По утрам я по-прежнему периодически ходил на территорию заброшенного больничного корпуса, чтобы тренировать свою энергетическую технику. В пять-шесть утра тут никого не было, и никто мне не мешал.
Но однажды, придя в своё обычное время, я увидел на территории машину. Она стояла возле корпуса, в котором располагался склад Рыжего. Паромобиль был относительно новой модели, имел мягкий верх, хромированные колпаки и обтекаемые крылья. Рыжий сидел на кортах у откинутой боковой крышки капота и что-то сосредоточенно высматривал.
- Чья машина? - полюбопытствовал я.
- Да вот, купил, - похвастался Рыжий, довольный своим приобретением. - И всего-то за полторы тысячи! Купец один продал с рук. Хороший агрегат, двадцати лет не отбегала ещё. Такую как раз и хотел. Только впрыск чуток барахлит
- Ты с дуба рухнул?! - я был ужасе от столь необдуманного поступка своего компаньона. - Ты нахрена это сделал?
- А чо? - удивился Рыжий. - Тебе то, вообще, какое дело? Мои деньги. Как хочу - так распоряжаюсь. Твоего разрешения, что ли, просить?
- С головой не дружишь? А если будут интересоваться, откуда деньги взял?
- И чо? Скажу, батя подарил или ещё чего... Да и вообще, ты вон сейф за две тысячи купил, а я машину - не могу? Слушай, Барчук, мы - просто деловые партнёры, как я трачу деньги - моё дело.
Тут я ничего не мог сказать. И действительно, его траты я не мог проконтролировать, оставалось только жалеть, что связался с идиотом. А ведь казался нормальным малым...
В этом месяце я уже легализовал кое-какие средства. Для пробы вывел три тысячи. Обошлось без эксцессов. В следующем - уже планировал отмыть десять. Лаврентий Сергеевич предупредил, что могут придти проверяющие, но по его словам, проблема эта легко решалась взяткой. Так что переживал я не сильно. А вот за своё будущее беспокоился. Ещё и Катрин, как назло, не выходила на связь. Я уже начал опасаться, что с ней что-то случилось. В газетах писали, что Нижний снова трясёт от межродовых распрей. На деда моего, Ярослава Всеволодовича Барятинского, было совершено покушение. Неизвестные обстреляли его машину, когда он возвращался из столицы. А через день полыхнул резиновый завод дворян Бобриковых. А может быть, Катрин молчала, потому что Птахины не захотели меня брать на службу. Так или иначе, я по-прежнему был сам по себе и на помощь извне не сильно рассчитывал.
Через три дня после того, как Рыжий купил машину, меня снова вызвал Кулак. Я думал, речь пойдёт о тренировках, но причина оказалась иной.
Кулак, как обычно, сидел за столом, сцепив в замок свои здоровые волосатые лапы, а я - на стуле напротив.
- Что, Барчук, как делишки продвигаются? - спросил он и так пристально на меня посмотрел своими серыми глазами, что я сразу понял: случилось неладное.
- Нормально, потихоньку идёт, - сказал я, - учеников набираю.
- Да ладно прибедняться. Не успел открыться, а уже три тысячи поднял за полмесяца. Я бы сказал, прёт в гору, так ведь? Твой партнёр уже кабриолет себе, вон, купил.
Беда пришла, откуда не ждали. Каким-то образом Кулак оказался в курсе моих доходов. Я, конечно, подозревал, что в местные госучреждения Капитан запустил лапы, но чтоб настолько... Я понял: если сейчас не отбрешусь, будет проблематично в целости и сохранности уйти отсюда. Надо было срочно зарядить энергию. Кто знает, чем закончится разговор? Но для этого требовалось время. Я сосредоточился.
- Чего, мля, взгляд опустил? - в голосе Кулака послышалась угроза. - Дурить меня вздумал? Дела проворачивать за моей спиной? У твоего зала не может быть такой прибыли. Откуда деньги?
- Мы договорились: я плачу тебе триста рублей в месяц, на этом - всё. Я не нарушил договор, - произнёс я, пытаясь сконцентрироваться на энергии, что никак не желал заряжаться.
- Слышь, Барчук, дурачком не прикидывайся, - Кулак повысил тон. - Деньги откуда? Говори по-хорошему. Тогда хотя бы подумаю, оставлять ли тебя в живых.
- Это деньги серьёзных людей из столицы, с которыми я работаю, - соврал я.
Я блефовал, пытаясь оттянуть время, пока не зарядится энергия, но та никак не желала это делать.
- На понт меня берёшь? Думаешь, я поверю, что серьёзные люди будут с тобой, голодранцем, связываться из-за трёх ссаных тысяч?
- Веришь ты или нет, договор, который у нас был, я не нарушал, и какие ко мне претензии, я не понимаю.
- Слушай сюда, Барчук, - грозно посмотрел на меня Кулак. - Мне не очень нравится, когда мои подчинённые за моей спиной дела мутят. Наше сотрудничество основано на доверии, а как быть, если я тебе вдруг доверять перестану? Похоже, придётся разорвать наш контракт, Барчук, ты понимаешь?
- И что я должен сделать?
- Исправить ошибку. Ты ставишь меня в известность своих дел, а я уже решу, какой с тебя взять процент.
- Нет, эти деньги тебе не принадлежат, и о своих связях я не собираюсь тебя ставить в известность. Если род, с которым я имею дела, узнает об угрозах с твоей стороны, будет не очень хорошо и для тебя, и для всей вашей шайки, - говорил я спокойно и медленно, с расстановкой. Энергия уже начала разливаться по телу. Кулак мне не верил, и я понимал, что он меня просто так не отпустит.
Он поднялся со стула, подошёл и, схватив меня за рубаху, притянул к себе.
- Угрожать мне вздумал, мразь малолетняя, - прошипел он. - Так мы не сработаемся. Говори!
Я чувствовал, как энергия наполняет меня.
- Не твоё дело, - повторил я, глядя открыто на Кулака, напоминавшего сейчас разъярённого зверя.
