Луч солнца упал на его запухшее лицо. Под глазами уже долго не сходили синяки, а изо рта воняло вином и сигаретами. Немного поморщившись, он перевернулся на другую сторону так, что бы солнце грело в его затылок. Уже почти две недели Миша не менял постель, она была пропитана потом, слезами и разлитым пивом. В комнате стоял штын, и пыль покрывала каждый предмет интерьера. В холодильнике закончилась еда, а в баре выпивка. Вчера утром рыбки всплыли к верху пузом, а тараканы наверняка перебежали к соседям. Его квартира словно опустела, а ведь недавно она была полна друзей и знакомых.
На улице уже появились первые признаки весны, но снег все еще лежал на улицах и мешал прохожим. С крыши капала вода, это таяли сосульки, о которых почти все забыли. Весна была символом возрождения, нового начала. Если зимой все замерзало и вяло от холода, то весной все и всё расцветало. На деревьях появлялись первые зелено-салатовые листья, сквозь слой земли пробивались ростки цветов и травы. К душам и сердцам людей тихо подкрадывалась любовь, будто новый источник жизненной энергии. Все чаще из-за туч появлялось солнце и радовало глаз прохожего.
Ночь ставала все короче, а день все длиннее, у каждого появилась возможность сделать еще что-то, что он не успевал сделать зимой. Через пару дней 8-ое марта и все мужчина покупают подарки своим возлюбленным, матерям и сестрам. Все шло в расход золото, шоколад, цветы стали в несколько раз дороже, вино еще больше завозили в магазины. Желающих подзаработать на празднике было достаточно.
Миша лежал в тишине наедине с самим собой, полусонный и полупьяный он пытался говорить с самим собой, но получалось только булькать. Уткнувшись носом в подушку, он отчаянно пытался уснуть снова и с головой окунуться в мир сновидений, но это не получалось. Болела голова, а в рот будто налили йод, кости ломило и совсем не хотелось вставать и двигаться. Его морозило, в квартире было достаточно тепло, но парень все равно никак не мог согреться. Зубы стучали друг о друга и потихоньку стирались. В голове со дня в день вертелись разные мысли, все, о чем он мог думать.
Прозвенел будильник, он не выключал его, хотя вставать и куда-то идти не нужно. Он оглядел комнату, все на своих местах, только вот разбит вазон на подоконнике. "Ничего страшного" - подумал он.
Перевернувшись на спину, он взял пульт, нажал на кнопку и включил телевизор. Переключив пару каналов, он все же вырубил балаболящий ящик. На часах было всего 8:38. Дотянувшись до столика, он схватил надпитую бутылку вина и залпом выпел грамм 300. Вино перевернуло все, что забродило в животе и успокоило голову. Он сделал еще один глоток и отставил бутылку в сторону. Вдох-выдох и сердце стало биться в привычном ритме. Скисшая кровь побежала по венам и ударила в мозг. Мысли стали нормализоваться и стабилизироваться, человеческие чувства и ощущения пришли в норму.
Миша понял, что все еще находиться дома. Уже пара дней как он не выходит из дому, просто закрылся и сидел в ожидании чуда. Каждый вечер он напивался и плакал. Сидел у окна, смотрел на улицу, пил глоток за глотком и пускал слезы по лицу. Бился головой о стены, когда уже не мог ничего сделать со своей болью. Тоска наполняла его сердце, словно кровь, печаль переполняла его голову, будто серая жидкость. Ничего не оставалось кроме, как потихоньку убивать себя. Друзья просили его выйти на улицу и оценить как на улице прекрасно, но он решительно не желал выходить. Единственным выходом было закрыться в себе и похоронить свою душу на кладбище воспоминаний.
