Очнулся он следующим утром, с рассветом. Голова гудела, каждая мышца в теле ныла в немом протесте. Пережитое потрясение не укладывалось в голове. Насколько же он был глуп, когда столь беспечно решил рискнуть своей жизнью. Если бы не таинственный спаситель, страшно представить, что могло бы произойти. Поблагодарить бы его, но он уже уплыл куда-то. Теперь Каракал навсегда в его сознании останется несмышлёным ребёнком, который только и делает, что втравливает себя в неприятности. Почему-то от этой мысли Каракалу становилось до ужаса тоскливо.
Побродив немного по пляжу, он всё же решил углубиться в местный лес. Рыба надоела до ужаса, хотелось более внушительной добычи. К тому же стоило разузнать, куда ему стоит следовать дальше. Но Каракал ещё даже не подозревал, что находиться уже не на материке, а на хоть и большом, но всё-таки острове.
Лес здесь был густым. В отличие от того, в который он угодил сразу после выхода из подземного мира, он изобиловал молодыми деревьями и невысоким кустарником. Звериных троп здесь не было, как и зверей крупнее крысы. Зато стоило вступить в его пределы, слух взрывался от многоголосого гомона птиц. В ветвях то и дело мелькали их пёстрые, небольшие тела. Был слышен шорох крыльев.
- О нет! О нет!
- Какой огромный!
- Скорей!
- Страшный!
- Надо бежать!
Твердила стая воробьёв, перелетая повыше, на соседние ветки. Чтобы страшный котяра их не дай Создатель не достал. Каракал наморщился. Сам не зная почему, он страшно недолюбливал птиц. Считал их слишком суетливыми и глупыми. И если зверей он ещё хоть как-то воспринимал, то птицы были для него вообще вне всяких категорий.
- Смотри! Смотри! Он такой пёстрый!- обсуждали его синицы, сидя вне пределах досягаемости на высокой ветке.
- Никогда таких не видела!
- Как он сюда попал?
Стояла просто неимоверная какофония звуков. Ещё не отошедший от своих прошлых подвигов, Каракал стал злиться. Ему страшно хотелось, чтобы вокруг была хотя бы относительная тишина. Но гомон только возрастал. Казалось, что птицы специально слетаются на него посмотреть. Хотя это было не правдой. Просто некоторые из них до его прихода спокойно спали, но возникший шум их разбудил.
- Довольно!- не выдержал Каракал.- Замолчите!
Птицы ненадолго стихли, но потом стали с новой силой обсуждать его немотивированную вспышку гнева. Грудь Каракала кипящей лавой стала заполняться ярость, из горла донёсся приглушенный рык. А в следующий миг он оглушительной волною распространил в пространстве чувство немотивированного ужаса. Птицы на мгновение замерли на своих ветках, а потом все как одна сорвались с них и унеслись в небеса, испуганно попискивая.
На окружающий мир опустилась просто оглушающая тишина. Каракал облегчённо вздохнул, но всё же чувство удивления немотивированным гневом стало кружиться в его голове. Что сделали ему птицы, что он настолько резко отреагировал на их пустой трёп? На обычный шум так не злятся.
- Может я был прав, и тот приступ ярости - моя болезнь и наказание?- сокрушенно покачал головой он, вспомнив бой с Агвантибо. И тут же постарался выкинуть его из головы, объятый страхом и чувством вины. От призраков прошлого избавиться было не так просто. Ведь если проблему не встречать лицом к лицу, а убегать, то она не исчезнет, а лишь будет усиливаться.
- Наказание! Наказание! Болеееезнь!
Внезапно громко закричали с ветки соседнего дерева. Каракал поднял свой взгляд и увидел огромного, желтобрюхого попугая с зелёными крыльями и синим хохолком. Похоже, наглая птица была напрочь обделена чувством самосохранения. Вместо этого с риском для себя она решила безвозмездно поработать его совестью.