Удар в живот я даже не почувствовал. В следующий миг два пальца моей правой руки, пробив глазное яблоко Кулака, погрузились глубоко в его мозг. Содержимое черепной коробки потекло по его лицу вместе с глазом. Второй глаз ошарашено таращился на меня, жизнь в нём угасала. Туша Кулака обмякла, и я еле смог удержать его, чтобы тот не грохнулся на пол, наделав шума.
Вот и всё: Кулака больше нет. Теперь надо было позаботиться о том, как выбраться отсюда живым. Внизу занималось человек двадцать, почти все они работали на Капитана. Если дойдёт до открытого столкновения, мне не сдюжить, особенно сейчас, когда накрыла слабость после выхода энергии.
Я вытер о сюртук Кулака испачканную руку, вышел из кабинета, сбежал по лестнице. Охрана была только на входе. Каждого, кто приходил сюда, тщательно обыскивали и отбирали оружие, а с безоружным Кулак, видимо, считал, что в состоянии справиться сам. Его самоуверенность оказалась мне на руку.
Охранники болтали меж собой и даже не обратили на меня внимания. А я судорожно думал над дальнейшими действиями. Когда обнаружат труп? Могли и через пять минут после моего ухода, могли - через час. В любом случае, времени мало. Кто это сделал, догадаются сразу. Явятся ко мне домой или в спортзал. Что потом? Кулак знал, что Рыжий - мой партнёр. Наверняка, знали об этом и другие члены банды. Парень в опасности. Будут ли искать Лаврентия Сергеевича? Вряд ли. Но в любом случае, его следует предупредить. Кто ещё может оказаться под ударом? Николай и Ольга... Вряд ли им что-то угрожает: я ведь просто квартирант. Но в гости к ним нагрянут однозначно.
Сев в машину, я поддал пару, и старенький "Нижегородец" неспешно покатил по направлению к моему спортзалу. "Давай же, родной", - поторапливал я его, но слабосильный мотор на большее не был способен.
Я вспомнил о Тане, и сердце моё сжалось. Таню со мной ничего не связывало, да и не встречались мы уже больше двух недель. Капитан видел нас вместе, но вряд ли он что-то о ней знает. "Если захочет, узнает", - пронеслась в голове мысль, от которой стало не по себе. Если они пожелают выйти на неё - выйдут. Но не сразу: день-другой у меня есть, чтобы увезти девушку из города.
Я никак не мог забыть о нашем с ней разрыве. Хотел снова встретиться, объяснить ситуацию, но дел было невпроворот. К тому же я решил, что вначале должен покончить с Капитаном, а потом уже налаживать отношения с девушкой. Когда сделаю, что задумал, она точно поверит мне. Но теперь всё резко изменилось, и Таня могла оказаться под ударом так же, как и те, кто вёл со мной дела.
У меня был один выход: уехать в Москву, в свой дом, оставшийся от отца, и там затаиться на время. Рыжему тоже придётся бежать. На этом наши пути разойдутся.
Я подъехал к своему спортзалу. Там никого не было, только Бульдог сидел скучал у входа.
- Прыгай в машину, уезжаем, - кинул я ему, проходя. - Объясню потом.
Я забрал из сейфа деньги, оружие, патроны, надел под сюртук патронташ и кобуру. Пачки наличных свалил в саквояж, туда же кинул крупнокалиберный револьвер, к которому не было патронов.
- Что стряслось-то? - спросил Бульдог, когда я вернулся в машину.
- Кулак откинул копыта, - сказа я, трогаясь поддавая пару. - И я этому поспособствовал.
- Ты завалил Кулака?! - не поверил парень. - Как?!
- Разговоры - потом. Сейчас надо сваливать.
Минут через десять мы были возле заброшенной больницы. Рыжий опять возился со своим паромобилем. После разговора с Кулаком, завершившимся его скоропостижной кончиной, я был чертовски зол на компаньона: своей необдуманной покупкой он подставил всех нас, да ещё и разболтал бандитам, что работает со мной.
Подойдя, я тут же двинул ему в зубы. Несильно, но парень чуть не свалился с ног.
- Ты чо? Головой тронулся? - воскликнул он, держась за разбитую губу.
- Откуда Кулак узнал, что ты мой партнёр по коммерции? Растрезвонил?
- Чего? Я-то откуда знаю? Ты охренел?
- Не чего тут обиженку строить! Всем растрепал? Молодец! Теперь мы - в жопе.
- Барчук, ты чо гонишь? Что стряслось?
- Мы в очень глубокой жопе, - повторил я спокойнее и в двух словах поведал ему о разговоре с Кулаком и о том, чем всё закончилось.
- Ну заходил ко мне Дивлет, спрашивал, что да как, - виновато признался Рыжий. - Ну я рассказал, что у нас спортзал. Ну я-то откуда знал?
- Идиота ты кусок, - процедил я. - Ладно, заводи свой драндулет и поехали. Времени мало.
- Да не могу я: тут какие-то проблемы с впрыском.
- Твою мать! - не выдержал я. - Бери Медяка, садись в мою машину и валим отсюда! С минуту на минуту тут будут люди Капитана!
- Да сейчас я, не кричи, - буркнул Рыжий и побежал за Медяком.
Потом пришлось ждать, пока Рыжий сходит домой за деньгами. Всё это время я ужасно нервничал, ожидая с минуты на минуту головорезов, что придут по нашу душу, но всё обошлось, и вскоре мы вчетвером уже мчались к Лаврентию Сергеевичу.
Кузница Лаврентия Сергеевича представляла собой небольшой кирпичный цех на огороженной территории. Когда мы вошли в помещение, работа кипела. Раздавался звон ударов по наковальням, в печи плавился металл, трое парней возились у парового молота, прессуя заготовку. Лаврентий Сергеевич, как обычно, был тут. В кожаном фартуке, перчатках и защитных очках, он трудился у наковальни.
- А, Михаил! - весело крикнул он мне, когда я вошёл в помещение. - Какими судьбами? Стряслось что?