Каждый день к нему приходил Леша, хороший школьный друг. Он следил, что бы Миша ничего с собой не сделал, ведь он так его любил. Любил, словно своего родного брата и, не скрывая этого, называл его своим братом. Не то, что бы Леша жалел, но очень хотел, что бы они были одной крови. Настолько близки они были, что их часто путали или называли близнецами. Леша понимал всю сложившеюся ситуацию и понимал, что только он может спасти своего друга.
Парень откинул теплое одеяло и пошел в ванную. Из крана беспрерывно лилась вода, на полу валялись полотенца, а грязная одежда томилась в углу в ожидании стирки. Но Миша и не собирался наводить порядок дома, а тем более приводить в порядок себя. В зеркале появилось отражение.
И вроде симпатичный парень: темные волосы спадали на глаза, серые и мертвые, щетина покрывала его кожу, но это ему даже шло. Тонкие черты лица придавали ему грацию и красоту. После двух недель беспрерывного пьянства тело превратилось в мешок с костями и только оставшиеся рельефные мышцы напоминали его торс.
Наклонившись над раковиной, он умылся и уставился в зеркало. Стоял и долго смотрел в глаза, словно пытался найти там что-то. Будто бы нутро подскажет, что делать. Увидев на стеклянной полочке пачку сигарет, парень взял одну и засунул себе в рот, подкурил и выдохнул струей дым в лицо своему отражению. Сигаретный дым ударил по зеркалу и расплылся в разные стороны.
Тело ныло, и он вернулся в постель, все так же продолжая пыхтеть сигаретой. Немного расслабившись, Миша решил перекусить и выпить то, что осталось в баре.
Как ни странно, но в холодильнике было пусто, да и в баре только мухи летали. Он накинул на голое тело свитер, натянул джинсы и кроссовки, которые они купили вместе на распродажи. Закрыл за собой дверь и спустился на лифте на первый этаж. Вышел во двор, напротив, на детской площадке играли дети. "И мои могли бы так бегать..." - подумал с грустью он, опустил голову и подкурил сигарету. Мимо пронесся автомобиль, обляпал его штаны и поехал дальше. "Вот говно" - отряхнул он штанину.
Магазин находился в паре кварталов от его дома, потому он особенно не спешил, спешить некуда. По параллельной улице, почти с тем же темпом ходьбы шел старик. На нем было серое пальто и шляпа. Он медленно, почти нехотя шевелил ногами, переступая лужи. Миша повернул голову и посмотрел на старика, старик же в свою очередь остановился и посмотрел на парня. Они стояли буквально несколько секунд, но и этого хватило, что бы каждый из них понял, что чувствует другой человек. Тоска, парень подумал, что старик чувствует ужасную тоску, когда он был молод. Тоже чувство и ощущал молодой парень, тоска, которая своим острым лезвием надрезала его сердечные сосуды.
Парень громко вздохнул и зашел в магазин. В магазине пахло сладостями, он прошел мимо полки с пивом и схватил две бутылки красного вина, захватил что-то перекусить. Подошел к кассе и понял, что кассирша похожа на нее. Те же глаза, те же брови, но не она.
--
С вами все нормально? - спросила удивленная кассирша.
--
Все нормально, - ответил Миша, не отрывая глаз от выхода.
Ему хотелось отсюда уйти и закрыться в своей коморке, пить и смотреть мыльные оперы. Что бы никто, не спрашивал все ли у него нормально. Да он плохо выглядел, но его это особенно не волновало. Выскочив из магазина, он чуть не споткнулся о мимо проходящую собаку.
--
Твою мать, ебаная псина, - ударил он носком по ребрам собаке.
Собака заскулила и побежала в сторону. "Гребаные мешки с блохами - злился он, - хорошо, что хоть не упал". Во дворе было все так же спокойно, только машин стало еще больше. Миша поднялся на лифте на свой этаж, вышел на балкон и подкурил сигарету. В подъезде было так же пустынно, как и в его квартире. Теплый ветер ударил в лицо и сбил с сигареты пепел.
