Аннотация: Кое-что о своевременности и сожалениях.
Люциус Малфой проходит домой и видит, что его жена заигрывает с Макнейром.
- Нарцисса, можно тебя на два слова?
- Да, конечно.
- Авада Кедавра!
Анекдоты из "Мира Фантастики"
Глава 22.
Возвращаться всегда тоскливей, чем уезжать. Нет, конечно, если б я ехала сразу в Храм, домой, ощущения были б совсем иными, а так... Арньес окончательно увлекся Лирей, Лик бродил вокруг, то и дело вспугивая стайки птиц, поднимая кабанов, пугая косуль и оленей. Солнце светило, влажная трава парила, доспех тер и грелся, и даже меч за спиной не доставлял особой радости. Во-первых, я никогда не привязывалась так к клинку, ни к какому клинку, а во-вторых, его все равно придется отдать. Слово паладина и честь Храма.
В общем-то, наверное, я поддалась депрессии, но в любом случае настроение упало. Ашер, чувствуя мое состояние, вспарывал дерн копытами и чеканил шаг. Я не реагировала. Почему-то вдруг захотелось, чтоб обняли. Вот просто обняли и сказали, что все в порядке. Я встряхнула головой, и перестала думать о пустяках. У меня уже есть один защитник. Предполагалось ирония, но почему-то даже для меня прозвучало тоскливо.
Скакун, уловив общую направленность моих мыслей, скосил на меня лиловый глаз и радостно фыркнул - мол, хватит хандрить. Я его понимала... Загрузив ошеломленно уставившихся на меня эльфов своим полным доспехом, я взлетела в седло и выслала Ашера в галоп. Тяжело ударили темные крылья, жеребец приподнялся на полу-свечку, огласил лес прочувствованным боевым кличем и красивым оленьим прыжком сорвавшись с места ринулся в сумасшедший галоп, за считанные мгновения набирая скорость. Стремительный, неистовый, уносящий, выбивающий из тела все мысли, кроме неистовой радости скачки, почти Дикого Гона.
Не знаю точно, сколько мы так скакали. Не помню. Очнулась я в какой-то роще, на горизонте виднелись шпили Гнезда, вокруг не наблюдалось ни одного эльфа, а под ногами, среди яркой зеленой листвы, мерцали огоньками яркие красные ягодки. Земляника. Не то чтобы я их так уж любила, но тут не удалось удержаться. Собрав полную горсть, я щедро угостила своего коня, съела пару ягодок сама, и вместе с конем улеглась в сладко пахнущие заросли. Арньес догонит, в этом можно было не сомневаться. Вот только пока он с Лирей нас догоняли, я успела отоспаться. Лучше б и не пыталась - сны были странные. Я куда-то бежала, никак не могла успеть. За спиной слышался голос Волка, смеялся Светлый Принц, Къярен обещал, что все будет нормально, потом - обязательно будет. Крыло Бабочки что-то неясное пела в пустом темном зале, и вдруг ножом пустила себе кровь. Алые капли скользили по груди, огромные глаза будто смотрели мне в душу, пушистые лисьи уши хотелось потеребить до боли, и длинный хвост, больше похожий на кошачий, чем лисий, уже более чем органично вписывался в образ. Не фейри, эль"саана. Кошка сгинувшего народа. Все это завертелось калейдоскопом, а на груди нагрелся вдруг подаренный ею амулет.
Проснулась я, намертво вцепившись в шею тяжело храпящего и пытающегося не задохнуться Ашера, четко зная, что больше никогда не хочу таких снов. Перестав душить героически терпевшего мои выходки друга, я кое-как поднялась, села, развела бездымный костер. Суеверие во многом, но огонь и вправду способен отогнать злых духов. В это слишком многие верят.