- Стряслось, - сказал я. - Давайте побеседуем снаружи. - Когда мы вышли, я продолжил: - В общем, предупредить приехал. Сегодня у нас с Кулаком произошла размолвка. Он узнал про деньги, которые я отмываю. Договориться не получилось. Кулак мёртв. Меня с Рыжим, скорее всего, уже ищут. Мы уедем из города. Не думаю, что на вас выйдут, но так или иначе, вам следует быть в курсе.
Пока я говорил, лицо Лаврентия Сергеевича становилось всё мрачнее и мрачнее.
- Так, где твои пацаны? - спросил он, когда я закончил.
- В машине за воротами.
- Загоняй машину сюда. За цех. И пойдём в дом, поговорим в спокойной обстановке.
Я так и сделал, и вот мы с Лаврентием Сергеевичем и тремя моими напарниками уже сидели за столом на кухне в его избе. Жену он отослал комнату.
- Что делать собираетесь, молодые люди? - спросил Лаврентий Сергеевич.
Я рассказал о своём плане. Он был прост. Я собирался съездить за Таней и увезти её из города, а потом и самому убраться подальше. Рыжий, Медяк и Бульдог тоже должны были уехать, но своим ходом. Все они участвовали в ночном грабеже, всем им грозила опасность.
- Хороший план, здравый, - сказал Лаврентий Сергеевич, потирая щетинистый подбородок, а потом вдруг обратился к Рыжему с его ребятами: - Молодые люди, чего сидеть тут в духоте? Сходите ка в сад, погуляйте, яблочек покушайте.
- В общем, Миша, нашёл я, чего ты просил, - объявил кузнец, когда парни ушли. - Поспрашивал я немного, кто чего знает, и вышел на одного прапора в отставке, поболтали. В общем, под Саровом, тут недалеко, в тридцати вёрстах, есть военная часть. Заведует там один подполковник. Вроде бы, мужик сговорчивый и, вроде как, за определённую сумму может выделить некоторую технику. Вариантец, как по мне, неплохой. А ещё, пока ты народ учил кулаками махать, мы с парнями лагерь тот под Чуево немного подлатали. Теперь там можно держать оборону. Дело осталось за малым: сгонять к подполковнику и выяснить, что почём. Сбережения у меня кое-какие имеются, у тебя - тоже. Так что в ближайшее время мы сможем нанести удар.
- Оперативно сработали, Лаврентий Сергеевич, - подивился я. - Но вы уверены, что на такой риск хотите идти? Это открытая конфронтация с Капитаном. Мне терять нечего, а у вас - семья, дети, кузница.
- Слушай, парень, - строго посмотрел на меня поверх очков Лаврентий Сергеевич. - Я тебе говорил, что намерен драться до победного? Так чего глупые вопросы задаёшь? Или на попятную пойти хочешь?
- Нет, не хочу. Хочу, чтобы вы понимали, насколько это серьёзно.
- Эх, парень, я по более твоего пожил и по более твоего понимаю. Собрались дело делать, значит надо делать, а не рассусоливать. Сотрём этого ублюдка с лица земли - потом уже и поболтать можно.
- И всё же, - не унимался я, - что у вас за такие личные счёты с Капитаном, что на такой риск идёте?
- Что ж. Коли ты такой любопытный, скажу. Старший сын мой погиб от его рук. Пять лет назад это случилось, когда Капитан только власть свою тут устанавливал. Тогда в городе другой главарь всем заправлял. Мой сын дело своё открыл, башлял этому главарю. Ну а Капитана это не устраивало. Вот.
- Убил значит...
- Нет, его люди всего лишь мальчику ноги сломали в назидание. Тот позже скончался от заражения крови.
- Соболезную, - сказал я.
- Нахрен соболезнования. Ими ничего не исправишь. А вот если эту сволочь мы уничтожим - тогда всем в городе станет лучше.
- Значит, будем делать дело.
- Значит будем. Единственное, Миша, ты вот что: за пареньком своим, Рыжим, приглядывай. Мне он не нравится, ненадёжным кажется. А может это просто мои стариковские заморочки. В любом случае, повнимательнее.
Дело близилось к вечеру. Я хотел съездить за Таней, но Лаврентий Сергеевич настоял, чтобы я вначале помог с приготовлениями к переезду.
- Никуда девчонка твоя не денется, - сказал он. - Не думаю, что Капитану она понадобится. Он первым делом на нас охоту будет вести. Вот переедем в надёжное место, тогда занимайся амурными делами.
Пришлось согласиться. В некоторой степени он был прав. Даже если Капитан решит использовать девушку, чтобы выманить меня, ему понадобиться время на то, чтобы узнать, кто она такая, где живёт, где работает. Переезд должен был состояться завтра утром, а потом, когда мы обоснуемся на новом месте, я мог спокойно вернуться в город и забрать девушку.
Весь вечер шли сборы. Лаврентий Сергеевич отправил посыльных за своими людьми, и к ночи на территории кузницы собралось более двадцати мужчин разных возрастов. Приехал Соловей на грузовике, приехали оба зятя Лаврентия Сергеевича: один - на старой полуторке, другой - на легковушке с откидным брезентовым верхом. Пришли ещё какие-то родственники и несколько парней, что работали в кузнице. Многие были вооружены: кто обрезом, кто револьвером, даже самопалы имелись. Моё оружие погрузили в машину Соловья. Оно оказалось как нельзя кстати, особенно пулемёт. Если банда предпримет нападение, он сослужит хорошую службу.
Так же Лаврентий Сергеевич собирался забрать всю свою семью: сына, жену и дочерей. Все они должны были уехать в Саров до тех пор, пока наше противостояние с Капитаном не закончится.
Рано утром с первыми лучами солнца мы планировали выдвигаться.
Я поговорил со своими пацанами. Бульдог и Медяк оказались не против участвовать в войне с Кулаком. Всё равно им податься было некуда. А вот Рыжий, подумав, сказал, что больше не желает в этом участвовать и уедет из города на утреннем поезде. На том и порешили.
Мы заночевали в доме Лаврентия Сергеевича, на кухне вместе с парой его родственников, которым не хватило места в гостевой комнате. Остальная "банда" спала в кузнице.