Чувство ярости стало возвращаться к нему вновь. По телу прошла нервная дрожь, но, сделав глубокий вдох, Каракал попытался успокоиться. И у него это получилось. Немного постояв каменной статуей на одном месте, он взял свои чувства под контроль и отправился дальше, стремясь скрыться в ближайших зарослях. Но птицу это явно не устраивало. Попугай долго смотрел на него, нахохлив свой синий хохолок, а потом слетел со своей ветки и приземлился прямо на его голову.
- Убью!- взревел Каракал, полностью перестав сдерживать свою ярость. Он вывернулся, попытавшись сцапать когтями наглую птицу, но та уже взлетела ввысь, радостно твердя:
- Убью! Убью! Крааа! Убьюуу!
Используя деревья, как опору, прыгая с ветки на ветку на зависть любой обезьяне, Каракал стал преследовать пернатого, выкрикивая ругательства. Из-за поглотившей его ярости он полностью забыл о том, что является магом, положившись исключительно на возможности своего тела. Эта гонка продолжалась около трёх часов, страшно напугав одну половину живности этого острова и безумно повеселив вторую.
В конце концов, полностью истощенный Каракал свалился возле зарослей ежевики. Рядом тут же приземлился попугай.
- Уйди, мучитель,- выдохнул юноша, закатив глаза, выказывая тем самым своё бессилие.
- Крааа?- удивился попугай.
Эмпатические способности Каракала перестали, наконец, сбоить. Он уловил дикое разочарование пернатого, которому было жаль, что столь весёлая игра так быстро закончилась. Это сначала поразило Каракала, но потом его разобрал неудержимый смех. Он скорчился на земле, не в силах сдержать веселье, больше похожее на истерику. И с каждой секундой, с каждой минутой этого лечебного действа к нему в голову проникала вся полнота понимания причины его нелюбви к птицам. Как бы это ни было стыдно, но он им банально завидовал. Их свободе, их жизнерадостности. Их способности преодолевать, не замечая, любые преграды.
Ирис оторвался от созерцания спящей Диази и резко поднялся на ноги.
- Понял, это сон,- бодро сказал он и направился к своему одеялу досыпать.
- Стой!- выкрикнул Бэлл.
- Тсс, Диази разбудишь,- дала ему подзатыльник Кама.
Бэлл испуганно посмотрел на так и не проснувшуюся Ди, потом укоризненно на Камомилу и отправился за другом.
- Уйди, галлюцинация,- отмахнулся от него Ирис. Для юного фея всё произошедшее было уже через чур.
- Вот это мне ученик попался,- хмыкнул Дурман, похоже, уже пришедший в себя.
- А круто Диази пошутила,- нервно захихикала Камомила, вспомнив тот далёкий разговор в сосновом лесу. Провидец даже не стал уточнять, что она имела в виду. Он понимал, что всё произошедшее требует от неокрепших умов молодых фей разрядки.
Ещё минут пять длилась перебранка ребят. Дурман сочувственно молчал, хотя сил на то, чтобы находиться сейчас здесь уходило невероятно много.
- Тихо,- наконец скомандовал он, поняв, что друзья уже спорят больше из спортивного интереса, чем для того, чтобы снять стресс.- Ирис, ты говорил с ветром?
Повисло долгое молчание. Кама и Бэлл удивлённо переглянулись. Ирис же судорожно втянул в себя воздух.
- Так это был не сон?- жалобно спросил он.
Провидец Дурман на мгновение прикрыл глаза, подавляя радостную улыбку. Он уже не чаял найти себе ученика.
- Наш дар тесно переплетён с ветром. Стихией, неподвластной другим феям,- пояснил он.
- Но как ветер может говорить? Он же...
- Молчи,- возвысил голос провидец.- Ветер гораздо мудрее и старше всех нас. И тебе надо с ним подружиться.
На Ириса было жалко смотреть. Бледный, с синяками под глазами, он глядел на провидца потерянным взглядом вывалившегося из гнезда птенца.
- Не бойся, это не сложно,- попытался успокоить новоприобретённого ученика Дурман, но его слова на Ириса совсем не подействовали.- Камомила, Бэлл можете оставить нас наедине ненадолго?- просительно посмотрел на друзей Дурман.
Друзья переглянулись и отправились в лес, вскоре скрывшись из виду.
