто спросил... - обреченным тоном пробормотал я. - Но, Инга, ты же и сама знаешь, что всегда нравилась мне! У меня просто ни с кем из девчонок не получается больше серьезных отношений, потому что я все время думаю о тебе! Да и ты сама тоже до сих пор одна, хотя прошло уже столько времени!.. Так почему бы нам с тобой и не попробовать еще раз?.. А вдруг теперь у нас все получится?..
   Инга посмотрела на меня, как на умалишенного. И именно в тот момент я впервые осознал, что готов убить ее... Именно за этот ее равнодушно-отрешенный взгляд. Я уже почти смирился с тем, что она никогда не достанется мне... Но и никому другому она тоже никогда не достанется...
   В тот день я даже сам испугался этих посетивших меня мыслей... Я не знаю, почему она имела надо мной такую власть... Но для меня реально весь смысл жизни заключался в этой девчонке с ледяными глазами, которые смотрели на меня сейчас, как на пустое место...
   - Да ты просто сошел с ума!.. - твердо заявила Инга, покачав головой. - И вообще, - давай раз и навсегда закончим этот бессмысленный разговор и никогда больше не будем к нему возвращаться!
   - Но почему он бессмысленный?.. - попытался было продолжить я, так и не сумев вовремя остановиться.
   Но тут Инга, со свойственной ей обычно прямотой и резкостью, положила конец всем моим рассуждениям, просто шагнув в сторону.
   - Пока, - холодно и безапелляционно бросила она через плечо, и я застыл, ошарашенный, оглушенный и ослепленный. Но при этом понимающий каким-то шестым чувством, что продолжать преследовать ее сейчас не стоит.
  

* * *

  

Инга.

  
   Малышев действительно мне позвонил. И в тот день. И на следующий. И еще через день. И я как-то постепенно даже смирилась с этим и перестала воспринимать его звонки в штыки. Привыкла, наверное. Честно говоря, Малышев тоже отличался завидным упорством, и, несмотря на то, что я изначально была твердо настроена ни в коем случае не поддаваться его лицемерному очарованию, я даже невольно начала испытывать к нему определенное уважение за это его просто невероятное упрямство.
   Некоторое время спустя Малышев уговорил меня встретиться с ним вечером. И, - кто бы мог такое только предположить?.. - но я, неожиданно даже для самой себя, согласилась. Возможно, мне просто на тот момент не хватало общения, но мне реально даже и самой уже порядком надоело сидеть целыми днями безвылазно дома.
   В тот раз мы тихо и мирно сходили с ним в кино и даже договорились о возможной будущей встрече. Все это, наверное, отчасти напоминало наш прежний вялотекущий роман, но я тогда действительно искренне верила в то, что теперь мы общаемся с ним, просто как друзья. Мне казалось, что мы уже все обсудили раз и навсегда, и Олег до конца принял мои правила игры. По крайней мере, он больше даже и не пытался настаивать на чем-то серьезном, не заговаривал о своих чувствах, - если они еще и имели место, - и вел себя просто как очень хороший и давний знакомый.
   Время от времени Олег даже рассказывал мне о девчонках, с которыми встречался в данный момент, просил у меня совета или делился впечатлениями. Поначалу я предполагала, что он таким образом надеется вызвать у меня ревность, и в душе насмехалась над ним, твердо зная, что это совершенно бессмысленно. Я не испытывала ровным счетом ни малейших эмоций, слушая, как мой бывший одноклассник обольщает очередную дуреху, - лишь бы только у него не зародилась снова нелепая мысль попробовать свои чары на мне.
   Но потом я поняла, что, рассказывая мне обо всем об этом, Олег, похоже, не преследует никаких корыстных целей. Он действительно просто делился со мной впечатлениями, как с хорошим добрым другом. И, видя это и принимая его поведение за чистую монету, я тоже мало-помалу начала оттаивать, и наше общение стало еще более непринужденным. И постепенно я тоже стала рассказывать ему о каких-то событиях из своей жизни и делиться впечатлениями.
   Я долгое время не рассказывала своей маме о том, что, вроде как, опять подружилась с Олегом, потому что заранее знала, как она может к этому отнестись. Мне вполне хватило тех нескольких месяцев в девятом классе, когда мама, будучи не в силах сдержать своего восторга по поводу открывающихся передо мной перспектив, невольно добавила негативчика в мою и без того непростую на тот момент жизнь. И я имела все основания опасаться, что сейчас может начаться то же самое, поэтому и не афишировала особенно свою "дружбу" с Малышевым.
   Но обстоятельства сами собой сложились против меня. Дима, мой младший братец, как-то случайно увидел нас с Олегом вместе и, разумеется, тут же поспешил доложить об этом маме. Я, разумеется, восприняла это, как просто беспрецедентное вмешательство в мою личную жизнь, и не слишком обрадовалась такой непосредственности моего младшего братика, который по возрасту был уже не таким уж и маленьким, - ему исполнилось на тот момент уже двенадцать лет, - а потому он давно уже, вроде бы, должен был понимать, о чем следует сразу же доносить маме, а о чем можно бы иногда и промолчать.
   Но так уж вышло, что наш Дима по природе своей отличался просто кристальной честностью во всем, что касалось меня, - к слову тут следует заметить, что во всем, касающемся непосредственно его самого, эта его неистребимая честность проявлялась как-то не слишком часто, и соврать для него было совершенно в порядке вещей. Но, поскольку тут речь шла обо мне, то он, разумеется, просто не сумел умолчать и скрыть от мамы такой знаменательный факт, - несмотря на мою настойчивую просьбу.
   Но мама не расстроилась и даже не слишком удивилась. Она достаточно хорошо знала меня и, похоже, давно уже что-то подозревала, так что Димкино сообщение не стало для нее откровением.
   Правда, я сама предпочла бы, по возможности, пока воздержаться от обсуждения этой темы, потому что как-то совершенно не была готова пока к подобному разговору, и вообще не знала, что сказать. Но мама, к моему величайшему огорчению, думала иначе.
   - Ты опять встречаешься с Олегом? - спросила она меня как-то вечером, когда мы вместе с ней на кухне убирали посуду. Ненавязчиво так, словно между прочим в разговоре...
   В первое мгновение я, признаюсь, очень сильно растерялась, потому что просто пока еще не была готова говорить сейчас об этом. Но, с другой стороны, я изначально не сомневалась в том, что мой любимый братик заложит меня, так что давно уже ждала этого разговора, прекрасно понимая, что избежать его все равно не удастся. Скорее, мне следовало удивляться тому, что мама до сих пор молчала, - ведь, по моим подсчетам, она узнала обо всем еще несколько дней назад.
   И все-таки меня переполняла злость и обида на моего братца. Ведь я же просила его, как человека, не говорить пока ни о чем маме, чтобы не волновать ее лишний раз! И он даже пообещал мне! Я, конечно же, заранее знала, что грош цена всем его обещаниям, но все же втайне надеялась на его порядочность...
   - Димка разболтал?.. - рассерженно спросила я, не скрывая презрения к собственному брату, который никогда, похоже, не упустит случая подставить меня.
   - Ну, во-первых, не разболтал, а рассказал! - сурово нахмурившись, поправила меня мама тоже очень сердитым тоном. Она вообще, признаться честно, всегда проявляла по отношению к моему младшему братцу гораздо большую лояльность, чем ко мне, - хотя тогда я еще даже и не осознавала всего этого до конца. Просто мне было всегда очень неприятно, что один лишь только намек на возможность того, что Димка что-то сделал не так, вызывал у мамы злость и раздражение.
   - Нет, разболтал!.. - упрямо заявила я, стараясь не задумываться о последствиях. Мне вовсе не хотелось бы поссориться с мамой из-за моего младшего братца, - но и спускать ему с рук такую очевидную, на мой взгляд, подлость я не собиралась. - Это именно так называется!.. Я вообще не понимаю, почему он считает себя вправе шпионить за мной, а потом сразу же несется обо всем рассказывать тебе!.. Хотя я его, как человека, просила не делать этого!..
   - Никто за тобой не шпионит! - недовольно возразила мне мама, и я уловила в ее голосе нотки пробуждающегося гнева. - Просто Дима с раннего детства приучен рассказывать мне обо всем, что происходит! И правильно делает, между прочим! Мне лишь очень жаль, что ты у нас не считаешь нужным поступать так же!
   - Мама, я уже не малое дитя! - скрипнув зубами, возразила я. - У меня есть своя личная жизнь, и я не хочу, чтобы вы обсуждали ее между собой!
   - А я вообще, между прочим, не понимаю, почему в последнее время обо всем, что с тобой происходит, я должна узнавать от Димы? - раздраженно спросила мама.
   - Я вот тоже этого не понимаю, честно говоря! - гораздо резче, чем следовало в разговоре с мамой, заявила я, просто не в силах скрыть свою неприязнь к младшему брату. - Пусть он рассказывает тебе о своей жизни и не лезет в мою! Так ведь нет же!..
   - Инга!.. - с нехорошей и даже угрожающей интонацией в голосе оборвала меня мама. - Ты, случайно, не забылась?..
   - Нет, мама, я не забылась! - проговорила я чуть дрожащим от волнения голосом, внутренне уже сжавшись в ожидании неминуемого скандала, избежать которого, казалось, уже не удастся. - Но и тебе следует помнить о том, что мне уже в следующем году исполнится восемнадцать!
   Это было достаточно смелое заявление с моей стороны, и я не сомневалась, что маме оно очень не понравится. Но, как это ни странно, - а сегодня моя мама была настроена достаточно благодушно и не собиралась, похоже, акцентировать внимание на моей небывалой дерзости. А может, - и это было вероятнее всего, - что затронутая тема настолько сильно беспокоила ее, что она куда больше хотела получить разъяснения, чем поставить на место зарвавшуюся дочь.
   - Инга, мы с тобой, вообще-то, начали говорить вовсе не о Диме! - примирительно напомнила мне мама, подтвердив тем самым мои предположения. - А о тебе! Мне просто очень хотелось бы знать, что происходит сейчас между тобой и Олегом?
   - Да ничего между нами не происходит! - беспомощно огрызнулась я.
   - Но Дима рассказал мне, что видел вас вместе! - напомнила мама. - А потом Олег несколько раз звонил тебе, и вы с ним подолгу разговаривали!
   - Все ведь доложил!.. - злобно процедила я сквозь зубы. - Стукач!..
   - Что ты сказала?.. - очевидно, не совсем разобрав мои слова, переспросила мама и на всякий случай снова слегка нахмурила брови.
   - Я не собиралась пока рассказывать тебе об этом как раз потому, что заранее предугадывала твою реакцию на это известие! - попыталась объяснить я. - Я заранее знала, что ты будешь придавать этому слишком большое значение!
   - Да нет, - просто я очень удивлена! Мне всегда казалось, что ты никогда не сможешь простить Олега за то, что он сделал! - напомнила мне мама, но я уловила в ее голосе надежду, и мне это совсем не понравилось.