Хоть я и был полон беспокойств о том, как всё сложится, уснул быстро: чертовски устал за сегодняшний день. Вот только сон продлился недолго. Ночью нас разбудил стук в окно. Во дворе гулким басом залаяла собака.
На кухню вышел Лаврентий Сергеевич, в руках он держал обрез магазинной винтовки.
- Что случилось? - спросил я, пытаясь отогнать сонливость и сообразить, что происходит.
- Есть оружие?
Я кивнул. Револьвер в кобуре лежал рядом.
- Хорошо. Всем приготовиться.
Глава 19
В окно стучались всё настойчивее, потом принялись колотить в калитку. Собака - здоровый сенбернар, которого Леврентий Сергеевич держал у ворот на цепи - заливалась лаем.
Кузнец вышел во двор. Я слышал голоса.
- Убирайтесь вон! - говорил Лаврентий Сергеевич. - Никого у меня нет, и ни с каким Барчуком я не вожусь. И передайте своему Капитану, что если он ещё раз вас сюда пошлёт, отправлю обратно в деревянных ящиках. Ясно? И ноги вашей не будет в моём доме. Кто переступит порог, останется без башки!
Мы с Рыжим, Медяком и Бульдогом сидели затаив дыхание. В доме были все родственники Лаврентия Сергеевича - шесть человек, почти все вооружены. Дать отпор мы могли, но если банда прознает, что я здесь, уехать будет сложнее.
Лаврентий Сергеевич вернулся в дом.
- Ушли? - испуганно проговорил Рыжий.
- Ушли, - кивнул Лаврентий Сергеевич. - Как начнёт светать, надо убираться отсюда. Сегодня много дел предстоит.
С рассветом мы все уже были на ногах. Я растопил котёл своей колымаги. Лаврентий Сергеевич тоже выкатил из гаража паромобиль. Это оказалась довольно большая старая машина класса люкс с кузовом, напоминающим карету. В ней разместились жена и дочери Лаврентия Сергеевича.
В утренних сумерках наша колонна из пяти автомобилей покинула территорию кузницы и направилась в сторону деревни Чуево, рядом с которой в лесах находилось наше новое убежище.
Когда мы добрались, я удивился тому, как преобразилось это место. Забор и вышки были поправлены и укреплены, окна кирпичного здания - заделаны с внешней стороны так, что остались только узкие щели-бойницы, кустарник вокруг - вырублен, и теперь на территории можно было припарковать машины.
Внутри кирпичной двухэтажки тоже произошли кое-какие перемены. Помещения на втором этаже Лаврнетий Сергеевич обустроил, как жилые. Тут теперь были кровати, столы и стулья - очень старые, многие годились только на выброс, но жить можно, пусть плохо и недолго. На первом этаже располагались оружейная и кухня с печкой-буржуйкой.
Мы выгрузили оружие, боеприпасы и весь скарб, который привезли, разместились по комнатам, потом Лаврентий Сергеевич распределил посты. На шести вышках по периметру должны были круглосуточно дежурить люди, сменяясь каждые четыре часа. Остальные занялись установкой пулемёта (огневую позицию решили оборудовать на втором этаже кирпичного дома так, чтобы простреливалась дорога), подготовкой прочего оружия и дальнейшей расчисткой территории. Работы там хватало.
Супруга Лаврентия Сергеевича хотела остаться с мужем, у них даже спор вышел, но старый кузнец оказался непреклонен. После завтрака вся семья должны была отправиться в Саров.
Теперь лагерь представлял собой настоящую крепость, в которой засел отряд смельчаков (или безумцев), бросивших вызов хозяевам этого города.
Когда основные распоряжения были отданы, Лаврентий Сергеевич предложил мне поехать с ним в город. Он собирался навестить того прапора в отставке, через которого можно связаться с подполковником из саровской части, а я мог забрать Таню. Старый кузнец сказал, что в одиночку мне соваться в городе опасно, и мне эта мысль показалась здравой. Мы сели в машину Лаврентия Сергеевича, с нами поехал один из его людей. Все были при оружии.
Машина выкатила из ворот и поползла по лесной грунтовке по направлению к городу.
***
Сейчас больше всего на свете Рыжему хотелось свалить из города. В саквояже лежала крупная сумма наличными, почти пятнадцать тысяч - хватит, чтобы начать жизнь заново. Всего-то надо сесть на поезд до Нижнего Новгорода и убраться из этого захолустья. Парень давно мечтал переехать в город покрупнее. Там были кинотеатры, кабаре, большие магазины, кафетерии и много чего интересного, там кипела жизнь. Рыжий недолюбливал Арзамас - этот серый, мрачный городок, большинство жителей которого составляли простые работяги. Он не хотел быть частью этого, считал, что достоин большего. И вот возможность представилась.
Саднила разбитая губа, а в душе зрела обида на Барчука. Мало того, что этот хрен с горы вёл себя в последнее время, как царь и бог, указывал, на что трать деньги, на что - нет, так теперь ещё и руки распустил. "Ну не сволочь ли? - злился про себя Рыжий. - Нет уж, мне с тобой больше не по пути, Барчук. Делай, что хочешь, а с меня достаточно. Теперь я сам себе хозяин".
Когда он пришёл на вокзал, оказалось, что ближайший поезд до Нижнего - через час. Купив билет, парень решил сходить в харчевню. Он ещё не завтракал, и желудок требовал есть. Но едва Рыжий покинул из здания вокзала, к нему подошли трое парней.
- Не проедешь с нами? - спросил один. - Тебя видеть желают.
Не успел Рыжий ответить, как удар в лицо чуть не сбил его с ног, его подхватили под руки и поволокли в машину, что стояла у входа. Саквояж с деньгами в миг оказался у нападавших. А менее чем через полчаса, Рыжий уже сидел в кабинете Капитана, дрожа от страха и с ужасом представляя, что ждёт впереди.
