Добрынина Марина Владимировна : другие произведения.

Небо из люрекса. ч.3. операция "метаморф"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Последняя часть Неба из люрекса-1
  Часть третья.
  Операция "метаморф".
  Глава 1.
  
  Стрелецкий, осторожно ступая, вошел в кабинет председателя Совета директоров. Вернее, это не было отдельным кабинетом. Скорее, апартаментами, в которых проживала эта значительная личность во время пребывания на планете. А случалось такое, к счастью, достаточно редко.
  Милен остановился на полпути к громадному, из земного дуба, письменному столу и вежливо склонил голову.
  Человек за столом поднял на него непроницаемый взгляд.
  - Как прошла операция? - сухо поинтересовался он.
  - Все в порядке, - с достоинством, но без вызова в голосе проговорил Стрелецкий, - они следуют домой.
  - Они будут доставлены в целости и сохранности?
  - Безусловно.
  - Вы получили нужную нам информацию?
  - Да.
  - Докладывайте.
  - Это был трансформер, или, как они его называют, метаморф по имени Морфей. Именно с его использованием Швыдченко совершила все кражи.
  - Метаморф?
  Человек за столом удивленно поднял густые черные брови.
  - Да, Уриус Казбекович. - почтительно отозвался Стрелецкий.
  - Что это, объясни.
  - Это существо, место происхождения его неизвестно, чрезвычайно редкое. Способно изменять свою форму, ориентируясь на данные, полученные из мозга любого разумного существа.
  - То есть, оно превращается...
  Стрелецкий промолчал.
  - И во что оно может быть трансформировано?
  - Форма, размер, плотность и иные параметры не ограничены, - лаконично ответил Стрелецкий.
  Швивальди вышел из-за стола и остановился рядом с подчиненным, глядя на него снизу вверх.
  - Интересная штучка. Вы изловили его, я надеюсь?
  - Нет, - тихо ответил Стрелецкий, опуская голову ниже.
  - Нет, - задумчиво повторил Швивальди, - нет. А почему?
  - Мы были не готовы, - прошептал Стрелецкий.
  - А сейчас готовы?
  - Да, сейчас да. Мы получили сведения, согласно которым трансформер достаточно уязвим. Сейчас прорабатываем способы его поимки.
  - Прорабатывайте, - согласился Швивальди, легонько похлопав Стрелецкого по плечу, - прорабатывайте, Милен. Потом доложишь. А Веремеева отправь на пенсию. Кажется, он свое уже отработал. Хорошо?
  Стрелецкий кивнул.
  - Я временно понижаю тебя в должности, - продолжил между тем Швивальди, - не беспокойся, оклад останется прежним. Но теперь ты сам будешь руководить службой безопасности. Нужны будут деньги, скажешь. Но чтобы этого трансформера ты мне достал. Понял?
  Лицо Стрелецкого порозовело, но он лишь еще раз утвердительно мотнул головой.
  - Ступай, - велел Швивальди, вновь усаживаясь в кресло. На столе его светилась небольшая голограмма - кокетливо улыбающаяся Натахель с шуршиком на руке.
  
  Стрелецкий надменно оповестил Веремеева о том, что тот больше на организацию не работает, а затем отправился знакомиться с бойцами. Их было двенадцать. Некоторых Милен видел в первый раз. Какого-либо боевого опыта Стрелецкий не имел. На его нескромный взгляд, он идеально подходил для должности директора по персоналу, а возможно, мог бы с успехом справляться и с обязанностями кого повыше. Но Стрелецкий совершенно не имел представления о работе службы безопасности. Он задумчиво разглядывал своих подчиненных, усиленно пытаясь родить какую-нибудь замечательную фразу, над которой впоследствии умилялись бы благодарные потомки.
  - Ну что, ребята, - наконец произнес он, - сейчас вы будете работать со мной. Нам дали задание. Нужно будет лететь на Землю. Всех вас я не возьму. Мне нужно шестеро. Предлагаю для начала вам определить, кто со мной полетит.
  Воображаемые потомки не разразились аплодисментами, но это уже не имело значения. Парни задумались, а Стрелецкий получил возможность быстро ретироваться. В их присутствии он ощущал себя каким-то лишним - дохлым интеллигентом-очкариком среди пролетариата.
  
  Морфей появился перед Натахелью в образе довольного жизнью Санчеса.
  - Мы смогли! - радостно заявил он.
  - В самом деле? - холодно осведомилась Натахель, - Морф, будь так добр, прими облик Корнелия Мусса.
  - Зачем?
  - Надо. Хочу посмотреть, каким мой сын вырастет.
  Натахель молча оглядела высокого темноглазого мужчину. Глянула на ребенка. Сходство было. Оно просматривалось прямо-таки невооруженным глазом - малыш был крупненьким, смуглым и кареглазым. Сохраняя на физиономии совершенно серьезное выражение, Натахель приблизилась к сияющему Корнелию и со всей дури влепила ему пощечину. Корнелий испуганно отступил.
  - Ах ты, сволочь, - ласково произнесла Натахель, - и сколько времени ты собирался молчать?
  - О чем? - осторожно поинтересовался метаморф, делая круглые глаза и прижимая пальцы ко рту.
  - Ах, о чем?
  Натахель быстро поискала глазами что-нибудь тяжеленькое.
  - Не надо, - попросил метаморф, продолжая отступать.
  - Надо, Федя, надо, убить тебя мало. И отчего это я не озаботилась приобретением жидкого азота?
  - Натахель, что с тобой?!
  - Со мной все в порядке. За исключением того, что я умудрилась родить метаморфа, и понятия не имею, что я обнаружу в детской кроватке в следующий раз - котенка, кактус или малыша. Одного только не припомню, когда это я успела затащить тебя к себе в койку?!
  - Когда..., - глупо повторил Морфей.
  - Вот именно! - заорала Натахель, наступая, - ты у меня поинтересовался, хочу ли я рожать от тебя ребенка?! Или это не существенно?
  - Ну, Нат, - жалобно проныл Морфей.
  - Выметайся вон из моей квартиры! - кричала Натахель, топая ногами, - выметайся, и чтобы я тебя не видела! И не вздумай моего сына учить всяким твоим штучкам! Мне хватит в доме одного инопланетянина!
  Морфей, уныло опустив голову, вышел за дверь. Встреча состоялась не так, как он бы того хотел.
  
  Вскоре следствие было приостановлено. Муж от Натахели, наконец, отстал, позволив ей и далее занимать свою квартиру, и даже переписал на нее жилплощадь. За обещание развестись, конечно же. Что Натахель с облегчением и проделала. Странный мальчик Артем постепенно рос. Морфей некоторое время еще пытался поговорить с Натахелью, как-то оправдаться, но она категорически не желала его слушать. И он постепенно сдал позиции, надеясь, что со временем она отойдет и признает его все-таки в качестве законного (ну, почти) отца своего ребенка.
  Муся, Санчес и Элька спокойно работали каждый на своем месте.
  Муся с Элькой признались Натахели, что скучают по безалаберному Морфею. Санчес гордо заявил, что по мужикам он скучать не умеет и надулся.
  Шумиха вокруг Кубышки быстро утихла. Проведенное МТП расследование показало, что причин для беспокойства нет. Швивальди, который, совершенно случайно оказался одним из членов Правления МТП, санкционировал переизбрание президента этой некоммерческой организации. Нервозная пожилая дама была быстро отправлена на пенсию. Ее место занял исполнительный, хотя и несколько туповатый молодой человек. Он подписал свидетельство о приеме Кубышки в члены бестрепетной рукой. И вот желтая планета нарушителей ПДД стала полноправным членом мирового экономического сообщества.
  
  Стрелецкий прибыл на Землю на своем новом транспортном средстве (поскольку вкусы Стрелецкий менял только по необходимости, а в данный момент таковая отсутствовала - это снова был Мерседес) и занялся подготовкой к реализации своих коварных планов. Шестеро отобранных им бойцов следовали общественным транспортом. По прибытии они быстро рассредоточились по Н-ску. Стрелецкий засел в приобретенной им берлоге, бойцы устроились на работу в различные предприятия города и ждали от шефа команды.
  
  Муся у себя в офисе готовила правовое заключение по вопросу налогообложения малого бизнеса. Она ушла в работу по уши и потому не сразу отреагировала на приятный мужской голос, интересующийся ее место нахождением.
  Муся подняла глаза. Перед ней, спокойно и дружелюбно улыбаясь, стоял Стрелецкий.
  - Здравствуйте, Маруся Витольдовна, - ласково произнес он.
  - Здравствуйте, - растерянно ответила Муся и отложила в сторону ручку. Ей было отчего-то страшно, но и радостно в то же время.
  Она сделала над собой усилие, чтобы взять себя в руки и не выдать экс-шефу все переполняющие ее чувства. Это почти удалось.
  - Что Вы хотели? - не слишком мило поинтересовалась она.
  - Кофе с Вами попить.
  - Вам налить?
  - Не здесь, в кафе. Нам нужно серьезно поговорить.
  - А что, мы с Вами на Кубышке не наговорились?
  - Это очень важное дело. Я не отниму у Вас много времени.
  Муся поднялась, одела темный, болтающийся на спинке стула пиджак и нехотя проследовала за Стрелецким к большому синему автомобилю непонятной марки. Ее интуиция прямо-таки кричала о том, что все это не к добру. Но было до безобразия любопытно.
  Стрелецкий подвез ее к кофейне, находящейся в двух кварталах от работы. Изображая из себя джентльмена, провел к дальнему столику. Не интересуясь особо ее мнением, заказал два двойных эспрессо.
  - Что ж, - выдохнул он, когда официантка принесла кофе, - Выкладываю карты на стол. Я специально заманил Вас на Кубышку. Мне нужна была Швыдченко или кто-то, кто с ней близко контактировал. Неужели Вы всерьез подумали о том, что мои специалисты не в состоянии самостоятельно справиться с последствиями вируса? Мне нужна была информация о том, что именно произошло на Аргомеде. Именно Вы вывели меня на метаморфа. Благодаря Вам я им заинтересовался. А сейчас он мне нужен. Все просто.
  Мусю эта простота прямо-таки умилила.
  - Знаете, Милен Фармович, Вы меня удивляете. Я как-то думала о Вас, как о менее наглом товарище. Вы заявились сюда для того, чтобы меня напугать?
  - Можно сказать и так, - спокойно согласился Стрелецкий.
  - Ну, тогда считайте, что напугали. А сейчас мне уже неинтересно с Вами общаться.
  Муся полезла в сумочку за деньгами, надеясь рассчитаться и забыть об инциденте.
  - Вы знаете, а я храню об общении с Вами самые приятные воспоминания, - признался Стрелецкий, легонько постукивая зажигалкой по столу, - это было очень забавно.
  - Да и Вы мне раньше тоже нравились, - выдала ответную любезность Муся.
  Стрелецкий резко хлопнул ладонью по столу, отчего кофе выплеснулся на блюдца и коричневой гадостью расползлось по салфеткам.
  - Бросьте, нравились, - передразнил он, - я и сейчас это вижу. Сижу и наблюдаю, как Вы убираете волосы, играете с подвеской, как демонстрируете мне запястья. Я, знаете ли, уже не мальчик!
  Муся удивленно расширила глаза, положила руки на стол, как примерная девочка, и сразу же, пока информация еще не переварилась, сочла нужным перевести тему разговора.
  - Что Вы хотите?
  - Я говорил. Мне нужен метаморф.
  - Зачем?
  - У меня на него планы.
  - Вы его не получите.
  Стрелецкий невесело рассмеялся.
  - Вы ошибаетесь, я его все равно достану. Как, кстати, поживает Ваша подруга? Она ребенка недавно родила, Артема?
  - Причем здесь моя подруга?
  - Мальчик у нее, говорят, со странностями. Кем бы мог быть его папа?
  - Мальчик как мальчик, - набычилась Муся, - Ваше-то какое дело?
  - Мое? - изобразил удивление Стрелецкий, - да никакое. Просто поговорить с Вами захотелось. Вот Вам моя визитка. Телефон домашний. Я пока живу в Вашем городе. У меня здесь дело есть. Вы понимаете, какое. Вас, кстати, до дома подвезти?
  - Нет, - отрезала Муся, - спасибо, но я не хочу сидеть с Вами в одной машине. Не доверяю.
  Она встала, возмущенно откинула стул в сторону, так что он с грохотом повалился на пол, и гордо двинулась к выходу. Стрелецкий смотрел ей вслед, загадочно ухмыляясь.
  Он спокойно расплатился, оставив чаевые, и отправился на съемную квартиру. Оставалось только ждать. Он нисколько не сомневался в том, что Муся передаст его слова по крайней мере Натахели. А уж та как-нибудь озаботится поиском метаморфа.
  Между тем, время шло, а Морфей не появлялся. Стрелецкому стало скучно. Со скуки он даже на работу устроился - журналистом. Стал писать про трудовые будни капиталистического общества. Скучали и разбежавшиеся по разным фирмам мальчики. С горя они начали куролесить - ввязываться в драки, хулиганить. Вскоре Стрелецкий понял, что пора форсировать события.
  