И вот, когда я сидела рядом с костром, с листьями земляники в волосах, и грела над пламенем ладони, из кустов на храпящих скакунах выломились - иного слова и не подберу, - обычно крайне "природолюбивые" эльфы. Мои эльфы, в смысле. Лирей и Арньес. Арньес застыл, Лирей истерически завизжала. Как я разобрала в верхних октавах, меня приняли за кикимору. Я возмутилась и кинула в нее шишку. Попала. Закатив глазки, темная дроу свалилась в траву, в падении хватаясь за ножи. Багряный набрал в грудь воздуха. В общем, когда он все же разразился прочувствованной речью, призванной аргументировать тезисы: я - зло; я - сама тьма; я - крайне неудачное всего этого воплощение, - мы с Лирей уже оббежали поляну по третьему кругу, причем я по-прежнему кидалась в нее шишками, а она почему-то крайне эмоционально вопила и тыкала в мою сторону лезвиями всего, что ей под руку попадалось, требуя вернуть паладина. Ни недоумение Ашера, ни ярость Арньеса никого из нас не смущали. На седьмом витке беготня мне надоела, и я, не долго думая, подняла между нами воздушную стену. Врезавшись в нее на крейсерской скорости, дроу замотала головой с видом озадаченного щенка, но очнулась достаточно, чтобы обратить внимание на подаваемые ей Арньесом знаки. Она покосилась на меня, потом на коня, который невозмутимо дышал мне в шею, и звучно шмыгнула носом. Нет, если она заплачет - я тоже зарыдаю, и пусть он тут один мучается! На нее мои шмыганья носом произвели такое впечатление, что Багряный наконец-то обрел благодарных, пусть и частично невольных, слушателей.
Выслушав все, что Арньес имел мне сказать, а Лирей - продемонстрировать взглядами, я только фыркнула ехидно и предложила им возвращаться. Арньес застыл на середине философской фразы, дроу вдруг засмущалась.
- И не надейся! - буркнул Багряный.
- В Храм со мной тоже жить пойдешь? - вздохнув, уже серьезно спросила я.
- В Храм? - он казался удивленным.
- Угу. Я ж паладин, - я вздохнула.
- А женить нас кто будет? - оскалился он, дурачась.
Я только вздохнула.
- Это ты у нее и ее семьи спроси.
- Но... - Лирей чуть не плакала, а мы тщетно прикусили языки, удерживая на мете челюсти.
Кажется, Арньес не ожидал, что все так серьезно. Кстати... Что, неужели я знаю о традициях дроу больше всех? Или это новые знакомства на мне так сказываются?
- У дроу браки заключаются единожды, и не признаются, если род, семья или клан не отпустят женщину. Мужчинам проще - считается, они менее ценны. Да и их женщины всегда могут проклясть непокорных на отсутствие потомства. С дроу женского пола все сложнее - их слишком мало для необратимых мер. Поэтому... проще договориться.
М-да, кажется, не смотря на интерес, Арньес не спросит...
- А почему ты об этом заговорила? - бесцеремонно спросила я. Иногда в статусе, репутации и титулах есть свои прелести.
- Я беременна... - потупившись, прошептала дроу.
Грохот поставил точку картине вечернего фарса. Неустрашимый Багряный ярким аргументом к вышесказанному упал в счастливый глубокий обморок.
...К продолжению рода эльфы относятся куда серьезнее людей. Тут много причин - и высокая смертность в детском возрасте, и более длинная жизнь, и, наконец, знакомая всем на определенном этапе жизни извращенность - когда от скуки тянет делать такое, на что никогда не осмелишься, будучи в своем уме - но факт остается фактом. Тройни у эльфов рождались так же часто, как, например, восемь однояйцовых близнецов у человеческой женщины.
Но по большому счету очень долгая жизнь и магическая одаренность компенсируют это. Вот только, кроме всего прочего, эльфы еще и красивее большинства рас. Я не говорю сейчас о феа или их ледяных предках, по слухам превосходивших по красоте эльфов так же, как те людей, но куда более далеких от них генетически. В генетике и скрывалась половина дела. Из других рас эльфы чаще всего смешивали кровь с фейри, демонами-ангелами и людьми. Чаще встречались только дети людей и орков - эти вообще были будто востребованы природой, и у самых странных родителей рождались изумительно красивые, пусть и грубоватой, варварской красотой, дети. Но вернемся к эльфам. За исключением трех специализированных кланов и темных братьев, возводящих искусство боя в ранг искусства, остальным, зачастую, кроме опыта, нечем было подкрепить свои слова. В юности же - а для эльфов это до двухсот лет их жизни, в зависимости от клана - они куда более безрассудны и любопытны, чем человеческие дети, и почти не властны над собственной магией. И их куда проще ломать. В общем, светлейшим детям Старшей Крови на заре сосуществования рас пришлось сильно постараться, чтоб не затеряться в человеческих домах удовольствий.
Одним из гарантов того, что такого не случиться, и стал в стародавние времена Клан Багряных, и именно поэтому даже сейчас титул Князя Багряных приравнивали к титулу Короля Эльфов, не смотря на все высокомерие и спесь Солнечных. Говорят, нынешний князь Багряных вытащил нынешнего же Короля Светлых Эльфов из людского "дома удовольствий", и три года вправлял ему порядком расшатанные мозги.