   - Мама, все совсем не так, как ты подумала! - поспешно возразила я. - Между нами совершенно ничего нет! Да и быть не может!.. Мы с ним просто иногда общаемся, как друзья!
   Мама удивленно склонила голову набок, вопросительно глядя на меня и, явно, ожидая продолжения. Делать было нечего... Я еще мгновение помедлила, а потом тяжело вздохнула и все-таки решила удовлетворить ее любопытство.
   - Мы случайно встретились с ним как-то в автобусе. Еще несколько месяцев назад, - неохотно пояснила я. - Он сам подошел ко мне и извинился. Сказал, что прошло уже все-таки полтора года; попытался уверить меня в том, что он, якобы, повзрослел и теперь чувствует себя виноватым за все, что сделал... Я не стала бы уверять, что совсем простила его, но, с другой стороны... В чем-то он прав... Действительно, прошло уже столько времени!.. Мы были тогда еще совсем детьми... Ну, не могу же я, наверное, теперь всю оставшуюся жизнь ненавидеть его и строить планы мести!.. Тем более, что я сама, если честно, давно уже как-то и не испытываю к нему особой ненависти, - он мне просто стал за это время совершенно безразличен!..
   - А сейчас?.. - осторожно поинтересовалась мама, и я снова явно различила в ее голосе надежду.
   - И сейчас тоже! - твердо проговорила я, даже и мысли не допуская о чем-либо другом. - Ничего не изменилось! Мама, ты даже и не думай, - между нами никогда и ничего не может быть! Малышев - последний мужчина на этой Земле, в которого я могла бы влюбиться!
   - Но почему ты так уверена в этом? - изумленно воскликнула мама, и на этот раз я явно разглядела появившееся на ее лице разочарование. - Ты же правильно сама сказала: прошло уже много времени!.. Вы оба изменились!..
   - Мама, даже и не начинай!.. - сердито буркнула я. - Я не знаю, почему!.. Просто он никогда мне не нравился, и в этом плане ничего не изменилось! Мне и раньше-то была отвратительна сама мысль о том, что между нами может что-то быть, а теперь - и подавно!..
   - Но, тем не менее, ты почему-то с ним встречаешься! - осторожно, с затаенной надеждой, напомнила мне мама.
   - В тот день, когда мы встретились, он попросил разрешения позвонить мне. - Я раздраженно поморщилась. - Просто прицепился, как репей... Поначалу мы с ним только разговаривали иногда по телефону. Просто так, ни о чем... Он мне даже о своих подружках рассказывал и просил у меня совета, как лучше себя с ними вести!.. Потом как-то раз он уговорил меня встретиться с ним и сходить в кино. Я согласилась, потому что просто надоело целыми днями сидеть дома... Ирка вечно занята; ее теперь никуда не вытащишь; а мне просто захотелось немного развеяться... С тех пор мы с ним частенько общаемся. Но только как друзья!..
   - Ну, опыт показывает, что зачастую именно из таких вот дружеских отношений и вырастает потом что-то серьезное! - рассудительно произнесла мама, не сумев совладать с довольной улыбкой. 
   Я ошалело уставилась на нее. Все-таки, я изначально была права: маме не стоило знать о моем примирении с Малышевым. Во всем, что касалось этого парня, мама сразу же утрачивала способность мыслить адекватно и объективно.
   - Мама, даже и не думай об этом!.. - оборвала я ее, пожалуй, слишком сердито и резко.
   На лице мамы появилось обиженное выражение.
   - Но почему?.. - удивленно переспросила она. - Тебе действительно уже семнадцать лет, но ты так ни с кем и не встречаешься! Действительно, сидишь целыми днями дома, никуда не выходишь!.. Ну, был в техникуме мальчик, который тебе нравился, но у тебя с ним так ничего и не получилось! А ни на кого другого ты даже и не смотришь!.. Кого ты ждешь?.. Принца?..
   - Очень мило с твоей стороны напоминать мне об этом!.. - не сумела сдержать своего огорчения я. - Если у меня так ничего и не получилось с парнем, который мне нравился, это не значит, что я теперь полная неудачница, которая должна поставить на себе крест!..
   - Я не хотела специально обидеть тебя, если ты на это намекаешь! - спокойно пояснила моя мама. - Я просто имела в виду, что сейчас, когда все твои сверстницы давно уже вовсю встречаются с мальчиками, ты действительно сидишь дома и кукуешь в гордом одиночестве! А Олега ты, по крайней мере, знаешь с детства! И я всегда была уверена в том, что он любит тебя, - именно поэтому он и совершил тот ужасный поступок! Люди ради любви и не такое творят!..
   - То есть, все это - из-за большой и чистой любви? - съязвила я, не удержавшись.
   - Нет, из-за ревности, - спокойно возразила мама. - Мало какой мужчина способен достойно перенести отказ девушки! К тому же, - все-таки, что ни говори, - не стоит забывать о том, кто его родители! Да о таком парне любая девушка только мечтать может!
   - Вот и пусть кто-нибудь другой помечтает на досуге о таком счастье! - пылко заявила я. - А мне лично он не нужен даже даром, несмотря на все его деньги! Он просто совершенно не в моем вкусе!
   - А кто вообще в твоем вкусе? - серьезно спросила меня мама. - Ты можешь мне это сказать?
   Я поспешно прикусила язычок, чтобы не наговорить лишнего. Вряд ли мама слишком обрадуется, если я сейчас начну ей объяснять, что в этом мире есть человек, который целиком и полностью соответствует всем моим представлениям о мужском идеале!..
   - Ну, вот видишь!.. - торжествующе глядя на меня, произнесла мама. - Ты даже и сама сейчас не можешь сказать мне, кто смог бы тебе понравиться! Нет, я не сомневаюсь, у тебя, конечно же, есть в голове какой-то свой определенный образ, но тебе давно уже пора понять, что он совершенно нереальный! Такого человека просто не существует в природе!
   Мой разум громко протестовал против маминых слов, но я пока помалкивала. Я ведь прекрасно понимала, как мама будет ошарашена и, наверное, даже шокирована, если я только намекну ей о том, что такой человек все-таки существует в реальности. К тому же, если уж говорить начистоту, то за эти два года он действительно превратился для меня в какой-то почти нереальный образ, засевший где-то глубоко в моей воображении, и даже вспоминать о нем сейчас было бы очень глупо. И даже чревато неприятностями.
   - Вот ты с самого начала зачем-то сумела убедить саму себя в том, что Олег тебе не нравится! - продолжала свои поучения мама. - Но при этом ты даже никогда не могла объяснить, почему?.. Вот чем уж он тебе так сильно не угодил-то?.. Да, он поступил ужасно, - но после того случая уже прошло два года!.. И он, я не сомневаюсь, очень изменился за это время, повзрослел, поумнел!.. Разве это не так?..
   - Мама, я вообще не понимаю, к чему ты все это мне сейчас говоришь? - упрямо возразила я, изо всех сил пытаясь не показывать своего раздражения. - Он мне просто не нравится! И никогда не нравился! И при этом мне совершенно не важно, сколько времени прошло на самом деле! Привлекательнее для меня он от этого не стал!
   - С тобой просто невозможно нормально разговаривать! - недовольно вздохнула мама.
   - Просто мне совершенно не нравится то, что я от тебя слышу! - прямо заявила я.
   - Да потому, что это правда, моя милая! - назидательно проговорила мама. - А правда тебе никогда не нравилась! И ты никогда не желала слушать то, что тебе говорит человек, гораздо более опытный, жизнь проживший уже!..
   Я едва сдержала нервный смешок. Мама родила меня достаточно рано; ей на тот момент не было еще и двадцати. Так что она как-то поспешила записывать себя, в свои тридцать шесть лет, в умудренные жизнью старушки!..
   - Мама, я уже много раз пыталась объяснить тебе, что дело вовсе не в этом! - перебила ее я. - Я вообще не совсем понимаю, что ты пытаешься мне всем этим внушить? Хочешь опять попытаться убедить меня в том, что я непременно полюблю Олега, если буду продолжать с ним встречаться? Но все это уже было, позволь тебе напомнить! Я уже проходила все это в свои четырнадцать!.. Я тогда послушалась тебя и действительно очень долго надеялась на то, что стерпится-слюбится!.. Но из этого не получилось ничего путного! Из этого вообще ничего хорошего не получилось!..
   - Да не хочу я тебя ни в чем убеждать!.. - начала уже раздражаться и сердиться мама. - Я просто пытаюсь объяснить тебе, что не всегда и не все в жизни бывает так, как ты это себе представляешь в своих розовых мечтах! Ты, очевидно, придумала себе какой-то иллюзорный сказочный образ и ждешь того, кто будет ему соответствовать! Дорогая моя, у тебя слишком завышенные требования к мужчинам! С такими взглядами на жизнь ты можешь так никогда и не встретить того человека, которого ты ищешь!
   Я деланно рассмеялась, кажется, начиная понимать, куда конкретно клонит моя мама. Хоть на самом деле все это было ну совсем не смешно!..
   - Мама, остановись!.. - попросила я, молитвенно складывая руки на груди. - Мне нет еще и восемнадцати!.. Я думаю, тебе еще рано записывать меня в старые девы и переживать по поводу моего одинокого и безрадостного будущего!
   - Господи, Инга, да никуда я тебя не записываю! - искренне возмутилась моими словами мама. - Я просто пытаюсь доходчиво объяснить тебе, что в нашей жизни есть не только белое и черное, - а существуют тысячи других различных оттенков! Но ты же, как всегда, считаешь, что сама все знаешь лучше меня! И не желаешь даже спокойно выслушать и задуматься над моими словами!
   - Мама, прошу тебя, перестань, ради Бога!.. - почти взмолилась я, понимая, что дело медленно, но верно движется к неминуемой ссоре. - Проблема сейчас вовсе даже и не в том, что я не желаю тебя слушать и все знаю лучше тебя! Просто я не люблю Олега! Он мне не нравится! Совсем, понимаешь?.. И, пожалуйста, мама, я прошу тебя, давай прекратим этот бессмысленный разговор! Может быть, я и не права, и действительно не знаю жизни, - но мне еще всего только семнадцать лет, и мне пока еще хочется мечтать о чем-то красивом и надеяться на лучшее! Мне хочется еще верить в счастье, понимаешь?.. И я пока еще не готова поставить на себе крест и, опять же, тешить себя иллюзией, что, может быть, однажды все-таки действительно стерпится-слюбится!..
   В ответ мама демонстративно отвернулась от меня и сердито загрохотала тарелками. Чего и следовало ожидать...
   Я устало опустилась на табуретку и почувствовала, что сейчас просто заплачу. Годы идут, а в нашей семье так ничего и не меняется. Ну, почему любые споры с мамой у нас всегда заканчиваются трагедией вселенского масштаба?.. Почему мама так и не научилась объективно оценивать ситуацию; почему она по-прежнему не допускает даже мысли о наличие у меня своего собственного мнения по каким бы то ни было принципиально важным вопросам и всегда изо всех сил пытается подавить меня своим родительским авторитетом и подчинить своей воле?..
   Она, похоже, даже и не заметила, что я давно уже выросла, потому что ее поведение не изменилось ни на йоту.
   Честно говоря, именно это и было для меня по настоящему обидно...
  