  Натахель, правой рукой прижимая к себе младшего сына, осторожно ввела коляску в коридор. Артем, слава Богу, спал, и во сне он ничуть не отличался от миллиардов других земных детей. Натахель повернула ключ и потянулась к выключателю. Коридор немедленно озарился приятным розовым светом - с недавних пор Натахель предпочитала именно такой.
  Пол ровным слоем покрывала Натахина верхняя одежда.
  Беспорядок, царивший в квартире, был неописуем. Натахель положила спящего ребенка в коляску и принялась искать телекоммуникатор. Он обнаружился за креслом, но был, по счастью, цел.
  Не дрогнув, Натахель попросила соединить ее с Ауреем Швыдченко.
  - Он на совещании, - отозвалась миловидная слегка напуганная секретарша. Последняя имела честь ранее общаться с Натахелью. Общение не было очень приятным. Воспоминания о тех кошмарных днях до сих пор таились в бедной душе офис-менеджера.
  - А мне насрать, где он, - прорычала Натахель, - если эта сволочь сейчас же со мной не поговорит, я приеду к нему прямо туда и при народе объясню, что я о нем думаю. Пусть он мне немедленно перезвонит. Жду ровно пять минут.
  Швыдченко перезвонил через две.
  - Что ты хотела? - с подозрением спросил он.
  - Я?! - возопила Натахель, - что я хотела?! Это ты что хотел, устраивая у меня в квартире Бог знает что?
  - Ты о чем? - осторожно поинтересовался Аурей.
  Натахель молча отодвинулась от экрана для того, чтобы он мог полюбоваться результатом работы своих рук.
  - Ха, - сказал Аурей, изображая на физиономии полное удовлетворение, - наконец-то ты получила по заслугам.
  - Что?!
  - Но, между прочем, - быстро добавил он, - это не я. Меня твои дела с недавних пор вообще не интересуют. Я, между прочем, скоро женюсь. На Жоржете.
  - Да плевать я хотела на твою Жоржету! Между прочем! Точно не ты?
  - Точно не я. Хотя такая идея мне и приходила в голову, - высокомерно отозвался он, - но это ниже моего достоинства.
  - Да ну? - удивилась Натахель, - у нас еще и достоинство обнаружилось?
  Швыдченко гневно засопел и отключился.
  Натахель набрала номер Муси.
  - Можешь приехать? - взволнованно проговорила она, - Это срочно.
  - Хорошо, - вздохнула Муся, - скоро буду.
  Через двадцать минут она входила в Натахину квартиру. Сама Натахель сидела, подогнув под себя ноги, на освобожденном от барахла диване и читала газетку с объявлениями. Вокруг неравными кучками валялись предметы домашнего обихода.
  - Ты затеяла генеральную уборку? - поинтересовалась Муся, с интересом, но без чрезмерного удивления оглядывая живописный беспорядок. .
  - Да, - ехидно отозвалась Натахель, - Конечно, и именно с этой целью я развалила свои трусы по всему полу.
  - Оригинально. И кто у нас здесь постарался?
  - Не знаю!
  - Полицию вызывала?
  - Нет, у меня ничего не пропало. И Аурей, гадина, говорит, что это не он. Вот не думаю, что он стал бы отпираться. Это же такой повод для гордости. Кстати, ты там шла по коридору, на ребенка внимания не обратила? Он спит?
  - Артемка? Нет, не обратила. Но сейчас гляну.
  Муся склонилась над коляской. Младенца там не было. Украшенное изображениями маленьких зеленых псевдожучков детское белье явно свидетельствовало, что когда-то нечто мелкое там находилось. Сейчас дите испарилось в неизвестном направлении.
  - Натахель, - дрожащим голосом позвала она, - а его здесь нет.
  - М-да?- отозвалась Швыдченко без всякого волнения, - А подушек там сколько?
  - Две.
  - Тогда все в порядке. Иди сюда.
  Муся недоумевающее уставилась на подругу.
  - И что сие значит?
  - Это у нас в последнее время новая фишка! - раздраженно размахивая газетой, воскликнула Натахель, - мы теперь, когда нам скучно, подушкой прикидываемся! У, весь в папашу!
  Маруся осторожно присела на краешек дивана.
  - Кстати, к вопросу о папашах, Морфей у нас где?
  - В загуле, вероятно, мог бы ребенком и поинтересоваться.
  - Ты же его сама, - удивилась Муся, - домой не пускаешь.
  - Да, не пускаю. Но мог бы и еще понастаивать.
  Муся задумалась. Иногда ей казалось, что на свете существует громадное количество логик. И все не освоить ей никак. Только настроишься на какую-нибудь систему понятий, и вдруг раз, любимая подруга, которая, вроде бы, тоже там, отмачивает нечто, в эту систему уже не укладывающееся.
  - Натахель, - вздохнула она, - у меня есть одна версия по поводу того, кто бы мог это у тебя сделать.
  Натахель выжидающе подняла бровь. Она-то уже список желающих подготовила.
  - Стрелецкий, - продолжила Муся, - он недавно у меня появлялся. Спрашивал о Морфее. Хочет его поймать.
  - Ну так пусть ловит! Квартира моя здесь причем?
  - Нат, он полагает, что Морф все равно тебя с ребенком не оставит и, рано или поздно, появится. И хочет его спровоцировать.
  - Не уверена.
  - А я уверена.
  Натахель изобразила на лице серьезный мыслительный процесс.
  - А он как, этот Стрелецкий, ничего?
  - Ты о чем?
  - Симпатичный?
  - Противный на редкость.
  - Не ври. Пригласи его ко мне. Побеседуем.
  - Сейчас?
  - А что! Заодно и поможет прибраться.
  - У меня телефон только домашний, - попыталась увильнуть от процедуры приглашения Муся. После его мерзкого поведения в кафе она пригласить его могла бы только на экзекуцию. Проводимую над ним, конечно. Маруся даже вздохнула с удовольствием, представив на миг, как много хорошего можно было бы с этим типом сотворить. Каленым железом, к примеру...
  - Ничего, - вмешалась в ее грезы Натахель, - у него наверняка есть переадресация. Звони.
  Муся изобразила душераздирающий вздох и жалобно посмотрела на подругу. Натахель только хмыкнула и ткнула пальцем в коммуникатор. Пришлось доставать визитку и набирать номер Стрелецкого. Он отозвался после третьего звонка.
  - Милен Фармович, - проворковала Маруся, стараясь напустить в голос побольше шарма, или, во всяком случае, того, что она под этим понимала, и умильно при этом улыбаясь, - здравствуйте, как поживаете?
  - Нормально, - насторожено отозвался Стрелецкий.
  - Вы не могли бы подъехать сейчас домой к Натахели Швыдченко?
  - Зачем?
  - Очень хотим с Вами пообщаться. Просто очень. И необычайно срочно.
  - Я не уверен...
  - Милен Фармович, я Вас прошу. Это связано с метаморфом. Подъезжайте. Вам будет интересно.
  Стрелецкий был несколько огорошен. Конечно, давая ребятам команду слегка потрясти квартиру, он рассчитывал на результат. Но не такой. Он отметил про себя, что Рябинкина не назвала адрес, усмехнулся и пошел в подземный гараж, где стояла арендованная им машина.
  Муся встретила его у порога и сразу же набросилась с обвинениями:
  - Ваших рук дело? Да не отпирайтесь, Ваших. Это была акция устрашения?
  - Ну что ты, Муся, - вмешалась Натахель, нежно беря Стрелецкого за локоток, - Милен Фармович заехал к нам помочь убраться. Правда ведь?
  - Допустим, не моих, - осторожно проговорил Стрелецкий, когда его, подталкивая в спину, ввели в комнату.
  - Допустим, - покладисто произнесла Муся, - не конкретно Ваших, а тех, кого Вы наняли. Но сути дела это не меняет.
  - Вы же знаете, - усмехнулся Стрелецкий, - что я не сознаюсь.
  - Тогда я буду вас страшно пытать, - пообещала Муся, - но, в общем-то, Ваше признание мне ни к чему. Буду пытать просто так.
  - Извращенка, - вздохнул Милен.
  - От такого слышу, - парировала Муся, - пальто можете снять, у нас не холодно.
  Он бросил пальто на ручку кресла и оглядел комнату. Кавардак в ней царил страшный. Ящики из комода были вытащены, все их содержимое валялось на полу. Оторванные шторы болтались на карнизе на одном крючке. На лампе, покачиваясь, висел шнур от телевизора. В общем, именно то, что нужно. Стрелецкий пообещал себе выписать ребятам премию.
  - Знакомьтесь, - вежливо произнесла Муся, - это вот Милен Фармович Стрелецкий, директор по персоналу ОАО "Металлкомплекс", мой бывший шеф, а это - Натахель Германовна Швыдченко - гениальная мошенница и моя подруга.
  Натахель глянула косо и улыбнулась.
  - А можно посмотреть на ребенка? - вдруг спросил Стрелецкий. Глаза его горели от любопытства.
  - Зачем? - насторожилась Натахель.
  - Нат, пусть смотрит, - постаралась успокоить подругу Муся, - Он в курсе, что ты растишь маленького метаморфа. Сам мне недавно на это намекал.
  - Смотрите, - согласилась Натахель, - он в коляске. Только учтите, что его Вам использовать совсем не получится. Абсолютно неуправляем.
  Стрелецкий сходил в коридор и вынес оттуда, прижимая к себе, крупного улыбающегося малыша. Лицо Милена Фармовича лучилось искренней радостью.
  - Вы умеете обращаться с детьми, - отметила Натахель с невольным уважением в голосе.
  - Да, - просиял Стрелецкий, - у самого такой же. Только постарше.
  - Ну а раз так, тогда решим вопрос следующим образом. Вы сидите на кухне с ребенком, а мы с Мусей приводим квартиру в порядок, - предложила Натахель без тени смущения.
  Муся нахмурилась. Лицо Стрелецкого вытянулось от изумления, но он лишь молча кивнул.
  - Заодно можете кофе сварить, - продолжила Натахель, - а потом мы обсудим с Вами вопрос о том, зачем Вам понадобился Морфей.
  Стрелецкий безропотно, прижимая к себе кроху-метаморфа, отправился готовить кофе.
  Уборка была завершена на удивление быстро. К счастью, вредители не догадались размазать по напольному покрытию содержимое банок с кремом и детское питание. Впрочем, если бы они такое сотворили, шансов у Стрелецкого живым покинуть Натахину квартиру было бы гораздо меньше.
  - Милен, - сказала Натахель, когда они все сидели на кухне, вокруг круглого коричневого стола, - я не контролирую Морфея. Он появляется тогда, когда сочтет нужным.
  Стрелецкий пожал плечами.
  - Я не тороплюсь.
  Муся спокойно указала рукой в сторону окна, около которого клубилось серое пушистое облачко.
  - А вот и гости, - сказала она.
  Моментально трансформировавшийся в Корнелия Мусса Морфей выхватил ребенка у Стрелецкого из рук, и насильно всучил малыша Натахели, а затем решительно уселся за стол и принялся рассматривать гостя.
  Стрелецкий сидел молча, положив ладони на стол, и не двигался, как будто рядом с ним размахивала хвостом разъяренная гремучая змея. В принципе, сходство было. Гневно пыхтящий напротив него Морфей очень эту самую змеюку напоминал. Он глядел на Стрелецкого, набычившись, и, видать, обдумывал коронную приветственную фразу. Наконец, фраза родилась.
  - В лоб хочешь?
  Стрелецкий повернул голову и сбоку, как бы прицеливаясь, глянул на Морфея. Немного подумал и отозвался.
  - От тебя?
  - Угу, - согласился метаморф.
  - Не очень, - неуверенно произнес Стрелецкий.
  - Может, кто-нибудь супчику хочет? - робко поинтересовалась Натахель, - я вчера щей наварила.
  Муся тихо хихикнула.
  - Ты что здесь делаешь? - спросил Морфей.
  - В гости зашел.
  - А тебя звали?
  И вот здесь Стрелецкий уже получил возможность расслабиться.
  - Ну да, меня Муся пригласила. Заходи, говорит, Милен Фармович, в гости. У нас супчик есть.
  Муся хихикнула громче. Морфей строго на нее посмотрел.
  - Это правда?
  - Правда-правда, за исключением супчика. Мы его кормить не собирались. Про супчик - это Натахель сейчас придумала. Мы вообще думали, что он нам убраться поможет. А потом переиграли, заставили с Артемкой сидеть. Кстати, Артемка, вот твой папа. Между прочем, Морф, мы с тобой так не поздоровались. Привет, Морф.
  Морфей поморщился.
  - Муся, не тарахти, - попросил он.
  - А я что? Я не тарахчу вовсе. А Милен Фармович, кстати, уже уходить собирался. Правда ведь? Я вот сейчас пальто ему принесу. И он сразу пойдет к себе домой.
  - Ага, - согласился Стрелецкий, вот только пообщаюсь немного с метаморфом, и сразу пойду. Кстати, что там насчет щей?
  - Хрен тебе, а не щи, - вежливо предложил Морфей, - и разговаривать я с тобой не собираюсь.
  - Ладно, - согласился Стрелецкий, - тогда тебе девушки сами все передадут.
  - Что передадут?!
  - Мое предложение о работе.
  - Чего это ради я должен на тебя работать?
  - Ну, допустим, не на меня, а на одну очень влиятельную личность.
  - Спасибо, - фыркнул метаморф, - я в постоянном заработке не нуждаюсь.
  - А твоя семья?
  Натахель недовольно засопела. Ей бы этот заработок мог и пригодиться.
  - А они не голодают, - холодно заявил метаморф.
  - Я рад за вас всех. Но тебе все равно придется согласиться. Так или иначе.
  - Да ну? Это угроза?
  - Что-то вроде этого. Подумай.
  - Ты ему хотел в лоб дать, - напомнила Муся. Стрелецкий посмотрел на нее с укоризной.
  - Успею, - заверил ее Морфей и выжидательно уставился на Стрелецкого.
  - Ну ладно, - вздохнул тот, поднимаясь из-за стола, - тогда я пойду.
  - Иди, - согласился метаморф. Голос его был холоднее вершины Джомолунгмы. Впрочем, последняя давно подтаяла.
  После ухода Стрелецкого разразился небольшой скандал. Морфей, вообразивший себя ни с того, ни с сего главой семьи, вопил о том, что нечего водить в дом посторонних мужиков, особенно если это коварные враги. Натахель возразила, указав на то, что она сам здесь посторонний, но вот мужик ли, это вопрос. Тут Морф окончательно взъярился и сообщил присутствующим, что со Стрелецким он сам разберется, и нечего всяким слабоумным землянкам соваться в его сугубо личные дела. После обвинения в слабоумии в общий хор свой голос вплела Муся, которая попросила Морфея обратить особое внимание на коварство представителей "Металлкомплекса", а особенно - господина Стрелецкого, и слегка поразмыслить о том, зачем он: а) оставил домашний телефон, по которому легко вычислить адрес; б) начал угрожать, что для него нетипично.
  При словах "домашний телефон" Морфей необычайно оживился, и, прежде чем Муся успела ее спрятать, моментально завладел оставленной на столе визиткой. Поскольку Морф не желал размышлять на предложенные Мусей темы, она озвучила свои выводы сама.
  - Морф, он хочет, чтобы ты на него напал.
  - Ну и нападу, - легкомысленно пообещал метаморф.
  - Идиот, - ласково сообщила Натахель, - он тебя поймает.
  - Меня? - фыркнул Морфей, - кишка тонка.
  И, не желая больше выслушивать возражения, дематериализовался и покинул жилище.
  