Докурив до самого фильтра, смачно затянувшись в конце, он выбросил окурок и пошел обратно в квартиру.
Он вернулся обратно в кровать, сняв одежду, бросив ее в угол комнаты. Он вспомнил тот день, Миша вспоминал его часто, но сейчас было самое ясное состояние в голове, что бы собрать все в мозаику.
День, еще холодно, но уже чувствовался приход весны. Воздух холодный и сухой бьет по щекам прохожих, иногда поднимается снежное стекло и царапает обмерзшие губы. Возле аэропорта уйма машин. Кто-то уезжает за границу, кто-то приезжает, кто-то ждет и надеется.
Они стояли, обнявшись у главного входа. Миша крепко прижал ее к себе, не отпуская ни на минуту. Она была одета в теплое черное пальто и красные невысокие сапоги. Ей было не так холодно, как Мише. Хотя его трусило совсем не от холода. Мимо проходили люди и не обращали на них внимания, будто весь мир остановился, и были только они. Больше никого.
Парень прижался к ней еще сильнее, понимая, что скоро время расставания. Он надеялся, что она чувствует то же, что и он, что она не врет для того, что бы утешить его. Слабость и немного стыда - вот все, что чувствовал он тогда, его не интересовало мнение кого-то, в тот момент он хотел быть слабым и маленьким.
От нее пахло чем-то сладким и мягким, это духи, которые парень подарил ей на Новый Год, их первый и последний Новый Год вместе.
--
Ну что ж ты так? - спросила она, оторвав свою голову от его плеча.
--
Не знаю, просто само собой, - пожал плечами он и отвел глаза.
Поднялся ветер и взъерошил его каштановые волосы, от этого он выглядел еще прекрасней. Она смотрела на него и не могла что-то сказать, Вика любила его, но с этим ничего нельзя было поделать. Он закрывал глаза, она вдыхала каждую клетку его тела, потому, что это последний раз. Потому, что это навсегда.
Неделю назад ее отцу сказали, что им придется переехать в Торонто. Михаил Андреевич - ее отец директор одной из лучших страховых компаний в городе. И вот его направили в Канаду, всей семьей они решили переехать. Вика рада была бы остаться, ведь в этом городе прошли ее 23 года, в этом прекрасном городе остались ее друзья, остались лучшие моменты ее жизни. Но что уж поделаешь, родители сказали, значит так и будет.
Миша узнал об этом решении через два дня. Девушка провела с ним три дня, они все время находились вместе. Сходили туда, куда не успели за все время их знакомство, но Миша постоянно молчал. Для него это был траур, девушка всячески пыталась его развеселить, но он просто молчал. Зато делом показал, что если бы она осталась, то парень носил бы ее на руках. Он покупал огромные букеты цветов, устраивал фейерверки под окнами, рисовал огромными буквами на соседнем доме, что любит ее.
Все выглядело словно в американской драме. Аэропорт, куча людей, зал ожидания, чемодан с вещами, он, она, любовь и расставание.
Вдруг словно что-то пробежало по его позвоночнику:
--
Все, иди... - сказал он и отвернулся от нее.
--
Прощай, - ответила она.
Взяв свой багаж, она пошла в сторону паспортного контроля.
--
Добрый день, пожалуйста, паспорт и билеты, - сказал приветливый контролер.
Вика отдала нужные вещи и повернулась, что бы посмотреть на него, на прощание. Но он все не поворачивался.
"Повернусь, а может, и он повернется" - подумала она, и посмотрела в его сторону. Миша все так же стоял спиной и словно почувствовал, повернулся к ней лицом. Она увидела его лицо, бледное, будто уставшее от жизни и по щеке текла слеза, из левого глаза, одна слеза. И вдруг ее тело наполнила тоска, неописуемая и никогда не прочувствованная за всю свою жизнь.