Глава 4.

  

Инга.

  
   В конце августа, перед самым началом нового учебного года, Олег неожиданно пришел вдруг ко мне в гости. Мы не договаривались с ним об этом заранее; напротив, в телефонном разговоре, который произошел между нами буквально накануне, Малышев ни словом не обмолвился о своих намерениях. Поэтому, открыв дверь и увидев его на пороге, я слегка опешила от неожиданности и растерялась.
   До сих пор я никогда не приглашала его к себе домой, - да мне подобная нелепая мысль даже и в голову не приходила!.. Даже в девятом классе, когда мы с ним, вроде как, встречались, Малышев не был у меня дома. И, если уж я даже тогда не видела в этом никакой особой необходимости, то у меня, разумеется, и в будущем не было планов что-то менять в этом смысле. А уж, тем более, сейчас, - сегодня, когда дома никого, кроме меня, не было.
   Даже несмотря на то, что нас с Олегом вот уже больше полугода связывали довольно-таки приятельские отношения, я, разумеется, все еще не в силах была до конца доверять человеку, который однажды так поступил со мной. И оставаться с ним наедине в пустой квартире я была совершенно не готова.
   - Привет, - неуверенно выдавила я из себя, лихорадочно соображая, как вести себя с ним дальше.
   - Привет! - на редкость жизнерадостно улыбнулся Олег, словно и не понимая неуместности своего появления здесь, а также причины моего замешательства. - Я не вовремя?
   - Да, ты не вовремя, - честно призналась я, не видя смысла скрывать это. И твердо решила про себя держать его на пороге, не впуская вовнутрь.
   - А что случилось? - озабоченно поинтересовался Малышев. - Твои родители дома?
   - Да в том-то и дело, что нет! - попыталась усмехнуться я, но это получилось неестественно и натужно.
   - Можно мне войти? - намекнул он, и я различила в его голосе едва сдерживаемое раздражение. Очевидно, он ожидал вовсе не такого приема, и сейчас был рассержен тем, что у меня самой никак не хватает ума догадаться впустить его в квартиру.
   Но я в ответ лишь покачала головой и проговорила:
   - Не думаю, что это хорошая идея!
   Малышев недоуменно уставился на меня, явно, ничего не понимая. А потом вдруг, очевидно, догадавшись обо всем, громко расхохотался.
   - Инга, боже ты мой!.. - буквально захлебнулся он смехом. - Ну, ты как маленькая, ей-богу!.. Я-то думал, что ты уже достаточно хорошо знаешь меня, чтобы начать хоть немножко доверять мне!
   - В том-то и дело, что я слишком хорошо тебя знаю, чтобы доверять тебе! - уклончиво отозвалась я, по-прежнему не двигаясь с места и загораживая собой дверной проем.
   - Послушай, Инга, я клянусь тебе, что пальцем до тебя не дотронусь! - торжественно пообещал мне Малышев и поднял руку в шутливом салюте. - Вот честное пионерское!.. Инга, ну, что хоть ты?.. Мы же с тобой друзья!.. Или нет?.. Я просто подумал, что мы с тобой немножко отпразднуем мой отъезд в Москву! - Он чуть приподнял левую руку, и я только сейчас разглядела зажатый в ней пакет. - И кое-что обсудим на прощание!..
   Ах, да, - я ведь знала, что после школы Малышев поступил в какой-то очень престижный московский университет, - как и мечтал всегда его отец, - и вскоре должен был уехать в столицу. Но я, честно говоря, как-то до сих пор даже и не задумывалась об этом и не вникала в подробности. Я даже не знала, куда конкретно он поступил, и на какую специальность. Потому что мне, в принципе, все это было совершенно безразлично.
   Я поразмышляла еще некоторое время и, наконец, решилась.
   - Ну, ладно, заходи, - кивнула я. - Но, смотри, - чтобы без глупостей!.. Иначе, - я сразу тебя предупреждаю, - что в следующий раз откушу тебе нос, - так что одним воротником водолазки не отделаешься!..
   - Инга!.. - произнес Олег с укором в голосе. Он даже чуть смутился, - как и всегда, при упоминании об этом случае. Видать, какие-то зачатки совести у него все-таки в наличие имелись... Или же он просто очень талантливо изображал их.
   - Прошло уже больше двух лет!.. - снова напомнил мне Олег, очевидно, не удержавшись. - Неужели ты до сих пор не можешь простить меня?
   - Не знаю, - честно призналась я. - Вообще-то, обычно я об этом просто не задумываюсь! Но как вспомню, так сразу убить тебя хочется!
   Олег проглотил невольный нервный смешок.
   - Ну, по крайней мере, хоть какие-то чувства ты ко мне испытываешь!.. - полушутя-полусерьезно заметил он. - Нельзя сказать, что я вызываю у тебя лишь равнодушие!
   - Да уж, чего нет - того нет!.. - с мстительной улыбкой подтвердила я. - Ну, ладно, достаточно всех этих кровожадных разговоров! Проходи в мою комнату!
   Олег снял обувь и в носках прошел в комнату следом за мной, с любопытством оглядываясь по сторонам. Похоже, он впервые попал в жилище обычных людей, - раз это вызвало у него такой интерес. 
   - А у вас ничего квартирка, красивенькая!.. - сказал он. Если он рассчитывал тем самым сделать мне комплимент, то это получилось у него на редкость плохо.
   - Да где уж нам за вами-то угнаться!.. - скептически усмехнулась я, испытав привычный приступ неприязни по отношению к Малышеву, но тут же, как всегда, пожалела об этих неожиданно вырвавшихся у меня словах. Обычно мы оба старательно избегали в наших разговорах каких бы то ни было намеков на материальное или социальное положение наших семей, так что, проговорив это, я тут же почувствовала себя меркантильной завистливой дурой.
   - Наша квартира напоминает шикарный отель из импортных фильмов, по которому бегают толпами горничные и вечно путаются под ногами! - спокойно заметил Олег в ответ на мою не слишком уместную реплику. - Мне всегда было трудно воспринимать ее, как дом, и я так еще и не смог привыкнуть к ней, хотя мы живем здесь уже три года! В своей московской квартире я постараюсь все сделать по-другому! Мне хочется, чтобы дома было удобно и уютно!
   Я недоверчиво покачала головой, глядя на Малышева. По слухам я знала, что его отец скупил целых три этажа в имеющем историческую ценность недавно отреставрированном доме и произвел полную перепланировку для того, чтобы превратить все это богатство в одну многокомнатную квартиру в три яруса. Получились, наверное, воистину помещичьи хоромы... Хотя никаких подробностей я не знала, потому что мы с Олегом, не сговариваясь, всегда избегали любых разговоров на эту щекотливую тему. Даже во времена нашего с ним былого общения, когда мы с ним, типа, пытались встречаться, я пару раз была у него дома, но лишь мимоходом и не заходя вглубь квартиры. А он почему-то даже тогда не пытался похвастаться передо мной и показать мне все их хоромы целиком.
   И сейчас, глядя в его серьезное, я бы даже сказала, чуть печальное лицо, на его почему-то недовольно нахмуренные брови, я все-таки не удержалась и задала ему еще один давно уже интересующий меня вопрос:
   - Олег, в разговоре с тобой мне всегда кажется, что ты словно и не рад особенно богатству и положению своей семьи. Почему?
   Олег очень внимательно посмотрел на меня и вдруг рассмеялся, хотя его смех прозвучал как-то совсем невесело.
   - Да нет, что ты!.. - возразил он. - При любых других обстоятельствах я обычно бываю очень даже рад этому! Признаюсь тебе честно, - да я просто не представляю, как вообще можно жить иначе! И я очень благодарен своему отцу за то, что он нам все это обеспечил! Просто иногда, - он почему-то весьма многозначительно покосился на меня, - это, скорее, мешает, чем помогает!
   - Почему? - недоуменно переспросила я.
   - Ну, например, в отношениях с тобой! - после некоторого раздумья признался Малышев. - Я никогда раньше не думал, что моя семья может стать препятствием для общения с девушкой! Обычно бывает с точностью до наоборот!
   - Да причем здесь твоя семья?.. - возмутилась я. - Дело совершенно не в этом!
   - Хорошо, - а в чем тогда?.. - удивленно переспросил Олег. - Ты можешь мне объяснить? Мне почему-то всегда казалось, что дело именно в этом!
   О Господи, он так ничего и не понял за все эти годы!.. При чем тут его семья?..
   - Нет, Олег, - возразила я. - Дело только лишь в нас самих!
   - Но почему же тогда?! - вскричал Малышев, очевидно, теряя самообладание. - Ты же знаешь, что всегда нравилась мне! Почему же ты не хочешь хотя бы попробовать относиться ко мне по другому?!
   - Олег, я прошу тебя, перестань!.. - оборвала его я. - Я вообще не хочу сейчас говорить об этом!
   Он посмотрел на меня и осекся. Очевидно, на моем лице было написано нечто такое, что он ясно понял: ему следует остановиться.
   - Хорошо. Ладно. - Малышев шутливо поднял обе руки, как бы демонстрируя, что сдается. Хотя, признаться честно, я пришел поговорить с тобой именно об этом!
   - Тогда, может быть, тебе лучше сейчас уйти? - осторожно предположила я, уже жалея о том, что поддалась его настойчивости и пустила его в квартиру.
   - Не думаю, - покачал головой Олег, глядя на меня грустными глазами. - Мне все-таки хотелось бы, чтобы ты меня выслушала! Я очень долго готовился к этому разговору!
   - Я не думаю, что у меня это получится! - возразила я все еще несколько настороженно, никак не в силах расслабиться.
   Олег примирительно улыбнулся в ответ, очевидно, прекрасно понимая, что спорить со мной сейчас бесполезно. Он достал из принесенного им пакета бутылку шампанского, две коробки конфет и "Кока-колу" и водрузил все это на письменный стол.
   - У вас ведь есть фужеры? - спросил он, не оборачиваясь.
   - Естественно! - бросила я с некоторой злостью в голосе. Меня вывела из себя одна только мысль о том, что Олег считает нас настолько нищими. Хотя, возможно, он вовсе и не имел в виду ничего такого, и я так болезненно отреагировала на его слова просто на фоне нашего предыдущего разговора.
   - Принеси, пожалуйста! - попросил он. - А я пока открою шампанское!
   - Я предпочла бы "Кока-колу"! - тут же отозвалась я.
   - Я знаю, - мягко согласился со мной Олег. - Но я очень прошу тебя сейчас довериться мне! Сегодня особый день, и мне хотелось бы отметить его с тобой!
   Я молча ушла в другую комнату за бокалами.
   - И что же мы будем праздновать? - несколько сердито поинтересовалась я, возвратившись через минуту. Вся эта ситуация не нравилась мне совершенно.
   Олег ловко открыл шампанское и разлил его по бокалам. Очевидно, сказывался большой опыт...
   - Мой отъезд, - с грустью в голосе проговорил он.
  

* * *

  

Олег.