Так вот, возвращаясь к теме. У эльфов в принципе не было понятия "случайной беременности" - каждый ребенок, особенно чистых кровей (а это, считай, не менее четверти крови эльфов), был ценен, и сама беременность приносила Подарившей Жизнь такие почести, что каждая вторая эльфийка об этом мечтала. Но вот странно - за все время в мире появилось лишь трое полукровок эльфов и дроу, одним из которых, судя по слухам, был и Светлый Принц. Какой-то генетический выверт приводил к тому, что дети у эльфа и дроу либо не зачинались - либо рождались гениями. Зная об этом, дроу иногда шли на нарушение традиций, и сквозь пальцы смотрели на "измены роду" своих женщин, если те приносили ребенка домой.
Вот только что-то я сомневаюсь, что Арньес на такое согласится. Еще и потому, что и Багряные забирали к себе всех рожденных детей их крови.
Завершающим аккордом стало айканье и тихое, робкое:
- Я пошутила... - в исполнении дроу.
Арньес открыл глаза. Плавно поднялся... А дальше развлечение завертелось по новой, только теперь Лирей, визжа, как девчонка, убегала от эльфа, а я восседала у того на плечах и всячески мешала гонке, болея то за одного, то за другого участника и нещадно теребя длинные уши моей принудительно-добровольной "лошадки".
В общем, уже ночью, угомонившись, мы решили, что он отвезет ее в клан, подучит немного (уши оторвет - как пообещал багряный ласково), а я, как отдохну и разберусь с делами в Храме, отошлю им письмо, и мы встретимся где-нибудь, как я разберусь с первоочередными делами и обетом.
План был хорош, и эльфы уехали на рассвете. Вот только почему-то меня вовсе не радовало оставаться одной. Но... я ведь сама его отослала, ведь правда? Никогда не видела смысла в охране, за жизнь которой ты трясешься больше, чем дорожишь своей. Да и Ашер с Ликом оставались со мной. Нагнувшись, я потрепала коня по шее, и выслала в галоп...
Два часа спустя я въезжала в ворота замка вампиров.
Нахема, еще более высокомерная, чем мне запомнилось, ожидала, восседая на троне в Зале Приемов. Алое платье, яркий макияж, цветные перья в причудливой прическе, белая пудра, острые белые клыки - все это превращало ее в настоящего вампира, как их описывали в энциклопедиях. И делало невыносимо скучной. Как-то странно - прежде она всегда как раз своей индивидуальностью меня поражала, а во всей этой боевой раскраске будто боевые доспехи надела.
Кроме нас, в Тронном Зале никого не было, лишь на решетке стрельчатого окна восседала ворона, косясь на меня темно-лиловым глазом, да пара летучих мышей традиционными хранителями Печати висели в углу, недовольно сверкая на нее маленькими черными глазенками. Меня они, кажется, старались не замечать. Ну и пожалуйста, противные. Поймав себя на попытке обидеться на посторонних летучих мышек, я чуть не схватилась за голову - до чего я докатилась?! Нет, пора возвращаться в Храм и отдохнуть бы хоть недельку, а то я так скоро буду ночью на солнце обижаться. Угу, за то, что ночью мне на макушку не светит.
Растягивать это импровизированное шоу не было никакого желания. Что еще сказать, я не знала, а потому начала с самого простого:
- Заказ выполнен, Ваше Величество, - отчиталась я.
Глухой из-за закрывавшего мое лицо шлема голос прогремел по залу. Хорошо нам голоса ставили в свое время, особенно рапортовать удобно, или вот, перед монаршими особами отчитываться. Грохоча полным парадным доспехом, я пересекла зал, неохотно вытащила ножны с Синим Пламенем из-за спины, выхватила меч, протягивая ей его на ладонях.
Скучать я по нему буду, если честно. Но честь Храма свята.
Поднимаясь сюда по очередной извилистой лестнице - кажется, Нахема их строила непрерывно и на каждом шагу, невзирая на удобство и требования элементарного вкуса, - я обратила внимание, что не вижу ни Гильермо, ни призраков, никого из отряда. Даже того рыжего парня с Полуденным. Еще раз оглядев зал, перевела взгляд на клинок. Хрусталь, лед, танцующий морозный узор, опалесцирующие блики на острых кромках и разряды крошечных синих молний - чарующе прекрасно. Вот только королева реагировала как-то неадекватно. Она медленно поднялась с трона, расширившимися глазами глядя на клинок в моих руках, чуть ли не шипя при этом. Меч как меч, красивый, чуть теплый.