- Как это произошло? Вспомни свои мысли в тот миг, когда ты наладил связь с ветром,- перейдя на деловой тон, спросил Дурман.
- Не надо. Я не... вспоминать... не хочу,- отшатнулся от него Ирис. Воспоминания о том дне возвращали его к пережитой боли и страху.
Провидец устало прикрыл глаза.
- Ты ведь хотел защитить, не правда ли?- переспросил он.- Тебе была дадена сила. Вас ждёт впереди ещё много опасностей. Вас продолжают преследовать слуги Хаоса. Так зачем же ты отрекаешься от силы, которую сам попросил? Силы, которая способна всех защитить.
Из глаз Ириса брызнули слёзы. Чтобы не позориться перед старым феем, он присел и обнял голову руками.
- Прости малыш. Я знаю, на тебя и так слишком многое свалилось в последнее время. Но поверь - ты справишься. Ветер не способен покровительствовать недостойному. И подчиняться ему тоже не будет.
Украдкой утерев слёзы, Ирис поднялся на ноги и твёрдо посмотрел старому провидцу в глаза.
- Насколько у меня сильный дар?
- Ты сильнее меня,- улыбнулся Дурман.- Знаний бы тебе, и славный защитник получиться. Диази не устоит,- хитро прищурился старик.
- Что?- опешил Ирис, ощущая, как начинает пылать шея и щёки.
- Неинициированный маг с незакреплённой ритуалом аурой исцеляет от проклятья переродков,- внезапно стал серьёзным провидец.- Ветер должен был тебе сказать. Мог пригрозить, что ты расплатишься жизнью.
- Он соврал?- дрожа всем телом спросил Ирис.
- Нет, просто ты оказался слишком сильным.
Повисло тяжелая тишина. Ирис всё пытался осознать слова провидца Дурмана. Но всякий раз у него по спине пробегали мурашки.
А если посмотреть на это с другой стороны? Поступил бы он иначе, если бы ситуация повторилась? Нет. Уж в этом он был точно уверен. С чего же тогда переживать?
- Мне пора,- прервал молчание Дурман.
- А как же учёба?- опешил Ирис.
- А вот она тебя и научит,- кивнул он в сторону Диази.- Основы были хорошо описаны в книгах, которые она у меня с завидным постоянством таскала. Вот и пригодиться.
- Но как же?- жалобно возразил Ирис.
- Не знаю, насколько получиться дальше со связью. Вы скоро зайдёте слишком далеко, чтобы было возможно общенье. Попытайся подружиться с ветром. Если что, я смогу передать сообщение через него.
Кивнув на прощанье, провидец впитался вместе с пламенем в землю. Ирис же так и остался стоять, поглощённый неимоверным количеством проблем, внезапно свалившихся на него. И проблема общения с ветром выглядела сущим пустяком, по сравнению с тем замешательством, которое он испытывал, пытаясь представить себе разговор с Диази после её пробуждения. Как он должен поступать, что говорить, если не может понять даже самого себя?
.....
Ужинать пришлось рыбой. Умаявшись, Каракал вытянулся на мягкой траве в корнях у молодого ясеня, с улыбкой вспоминая прошедший день.
После их безумной гонки попугай на некоторое время отлучился. Каракал даже подумал, что пернатый решил покинуть его уж слишком суетливую компанию. Но вскоре крылатый забияка появился вновь, абсолютно без страха опустившись ему на голову.
- Знаешь, а это наглость,- спокойно заметил зверь.
- Наааглость! Наааглость!- тут же радостно подхватил попугай.
- Не притворяйся. Я чую твои эмоции. Ты не так глуп, как хочешь казаться,- насмешливо сказал Каракал.
Пернатый промолчал, обижено нахохлившись. Теперь задирать своего нового знакомого будет не так весело, а ему очень понравились их сегодняшние догонялки.
Однако с головы своего нового друга улетать попугай даже не подумал, а Каракал был ему слишком благодарен, чтобы сгонять. Так эта парочка целый день и пропутешествовала по лесу. Выглядели они довольно экстравагантно, поэтому любопытные птицы получили достаточно пищи для обсуждений и сплетен. На острове опять поднялся невообразимый гомон.