  
   На ее лице не дрогнул ни один мускул. Это известие действительно не произвело на нее ни малейшего впечатления. А впрочем, на что я вообще рассчитывал?..
   - И когда ты уезжаешь? - спокойным ровным голосом осведомилась она. Могла бы уж так прямо и сказать, что только рада моему отъезду...
   Я слегка пригубил шампанское, задумчиво глядя на нее поверх бокала.
   - Тебя это ни капли не расстраивает, да?.. - с грустью вынужден был констатировать я.
   - А должно бы?.. - вопросом на вопрос ответила Инга, тоже чуть отпивая из бокала. Прямо-таки олицетворение снежной королевы: ледяная, равнодушная, бесчувственная, недоступная...
   - Да нет, наверное, - покачал я головой в ответ. - Просто я все еще немного на что-то надеюсь!
   В ответ Инга лишь равнодушно пожала плечами, и у меня дыхание перехватило на мгновение от нестерпимой боли.
   - Ты совсем ничего не чувствуешь по отношению ко мне, да?.. - не сумел удержать сорвавшийся с губ вопрос я.
   Впрочем, о чем я вообще пытаюсь еще с ней сейчас говорить?.. На что я надеюсь?.. Все бесполезно...
   - Олег, извини, но я никогда и не утверждала ничего другого! - отозвалась Инга, чуть раздраженно передернув плечиком. Мне показалось, что она ощущает неловкость. Ей, явно, было некомфортно от этого разговора.
   - Да, ты права! - печально согласился я с ней. - Но я иногда так мечтаю о том, чтобы ты хотя бы обманула меня!..
   Холодные зеленые глаза Инги мрачно сверкнули. Она решительно поставила на стол недопитый бокал, отодвинула его подальше от себя и встала.
   - Олег!.. - начала было говорить она очень твердым голосом.
   - Не надо, прошу тебя!.. - поспешно перебил ее я, даже сам ужаснувшись той боли, которая прозвучала в моем голосе. Очевидно, Инга тоже что-то услышала, потому что снова села, словно невольно. - Я ведь вообще ничего не требую от тебя сейчас! - добавил я уже гораздо более спокойно, сумев взять себя в руки. - Я лишь прошу, чтобы ты меня выслушала!
   - Ну, хорошо, - нерешительно кивнула Инга. Она сидела на самом краешке стула и выглядела очень настороженно, - как птичка, готовая упорхнуть при малейших признаках опасности.
   - Я уезжаю послезавтра, - сказал я. - Поэтому я и пришел к тебе сегодня. Завтра мои закатывают прощальный ужин. Будет куча народу, в том числе, и наши с тобой бывшие одноклассники... - Я на мгновение замолчал, не сразу решившись произнести следующую фразу, но все же собрался с силами и неуверенно спросил. - Наверное, мне не стоит просить тебя прийти?
   - Не стоит, - тихо согласилась Инга, едва заметно качнув головой.
   - Но почему?! - с неожиданной даже для самого себя горечью в голосе вдруг воскликнул я. - Это будет всего лишь вечеринка для друзей!.. Я хотел бы, чтобы ты тоже пришла, познакомилась со всеми... С моими родителями...
   - Господи, Олег, ну, зачем тебе все это?! - почти простонала Инга, закатывая глаза и всплескивая руками. - Вот скажи, в качестве кого ты меня им представишь?!
   - Да просто в качестве бывшей одноклассницы! - с тяжелым вздохом проговорил я. - В качестве хорошего старого друга! Как захочешь!.. Хотя, признаться честно, я очень хотел бы представить всем тебя в качестве своей невесты!
   - Нет!!! - невольно вырвалось у Инги. Выглядела она при этом настолько испуганной подобной перспективой, что у меня защемило сердце.
   - Да черт возьми!!! - рявкнул я, не сдержавшись. - Но почему, Инга, скажи мне?! Я же точно знаю, что у тебя никого нет! Ну, почему же ты не хочешь допустить даже саму вероятность того, что мы можем когда-нибудь быть вместе?! Что во мне такого ужасного, что внушает тебе такое отвращение?!
   Вместо ответа Инга лишь опустила глаза и снова покачала головой.
   Я не выдержал, вскочил на ноги и в волнении забегал по комнате, даже и не замечая, что продолжаю сжимать в руках бокал с шампанским. Инга молча наблюдала за мной, похоже, не совсем понимая, как ей следует себя вести.
   Я внезапно остановился, повернулся к ней и неожиданно спросил:
   - Все еще не можешь забыть его, да?..
   Инга испуганно вскинула голову, словно мой вопрос застал ее врасплох, а потом почти прошептала:
   - Кого?..
   - Тимура!.. - выпалил я и застыл, внимательно наблюдая за ее реакцией.
   Она прекрасно понимала, о чем я говорю...
   Инга несколько секунд смотрела на меня в невольном ужасе. Я видел, как краска заливает ее лицо, шею, уши... Наверное, она тоже чувствовала это, потому что ее взгляд, еще недавно такой ледяной, равнодушный и безмятежный, заметался вдруг по сторонам. И лишь с полминуты спустя она, наконец-то, не в силах сдержать дрожь в голосе, пробормотала:
   - А он-то здесь вообще при чем?..
   - Инга, ну, я ведь не совсем дурак!.. - в отчаянье воскликнул я. - Я же прекрасно понимаю, что это из-за него ты меня тогда бросила! Я видел, как ты смотрела на него... Ты на меня никогда так не смотрела!.. Но, черт возьми, прошли уже годы с тех пор!.. Понимаешь, годы!.. - Я поймал себя на том, что практически кричу, не в силах больше сдерживать свои чувства, и попытался взять себя в руки и проговорить более спокойно. - Неужели ты не понимаешь, что давно уже пора забыть его и жить дальше?!
   Инга судорожно сглотнула, тоже, очевидно, изо всех сил пытаясь совладать со своими эмоциями, и попыталась произнести как можно более равнодушно:
   - Олег, ты говоришь сейчас ерунду!
   - Ерунду?! - Я аж подавился этим словом. Я смотрел на нее, с трудом сдерживая желание просто схватить ее за шкирку и встряхнуть, как следует, чтобы она пришла в себя. - Инга, ну, ведь я же не дурак!.. - с отчаяньем в голосе повторил я. - Ты же совершенно не умеешь лгать! Твое лицо тебя выдает!..
   Инга подняла на меня глаза и тихо спросила:
   - Ну, и чего ты пытаешься сейчас добиться своими словами?..
   - Да просто я люблю тебя! - не удержался я. - Неужели ты этого не понимаешь?!
   - Я понимаю, - почти шепотом ответила она, глядя на меня теперь уже с ужасом в глазах.
   - Господи, Инга!.. - Я чуть наклонился к ней, но она испуганно отшатнулась. Я тут же отступил на шаг назад и в отчаянье поднял руки. - Боже мой, Инга!.. Да прекрати же ты шарахаться от меня, словно я зверь какой невиданный!.. Да, я тогда набросился на тебя, - но я просто голову от ревности потерял!.. Ты даже и не представляешь себе, как я казню себя за это!.. Но время вспять не повернешь!.. Я клянусь тебе, - я в отчаянье приложил обе руки к груди, - Инга, слышишь, я клянусь тебе, что больше никогда пальцем до тебя не дотронусь без твоего согласия! Я никогда ничего не сделаю во вред тебе! Ты хотя бы веришь мне сейчас?..
   Инга снова вздохнула. Я прекрасно понимал, что она сейчас чувствует себя загнанной в угол, но не знал, как это изменить.
   - Наверное, - безразличным тоном отозвалась она.
   - О Господи!!! - Я снова, не в силах сдержаться, забегал по комнате. - Господи, Инга, да что же ты со мной делаешь?!
   Она некоторое время молча следила за моими метаниями, а потом осторожно проговорила:
   - Знаешь, Олег, тебе, наверное, лучше сейчас уйти!
   Я аж замер на месте, как вкопанный.
   - Но почему? - только и сумел выговорить я, чувствуя себя в тот миг абсолютно беспомощным.
   - Мне совсем не нравится, какой оборот принимает наш разговор! - пояснила Инга, настороженно глядя на меня исподлобья.
   - О черт!!! - вырвалось у меня. Но я сел и честно попытался взять себя в руки. - Инга, я ведь пришел вовсе не для того, чтобы ссориться с тобой! Если ты не придешь ко мне завтра на вечеринку, то мы с тобой больше не увидимся до моего отъезда! А я не хотел бы вот так с тобой расставаться!
   - Но что ты вообще хочешь от меня? - недоуменно спросила Инга.
   Меня снова охватило отчаянье. Я просто не знал, на каком вообще языке с ней разговаривать, и как мне до нее достучаться...
   Некоторое время я просто пристально смотрел ей в глаза, собираясь с мыслями.
   - Инга, мы можем поговорить с тобой начистоту? - спросил я, наконец.
   - Ну, давай попробуем! - не слишком решительно кивнула она.
   - Ответь мне, - только честно,- попросил я, - ты его все еще любишь?
   - Тимура?.. - переспросила Инга, и ее лицо словно осветилось изнутри при произнесении этого имени.
   Я аж зубами заскрежетал. И у меня сердце сжалось при виде мечтательной улыбки, невольно тронувшей ее губы. Она могла говорить вслух теперь все, что угодно... Я видел ее глаза... Ее глаза, затуманившиеся от одного только имени...
   - Да, - скрипнув зубами, подтвердил я.
   - Я действительно была влюблена в него тогда, - мгновение помедлив, тихо призналась Инга. - Да что теперь скрывать, - я с ума по нему сходила!.. Но он никогда не обращал на меня ни малейшего внимания! Так к чему теперь вообще говорить об этом?..
   - Неужели это из-за него у нас с тобой ничего не получается? - невольно вырвалось у меня.
   - Послушай, я же честно призналась тебе, что была влюблена в него! - вспылила вдруг Инга, и, похоже, это вышло у нее неожиданно даже для нее самой. - Но все это было больше двух лет назад! С тех пор я его больше ни разу не видела! Да я даже не уверена в том, что помню теперь, как он выглядел! Все это давно уже осталось в прошлом!
   - Но тогда почему же?.. - снова не удержался я. И даже сам себе в тот момент показался необычайно жалким.
   - Ты имеешь в виду, почему я не люблю тебя? - раздражаясь все больше и больше, переспросила Инга. Куда делись ее растерянность и смущение?.. Теперь ее зеленые глаза сверкали от ярости. - Да не знаю я этого, ей-богу!.. Я пыталась тебя полюбить, честное слово! Долго пыталась!.. Реально старалась относиться к тебе по-другому, успокаивала себя каждый день, внушала, что стерпится-слюбится!.. Но не получается у меня!.. Ничего не получается!.. Видно, действительно, - сердцу не прикажешь!.. Ну, как ты не можешь этого понять?!
   - Да все я понимаю! - устало промолвил я, изо всех сил стараясь держать себя в руках и не поддаваться охватившему меня отчаянью. - Просто объясни мне, пожалуйста, одну вещь...
   Я невольно запнулся, не в силах внятно сформулировать словами терзавшие меня мысли.
   - Какую? - невольно переспросила меня Инга, поскольку пауза, похоже, слишком затянулась.
   - Чем он лучше меня? - тихо проговорил я, наконец.
   - Господи, неужели ты опять о Тимуре Александровиче? - раздраженно вскричала Инга, всплескивая от злости руками.
   - О ком же еще?.. - кивнул я.
   - Олег, я повторяю тебе еще раз, - терпеливо проговорила Инга, - словно обращаясь к несмышленому ребенку или к душевнобольному. - Тимур Александрович здесь совершенно ни при чем! А что касается нас с тобой... Просто мы с тобой - совершенно разные люди; у нас нет никаких точек соприкосновения; мы абсолютно не понимаем друг друга! Честно говоря, я еще тогда, в школе, не могла понять, почему ты вообще вдруг обратил на меня внимание?.. По тебе сходили с ума все девчонки с пятого по одиннадцатый класс!.. 
   - Кроме тебя, - мрачно уточнил я. Я не спрашивал; я просто констатировал этот очевидный факт.
   - Кроме меня, - машинально подтвердила Инга.
   Я прекрасно понимал, что она сейчас желает только одного: побыстрее закончить этот непростой и совершенно не нужный ей разговор. Но я, при всем своем желании угодить ей, просто не мог остановиться.
   Желая слегка переключиться, я открыл коробку конфет, взял одну штуку, а остальные пододвинул Инге. Она последовала моему примеру, но, по-моему, чисто машинально.
   - Знаешь, Инга, а я, наверное, именно поэтому и обратил на тебя внимание поначалу! - признался я. - Остальные девчонки из штанов готовы были выпрыгнуть ради того, чтобы просто сходить погулять со мной или на дискотеку. Взять для примера даже твою подружку Ирку... А тебе, казалось, все это вообще было совершенно безразлично... Ты смотрела на меня, как на пустое место. - При этих словах я не сумел сдержать тяжелого вздоха. - И сначала мне просто захотелось понять, что с тобой не так; чем ты так сильно отличаешься от всех остальных; почему я вообще не вызываю у тебя никаких эмоций?.. А когда я понял это, было уже поздно. Я влюбился в тебя просто до беспамятства!
   Инга в молчании съела еще одну конфету. Похоже, она просто не знала, что мне сейчас сказать... А может, все гораздо проще, и она попросту не считала нужным ничего мне говорить...
   - Ты ведь не станешь ждать меня, правда? - тихо спросил я. - И просить тебя об этом бесполезно...
   Инга подняла на меня свои прозрачные глаза, покачала головой и чуть слышно произнесла:
   - Извини.
   - Да не за что тебе передо мной извиняться! - раздраженно отмахнулся я. - Ты действительно никогда не говорила и не делала ничего такого, что могло бы ввести меня в заблуждение относительно твоих чувств! И ты никогда и ничем не давала мне понять, будто я не совсем безразличен тебе! Скорее, наоборот, ты всегда подчеркивала, что я тебе не нравлюсь!
   - Да, - осторожно согласилась Инга.
   - Ну, хоть писать-то ты мне будешь? - рискнул спросить я.
   Инга покачала головой.
   - Я не уверена, что стоит это делать!
   - Но почему?.. - снова воскликнул я в полном непонимании, просто наповал сраженный ее странной упертостью. - Мы же с тобой друзья! Просто друзья! - уже с отчаянием в голосе добавил я. - А друзья иногда пишут друг другу письма! Что в этом такого преступного, скажи?..
   Инга еще мгновение поколебалась и, наконец, кивнула:
   - Ну, хорошо, договорились! Если ты мне напишешь, я тебе отвечу!
   - Ну, спасибо хоть на этом!.. - горько усмехнулся я, но на самом деле в душе я был счастлив уже тем, что мне удалось вырвать у нее хотя бы это обещание, - хоть и буквально клещами.
  

* * *

  

Инга.