  Алиса, высокая длинноногая блондинка, пользовалась повышенным вниманием мужчин, но была упорно верна одному - своему мужу банкиру. Вопреки расхожему мнению, она не соответствовала блондинистому типажу нежной глуповатой девочки - была умна, активна и резка в высказываниях. Во времена своей ранней молодости Алиска имела счастье, или несчастье, кому что больше нравится, познакомиться с главарем одной крупной бандитствующей группировки - Женей. Женя был искренне привязан к хрупкой, острой на язык девочке, сам ее не обижал и друзьям своим велел. Вскоре после их знакомства Женя был взорван в собственном автомобиле. Группу возглавил его зам Винт, который, видимо по наследству, питал к Алисе схожие братские чувства. Именно Винта и имели ввиду дамы, когда шли к Алиске с поклоном.
  Пришлось рассказывать все, как было, с подробностями.
  - Ну что, девки, - резюмировала по окончании рассказа Алиса, - вы влипли.
  Натахель и Муся уныло закивали.
  - И вы полагаете, что Морфей все равно сунется к Стрелецкому?
  И вновь безнадежное кивание.
  - И, насколько я поняла, вы хотите подстраховаться?
  - Хотим, - вздохнула Муся.
  - Что Вы предлагаете?
  - Поговори с Винтом. Нам нужно изолировать Стрелецкого на время. Чтобы к нему вообще не было доступа, и никто не знал, где он находится.
  - Ну, не знаю, - замялась Алиса, - это может дорого обойтись.
  - У нас есть деньги, - тихо произнесла Натахель.
  - Хорошо. Я переговорю с ним. Но он в город только завтра возвращается. Как срочно это нужно?
  - Очень. Чем быстрее, тем лучше.
  
  Стрелецкий снял одну квартиру. Ту, что была прямо под ней, он купил, предложив цену, в полтора раза превышающую рыночную при условии, что жильцы покинут ее немедленно. Пригласив специалистов, он пробил потолок между двумя помещениями и установил там скрытую лестницу. Жил он внизу. Входил только в верхнюю. Каждый вечер он укладывал на свою предполагаемую постель изготовленный в полный рост муляж собственного тела и отправлялся спать этажом ниже. Это несколько напрягало, но чего не сделаешь ради выполнения задания! А Стрелецкий был очень ответственным товарищем. Он ждал гостей.
   Стрелецкий проснулся от того, что сработали датчики присутствия - они тихо жужжали возле уха. Он замер.
  Между тем, этажом выше, любопытный метаморф в виде облака обследовал жилище главного злодея. Он удостоверился в том, что Стрелецкий почивает сном праведника, и курсировал по квартире в поисках всякого интересненького. Морфей пока не предполагал переходить к нападению. На это еще было время. Он лишь хотел обнаружить какую-нибудь новую информацию относительно намерений руководства ОАО "Металлкомплекс". Стрелецкий, находящийся тремя метрами ниже, нажал на кнопку. Загорелся свет. Метаморф испуганно замер, и тогда на него откуда-то из стены обрушилась струя жидкого азота. Облако постепенно уплотнилось, превратилось в серый, непонятной формы сгусток материи, и упало на пол.
  Стрелецкий быстро поднялся наверх и упаковал сгусток в емкость, внешне напоминающую термос, после чего совершенно спокойно отправился досыпать. Миссия была практически выполнена.
  Наутро Стрелецкий позвонил жене, предупредив ее, что скоро приезжает. Сообщил в порт, чтобы там готовились к его отъезду и заправили яхту. Потом он пешком пошел на почту и отправил ценную бандероль на Аргомед, существенно переплатив за скоростную доставку.
  После этого он вернулся к себе, оповестил всех по очереди бойцов о том, что они обязаны незамедлительно следовать на Кубышку, сделал звонок на Аргомед, попросив секретаря принять на почте посылку, не дожидаясь, пока ее принесут в офис. Пообщался с представителями организации, предоставившими в аренду автомобиль. Они категорически возражали против того, чтобы он оставил машину в порту.
  Затем он вызвал такси, погрузил в него небольшой багаж, сел сам, умиротворенно улыбаясь. Машина тронулась с места. В порт он так и не прибыл.
  Люди Винта провели тщательное расследование. Оно выявило и две квартиры, и странные, встроенные в стены, устройства для подачи газа. Опрос соседей показал, что Стрелецкий перед своим исчезновением ходил на почту. Это подтвердили и сотрудники почтамта. Действительно, он отправил посылку, и, поскольку за срочность было сразу же уплачено, бандероль была направлена к месту назначения буквально через два часа. Натахель расплатилась, поблагодарив за хорошую работу и попросила присмотреть за Стрелецким еще несколько дней.
  
  Артемка плакал и просился к папе. Несколько обескураженная этим фактом (малыш видел родителя от силы минут пятнадцать) Натахель прямо-таки и не знала, что делать. Где-то в глубине души она понимала, что искать "это чудовище" все равно придется, но внешне чувств своих не проявляла, продолжая негодовать по поводу его дурацкого поведения. Маруся же горела праведным гневом и прямо-таки рвалась на баррикады в помощь бедному Морфику. В конце концов сдалась и Швыдченко, подтвердив неохотно, что предпочла бы увидеть Морфея рядом, чтобы сразу надавать ему по заслугам, а не в посылке.
  - Как ты думаешь, Натахель, когда Милен говорил о влиятельном человеке, он врал или нет? - спросила расстроенная Муся.
  Натахель неуверенно пожала плечами.
  - Я не знаю. Может, и врал.
  - Не похоже. Мне кажется, Морфея ему действительно кто-то заказал.
  - Давай у него спросим.
  - Ага, мы его паяльником будем жечь или утюгом?
  - А ты думаешь, так он не скажет?
  - Он? - удивилась Муся, - он тебе так не скажет, даже если ты спросишь, сколько ему лет. Милен Фармович у нас известный шифровальщик.
  - Ну... - замялась Натахель, - может тогда опять с Винтом поговорить?
  - Чтобы он взял на себя эту почетную обязанность?
  - Ну да...
  - Учти, Натахель, кому-то из нас все равно придется при этом присутствовать. Чтобы вопросы нужные задавать. Ты готова?
  Дамы замерли, пытаясь вообразить себя офицерами гестапо на допросе. Картина не радовала, хотя и впечатляла.
  - Слушай, но ведь по работе он кому-то подчиняется, - произнесла Натахель, - Стрелецкий же не является частным специалистом по ликвидации нештатных ситуаций. Он же просто директор по работе с персоналом, ты сама об этом говорила.
  - Ага, - безнадежно сказала Муся, - его должность - это почти все, что я помню. Может, конечно, Морфей что-то знает, но где он, этот Морфей? Хотя... Подожди минутку.
  Она набрала номер сестры. Изобразила на лице заискивающее выражение.
  - Але, Эль, привет! Мне Санчес нужен.
  - Зачем? - с подозрением спросила Элька.
  - Хочу его попросить об одном одолжении.
  - Знаешь, Мусь, ты когда в последний раз его просила об одолжении, мы все крупно влипли.
  - Ну Эль, - заныла Муся, - ну пожалуйста, это не опасно.
  - Ладно, - вздохнула Элька, - ты же все равно достанешь.
  Муся радостно закивала. Через 10 секунд на экране появилась заинтересованная физия Санчеса.
  - Чего?
  - Сань, мы тут мужика одного поймали. Хотим выяснить, на кого он работал.
  - Супер. И кого?
  - Да, ты его помнишь, наверное, Стрелецкого. Лез, понимаешь, куда не просят. Морфа вот в посылке на Аргомед послал...
  - Я не понял, - удивился Санчес, - это шутка такая?
  - Нет.
  Муся невинно захлопала ресничками.
  - Это голимая правда. Ты не мог бы порыться у себя, поискать его потенциального работодателя?
  - А зачем рыться? Я еще по приезду его вычислил. Известная личность. Председатель совета директоров. Он Стрелецкому вашему еще стипендию повышенную в Институте платил, а потом пригласил на работу. Я в Старнете случайно на статью эту наткнулся, по случаю десятилетия Общества. Я инициалы не помню, а фамилия примечательная - Швивальди, почти, как у композитора. Ваш Стрелецкий на его племяннице, между прочем, женат.
  - Ну, Санчес, ты просто зайчик! - восхищенно воскликнула Муся.
  Санчес довольно хмыкнул.
  - Пятьдесят кредиток.
  И прервал связь.
  
  Когда Милен понял, что такси везет его совсем не в порт, он слегка испугался и даже подергал ручки дверей, раздумывая о головокружительном выпрыгивании из машины на скорости 250 км. в час. Впрочем, перспектива быть размазанным по асфальту его не привлекала, да и двери все равно оказались заблокированными.
  Его выгрузили в лесу, перед маленьким бревенчатым и совершенно не примечательным, за исключением возможной исторической ценности, домиком. По двору бегали куры, лаяла лохматая, сидящая на цепи, кавказская овчарка. Трое неразговорчивых крупных молодых людей, осторожно придерживая Стрелецкого за руки, ввели его в дом, быстро обыскали, избавив от ненужных, на их взгляд, вещей, открыли тяжелую крышку подпола и велели спускаться. Вздумавший было поинтересоваться условиями содержания Милен получил подзатыльник и кубарем скатился вниз. Крышка закрылась.
  В распоряжении Стрелецкого оказались: небольшая комната без окон, но с вентиляционным отверстием под потолком, застеленная чистым бельем кровать, шерстяное одеяло, унитаз, умывальник, три рулона туалетной бумаги, маленькая электрическая плитка, чайник, кофе, сахар, блок сигарет, мешок картошки, полка, заставленная всяческими консервами, открывалка и неограниченное количество времени для размышлений.
  Стрелецкий не унывал. Не так уже ему было здесь и плохо. Главное, задание выполнено, а уж Уриус Казбекович сумеет позаботиться о том, чтобы Милен вернулся на работу.
  Впрочем, вынужденное бездействие, отсутствие информации и необходимость самому себе готовить пищу сильно его раздражали.
  
  Натахель навела тщательнейший макияж, причесалась, приоделась, нацепила на лицо улыбку соблазнительницы и отправилась звонить Швивальди.
  - Уриус Казбекович, - нежно, с лаской в голосе, произнесла Натахель, - как поживаете?
  - Спасибо, Наташенька, - улыбнулся в ответ Швивальди, - для моих лет неплохо.
  - Уриус Казбекович, - между тем продолжила Натахель, пропустив мимо ушей приглашение сделать комплимент по поводу возраста, - а у меня для Вас есть предложение.
  - И какое же? - заинтересовался Швивальди.
  - Очень актуальное. Вы знаете, кто у нас гостит?
  - И кто же?
  - Господин Стрелецкий собственной персоной. Знаете такого?
  - Милена? Конечно, знаю. Хороший мальчик.
  - Ваш директор по персоналу.
  - Нет, начальник службы безопасности.
  - Ну конечно, - согласилась Натахель, - Вам лучше знать. И я хотела бы Вас предупредить о том, что Милен Фармович будет гостить у нас до тех пор, пока домой не вернется Морфей.
  - Вы знаете, деточка, - засмеялся Швивальди. - Я понятия не имею, кто такой Морфей.
  - Метаморф, - подсказала Натахель.
  - Неважно. Но я попрошу Вас передать Стрелецкому, что он у меня больше не работает. Его жена и ребенок получат хорошее пособие по его увольнению. Если будет нужно, погребение мы тоже организуем за счет фирмы.
  - Погребение? - изумилась Натахель. Так далеко ее планы не заходили.
  - Вот именно. Мне, знаете ли, не нужен начальник службы безопасности, который позволяет себе гостить где попало. Но давайте лучше немного поговорим о Вас. Как Вы себя чувствуете?
  - Спасибо, отлично.
  - Здоровье не беспокоит?
  - Все замечательно.
  - Сыночек Ваш Артем как себя чувствует?
  - И у него все хорошо.
  - А другие детки?
  - Замечательно.
  - Вот и здорово. Если найдете время, залетайте ко мне на Аргомед. Я, по старой дружбе, подготовлю Вам замечательный номер. Я новый отель отстроил, знаете ли.
  - Ой, - вздохнула Натахель, - спасибо большое. Если будет возможность, мы непременно заедем. С друзьями. Вы не возражаете?
  - Нет, что Вы! Так я жду?
  - Ждите, - согласилась Натахель, прекращая сеанс связи.
  Попытка шантажа не удалась.
  