Парень поднял ей руку, показав, что все нормально, она сделала тоже, а потом, вытащив мизинец и большой палец проговорила губами, но он сразу понял, что она имеет ввиду, что позвонит ему.
Словно тысяче лет, словно самый длинный фильм, прошли минуты, когда она повернулась и пошла дальше, уходя все дальше из его поля зрения. Далеко туда, где им никогда уже не встретится.
После того как она скрылась в чистом киевском небе, он уехал из Борисполе в Киев и сел в неприметную кафешку в районе Харьковского метро.
Он заказал триста грамм водки и тарелочку с нарезанными лимонами, больше ему ничего не хотелось. В нем бурлила кровь, словно его посадила в чан с водой и поставили на огонь. Температура, казалось бы, подскочила к сорока, а в горле, будто комком стояла рвота.
Ему хотелось как можно быстрее попасть домой, но особого смысла спешить не было, его там все равно никто не ждет.
Он присел за столик, откинулся на спинку, достал сигарету, выкурил, потом еще одну. Принесли заказ. Стеклянный графин с водкой и блюдце с лимоном и сахаром.
В кафе было уютно, никого лишнего, ни гопников, ни какой-либо шпаны, тихое место, где можно посидеть одному и подумать.
За окном шел, снег, наверное, последний за эту зиму, а внутри было тепло и уютно. Налив себе стопку он махом выпил ее, подождал пока с языка пройдет горечь, и закусил лимоном. Особенным эстетом он не был и потому пил либо водку, либо пиво, не любил он всякие коктейли и прочее.
Выпив водку до конца, он вышел на улицу и остановил проезжавшую мимо такси. Усевшись на заднее сиденья Миша уснул. Проснулся он уже возле своего подъезда, выложив 40Г за поездку он зашел домой.
Он открыл бутылочку пива и сел в кресло. В воздухе еще витал ее запах. Он вспоминает, как она моет на кухне посуду, курит, принимает душ. Но сейчас ее нет.
Пиво закончилась, он открыл вторую и третью бутылку. И вроде бы сейчас она должна позвонить, но нет...телефон молчит. Прошло еще два часа и парень, упившись, уснул в кресле.
А сейчас прошло две недели, и она все еще не позвонила. Сначала Миша думал, что она просто забыла его и забила. Но через некоторое время в его голову пришли мысли, что это просто жалость. Она любила его и потому не хотела делать ему больно. Намучившись, сама девушка решила оставить его в покое, что бы его горящее сердце потухло.
И вот он сидит у себя дома и понемногу заливает свой костер любви алкоголем.
Еще бутылочка и все будет хорошо, Миша расслабится и пойдет в ванную. Он допивает бутылочку и валит в ванную.
Ванная холодная, набирая потихоньку воду, она согревается, и он ощущает себя, словно в чреве матери безопасно и комфортно. И вроде бы все нормально, деньги есть, квартира есть, что еще нужно человеку.
В голове все те же мысли. Поднявшись из ванной, он ощутил, что в квартире все же прохладнее. По бедрам и спине пробежали мурашки и спрятались где-то под коленкой. На полочке лежало опасное лезвие. Он раскрыл его и сел обратно в теплую воду.
"И что, зачем мне все это? Зачем? Даже не знаю...что ждать? Нечего делать, некого ждать. И закрыты двери на засов, что бы никто не отворил. Окна забиты досками, а ключ закопан в гробу счастливого прошлого..."Он прошелся по запястью, еще и еще. Три линии, ровные и параллельные, из них сочится темная кровь. Опустив руку, кровь растворилась в воде и наполнила ее вишневым светом.
Потолок, словно раскололся и прямо из трещины лился ярко-молочный свет. Руки и ноги оторвались от ванной и поднялись выше, к потолку. Он чувствовал, как вибрирует его тело. Она манила его к себе, и он шел ей на зов поднимался выше и выше в молочный покой своих мечтаний...Тоска, и тишина и только тихое сердцебиение...