  
   Я очень внимательно посмотрела на него, словно пытаясь понять то, что не было сказано, но отвечать ему ничего не стала.
   Между нами действительно завязалась довольно оживленная переписка, то постепенно затихая время от времени, то снова оживляясь, к великой радости моей мамы, которая ожидала очередного письма Олега с таким священным трепетом, словно это был ее возлюбленный. Сама же я относилась ко всему этому весьма и весьма неоднозначно. С одной стороны, я как-то быстро привыкла к переписке с Олегом, как к чему-то незыблемому, естественному и совершенно обыденному, а потому с нетерпением ожидала его писем и даже радовалась им. Я даже не чувствовала ни малейшего напряжения, отвечая ему, и с удовольствием рассказывала о каких-то событиях, происходящих в моей жизни. Но во всем этом я по-прежнему видела лишь ни к чему не обязывающее общение двух старых знакомых. Никаких иных - романтических - чувств по отношению к моему поклоннику, вопреки всем пламенным надеждам мамы, - да, наверное, и моим собственным, что тут греха таить, - у меня так и не возникло.
   Ничего не изменилось. Олег устраивал меня, как добрый друг. Но я совершенно не в силах была рассматривать его, как потенциального кавалера.
   Третий год в техникуме пролетел как-то вообще незаметно. Может быть, потому, что почти полгода длилась практика, а это, естественно, было гораздо легче и интереснее, чем сама учеба. Правда, что греха таить, сейчас, на третьем курсе, я вообще посещала техникум без особого энтузиазма. Раньше у меня был мощнейший стимул бежать туда вприпрыжку, - чтобы увидеть Анатолия, - но теперь он испарился. И я просто усердно грызла гранит науки... Хотя мне это давно уже осточертело.
   И вот, в самом конце практики, когда до летних каникул оставалось всего уже чуть больше месяца, всех студентов из нашей группы распределили по различным предприятиям и организациям, чтобы мы смогли на собственной шкуре ощутить, что такое производство. Я, вместе еще с пятью другими девочками, попала в ателье.
   Мы наивно предположили поначалу, что нам улыбнулась удача. Все-таки, ателье - это тебе не швейная фабрика где-нибудь на отшибе, с не пойми какими условиями. Но на деле оказалось, что эта самая удача просто решила над нами поиздеваться.
   В ателье нас поначалу встретили очень даже хорошо. Его директор, Светлана Федоровна, немолодая уже очень полная женщина с какой-то слишком уж радужной улыбкой, даже и не скрывала своей чрезмерной радости при виде шести девушек, поступивших в ее полное распоряжение. И этот ее какой-то прямо-таки нездоровый энтузиазм лично меня, например, сразу же напугал.
   Я разумом прекрасно понимала, что мы для нее - лишняя обуза, на которую придется затратить энное количество времени и сил. Поэтому ее излишний оптимизм и чрезмерная радость отдавали чем-то нехорошим. И последующие события показали, что я была совершенно права в своих подозрениях. Но пока...
   Просто сияющая от счастья Светлана Федоровна провела нас по всему ателье, познакомила с другими работницами, а также рассказала нам о хозяине, который в данный момент, к сожалению, отсутствует, но как-нибудь на днях обязательно заглянет посмотреть на нас, - поскольку тоже просто мечтает побыстрее с нами познакомиться.
   Работницы ателье тоже встретили нас прямо-таки с распростертыми объятиями. Другие девчонки были безумно рады, - словно их приняли в большую дружную семью, - а меня это опять же несказанно удивило. В техникуме нам неоднократно говорили, что наше устройство на производство - процесс необычайно сложный и мучительный; якобы, ни одно предприятие в городе попросту не желало брать к себе на практику студентов, поскольку мы для них являемся лишь дополнительной обузой и лишними проблемами. А здесь нам не просто обрадовались, - здесь нас, похоже, приняли, как родных...
   Причину этой весьма странной и даже подозрительной радости мы поняли на следующий же день...
   В конце смены Светлана Федоровна снова подошла к нам и своим елейным сюсюкающим голоском попросила нас завтра надеть что-нибудь попроще, - что не жалко испортить, - объяснив это необходимостью помыть в ателье окна и еще кое-что сделать... Нам такой поворот событий не слишком понравился, и не только потому, что мы, такие ленивые, не хотели мыть эти чертовы окна. Просто еще в техникуме, инструктируя нас всех перед производственной практикой, наш классный руководитель категорически запретила нам заниматься чем-то подобным, - аж под угрозой отчисления. Мы все получили наистрожайшее указание делать исключительно только то, что будет иметь непосредственное отношение к нашей будущей специальности.
   Наш классный руководитель, - дамочка, кстати, незамужняя, а потому необычайно вредная, - даже пообещала нам, что будет периодически появляться на наших предприятиях и проверять нашу работу. А так же пригрозила, что сразу же снизит нам оценку за практику, если хоть раз застанет нас за выполнением каких-либо других поручений, не имеющих отношения к легкой промышленности. А при повторном нарушении нам грозило немедленное исключение из нашего учебного заведения.
   Но в тот день, - в самом - самом начале нашей работы, - возражать администрации ателье мы не осмелились, желая сохранить со всеми хорошие отношения. Мы лишь понадеялись на то, что вряд ли наш классный руководитель нагрянет с проверкой уже так скоро, и согласились выполнить то, что нам было велено.
   Но уже на следующий же день нас ожидал новый сюрприз, - и еще менее приятный, чем предыдущий. На досуге оказалось, что хозяин этого ателье, уезжая в отпуск куда-то поближе к экватору, приказал директору позаботиться о ремонте помещения и, разумеется, оставил достаточно солидную сумму на его осуществление. Но работники ателье во главе с его директором дружно пришли к выводу, что их зарплаты по нынешним сложным временам не соответствуют их ожиданиям. А потому решили честно разделить эти выделенные деньги между собой, - с целью улучшения своего материального положения, - а ремонт попросту провести силами практиканток.
   Вот так и получилось, что на протяжении последующих двух недель мы довольно-таки успешно осваивали профессию маляров-штукатуров. И, если поначалу это получалось у нас достаточно паршиво, следует признаться, то с течением времени наше мастерство увеличивалось. Ну, а поскольку, судя по предстоящим объемам предполагаемой работы, нам должно было с избытком хватить ее до конца практики, то вполне можно было надеяться на то, что покинем мы это ателье настоящими профессионалами. В сфере строительства и отделочных работ.
   А это, даже с натяжкой, совершенно не было похоже на то, к чему нас изначально готовили почти целых три года...
   Нельзя сказать, что мы покорно восприняли подобную ситуацию и не пытались протестовать. В первые же дни мы устроили настоящую забастовку с требованием прекратить это форменное издевательство и позволить нам работать четко по профилю. Но наш бунт был подавлен самым решительным образом. Чудесная наидобрейшая женщина Светлана Федоровна разом, как по мановению волшебной палочки, перестала быть и милой, и дружелюбной. Для начала она полчаса вопила на нас, не выбирая выражений, а потом просто безапелляционно заявила нам, что, если мы не желаем выполнять ее разумные и справедливые требования, то можем просто убираться отсюда обратно в техникум, - нас здесь никто не держит!
   Кипя от праведного возмущения, мы действительно всей толпой ринулись в техникум в поисках справедливости. Но там нас уже ждали знающие обо всем происходящем после телефонного звонка Светланы Федоровны наш классный руководитель и заместитель директора по практике. И те же самые взрослые и разумные, вроде бы, люди, которые всего лишь пару дней назад строго-настрого запретили нам заниматься чем-либо посторонним под угрозой отчисления, теперь, пряча глаза, с умным и авторитетным видом пытались объяснить нам, ошарашенным подобным поворотом событий студенткам, что мы обязаны беспрекословно выполнять все требования администрации ателье, какими бы нелепыми они нам, на первый взгляд, ни казались. Потому что, в противном случае, мы попросту сорвем производственную практику, - а трудоустроить нас сейчас в какое-либо другое место для техникума не представляется возможным.
   Ошарашенные, шокированные всем происходящим до глубины души, мы, открыв рты от изумления, слушали пространные и весьма туманные рассуждения нашего классного руководителя о том, насколько немыслимо трудно сейчас договориться хоть с какой бы то ни было организацией по поводу производственной практики для студентов, и понимали, что нас попросту откровенно подставили...
   Нам не оставалось ничего другого, кроме как вернуться обратно в ателье и, под аккомпанемент гнусных насмешек со стороны его работников, возглавляемых плюющейся ядом Светланой Федоровной, приступить к ремонту помещения...
   Кульминация всех этих нелепых событий произошла на исходе второй недели. В тот день мне выпала завидная честь красить лестницу. Мои глаза непрестанно застилали слезы ярости, пока я безжалостно малевала эти проклятые ступеньки, совершенно не заботясь о том, насколько ровным слоем ложится краска. Мне это было совершенно фиолетово. К тому времени мне уже настолько осточертело подобное занятие, что я уже всерьез подумывала о том, стоит ли диплом моего техникума подобных усилий, и не пора ли мне уже попросту послать всех скопом в известном направлении, на языке грубых обывателей выражающемся тремя буквами...
   Но, если этот вопрос пока еще пребывал в стадии осмысления, то вот решение надеть ведро с краской на голову Светлане Федоровне уже почти созрело в моей голове и казалось мне необычайно привлекательным. Подвернись она только мне под горячую руку, - и плевать на любые последствия... Но директриса, очевидно, ощущая взрывоопасную атмосферу, отсиживалась где-то в безопасности своего кабинета и не горела желанием вступать в полемику со своими жертвами...
   - Какого черта вы здесь творите?! - услышала я вдруг за своей спиной возмущенный голос.
   Искренне недоумевая, кому и что еще от меня могло понадобиться, я обернулась. Сзади меня стоял высокий темноволосый мужчина в светлом костюме, из-под которого выглядывала рубашка с расстегнутой верхней пуговицей. В руке странный незнакомец держал брелок с ключами, - очевидно, от машины, - который он нервно время от времени крутил на пальце.
   - Простите?.. - сухо переспросила я, абсолютно не понимая, кто этот тип, откуда он взялся, и какого хрена ему от меня надо, раз он решил докопаться до меня?..
   - Я спрашиваю, что вы здесь такое творите?! - снова рявкнул на меня мужчина, и его брови при этом весьма грозно сдвинулись.
   Это было уже больше того, что я могла выдержать. Мои нервы и без того были сейчас натянуты, как струна, грозящая вот-вот порваться с громким треском. И появление этого чокнутого господина, с его барскими замашками, почему-то привязавшегося именно ко мне, просто стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.
   - Валяю и к стенке приставляю, - не видно, что ли?! - грубо, с яростью в голосе, бросила я ему в лицо. - А вам вообще какого хрена здесь надо?!
   Мужчина изумленно вытаращился на меня и нервно хрустнул костяшками пальцев.
   - Вообще-то, все это принадлежит именно мне! - возмущенно воскликнул он, окидывая взглядом, полным непередаваемого ужаса, изуродованную мною лестницу и в отчаянии разводя руками. - Так что получается, вроде как, что вы на меня работаете! И на вашем месте я попридержал бы язык, если, конечно, вы прямо сейчас не желаете оказаться на улице! Потому что я мигом вам это обеспечу!..
   В тот самый миг, когда я поняла, что передо мной стоит хозяин этого богом проклятого ателье, - тот самый, очевидно, который поначалу так мечтал поскорее с нами познакомиться и должен был объявиться вот-вот с минуты на минуту, но слегка запоздал, похоже, - в моем мозгу словно что-то взорвалось. Перед глазами возникла красная пелена. А охватившая меня жажда убийства была настолько сильна, что я даже сама испугалась нахлынувших на меня эмоций...
  

* * *

  

Илья.