- Что... это? - облизывая нервно вдруг истончившиеся губы, с придыханием вопросила Нахема, крошечными шажками спускаясь по лестнице, будто каждый шаг причинял ей боль, не отводя взгляда от клинка в моих руках.
- Это Синее Пламя, - пояснила я чуть недоуменно. И, на всякий случай, напомнила: - Вы посылали меня за ним, Ваше Величество, помните?..
- Да-да! - поспешно вскричала королева, глядя на меня с суеверным ужасом, и нервно теребя край роскошной манжеты. - Эта грубая железяка - Синее Пламя?..
- Так точно, - где она видит грубую "железяку"?! Меч по-прежнему казался хрустальным.
Бледная кисть с длинными острыми ноготками опасливо потянулась к мечу... Треск, вспышка, болезненный вскрик. Нахема опасливо косилась на артефакт, и подозрительно - на меня. А я все еще ничего не понимала. Этот ажурный клинок обозвать грубой железякой? Неужели это меч обжег ей ладонь? Вот тебе и Синее Пламя. Хотя, кажется, Эстебан тоже видел его другим. Что бы это значило?
Нахема не была бы королевой, если б не попыталась еще раз. Вот только теперь даже я уловила, как вокруг клинка вспыхнуло, на сей раз, золотистое пламя, окутало королеву и под истерический вой унесло и впечатало затылком в ближайшую стену.
Вернувшись, чуть прихрамывая, Их Королевское Величество обогнули нас с клинком по широкой дуге, и устало опустились на трон, едва не промахнувшись мимо сидения. Изощренная прическа рассыпалась, лак на ногтях облупился, под глазом наливался синяк - в общем, выглядела она не слишком по-королевски.
- В..возьми себе! - наконец пробормотала вампирша, поспешно приводя себя в порядок и экстренно ликвидируя конфуз. - Но только после приема! Вместе с наградой! - добавила поспешно.
- С наградой? - я приподняла бровь, вспомнила, что в шлеме, и озвучила собственное недоумение: - Как паладин Храма Тьмы Высшего посвящения...
- Да-да! - взвилась вампирша, немного натянуто улыбаясь, одновременно демонстрируя и скрывая острые клыки. Один, кажется, шатался. - Конечно-конечно! Нет-нет, не подходи, стой там! Так вот, как Мы только что сказали, Мы просто не можем отпустить столь любезно оказавшего нам неоценимые услуги рыцаря без достойной награды за проделанную работу и во имя Храма, - закончила она вполне уже мило. - И очень надеемся увидеть Вас, паладин, на вечернем приеме, как представителя оного...
Все-таки королева оставалась королевой - мне бы вряд ли так легко в растрепанных чувствах бы далась политика. В ее формулировке я не видела изъяна, не могла уловить. Я еще раз посмотрела на нее, потом на меч. Вздохнула, убрала Синее Пламя в ножны. Помнится, Эстебан тоже видел его как грубую заготовку. Значит, мой меч с характером?.. Размышляя на отвлеченные темы, согнулась в формальном поклоне.
- Ваше приглашение - честь для меня, Ваше Величество, - сказала я, мысленно добавив: "без которой я бы вполне обошлась".
- Мы будем Вас ждать, - "как дождя в период дождей" - без труда читалось в ее взгляде. - Вы, наверное, устали с дороги, Вириэль?
- Нисколько, королева Нахема. На самом деле, я бы очень хотел обсудить с Вашими советниками кое-какую информацию приватного характера...
- А Вы не можете рассказать все это мне?
- Увы, Ваше Величество. Так я могу увидеть Ваших лордов?
- Кого? - распахнула глаза королева.
- Ваших приближенных, советников и министров. В связи с осадой замка, - пояснила я мягко, стараясь все упрощать по возможности.
Недостаточно упростила, поняла я, когда она нервно схватилась за сердце. Так хорошо у нее получалось, что даже подозрение закралось, что королева и вправду не знает не только, кто и где находится, но и кто ее собственные лорды. Недолго эта вера продлилась. Какая амнезия у правящей королевы, ее б давно сместили. Нахема, кажется, и сама сообразила, что перебрала с непричастностью, но отступать не решилась.
- Вириэль, а обучаться в Храме - очень сложно?
- Ну что Вы! Выживает каждый сотый! - отозвалась я, более чем недовольная сменой темы.