  В ход вступал план "Б". Следовало немедленно навестить Милена Фармовича, экс-начальника службы безопасности ОАО "Металлкомплекс".
  - Как ситуация-то меняется, - задумчиво произнесла Муся, спускаясь в продымленное насквозь помещение.
  Чистящий себе на обед картофелину Стрелецкий угрюмо промолчал.
  - Милен Фармович, я, конечно, прошу прощения за причиненные Вам неудобства. Но это был единственный, на наш взгляд, выход. Я Вас не задержу. Только передам привет от Швивальди. Он просил сказать Вам, что Вы уволены, поскольку он не нуждается в услугах начальника службы безопасности, который не в состоянии обеспечить эту безопасность себе. Еще он сказал, что погребение Вам организуют за счет фирмы.
  - Зачем Вы звонили Швивальди? - спросил Стрелецкий, отрывая взгляд от изуродованной картофелины.
  - Мы хотели обменять Вас на метаморфа. - почти извиняющимся тоном проговорила Муся, - Мы сильно сглупили, не подумав о том, что Вы можете отправить его по почте.
  - Почему я должен Вам верить?
  Муся пожала плечами.
  - У меня запись есть. Я ее Вам отдам. Можете провести экспертизу и убедиться в том, что это не монтаж. Вы можете решить также, что со стороны Швивальди это лишь попытка заморочить нам головы. Но, мы это отслеживали, Вас никто не искал. Вам даже жена не звонила.
  - При чем здесь моя жена?! - раздраженно воскликнул Стрелецкий.
  - Не при чем, - согласилась Муся, - но она Вас не искала. В общем, разницы особой нет. Вы нам больше не нужны. Ваши вещи в машине. Поедем, я отвезу Вас в город.
  
  Стрелецкий попросил, чтобы его подбросили до съемной квартиры. Там он с наслаждением принял душ, побрился, переоделся в новый костюм, без сожаления отправив старый в мусоросжигатель. Он не слишком-то верил Мусе, обоснованно ожидая от нее всяческих пакостей, а потому набрал номер Швивальди и приготовился дать ему отчет о проделанной работе. Секретарша ему не обрадовалась, что было плохим знаком - обычно она слегка кокетничала с молодым и перспективным служащим.
  - Привет, Тонечка, - помурлыкал Стрелецкий, - соедини меня, пожалуйста, с Уриусом Казбековичем.
  - Его нет, - быстро ответила секретарша.
  - Не страшно, тогда соедини с мобильным.
  - Не отвечает.
  - У Швивальди не отвечает? Не смеши, такого не может быть. Соедини меня, я прошу, это срочно.
  - Я не могу Вас соединить, - упрямо повторила Тонечка.
  - Почему? - недоумевал Стрелецкий.
  - Он сказал, в общем, он просил, чтобы с Вами я его не соединяла. Вообще.
  - Да? А он не объяснил, почему?
  - Ну что Вы, Милен Фармович, разве он когда такое объясняет?
  - Ты права. Ну ладно, тогда до свидания.
  - Извините меня, Милен Фармович!
  Но Стрелецкий не желал слушать извинений. Он уже звонил супруге. С домом ему тоже поговорить не удалось - линия была безнадежно занята. Стрелецкий забеспокоился и вылетел на Кубышку.
  Там его ждали. Кадровичка Люся, заикаясь от смущения, отдала ему приказ об увольнении по собственному желанию и коробочку с личными вещами. В кабинет его не пустили. Стрелецкому стоило большого труда выпросить от нового начальника СБ - длинноволосого задохлика с косящим левым глазом - разрешения воспользоваться служебным телепортом. Соединение с домом еще работало. Впрочем, Стрелецкий быстро выяснил, почему - дом был служебным жильем, супруга из него выехала, и теперь жилплощадь уже сдали новому сотруднику. Здесь Милену вручили оставленный заботливой женой чемодан с одеждой.
  Стрелецкий погрузил чемодан в яхту и отправился на Аргомед. Центральный порт Аргомеда не захотел его принимать, и потому пришлось сажать транспорт на запасном аэродроме, а оттуда долго и нудно добираться в столицу.
  На прием к Швивальди ему удалось попасть относительно легко - всего после полуторачасового нервного разгуливания по коридору.
  - Я не понимаю, - недоумевал Стрелецкий, входя в кабинет, - что произошло?
  Швивальди посмотрел на него строго, но слегка снисходительно.
  - Милен, все просто. Я не выкупаю заложников.
  - Но я уже не заложник! Меня выпустили.
  - За что?
  - Ни за что. Меня ни о чем не спрашивали.
  - И я обязан тебе верить?
  Стрелецкий растерянно заморгал.
  - Уриус Казбекович, но я же никогда Вас не подводил.
  - Именно поэтому, - спокойно отозвался Швивальди, - ты до сих пор жив, и даже стоишь здесь передо мной. Но, запомни, это в последний раз. Если ты когда-нибудь появишься на Аргомеде... В общем, понимаешь, о чем я.
  Стрелецкий кивнул.
  - А с женой и сыном я могу увидеться?
  - Незачем. Я найду Софье нового мужа. Она не возражает. В приемной можешь получить свидетельство о разводе. Оно давно там тебя ждет. Иди. Мне неприятно тебя видеть.
  Стрелецкий, покорно наклонив голову, вышел, а потом отправился в порт и вылетел на Землю, в Волгоград, к родителям.
  
  
  Глава 2.
  
  Отсутствие жены, ребенка, дома и работы сказалось на Стрелецком неблагоприятным образом - он запил. Родители, которые и так без восторга отнеслись к падению на их пенсионные шеи депрессивного безработного отпрыска, сильно расстроились из-за данного факта. Ровно через неделю они вызвали неуравновешенному Милену бригаду реаниматоров и достаточно четко поставили перед насильно протрезвленным сыном проблему нехватки финансов. Злой и трезвый Стрелецкий напряг подуставшие за последнее время умственные способности и родил идею - одну из квартир в последнее свое пребывание в Н-ске он оформил на свое имя и, стало быть, ее можно было продать. И на это продолжать жить некоторое время. Или пить. Как получится. Он вылетел в Н-ск.
  Стрелецкий совершенно не горел желанием встречаться с кем-либо из подставившей его компании. Если бы он знал, что квартиры его давно поставлены предусмотрительной Натахелью на пульт оповещения, он, возможно, предпочел бы избавиться от красавицы-яхты. Все равно ее содержание было ему теперь не по карману. К сожалению, добрый самаритянин, горящий желанием предостеречь крошку Милена от совершения имеющих неблагоприятные последствия поступков, на горизонте так и не появился, и бедненький Миленчик влип в историю. Вместо самаритянина возникли известные ему по последнему заданию крепкие немногословные парни, которые сопроводили Стрелецкого прямо в уже знакомый ему дом в лесу. Правда, на сей раз его оставили на поверхности. Вскоре туда же подрулили Муся и Натахель с младшим сыном.
  - Здравствуйте, Милен Фармович! - лучезарно пощебетала Муся.
  Милен промолчал. Даже желать здоровья кому-либо ему не хотелось.
  - Вы плохо выглядите. Лицо у Вас помятое какое-то, да и одеты Вы как-то не очень, - продолжила Муся, - пили, что ли?
  - А Вас это касается? - холодно поинтересовался Стрелецкий.
  - Конечно, касается! - воскликнула Натахель, - как можно принимать на работу алкоголиков?
  - Я - не алкоголик, - отрезал Стрелецкий, - и говорить нам не о чем.
  - Ошибаетесь, герр Стрелецкий! - рассмеялась Натахель, - у нас к Вам есть предложение, подкупающее своей простотой и новизной. И, главное, мы все заинтересованы в решении возникшей проблемы. Вы украли у нас метаморфа. Это грустно. Они забрали у Вас жену и ребенка. Это тоже печально. Давайте сделаем так, чтобы обе потери вернулись к хозяевам.
  Стрелецкий нервно расхохотался.
  - И у вас есть план? - спросил он недопустимо издевательским тоном.
  - Нет, - честно призналась Муся, неприязненно косясь на собеседника, - план как таковой отсутствует. Зато есть цель и исполнители. Причем, прошу отметить, шикарные исполнители - симпатичные и думающие.
  - Это Вы о себе? - хмыкнул Стрелецкий.
  - Что Вы, Милен Фармович, исключительно о Вас.
  - Это чушь полная. Цель ваша недостижима, противники очень опасны, а вы сами ничего не умеете.
  - Милен Фармович, - обиженно заявила Натахель, прижимая к себе малыша, - Вы категорически не правы. Если Вы немножечко подумаете, то поймете, что шансы у нас достаточно велики. И вообще, растить ребенка без отца - это неправильно. Вот я это твердо знаю. Надеюсь, и супруга Ваша это понимает. Хотя бы не ради себя, но Вы должны согласиться.
  Стрелецкий раздраженно отвернулся.
  - Милен Фармович, - продолжила Муся, - ну что Вам еще терять? Я понимаю, Вы - мужчина еще молодой, неглупый. Чисто теоретически Вы еще можете завести новую семью, найти работу, правда ведь? Но Вам не кажется, что Вы слишком быстро сдались? Вы же умный, сильный, Вы очень многое знаете о противнике. Почему Вы не хотите этими знаниями воспользоваться? А мы предлагаем свою помощь.
  Милен вздохнул.
  - Я думал об этом, но это очень опасно. Всю операцию нужно проводить на Аргомеде, а мне туда ход заказан.
  - Согласна, - сказала Муся, - но я знаю, что Вы - очень осторожный, думающий человек. Именно такой нам в команду и нужен. Милен Фармович, подумайте, пожалуйста, только не очень долго. Мы в любом случае будем пытаться что-то сделать, но без Вашего участия шансов у нас гораздо меньше. Соглашайтесь.
  - Хорошо, - кивнул Стрелецкий после нескольких минут раздумий, - допустим, я согласился. Что у нас есть?
  - Я, - бодро отрапортовала Натахель, - у нас есть я. Швивальди меня в гости недавно приглашал. Между прочем, с друзьями.
  - А у меня удостоверение полицейское осталось, - смущенно глядя в сторону, призналась Муся.
  - Откуда? - удивилась Натахель. И даже Стрелецкий заинтересованно посмотрел на Рябинкину.
  - Ну, чего-то оно не сдалось при увольнении. Потерялось куда-то. У меня, вообще-то, и форма еще имеется. В шкафу. А еще у нас, вроде бы, есть бывший работник Швивальди, его практически родственник, да, Милен Фармович?
  - Угу.
  - А еще, моя сестра - рекламный агент, а Санчес, муж ее, программист. Ну, мы все его знаем.
  Стрелецкий, наконец, улыбнулся. Вероятно, вспомнил программиста.
  - А оружие у нас есть? - спросила Натахель, - на всякий случай?
  - Есть, - ответил Стрелецкий, - на яхте.
  - Кстати, к вопросу о птичках! - радостно воскликнула Муся, - у нас ведь еще есть практически целый флот - яхта Фармовича, гольф Натахели и наша раздолбанная шлюпка. И еще где-то валяются поддельные документы. Что-то господин Стрелецкий у нас их в прошлый раз не изъял.
  Стрелецкий пожал плечами.
  - А зачем они мне? Балуйтесь.
  - Ну, прямо целый арсенал! - воскликнула Натахель, - давайте теперь прикинем, как нам к Швивальди поближе подобраться. Кажется мне, что теперь на свой пляж он меня не пригласит.
  - Что он любит? - спросила Муся, прямо глядя на Стрелецкого. Тот задумался.
  - Я знаю! - сказала Натахель. - Он любит девочек-нимфеток.
  - Что-то Вы на них не очень похожи, - фыркнул Стрелецкий.
  Дамы, негодуя, повернулись к нему.
  - Ни возрастом, ни комплекцией! - добавил Милен Фармович, явно напрашивающийся не крупные неприятности.
  - Не знаю, - высокомерно задрав короткий нос, заявила Натахель, - на меня он почему-то клюнул.
  - Это его на солененькое потянуло, - ехидно объяснил Стрелецкий, - ради разнообразия. Больше такое не повториться. Насколько я его знаю, Уриус Казбекович предпочитает худеньких молоденьких большеглазых девочек, или женщин, но таких, чтоб хотя бы походили на нимфеток.
  Глаза Натахели загорелись нехорошим огоньком.
  - А мы с Морфеем знаем одну худенькую и большеглазую. Правда, она в чешуйках.
  - Урусийка? - с подозрением осведомился Стрелецкий, - надеюсь, Вы не ту имеете, которая в Космосе стриптиз танцевала?
  - Именно эту, а у Вас есть какие-то причины личного характера, не позволяющие к ней обратиться?
  Взгляд, который Натахель обратила в сторону Стрелецкого, заставил последнего смущенно опустить голову.
  - Нет, - ответил он, - все в порядке. Я, вообще, добропорядочный семьянин.
  Муся протестующие хмыкнула, но промолчала. Стрелецкий глянул на нее возмущенно, однако также воздержался от комментариев.
  - Хорошо! - бодро заявила Натахель, - завтра я вылетаю на Урус.
  - Не думаю, - возразил Стрелецкий.
  - Почему? - спросила Муся.
  - Поскольку единственное, чем можно прижать метаморфа, это безопасность его ребенка, я думаю, что за Натахелью должно вестись наблюдение. Если она вылетит на Урус, это будет замечено.
  - Но больше Лису никто не знает! - возмутилась Натахель.
  - Я знаю, - тихо произнес Стрелецкий, - не то, что Вы сразу подумали, но я с ней знаком.
  - И Вы хотите сказать, она будет Вам доверять?
  Стрелецкий развел руками.
  - Понятия не имею. Но стоит попытаться.
  - О,кей, - сказала Муся, - возьмите с собой Эльку и Санчеса, они все равно в отпуск собираются. Будут изображать честных граждан и кивать Вам в унисон. А то у Вас, простите, физиономия не внушает доверия. Я бы на месте урусийки не то, что на Аргомед по Вашему поручению не поехала, но вообще утопила бы Вас нафиг в бескрайнем океане. Поглубже.
  - Не любите Вы меня, Маруся Витольдовна, - вздохнул Стрелецкий.
  - Зато Вы меня любите трепетной и нежной любовью!
  - Давайте вопрос взаимности оставим на потом, - благоразумно предложила Натахель. - А сейчас мы с Вами будем составлять планы, поражающие своим коварством и простотой.
  