Когда Каракал лёг на землю, желая поспать, крылатый забияка ещё некоторое время крутилась вокруг него. Даже попытался расшевелить, несколько раз клюнув в затылок, но Каракал со стоическим спокойствием проигнорировал этот выпад в свою сторону. Тем временем на мир уже давно опустились густые сумерки и попугай взлетел ввысь, должно быть, решив поискать себе более уютное место для ночёвки.
И вот тогда-то Каракал в первый раз занервничал, встрепенувшись. Ведь в окружающий мир вдруг ворвалось чувство жажды крови. Поднявшись на лапы, он стал оглядываться по сторонам. Но оказалось, что агрессия была направлена отнюдь не на него, а на его пернатого друга. Не успел попугай скрыться в густом переплетении ветвей, как с соседнего дерева спорхнула сова. Стремительной тенью она понеслась в сторону попугая. Каракал растерянно застыл, но потом собрался с мыслями и взял хищницу под свой полный контроль. Сознание крылатой тут же закричало раненой птицей, ожидающей приближения хищника.
- Прости, охотница,- решил успокоить её юноша.- Этот забияка мне слишком симпатичен. Поищи другую добычу.
И отпустил свой контроль. Сова застыла в воздухе, судорожно размахивая своими широкими крыльями. А потом, не испытывая и тени страха, спустилась прямо перед Каракало и пытливо заглянула в его глаза.
И тут на него накатило, нахлынуло. Перед глазами давним, полузабытым призраком возник чёткий образ дедушки Овла. Его добрые глаза, светящиеся мудростью и жизненной силой. Его добродушный оскал. Его сильные, но мягкие лапы.
Когда-то мир Каракала крутился исключительно вокруг этого умнейшего зверя. Дедушка был не таким, не похожим на других. Он был так интересен, так много знал. Казалось, старик Овл мог ответить на любой вопрос. Имея огромное влияние на его родителей, приметив нестандартно мыслящего внука, старик взял малыша полностью под свою опеку и покровительство. Каракал хвостиком ходил за дедушкой, каждую минуту задавая всё новые и новые вопросы. И никогда он не знал отказа. Дедушка Овл открыл ему целый мир. Научил большему, чем все окружающие могли себе представить. Он научил его думать.
Совсем незаметно, в порядке игры, старик укреплял его тело и дух. Учил ментальным приёмам. Лишь сейчас Каракал стал понимать, что их дурашливые игры были направлены ещё и на то, чтобы маленький внук научился основным приёмам боя. Смог защитить себя, когда придёт такая нужда. Именно поэтому в пещере Свершений юноше удалась та шальная, непродуманная атака.
А как он скучал, когда дедушки не стало. Он остался совершенно один. Со своим странным мышлением и никому непонятным мировоззрением. Подолгу тосковал, ни с кем не общаясь, по большей части наматывая круги по пещерам, охотясь и ловя рыбу.
Приглушить его одиночество удалось лишь маленькой сестренке Фелис, которая однажды задав старшему брату вопрос, получила настолько интересный, нетипичный ответ, что стала хвостиком бродить за Каракалом, с новыми просьбами рассказать об окружающем мире. Только сейчас он понял, что для младшей сестрёнки стал тем, кем был для него дедушка Овл.
А он бросил её! Оставил одну, имея выбор! В отличие от старика Овла Каракал сам выбрал свою дорогу, свою судьбу. Он сам решил бежать.
Из глаз юноши брызнули слёзы, он припал к земле. Так надолго запечатанные эмоции и воспоминания потоком вырвались наружу.
- Пугу?- удивлённо склонил голову на бок филин. И не смотря на то, что так и не получил ответа, остался рядом.
- Ты мне напомнил его, не знаю почему,- наконец хрипло ответил Каракал, когда пришел в себя.- Моего дедушку. Прости. Больше я тебя не потревожу.
- Не знал, что хранители так слабы,- внезапно заговорил филин, повергнув зверя в глубокий шок. Первый раз он встречал птицу, которая излагала свои мысли настолько связно.
- Почему ты меня не боишься?- наконец спросил Каракал.