Она же здесь королева, и вроде как возражать ей не следует. Ну, в этом же суть монаршего сана и натирающей голову короны? В любом случае, приходилось играть по правилам. Тем временем королева снова спустилась по ступеням, оперлась ладонью о мой наплечник, едва не мурлыча, чуть потянулась. "Анжелика", поняла я, оценив вырез.
- А магия? Разве... вас не учат чему-то необычайному... редкому... запретному? - шепот на ухо. - Разве Тьма не открывает вам свои секреты?
Угу, бегает с половником и поит до тошноты.
- Разве Вы не знаете все, что положено знать паладину, и, полагаю, не ошибусь, сказав, что и почти Мастеру? - промурлыкала она тем временем.
Ее голос ласкал и шептал в голове, обволакивал сознание, мутил разум, будто опуская не пропускающий ни мысли, ни звуки шелковый занавес, лишая воли мягко, как паучьи тенета. Тенета. Я вздрогнула и увидела мысленным взором на месте Нахемы шерстистую паучищу, кажется, "черную вдову", раздвинувшую жвалы, тянущую к себе кокон с жертвой. Тонкие лапы, слишком легкое брюхо, многообразие глаз и кое-где содранная шерсть - смотрелась она довольно жалко. И этого хватило. Вокруг меня вспыхнуло что-то, отшвырнув королеву. Ее сила ускользнула, как вода сквозь пальцы, освобождая мое сознание. Медленно, с трудом передвигая ноги, я пошла к ней. Меня шатало. Карие сейчас глаза королевы расширились, она вдруг завизжала. Мне было слишком плохо, чтобы оборачиваться или думать - я шла к ней.
Легкие шаги. Чувство опасности, неприятной, но не смертельной. Все еще не совсем в себе, я попробовала обернуться, узнать, чей голос мне так знаком, но не успела. Удар, тупая боль в затылке, хоровод кричащих что-то в два голоса комариным писком, кружащих над головой Волка и Блейра, тяжелое как пыльный матрас удушье и медленно тающие звезды над головой. Или это были чьи-то глаза? Я не поняла - Тьма сомкнула надо мной ладони, сжимая в горсти. Безопасно, тепло и спокойно, не смотря на холод. Я на время "ушла".
Другой совсем зал, камерный, но куда более величественный отчего-то. Алые колонны, обвитые стальным черным плющом. Шипы словно из дымчатого хрусталя длиной с ладонь взрослого мужчины; на некоторых, как на причудливых булавках, что-то трепещет, бьется - не разглядеть в полумраке. Карминно яркие фонтаны вдоль стен попарно, слабый железистый запах. Их четыре - по группам крови. В дальнем конце зала гранитный трон, тяжелый, грубый и древний, будто выточенный из жертвенного камня. Потолок теряется в полумраке, но слабый шорох крыльев лучше всего доказывает, что там, наверху, есть кто-то. Впрочем, пол внизу чист - так что это, возможно, просто иллюзия, а не сонмы летучих мышей и Тьма ведает чего. Каждые пять шагов горят темные низкие свечи, их слабого света едва хватает бросить тени на мраморно-гранитный пол. Зал кажется пустынным - но тут и там случайная тень вдруг обретает объем, превращаясь на миг то в молчаливого мужчину в плаще и маске, то в роскошно одетую женщину с веером, склоняющуюся к горлу застывшего на коленях раба, натягивающую узкий поводок. То пары, сплетающиеся толи в объятиях страсти, толи в горячке боя. Постепенно роскошный зал полнится голосами, шорохами, смехом...
Мужчина на троне милостив к их шалостям. Он не прячется в тенях. Лет тридцати на вид, с длинными черными волосами, заплетенными в многочисленные косички, и заколотыми на затылке так, чтобы не рассыпались по полу. Бледный, татуировка на обнаженном плече, узкие высокие скулы, яркие глаза неопределенного, постоянно меняющегося цвета, чувственные губы, четкий рельеф мускулов под гладкой кожей. Его лицо бесстрастно, а губы улыбаются чему-то, будто по давней привычке. Если не смотреть ему в глаза, улыбка кажется настоящей.
Ни один из присутствующих не рискует встретиться с ним взглядом.
Женщина, как собака, на декоративной цепочке сидит на подушке у его ног, рука с длинными когтями лежит у нее на макушке, ногти пропороли кожу лба в паре мест, но она неподвижна, а мужчина, кажется, любуется происходящим. Аромат темной крови теряется в полумраке зала, но по тому, как вздрагивают крылья его носа видно - он чувствует ее, слышит. Наконец, женщина нервно сглатывает, и он убирает руку.