  Далее обработке подверглись Санчес и Элька. Впрочем, вопрос был решен достаточно быстро после предложения провести отпуск на Аргомеде за счет заговорщиков.
  - Только пара заданий, - обещала Муся, - ничего опасного. И даже билеты Вам можем оплатить.
  - Какие такие билеты! - возмутился Санчес, - мы полетим на шлюпке.
  Элька вздохнула. С тех пор, как Санчес получил права, он только и мечтал куда-нибудь с ветерком прокатиться. Конечно, упустить возможность своим ходом сгонять на край галактики он не мог.
  - Какие задания? - осторожно поинтересовалась Элла.
  - У тебя фирма с Аргомедом работает?
  - Мы летаем везде, где есть деньги! - гордо отозвалась Элька.
  - У тебя и знакомые наверное в тамошних СМИ есть? - хитренько улыбаясь, спросила Муся.
  - Есть, конечно.
  - А не слабо организовать рекламную компанию судебного процесса?
  - Хм, вопрос, конечно, интересный. Но почему бы и нет?
  - Вот и славненько. Этим и займешься. А сейчас не могли бы вы сгонять вместе со Стрелецким на его яхте до Уруса? Надо там с одной дамой пообщаться. Уговорить ее оказать нам содействие. Милен, кстати, обещал дать Санчесу порулить.
  Элька, с горьким вздохом, согласилась.
  
  Яхта Стрелецкого опустилась на платформу и замерла там, слегка покачиваемая медленными ленивыми волнами. Стрелецкий, Санчес и Элла выбрались наружу. Вокруг была вода. И это, пожалуй, все, что можно было сказать о данном участке планеты - большую ее часть занимал океан. Конечно, острова кое-где встречались, но их было мало, и для удобства прилетающих инопланетян урусийцами прямо на воде были установлены платформы-мини-порты.
  Мужчины принялись с преувеличенным интересом оглядывать окрестности, не выражая особого желания устанавливать деловые контакты. Элька, как самая ответственная, решительно отправилась в рубку управления платформой.
  - Вы не знаете, случайно, как нам найти Лисуену капи... в общем, ее полного имени я не знаю, но относительно недавно она вернулась с Кубышки, на которой провела полгода. И...
  - Лисуену? - отозвался симпатичный чешуйчатый работник платформы, - Это просто. Позовите ее, и она появится.
  - Просто позвать? Как это?
  - Как? Покричите, приплывет. Если она далеко, ей передадут.
  - Хм, - глубокомысленно сказала Элька и поманила к себе Стрелецкого.
  - Милен, - заявила она, - мне тут сказали, что нужно покричать, и Лиса появится. Давайте, орите.
  - Может, лучше Вы? - по-джентльменски решил предоставить даме право первого хода Стрелецкий.
  - Спасибо, но, думаю, Ваш голос ей лучше знаком.
  Стрелецкий помялся немного, прокашлялся, чтобы прочистить горло и издал вопль, по громкости сравнимый с пароходным гудком:
  - Лисуена!!!!
  Работник платформы поглядел на него с живым интересом. Лиса не появлялась.
  - Лиса! - снова завопил Стрелецкий.
  - Слушайте, - сказал он, обращаясь к заинтересованным процессом вызывания духов Конкиным, - давайте хором покричим.
  - Не знаю, - засомневалась Элька, - по-моему, у Вас и так хорошо получается.
  Тем не менее, они закричали уже втроем, хором и вразнобой.
  - Что это вы такое делаете? - наконец не выдержал работник платформы.
  - Кричим! - рявкнул Стрелецкий.
  - И вы всерьез полагаете, что, находясь под водой, она Вас услышит? - шепнул недоумевающий урусиец.
  - Извините, - развела в сторону руками раздраженная Элька, - но по-другому мы орать не умеем.
  Работник платформы молча развернулся и побрел в сторону рубки, потом вернулся оттуда с небольшой трубкой в руках. Так же молча он спустился к воде, опустил внутрь трубку, прижался к ней губами.
  Никто ничего не услышал. Но через две минуты над водой появилась мокрая женская голова, облепленная волосами.
  Стрелецкий приветственно помахал рукой.
  - Это Лиса, - сказал он и заторопился к спуску в воду.
  - Привет, солнышко, - проговорил он, присаживаясь на корточки перед спуском, когда урусийка обратила-таки на него свое внимание, - мы к тебе по делу.
  Восторга на ее лице не отразилось.
  - Добрый день, - вмешалась Элька, живо представив себе процесс утопления Стрелецкого, - мы друзья Натахели. Меня зовут Элла, а это - Санчес. У нее крупные проблемы. Сама полететь не смогла. Просила с тобой переговорить.
  - А он тоже ее друг? - с подозрением прошептала Лиса, вытаскивая из воды изящную голубоватую руку и тыча ею в сторону притихшего Милена.
  - Получилось так, что да. Он сам попал в крупные неприятности и теперь нам помогает.
  - Ну, - фыркнула Лиса, - если в неприятности, я верю. А то ради другого существа он и пальцем не пошевелит.
  Стрелецкий благоразумно промолчал.
  - Как там Натахель? - улыбнулась Лиса.
  - Нормально, ребенка родила. От Морфея.
  - От Морфея?
  Лиса тихо рассмеялась.
  - Все-таки, он своего добился. А Санчес, это, случайно, не тот милый человек, который нам с Кубышки убежать помог?
  Санчес польщено заулыбался. Лиса томно на него посмотрела.
  - Давно хотела сказать тебе спасибо.
  Элла нахмурилась. Подобный обмен любезностями ей активно не нравился. Не то, чтобы она не доверяла Санчесу, но все посягательства, реальные или мнимые, на своего супруга со стороны всяких там девиц предпочитала давить в зародыше.
  - А как Морфей поживает? - прошептала Лиса.
  - Плохо он поживает, - сообщила Элька, - по крайней мере, мы так думаем. Вот его бывший шеф (кивок в сторону Стрелецкого) держит метаморфа у себя.
  - Бывший?
  - Да, Милена Фармовича выгнали с работы, развели с женой, не дают видеться с сыном. В общем, он тоже у нас в глубокой и черной, ты понимаешь, где. Поэтому он нам и помогает.
  Лиса обратила в сторону Стрелецкого глубокий взгляд своих сине-зеленых глаз.
  - Я и рада бы тебя пожалеть, Милен, но, извини, не получается.
  И Стрелецкий снова промолчал. Он проявлял в этот раз прямо-таки чудеса выдержки.
  - И что Вы хотите от меня?
  - Лиса, - подал наконец голос Стрелецкий, - ты очень привлекательная девушка. Не обремененная лишними нормами морали.
  Лиса гневно зашипела. Элька решила вмешаться:
  - Это он так выражается, он не хотел тебя оскорбить, честное слово.
  - Не хотел, - подтвердил Стрелецкий, - мы хотим попросить тебя познакомиться с моим боссом - Швивальди и, по возможности, его, так сказать, обаять. Я думаю, такую даму он просто не в силах будет обойти своим вниманием. Он сейчас на Аргомеде.
  - А какой там климат?
  - В смысле? - удивился Стрелецкий.
  - Если такой же, как на Кубышке - одни степи, я не поеду. И так только что привела себя в форму.
  - Лис, - улыбнулся Стрелецкий, - курорт, на котором обитает Швивальди, находится в зоне тропиков. На берегу океана. Там куча развлекательных заведений и полно интересных мужчин.
  Лиса раздумывала.
  - Лисуена, - вмешался Санчес, - ему нравятся стройные молоденькие девушки. Вы как раз в его вкусе.
  Урусийка Лисуена, который шел уже двести девяносто третий год, и которая совсем недавно рассталась с двенадцатым мужем, смущенно опустила взгляд. Ее длинные ресницы затрепетали.
  Элька ткнула мужа локтем в бок.
  - Хорошо, - кокетливо произнесла Лиса, - я согласна. Где я там могу его найти, и как он выглядит?
  - Он такой представительный восточный мужчина. Носит только темные костюмы. Проще всего его застать после семи вечера в кафе "У фонтана" на набережной, офис его находится на двенадцатом этаже универмага "Супер", он иногда спускается в торговые залы, но это где-то раз в неделю, чаще всего по вторникам в районе трех дня. Что еще? Офис его... впрочем, в офис еще нужно пробиться. Это непросто. Он неплохо танцует, хотя и нечасто, и любит классическую музыку. Редких животных собирает, но только крошечных, у него свой зоопарк.
  Стрелецкий на секунду остановился, размышляя, что бы еще добавить.
  - У него есть особняк на окраине города, но он очень хорошо охраняется.
  - Ладно, - сказала Лиса, - хватит, остальное я сама выясню. Когда я должна вылететь?
  - Чем быстрее, тем лучше. Хорошо бы ты прибыла туда раньше нас.
  - В течение часа - это нормально?
  - Часа? - вмешалась Элла, - А тебе транспорт, к примеру, подготовить не надо?
  - Ай, глупости какие, что там готовить! Я в нем живу. Просто приведу себя в порядок. Так час это нормально?
  Элька быстро закивала.
  - Ну, тогда встретимся на Аргомеде.
  Лиса откинула назад волосы и ушла под воду.
  Элька повернулась к задумчиво глядящему на поверхность океана Стрелецкому.
  - Так что Вы ей такого сделали?
  - Я-то? Да ничего, - легкомысленно проговорил Милен Фармович, сунул руки в карманы и пошел к яхте.
  После возвращения на Землю у Стрелецкого появились первые седые волосы, и иногда подергивался левый глаз. Он имел неосторожность выполнить обещание, данное Санчесу. Зато последний был счастлив неимоверно - эта новая яхта была даже лучше предыдущей - безвременно погибшей.
  
  - Я не могу лететь на Аргомед, - заупрямился Стрелецкий, - Мне Швивальди в последний раз пообещал голову оторвать, если я туда сунусь.
  - Ну, не хотите - не надо, будете отсюда руководить нашими действиями, - согласилась Натахель.
   - Хотя... - продолжил Стрелецкий, - я хотел бы поговорить с Софьей. Может, и смысла нет бороться. Если она все это придумала и осуществила сама, хотя я в этом сомневаюсь, я оставлю все, как есть.
  - Какие мы благородные, - пробурчала себе под нос Муся.
  Стрелецкий счел нужным оставить это высказывание без комментариев.
  И вдруг Муся ушла в нирвану. Она сидела, вся в мыслях, и не отзывалась на внешние раздражители. Раздражители недоуменно переглядывались.
  - Скажите, Милен, - вдруг проговорила она, - а кто у Вас в ОАО был генеральным директором? Что-то я про него ничего не слышала.
  - Софья, - ответил, не понимающий, зачем это нужно, Стрелецкий.
  - Ваша жена, да? Классненько. А теперь скажите мне, вот Вы очень быстро получили свидетельство о разводе. А дата увольнения, случайно, не раньше, чем дата развода?
  - Позже. На два дня. А что?
  - А вот еще один вопрос, где у нас, случайно, зарегистрировано Ваше общество? Случайно, не на Аргомеде?
  - Случайно там. Но зачем это?
  Муся радостно уставилась а Стрелецкого.
  - Милен Фармович! - воскликнула она с воодушевлением в голосе, - да Вы у нас, оказывается, бедная жертва произвола.
  Стрелецкий поперхнулся чаем и закашлялся.
  - Не пугайте меня.
  - Ха! Пусть нас боятся. Заканчивайте с плюшками и дуйте к нотариусу.
  - Зачем?
  - Нужна доверенность на меня на представительство в органах власти. Скажите, чтоб добавили там, что действует она на всех планетах Межгалактического союза.
  - Я еще не понял, что Вы задумали, но мне это уже не нравится, - признался Стрелецкий.
  - Идите-идите. Я потом Вам расскажу.
  Стрелецкий, недоумевая оттого, почему он подчиняется, осведомился о месте нахождения нотариуса и двинул полки туда.
  Натахель испытующе посмотрела на подругу.
  - Я вижу, ты задумала какую-то пакость.
  - Вот именно. Причем крупную. Нам ведь Стрелецкий сказал, что путь на Аргомед ему заказан? Сказал. Так надо сделать так, чтоб его туда позвали. Причем кто-нибудь, кому нельзя отказать. К примеру, суд. Он доверенность нам принесет, а ты давай пока, договаривайся со Швивальди. Он без тебя, наверное, скучает.
  Натахель помнила номер Швивальди, как собственную дату рождения.
  - Уриус Казбекович, - проворковала она, пристально глядя на экран коммуникатора, - а помните, Вы меня в гости приглашали?
  - Помню-помню, - довольно заулыбался Швивальди. Видать, прикинул, насколько дешевле ему обойдется содержание Натахели на Аргомеде, чем слежка за нею на Земле.
  - Так я скоро приеду. С сыном.
  - Да? Буду рад Вас принять. Скажу, чтобы Вам оставили номер. Проживание и питание за мой счет, Вы не возражаете?
  - Я? - удивилась Натахель, - с чего бы я стала возражать, когда интересный мужчина предлагает возместить мои расходы. Конечно, не возражаю. Целую, пока.
  На лице ее появилось мечтательное выражение.
  - Странно все-таки, - медленно проговорила она, - почему мне так хорошо только оттого, что скоро кое-кому будет очень плохо? Муся, ты можешь пояснить данный феномен?
  - Нет, - ответила Муся, - но, как прирожденный гедонист я тебя полностью поддерживаю.
  