Особняк не отличался роскошью. Капитан был склонен к аскетизму и не терпел излишества. Убранство его покоев красноречиво говорило об этом: на окне висели тряпичные шторы, стены покрывали простенькие монотонные обои, из украшений - одна небольшая картина с изображением пейзажа. Единственной дорогой вещью в кабинете Капитана был огромный сейф, что угрюмо смотрел из угла на всё происходящее.
Капитан одним своим видом вызывал у Рыжего ужас. Казалось, это не человек был вовсе, а машина в человеческом обличии, и за маской прячется механизм, лишённый сомнений, страхов, жалости. Капитан был здесь не один. На кресле в углу расположилась Эмилия, закинув ногу на ногу. В пальцах она держала длинную папиросу, от которой шёл дымок. За спиной Рыжего, скрестив руки на груди, стоял здоровый казах Дивлет с широким лицом и узкими злыми глазками.
- Что ж, поговорим? - спросил Капитан как-то слишком миролюбиво. - Не бойся, боец, не трону тебя, если всё расскажешь четно. Так что выкладывай на чистоту. Откуда деньги взял? Где сейчас Барчук? Кто с ним ещё работает, кроме тебя? Кто он вообще такой?
Тон главаря обнадёживал, и Рыжий рассказал всё, как есть: и про похищенное оружие рассказал, и про боярскую дружинницу, что приходила в контору Барчука, и про Лаврентия Сергеевича, и про заброшенный лагерь, в котором сейчас прятался Михаил. Выложил точное количество людей и оружия, которым располагала группировка Лаврентия Сергеевича.
- Ага, с Кузнецом, значит, связались, понятно всё с вами. А из кого рода эта... Катрин? - спросил Капитан по-прежнему дружелюбно.
- Я не знаю, - испуганно замотал головой Рыжий. - Барчук мне ничего не рассказывал.
- И ты, вероятно, не знаешь, кто он такой? Откуда он прибыл?
Рыжий рассказал всё, что ему было известно о прошлом Михаила.
- Очень хорошо, - сказал Капитан. - А расскажи мне, что это за девушка, с которой Барчук встречается? Татьяна вроде бы зовут?
- Да это же медсестра из больницы, в травматологическом работает, - успокоенный миролюбивым тоном Капитана, Рыжий почти перестал бояться. Капитан оказался не столь суров, каким его рисовала молва. Глядишь, простит и даже позволит дальше заниматься делом. Рыжий искренне считал, что предоставил очень полезные сведения, да и часть денег вернул, в конце концов. Это определённо должно быть достаточно, чтобы сменить гнев на милость.
- Очень хорошо, - снова произнёс Капитан, - больше мне от тебя ничего не требуется. - Он обратился к Дивлету: - Вздёрнуть его, как предателя.
У Рыжего отвисла челюсть, а сердце ушло в пятки. Он залебезил срывающимся голосом:
- Но я же... всё рассказал... Я же не хотел. Меня заставили. Пожалуйста!
Но Дивлет уже схватил парня за шиворот и выволок из кабинета.
- Что думаешь обо всём этом? - спросила Эмилия.
Капитан сидел некоторое время неподвижно. Сейчас походил не на живого человека, а на манекена в маске.
- Вели привести сюда девчонку, медсестру эту, - произнёс он, наконец. - Мне нужно, чтобы Барчук сам ко мне пришёл. Он нужен живым. А я съезжу в Нижний. Кажется, знаю, кому парень понадобится.
- Думаешь, это - тот самый пацан, об изгнании которого писали газеты два месяца назад?
- Я просто уверен в этом. Похоже, настало время наладить отношения с одним из могущественных родов.
***
Старый паромобиль Лаврентия Сергеевича медленно полз по пыльной грунтовке. Мне хотелось как можно быстрее увидеть Таню и убедиться, что с ней ничего не случилось. Лаврентий Сергеевич считал, что девушке опасность не угрожает, у меня же почему-то сердце было не на месте. Этот Капитан мне показался жутковатым типом, и кто знает, на что он пойдёт, дабы поквитаться за убийство своего человека?
По дороге Лаврентий Сергеевич расспросил меня о подробностях случившегося: как Кулак узнал о моих средствах, и как мне удалось прикончить его? Я сказал, что виноват Рыжий, который начал светить деньгами и всё растрепал Дивлету.
- Да уж, - протянул Лаврентий Сергеевич, - это Рыжий мне самому не очень-то и нравился, но что он - такой баран, я даже не подозревал. Пусть катится своей дорогой. Будем надеяться, что он не решит тебя сдать. Но... как именно ты убил Кулака?
- Просто повезло, - сказал я. Лаврентий Сергеевич многозначительно хмыкнул, но больше любопытствовать не стал.
Первым делом, мы поехали к Тане домой. Там её не оказалось, она была на смене. Тогда отправились в больницу. Лаврентий Сергеевич припарковал машину перед воротами больничной территории, а я пошёл в травматологическое отделение.
Таня на сестринском посту разговаривала с другой медсестрой. Когда она увидела меня, личико её тут помрачнело.
- Зачем пришёл? - спросила она холодно. - Я же сказала, чтоб не приходил больше.
- Я должен с тобой поговорить. Это очень серьёзно, дело жизни и смерти.
- Мне не о чем с тобой разговаривать.
- Пожалуйста, просто выслушай! Ты тот раз убежала, даже объяснить ничего не дала. Я понимаю, ты расстроена, но я клянусь, всё совсем не так, как ты подумала. Ты должна знать, что происходит.
- Ладно, только быстро, у меня работа.
Мы вышли на улицу и сели на лавочку в сквере неподалёку от входа.
- Ты должна понять, я не работаю с Капитаном, - сказал я, не дожидаясь вопросов. - Наоборот, я пошёл против него, мы с ним - по разные стороны баррикад. И теперь нам всем грозит опасность, в том числе, и тебе. Ты должна уехать из города как можно скорее.
- Ничего не понимаю, - произнесла Таня. - Ты можешь рассказать подробнее: что случилось, почему мы в опасности? Я не могу всё бросить и уехать. У меня работа.