- А надо?- усомнилась птица.- К тому же ты прошел тест. Мне было интересно, защитишь ли ты своего нового друга.
- Ты странный,- прищурился юноша.
- Мне надо было понять, чем грозит птицам возвращение хранителей,- пояснил филин.
- Может, хоть ты мне объяснишь, кто такие эти загадочные хранители?- раздраженно спросил Каракал.
- Это слово вмещает в себе слишком много смысла. Не я должен рассказывать тебе о всей степени его значения,- прищурил свои круглые глаза филин.- Но я хотел тебе сказать совсем не это. Птицы не будут рады вашему возвращению. Они слишком любят свободу, чтобы кому-то подчиняться. Я понимаю, что от судьбы не уйти. Поэтому запомни - слова привязанность, верность для птиц наделены огромным смыслом. Хозяев они не потерпят, а друзей - вполне. Подумай над этим.
С этими словами филин расправил свои широкие крылья и взлетел ввысь, вскоре скрывшись в густой листве.
.....
Когда Камомила и Бэлл вернулись, Ирис сидел прямо на земле и ковырял длинной палкой землю с отсутствующим выражением лица. Было видно, что он пребывает в глубокой прострации.
Кама хотела уже заговорить с ним, но Бэлл положил руку на её плечо и помотал головой. Камомила прикусила губу и отправилась к Диази. Вечерело, а фея всё продолжала спать. Ей надо было хотя бы поесть, чтобы набраться сил для завтрашнего пути.
Хотя как они смогут отправиться дальше, по-прежнему оставалось для Камы загадкой. Вряд ли подруга окрепнет до завтрашнего утра в достаточной мере, чтобы вынести все тяготы пути.
- Подслушивал?- шепнула фея на ухо Бэллу.
- Э, нет. Не совсем,- стушевался он.
- А то я не понимаю,- хмыкнула она.- Рассказывай. Не буду же я одна в неведении? У меня-то нет таких хороших информаторов, как деревья и травы.
- Потом,- помотал головой Бэлл, наклонившись над своей сумкой. Через некоторое время он смешал напиток, которым днём отпаивал Ириса.- Можешь подогреть?
Кама взяла глиняную чашку и сосредоточенно насупилась. Через мгновение от красноватой жидкости повалил пар.
После пробуждения Диази ещё долго не могла сообразить, где она находиться и что произошло. Выслушав ворчливые причитания друзей, она добродушно улыбнулась, выпила и съела всё, что ей предложили друзья, и вскоре заснула вновь. Ирис, было, тоже присоединился к их оживлённому разговору, но стоило ему посмотреть Диази в глаза, как сердце тут же стало своевольничать. Оно ускорило свой бег, барабанной дробью отдаваясь в ушах. Стало так жарко, будто Ирис оказался в пустыне. Он тут же отвёл глаза и поспешил уйти прочь, ощущая, как тихий ветерок насмешливо холодит его разгорячённое лицо. Да что с ним такое?!
Вскоре вновь весело потрескивал костёр. Камомила и Бэл о чём-то тихо переговаривались. Ирис сидел один, неподалёку, полностью погруженный в нелёгкие мысли.
Что происходит? Это чувство вины? Он же раньше мог спокойно общаться с Ди. Даже тогда, когда узнал, что она ученица Дурмана. Даже тогда, когда понял, что своим вмешательством обрёк друзей на высокий риск. Неужели так будет теперь всегда? Его чувство вины будет властвовать над телом, заставляя отводить глаза и терять дар речи? Он не сможет даже встретиться с ней взглядом? Может это болезнь? Или он просто слишком обескуражен и устал?
Надо поспать. Завтра будет новый день и всё образуется. Его чувства придут в норму. И всё станет как прежде. Они снова смогут говорить, шутить, дурачится. Как в старые добрые времена.
С этими мыслями, успокаивая себя, Ирис и заснул, завернувшись в пушистое покрывало. Как только с его стороны послышалось тихое сопение, Камомила скосила в стороны Ириса взгляд.
- Заметил?- пихнула она локтём Бэлла и указала подбородком на спящего друга.