  Лиса в длинном, облегающем, позволяющем пересчитать все ребрышки на ее узком теле, платье, с волосами, заплетенными во французскую косичку, сидела в кафе "У фонтана" и отчаянно скучала. Объект не появлялся. Она таскалась в кафе третьи сутки, и все бесполезно. Днем она прогулялась по громадному, принадлежащему Швивальди, универмагу, накупила себе кучу всего, но хозяина торговых площадей так и не увидела, чем была огорчена. Она глотнула белого сухого, напоминающего морскую воду вина, поглядела на счет и собиралась было уже уходить, как вдруг заметила у официантов какую-то странную суетливость. Они носились по залу, возбужденно переговариваясь, и успевали на ходу поправить бабочку на рубашке и отряхнуть с брюк крошки.
  Тут же обнаружился и источник подобной нервозности - в кафе медленно и вальяжно входил невысокий грузноватый чернобровый мужчина в темном костюме. У его ног испуганными рыбками вертелись две несовершеннолетние шмокодявки. Лиса подняла узкую бровь - девочки были ей не конкурентки, позвала официанта и заказала ему еще один бокал вина.
  Швивальди меж тем усаживался за свой столик. Его обслуживал администратор зала. Конечно, в отношениях с такой важной персоной ошибки недопустимы. Лиса подождала немного, пока администратор перестанет загораживать обзор, слегка изогнулась, и послала Швивальди томный, полный неясного обещания, взгляд. Швивальди, который пытался занять время до появления на его столе закусок поглощением маленьких белых булочек, перестал жевать. К Лисе он сидел боком, шея его поворачивалась уже с трудом, и потому ему пришлось развернуться в сторону глазеющей на него незнакомки всем телом.
  Однако Лиса уже опустила взгляд. Она играла с бокалом, нежно поглаживая тонкую ножку.
  Швивальди глядел на нее пристально, нахмурив брови. Лиса прекрасно видела это сквозь ресницы. Только он отвернулся, как она вновь посмотрела на него и вздохнула. Провела рукой по губам, покрутила пальцем длинную зеленоватую прядь волос, специально оставленную для таких целей у виска. Снова вздохнула.
  Швивальди не выдержал. Он тяжеловато поднялся, убрал салфетку и двинулся в сторону прекрасной незнакомки, не чуть не озаботясь чувствами своих спутниц.
  - Мадам, - произнес он, - я могу присесть рядом с Вами?
  Лиса медленно кивнула.
  Швивальди заказал ей еще вина, себе взял коньяк в пузатом бокале. Покружив ароматную жидкость по стеклу, полюбовался ею и, не глядя на Лису, спросил:
  - Вы здесь одна?
  - Да, - шепнула она, - мои родители не смогли приехать.
  Швивальди нашел этот шепот чрезвычайно сексуальным.
  - И чем Вы занимаетесь? Ходите на пляж?
  - Это ужас! - сказала Лиса, - Я боюсь зайти в море! Все время думаю о том, что сейчас меня кто-нибудь скушает. А плескаться на огороженных пляжах с этими ужасными туристами! Они кричат, они пахнут, они писают в воду.
  Швивальди весело хмыкнул.
  - А хотите, - предложил он, - составить мне завтра компанию? У меня свой пляж. Он тоже огорожен, но никаких писающих туристов.
  - Правда? - воскликнула Лиса и захлопала ресницами, - но я боюсь, это будет не совсем прилично.
  - Вы находите? - удивился Швивальди, - только пляж. Вино. Улитки. Мой повар замечательно готовит улиток. Вы пробовали? Это, пожалуй, лучшее, что есть на Аргомеде.
  - Нет, - шепнула Лиса, - я первый раз об этом слышу.
  - Вот и замечательно! - обрадовался Швивальди, - оставьте мне свой номер. Я позвоню Вам. С самого утра.
  Лиса скромно улыбнулась.
  - Хорошо, я буду ждать.
  - Тогда до встречи! - игриво проговорил Швивальди, возвращаясь к своим скучающим малолеткам.
  
  Они вылетели на Аргомед с разницей в два дня - сначала Натахель с сыном на гольфике, потом - делающий странные зигзаги в воздухе на своей шлюпке Санчес в сопровождении супруги. Муся между тем отправила в суд курорта Аргомед исковое заявление и спокойно ждала повестки. Стрелецкий нервничал, но его мнение мало кого интересовало.
  У трапа их встречала толпа журналистов, что свидетельствовало о том, что Санчесу все же удалось довести шлюпку до порта.
  Стрелецкий и Муся, щурясь от фотовспышек, пошли к ожидающей их машине. На полпути Муся притормозила клиента за рукав пиджака и повернулась лицом к одной из камер.
  - Мы не боимся, - гордо заявила она, - мой клиент невинно пострадал из-за произвола Уриуса Швивальди и его семьи. Нам уже поступали угрозы. Знайте, если с кем-нибудь из нас что-то случится, виноват в этом будет Швивальди.
  Голос ее дрожал. И представители прессы позднее это отметили.
  - Мы живем в правовом, свободном обществе. А это означает, что ни власть, ни влияние отдельного человека не могут поколебать наших принципов. Мы отстоим наши права, пусть суд решает, кто прав.
  В среде журналистов раздалось нервное хихиканье. Муся поняла, что пора сворачивать выступление. Тем более что и Стрелецкий уже был в состоянии полуобморока, вероятно, от волнения. Впрочем, может и потому, что постоянно ощущал себя на мушке.
  - В общем, я надеюсь, что процесс будет открытым, и я увижу там большинство из Вас, - быстро проговорила она и рванула к автомобилю, волоча за собой бледного Милена Фармовича.
  
  Швивальди не поскупился. Натахель поселили в отеле на первой линии. К ее услугам была личная горничная, няня для Артемки и телохранитель. От услуг последнего Натахель хотела было отказаться, но Швивальди настоял. Вероятно, так ему было спокойнее.
  Телохранитель Василин был молод и достаточно привлекателен. Весь такой основательный, подкачанный, со слегка кривоватыми, правда, ножками, но его не особо портило. Натахель смущало лишь то, что ростом он был на голову ниже ее, и, когда бегал следом, они походили на даму с английским бульдогом на поводке. К Натахели он относился как к объекту наблюдения, и не более, зато начинал теряться и вздыхать, едва лишь на горизонте появлялась няня Артемки - Глорица. Последняя, маленькая толстенькая блондинка с сияющими серыми глазками, может, и ответила бы Василину на его пламенные чувства, однако пока не подавала ему каких-либо надежд, поскольку очень ответственно относилась к работе. Натахель подобный расклад очень даже устраивал - в плане романтических чувств, конечно, но не в плане отказа сторон от их реализации. А потому Натахель вообразила себя кинологом и решила устроить для этих бульдога и болонки внеплановую вязку.
  - Василин, - произнесла она как-то, возвращаясь с пляжа, - подойди-ка ко мне, надо один вопрос обсудить. Пока Глори нет рядом.
  Василин, услышав кодовое слово "Глори", с готовностью подчинился.
  - Вася, это, конечно, не мое дело. Но женская солидарность и все такое. Васенька, ты зачем над девочкой издеваешься?
  Вася изумленно расширил глаза.
  - Я? - растерянно спросил он.
  - Ты! - подтвердила Натахель, - именно ты. Мне говорить об этом неловко, но Глори мне просто жалко. Девочка по тебе убивается, а ты ходишь и в ус не дуешь. Ну конечно, классическим канонам красоты ее внешность не соответствует, но, поверь мне, я тебе как женщина говорю, а мы гораздо более взыскательны, она весьма пикантна.
  - Глори?
  - Именно.
  - Я ей нравлюсь?
  - Дурачок, это слабо сказано!
  - А Вы откуда знаете?
  - О господи, Вася, как при такой бестолковости можно работать телохранителем?
  "И шпионом", - добавила она про себя.
  - Это настолько просто! Все видно невооруженным глазом. Она тебя хочет. И ты будешь последним идиотом, если этой возможностью не воспользуешься.
  Вася радостно согласился.
  Вечером, после процедуры укладывания капризничающего Артемки, Натахель подняла соответствующую тему с няней.
  - Глори, я вот хотела у тебя спросить. Мне показалось, или действительно Василин на тебя глаз положил?
  Глори тихо хихикнула.
  - Ага, ходит и вздыхает.
  - Он что, совсем не в твоем вкусе?
  - Он? - Глори слегка покраснела, - ну почему же? Он симпатичный.
  - Тогда что ты теряешься? Молодой, красивый, неженатый. Они что, такие, табунами вокруг тебя ходят?
  - Я на работе, - обиделась Глори.
  Натахель негодующе фыркнула.
  - На работе! Можно подумать, ты работаешь и днем и ночью.
  - В любом случае, - продолжила Глори, - нам негде.
  - Что, негде? - переспросила Натахель, изображая на лице искреннее удивление.
  Глори опять покраснела.
  - Сексом заняться, что ли? - добила ее коварная Натахель, - да ради Бога, я пойду в баре посижу, а вы здесь, на диванчике. Я на нем не сплю. У меня шикарная кровать есть в той комнате. Пары часов Вам хватит? К примеру, завтра вечером.
  Глори присела на краешек гладкого полосатого дивана.
  - Так быстро? - жалобно проговорила она, шмыгая курносым носом.
  - А тебе такое часто предлагают?
  - Нет.
  - Ну и не теряйся!
  На следующий вечер Натахель взяла с собой сына и честно отправилась в находящееся в вестибюле отела кафе, заперев номер на ключ. В номере остались нежно глядящие друг на друга Глори и Василин и кое-какая переданная неугомонным Санчесом аппаратура.
  
  Судья, молодой пухловатый мужчина, глядел на всех с неприязнью во взоре. На лице его лежала печать разрешаемых себе излишеств, вроде чрезмерного отдыха, пищи и алкоголя, отчего щечки стали по-младенчески пухлым, а глазки немножко заплыли жирком. Судье не нравился процесс, в который его втянули, он не испытывал симпатии к истцу и его представителю, и его бешено раздражал адвокат противоположной стороны - суперактивная громкоговорящая молодая дама в облегающем костюме в цветочек. У нее были длинные стройные ноги и полосатые волосы, живущие своей жизнью - ноги ему нравились, а вот волосы, шевелящиеся по последней моде сами по себе и манера вести диалог (дама уже успела приватно с ним пообщаться) можно даже сказать, бесили.
  Судья почесал грудь, скрытую под черной мантией, вздохнул глубоко и протяжно, тоскливо поглядел в окно, за которым плавно планировали представители местной разновидности птеродактилей, и как-то неуверенно произнес:
  - Ну что ж, начнем заседание?
  Все немедленно встали. Кроме Стрелецкого. Мусе пришлось пнуть его, чтобы до истца дошла мысль о том, что судью необходимо выслушивать стоя. Судья монотонным и скучным голосом, позевывая, зачитал права сторон, ознакомился с документами представителей и замолк.
  За дверями шумели заранее приглашенные заботливой Мусиной сестрой журналисты. Приставы, охраняющие вход в зал заседания, стояли насмерть.
  - Ходатайства есть? - спросил судья, глядя на Мусю и посылая ей телепатические сигналы о том, что у него скоро обед и лучше бы ходатайств не было. Муся сигнал уловила, но следовать ему не стала.
  - А как же, - бодро сказала она, - конечно, есть. Ваша честь, я предлагаю сделать данное заседание открытым. Прошу допустить прессу в зал.
  Судья обратил страдающий взор в сторону представителя ответчика.
  - Я категорически возражаю! - затараторила дама.
  - Прошу внести это в протокол, - указала Муся, направив палец на секретаря заседания, - представитель ответчика возражает против рассмотрения дела в открытую. Я потом возьму копию, покажу ее в СМИ. Им понравится.
  Судья задумался. Он думал минут пять. За это время Муся успела пошептаться с нервничающим Стрелецким.
  - Я Вам здесь зачем нужен? - ворчал он.
  - Вы же жертва произвола! - шепотом возмутилась Муся, - Сидите. И не нойте, это только начало.
  - А может вам еще и кофе принести? - поинтересовался судья, поднимая на них взгляд.
  Муся покраснела.
  - Простите, Ваша честь.
  - Я удовлетворяю Ваше ходатайство. Приставы, пропустите журналистов. Еще что-нибудь желаете?
  - Я попозже что-нибудь пожелаю, ладно?
  Судья хмыкнул. Адвокатесса негодующе зафыркала. Вероятно, ей не нравилось подобное нарушение правил поведения в суде.
  - Ну что же, - вздохнул судья, с тоской наблюдая за тем, как шустрые журналюги, подобно тараканам, шурша проводами и нагло переговариваясь, расползаются по залу, - озвучьте Ваши требования.
  Муся встала, гордо, как орлица, обвела взором зал и сказала:
  - Мой клиент, Стрелецкий Милен Фармович, проработал на ОАО "Металлкомплекс" пятнадцать лет. Он начинал простым клерком и постепенно вырос до должности директора по персоналу, а фактически первого заместителя руководителя. И никогда к его работе не было каких-либо нареканий. И вдруг, во время командировки, он узнает, что его уволили с работы, причем...
  Судья поморщился и спросил:
  - А Вы не могли бы ближе к делу?
  Муся торжественно кивнула.
  - В общем, генеральный директор ОАО "Металлкомплекс" Софья Стрелецкая - бывшая жена моего клиента, племянница Швивальди. По указанию Швивальди она развелась с моим клиентом и выкинула его с работы и из дома. Без выходного пособия, и без предупреждения его за две недели, что нарушает статью 18 прим 32, статью 23 прим 12, статью 37 прим 9 Трудового кодекса Межгалактического союза. Требуем восстановления на работе, выплаты компенсации за дни вынужденного прогула и возмещения морального ущерба, всего на сумму...
  Она сделала паузу.
  - ...пятьсот тысяч кредиток.
  - Ох, - вздохнул зал. Сумма впечатляла.
  - Вы поддерживаете заявленные требования? - устало осведомился судья у Стрелецкого.
  Тот молча кивнул. Муся снова его пнула. Стрелецкий вскочил и выпалил:
  - Да, Ваша честь, я поддерживаю все озвученные моим представителем требования.
  После пламенного выступления представителя ответчика, пояснившего, что все, что было сказано до этого, есть чушь полнейшая, Муся заявила еще одно ходатайство.
  - Требую вызвать в суд в качестве свидетеля Стрелецкую Софью Автандиловну.
  Судья удивленно поднял брови:
  - Свидетелем со стороны истца?
  - А пофиг! Хоть бы и со стороны ответчика. Пусть пояснит, как она мужа увольняла. Нам интересно.
  - Ну, дело Ваше. Представитель ответчика, Вы поддерживаете ходатайство?
  - Да, Ваша честь, - отчеканила адвокатесса, тряхнув волосами, и злорадно улыбаясь, - поддерживаю.
  - Отлично, в таком случае, объявляю перерыв до завтра до пятнадцати ноль ноль. Кто передаст повестку госпоже Стрелецкой?
  - Я передам, - вызвалась адвокатесса.
  Ни Муся, ни Стрелецкий возражать не стали.
  - Ну что, Милен, - сказала Муся, выходя из здания суда, - завтра играете Вы. Учтите, больше возможности переговорить с женой у Вас не будет.
  Задумчивый и притихший Стрелецкий только кивнул.
  