- Это долго рассказывать. В тот день у озера Капитан хотел меня запугать, я правда платил дань одному из его людей, как и все в этом городе. Но теперь всё изменилось. Его человек мёртв, а я в бегах. Капитан может выйти на тебя.
- Но я не понимаю... Не знаю, что произошло, но давай обсудим это после смены. Мне, правда, работать надо.
- Мы должны уехать сейчас. Я отвезу тебя в другой город, - настаивал я. - Насчёт работы и прочего не беспокойся. Без денег не останешься - обещаю. Просто доверься мне, и давай уедем поскорее. Машина ждёт за воротам.
Таня хотела ещё что-то сказать, но тут на территорию больницы въехали два паромобиля. Они остановились возле входа в травматологическое отделение, из них вышли семеро мужчин. Среди них особенно выделялся здоровый хорошо одетый казах с широким лицом. Двое отправились в здание.
Я сразу догадался, что это люди Капитана.
- Надо уходить, - сказал я. - Это за нами.
Схватив испуганную девушку за руку, я потащил её в сторону ворот, надеясь, что бандиты нас не заметят или на узнают, и мы успеем уйти. Таня, видимо, осознав, наконец, опасность, не вырывалась.
- Мы уже были на полпути к воротам, как вдруг за спиной раздался голос:
- Вон они! Хватайте обоих!
Мы побежали. Таня бежала медленно, и я понимал, что нас догонят раньше, чем мы достигнем выхода.
- Беги к машине у ворот! - крикнул я. - Я задержу их!
- Нет! - Таня не хотела отпускать мою руку.
- Беги я сказал!
Я развернулся, готовясь встретить врага лицом к лицу. На меня неслись шестеро. В руках - дубинки. Похоже, живьём намеревались взять. Ну нет уж! Наши так просто не сдаются.
Первого я сбил прям ударом ноги в корпус, от дубинки второго увернулся. Поставив блок, я почувствовал, как боль обожгла предплечье, по которому пришёлся удар третьего. Лоукиком я свалил его с ног и тут же нырнул от дубинки четвёртого.
Снова поставил блок и снова получил удар в предплечье. Ещё один - по спине и тут же - в сгиб ноги. Я припал на колено.
Энергия зарядилась быстрее обычного. Всё-таки тренировки давали о себе знать. Но сейчас мне нужна была не та сила, которая позволила бы поломать врагам рёбра и черепа: больше двух-трёх человек я бы всё равно не прикончил. Требовалась быстрота реакций, и я мысленно приказал себе ускориться. На тренировках это получалось, но вот в боевых условиях пока ещё не пробовал, и не знал, сработает ли.
И тут движения бандитов замедлились. Получилось! Я ударил в живот стоящего передо мной. Вокруг - ещё четверо, а один - на земле. Я схватив за руку того, которой замахнулся дубиной, и двинул ему локтём в челюсть. Отбив медленный удар другого, я сшиб противника апперкотом. Увернулся от дубинки третьего - это оказалось очень легко на такой скорости. Достав револьвер, я выстрелил ему в лицо, и во все стороны полетели медленные брызги крови. Потом пальнул четвёртому в живот. И почти не целясь - в того, который поднимался с земли.
Всё! Энергия ушла. Я стоял, пошатываясь, и смотрел, как ко мне идёт здоровый казах. В его руке - крупнокалиберный револьвер. Я снова взвёл курок и направил оружие на противника. Два выстрела прозвучали почти одновременно.
Я ощутил сильный толчок и резкую боль в груди. Ноги подкосились, рот наполнился кровью, дышать стало тяжело. Я лежал на земле и смотрел в небо. Вот и конец.
В глазах начало темнеть. И тут я увидел лица Лаврентия Сергеевича и Тани. Девушка была испугана.
- Он ранен! - воскликнула она. - В палату его, срочно!
- Нет. Надо увезти. Люди Капитана найдут его.
Больше я ничего не видел и не слышал, мир исчез.
***
Сегодня Василий Дмитриевич заехал в банк. Требовалось перевести денежную сумму за людей и технику. Скоро от османов должен был поступить ещё один отряд наёмников. Предыдущих оказалось недостаточно. Кто ж знал, что Птахины объединятся с Бобриковыми и вместе ударят по имению? Тогда спасла только неосторожность главы рода Птахиных, который подставился под удар, после чего его солдаты отступили. Но теперь всем было понятно, что война эта будет идти до последнего, не смотря на все призывы к миру государя императора.
Долгая межродовая распря сейчас мало кому была нужна. Близилась крупная война с западной империей. Постоянные стычки на территории Литовского королевства могли в любой момент вылиться во что-то серьёзное, а потому следовало как можно скорее закончить все внутренние конфликты и сосредоточиться на по-настоящему важных вещах. Одна проблема: речь шла о кровной мести. Именно её и опасался Василий Дмитриевич, когда получил приказ устранить Елену Филипповну. Ярослава Всеволодовича поступил опрометчиво, но таков был старик: ни перед чем не остановится, когда дело касается чести рода.
Василий Дмитриевич спускался по широкой лестнице к своему лимузину, когда его внимание привлёк странный человек в кителе с воротником-стоечкой, котелке и кожаной маске с двумя монокулярами. Подойдя, человек поклонился в пояс.
- Василий Дмитриевич, если не ошибаюсь? - спросил он.
- Совершено верно. А ты кто таков? И по какому делу меня тревожить удумал? - Василий Дмитриевич был слегка озадачен. Человек этот вёл, как подобает простолюдину, но чувствовались в нём гордость и достоинство, какие нечасто встречается в людях низкого происхождения.
- Меня называют Капитан. Я прибыл из Арзамаса, и прошу позволения говорить, - продолжал человек. - Я имею очень важное дело к вам.
- Капитан? - Василий Дмитриевич слегка приподнял бровь. - Что ж. Пусть так. А почему прячешь лицо? И что за дело? Говори.
- Сожалею, что вынужден носить эту маску. Она скрывает ужасные увечья, которые я получил, когда сражался за Отечество и государя нашего. Впрочем, вряд ли вам это интересно, дело моё иное, оно касается одного из отпрысков дома Барятинских.