- Что?- удивлённо спросил фей.
- Вся с тобой понятно,- хмыкнула Кама.- Не умеешь ты подмечать детали. Ну, да и ладно, это их проблема. Ты давай,- внезапно нахмурилась фея.- Спать иди. В этот раз первой дежурить буду я.
На следующий день они отправились в дорогу поздно. Диази хоть и пришла в себя, но была все ещё очень слаба, чтобы выдерживать длительные нагрузки. Пока они собирались, Ирис со всей отчётливостью понял, что его надеждам не суждено сбыться. И хоть он менее остро стал реагировать на её присутствие или взгляд. Но всё равно продолжал теряться и робеть от каждого обращенного к нему жеста и слова. В итоге он начал избегать Диази, даже старался не смотреть в её сторону, не говорить, не замечать. Если бы ещё это было так просто! Ведь, что бы он не делал, его мысли возвращались к ней. Где бы он ни был, его глаза всегда искали её. Он злился, не понимал что происходи, проклинал себя. Даже умудрился нагрубить Камомиле, которая восприняла эту вспышку его гнева с философским спокойствием.
Когда они собирались выдвигаться, наблюдательный Бэлл увидел, как Ди морщиться от боли в руке, пытаясь поднять свои вещи.
- Тебе только шмотки на себе тащить,- возмутился он, отбирая у подруги сумки.
В голову Ирису почему-то ударила кровь. В мгновение ока он оказался возле Бэлла и выхватил у него вещи.
- Я сам,- буркнул он.
- Раз так хочешь, то сумки две,- спокойным голосом заметил Бэлл, пожав плечами.
- Угу,- промычал Ирис и, не глядя на Ди, погрузил лишнюю сумку на плечо.
На пределе слышимости послышался приглушенный смех Камомилы.
Шли неспешно. Ирис с Бэллом по большей части молчали. Кама шла рядом с Диази, придерживая её, если у той начинала кружиться голова. А так же пересказывая всё то, что произошло после того, как Ди потеряла сознание. Как только в разговоре промелькнуло имя Ириса, фей сразу ускорил шаг. Ему итак всякий раз становилось жарко, как только он вспоминал о том, что провидец назначил Диази его наставницей.
- Ирис!- послышался крик. Ему явно хотели задать пару тройку вопросов. Фей ускорил шаг.
Но долго держаться в стороне у него не получилось. Его догнали, хотя от увеличения нагрузки, даже столь незначительной, у Ди перехватило дыхание, а лицо побледнело. Но глаза её горели восторженным блеском.
- Это правда? Ты говорил с ветром?- зачастила Ди, обращаясь к спине так и не обернувшегося Ириса.- Какой он? Я столько читала о нашем покровителе! Ирис! Ну, ответь же!
С этими словами фея схватила его за плечо, пытаясь обратить на себя внимание. По телу Ириса словно прокатился электрический разряд. Сердце вновь ускорило ритм.
- Я пойду на разведку,- хрипло ответил он, при этом грубо оттолкнув руку Ди.
- Что это с ним?- обиженно спросила фея.
- Кто знает?- загадочно улыбнулась Камомила.
Ещё даже не стемнело, а они уже устроились на ночлег. Друзья покинули лес, вокруг царил обильно поросший травами луг. Как только они поужинали, Ирис тут же выхватил из вещей покрывало и, сделав вид что страшно устал, свернулся калачиком недалеко от костра, стараясь не смотреть на друзей и вообще, держать глаза закрытыми. Бэлл вскоре последовал за ним, выпив несколько кружек фруктового взвара.
Диази хоть и страшно устала, не до конца отойдя от опасной болезни, но заснуть себя заставить не могла. Рядом лежала Камомила, мечтательно глядя на звёзды.
- Тебе надо поспать,- нарушила она молчание, перекрыв стрекот кузнечиков.
- Да, что-то...- тяжело вздохнула Диази, так и не сумев до конца оформить свою мысль.
Вновь повисло молчание. Теперь уже и Ди перевернулась на спину, любуясь звездным небом. Таким бесконечным, таким прекрасным и далёким, что на фоне его любой чувствовал себя ничего не значащей песчинкой.