  В тот же вечер Швивальди официально пригласил Натахель поужинать с ним и его новой подругой в модном, супердорогом ресторане, находящемся на морском дне. Натахель хмыкнула, узнав о выборе Швивальди. Его новая пассия вычислилась сама собой.
  За стеклянными стенами плавали давно вымершие на Земле чудовища. Они тыкались носами в перегородку, разевали зубастые пасти, страстно желая поужинать перекусывающими посетителями.
  Швивальди пришел один, коротко пояснив, что его подруга задерживается.
  - Наташ, - устало сказал он, - Рябинкина ведь Ваша подруга. Все об этом знают. Что она такое делает?
  Натахель пожала плечами.
  - Развлекается. Ей скучно.
  - А не могла бы она поразвлекаться в другом месте?
  - Вы знаете, Уриус Казбекович, она привязана к Морфею. Возможно, она просто на Вас обиделась.
   - Глупость какая, - вздохнул Швивальди, - но это же не более, чем комариный укус.
  - Может быть, но что поделать, если это доставляет ей удовольствие?
  - И Милен, - задумался Швивальди, - вряд ли он сам бы до этого додумался. Все как-то глупо, мелко. Вы знакомы со Стрелецким?
  - Я? - удивилась Натахель, - может, где и видела. Но он не произвел на меня впечатления. А что?
  - Просто любопытно. Этот мальчик меня разочаровал.
  - И Вы его теперь убьете? - невинно поинтересовалась Натахель.
  - Не надо мне хамить, деточка, - строго осадил ее Швивальди, - я бизнесмен.
  Натахель принялась с особой тщательностью рассматривать свежесделанный маникюр, размышляя о том, что видала она этот бизнес в белых тапочках.
  Заиграла медленная, протяжная музыка, сопровождаемая криками чаек и шумом волн. Невысокая, худенькая как подросток танцовщица с голубоватой кожей плавно закружилась. Она не снимала одежду, но каждое ее движение говорило о сдерживаемой страсти. Посетители ресторана глядели на это морское чудо с мечтательным выражением на лицах.
  - Какая женщина! - прошептал Швивальди, - если б я мог, я бы на ней женился.
  - А чего не можете-то? - удивилась Натахель, закончив жевать кусок какой-то пахнущей рыбой субстанции. Заказ делал Швивальди, а она побоялась спросить, что это.
  - Вы знаете, деточка, а я ведь уже женат. - признался Швивальди.
  - Как же супруга ваша терпит все Ваши вот эти загуливания?
  - Она просто знает свое место.
  Лиса закончила выступление и подошла к столику.
  - Рыбка моя! - пробасил Швивальди, протягивая к танцовщице обе руки.
  - Котик, - шепнула Лиса и грациозно опустилась на стул рядом с ним, - познакомь нас.
  После процедуры знакомства, во время которой дамы активно делали вид, что они видят друг друга в первый раз, Натахель быстро слопала десерт и удалилась, мотивируя это необходимостью срочно посмотреть, как там ребенок. Влюбленные ее не удерживали. В сумочке Натахели лежала крохотная карта памяти с массой интересных изображений. Вскоре карта была передана Санчесу.
  Швивальди пошел в свой офис после одиннадцати. Он был все же в возрасте, бессонные ночи давали о себе знать. Впрочем, измученным он себя не чувствовал.
  Он снисходительно глянул на секретаршу, перевел взгляд на ее округлости, задумался немного. Но руки не чесались. Да и Лисины формы привлекали его куда сильнее. Секретарша Тонечка меж тем выглядела как человек, который хочет сдержать смех и не может - лицо ее порозовело, а губы как-то странно дергались.
  - В чем дело? - игриво поинтересовался Швивальди, - я что сегодня, без штанов?
  И сообщнически подмигнул. Тонечка хрюкнула и вынеслась вон. Швивальди недоуменно поглядел ей вслед, пожал плечами и прошел к себе. На столе уже лежала подборка прессы. Просмотрев парочку газет, Швивальди побагровел. Не на первой, всего лишь на третьей полосе было помещено его фото в чрезвычайно любопытном виде - его как бы это сказать, использовал в сексуальных целях телохранитель Натахели. В статье был краткий недоуменный комментарий корреспондента и ссылка на сайт в Старнете.
  Трясущийся от злости Швивальди зашел на сайт и обомлел. Размещенные там снимки были настолько достоверны, что он чуть было сам не поверил в то, что когда-то... Впрочем, Уриус Швивальди категорически причислял себя только к гетеросексуалам и потому он отверг идею о том, что мог бы позволить себе что-то с собственным работником. Швивальди вызвал к себе начальника отдела информационных технологий и велел ему разобраться с данным вопросом. Вскоре тот доложил, что это монтаж, но монтаж профессиональный. Сайт сделан вчера. Автор - некто Полтинник. Где производилась съемка, выяснить не удалось - фон, на которой производились действия, был тщательно затерт. Логин "Полтинник" будил в Швивальди какие-то смутные воспоминания, связанные со Стрелецким, но не более того.
  
  - Прошу пригласить свидетеля в зал, - возвестил судья. Сегодня он уже был бодрее, наверное, хорошо пообедал.
  Женщина, медленно приближающаяся к креслам, была молода и запуганна. Ее темные глаза быстро пробежали по залу, споткнулись на Стрелецком, а затем опустились вниз.
  Судья предупредил ее об ответственности за дачу ложных показаний и предоставил сторонам право задавать вопросы.
  - Истец хочет сам поговорить со свидетелем, - пояснила Муся.
  - Софья, - спросил Стрелецкий, вставая и бросая на бывшую супругу пламенный взор, - ты не хочешь со мной больше жить?
  - Ближе к делу, - проворчал судья. Стрелецкий его гордо проигнорировал.
  - У нас были проблемы, - продолжил Стрелецкий, - но, мне казалось, они все решаемы.
  Супруга молчала. Затихли и говорливые представители прессы.
  - Это Уриус Казбекович велел тебе так со мной поступить? Или ты действительно этого хочешь? Скажи мне сейчас. Ну, что ты молчишь? Я весь этот балаган затеял только для того, чтобы с тобой поговорить!
  Софья заплакала и выбежала вон.
  - Вы знаете, Ваша честь, - задумчиво произнесла Муся, рисуя чертиков на лежащем перед ней листке бумаги, - кажется, мы обойдемся без показаний этого свидетеля. Что там у нас дальше?
  - Все! - заорал вдруг судья, хлопая делом по столу, - я не могу работать в таком цирке! Следующее заседание через неделю! Закрытое, и чтобы ни одного журналиста! Ясно?
  Покидая зал, Муся шепнула расстроенному Стрелецкому:
  - Ну ты, садист-самоучка.
  - Да, - рассеянно отозвался он, - теперь меня точно пристрелят.
  - Зато ты умрешь с сознанием честно выполненного долга. - успокоила его Муся, - Но, кстати, мне отчего-то кажется, что это была не ее идея насчет развода.
  - Я понял это.
  
  Процесс они с треском проиграли. Муся не унывала.
  - Все продается, и все покупается, - сказала она, пожимая плечами, - Хочешь, обжалуем? Там нарушений выше крыши. Я думаю, пару дней тебя убивать еще не будут, а потом придется сматываться. Пойдем, на пляж сходим, что ли?
  Стрелецкий молча стоял на тротуаре. Взгляд его был задумчиво-рассеянным.
  - Пошли! - вдруг согласился он, и резко стартовал вперед.
  - Слушайте, лошадь Пржевальского! - возмутилась Муся и обнаружила вдруг, что Стрелецкий как-то странно прижимает руку к груди и туда-сюда шатается. Он обернулся к Мусе, удивленно на нее глянул и произнес:
  - Как-то мне не по себе.
  И потерял сознание. Муся остолбенела. Секунд пять она стояла с открытым ртом и хлопала глазами, пытаясь уложить у себя в голове упорно не желающие стыковаться факты.
  - Стрелецкий, - позвала она, - у Вас что, сердечный приступ?
  Стрелецкий отзываться не желал, вероятно, по причине беспамятства. Над этим снова следовало подумать, чем она и занялась.
  Однако, осознав таки, что у нее на руках умирает клиент, Муся развила бешеную активность. Уже через десять минут Стрелецкий лежал на операционном столе лучшей клиники города. Приступ у него обнаружен не был. Зато было обнаружено проникающее ранение в грудную клетку. Стреляли из лучевого пистолета.
  
  Натахель лежала на пляже отеля на шезлонге. Неподалеку, под тентом, потел замученный жарой Василин. Вдруг он резко сорвался с места и возник перед Натахелью живым укором.
  - Натахель Германовна, - позвал он.
  - Что? - недовольно спросила Натахель.
  - Вас шеф к себе вызывает.
  - Чей шеф?
  - Мой, Уриус Казбекович.
  - Передай своему шефу, - лениво проговорила Натахель, - что если я ему нужна, пусть он сам ко мне и едет. Я занята.
  Швивальди появился через десять минут. Он гневно промчался по пляжу, разбрасывая песок в разные стороны, как мини-бульдозер.
  - Натахель! - заорал он, становясь перед мирно загорающей дамой, - в чем дело? Это Ваши фокусы?!
  Натахель открыла глаза и посмотрела на Швивальди с невинным недоумением во взоре.
  - Вы о чем, Уриус Казбекович?
  - Вот это! - крикнул Швивальди и швырнул на живот Натахели газету.
  Натахель взяла ее, небрежно пролистала и отложила в стону.
  - Вы имеете ввиду Ваши сексуальные фантазии? - осведомилась она.
  - Я, я! - орал Швивальди, брызгая слюной, - я имею в виду эту мерзость!
  - Ну, с чего Вы взяли, что это я?
  Швивальди нагнулся, схватил газету, открыл ее на нужном месте и ткнул пальцем в наименование сайта, на котором находились требуемые изображения. Сайт назывался просто: Natakhel.com.
  - Забавно, не правда ли? - мурлыкнула Натахель, проследив за движением пальца.
  - Забавно?! - прогудел Швивальди, размахивая газетой, - это забавно?! Я - уважаемый человек. Моя репутация...
  - Ну что Вы кричите? - прервала его Натахель, - И что Вы теперь со мной сделаете? Закажете, как Стрелецкого?
  Швивальди растерянно заморгал.
  - Стрелецкого? Он здесь причем.
  - А то Вы не в курсе! Можно подумать, киллер Вам не доложился.
  Швивальди продолжал хлопать ресницами.
  - Я не отдавал приказа ликвидировать Стрелецкого. Я обещал, конечно, но он, все же, мой родственник. Вы что, Натахель?
  - Не знаю - не знаю, подумают в любом случае все на Вас.
  
  Стрелецкий быстро поправлялся. А потому Муся решила организовать для него пресс-конференцию. Прямо в больничной палате. Все-таки, как он и боялся, Швивальди совершил на него покушение. И, хотя со стороны Швивальди это было чистой воды идиотизмом, надо было данный факт как-то использовать.
  - Стрелецкий, - ругалась Муся, - если Вы - жертва, то и выглядеть должны, как жертва. Чего Вы цвете и пахнете? Дайте сюда физиономию, я Вам хоть тени под глазами нарисую. И вид у Вас должен быть строгий и печальный. Не растерянный, не ехидный, не надо строить глазки журналисткам. Представьте себя невинно пострадавшим героем войны.
  - Отстаньте от меня, Маруся Витольдовна, - отбрыкивался Стрелецкий.
  Муся решительно достала из сумочки коричневые тени для глаз.
  - Будете дергаться, - мстительно заявила она, - я Вам еще на бинтах помадой кровавые пятна нарисую.
  - Она ко мне приходила, - радостно сказал Стрелецкий, пропуская мимо ушей идею с помадой.
  - Жена? Опять рыдала?
  - Ага.
  - И что она хочет?
  - Меня.
  - Нет, ну Вы, надеюсь, сказали ей, что пока недееспособны?
  Стрелецкий весело хрюкнул.
  - Почему недееспособен? Я уже прямо-таки готов и к труду, и к обороне.
  - Так вот сейчас мы Вам устроим и труд, и оборону. Я запускаю журналистов.
  В ходе краткой, но насыщенной пресс-конференции, Стрелецкий, лучась таки от счастья, поведал представителям средств массовой информации подробности о покушении на свою драгоценную жизнь, не скрывая от них собственных предположений о личности виновника происшествия.
  