Легкие блики света ложатся на ее лицо. В этой изможденной аристократке не узнать взбалмошную королеву Гнезда, темные волосы мягкими волнами струятся по спине, а в глазах застыл страх. Медленно, будто боясь сломаться, она поворачивает к нему голову.
- Ты разочаровала меня, - как величайшее одолжение, роняет Властелин.
Она знает, как он милостив - он не всегда нисходит до объяснений. Но затылок еще чувствует касание холодной как лед руки, и кожу жжет от царапин. Корона, сверкающая и яркая, будто в насмешку, сверкает на ее шее. И именно от нее тянется цепь к его трону.
Вокруг слышна музыка, шепотки, смех - но она задерживает дыхание, боясь пропустить случайный жест, взгляд.
- Как ты посмела... - он роняет слова лениво, медленно и бесстрастно, но кажется, будто от каждого звука его голоса по залу, как по воде, расходятся круги, - запятнать честь моего сына?
В зале вдруг воцаряется совершенная тишина. Мгновенно, будто невидимый кукловод обрезал ниточки марионеток. В этом безмолвии далеким гонгом стучит ее сердце.
Нахема не пытается защищаться, только дрожит, пытаясь не дышать. Слишком тяжело, слишком много эмоций, слишком она молода.
- Я жду, - напоминает Властелин, с опасной мягкостью, бьющей по нервам.
Нахема вздрагивает всем телом. На миг перед ее глазами возникает из тумана памяти безразличное лицо этого сумасшедшего падина, аквамариновые глаза, будто присыпанные серебристой искристой пылью. Внимательные, впивающиеся в саму суть, оценивающие и... снисходительные. До боли, до безумия, до бешенства снисходительные. Она - Королева. Как смеет он ее жалеть!
- Ниа, - напоминает о себе Властелин, и снова касается ее волос.
- Повтори, - произносит сидящий на троне и убирает руку.
Нахема, вздрогнув, опускает глаза, дрожа. И вскидывает вдруг подбородок, встречая его взгляд:
- Никто не может противостоять Императору! - бросает она чуть ли ни с вызовом.
Со звуком бьющегося стекла свет гаснет.
Она не знает, что будет потом - но в это мгновение почему-то думает, Вир мог бы поспорить с кем угодно. И, увидь он ее сейчас, мог бы гордиться. Почему-то это много для нее значит. Сейчас, когда пришло время уми...
Белеющая даже во тьме рука ложиться на плечо Властелина вампиров.
- Не надо, отец, - просит Рей.
И будто сама Тьма распадается на фрагменты и гаснет.
Привычно уже я проснулась во сне. Полумрак. Легкий ветерок в спину будто подталкивал куда-то, но легко, едва ощутимо.
- Волк? - сорвалось с губ невольно.
Привыкла уже, что он приходит во снах. Откуда-то издалека пришло чувство недоумения, и пропало, сметенное чьим-то зовом. Слабым, еле слышным.
Волк где-то вдали, почувствовав меня, хотел было прийти - но тьма вокруг будто окутывает меня непроницаемым покрывалом, и он проскальзывает мимо, буквально в двух шагах. Не замечая меня.
- Чуть позже, Вир. Хорошо? - спросил кто-то в моем сознании чуть слышно.
И ветер вдруг поднял меня в воздух и понес, будто сухой листок, все закружилось, замерцало...
Развалины какие-то казались смутно знакомыми. Дымилась земля. Синее небо, яркое, и слепящее до белизны. Солнце, неправдоподобно огромное, как бывает только во сне, занимало собой полнеба. На каком-то осколке черно-белого камня сидел Магистр в получеловеческой форме.
- Къярен? - выдохнула я едва слышно, разглядывая легкие мембраны черных крыльев.
В этом сне я шла по хрупким остовам того, что осталось от стен, и не до конца понимала, где я и что вокруг.
- Где мы, Къярен?
Магистр поднял голову, медленно распрямился, с усилием, осторожно.
- Храм, Вир, - лиловые глаза казались пустыми и стеклянными, как у куклы.
И он холодный.
- Ты... мертв? - до сознания до конца не доходит сказанное им.
Так бывает во сне, когда кажется, что все еще можно изменить. Что достаточно щелкнуть пальцами, и ночные кошмары рассеяться. Я привыкла в это верить.
Полудемон мягко обнял меня за плечи.