  
   Эта ненормальная положила кисточку прямо на ступеньку и медленно выпрямилась. Ее перепачканное краской лицо перекосилось от дикой ненависти, а сузившиеся в две щелочки глаза вспыхнули таким яростным огнем, что я, взрослый мужчина, уже немало повидавший на своем веку, невольно отшатнулся от нее, напуганный происходящим. Но, к счастью, я быстро сумел взять себя в руки и не показать своего испуга. По крайней мере, я очень надеялся на это...
   Не хватало еще так перепугаться какой-то малолетней идиотки!.. Просто ее поведение было настолько неожиданным и неординарным, что спровоцировало у меня такую вот ответную реакцию...
   - Так какого черта здесь происходит?! - снова грозно рявкнул я, на всякий случай разумно оценивая расстояние между нами, поскольку вовсе даже не исключал, что эта сумасшедшая может на меня наброситься. - Вас, что, красить нормально не научили?!
   Горящие лютой ненавистью зеленые глаза, не мигая, уставились на меня, и я вдруг осознал, что передо мной стоит очень молоденькая девчонка, практически подросток, ребенок. В первый миг я не понял этого, - да я и не присматривался к ней особенно поначалу. Но теперь я ясно видел, что эта заляпанная краской физиономия принадлежит очень юной девушке. Сто процентов, несовершеннолетней. И хорошо, если ей хоть шестнадцать-то исполнилось... Тем удивительнее были те эмоции, которые демонстрировало сейчас это стоящее передо мной нелепое существо...
   Да в какой психушке Светлана ее отыскала?..
   - Не научили, - вот представьте себе!.. - с сарказмом в голосе бросила девушка. - Что уж тут поделать!.. Мои дебилы-преподаватели, видите ли, вот уже три года по ошибке готовят из меня модельера!.. Выучить меня еще и на маляра они как-то не успели!..
   - Тогда скажите, Бога ради, какого черта вы вообще здесь делаете?! - воскликнул я в ярости, донельзя возмущенный ее наглым поведением и не понимающий ни слова из того, что она мне говорила.
   - Какой интересный вопрос, не правда ли?.. - скрестив руки на груди, по-прежнему не отрывая от меня пристального, полного ненависти взгляда, дерзко заявила девица. - Мне и самой было бы интересно получить ответ на него!.. И правда, скажите-ка мне, уважаемый, какого черта я здесь делаю?! Такая удачная карьера мне и в страшном сне не могла присниться!..
   Господи, да что хоть это за цирк?.. Мой разум отказывался понимать то, что я видел и слышал. Но мне было необходимо все-таки разобраться в том, что происходит вокруг меня. Поэтому я изо всех сил постарался взять себя в руки, совладать со своими эмоциями и проговорить как можно более спокойно:
   - Меня не интересует ваша карьера...
   - И совершенно напрасно! - довольно бесцеремонно и агрессивно перебила меня девица. Ее голос сильно дрожал. От злости?.. От возмущения?.. Мне это было, на данный момент, безразлично. Свои проблемы эта ненормальная будет решать сама. А я лишь скрипнул зубами и продолжил:
   - ...Но, поскольку я плачу вам деньги, я требую, чтобы вы нормально выполняли свою работу!
   Пронзительно-зеленые глаза девицы расширились, словно от изумления. Ее губы при этом беззвучно шевелились, словно она лишилась дара речи и потому не могла произнесли ни слова. Я почувствовал, что снова начинаю заводиться.
   Меня не было всего три недели. Что они здесь, за это время, все с ума посходили, что ли?.. Как могла Светлана нанять на работу эту сумасшедшую?..
   - Вы?! - с неподдельным возмущением в голосе выкрикнула вдруг девица, и с ее губ сорвался какой-то истеричный смешок. Она на секунду замолчала, как мне показалось, смущенная этим, но не надолго. - Вы?! - снова воскликнула она. - Вы платите мне деньги?! Да вы, блин, издеваетесь надо мной, что ли?!
   Тут уже пришла моя очередь лишаться дара речи от изумления и гнева.
   - Да что, черт возьми, здесь происходит?! - рявкнул я, полностью теряя над собой контроль. - Какого черта!!! Что вы хотите всем этим сказать?!
   - Ничего, - кроме того, что уже сказала!!! - в ярости, на все ателье, наверное, завопила девица и со всей дури вдруг рубанула кулаком по стене. Мне показалось, что с потолка штукатурка осыпалась от ее удара. Что, впрочем, было бы совершенно неудивительно, - ведь оштукатурен он был не пойми, как, - я это только что заметил.
   - Вы воспользовались нашей беспомощностью!!! - продолжала выкрикивать мне в лицо девица. - Вы силой заставили нас забесплатно батрачить на вас!!! И у вас еще хватает наглости заявлять мне, что вы платите нам за это деньги!!! Это, что, - какая-то особая форма садизма?! Вы кайф ловите от того, что унижаете нас, да?!
   В первый миг я опешил. А потом вдруг присмотрелся к ней повнимательнее. Поначалу, что греха таить, я просто решил, что имею дело с какой-то сумасшедшей хабалкой, и уже хотел было просто пройти мимо и заставить Светлану немедленно уволить эту наглую работницу. Но что-то в лице этой странной девицы невольно заставило меня задержаться и призадуматься. На нем было написано такое праведное негодование, которое не мог скрыть даже покрывавший его уродливый слой краски. А в зеленых странно поблескивающих глазах плескались такая обида и обреченность, что мне как-то даже не по себе стало. При этом возмущение в ее голосе было действительно искренним, и это тоже невольно заинтересовало меня.
   Несла она, конечно, какой-то бред, но при этом, - я вынужден был это признать, - сумасшедшей она вовсе даже не выглядела. Скорее, смертельно обиженной, шокированной, оскорбленной, подавленной, - но отнюдь не безумной. И, судя по ее перепачканному краской лицу, ей едва ли было больше пятнадцати - шестнадцати, что тоже вызывало у меня оторопь и недоумение: с какой стати Светлана вообще наняла на такую работу несовершеннолетнюю?.. К тому же, все то, что она говорила, было настолько странным и непонятным... Что походило на правду. И поэтому я решил сам, во что бы то ни стало, выяснить прямо сейчас, что происходит в этом чертовом ателье, не привлекая директора и других сотрудниц.
   - Объясните же вы мне, в конце концов, что здесь такое творится!.. - устало попросил я.
   Ярко-зеленые глаза девчонки расширились еще больше и вдруг наполнились слезами, и на какое-то мгновение я решил было, что она, вот прямо сейчас, разревится, - в голос, как маленькая... Вот только этого мне как раз и не хватало для полного счастья... Устроили здесь детский сад... Да я со Светланы шкуру сейчас спущу за такой подбор сотрудников!..
   Но девушка почему-то так и не заплакала, хотя ее полный искреннего недоумения и какой-то остекленевший, я бы сказал, взгляд по-прежнему не отрывался от меня. Мне захотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы она пришла, наконец-то, в себя. Но я не поддался соблазну и лишь повторил:
   - Что здесь происходит?
   - А то вы не знаете?.. - с вызовом спросила девчонка, и ее голос невольно дрогнул, - как я предполагал, от долго сдерживаемых слез. Но она по-прежнему не плакала, хотя я мог только догадываться о том, каких трудов ей это стоило. И эта ее странная выдержка, весьма нетипичная для склонных к излишней мелодраматичности представительниц ее пола, почему-то тронула меня.
   - Но я действительно вообще ни хрена не понимаю! - сказал я достаточно резко и даже грубо. - Меня не было в городе почти месяц, и я ведать не ведаю, о чем вы здесь толкуете! Так что потрудитесь, пожалуйста, объяснить мне все нормальным человеческим языком!
   - А вы пойдите и спросите у своей Светланы Федоровны! - с ненавистью в голосе посоветовала мне девчонка. - Она вам с удовольствием все объяснит!
   - Обязательно спрошу!.. Но сначала я хотел бы услышать ваши объяснения! - безапелляционно заявил я.
   Я даже и сам не знал, почему продолжаю настаивать. Разум подсказывал мне, что действительно самым разумным решением было бы послушаться ее совета и направиться прямиком к Светлане. Но что-то мешало мне поступить именно так.
   Девица облокотилась плечом на стену, в упор глядя на меня своими странными прозрачно-зелеными глазами. Она была намного моложе меня, судя по всему, но, ей-богу, мне, взрослому мужчине, становилось не по себе от ее взгляда. Он был не просто оценивающим; он словно пытался просканировать мой мозг и прочесть все мои тайные мысли... Я даже и сам не понимал, почему у меня в тот момент возникла именно такая ассоциация, но мне казалось, что она смотрит на меня и пытается решить для самой себя, правду я говорю или же нет. Я, в свою очередь, тоже, не отрываясь, смотрел на эту странную, перепачканную с головы до ног краской девчонку, пытаясь смутить ее и заставить первой отвести глаза. Но мне это никак не удавалось. Ее взгляд был смелым и твердым... Слишком смелым и твердым для ее нежного возраста...
   - Вы действительно ничего не знаете о том, что здесь происходит? - тихо спросила она, наконец.
   - Не знаю, - сухо ответил я, скорее, донельзя раздраженный, нежели успокоенный ее внезапным преображением из дикой воинствующей амазонки в скромную маленькую девочку, потому что уже давно почувствовал интуитивно, что дело здесь не чисто, и меня ожидают на редкость неприятные сюрпризы. - И, чем быстрее вы все мне объясните, тем лучше будет для всех нас!
   - И вы действительно не понимаете, кто мы такие, и что мы здесь делаем? - задала она еще один вопрос, - на мой взгляд, совсем уж глупый.
   - Я знаю лишь, что, уезжая в отпуск, я оставил своему директору значительную сумму денег для того, чтобы она смогла нанять опытных и квалифицированных людей для проведения качественного ремонта! - отчеканил я с неприязнью в голосе, и, уловив ее, даже сам невольно на мгновение задумался, кому конкретно она предназначается: этой странной девице или Светлане?..
   Зеленые глаза девушки насмешливо заблестели, и я снова почувствовал нарастающее раздражение. А уж когда ее губы изогнулись в недоброй усмешке, словно она догадалась об этом, меня вообще охватила ярость. Странная малолетка... Она способна вывести из себя даже святого...
   - И вы хотите сказать, что даже понятия не имеете о том, что, вместо того, чтобы нанять квалифицированных рабочих, ваша директриса взяла в ближайшем техникуме шесть наивных беспомощных практиканток, и они вот уже две недели батрачат на вас, - причем, без малейшей надежды на оплату? - с вызовом спросила девица.
   Я аж ошалел от неожиданности. Мне казалось, что я уже не удивлюсь никаким сюрпризам, но к этому меня жизнь не готовила...
  

* * *

  

Инга.

  
   Брови мужчины сурово сдвинулись, взгляд помрачнел.
   - Вы уверены в этом? - довольно резко спросил он.
   Глядя в его внезапно посуровевшее, - и, в то же время, несколько растерянное, - лицо, я уже даже почти поверила в его искренность.
   - В чем конкретно? - дерзко переспросила я. - Уверена ли я в том, что вот уже две недели малюю ваши чертовы стены и белю потолки?.. Так я, вроде, сейчас стою перед вами, как живое доказательство этого!.. Или же уверена ли я в том, что нам за это ничего не заплатят?..
   - Вам заплатят, - холодно обронил мужчина и, не добавив больше к этому ни слова, начал подниматься вверх по лестнице.
   И это все, что он понял из моих слов?.. Все выводы, которые он сумел из этого сделать?..
   - Да я не согласилась бы делать это за все золото мира!.. - рявкнула я ему вслед.
   Мужчина остановился и медленно обернулся. Его серые глаза чуть прищурились, оценивающе и даже как-то чуть презрительно глядя на меня. Казалось, что он всерьез размышлял о том, какая конкретно сумма может меня успокоить и угомонить...
   - Я уже сказал, что вам заплатят за причиненные неудобства! - ледяным тоном отчеканил мужчина. - Есть еще какие-то проблемы?..
   - Есть! - с яростью в голосе заявила я, донельзя возмущенная тем, что он свел всю эту мерзость, которую с нами здесь сотворили, к банальной оплате. Он так ничего и не понял... Да пусть он подавится своими деньгами, богатенький Буратино!..
   - Я вас слушаю! - Он скрестил руки на груди, снова внимательно разглядывая меня с легким оттенком презрения на физиономии. Раздумывает, насколько большую компенсацию я могу затребовать, и сможет ли он потянуть ее?.. Капиталист хренов!..
   - Можете засунуть свои деньги в задницу своей Светлане Федоровне! - посоветовала я ему. - Лично я не возьму с вас ни копейки, даже если буду подыхать с голоду!..
   - Так что же вам, в таком случае, нужно? - раздраженно осведомился мужчина.
   Он, похоже, действительно совершенно искренне этого не понимал. Ему лишь пришло в голову, что весь этот подростковый бунт был вызван тем, что нам не заплатили за нашу работу, и никак не желал осознавать, что на самом деле проблема гораздо глубже.
   Я тяжело вздохнула и вдруг необычайно остро осознала всю бесполезность этого совершенно нелепого разговора. Конечно, разве он, благополучный богатый взрослый мужчина, сможет понять, насколько это больно, - осознавать, что тебя подставляют, унижают и используют, - а ты не в силах не то что достойно защитить себя, а даже просто возразить... 
   И как это мерзко, - ощущать себя совершенно беспомощным, бесправным, никчемным...
   - Да ничего мне от вас уже не нужно!.. - устало махнула я рукой и отвернулась, чувствуя, что мои силы на исходе, и я сейчас попросту разревусь от обиды...
  

* * *

  

Илья.

  
   Мне показалось, что ее голос как-то подозрительно дрогнул на последних словах. Невольно заинтересовавшись этим, - потому что кто бы мог знать, что эта грозная воительница способна заплакать?.. - я снова спустился на пару ступенек вниз и встал рядом с ней.
   - Ну, что вас еще не устраивает?.. - спросил я ее раздраженно. - Я пообещал, что заплачу вам за работу! Любой труд должен быть оплачен, - даже такой безобразный! - Я невольно бросил тоскливый взгляд на изуродованные стены. - Так что же еще не так?..
   - Да вы издеваетесь надо мной, что ли?! - неожиданно вспылила девица, и я вдруг осознал, что она доведена уже просто до грани отчаяния. - Нас здесь с дерьмом смешали, а вы теперь обещаете еще и заплатить за это?! - Ее глаза вдруг наполнились слезами, но она тут же справилась с собой, и слезы загадочным образом исчезли. - Да катитесь вы к черту вместе со своими погаными деньгами!..
   - Пожалуйста, кратко и по существу! - резко одернул ее я. - Что конкретно вы имеете против моих денег? И, пожалуйста, не надо смотреть на меня, как Ленин на буржуазию!.. - сердито добавил я, снова выведенный из себя немигающими сузившимися горящими яростью зелеными глазами этой странной девицы.
   А она, чуть подумав, вдруг заговорила неожиданно спокойным голосом:
   - Хорошо. Получилось так, что две недели назад нас направили сюда из техникума на практику. Но только вот проходим мы ее не совсем по специальности. Видите ли, мы учимся на модельеров. А здесь, в вашем чудесном ателье, нам, без всяких предисловий, сразу же вручили кисти и ведра с краской и велели делать ремонт. Вот и вся наша незамысловатая история!
   - Вас, что, силой заставили его делать? - недоверчиво глядя на нее, раздраженно осведомился я. - У вас, что, языка не было, чтобы отказаться?.. Вы, как я вижу, особа не из робких, - так почему же вы просто сразу же не сказали, что не будете этим заниматься?..
   - Да в том-то и дело, что силой!.. - в отчаянии выкрикнула девушка, и я опять с удивлением заметил, что ее глаза блестят от непролитых слез. - Вы думаете, что мы так покорно согласились, словно овцы какие-то?.. Не тут-то было!.. Да мы сопротивлялись до последнего!.. Но ваша Светлана Федоровна заручилась поддержкой наших техникумовских руководителей, которые очень боятся, что им больше никуда не удастся пристроить нас на практику! И они все вместе заставили нас делать ваш чертов ремонт под угрозой отчисления! И вот уже две недели ваши сотрудники ежедневно тычут нас мордой в дерьмо, - да еще и насмехаются над тем, что сумели-таки с нами справиться!.. Великое достижение, ничего не скажешь!.. Есть, чем гордиться!..
   Сказать, что она меня ошарашила, это не сказать ничего...
   Пару минут я сосредоточенно размышлял над ее словами, пытаясь оценить, велика ли в них степень правды, - настолько невероятным показалось мне то, что я услышал. Но при этом я прекрасно осознавал, что у девчонки, в принципе, нет никакого повода обманывать меня, ведь я же все равно, рано или поздно, докопаюсь до истины. Поэтому я грозно нахмурил брови и, стараясь придать своему голосу суровость, отрывисто проговорил:
   - Если вы мне лжете, вам не поздоровится!..
   - Ага, а мне больше делать нечего, кроме как лгать вам!.. - злобно расхохоталась девица прямо мне в лицо. - Вы можете мне и не верить, - но, подумайте сами, с какой стати мне вам врать?.. Поинтересуйтесь у своей Светланы Федоровны, хотя бы ради интереса, куда она дела те деньги, которые вы выделили ей на ремонт? Похоже, она просто решила, таким образом, немного увеличить свою зарплату!..
   Мне с трудом удалось удержать себя в руках и не выставить ее за шкирку за дверь прямо сию же секунду. Разумеется, про себя я тоже пришел к тому же самому выводу относительно Светланы, но, тем не менее, эта мысль, запросто высказанная вслух нахальной малолеткой, вообще из принципа не признающей, очевидно, никаких авторитетов, меня просто разъярила.
   - Пойдемте! - приказал я ей, без малейших раздумий шагая вверх по только что выкрашенной лестнице. 
   - Куда?.. - осведомилась нахальная девица, не двигаясь с места.
   - Следуйте за мной! - рявкнул я, не оборачиваясь. Я был уверен, что она подчинится, хотя бы из любопытства.
  