  Была у Уриуса Швивальди, магната, управляющего семьей и бизнесом железной рукой, одна маленькая заветная мечта. Он страстно желал войти в клуб зоо-любителей. Несмотря на такое невзрачное, в общем-то, название, клуб был очень любопытной и чрезвычайно закрытой организацией. Он объединял в себе едва ли с десяток коллекционеров со всего Межгалактического союза - богатых, надо сказать, коллекционеров, поскольку не каждый имел возможность завести себе собственный зоопарк. Каждый год Швивальди упорно подавал заявление о вступлении, и каждый год с треском проваливался. Злобный старикашка, председатель клуба, вечно находил в устройстве животных какие-то недостатки. То корм не тот, то вольеры недостаточно просторные. Швивальди даже сам себе не признавался в том, что состояние в членах очень мало что способно ему дать, кроме разве что участия в общих заседаниях, обмена мнениями, ну и так далее. Хотелось ему и все тут. А Швивальди очень трепетно относился к своим желаниям - с возрастом их становилось все меньше, и каждое из них он берег и аккуратно реализовывал. Когда он велел осуществить отлов метаморфа, то еще плохо представлял себе, для каких целей мог бы его использовать. Идея родилась внезапно, после того, как председатель клуба прислал ему уведомление о том, что следующее заседание состоится на Аргомеде, и выразил желание арендовать для этих целей конференц-зал одного из принадлежащих Уриусу Казбековичу отелей. Швивальди тут же ответил, что почтет за честь не только безвозмездно предоставить лучший из своих залов, но еще и бесплатно разместит все компанию. Впрочем, старикашка явно на это и рассчитывал. Он был возмутительно богат, но не упускал и малейшей возможности поживиться чем-нибудь на чужой счет.
  Звали этого старого вредителя Степен Леонидович Кузькин. Росту он был небольшого. Худенький, со слишком резкими и быстрыми для своего возраста движениями. У него была круглая лысая голова, оттопыренные ушки. Маленькие глазки были живыми и яркими. При желании в них можно было разглядеть натуру активную и пакостную.
  Делегация прибыла на Аргомед удивительно быстро. Двенадцать представителей разумных рас Межгалактического союза разместились в пентхаусе отеля "Брукс", в котором как раз проживала Натахель.
  Еще до начала заседания вход в один из расположенных в отделе конференц-залов был закрыт. Помещение зала тщательно проверено на предмет нахождения в нем всяких посторонних лиц и вещей.
  Первым в зал на правах хозяина прошел Швивальди. Он встретил гостей, помог им разместиться вокруг длинного овального стола и уселся сам по левую руку от председателя клуба. Радостно возбужденный Степен Леонидович поблагодарил Швивальди за замечательный прием и озвучил повестку дня.
  После рассмотрения первого вопроса - о размере годовых членских взносов, Степен Леонидович Кузькин, сославшись на свой преклонный возраст, хихикая, отправился в туалет. Справив естественные надобности, он подошел к длинному ряду умывальников и начал тщательно промывать руки. При этом он тихонько бормотал себе под нос, воображая, вероятно, что он напевает.
  - Спи, спи, усни, моя радость. Маленькая. Спи, сны путь снятся тебе. Сладкие.
  Он поднял голову и увидел в зеркале позади себя высокого смуглого, стриженого ежиком мужчину, одетого в летную форму. Мужчина сжимал в руке плазменный тесак и явно намеревался поразить беспечного певуна в какой-нибудь жизненно важный орган.
  - Спи-усни, - снова сказал Кузькин.
  На потенциального убийцу это не подействовало.
  - Молодой человек, - возмутился Кузькин, тщательно вытирая ладони бумажным полотенцем, - Вы что, вообще не знаете греческой мифологии? Вы не в курсе, кто там был богом сна? Что Вы тут передо мной оружием машете?
  - Я никого еще не убивал, - жалобно произнес киллер.
  - И не надо, - согласился Кузькин, - не надо делать из себя зверя. Лучше займитесь собственным обучением. Бога сна звали Морфей. Именно Морфей! Запомните это.
  Киллер нервно сглотнул.
  - Класс, - сказал он, - мы знакомы?
  - Нет, - весело заявил Кузькин, - но Ваши подруги очень много мне о Вас рассказали. Забавные девушки.
  - Какие подруги?
  - С одной я познакомился по Интернету. Уже давно. Она мне прислала такой смешной вопрос про урусийцев! Я, к сожалению, очно с ней так и не знаком. Но зовут ее Маруся. Маруся Рябинкина. А вот с другой, аппетитной такой дамочкой я познакомился буквально только вчера. Вся такая сочненькая, рыженькая, персик! Очень за Вас переживает. Вот только имя мне ее не понравилось. Вы знаете, милый мой, я настолько стар, что у меня нормальные и имя и отчество. Ну, одна буква в расчет не идет. Просто папенька мой хотел вырастить из сына солидного человека. Умным я стал, да, богатым, надо признать тоже, но вот солидным... даже и не знаю. Впрочем, я об имени, Вас это не касается. Вы не виноваты. Но Ваша подруга... Натахель. Это просто ужас какой-то!
  Метаморф вздохнул тяжело и протяжно и выключил тесак.
  - Вы не представляете, - сказал он, - как я рад Вас видеть.
  - Вот только не будем обниматься!
  - Не будем. Как они на Вас вышли?
  - Все очень просто, Муся написала мне письмецо, в котором изложила проблему. Вот только не обижайтесь, она назвала Вас редким животным. Представляете?
  - Получит.
  - Нет-нет! Она действовала исключительно из благих побуждений. Я был весьма заинтересован. А когда я узнал, что все затеял Швивальди... Очень неприятный человек. Признаюсь Вам по секрету, он давно мог бы стать членом клуба. Но я не мог ничего с собой поделать - он такой... противный! Ну так вот...
  - Простите, - вежливо сказал метаморф, - а Вам не пора выходить из туалета? Все же это подозрительно. Столько времени.
  - Молодой человек! - возмутился Кузькин, - дайте мне умереть спокойно. А, кроме того, Швивальди позаботится о том, чтобы сюда никто не вошел. Насколько я себе представляю. В итоге, Муся предложила мне поучаствовать в операции Вашего спасения. Это так интригующе. Короче. Вы, надеюсь, это же поняли, меня не убиваете.
  - Угу.
  - Что Вы там должны были сказать Швивальди?
  - Я закончил.
  - Фу, как это банально применительно к туалету. Я же говорил, он неприятный. Делаем так. Я сейчас выхожу...
  Ровно через двадцать пять минут после того, как Степен Леонидович отправился справить свои надобности, он вышел из туалета, и, отчего-то веселый и радостно возбужденный, двинулся в сторону своего места за столом. Проходя мимо Швивальди, он коснулся пальцами его спины, наклонился и интимно шепнул на ухо заказчику преступления:
  - Я закончил.
  Швивальди вздрогнул и промолчал. Он немного волновался. В конце концов, сегодня должно было состояться то, к чему он стремился долгие годы - его вступление в клуб.
  - Итак, господа, - сказал Кузькин, - второй вопрос на повестке дня - вступление в наши ряды Уриуса Швивальди. Уриус Казбекович, встаньте, пожалуйста, дайте нам на себя поглядеть.
  Швивальди неловко поднялся.
  - Господин Швивальди, - продолжил между тем Степен Леонидович, - человек широко известный. Его коллекция представителей фауны представляет собой образец того, каким образом следует ... Как владелец замечательного во всех отношениях зоопарка, он, безусловно, заслуживает того, чтобы быть принятым в нашу маленькую компанию. Неправда ли?
  Швивальди на мгновение прикрыл глаза. Можно было расслабиться.
  - Однако, - произнес Кузькин, - мы вынуждены в этой его просьбе вновь отказать.
  Швивальди нервно передернул плечами.
  - Потому что, - закончил свою мысль Кузькин, - убийц мы в свою компанию не приглашаем.
  - Милочка, - обратился он к секретарю, - скажи им, пусть входят.
  На крупной, покрытой потом физиономии Швивальди ясно читалось желание прибить Кузькина прямо здесь, однако он колоссальным волевым усилием взял себя в руки.
  - Степен Леонидович, я что-то не понимаю. Вы о чем? Вы с Артемом не желаете разве пообщаться?
  - Я понятия не имею, кто такой Артем, - ответил Кузькин, надменно поворачивая к Швивальди свою круглую лопоухую голову, - а подробности Вам в полиции расскажут. Покиньте помещение, за Вами пришли.
  Вскоре состоялось судебное заседание по делу о покушении на жизнь Степена Леонидовича Кузькина. Похудевший и подурневший Швивальди получил пятнадцать лет строгого режима в колонии на планете Шпак. Во время следствия он с удивлением узнал, о том, что все работники правоохранительных органов на планете удивительно честны и беспристрастны. Он, правда, был не в курсе, что проявление данных качеств было обеспечено личным интересом к рассмотрению дела со стороны одного старенького коллекционера живности. В качестве свидетеля обвинения выступал некто Корнелий Мусс, которого путем шантажа и угроз вынудили приготовиться к покушению к преступлению, но который не смог побороть свою изначально добрую и нежную натуру и во всем признался потенциальной жертве. Присяжные, слушая историю Мусса, рыдали и с ненавистью глядели на подлого мерзавца, разлучившего семью.
  Покушение на Стрелецкого не было раскрыто. Впрочем, вскоре Стрелецкий поведал Мусе о том, что его осчастливила ранением преданная супруга. Она, видите ли, хотела только мазнуть лучом по руке, но тут жертва дернулась и получила сквозное в грудь. Оказывается, таким образом Софья Стрелецкая хотела подставить под монастырь своего обожаемого дядюшку - последний неоднократно обещал вытрясти из своего бывшего родственника и подчиненного душу. Мадам раскаивалась страшно.
  - Она у Вас дура, - резюмировала Муся.
  - Может быть, - не стал возражать Стрелецкий, - но это ее не портит.
  
  Муся, Элька и Санчес вскоре отправились домой на их общей шлюпке. За рулем был Санчес, но погруженная в глубокие раздумья Муся даже не заметила ни особой тряски, ни изображаемых им крутых виражей.
  Перед отъездом они попрощались с Лисой. Последняя была несколько огорчена развязкой событий. Она призналась, что Швивальди был ей симпатичен. Но, учитывая продолжительность жизни урусийцев, достигающий порой (не так часто, как хотелось бы, но все же...) шестисот земных лет, она имела шансы дождаться окончания его заключения. Лиса решила пока пожить на Аргомеде. Ей предложили контракт танцовщицы в варьете, и это было любопытно.
  - Лиса, - спросила Муся во время прощания, - за что же все-таки ты так не любишь Стрелецкого?
  Лиса хмыкнула и дернула плечиком.
  - Все очень просто! - заявила она, - он появлялся в Космосе по вечерам, бросал в мою сторону всякие там взгляды, угощал шампанским. Он, надо признать, любит и умеет не только говорить, но еще и слушать. Я, как дура, поплыла. Бери меня, говорю, я вся твоя. А он мне - бац! Я примерный семьянин, на посту совсем один. Я все понимаю, уважаю верность и все такое, но зачем было меня завлекать? Я ведь не первый год на свете живу, спутать дружеское участие с сексуальным заигрыванием не могла. В общем, не понимаю я его, и, соответственно, на дух теперь не выношу. Так ему и передай, если увидишь. И сама на такое не ведись. Этот кот только хочет пойти налево, но не может, а потому лишь будоражит воображение и больше ничего.
   Муся только хихикнула.
  
  Метаморф появился у Натахели в номере вовсе не в туманном образе - он официально постучался и вошел, услышав невежливый Натахин вопль:
  - Открыто!
   - Я это, - сказал Морфей в облике Корнелия и шмыгнул носом, - пришел.
  Натахель постаралась скрыть свою радость.
  - И что? - спросила она, насупив брови и грозно прищурившись.
  Морфей вздохнул тяжко и глубоко.
  - Я скучал по вас, - честно признался он, и тут же быстро спросил, - а вы?
  - Ну допустим. Мы с Артемом по тебе скучали. Но где же ты, зараза, шарился?
  Она пошла в комнату к сыну. Морфей уныло плелся следом.
  - Не знаю, - бормотал он, - я ничего не помню. Пришел в себя - Швивальди. Показывает запись, там ты и Артемка, говорит - будешь слушаться, им ничего не будет. Я думал-думал, ничего не придумал... Решил пока согласиться. Ну, думаю, старичком больше - старичком меньше. А он прикольный такой оказался, да и вообще...
  - Морфей, - развернулась к нему Натахель, - ты с сыном своим пообщаться не хочешь?
  - А можно? - робко спросил метаморф.
  - Нужно! - отрезала Натахель, подавая Морфею крупного веселого малыша. Метаморф прижал ребенка к себе, тот моментально превратился в маленькое серое облачко, выскользнул у него из рук и взмыл к потолку.
  Метаморф всхлипнул:
  - Сыночек!
  И преобразовался в подобный сгусток тумана.
  Натахель села на кровать, посмотрела вверх и произнесла, констатируя факт:
  - Нашлись, блин горелый, два одиночества.
  По комнате летали, бесцельно кружа, два маленьких серых облачка.
  
  
  Конец.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"