- Да нет, Вир. Почти нет. Разве что человеческая часть, - в тот момент, когда он улыбнулся, стали видны клыки, не столь изящные, как у вампиров. - Так... понарошку.
Наверное, рядом с ним сейчас жуть как страшно. Не знаю. Для меня дом там, где он. Хотя... Къярен еще никогда так не улыбался.
Камень, на котором мы сидели, казался теплым, почти горячим. А вот мой Магистр был печален.
- Так тяжело. Память уходит, а так многое мне нужно помнить.
- Они... все? - я все еще не воспринимала это всерьез, так, старалась подыграть.
В голове не укладывалось - у кого хватит сил сладить со всем Храмом?.. а существу рядом, казалось, были подвластны все тайны мира - я верила в это.
- Да, - помолчав, уронил Магистр. - Все... почти. Но сейчас важно другое. Слушай, Вириэль. Слушай, пока я... не забыл, - голос сменился низким клекотом, потом рыком, прежде чем Магистр справился с трансформацией горла.
- Кто это сделал? - одними губами спросила я, задыхаясь.
Слез не было, так, жгло глаза. Сон превратился в кошмар, но я все еще надеялась на что-то. Ведь сон - это только сон.
- Это сейчас не важно, - пробормотал мой Магистр. - Вир, ты должна...
- Къярен!
- Вириэль! - его голос ударил привычным набатом, и смягчился. - Я скажу. Сейчас важно другое. Не дай им завладеть каноном.
- Кому - ему? Что за канон такой?! - я уже почти кричала.
Магистр осторожно меня обнял, когтистые руки, путаясь в волосах на макушке, гладили мой затылок. Черный костюм пах гарью и ландышами. И корицей.
- Книга, на которой мы приносили обеты, и ты - вот и Канон. Ты вспомнишь. Я знаю, вспомнишь... - он вздохнул, когти царапнули кожу, он хотел отдернуть руку, но я вцепилась в его ладонь.
Къярен немного подумал, и снова коснулся моего затылка.
- Я не успел понять, кто на нас напал. Там была магия Императора, но я знаю, это не он. Он посвящен частично, и слишком многое в Империи от этого зависит.
- Къяр... - я никогда его так не звала, кроме одного давнего случая, когда Магистр вместе со мной отправился в город, прикинувшись студентом.
Он хотел контролировать меня и защищать. Но называть смешливого парня рядом Магистром и Къяреном без улыбки я не могла. Вот тогда и родился Къяр.
Он это, кажется, тоже помнил. Усмехнулся.
- Вир, у меня сейчас времени очень мало. Послушай. Ты не должна позволить никому получить информацию о Каноне. И... не надо никому мстить. Пока - не надо. Ладно? Любая месть бессмысленна, потому что после того, как она свершится, остается пустота. И ее нечем заполнить.
- Попробую, - пробурчала я раздраженно.
Во мне боролось упрямство и привычка исполнять его приказы.
- Я потом пошлю тебе видение, где книга. А пока спрячься. Я помогу тебе сбежать и прослежу, чтобы ты не забыла наш разговор. Сбеги отсюда, пережди. Кажется, кто-то из наших выжил, они сами тебя найдут. И вот еще что, Вир. Стоять нужно в седьмом луче, в третьем - смерть. Тебе пора возвращаться. Прости, малышка...
Мой Магистр смотрел на то, что когда-то было моим домом. Он не плакал, но я чувствовала его печаль и далекое дыхание силы - он изменялся.
- Къяр, - прошептала я, поднимаясь и сопротивляясь удару готового нести меня обратно ветра. - Я очень хочу тебя увидеть снова. Рано или поздно, так или иначе.
- Очень-очень? - он усмехнулся.
- Очень, - прошептала я.
Мой Магистр поднялся, расправил крылья, перекидываясь до конца, и взмыл вверх. И когда ставший вдруг свирепым ветер рванул меня назад, мне, может быть, только показалось, но издалека прилетело "да". А демон взвился в небо...
Открывать глаза от ощущения, как на голову падают осколки камня - это не слишком-то приятно, скажу я вам. Голова казалась распухшей и кружилась, во рту пересохло. Руки оказались прикованы к стене, но землетрясение повредило камни кладки, и теперь левый браслет отпал сам, а правый удачно отошел от стены слева, и не составило труда высвободить руки. Мне было холодно, все тело закоченело, да еще и из крошечного окошечка в вышине несся дикий рык.