- Не темни, говори яснее, - строго произнёс Василий Дмитриевич. - О каком отпрыске идёт речь?
- О Михаиле, изгнанном около двух месяцев назад.
Ещё больше оказался озадачен Василий Дмитриевич. Он и сам догадывался, что мальчик может быть жив. Люди, отправленные убить парня, пропали без вести, и в тот же день из квартиры, где проживал Михаил, исчезла служанка. Выглядело это крайне странно, но Василий Дмитриевич не стал заниматься розысками: с тех пор забот у Барятинских поприбавилось, конфликт с Птахиными и Бобриковыми отнимал все силы. Да и не жаждал Василий Дмитириевич смерти своего племянника так, как жаждал её старик. Если мальчик остался жив - что ж, значит, удача на его стороне. Главное, чтобы о нём больше никто никогда не услышал.
- Парень изгнан, он больше не часть рода. Какой мне интерес в нём? - Василий Дмитриевич напустил на себя невозмутимый вид.
- Полагаю, он не с проста скрывается в другом городе, - произнёс Капитан. - Смею предположить, что ему приходится прятаться от рода. Не потому ли что у парня имеются некоторые способности?
- Способности? Ладно, считай, ты меня заинтересовал. Поговорим в машине, - Василий Дмитриевич жестом пригласил странного человека в лимузин.
Глава 20
Снова я шёл по полю и снова увидел того же седобородого великана в кольчуге и с мечом, что являлся мне дважды во снах. И я опять спросил у него:
- Кто ты? Что от меня хочешь?
- Я есть тот, кто есть, - ответил великан грозно, - Вы забыли о благородстве и чести, забыли о своих предках, что стояли у истоков вашей силы, и мир погрузился хаос, кровные распри раздирают его на части.
- Но при чём тут я? Зачем ты мне постоянно снишься?
- У тебя дар, Михаил Барятинский. Примени его достойно.
- Но я не Михаил... - я хотел назвать своё настоящее имя, которое носил в прошлой жизни, но сон внезапно оборвался.
Я открыл глаза. Первое, что увидел - милое личико и красивые зелёные глаза Тани.
- Очнулся, - улыбнулась она. - Слава Богу! Я боялась, что не получится.
- Что? Что со мной? - я попытался встать, но Таня велела лежать, и подала мне эмалированную кружку с водой.
- Пей. Тебе пока нельзя вставать. Тебя ранили.
Я лежал под одеялом. Из одежды - одни кальсоны, остальные вещи висели на стуле рядом. Грудь была забинтована, в правой стороне саднило и покалывало, но несильно. Лишь глубокие вдохи давались через боль. На бинтах расплывалось небольшое пятнышко крови в месте, куда попала пуля.
- Где мы? - спросил я. - Что с бандитами?
- Мы в заброшенном лагере, - объяснила девушка. - Ты убил нескольких человек, остальные разбежались. Дивлет - подручный Капитана - тоже убит. Лаврентий Сергеевич привёз тебя сюда. Ты находился в плохом состоянии. Пуля пробила насквозь лёгкое.
- И сколько я тут уже валяюсь?
- Почти два дня. Лаврентий Сергеевич рассказал, чем вы занимаетесь. Он хороший человек, и ты - тоже. Прости меня, Миша, я ошиблась, зря я не послушала тебя тогда, - она провела пальцами по моим волосам.
- Подожди, - я снова приподнялся. - Ты говоришь, два дня?! С пулей в лёгком? Но я почти не чувствую боли. Это невозможно, - я хотел размотать бинты, но Таня остановила мою руку.
- Я знаю, в это сложно поверить, - сказала она, - но это так. Ты почти здоров. Я боялась, что ты умрёшь, пока мы ехали сюда, но ты выжил, и... в общем, теперь всё хорошо, теперь тебе не о чем волноваться.
- Но как?! - я посмотрел Тане в глаза, но она отвела взгляд.
- Я не могу объяснить. Раны затягиваются, когда я прикасаюсь к ним. Обычно я не пользуюсь этим, но я не могла позволить тебе погибнуть.
Я сел на кровати. Это была одна из комнатушек на втором этаже в кирпичном здании старого лагеря. Кровать стояла у окна, что выходило во двор. Было солнечно и тепло, пели птицы.
- Ты потерял столько крови, я ужасно испугалась, - повторила Таня касаясь повязок. - Пока тебе не стоит вставать.
- Ты тоже владеешь чарами... - догадался я, укладываясь в кровать.
Испуг отразился на лице девушки.
- Никому не говори об этом, - замотала она головой. - Кроме тебя и Лаврентия Сергеевича об этом никто не должен знать. Иначе... - она не договорила, но я и так понял, что иначе.
- И ты умеешь залечивать раны? Но на это способны только врачеватели, разве нет?
- Всё так, Миша, но прошу, не спрашивай, я сама ничего не знаю. Это появилось у меня в детстве, но я должна была скрывать. Теперь боюсь, что это станет известно, - призналась она.
Я взял её за руку:
- Всё будет хорошо, никто не узнает. А где Лаврентий Сергеевич? Он ещё не штурмовал особняк Капитана? Никаких происшествий не было?
- Лаврентий Сергеевич уехал утром, обещал быть к обеду. Пока от банды Капитана вестей нет, всё тихо, - сказала Таня. - А ты, наверное, есть хочешь?
- О да, не откажусь! Голоден как волк зимой.
- Я принесу, - Таня убежала. Я встал, надел штаны и рубаху. Чувствовал себя неважно, но если учесть, что два дня назад пуля крупного калибра пробила мне лёгкое, на лучшее и рассчитывать нельзя было.
Таня принесла тарелку супа, которую я выхлебал до дна за минуту. Аппетит был зверский.
- Тебе надо уехать, - сказал я. - Здесь опасно находиться.
- Нет, исключено.
- Но почему? Что если нас постигнет неудача, и лагерь захватят?
- Я тут нужна, - проговорила Таня, и немного помедлив, добавила. - И тебя я не оставлю больше. Вдруг снова ранят? А теперь мне надо сменить повязку.