* * *

  

Инга.

  
   Я непроизвольно шагнула следом. В тот миг я еще не знала, что именно он задумал, и зачем вообще велел мне следовать за ним, но никакого страха я при этом не испытывала. Хватит, отбоялась уже за эти две недели!.. В конце концов, я твердо знала, что правда на моей стороне, - а все остальное уже просто не имело значения!..
   На пороге кабинета Светланы Федоровны мужчина вдруг остановился, словно на какой-то миг усомнившись в своем намерении, и снова очень пристально посмотрел на меня, как бы давая мне последний шанс передумать и взять свои опрометчивые обвинительные слова обратно, во избежание дальнейших неприятностей. Но я в ответ лишь дерзко вскинула голову, прекрасно осознавая, что от этого мой и без того вызывающе приподнятый подбородок поднимется еще выше, и смело, без малейшего смущения, встретила его взгляд.
   Мужчина приоткрыл дверь кабинета и молча, жестом, пригласил меня войти вовнутрь.
   В данный момент в кабинете, окромя нашей трижды проклятой Светланы Федоровны, находились еще технолог, закройщица и бухгалтер. И все они дружно уставились на меня.
   - Какого черта!.. - грозно рявкнула было Светлана Федоровна при виде меня, но тут же, очевидно, разглядела за моей спиной мужчину. Гримаса раздражения на ее перекошенном от злобы лице тут же сменилась приторной дружелюбной улыбкой, а в голосе зазвучали угодливые сюсюкающие нотки. - Ой, Илья Николаевич, здравствуйте, здравствуйте!.. Не ожидали увидеть вас так скоро!.. Вы уже вернулись?.. Как отдохнули?
   - Прекрасно, - холодно отозвался мужчина, которого, оказывается, звали Илья Николаевич, и в его резком голосе мне не удалось услышать ни малейшего намека на дружелюбие. Он не стал терять время попусту и сразу же взял быка за рога. - Как продвигается ремонт?
   - Ой, у нас тут все замечательно!.. Я сейчас вам подробно обо всем расскажу! - торопливо защебетала Светлана Федоровна, и я четко уловила промелькнувшее на ее лице выражение сильнейшей растерянности. Она, похоже, просто не совсем понимала пока, что происходит, а потому и не знала, как ей следует себя вести. - Только дайте мне, пожалуйста, секундочку на то, чтобы закончить свои дела!
   Директриса бросила весьма многозначительный взгляд на своих собеседниц, тоже растерянно хлопающих глазами, и те, мгновенно поняв ее без слов, тут же вскочили с места и бросились к двери. Это выглядело со стороны как паническое бегство, поскольку удалиться спокойно и с достоинством у них, явно, просто выдержки не хватило. Или ума. В кабинете, кроме самой Светланы Федоровны и Ильи Николаевича, осталась только я. Директриса недоуменно уставилась на меня, очевидно, никак не понимая, почему я не захотела так же моментально повиноваться ее властному взгляду и исчезать вслед за остальными, а вместо этого продолжала спокойно стоять на том же самом месте, с интересом ожидая развития событий.
   - Инга, дорогая, - умильно засюсюкала директриса, словно обращаясь к неразумному ребенку. Она изобразила на своем мерзком толстом лице самую очаровательную и доброжелательную улыбку, на которую, очевидно, только была способна, но в ее голосе я уловила едва сдерживаемые металлические нотки. - У тебя возникли какие-то проблемы?
   Я прекрасно понимала, что Светлана Федоровна стремится удалить из кабинета всех нежелательных свидетелей, - и меня, в том числе, - чтобы уже после этого получить возможность спокойно и беспрепятственно побеседовать с хозяином наедине. И осознание этого меня неожиданно насмешило.
   - Да нет, Светлана Федоровна, - почти весело ответила я, облокачиваясь на директорский стол. - Если я не ошибаюсь, то это как раз у вас возникли проблемы!
   - Инга, дорогая моя, - снова мило засюсюкала директриса, но ее злобные маленькие глазки яростно впились в меня, явно, приказывая мне убираться вон подобру-поздорову. И это составляло просто дикий контраст с ее сладким тоном и благодушной улыбкой. Оставалось лишь надеяться на то, что Илья Николаевич видел то же самое, что и я. - Я сейчас очень занята, лапочка! Зайди ко мне, пожалуйста, чуть попозже! А сейчас, будь добра, отправляйся на свое рабочее место!
   - Девушка останется! - безапелляционно и достаточно резко оборвал ее Илья Николаевич, от внимания которого, как я рассчитывала, так же не ускользнуло растерянное лицо директрисы. И я лишь искренне понадеялась, что он интерпретировал все это правильно и смог лишний раз убедиться в том, что мои обвинения вовсе не лишены оснований. - Я хочу, чтобы она присутствовала при нашем разговоре!
   - Но зачем?.. В этом вовсе нет никакой необходимости! - елейным голоском прощебетала Светлана Федоровна, но ее глазки при этом вдруг забегали.
   - Мне виднее! - отрезал Илья Николаевич, разом пресекая все дальнейшие возражения.
   Я снова сумела уловить промелькнувший на физиономии директрисы страх, прежде чем она сумела взять себя в руки. И по нахмурившимся бровям Ильи Николаевича я поняла, что от его внимания это тоже не ускользнуло.
   - Так как продвигается ремонт? - угрожающе мягким голосом переспросил он. - Надеюсь, вы наняли достаточно компетентных рабочих?
   - Вот как раз об этом я и хотела с вами поговорить, Илья Николаевич! - с самой милой улыбкой, на которую она только была способна, промурлыкала Светлана Федоровна, прямо всем своим немаленьким телом подаваясь поближе к хозяину. Но ее колючие глаза при этом буквально впились в мое лицо, весьма красноречиво приказывая мне молчать. - Мне пришла в голову великолепная идея, и я очень надеюсь, что вы ее одобрите!
   - Сначала я хотел бы узнать о ней поподробнее! - заметил Илья Николаевич с совершенно непроницаемым лицом. - Прежде, чем делать какие-либо выводы!..
   Ободренная его обманчиво спокойным тоном, - а еще больше, как я подозреваю, моим молчанием, - директриса продолжила:
   - Нам предложили взять к нам на практику нескольких девочек-студенток. Поначалу мы, разумеется, отказались, поскольку у нас нет для них никакой работы по профилю, которая соответствовала бы их квалификации. Но администрация техникума очень настаивала; они готовы были на любые условия! И мы все-таки решили уступить их просьбам и предложили этим девочкам помочь нам с ремонтом! И все получилось так удачно, так удачно, - вы даже и не поверите! - затараторила вдруг Светлана Федоровна, очевидно, заметив снова сдвинувшиеся брови хозяина. - Администрация техникума охотно дала добро, ведь для них самое главное, чтобы студенты были пристроены на практику! Девчоночки тоже с радостью согласились подзаработать!.. - Злобные глазки директрисы снова начали меня гипнотизировать. Очевидно, она всерьез надеялась на то, что, если будет буравить меня своими глазенками достаточно агрессивно, то я перепугаюсь до полусмерти и промолчу. Или зачем-нибудь поддержу ее версию...
   - А самое главное, обойдется все это нам гораздо дешевле! - радостно закончила Светлана Федоровна, вынимая из рукава свой последний - и самый важный - козырь.
   Я аж задохнулась от возмущения при виде такой беспрецедентной наглости. А самое главное, в ее изложении все это выглядело достаточно правдоподобно, чтобы Илья Николаевич поверил ей... С чего бы ему, и в самом деле, ей не поверить?..
   - Да вы не волнуйтесь, Илья Николаевич! - продолжала тем временем напевать Светлана Федоровна. - Девочки у нас очень хорошие, аккуратные, старательные!.. Я уверена, что они прекрасно справятся с этой работой, и вы останетесь довольны! Не так ли, лапочка?.. - снова ласково засюсюкала она, обращаясь ко мне, - в то время, как ее злобные колючие глазки прямо-таки приказывали мне ответить утвердительно.
   Интересно, она реально на это рассчитывала?.. Да за кого она меня вообще принимает?.. Вроде, у нее уже была возможность убедиться в том, что запугать меня не так-то просто... Или она уже все забыла?..
   - Нет, не так! - тихо, но очень твердо и четко произнесла я, глядя прямо ей в глаза без малейшего страха. 
   Мне-то терять было уже больше нечего, - в отличие от нее самой!..
   Благодушное и доброжелательное лицо Светланы Федоровны в мгновение ока превратилось в ледяную маску. Наверное, ей просто тяжело было притворяться и лицемерить так долго...
   - Мне необходимо поговорить с вами наедине, Илья Николаевич! - уже не пытаясь больше прикидываться милой и добренькой тетушкой, злобно прошипела она. - А ты, милочка, выйди вон из моего кабинета!
   - Я сказал, что она останется! - снова оборвал ее Илья Николаевич, и, посмотрев на него, я вдруг поняла, что, несмотря на видимость внешнего спокойствия, он буквально вне себя от бешенства и сдерживается из последних сил. Интересно, а Светлана Федоровна осознает это?.. Ведь она знает этого человека гораздо лучше и дольше, чем я...
   Перехватив мой внимательный взгляд, мужчина вдруг улыбнулся мне одними глазами.
   - Вас зовут Инга? - спросил он.
   - Да, - кивнула я. В душе я по-прежнему была настроена очень воинственно, не испытывая ни страха, ни робости, хотя именно сейчас у меня почему-то промелькнула мысль о том, стоило ли мне вообще заваривать всю эту кашу?.. Они-то между собой сейчас разберутся... А что будет с нами?..
   Илья Николаевич кивнул на стулья, стоящие в ряд у стены, и предложил:
   - Присядьте, пожалуйста!.. И подождите, пока я не закончу! А потом мне надо будет с вами поговорить!
   - Хорошо, - несколько недоуменно согласилась я и послушно села на стул, ожидая дальнейшего развития событий.
   Илья Николаевич встал напротив стола Светланы Федоровны. Она как-то смущенно вдруг заерзала и попыталась было подняться, но он взглядом пригвоздил ее к месту, и она опустилась обратно в свое кресло.
   - Я даю вам ровно минуту на то, чтобы внятно и правдоподобно объяснить мне, на что ушли мои деньги, которые я выделил на ремонт! - опасно тихим голосом проговорил Илья Николаевич.
   Надо было видеть, как с лоснящегося от жира лица Светланы Федоровны схлынули все краски. Но она, явно, была не из тех, кто легко сдается.
   - Я не знаю, что конкретно наговорила вам эта особа, Илья Николаевич, - спокойно и вежливо произнесла директриса, презрительно махнув рукой в мою сторону, - но сейчас все оставшиеся деньги, - за вычетом суммы на приобретенные материалы, - лежат у меня в сейфе, в целости и сохранности! По окончанию работы я собиралась расплатиться с ней и с ее подругами, а остаток, разумеется, вернуть вам!
   - Вы все врете! - не сумела сдержаться я, опасаясь, что этой мерзкой негодяйке удастся сейчас навешать лапшу на уши доверчивому хозяину и благополучно выкрутиться.
   Светлана Федоровна пронзила меня уничижительным взглядом, способным обратить в камень кого угодно... Но со мной у нее этот номер не пройдет!..
   - Помолчи, милочка! - безапелляционно отрезала она. - Тебя здесь пока что никто не спрашивает!
   - Вы все врете! - не пожелала уняться я. - У вас изначально и в мыслях не было платить нам!
