Аннотация: Рассказ напечатан в сборнике "Не бойся, все пройдет", Рига, 2012г. ISBN 9789984327730
СВЕТ В ГЛАЗА
Только что, вроде, с судьбой расплатился,-
Снова в долгах!
Вечер в озябшую ночь превратился.
Быстро-то как...
Р.Рождественский
Конь перемахнул полнеба быстрее птицы, черная грива играла с ветром, копыта едва касались земли, он и не знал, что умеет летать, так сильно тянул к себе запах белогривой красавицы.
Аист ступал тяжело, лапы увязали в болотистом лужке, лягушек попадалось мало, только отважное обессиленное сердце поднимало его крылья в высоту, в гнездо к птенцам.
Пётр не понимал, забылся ли тяжёлым сном, или грезит наяву сквозь боль, охватившую спину, сердце. Это он сам бежит, молодой парень навстречу любимой, да, нет же, не прошло и мгновенья - тянет без лифта, вверх на десятый этаж и коляску, и жену, подвернувшую ногу, бессильно повисшую на его плечах. Ему казалось, что он прокричал, но шёпот был еле - еле слышен:
- Где мы? - помнил, что жена садилась рядом, спешили на встречу с неожиданно приехавшим однокурсником, лет двадцать не виделись....Опять пелена, провал в черную бездну.
Открыть глаза заставило чувство времени, которое жило в нём как - то независимо, включенное постоянным ритмом: работа - дом, дом - работа, это было добровольное подчинение, любовь к дочке и жене так организовала его существование, что все внешние толчки, случайные силы пропадали, даже не включаясь в сознание.
Сквозь щёлочку между веками глаз различил темно - ржавые листья, черный край земли рядом, значит, повисли вниз головой, счастье, что удержали ремни безопасности. Опять провалился в вязкую темноту, бессилье, а мысли побежали быстрее, будто заказ поступил включить память: они с женой на новой машине - "необъезженной кобыле" - как пошутила Ленка перед отъездом, она все-таки побаивалась, но так, чуть-чуть, чтобы поддразнить мужа. Со встречной полосы свет резко ослепил, пытаясь от него защититься, почти инстинктивно спрятаться, Пётр крутанул руль резко, с силой, которую придает опасность. Машина перевернулась в кювет, придорожная канава оказалась глубокой.
- Надо хоть попытаться выбраться, - голос звал к действиям, странно, невозможно было ни одной мышцей пошевелить, но пробилась мысль о невыплаченном за эту покупку кредите, а жена, еще не понимая его состояния, прошептала:
-Вот в экономику, как в медицину надо ввести правило - "Не навреди!" Мы и остались бы в стороне от гонки за новеньким, за моделью "с наворотами".
Петр не ответил, молчание надолго повисло в маленьком, отрезанном от внешнего мира, пространстве, он вспомнил, как студентом на лекции услышал, что высокие зарплаты должны быть в государстве:
- Люди, взявшие кредит в банках, обязаны вовремя расплатиться - преподаватель поклонялся финансовой системе, в рассказах было все просто и надежно. Один Толька, на встречу с которым они сейчас собрались, спорил, горячо доказывал:
- Сильна лишь восточная философия, о душе надо позаботиться, вокруг нее мир складывать.
- Да, - подумал Петр, - вместо новостей от друга придется узнавать самого себя, сплошной "экстрим", только мы его не заказывали. Как на домашнем экране проступали картины прошедших лет жизни, а он смотрел со стороны, как в страшном сне - ни вырваться, ни убежать.
Откуда - то из глубины всплыла тревога за дочку. Он пытался убедить её, Марину, в том, что "быть человеком стаи" губительно, можно потерять самого себя, не проявить природные способности, " зарыть талант":
- Без стаи, в одиночку, придется самому отвечать за все свои решения - а в ответ Петр слышит голос Ленки, их споры были накануне, жена работает лаборанткой на биостанции. Свои взгляды- сравнения из мира животных она легко переносит в семью, солидарна с дочкой. Муж повторял, пытался объяснить им опыт собственного становления в жизни, возражал:
- Вот уж где-где, а в их школьном классе каждый день надо было бы повторять: "Не навреди! Не навреди!" - Душа болела, искала способ пробиться в наглухо закрытое для него сердце пятнадцатилетнего, еще недавно такого близкого человека! Петр хочет защитить, подставить сильное плечо:
- Вместе же легче осознать в ней самой человека, понять - кто ты? - Он - то знает, сколько судеб сломалось от отсутствия поддержки, заинтересованного понимания родителей.
Лена попробовала открыть окно, вновь и вновь нажимая на заклинившую кнопку, высвобождаясь от спасительного ремня. Наконец, ручка поддалась, свежий воздух проник в машину, Пётр очнулся. Жена протиснулась в оконный проём наружу, удивляясь собственной ловкости и удаче. Выбравшись на склон канавы, поняла - живы!
Мобильник был на месте, в грудном кармане. Пётр командовал эвакуацией, дорожная команда приехала быстро, а Лена все твердила про себя волшебное слово "Не навреди!" К утру, они вернулись домой, но дочери в квартире не нашли. Звонили снова и снова и ей и подружке, связи нет, глухо.
Они потеряли счет дням, не замечали, какая погода, отключили телевизор, радио. Машину отремонтировали быстро, но привычные дела, увлечения не доставляли радости, того удовольствия, которое само входило в их дом от совместных усилий, сборов в поездки, простой жизни. Лена не ходила на работу, поджидая у школы подружку дочери, все говорила и говорила, пытаясь растопить её недоверие, наконец, "лёд тронулся", оказалось, она знает того восемнадцатилетнего парня, к которому ушла Марина. Пытаясь не спугнуть прорезавшуюся откровенность, Лена робко попросила:
- Не бойся, не рассердится на тебя дочка, отведи меня к ним, я только увижу, что она жива и здорова, понимаешь? - наверное, что-то дрогнуло в непробиваемой подростковой броне враждебности, схватив свою куртку, бросила:
- Пошли! - даже не оглянулась, идет ли следом усталая, обессиленная мать, знакомая ей с самого первого класса.
Недалеко от школы стоял недавно построенный молельный дом, где обосновалась "новая община", с современной музыкой, незатейливыми молодыми проповедниками. Лена, проходя мимо, даже названия не знала, не обращала внимания на входящих людей, ну, как в кино "параллельные миры".
Подошли к какой-то боковой двери, темно, безнадежно. Постучали, распахнулся ад: неудержимый свет, громкие звуки рока, все танцевали что-то неописуемое, Марину крепко прижимал красивый парень, то подбрасывал её вверх, то ловил у самого пола.
- Доченька, идем домой!- голос Лены был еле слышен, но, наконец, её заметил парень и поставил партнершу точно перед матерью.
-Ну, нет, мне весело, я останусь с ним!
Лена не помнила, как добралась до своего дома. Пётр, уже одетый, стоял в дверях.
- Куда ты? - еле слышным голосом спросила жена.
- В милицию!- он был настроен решительно, но ответ Лены его обескуражил:
- Не надо, Марина сделала свой выбор.
Снег шёл без перерыва, светлые, чистые сугробы заполнили дворы,
крыли деревья пышными покрывалами. Белое, белое, безмолвие легло между Петром и Леной.