- Что на него нашло?- наконец не выдержала Диази.
- Ты про кого?- прикинулась дурочкой Кама.
- Да про Ириса! То игнорирует меня, то волком смотрит! Не понимаю,- плаксивым голосом закончила фея.
- Ну, рано или поздно даже до тебя дойдёт. Или он сам скажет, в чём я почему-то сильно сомневаюсь,- хихикнула Камомила.
- Кама!- возмущенно вскричала Ди.
- Тише ты, всех разбудишь,- шикнула на неё подруга.- Знаешь, мама говорит, что в такие вещи лучше посторонним не влезать. И я ей почему-то верю. А ты?
- Но,- попыталась возразить Ди обиженным тоном.
- Могу дать только тонкий намек,- улыбнулась фея краешком губ.- В обмен на какую-то историю про звёзды. Идёт?
- Идёт,- тяжело вздохнула Диази.
- Провидец Дурман проговорился, что Ирис обрёл силу, желая исцелить себя. При этом ветер его предупредил, что Ирис может надорваться и умереть.
- Что?- опешила Диази.
- Вот и думай,- сказала Кама, давая понять, что больше из неё информации не вытянуть.
Вновь повисла напряженная тишина, наполненная тревожными мыслями.
- Твоя очередь,- напомнила об обещании Кама. Диази хмыкнула, даже не повернув голову в сторону подруги. Оторвать взгляд от чарующего вида ночного неба было не так уж и просто, особенно когда ты столь сильно погружен в раздумья.
- А знаешь, есть одна легенда,- наконец отозвалась она.- Мне она всегда очень нравилась, но её мало кто знает.
- И?- подбодрила подругу Кама.
- В ней говориться, что в миг, когда пришел Хаос, Создатель пытался бороться с ним самостоятельно. Но равновесие всё равно никак не могло восстановиться, всё больше перекашиваясь сторону зла. Живые существа тогда сходили с ума. Никто не знал, что будет завтра. И вот однажды озеро равновесия, заполненное до краёв негативной энергией, пробило себе выход на поверхность. Оно разлилось в широкую топь.
- Ди, темно. Такие разговоры лучше днём вести,- зябко поежилась Камомила.- Да и причём тут звёзды?
- Про них будет дольше. Так рассказывать или нет?
- Ну... давай. Раз начала.
- Так вот, в какой-то момент в борьбе стал побеждать Хаос. Тогда-то в противостояние и вмешались Эры. Молодая Бэтула, покровительница берёзы. Дерева, что только-только появилось на свет. Она сама отправилась в путь, нашла Создателя и предложила обменять свою жизнь на печать, что своими скрепами на некоторое время сможет удерживать зло в недрах мира. Ведь что ещё можно противопоставить сгустку негативной энергии? Что может быть более сильным, чем добровольная жертва недавно зародившейся жизни? Создатель долго запрещал Бэтуле делать это. Он отговаривал остальных хранителей, которые долгое время убеждали его, что это их долг. Ведь они были созданы для поддержания равновесия. Но долго спорить со своими детьми Создатель не мог. Равновесие всё больше перекашивалось в сторону зла. Надо было что-то делать. Тогда-то Создатель и вверил заботу о равновесии детям своим. А сам распылил свою силу и сознание на миллиарды частиц, внедрив их во всё живое в этом мире. Дав силы созданному им с таким трудом миру восстановить баланс сил, хоть и с перекосом в сторону зла. А когда Бэтула стала умирать, выполнив свой долг. Он подхватил её душу и поместил на небо. Как напоминание о её подвиге. Как путеводную нить, луч первозданного света для всех остальных. С тех пор, если хранителю не хватало сил выполнить свой долг и при этом остаться в живых, Создатель поднимал его на небеса. Эры превратились в древнюю расу, перестали появляться новые виды деревьев. И эстафету приняли Райнды. А теперь и мы.
Вновь наступило молчание. Кама судорожно вздохнула, пораженная героическим поступком Бэтулы, слишком чётко представив себе, чего молодой Эре стоило добровольно пойти на смерть.