Къярен. Его боевой клич в иной форме я знала. Но если Магистр здесь - значит, Храм... Я не дала себе додумать. Передо мной с пола, постанывая, вставал толи охранник, толи палач. Судя по фартуку, палач, вот и инструменты рассыпаны вокруг. Его я убила, просто ударив в висок, без тени сомнений. Бегом по узким коридорам. Загоняемые в подсознание страхи делали меня безжалостной. Магистр рискует жизнью, чтоб я сбежала, так что стоило поторопиться. На бегу вправляя суставы, выбежала в какой-то закуток, оказавшийся оружейной. В противоположные двери вбежали двое вампиров. Я потянула руку к несуществующему мечу - у меня в камере из личных вещей оставались лишь рубашка да брюки - и вдруг с изумлением нащупала рукоять Синего Пламени. На этот раз меч стал двумя короткими обоюдоострыми клинками. Ими было крайне удобно драться в узком пространстве. Еще два трупа. Бой сознание не фиксировало, все на автомате. Смутно я осознавала, что дворец вокруг куда старше Гнезда, другие стены, из другого камня. Но, по большому счету, если ты был в сотне дворцов - ты был в них во всех, так что мне не слишком сложно давались поиски выхода. Еще несколько существ на пути, минотавр, две горгульи, вампиры и полу бес. Я не жалела силы - внутри бил, казалось, бесконечный аккумулятор из гнева и ярости. Воспользовавшись пролитой кровью, подняла с полусотни зомби, не став задавать им программу - мне нужен был лишь хаос, а не мобильные отряды. Да и не слишком я сильна в некромантии. Зомби уничтожить куда проще, чем каких-нибудь "воинов смерти", так что своим я и заряд оставила небольшой - так, на пару часов. Если не пару столетий - было у меня такое смутное сомнение в заданном коэффициенте уравнения.
Лишние мысли улетучились сами собой, когда я выбралась из подземелий в служебные помещения. Тут было куда больше народу. Кого-то удавалось игнорировать, кто-то бросался навстречу, кто-то пытался задержать. Я бежала вперед, не оборачиваясь, не глядя по сторонам, снося преграды с пути. Забрать Лика, Ашера - и прочь отсюда. Прятаться, как и сказал Магистр.
Выбежала во двор. И вдруг застыла. Вокруг было море народу, но взгляд зацепился лишь за одно лицо. Веснушки. Зеленые глаза, блестящие от злости. Рыжие кудри. И лук в руках. Легендарный лук, не знающий промаха. Лик?..
Чужая магия била в машинально выставленный защитный купол, вокруг кричали, перемещались - а мой взгляд будто прилип к искаженному ненавистью мальчишескому лицу.
"Лик... почему?"
"Он убьет мою мать, если я не убью тебя", - как-то очень тоскливо и вместе с тем надумано подумал воспитанник. - "Ты никогда обо мне не думала! Я был только слугой, тенью, никем для тебя!" - а это звучало куда искреннее.
- "Лик..." - как-то беспомощно подумала я.
...Магистр выталкивает его ко мне. Рыжие вихры и зеленые глаза, испуганные, на еще детском лице, усыпанном веснушками...
Сейчас, пока он решался, целясь мне в сердце, наши воспоминания сливались. Фантом, напавший на меня - Лик дал знак, где мы окажемся. Тириэл и Къярен - в пыточных Императора, из-за подлога. Ловушки и засады, которые мне чудом удалось обойти. Именно он стоял за каждым из этих покушений.
Храм, потом ЭТО. Что-то надломилось внутри. Мне ничего не стоило убить его, пока он еще искал мое сердце острием, решался на что-то. Или изуродовать. Или... Не знаю. Но вместо всего этого я стояла, опустив руки, забыв про все, механически удерживая защиту разве что - и гадала, как такое могло быть, где я просчиталась, где я... где я его подвела?
"Не надо, Лик" - он ведь не знает про Храм, незачем его тревожить...
Мысли глупо путались, перед глазами все кружилось...
И вдруг турмалиновый взгляд полыхнул яростным весельем.
"Ты думаешь, я не знаю про Храм?" - с торжеством подумал он.
Смутные образы разговоров по шару с кем-то могущественным, информация... Так вот как... У меня помутилось в глазах.
А Лик выстрелил.
Из такого лука невозможно промахнуться, и стрела летит прямо в сердце. Вот только Ашер, хрипя, весь в пене и крови, встал передо мной. Без тени раздумий. И черная стрела вошла в сердце ему, а не мне.