Снова пришлось снимать рубаху. Таня размотала бинты, под ними виднелась небольшая почти зажившая ранка. Девушка велела мне лечь, а потом положила обе руки на рану и, закрыв глаза, сосредоточилась. Всё, что мне оставалось - любовался её нежным личиком. В этот момент мне захотел никогда с ней не расставаться. Сердце билось сильнее обычного, а душу наполняло сладостное чувство. И ведь знал я Таню совсем мало: раз пять встречались, а уже казалось, что мы, как будто, родные. Но меня чертовски пугало, что станет с ней, если мы не победим в этой войне, и Капитан одержит верх.
Способности, которые так своевременно проявились у объекта моей страсти, меня, честно говоря, не сильно удивили. Конечно, всё это по-прежнему было необычно, вот только я с недавних пор начал подозревать, что не одни древние боярские роды обладают силой. Казалось, людей, имеющих магические способности, здесь немало, но все они обречены скрывать их под страхом смерти, ведь те, кто более тысячи лет назад узурпировали власть в этом мире, создали вокруг себя ареол избранности и объявляли вне закона любого простолюдина, у которого прорезалось нечто подобное.
Минут пятнадцать Таня "колдовала" над моей раной, и боль постепенно утихала.
- Не могу больше, - наконец, сказала она. - Потом ещё попробую.
После процедуры она выглядела уставшей: кажется, у неё тоже использование магии отнимала силы.
С улицы донёсся звук едущего паровоза. Вначале он был тихим, но со временем становился всё громче и громче. Сквозь него доносился лязг гусениц и тяжёлые монотонные удары. Таня выскочила из комнаты, а когда вернулась, сказала, что приехал Лаврентий Сергеевич.
Вопреки её уговорам оставаться в постели, я всё же встал, надел рубаху, жилетку и вышел на улицу. Не терпелось посмотреть, что за агрегаты привёз старый кузнец.
Первым на территорию лагеря въехал грузовик Соловья. За ним вполз танк. Именно он издавал паровозный звук, который привлёк моё внимание. Танк был очень старый и по конструкции и по состоянию: краска местами облезла, кое-где проступала ржавчина. Внешним видом он напоминал ромбовидные танки Первой Мировой. Обводы двух широких громыхающих гусениц охватывали весь корпус, по бокам располагались двери и спонсоны с пулемётами, ещё один пулемёт, курсовой, стоял в лобовой части корпуса над короткоствольной пушкой, что находилась рядом с местом мехвода. Башня у танка отсутствовала, а из моторного отсека торчала низкая толстая труба, из которой шёл дымок.
Следом двигался боевой аппарат, аналогов которому в своём мире я не встречал. Шагающую машину я уже видел на заводе, а сейчас передо мной предстала её военная разновидность. Машина шла на двух массивных, защищённых бронелистами, ногах, напоминающих ноги тероподов, и издавала тяжёлый металлический грохот при каждом шаге. Кабину закрывал клёпаный бронеколпак, а в одну из рук была вмонтирована автоматическая мелкокалиберная пушка с механическим прицельным приспособлением, как у зенитных пулемётов, и здоровым коробом под патронную ленту. Вторая рука тоже использовалась для удерживания орудия. За кабиной дымила труба. Аппарат выглядел весьма потрёпанным, на броне виднелись заплаты и вмятины от попаданий, говорящие о том, что передо мной - ветеран боевых действий, вышедший в отставку.
Из кабины грузовика выпрыгнул Лаврентий Сергеевич.
- О, Миша, поправился? - воскликнул он, увидев меня. - Быстро тебя Танька на ноги поставила. А мы к подполковнику тому смотались, технику достали. Хлам, правда, старый, списанный. Но, глядишь, и с этим управимся. Сладишь с такими? У нас спецов нет - я тебе говорил.
- Разберёмся, - заверил я.
Бронеколпак шагающей машины поднялся, и оттуда вылез парень, которого я сразу же узнал. Последние две недели он занимался у меня в спортзале. Парень работал оператором шагающей машины на заводе, звали его Жорой, но кличали почему-то Косолапым. Почему - я и сам не понимал.
Он тоже удивился, увидев меня, стал расспрашивать, что да как.
Из танка вылез солдат в чёрной кожанке и шлемофоне. Это был усатый низкорослый мужчина лет тридцати.
- Старший унтер-офицер Пётр Кулебякин, - познакомил меня с танкистом Лаврентий Сергеевич. - Его командир части отпустил подсобить нам. Но через неделю надо вернуть в расположение в целости и сохранности.
- Да, последнее в особенности, - ухмыльнулся унтер-офицер, пожимая мне руку своей крепкой мозолистой ладонью. - Так это ты, Михаил, значит? Командовать будешь машинами? Эти хреновины хоть раз в жизни видел?
- Приходилось, - сказал я. - Кое-чего смыслю.
Тут меня увидели Бульдог и Медяк, которые тоже подошли посмотреть на технику. Они удивились, что я уже на ногах после ранения, но я соврал, что рана оказалась лёгкой.
Парни начали выгружать из машины Соловья боеприпасы и бочки с керосином. А мы с Лаврентием Сергеевичем пошли в его комнату. Все женщины, в том числе его супруга, из лагеря уже съехали, осталась только Таня.
- Отвёз в Саров, - сказал он. - Нечего тут бабам делать. Таньку твою тоже хотел увезти, а она заупрямилась: не хочу, мол, и всё. Да и тебе ещё помощь требовалась. Непростая она у тебя. В том смысле... Ну ты понял.
- Об этом больше никто не знает?
- Нет, и дай Бог, чтоб не узнал. Но и ты не так прост, как кажешься. Я видел, что ты с теми головорезами сделал. Много драк повидал, но чтоб человек так быстро двигался - никогда. Теперь я даже не удивляюсь, что ты Кулака завалил. Но не переживай, в твои секреты лезть не собираюсь. Хочешь сохранить в тайне - да будет так, имеешь право. О некоторых вещах лучше помалкивать.
Так что решили со штурмом? Есть план? - спросил я.