   - Я сказала тебе: заткнись!.. - рявкнула директриса, выходя из себя, но тут же, очевидно, взяла себя в руки и снова расплылась в прежней елейной улыбке, адресованной хозяину. - На редкость неприятная девчонка, - не правда ли, Илья Николаевич?.. Вздорная, лживая, ленивая, да еще и скандальная!.. Пожалуй, я завтра же отошлю ее обратно в техникум, чтобы не мешала работать остальным!.. Пусть ее педагоги сами с ней разбираются, а нам здесь такие не нужны!.. Она постоянно оказывала дурное влияние на других девочек, настраивала их против меня, и они, глядя на нее...
   - У вас осталось ровно тридцать секунд на то, чтобы опровергнуть ее слова! - бесстрастно проговорил Илья Николаевич, перебивая ее рассуждения.
   - Помилуйте, Илья Николаевич, голубчик, да неужели вы всерьез поверили словам этой ленивой дряни?! - с возмущением вскричала Светлана Федоровна, в притворном ужасе вскидывая руки.
   Я, забыв себя, в ярости вскочила с места, намереваясь высказать все, что я думала об этой не слишком порядочной женщине, но Илья Николаевич одним лишь жестом остановил меня. И я, почему-то невольно подчинившись ему, снова присела.
   - На вашем месте я последил бы за своим языком! - язвительно обронил Илья Николаевич. - А то с этой нехорошей особы, насколько я понял, станется заявить на вас в суд за это оскорбление! А я, кстати, весьма охотно готов выступить свидетелем по этому делу!
   - Помилуйте, Илья Николаевич!.. - снова воскликнула Светлана Федоровна, в преувеличенном отчаянии закатывая глаза. - Эта девчонка - лживая, подлая интриганка!.. Неужели вы поверили в ее бредни?.. Все то время, что они здесь работают, она постоянно пыталась подбить остальных на какие-то забастовки и бунты, которые мне стоило огромного труда усмирять!.. Вы даже и не представляете себе, сколько сил и нервов я на это потратила!.. Мне ежедневно, ежечасно приходилось...
   - А не проще ли было, вместо этого, действительно просто нанять бригаду квалифицированных рабочих? - с саркастической усмешкой осведомился Илья Николаевич. - Глядишь, сберегли бы и нервы, и силы!..
   - Но, поверьте мне, если бы не эта особа, у нас не было бы никаких проблем! - снова всплеснула руками директриса. - Все остальные девочки просто умнички; они так хорошо работают, с таким удовольствием!..
   - Ложь!.. - опять не смогла удержаться я.
   - Мы можем пригласить сюда других девочек, чтобы вы поговорили с ними! - вкрадчиво предложила Светлана Федоровна. - И они подтвердят, что добровольно согласились и очень рады такой возможности подзаработать!..
   - Я уже по горло сыт всеми этими разговорами!.. - отрезал Илья Николаевич. - Меня в данной ситуации интересует лишь одно: вы сами додумались присвоить мои деньги, - или же вам кто-то подсказал?
   - До побойтесь Бога, Илья Николаевич!.. - чуть ли не в полуобмороке вскричала директриса, прикинувшись глубоко оскорбленной и шокированной. Прямо еще чуть-чуть, - и она просто задохнется от праведного возмущения!..
   - Это вам следует бояться! - сердито бросил Илья Николаевич. - И не Бога, а меня! Отвечайте на мой вопрос!
   - Я все-таки хотела бы поговорить с вами наедине! - почти взмолилась вдруг женщина. Очевидно, у нее уже тоже просто не выдержали нервы.
   - Да мне вообще не о чем больше с вами разговаривать! - грубо оборвал ее Илья Николаевич. - Мне и так уже все с вами ясно! Вопрос сейчас лишь в том, будете ли вы в одиночку отвечать за свои проступки, - или же разделите ответственность со своими сообщниками?..
   - Что?! - охнула растерянная директриса, и на мгновение на ее лице промелькнуло выражение самого настоящего ужаса. - О чем вы говорите?!
   - Вы уволены! - безапелляционно заявил Илья Николаевич. - И только лишь от вас зависит, будут ли продолжать здесь работать ваши сообщницы! Ну, так как, - возьмете всю вину на себя?..
   Несколько долгих минут Светлана Федоровна, не мигая, молча, в упор смотрела на своего хозяина, - теперь уже, похоже, бывшего. Потом медленно поднялась из-за стола, опираясь на свои полные руки.
   - Вы хотите сказать, что готовы уволить меня из-за наговоров этой мелкой дряни? - негромко, с расстановкой, проговорила она, презрительно ткнув в мою сторону толстым пальцем.
   - Я увольняю вас за воровство! - покачав головой, пояснил Илья Николаевич. - У меня и раньше неоднократно возникали уже такие подозрения, но я отказывался в это верить, тем более, что у меня, - до поры, до времени, - не было никаких доказательств. Но теперь они у меня есть, - и весьма наглядные!
   - И вы действительно думаете, что я уйду вот так, тихо-мирно?! - истерично завопила вдруг потерявшая всяческое самообладание Светлана Федоровна. - Ничего у вас не выйдет!!! Я буду жаловаться!!!
   - Да, я действительно думаю, что вы уйдете вот так, тихо-мирно! - с весьма недоброй усмешкой кивнул Илья Николаевич. - В противном случае я просто заявлю на вас в милицию! И тогда уже уволю по статье! Ну, так как, - вызываем милицию или просто расходимся по-хорошему?.. Вам решать!..
   Светлана Федоровна на минуту словно лишилась дара речи, - очевидно, от шока и возмущения, - и лишь ошарашено хлопала ресницами и шевелила губами, с которых не слетало ни звука. А потом ее словно прорвало.
   - Вы реально думаете, что избавиться от меня будет так легко?! - с яростью практически завизжала она. - А кого вы на мое место поставите?.. Ее, что ли?.. - Светлана Федоровна снова обвиняюще ткнула в меня своим жирным пальцем. - Ну, ну, посмотрим, что из этого выйдет!.. А где вы найдете бухгалтера, технолога, закройщика в сжатые сроки?.. Или, может быть, назначите ее тупых ленивых подруг?.. Давайте-ка, попробуйте, - а мы все дружно посмеемся над этим!.. Да без меня вся эта шарашкина контора уже через неделю развалится!..
   - Не переживайте за нас, разберемся как-нибудь! - спокойно ответил Илья Николаевич, полностью проигнорировав ее вспышку. - Значит, технолог, бухгалтер и - кто там еще?.. - закройщица были с вами заодно?.. Замечательно!..
   - А хотя бы и так!.. - с вызовом уперлась руками в бока Светлана Федоровна. - А еще - почти все остальные работницы этого ателье! И что вы теперь будете делать?.. Всех вышвырните?.. - с торжеством в голосе заключила она. - А работать-то на вас кто будет?..
   - Всех - значит, всех, - если потребуется! - невозмутимо подтвердил Илья Николаевич. - А теперь убирайтесь вон из кабинета! Я не желаю вас больше видеть!
   - Здесь хранятся мои личные вещи, между прочим! - с вызовом заявила женщина.
   - Через час я уеду, и у вас будет возможность их забрать! - ответил Илья Николаевич, постукивая пальцем по циферблату. - Но не дай Бог вам прихватить хоть что-нибудь, не принадлежащее вам!.. А пока известите, пожалуйста, всех ваших подруг о том, что они уволены! - добавил он, нарочито, очевидно, выделив голосом слово "всех".
   Светлана Федоровна, высоко подняв голову, с достоинством развенчанной королевы, прошла к двери мимо бывшего хозяина, но уже на пороге, оглянувшись, испортила все впечатление, пригрозив на прощание:
   - Вы еще пожалеете об этом!..
   - Даже и не сомневаюсь!.. - с усмешкой кивнул Илья Николаевич. - Закройте, пожалуйста, дверь с той стороны!
   Бывшая директриса выскочила, хлопнув дверью так, что задрожали стены. Я аж невольно зажмурилась от неожиданности.
   Илья Николаевич, почему-то с очень довольным видом, повернулся ко мне. Я изобразила на лице крайнюю степень восхищения. И оно реально было искренним.
   - Ну, как, юная леди, - неожиданно развеселившись, спросил у меня хозяин, и я вдруг поняла, что на самом деле он очень молодой, - ему было лет двадцать пять, не больше. - На этот раз справедливость восторжествовала?
   - Просто глазам своим не верю! - восторженно воскликнула я. - И вы выгнали ее из-за нас?..
   - Признаться честно, не совсем из-за вас, - лукаво улыбнулся мне Илья Николаевич. - Я уже неоднократно ловил эту мадам за руку, но серьезных доказательств у меня тогда не было, да и неохота было озадачиваться этими проблемами и кардинально все менять! Вот и оставлял пока все, как есть! А сегодня просто уже гиря до полу дошла, и вы послужили для меня удобным предлогом!
   - Что ж, это немного утешает! - хмыкнула я. - Прямо груз с плеч!..
   - В смысле?.. - удивился Илья Николаевич. 
   - Потому что иначе я чувствовала бы себя жутко виноватой перед вами после того, как ваше ателье разорится! - ответила я, не сумев сдержать ехидную усмешку.
   - Оно не разорится, не волнуйтесь! - уверенно покачал головой мой собеседник. - Сколько еще продлится ваша практика?
   - Три недели, - до середины июля, - отозвалась я.
   - Ну, что ж, очень хорошо! - улыбнулся Илья Николаевич. - Надеюсь, в эти оставшиеся три недели я смогу рассчитывать на вашу помощь? А за это время я сумею найти новых людей взамен уволившихся! Ну, что вы об этом думаете?
   - Класс!.. - по-детски непосредственно воскликнула я. - Мы будем ужасно рады у вас поработать! То есть, - поспешно поправилась я, решив, все-таки, что утверждать за всех довольно самонадеянно с моей стороны, - я думаю, что все девчонки будут рады!
   - Я так и понял, - пряча усмешку, кивнул Илья Николаевич. - Вот и чудесно! Значит, договорились! Кстати, - я ведь так и не поинтересовался толком, - а кто вы по специальности?
   - Типа, модельеры, - ответила я. - Но вы не волнуйтесь, мы все хорошо умеем шить!
   - А вот на это я искренне надеюсь! - усмехнулся Илья Николаевич. - Потому что не хотелось бы и в самом деле прогореть по вашей милости! - добавил он.
   - Не бойтесь, не прогорите! - весело заверила его я. - Мы об этом позаботимся!
   - И, разумеется, вся ваша работа здесь будет оплачена! - пообещал хозяин, переходя на серьезный деловой тон.
   Я широко улыбнулась в ответ, не находя даже слов для благодарности.
   - А теперь идите и скажите своим подружкам, что на сегодня работа окончена! - милостиво позволил Илья Николаевич. - И завтра приходите, пожалуйста, в более приличной одежде! - на всякий случай, очевидно, добавил он, кивая на мой заляпанный краской наряд.
   Я невольно рассмеялась, только сейчас вдруг сообразив, какой замарашкой я, должно быть, выгляжу сейчас в его глазах.
   - Слушаюсь! - радостно ответила я, приложив руку к воображаемому козырьку. - Спасибо вам, Илья Николаевич! До свидания!
   Он тоже кивнул мне на прощание, и я вышла из кабинета.
   В коридоре я почти без сил прислонилась к стене спиной и закрыла глаза, не в силах справиться с душившими меня слезами радости.
   Впервые за всю мою недолгую жизнь у меня возникло ощущение того, что в этом мире действительно существует справедливость.
   И, больше того, - мне, наконец-то, удалось ее отыскать!..
  
  
  
   Продолжение следует...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   221
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"